Сборник "Хроники Амбера+Амберские рассказы"

ГЛАВА ПЕРВАЯ

На сердце было неспокойно, хотя я не понимал, почему — ничего необычного ведь не происходило. Мы просто сидели и пили: я, Белый Кролик — коротышка, похожий на Бертрана Рассела, — улыбающийся Кот и мой старый приятель Люк Рейнард. Люк распевал ирландские баллады, а странный пейзаж за его спиной превращался из фрески в реальность. Не скрою: огромная синяя Гусеница, которая курила кальян на шляпке гигантского гриба, произвела на меня сильное впечатление. Я знаю, какие надо прилагать усилия, чтобы водяная трубка не погасла. Но дело не в этом. Веселье било ключом, а вокруг Люка частенько собирались те еще компании. Так почему же мне было неспокойно?

Пиво подавали отменное, а закуска вообще была бесплатной. Демоны, терзающие привязанную к столбу рыжеволосую женщину, сияли до рези в глазах. Потом они пропали, но сцена получилась великолепная. Вообще все было просто великолепно. Люк запел про залив Гэлвей настолько замечательно и трогательно — и грустно тоже, — что мне захотелось нырнуть и раствориться в искристых волнах.

Это из области чувств… Да. Забавная мысль. Когда Люк пел печальные песни, я впадал в меланхолию, когда пел веселые — я начинал радоваться. Сопереживание просто заполнило воздух. Наверное, это неважно. И световое шоу удалось на славу…

Потягивая свой напиток, я наблюдал, как раскачивается Шалтай, там, в дальнем конце бара, и пытался припомнить, когда я сюда пришел, но в этом направлении котелок не варил. Ладно, рано или поздно все образуется. Отличная вечеринка…

Я смотрел, слушал, пробовал и чувствовал. Все, что привлекало мое внимание, оказывалось восхитительным. Хотел ли я о чем-то спросить Люка? Вроде бы да, но он пел, а я все равно не мог думать ни о чем серьезном.

Что я делал до того, как оказался здесь?.. Не помню. Да и вспоминать-то не стоит, зачем напрягаться, когда тут все так интересно…

Но это могло оказаться важным. Может, потому-то мне и было неспокойно? Может, я чего-то не доделал, и надо бы вернуться и закончить работу?..

Я обернулся, чтобы спросить Кота, но тот снова растворился, всем своим видом выражая огромное удовольствие. А до меня дошло, что и я мог бы поступить так же — я имею в виду, раствориться и отправиться в другое место. Это так я попал сюда и так же уйду? Возможно. Я поставил бокал и потер глаза и виски. Внутри головы все тоже плыло.

Неожиданно я вспомнил свое изображение. На большой карте. Козырь. Да. Вот как я сюда попал. По карте…

Чья-то рука опустилась на мое плечо, и я обернулся. Рука принадлежала Люку; он улыбался и протискивался к бару, чтобы выпить еще.

— Отличная вечеринка, правда?

— Да, здорово. Как ты нашел это место?

— Забыл, — он пожал плечами. — Какая разница?

Люк отвернулся, и снежная буря закружила между нами хрусталики льда. Гусеница выдохнула пурпурное облако. Восходила голубая луна.

Что-то здесь не так…

Неожиданно у меня возникло такое ощущение, будто на некой войне мне отстрелили способность к критическим суждениям. Я не мог сосредоточиться на аномалиях, которые наверняка здесь есть. Я знал, что запутался, но не видел выхода.

Я запутался…

Запутался…

Как?

Ну… Все началось, когда я пожал свою собственную руку. Нет, не так. Слишком похоже на дзен, а дзен здесь ни при чем. Рука, которую я пожал, возникла из пространства, занятого моим изображением на карте. Да, вот и все. Примерно так.

Я стиснул зубы. Снова заиграла музыка. Возле моей руки, лежавшей на стойке бара, раздалось непонятное царапанье. Когда я посмотрел на руку, оказалось, что моя кружка наполнена вновь. Похоже, я и так выпил лишнего. Может, именно это и мешает мне все осмыслить.

Я отвернулся и посмотрел налево, мимо фрески, которая стала настоящим пейзажем. «Не становлюсь ли я частью фрески?» — неожиданно мелькнула мысль.

Неважно. Если я не в состоянии думать здесь… Я побежал — влево… Это место каким-то образом перемешивало все в моей голове; осмыслить происходящее, являясь его частью, было невозможно. Чтобы думать правильно и понять, что происходит, я должен выбраться отсюда.

Я находился напротив бара, там, где нарисованные камни и деревья обретали плоть и трехмерность. Я замахал руками, пытаясь зарыться глубже. Я слышал свист ветра, но не чувствовал его дуновения.

Находящиеся передо мной предметы не становились ближе. Я двигался, но…

Люк снова запел.

Я замер. Потом обернулся — очень медленно, потому что мне показалось, что он стоит прямо за моей спиной. Так оно и есть — я отошел от стойки бара лишь на несколько шагов. Люк улыбался и продолжал петь.

— Что происходит? — спросил я у Гусеницы.

— Ты петляешь в петле Люка, — ответила она.

— Как ты сказала?

Она выпустила колечко дыма, тихо вздохнула и произнесла:

— Люк петляет в петле, а ты заплутался в лирике. Вот и все.

— Как это произошло? — спросил я.

— Понятия не имею, — ответила Гусеница.

— Ладно, как мне выпетляться?

— И это не могу тебе сказать.

Я повернулся к Коту — сперва материализовалась его улыбка, а затем и он сам.

— Вряд ли тебе известно… — начал я.

— Я видел, как вы вошли: вначале он, потом ты, — сказал Кот, ухмыляясь. — Даже здесь ваше появление казалось необычным, из чего я заключил, что по крайней мере один из вас связан с магией.

Я кивнул.

— Ты тоже кого угодно озадачишь своими появлениями и уходами, — заметил я.

— Я держу свои лапы при себе, — ответил Кот. — Это больше, чем может сказать Люк.

— Что ты имеешь в виду?

— Он попал в заразительную ловушку.

— Как она действует? — спросил я.

Но Кот исчез, на этот раз вместе с улыбкой.

Заразительная ловушка? Выходит, неприятности у Люка, а я оказался каким-то образом в них втянут? Идея звучала здраво, однако я по-прежнему не представлял, в чем заключается неприятность и как ее разрешить.

Я потянулся за кружкой. Пока суд да дело, почему бы просто не получить удовольствие?

Делая медленный глоток, я заметил пару бледных горящих глаз, уставившихся прямо на меня. Раньше их здесь не было. Странным было то, что они занимали темный угол фрески на противоположной стене… и еще то, как они медленно перемещались влево.

Потеряв глаза из виду, я мог проследить по колыханию травы, как некто пробирался в то место, куда так хотел попасть я. Позади Люка я разглядел худощавого джентльмена в темном пиджаке, с палитрой и кистью в руке; тип в темном пиджаке не торопясь расширял фреску. Я сделал еще один глоток и снова сосредоточился на существе, перебравшемся из плоского мира в мир трех измерений. Между кустом и камнем показалось рыло из вороненой стали, над ним сверкнули бледные глаза, из темного жерла на землю, дымясь, стекала синяя слюна. Существо было либо очень маленьким, либо прижималось к земле. Я никак не мог понять: изучает оно всех нас сразу или исключительно меня?

Наклонившись, я ухватил Шалтая за пояс — а может, это был галстук, — за мгновение до того, как он едва не завалился на бок.

— Извини, ты не знаешь, кто это?

Как раз в это мгновение оно и проявилось — многоногое, длиннохвостое, волнистое и быстрое, в темной чешуе и с красными когтями. Задрав хвост, оно понеслось в нашу сторону.

Мутные глаза Шалтая безуспешно пытались перехватить мой взгляд.

— Я нахожусь здесь не для того, сэр, — начал он, — чтобы избавлять вас от зоологического неве… О Боже! Это…

Существо стремительно приближалось. Еще немного, и оно начнет задуманную операцию по уничтожению. Или это всего лишь эффект, который должен заставить меня поживее убраться отсюда?

Сегменты тела вихляли из стороны в сторону, тварь шипела, как пароварка, дымящаяся слюна отмечала путь от намалеванной на стене картины. Мне показалось, что зверь побежал еще быстрее.

Я непроизвольно выбросил вперед левую руку и выпалил заготовленный набор слов. Чудовище пересекло пространство, которое я не смог преодолеть раньше, рыча перевернуло стол и подобрало лапы, словно готовясь к прыжку.

— Брандашмыг! — крикнул кто-то.

— Злопасный Брандашмыг! — поправил Шалтай.

Когда я произнес последнее слово и исполнил заключительный жест, перед моим внутренним взором проплыл образ Логруса.

Выпустившее когти чудовище неожиданно втянуло их обратно, схватилось за верхнюю левую часть груди, закатило глаза, испустило тихий вздох, тяжело выдохнуло и рухнуло на пол, задрав многочисленные ноги.

Над ним тут же появилась улыбка Кота. Рот двигался.

— Мертвый злопасный Брандашмыг, — объявил он.

Улыбка двинулась в мою сторону; Кот мерцал вокруг нее как напоминание.

— Заклятие сердечного приступа, не так ли? — поинтересовался он.

— Наверное, — пробормотал я. — Рефлекс сработал. Да, теперь помню. Это заклинание как раз висело у меня в запасе.

— Говорил же, — проворчал Кот, — что на вечеринке присутствует магия.

Образ Логруса, который появился в момент действия заклинания, зажег тусклую лампочку, осветившую затхлый чердак моего сознания. Волшебство. Ну конечно же…

Я — Мерлин, сын Корвина, отношусь к разновидности волшебников, которые редко встречаются в краях, где мне довелось жить в последние годы. Лукас Рейнард, также известный как принц Кашфы Ринальдо, тоже волшебник, хотя и совсем другого стиля. Кот, поднаторевший в подобных делах, очень даже мог оказаться прав, описывая происходящее как внутреннюю механику заклинания. Это один из немногих случаев, где мои чувствительность и подготовка не в состоянии поведать мне о природе вещей. Потому что все мои таланты также подпадают под воздействие чар, если вся эта механика самоподдерживающаяся. Я словно разучился различать цвета. Без внешней помощи я не мог даже проанализировать ситуацию как должно.

Пока я размышлял над свалившимися на меня проблемами, к парадному входу подъехала вся королевская конница и вся королевская рать. Преодолев вихляющие створки дверей, ратники набросили аркан на труп Брандашмыга, а конница начала выволакивать его из бара. Шалтай сполз со стула и пропал в туалете. Вернувшись, он обнаружил, что не в состоянии забраться на прежнее место, и крикнул ратникам, чтобы его подсадили, но те протаскивали Брандашмыга между столов и на крик никак не отреагировали.

Подошел улыбающийся Люк.

— Значит, Брандашмыг. Всегда хотел посмотреть, как они выглядят. Теперь бы еще заманить сюда Бармаглота…

— Тс-с! — остановил его Кот. — Он где-то на фреске и наверняка сейчас слушает. Не стоит его тревожить, он рымит где-нибудь в глущобе неподалеку. Бойтесь его, он свиреп и дик! Зачем искать неприят…

Кот метнул взгляд на стену и несколько раз быстро исчез и появился.

Не обратив на это внимания, Люк заметил:

— Я как раз думал об иллюстрациях Тенниэла.[88]

Кот материализовался у дальней стойки бара, приложился к бокалу Болванщика и произнес:

— Я слышал клокотание, а пылающие глаза сдвинулись влево.

Я взглянул на фреску, увидел пылающие глаза и уловил характерный звук.

— Это может быть что угодно, — заметил Люк.

Кот зашел за стойку бара и взобрался на полку, где мерцало в тени странное оружие. Отцепил его и толкнул через всю стойку; оружие остановилось напротив Люка.

— Стрижающий Меч в такие минуты лучше держать при себе — вот все, что я могу сказать.

Люк рассмеялся, а я зачарованно смотрел на предмет, сделанный, как мне показалось, из крыльев мотыльков и скрученного лунного света.

Потом вновь донеслось бормотание.

— Только не стой, глубоких полон дум! — бросил Кот, осушил бокал Шалтая и снова исчез.

Все еще посмеиваясь, Люк протянул свою кружку за новой порцией. Я стоял как вкопанный. Заклинание, при помощи которого я разделался с Брандашмыгом, определенным образом повлияло и на мое мышление. На короткий миг мне показалось, что картина проясняется. Может, причина в том, что я посмотрел на образ Логруса?..

И я вызвал его снова.

Знак застыл передо мной. Мне показалось, что мои мозг начал продувать холодный ветер. Плавающие осколки памяти сбивались в кучу, собирались в единое целое и скреплялись пониманием. Конечно…

Клокотание стало громче. Я увидел скользящую между деревьев тень Бармаглота: глаза его сверкали, как посадочные огни, все тело щетинилось острыми приспособлениями для кусания и царапанья…

И это не имело никакого значения. Ибо я понял, что происходит, кто является всему причиной, как и почему.

Я согнулся и наклонился вперед, так, что костяшки пальцев царапнули по правому сапогу.

— Люк, — сказал я. — У нас проблема.

Он отвернулся от бара и посмотрел на меня:

— В чем дело?

Те, в чьих жилах течет кровь Амбера, обладают огромной силой. Мы также умеем хорошо держать удар. В нашем кругу такие вещи друг друга уравновешивают Следовательно, подобные проблемы надо решать исключительно точно…

Я нанес Люку удар кулаком от самого пола, угодил ему в челюсть, от чего он подлетел вверх, раскинул руки, перевернул столик и доехал до самого конца стойки бара, остановившись у ног джентльмена викторианского вида, который уронил кисть и поспешно отошел в сторону. Я схватил кружку и вылил ее содержимое на правый кулак, который ныл так, словно я молотил им по скале. В то же время свет потускнел, и наступило полное молчание.

Тогда я с треском поставил кружку на стойку бара. Все заведение выбрало этот момент, чтобы содрогнуться, словно от землетрясения. Бутылки полетели с полок, лампа закачалась, бормотание стало тише. Я взглянул налево и увидел, как причудливая тень Бармаглота скрылась в густом лесу. Раскрашенная часть перспективы вытянулась в сторону нормального мира и продолжала двигаться в этом направлении, замораживая целый угол в плоской неподвижности. По шелесту крыльев я определил, что Бармаглот уходит влево, пытаясь отойти от двухмерного про странства. Труляля, Траляля, Додо и Лягушонок принялись укладывать свои инструменты.

Я кинулся к распростертому на полу телу Люка. Гусеница разбирала кальян; я увидел, что ее гриб наклонился под странным углом. Белый Кролик ускакал к дырке в заднике, и было слышно, как Шалтай бормочет ругательства, раскачиваясь на высоком стуле, на который ему наконец удалось взобраться.

Оказавшись рядом с джентльменом с палитрой, я приветливо ему улыбнулся:

— Простите, что побеспокоил, но поверьте мне, это к лучшему.

Я поднял бесчувственное тело Люка и перебросил его через плечо Мимо пролетела целая стая игральных карт. Я поспешно удалился с их пути.

— Подумать только! Он спугнул Бармаглота! — воскликнул художник, глядя мимо меня.

— Кто спугнул? — спросил я, не уверенный до конца в том, что мне хочется услышать ответ.

— Вот, — сказал он, показывая на вход в бар.

Я взглянул и попятился. Нет, Бармаглот проявил редкостное здравомыслие.

В бар вошел Огненный Ангел, красно-коричневого цвета и ростом в двенадцать футов. Вид его навевал мысли о бренности. Крылья походили на витражи, а сам он напоминал богомола с остроконечным воротником и лапками с торчащими во все мыслимые стороны шипами. Один шип зацепился за дверь и сорвал ее с петель.

Это была тварь Хаоса — редкая, опасная и очень сообразительная. Я много лет не видел таких и сейчас не имел ни малейшего желания любоваться представителем этой породы. Тем более что у меня не было и тени сомнения в том, за кем он сюда явился. Я даже сгоряча пожалел, что потратил заклятье сердечного приступа на обыкновенного Брандашмыга, но потом вспомнил, что у Огненных Ангелов три сердца.

Огненный Ангел заметил добычу — то бишь меня, — коротко взревел и двинулся вперед.

— Жаль, что не удается с вами поговорить, — сказал я художнику. — Мне очень нравится ваша работа. К сожалению…

— Я понимаю.

— До свидания.

— Удачи.

Я нырнул в кроличью нору и побежал, пригибаясь из-за низкого потолка. Люк весьма осложнял мое продвижение, особенно на поворотах. Сзади донесся скребущий звук, рев повторился. Утешало то, что Огненному Ангелу приходилось существенно расширять проход, чтобы пробираться по туннелю. К сожалению, он мог играючи справиться с подобной задачей. Эти существа обладают неправдоподобной силой и практически неуязвимы.

Неожиданно пол провалился под моими ногами, и я полетел вниз. Я вытянул свободную руку, стараясь за что-нибудь ухватиться, но ухватиться было не за что. Ну и хорошо. Я надеялся и наполовину ожидал, что так и будет. Люк слабо застонал, но не пошевелился.

Мы падали. Вниз, вниз, вниз… Мы летели в колодце. Либо он был очень глубок, либо мы падали очень медленно. Вокруг царила полутьма, и я не мог разглядеть стен. В голове прояснилось, и я понял, что так будет продолжаться до тех пор, пока я буду контролировать самую важную переменную — Люка.

Сверху опять донесся рев. Сразу же за ним раздалось странное клокотание. На моем запястье вновь запульсировала Фракир, не сообщая, впрочем, ничего нового. Пришлось ее заглушить.

Еще яснее. Я начал припоминать…

Нападение на Цитадель Четырех Миров, где я освободил Ясру, мать Люка. Нападение оборотня. Винта Бейль, которая оказалась не тем, кем выглядела. Обед в Закутке смерти. Страж по имени Скроф, Сан-Франциско, хрустальная пещера… Отчетливее и отчетливее.

…Огненный Ангел трубил все громче и громче. Очевидно, он пробился через туннель и теперь тоже летит вниз. К несчастью, у него были крылья, а я мог лишь просто падать.

Я взглянул вверх — очертаний Ангела не разобрать. Казалось, что вверху темнее, чем внизу. Я очень надеялся, что это свет в конце туннеля, поскольку другого выхода я не видел. Слишком темно, чтобы использовать Козырь, и совершенно не за что зацепиться для игры с Тенью.

Вдруг я почувствовал, что мы уже не летим, а плывем. Приземление на такой скорости должно быть безболезненным. Впрочем, даже если внизу окажется, что это не так, есть способ поправить дело — у меня с собой еще осталось заклинание как раз схожего назначения.

Однако все эти предположения гроша ломаного не стоят, если нас сожрут еще по пути вниз. Очень даже возможно. Ну разве что преследователь не настолько голоден, тогда он попросту разорвет нас на части. Следовательно, нам может потребоваться не тормоз, а ускоритель — и тогда мы точно шмякнемся так, что костей не соберем.

Ох уж эти решения.

Люк слабо заворочался на моем плече. Лишь бы не вздумал приходить в себя; создать на лету сонные чары я не успевал, еще раз нокаутировать его — не выйдет, не то положение. Оставалась еще Фракир, но на грани пробуждения удавка на горле скорее заставит его очнуться, чем утихомирит. А Люк мне требовался достаточно здоровым, ибо он знал слишком много нужных мне секретов.

Стало чуть светлее, я смог различить стены колодца, а также — надписи на языке, которого я не знал. Кажется, что-то похожее было в рассказе Ямайки Кинкейд,[89] но никаких идей насчет как отсюда выбраться мне это не подбросило. Как только мы миновали освещенный участик, далеко внизу появился уже настоящий свет. В то же время снова раздался рев, теперь уже совсем близко.

Я взглянул вверх — сквозь сияние как раз пролетал Огненный Ангел. Следом за ним неслась еще одна тень и клокотала. Бармаглот тоже мчался вниз, причем демонстрировал лучшую из нас скорость. Сразу возникал дополнительный вопрос о его намерениях.

Круг света расширялся. Люк снова завозился у меня па плече.

Намерения Бармаглота стали ясны — догнав Огненного Ангела, он бросился в атаку.

Колодец заполнили хлопанье крыльев, вой и клокотание, а также шипение, хруст и отдельные рыки. Звери набросились друг на друга с невиданной яростью. Глаза как закатные солнца, когти-штыки… в бледном свете снизу получилась отменная адская мандала.

Схватка тварей происходила слишком близко, чтобы спокойно наблюдать за ней, но к счастью, замедлила их падение, так что я решил не рисковать с вариациями заклинаний и совершать сложные маневры при выходе из туннеля.

— Охх! — выдохнул Люк и дернулся.

— Согласен, — ответил я. — Только лежи спокойно, ладно? Мы сейчас грохнемся…

— И сгорим, — спокойно добавил он, вытянув шею, чтобы посмотреть на чудищ, сцепившихся над нашими головами. Потом Люк опустил голову и сообразил, что мы тоже падаем. — Клевый приход, а?

— Поганый, — проворчал я и вдруг осознал, что лучше и не выразишься.

Колодец стал шире, а падали мы теперь совсем медленно. Выпусти я сейчас свое заклятье «Оплеуха Великана», и мы зависли бы, а то и полетели обратно. Нет уж, лучше получить несколько ссадин, чем перегораживать дорогу тем парням, что позади…

Точно, поганый приход. Пока мы под немыслимым углом вылетали из колодца и кувыркались в грязи, я вспоминал слова Рэндома.

Люк и я по инерции докатились до самого входа в пещеру. Вправо и влево от него тянулись туннели. Я успел разглядеть, что за входом лежит яркая долина в более чем сочных тонах. Люк неподвижно распластался рядом со мной. Я немедленно поднялся, ухватил его под мышки и потащил в сторону от темной дыры, из которой мы только что вывалились. Звуки битвы приближались.

Хорошо, что Люк снова потерял сознание. И для обычного-то жителя Амбера его состояние не подарок, если я прав. Но если добавить колдовских способностей, выпадает такой джокер, на который непонятно чем отвечать. И я совсем не был уверен, что справлюсь.

Я оттащил Люка к правому туннелю, потому что он был поменьше, а значит, теоретически более удобный для обороны. Едва мы успели забраться в укрытие, как из дыры вылетели раздирающие друг друга чудовища. О нас они, похоже, напрочь забыли, и я забрался поглубже.

Я мог лишь положиться на то, что Рэндом угадал верно. Он музыкант и немало пошатался по Теням, так что… Да и другого способа измыслить не получалось.

Я вызвал Знак Логруса. Когда он обретет форму, я смогу облечь в него свои руки и ударить. Чудищ, разумеется. Впрочем, они покуда не уделяли нам ни малейшего внимания, а раз так, нечего лезть на рожон. Опять же этих деятелей бейсбольной битой не проймешь… Ладно, есть и другие дела, а мой заказ наверняка прибудет не сразу.

Поэтому я потянулся Логрусом вдаль.

Это заняло целую вечность. Надо было преодолеть огромную часть Тени, прежде чем я нашел то, что искал. Потом мне пришлось полностью повторить эту процедуру. И еще раз. Мне требовались несколько вещичек, и ни одна не оказалась поблизости.

Между тем битва не ослабевала. Когти дерущихся высекали искры из стен пещеры. Нанеся друг другу многочисленные раны, монстры покрылись темной коркой. Люк пришел в себя и завороженно наблюдал за красочной схваткой. Как долго она будет занимать его внимание, я не знал. Меня радовало уже то, что он не отвлекается на другие мысли.

Я, кстати, болел за Бармаглота. Это был просто мерзкий зверь, который совершенно не обязательно нацелился именно на меня, когда его отвлекло появление моей экзотической немезиды. А вот Огеннный Ангел — другое дело. Он не мог самостоятельно забрести так далеко от Хаоса, его сюда направили. Поймать такое существо дьявольски сложно, еще труднее его выдрессировать, а содержать еще и опасно. Так что вкладывать средства в Огненных Ангелов — дело рискованное. Их главное предназначение — убийство, и на моей памяти никто не пользовался их услугами за пределами Двора Хаоса. У Ангелов масса талантов, некоторые — сверхъестественные, и их можно использовать в Тени как гончих. Сами по себе они, сколько я знаю, в Тени не бродят. Но всякий, кто ходит, оставляет следы — а Огненный Ангел сумеет взять даже давно остывший след, как только поймет, за кем охотится.

В тот сумасшедший бар я прошел по Козырю, и вряд ли отследить это под силу даже Ангелу. Зато кто-то мог заметить меня, переместить тварь куда-нибудь неподалеку и предоставить сей завершить работу. Как бы там ни было, во всем угадывался почерк Двора Хаоса. Вот почему я переметнулся на сторону Бармаглота.

— Что происходит? — неожиданно спросил Люк.

Стены пещеры на мгновение потускнели, и я услышал странную мелодию.

— Сложно объяснить… Слушай, пора принимать лекарство.

Я высыпал на ладонь горсть только что принесенных витаминов B12 и открыл вызванную бутылку с водой.

— Какое лекарство? — спросил Люк, когда я протянул ему витамины.

— Доктор сказал, что это поможет тебе быстрее поправиться.

— А, ну ладно.

Он закинул в рот всю пригоршню и запил одним огромным глотком.

— Теперь это.

Я открыл пузырек с торазином. Все таблетки были по двести миллиграммов, я не знал, сколько ему дать, и остановился на трех. Я также дал ему триптофана и немного фенилаланина.

Он уставился на таблетки. Стены снова потускнели, музыка вернулась. Мимо нас проплыло облачко синего дыма. Неожиданно вернулся и бар, в нормальном для этого места виде. Перевернутые столики поставили на место, Шалтай все еще раскачивался. Появилась и фреска.

— Эй, а вот и наш клуб! — воскликнул Люк. — Пора двигать назад. Похоже, вечеринка вот-вот начнется.

— Вначале выпей лекарство.

— От чего оно?

— С тобой что-то не так. Оно приведет тебя в чувство.

— У меня ничего не болит. Я прекрасно себя чувствую…

— Пей!

— Хорошо, хорошо!

Он закинул в рот еще одну пригоршню.

Бармаглот и Огненный Ангел начали тускнеть, мой отчаянный жест у стойки бара встретил некоторое сопротивление, хотя картинка до конца не затвердела. Неожиданно я увидел Кота, чьи игры с материальностью сделали его на какое-то время самым реальным существом в округе.

— Вы приходите или уходите? — спросил он.

Люк начал подниматься. Свет стал ярче.

— Эй, Люк, посмотри-ка!

— Куда? — спросил он, повернув голову.

Я ударил его еще раз.

Едва он рухнул, бар начал тускнеть. Снова проступили стены пещеры. Я услышал, как Кот произнес:

— Значит, уходите…

Звуки обрели прежнюю силу, только на этот раз все заглушал похожий на волынку визг. Это верещал прижатый к земле Бармаглот, которого нещадно полосовал когтями Огненный Ангел. Тогда я решил прибегнуть к заклинанию «Четвертое Июля», которое осталось у меня после штурма Цитадели. Я встал перед Люком, чтобы закрыть ему обзор, вскинул руки, зажмурился и произнес нужные слова.

Даже с закрытыми глазами я увидел ослепительную вспышку света. Люк воскликнул «Эй!», но прочие звуки резко оборвались. Когда я посмотрел еще раз, оба зверя лежали, словно оглушенные, в дальнем конце пещеры.

Я схватил Люка за руку и взвалил его на плечо, как делают пожарные. Затем двинулся к выходу из пещеры, только один раз поскользнувшись в крови чудовища. Монстры зашевелились прежде, чем я успел выбраться, но движения их были скорее рефлекторны, чем осмысленны.

У самого выхода я замер, потрясенный видом лежащего передо мной цветущего сада. Цветы достигали в высоту моего роста, ветерок донес до меня их благоухание.

Спустя несколько секунд я услышал за спиной более определенные движения. Бармаглот пытался встать на ноги. Огненный Ангел по-прежнему лежал, пыхтя, словно затухающая топка паровоза. Бармаглот попятился, взмахнул крыльями и вылетел в черный провал в скале. «Неплохое решение», — подумал я и поспешил в сад.

Здесь запах был еще сильнее. Цветы почти все распустились, вокруг раскинулся фантастический яркий ковер. Спустя некоторое время я заметил, что задыхаюсь, но все равно продолжал бежать. Люк весил немало, но я хотел как можно дальше уйти от пещеры. Учитывая, как быстро мог перемещаться наш преследователь, я сомневался, что у меня хватит времени на возню с Козырем.

Постепенно меня начала охватывать странная слабость, собственные руки и ноги вдруг показались мне страшно далекими. До меня тут же дошло, что цветочный аромат обладает наркотическим свойством. Только этого мне не хватало — словить кайф от травки, пытаясь избавить от ее воздействия Люка!.. Тем не менее я сумел разглядеть впереди слабый просвет. Если повезет, нам удастся немного перевести дух, прежде чем я вновь обрету ясность мышления и соображу, что делать дальше. Пока что никаких признаков погони видно не было.

Неожиданно я почувствовал, что меня качает из стороны в сторону. Равновесие нарушилось. Навалился страх перед падением, напоминающий акрофобию. Я понял, что если упаду, то вряд ли смогу подняться, ибо меня охватит наркотический сон. В таком состоянии я и достанусь посланцу Хаоса. Цветы над головой смешались в длинные, пестрые ленты, текущие ярким потоком. Я старался контролировать дыхание и вдыхать как можно меньше ароматов Это было трудно, поскольку я уже успел ими надышаться.

Обессиленный, я свалился рядом с Люком. Он не приходил в себя, на лице его застыло блаженное выражение.

Налетел ветерок с противоположной стороны — оттуда, где росли совсем не цветочного вида остроконечные растения. Дурманящий аромат гигантского цветочного поля пропал. Спустя некоторое время в голове у меня начало проясняться, и я сообразил, что ветер относит наш запах в направлении пещеры. Я не знал, сумеет ли Огненный Ангел выделить его в тяжелом цветочном духе, но при одной мысли о такой возможности мне стало не по себе.

Много лет назад, будучи студентом, я попробовал ЛСД. Мне стало так страшно, что я на всю жизнь зарекся принимать галлюциногены. Это был не просто плохой приход. Он повлиял на мою власть над Тенью. Существует поверье, что жители Амбера могут попасть в любое место, какое только в силах вообразить, ибо какой-нибудь Тени оно да найдется. Подключая сознание к движению, мы можем настроиться на нужную нам Тень. К несчастью, я потерял контроль над своим воображением. К несчастью также, именно в воображаемые места меня и занесло. Я впал в панику, чем только усугубил положение. Я запросто мог погибнуть там, странствуя в объективных джунглях своего подсознания, и блуждая среди чужовищ, порожденных сном разума. Потом-то я очухался, хныкая, дополз до порода Джулии, и еще несколько дней представлял собой полную психическую развалину.

Позже рассказал об этом Рэндому и узнал, что и ему пришлось пережить подобное. Вначале он рассматривал это в качестве секретного оружия против остальных членов семьи, но впоследствии, когда отношения улучшились, он решил поделиться с ними информацией в интересах общей безопасности. К своему удивлению, Рэндом выяснил, что Бенедикт, Джерард, Фиона и Блейз тоже прошли через подобное, хотя и пользовались другими галлюциногенами. Как ни странно, только Фиона рассматривала возможность использовать наркотики в качестве внутрисемейного оружия. Впрочем, и она отбросила эту затею, уж больно непредсказуем эффект. Но все это было давно, на Рэндома навалились другие дела, и он просто забыл, что я-то в этих делах новичок и меня тоже не мешало бы предупредить.

Люк рассказывал, что затеянная им высадка десанта с дельтапланов у Цитадели Четырех Миров провалилась. Будучи там, я своими глазами видел разбросанные в разных местах обломки летательных аппаратов. Логично было бы предположить, что Люка взяли в плен. А значит, своим состоянием он обязан колдуну по имени Маска. Похоже, ему добавили в тюремную еду наркотика и отпустили побродить среди красивых огоньков. К счастью для Люка, его подсознание, в отличие от моего, выдавало лишь вариации на тему светлых страниц Льюиса Кэрролла. Может быть, его сердце чище моего.

Дело между тем представлялось весьма странным, с какой стороны ни посмотреть. Маска мог уничтожить Люка, оставить в тюрьме или пополнить им свою коллекцию статуй. Вместо этого он отправил пленника в прогулку, которая, какой бы ни была рискованной, вскоре завершилась бы, и изрядно помятый Люк остался бы на свободе. Не месть, а попросту шлепок по руке. И это — с одним из сыновей Амбера, который нападал на Цитадель до того и безусловно намеренным попытаться еще раз. Неужели Маска настолько уверен в себе? Или он не считал Люка серьезной угрозой?

И еще: наша способность перемещаться по Теням, равно как и колдовские способности, происходили из сходных корней — Образа и Логруса. Выходило, что, потревожив один, мы тревожили и другой. Теперь становилось понятным, как Люку удалось вызвать меня к себе словно по карте, хотя никакой карты в тот момент у него не было. Наркотики настолько усилили его способность квизуализации, что в моем изображении на карте не возникло необходимости. А его необычные магические способности объясняли всю предварительную суматоху, все странные, противоречащие реальности ощущения, которые я испытал, прежде чем он установил со мной настоящий контакт. Выходит, наркотики делают нас особо опасными. Об этом не следует забывать. Я надеялся, что Люк не будет злиться на меня за то, что я его ударил, и мне удастся кое-что ему объяснить. С другой стороны, транквилизатор должен умиротворить его на то время, пока прочие лекарства выводят из организма яды.

Я потер затекшие мышцы на левой ноге и встал. Подхватив Люка под руки, оттащил его еще на двадцать шагов в глубину поляны. Затем вздохнул и вернулся на прежнее место. Спасаться не было смысла. Рыкающий клич стал громче, цветы закачались, и над ними показалась темная форма… Я понял, что Бармаглот убежал, а Огненный Ангел вернулся к прежним обязанностям. Схватка становилась неизбежной, а раз так — для этого дела поляна подходила не хуже других мест и лучше многих.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Я сорвал с пояса ту яркую штучку из бара и принялся ее раскладывать. При этом она ритмично пощелкивала. Я очень надеялся, что поступаю наилучшим образом, а не совершаю, скажем так, серьезную ошибку.

Зверь пробирался сквозь цветы дольше, чем я предполагал. Возможно, он с трудом находил мой след в столь экзотической обстановке. Я, однако, надеялся, что причина в том, что он серьезно ранен в схватке с Бармаглотом и лишился достаточной части сил и скорости.

Как бы то ни было, вскоре закачались и затрещали ближайшие ко мне стебли. Костлявое чудовище вылезло из зарослей и вылупилось на меня остекленевшими глазами. Фракир перепугалась, пришлось ее успокаивать — с тварями из высшей лиги она дел не имела. У меня в запасе еще оставалось заклинание «Фонтан Огня», но пускать его в ход бесполезно: тварь это не остановит, а вот как она будет действовать после — поди пойми.

— Я могу показать тебе дорогу обратно в Хаос, — крикнул я, — если ты уже успел соскучиться по дому!

Зверь тихонько завыл и двинулся вперед. Вот и все сантименты.

Шел он с трудом, многочисленные раны источали белесую жидкость.

Интересно, способна ли тварь еще на бросок или это максимальная ее скорость? Благоразумие заставляло предположить худшее, и я готовился к любым неожиданностям.

Зверь не бросился, а продолжал медленно наползать, словно легкий танк со щупальцами. Я не знал, где находятся его жизненно важные места. Анатомия Огненных Ангелов никогда меня особо не интересовала. Зато сейчас я пытался пройти ускоренный курс, наблюдая за приближающимся чудищем. Печально, но все уязвимые точки, кажется, находились в труднодоступных для меня местах. Если они вообще у него были. Плохо.

Первым нападать не буду. Я не знал его повадок и не собирался испытывать их на собственной шкуре. Лучше принять оборонительную стойку и оставить первый ход врагу. Но он не нападал, он просто пер вперед, все ближе и ближе — и что-то мне придется сделать, пусть даже отступить.

Тварь выбросила переднее щупальце, я отпрыгнул в сторону и рубанул. Взы-взы! Конечность упала на землю, продолжая дергаться. Я тоже начал перемещаться. Раз-два, раз-два! Взы-взы!

Зверь медленно завалился влево, ибо я отсек с этой стороны все, что торчало.

Тогда я самоуверенно решил обойти его сзади и обрубить щупальца с правой стороны, пока он не пришел в себя от полученных увечий.

В этот момент выдвинулась еще одна конечность. Я оказался слишком близко, к тому же чудовище продолжало падать, так что ему не удалось ухватить меня когтями. Зато оно пнуло меня в грудь тем, что могло оказаться как предплечьем, так и лодыжкой. Удар опрокинул меня на спину.

Отползая, я услышал, как Люк проворчал:

— Что в конце концов происходит?

— Позже, — бросил я, подтянул ноги и вскочил.

— Эй, ты ведь меня ударил! — не унимался Люк.

— В порядке прихода, — процедил я, не оборачиваясь. — Это входит в курс лечения.

— Ага, — произнес он.

Чудовище свалилось на бок, пытаясь дотянуться до меня смертоносными когтями. Я увернулся от нескольких ударов, прикинул радиус действия и угол атаки и пошел напролом.

Взы-взы! Еще одна конечность зверя упала на землю.

Я трижды рубанул его по голове, каждый раз под другим углом, пока мне не удалось развалить череп. Монстр издавал щелкающие звуки и пытался отползти, отталкиваясь от земли кровоточащими обрубками.

Не помню, сколько всего ударов я ему нанес. Знаю, что махал мечом до тех пор, пока не изрубил его в буквальном смысле на кусочки. Каждый мой удар Люк сопровождал криком «Ува! Ува!» К тому времени я изрядно вспотел и заметил, как тепловые волны или что-то еще искажают восприятие отдаленных цветов. Впрочем, сейчас я готов был столкнуться с чем угодно — Стрижающий Меч из бара оказался великолепным оружием. Я взмахнул им, описав широкую дугу — это стряхнуло с клинка всю слизь, — и принялся складывать меч в прежнее компактное состояние. Он был мягким, словно лепесток розы, и продолжал слабо светиться…

— Браво! — воскликнул знакомый голос.

Я повернулся и увидел улыбку, а вслед за ней и Кота, легонько аплодирующего передними лапами.

— Отлично сработано, о светозарный мальчик мой!

Фоновые колебания стали заметнее, небо потемнело. Я услышал, как Люк позвал: «Эй!» Когда я обернулся, он уже встал и шел мне навстречу.

Я снова взглянул на Кота. За его спиной начал проглядывать бар: блеснул медный поручень стойки У меня закружилась голова.

— Как правило, за прокат Меча берется залог, но раз вы возвращаете его нетронутым…

Ко мне подошел Люк. Я снова услышал музыку, и он что-то замычал себе под нос, стараясь подстроиться под мелодию. Поляна и измельченный Огненный Ангел смотрелись теперь как бледное отображение; бар обретал реальность, набирая цветовые оттенки и густоту тени.

Помещение, однако, выглядело компактнее, столики были сдвинуты, музыка звучала тише, фреска ужалась, художник пропал из виду. Даже Гусеница на грибе переместилась в темный угол, как-то съежилась, а синий дымок стал не таким густым. Я посчитал это добрым знаком: если наше там присутствие являлось результатом помутнения сознания Люка, то, может быть, фиксация начала слабеть?

— Люк? — позвал я.

Он подошел к стойке бара и встал рядом со мной.

— Да?

— Ты ведь знаешь, что это все — твой приход?

— Нет… Не понимаю, о чем ты, — ответил он.

— Ты попал в плен к Маске, и он подсыпал тебе кислоты. Верно?

— Кто такой Маска?

— Новая главшая шишка в Цитадели.

— А, ты имеешь в виду Шару Гаррула!.. Да, помню, у него была голубая маска.

Не было причин вдаваться в объяснения, почему Маска не Шару. Все равно он все забудет. Поэтому я кивнул и сказал:

— Правильно.

— Да, полагаю, он мог мне что-нибудь подсыпать, — произнес Люк. — Ты хочешь сказать, что все это?.. — Он обвел жестом помещение.

Я кивнул.

— Это, безусловно, реальность, — сказал я. — Поскольку мы можем перенестись и в галлюцинации. Они все где-нибудь реальны. Кисленькое туда и забрасывает.

— Провалиться мне на месте, — пробормотал Люк.

— Я тебе дал кое-какие лекарства, они приведут тебя в чувство. Но потребуется время.

Он облизнул губы и огляделся.

— Ладно, спешить все равно некуда.

Послышался дикий визг. Демоны на фреске принялись вытворять грязные штуки с горящей женщиной, и Люк улыбнулся.

— В общем, мне здесь даже нравится.

Я положил сложенное оружие на стойку бара. Люк забарабанил пальцами и заказал еще по пиву. Я отошел, покачивая головой.

— Мне пора, — сказал я ему. — За мной еще гонятся и, похоже, нагоняют.

— Животные не в счет, — заметил Люк.

— То, которое я только что разделал, — в счет, — возразил я. — Его послали.

Я взглянул на поломанные двери, пытаясь определить, кто войдет следующим. Говорят, Огненные Ангелы всегда охотятся парами.

— Мне надо с тобой поговорить, — продолжал я.

— Не сейчас, — сказал Люк и отвернулся.

— Послушай, это важно.

— Я ничего не соображаю, — ответил он.

И в самом деле. Тащить его обратно в Амбер или куда-либо еще не было никакого смысла. Он просто растворится и снова окажется здесь. Прежде чем мы сможем обсуждать взаимные проблемы, голова его должна проясниться, а фиксация пройти.

— Ты помнишь, что твоя мать — пленница в Амбере? — спросил я.

— Да.

— Вызови меня, когда очухаешься. Надо поговорить.

— Хорошо.

Я развернулся и вышел из бара на туманную набережную. Издалека донеслось пение Люка. Он старательно выводил тоскливую мелодию баллады.

Туман так же плох, как и полная темнота, когда дело касается перемещения в Тени. Если невозможно ничего разглядеть во время движения, значит, нельзя и вовремя ускользнуть. С другой стороны, мне хотелось побыть одному и кое-что обдумать, тем более что в голове у меня прояснилось. Если я никого не вижу в этом мареве, значит, и меня никто не видит. Кроме моих шагов по булыжной мостовой, никаких звуков не раздавалось.

Ну и чего я добился? С тех пор как меня разбудили от кратковременного сна, чтобы я сопровождал Люка в его необычном путешествии в Амбер, мне приходилось то и дело напрягаться самым немыслимым образом, от чего я под конец смертельно устал. Я перенесся к Люку, понял, что он под кайфом, и сделал все, чтобы он поскорее вышел из этого состояния. Потом я изрубил Огненного Ангела и оставил Люка там же, где и увидел впервые.

