Саймон Тэйкер и первый год в Хогвартсе

Глава 17 Окончание первого года

Как ни странно, история в Запретном Лесу быстро вылетела из головы как Драко, так и Саймона. Возможно, дело было в том, что они хотели как можно быстрее забыть её, как страшный сон, а, возможно, и в том, что на первокурсников неумолимо надвигались первые в их жизни экзамены.

Если раньше слизеринцы в гостиной любили посплетничать, обменяться новостями, в шутку поколдовать или сыграть партию-другую в шахматы, то теперь в гостиной стояла тишина, изредка прерываемая лишь скрипами пера и шуршанием страниц. Как видно, на факультете Слизерин очень ответственно относились к сдаче экзаменов. Что и неудивительно, ведь родители многих учеников были выдающимися студентами Хогвартса, и теперь их отпрыскам предстояло, как минимум, оказаться не хуже своих родителей.

Впрочем, был и один несомненный плюс. В гостиной всегда было прохладно. А уж когда на улице наступила жара, и в классных комнатах стало невыносимо душно, это стало настоящим спасением. Даже Тритона, казалось бы, не любившего холод, после одного из уроков так разморило, что Саймон не на шутку перепугался за его здоровье. К счастью, выяснилось, что его ящерица всего лишь очень крепко уснула.

Малфой тоже привлекал к себе намного меньше внимания, чем обычно. Даже Крэбб с Гойлом, всегда предпочитавшие комиксы учебникам, были вынуждены снизойти до повторения хотя бы для того, чтобы наскрести пропускные баллы.

И вот наступила неделя экзаменов. Первым экзаменом была травология и, к огромному удивлению Саймона, это был теоретический экзамен. Как оказалось, практические экзамены по травологии начинались только со второго курса. Саймон не был уверен, что указал правильно все свойства растений, и поэтому остался недоволен результатом. Работать непосредственно с растениями было намного проще.

Этой же ночью была и Астрономия. Саймон точно знал, что выполнил задание хорошо, но к самому предмету был равнодушен. К звёздам его душа не лежала.

Следующие два дня были отведены для практических экзаменов. С утра была трансфигурация, на которой, как ему казалось, он блестяще справился с заданием, превратив мышь в табакерку. Однако уже перед тем, как сдать её на стол профессору МакГонагалл, мальчик увидел, что на табакерке была нарисована мышь. Мелочь, но для того, чтобы снизить слизеринцу оценку на балл, МакГонагалл хватит. Настроение было испорчено.

— Не пойму, чего ты так переживаешь, — утешал его Малфой, — у моей табакерки вон, хвост остался. И что с того?

— И ты что, прямо с хвостом сдал? — скептически спросил Саймон.

— Ну, он остался с внутренней стороны, — пожал плечами Драко, — если она её не откроет, то, может быть, и пронесёт…

— Ну а ты как думаешь? — грустно спросил Саймон, — ты — наследний одной из чистокровных семей, которая входит в список Священных Двадцати Восьми. Что скажет твой отец, если ты провалишься?

— Ну, — Малфой помрачнел. О таком он явно предпочитал не думать, — не обрадуется, наверное.

— Ну вот, а теперь представь, каково мне, — сказал Саймон, — в качестве посла в Великобританию были посланы лучшие из лучших. И если я не удержусь на это планке…

Больше они на эту тему не говорили. Впрочем, когда на следующем экзамене по заклинаниям Саймон умудрился заставить сплясать три ананаса мотив из Лебединого озера, чем привёл низенького профессора в восторг, его настроение заметно улучшилось. Но времени на отдых не было. Следующим экзаменом было зельеварение. И его Саймон был твёрдо намерен сдать на отлично. Потому что перед профессором Снейпом за все те неудобства, что они с Драко причинили ему на Хэллоуин и в истории с драконом он мог извиниться только одним способом: показать, что на уроках время на него тратили недаром.

Как оказалось, волновался Саймон напрасно. На экзамене каждый получил по индивидуальному рецепту зелья с заданием сварить его за один час. Саймону досталось одно из самых приятных зелий — Медовый отвар. По свойствам это зелье усыпляло выпившего, а в процессе сна подстёгивало естественную регенерацию в несколько раз. Так что даже самые глубокие шрамы и порезы исцелялись за одну ночь. Зелье активно использовалось в тех случаях, когда прямое магическое вмешательство было противопоказано, а так же женщинами в возрасте 45–60 лет для профилактики.

