Саймон Тэйкер и первый год в Хогвартсе

Глава 14 Хагрид и дракон

Когда Саймон за ужином сел рядом с Драко, тот мельком посмотрел на него, но ничего говорить не стал. Впрочем, было видно, что он не в духе, но замечал это только Саймон — все слизеринцы обсуждали матч и нехотя отдавали должное Гарри Поттеру — поймать снитч меньше, чем за пять минут — это много стоило. За всю историю квиддича таких случаев было от силы десятка два, не больше. Мысленно Саймон был с ними согласен. Поттеру, судя по всему, так нравилось летать, что он успевает оказаться практически везде. Даже на опушке Запретного Леса…

Мысли снова вернулись к Снейпу и Квиреллу. Что это был за странный разговор? Какую не ту сторону выбрал Квиррел? На что намекал Снейп? Связано ли это с тем, что профессор Снейп судил последний матч?

В голове шевельнулось какое-то странное чувство. Саймону почему-то показалось, что ответ на последний вопрос точно утвердительный. Но что же тогда…

На прошлом матче Снейп страховал Поттера защитными чарами. Это факт. На этом матче он хотел быть ближе, к Поттеру, чтобы успеть среагировать и… и что? Поймать кого-то с поличным? Но на матче был Дамблдор. Неужели его способностей не хватило бы, чтобы мгновенно определить источник опасности?

А, может быть, он и сумел? И поэтому приказал Снейпу разобраться с этим источником опасности? Но зачем тогда Квиррелу желать Поттеру зла? Как он вообще может желать кому-то зла, этот заикающийся, до дрожи боящийся вампиров, вечно напуганный… Но даже если и допустить, что это всё маска, и Квирелл способен на подобное, какой у него мотив? Он, если опустить все подробности, взрослый состоявшийся волшебник, в то время как Гарри Поттер — мальчик, всю жизнь проживший с маглами. Когда и в чём тот успел бы перейти Квиреллу дорогу?..

— Мистер Тэйкер, почему вы не идёте в гостиную? — раздался голос у него за спиной, — ужин десять минут как кончился.

Саймон обернулся. Над ним нависал профессор Снейп, как всегда, собранный и внимательный.

— Да, сэр, я… задумался.

Снейп внимательно смотрел на Саймона. И тому показалось, что профессор посмотрел на него так совсем неспроста.

— Вот как? — ухмыльнулся профессор, — и могу ли я узнать, о чём именно?

Саймону, несмотря ни на что, нравилась эта полуулыбка, полуухмылка. За ней, как правило, следовал отеческий подзатыльник не в меру распоясавшемуся студенту.

— Вы ведь… не для того, чтобы засудить Гриффиндор, взялись судить этот матч? — тихо спросил Саймон.

В глазах Снейпа мелькнул интерес. Казалось, его взгляд говорил: «Интересно, насколько тебе хватит наглости».

— Мне приятно, что вы вообще в этом усомнились, — ответил Снейп.

— Это связано с тем… что в прошлый матч студент Гарри Поттер едва не упал с метлы? — ещё тише спросил Саймон.

Снейп долго раздумывал прежде, чем дать ответ. В Большом зале уже почти никого не осталось. Только Малфой со скучающим видом ходил около двери. Саймону стало приятно, что тот всё равно ждёт его.

— Да, — наконец, коротко протянул Снейп, — директор пожелал, чтобы первокурсника подстраховали чуть лучше на случай форс-мажора.

Но взгляд профессора чётко говорил о том, что Саймон и так залез дальше, чем ему дозволено. И что следующий вопрос ни к чему хорошему не приведёт. Но тот, воодушевлённый собственным интеллектом, уже не мог остановиться…

— И вы думаете, — осторожно начал он, — что источником этого форс-мажора может быть…

— Вам пора в вашу гостиную, мистер Тэйкер. Через двадцать минут для вашего курса начинается комендантский час, — сказал профессор Снейп и повернулся, возвращаясь за преподавательский стол. Посмотрев вслед уходящему профессору, Саймон увидел, что МакГонагалл и Дамблдор тоже ещё не ушли. Решив, что он и так засиделся достаточно, Саймон поспешил к выходу.

— Ну, чего ты там застрял? — спросил Драко, — я уж хотел идти за тобой.