Пробираясь сквозь плотный, как вата, туман, я размышлял о том, чего мне удалось добиться. Во-первых, я предостерег Люка от любых поползновений в отношении Амбера. Теперь он помнит, что его мать — наша пленница, и я не мог представить, чтобы он решился что-либо предпринять против нас в таких обстоятельствах. Помимо чисто технических сложностей — как доставить Люка в Амбер или еще куда-нибудь и удержать его там, — эта была еще одна причина, почему я хотел оставить его одного. Рэндом, конечно, предпочел бы видеть противника закованным в кандалы в подвале. Но его устроит и лишенный клыков Люк, тем более что рано или поздно он сам свяжется с нами насчет Ясры. Лучше пусть придет в себя и преклонит колено, когда будет готов. У меня проблем и без него хватало: Колесо-Призрак, Маска, Винта… и этот новый неведомо кто, который только что записался на прием, взял номерок и сел в кресло.

Возможно, это Ясра использовала силу наведения голубых камней и подослала ко мне убийц; у нее были и возможности, и мотивы. Мог это оказаться и Маска, возможностей хватило бы и у него, и хотя я не понимал его мотивов, но они у него несомненно были. Ясра сейчас вне игры, а Маска — с ним-то я недавно пересекся, но это уже после того, как я стер с себя все пометки от голубых камней. Кроме того, я его, кажется, слегка напугал при нашей стычке в Цитадели.

В любом раскладе ни Ясра, ни Маска, какими бы силами сверх видимых они ни владели, не могли заполучить обученного Огненного Ангела. Есть только одно место, где их можно добыть, и колдунов из теней там не обслуживают.

Порыв ветра на мгновение разогнал туман, и я увидел темные строения. Хорошо. Я переместился.

Снова наполз туман; но впереди громоздились уже не здания, а мрачные каменные громады. Еще один просвет, и я увидел клочок утреннего или вечернего неба, по которому рассыпалась пена ярких звезд. Вскоре ветер окончательно разогнал туман, и я понял, что нахожусь на возвышенном каменистом плато; небосвод светился звездным огнем, при котором можно было читать. Я пошел по темной тропе, ведущей к краю мира…

Все это дело с Люком, Ясрой, Далтом и Маской представлялось мне единой историей — местами понятной, местами загадочной. Имея время и желание, ее можно было распутать, хотя для этого и пришлось бы немало помотаться. Похоже, Люк и Ясра нейтрализованы. Маска, непостижимый человек, кажется, затаил лично на меня зуб, но угрозы Амберу не представлял. Опасен Далт со своим новым оружием, однако Рэндом владел ситуацией, да и Бенедикт уже вернулся в город. Тут сделано все, что можно было сделать.

Я стоял на краю мира и смотрел в бездну, полную звезд. Моя гора никоим образом не украшала поверхность планеты. Слева от меня находился мост, за которым чернела заслоняющая звезды громада — вероятно, еще одна гора, дрейфующая в никуда. Я осторожно зашагал по настилу. Здесь не существовало проблем атмосферы, гравитации и температуры. Здесь я мог сам создавать нужную мне реальность.

У дальнего края черной горы был еще один мост, ведущий к другим черным провалам. Там я задержался, поскольку мог видеть во все стороны. Место показалось мне подходящим и безопасным. Я вытащил колоду и перетасовал, выискивая Козырь, которым не пользовался очень, очень давно.

Я отложил остальные в сторону и долго изучал голубые глаза и молодое, четкое, слегка жестковатое лицо, обрамленное копной снежно-белых волос. Он был одет во все черное, за исключением белого воротника и выглядывающих из-под плотного, блестящего камзола манжет. Рука в перчатке сжимала три стальных шара.

Иногда бывает непросто дотянуться до самого Хаоса, поэтому я сфокусировал внимание и потянулся осторожно и уверенно. Контакт наступил почти мгновенно. Он сидел на балконе под безумно-полосатым небом, слева проплывали Меняющиеся горы. Ноги его покоились на небольшом плавающем столике, а сам он читал книгу. Опустив ее, он слабо улыбнулся:

— Ты выглядишь усталым, Мерлин.

Я кивнул и сказал:

— А ты отдохнувшим.

— Да. — Мандор закрыл книгу и положил ее на столик. — Неприятности?

— Именно.

Он поднялся.

— Хочешь пройти?

Я покачал головой:

— Если у тебя под рукой есть Козырь для обратной дороги, лучше ты иди ко мне.

— Хорошо, — сказал он и протянул руку.

Я протянул свою, и мы коснулись друг друга. Потом он сделал один шаг и оказался на мосту рядом со мной. Мы обнялись, после чего Мандор огляделся и посмотрел в провал.

— Здесь опасно?

— Нет. Я выбрал это место потому, что здесь спокойно.

— И живописно… Так что происходит?

— Долгие годы со мной вообще ничего не происходило. Я был обычным студентом, а потом разработчиком техники особого рода. Тихая, мирная жизнь — и вдруг словно сам ад вырвался на волю. Хотя в основном я все понимаю и контролирую большую часть происходящего. Но эта часть довольно сложна и недостойна твоего внимания.

Он оперся о перила.

— А другая часть?

— До сего времени мои враги были из окрестностей Амбера. Затем, совершенно неожиданно, когда почти все было улажено, кто-то пустил по моему следу Огненного Ангела. Мне только что удалось его уничтожить. Не могу понять, кто его на меня натравил и почему — и уж к этому Амбер точно никакого отношения не имеет.

Мандор прищелкнул языком, отошел в сторону, потом обернулся.

— Разумеется, ты прав, — сказал он. — Я не знал, что дело дошло до такого, иначе переговорил бы с тобой раньше. Давай, однако, разберем главные моменты, прежде чем я выскажу тебе кое-какие соображения. Я хочу выслушать историю целиком.

— Зачем?

— Затем, что иногда ты бываешь поразительно наивен, братец, и можешь ошибиться в отношении того, что по-настоящему важно.

— Я умру с голоду, прежде чем закончу, — заметил я.

Плутовато улыбнувшись, мой сводный брат Мандор поднял руки.

Юрт и Деспил приходились мне сводными братьями; моя мать Дара родила их от князя Савалла, одного из Владык Края. Мандор же был сыном Савалла от предыдущего брака. Мандор старше меня, наверное, поэтому он напоминает мне моих родственников из Амбера. Я всегда чувствую себя не в своей тарелке в присутствии детей Дары и Савалла, а так как Мандор тоже не входил в их замкнутый круг, у нас с ним было много общего. В конце концов мы пережили все разногласия и сблизились, как мне временами казалось, теснее, чем единокровные братья. За эти годы он научил меня многому, и мы с ним великолепно проводили время.

Воздух рядом с нами заколебался, и, когда Мандор опустил руки, там уже стоял покрытый белой скатертью стол, а спустя мгновение появились и два стула. Стол был сервирован бесчисленными блюдами, изысканной фарфоровой посудой, хрусталем и серебряными приборами; было даже сверкающее ведерко со льдом, в котором темнела рифленая бутылка.

— Впечатляет, — признался я.

— Последние годы я уделил немало времени гурманистической магии, — сказал Мандор. — Прошу садиться.

Нам было очень удобно на мосту между двумя темными мирами. Я восхищенно причмокнул, а спустя некоторое время приступил к последовательному изложению событий, которые привели меня сюда, в царство звездного света и безмолвия.

Мандор выслушал мое повествование, не перебивая, затем спросил:

— Не желаешь ли повторить десерт?

— Да, с удовольствием.

Подняв голову, я заметил, что он улыбается.

— Что смешного?

— Ты, — ответил он. — Помнишь, когда ты отбывал, я говорил — нужно быть чрезвычайно разборчивым с теми, кому доверяешь.

— Ну и что? Я никому о себе не рассказывал. Если ты собираешься читать мне лекции о том, что нельзя дружить с Люком, не узнав его, то я это уже слышал.

— А что с Джулией?

— Ты о чем? Она так и не узнала…

— Именно. А ведь ей ты, похоже, как раз довериться мог. Но вместо этого настроил ее против себя.

— Ну ладно, может быть, в этом случае я тоже ошибся в суждении.

— Ты создал замечательную машину, но тебе не пришло в голову, что она может стать мощным оружием. Рэндом, кстати, мгновенно все понял. И Люк тоже. Возможно, тебя спасло от катастрофы только то, что она стала разумной и не пожелала подчиняться.

— Ты прав. Меня больше волновали технические проблемы. Я не продумал всех последствий.

Мандор вздохнул:

— Что мне с тобой делать, Мерлин? Ты рискуешь — и даже не понимаешь, что рискуешь.

— Я не доверился Винте, — возразил я.

— Полагаю, ты мог бы получить от нее больше информации, — парировал Мандор, — если бы не так торопился спасти Люка, который к тому времени был уже в безопасности. Похоже, к концу вашего разговора она разоткровенничалась.

— Наверное, мне следовало позвать тебя.

— Сделай это, если встретишься с ней еще раз. Я ею займусь.

Я вытаращил глаза. Похоже, он говорил всерьез.

— Ты знаешь, кто она?

— Я ее разгадаю, — сказал Мандор, покручивая в пальцах бокал с ярким оранжевым напитком. — Но у меня есть к тебе предложение — простое до элегантности. Я приобрел новый домик — очень уединенный, в тиши, со всеми удобствами. Почему бы тебе не вернуться со мной во Дворы, вместо того чтобы мотаться от одной опасности к другой? Заляжешь на пару лет, насладишься спокойной жизнью, прочитаешь все книги, которые откладывал до лучших дней. Там ты будешь в полной безопасности, гарантирую. А когда спадет накал, снова займешься своим делом.

— Нет, — отрезал я и сделал маленький глоток сказочного напитка. — Лучше расскажи о том, что ты прежде упомянул и чего я не знаю.

— Если ты примешь мое приглашение, этот вопрос не столь важен.

— Все равно. Даже если я его приму, я хочу все знать.

— От любопытства кошка сдохла

— Ты же выслушал мою историю. Теперь я послушаю твою.

Мандор пожал плечами, откинулся на спинку стула и посмотрел на звезды.

— Свайвилл умирает, — сказал он.

— Он уже несколько лет только этим и занят.

— Верно, но ему стало значительно хуже. Полагают, что это связано со смертным проклятием Эрика Амберского. Как бы то ни было, долго он не протянет.

— Начинаю понимать…

— Да, борьба за право наследования разгорается Люди гибнут как мухи — отравления, дуэли, убийства, странные катастрофы, сомнительные самоубийства. Многие отбыли в неизвестном направлении. Во всяком случае, так о них говорят.

— Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.

— Придет время, и оно не будет иметь к тебе отношения.

— То есть?

— Ты знаешь, что после твоего отъезда Савалл тебя формально усыновил?

— Что?!

— Да-да. Мотивов его я не знаю, однако теперь ты являешься законным наследником. Ты следуешь за мной, опережая Юрта и Деспила.

— Все равно это чертовски далеко от начала списка.

— Верно, — медленно проговорил Мандор. — Большинство заинтересованных лиц идет выше…

— Ты сказал «большинство»?

— Всегда есть исключения, — ответил он. — Ты должен понять, что в смутные времена хорошо собирать старые долги: лишняя смерть не привлечет такого внимания, как в мирный и спокойный период. Даже в относительно высоких сферах.

Встретив его взгляд, я покачал головой:

— Это в самом деле не имеет отношения к моему случаю.

Мандор посмотрел на меня так пристально, что мне стало неловко.

— Разве не так? — спросил я под конец.

— Ну… — произнес он, — подумай сам.

Я подумал. Едва я сообразил, Мандор кивнул, словно ясно видел все, что происходит в моей голове.

— Юрт встретил перемены со смешанным чувством радости и страха. Без конца говорил о последних смертях, восхищался элегантностью и очевидной легкостью, с которой многие из них происходили. Хихикал и радовался. Наконец страх и стремление подчеркнуть собственную способность ко злу пересилили другой его страх…

— Перед Логрусом?

— Да. В конце концов он рискнул пройти Логрус. И прошел.

— Наверное, был очень собою доволен. И горд. Он ведь много лет к этому стремился.

— О да, — ответил Мандор. — Не сомневаюсь, что он испытал также немало других чувств.

— Свобода, — предположил я. — Сила. — Увидев его удивленное выражение, я вынужден был добавить: — Ну и возможность наконец-то вести игру самому.

— Ты не безнадежен, — проворчал Мандор. — Теперь постарайся довести все до логического завершения.

— Попробую, — сказал я, вспомнив, как отлетело после моего удара ухо Юрта, обдав нас обоих брызгами крови. — Ты считаешь, что Огненного Ангела послал Юрт?

— Вполне возможно. Не желаешь ли, однако, продолжить?

Я вспомнил, как Юрт напоролся глазом на ветку, когда мы с ним сцепились на поляне…

— Хорошо, он действительно жаждет моей смерти. Возможно, это борьба за право наследования, поскольку я его немного опережаю, а может, это обыкновенная неприязнь, месть… или все вместе.

— На практике разницы никакой, — согласился Мандор. — Но я вспомнил, как на тебя набросился корноухий волк. Кажется, у него и глаз тоже был один?

— Да… Как, кстати, выглядит сегодня Юрт?

— О, ухо уже почти отросло. Неровно, конечно, и выглядит ужасно. Он старается прикрывать его волосами. Глазное яблоко регенерировало, хотя видеть Юрт еще не может. Предпочитает ходить с повязкой.

— Теперь кое-что становится понятным, — промолвил я. — Удачное время он выбрал, чтобы замутить воду.

— Вот почему я и предлагаю тебе залечь на дно и подождать, пока все уляжется. Слишком много всего происходит. Когда в воздухе столько стрел, одна может невзначай угодить тебе в сердце.

— Я в состоянии сам о себе позаботиться, Мандор.

— Ты меня почти обманул.

Я пожал плечами, подошел к перилам и запрокинул голову к звездам.

Спустя некоторое время он спросил:

— У тебя есть лучшие идеи?

Я не ответил, ибо размышлял как раз над этим вопросом. Я думал о том, что сказал Мандор о моем ограниченном видении и недостаточной подготовке. Пожалуй, он прав: последнее время мне чаще приходилось реагировать на обстоятельства, чем действовать самому — за исключением похищения Ясры. Надо признать, что все произошло чрезвычайно быстро. Как бы то ни было, я не выработал реальных планов самозащиты, не изучил врага и не отработал тактику ответных ударов. Похоже, мне есть чем заняться…

— В такой запутанной ситуации, — сказал Мандор, — следует играть осторожно.

С точки зрения здравого смысла, он, вероятно, был прав. Но Мандор принадлежал исключительно к Двору Хаоса, в то время как я имел множество прочих обязательств. Благодаря моей связи с Люком я мог предложить собственный план по обеспечению безопасности Амбера. Пока существовала такая возможность, я был обязан действовать. Помимо всего прочего, меня терзало элементарное любопытство.

Раздумывая, каким образом представить все эти соображения Мандору, я снова реагировал на обстоятельства, вместо того чтобы действовать самостоятельно.

Неожиданно мне показалось, будто неведомый кот царапается в двери моего подсознания. Похоже, у меня хотят что-то выведать. Чувство усиливалось, постепенно вытесняя все остальные, пока я не понял, что кто-то пытается связаться со мной по карте — наверное, Рэндом, которому не терпится узнать, что произошло за время моего отсутствия в Амбере.

Я настроился на прием.

— В чем дело, Мерлин? — спросил Мандор, но я поднял руку, показывая, что занят. Он тут же положил салфетку и поднялся.

Картинка прояснилась… и я разглядел Фиону. За ее спиной громоздились скалы, над головой раскинулось бледно-зеленое небо, сама же она выглядела строго.

— Мерлин, ты где?

— Очень далеко, — ответил я. — Долго рассказывать. А что происходит? Где ты?

Она слабо улыбнулась:

— Очень далеко.

— Похоже, мы оба выбрали живописные места, — заметил я. — Ты подбирала небо под цвет волос?

— Перестань! — Тетушка нахмурилась. — Я не для того тебя вызвала, чтобы сравнить путевые заметки.

В этот момент подошел Мандор и положил руку мне на плечо. Подобный поступок не вязался с его характером. Вообще поступать так во время общения по карте считается столь же неприличным, как снимать трубку параллельного телефона и вмешиваться в чужую беседу. Тем не менее…

— Ого! — произнес он. — Пожалуйста, представь меня, Мерлин!

— Это еще кто? — спросила Фиона.

— Мой брат Мандор, — сказал я, — из Дома Савалла, из Двора Хаоса. Мандор, это моя тетя Фиона, принцесса Амбера.

Мандор поклонился:

— Много о вас слышал, принцесса. Рад познакомиться.

Глаза ее на мгновение расширились.

— Мне известно о вашем Доме, но я не знала, что Мерлин имеет к нему отношение. Приятная встреча.

— Если я правильно понял, есть проблемы, Фи?

— Да, — ответила она, взглянув на Мандора.

— Я вас оставляю, — тут же произнес он. — Большая честь познакомиться с вами, принцесса. Жаль, что вы живете так далеко от Края.

— Подождите, — улыбнулась Фиона. — Никаких государственных секретов я обсуждать не собираюсь. Вы посвященый Логруса?

— Конечно, — кивнул Мандор.

— Надеюсь, вы встретились не для поединка?

— Разумеется, нет, — ответил я.

— В таком случае мне бы хотелось выслушать и ваш взгляд на эту проблему. Не угодно вам ли ко мне прийти, Мандор?

— Куда угодно, мадам. — Он отвесил низкий поклон. Мне показалось, что Мандор слегка перегибает.

— Тогда идемте!

Фиона вытянула левую руку. Я крепко ее сжал, а Мандор просто прикоснулся к запястью. Мы шагнули вперед.

Вокруг простиралась каменистая местность. Было ветрено и прохладно. Издалека доносился рокот — казалось, работает какой-то агрегат с приглушенным двигателем.

— Связывалась недавно с Амбером? — спросил я.

— Нет.

— Ты отбыла без предупреждения.

— Тому были причины.

— Потому что узнала Люка?

— Теперь и ты его знаешь, не так ли?

— Да.

— А другие?

— Я рассказал Рэндому, — ответил я, — и Флоре.

— Значит, знают все, — вздохнула тетушка. — Я уехала в спешке. Успела прихватить Блейза, поскольку мы шли следующими в списке Люка — в конце концов, я пыталась убить его отца и едва в этом не преуспела. Блейз и я были ближайшими родственниками Бранда, и мы выступили против него.

Фиона пристально посмотрела на Мандора, и тот улыбнулся.

— Насколько мне известно, — произнес он, — Люк сейчас пьет в компании Кота, Додо, Гусеницы и Белого Кролика. А при том, что его мать — пленница в Амбере, против вас он бессилен.

Фиона перевела взгляд на меня.

— А ты не терял времени, — сказала она.

— Стараюсь.

— …Так что вы можете спокойно возвращаться, — продолжил свою мысль Мандор.

Фиона расплылась в улыбке, затем взглянула на меня.

— Твой брат неплохо информирован.

— Мы ведь тоже семья, — ответил я. — За всю жизнь у нас выработалась привычка присматривать друг за другом.

— За всю его жизнь или твою?

— За мою, — ответил я. — Он старше.

— Пару столетий туда, пару сюда… — проворчал Мандор.

— Чувствуется зрелость духа, — заметила Фиона. — Я хотела бы доверять вам больше, чем планировала.

— Это весьма отважное решение, — ответил он, — я очень дорожу вашим отношением…

— Но вам бы не хотелось, чтобы я этим воспользовалась?

— Именно так.

— Я не собираюсь испытывать вашу верность семье и трону, — улыбнулась она. — Не при столь кратком знакомстве. Дело касается как Двора Хаоса, так и Амбера, но конфликт здесь, будем надеяться, не возникнет.

— Я не сомневаюсь в чистоте ваших намерений. Я только хотел яснее обозначить свою позицию.

Фиона снова обернулась ко мне:

— Мерлин, мне кажется, ты меня обманул.

Пытаясь сообразить, где и когда я ввел ее в заблуждение, я непроизвольно нахмурился.

— Если и обманул, — покачал я головой, — то я этого не помню.

— Несколько лет назад, — подсказала тетушка, — когда я попросила тебя пройти Образ, созданный твоим отцом.

— Ах так, — воскликнул я, надеясь, что при таком причудливом освещении мой румянец останется незамеченным.

— Ты воспользовался тем, что я рассказала тебе о сопротивлении, — продолжала она, — и заявил, что не можешь даже поставить на него ногу. Но не было визуальныз следов сопротивления, таких, которые возникли, когда на Образ попыталась стать я.

Фиона взглянула на меня, словно ожидая подтверждения своих слов.

— И?.. — спросил я.

— Сегодня это еще важнее, чем тогда. И я хочу знать: в тот день ты обманул?

— Да.

— Зачем?

— Войдя в узор, придется идти до конца. Куда бы он меня завел и что бы из всего этого вышло? Каникулы заканчивались, я торопился вернуться в школу. У меня не оставалось времени на долгие экспедиции. Поэтому я и решил сослаться на трудности. Самый вежливый способ отказаться.

— А мне кажется, у тебя были и другие мотивы.

— Например?

— Думаю, Корвин оставил тебе записку — или рассказал что-то, нам неизвестное. Не сомневаюсь, что ты знаешь об этом больше, чем говоришь.

— Извини, Фиона, — пожал я плечами. — Я не властен над твоими подозрениями. С удовольствием бы тебе помог, если бы знал, как.

— Знаешь, — бросила она.

— Скажи.

— Пойдем со мной к новому Образу. Я хочу, чтобы ты прошел его.

Я покачал головой:

— У меня есть более срочные дела, чем удовлетворять твое любопытство в отношении того, что мой отец проделал много лет назад.

— Это больше, чем любопытство, — заявила Фиона. — Мне кажется, что именно там заключается секрет участившихся теневых бурь.

— А я тебе назвал другую причину. Мне представляется, что дело в частичном разрушении и восстановлении старого Образа.

— Пойдем, — сказала она, развернулась и полезла вверх.

Я взглянул на Мандора, пожал плечами и последовал за ней.

Мы вскарабкались на неровную каменистую гору. Фиона первой поднялась на вершину и пошла по нависающему над пропастью откосу. Дойдя до огромного провала, тетушка остановилась. Она стояла к нам спиной, отсвет зеленого неба вытворял удивительные вещи с ее волосами.

Я встал рядом и проследил направление ее взгляда. Далеко внизу и слева курился огромный черный столб. Похожий на рокот мотора, рев шел именно оттуда. Земля вокруг столба потрескалась. Я смотрел на него несколько минут, но столб не сдвинулся с места.

Наконец я кашлянул.

— Похоже на огромный застывший смерч…

— Вот почему я хочу, чтобы ты прошел новый Образ, — сказала Фиона. — Думаю, что он нас раздавит, если мы не доберемся до него первыми.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вот что бы вы предпочли, способность чуять ложь или способность видеть истину? Когда-то я полагал, что это два способа назвать одно и то же явление. Теперь я знаю, что это неверно. Например, большая часть моих родичей — настоящие эксперты и в построении махинаций, и в разоблачении их. Между тем я не уверен, чтобы их серьезно волновала истина. С другой стороны, я всегда чувствовал, что в поиске истины есть что-то благородное, особенное и почетное. Как раз для этого (отчасти) я и создавал Колесо-Призрак. Вердикт Мандора заставил меня усомниться: а не сделало ли меня именно это чувство столь уязвимым к противоположности истины?

На самом деле, конечно, все сложнее. Такие ситуации не сводятся к простому «или-или», тут вопрос образа действий. это скорее заявление о намерении. Мне вдруг захотелось признать, что я готов к любым крайностям, вплоть до полного безрассудства, и что способность к критическим суждениям дремала во мне слишком долго.

Я задумался над просьбой Фионы.

— Что в нем такого страшного? — спросил я.

— Теневая буря в форме смерча, — ответила она.

— Подобное случалось и прежде.

— Верно, но все они двигались по Тени. Эта же стоит на месте. Появился несколько дней назад и с тех пор ничуть не изменился.

— А по времени Амбера это сколько? — спросил я.

— Полдня, наверное. А что?

— Так, просто любопытно, — пожал я плечами. — Все равно не понимаю, что в нем такого страшного.

— Говорю тебе, бури участились после того, как Корвин создал свой Образ. А теперь мы имеем еще и непредсказуемый характер этих бурь. Мы должны понять новый Образ, Мерлин.

До меня вдруг дошло, что тот, кому удастся пройти Образ отца, станет повелителем неких непростых сил. Или их повелительницей.

Поэтому я произнес:

— Ну, допустим, я пройду его. Что потом? Из рассказа отца я понял: я закончу путь где-то в центре, точно так же, как и в старом Образе. Что нового мы узнаем?

Я внимательно следил за ее лицом, но мои родственники хорошо владеют собой и не прокалываются на таких пустяках.

— Насколько мне известно, — произнесла Фиона, — когда Корвин находился в середине, Бранду удалось козырнуться к нему.

— Да, я так и понял.

— Ну так вот, ты дойдешь до середины, а я приду к тебе по карте.

— Предположим. Мы вдвоем стоим в середине Образа…

— …Оттуда сможем добраться до мест, недостижимых из других точек бытия.

— И что это? — уточнил я.

— Его Про-Образ.

— Ты уверена, что такой существует?

— Обязательно. Структура мироздания предусматривает его на первичных уровнях реальности.

— И наша цель — до него добраться?

— Там хранятся великие секреты и тайны, там можно познать глубочайшую магию.

— Ясно, — сказал я. — А что потом?

— Ну как же ты не понимаешь? Потом мы сумеем распутать порождаемые им проблемы.

— И все?

Ее глаза сузились.

— Мы познаем все, что сможем. Мощь есть мощь. Она остается угрозой, пока не познана.

Я медленно кивнул.

— Дело в том, что существуют более реальные угрозы, — произнес я. — Новому Образу придется подождать своей очереди.

— Не забывай, ты почерпнешь в нем могущество, которое поможет тебе справиться с другими проблемами.

— Даже если и так. Я боюсь, что дело затянется надолго, а у меня нет сейчас времени.

— Ты же не знаешь наверняка, затянется оно или нет?

— Да. Но если я сделаю хоть один шаг, назад пути не будет.

Я не стал говорить, что не имею ни малейшего желания открывать ей дорогу в Про-Образ и предоставлять там самой себе. В конце концов, в свое время Фиона попробовала свои силы в борьбе за трон. Если бы Бранду тогда повезло, он сейчас был бы королем Амбера, а она стояла бы у него за спиной, что бы она сейчас ни говорила. Мне показалось, что Фиона просто хотела попросить меня доставить ее в первозданный Образ, а потом испугалась, что я откажу. Чтобы не попасть в неловкое положение человека, которому отказали в просьбе, она возобновила первоначальный спор.

— Лучше постарайся найти время сейчас, если не хочешь увидеть, как вселенная рвется вокруг тебя на части.

— Я тебе с самого начала не верил, — произнес я. — И сейчас не верю. Я по-прежнему считаю, что участившиеся бури — результат повреждения и восстановления исходного Образа. Я также считаю, что если мы сунемся в новый Образ, о котором нам ничего не известно, то окончательно все испортим и запутаем…

— Я не собираюсь в него соваться, — проворчала тетушка. — Я хочу изучить…

Между нами неожиданно сверкнул Знак Логруса. Похоже, Фиона тоже увидела или почувствовала его, ибо в ту же секунду она отпрянула назад.

Я обернулся, уже точно зная, что увижу.

Мандор взобрался на зубчатую каменную стену, раскинул руки и замер, словно сам был ее частью. Я хотел было крикнуть «остановись!», но передумал. Он знал, что делает. И вряд ли внял бы моим призывам.

Я подобрался к выступу, на котором застыл Мандор, и взглянул на клубящийся внизу столб. Через образ Логруса я почувствовал темный и страшный напор силы, раскрытой мне Сухаем в том последнем уроке. Мандор взывал к ней и вливал ее в набирающую мощь теневую бурю. Неужели он не сознает, что освобожденный Хаос распространяется, пока не разрушит все, что может? Неужели не понимает, что если буря и в самом деле есть проявление энергии Хаоса, то он превращает ее в настоящее чудовище?

Столб вырос. Смотреть на него было уже страшно. Рев стал оглушительным.

Я услышал, как Фиона охнула за моей спиной.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — крикнул я Мандору.

— Через минуту все узнаем, — ответил он и опустил руки.

Знак Логруса погас.

Мы смотрели, как проклятая штуковина разрастается в размерах и ревет все громче.

— Ну и что ты доказал? — не выдержал я наконец.

— Что у тебя нет терпения, — ответил он.

В происходящем явлении не было ничего поучительного, тем не менее я не мог оторвать от него взгляда.

Неожиданно рев перешел в оглушительный треск. Черный призрак столба задергался, стряхивая налипший мусор, затем рев возобновился.

— Как ты это сделал?

— Ничего я не делал, — ответил Мандор. — Он сам подстраивается.

— Такого не должно быть, — заметила Фиона.

— Не должно, — согласился он.

— Я пас, — признался я.

— Рев должен был постоянно нарастать, усиленный после такой подпитки, — сказала Фиона. — Но у того, кто контролирует бурю, другие планы. Поэтому смерч перестроился.

— Причем это явление связано с Хаосом, — добавил Мандор. — Заметили, как смерч черпал оттуда силы, когда я предоставил ему такую возможность? Но после определенного момента пошла корректировка. Кто-то играет с самими первозданными силами. Кто это, зачем и почему — не знаю. Но это сильный довод против того, что тут замешан Образ. Это игры Хаоса. Так что Мерлин скорее всего прав. Полагаю, эта проблема имеет иное происхождение.

— Ладно, — уступила Фиона. — С чем мы остаемся?

— С тайной, — сказал Мандор. — С закадкой. Но не с прямой угрозой.

У меня появилась мысль… Может, конечно, я и ошибся, но не это заставило меня промолчать. Дело касалось области, которую не озватишь одним взглядом, а выдавать полуготовые ответы я не люблю.

Фиона испепеляла меня взглядом, но я хранил спокойствие. Видя, что ничего не получается, она резко сменила тему разговора:

— Ты сказал, что оставил Люка при необычных обстоятельствах. Где он сейчас?

Меньше всего мне хотелось окончательно ее разозлить. Но и натравить ее на Люка я тоже не мог. Насколько я знал свою тетушку, она могла запросто его прикончить, хотя бы из соображений безопасности. А я не хотел, чтобы Люк погиб. Мне казалось, что с ним происходят серьезные перемены, и раз так, пусть у этих перемен останется побольше шансов. Мы многим были друг другу обязаны; когда люди знают друг друга так долго, трудно вести счет долгам и обидам. Помня, в каком состоянии я его оставил, я понимал, что пройдет немало времени, прежде чем Люк обретет нормальную форму. Кроме того, мне хотелось о многом с ним переговорить.

— Извини, — сказал я. — В данный момент я сам им занимаюсь.

— По-моему, я тоже заинтересованное лицо, — резко ответила Фиона.

— Безусловно. Но мой интерес представляется мне более важным. Я не хочу, чтобы мы друг другу мешали.

— Подобные вопросы я способна решать самостоятельно, — отрезала она.

— Ладно, — вздохнул я. — Он в состоянии наркотического опьянения. От него сейчас ничего не добьешься, кроме очень красочной, но совершенно бессмысленной болтовни.

— Как это случилось?

— Колдун по прозвищу Маска одурманил его, когда Люк находился у него в плену.

— Где это произошло? Я ничего не слышала о Маске.

— Место называется Цитадель Четырех Миров, — сказал я.

— Давненько я ничего не слышала о Страже, — проворчала Фиона. — Раньше им владел колдун по имени Шару Гаррул.

— Он стал вешалкой.

— Что?

— Это долгая история. Сейчас главный в Страже — Маска.

Фиона уставилась на меня. Похоже, до нее только сейчас начало доходить, что она совершенно не в курсе последних событий. Мне показалось, что тетушка продумывает следующие вопросы, и решил переломить ситуацию в свою пользу, пока она не собралась с мыслями.

— Ну, как там Блейз? — спросил я.

— Ему лучше. Я сама лечу его, и дело идет на поправку.

Я собирался спросить, где он сейчас, на что она наверняка отказалась бы отвечать, после чего мы бы оба улыбнулись. Нет адреса Блейза, не будет и адреса Люка; мы храним свои секреты и остаемся друзьями.

— Эй! — крикнул Мандор, и мы одновременно повернулись в его сторону.

Черный столб торнадо уменьшился почти в два раза и продолжал съеживаться на наших глазах. Он опадал внутрь себя, сжимался, сжимался и наконец пропал из виду.

Я не мог подавить улыбки, но Фиона, кажется, ничего не заметила. Она смотрела на Мандора.

— Вы полагаете, это произошло в результате ваших действий?

— Я ничего не могу утверждать, но такое вполне вероятно.

— Что произошло?

— Похоже, тому, кто проводил этот эксперимент, не понравилось мое вмешательство.

— Вы всерьез полагаете, что за всем этим стоит разум?

— Конечно.

— Кто-то, из Двора Хаоса?

— Скорее кто-нибудь с вашей стороны.

— Пожалуй… — согласилась Фиона. — У вас есть предположения относительно личности этого человека?

Мандор улыбнулся.

— Я понимаю, — поспешно произнесла тетушка. — Я не собираюсь вмешиваться в ваши дела. Но угроза касается всех…

— Все правильно, — кивнул Мандор. — Поэтому я и предлагаю провести расследование. Я в данный момент ничем не связан. А дело может оказаться интересным.

— Наверное, будет неловко интересоваться результатами вашего поиска, — сказала Фиона, — не зная, чьи интересы могут при этом пострадать.

— Я ценю вашу щепетильность, — ответил Мандор, — но, насколько мне известно, условия договора остаются в силе и никто во Дворе Хаоса не строит козней против Амбера. Если хотите, мы можем приступить к расследованию вместе, хотя бы на отдельных этапах.

— Что ж, время у меня есть, — сказала она.

— А у меня нет, — поспешно вставил я. — Много срочных дел.

Мандор кинул на меня пристальный взгляд.

— Что касается моего предложения…

— Не могу, — ответил я.

— Хорошо. Значит, наш разговор остался незавершенным. Я свяжусь с тобой позже.

— Договорились.

Фиона также взглянула на меня.

— Держи меня в курсе выздоровления Люка и его планов, — потребовала она.

— Конечно.

— Тогда всего доброго.

Мандор помахал мне рукой, я ответил ему тем же и отошел в сторону.

На каменистом склоне, где никто не мог меня видеть, я остановился и вытащил Козырь Амбера. Потом сосредоточил внимание и, как только нащупал путь, перенесся. Хорошо, если главный зал окажется пустым, хотя на данном этапе большой роли это не играло.

Я едва не налетел на Ясру, через вытянутую левую руку которой был перекинут плащ. Я нырнул в дверь слева и очутился в пустом коридоре, а затем добрался до черной лестницы. Несколько раз я слышал голоса и сворачивал с пути, чтобы не натолкнуться на говоривших. В результате мне удалось незамеченным добраться до своих покоев.

Похоже, за полторы вечности мне удалось лишь разок урвать пятнадцатиминутный сон, после чего колдовские способности Люка, для которых не существовало никаких расстояний, вытащили меня при помощи порожденного галлюцинацией Козыря в бар Зазеркалья. Когда это было? Скорее всего вчера, в день, полный событий…

Я запер дверь на засов и рухнул в кровать, не снимая даже сапог. Дел было по горло, но я чувствовал себя совершенно обессиленным. Безопаснее Амбера я пока места не знал, потому и вернулся к себе, хотя один раз Люк меня и отсюда выдернул.

После всей чепухи, которая произошла со мной за последнее время, человеку с развитым подсознанием снились бы полные озарений сны; он проснулся бы просветленный и знающий что делать во всех деталях. Со мной ничего подобного не произошло. Один раз я очнулся в легком ужасе от того, что не знаю, где нахожусь. Открыв глаза, я успокоился и уснул снова. Позже… как мне показалось, намного позже, я вернулся… по частям, как плавучий мусор, который выносится на берег одной волной, потом другой, пока наконец весь не оказывается на суше. Только теперь я почувствовал, как болят ноги.

Я сел и с трудом стащил сапоги, испытав при этом одно из шести величайших наслаждений в своей жизни. Затем я поспешно стянул носки и швырнул их в угол комнаты. Ну почему из всех специалистов в моей отрасли ноги болят только у меня? Я налил воды в таз и некоторое время размачивал ноги, твердо решив следующие несколько часов походить босиком.

Наконец я поднялся, умылся, натянул свои любимые «левисы» и фиолетовую фланелевую рубашку. К черту все мечи, плащи и кинжалы. Я открыл ставни и выглянул из окошка. Темно. Сплошные тучи, звезд не видно и не понять, снаружи ранний вечер, ночь или вовсе рассвет.

В коридорах никого, кругом тишина. Я прошел к боковой лестнице и оказался на кухне. Здесь тоже пусто, в камине тлели поленья. Заводиться с обедом я не хотел — разве что подогреть котелок и заварить чай, а заодно отыскать в буфете хлеб и фрукты. Заодно я заглянул в холодильник, где обнаружился графин с грейпфрутовым соком.

Грея ноги и поедая батон, я вдруг почувствовал беспокойство. За чаем я окончательно сообразил, в чем причина: надо было срочно что-то делать, а я никак не мог сообразить, что именно. Передышка показалась такой непривычной, что я как-то не мог сразу собраться.

В общем, я в принудительном порядке включил мозги. И под конец трапезы составил небольшой план. Первым делом я отправился в тронный зал, где освободил Ясру от всяческих плащей и шляп, после чего взвалил ее на плечо. Когда я тащил окаменевшее тело по коридору, приоткрылась дверь, из-за которой выглянул мутноглазый Дроппа.

— Эй! Могу поднести! — крикнул он мне вслед. Потом: — Похожа на мою первую жену, — пробормотал он, прикрывая дверь.

Установив Ясру в своей комнате, я подтащил стул и уселся перед ней. Несмотря на шутовское одеяние, строгая ее красота почти не пострадала. Однажды она едва не отправила меня на тот свет, и у меня не было ни малейшего желания освобождать ее прямо сейчас, чтобы предоставить ей вторую попытку. Однако заклятье, наложенное на Ясру, интересовало меня и с иной точки зрения, так что я хотел разобраться в нем как следует.

Я начал осторожно исследовать конструкцию колдовского наговора. Не слишком сложная, однако придется повозиться, чтобы проследить все ответвления. Ну и ладно. Так что я продолжил работу с заклинанием, делая попутно мысленные заметки.

Прошло несколько часов. Заклятье я раскодировал, но заодно решил навесить сверху пару своих собственных. В нынешние времена осторожность не повредит. Дворец между тем проснулся. Наступил день, а я все работал, пока наконец не добился желаемого результата. К тому времени я успел проголодаться.

Я поставил Ясру в угол, натянул сапоги и направился к лестнице. Как мне показалось, приближалось время обеда, и я заглянул в пару комнат, служивших семейными столовыми. Никого, и никаких признаков того, что трапезу подавали или вскоре подадут.

Возможно, мое восприятие времени по-прежнему искажено и на самом деле было либо слишком рано, либо слишком поздно. Так или иначе, день наступил уже давно, сильно ошибиться с часами я не мог.

Наконец я услышал слабое позвякивание приборов о тарелки и направился в направлении долгожданного звука. Похоже, семья собралась в редко посещаемом помещении. Я повернул направо, потом налево. Так и есть, обедали в гостиной. Какая разница.

Ллевелла сидела на красном диване рядом с Виалой, женой Рэндома, перед ними был накрыт низкий столик. Майкл вывозил из кухни уставленную тарелками тележку.

Я деликатно кашлянул.

— Мерлин! — воскликнула Виала, и у меня, как всегда, пошли мурашки по коже от ее восприимчивости — она же совершенно слепа. — Как приятно!

— Привет, — сказала Ллевелла. — Садись к нам. Не терпится послушать о твоих делах.

Я пододвинул стул к дальнему краю стола и сел. Майкл тут же поставил передо мной чистый прибор. Я быстро обдумывал ситуацию. Все, что услышит Виала, станет, безусловно, известно Рэндому. Поэтому я рассказал им отредактированную версию, не упомянув ни Мандора, ни Фиону, ни Двор Хаоса. Вышло значительно короче, и я смог быстрее добраться до еды.

— Все последнее время занимаются делами, — заметила Ллевелла, когда я замолчал. — Я начинаю чувствовать себя виноватой.

Кожа Ллевеллы имела нежный оливково-зеленоватый оттенок, у нее были полные губы и огромные кошачьи глаза.

— Правда, не до конца, — добавила она.

— А в самом деле, где остальные? — спросил я.

— Джерард следит за строительством укреплений в порту, Джулиан возглавил армию, снарядил огнестрельным оружием и вывел в лагеря на подступах к Колвиру.

— Ты хочешь сказать, что Далт вывел свои войска в поле? Он идет на нас?

— Нет, — покачала она головой, — мы принимаем меры предосторожности из-за послания Люка. Войска Далта пока не появлялись.

— Кто-нибудь хотя бы знает, где он?

— Пока нет, хотя разведка работает. — Ллевелла пожала плечами. — Может быть, Джулиан уже в курсе.

— Почему командует Джулиан? — спросил я, не отрываясь от еды. — Я думал, в подобных случаях дело в руки берет Бенедикт.

Ллевелла отвернулась и бросила взгляд на Виалу, которая, похоже, почувствовала перемену внимания.

— Бенедикт с небольшим отрядом сопровождает Рэндома в Кашфу, — тихо произнесла Виала.

— В Кашфу? — опешил я. — Чего это он туда поехал? Там постоянно ошивается Далт. Этот район сейчас чрезвычайно опасен.

Она едва заметно улыбнулась.

— Потому он и взял в охрану Бенедикта и его отряд. Возможно, собирается кое-что разведать, хотя причина нынешнего отъезда в ином.

— Не понимаю, зачем он вообще туда отправился.

Виала сделала маленький глоток воды.

— Так, тамошняя политика и переворот. В отсутствие королевы и кронпринца власть захватил какой-то генерал. Недавно его убили, и Рэндому удалось договориться, чтобы на трон взошел его ставленник — из старой аристократии.

— Как ему это удалось?

— Все, кто имеет влияние в этих сферах, крайне заинтересованы в том, чтобы Кашфу допустили в Золотой Круг стран льготной экономической зоны.

— Выходит, Рэндом просто подкупил всех, чтобы продвинуть своего человека, — подытожил я. — Соглашение со странами Золотого Круга не предусматривает беспрепятственное проведение наших войск через их территории с минимумом волокиты?

— Предусматривает, — кивнула Виала.

Неожиданно я вспомнил крутого парня, королевского посланника, который расплатился в кабачке «У Кровавого Билла» деньгами Кашфы. Я решил, что и сопоставлять не хочу, как скоро это было после убийства генерала-узурпатора, благодаря чему вся нынешняя ситуация вообще стала возможной.

Гораздо интереснее рисовался общий расклад. Рэндом только что перекрыл Ясре и Люку дорогу к отобранному у них кашфийскому трону. Правда, сама Ясра во время оно заполучила престол не сказать чтобы законным порядком, и законность тут превращалась в фикцию. Впрочем, Рэндом поступил тут если и не лучше предшественников, то уж точно не хуже. А для Люка это значит вот что: на троне его матери сидит человек, подписавший с Амбером договор о взаимопомощи. Готов биться об заклад, что условия договора предусматривают помощь со стороны Амбера как во внутренних вопросах, так и в защите от внешнего агрессора.