Драко досталось Янтарная сыворотка, которой лечили повреждения кожи головы, вследствие которых у человека переставали расти волосы. И хотя мальчикам было непривычно работать по отдельности, всё же со своим заданием оба справились.

Последним экзаменом была история магии. И оказалось, что даже тех приблизительных конспектов оказалось достаточно для того, чтобы ответить на все вопросы. После же экзамена слизеринцы дружно высыпали во двор — подышать свежим воздухом.

— Слава всему, — довольно выговаривал Малфой, — неужели это закончилось? Я думал, у меня мозги вкрутую сварятся.

— Да ладно тебе, — примиряюще сказал Блейз, — закончилось же. Да и потом, кто сказал, что будет легко? Чтобы вот так просто невидимым стать или трансгрессировать — это же всё учиться надо.

— Блез, ты стал таким же занудой, как и Саймон, — фыркнул Драко.

— Ну и что? — притворно обиделся Блейз, — ему можно, а мне нельзя, что ли?

— Нельзя, — заявил Драко, — иначе у нас будет переизбыток зануд на квадратный метр пространства.

Все рассмеялись. Даже Саймон не удержался от смешка, хотя и не принимал участия в беседе. Вместо этого он созерцал Тритона, который вылез из кармана и устроился у него на коленке. Солнечные лучи играли на яркой шкурке, и в то же время ветерок приятно холодил её. Уже через несколько секунд Тритон прикрыл глазки, наслаждаясь негой. За год в Хогвартсе он вырос на целых два дюйма. Так ему кармана скоро будет мало.

— Эй, посмотрите туда, — сказал Тео. Саймон и Драко, проследив направление его руки, увидели, как Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер бегут в сторону Запретного Леса.

— Чего это с ними? — удивлённо спросил Саймон.

— Да какая разница, — пожал плечами Малфой, — может, им прошлая прогулка по Запретному Лесу понравилась, и они хотят ещё. Даже Уизли прихватили с собой. И вообще — не пошли бы они куда подальше? Давайте лучше вернёмся в гостиную — тут начинает становиться слишком жарко.

Впрочем, в гостиной Саймону не сиделось. И он решил прогуляться по замку и размять ноги. Никакой конкретной цели он не преследовал. Однако, проходя мимо учительской, он, к большому своему удивлению, увидел рядом с дверью Гермиону Грейнджер.

— Гермиона? — удивлённо спросил он, — привет, что ты тут делаешь?

— Весьма интересный вопрос, — как раз в этот момент из учительской выглянул Снейп, — что вы здесь делаете, мисс Грейнджер?

— Я жду профессора Флитвика, — сказала девочка, — хотела обсудить с ним экзаменационную работу.

— Я его позову, — скривил губы профессор, — ну а вы, мистер Тэйкер, тоже кого-то ждёте?

— Нет, сэр, я просто гуляю, — ответил Сайймон.

— Что ж, гуляйте, — ответил профессор, — однако позволю себе напомнить, что через полчаса для вашего курса начинается комендантский час, и в это время полагается быть в своей гостиной. Мне полагаю, нет необходимости напоминать вам, чем чревато нарушение этого правила?

Саймон и Гермиона одновременно покраснели.

— Так что не затягивайте долго с обсуждениями, мисс Грейнджер. Впрочем, думаю, при необходмости Флитвик проводит вас в гостиную. На этом никого не задерживаю.

После чего Снейп удалился. Но, что было удивительнее, Гермиона выглядела такой расстроеной, словно Снейп ей только что сказал, что она провалилась и по зельям, и по заклинаниям.

— Эй, ты в порядке? — спросил он девочку.

— Что… ах, да, спасибо, всё хорошо, — встрепенулась Гермиона, — просто мы… вы с Драко…

Она замолчала. Саймон тоже тоже ничего не говорил.

— Гарри рассказал, что вы не бросили его. Что вы вступились. И я… не ожидала.

— Но почему? — удивился Саймон, — на Хэллоуин мы с Драко тоже пришли тебе на помощь. И нам было как-то побоку, с какого ты факультета — ты была в опасности, тебе нужна была помощь…

— Да я знаю, — растерянно ответила Гермиона, — просто я думаю…

— Мисс Грейнджер, вы хотели меня видеть? — раздался знакомый тоненький голос Флитвика. С пару секунд Гермиона стояла неподвижно, потом кивнула профессору и скрылась за ним в учительской. А Саймон остался стоять, так ничего и не понимая.