— Да задумался. И это, Драко, — виновато сказал Саймон, — прости за то, что наговорил тебе в Лесу. Ты в чём-то прав. Мне не стоит каждую секунду указывать тебе, что делать и чего нет. Извини меня.

— Да ладно, — великодушно махнул рукой Малфой, — на самом деле ты тоже коё в чём прав. Подставлять весь факультет тоже нельзя. Ничего, я до этих индюков ещё доберусь. А о чём ты с деканом говорил?

— Мне стало интересно, почему ему захотелось судить матч.

— И ты прямо так у него об этом и спосил? — восхищённо выдохнул Малфой, — ну ты и безбашенный! Да кто ж вот так прямо спрашивает? И что он сказал?

— Сказал, чтобы я возвращался в спальню, — фыркнул Саймон.

— Дёшево отделался, — авторитетно сказал Драко, — больше с такими наглыми вопросами к нему лучше не подходи. А если будет совсем невтерпёж — спроси ради приличия хотя бы в его кабинете. А не посреди Большого Зала.

Саймон взял этот, вне всякого сомнения, очень дельный совет на вооружение. Об этом он, и в самом деле, как-то не подумал.

— А ты сам, Драко, как думаешь, для чего Снейпу нужно было судить этот матч?

— А есть какие-то варианты, — поинтересовался Драко, когда они уже почти пришли к гостиной.

— Вот об этом я как раз и думаю, — развёл руками Саймон. И в этот момент он вспомнил о том, что напрочь вылетело у него из головы. Философский камень. Он здесь, в Хогвартсе. И его охраняет эта трёхголовая собака.

Впрочем, в следующие несколько недель у него было мало возможностей об этом подумать. Приближались экзамены, и преподаватели буквально завалили учеников домашними заданиями. Даже Саймону мало чем помогали уже имеющиеся навыки: приходилось столько писать и запоминать, что под конец дня отваливалась рука и плавился мозг. Когда же обессиленный Саймон падал лицом в книгу, чтобы дать хоть несколько секунд красным глазам и измученному мозгу, к нему на плечо тут же садился Тритон и нежно покусывал за мочку уха. Удивительно, но это всегда давало спасительный глоток сил.

— А это ещё пасхальные каникулы, — пробурчал в один из таких дней Драко, — представляю, что будет в последнем семестре.

Впрочем, это была единственная его жалоба за все каникулы. Старшекурсники охотно помогали новичкам в тех или иных вопросах несмотря на то, что сами были по уши загружены домашней работой. Однако в то же время они крайне неодобрительно относились к жалобам и нытью. И Саймон находил это очень полезным воспитательным моментом. С одной стороны, случайных людей на этом факультете нет: каждый из этих учеников принадлежит к чистокровной семье, каждому из них с детства говорили, что он особенный. Теперь же приходило понимание того, что особенными так просто не становятся. Требуется учиться не меньше, а зачастую и больше других.

Впрочем, был на Пасху и один приятный момент. Помимо посылок от родителей и Алисы с Денисом он получил ещё одну, завёрнутую в блестящую зелёную бумагу. Посылка оказалась от родителей Драко, мистера и миссис Малфой:

— Вот видишь, — сказал Драко после того, как Саймон показал ему письмо, — уже и официальное приглашение получил. Так что давай, не тяни, пиши своему отцу. Если он начнёт упрямиться — у тебя как раз будет время его переубедить.

Саймон решил последовать этому совету и в тот же день отправил отцу письмо, заодно приложив и письмо от мистера Малфоя.

В один из таких дней Саймон, решив размяться походом в библитоку, взял стопку книг и, левитируя их перед собой, направился в библиотеку. Тритон же вскарабкался на самую верхушку стопки и с царственным видом оглядывал всё, что происходило вокруг.

На лестнице перед библиотекой Саймон встретил Хагрида. Тот шёл с большим старым томом подмышкой.

— Эвона, какой у тебя красавец сидит, — неожиданно сказал Хагрид. Несмотря на то, что стопка в десять книг была почти на голову выше Саймона, великану она едва доставала до груди. Хагрил тем временем поднял руку и пальцем бережно почесал Тритону спинку. И тот, к удивлению Саймона, отнёсся к ласке вполне благосклонно, хотя, как правило, не одобрял подобных поступков от посторонних людей без своего выраженного согласия.