Невероятно. Выходило, что Рэндом не жалел сил и средств, чтобы отрезать Люка от оплотов его власти и лишить всякой законной возможности вернуть звание главы государства. Интересно, каким будет следующий шаг? Объявить Люка самозванцем и бунтовщиком и назначить награду за его голову? Рэндом перегибает палку: Люк сейчас не так опасен, особенно учитывая, что его мать — наша заложница. С другой стороны, может, так далеко Рэндом и не зайдет, я не знал, что у него на уме. То ли он страхуется от возможной угрозы, то ли хочет добить Люка окончательно. Последнее меня беспокоило: Люк почти исправился и, в общем, пересматривал свою позицию. Мне не хотелось видеть, как его швырнут на съедение волкам только из-за того, что Рэндом решил перестраховаться.

— Полагаю, дело во многом касается Люка? — произнес я, глядя на Виалу.

Помолчав, она ответила:

— Рэндома больше волнует Далт.

Я пожал плечами. Далт являлся единственной военной силой, которой мог воспользоваться Люк в борьбе за трон, так что, с точки зрения Рэндома, они представляли одинаковую угрозу. Поэтому я ограничился тем, что произнес: «О!» — и продолжил трапезу.

Больше новостей не было, началась малозначительная болтовня, а я продолжал обдумывать свое положение. Мне снова показалось, что необходимо принимать экстренные меры, но я опять не мог понять, какие. Подсказка пришла совершенно неожиданно во время десерта.

В комнату вошел придворный по имени Рэндел — высокий, худощавый, улыбчивый человек. На сей раз он не улыбался и двигался как-то торопливо, из чего я заключил, что происходит нечто необычное. Оглядев нас всех, он стремительно приблизился к Виале и откашлялся:

— Ваше величество…

Виала слегка повернула голову в его сторону:

— Да, Рэндел, что случилось?

— Только что прибыла делегация из Бегмы, — сообщил он, — а у меня нет никаких указаний относительно их приема и специальных инструкций по должному размещению.

— О господи! — воскликнула Виала, откладывая вилку. — Мы ожидали их не раньше послезавтра, к приезду Рэндома. Это ему они собирались жаловаться. Где их разместили?

— Пока в Желтом зале, — ответил Рэндел. — Я сказал, что доложу об их прибытии.

Виала кивнула.

— Сколько их?

— Премьер-министр Оркуз, — принялся перечислять Рэндел, — его секретарь Найда, которая является одновременно его дочерью, и еще одна дочь — Корал. С ними четверо слуг: двое мужчин и две женщины.

— Распорядитесь, чтобы им приготовили достойные покои, — приказала Виала, — и предупредите кухню. Возможно, они еще не обедали.

— Слушаюсь, ваше величество. — Рэндел поклонился и стал пятиться к дверям.

— Сообщите мне, когда все будет готово. Тогда я дам вам дополнительные указания. Найдете меня в Желтом зале.

— Считайте, что все уже сделано, — произнес он и вышел.

— Мерлин, Ллевелла, помогите мне развлечь гостей, пока делаются необходимые приготовления, — сказала Виала и поднялась.

Я проглотил последний кусочек десерта и вскочил. Мне не хотелось беседовать с дипломатом и его свитой, но я оказался под рукой, а в жизни, бывает, приходится исполнять кое-какие обязанности.

— А зачем, собственно, они прибыли? — спросил я.

— Выразить протест против наших действий в Кашфе, — ответила Виала. — Бегма и Кашфа никогда особенно не дружили, но не могу пока сказать, им не нравится планируемое вступление Кашфы в Золотой Круг или наше вмешательство в тамошние внутренние дела. Возможно, они боятся деловых осложнений в связи с тем, что их ближайший сосед получит те же торговые привилегии. Не исключено, что у руководства Бегмы имелись свои планы в отношении трона Кашфы, а мы их спутали. Может быть, все вместе взятое. Так или иначе, мы не сможет выдать им то, чего сами не знаем.

— Я просто хотел узнать, каких тем следует избегать, — пояснил я.

— Всех перечисленных, — ответила Виала.

— Я тоже об этом думала, — вставила Ллевелла. — И еще одно: они могут посодействовать нам с Далтом. Бегмийская разведка наверняка следит за Кашфой очень тщательно, вдруг у них есть свежие сведения?

— Не касайтесь этой темы, — бросила Виала, направляясь к двери. — Если они сами проговорятся или захотят поделиться информацией — прекрасно, но не показывайте своего интереса.

Виала взяла меня под руку, и мы отправились в Желтый зал. Ллевелла вытащила откуда-то крошечное зеркало и внимательно изучила свое лицо. Судя по всему, результатом она осталась довольна; она отложила зеркальце и произнесла:

— Повезло, что ты здесь, Мерлин. В такие времена лишнее улыбающееся лицо — это всегда полезно.

— Почему я не чувствую, что мне повезло? — проворчал я.

Мы прошли в зал, где ожидали премьер-министр и его дочери. Слуги уже удалились на кухню за закусками. Делегация была голодна, протокол требовал тщательного приготовления пищи и особого украшения подносов.

Оркуз был плотным и статным человеком, черные волосы аккуратно расчесаны на пробор, а черты широкого лица свидетельствовали о том, что ему чаще приходилось хмуриться, чем улыбаться. Именно в этом состоянии он и провел большую часть сегодняшнего дня. Лицо Найды представляло собой улучшенную версию физиономии Оркуза; девушка имела склонность к полноте, удерживаясь, однако, на рубежах приятной округлости. Кроме того, она постоянно улыбалась, радуя окружающих великолепными зубами. В отличие от отца и сестры, Корал была высокая и стройная, каштановые волосы имели рыжеватый оттенок. Когда она улыбалась, то выглядела просто и мило. Я не мог отделаться от впечатления, что где-то ее видел. Кажется, на каком-то скучном приеме несколько лет назад… Хотя вряд ли, я бы ее запомнил.

После того как нас представили, слуги подали вино, и Оркуз вкратце выразил свою озабоченность в отношении «недавних прискорбных событий» в Кашфе. Мы с Ллевеллой тут же встали по бокам Виалы, чтобы оказать ей моральную поддержку, но она с улыбкой ответила, что обсуждать подобные вопросы имеет смысл только после прибытия Рэндома, а пока ей хочется, чтобы гости ни в чем не нуждались. Ответ пришелся Оркузу по душе, он едва не улыбнулся; такое впечатление, что ему просто хотелось с первой минуты обозначить цель своего визита. Ллевелла перевела разговор на их путешествие, и он любезно сменил тему беседы. Политики на это запрограммированы.

Позже я выяснил, что о визите Оркуза не знал даже посол Бегмы, что свидетельствовало о действительно поспешном отъезде. Оркуз не стал также утруждать себя посещением посольства, а прибыл прямо во дворец, направив в посольство депешу. Обо всем этом я узнал позже, когда он попросил выделить ему посыльного. В каскаде светской беседы я почувствовал себя лишним и принялся потихоньку обдумывать пути отхода. Закручивающаяся интрига меня ничуть не интересовала.

Корал тоже томилась разговорами ни о чем. Она вздохнула, взглянула на меня и улыбнулась:

— Всегда мечтала посетить Амбер.

— Он такой, каким вы его представляли? — поинтересовался я.

— О да! Пока. Конечно, я еще мало успела увидеть…

Я кивнул, и мы отошли в сторонку.

— Мы с вами не встречались раньше? — спросил я.

— Не думаю. Я очень мало путешествую, а вам вряд ли приходилось бывать в наших местах.

— Нет, не приходилось. Хотя в последнее время они мне весьма любопытны.

— Однако я про вас немало слышала, — сказала Корал. — Общие сплетни. Знаю, что родом вы из Двора Хаоса, что вы учились в той Тени, которую так часто посещают другие ваши родственники из Амбера. Интересно, как она выглядит?

Я заглотил наживку и принялся рассказывать ей об учебе, работе, о тех краях, где мне довелось побывать, и о том, что мне нравится делать. За разговором мы дошли до дивана и устроились поудобнее. Оркуз, Найда, Ллевелла и Виала не заметили нашего исчезновения. Если уж находиться здесь, то лучше беседовать с Корал, чем с ними. Чтобы не наскучить собеседнице, я принялся расспрашивать девушку о ее жизни.

Она рассказала мне о проведенном в Бегме детстве, о том, как она любит природу, лошадей и катание на лодках, о многочисленных озерах и реках своей страны, о прочитанных книгах и невинном заигрывании с магией. Когда Корал описывала ритуалы местных фермеров, при помощи которых те пытаются добиться высоких урожаев, вошел слуга и что-то прошептал на ухо Виале. В дверях показались вельможи. Виала обратилась к Оркузу и Найде, и все двинулись к выходу.

Ллевелла отделилась от группы и направилась в нашу сторону.

— Ваша комната готова, Корал. Слуга вас проводит. Вы можете освежиться и отдохнуть после путешествия.

Мы поднялись.

— Вообще-то я не устала, — произнесла Корал, глядя больше на меня, чем на Ллевеллу. В уголках ее губ играла улыбка.

Что за черт. Неожиданно я поймал себя на том, что мне нравится находиться в ее обществе.

— Если хотите, переоденьтесь во что-нибудь попроще, — сказал я, — и мы можем посмотреть город. Или окрестности дворца.

Улыбка обрела силу и красоту.

— С большим удовольствием, — ответила Корал.

— В таком случае я буду ждать вас здесь через полчаса.

Я проводил ее и всех остальных до огромной лестницы. На мне по-прежнему были джинсы и лиловая рубашка. Может, следовало бы переодеться, чтобы поменьше выделяться но местном фоне? К черту! В конце концов, мы просто прогуляемся. Добавлю к своему одеянию портупею, плащ и хорошие сапоги. И, раз уж в запасе есть пара минут, можно подровнять бороду. Опять же легкий маникюр…

— Эй, Мерлин! — Ллевелла взяла меня под локоть и повела в сторону алькова. Я не сопротивлялся.

— Что?

— Хм… А она ничего, а?

— Ничего.

— Ты кажется, уже увлекся?

— Боже мой, Ллевелла! Мы только что встретились!

— Но ты успел назначить ей свидание.

— Перестань! Я заслужил отдых. Мне нравится с ней болтать. Покажу немного наш город. Приятно проведем время. Что тут плохого?

— Ничего, — ответила Ллевелла, — пока ты не теряешь из виду перспективу.

— О какой перспективе речь?

— Мне, например, показалось странным, что Оркуз привез с собой двух хорошеньких дочерей.

— Найда — его секретарь, — возразил я, — а Корал давно хотела посетить эти места.

— Ну да. И для Бегмы было бы очень даже неплохо, если бы одной из них удалось заарканить члена нашей семьи.

— Ты чересчур подозрительна, Ллевелла.

— Это приходит с годами.

— Я тоже хочу прожить подольше, однако надеюсь, что не начну искать скрытые мотивы в каждом человеческом поступке.

— Разумеется. Забудь об этом, — сказала она с улыбкой, зная, что я не забуду. — Удачно вам провести время.

Я вежливо прорычал что-то в ответ и направился в свою комнату.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Итак, в самый разгар всевозможных угроз, интриг, шантажа и загадок я решил взять выходной и прогуляться по городу с хорошенькой девушкой. Из всех вариантов этот самый приятный, уж точно. Враги, кто бы он ни были, какими бы силами ни располагали, могут пока обдумать свой ход. Я не испытывал ни малейшего желания охотиться за Юртом, драться на дуэли с Маской или мотаться за Люком, дожидаясь, пока он соблаговолит сообщить, нужны ли ему еще скальпы моих родственников. Далт был не моей заботой, Винта сама объявится, Колесо-Призрак помалкивало, а Образ отца мог подождать, пока я передохну. Сияло солнце, и дул легкий ветерок, хотя в это время года погода весьма переменчива. Глупо было бы тратить, может быть, последний пригожий денек на что-либо, кроме приятного времяпровождения. Я мычал себе под нос, умываясь, и на место встречи прибыл до условленного срока.

Корал, как оказалось, переоделась еще быстрее и уже ждала меня. Мне понравились ее темно-зеленые лосины, плотная рубашка цвета меди и теплый коричневый плащ. Сапоги ее идеально подходили для прогулки, а большую часть волос она собрала под темную шляпу. На поясе висел кинжали и перчатки.

— Все готово, — объявила девушка, увидев меня.

— Отлично, — улыбнулся я и повел ее по коридору.

Она хотела было направиться в сторону главного входа, но я повернул направо, а потом налево.

— Всегда безопаснее пользоваться боковыми воротами.

— Здесь у вас сплошные тайны, — заметила Корал.

— Привычка, — пожал я плечами. — Чем меньше посторонних знает, чем ты занимаешься, тем лучше идут дела.

— Посторонние? Чего вы боитесь?

— Прямо сейчас? Очень многого. Но не хочу тратить такой прекрасный день и составлять полный список.

Она осуждающе покачала головой:

— Значит, все, что о вас говорят, правда? Вы так запутались в своих разборках, что вынуждены все записывать?

— Пока я не то что разобраться — записать хоть строчку не успеваю, — сказал я, а она слегка покраснела. — Извините. Жизнь у меня в последнее время несколько напряженная.

— Да? — покосилась она, явно напрашиваясь на продолжение.

— Как-нибудь в другой раз, — пообещал я, рассмеялся, распахнул плащ и махнул стражнику.

Корал кивнула и дипломатично сменила тему:

— Похоже, я выбрала не самое удачное время, чтобы полюбоваться вашими знаменитыми садами.

— Да, сейчас не сезон, — сказал я. — Разве что японский садик Бенедикта, он с той стороны дворца. Полагаю, мы могли бы как-нибудь выпить там чашечку чаю. Но сейчас нам, наверное, лучше посетить город.

— Отлично, — улыбнулась она.

Я велел часовому передать Гендену, управляющему, что мы ушли в город и не знаем, когда вернемся. Он пообещал это сделать сразу же после смены, которая уже заканчивалась. После событий в кабачке «У Кровавого Билла» я всегда оставлял подобные сообщения. Так, на всякий случай. Не потому, что чего-то боялся, или что одной Ллевеллы недостаточно для подстраховки.

Под шорох опавших листьев мы шли по ведущей к боковым воротам аллее. Сияло солнце, за исключением двух полосочек перистых облаков небо было абсолютно чистым. Далеко на западе летел в сторону океана, на юг, клин темных птиц.

— А у нас уже снег, — произнесла Корал. — Вам повезло.

— Все дело в теплом течении, — сказал я, вспомнив слова Джерарда. — Оно смягчает климат по сравнению с другими местами на этой же широте.

— Вы много путешествуете?

— Последнее время гораздо больше, чем хотелось бы. Неплохо было бы хоть на год осесть где-нибудь и пустить корни.

— Деловые поездки или отдых?

Стражник выпустил нас за ворота, и я быстро огляделся, нет ли поблизости подозрительных людей.

— Да уж не отдых!

Я взял девушку под локоть и повел в нужную мне сторону. Мы вышли в деловую часть города и некоторое время следовали вдоль Главной улицы. Я показал ей несколько достопримечательных мест, в том числе и посольство Бегмы. Корал не выразила ни малейшего желания посетить последнее, заметив, однако, что до отъезда ей придется нанести землякам официальный визит. Как бы то ни было, в одном из магазинчиков она приобрела пару блузок, распорядившись прислать счет в посольство, а блузки — во дворец.

— Отец обещал поводить меня по магазинам, — объяснила девушка. — Не сомневаюсь, что он уже об этом забыл. Когда принесут счет, он поймет, что я все помню.

Мы побродили по улицам, посидели в кафе, наблюдая за прохожими и всадниками. Я наклонился к Корал, чтобы рассказать связанную с одним из рыцарей забавную историю, как вдруг почувствовал, что кто-то пытается связаться со мной по карте.

Я выждал несколько секунд. Ощущение усилилось, хотя догадаться, кто меня вызывает, я так и не смог. Рука Корал легла мне на плечо.

— Что случилось? — спросила она.

Я настроился на контакт, пытаясь помочь со своей стороны, но вызов уже пропал. Между тем это не походило на то ощущение, когда Маска подглядывал за мной у Флоры в Сан-Франциско. Может быть, со мной пытался связаться кто-то из знакомых и не мог сосредоточиться? Например, из-за раны? Или…

— Люк! — позвал я. — Это ты?

Ответа не последовало, а ощущение контакта начало затихать.

— Все в порядке? — спросила Корал.

— Да, все в порядке, — ответил я. — Кто-то хотел со мной связаться, а потом передумал.

— Связаться? Вы имеете в виду при помощи карты?

— Да.

— Вы сказали «Люк». У вас в семье нет никого…

— Возможно, вы знаете его как Ринальдо, принца Кашфы.

— Ринни? — Девушка рассмеялась. — Конечно, я его знаю. Правда, он не любил, когда его называли Ринни.

— Вы в самом деле его знаете? Лично?

— Да, — ответила она. — Хотя это было много лет назад. Кашфа находится неподалеку от Бегмы. Временами мы были очень близки, временами — нет. Знаете, как это бывает. Политика. Когда я была маленькой, мы дружили подолгу. Взрослые то и дело наносили друг другу официальные визиты, а нас, детей, оставляли вместе.

— Каким он был в те времена?

— Долговязым, рыжим и неуклюжим. Любил порисоваться, показать, какой он сильный и быстрый. Никогда не забуду, как он разозлился, когда я победила его в беге.

— Вы победили Люка в беге?

— Да. Я очень хорошая бегунья.

— Не сомневаюсь.

— Несколько раз он брал меня и Найду в походы и прогулки под парусом. Кстати, где он сейчас?

— Пьет с Чеширским Котом.

— Что?

— Это долгая история…

— И все же хотелось бы ее выслушать. Я беспокоилась о Ринальдо — переворот все-таки…

— М-м-м… — Я быстро соображал, как отредактировать свое повествование, чтобы не раскрыть перед дочерью премьер-министра Бегмы никаких государственных секретов, вроде связи Люка с Домом Амбера.

Поэтому я начал издалека:

— Мы знакомы уже несколько лет. Недавно он разозлил одного волшебника, который одурманил его и приковал к стойке странного бара…

Я рассказывал долго, потом остановился, поскольку подзабыл Льюиса Кэрролла. Пришлось заодно пообещать ей томик «Алисы» на тари из библиотеки Амбера.

Когда я наконец закончил, Корал смеялась.

— Почему вы не вернули его?

Ой-ей-ей! Не уверен, что он сможет перемещаться по Тени, пока не придет в себя. Поэтому я ответил так:

— Ничего не выйдет — из-за заклинания. Оно влияет на его собственные колдовские способности. Люка нельзя трогать, пока он не выйдет из-под действия наркотического наваждения.

— Ну и дела! — воскликнула Корал. — Значит, Люк — тоже волшебник?

— М-м-м… да.

— Как же он приобрел эти способности? Когда я его знала, он ничем не выделялся.

— Волшебники приходят к своему искусству различными путями, — начал я и вдруг сообразил, что она понимает гораздо больше, чем можно было предположить по невинному улыбающемуся личику. Мне показалось, что Корал умело клонит разговор к тому, не посвящен ли Люк в Образ, из чего можно было бы сделать вывод о его положении в семье. — Его мать Ясра — тоже своего рода волшебница.

— В самом деле? Никогда бы не подумала.

Черт! Ляпнул все-таки.

— Да, где-то научилась.

— А его отец?

— Честно говоря, не знаю.

— Вы с ним встречались?

— Мимоходом.

Ложь могла придать этому разговору ненужную значимость, если, конечно, Корал догадывается о правде. Так что я прибегнул к единственному доступному мне средству. За соседним столиком никто не сидел, там вообще ничего не было, кроме стены. Я потратил заклинание, сопроводив его невидимым жестом, и тихонько пробормотал необходимую фразу.

Стол сорвался с места, перевернулся и с оглушительным треском врезался в стену. Со всех сторон послышались испуганные крики, я тоже вскочил на ноги.

— Никто не пострадал? — спросил я, оглядывая кафе.

— Что случилось? — спросила девушка.

— Дикий порыв ветра или что-то в этом роде, — сказал я. — Нам лучше уйти.

— Конечно, — пробормотала она, разглядывая обломки. — Неприятности мне не нужны.

Я швырнул на стол несколько монет, и мы вышли на улицу. При этом я говорил без умолку, чтобы щекотливая тема поскорее забылась. Похоже, мое красноречие подействовало. Во всяком случае, Корал не пыталась возобновить неприятный для меня разговор.

Мы продолжали прогулку в направлении Западной лозы. Оттуда, помня о пристрастии девушки к яхтам, я планировал спуститься к порту. Но она вдруг взяла меня за руку и остановилась.

— Скажите, а правда, что на вершину Колвира можно подняться по огромной лестнице? Я слышала, ваш отец пытался однажды поднять туда солдат, их обнаружили, и ему пришлось пробиваться с боем.

Я кивнул:

— Да, было дело. Лестница на той стороне горы, построена еще на заре времен. Сегодня почти не используется. Но ступени в приличном состоянии.

— Я бы хотела ее увидеть.

— Хорошо.

Мы свернули направо и пошли вверх, в направлении Главной улицы. Навстречу попались двое рыцарей с гербом Ллевеллы. Проходя мимо нас, они отсалютовали. Интересно, случайное ли это совпадение или им было поручено следить за моими передвижениями? Похоже, подобная мысль посетила и Корал; во всяком случае, она удивленно приподняла бровь и взглянула на меня. Я пожал плечами и пошел дальше. Спустя мгновение я оглянулся, но рыцари уже пропали из виду.

Люди в толпе носили одежды дюжины разных стран, на переносных жаровнях готовились вкусности нескольких образцов, заполняя воздух дразнящими запахами. Поднимаясь на гору, мы несколько раз останавливались перехватить мясного пирога, йогурта и сладостей. Искушение было слишком сильным — устоять мог разве что тот, кто только что насытился до отвала.

Я отметил, с какой гибкостью Корал преодолевает препятствия. Это было больше, чем природная грациозность: скорее — постоянная готовность. Девушка порой оглядывалась; я тоже смотрел по сторонам, не замечая, впрочем, ничего подозрительного. Один раз, когда на порог дома, мимо которого мы проходили, неожиданно вышел какой-то мужчина, рука ее непроизвольно дернулась к кинжалу на поясе.

— Здесь так оживленно… — заметила Корал спустя некоторое время.

— Да. Бегма, наверное, поспокойнее?

— Намного.

— Безопасно ли там гулять?

— О да.

— Проходят ли женщины военную подготовку наравне с мужчинами?

— Как правило, нет. Почему вы спрашиваете?

— Просто любопытно.

— Я немного училась драться с оружием и без него.

— Зачем это вам?

— Отец предложил. Сказал, что членам его семьи не помешает. Наверное, он прав. А вообще, он очень хотел иметь сына.

— Ваша сестра тоже училась боевым искусствам?

— Нет, ей это было не интересно.

— Как насчет дипломатической карьеры?

— Вы говорите не с той сестрой.

— А богатый муж?

— Они скучные и толстые.

— Что же вас интересует?

— Может, как-нибудь позже расскажу.

— Хорошо. Я напомню, если вы забудете.

Мы дошли до южной оконечности Главной улицы. На Краю Земли нас поджидал ветер. Внизу шумел зимний океан — свинцово-серый, с белыми барашками волн. Над волнами кружились множество птиц и длинный восточный дракон.

Мы прошли под Большой Аркой и оказались на смотровой площадке. Отсюда открывался завораживающий вид на черно-бурый берег и ведущую вниз крутую широкую лестницу. Волны оставляли на песке извилистые следы, похожие на морщины старика. Ветер здесь был пропитан солью и запахом моря.

Корал непроизвольно подалась назад, потом опять приблизилась к краю.

— Вблизи лестница выглядит опаснее, чем я думала, — произнесла она наконец. — Наверное, когда по ней идешь, уже не так страшно.

— Не знаю, — ответил я.

— Вы ни разу по ней не спускались?

— И не поднимался тоже. Не было повода.

— А я думала, вас будет сюда тянуть после того, как ваш отец принял здесь роковое сражение.

— Моя сентиментальность проявляется в ином, — пожал я плечами.

Корал улыбнулась.

— Давайте подойдем к морю. Пожалуйста.

— Конечно, — ответил я и шагнул вперед.

Широкие ступеньки опускались футов на тридцать, после чего резко обрывались. Дальше круто вниз уходил узкий, прорубленный в каменной стене проход. По крайней мере ступеньки не были влажными и скользкими. Далеко внизу лестница снова расширялась, так что по ней могли спускаться одновременно два человека. На данномже этапе идти приходилось по одному, и я разозлился, ибо Корал каким-то образом оказалась впереди.

— Если вы прижметесь, я протиснусь впереди, — сказал я:

— Зачем?

— Затем, что, если вы поскользнетесь, я окажусь спереди.

— Не волнуйтесь, — ответила она. — Я не поскользнусь.

Я понял, что спорить бесполезно.

Пролеты лестницы лепились к каменной стене. Местами ступеньки буквально нависали над пропастью, ветер неистовствовал, и нам приходилось прижиматься к скале всем телом. Перил не было на всем протяжении лестницы. Местами стена нависала над нашими головами, создавая эффект пещеры, затем мы выбирались на открытые участки, и ветер едва не срывал нас со ступенек. Несколько раз плащ хлестал меня по лицу; я выругался и вспомнил, что местные жители редко посещают собственные достопримечательности. Только теперь я оценил их мудрость.

Корал стремительно спускалась, мне приходилось торопиться, чтобы не отстать. Впереди виднелась площадка, за которой лестница совершала крутой поворот. Я надеялся, что там девушка остановится и признается в том, что передумала идти дальше. Этого, однако, не произошло. Корал миновала поворот и продолжала спуск. Ветер унес мой вздох в пещеру, где хранились жалобы таких же, как я, безумцев.

Между тем я не упускал случая взглянуть вниз, каждый раз вспоминая своего отца, которому пришлось буквально прорубаться вверх по этой крутизне. Мне бы не хотелось повторить его путь. Во всяком случае, вначале я перепробовал бы все другие возможности. Интересно, насколько ниже дворца мы сейчас находимся?..

Когда мы наконец добрались до того места, где лестница расширялась, я ускорил шаг, чтобы нагнать Корал. При этом я поскользнулся и зацепился каблуком за камень. Пустяковое дело, я даже не упал. Между тем я поразился тому, как отреагировала на изменившийся звук моих шагов Корал. Она резко качнулась назад и в сторону, развернулась, перехватила мою руку и швырнула меня на стену.

— Все в порядке! — только и успел выкрикнуть я, шмякнувшись о камень. — Со мной все в порядке.

— Я услышала… — начала она.

— Я просто зацепился каблуком о камень. Вот и все.

— Я не знала…

— Естественно. Все нормально. Спасибо.

Мы пошли дальше, но что-то изменилось. У меня зародилось подозрение, от которого я не мог отделаться. Если мои предположения верны, то дела обстоят плохо.

Я не стал высказывать своих опасений. Вместо этого я пробурчал себе под нос:

— Карл у Клары украл кораллы.

— Что? — спросила она. — Я не расслышала…

— Я сказал, что сегодня прекрасный день для загородных прогулок вдвоем.

Корал покраснела.

— На каком языке вы сказали это… в первый раз?

— На английском.

— Я не изучала этого языка. Я вам уже говорила, когда вы рассказывали про Алису.

— Я помню. Не обращайте внимания.

С близкого расстояния берег походил на тигровую шкуру, полосатую и местами блестящую. Волны откатывались, оставляя после себя белую пену, над которой кружились птицы. На горизонте маячили треугольники парусов, далеко на юго-востоке повис темный занавес дождя. Ветер уже не завывал так громко, хотя по-прежнему яростно трепал полы наших плащей.

Мы молча спустились до самого берега и сделали несколько шагов по песку.

— Там гавань, — сказал я, показывая направо. — Если пойти в другую сторону, увидите церковь.

Вдали виднелось темное строение, где служили панихиду по Каину. Иногда моряки молились в этой церкви о благополучном плавании.

Корал повертела головой в обе стороны, потом оглянулась и посмотрела наверх.

— Еще кто-то спускается, — заметила она.

Я поднял голову. На самом верху, у начала лестницы, темнели три фигуры. Издалека казалось, что люди просто любуются видом на море. Ни на одном не было одежды с гербами Ллевеллы.

— Наслаждаются хорошей погодой, — сказал я.

Корал еще некоторое время смотрела в их сторону, затем спросила:

— Нет ли поблизости пещер?

— Сколько угодно, — ответил я, указывая направо. — Вон там. В них периодически кто-нибудь теряется. Есть прекрасные гроты, есть ведущие в никуда тоннели. Некоторые — просто норы.

— Очень хочется посмотреть.

— Пожалуйста, — улыбнулся я. — Нет ничего проще.

Я зашагал по песку.

Люди на лестнице не двигались. Казалось, они по-прежнему любуются морем. Вряд ли это контрабандисты. День — не лучшее для них время суток. Между тем меня радовало, что моя подозрительность растет; в свете последних событий она не помешает. Предмет моего наибольшего подозрения, разумеется, шел рядом со мной и улыбался, переворачивая носком сапога выброшенные на берег деревяшки и яркие камушки. В данный момент я был бессилен что-либо предпринять. Скоро…

Неожиданно Корал взяла меня под руку.

— Спасибо за прогулку. Мне очень нравится.

— О, я тоже доволен. Рад, что вы приехали. Добро пожаловать.

Я даже почувствовал себя виноватым. Но если мои подозрения не оправдаются, ничего страшного не произойдет.

— Думаю, жизнь в Амбере пришлась бы мне по душе, — произнесла девушка.

— Думаю, мне бы тоже. Я никогда не жил здесь подолгу.

— Вот как?

— Я вам до сих пор не объяснил, как долго я прожил на Земле, где получил образование, работу, о которой я рассказывал…

Неожиданно я пустился в автобиографические откровения, что вообще-то случается со мной довольно редко. Поначалу я и не понял, что со мной произошло. Позже я догадался: мне просто надо было выговориться. Даже мои подозрения не имели особого значения. Мне очень был нужен внимательный и благодарный слушатель. И, прежде чем я осознал, что происходит, я принялся рассказывать ей о своем отце, — как этот человек, которого я знал очень плохо, погрузился в водоворот схваток, противоречий и трудных решений. Временами мне казалось, что это он сам пытается оправдаться в моих глазах, боится упустить единственную возможность, а я слушаю, пытаясь определить, что он опустил, где приукрасил и как он вообще ко мне относится…

— Вот мы и дошли до пещер, — объявил я, прерывая неловкое самокопание. Корал попыталась как-то прокомментировать мой монолог, но я спокойно добавил: — Я был здесь только один раз.

Почувствовав мое настроение, девушка произнесла:

— Хорошо бы заглянуть в какую-нибудь пещеру.

Я кивнул. Недурное место для того, о чем я думал.

Третья пещера показалась мне наиболее подходящей. У нее был широкий вход, кроме того, она просматривалась в глубину намного дальше остальных.

— Давайте начнем отсюда, — предложил я. — Здесь, по крайней мере, светло.

Мы вошли в тенистую прохладу и некоторое время продолжали идти по мокрому песку, затем он сменился шершавым камнем. Потолок то прижимал нас к земле, то взмывал вверх. Повернув налево, мы вышли в другой проход, тоже ведущий на выход, ибо, взглянув назад, я увидел свет. Туда, где мы находились, еще доносился ритмичный плеск моря.

— А эти пещеры могут завести действительно далеко…

— Еще как, — ответил я. — Они изгибаются, перекрещиваются и петляют. Я бы не рискнул углубляться далеко без схемы и фонаря. Насколько мне известно, полных карт до сих пор не существует.

Корал осмотрелась, вглядываясь в черные провалы примыкающих к нашему туннелей.

— Как вы думаете, далеко они ведут?

— Не имею понятия.

— Они проходят под дворцом?

— Возможно. — Я вспомнил серию боковых туннелей, которые миновал, когда шел к Образу. — Не исключено, что они соединяются и доходят до огромных пещер под дворцом.

— Интересно, как там?

— Под дворцом? Темно и просторно.

— Я бы хотела это увидеть.

— Зачем?

— Образ. Он, наверное, очень красочный.

— О да. Яркий и извилистый. И жуткий.

— Как вы можете так говорить? Вы же его прошли!

— Пройти Образ и любить его — две разные вещи.

— Я просто подумала, что, если вам было дано его пройти, значит, между вами существует некая близость, вы должны ощущать глубокое родство…

Я рассмеялся, и эхо разнесло мой смех по всему подземелью.

— Да, когда я шел, я убеждал себя, что мне дано его пройти. Но до того, как я в него забрался, я этого не знал. Было просто страшно. Никогда он мне не нравился.

— Странно.

— Да нет, не странно. Это как море или ночное небо. Мощное, красивое, огромное… Это явление природы, вы поступаете с ним по своему усмотрению.

Корал посмотрела в глубь туннеля.

— Очень хочется увидеть…

— Я бы не стал рисковать и пытаться выйти к нему отсюда. Да и зачем он вам, собственно говоря?

— Хочется посмотреть, как я на него отреагирую.

— Вы странная.

— Вы же мне его покажете, когда мы вернемся? Покажете, правда?

Все складывалось не так, как я предполагал. Если Корал та, за кого я ее принимал, то просьба ее не имела смысла. Я уже начал подумывать, а не отвести ли ее в самом деле к Образу и посмотреть, что она будет делать. Как бы то ни было, я действовал, подчиняясь определенной системе — и ради той, кого я в ней заподозрил, я успел дать себе зарок и сделал кое-какие приготовления.

— Может быть, — промямлил я.

— Пожалуйста. Я очень хочу его увидеть.

Казалось, она говорит искренне. Но и моя догадка казалась верной.

Прошло достаточно времени, чтобы тот странный дух, меняющий тела, который подстерегал меня на жизненных перекрестках, нашел себе нового хозяина и попытался в очередной раз втереться мне в доверие. Корал идеально подходила для этой роли. Ее прибытие было точно просчитано, она подчеркнуто заботилась о моем благополучии, у нее была великолепная реакция. Мне хотелось о многом ее расспросить, но я понимал, что в силу отсутствия доказательств она просто солжет. Я ей не верил. Поэтому решил прибегнуть к заклинанию, которое заготовил по пути домой из Лесного дома. Оно предназначалось для изгнания духа из хозяина.

К Корал я испытывал смешанные чувства. Знай я ее мотивы, я бы смирился даже с тем, что она и есть тот самый дух.

Поэтому я спросил напрямую:

— Чего конкретно ты хочешь?

— Просто посмотреть. Честно!

— Нет. Если ты та, за кого я тебя принимаю, то ответь на серьезный вопрос: зачем?

Фракир запульсировала на моем запястье.

Я слышал, как глубоко вздохнула Корал.

— Как ты узнал?

— Ты выдала себя мелочами, заметными только тому, кто недавно стал параноиком.

— Это магия, — пробормотала она. — Верно?

— Почти что, — ответил я. — Может, я буду по тебе скучать, но верить пока не могу.

Я произнес ключевые слова заклинания, позволяя рукам плавно исполнить необходимые жесты.

Раздались два ужасных крика, за ними последовал третий. Кричала, однако, не Корал. Вопли доносились из-за поворота, через который мы только что прошли.

— Что за… — начала она.

— …черт! — закончил я и кинулся за угол, вытаскивая на бегу меч.

В полумраке я разглядел трех человек. Двое неподвижно распростерлись на полу пещеры, третий силился подняться и изрыгал проклятия. Я медленно приблизился, не сводя с незнакомца острие меча. Он повернул в моюсторону темную голову и попытался встать Зажимая рану на левой руке, он пятился до тех пор, пока не уперся спиной в стену. Потом он забормотал что-то нечленораздельное.

Я осторожно приближался, все мои чувства были напряжены до предела. За спиной я слышал шаги Корал, когда проход расширился, она поравнялась со мной. Девушка вытащила кинжал и держала его у бедра острием вперед. У меня не было времени размышлять над тем, как могло подействовать на нее мое заклинание.

Я остановился возле первого из двух распростертых на полу пещеры тел и пихнул его носком сапога, готовясь отразить неожиданную атаку. Ничего, однако, не произошло. Тело казалось безжизненным. Я попытался перевернуть его на спину, и голова покатилась в сторону входа в пещеру. В полумраке я разглядел полуразложившееся человеческое лицо. Нос уже доложил мне, что это не иллюзия.

Я приблизился ко второму и тоже его перевернул. Передо мной оказался еще один гниющий труп. Первый сжимал в руке кинжал, второй был безоружен. В этот момент я заметил второй кинжал, лежащий на полу возле ног живого человека. Я поднял взгляд и посмотрел ему в лицо. Происходящее казалось мне полнейшей бессмыслицей. Лежащие на полу были, по моим оценкам, мертвы уже несколько дней; чего же хотел живой?

— Э-э… что тут происходит? — спросил я.

— Будь ты проклят, Мерлин! — прорычал он в ответ, и я узнал голос.

Я медленно переступил через трупы. Корал держалась рядом. Незнакомец повернул голову, лицо его попало в полосу света.

Да, это был Юрт; он взирал на меня единственным глазом, второй покрывала повязка, половина волос отсутствовала, скальп избороздили шрамы, полуотросшее ухо торчало уродливым пеньком. Пиратская косынка, которой он прикрывал все это безобразие, сползла на шею, с левой руки капала кровь. Только сейчас я заметил, что у него отрублен мизинец.

— Что случилось?

— Один из зомби зацепил меня кинжалом, когда падал, — ответил он. — Это произошло после того, как ты изгнал ожививших их духов.

Мое заклинание изгоняло духов, вселившихся в чужие тела… Они попали в радиус его действия.

— Корал, — спросил я. — С вами все в порядке?

— Да, — проговорила она. — Только я не понимаю…

— Позже, — сказал я.

Я не стал спрашивать Юрта, что случилось с его головой, поскольку хорошо помнил свою схватку с одноглазым вервольфом в лесу к востоку от Амбера. Мне удалось засунуть зверя в костер. Задолго до того, как Мандор предоставил убедительные доказательства, я подозревал, что это был Юрт.

— Юрт, — начал я, — многие из твоих бед случились при моем участии, однако ты должен понимать, что сам навлек их на себя.

Послышался щелчок и скрип. Прошло несколько секунд, прежде чем я сообразил, что он скрежещет зубами.

— То, что меня усыновил твой отец, большая для меня честь, но не более, — произнес я. — Кстати, я сам только недавно об этом узнал.

— Лжешь, — прошипел Юрт. — Ты хитростью толкнул его на этот шаг, чтобы опередить нас в праве наследования.

— Ты что, серьезно? — изумился я — Мы идем в конце списка, какое это может иметь значение?

— Я говорю не о престоле, идиот! Я говорю о Доме! Отец сильно сдал в последнее время.

— Мне чрезвычайно грустно об этом слышать, — сказал я. — Но ни о чем таком я никогда не думал. В любом случае Мандор впереди нас.

— А ты теперь второй.

— Не по своей воле. Прекрати! Мне не видать титула, и ты об этом прекрасно знаешь!

Юрт выпрямился, и я заметил слабый радужный ореол, исходящий от его фигуры.

— Дело совсем в другом, — продолжал я. — Ты всегда меня ненавидел и вовсе не из-за права наследования. Сейчас тебе приходится многое скрывать. После всего, что ты натворил, есть смысл выдавать себя за другого. Кстати, Огненного Ангела ко мне подослал ты?

— Он тебя так быстро нашел? — воскликнул Юрт. — Признаться, я на него не особо рассчитывал. Но, может, он и стоил того, что я выложил… Как все закончилось?

— Он мертв.

— Тебе везет… Слишком везет.

— Чего ты хочешь, Юрт? — спросил я. — Давай выясним раз и навсегда.

— Давай. Ты предал человека, которого я люблю, и только твоя смерть расставит все по местам.

— О ком ты? Я не понимаю.

— Скоро поймешь. Прежде чем ты сдохнешь, я тебе все объясню! — Юрт неожиданно улыбнулся.

— Долго придется ждать, — заметил я. — Тебе всегда не везло в таких делах. Лучше расскажи все как есть, и не будем мотать друг другу нервы.

Юрт рассмеялся, ореол засиял еще ярче, и в этот момент я сообразил, что он означает.

— Ждать тебе придется недолго, — процедил мой сводный брат. — Скоро я стану сильнее всех, с кем тебе доводилось встречаться.

— Но не проворнее, — сказал я как ему, так и человеку, наблюдающему за мной через его Козырь и готовому в любое мгновение выдернуть Юрта из этой реальности.

— Это ты, Маска? — спросил я. — Забирай его. И больше не присылай. Все равно он провалит твой замысел. Я помечу тебя в списке первоначальных дел и займусь тобой очень скоро, только дай знак, что это действительно ты.

Юрт разинул рот и что-то пробормотал, но я его уже не услышал, ибо он начал растворяться, а вместе с ним пропали и его слова. Что-то полетело в мою сторону. Я парировал чисто инстинктивно, на самом деле необходимости в этом не было.

На полу, рядом с гниющими трупами и мизинцем Юрта, у самого конца радуги рассыпалась дюжина роз.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда мы возвращались вдоль берега к гавани, Корал наконец заговорила:

— И часто у вас такое случается?

— Это еще хороший денек, — проворчал я.

— Если не возражаете, я бы хотела во всем этом разобраться.

— Полагаю, я действительно должен кое-что объяснить, поскольку обошелся с вами несправедливо, хотя вы скорее всего и не заметили.

— В самом деле?

— Да.

— Продолжайте. Мне очень интересно.

— Это долгая история… — снова начал я.

Девушка взглянула на гавань, потом на вершину Колвира и улыбнулась:

— А нам предстоит долгая прогулка.

— К тому же вы дочь премьер-министра страны, с которой у нас сложные отношения…

— Что вы имеете в виду?

— Многое из того, что происходит, содержит секретную информацию.

Корал положила руку на мое плечо и посмотрела мне в глаза.

— Я умею хранить тайны. В конце концов, мой секрет вам известен.

Я поздравил себя с тем, что научился все-таки старому трюку своих родственничков: сохранять бесстрастное выражение лица, когда происходящее не лезет ни в какие ворота. Там, в пещере, когда я обратился к Корал как к духу, она невольно себя выдала, ответив так, словно я разгадал ее секрет.

Поэтому я сухо улыбнулся и кивнул:

— Да, известен.

— Вы ведь не замышляете вторжение в мою страну, разорение и все такое?

— Нет, насколько мне известно. Да и незачем вроде бы.

— Вы будете говорить только то, что знаете, так?

— Конечно, — кивнул я.

— Тогда начинайте.

— Хорошо.

Мы шли вдоль берега, и я говорил под глухой и глубокий аккомпанемент прибоя, невольно вспоминая долгие рассказы своего отца. Похоже, что пускаться в автобиографические воспоминания в тяжелые времена — наша семейная черта, нашелся бы только благодарный слушатель. Я периодически ловил себя на том, что переступаю в своем повествовании за рамки необходимого. С чего, кстати, я решил, что она и есть тот самый нужный мне слушатель?