Когда Саймон вернулся в гостиную, почти все его однокурсники уже ушли отдыхать. Однако Драко, судя по всему, испытывал прилив мыслительной энергии и потому уговорил Саймона на пару партий в шахматы. Обычно Саймон играл очень хорошо и нередко выигравал, но сейчас его мысли были заняты разговором с Гермионой. И потому он едва-едва успевал обороняться. Впрочем, Драко, полностью увлечённый партией, этого даже не замечал. Он с предвкушением забирал у Саймона одну фигуру за другой, с нетерпением ожидая, когда можно будет поставить мат.

Однако, когда у Саймона оставались только две пешки, ладья и конь, в гостиную внезапно вошёл… профессор Снейп.

— Ещё не спите, молодые люди? — с усмешкой спросил он.

— Нет, сэр, — растерянно ответил Саймон. Профессор нечасто приходил в гостиную.

— Ну-ну. Рекомендую не нарушать режим сна, особенно после такой интенсивной недели, — заметил Снейп, — ну что ж, если всё в порядке…

Не договорив, он кивнул мальчикам и вышел.

— Чего это он? — удивлённо спросил Драко.

— Уменя такое чувство… — осторожно сказал Саймон, — что он хотел убедиться в том, что мы не вышли из гостиной.

— Да, щас, — фыркнул Драко, — мы и так уже Слизерин подставили — дальше некуда. Теперь если Львы не побьют в квиддич Орлов — плакал наш кубок школы. А вот и мат!

Растерянно посмотрев, на доску, Саймон увидел, что Малфой зажал его короля при помощи двух коней и пешки. При этом его ферзь и ладья, за которыми Саймон следил всю игру, находились на другом конце доски.

— Красиво. Поздравляю. А теперь, и правда, пойдём спать…

Однако вся следующая неделя прошла, наполненная какими-то немыслимыми событиями. Во-первых, по школе поползли слухи, будто вечером последнего после экзаменов дня Гарри Поттер, миновав запретный коридор на третьем этаже, встретил и снова победил Тёмного Лорда. Насколько эти слухи соответствовали действительности, было неизвестно, но что-то с ним приключилось точно. Потому что на последней игре в квиддич против Когтеврана он отсутствовал. При этом всё произошло настолько внезапно, что капитан гриффиндорцев Оливер Вуд даже не успел подыскать ему замену. Команда играла без ловца и, разумеется, потерпела поражение, да такое сокрушительное, что ни у кого не было сомнений, что помимо Кубка по квиддичу Когтевран заберёт и кубок школы. Что оказалось истинной правдой.

Драко и Саймон уже были в Большом зале, с минуты на минуту ожидая начала банкета, когда в зал вошёл Гарри Поттер. Ученики тут же зашушукались, многие даже привстали, чтобы лучше его рассмотреть.

— Эх, — вздохнул Драко, — и опять он в центре внимания. А мы с тобой, Саймон, никому не нужны.

— А тебе бы хватило храбрости лицом к лицу встретить Сам-Знаешь-Кого? — вопросом ответил Саймон.

— А то можно подумать, в Лесу не он был, — оскорблённо ответил Малфой, — я, конечно, испугался, спорить не буду. Но не убежал же. Эх, этот философский камень, предсказания кентавра, испытания… Всё вокруг этого Поттера происходит. А нас в сторону подвинули да по носу дали.

— Ничего, — сказал Саймон, — в следующем году у нас будет возможность наладить отношения.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Драко.

— Потом расскажу, — шепнул Саймон, увидев, как директор школы поднимается, чтобы держать речь.

— Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор, — но перед тем, как мы начнём наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас всё лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.

Обведя студентов внимательным взглядом, директор продолжил:

— А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнём с конца. Четвёртое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Слизерин — четыреста сорок шесть очков. А на первом Когтевран — четыреста восемьдесят два очка.

Стол, за которым сидели когтевранцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. Саймон снова посмотрел на потолок — Большой Зал был убран синими полотнами с бронзовым орлом. И ощутил укол совести — именно их с Драко пятьдесят штрафных очков перечеркнули год труда целого факультета.

— Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнёс Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Когтеврана, — однако мы не учли последних событий…

Ребята со стола Когтеврана настороженно притихли. Зато Малфой, у которого был нюх на скандалы, уже злорадно потирал руки.

— Итак, — продолжал директор, — в связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага…

Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался.

— Начнем с мистера Рональда Уизли. За лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

Крики, поднявшиеся за столом, где сидели гриффиндорцы, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере, звёзды на потолке задрожали. Отчётливо было слышно, как гриффиндорский староста безостановочно выкрикивает:

— Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы МакГонагалл!