— Подрастёт, будет ещё красивее, — с нежностью сказал Хагрид, — люблю эту породу: умные, сообразительные. Ещё не нарадуешься на него.

— Спасибо, сэр, — смущённо пробормотал Саймон.

— Ага. Ладно, пойду я дальше. Ах да, ты, это, — Хагрид обернулся и с грубоватой заботой сказал, — ты, конечно, молодец, что ни первом курсе уже вот так умеешь, но колдовать в коридорах нельзя. Так что смотри, не попадись Филчу — оштрафует.

— Спасибо, сэр, — снова смущённо пробормотал Саймон. Великан ушёл, а Саймон задумался. И этот человек говорил Гарри Поттеру о том, что все слизеринцы плохие? Но если бы он сам в это верил — разве стал бы так вести себя с Саймоном? С другой стороны — не стал бы Драко ему врать? Зачем? Да и с Поттером ему хочется подружиться, как бы сильно тот этого не скрывал.

При входе в библиотеку он встретил Гарри, Рона и Гермиону. Саймон поздоровался с ними. Рон и Гермиона тоже пожелали ему доброго дня, но Гарри даже не обратил на него внимания. Кроме того, вид у всех троих был, мягко говоря, неважный. Впрочем, азартный блеск в глазах Гермионы горел так же сильно, как и в первый день её пребывания в Хогвартсе. И снова Саймону пришло в голову, что у них куда больше общего, чем это кажется на первый взгляд.

Однако Саймон стал замечать странные вещи. Хагрид перестал появляться за завтраком и ужином. Да и обедал так быстро, что, казалось, просто опрокидывал в себя содержимое тарелки и тут же уходил. Впрочем, Саймон не придавал этому значения. В конце концов, сейчас была весна, следовательно, у многих зверей начинался брачный гон. Мало ли каких это хлопот добавляло леснику.

Однако ещё неделю спустя к его удивлению Малфой отвёл его в сторону после урока травологии. Выглядел он при этом таким радостным и возбуждённым, что Саймон подумал, будто Драко уже получил Превосходно за все экзамены.

— Ты не поверишь. Этот остолоп Хагрид завёл в своей халабуде дракона. Настоящего дракона! Ты можешь себе представить?

— Ты серьёзно? — удивился Саймон, — неужели это разрешено?

— В том то и дело, что нет, — ликовал Малфой, — ну теперь-то я с ним расквитаюсь. Пусть это бревно вышвырнут из школы. Меньше будет свой поганый язык распускать.

— И как же ты это сделаешь? — полюбопытствовал Саймон, — приведёшь Дамблдора в хижину к Хагриду?

— Очень надо, — отмахнулся Малфой, — сначала я их помучаю. Хорошенько так помучаю. А потом… видно будет. Они теперь наверняка что-то задумают. И если мне удастся выяснить, что…

Следующие несколько дней ничего не происходило. Откровенно говоря, Саймон надеялся, что и не произойдёт. В конце концов, Дамблдор наверняка и без Малфоя в курсе этого дракона и вряд ли допустит, чтобы по этому поводу разразился публичный скандал.

Однако в субботу вечером Драко снова смог удивить Саймона. Ворвавшись в гостиную, словно на пожар, он почти силой утащил Саймона в спальню и, включив свет, закричал:

— Прочитай! Нет, ты прочитай это!

Саймон взял листок, который, судя по всему, являлся чьим-то письмом.

— Суббота, полночь, — выдохнул Малфой, — ну теперь они попляшут. Как раз сегодня. Чарли — это второй брат семейки Уизли, изучает драконов в Румынии. И переигрывать уже поздно. Они попались.

— И что ты планируешь делать? — скептически спросил Саймон.

— Поймаю их на горячем! Поймаю их у самой башни, с драконом, и им будет не отвертеться! И мне нужна твоя помощь.

— Ты хочешь перед полуночью покинуть гостиную факультета? Ты хоть понимаешь, как мы рискуем?

Но Драко лишь зло и требовательно смотрел на Саймона.

— Драко, ну неужели это для тебя так важно?

— Очень, — ровным голосом ответил тот, — и, если ты помнишь, когда тебе вздумалось помочь на Хэллоуин помочь Грейнджер, я пошёл с тобой, и ни слова тебе не сказал.

Саймон вздохнул. Это уже удар ниже пояса. На это возразить было нечего.

— Хорошо. Давай сделаем это…