Дойдя до гавани, я почувствовал сильный голод; между тем рассказ мой был далеко не окончен. Вечер еще не наступил, и здесь было гораздо безопаснее, чем в тот раз, когда я забрел сюда ночью. Мы вышли на Портовую, оказавшуюся еще грязнее при свете дня. Корал тоже отчаянно проголодалась, и мы направились в сторону таверн, задержавшись на минуту полюбоваться заходящим в гавань многомачтовым кораблем с золотыми парусами.

Было рано, навстречу еще попадались трезвые матросы. В одном месте к нам двинулся чернобородый здоровяк, но другой человек, меньше ростом, успел его перехватить и что-то прошептал ему на ухо. Они тут же отвернулись.

— Эй! — окликнул я. — Чего он хотел?

— Ничего, — сказал тот, что пониже. — Ничего не хотел. — Поколебавшись, он добавил. — Я вас видел той ночью…

— Ага, — сказал я. и незнакомцы скрылись за углом.

— О чем они? — спросила Корал.

— До этого места я еще не дошел.

Между тем я отчетливо вспомнил все детали, когда мы поравнялись с домиком, рядом с которым все случилось. Следов конфликта не сохранилось. Я едва не прошел мимо кабачка «Кровавый Билл», поскольку над входом висела намалеванная свежей зеленой краской новая вывеска. Теперь заведение называлось «Кровавый Энди». Внутри между тем ничего не изменилось, разве что за стойкой стоял другой человек, выше и тоньше того коренастого типа с каменным лицом, который обслуживал меня в прошлый раз. Звали его, как я выяснил, Жак, он приходился Энди братом.

Жак продал нам бутылку «Мочи Бейля» и сунул сквозь окно в стене наш заказ на два рыбных обеда. Столик, за которым я сидел в прошлый раз, пустовал, и мы его заняли. Портупею я снял и положил на скамью справа от себя, а клинок, как требовал уже известный мне местный этикет, частично вытащил из ножен.

— Мне здесь нравится, — сказала Корал. — Здесь все… по-другому.

— М-м-м… да, — согласился я, оглядывая двух пьяниц, уткнувшихся головами в столы в противоположных углах заведения. В третьем углу о чем-то шептались три типа с бегающими глазами. На покрытом подозрительными пятнами полу валялись разбитые бутылки, на дальней стене висело несколько исполненных без особого изящества полотен на тему плотской любви.

— Готовят здесь неплохо, — добавил я.

— Никогда не бывала в таких ресторанах, — призналась Корал, увидев, как из задней комнаты в зал вкатился клубок из вцепившихся друг в друга черного кота и огромной крысы.

— О, у каждого заведения свои завсегдатаи. Но существование этого — секрет, приберегаемый для знатоков.

Еда была еще лучше, чем в прошлый раз, и я продолжил рассказ.

Прошло немало времени, прежде чем отворилась дверь и в зал ввалился сильно хромающий коротышка с грязной повязкой на голове. Я заметил, что на улице стало темнеть. История моя подходила к концу, наступало самое время уходить.

Я замолчал, и Корал прикоснулась к моей руке.

— Знаете, я вам конечно не ровня, но, если я чем-нибудь смогу помочь, я не задумываясь это сделаю.

— Вы прекрасный слушатель, — улыбнулся я. — Спасибо. А теперь нам пора.

Мы без приключений миновали Закуток смерти и вышли на Портовую недалеко от пересечения с Лозой. В заходящих лучах солнца булыжники мостовой горели яркими цветами. Ни транспорта, ни пешеходов почти не было. Пахло готовящейся пищей, под ногами шуршали листья, высоко в небе парил в восходящих потоках воздуха маленький желтый дракон, а над дворцом дрожала бледная радуга. Я ждал, когда Корал начнет меня расспрашивать, но она молчала. Если бы подобное выслушал я, у меня возникло бы множество вопросов. Либо девушка просто ошеломлена свалившейся информацией, либо каким-то образом сумела во всем разобраться.

— Когда мы вернемся во дворец… — тихо произнесла она.

— Да?

— …вы ведь покажете мне Образ, правда?

Я рассмеялся.

— Если, конечно, мне не захочется ничего другого.

— Первым делом, прямо как придем?

— Да.

— Конечно, — кивнул я.

— Ваша история переменила мой взгляд на мир, — неожиданно сказала Корал. — Я бы не рискнула вам советовать…

— Но?..

— Мне кажется, нужные вам ответы можно найти в Цидатели Четырех Миров. Когда вы узнаете, что там происходит, все остальное встанет на свое место. Я не понимаю, почему бы вам просто не сделать соответствующую карту и не перенестись туда.

— Хороший вопрос. Во Дворе Хаоса есть места, куда невозможно пройти по Козырю, поскольку они постоянно меняются. То же самое относится и к месту, где я построил Колесо-Призрак. Земля вокруг Цидатели тоже нельзя сказать чтобы стояла на месте, но основная причина в другом. Цитадель препятствует перемещению по Козырю, потому что она — место силы, и для ее хозяина не проблема пустить часть этой силы на охранное заклинание. Достаточно могучий маг смог бы, вероятно, пробиться сквозь него, но это потребует таких сил, что наверняка сработает сигнализация и таким образом исчезнет элемент неожиданности.

— Как все-таки выглядит это место? — спросила она.

— Ну… Вот примерно так. — Я вытащил из кармана блокнот и ручку. — Здесь — вулканические породы. — Я нарисовал клубы и кольца дыма. — Здесь царит ледниковый период. Здесь океан, здесь — горы…

— Выходит, что без Образа вам никак не обойтись, — произнесла Корал, изучая рисунок.

— Да.

— Это произойдет скоро?

— Возможно.

— И как планируете напасть?

— Еще не решил.

— Если я хоть что-то смогу для вас сделать…

— Вряд ли.

— Не будьте столь категоричны. Я хорошо подготовлена. И сильна. Я даже знаю несколько заклинаний.

— Спасибо, — сказал я. — Все равно нет.

— Окончательно?

— Да.

— Если передумаете…

— Не передумаю.

— …дайте мне знать.

Мы вышли на бульвар. Похолодало, ветер разгулялся не на шутку, раз или два что-то холодное коснулось моей щеки.

— Снег! — воскликнула Корал в тот самый момент, когда я разглядел пролетающие мимо снежинки. Едва коснувшись земли, белые хлопья пропадали.

— Если бы ваша делегация прибыла позже, не видать нам этой прогулки, — заметил я.

— Иногда мне везет, — рассмеялась девушка.

Когда мы добрались до дворца, снег валил уже вовсю. Мы на мгновение задержались в воротах, чтобы полюбоваться огоньками наполовину скрытого за снежной пеленой города. Я знаю, что она смотрела дольше меня, потому что я быстро перевел взгляд на нее. Личико Корал светилось от счастья, мне показалось, что она старается занести эту сцену в блокнотик своей памяти. Я наклонился и поцеловал ее в щеку.

— О! — произнесла она, поворачиваясь в мою сторону. — Вы меня удивляете.

— Отлично. Не люблю о подобном предупреждать. Давайте укроемся от холода.

Корал улыбнулась и взяла меня под руку.

Стражник приветствовал нас и спросил:

— Ллевелла просила узнать, будете ли вы на обеде.

— А когда обед?

— Часа через полтора.

Я взглянул на Корал, и она пожала плечами.

— Полагаю, да, — ответил я.

— Первый зал наверху, — сообщил стражник. — Я могу послать сержанта, он доложит о вашем решении. А если хотите…

— Да, пусть доложит. Желаете переодеться? Умыться? — обратился я к Корал.

— Образ, — коротко ответила девушка.

— Лестница там еще длиннее, — предупредил я.

Личико ее посерьезнело, она посмотрела на меня, и я улыбнулся.

— Сюда, — сказал я и повел ее через тронный зал.

Застывшего в конце длинного коридора стражника я не помнил, хотя он меня узнал, удивленно взглянул на Корал, открыл дверь и зажег фонарь.

— Говорят, одна ступенька шатается, — заметил он, передавая мне фонарь.

— Которая?

Стражник покачал головой:

— Принц Джерард несколько раз жаловался, но никто, кроме него, этой ступеньки не обнаружил.

— Ладно, — проворчал я. — Спасибо.

На этот раз Корал согласилась, чтобы я шел впереди.

Лестница была страшнее и неуютнее, чем та, на скале. Во-первых, не было видно ее конца. Во-вторых, уже через несколько шагов не было видно и начала. И эта давящая, бескрайняя пустота вокруг. Никогда не видел этого места при свете, но думаю, я недалек от истины. Пещера колоссальных размеров, лестница спускается виток за витком, и где-то посредине начинаешь сомневаться, а есть ли вообще дно.

Спустя некоторое время Корал кашлянула.

— Может, остановимся?

— Запыхалась? — поинтересовался я.

— Нет. Еще далеко?

— Не знаю. Каждый раз кажется по-разному. Если хочешь, мы можем вернуться и пообедать. А Образ посмотрим завтра. День выдался насыщенный.

— Нет, — ответила Корал. — Но если ты на минутку меня обнимешь, не возражаю.

Даже отпетый романтик не избрал бы подобного места, из чего я справедливо заключил, что причина кроется в другом, промолчал и сделал так, как она хотела.

Прошло немало времени, прежде чем я сообразил, что она плачет.

— Что случилось? — спросил наконец я.

— Ничего, — пробормотала Корал. — Наверное, нервная реакция. Инстинкты. Темнота. Клаустрофобия. И так далее.

— Давай вернемся.

— Нет.

Мы снова двинулись вниз.

Спустя полминуты я увидел на нижней ступеньке что-то белое и остановился. Потом до меня дошло, что это всего лишь носовой платок. Наклонившись, я разглядел, что он приколот кинжалом. Подняв и разгладив платок, я разобрал надпись: «Вот эта, будь она проклята! Джерард».

— Здесь осторожнее, — предупредил я Корал.

Я хотел переступить через ступеньку, но потом осторожно коснулся ее сапогом. Ступенька даже не скрипнула. Я медленно перенес на нее весь свой вес. Ничего. Я встал двумя ногами. То же самое.

Я пожал плечами.

— Все равно осторожнее, — проворчал я.

Корал встала на ступеньку, и ничего не произошло. Мы продолжили спуск.

Немного погодя я увидел далеко внизу слабое мерцание. Свет перемещался, из чего я заключил, что кто-то патрулирует подземелье. Зачем? Разве здесь содержались пленники? Или некоторые входы в пещеры считаются уязвимыми местами с военной точки зрения? Обычно двери к Образу запирали на ключ, который висел рядом на стене. Может быть, это стало опасным? Как? Почему? Надо заняться всем этим вплотную.

Но когда мы спустились, никакого стражника не оказалось. Стол, полки и несколько колодок, составляющие убранство караульного помещения, освещались фонарями, однако стражника на посту не было. Плохо. Интересно, как положено действовать в экстренных случаях? И какие вообще экстренные случаи предусмотрены уставом здешней караульной службы?

Я заметил свисающую сверху шнуры и с величайшей осторожностью потянул за него. Спустя мгновение откуда-то сверху раздалось тихое позвякивание. Любопытно. Похоже на сигнализацию.

— В какую сторону? — растерянно спросила Корал.

— Сюда.

Я взял ее за руку, и мы повернули направо.

Я ожидал услышать эхо наших шагов, но в подземелье стояла полная тишина. Время от времени я высоко поднимал фонарь. Темнота расступалась, но ничего, кроме лишнего кусочка пола, видно не было.

Корал замедлила шаг, рука ее напряглась. Я продолжал тянуть девушку за собой.

Вдали послышалось слабое эхо, и я сказал:

— Теперь уже близко.

— Хорошо, — откликнулась она, но шаг не ускорила. Наконец показалась серая стена пещеры, а слева — черный провал нужного мне туннеля.

Когда мы вошли в туннель, я почувствовал, что девушка дрожит.

— Если бы я знал, что на тебя так подействует…

— Со мной все в порядке, — остановила меня Корал, — правда. Я очень хочу его увидеть. Я просто не знала, что добираться сюда так… сложно.

— Ну, худшее уже позади. Теперь скоро, — приободрил ее я.

Мы довольно быстро добрались до первого ответвления и свернули влево. Отсюда в сторону уходил еще один туннель. Я остановился и высоко поднял фонарь.

— Куда ведут эти проходы, никто не знает. Можно даже, наверное, выбраться обратно на берег.

— Я бы не стала рисковать, — откликнулась Корал.

Вскоре мы дошли и до третьего ответвления. Я заглянул во вход. Вдоль стены тянулась жила неизвестного мне яркого минерала.

Я пошел быстрее, теперь наши шаги гулко разносились по подземелью. Мы миновали четвертое ответвление. Пятое… Мне показалось, что откуда-то донеслась тихая музыка.

Проходя мимо шестого туннеля, Корал вопросительно на меня посмотрела, но я даже не остановился. Мне был нужен седьмой. Когда мы наконец до него добрались, я вошел внутрь, сделал несколько шагов и поднял фонарь. Перед нами находилась массивная, обитая железом дверь.

Справа от нее торчал из стены крюк. Я снял ключ, вставил его в замок, провернул, вытащил ключ и повесил на место. Затем налег на дверь плечом и надавил изо всех сил. Некоторое время дверь сопротивлялась, потом петли жалобно заскрипели. Фракир на моем запястье напряглась, но я продолжал толкать, пока дверь не отворилась полностью. Тогда я отступил в сторону и пропустил вперед Корал.

Она сделала несколько осторожных шагов и замерла. Я вошел внутрь, встал рядом с ней. Дверь захлопнулась.

— Вот он, — прошептала Корал.

В полу светился светло-голубой овал Образа. Я отставил фонарь в сторону — в нем больше не было необходимости, свечения Образа вполне хватало — и погладил Фракир, стараясь ее успокоить. В дальнем конце огромного узора рассыпался сноп искр, некоторые долетели почти до нас. Незнакомая пульсация, никогда не замечал ее раньше, заполнила все помещение. Повинуясь неясному порыву, а может, уступая долго сдерживаемому любопытству, я вызвал Знак Логруса.

Это было ошибкой.

Образ Логруса тут же засиял передо мной, разлетелись искры, откуда-то послышался тонкий душераздирающий вой. Фракир взбесилась, в уши мне словно вбили сосульки, глаза не выдерживали сияния извивающегося Знака. Я тут же отозвал Логрус, и все постепенно затихло.

— Что это было? — спросила Корал.

Я попытался улыбнуться, но ничего не вышло.

— Маленький эксперимент, который мне давно хотелось поставить.

— И чему ты в результате научился?

— Никогда его не повторять, — ответил я.

— Во всяком случае, когда рядом кто-то есть, — добавила девушка. — Было больно.

— Извини.

Она приблизилась к краю уже успокоившегося Пути.

— Какой причудливый свет… Как в сказке. До чего же красиво. Вы все должны пройти его, чтобы получить унаследованное?

— Да.

Корал медленно двинулась вправо по периметру, Я пошел за ней следом. Девушка не сводила глаз с ярких арок и перекрытий, коротких прямых срезков и длинных извилистых дуг.

— Наверное, это очень трудно?

— Да. Секрет заключается в том, чтобы постоянно идти вперед и не прекращать усилий, даже когда перестаешь двигаться.

Мы медленно шли вправо, постепенно приближаясь к дальнему концу Образа. Казалось, что сам рисунок находится не на полу, а внутри его, словно под толстым слоем стекла. Разве что поверхность не блестела и не отсвечивала.

Прошло около минуты, прежде чем Корал смогла хоть немного освоиться.

— Ну как? — наконец спросил я.

— Эстетично, — произнесла Корал.

— И все?

— Мощь, — ответила она. — Мне кажется, я чувствую ее пульсацию. — Девушка наклонилась и поводила рукой над ближайшей полосой. — Это ощущается даже на физическом уровне.

Мы пошли дальше, обходя гигантский рисунок сзади. Стоящий на полу у входа фонарь был почти неразличим на фоне яркого свечения.

Вскоре Корал опять остановилась и вытянула руку:

— Линия здесь заканчивается. Что это?

— Это не конец, — ответил я. — Это начало. Здесь входят в Образ и начинают путь.

Она приблизилась и провела над линией рукой.

— Да, я чувствую, что начало здесь.

Не могу сказать точно, сколько времени мы так простояли. Затем Корал взяла меня за руку и крепко ее стиснула.

— Спасибо. За все.

Я хотел было поинтересоваться, с чего бы она вдруг так заговорила, но в этот момент Корал поставила ногу на линию.

— Нет! — закричал я. — Остановись!

Но было уже поздно. Нога ее опустилась, яркое свечение очертило подошву сапога.

— Не двигайся! — крикнул я. — Что бы ни произошло, не сходи с места!

Она послушно замерла. Я облизал губы, которые вдруг стали совершенно сухими.

— Теперь попытайся поднять ногу, которую ты поставила на линию. Можешь?

— Нет, — ответила она.

Я опустился рядом с ней на одно колено, чтобы спокойно обдумать ситуацию. Теоретически, после того, как нога поставлена на узор, назад хода нет. Остается либо пройти его до конца, либо пасть где-нибудь по дороге. С другой стороны, Корал уже должна была погибнуть. По теории опять-таки никто, не обладающий амберской кровью, не может коснуться узора и остаться в живых. Вот вам и все теории.

— Не самое удачное время для вопросов, — проворчал я, — но какой черт тебя дернул это сделать?

— Ты же сам дал понять, что знаешь, кто я.

Я помнил свои слова: они касались вселившегося в ее тело духа. К Образу это не имело ни малейшего отношения. По мере того, как я продумывал заклинание, с помощью которого удалось бы освободить ее из власти Образа, до меня наконец дошло очевидное.

— Ты что, связана с Домом?

— Говорят, что до моего рождения у короля Оберона был роман с моей матерью, — сказала Корал. — По времени все сходится С другой стороны, это только слухи. Подробностей я ни от кого не добилась. Так что точно ничего не известно. Но я мечтала, чтобы это оказалось правдой. Я очень этого хотела. Я надеялась найти какой-нибудь туннель, по которому можно было бы сюда попасть. Я хотела пробраться к Образу и пройти его, чтобы Тени раскрыли передо мной свои тайны. Хотя и боялась, ибо понимала, что если ошибаюсь — мне конец. Когда ты сказал то, что сказал, ты словно подтвердил мою мечту. Я все равно боялась. Я и сейчас боюсь. Только сейчас я боюсь того, что мне не хватит сил.

Вот откуда это ощущение близости, которое я почувствовал при первой встрече!.. До меня вдруг дошло, что причина в элементарном семейном сходстве. Нос и брови Корал напоминали мне Фиону, подбородок и скулы — Флору. Рост, глаза и волосы были ее собственные — но точно не походила она ни на своего официального отца, ни на сестру.

Я снова вспомнил плотоядную физиономию своего деда. Я часто задерживался перед его портретом в западном зале. Старый развратник погулял на славу. Надо отдать ему должное, он был действительно весьма привлекательной личностью.

Вздохнув, я поднялся на ноги и положил руку на плечо Корал.

— Послушай, все мы прошли хорошую подготовку, прежде чем приблизились к Образу. Я постараюсь кое-что тебе объяснить, прежде чем ты сделаешь следующий шаг. Пока я говорю, моя сила будет перетекать в тебя. Я хочу, чтобы ты стала как можно сильнее. Когда тронешься с места, не останавливайся, пока не дойдешь до середины. Я постараюсь корректировать твое продвижение. Мои команды исполняй немедленно и не задумываясь.

Вначале я расскажу тебе о Вуалях, местах повышенного сопротивления…

Сколько я говорил, я не помню.

Корал приближалась к Первой Вуали.

— На холод и тряску внимания не обращай, они не опасны. И не смотри на искры, они только отвлекают. Сейчас начнется главное сопротивление. Не дыши так часто.

Я наблюдал, как она идет по Образу.

— Отлично, — сказал я, когда она вышла на легкий участок. Я решил не говорить ей, что следующая Вуаль гораздо сложнее. — Кстати, не подумай, что сходишь с ума. Скоро он начнет играть с твоим сознанием…

— Уже начал. Что мне делать?

— Ничего не делать. Это просто воспоминания. Не обращай на них внимания, пусть себе текут. Сосредоточься на пути.

Мне удалось провести ее через Вторую Вуаль. Временами искры долетали до самых плеч Корал. Я наблюдал, как она преодолевает арку за аркой, огибает хитрые дуги и долгие, закрученные спирали и повороты. На некоторых участках она шла быстро, на других почти останавливалась, но все равно продолжала идти вперед. Главное она уловила, и, похоже, воли ей было не занимать. Мне даже показалось, что я больше не нужен. Ничего нового я посоветовать не мог. Результат полностью зависел от нее самой.

Поэтому я замолчал. Наблюдая за продвижением Корал, я с раздражением заметил, что невольно наклоняюсь, напираю, увиливаю, как будто сам прохожу Образ.

К тому времени, когда Корал добралась до Великой Кривой, она напоминала ходячее пламя. Девушка продвигалась чрезвычайно медленно, но уверенно. Как бы все ни закончилось, я знал, что она меняется, уже изменилась. Путь накладывал на нее свой отпечаток.

Дело шло к концу. Я едва не закричал, когда мне показалось, что она остановилась, но слова застряли у меня в горле, а она покачнулась и пошла дальше. Когда Корал приблизилась к Последней Вуали, я вытер рукавом пот с бровей. Ее предположение оказалось верным. Только дитя Амбера могло уцелеть в Образе.

Не могу сказать, сколько времени ушло у Корал на Последнюю Вуаль. Усилие ее растворилось во времени, а я потерялся в бесконечном моменте. Она являла собой медленно двигающееся пламя, сияющий над ее головой нимб освещал подземелье, как огромная голубая свеча.

И вот она вошла в короткую арку, остались три последние, самые трудные шаги всего узора. В этом месте идущий ощущает сопротивление поверхности и мощную физическую инерцию.

Мне снова почудилось, что Корал остановилась, но это было не так. Со стороны это походило на тай-цзы, движения замедленные сверх всякой меры. Она осторожно продвигалась вперед. Если она не погибнет на последнем шаге, все будет в порядке. Мы сможем поговорить…

Последний момент длился бесконечно. Затем я увидел, как ее нога продвинулась вперед и вышла за пределы узора. Вскоре она переступила границу второй ногой.

— Поздравляю! — воскликнул я.

Она слабо помахала мне правой рукой, прикрывая левой глаза от яркого света. Так она простояла почти минуту. Те, кому доводилось пройти Образ, знают это состояние. Я молчал, давая девушке возможность прийти в себя и насладиться триумфом.

Казалось, что Образ светится ярче; так всегда бывает сразу же после успешного прохода. Сияние придавало гроту сказочный вид, залитые голубым светом камни и черные тени, зеркало пруда у дальней стены, где обитают слепые рыбы… Я попытался представить, что может означать поступок Корал для нее и для Амбера.

Она неожиданно выпрямилась.

— Кажется, я жива.

— Хорошо, — ответил я. — Теперь у тебя есть выбор.

— Ты о чем?

— Сейчас ты можешь потребовать, чтобы Образ доставил тебя куда угодно. Он может просто переправить тебя ко мне, а может сэкономить тебе долгий и утомительный подъем и доставит прямо в твою комнату. Как мне ни приятно твое общество, рекомендую последнее — ты слишком устала. Ты сможешь вволю понежиться в теплой ванне и переодеться к обеду. Встретимся в столовой. Договорились?

Корал улыбнулась и покачала головой.

— Я не собираюсь упускать такую возможность, — произнесла она.

— Послушай, — сказал я. — Мне знакомо это чувство. Но тебе следует успокоиться. Путешествие в экзотические места может оказаться очень опасным, еще сложнее будет вернуться назад, раз у тебя нет опыта в прогулках по Теням.

— Вопрос в воле и концентрации, так? Надо двигаться и проецировать образы на окружающую реальность, правильно?

— Все гораздо сложнее. Ты должна научиться выделять нужные детали отправных пунктов. Обычно в первой прогулке по Тени новичка сопровождает кто-нибудь из более опытных…

— Ладно, главное я усвоила, — перебила она меня.

— Не до конца, — возразил я. — Знать, что надо делать, еще не все. Существует обратная связь. Ты должна испытать определенное чувство. Ему нельзя научить, его можно только испытать. Пока нет уверенности, что все идет как надо, нужен проводник.

— Думаю, у меня получится — методом проб и ошибок.

— Не исключено, — сказал я. — Представь, однако, что ты попадешь в беду. Учиться будет поздно. Это кошмарное состояние…

— Ладно. Понятно, куда ты клонишь. Но я, к счастью, и не планирую ничего опасного.

— Что ты задумала?

Корал расправила плечи и обвела грот широким жестом.

— С тех пор как я узнала о существовании Образа, мне захотелось попробовать одну вещь.

— Что же это?

— Я хочу попросить его доставить меня туда, где мне надо побывать.

— Не понимаю.

— Я хочу, чтобы Образ сам выбрал место.

Я покачал головой:

— Ничего не выйдет. Ты должна указать точное место, куда тебя надо доставить.

— Откуда ты знаешь?

— Ниоткуда. Просто он так устроен.

— А ты когда-нибудь пробовал сделать так, как хочу я?

— Нет. Ничего не произойдет.

— А вообще кто-нибудь пробовал?

— Пустая трата времени. Послушай, по твоим словам выходит, что Образ — это мыслящее существо, способное самостоятельно принимать решения и выполнять их.

— Да, — ответила Корал. — А после того как я через него прошла, он должен был хорошо узнать меня. Поэтому я хочу спросить у него совета и…

— Подожди! — воскликнул я.

— Да?

— Предположим, что у тебя получится. Как ты собираешься возвращаться?

— Как-нибудь доберусь. Значит, ты признаешь, что может и получиться?

— Да, — сказал я. — Если у тебя есть подсознательное желание посетить какое-нибудь место, Образ его прочтет, и ты дашь ему приказ перенести тебя. Это не значит, что он разумен, он просто чувствителен. Теперь слушай внимательно. Я бы не рискнул ставить подобные эксперименты. Допустим, у меня есть склонность к самоубийству, о которой я не подозреваю. Или…

— Слушай, не нуди.

— Я всего-навсего советую тебе сделать это безопасным способом. У тебя впереди целая жизнь. Просто глупо…

— Хватит! — оборвала меня Корал. — Я приняла решение. Все. Увидимся позже, Мерлин.

— Подожди! — крикнул я. — Ладно. Поступай как знаешь. Только вначале возьми одну штуку.

— Что это?

— С ее помощью ты сможешь быстро выбраться из трудного места. Держи.

Я вытащил колоду и нашел Козырь самого себя. Потом снял с пояса кинжал в ножнах, обернул карту вокруг рукоятки и привязал ее платком.

— Умеешь пользоваться Козырем?

— Надо на него смотреть и думать о человеке, пока не возникнет связь, правильно?

— Примерно, — проворчал я. — Вот моя карта. Возьми с собой. Вызови меня, когда захочешь вернуться. Я проведу тебя домой.

Я швырнул кинжал в середину узора, Корал легко его перехватила и повесила на пояс, как собственный, только с другой стороны.

— Спасибо, — сказала она. — Теперь я попробую.

— На всякий случай, если у тебя получится… Не задерживайся, ладно?

— Ладно, — ответила Корал и закрыла глаза.

Спустя мгновение она исчезла.

Ну и дела.

Я подошел к краю Образа и подержал над ним руку, пока не почувствовал напор энергии.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — произнес я. — Я хочу, чтобы она вернулась.

Вверх стрельнула искорка и пощекотала мою ладонь.

— Хочешь сказать, что ты действительно разумен?

Вокруг меня все завертелось. Спустя мгновение головокружение прошло. Первое, что я заметил, был стоящий рядом с моим правым сапогом фонарь. Оглядевшись, я сообразил, что стою на противоположной стороне Пути, недалеко от выхода.

— Я находился внутри поля, и ты настроился на меня, — пробормотал я. — Ты понял, что подсознательно я хотел уйти.

Я поднял фонарь, запер за собой дверь и повесил ключ на крюк. Все-таки этой штуке верить нельзя. Если он действительно хотел мне помочь, то почему не отправил меня прямо домой, минуя ненавистную лестницу?

Я быстро зашагал по туннелю.

Да, пожалуй, это было самое интересное в моей жизни первое свидание.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Стоило мне сделать несколько шагов по ведущему к лестнице темному туннелю, как справа появился обвешанный обрывками ржавых цепей тип в черной коже. Голова его была начисто выбрита, за исключением высокого оранжевого гребня посередине, в левом ухе блестели многочисленные серебряные кольца, а рядом помещалось нечто похожее на электрическую розетку.

— Мерлин? — спросил он. — Ты как?

— В данный момент нормально, — проворчал я, пытаясь получше разглядеть его в темноте. — А ты… изменился, Мартин.

Он хмыкнул:

— Возвращаюсь из интересной Тени. Проторчал там целый год. Знаешь, есть места, где время мчится чертовски быстро.

— Полагаю, там весьма развита технология, урбанизация…

— Точно.

— А я думал, ты деревенский парень.

— Это в прошлом. Теперь я понял, почему папаша так любит города и шум.

— Ты ведь еще и музыкант?

— Немного. Но у меня совсем другие звуки. Придешь на обед?

— Собирался. Надо вначале переодеться и умыться.

— Значит, увидимся за столом. Поговорим.

— Конечно, кузен.

Он потрепал меня за плечо, а я пошел своей дорогой. Хватка у него по-прежнему была мощной.

Спустя несколько шагов я почувствовал, как кто-то связывается со мной по Козырю. Я замер и тут же откликнулся. Похоже, Корал решила вернуться. Вместо нее, однако, я увидел улыбающегося Мандора.

— Ну наконец-то, — сказал он. — Ты один и, судя по всему, в безопасности.

Когда немного прояснилось, я разглядел, что рядом с ним стоит Фиона — и стоит весьма близко.

— Да, все в порядке, — откликнулся я. — Вернулся в Амбер. А ты как?

— Помаленьку, — буркнул Мандор, глядя мимо меня, хотя, кроме стены с обрывками старых обоев, позади ничего не было.

— Хочешь пройти? — спросил я.

— С удовольствием побывал бы в Амбере, — сказал он, — но это удовольствие придется отложить до следующего раза. Мы тут вроде как заняты.

— Выяснили причину возмущений? — спросил я.

Он взглянул на Фиону, потом перевел взгляд на меня.

— И да, и нет. Есть интересные наметки, но пока ничего определенно не доказано.

— Ясно. Чем тогда могу помочь?

Фиона вытянула указательный палец, и ее тут же стало отчетливо видно. Я догадался, что она прикоснулась к моей карте для лучшего контакта.

— Мы тут столкнулись с построенной тобой машиной. Колесом-Призраком.

— Да?

— Ты прав, эта штука разумна. Искусственный интелект не только технического, но и общественного характера.

— Я был уверен, что она пройдет тест Тьюринга.

— О, это уж точно — если учесть, что тест Тьюринга предполагает умение машины обманывать людей и вводить их в заблуждение.

— На что ты намекаешь, Фиона?

— Твоя машина обладает не просто искусственным интеллектом в общественном смысле. Она откровенно антиобщественна. Мне вообще кажется, что она рехнулась.

— Призрак что же, атаковал вас?

— Нет, до подобного не дошло. Но машина чокнутая, понимаешь? Лживая и наглая. У нас просто нет времени на подробности. Похоже, она способна на любую гадость. Не знаю. Просто решили тебя предупредить, чтобы ты ей не доверял.

Я улыбнулся:

— Это все? Конец связи?

— Пока да. — Фиона опустила палец и поблекла.

Я перевел взгляд на Мандора, намереваясь рассказать о множестве защитных устройств, которыми я напичкал свою машину, чтобы ею не смогли воспользоваться посторонние. Главным образом, однако, я хотел рассказать о Юрте.

В этот момент связь внезапно оборвалась, и я почувствовал, как кто-то еще требует контакта.

Интересное ощущение. Я нередко размышлял, что произойдет, если кто-то попытается связаться со мной по Козырю в тот момент, когда я уже общаюсь с кем-то другим. Установится общий разговор? Или пойдет сигнал «занято»? Смогу ли я временно кого-нибудь отключить? Статистически такое было маловероятно, однако же…

— Мерлин, крошка! Со мной все в порядке.

— Люк!

Мандор и Фиона определенно пропали.

— Со мной действительно все в порядке, Мерль.

— Ты уверен?

— Да, как только все стало налаживаться, я перешел на скоростную линию. В здешней Тени прошло несколько дней с нашей последней встречи.

На нем были солнцезащитные очки и зеленые плавки. Люк восседал под зонтиком за маленьким столиком возле бассейна. На столе виднелись остатки обильного завтрака. Девушка в голубом бикини прыгнула в воду и пропала из виду.

— Что ж, рад слышать…

— Что все-таки со мной случилось? Помню, ты говорил, что мне подсыпали наркотик, когда я был пленником в Цитадели. Это правда?

— Очевидно.

— Что ж, я всегда знал, вода — это гадость… Ладно. Что произошло, пока меня не было?

Я никогда не знал, что можно, а что нельзя ему говорить.

— Какие у нас сейчас отношения?

— А, ты об этом?

— Именно.

— Ну, у меня была возможность все обдумать, — произнес Люк, — и я решил дать отбой. Честь удовлетворена. Нет смысла переть дальше. Но я не собираюсь сдаваться на милость Рэндома. Теперь ты скажи: как относится ко мне Амбер? Надо мне оглядываться по ночам или нет?

— Пока никто ничего не знает. Рэндома в городе нет, я сам только что приехал и не успел выяснить, что думают остальные.

Он снял очки и внимательно на меня посмотрел.

— Значит, Рэндома в городе нет…

— Не волнуйся, я знаю, что он тебя не преследует, потому что он в Каш… — Я остановился на один слог позже, чем следовало.

— В Кашфе?

— Кажется, да.

— Какого черта ему там делать? Амбер никогда не интересовался этим местом.

— Случилась… смерть, — попытался объяснить я. — Все крайне напряжено.

— Ха! — воскликнул Люк. — Значит, ублюдок получил свое. Хорошо! Но… А чего это Амбер так засуетился?

— Не знаю, — проворчал я.

Люк хмыкнул:

— Риторический вопрос. Теперь понятно, что у вас происходит. Надо признать, Рэндом держит марку. Слушай, когда выяснишь, кого он посадил на трон, дай мне знать. Хочу быть в курсе дел родного городка.

— Ну конечно, — ответил я, безуспешно пытаясь сообразить, могу ли я навредить Амберу, распространяя подобную информацию. Со дня на день это станет известно всем.

— Что еще новенького? Как там эта, которая была Винтой Бейль?

— Пропала, — ответил я. — Куда — не знаю.

— Странно, — заметил он. — Думаю, мы ее еще увидим. Она была и Гейл, уверен. Дай мне знать, если она объявится, хорошо?

— Хорошо. Хочешь ее разок сойтись с ней поближе?

— Не худший способ провести время.

— Тебе повезло, что она с тобой не сошлась… вплотную.

— Не думаю, что ей этого хотелось, — ответил Люк. — Мы всегда отлично ладили. В любом случае я вызвал тебя не за этим…

Я кивнул. А то я не знал.

— Как там мать?

— Не шевелится. А так в порядке.

— Ну дела, — покачал головой Люк. — Знаешь, как-то несолидно для королевы находиться в таком… состоянии. Вешалка, надо же!

— Согласен, — кивнул я. — Но альтернативы-то нет.

— Мне бы хотелось… освободить ее. Что для этого потребуется?

— Ты затронул весьма щекотливую тему.

— Не сомневаюсь.

— У меня сильное подозрение, Люк, что это она разжигает месть и натравливает тебя на моих родственников. Как в случае с бомбой. И это она уговорила тебя собрать частную армию с современным оружием, чтобы атаковать Амбер. Да и эти регулярные попытки убить меня каждую весну…

— Хорошо, хорошо. Ты прав. Я не отрицаю. Но многое изменилось…

— Да. Ее планы рухнули, а сама она у нас в руках.

— Я о другом. Я изменился. Теперь я лучше понимаю и ее, и себя. Она больше не сможет мной помыкать.

— Почему?

— Этот приход под наркотой… Он полностью меня перевернул. В том, что касается ее и меня. Я уже несколько дней думал над этим. Нет, она больше не сможет водить меня за нос.

Я вспомнил привязанную к столбу рыжеволосую женщину, которую терзали демоны. Теперь я уловил сходство.

— Но она все равно моя мать, — продолжал Люк, — и я не хочу бросать ее в таком положении. Как ты думаешь, какое надо заключить соглашение, чтобы ее освободили?

— Не знаю. Вопрос не решен.

— Она же твоя пленница, разве не так?

— Ее планы были направлены против нас всех.

— Верно, но я больше не собираюсь ей помогать. А без такого человека, как я, она не справится.

— Правильно. Но если ты откажешься ей помогать, что помешает Ясре найти кого-нибудь другого? Она все равно опасна.

— Теперь вы знаете ее секреты. Это существенно осложнит ей жизнь.

— И сделает ее еще изощреннее.

Люк вздохнул:

— Полагаю, во всем этом есть доля правды. Но она не злопамятнее большинства людей. Надо всего лишь договориться о цене.

— Не думаю, что такая сделка выгодна для Амбера.

— А я думаю.

— Тем более что Ясра уже у нас в плену.

— Это, конечно, осложняет дело, — согласился он. — И все же наверняка вопрос можно решить. Ведь ее можно использовать гораздо лучше, чем просто в качестве вешалки для плащей и шляп.

— Ну-ну. И что ты предлагаешь? — спросил я.

— Пока ничего. Я тебя просто прощупываю.

— Ладно. Но сразу тебе скажу: такую ситуацию трудно представить. Чтобы свободной она была полезнее, чем пленницей? Надо бы определиться, что есть польза. Пока это все слова.

— Пытаюсь прощупать ситуацию, — повторил Люк, — а заодно заронить пару зерен. Какие проблемы у тебя?

— У меня? Лично? Ты в самом деле хочешь узнать?

— Конечно!

— Ладно, слушай. Похоже, мой братец Юрт вступил в союз с колдуном из Цитадели по имени Маска. Оба охотятся за мной. Юрт попытался напасть на меня сегодня, но за ниточки скорее всего дергал Маска. Скоро я с ними разберусь.

— Эй! А я и не знал, что у тебя есть брат!

— Сводный. Есть и еще парочка, но с ними проще. А Юрт уже давно пытается заполучить мою голову.

— Это серьезно. Ты никогда мне о нем не рассказывал.

— А мы никогда и не говорили о семейных делах, если помнишь.

— Да, но сейчас ты меня удивил. Кто такой этот Маска? Кажется, ты о нем уже говорил. Это Шару Гаррул, так?

Я покачал головой:

— Когда я вытащил твою мать из цитадели, компанию ей составлял такой же парализованный старик, на ноге у которого было вырезано «РИНАЛЬДО». А мы с Маской перебрасывались заклинаниями.

— Невероятно, — пробормотал Люк. — Значит, он захватит Цитадель. И это он подсыпал мне наркотик?

— Скорее всего.

— Выходит, я кое-что ему задолжал независимо от того, что он сделал с моей матерью. Насколько крут Юрт?

— Скорее подл. И неуклюж. Во всяком случае, при каждом нашем столкновении он садился в лужу и оставлял на месте боя какую-нибудь часть тела.

— Бывает, люди учатся на своих ошибках.

— Верно. Сегодня он нес какую-то мистическую чушь. Говорил так, словно скоро станет очень могущественным.

— Ого! — воскликнул Люк. — Похоже, Маска использует его в качестве морской свинки.

— Для чего?

— Фонтан Мощи, дружище. Внутри цитадели пульсирует стабильный и мощный поток чистой энергии. Той, что существует меж теней. Он возник в месте слияния четырех миров.

— Знаю. Я его видел.

— Сдается мне, что Маска собирается прибрать Фонтан к рукам.

— Когда мы встречались, он уже наложил на него руку.

— Да, но подключиться к Фонтану посложнее, чем воткнуть вилку в розетку. Существует масса нюансов, многие из которых он, похоже, сейчас познает и осмысливает.

— Как, например?

— Купание в Фонтане, при условии должной защиты, придает силу, выносливость и совершенствует магические способности. Это нетрудно, была бы подготовка. Я сам сквозь это прошел. Но лаборатории старика Шару были заметки о более серьезных вещах. Как заменить какую-нибудь часть тела чистой, концентрированной мощью. Крайне опасно и почти смертельно. Но если сделать все правильно, результат превосходит все ожидания, ты становишься суперменом, этаким живым Козырем.

— Я уже слышал этот термин, Люк…

— Конечно, слышал. Мой отец проделал это с самим собой.

— Правильно! — воскликнул я. — Корвин утверждал, что Бранд стал своего рода живым козырем. Потому-то его практически невозможно было достать.

Люк заскрипел зубами.

— Извини, — сказал я. — Но мне так рассказывали. Вот в чем заключался секрет могущества Бранда…

Люк кивнул:

— По-моему. Маска знает, как это делается, и готовится потренироваться на твоем брате.

— Черт! — выругался я. — Только этого не хватало! Юрт как волшебное существо, стихийная сила или еще какая-нибудь чертовщина. Это серьезно… Что еще тебе известно об этом процессе?

— В теории-то я знаю почти все. Но связываться не стал бы. По-моему, при этом лишаешься части своего человеческого «я». Под конец тебе наплевать на других людей и на общечеловеческие ценности. Кажется, это и произошло с моим отцом.

Что я мог сказать? Либо он говорит правду, либо нет. Люку очень хотелось верить, что отец пошел на предательство под воздействием непреодолимой внешней силы. Я никогда не стал бы его разубеждать, даже если бы наверняка знал, что это не так. Поэтому я рассмеялся.

— В случае Юрта разницу придется искать под микроскопом.

Люк улыбнулся, затем добавил:

— Такой тип вместе с колдуном да еще на своей территории могут запросто тебя уделать.

— Разве у меня есть выбор? — спросил я. — Они охотятся за мной, так что лучше ударить первым. Юрт еще не прошел обработку. Сколько она длится?

— Подготовка сложная и достаточно хитрая, но субъект не обязан присутствовать на всех ее этапах. Все зависит от того, насколько продвинулся Маска.

— Значит, мне надо торопиться.

— Я не позволю тебе идти туда одному. Это самоубийство. Я хорошо знаю Цитадель Четырех Миров. У меня есть небольшой отряд наемников, расквартированных в Тени и готовых к бою при первой команде. Если мы протащим их с собой, они задержат охрану, а может быть, и пробьют нам дорогу.

— Работает ли там твое новое оружие?

— Нет. Мы пытались, когда я атаковал с дельтапланов. Придется сражаться врукопашную. Бронежилеты и мачете, пожалуй, небесполезны. Я подумаю.

— Мы сможем попасть туда при помощи Образа, но войска не пройдут… а Козыри там ненадежны.

— Знаю. Над этим тоже придется подумать.

— Получается, мы с тобой против Юрта и Маски. Если я расскажу кому-либо из наших, они попытаются задержать меня до прибытия Рэндома, а тогда может оказаться поздно.

Люк улыбнулся:

— Знаешь, моя мать действительно могла бы нам пригодиться. Она знает о Фонтане гораздо больше, чем я.