Наконец снова наступила тишина.

— Далее… мисс Гермиона Грэйнджер, — произнёс Дамблдор, — за умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

— И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина, — за железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор семьдесят очков.

Поднявшийся со стороны гриффиндорцев шум оглушил Саймона. Но он уже посчитал, что у Гриффиндора теперь четыреста восемьдесят два очка. То есть столько же, сколько и у Когтеврана. И что же будет дальше? Судя по слухам, за камнем ходили только эти трое. Награждать вроде бы больше некого…

Директор поднял руку. Зал начал затихать.

— Храбрость бывает разной, — Дамблдор по-прежнему улыбался, — надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу.

Если бы кто-то стоял за дверями Большого зала, он бы подумал, что здесь произошел взрыв, — настолько бурно отреагировали на слова директора за столом Гриффиндора. Мальчишки и девчонки вскочили на ноги и без устали скандировали имена Гарри, Рона, Гермионы и Невилла и кричали, кричали, кричали…

— Таким образом, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, — таким образом, нам надо сменить декорации.

Он хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены бронзово-синее знамя стало ало-золотым, а а огромный орёл исчез, и вместо него появился гигантский лев Гриффиндора. Профессор Флитвик подошёл к профессору МакГонагалл и сдержанно поздравил её. Стоило отметить, декан Когтеврана отнёсся к произошедшему куда более сдержанно, чем его ученики: многие до сих пор сидели с открытыми ртами. Как будто у них из-под носа и в самом деле выхватили конфету.

— А представь, каково нам было бы, если бы мы словили такой облом, — шепнул Саймон Драко, — только взгляни на них. Мне уже их немного жаль.

— Да уж, — фыркнул Малфой, — так жестоко обломать — это уметь надо. Недаром Дамблдора многие так не любят.

— К тому же есть ещё одна причина, по которой всё случившееся для нас хорошо, — сказал Саймон.

— Это какая же? — поинтересовался Драко.

— После банкета расскажу…

Час спустя, когда они гуляли вокруг озера, Саймон проговаривал:

— Слизерин до нас брал кубки семь лет подряд. Можешь себе представить, как они этим всем надоели. Так что если бы Гриффиндор вырвал победу у Слизерина, не сомневайся: нас бы пинали ногами и когтевранцы, и пуффендуйцы. Мол, наконец-то, давно пора, так им и надо. Теперь же пусть Гриффиндор с Когтевраном ругается по поводу того, что было честно, а что — нет. А Слизерин… А Слизерин в этом году просто остался в стороне.

— Знаешь, — Малфой почесал затылок, — а в этом и правда что-то есть. Всё-таки видно, что ты сын посла. Такое просчитать… Но, с другой стороны, правильно. Зачем открыто враждовать? Всегда выгоднее занять нейтральную позицию. А в следующем году мы и в сборную попробуемся, да и вообще…

Вслед за этим было объявление результатов экзаменов. К своему удивлению, Саймон стал лучшим на своём факультете. Гермиона же Грейнджер стала лучшей ученицей на всём курсе.

— Поверить не могу, — печально сказал Драко, — магловка — и лучшая ученица.

— Мы с тобой уже говорили об этом, Драко, — тихо ответил Саймон, — она не виновата в том, что родилась магловкой. Да и, как видишь, успех определяется не тем, кем ты родился, а тем, сколько усилий для успеха ты приложил.

Драко угрюмо посмотрел на Саймона. Но ничего не сказал. Впрочем, Саймон видел, что какие-то подвижки в этом направлении у него в голове пошли. Ну а с учётом того, где Драко родился и в какой атмосфере воспитывался, о большем нельзя было и мечтать.

Буквально через несколько минут после объявления результатов экзаменов все шкафы опустели, чемоданы были упакованы. Всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.

Хагрид проводил их к берегу озера и переправил на лодках на ту сторону. Ученики залезли в поезд, болтая и смеясь. За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Они дружно поедали конфеты, проезжая мимо городов маглов, а потом не менее дружно сняли с себя мантии и надели пиджаки и куртки. И наконец поезд подошёл к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кинге Кросс».

Им понадобилось немало времени для того, чтобы покинуть платформу. Перед выходом с нее стоял старый мудрый смотритель, выпуская их по двое и по трое, чтобы они не привлекли внимание маглов. Если бы из сплошной стены вдруг появилась толпа школьников с огромными чемоданами, маглы бы точно переполошились.