— Нет! Ясра пыталась меня убить.

— Полегче, полегче, дружище. Вначале выслушай!

— Кроме того. Маска переиграл ее при последней встрече. Поэтому она сейчас вешалка.

— Значит, впредь будет осторожнее. Так или иначе, он победил ее не умением, а хитростью. Она достаточно хороша. Очевидно, Маска застал ее врасплох. Она — достойный союзник, Мерль.

— Нет! Она нам всем желает смерти!

— Подожди, — поднял руку Люк. — Кроме Каина вы противники скорее символические. Маска же — настоящий враг, который отобрал у нее нечто ценное и до сих пор этим пользуется. Дай ей выбор, и она выступит против Маски.

— И если мы победим, то после победы над Маской она пойдет на Амбер.

— Да нет же! В этом и состоит вся прелесть моего плана.

— Даже слышать не желаю.

— Потому что ты заранее согласен, правильно? Я только что придумал, как решить все твои проблемы. После того как мы освободим Цитадель, подари ее матери в знак примирения.

— Другими словами, ты предлагаешь вручить Ясре неограниченную власть?

— Если бы она хотела направить ее против вас, то давно бы это сделала. Она боится взывать к полной мощи Цитадели. Кашфа сброшена со счетов, и мать обеими руками вцепится в возможность спасти хоть что-нибудь. Вот где польза.

— Ты в самом деле так думаешь?

— Лучше быть владычицей Цитадели, чем вешалкой в Амбере.

— Черт бы тебя побрал, Люк. Ты всегда умел придавать глупейшим вещам привлекательный вид.

— Это искусство, Мерлин. Ну, что скажешь?

— Надо подумать.

— Думай быстрее. Не исключено, что как раз сейчас Юрт уже принимает огненную ванну.

— Не дави на меня. Я тебе сказал, что подумаю. Это только одна из моих проблем. Сейчас я хочу пообедать, а потом пораскину мозгами в спокойной обстановке.

— Может, расскажешь и об остальных проблемах? Вдруг получится упаковать их в одну коробку?

— Нет, черт побери, нет! Я тебя вызову… скоро. Договорились?

— Договорились. Но я хотел бы быть рядом, когда ты выдернешь мою мамашу. Кому-то надо смягчить обстановку. Ты ведь уже сообразил, как рассеять ее заклинание?

— Да.

— Рад слышать. А я не знал, как это делается, и думал, не переставая. Тогда я здесь все закончу и отправлюсь тренировать войска, — произнес Люк, разглядывая вылезшую из воды девицу. — Позовешь меня.

— Ладно, — проворчал я, и он исчез.

Потрясающе. Не удивительно, что Люк постоянно срывает призы от всяческих торговых компаний. Как бы я ни относился к Ясре, рекламу он ей сделал первоклассную. К тому же Рэндом не приказывал мне держать ее пленницей. Но поведет ли она себя так, как обещал Люк? Это было бы логично, но люди редко следуют логике в критических ситуациях.

Пройдя через зал, я решил воспользоваться боковой лестницей. На верхней ступеньке темнела какая-то фигура. Это была женщина в длинном желто-красном платье, темные волосы рассыпались по великолепным плечам. Женщина смотрела в противоположную сторону.

Услышав мои шаги, она повернулась, и я разглядел, что это Найда.

— Лорд Мерлин, не знаете ли вы, где моя сестра? Кажется, она ушла с вами.

— Корал любовалась произведениями искусства, а потом отправилась по своим делам, — ответил я. — Где она сейчас — точно не знаю, но она собиралась скоро вернуться.

— Хорошо. Приближается обед, а мы бы хотели, чтобы она к нам присоединилась. Как провели время?

— Полагаю, ей понравилось.

— Последние дни Корал часто грустила. Мы надеялись, что поездка ее развлечет.

— Когда мы расстались, у нее было прекрасное настроение.

— Вот как? Где это было?

— Неподалеку отсюда, — сказал я.

— Вы куда-то уходили?

— Да, мы прогулялись по городу. А еще я показал ей кое-что во дворце.

— Значит, сейчас она во дворце?

— Была во дворце, когда я последний раз ее видел. Но могла и выйти наружу.

— Понятно, — произнесла Найда. — Жаль, что не удалось поговорить с вами раньше. Я ведь достаточно хорошо с вами знакома, в некотором роде.

— В самом деле?

— Я несколько раз перечитывала ваше досье. Оно произвело на меня огромное впечатление.

— Досье?

— Мы собираем информацию о людях, с которыми сталкиваемся по работе. В Бегме не делают из этого секрета Разумеется, в их число входят все, принадлежащие к Дому Амбера, даже те, кто не имеет прямого отношения к дипломатии.

— Вот уж не думал, — сказал я, — но смысл в этом есть.

— Ваша юность, конечно, сильно приукрашена, а недавние неприятности непонятны.

— Они и мне непонятны, — заметил я. — Хотите внести в досье поправки?

— Нет, просто любопытно. Если ваши проблемы касаются Бегмы, то они важны и для нас тоже.

— С чего вы взяли, что у меня есть проблемы?

— У нас неплохо налажена агентурная работа. Этим славятся все маленькие королевства.

Я кивнул:

— Не собираюсь выведывать ваши источники, но у нас информацию не продают.

— Вы меня неправильно поняли, — сказала Найда. — Я ничего не пытаюсь узнать. Я только хотела выяснить, не могу ли я чем-либо вам помочь.

— Спасибо, мне приятно ваше участие, но я не представляю, чем бы вы могли оказаться полезны.

Девушка улыбнулась, блеснув великолепными белыми зубами.

— Если вы все-таки решите, что вам нужна помощь, или вам просто захочется поговорить, заходите в любое время.

— По рукам, — сказал я. — Увидимся на обеде.

— Надеюсь, не только на обеде, — произнесла она, уступая мне дорогу.

Что могла означать последняя фраза? Уж не стремится ли Найда к близости? В таком случае ее намерения слишком откровенны. А может, ей действительно позарез нужны сведения?

Подходя к своей комнате, я заметил в холле странное световое явление: яркая полоса шириной шесть или восемь дюймов опоясывала обе стены, потолок и пересекала пол. Я замедлил шаг. Неужели в мое отсутствие кто-то додумался освещать дворец таким необычным способом?

Едва я переступил через полосу, как все, кроме света, исчезло, а сам свет сжался в правильный круг, который один раз мигнул и опустился к моим ногам таким образом, что я оказался точно в его центре. В ту же секунду за пределами круга возник куполообразный мир из зеленого стекла. В бледном свете красноватая поверхность под моими ногами казалась неровной и влажной. И только когда мимо проплыла огромная рыба, я сообразил, что нахожусь на дне моря на коралловом рифе.

— Чертовски красиво, — пробормотал я, — но хотелось бы все-таки добраться до своей квартиры.

— Решил немного повпендриваться. — Знакомый голос внутри заколдованного круга прозвучал жутко и непривычно. — Я бог?

— Ты можешь называть себя как угодно. Спорить никто не станет.

— Богом, наверное, быть весело.

— Тогда кто, по-твоему, я?

— Это сложный теологический вопрос.

— Теологический, чтоб тебя разорвало!.. Я инженер-компьютершик, Призрак, и я тебя сделал.

Подводный мир наполнил похожий на вздох звук.

— Тяжело оторваться от своих корней.

— А зачем от них отрываться? Чем тебе не нравятся корни? У всех нормальных растений есть корни.

— Сверху красивые цветочки, а снизу — слизь и грязь.

— В твоем случае это металл и особая криогенная установка, плюс масса иных узлов, кстати, очень чистых.

— А может, я нуждаюсь в грязи и слизи?

— Ты вообще нормально себя чувствуешь?

— Все еще пытаюсь найти себя.

— У всех бывают такие периоды. Ничего, пройдет.

— Правда?

— Конечно.

— Когда? Как? Почему?

— Боюсь тебя обмануть. К тому же у каждого это проходит по-своему.

Мимо проплыла стайка рыбок, красных в черную полоску.

— Никак не могу освоить всевидение, — произнес спустя некоторое время Призрак.

— Ну и ладно. Кому оно нужно?

— …И всемогущество пока только в разработке.

— Не простое дело, — кивнул я.

— Ты все понимаешь, папа.

— Пытаюсь. Есть особые проблемы?

— Помимо экзистенциальных?

— Да.

— Нет. Я притащил тебя сюда, чтобы предупредить об одном типе по имени Мандор. Он…

— Он мой брат, — сказал я.

Наступило молчание.

— Значит, мне он приходится дядей, так?

— Полагаю, да.

— А женщина, которая с ним? Она…

— Фиона — моя тетя.

— Моя двоюродная бабушка! Ну дела!

— Что-то не так?

— О родственниках не принято говорить плохо, да?

— Только не в Амбере, — улыбнулся я. — Здесь все только этим и занимаются.

Круг света мигнул еще раз. Мы снова вернулись в зал.

— Так вот, поскольку мы в Амбере, — произнес Призрак, — я буду говорить о них плохо. На твоем месте я бы им не верил. Мне они все кажутся слегка чокнутыми. И еще нахальными и лживыми.

Я рассмеялся:

— Ты становишься истинным жителем Амбера.

— Разве?

— Да. Мы все такие. Не переживай. Что там у вас все-таки случилось?

— Если не возражаешь, я бы хотел дойти до этого сам.

— Как тебе удобнее.

— Выходит, мне не надо тебя предупреждать насчет Мандора и Фионы?

— Не надо.

— Ладно. Это тревожило меня больше всего. Пойду поищу слизи и грязи…

— Подожди!

— Что?

— Последнее время тебе здорово удается переносить вещи через Тень.

— Стараюсь.

— Как насчет небольшого отряда воинов и их командира?

— Думаю, получится.

— И меня.

— Ну конечно. Где они и куда их надо доставить?

Я порылся в карманах, вытащил Козырь Люка и вытянул ее перед собой.

— Но… Это же тип, которому ты велел не доверять, — пробормотал Призрак.

— Все нормально, — сказал я. — На этот раз можно сделать исключение — только единожды. Ситуация несколько изменилась.

— Не понимаю. Но если ты так говоришь…

— Ты можешь его перенести и все устроить?

— Конечно. Куда?

— Знаешь Цитадель Четырех Миров?

— Да, но это опасное место, отец. Очень сложно прийти и уйти. Именно там рыжая девка пыталась заблокировать мою энергию.

— Ясра.

— Имени не знаю.

— Мать Люка, — сказал я, помахав его картой.

— Дурная кровь, — заключил Призрак. — Может, не стоит с ними связываться?

— Не исключено, что она пойдет с нами.

— Только не это! — воскликнул Призрак. — Опасная женщина. Зачем она нам? Тем более там, где она сильна? Вдруг снова попытается меня заблокировать? У нее может получиться.

— Ей хватит других забот, — сказал я, — к тому же она может мне понадобиться. Так что считай ее частью багажа.

— Ты уверен, что поступаешь правильно?

— Увы.

— Когда ты хочешь туда отправиться?

— В зависимости от того, как скоро Люк подготовит своих солдат. Может, смотаешься и узнаешь?

— Хорошо. Только я все равно думаю, что ты совершаешь ошибку, отправляясь туда с этими людьми.

— Мне нужны помощники, и кости выпали чертовски удачно.

Призрак съежился в точку и исчез.

Я набрал побольше воздуха, но вздыхать передумал и отправился к ближайшей двери. У самого порога я почувствовал контакт по Козырю. Корал?

Я настроился на разговор. Передо мной снова появился Мандор.

— С тобой все в порядке? — тут же поинтересовался он. — Странно оборвалась связь…

— Я в норме. Такие обрывы случаются раз в жизни.

— Ты чем-то взволнован.

— Приходится мотаться по лестницам, преодолевая сопротивление всех природных сил.

— Не понимаю.

— У меня был тяжелый день. Поговорим позже.

— Я хотел потолковать с тобой о новом Образе и об этих бурях…

— Позже, — оборвал его я. — Я жду вызова.

— Хорошо. Это не срочно. До связи.

Он разорвал контакт, а я потянулся к засову, размышляя, не переделать ли Призрак в автоответчик.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Плащ я повесил на Ясру, а портупею — на спинку кровати. Потом я почистил сапоги, вымыл лицо и руки и надел парадную парчовую рубашку цвета слоновой кости, всю в сборках и тесемочках, а также серые брюки. После этого почистил зубы и накинул на себя пунцовый пиджак, на который я во время оно наложил чары, чтобы человек в пиджаке смотрелся чуть-чуть очаровательнее, остроумнее и порядочнее, чем он есть на самом деле. Представлялся хороший случай им воспользоваться.

Когда я начал причесываться, в дверь постучали.

— Минуту!

Вскоре я был полностью готов идти, а вернее, бежать на обед, поскольку я сильно опаздывал. Я выдвинул засов и отворил дверь.

На пороге, весь в коричневом и красном, стоял Билл Рот, напоминающий стареющего кондотьера.

— Билл! — заорал я, схватил его за руку, потом стиснул в объятиях и затащил в комнату. — Рад тебя видеть. Только что покончил с кучей неприятностей и собираюсь взяться за новые. Не знал, что ты во дворце. Хотел найти тебя, как только все хоть немного успокоится.

Он улыбнулся и легонько ткнул меня в плечо.

— Я приглашен на обед. Хендон сказал, что ты тоже придешь. Вот и решил заскочить за тобой. Говорят, приехали люди из Бегмы?

— Ты уже слышал?

— Да. Есть новости о Люке?

— Только что с ним общался. Вендетта вроде бы закончена.

— Он по-прежнему собирается оправдываться на суде, о котором ты мне говорил?

— Похоже, что нет.

— Плохо. Я, между прочим, проделал большую исследовательскую работу. Так вот, в защиту вендетты можно привести немало примеров. В частности, с твоим дядей Озриком, который ополчился против всего Дома Карена после смерти родственника по материнской линии. Оберон в те дни поддерживал с Кареном дружеские отношения, а Озрик убрал троих. Тем не менее на слушаниях Оберон его оправдал, опираясь на более ранние прецеденты, и даже установил правило…

— Оберон, кстати, отправил его на ужасную войну, — перебил я, — с которой Озрик так и не вернулся.

— Об этом я не знал, — покачал головой Билл, — но в суде все получилось как нужно.

— Я расскажу об этом Люку.

— О чем именно?

— И о том, и о другом.

— Я, собственно, пришел не за этим, — продолжал Билл. — Идут серьезные военные приготовления.

— То есть?

— Легче показать, чем рассказывать, — заметил он. — Это займет не больше минуты.

— Отлично. Давай посмотрим, — сказал я, и мы вышли в коридор.

Билл провел меня к задней лестнице, а внизу повернул налево. По длинному извилистому коридору мы прошли мимо кухни. В этот момент сверху донеслись странные лязгающие звуки. Я взглянул на Билла, и он кивнул.

— Я занитересовался. Поэтому и повел тебя этим путем. Ты же знаешь, мне здесь все любопытно.

Я кивнул. Знакомое чувство. Тем более что звуки, как я догадался, исходили из главной оружейной.

Мы застали Бенедикта за интересным занятием. Он разглядывал свой ноготь сквозь дуло винтовки. Дядюшка вскинул голову, и наши взгляды встретились. Вокруг него суетились около дюжины вооруженных людей: перетаскивали оружие, чистили его и складывали в пирамиды.

— А я думал, ты в Кашфе, — произнес я.

— Был, — проворчал Бенедикт.

Я дал ему шанс продолжить, но он молчал. Бенедикт никогда не отличался говорливостью.

— Похоже, ты готовишься к работе в окрестностях, — заметил я, зная, что порох здесь бесполезен, а специальные заряды, которыми мы пользовались, действовали только в Амбере и нескольких прилегающих королевствах.

— Лишняя предосторожность не помешает.

— Может, объяснишь? — спросил я.

— Не сейчас. — Ответ Бенедикта оказался в два раза длиннее, чем я ожидал, и потому оставлял надежду на дальнейшее освещение событий.

— Нам следует окопаться? — уточнил я. — Укрепить город? Вооружиться? Поднять…

— До этого не дойдет, — отрезал Бенедикт. — Занимайся своим делом.

— Но…

Он отошел в сторону. Мне показалось, что разговор закончен. Когда он проигнорировал еще несколько моих вопросов, я в этом окончательно убедился. Я пожал плечами и повернулся к Биллу:

— Пойдем есть.

Мы вернулись в коридор, и Билл спросил:

— Ты понимаешь, что это означает?

— Приближается Далт, — сказал я.

— Бенедикт был в Бегме вместе с Рэндомом. Похоже, Далт причинил им немало неприятностей.

— Сдается мне, что он ближе.

— Если Далт захватит Рэндома в плен…

— Невозможно, — пробормотал я, холодея от одной этой мысли. — Рэндом может в любой момент вернуться по карте. Нет. Когда я спросил Бенедикта об обороне Амбера, а он сказал, что до этого не дойдет, мне показалось, что он имеет в виду кое-что поближе. Что-то, что Бенедикт, по его мнению, держит под контролем.

— Я понимаю, — кивнул Билл. — Но он сказал, что не надо укреплять город.

— Если Бенедикт говорит, что не надо укрепляться, значит, нам не надо укрепляться.

— Пить шампанское и кружиться в вальсе под пушечную канонаду.

— Если Бенедикт скажет, что все в порядке.

— Да, ты в самом деле ему доверяешь. Что бы вы без него делали?

— Больше бы нервничали.

Билл покачал головой:

— Извини, но я не привык иметь дело с легендами.

— Ты мне не веришь?

— Верю, хотя мне и не следовало бы этого делать. Вот в чем беда.

Мы молча повернули и пошли вверх по лестнице.

Потом Билл добавил:

— Так же было и с твоим отцом.

— Билл, — сказал я, шагая по ступенькам, — ты же знал моего отца еще до того, как он обрел память. Ты знал его в те дни, когда он был просто Карлом Кори. Может, я чего-то не понимаю. Расскажи об этом отрезке его жизни. Что-нибудь, что могло бы пролить свет на то, где он сейчас.

Билл на мгновение остановился и посмотрел на меня.

— Только не подумай, что меня это не тревожит, Мерль. Я много раз спрашивал себя, не оказался ли он в бытность свою Кори втянут в какое-то дело, которое не отпускает его до сих пор? Он был весьма скрытным человеком и в прежнем своем воплощении. И парадоксальным тоже. Ему довелось послужить в различных армиях — и это понятно. Но иногда он принимался сочинять музыку, что никак не вязалось с образом крутого вояки.

— Он жил долго. Он много знал и много перечувствовал.

— Совершенно верно. Поэтому и трудно сообразить, во что он мог оказаться втянут. Раз или два, находясь под хмельком, он упоминал деятелей искусства и науки, в знакомстве с которыми я не мог его даже заподозрить. Кстати, его никак нельзя назвать «просто» Карлом Кори. Когда я с ним познакомился, он уже провел на Земле несколько столетий. Одно это делало его личностью слишком сложной, чтобы предсказать его поступки. Я действительно не знаю, к чему бы он вернулся, если бы ему суждено было вернуться.

Мы поднимались по лестнице, и меня почему-то преследовало ощущение, что Билл знает гораздо больше, чем говорит.

Из столовой доносилась музыка. Когда мы вошли, Ллевелла смерила меня негодующим взглядом. У дальней стены разогревалась пища, но за стол еще не садились. По всему залу стояли группы людей с бокалами в руках.

Едва мы вступили в зал, все взоры обратились в нашу сторону. Справа играли три музыканта. Слева стоял обеденный стол, из огромного окна открывался прекрасный вид на город. По-прежнему шел снег, из-за чего все было укутано легкой дымкой.

— Ты заставляешь себя ждать, — прошипела стремительно подошедшая Ллевелла. — Где девушка?

— Корал?

— А что, была другая?

— Не знаю, куда она пошла. Мы расстались пару часов назад.

— Будет она на обеде или нет?

— Понятия не имею.

— Мы не можем больше тянуть, — заявила Ллевелла. — Теперь выясняется, что нарушен весь порядок посадки гостей. Что ты с ней сделал, замотал до смерти?

— Ллевелла…

Она проворчала что-то неразборчивое на шипящем диалекте Ребмы. Слов я не понял, но, уверен, ничего приятного я бы не услышал.

Ллевелла развернулась и направилась к Вайол.

— Кажется, ты влип, приятель, — заметил Билл. — Пойдем-ка в бар, пока она рассаживает гостей.

Но к нам уже подошел официант с напитками на подносе.

— «Лучшее Бейля», — заметил он, когда мы взяли бокалы.

Я сделал глоток и убедился в правоте его слов.

— Я здесь мало кого узнаю, — произнес Билл. — Кто этот тип в красном кушаке рядом с Вайол?

— Оркуз, премьер-министр Бегмы, — объяснил я. — Красивая дама в желто-красном платье — его дочь Найда. А та, из-за которой меня сейчас чуть не съели, — ее сестра, Корал.

— Угу. А кто эта рослая блондинка, которая не сводит глаз с Джерарда?

— Не знаю, — сказал я. — И тех двоих, справа от Оркуза, тоже не знаю.

Мы приблизились, и Джерард, явно испытывающий неловкость в кружевном костюме, представил нам своюспутницу как Дрету Ганнел, помощника посла Бегмы. А послом оказалась та самая здоровая леди, стоявшая рядом с Оркузом, звали ее, кажется, Ферла Квист. При ней же находился ее секретарь, имя которого прозвучало как Кейд. Пока его представляли, Джерард попытался улизнуть, но Ферла ухватила его за рукав и спросила что-то насчет флота. Я улыбнулся, кивнул и пошел дальше Билл следовал за мной.

— Боже милосердный! — неожиданно воскликнул он. — Как изменился Мартин! Он стал похож на рок-звезду. Я его еле узнал. Только на прошлой неделе…

— Для него прошел целый год. Он искал себя на уличной сцене.

— Нашел?

— Не спрашивал, — проворчал я. — Не было возможности. — При этом странная мысль запала мне в голову, но я решил с ней повременить.

В этот момент музыка стихла, Ллевелла откашлялась и дала знак Хендону, который принялся оглашать новый порядок посадки. Я оказался в конце стола. Позже я узнал, что изначально планировалось усадить слева от меня Корал, а справа Кейда, потом Ллевелла попыталась заманить на место Корал Флору, но та не поддалась.

В результате Виала оказалась во главе стола, справа от нее сидела Ллевелла, слева — Оркуз, за Ллевеллой разместились Джерард, Дрета и Билл, за Оркузом — Ферла, Мартин, Кейд и Найда. Я провел Найду к столу и усадил ее справа от себя, в то время как Билл занял место слева.

— Суета, суета, суета, — тихонько пробормотал Билл. Я кивнул и представил его Найде как юридического советника при дворе Амбера. Это произвело на нее впечатление, и девушка принялась расспрашивать Билла о его работе. Он весьма забавно поведал о том, как защищал однажды интересы собаки при разделе поместья. История была великолепна, хотя и не имела ни малейшего отношения к престолу. Найда и Кейд, которому все было слышно, весело смеялись.

После первого блюда заиграли музыканты, что сразу же сократило дистанцию между беседующими, и разговор принял более интимный характер. Билл дал знак, что хочет о чем-то переговорить, но Найда его опередила, и мне пришлось беседовать с ней.

— Я о Корал, — произнесла она тихонько. — Вы уверены, что с сестрой все в порядке? Она хорошо себя чувствовала, когда вы расстались?

— Вполне.

— Странно, — пробормотала Найда. — Мне показалось, что она с нетерпением ожидала этого обеда.

— Очевидно, ей требуется больше времени на сборы, — заметил я.

— Что именно хотела посмотреть Корал? Где вы расстались?

— Здесь, во дворце. Я показывал ей наши достопримечательности. Ей захотелось кое-что рассмотреть подробнее, а у меня уже не было времени. Поэтому я ее оставил.

— Не думаю, чтобы она могла забыть об обеде.

— Скорее всего она всецело во власти великого искусства.

— Вы уверены, что она во дворце?

— Утверждать не берусь. Из дворца ведь всегда можно и выйти.

— Другими словами, вы не знаете точно, где Корал?

Я кивнул:

— Где она находится сейчас, я не знаю. Может, она уже переодевается у себя в комнате.

— Если сестра не придет, после обеда я буду ее искать, — сказала Найда. — Поможете мне?

— Конечно, я и сам планировал ее найти.

Найда кивнула и вернулась к еде.

М-да, неловко вышло.

Само собой, я не хотел ее зря беспокоить, да и как объяснить то, что случилось, не упоминая ни намеком, что ее сестра — на самом деле незаконнорожденная дочь Оберона. Опять же меня предупреждали — ни вздоха о чем бы то ни было, что может осложнить отношения между Амбером и Бегмой. И уж точно я не намерен подтверждать слух о том, что мать дочери бегмийского премьер-министра завела роман с покойным королем Амбера. Может, у них в Бегме это давно и не секрет и всем наплевать на эту историю, но может быть, и нет. Спросить совета у Рэндома я не мог — мало ли чем он там занят в Кашфе, нельзя отвлекать его от дел. А главное, он ведь начнет расспрашивать меня о моих собственных планах и проблемах, а лгать ему я не хотел. И так неприятностей выше крыши. Но выяснив подробности, Рэндом к тому же запросто может запретить мне идти на приступ Цитадели.

Единственной персоной, которой я мог рассказать о Корал и получить нечто похожее на официальный ответ — насколько можно ввести в курс дел ее семью, — оставалась Виала. Увы, сейчас ее полностью поглощали обязанности хозяйки.

Я вздохнул и вернулся к обеду.

Билл слегка наклонился в мою сторону.

— Да? — произнес я.

— Хотел тебе кое о чем рассказать. Думал, что здесь поспокойнее.

Я рассмеялся.

— Вот-вот, — кивнул он. — Но лучше все равно не будет. Слава Богу, хоть ничего не слышно, если говорить тихо. Я, например, ни слова не разобрал из твоего разговора с Найдой. Так что пока музыканты играют, все в порядке.

Я кивнул и продолжал есть.

— Гостям этого знать не следует, а вот тебе не помешает, поскольку ты связан с Люком и Ясрой. Так что смотри, мы можем поговорить и позже, но если у тебя напряженное расписание, я начну излагать суть дела прямо сейчас.

Я взглянул на Найду и Кейда. Они были поглощены едой и, как мне показалось, не могли нас слышать. К сожалению, у меня не осталось ни одного заклинания на этот счет.

— Начинай, — прошептал я, поднимая бокал с вином.

— Во-первых, — произнес Билл, — Рэндом направил мне на просмотр целую кипу бумаг. В том числе проект договора о предоставлении Амбером Кашфе таких же привилегий, как Бегме. Другими словами, речь идет о вступлении в Золотой Круг.

— Понятно. Сюрпризом это не назовешь, но знать наверняка всегда лучше.

Билл кивнул и добавил:

— Это далеко не все.

Тут музыканты прекратили игру, и стало слышно, кто о чем разговаривает за столом. Я взглянул направо и увидел, как официант поднес музыкантам поднос с едой и напитками. Они отложили инструменты и принялись перекусывать. Наверное, они начали играть задолго до моего прихода и действительно нуждались в перерыве.

Билл засмеялся и произнес:

— Позже.

— Хорошо.

Затем принесли крошечное блюдце с изумительным фруктовым пюре. Едва я залез в него ложкой, Найда подала знак и наклонилась в мою сторону:

— Давайте займемся этим сегодня вечером.

— Конечно, я же вам сказал, что, если она не появится на обеде, я начинаю поиск.

— Я о другом. Я хотела с вами переговорить.

— Вот как?

— Судя по вашему досье, последнее время у вас были серьезные неприятности. Кто-то решил с вами разделаться.

Чертово досье начинало меня тревожить.

— Дело уже улажено, — ответил я. — Мы выяснили все детали.

— В самом деле? И за вами никто не охотится?

— Утверждать не берусь. Роли меняются слишком быстро.

— Значит, кто-то все еще охотится на вас?

Я пристально посмотрел ей в глаза.

— Вы очаровательная женщина, Найда, но я вынужден спросить: вам-то какое дело? У каждого свои проблемы. На данный момент у меня их, вероятно, больше, чем положено. Разберусь.

— Или погибнете в процессе?

— Все может быть. Надеюсь, что нет. Зачем это вам?

Найда взглянула на уплетающего обед Кейда.

— Не исключено, что я смогу вам помочь.

— Каким образом?

Она улыбнулась:

— Методом устранения.

— Вы это о конкретных личностях?

— Именно.

— А у вас есть возможности для проведения подобных операций?

Найда не переставала улыбаться.

— Да. Устранить проблему, если причина в человеке, несложно. Все, что мне надо знать — имя и адрес.

— Секретное оружие?

Вопрос прозвучал громче, чем надо, и Найда предостерегающе посмотрела на Кейда.

— Можно назвать и так.

— Интересное предложение, — заметил я. — Но вы не ответили на первый вопрос.

— Напомните.

Беседу перебил метрдотель, решивший наполнить кубки, потом зазвучал долгий тост. Первый тост Оркуз произнес в честь Виалы. Помимо всего прочего, он предложил выпить за «давний союз Амбера и Бегмы». Я выпил за союз, а Билл проворчал себе под нос:

— Ему предстоит проверка на прочность.

— Союзу? — уточнил я.

Билл кивнул.

Я посмотрел на Найду. Она глядела на меня, ожидая продолжения разговора. Билл тоже это заметил и отвернулся.

Именно в этот момент Кейд принялся что-то увлеченно рассказывать Найде. Я воспользовался моментом, опустошил тарелку и отхлебнул винца. Блюдо мгновенно исчезло, на его месте появилось другое.

Я взглянул на Билла, тот посмотрел на Найду и Кейда и сказал:

— Подождем музыки.

Я кивнул. В резко наступившей тишине прозвучал вопрос Дреты:

— Правда ли, что время от времени люди видят призрак короля Оберона?

Джерард издал неопределенный звук, больше все же похожий на согласие, потом музыка зазвучала вновь.

Мой разум был заполнен куда плотнее желудка, поэтому я продолжал есть. Соблюдая приличия, Кейд повернулся ко мне и поинтересовался моими взглядами на ситуацию в Эреньоре. При этом он резко вздрогнул и испуганно посмотрел на Найду. Мне показалось, что она пнула его под столом, чему я был втайне рад, поскольку не имел ни малейшего понятия, что за чертовщина происходит в Эреньоре.

Я пробормотал, что многое можно было бы сказать в пользу обеих сторон, что, на мой взгляд, звучало вполне дипломатично в любой ситуации. Похоже, в Эреньоре ничего интересного не происходило, и Найда боялась, что нам просто не удастся поговорить. К тому же тогда под столом могла материализоваться Ллевелла и пнуть меня.

В этот момент мне в голову пришла интересная мысль. Да, до меня иногда туго доходит. Естественно, бегмийцы знали, что Рэндома в Амбере нет, а судя по словам Билла, им не очень нравилась его позиция в отношении соседнего королевства. Делегация специально явилась раньше срока, чтобы застать нас врасплох. Означало ли это, что предложение Найды являлось частью их общего плана? Если да, то почему они выбрали меня? Во всем, что касается внешней политики Амбера, я разбирался, плохо. Неужели они не в курсе? Судя по тому, как расхваливала Найда их разведку, это исключено.

Я растерялся и уже хотел было спросить Билла, что он думает по поводу ситуации в Эреньоре. Но тогда он бы пнул меня под столом.

Музыканты закончили перерыв и заиграли «Зеленые рукава». Найда и Билл наклонились ко мне одновременно, посмотрели друг на друга, и Билл улыбнулся:

— Только после вас.

Найда кивнула и поинтересовалась:

— Успели подумать над моим предложением?

— Немного, — ответил я. — Но у меня, если помните, был к вам вопрос.

— Какой же?

— Похоже, вы предлагаете мне услугу, а в наши времена не зазорно посмотреть лишний раз на бирку с ценой.

— Что, если я вам скажу, что вашего доброго расположения будет достаточно?

— Хочу предупредить: на политическом уровне мое доброе расположение здесь мало что значит.

Найда пожала плечами:

— Маленькая цена за маленькую услугу. Я так и предполагала. Вы же связаны родственными узами со всеми в этом дворце. Может быть, кто и поинтересуется вашим мнением в отношении нас. Хочу, чтобы вы знали: в Бегме у вас есть друзья.

Я внимательно смотрел на ее серьезное лицо. Имелось в виду большее, и мы оба это понимали. Только я не знал, что скрывается за горизонтом, а она как минимум подозревала.

Я наклонился и погладил Найду по щеке.

— Значит, если меня спросят, я должен сказать, что вы — очень милые люди. А вы за это прикончите любого, на кого я укажу. Так?

— Говоря коротко, да.

— В таком случае возникает вопрос, почему вы решили, что сумеете завалить кого-то лучше, чем мы? Мы в подобных делах тоже поднаторели.

— У нас, как вы выразились, есть секретное оружие, — ответила девушка. — Кроме того, я рассматриваю ваши проблемы исключительно как личный вопрос, так что не обязательно притягивать сюда должностных лиц. И еще, мою услугу невозможно отследить.

Вот ведь осиное гнездо. На что она намекает: что я никому здесь не верю или на то, что мне не следует здесь никому верить? Выходит, есть вещи, которые она знает, а я нет? Или она действует по наитию, наслышавшись о наших бесконечных внутрисемейных интригах? А может, Найда пытается намеренно обострить конфликт поколений? И как это отвечает интересам Бегмы? Или она догадывается, что подобная ситуация существует, и предлагает мне убрать неудобного члена семьи? Неужели она считает меня таким глупцом, что я стану вовлекать в это дело посторонних? Да один разговор на подобную тему ставил меня в зависимость от Бегмы! Или…

Я остановился. Так, кажется, мой мыслительный процесс пришел в соответствие с традициями моей семьи (обеих моих семей, если быть точным). Сколько лет пытался, и вот, наконец-то, заработало. Приятно.

Что до вышеизложенного — конечно, простой отказ закрывал все потенциально опасные версии. С другой стороны, если я немного подергаю за леску, Найда может оказаться интересным источником информации…

Поэтому я спросил:

— Итак, вы уберете любого, на кого я укажу? Любого?

Найда пристально посмотрела мне в глаза.

— Да.

— Надеюсь, вы меня простите, но такая услуга в обмен на мою эфемерную добрую волю ставит под вопрос ваши добрые намерения.

Девушка покраснела. Был ли это румянец стыда или гримаса гнева, я не определил, ибо она тут же отвернулась. Все это не сильно меня волновало, поскольку я был уверен, что условия на этом рынке диктует покупатель.

Я вернулся к еде и успел проглотить несколько кусков, прежде чем она снова наклонилась в мою сторону.

— Означает ли ваш ответ, что вы не зайдете ко мне сегодня вечером?

— Сегодня не могу. Ужасно занят.

— Не сомневаюсь, — произнесла Найда. — Означает ли это, что мы вообще не сможем переговорить?

— Смотря как будут развиваться события. Я перегружен делами и собираюсь в ближайшее время убраться из города.

Она слегка вздрогнула. Мне показалось, что она хотела спросить, куда я поеду, но вовремя передумала.

— Как-то все нелепо получается, — пробормотала Найда. — Значит, вы отказываетесь от моего предложения?

— Оно что, действует только сегодня вечером? — поинтересовался я.

— Нет, но, насколько мне известно, вы находитесь в отчаянном положении. Чем раньше вы избавитесь от врага, тем скорее станете спокойно спать.

— Вы считаете, что я в опасности даже здесь, в Амбере?

Найда задумалась и произнесла:

— Никто не может считать себя в безопасности, если имеет дело с решительным и опытным противником.

— По-вашему, угроза исходит отсюда?

— Я попросила вас назвать имя, — пожала она плечами. — Вам виднее.

Я невольно отшатнулся. Соблазн был слишком велик, и она это почувствовала.

— Теперь мне есть о чем подумать, — промолвил я и занялся едой.

Спустя некоторое время я перехватил взгляд Билла. Он явно хотел мне что-то сказать. Я едва заметно качнул головой.

— Значит, за завтраком? — продолжила Найда. — Ваша поездка может оказаться опасной. Будет лучше, если мы уладим все вопросы до вашего отъезда.

— Найда, — произнес я, как только проглотил кусок, — я бы хотел выяснить подробнее насчет моих благожелателей. Если надо переговорить с вашим отцом…

— Нет! — перебила меня девушка. — Ему ничего не известно!

— Благодарю. Надеюсь, вы простите мое любопытство, но я по крайней мере должен знать, на каком уровне все спланировано.

— Вам нет необходимости беседовать с кем-либо еще. Идея принадлежит исключительно мне.

— Судя по некоторым вашим заявлениям, я понял, что вы тесно связаны с разведкой Бегмы.

— Нет, — сказала Найда. — Связи только должностные. А предложение исходит лично от меня.

— Но кому-то придется и… осуществить замысел.

— Это будет сделано при помощи секретного оружия.

— Хотелось бы знать подробности.

— Я предложила вам свою услугу и пообещала полную конфиденциальность. Я не собираюсь обсуждать технические детали.

— Если замысел принадлежит исключительно вам, то и выгоду должны извлечь вы лично. Каким образом?

Найда отвернулась. Некоторое время она молчала.

— Ваше досье, — произнесла она наконец. — Оно меня просто… сразило. Вы здесь один из немногих людей моего возраста, и у вас такая интересная жизнь! Вы даже не представляете, насколько скучные вещи мне приходится постоянно читать: сельскохозяйственные отчеты, торговые расценки, сводные ведомости… Личной жизни нет, по первому вызову мчусь куда требуется. Даже вечеринки, на которых я бываю, — не более чем государственные мероприятия. Я перечитывала ваше досье и не переставала восхищаться. Я… если хотите, я вами увлеклась. Звучит, конечно, глупо, но это так. Когда я дошла до последних сообщений и поняла, что вам грозит большая опасность, я решила вам помочь. Я имею доступ ко всем государственным секретам. Один из них я могу использовать в личных целях и с его помощью принести вам пользу, не причиняя ущерба Бегме, однако обсуждать с вами сам секрет было бы неправильно. Я всегда хотела с вами познакомиться и даже приревновала вас к сестре, когда вы пригласили ее на прогулку. И я очень хочу, чтобы вы все же ко мне заглянули.

Я внимательно посмотрел на Найду, поднял бокал и произнес:

— Вы… поразительны. — Ничего другого мне в голову не пришло. Либо она импровизировала, либо говорила чистую правду. Если это правда, то Найду просто жалко; если же нет, надо отдать должное ее импровизации и умению играть на слабых местах, в частности, на моем эго. Она заслуживала либо симпатии, либо особо осторожного восхищения. Поэтому я произнес:

— Хотелось бы поговорить с человеком, который составлял мое досье. Похоже, там у вас пропадает настоящий творческий талант.

Найда улыбнулась и тоже подняла бокал:

— Я подумаю.

— Говорю вам совершенно искренне, я вас не забуду, — сказал я.

Мы вернулись к еде, и последующие пять минут я наверстывал упущенное. Билл великодушно позволил мне не отвлекаться. Кроме того, как мне показалось, он хотел убедиться, что мой разговор с Найдой закончен.

Наконец он весело мне подмигнул:

— Освободился?

— Боюсь, что да, — ответил я.

— Я даже не спрашиваю, дело или удовольствие отвлекало тебя с той стороны.

— Скорее удовольствие, — сказал я. — Ибо для дела уж очень странно. Больше не спрашивай, иначе пропущу десерт.

— Подведем итоги, — сказал он. — Коронация в Кашфе состоится завтра.

— А мы не теряем времени, не так ли?

— Нет. На трон взойдет Арканс, герцог Шедбурн. Много лет занимал различные ответственные посты в правительстве Кашфы. Прекрасно разбирается в вопросах государственного устройства, кроме того, приходится родственником одному из прежних монархов. С Ясрой и ее кликой не поладил; когда она пребывала у власти, он отсиживался в загородном имении. Он не мешал ей, а она — ему.

— Разумный подход.

— По сути дела, он разделял ее точку зрения на ситуацию в Эреньоре, поскольку в Бегме хорошо понимают…

— Что, — перебил его я, — в конце концов происходит в Эреньоре?

— Это их Эльзас-Лотарингия, большая и богатая область между Кашфой и Бегмой. За последние несколько столетий она столько раз переходила из рук в руки, что обе стороны претендуют на нее на законных основаниях. Сами жители Эреньора давно запутались, кому они принадлежат, имея родственников и с той, и с другой стороны. По-моему, им все равно, кто на них в данный момент претендует, лишь бы налоги не повышали. Возможно, притязания Бегмы более обоснованы, но я бы взялся защищать в суде любую сторону.

— Значит, в данный момент Эреньор принадлежит Кашфе, и Арканс утверждает, что так, черт побери, будет и впредь?

— Совершенно верно. И Ясра так считала. Между тем один из военачальников по имени Ястон пытался пересмотреть подобный подход, но, к несчастью, упал с балкона. Он мечтал пополнить бюджет и предлагал уступить территорию в обмен на погашение старых военных долгов. К этому все и шло.

— И?..

— В полученных от Рэндома бумагах Амбер признает Эреньор как часть Кашфы. Арканс настоял на том, чтобы это было зафиксировано в договоре. Обычно Амбер старается не вмешиваться в столь щекотливые споры между союзниками. Оберон старался держаться подальше от неприятностей. Но Рэндом, похоже, спешит и позволяет этому парню слишком много.

— Рэндом переигрывает, — заметил я. — Но я его не виню. Он не может забыть Бранда.

— Я всего лишь наемный работник, — кивнул Билл. — Мне не положено иметь свое мнение.

— Ладно, что еще мне следует знать об Аркансе?

— О, бегмийцы не любят его за многое, но за Эреньор они его просто ненавидят. Они-то только нацелились выиграть дело века, а тут… В прошлом за Эреньор они, бывало, и воевали. Не сомневаюсь, они и сюда приехали в связи с последними событиями. Так что смотри, веди себя соответственно.

Билл поднял кубок и выпил.

Немного погодя Виала сказала что-то Ллевелле, после чего объявила, что ей необходимо ненадолго удалиться. Ллевелла тоже засобиралась, но Виала положила руку ей на плечо, пошептала на ухо, и та осталась.

— Интересно, что происходит? — пробормотал Билл.

— Понятия не имею.

— А нас это тревожит?

— Я вообще на автопилоте, — пробормотал я.

Найда пристально на меня посмотрела. Я выдержал ее взгляд и пожал плечами.

Спустя некоторое время приборы на столах заменили. Подали также новые, диковинные, но столь же вкусные блюда. Прежде чем я успел в этом убедиться, к нам подошла одна из приближенных королевы.

— Лорд Мерлин, королева желает вас видеть.

Я немедленно вскочил на ноги.

— Где она?

— Я вас провожу.

Я извинился перед соседями и заявил, что скоро вернусь, в чем совершенно не был уверен. Я проследовал за статс-дамой в небольшую гостиную, где на неудобном с виду кресле из черного дерева с высокой прямой спинкой восседала Виала. Если бы ей понадобилась грубая сила, она послала бы за Джерардом. Если бы ей был нужен искушенный в истории и политических тонкостях ум, здесь была бы Ллевелла. Поскольку я считался местным авторитетом по магии, я решил, что речь пойдет о колдовстве.

Но я ошибся.

— Я бы хотела поговорить, — объявила Виалу, — о небольшой войне, в которую мы, похоже, скоро вввяжемся.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

После чудесного времени, проведенного в обществе хорошенькой женщины, серии возбуждающих застольных бесед и великолепного обеда наступало законное время для неприятностей. Маленькая война всегда лучше большой, но Виале я об этом не сказал. Поразмышляв немного, я поинтересовался:

— Что, собственно, происходит?

— Люди Далта окапываются у западной границы Ардена. Противостоящие ему войска Джулиана сильно растянуты. Бенедикт направил Джулиану резервы и оружие. Он утверждает, что может зайти с фланга и смешать порядки Далта одним ударом. Я велела не делать этого.

— Не понимаю. Почему?

— Погибнут люди.

— На войне всегда так. Иногда просто нет выбора.

— Но у нас выбор есть, в некотором роде. Хотя я и не понимаю его сути. Но хочу понять, прежде чем отдам приказ, после которого погибнет немало людей.

— Что это за выбор?

— Я пришла сюда, чтобы ответить Джулиану по Козырю, — сообщила Виала. — Он только что провел переговоры с Далтом. Далт якобы не ставит на этот раз своей целью разрушение Амбера. Между тем он указал, что может атаковать, и обойдется это нам недешево в смысле людских и материальных ресурсов. Далт говорит, что предпочел бы уберечь и себя, и нас от ненужных потерь. За это он требует возвращения двух пленников: Ринальдо и Ясры.

— Вот как? — произнес я. — Люка мы не сможем вернуть ему при всем желании, хотя бы потому, что его здесь нет.

— Джулиан это ему говорил. Далт весьма удивлен. Он был уверен, что Люк — наш пленник.

— Что ж, мы не отвечаем за его образование. Он достает нас уже много лет. По-моему, у Бенедикта найдется достойный ответ.

— Я не просила у тебя совета, — отрезала Виала.

— Тысяча извинений! — поклонился я. — Я хотел сказать, что Далту не следует так зарываться. К тому же у него, честно говоря, не много шансов на успех.

— Шансов у него нет вообще, — сказала Виала. — Но если мы убьем его сейчас, то ничего не узнаем. А я хочу выяснить, что за всем этим кроется.

— Прикажи Бенедикту взять его живым. У меня найдутся заклинания, которые выпотрошат его память.

Виала покачала головой:

— Слишком рискованно. Когда засвистят пули, всегда есть опасность, что одна угодит в него. Тогда мы проиграем, даже если победим в сражении.

— Я не совсем понимаю, чего ты хочешь от меня.

— Он попросил Джулиана связаться с нами и передать его требование. Далт обещает сохранить перемирие до получения от нас официального ответа. Джулиан говорит, что Далт скорее всего согласится и на одного из пленников.

— Я бы не хотел отдавать Ясру.

— Я тоже. Но надо любой ценой выяснить, что происходит. Оживлять Ясру и допытываться у нее бесполезно, поскольку то, что меня интересует, произошло недавно. Я хочу узнать, можешь ли ты связаться с Ринальдо. Мне надо с ним переговорить.

— В общем… да, — сказал я. — У меня есть его Козырь.

— Воспользуйся им.

Я вытащил колоду и уставился на изображение Ринальдо. Настроил сознание на вызов. Картинка изменилась, ожила…

Стоял поздний вечер. Люк топтался возле костра. На нем был зеленый комбинезон и светло-коричневая накидка, застегнутая на плече булавкой-фениксом.

— Мерль, — сказал он, — я могу перебросить войска очень быстро. Когда захочешь нанести удар…

— Подожди. Тут другое.

— Что?

— Далт у ворот, и Виала хочет переговорить с тобой до того, как мы изрубим его в капусту.

— Далт? Где? В Амбере?

— Да, да и да. Он говорит, что отправится куролесить в другие места, если мы отдадим ему то, чего он жаждет больше всего на свете: тебя и твою мать.

— Он спятил.

— Мы тоже так решили. Хочешь поговорить об этом с королевой?

— Конечно. Перенеси меня к… — Люк замешкался и посмотрел мне в глаза.

Я улыбнулся.

Он протянул руку. Я дотянулся до нее, и Люк оказался здесь. Увидев Виалу, он тут же отстегнул портупею и передал оружие мне. Затем приблизился к королеве, опустился на одно колено и произнес:

— Ваше величество. Я прибыл.

— Подними голову, — произнесла Виала, прикоснувшись к его плечу.

Он повиновался, и ее руки скользнули по его лицу.

— Сила, — сказала она, — и страдание… Значит, ты — Ринальдо. Ты причинил нам много страданий.

— Мне тоже досталось, ваше величество.

— Да, конечно, — ответила Виала. — Злые деяния вызывают месть, которая часто падает и на невинных. Как далеко все зайдет на этот раз?

— Вы про Далта? — уточнил Люк.

— Нет. Я про тебя.

— О! — воскликнул он. — С этим покончено. Никаких бомб и засад. Я уже говорил Мерлину.

— Ты давно его знаешь?

— Много лет.

— И вы стали друзьями?

— Он одна из причин, которая заставила меня со всем этим покончить.

— Чтобы прийти сюда, ты должен был ему верить. Это достойно уважения. Возьми.

Виала сняла с правого указательного пальца кольцо — золодой ободок с молочно-зеленым камнем. Удерживающие камень шипы напоминали лапы паука, охраняющего сокровища страны снов от пробуждающегося мира.

— Ваше величество…

— Носи его.

— Слушаюсь, — пробормотал Люк и надел кольцо на мизинец левой руки. — Благодарю вас.

— Поднимись. Я хочу, чтобы ты понял, что произошло.

Люк встал, и Вайол поведала ему все, о чем рассказала мне. Она говорила о подходе Далта, о расположении его войска, о его требованиях…

Я стоял, потрясенный происходящим. Вайол только что взяла Люка под свою защиту! Это кольцо в Амбере знал каждый. Интересно, что подумает Рэндом? Похоже, суд отменяется. Бедный Билл. По-моему, ему искренне хотелось вести на процессе дело Люка.

Я услышал, как Люк сказал:

— Да, я знаю Далта. Когда-то у нас были… общие цели. Но он переменился и во время нашей последней встречи даже пытался меня убить. Я не знаю, зачем и почему. Поначалу мне показалось, что он попал под влияние колдуна из Цитадели Четырех Миров.

— А теперь?

— Теперь я его просто не понимаю. Он словно на поводке, но кто его ведет, понятия не имею.

— Почему ты решил, что не колдун?

— Какой ему смысл отправлять кого-то в такую даль, чтобы убить меня, когда несколько дней назад я был в его распоряжении? Он мог запросто оставить меня в камере.

— Разумно, — кивнула Вайол. — Как зовут колдуна?

— Маска, — ответил Люк. — Мерлин знает о нем больше меня.

— Мерлин! — позвала она. — Кто такой Маска?

— Колдун, который отобрал у Ясры Цитадель Четырех Миров. Она, в свою очередь, отбила его у Шару Гаррула, который сейчас тоже служит вешалкой. Маска носит синюю маску и черпает силы в особом фонтане внутри цитадели. Судя по всему, меня он очень не любит. Вот примерно и все.

Поскольку в деле был замешан Юрт, я не сказал, что собираюсь отправиться туда и устроить хороший переполох. По той же причине я держал это в секрете от Рэндома. Я не сомневался, что Люк перевел вопрос на меня потому, что не знал, насколько я хочу быть откровенен.

— Это в самом деле мало что проясняет относительно Далта, — заметила королева.

— Связи может и не быть, — заметил я. — Далт — наемник, они могли прийти к одноразовому соглашению. Не исключено, что сейчас он выполняет чей-то заказ или пытается поработать на себя.

— Я вообще не понимаю, кому мы настолько нужны, чтобы посылать целую армию, — проворчал Люк. — Но с этим типом у меня свои счеты, и я собираюсь совместить приятное с полезным.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Виала.

— Полагаю, есть возможность добраться туда быстро.

— К Джулиану всегда можно попасть по карте, — сказал я, — только я тоже не понимаю, к чему ты клонишь. — Я хочу переговорить с Далтом.

— Слишком опасно, — отрезала Виала. — Именно ты ему и нужен.

Люк улыбнулся.

— Для Далта это тоже может оказаться опасным.

— Послушай, — сказал я. — Если ты собираешься сорвать перемирие, лучше скажи сразу. Виала пытается любыми путями избежать конфликта.

— Никакого конфликта не будет, — произнес Люк. — Я знаю Далта с самого детства и уверен, что он блефует. Он это любит. У него нет сил для серьезного нападения на Амбер. Вы разобьете его в пух и прах. Если ему нужны моя мать и я, думаю, он мне скажет зачем, а ведь именно это мы и хотим узнать, верно?

— В принципе да, — кивнул я, — но…

— Предоставьте мне свободу действий, — обратился Люк к Виале, — а я найду способ вас от него избавить. Обещаю.

— Звучит заманчиво, — произнесла королева. — Только мне не нравятся все эти разговоры о сведении счетов. Как уже сказал Мерлин, я пытаюсь всеми силами избежать конфликта, и у меня есть к тому причины.

— Я обещаю не заходить далеко, — заявил Люк. — Я чую, откуда дует ветер. И могу на слух повторить любую мелодию. Я готов отложить расчеты.

— Мерлин? — спросила королева.

— В этом он прав, — откликнулся я. — Люк самый прожженный коммивояжер на всем юго-западе.

— Боюсь, не улавливаю связи.

— Это такое узкоспециализированное искусство родом из Тени Земля, где мы с ним жили. Фактически, он применяет его на тебе прямо сейчас.

— Ты считаешь, он сумеет сделать то, что говорит?

— До сих пор ему всегда удавалось получить то, что он желал.

— Точно, — вставил Люк, — а поскольку мы все желаем одного, будущее видится мне в ярком свете.

— Понятно, — произнесла Виала. — Скажи, Ринальдо, большой ли опасности ты себя подвергнешь?

— Не большей, чем в Амбере.

Королева улыбнулась:

— Хорошо, я переговорю с Джулианом. Можешь к нему отправляться. Постарайся побольше выведать у Далта.

— Одну минуту, — попросил я. — Там то и дело идет снег и дуют мерзкие ветра. Люк пришел к нам из более теплых мест, и плащ его никуда не годится. У меня есть теплая накидка. Позволь, мы сходим за ней и посмотрим, подойдет ли она Люку?

— Идите, — разрешила Виала.

— Мы быстро.

Королева поджала губы и кивнула.

Я передал Люку пояс с оружием, и он тут же застегнул его на себе. Вайол, безусловно, понимает, что я хочу переговорить с ним наедине — и понимает, что я это знаю. При этом мы оба отдавали себе отчет, что она полностью мне доверяет; это просветляло и одновременно осложняло мое существование.

Мы направились через холл к моим апартаментам. Я хотел рассказать Люку о предстоящей коронации в Кашфе и прочих событиях. Как бы то ни было, я хотел отойти подальше, поскольку слух у Виалы невероятно острый.

Поэтому первым заговорил Люк:

— Ну и дела. Королева мне нравится, но сдается мне, знает она больше, чем говорит.

— Может, и так, — согласился я. — Полагаю, мы все такие.

— Ты тоже?

— Последнее время — да. Иначе нельзя.

— Знаешь ли ты что-то еще, чего мне следовало бы опасаться?

Я покачал головой:

— Нынешние события только развиваются, она рассказала тебе все, что знаю я. А может, это тебе известно что-то, чего не ведаем мы?

— Нет, — ответил Люк. — Для меня все — полнейший сюрприз. Но я готов к делу.

— Не сомневаюсь.

Мы приблизились к апартаментам, и я посчитал необходимым его подготовить.

— Сейчас мы войдем в мою комнату. Хочу, чтобы тызнал: там твоя мать. Она в полной безопасности, но поговорить с ней не удастся.

— Я знаком с результатами заклинания, — проворчал Люк. — Ты говорил, что знаешь, как его снять… Впрочем, это уже другая тема. Я тут подумал… Последние известия несколько отодвигают наши планы расправиться с Маской и твоим братцем.

— Нисколько, — возразил я.

— Мы ведь не знаем, сколько времени займет у меня это дело, — продолжал Люк. — А вдруг все затянется? Или что-то мне сильно помешает?

Я взглянул на него:

— К чему ты клонишь, Люк?

— Просто прикидываю. Не возражаешь? Я люблю действовать по плану. Скажем, атака будет отложена.

— Хорошо, продолжай, — произнес я, когда мы остановились у двери.

— К чему я веду… Что произойдет, если мы прибудем туда слишком поздно? Предположим, твой братец уже прошел ритуал и стал ходячей преисподней?

Я повернул ключ и отворил дверь, позволяя Люку пройти. Меня не радовала обрисованная им перспектива. Я хорошо помнил рассказы отца о его встречах с Брандом и столкновениях со зловещей силой.

Люк переступил порог. Я щелкнул пальцами, и зажглись несколько масляных ламп. Некоторое время они мигали, потом пламя установилось.

Ясра стояла на виду, держа на вытянутых руках различные предметы моего гардероба. На мгновение я обеспокоился, как на это отреагирует Люк.

Он замер, потом медленно приблизился к матери и таращился на нее секунд десять; я даже почувствовал неловкость. Затем Люк засмеялся.

— Она всегда любила наряды, — сказал он. — Но совместить это с пользой для других ей не приходило в голову. Надо отдать Маске должное, хотя она вряд ли поймет мораль данной истории.

Потом Люк повернулся и взглянул на меня:

— Она очухается злая, как дикая кошка, и снова ринется искать неприятностей. Кстати, на ней нет обещанного тобой теплого плаща.

— Сейчас принесу.

Я вытащил из гардероба темный меховой плащ и протянул его Люку. Он провел рукой по меху.

— Мантикора?

— Лютоволк, — ответил я.

Его накидку я повесил на крючок и закрыл дверцу, а Люк тем временем надел плащ из волчьего меха.

— Помнишь, мы говорили о том, что будет, если я не вернусь?

— О таком мы не говорили, — возразил я.

— Может, я не так выразился. В общем, безразлично, надолго я задержусь или нет. Главное, успеем ли мы добраться до Юрта, прежде чем он завершит ритуал и обретет желаемую силу. Представь, что в нужный момент меня рядом не окажется?

— Предположить можно что угодно.

— Именно это и отличает нас от неудачников, дружище!.. Хороший плащ.

Он подошел к двери и обернулся посмотреть на меня и Ясру.

— Ладно, — сказал я. — Ты отправляешься к Далту. Он отрубает тебе голову и играет ею в футбол. Потом появляется Юрт ростом в десять футов, окруженный огненным ореолом. Чем мы тогда отличаемся от неудачников?

Люк вышел в коридор. Я перешагнул через порог, щелкнул пальцами, и Ясра осталась в темноте.

— Важно знать свои возможности, — заметил он, пока я запирал дверь.

Потом мы зашагали по переходам дворца.

— Человек, приобретающий такую силу, получает из того же источника и соответствующую слабость.

— Как это? — спросил я.

— Точно не знаю. Но мощь Цитадели может быть использована против человека, ее получившего. Это я успел выяснить из записей Шару, прежде чем мать отобрала их у меня. Больше я их не видел. «Недоверие», — такой, кажется, у нее девиз.

— Ты говорил…

— Я говорил, что, если со мной что-нибудь случится и Юрт окажется на коне, она знает способ, как его уничтожить.

— Ага.

— Не сомневаюсь также, что ее придется об этом хорошенько попросить.

— Это я, кажется, и сам понял.

Люк весело засмеялся:

— Можешь сказать ей, что я завершил вендетту, что я удовлетворен, а потом предложи ей цитадель в благодарность за услугу.

— А если она скажет, что этого мало?

— Черт! Ну так преврати ее опять в вешалку! В конце концов, прикончить Юрта можно и без ее помощи. Отец помер со стрелой в горле, несмотря на все свои волшебные способности. Смертельный удар есть смертельный удар. Просто нанести его такому человеку гораздо сложнее.

— Ты в самом деле считаешь, что цитадели хватит?

Люк остановился и нахмурился.

— Она станет спорить, но потом, конечно, согласится. Это шаг к былой власти. Не забывай, что матери одинаково сильно хочется отомстить Маске и вернуть часть своих владений. Но, отвечая на твой вопрос, скажу: не верь ей. Что бы она ни обещала, она никогда не удовлетворится меньшим, чем имела. Начнет хитрить. Пока дело не сделано, она будет верным союзником. Потом тебе придется подумать о том, как от нее защититься. Если только…

— Если только что?

— Если не подоспею я и не выпущу пары.

— Каким образом?

— Еще не знаю. Но не стоит снимать с нее заклинание, пока я не разберусь с Далтом. Договорились?

— Подожди, — произнес я. — Что ты задумал?

— Ничего особенного, — ответил Люк. — Просто, как я говорил королеве, мне нравится подбирать мелодию на слух.

— Знаешь, ты иногда кажешься мне таким же хитрым, какой пытаешься представить свою мать.

— Хорошо бы… Между нами большая разница. Я — честный.

— Я бы у тебя подержанную машину не купил.

— Для меня каждая сделка особенная. А для тебя я всегда оставляю все лучшее.

Я взглянул на Люка, но лицо его было непроницаемо.

— Что я еще могу сказать? — спросил он, подходя к гостиной.

— Уже ничего, — произнес я, и мы вошли в комнату.

При нашем появлении Виала повернула голову и поинтересовалась:

— Ну, все одеты по сезону?

— Я — да, — откликнулся Люк.

— Тогда перейдем к делу. — Королева подняла левую руку, в которой я увидел карту. — Подойди.

Люк приблизился; я не отставал от него ни на шаг. Теперь я разглядел, что она держала Козырь Джулиана.

— Положи руку мне на плечо.

— Слушаюсь.

Люк опустил руку на плечо Виалы, она вышла на контакт и вступила в беседу с Джулианом. Вскоре к разговору подключился Люк и объяснил свои намерения. Я расслышал слова Виалы о том, что план ею одобрен.

Спустя мгновение я увидел, как Люк поднял и вытянул свободную руку. Несмотря на то что я не был участником контакта, я разглядел, как навстречу протянулась туманная форма Джулиана. Подобное было возможно благодаря тому, что я воспользовался логрусовым зрением и обрел дополнительную чувствительность. Я боялся пропустить момент, когда Люк исчезнет.

Моя рука упала на его плечо, и я шагнул вслед за ним.

— Мерлин! Что ты делаешь? — крикнула Виала.

— Хочу посмотреть, что будет. Вернусь, как только все завершится, — успел произнести я, и радужные ворота закрылись.

Мы оказались в мерцающем свете масляных ламп внутри огромного шатра. Снаружи доносились завывание ветра и шелест веток. Перед нами стоял Джулиан. Он отпустил руку Люка и разглядывал его с бесстрастным выражением лица.

— Значит, ты и есть убийца Каина?

— Я и есть, — кивнул Люк.

Я вспомнил, что Каин и Джулиан всегда были близки. Если Джулиан прикончит Люка и объявит это вендеттой, Рэндом просто кивнет и закроет дело. Может, еще и улыбнется. Трудно сказать. Я бы на месте Рэндома воспринял ликвидацию Люка со вздохом облегчения. Из-за чего я, собственно говоря, сюда и пришел. Вдруг это ловушка? Вряд ли Виала пошла бы на такое, но Джулиан и Бенедикт могли легко ее обмануть. Может, никакого Далта и в помине тут нет? Или есть, но на деле он просил голову Люка. Во всяком случае, совсем недавно Далт из кожи вон лез, чтобы его прикончить. Подобную возможность не стоило исключать, а как ни крути, лучшего кандидата для добровольного участия в таком замысле, чем Джулиан, не найти. И все во благо Амбера.

Джулиан пристально посмотрел на меня, но я хранил столь же непроницаемое выражение лица.

— Добрый вечер, Мерлин, — сказал он. — Ты тоже задействован в этом деле?

— В качестве наблюдателя, — ответил я. — Остальное будет зависеть от обстоятельств.

Откуда-то снаружи донесся вой адской собаки.

— Главное, не мешай, — проворчал Джулиан.

Я улыбнулся:

— Волшебники умеют оставаться незамеченными.

Он снова посмотрел на меня. Готов поклясться, дядюшка пытался сообразить, чем я ему угрожаю: тем, что стану защищать Люка, или тем, что попытаюсь ему отомстить.

Наконец он пожал плечами и повернулся к столу, на котором лежала развернутая карта. Свернуться ей не давали кинжал и булыжник. Джулиан жестом пригласил Люка подойти. Я тоже приблизился к столу.

Это была карта западных окраин Ардена. Джулиан показал, где находимся мы. На юге и юго-западе был Гарнат, к юго-востоку — Амбер.

— Наши войска здесь, — ткнул пальцем Джулиан, — армия Далта здесь.

— А силы Бенедикта? — спросил я.

Джулиан строго посмотрел на меня и едва заметно нахмурился.

— Достаточно, если Люк будет знать об их существовании. Численность, местонахождение и задачи этих сил ему не нужны. Если Далт захватит его в плен и допросит, Люк нагонит на него страху и при этом не расскажет ничего конкретного.

Люк кивнул:

— Хорошая мысль.

Джулиан ткнул в точку на карте, находящуюся между двух армий.

— Здесь мы встречались с Далтом в последний раз. Это открытая плоская равнина, днем она просматривается со всех сторон. Предлагаю там и встретиться.

— Согласен, — произнес Люк.

От меня не ускользнуло, как пальцы Джулиана погладили рукоятку лежащего на столе кинжала, а рука Люка непроизвольно легла на пояс, слева от пряжки, где висело его оружие.

При этом они оба расплылись в улыбке, которая затянулась на несколько неловких секунд. Люк был покрупнее, быстрый и сильный. Но за плечами Джулиана — несколько веков практики обращения с оружием. Я с тревогой подумал о том, что произойдет, если они бросятся друг на друга, потому что это мне придется разнимать их. Но они, словно сговорившись, вдруг опустили руки, а Джулиан произнес:

— Позвольте предложить вам по бокалу вина.

— Не возражаю, — ответил Люк, и мне показалось, что от схватки их удержало мое присутствие. А может, и нет. Скорее всего Джулиан хотел продемонстрировать свое отношение, а Люк дал понять, что ему на это плевать. Честное слово, не знаю, на кого бы я поставил.

Джулиан вытащил три кубка, наполнил их «Лучшим Бейля» и жестом пригласил нас угощаться, а сам заткнул пробкой бутылку. Не дожидаясь, пока мы начнем принюхиваться к напитку, дядюшка поднял свой кубок и сделал небольшой глоток. Тем самым он как бы заверил нас, что вино не отравлено, и можно поговорить о деле.

— Когда мы встречались, каждого из нас сопровождали по два охранника.

— Вооруженных? — уточнил я.

Джулиан кивнул:

— Скорее для порядка.

— Вы были верхом или пешие?

— Пешие. Мы одновременно покинули свои порядки и встретились точно посередине, на расстоянии нескольких сот шагов от каждой линии.

— Понятно, — произнес Люк. — Были сюрпризы?

— Обошлось. Мы переговорили и разошлись.

— Когда?

— Перед заходом солнца.

— Он выглядел нормальным?

— Вполне. Общую задиристость и несколько оскорблений в адрес Амбера я полагаю нормальным для Далта.

— Понятно, — повторил Люк. — И требовал меня, мою мать или нас обоих, так? А в случае отказа грозил перейти в наступление?

— Да.

— Говорил ли он, зачем мы ему?

— Ни слова.

Люк глотнул вина.

— Не уточнял ли, какими он нас хочет видеть: живыми или мертвыми?

— Уточнял. Живыми.

— Ну и что ты решил?

— Если я выполню его требование, то избавлюсь от тебя, — произнес Джулиан. — А если плюну ему в глаза и вызову на бой, то избавлюсь от него. Меня устраивает любой вариант.

В этот момент взгляд Джулиана упал на кубок в левой руке Люка. Глаза его расширились. Я понял, что дядя только сейчас заметил кольцо Виалы.

— Кажется, придется все же убить Далта, — заметил он.

— Как по-твоему, он в самом деле перейдет в наступление? — невозмутимо спросил Люк. — Известно, откуда он пришел? И куда направится, если ему суждено будет отсюда куда-нибудь уйти?

Джулиан повертел в руках кубок.

— Я вынужден верить ему на слово. Если он говорит, что перейдет в наступление, значит, так и будет. Когда мы впервые зафиксировали передвижение его войск, Далт двигался от Кашфы и Бегмы, предположительно через Эреньор, поскольку он всегда там околачивается. Что же касается его дальнейших планов, то здесь каждый волен строить свои предположения.

Люк сделал глоток, опоздав на долю секунды, чтобы скрыть неожиданную улыбку. До меня дошло, что он соображает куда быстрее, чем все остальные. Я тоже поспешно приложился к кубку, хотя и не знал, какое выражение пытаюсь скрыть.

— Можете поспать здесь, — произнес Джулиан. — Если проголодались, я распоряжусь насчет еды. Завтра на рассвете мы постараемся организовать вашу встречу.

Люк покачал головой.

— Сейчас, — сказал он, снова ненавязчиво демонстрируя кольцо. — Мы настаиваем, чтобы встреча была организована прямо сейчас.

В течение нескольких ударов пульса Джулиан пристально смотрел на Люка, после чего произнес:

— В темноте вас будет плохо видно — как с той, так и с другой стороны. Тем более пошел снег. Малейшее недоразумение может привести к атаке.

— Если оба моих спутника возьмут большие факелы и его охрана сделает то же самое, нас будет видно с расстояния в несколько сот ярдов.

— Возможно, — кивнул Джулиан. — Хорошо. Я отправлю в его лагерь послание и подберу надежных охранников.

— Я уже знаю, кого бы хотел видеть рядом с собой, — ответил Люк. — Тебя и Мерлина.

— Интересный ты парень, — проворчал Джулиан. — Не возражаю. Мне и самому любопытно, чем все это закончится.

Джулиан отправился к штабной палатке, откинул полог и вызвал офицера, с которым беседовал несколько минут. Пользуясь моментом, я поинтересовался:

— Ты понимаешь, что делаешь?

— Конечно, — ответил Люк.

— Мне кажется, это серьезнее, чем игра по слуху. У тебя есть причины умалчивать о своих планах?

Мгновение Люк смотрел на меня, потом ответил:

— Я только недавно осознал, что тоже являюсь сыном Амбера. Мы встретились и увидели, что очень похожи друг на друга. И это хорошо. Значит, можем вести дела.

Я позволил себе нахмуриться. Слова его мало что прояснили.

Люк легонько шлепнул меня по плечу.

— Не переживай! Ты можешь мне верить. К тому же у тебя все равно нет сейчас выбора. Выбор появится позже. Самое главное: не вмешивайся, что бы ни происходило.

— Что, по-твоему, должно произойти?

— У нас нет ни времени, ни условий для подобного разговора. Так что отложим, и помни, что я сказал сегодня вечером.

— Ты сказал, что у меня все равно нет выбора.

— И еще я сказал, что выбор появится позже.

Джулиан уже опустил полог и повернулся к нам.

— Я готов принять предложение насчет еды, — громко заявил Люк. — А ты, Мерль? Проголодался?

— Господи, нет! Я только что высидел официальный обед.

— Вот как? — подчеркнуто равнодушно воскликнул Люк. — По какому поводу?

Я рассмеялся. Многовато для одного дня. Я уже хотел сказать, что у нас нет условий для конфиденциальной беседы, но Джулиан снова откинул полог и вызвал вестового.

Я решил забросить пару пробных шаров и понаблюдать за реакцией Люка.

— Прием был посвящен премьер-министру Бегмы Оркузу и его свите.

После этих слов я надолго приложился к кубку, а Люк терпеливо ждал продолжения.

— Это все, — сказал я, вытирая губы.

— Перестань, Мерлин, — нетерпеливо произнес он. — Я, между прочим, с тобой совершенно откровенен в последнее время.

— Неужели?

Поначалу мне показалось, что он не почувствовал юмора, но спустя мгновение Люк тоже рассмеялся.

— Временами мельницы богов начинают крутиться с дьявольской скоростью, и пыль может засыпать нас с головой. Слушай, как насчет того, чтобы подарить мне эту информацию бесплатно? У меня в самом деле сейчас нет ничего взамен. Чего он хотел?

— Между прочим, эти сведения секретны до завтрашнего дня.

— Хорошо. Что произойдет завтра?

— Арканс, герцог Шедбурн, вступает на престол Кашфы.

— Ну и дела! — вырвалось у Люка. Он взглянул на Джулиана, потом снова на меня. — Чертовски умный выбор со стороны Рэндома… Не думал, что он сработает так быстро.

Люк задумчиво уставился в невидимую точку, после чего произнес:

— Спасибо.

— Это хорошо или плохо? — спросил я.

— Для меня или Кашфы?

— Я еще не научился различать.

— Это нормально. Не знаю, как все может обернуться. Надо подумать. Уяснить общий расклад.

Я посмотрел на Люка, и он снова улыбнулся.

— Это действительно интересно, — сказал он. — У тебя припасено что-то еще?

— Пока все.

— Наверное, ты прав, — кивнул Люк. — Нельзя перегружать систему. Тебе не кажется, что мы перестаем радоваться простым вещам?

— Пока мы дружим, нам это не грозит.

Джулиан в очередной раз опустил полог, вернулся к нам и взял свой кубок.

— Через несколько минут принесут поесть, — сообщил он Люку.

— Спасибо.

— Бенедикт утверждает, что ты сказал Рэндому, будто Далт — сын Оберона.

— Да, — кивнул Люк. — И он тоже прошел Образ. Это что-то меняет?

Джулиан пожал плечами:

— Мне не впервой хотеть убить родственника. Кстати, ты ведь мой племянник?

— Да… дядя.

Джулиан взболтал вино в кубке.

— Что ж, добро пожаловать в Амбер. Прошлой ночью я слышал баньши. Нет ли тут какой связи?

— Перемены, — пожал плечами Люк. — Они всегда воют, когда что-то меняется. Оплакивают утерянное.

— И смерть. Они ведь предвещают смерть, так?

— Не всегда. Иногда они появляются в решающий момент, чтобы придать происходящему драматический оттенок.

— Плохо, — проворчал Джулиан. — Но будем надеяться.

Мне почудилось, что Люк хотел что-то добавить, но Джулиан заговорил первый:

— Хорошо ли ты знал отца?

Люк напрягся.

— Наверное, хуже, чем другие. Не знаю. Он был вроде коммивояжера, постоянно в разъездах. Никогда не оставался с нами надолго.

Джулиан кивнул.

— Каким он был под конец?

Люк посмотрел на свои руки.

— Ну, нормальным он уже не был, если вы это имеете в виду. Как я говорил Мерлину, ритуал, через который он прошел, чтобы обрести свое могущество, вырвал из него… что-то.

— Этой истории я не слышал.

Люк пожал плечами:

— Наверное, результат важнее подробностей.

— А до того он был неплохим отцом?

— Не знаю, черт побери. У меня не было другого отца, чтобы сравнить. Почему вы спрашиваете?

— Из любопытства. Эта сторона его жизни мне совершенно неведома.

— Хорошо. Тогда расскажите, каким он был братом?

— Бешеным, — сказал Джулиан. — Мы с ним плохо ладили. И старались реже попадаться друг другу на глаза. Но мозги у него были. И дар. Склонности к искусству. Я пытался представить, много ли ты у него перенял.

— Повесьте, если знаю, — развел руками Люк.

— Ладно, не имеет значения. — Джулиан поставил кубок на стол и снова поднял полог. — Еда уже на подходе.

Он вышел из шатра.

По брезенту шуршали крошечные кристаллики льда. Издалека донесся протяжный вой. Ветер и адские гончие давали свой концерт. Но баньши молчала. Пока.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Я шел в двух ярдах слева и позади от Люка. Справа на таком же расстоянии шагал Джулиан. Факел у меня в руке был здоровой штукой, футов шесть и с заостренным концом, чтобы его можно было воткнуть в землю. Факел приходилось держать на отлете, поскольку беспорядочные порывы ветра вытягивали языки пламени в разные стороны. Острые ледяные снежинки секли лоб и щеки, налипали на брови и ресницы. Пламя их растапливало, и я яростно моргал, прочищая глаза. Трава промерзла и хрустела под ногами.

Впереди в нашу сторону медленно двигались два других факела, между которыми маячила темная фигура. Я сморгнул, пристально вглядываясь в надвигающиеся блики. Мне пришлось видеть Далта лишь однажды, мельком, сквозь Козырь, еще в Лесном доме. В неверном свете факела его волосы казались золотыми или медными, но тогда, при естественном освещении, он выглядел обыкновенным темным блондином. Глаза зеленые, хотя сейчас, конечно, этого не увидеть. До меня только теперь дошло, насколько он огромен — если, конечно, он специально не подобрал в спутники коротышек. В тот раз Далт был один, и мне было не с кем его сравнивать.

Когда он вошел в свет наших факелов, я разглядел тяжелый зеленый жилет, плотную черную рубаху с длинными рукавами и зеленые перчатки. Штаны тоже были черные, равно как и сапоги, в которые они были заправлены. Черный плащ с зеленой каймой развевался на ветру, в свете фонарей кайма переливалась желтыми и красными огнями. С шеи на тяжелой цепи свисал круглый медальон, на вид — золотой. Я не мог разобрать детали рисунка, но был уверен, что там изображен лев, разрывающий единорога.

Не доходя до Люка шагов десять-двенадцать, Далт замер. Люк сделал еще один шаг и тоже остановился. Далт подал знак, и его охранники воткнули факелы в землю. Мы с Джулианом поступили точно так же. Затем Далт кивнул Люку, и они пошли навстречу друг другу. Остановившись в середине освещенного факелами квадрата, они стиснули друг друга за правое предплечье и подняли глаза.

Люк стоял ко мне спиной, зато я мог видеть лицо Далта. Оно не выражало никаких эмоций, хотя губы его уже двигались. Из-за ветра, а также потому, что говорил он нарочито тихо, я не смог разобрать ни слова. По крайней мере теперь я мог оценить его размеры: в Люке шесть футов три дюйма, Далт выглядел на несколько дюймов выше.

Я взглянул на Джулиана, но тот смотрел в другую сторону. Интересно, подумал я, сколько глаз следит сейчас за нами с обеих сторон?

По Джулиану всегда было трудно догадаться, что у него на уме. Он бесстрастно наблюдал за происходящим. Я постарался перенять его манеру.

Шли минуты, снег валил, не переставая.

Спустя некоторое время Люк повернулся и подошел к нам. Далт тоже направился к своей охране.

— Ну как? — спросил я.

— Кажется, я нашел способ решить дело миром.

— Здорово. Что ты ему сказал?

— Предложил сразиться один на один и выяснить, что почем.

— Черт побери, Люк! — вырвалось у меня. — Он же профи! И наверняка унаследовал весь наш генетический кмплекс в смысле силы. А еще он все последнее время жил в поле и сейчас в лучшей форме. Я уже не говорю о том, что он крупнее тебя и руки у него длиннее.

— Значит, буду надеяться на удачу, — улыбнулся Люк. Посмотрев на Джулиана, он добавил: — Как бы то ни было, следует отдать приказ о ненападении, пока мы будем сражаться. Войска Далта тоже обязуются дождаться конца дуэли.

Джулиан обернулся и посмотрел в сторону линий противника. Затем повернулся к своим порядкам и при помощи отмашки передал несколько команд. Из укрытия тут же выскочил и побежал в нашу сторону вестовой.

— Люк, — сказал я, — не дури. Ты можешь победить только одним способом: заполучить в секунданты Бенедикта и затем сломать ногу.

— Мерль, — остановил меня Люк. — Успокойся. Дело касается меня и Далта. Договорились?

— У меня есть парочка относительно свежих заклинаний. Давай так: вы начнете драться, а потом я нанесу удар. Со стороны будет казаться, словно это ты его завалил.

— Нет! — воскликнул Люк. — Это дело чести. Так что не вмешивайся.

— Ладно, — пожал я плечами. — Если тебе хочется…

— Кроме того, до смертельного исхода все равно не дойдет. В данный момент это никому не нужно, и таково одно из условий сделки. Мы нужнее друг другу живыми. Так что без оружия, только кулаки.

— А в чем, — перебил его Джулиан, — суть сделки?

— Если Далт мне накостыляет, — ответил Люк, — я становлюсь его пленником. Он отводит свои войска, а я следую за ним.

— Ты спятил! — вырвалось у меня.

Джулиан кинул взгляд в мою сторону и произнес:

— Продолжай.

— Если я вздую Далта, то он становится моим пленником. Он уходит со мной в Амбер или в любое другое место, куда мне заблагорассудится, а его офицеры отводят войска.

— Единственный способ обеспечить это отступление — убедить их в том, что в противном случае они обречены.

— Конечно, — кивнул Люк. — Поэтому я и упомянул, что Бенедикт готов в любой момент обрушиться на него с флангов. Не сомневаюсь, это явилось решающим аргументом.

— Неплохо, — заметил Джулиан. — Амбер выигрывает в любом случае. Чего же ты хочешь лично для себя, Ринальдо?

— Подумай, — улыбнулся Люк.

— А ты сложнее, чем я думал, племянничек, — покачал головой Джулиан. — Отодвинься-ка немного правее.

— Зачем?

— Чтобы меня не было видно. Я хочу, чтобы Бенедикт знал, что здесь происходит.

Люк передвинулся, а Джулиан перетасовал колоду и сдал нужную карту. Вестовой подбежал к нам и застыл. Джулиан вышел на связь. Через минуту он сделал паузу и отдал распоряжения вестовому, который тут же умчался.

Закончив переговоры, Джулиан не стал прятать Козырь в нагрудный карман, куда положил всю колоду, а оставил в руке. Я понял, что связь не прервана. Джулиан хотел, чтобы Бенедикт своими глазами видел происходящее и мог действовать сразу же.

Люк сбросил подаренную мной накидку и подошел ко мне.

— Подержи, пока все не закончится, ладно?

— Давай, — кивнул я. — Удачи!

Он коротко улыбнулся и пошел прочь. Далт уже стоял в центре освещенного факелами квадрата.

Люк остановился в нескольких шагах от него. Противники некоторое время изучающе смотрели друг на друга, после чего Далт что-то произнес. Ответа Люка я тоже не расслышал.

Затем оба изготовились к схватке Люк принял боксерскую стойку, Далт опустил руки, как борец.

Люк атаковал первым. Возможно, это был ложный выпад, во всяком случае по лицу противника он не попал. Далт отступил, но Люк не дал ему сорвать дистанцию и нанес два удара по корпусу. Потом еще раз безуспешно попытался достать неприятеля ударом в голову, после чего оба закружились по снегу.

Далт дважды пытался захватить Люка в борцовский захват, но оба раза нарывался на серию ударов. Из губы у него потекла струйка крови. На третий раз ему удалось сбить Люка с ног. Однако прижать его к земле он не успел, ибо Люк стремительно откатился в сторону и вскочил на ноги. При этом он тут же попытался ударить Далта ногой по почкам, но промахнулся. Далт захватил его ногу и опрокинул на спину. Падая, Люк умудрился пнуть противника свободной ногой в колено, но захвата Далт не ослабил Навалившись на противника всем весом, он принялся выкручивать ему стопу.

Лицо Люка исказила гримаса боли. Он из последних сил изогнулся, двумя руками вцепился в пальцы Далта и сорвал захват. Затем, не выпуская кисть противника, Люк вскочил, поднырнул под правую руку Далта и швырнул его лицом вниз на землю. Не давая опомниться, Люк прыгнул ему на спину, правой рукой завернул руку, а левой захватил за волосы. Я не сомневался, что Люк собирается несколько раз треснуть Далта лицом об землю, но, когда он оттянул его голову, я понял, что ничего не выйдет. Далт напрягся, рука его начала выпрямляться, несмотря на замок Люка. Люк попытался пару раз ткнуть Далта головой в грязь, но особого эффекта это не возымело. Я понял, что, если Далту удастся высвободить руку, Люку конец, а удержать его Люк не мог — Далт был чертовски силен. Видя это, Люк навалился всем весом на спину Далта, оттолкнулся и вскочил. При этом он промедлил, не успел отбежать, и противник схватил его за ногу. Люк попытался вырваться, но Далт мощным ударом подкосил его под обе ноги, отчего Люк полетел на спину. На этот раз Люку не удалось откатиться в сторону. В последнюю минуту он успел развернуться и выставить колено в надежде, что Далт налетит на него пахом Далт придавил Люка к земле и нанес сильный удар по челюсти. Голова Люка отвалилась в сторону, но он сумел упереться ладонью в подбородок Далта, стараясь при этом дотянуться пальцами до глаз. Далт откинул голову и шлепком отбросил руку Люка. Люк попытался на-нести другой рукой удар в висок, но Далт увернулся, и кулак Люка лишь скользнул по его волосам. Тогда Люк уперся обоими локтями в землю, подтянулся и резко наклонился вперед.

Я не видел, куда именно пришелся удар лбом, но в следующую секунду из носа Далта ручьем хлынула кровь. Несмотря на это, ему удалось схватить Люка за горло, а второй рукой нанести сильный удар по скуле. Я видел, как в последний момент Люк попытался укусить падающую на него руку, но Далт крепко сдавил его шею, и у Люка опять ничего не вышло. Далт размахнулся для второго удара, но на этот раз Люк защитился и едва не сорвал руку со своей шеи. Тогда Далт навалился на противника всем весом, протиснул вторую руку к его горлу и принялся душить, стараясь раздавить пальцами кадык.

Мне показалось, что наступает конец. И вдруг Люк неожиданно ухватил Далта правой рукой за левый локоть, а левой — за левое предплечье, после чего резко вывернул ему руку. Далт потерял равновесие и ткнулся лицом в землю, а Люк откатился в сторону и вскочил на ноги, тряся головой и потирая шею. На этот раз он не стал пинать Далта, а предусмотрительно принял оборонительную стойку. Противники снова закружились.

Снег шел не переставая, ветер то ослабевал, то усиливался, снежинки временами кололи лицо, временами падали, как мягкий занавес. Я подумал об окружающих меня войсках и о том, не окажусь ли я в самом центре сражения, когда эта схватка завершится. То, что Бенедикт готов обрушиться на противника с фланга и раздавить его, ничуть меня не радовало, хотя я и знал, что Амбер победит. Потом я вспомнил, что угодил сюда исключительно по собственной воле.

— Давай, Люк! — заорал я. — Задай ему!

Это произвело весьма неожиданный эффект. В ту же секунду факельщики Далта принялись кричать и подбадривать своего военачальника. Очевидно, ветер донес наши голоса до боевых порядков, ибо уже через секунду поднялся страшный рев, который я поначалу принял за завывание бури. Лишь один Джулиан невозмутимо взирал на происходящее.

Люк продолжал кружить вокруг Далта, пытаясь нанести ему удар в лицо и пробуя различные комбинации; Далт уклонялся и норовил перехватить его руку. Лица противников были разбиты в кровь, двигались они значительно медленнее, чем в начале боя. Досталось обоим, а вот насколько тяжело, я не мог определить. На левой щеке Далта кровоточила ссадина, лица у обоих опухли.