— Не забывай, что я этим летом жду тебя в гости, — сказал Драко Саймону, — твои что, так ничего и не ответили?

— Нет, — грустно ответил Саймон, — они, вероятно, были очень заняты: с самой Пасхи ни одного письма.

— Ну, думаю, устаканится. Тем более, сейчас есть отличная возможность познакомиться.

Когда Саймон и Драко вышли, их уже ждали. Драко тотчас устремился к мужчине и женщине, волосы которых были такого же цвета изумительной бледной платины. По очереди сдержанно обняв сына, они повернулись к Саймону.

Мистер Малфой оказался высоким, чуть худощавым человеком с благородными чертами лица и светлыми волосами, которые свободно ниспадали назад. Миссис Малфой — привлекательной дамой в сдержанном, но, вне всякого сомнения, очень богатом наряде.

— Вы, как я понимаю, Саймон Тэйкер, — вежливо осведомился мистер Малфой, протягивая для пожатия руку, — наслышаны о вас. Драко много о вас рассказывал.

— Да, сэр. Спасибо, сэр, — Саймон ответил на рукопожатие.

— Как мы уже говорили, — сказала миссис Малфой, — мы очень рады, что вы с Драко подружились. Мы уверены, что такое знакомство для него будет интересным, познавательным и полезным. Всё же нечасто мы удостаиваемся чести принимать зарубежных гостей.

— Поэтому, — мистер Малфой деликатно, но с минимальной паузой подхватил разговор, — мы были бы рады видеть этим летом тебя у нас в гостях. Обещаю: это будет не менее интересно и познавательно…

— Саймон, — раздался знакомый голос, и Саймон обернулся. К нему уже спешили его родители, и мальчик с радостью помчался им навстречу. Обняв мать и отца, Саймон подвёл родителей к семейству Малфой.

— Пап, познакомься — это Драко, мой друг, я тебе о нём рассказывал. И его родители.

— Очень приятно, — мистер Малфой чуть склонил голову и протянул руку, — наслышан о вас, мистер Тэйкер, министр часто и много о вас говорит.

— Надеюсь, только хорошее, — улыбнулся Энтони Тэйкер, пожимая руку мистеру Малфою.

— О, уверяю, он от вас в восторге, — улыбнулся мистер Малфой.

— Да ну, — смутился мистер Тэйкер, — вы шутите.

— Почему же? — мистер Малфой вежливо приподнял бровь, — любая успешная внешняя политическая деятельность укрепляет положение власть имущих. А власть имущие это очень ценят, не так ли?..

— Ну, об этом ещё рано говорить, — сказал мистер Тэйкер, — вот года через три-четыре…

— Но первые признаки обнадёживают, — заметил мистер Малфой, — что до нашей просьбы… вам уже сообщили? Вы согласны отпустить к нам Саймона этим летом?

— Боюсь, пока трудно сказать, — покачал головой Энтони Тэйкер, — наш график слишком непредсказуемый, и мы не можем что-то знать наверняка…

— Ах, очень жаль, — кивнул головой мистер Малфой.

— Но давайте так. В конце июля мы вам обязательно напишем. А там уже будет видно лучше, получится у нас или нет.

— Замечательно, — хлопнул в ладоши мистер Малфой, — тогда — ждём от вас письма. А теперь — всего вам доброго.

— Пока, Саймон, — помахал рукой Драко, — надеюсь, что до встречи этим летом.

— Я тоже. Пока, Драко, — Саймон тоже помахал ему рукой. И, уже сидя в машине, удивился тому, что его отец сразу не согласился. У его родителей столько работы, что они были бы только рады отдать его туда, где он будет в компании и под присмотром. Впрочем, они ещё успеют об этом поговорить…

Послесловие.

Ну что ж, дорогие читатели, первая часть закончена. Фасад к истории выложен. Персонаж введён в историю. Не как попаданец в чьё-то тело, всё знающий и всё умеющий. А как обычный человек, пусть и самую капельку мерисьюшный. За какие-то события в первый год он зацепился, за какие-то — нет. Куда-то главному герою удалось просочиться, куда-то его не пустили. Какие-то поступки сошли ему рук, за какие-то — дали по голове. И теперь, когда персонаж прожил в истории целый год, он полноправно вместе со всеми может влиять на сюжет. И уже во второй части это будет очень ярко проявляться.

И не стесняйтесь писать комментарии. Чтобы автор точно мог знать, что всё это нужно кому-то ещё кроме него самого. Спасибо за внимание и спасибо, что остаётесь со мной)