Люку удалось провести серию по корпусу, но оценить силу ударов было трудно. Далт выдержал атаку и тут же сделал ответный бросок. Люк промедлил с отступлением, и Далту удалось захватить его в клинч. Начался обмен пинками и ударами коленями, от которых противники пытались прикрыться бедрами. При этом Люк отчаянно пытался выдернуть руку, чтобы получить возможность наносить удары, а Далт старался закрепить захват. Пошли удары головой и раздавливающие удары в подъем стопы, но бойцы умело от них защищались. Наконец Люку удалось провести подсечку, и Далт полетел на землю.

Опустившись над врагом на одно колено, Люк нанес левый крюк в голову, после чего немедленно ударил справа. Затем, развивая успех, попытался провести еще один удар левой, но Далт перехватил его руку и рывком бросил на землю. Лицо Далта напоминало маску из крови и грязи. Он кинулся на противника. Люк двинул его под сердце, но это не помешало Далту нанести страшный удар: правый его кулак как камень рухнул на голову Люка. Далт тут же треснул его слева, еще раз справа, после чего набрался сил и нанес сокрушительный удар левой рукой в челюсть. Люк рухнул на землю и уже не шевелился.

Далт присел на корточки над поверженным противником. Дышал он тяжело, как загнанный пес, и пристально вглядывался в лицо Люка, словно ожидая очередного подвоха. Правая рука его подергивалась; казалось, он хотел ударить врага еще раз.

Ничего, однако, не произошло. Спустя десять или пятнадцать секунд Далт медленно поднялся на ноги, покачнулся и выпрямился.

Смертельное заклятье застряло у меня на губах. Мне хватило бы нескольких секунд, чтобы пригвоздить его к земле, после чего никто не установил бы истинную причину гибели. Но что произойдет после того, как он свалится? Двинутся ли обе армии в атаку?..

И все же удержало меня другое. Я вспомнил слова Люка: «Это дело чести. Так что не вмешивайся». После этого он добавил: «Кроме того, до смертельного исхода все равно не дойдет… Мы нужнее друг другу живыми».

Ладно.

Трубачи пока не трубили. Войска стояли на месте. Похоже, все будет так, как они договорились. Люк сам этого хотел. Я не стану вмешиваться.

Далт поднял Люка с земли. Почти сразу же он опустил его обратно и подозвал своих факельщиков. Затем повернулся в сторону Джулиана.

— Призываю вас выполнить оставшуюся часть нашего соглашения! — крикнул он.

Джулиан едва заметно склонил голову:

— Мы ее выполним, если вы выполните свою. Уведите своих людей на рассвете.

— Мы уходим сейчас, — объявил Далт.

— Далт! — крикнул я.

Он повернулся и пристально посмотрел на меня.

— Меня зовут Мерлин. Мы с тобой встречались, хотя я не уверен, что ты меня помнишь.

Он покачал головой.

Я вскинул правую руку и произнес самое бесполезное и в то же время самое эффектное заклинание. Земля перед Далтом разверзлась, обдав его фонтаном грязи и камней. Он отшатнулся, вытер лицо и посмотрел на образовавшуюся неровную траншею.

— Это твоя могила, — объявил я. — Если что-нибудь случится с Люком.

Он снова посмотрел на меня.

— Теперь я тебя запомню, — произнес он и зашагал вслед за тащившими Люка факельщиками.

Я посмотрел на Джулиана. Он отвернулся и выдернул из земли факел. Я сделал то же самое, после чего мы вернулись к нашим позициям.

Позже, уже в шатре, Джулиан промолвил:

— Мы решили одну важную проблему. А может, и две.

— Может, и две, — повторил я.

— Далт временно не опасен.

— Согласен.

— Бенедикт сообщает, что они уже снимаются с лагеря.

— Думаю, мы его еще увидим.

— Если это лучшая армия, какую он может сейчас сколотить — не имеет значения.

— А не кажется ли тебе, что для Далта все подготовлено плоховато? — спросил я. — Уж очень он быстро собрал войско. Похоже, он просто очень спешил.

— Возможно, ты прав. Но он в самом деле рисковал.

— И выиграл.

— Да, выиграл. А тебе не следовало демонстрировать силу под конец.

— Почему?

— Теперь, если ты станешь преследовать Далта, он будет настороже.

— Я хотел его припугнуть.

— Люди подобного склада живут риском. Он просчитывает каждый шаг и только потом действует. Как бы он ни оценивал тебя, в данный момент он свой план не изменит. Да и Ринальдо ты еще увидишь. Он точно такой же. Два сапога пара.

— Наверное, ты прав.

— Абсолютно.

— Как ты думаешь, если бы схватка закончилась по-другому, выполнила бы его армия условия договора?

Джулиан пожал плечами:

— Далт знал, что мои войска условия выполнят, потому что мне был выгоден любой результат. Этого достаточно.

Я кивнул.

— Извини, — произнес Джулиан, — мне надо доложить обо всем Виале. Полагаю, ты захочешь уйти по Козырю обратно, когда я закончу?

— Конечно.

Он вытащил карту и принялся настраиваться на связь. А я в который раз задумался над тем, что испытывает Виала. Я всегда должен своими глазами увидеть нужного человека; то же самое говорили мне остальные. Виала же, насколько мне известно, слепа от рождения. Спросить напрямую я не решался, к тому же вряд ли ее ответ был бы ясен зрячему человеку. Наверное, это навсегда останется для меня загадкой.

Пока Джулиан вызывал ее, я обратился мыслями в будущее. Я собирался вплотную заняться Маской и Юртом. Теперь выходило, что заниматься ими мне придется без Люка. Может, и в самом деле последовать его совету и привлечь в союз против них Ясру? Окажется ли такой риск оправданным? А справлюсь ли я без Ясры? Может, вернуться в тот странный бар и узнать, нельзя ли взять напрокат Бармаглота? Или Стрижающий Меч? Или обоих? Может…

Я услышал свое имя и вернулся в текущее время к насущным проблемам. Джулиан объяснял что-то Виале, хотя я понимал, что объяснять особо нечего. Поэтому я встал, потянулся и вызвал логрусово зрение.

Виала находилась рядом с Джулианом, то расплываясь, то делаясь отчетливо резкой. Она сидела в том же самом жестком кресле, где я видел ее в последний раз. Неужели с тех пор королева ни разу не вставала? Надеюсь, она все же попробовала десерт, до которого я так и не добрался.

Джулиан взглянул в мою сторону:

— Если ты готов, она может провести тебя прямо сейчас.

Я подошел к нему, предварительно отбросив логрусово зрение — я уже усвоил урок, не стоило слишком сближать Логрус и Образ. Я прикоснулся к карте, и изображение Виалы обрело резкость и четкость. Еще мгновение, и оно перестало быть изображением.

— В любое время, — произнесла она и протянула руку. Я осторожно к ней прикоснулся.

— До свидания, Джулиан, — произнес я, делая шаг вперед.

Он не ответил. А может, и ответил, да я не разобрал.

— Не думала, что все так случится, — сказала Виала, не выпуская моей руки.

— Предвидеть это было невозможно, — ответил я.

— Люк знал, — покачала она головой. — Теперь кое-что становится понятным, не так ли? Некоторые его замечания. Он сразу решил бросить вызов Далту.

— Думаю, да.

— Он на что-то рассчитывал. Хотела бы я знать, на что.

— Понятия не имею, — вздохнул я. — Он мне ничего не говорил.

— С тобой он наверняка выйдет на связь, — сказала Виала. — Немедленно дай мне знать, как только он объявится.

— Обещаю.

Виала выпустила мою руку.

— Похоже, больше тут ничего не скажешь.

— Ну, есть еще одно, о чем тебе следует знать…

— И что же?

— Дело касается отсутствия Корал за обедом.

— Продолжай, — велела Виала.

— Известно ли вам, что мы с ней долго гуляли по городу?

— Известно.

— Мы закончили прогулку внизу, в зале Образа. Она захотела его увидеть.

— Многие хотят. Показывать или нет — вопрос дискуссионный. Впрочем, большинство теряют всяческий интерес, едва узнают о лестнице.

— Я рассказал, но ее это не отпугнуло. В общем, мы добрались тула, а потом она поставила ногу на узор…

— О нет! — воскликнула Виала. — Ты же должен был за ней следить! Мало нам неприятностей с Бегмой, а теперь еще и это! Где тело?

— Хороший вопрос, — усмехнулся я. — Не знаю. Когда я видел ее в последний раз, она была жива. Корал заявила, что Оберон — ее отец, после чего прошла Образ до конца. А потом потребовала, чтобы он куда-то ее перенес. Теперь ее сестра, которая знает, что мы были вместе, чрезвычайно озабочена. За обедом она мне покоя не давала, пыталась выяснить, где Корал.

— Что ты ей сказал?

— Сказал, что она осматривает достопримечательности дворца и может немного опоздать. Потом Найда потребовала, чтобы я отправился на поиски Корал, если та не явится к обеду. Я не стал распространяться по поводу того, что произошло на самом деле, поскольку не хотел затрагивать тему отцовства Корал.

— Разумно, — пробормотала Виала. — Ну и дела.

Я ждал, но она ничего не добавила. Я продолжал ждать. Наконец она произнесла:

— Мне ничего не известно о романе Оберона в Бегме, поэтому мне трудно оценить подобное откровение. Может, Корал каким-нибудь образом сообщила, как долго она намерена отсутствовать? Кстати, как она намерена вернуться?

— Я дал ей свой Козырь, но на связь она не выходила. Как бы то ни было, Корал вроде бы не собиралась уходить надолго.

— Это может оказаться серьезнее, чем выглядит на первый взгляд. — Виала тяжело вздохнула. — Что скажешь о Найде?

— Вполне разумная девушка. По-моему, я ей понравился.

Помолчав, Виала заметила:

— Если обо всем этом узнает Оркуз, он решит, что мы держим ее в заложниках, чтобы повлиять на его позицию в переговорах по статусу Кашфы.

— Ты права. Я об этом не подумал.

— А он подумает. Люди всегда ждут подобного, когда имеют с нами дело. Надо, пока не поздно, ее разыскать.

— Понимаю.

— Вероятнее всего, он пошлет людей в ее апартаменты, чтобы выяснить, почему дочка не явилась к обеду. Постарайся его успокоить; тогда на поиски у нас будет целая ночь.

— Как же я его успокою?

— Ты — волшебник, тебе и решать. Значит, говоришь, Найде ты понравился?

— Похоже, да.

— Хорошо. Не стоит отклонять ее помощь. Надеюсь, ты сумеешь провернуть это дело с максимальной тактичностью…

— Естественно… — начал я.

— Недавно она сильно переболела, — закончила Виала. — Не хватало теперь, чтобы вторая дочь получила инфаркт.

— Переболела? — удивился я. — Найда ничего об этом не говорила.

— Полагаю, ей самой больно об этом вспоминать. Она едва выкарабкалась и тут же потребовала от отца, чтобы он взял ее с собой. Это он рассказал мне все подробности.

— За обедом Найда выглядела нормально, — неуклюже пробубнил я.

— Ладно, постарайся, чтобы она такой же и оставалась. Я хочу, чтобы ты немедленно к ней отправился, как можно дипломатичнее рассказал о том, что произошло, и попросил прикрыть, пока мы не разыщем ее сестрицу. Конечно, есть риск того, что она тебе не поверит и тут же побежит к Оркузу. Подумай, не подойдет ли здесь какое-нибудь заклинание. Другого выхода я не вижу. Скажи, если я не права.

— Ты абсолютно права, — произнес я.

— Тогда отправляйся и докладывай мне немедленно, если возникнут какие-либо проблемы. В любое время, понятно?

— Уже иду!

Я поспешно вышел из комнаты, но довольно скоро остановился. До меня вдруг дошло, что я не знаю точно, где находятся покои Найды. Возвращаться и спрашивать у Виалы я не хотел, боясь показаться бестолковым, поскольку должен был выяснить все за обедом.

Минут десять ушло на поиск кого-нибудь из прислуги. Наконец нужный человек был найден. Пряча улыбку, слуга объяснил, как найти комнату Найды, и я бегом направился к ее двери.

Причесав волосы, отряхнув куртку и брюки, а также вытерев носки сапог о штаны, я глубоко вдохнул, улыбнулся, выдохнул и постучал.

Спустя несколько мгновений дверь открылась. На пороге стояла Найда.

Она улыбнулась в ответ и пригласила меня войти.

— Я ожидал, что откроет горничная, — признался я. — Вы меня удивили.

— А я ожидала вас, — сказала Найда, — и отправила горничную спать.

Она переоделась в серый костюм с широким черным поясом. На ногах у нее были черные тапочки, косметику Найда почти всю смыла. Зачесанные назад волосы были перехвачены черной лентой.

Она жестом указала на диван, но я не двинулся с места. Положив руку на плечо девушки, я посмотрел ей в глаза.

— Как вы себя чувствуете?

— Узнайте, — едва слышно произнесла она.

Я не мог позволить себе даже вздоха. Положение обязывало. Я обнял Найду, привлек ее к себе и поцеловал. Спустя несколько секунд отстранился, еще раз улыбнулся и произнес:

— Кажется, все в порядке. Послушай, я бы хотел кое-что рассказать…

— Может быть, присядем? — Найда взяла меня за руку и сделала несколько шагов к дивану.

Виала велела мне быть дипломатом, поэтому я покорно побрел следом. Девушка тут же возобновила наше объятие, пытаясь сделать его еще более тесным. Черт! А я-то хотел попросить ее, чтобы она покрыла отсутствие Корал. Согласись она, и я был бы рад покрыть ее — или удовлетворить в любой другой позе, которую предпочитают в Бегме. Но надо действовать быстро: еще пара минут, и упоминать о сестре будет крайне недипломатично. Сегодня все делается не вовремя.

— Пока мы не зашли далеко, позволь попросить тебя об одолжении…

— Проси что угодно, — пролепетала Найда.

— Похоже, с возвращением Корал могут возникнуть задержки, а мне бы крайне не хотелось волновать вашего отца. Не знаешь, посылал ли он кого-нибудь в ее покои?

— Не думаю, — ответила Найда. — После обеда папа отправился прогуляться с Джерардом и мистером Ротом. Вряд ли они успели вернуться.

— Не могла бы ты его успокоить и дать понять, что с Корал все в порядке? Другими словами, выиграть время, за которое я мог бы ее разыскать?

Найда опешила.

— А как насчет того, что ты мне не рассказал?..

— Ты услышишь всю историю, если только окажешь мне эту услугу.

Она провела пальчиком по моему подбородку.

— Хорошо. Договорились. Не уходи.

Она поднялась, пересекла комнату и вышла в коридор, оставив дверь полуоткрытой.

Ну почему после Джулии у меня ни с кем не было нормальных отношений? Последний раз я переспал с женщиной, находящейся под влиянием вселившегося в ее тело существа. Теперь… теперь я глядел на тени над диваном и понимал, что хочу Корал, а не ее сестру. Смешно. Я знал ее каких-то полдня…

Слишком много событий произошло с момента моего возвращения. Я просто устал, вот и все.

Вернувшись, Найда снова уселась на диван, но на этот раз нас разделяли несколько футов. Выглядела девушка весьма бодро, хотя и не пыталась возобновить наших прежних занятий.

— Все устроено, — сообщила она. — Если отец спросит о Корал, его успокоят.

— Благодарю.

— Теперь твоя очередь. Говори.

— Хорошо, — пожал я плечами и принялся рассказывать о том, как Корал увидела Образ.

— Нет, — перебила меня Найда. — Начни с самого начала.

— Что ты имеешь в виду?

— Расскажи, как прошел весь день — с того момента, как вы вышли из дворца.

— Но это нелепо, — запротестовал я.

— Повесели меня, — настаивала Найда. — Ты мой должник, не забывай.

— Ну ладно, — проворчал я и начал сначала.

Мне удалось проскочить момент с перевернутым столиком в кафе, но когда я попытался сократить рассказ о пещерах, упомянув лишь то, как мы в них заглянули, Найда меня опять перебила:

— Постой, ты чего-то не договариваешь. Что произошло в пещерах?

— С чего ты взяла, что там что-то произошло? — опешил я.

— Это мой секрет, о котором я бы не хотела сейчас распространяться. Достаточно сказать, что у меня есть возможность проверить достоверность твоего повествования.

— Но это не важно! Такие детали лишь уводят от сути дела. Поэтому я их и пропускаю.

— Ты обещал пересказать мне весь день.

— Ну хорошо, — вздохнул я и принялся рассказывать.

Когда я дошел до Юрта и зомби, Найда закусила губу, после чего принялась рассеянно слизывать появившиеся капельки крови.

— Как ты собираешься с ним поступить? — неожиданно спросила она.

— Это мое дело, — отрезал я. — Я обещал рассказать вам о том, как прошел день, но не о своих воспоминаниях или планах.

— Я просто… Помнишь, я говорила, что хочу помочь тебе?

— Что ты имеешь в виду? Ты что, хочешь помочь мне убить Юрта? В таком случае знай, что он собирается обрести божественность.

— Что значит «божественность»? — уточнила Найда.

Я покачал головой:

— Если рассказывать все по порядку, нам не хватит всей ночи, а я собираюсь еще поискать Корал. Позволь мне закончить с Образом, ладно?

— Заканчивай.

Я завершил свою историю, и Найда не выразила ни малейшего удивления по поводу того, кем оказался отец ее сестры. Я хотел было поинтересоваться причинами такого спокойствия, но потом решил послать все к черту. Найда сделала то, о чем я ее попросил, а я, в свою очередь, выполнил свое обещание. С ней не случился сердечный приступ. И мне уже пора.

— Вот и все. Спасибо.

Я попытался подняться, однако девушка стремительно пересела ближе и обняла меня.

Я тоже стиснул ее в объятиях, но спустя некоторое время произнес:

— Мне действительно пора. Корал может оказаться в опасности.

— Черт с ней, — сказала Найда. — Оставайся. Есть вещи и поважнее.

Черствость Найды повергла меня в смятение, но я ничем этого не проявил.

— Я несу за нее ответственность. Пришла пора ее выручать.

— Ну ладно, — вздохнула Найда. — Тогда я отправлюсь с тобой и постараюсь помочь.

— Каким образом? — изумился я.

— Ты будешь удивлен. — Девушка поднялась с дивана и криво улыбнулась.

Я кивнул, чувствуя, что она, вероятно, права.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Пройдя через холл, мы вернулись в мои апартаменты. Я открыл дверь и включил свет. Увидев мою вешалку, Найда оцепенела.

— Королева Ясра!

— Точно. Она поссорилась с колдуном по имени Маска, — объяснил я. — Угадай, кто победил?

Найда подняла руку и медленно провела ею за шеей и спиной Ясры, затем перед лицом и грудью. Я не знал таких движений.

— Только не говори, что ты тоже волшебница! Похоже, все, с кем мне в последнее время приходится встречаться, хоть чуть-чуть обучались Искусству.

— Я не волшебница, — ответила девушка, — и ничему такому не обучалась. Я владею только одним трюком, который применяю постоянно.

— Что же это за трюк? — поинтересовался я.

Она не обратила внимания на мой вопрос и воскликнула:

— Да, хорошо ее спеленали!.. Ключ находится где-то в районе солнечного сплетения, ты знаешь?

— Да, — ответил я. — Я уже разобрал это заклинание.

— Зачем она здесь?

— Во-первых, потому что я пообещал Ринальдо спасти ее от Маски, во-вторых, как гарантия его хорошего поведения.

Я закрыл и запер дверь. Когда я обернулся, Найда посмотрела мне в глаза.

— Давно ты его видел? — равнодушным голосом спросила она.

— Недавно. А что?

— Просто так.

— Мне показалось, мы решили помогать друг другу, — напомнил я.

— А мне показалось, что мы ищем мою сестру.

— Если ты знаешь что-то важное про Ринальдо, сестра может подождать еще минуту.

— Я только хотела узнать, где он сейчас.

Я отвернулся к комоду, в котором хранил рисовальные принадлежности. Все необходимое я выложил на чертежный столик и сказал:

— Я не знаю, где он.

Положив перед собой кусок картона, я сел и прикрыл глаза, после чего попытался представить, как выглядит Корал, готовясь ее нарисовать. При этом я снова подумал, а нельзя ли установить связь, имея только мысленную картинку и должную магическую подпитку. Впрочем, сейчас было не до экспериментов. Я открыл глаза и принялся за дело.

Рисую я так, как учили во Дворе; она похожа и не похожа на ту технику, что используют в Амбере. В принципе я достаточно знаком с обеими, но быстрее получается с той, которую я усвоил первой.

Найда подошла и встала за моей спиной, не поинтересовавшись, возражаю я или нет. Я не возражал.

— Когда ты видел его в последний раз? — спросила она.

— Кого?

— Люка.

— Сегодня вечером.

— Где?

— Он был здесь.

— Он и сейчас здесь?

— Нет.

— Где вы расстались?

— В Арденском лесу. А что?

— Неподходящее место для расставания.

Я трудился над бровями Корал.

— Мы простились при странных обстоятельствах.

Еще немного поработать над глазами, потом…

— Что значит «странных»? — поинтересовалась Найда.

Румянец на щеках…

— Не обращай внимания, — сказал я.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Наверное, это не так важно.

Я решил не заглатывать наживку, поскольку неожиданно почувствовал нужную тягу. Такое случалось и раньше. Когда концентрируешься на новоизготовленном Козыре, наводя последние штрихи, очень просто потянуться чуть дальше и достигнуть…

— Корал! — позвал я, увидев, как дрогнули ее черты и изменилась перспектива.

— Мерлин?.. — откликнулась она. — Я… я, кажется, попалась.

Странно, никакого фона не возникало. Сплошная чернота. Я почувствовал, как Найда положила руку мне на плечо.

— С тобой все в порядке? — спросил я.

— Да… Только здесь темно. Очень темно.

Естественно. Нельзя работать с тенями, когда нет света. И Козырь тоже не рассмотреть.

— Ты там, куда послал тебя Путь? — спросил я.

— Нет, — ответила Корал.

— Возьми мою руку. Расскажешь позже.

Я протянул руку, и она вытянула навстречу свою.

— Они… — начала Корал.

Последовала болезненная вспышка, и связь разорвалась. Я почувствовал, как напряглась Найда.

— Что случилось? — прошептала она.

— Не знаю. Неожиданно пошла блокировка. Не могу определить, какие силы ее вызвали.

— Что ты собираешься делать?

— Попробую еще раз чуть позже, — ответил я. — Если это реакция на мой вызов, то со временем сопротивление должно стать слабее. Во всяком случае, Корал сказала, что с ней все в порядке.

Я вытащил колоду и сдал карту Люка. Самое подходящее время посмотреть, как у него дела.

Найда взглянула на карту и улыбнулась.

— Я думала, вы расстались совсем недавно.

— Многое может случиться за такой промежуток времени.

— Не сомневаюсь, что многое и случилось.

— Ты в самом деле знаешь, что с ним происходит? — спросил я.

— Да. Знаю.

Я поднял карту.

— Ну и что же с ним происходит?

— Могу побиться об заклад, на связь ты не выйдешь.

— Посмотрим.

Я сосредоточился и послал вызов еще раз. Спустя минуту я вытер бровь.

— Откуда ты узнала?

— Люк тебя блокирует. В данной ситуации я бы поступила точно так же.

— Какой ситуации?

Она ехидно улыбнулась и устроилась в кресле.

— Ну вот, теперь мне снова есть чем с тобой торговаться.

— Снова?

Я внимательно посмотрел на Найду. Что-то во мне подпрыгнуло и встало на место.

— Ты зовешь его не «Ринальдо», а «Люк».

— Правильно.

— А я все гадал, когда же ты снова появишься…

Она продолжала улыбаться.

— Заготовленное для тебя заклинание экзорцизма я уже истратил, — заметил я. — Впрочем, не зря, это спасло мне жизнь. Может быть, это в некотором роде и есть ответ на то, как я должен тебя воспринимать.

— Я не гордая. Как хочешь, так и воспринимай.

— Ладно, спрашиваю тебя еще раз: чего ты хочешь? Только не говори, что собираешься помочь мне и защитить меня, а не то превращу тебя в вешалку.

Девушка рассмеялась:

— Думаю, сейчас ты не откажешься ни от какой помощи.

— Многое зависит от того, что ты понимаешь под словом «помощь».

— Скажи мне, что ты задумал, и я скажу, смогу ли я тебе помочь.

— Ладно. В данный момент я хочу переодеться. Я не собираюсь штурмовать крепость в таком виде. Дать тебе что-нибудь понадежнее?

— Нет, я в порядке. Начнем с Лесного дома, не возражаешь?

— Не возражаю, — проворчал я, облачаясь в походную одежду.

Она перестала быть для меня очаровательной дамой. Теперь я воспринимал Найду как загадочное, туманное существо, принявшее человеческий облик. Она устроилась в кресле и отсутствующим взглядом уставилась на стену. Я закончил переодеваться, подошел к чертежному столику, взял Козырь Корал и попытался связаться еще раз. Ничего не вышло. Я попробовал карту Люка. Результат оказался таким же.

Я уже хотел выровнять колоду и уложить ее в коробку, как на глаза мне попалась нижняя карта. В сознании моем тут же вспыхнула целая цепь ассоциаций. Я вытащил карту, сосредоточился, напрягся…

— Да, Мерлин? — произнес Мандор спустя мгновение.

За его спиной на фоне вечернего неба вырисовывались очертания города. Он опустил чашку растворимого кофе на крошечное белое блюдце.

— Здесь, сейчас, — сказал я. — Иди ко мне!

Найда издала низкий рычащий звук, вскочила и двинулась ко мне, не сводя глаз с Козыря. Но Мандор уже взял меня за руку и шагнул вперед, высокий, весь в черном.

Найда остановилась.

Некоторое время они бесстрастно разглядывали друг друга, после чего Найда сделала в его сторону длинный скользящий шаг и начала поднимать руки. Мандор резко опустил руку в карман, из которого тут же раздался резкий металлический щелчок. Найда застыла.

— Любопытно, — произнес Мандор, проводя рукой у ее лица. Глаза девушки никак не отреагировали на это движение. — Это о ней ты мне рассказывал раньше? Винта, кажется?

— Да. Только она сейчас Найда.

Он вытащил маленький темный металлический шарик, положил его на ладонь и протянул к ее лицу. Шарик медленно закружился против часовой стрелки. Найда издала невнятный звук — нечто среднее между зевком и криком, — после чего повалилась на четвереньки и уронила голову. Изо рта девушки потекла струйка слюны.

Мандор быстро произнес что-то на древнем тари, и она утвердительно кивнула.

— Похоже, я разгадал твою тайну, — произнес наконец Мандор. — Помнишь уроки по Отзывам и Высшим принуждениям?

— В общих чертах. Меня никогда не увлекала эта тема.

— И зря, — произнес Мандор. — Тебе следует записаться к Сухаю на курсы аспирантов.

— Хочешь сказать…

— Перед тобой существо под названием ти'ига, вселившееся в привлекательное человеческое тело.

Я уставился на Найду. Ти'ига были народом бестелесных демонов, обитающих в черноте за Краем. Их описывали как существ могущественных и почти неуправляемых.

— Э… Ты можешь сделать так, чтобы она перестала капать слюной на мой ковер?

— Конечно, — улыбнулся Мандор и выпустил шарик, который от пола не отскочил, но тут же принялся выписывать вокруг Найды круги.

— Встань, — приказал Мандор, — и перестань пятнать пол телесными выделениями.

Девушка повиновалась. Лицо ее не выражало никаких эмоций.

— Сядь, — он указал на кресло, с которого она совсем недавно поднялась.

Найда послушно опустилось в кресло, и шарик закружился вокруг него.

— Она не может покинуть тело, пока я не освобожу ее. Я могу причинить ей любую боль, какая только в моей власти. Так что могу добыть для тебя все ответы. Задавай вопросы.

— Она может нас слышать?

— Да, но не может говорить без моего разрешения.

— Не вижу смысла причинять ей лишние страдания. Достаточно самой угрозы. Я хочу знать, почему она меня преследует.

— Отлично, — произнес Мандор. — Тебе задали вопрос, ти'ига. Отвечай!

— Я хожу за ним, чтобы его защитить, — бесстрастным голосом произнесла Найда.

— Это я уже слышал. Я хочу знать, почему.

— Почему? — повторил Мандор.

— Я должна.

— Почему ты должна?

— Я… — Ее зубы впились в нижнюю губу, из которой тут же потекла кровь.

— Почему?

Лицо Найды вспыхнуло, на лбу высыпали капельки пота. Глаза ее наполнились слезами, но по-прежнему смотрели в пустоту. Тонкая струйка крови побежала по подбородку.

Мандор вытянул руку и разжал кулак. На ладони лежал еще один металлический шарик. Он подержал его в десяти дюймах от ее бровей, потом убрал руку. Шарик остался в воздухе.

— Да отворятся двери страдания, — произнес он и легонько щелкнул пальцем.

Шарик немедленно закружился. Он описал плавный овал вокруг головы девушки, почти касаясь висков. Найда тихонько завыла.

— Молчать! — рявкнул Мандор. — Терпеть молча!

По щекам ее заструились слезы, струйка крови продолжала бежать вниз по подбородку. — Прекрати! — попросил я.

— Ладно. — Мандор протянул руку и сдавил шарик между большим и средним пальцами левой руки. Когда он убрал руку, шарик неподвижно повис возле ее правого уха.

— Теперь отвечай на вопросы! Это лишь маленький пример того, что я могу с тобой сделать. Могу тебя уничтожить.

Найда открыла рот, но из ее губ вырвалось лишь хрипение.

— Мне кажется, мы делаем что-то не то, — произнес я. — Можно, чтобы она говорила нормально, а не отвечала на каждый вопрос?

— Ты слышала, что он сказал, — проворчал Мандор. — Это и моя воля.

Найда, задыхаясь, произнесла:

— Мои руки… Пожалуйста, освободите их.

— Освободи, — попросил я.

— Они свободны, — сказал Мандор.

Найда размяла пальцы.

— Платок, полотенце… — пробормотала она.

Я выдвинул ящик комода и протянул ей платок. В последний момент Мандор выхватил его у меня из руки и швырнул платок Найде. Она поймала его.

— Не нарушай мою сферу, — предупредил он меня.

— Я ничего ему не сделала бы, — произнесла Найда, вытирая глаза, щеки и подбородок. — Я уже говорила, я хотела только помочь.

— Нам требуется больше информации, — отчеканил Мандор и потянулся к своему шарику.

— Погоди, — попросил я и добавил, обращаясь к Найде: — Можешь по крайней мере сказать, почему тебе нельзя говорить?

— Нет, — покачала она головой. — Речь идет об одном и том же.

Неожиданно вся ситуация показалась мне любопытной задачей по программированию, и я решил подойти к ней с другой стороны.

— Ты должна защищать меня любой ценой? — спросил я. — Такова твоя главная задача?

— Да.

— И тебе не разрешено сообщать мне, кто и почему поставил такую задачу?

— Да.

— Предположим, что защитить меня ты можешь единственным способом — а именно, все рассказав.

Найда нахмурилась:

— Я… Я не… Единственным?

Она зажмурилась и закрыла лицо руками.

— Тогда… Тогда я должна все рассказать.

— Вот мы и тронулись с места, — произнес я. — Значит, ты преступишь вторичный приказ, чтобы выполнить главный?

— Да, но ты привел не реальный пример.

— Я приведу реальный, — неожиданно вмешался Мандор. — Ты не сможешь выполнить главный приказ, если перестанешь существовать. Другими словами, ты его нарушишь, если позволишь себя уничтожить. А я тебя уничтожу, если ты не ответишь на вопросы.

— Не выйдет, — прошептала она.

— Почему?

— Спроси у Мерлина, что начнется, когда дочь премьер министра Бегмы найдут мертвой в его комнате? Я уже не говорю о том, что он и так виноват в исчезновении ее сестры.

Мандор нахмурился и посмотрел на меня.

— Не понимаю, оч ем это она, — проворчал он.

— Неважно, — сказал я. — Все равно она лжет. Если с ней что-то случится, вернется настоящая Найда. Подобное уже случалось с Джорджем Хансеном, Мэг Девлин и Винтой Бейль.

— Как правило, так и бывает, — кивнула Найда, — за исключением одной детали. Все они были живы в тот момент, когда я вселялась в их тела. Но Найда только что умерла от серьезной болезни. Она, однако, была именно тем, что мне требуется, поэтому я влезла в свежее тело и исцелила его. Только ее тут нет. Если я уйду, вы останетесь с трупом, в лучшем случае с человеком-растением.

— Ты блефуешь. — заявил я, хотя и припомнил, как Виала говорила о болезни Найды.

— Нет, — покачала головой девушка. — Не блефую.

— Не важно, — сказал я и добавил, обращаясь к Мандору: — Ты можешь воспрепятствовать тому, чтобы она покинула это тело и последовала за мной?

— Конечно.

— Вот так, Найда, — сказал я. — Я отправляюсь по своим делам, где подвергнусь огромной опасности. При этом я не позволю тебе следовать за мной и выполнять свой приказ.

— Нет! — воскликнула она.

— Ты не оставляешь мне другого выбора.

Она тяжело вздохнула:

— Итак, я должна нарушить один приказ ради другого, чтобы затем первый все равно не был выполнен. Очень умно.

— Тогда говори то, что я хочу знать!

Найда покачала головой:

— Я физически не в состоянии это сделать. Но… кажется, придумала. Я могу доверить тайну третьему лицу, которое также обеспокоено твоей безопасностью.

— Ты говоришь…

— Если ты на минуту выйдешь из комнаты, я попытаюсь сказать твоему брату то, что не могу объяснить тебе.

Я взглянул на Мандора и произнес:

— Буду в коридоре.

Так я и сделал. Много тревожных мыслей пришло мне в голову, пока я рассматривал висящий на стене гобелен. Не в последнюю очередь волновало меня и то, что я никогда не говорил ей, что Мандор — мой брат.

Спустя некоторое время дверь отворилась, Мандор вышел и огляделся по сторонам. Едва я двинулся к нему, он предостерегающе поднял руку. Я замер, а он двинулся мне навстречу, продолжая тревожно оглядываться.

— Это дворец Амбера? — поинтересовался он.

— Да. Может, не самое новое крыло, но здесь я живу.

— Я бы хотел повидать его при более спокойных обстоятельствах.

— Договорились, — кивнул я. — Ну расскажи, что там?

Мандор принялся изучать рисунок гобелена.

— Не могу, — произнес он наконец. — Дело весьма щекотливое… Нет, не могу.

— Ты что? — опешил я.

— Ты же мне по-прежнему веришь? — спросил Мандор.

— Конечно.

— Тогда поверь и сейчас. У меня есть причины не говорить тебе о том, что я узнал.

— Перестань, Мандор! Что, черт возьми, происходит?

— Ти'ига действительно не представляет для тебя опасности. Она стремится тебе помочь.

— Ничего нового ты мне не сказал. Я хочу знать причины.

— Оставь это, — покачал головой Мандор. — На время. Так будет лучше.

Я стиснул кулак и огляделся в поисках, по чему бы врезать.

— Я понимаю твое состояние, — добавил он, — но я прошу тебя, не настаивай.

— То есть знание мне каким-либо образом повредит?

— Я этого не говорил.

— Или ты просто боишься мне сказать?

— Прекрати! — бросил Мандор.

Я отвернулся и постарался прийти в себя.

— Должно быть, у тебя действительно серьезные причины, — пробормотал я наконец.

— Да.

— Я не собираюсь этого так оставлять. Но не собираюсь и терять время, если ты так уперся. Ладно, у тебя есть веские причины, а у меня — срочные дела в другом месте.

— Она говорила о Юрте, Маске и Цитадели, где Бранд обрел свою силу, — сказал Мандор.

— Именно туда я и направляюсь.

— Она хочет тебя сопровождать.

— Пусть ее хочет.

— Я бы тоже советовал ее не брать.

— Подержишь ее здесь, пока я не разберусь с этим делом?

— Нет, — сказал он, — потому что я иду с тобой. Но перед уходом я погружу ее в глубокий транс.

— Ты же не знаешь, что произошло со времени обеда, — возразил я. — Между тем случилось много разного, и у тебя не было времени все осмыслить.

— Не важно. Я понял, что речь идет о враждебном колдуне, Юрте и об очень опасном месте. Этого достаточно. Я пойду с тобой и помогу тебе.

— Может быть, и недостаточно, — заметил я. — В смысле, недостаточно нас двоих.

— Я все равно считаю, что ти'ига нам помешает, — сказал он.

— Да я уже не о ней, а о застывшей у двери даме.

— Как раз собирался тебя расспросить. Наказанный тобой враг?

— Да, мы враждовали. Она коварная и лживая, и во рту у нее настоящее ядовитое жало. Кроме того, она — свергнутая королева. Но заморозил ее не я, а тот враг-колдун. Она — мать моего друга, поэтому я выручил ее и притащил сюда, в безопасное место. До сего момента у меня не было повода ее освобождать.

— Ага, союзник против общего врага?

— Именно так. Ясра хорошо знает место, куда я отправляюсь. Но она меня ненавидит, с ней тяжело общаться, и я не уверен, что ее сын предоставил мне достаточно боеприпасов, чтобы обеспечить ее лояльность.

— Считаешь, что она в силах помочь?

— Не сомневаюсь. Для будущей битве мне пригодятся любые союзники, а Ясра опытная волшебница.

— Все дополнительные аргументы подразделяются на угрозы и взятки, — сказал Мандор. — Я спроектировал и обставил несколько личных преисподних, чисто из эстетических соображений. Короткая экскурсия может произвести на нее неизгладимое впечатление. Могу также послать за чашей с самоцветами.

— Не знаю, — пробормотал я. — Ее мотивы весьма запутанны. Позволь мне самому управиться с этим делом.

— Пожалуйста. Я только предлагаю.

— Очевидно, следующим шагом должно стать ее пробуждение. Потом мы расскажем ей о наших предложениях и попытаемся оценить ее реакцию.

— А ты не хочешь позвать на помощь кого-нибудь еще из здешней родни?

— Я боюсь и упоминать при них о своих планах. Можно запросто нарваться на официальный запрет вплоть до возвращения Рэндома. А я не вправе терять время.

— Можно вызвать подкрепление из Двора.

— Сюда В Амбер? Тогда мне точно не выбраться из дерьма. Если Рэндом об этом пронюхает, он решит, что мы планируем переворот.

Мандор улыбнулся.

— Да, почти как дома, — сказал он и повернулся к двери.

Войдя в комнату, я увидел, что Найда по-прежнему сидит в кресле, положив руки на колени. В нескольких футах от ее головы повис металлический шарик. Второй так же медленно катался кругами по полу.

Проследив мой взгляд, Мандор заметил:

— Очень легкий транс. Она нас слышит. Если хочешь, можно в любую минуту ее разбудить.

Я кивнул и отвернулся. Наступала очередь Ясры.

Я снял с нее вещи и разложил их на стоящем рядом стуле. Затем взял тряпку, таз и вытер с ее лица клоунский грим.

— Что я забыл? — пробормотал я, обращаясь главным образом к самому себе.

— Стакан воды и зеркало, — напомнил Мандор.

— Для чего?

— Она скорее всего захочет пить, и уж точно захочет на себя посмотреть.

— Тут ты прав, — пробормотал я, подтягивая поближе маленький столик. Сверху я поставил кувшин, кубок и положил ручное зеркальце.

— Я бы на твоем месте ее поддержал, как только заклинание перестанет действовать. А то рухнет на пол.

— Верно.

Я прикоснулся к плечу Ясры и сразу же вспомнил о ее смертельных укусах. Пришлось отойти на расстояние вытянутой руки.

— Если она меня укусит, я отрублюсь почти сразу, — сказал я. — Будь готов к неожиданностям.

Мандор подбросил в воздух еще один металлический шарик. Он неправдоподобно долго провисел в самой верхней точке, после чего упал ему в руку.

— Ну вот, — пробормотал я и произнес снимающие заклинания слова.

Ничего драматического не произошло. Ясра действительно завалилась на бок, и мне пришлось ее подхватить.

— Ты в безопасности, — сказал я и добавил: — Ринальдо знает, что ты здесь. — Почти по-семейному. — Вот кресло. Хочешь попить?

— Да, — произнесла она, и я дал ей воды.

Глаза ее шныряли по всем углам. Мне показалось, что Ясра сразу же пришла в себя и теперь тянула время, пытаясь разобраться в происходящем и готовя заклинания к бою. Несколько раз взгляд ее задерживался на Мандоре, потом она долго и оценивающе посмотрела на Найду.

Наконец колдунья поставила кубок и улыбнулась:

— Значит, я твоя пленница, Мерлин? — Голос ее сорвался, и она сделала еще один глоток.

— Гостья, — поправил я.

— Вот как? Что-то не помню никакого приглашения.

— Я доставил тебя сюда из Цитадели Четырех Миров в каталептическом состоянии.

— Где же находится это «сюда»?

— Мы во Дворце Амбера, в моих покоях.

— Значит, все-таки пленница.

— Гостья, — повторил я.

— В таком случае меня следует представить, не так ли?

— Извини. Мандор, позволь представить тебе ее величество Ясру, королеву Кашфы. (Я умышленно пропустил слово «царствующую».) Ваше величество, позвольте представить вам моего брата, лорда Мандора.

Королева склонила голову, Мандор приблизился, опустился на одно колено и прикоснулся губами к ее руке. Ему всегда удавались такие жесты. Он даже не стал принюхиваться, не пахнет ли кожа миндалем.

Судя по тому, как она на него посмотрела, Ясре чрезвычайно понравились его манеры.

— Не знала, что при здешнем дворе есть человек по имени Мандор, — заметила она.

— Мандор является наследником княжества Савалла во Дворе Хаоса, — пояснил я.

Глаза Ясры расширились.

— Так он, говоришь, твой брат?

— Именно так.

— Тебе удалось меня удивить, — призналась Ясра. — Я и забыла о твоей двойной генеалогии.

Я улыбнулся, кивнул и отступил в сторону.

— А это…

— С Найдой я знакома, — остановила меня Ясра. — Почему девушка так… связана?

— Весьма запутанная история, — ответил я. — Уверен, что мы найдем множество более интересных тем.

Колдунья удивленно вскинула бровь:

— О! Это хрупкое, ускользающее понятие, которое мы называем словом «правда»!.. Когда она неожиданно всплывает на поверхность, наступает страх перед деталями. Чего тебе от меня надо?

Я сдержал улыбку.

— Детали следует уважать.

— Я отдаю должное тому, что, будучи в Амбере, я жива и не сижу в темнице, а нахожусь в обществе двух джентльменов, ведущих себя подобающим образом. Я также благодарна за то, что меня избавили от весьма неприятного положения, в котором, как свидетельствует моя память, я довольно долго пребывала. Должна ли я благодарить тебя за мое избавление?

— Да.

— И все же не могу поверить, что ты сделал это из человеколюбия.

— Я сделал это ради Ринальдо. Он сам пытался освободить тебя, но нарвался на неприятности. Тогда я придумал свою схему. Она и сработала.

При упоминании имени сына лицо Ясры напряглось. Мне показалось, что при ней не стоит звать его Люком. Матери приятнее слышать имя, которое дала ему она.

— С ним все в порядке?

— Да, — ответил я, надеясь, что так оно и есть.

— Почему тогда он не здесь?

— Он с Далтом. Где именно, я не знаю. Однако…

В этот момент Найда издала тихий звук, и все взглянули в ее сторону. Но девушка даже не пошевелилась.

Мандор вопросительно взглянул на меня, и я едва заметно покачал головой. Пробуждать ее было пока рано.

— Этот варвар на него дурно влияет, — заметила Ясра, поперхнулась и сделала еще один глоток. — Я так мечтала, чтобы Ринальдо приобрел побольше светских манер, а не мотался в седле в обществе хамов!.. — произнесла она, одарив Мандора беглой улыбкой. — В этом отношении он меня разочаровал. Между прочим, найдется что-нибудь покрепче воды?

— Конечно. — Я выдернул пробку и налил в ее кубок вина. Не выпуская из руки бутылку, взглянул на Мандора, но он отрицательно покачал головой. — Вместе с тем нужно признать, что на втором курсе он прекрасно выступил на соревнованиях по легкой атлетике против Калифорнийского университета, — добавил я, не давая ей возможности окончательно его принизить. — Этому он во многом обязан не светской жизни.

Ясра улыбнулась и приняла бокал.

— Да, тогда он побил мировой рекорд. До сих пор вижу, как он выходит на финальный круг.

— Ты там была?

— О, конечно! Я не пропускала ни одной вашей встречи. Даже помню, как ты бежал.

Она пригубила вино.

— Неплохо.

— Если угодно, я распоряжусь насчет обеда, — предложил я.

— Нет, я не голодна. Кажется, мы обсуждали тему правды…

— Совершенно верно. Полагаю, в Цитадели произошло столкновение между двумя волшебниками, тобой и Маской…

— Маской? — переспросила Ясра.

— Тот колдун в голубой маске, который всем теперь там заправляет.

— О да. Так и было.

— Я правильно рассказываю?

— Правильно. Наша встреча закончилась кое для кого серьезными травмами. Извини, что переспросила. Он застиг меня врасплох, и я не успела вовремя выставить защиту. Вот, пожалуй, и все. Больше такого не повторится.

— Не сомневаюсь. Но…

— Ты вытащил меня оттуда заклятьем? Или тебе пришлось по-настоящему сразиться с Маской за мое освобождение?

— Мы дрались, — сказал я.

— В каком состоянии ты его оставил?

— Погребенным под кучей навоза.

Она хихикнула.

— Изумительно! Обожаю мужчин с чувством юмора.

— Теперь мне надо туда вернуться, — добавил я.

— Зачем?

— Потому что Маска вступил в союз с моим врагом, человеком по имени Юрт, который жаждет моей смерти.

Ясра едва заметно пожала плечами:

— Если Маска тебе не противник, не понимаю, чего ты боишься?

— Прошу прощения, — кашлянул Мандор. — Юрт — оборотень и колдун, подготовленный во Дворе Хаоса. К тому же он обладает властью над Тенями.

— Это серьезно, — произнесла она.

— Само по себе — нет, но они вдвоем планируют большее, — сказал я. — Судя по всему, Маска намерен провести Юрта через ритуал, который прошел твой покойный муж, — через Фонтан Мощи.

— Нет! — воскликнула Ясра, и остатки вина смешались со слюной Найды и старыми пятнами крови на тебризском ковре, приобретенном мной ради детально выписанной пасторальной сценки. — Подобное не должно повториться!

Настоящая буря пронеслась в ее глазах. В первый раз за все время она выдала свою уязвимость.

— Так я потеряла его… — произнесла колдунья.

В следующую секунду к Ясре вернулась обычная твердость.

— Я не допила вино, — заметила она, садясь на место.

— Я дам другой бокал, — сказал я.

— Это что, зеркальце? — спросила Ясра, глядя на стол.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Я ждал, а Ясра прихорашивалась, поглядывая при этом в окошко на падающий снег и пытаясь украдкой дотянуться до Люка или Корал. Ничего, однако, не получалось.

Наконец она положила на стол одолженные у меня расческу и щетку. Я понял, что она привела в порядок не только волосы, но и мысли и готова к дальнейшему разговору. Я медленно повернулся и прошелся по комнате.

Некоторое время мы бесстрастно изучали друг друга, после чего Ясра произнесла:

— Кто-нибудь еще в Амбере знает, что ты разбудил меня?

— Нет.

— Хорошо. Значит, у меня есть шанс выбраться отсюда живой. Итак, ты хочешь, чтобы я помогла тебе справиться с Маской и Юртом?

— Да.

— Какой именно помощи ты от меня ждешь и чем готов за нее рассчитаться?

— Я хочу проникнуть в Цитадель Четырех Миров и нейтрализовать Юрта и Маску.

— «Нейтрализовать»? Это один из мелких эвфемизмов, подразумевающих «убить»?

— Не исключаю, — произнес я.

— Амбер никогда не славился щепетильностью, — заметила Ясра. — На вас сильно повлияла американская журналистика… Значит, ты в курсе, что я знакома с Цитаделью, и хочешь, чтобы я помогла тебе прикончить этих типов? Так?

Я кивнул:

— Ринальдо говорил мне, что, если мы опоздаем и Юрт успеет пройти ритуал до нашего прибытия, ты сумеешь с ним справиться при помощи той же силы.

— Он прочел больше, чем я предполагала, — проворчала Ясра. — Ладно, есть смысл быть с тобой откровенной, в конце концов от этого могут зависеть наши жизни. Так вот, подобная техника действительно существует. Но нам она пользы не принесет. Необходимо провести определенную подготовительную работу. Я не смогу взять и сделать это сразу.

Мандор прочистил горло.

— Я бы не хотел смерти Юрта. Если появится возможность, я бы предпочел взять его в плен и доставить во Двор. Его можно призвать к порядку. Возможно, удастся нейтрализовать Юрта без того, чтобы в самом деле… нейтрализовать его в том смысле, как понимаешь ты.

— А если не удастся?

— Тогда я помогу тебе его прикончить. Я не питаю на сей счет никаких иллюзий, но попробовать мы обязаны. Боюсь, что известие о его смерти прикончит отца.

Я отвернулся. Тут он скорее всего прав. Несмотря на то что смерть старого Савалла автоматически передавала Мандору княжеский титул и немалую власть, я был уверен, что он не стремится заполучить желаемое такой ценой.

— Понимаю. Об этом я как-то не подумал.

— Так что дайте мне шанс с ним поработать. Если у меня ничего не выйдет, я помогу вам сделать все, что надо.

— Согласен, — кивнул я, наблюдая за реакцией Ясры.

Она следила за нашей беседой, удивленно подняв брови.

— Отца? — переспросила колдунья.

— Да, — ответил я. — Я не хотел об этом говорить, но раз уж так вышло… Юрт — наш младший брат.

Глаза Ясры сверкнули. Похоже, она почувствовала нашу слабинку.

— Значит, это внутрисемейная борьба за власть?

— Думаю, можно сказать и так, — ответил я.

— Не совсем, — возразил Мандор.

— Ваша семья занимает во Дворе важное положение?

Мандор пожал плечами. Я сделал то же самое. Мне показалось, что Ясра пытается содрать что-нибудь и с него, и решил любой ценой этому воспрепятствовать.

— Вернемся к делу, — сказал я. — Я хочу доставить нас в Цитадель и принять вызов Маски. Если Юрт станет нам мешать, мы его скрутим и передадим Мандору. Если он не подчинится, придется идти до конца. Ты с нами?

— Мы еще не говорили о цене, — сказала Ясра.

— Хорошо, — кивнул я. — Я обсуждал этот вопрос с Ринальдо, и он просил передать тебе, что он прекращает вендетту. Ринальдо говорит, что со смертью Каина вопрос с Амбером улажен. Он попросил освободить тебя в том случае, если ты пойдешь с нами, и предложить Цитадель Четырех Миров в благодарность за то, что ты поможешь покончить с нынешним ее хозяином. Но это, как он выразился, предел. Что скажешь?

Ясра подняла кубок и сделала большой и долгий глоток. Я не сомневался, что она постарается выкрутить из этого дела побольше.

— Ты говорил с Ринальдо недавно? — уточнила она.

— Да.

— Я не совсем поняла, почему он убежал с Далтом, вместо того чтобы быть здесь, с нами, если это все так согласуется с его планами.

— Ладно, расскажу, — вздохнул я. — Но если ты с нами, я бы хотел поскорее выбираться.

— Продолжай.

Я поведал о нашем вечернем приключении в Арденах, упустив только то, что Вайол взяла Люка под свою защиту. По мере моего повествования Найда все больше мрачнела, а под конец начала издавать жалобные, хныкающие звуки.

Когда я закончил, Ясра оперлась на руку Мандора, поднялась, слегка задев его бедром, и подошла к Найде.

— Теперь объясните, почему вы держите здесь дочь видного государственного деятеля Бегмы?

— В нее вселился демон, которому нравится вмешиваться в мои дела.

— Вот как? Бывают же увлечения у демонов! — насмешливо заметила Ясра. — Мне кажется, что этот демон хочет сказать нечто, представляющее для меня интерес. Если вы позволите нам немного побеседовать, я обещаю подумать о вашем предложении.

— У нас мало времени, — напомнил я.

— В таком случае я отказываюсь. Заприте меня где-нибудь и отправляйтесь в Цитадель сами.

Я посмотрел на Мандора.

— И если после этого я все равно откажусь, — добавила Ясра, — можешь списать это на деловые расходы, как выражается Ринальдо.

— По-моему, вреда не будет, — пожал плечами Мандор.

— Тогда пусть говорит, — сказал я.

— Можешь говорить, ти'ига, — разрешил Мандор.

Как бы то ни было, первые слова Найды были обращены ко мне:

— Мерлин, ты должен разрешить мне сопровождать тебя.

Я подошел ближе, чтобы лучше видеть ее лицо.

— Ни за что!

— Но почему?

— Потому что твое стремление помочь выйдет мне боком, когда дойдет до серьезного дела.

— Но по-другому я не могу, — пробормотала она.

— Я тоже, — отрезал я. — Я не желаю тебе зла. Переговорим, когда все закончится. Сейчас ты должна побыть здесь.

Ясра хмыкнула:

— Это все? Или хочешь сказать что-нибудь и мне тоже?

Наступило долгое молчание, после чего Найда произнесла:

— А вы пойдете с ними?

Ясра ответила не сразу; было видно, что она взвешивает каждое слово.

— Это тайная личная операция. Я не уверена, что она получила бы одобрение со стороны правительства Амбера. Не спорю, в случае успеха я кое-что приобретаю, но вместе с тем я подвергаю себя огромному риску. Конечно, я хочу обрести свободу и власть над Цитаделью. Условия почти справедливы. Но он требует также прекратить вендетту. Какие у меня гарантии, что его слова что-либо здесь значат? И что меня не станут преследовать, как нарушителя спокойствия? Он не может говорить за других, ибо сам не решается действовать в открытую.

Реплика Ясры походила скорее на обращенный ко мне вопрос, причем на такой, на который у меня не было ответа. Поэтому я был рад, когда ти'ига вдруг сказала:

— Полагаю, что смогу убедить вас в необходимости этого путешествия и в том, что вы должны оказывать этим людям всяческую поддержку.

— Начинайте, — проворчала Ясра.

— На эту тему я бы хотела переговорить с вами наедине.

— Не возражаю. — Обожающая интриги Ясра не смогла скрыть улыбку.

— Мандор, заставь ее сказать это сейчас, — потребовал я.

— Подожди! — воскликнула Ясра. — Я переговорю с ней наедине, или можете забыть о моей помощи.

Я начал задумываться о том, насколько действительно полезной может оказаться Ясра, раз она не сумеет использовать Фонтан, чтобы избавиться от Юрта (если самой главной проблемой будет он). Цитадель она, безусловно, знала, но какая из нее колдунья, я не имел понятия.

С другой стороны, уж лучше разобраться поскорее, а в предстоящем деле плюс-минус один адепт — очень даже заметная разница.

— Послушай, Найда, — произнес я. — Планируешь ли ты сделать что-то во вред Амберу?

— Нет, — покачала головой она.

— Мандор, чем клянутся ти'ига?

— Они вообще не клянутся, — просветил он меня.

— Черт! — выругался я. — Сколько тебе надо времени?

— Дай мне десять минут.

— Пойдем прогуляемся, — сказал я Мандору.

— Конечно, — согласился он, бросая в сторону Найды еще один металлический шарик. Шарик закружился вокруг нее на уровне талии.

Прежде чем выйти, я вытащил ключ из ящика стола. В коридоре я спросил Мандора:

— Есть ли у Ясры способ ее освободить?

— После того как я выставил еще один уровень защиты — нет. Не многие сумеют его обойти, и уж точно не за десять минут.

— Проклятая ти'ига что-то замыслила, — проворчал я. — Невольно задумаешься, кто здесь пленник.

— Она всего-навсего пытается склонить на нашу сторону Ясру. Найда хочет, чтобы Ясра нас сопровождала, поскольку это означало бы твою дополнительную защиту.

— Тогда почему нельзя было сказать этого при нас?

— Ничто из того, что мне удалось из нее вытащить, не дает ответа на этот вопрос, — покачал головой Мандор.

— Ладно, поскольку у меня выдались парочка свободных минут, я бы хотел провернуть одно дельце. Присмотри за ситуацией — на случай, если она закончит раньше, чем я вернусь, ладно?

— Если заглянет кто-нибудь из твоих родственников, следует ли мне представляться повелителем Хаоса?

— По-моему, ты еще и повелитель обмана.

— Естественно, — произнес Мандор, хлопнул в ладоши и растворился.

— Я быстро, — успел сказать я.

— Удачи! — донеслось из пустоты.

Я торопливо пересек зал. Мне предстояло небольшое паломничество, которого я не позволял себе уже давно. Накануне такого мероприятия оно показалось мне весьма уместным.

Дойдя до двери, я замер, прикрыл глаза и представил внутреннее убранство таким, каким я видел его в последний раз. Это были апартаменты моего отца. Мне часто приходилось здесь бывать, и каждый раз, глядя на мебель, обстановку, книжные полки и причудливые коллекции, я пытался узнать об этом человеке что-то новое. Всегда находилась какая-нибудь мелочь, которая привлекала мое внимание, ставила передо мной очередной вопрос или отвечала на предыдущий. Этим могла оказаться надпись на закладке или пометка на полях книги, серебряная расческа с неведомыми инициалами, дагерротип очаровательной брюнетки с надписью: «Дорогому Карлу от Каролины», моментальный снимок, на котором мой отец пожимает руку генералу Макартуру…[90]

Я отпер дверь и толкнул.

Несколько секунд я не двигался, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку. Потом некоторое время прислушивался, но изнутри не доносилось ни звука. Тогда я медленно переступил порог. У дальней стены на комоде горели несколько свечей. Никого не было видно.

— Эй! — позвал я. — Это я, Мерлин.

Ответа не последовало.

Я прикрыл за собой дверь и вошел внутрь. На комоде между свечей возвышалась цветочная ваза с единственной розой, показавшейся мне серебряной. Я приблизился. Цветок оказался настоящим, не искусственным. При этом роза действительно была серебряной. В какой Тени растут такие цветы?

Я поднял свечу в подсвечнике и, прикрывая пламя рукой, пошел вперед. Повернув налево, я попал в соседнюю комнату. Едва ступив на порог, я понял, что свеча мне не понадобится. В комнате уже горело несколько свечей.

— Эй! — снова позвал я.

Как и в предыдущий раз, ответа не последовало.

Я поставил подсвечник на ближайший столик и подошел к кровати. Приподняв полог, я тут же его опустил. На покрывале лежали серебряная рубашка и черные брюки — любимые цвета отца. В прошлый раз их здесь не было.

Я присел на кровать и уставился в противоположный темный угол комнаты. Что происходило? Странный домашний ритуал? Привидения? Или…

— Корвин? — позвал я.

Ответа я не ожидал, так что не сильно и разочаровался. Зато поднимаясь, я треснулся головой о висящую на спинке кровати тяжеленную штуковину. Протянув руку, я нащупал пояс с мечом в ножнах. Прошлый раз его тоже тут не было.

Потянув за рукоятку, я обнажил клинок. В свете свечей на сером металле запрыгала часть Образа. Я держал в руках Грейсвандир, отцовский меч. Как он здесь оказался, я не имел ни малейшего понятия.

С болью в сердце я осознал, что мне никогда этого и не узнать, поскольку пора было возвращаться к собственным проблемам. Время определенно работало против меня.

Я вложил Грейсвандир в ножны.

— Отец? Если ты меня слышишь… Я хочу, чтобы мы снова были вместе. Но сейчас мне надо идти. Удачи тебе во всем, чем бы ты ни был занят.

Затем я вышел из комнаты, дотронулся по пути до серебряной розы и запер за собой дверь. Только тогда я заметил, что весь дрожу.

На обратном пути мне никто не встретился. Подойдя к своим апартаментам, я подумал, следует ли мне подождать, постучаться или просто войти.

Кто-то притронулся к моему плечу, но, когда я обернулся, в коридоре никого не было. В следующее мгновение у двери появился нахмурившийся Мандор.

— Что случилось? — спросил он. — Ты не был таким озабоченным, когда мы расстались.

— Происходит невероятное, — произнес я. — Что там у них?

— Как только ты ушел, я услышал крик Ясры, — сказал Мандор. — Я распахнул дверь, но она рассмеялась и потребовала оставить их наедине.

— Или ти'ига умеет рассказывать смешные анекдоты, или все идет действительно хорошо.

— Похоже.

Немного погодя дверь открылась, и Ясра пригласила нас в комнату. Выглядела она гораздо веселее, чем когда мы уходили. Возле глаз то и дело собирались смешливые морщинки, и мне показалось, что временами ей едва удается сдержать улыбку.

— Надеюсь, беседа была плодотворной, — произнес я.

— В целом, да, — ответила Ясра.

Ни поза, ни выражение лица Найды не изменились.

— Теперь я должен узнать твое решение. Больше терять время я уже не могу.

— Что произойдет, если я откажусь? — поинтересовалась колдунья.

— Мне придется выделить тебе специальную комнату и проинформировать всех, что ты очнулась.

— В качестве гостьи?

— В качестве очень хорошо охраняемой гостьи.

— Понятно. Ладно, я даже не стану смотреть на эту комнату. Я решила отправиться с вами и помочь вам на оговоренных условиях.

Я поклонился.

— Мерлин! — позвала Найда.

— Нет! — отрезал я и взглянул на Мандора.

— Тебе лучше поспать, — промолвил он.

Глаза девушки тут же закрылись, плечи поникли.

— Где она сможет хорошенько отдохнуть?

— Вон там, — сказал я, указывая на дверь в спальню.

Мандор взял Найду за руку и вывел из комнаты. Спустя некоторое время раздался его приглушенный голос, затем все стихло. Вскоре после этого Мандор вернулся, а я подошел к двери и заглянул в спальню. Найда вытянулась на моей кровати. Металлических шариков видно не было.

— Она вне игры?

— И надолго, — бросил Мандор.

Я посмотрел на прилипшую к зеркальцу Ясру.

— Ты готова?

Она взглянула на меня через опущенные ресницы:

— Как ты собираешься нас транспортировать?

— Есть ли у тебя особые способы проникновения в Цитадель?

— Сейчас нет.

— Тогда я вызову Колесо-Призрак, чтобы доставить нас туда.

— Ты уверен, что это не опасно? Мне доводилось общаться с этим… прибором. По-моему, не стоит ему доверять.

— Не беспокойся. Может, хочешь подготовить какие-нибудь заклинания?

— Нет необходимости. Мои… ресурсы должны быть в порядке.

— Мандор?

Под плащом у него что-то щелкнуло.

— Порядок, — произнес он.

Я вытащил Козырь Призрака сосредоточился. Потом потянулся.

Ничего не произошло. Я попытался еще раз. Я вызывал, настраивался, вытягивался. Снова и снова…

— Дверь, — произнесла Ясра.

Я бросил взгляд на ведущую в коридор дверь, но ничего необычного не заметил. Тогда я опять посмотрел на Ясру и увидел, что она смотрит в другую сторону.

Дверь в спальню, где отдыхала Найда, светилась чистым желтым светом. В центре обозначилось более яркое пятно. Неожиданно оно задрожало и начало двигаться сверху вниз.

Затем, непонятно откуда, раздалась музыка, и голос Призрака объявил:

— Следуй за мячиком.

— Прекрати! — потребовал я. — Это отвлекает!

Музыка стихла.

— Извини, — пробурчал Призрак. — Думал, тебе понравится моя шутка.

— Ты ошибся, — ответил я. — Доставь нас в Цитадель Четырех Миров.

— Войска тоже? Я что-то не могу найти Люка.

— Нет, перенеси только нас троих.

— А кто это спит в соседней комнате? Я видел ее раньше, но она неправильно распознается.

— Знаю. Это не человек. Пусть спит.

— Понятно. Ладно, тогда проходите в дверь.

— Пошли, — сказал я остальным, застегнул пояс с оружием, привесил запасной кинжал и накинул плащ.

Мандор и Ясра двинулись за мной. Я подошел к порогу, но комната уже исчезла. Вместо нее передо мной простиралась сумрачная долина, небо было затянуто тучами, холодный, злой ветер трепал полы моей одежды.

Я услышал, как изумленно воскликнул Мандор, спустя мгновение донесся возглас Ясры. Справа от меня лежало белое, как кость, обледенелое поле, слева бушевали серые волны — белые гребни клубились будто змеи в молочном чане. Прямо передо мной, насколько хватал глаз, дымилась темная земля.

— Призрак! — крикнул я. — Ты где?

— Здесь, — негромко отозвался он.

Взглянув вниз, я увидел у левого сапога крошечный шарик света.

В отдалении чернела Цитадель. Никаких признаков жизни у стен. Я понял, что нахожусь в горах, неподалеку от того места, где состоялась моя беседа с отшельником по имени Дейв.

— Я хотел, чтобы ты перенес нас внутрь, в саму Цитадель. Почему ты доставил нас сюда?

— Я тебе уже говорил, это место мне не нравится, — ответил Призрак. — Осмотрись и скажи точно, куда ты хочешь попасть. Тогда я переброшу тебя мгновенно и не подвергнусь длительному воздействию сил, которые так меня раздражают.

Я продолжал изучать Цитадель Четырех Миров. У внешних стен кружили два смерча. Они вполне заменяли крепостной ров. Смерчи располагались под углом в сто восемьдесят градусов по отношению друг к другу и поочередно раскалялись. Ближайший набирал сияние от разрядов молний, пока не начинал светиться ослепительным, жутким светом. Затем он тускнел, и яркость начал набирать второй смерч. На моих глазах они несколько раз поменялись местами.

Ясра едва слышно кашлянула, и я взглянул на нее.

— Что происходит?

— Ритуал, — прошептала она. — Кто-то прямо сейчас играет с первородными силами.

— Сумеешь определить, как далеко они зашли?

— Нет. Могли только начать, а может, уже заканчивают. Судя по огненным столбам, у них все под контролем.

— Решай сама, Ясра, — сказал я. — Где именно нам следует появиться?

— К залу с Фонтаном ведут два длинных коридора. Один на нижнем уровне, второй — этажом выше. Сам зал занимает несколько этажей.

— Припоминаю…

— Если мы появимся прямо в зале в момент, когда они работают с силами Фонтана, эффект неожиданности окажется слишком кратким. Враг успеет нанести удар, хотя не берусь утверждать, какой именно. Поэтому нам лучше подобраться по одному из коридоров, чтобы я смогла оценить ситуацию. В нижнем коридоре они заметят нас почти наверняка, будет лучше, если мы попадем в верхний.

— Хорошо, — согласился я. — Призрак, сумеешь поместить нас в верхний коридор?

Шарик раздулся, подпрыгнул, поднялся в воздух и снова пропал.

— Вы уже… там, — произнес Призрак, и нас на мгновение окутало облако света. — Пока.

Он оказался прав. На этот раз мы вышли прямо на цель. Мы находились в длинном, узком и темном коридоре с грубо обработанными каменными стенами. Дальний его конец терялся во тьме. В другом сиял свет.

Потолок был сработан из неотесанных бревен. Тяжелые перекрытия терялись за густой паутиной. В нишах тускло светились круглые волшебные фонари. Бледный голубоватый цвет указывал на то, что срок действия заклинания истекал. В некоторых местах фонари заменили факелами. Сверху доносилось непонятное шуршание, словно внутри потолка перетаскивали какую-то мелочь. Пахло сыростью и гнилью. Вместе с тем воздух был насыщен озоном и электричеством, как всегда бывает накануне серьезных событий.

Я перешел на логрусово зрение, и все мгновенно прояснилось.

Повсюду тянулись силовые линии, напоминающие светящиеся желтые кабели. От них и исходил дополнительный свет. Каждый раз, когда я пересекал одну из трасс, в ушах начинало звенеть и покалывать. Ясра встала в точку пересечения нескольких линий и, как мне показалось, всасывала исходящую от них энергию.

Ее тело начало светиться, чего я скорее всего не заметил бы в обычном режиме зрения. Взглянув на Мандора, я увидел, что перед ним тоже завис Знак Логруса. Это означало, что он, как и я, видит все происходящее.

Ясра медленно пошла по коридору в сторону света. Я пристроился сзади и слева. За мной шел Мандор. Двигался он практически бесшумно, и мне время от времени приходилось оборачиваться, чтобы убедиться, что он с нами.

Вскоре я начал ощущать некое дрожание, похожее на быстрое биение пульса. Шло оно через пол или передавалось через силовые линии, я понять не мог.

Больше всего меня волновало, может ли работающий с Фонтаном человек почувствовать наше присутствие и определить местонахождение по нарушению энергетического поля в коридоре.

— Начался ритуал? — шепотом спросил я у Ясры.

— Да.

— Давно?

— Главная фаза могла уже завершиться. — Через несколько шагов она поинтересовалась: — У тебя есть план?

— Если все так, как ты говоришь, то мы нападаем немедленно — все разом. Постараемся сразу же взять Юрта, если он стал таким опасным и могущественным.

Колдунья облизнула губы.

— Думаю, Юртом следует заняться мне, поскольку я связана с Фонтаном. Так что ты мне не мешай. Лучше возьми на себя Маску. Мандора есть смысл оставить в засаде — на случай, если кому-нибудь из нас понадобится помощь.

— Я не против. Мандор, ты слышал?

— Слышал, — негромко ответил он. — Сделаю, как она сказала… А что произойдет, если я уничтожу сам Фонтан?

— Думаю, это невозможно, — произнесла колдунья.

Мандор хмыкнул, и я понял, по какому опасному руслу потекли его мысли.

— И все же представь, что я это сделал.

Помолчав, Ясра ответила:

— Если сумеешь заткнуть его хотя бы ненадолго, цитадель скорее всего рухнет. Я использовала Фонтан для поддержания здания в порядке. Строение очень старое, у меня никогда не доходили руки до капитального ремонта. Так или иначе, на разрушение Фонтана потребуется море энергии, которую разумнее использовать по-другому.

— Спасибо, — пробурчал он.

Ясра остановилась, протянула руку над одной из линий и замерла, словно считала пульс.

— Очень сильно, — пробормотала она спустя некоторое время. — Кто-то работает на глубоком уровне.

Затем она снова двинулась вперед.

Временами свет в конце коридора тускнел, потом становился ярче. Соответственно тени то густели, то отступали. Послышался новый звук, напоминающий гудение высоковольтных проводов. Одновременно донесся громкий треск. Я ускорил шаг, поскольку Ясра уже бежала. В этот момент впереди нас раздался хохот. Выход из коридора потонул в ослепительной вспышке пламени.

— Черт, черт, черт, — забормотала Ясра и вскинула руку.

Отсюда было хорошо видно то место, где мы встречались с Маской в последний раз. Фракир стиснула мое запястье. Я остановился, а Ясра медленно пошла вперед, пока не приблизилась к перилам. Вправо и влево спускались лестницы, заканчивающиеся в огромном зале.

Неожиданно Ясра прыгнула вправо и приземлилась на кувырок. Похожий на комету огненный шар врезался в то место, где она только что стояла, и вырвал кусок железных перил. Я кинулся к Ясре и попытался поднять колдунью за плечи.

Тело ее напряглось, она едва заметно качнула головой влево. Поворачиваясь в ту сторону, я уже знал, что увижу.

Рядом с нами, совершенно голый, если не считать повязки на глазу, стоял Юрт, улыбаясь и сияя от переполнявшей его пульсирующей энергии.

— Рад, что ты заскочил, братец. Жаль только что не сможешь остаться.

Он протянул руку, и с пальцев его посыпались искры. Мне показалось, что о рукопожатии речь идти не может.

— У тебя шнурок развязался, — произнес я, ибо ничего другого в голову не пришло.

Конечно, Юрта это не остановило, но на пару секунд он растерялся.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Юрт никогда не играл в футбол.[91] Он не ожидал, что я кинусь на него, а тем более пройду на таком низком уровне. И я это знал.

Хватая родственничка за ноги чуть выше колен и опрокидывая его в образовавшуюся в перилах дыру, я был уверен, что Юрт удивится. По крайней мере, Юрт выглядил удивленным, рухнув в пролом спиной вниз, в то время как с пальцев его продолжали сыпаться искры.

Когда он пролетел половину расстояния, Ясра захихикала. Перед самым полом Юрт растворился.

Краем глаза я заметил, что Ясра поднялась на ноги.

— Теперь им займусь я, — проворчала она. — Не волнуйся. Он неуклюжий. Возьми на себя Маску! — добавила Ясра, увидев, что Юрт появился на лестнице справа от нее.

Маска стоял на противоположной стороне выложенного черным камнем бассейна и разглядывал меня через гейзер оранжево-красного пламени. Ниже, у самого основания, пламя приобретало желто-белый отсвет. Зачерпнув пригоршню огня, чародей слепил из него, как снежок, сияющий синий шар и швырнул в меня.

Я отбил шар при помощи простейшей защиты. Это не Искусство — так, работа с энергиями на простейшем уровне. Тем не менее меня прилично тряхнуло. Ясра исполнила целую серию ложных движений, подобралась к Юрту и снова спихнула его с лестницы.

Не Искусство… Очевидно, любой, кому выпадала роскошь пожить рядом с таким мощным источником энергии, со временем терял форму и ограничивался в работе примитивной техникой и базовыми заклинаниями, наполняя их, однако, океаном энергии. Даже самый неподготовленный или особо ленивый человек мог со временем привыкнуть и играть с первородными силами напрямик. Своего рода шаманизм, прямая противоположность строгости Высшей Магии и ее сбалансированным уравнениям, дающим максимальный результат при минимальных затратах.

Ясра это знала; наверняка она проходила классическую подготовку. И это хорошо, решил я, отбивая еще один огненный шар и смещаясь влево.

Не сводя глаз с Маски, я принялся боком спускаться по лестнице, готовясь в любую секунду нанести удар или отразить нападение.

Перила под моей рукой засветились, а потом вспыхнули ярким пламенем. Я сбился с темпа, но продолжал спускаться. На такое не стоит даже тратить заклинания. Сплошная показуха…

Очевидно, меня ждет сюрприз, подумал я, увидев, что Маска не собирается больше кидаться пламенем.

А может, проверка? Очевидно, мой противник хотел узнать, научился ли я черпать энергию из Фонтана, как делали наверху Ясра и Юрт, или стану биться с ним при помощи припасенного заранее набора заклинаний. Ну и хорошо. Пусть помучается. Несколько заклинаний против почти безбрежного океана энергии?

Совершенно неожиданно слева и вверху от меня на подоконнике появился Юрт. Он не успел даже нахмуриться, как на него обрушилась вспыхнувшая гардина. Спустя мгновение и Юрт и гардина исчезли, я услышал хохот Ясры и проклятия Юрта, за которыми последовал шум падения на другой стороне зала.

Едва я опустил ногу на очередную ступеньку, как она пропала. Подозревая иллюзию, я продолжал вытягивать ногу, пока не дотянулся до следующей ступеньки, которая тоже исчезла. Маска засмеялся, и я прыгнул вниз, чтобы уйти с линии атаки.

Едва я оказался в воздухе, лестница восстановилась, и ступеньки замелькали у меня перед глазами.

Я не сомневался, что Маска пытается выяснить, не связан ли я со здешним источником энергии. Если да, я выдал бы это чисто рефлекторно. А если нет, подобный трюк мог вынудить меня потратить спасительное заклинание.

Я попытался оценить дистанцию до невидимого пола. Если ступеньки не исчезнут, я постараюсь схватиться за следующую, немного повишу, а потом спрыгну. Это будет совершенно безопасно. Но если я промахнусь или ступенька исчезнет… Все равно ничего страшного. Так что лучше по пути использовать другое заклинание.

Я ухватился за ступеньку, сорвался и полетел дальше, повторяя слова заклинания, которое я называю «Падающая Стена».

Фонтан дрогнул. Потоки огня затихли, потом забурлили вновь, вода выплеснулась из бассейна, и в следующую секунду Маска свалился на пол, поверженный набирающим силу заклятьем.

Чародей воздел руки, словно желая защититься от каскада падающего сверху вихревого сияния. Между ладонями у него возникла яркая дуга, потом — полукруглый купол. Он двинул щит перед собой, ограждаясь от раздавливающей мощи моего заклинания. Я стремительно кинулся к нему.

В это мгновение на кромке бассейна непосредственно над Маской появился Юрт. Он смерил меня испепеляющим взглядом. Прежде чем я успел вытащить меч, метнуть Фракир или произнести очередное заклинание, фонтан ударил вверх, мощная волна сбила Юрта с ног и унесла к подножию другой лестницы, по которой медленно спускалась Ясра.

— Умение перемещаться в любое место само по себе ничего не значит, — проворчала она, — если ты везде остаешься дураком.

Юрт зарычал и вскочил на ноги.

— И ты, брат? — произнес он, глядя поверх Ясры.

— Я здесь, чтобы спасти тебя, если это еще возможно, — ответил Мандор. — Предлагаю тебе вернуться со мной и…

В ответ Юрт издал нечленораздельное блеяние, после чего дико выкрикнул:

— Я не нуждаюсь в твоем покровительстве! Ты совсем сдурел, если доверился Мерлину. Ты стоишь на его пути к власти!

Целая серия похожих на дым сияющих колец вылетела из рук Ясры и опустилась на тело Юрта. Он тут же исчез, и спустя мгновение его крики донеслись с другого места.

Я продолжал наступать на Маску, которому удалось защититься от Падающей Стены. Он вскочил, но я произнес заклинание Ледяной Тропы, и ноги его беспомощно разъехались в стороны. Да, я собирался биться с его океаном энергии при помощи небольшого набора заклинаний. Это я называю уверенностью в себе. У Маски есть мощь. А у меня есть план и возможность его осуществить.

Из мощеного пола вылез булыжник и с треском разорвался на мелкие части. Свистящая картечь полетела в мою сторону. Я выкрикнул слово Сети и взмахнул рукой.

Осколки сбились в плотную кучу и обрушились на так и не сумевшего подняться на ноги Маску.

— Ты хоть понимаешь, что я до сих пор не знаю, из-за чего мы деремся, — произнес я. — Это ведь твоя инициатива. Я еще могу…

На мгновение Маска замер, потом погрузил левую руку в сияющую лужу света, а правую вытянул в мою сторону. Лужа тут же исчезла, а из правой ладони Маски, как из шланга, забил огненный душ.

К этому я был готов. Тот, кто работает с пламенем, должен озаботиться соответствующей изоляцией.

Я спрятался с другой стороны темного сооружения, используя его словно щит.

— Слушай, — крикнул я, — если мы будем бить изо всей силы, один из нас погибнет. В этом случае кто бы ни проиграл, я не смогу выяснить, из-за чего ты на меня ополчился. Что я тебе сделал?

В ответ с противоположной стороны фонтана раздался смех, а пол задрожал под моими ногами.

Откуда-то справа, со стороны уцелевшей лестницы донесся голос Юрта:

— Везде, значит, веду себя как дурак? А как насчет ближнего боя?

Я посмотрел вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как он схватил Ясру и навалился на нее всем телом.

Спустя мгновение Ясра опустила голову и прикоснулась губами к его предплечью. Юрт дико завизжал, и она швырнула его вниз.

Я ползком пробрался на правую оконечность Фонтана, стараясь не касаться зазубренных краев разломанного пола, которые так и норовили поранить меня, дергаясь по указанию Маски.

— Юрт из игры выбыл, — заметил я. — Так что ты остаешься один против нас троих. Соглашайся на мир, и я позабочусь, чтобы тебе сохранили жизнь.

— Троих, говоришь? — раздался бесцветный, хриплый голос. — Без помощи, значит, уже не можешь?

— Для меня это не игра, — произнес я. — Может быть, для тебя игра, а для меня — нет. И я не собираюсь следовать твоим правилам. Соглашайся на мир, или я тебя прикончу — с помощью или без помощи, как получится.

Над головой моей мелькнуло что-то темное. Я отскочил в сторону, а он свалился прямо в Фонтан. Это был Юрт: парализованный укусом Ясры, он козырнулся, чтобы скатиться с лестницы.

— У тебя свои друзья, повелитель Хаоса, а у меня свои, — произнес Маска, в то время как Юрт жалобно стонал и наливался светом.

Неожиданно пол затрясся, и Маска взвился в воздух. Фонтан затих, из образовавшегося в полу нового отверстия вырвался столб пламени, на вершине которого Маска вознесся к. потолку.

— И враги, — заметила Ясра, подходя ближе.

Маска распростер руки и ноги и поплыл в воздухе, стремительно обретая контроль за направлением полета. Я вскочил и отошел от Фонтана подальше. В эпицентре геологических катаклизмов трудно нащупать правильную линию поведения.

Из заглохшего фонтана донеслось непонятное шуршание и треск, к которому присоединился тонкий вой. Между колонн пронесся легкий ветерок. Огненная башня, на вершине которой застыл Маска, продолжала медленно кружиться, ослабевшие струи Фонтана изогнулись.

Юрт пошевелился, застонал и поднял правую руку.

— И враги, — согласился Маска и исполнил серию движений, которые я сразу же узнал, так как потратил на их изучение немало времени.

— Ясра! — крикнул я. — Осторожно, Шару!

Ясра сделала три стремительных шага влево и улыбнулась. Вырвавшаяся из-под потолочных перекрытий молния ударила в то место, где она только что стояла. Все вокруг потемнело.

— Он всегда начинает с молнии, — проворчала Ясра. — Как предсказуемо.

Она резко развернулась и исчезла, послышался звук разбившегося стекла.

Я тут же посмотрел туда, где стоял старик, на правой ноге которого была выцарапана надпись «РИНАЛЬДО». Теперь колдун прижался к стене, прикрыл одной рукой лоб, а второй выписывал простое, но мощное охранное заклинание.

Я хотел крикнуть Мандору, чтобы он вывел старикана из зала, но Маска ударил заклинанием «Клаксон», от которого я на время оглох и кровеносные сосуды в носу разорвались.

Я сгруппировался и покатился по полу, чтобы поднимающийся Юрт оказался между мной и зависшим в воздухе колдуном. Юрт блевал, стараясь оправиться после укуса Ясры. Пришлось двинуть его кулаком в живот.

Ошибка. От прикосновения к его телу меня всего передернуло, удар оказался сродни мощному электрошоку. Юрт сумел даже рассмеяться, когда я рухнул на пол.

— Теперь он твой, — раздался его хриплый голос.

Краем глаза я видел, что Ясра и Шару Гаррул вцепились в края огромного макраме, сплетенного из кабелей. Провода пульсировали и меняли цвет; я знал, что представляют они собой скорее энергию, а не предметы материального мира, и видеть их можно только при помощи логрусова зрения, которым я продолжал пользоваться.

Пульсация стала чаще, противники опустились на колени, лица их заблестели от пота. Чтобы нарушить равновесие, мне достаточно было произнести единственное слово или сделать нужный жест. К несчастью, я не мог разобраться со своими проблемами. Маска наступал на меня, как огромное насекомое — бесстрастное, мерцающее, смертоносное. Передняя стенка Фонтана разрушилась, черные трещинки молниями побежали по поверхности, изнутри доносился скрежет. Я видел, как за спиральными огнями опускаются на пол тучи пыли, слышал рычащие и ноющие звуки, заглушаемые лишь звоном в ушах, ощущал мощную вибрацию пола под онемевшими ногами. Но это меня не волновало. Я поднял левую руку, а правая скользнула в карман плаща.

Огненный клинок возник в правой руке Маски. Я не пошевелился и выждал лишнюю секунду, прежде чем произнести ключевые слова к моему заклинанию под названием «Фантазия для шести ацетиленовых горелок». Пришлось выдернуть руку, прикрыть глаза и откатиться в сторону.

Клинок ударил рядом, срезав кусок каменной стены. Маска тут же ткнул меня локтем в бок, едва не сломав нижние ребра. Я не стал терять время на оценку повреждениий поскольку он с лязгом выдернул огненный меч из каменной стены. Развернувшись, я воспользовался более мирским оружием и всадил стальной кинжал по рукоятку в левую почку Маски.

Колдун издал дикий вопль, оцепенел и рухнул на пол. В то же мгновение кто-то нанес страшный удар по моему правому бедру. Я метнулся в сторону, и следующий удар пришелся в плечо. Не сомневаюсь, что целились в голову. Прикрыв руками виски и шею, я откатился в сторону и услышал, как Юрт выругался.

Вытащив клинок, я поднялся на ноги и посмотрел ему в глаза. Он тоже поднялся с пола, держа на руках Маску.

— Позже, — произнес Юрт и исчез, унося с собой тело. Голубая маска осталась лежать на полу рядом с большой лужей крови.

Ясра и Шару по-прежнему стояли на коленях, испепеляя друг друга взглядами, тела их взмокли, а жизненные силы переплелись, как спаривающиеся змеи.

Юрт появился у Фонтана внезапно, словно выскочившая на поверхность рыба.

Мандор метнул два шарика. Они перелетели через весь зал, невероятно выросли в размерах и врезались в Фонтан, разрушив его до основания. И тут я увидел то, чего никогда не надеялся увидеть.

Грохот от развалившегося Фонтана прокатился по всему залу, гудение и скрип в стенах сменились треском, все вокруг закачалось, посыпались бревна и перекрытия. Я двинулся вперед, прикрывая лицо плащом и выставив перед собой клинок. Я огибал обломки и возникающие повсюду гейзеры и фонтаны сияющей энергии.

Юрт обрушил на меня поток брани.

— Доволен, брат? — кричал он. — Теперь ты доволен? Только смерть может нас примирить!

Я не обращал внимания на его выкрики, ибо хотел получше рассмотреть то, что, как мне показалось, увидел мгновение назад. Перепрыгнув через рухнувшую каменную колонну, я разглядел среди языков пламени лицо поверженного колдуна, голова безжизненно откинулась на плечо.

— Джулия! — закричал я.

Но они уже исчезли, и мне следовало сделать то же самое.

Я развернулся и ринулся в огонь.