Сантехник 3

Глава 12

Хорошо, что места эти поросли елками и соснами, плодородной земли почти нет, населения в нищих деревеньках проживает немного, некому нам создать еще какие-то проблемы на этой худородной земле.

Владетельные дворяне вряд ли чаще нескольких раз в год заезжают проверить население и собрать налоги за охрану.

Следующий ночлег уже на опушке леса прошел спокойно, никакие предчувствия мне ничего не сообщают. Потом следующий день в пути почти без остановок, хорошо, что ливней нет и дорога не размыта.

Уносим ноги изо всех сил, раз теперь есть комплект запасных лошадей, постоянно меняем их на коротких остановках.

Продали за два дня еще двух лошадок в деревеньках лесорубов и углежогов, больше богатеев не нашлось на дешевую скотину. На утро третьего дня оказались уже на пустынной границе между королевствами, которая встретила нас только какой-то доской с объявлением на немного знакомом местным воинам языке.

— Ага, ваша милость! Это уже королевство Ксанф! Там так написано! — с большим трудом разобрал мой слабо грамотный старший над охраной.

Я внимательно оглядываю все вокруг, больше никаких перемен не видно, дорога такая же плохенькая, лес вокруг точно такой же, но кто-то все-таки поставил примитивный стенд с объявлением, что мы прибыли наконец в новую страну.

Есть какая-то центральная власть, у которой дошли до таких почти пограничных столбов все же руки.

Перекусили немного на границе и поехали дальше, ждать пограничную стражу не стали. Хотя, в этих довольно безлюдных местах такой нет, наверно, вообще, ближайший владетель местности сам творит поборы и всякий прочий произвол с проезжающих мирных путников. Так что, если встретим местного владетельного синьора, тогда и придется говорить насчет торговых тарифов. Не встретим — так проедем, что гораздо интереснее по смыслу.

Впрочем, договориться я со всеми смогу, на какое-то время точно.

Через пару часов движения по разрушающейся дороге нам попался наконец-то местный житель, везущий немного дров на повозке с очень усталой лошадью. Похоже, что нарубил тихонько в господском лесу и теперь пытается до дому добраться. Тут глухие еловые леса кругом, поэтому мужик явно не ожидал появления у него со спины моих стражников.

С ним начал разговор мой старший, пользуясь тем, что языки обоих королевств немного похожи.

— Ваша милость! Вам бы послушать мужика! — позвал он меня попозже.

Ну, я проверил свое ВНУШЕНИЕ, повысил его до десятка единиц, чтобы оно сразу сработало на нового собеседника и подъехал к ним.

Потом спрыгнул с лошади и спросил стражника:

— Он ответил, где этот хорошо устроенный город, где легко и удобно торговать?

— Да, ваша милость. Говорит, что точно не в этом баронстве.

Ну, в каком именно баронстве данный торговый город должен находиться, у нас в караване никто не знает на самом деле. Где-то в этом королевстве, рядом с Вольными Баронствами, вот и все, что я сам знаю.

Мне пока самое главное — быстро и организованно уезжать от Вольных баронств, постоянно заметая следы, но и расторговаться необходимо, столько товара на повозках все время тащить с собой нет никакого смысла. Если я собираюсь здесь, в королевстве Ксанф, осесть на какое-то время. Пока есть большое желание поменять свой товар на местное золото и серебро, чтобы уже потом решать судьбу своих нанятых возчиков.

Хорошо бы их пока при мне оставить на заработки, да в любом случае придется оставить, потому что в Баронствах их быстро расколют разыскивающие меня имперцы. Куда я именно уехал и где сейчас остановился.

Можно сказать, что прямо навстречу розыскным отрядам выедут и про мое местонахождение Тварь тут же узнает.

Тем более нужно пока здесь обязательно остановиться, сейчас есть немного понимающий переводчик при мне, что невероятно облегчает возможность коммуникации с местными. А в следующем по счету королевстве он может уже никак не помочь, если там другой язык в ходу.

Про это опять же ничего достоверно не известно, в такие суровые времена вообще чудо, что торгуют между собой два королевства достаточно свободно, поэтому в Баронства тоже купцы заезжают время от времени.

Гляжу на дровосека и явственно вижу у него в голове понятный испуг при виде стражников с оружием и властного дворянина, застигнувшего его явно на воровстве в господском лесу, да еще в очень глухом месте

— Изавил, он вроде эти дрова совсем без разрешения срубил, поэтому нас сильно боится. Но нам это воровство все равно без разницы. Спроси его, где здесь такой город, куда ездят торговать купцы из Гальда? Ответит правдиво, я ему серебра дам, — и я вытащил горсть монет из своего кошеля, показав обоим.

Стражник долго расспрашивает мужика, переспрашивая каждый вопрос и ответ того по паре раз, я терпеливо жду.

— Вроде есть богатое графство за этим баронством, там есть большой город, ваша милость. Но здесь никакие купцы не ездят, потому что молодой барон много денег требует за проезд по его владениям.

Ага, понятно, что мы все-таки съехали с нужной дороги и теперь катимся через владения всяких таких жадных феодалов. Просто стражники с этой стороны гор все здешние дороги и направления знают чисто теоретически, по рассказам случайных знакомых, поэтому и требовать правильный путь от них особо нечего.

— А где эта дорога, чтобы проехать в большой город свободно? Чтобы не через владения?

Дровосек отвечает на этот вопрос, показывая рукой в сторону предгорий, так что становится понятно.

— Но до нее тут нигде не проехать, ваша милость. Это нужно назад на два дня пути вернутся, — с трудом понимает Изавил объяснение мужика.

— Сам понимаешь, назад нам никак нельзя возвращаться, больно много покойников по пути оставили, как раз со всеми безутешными родственниками тех трех горных баронов столкнемся тогда. Но и с этим молодым бароном лучше не встречаться, а то опять убивать придется. Раз тут никто не ездит, то он нам слишком обрадуется и наверняка очень много денег попросит за проезд. Спроси его, есть ли дорога в объезд баронского замка, чтобы точно не встречаться с его хозяином. Если проведет по ней до следующего графства, то может просить все, что хочет.

Пока Изавил переводит мое предложение дровосеку, я внимательно рассматриваю его самого, подводу с дровами и тощенькую, очень старую лошадь. Ее пора давно сдавать на колбасу, если честно.

— Или вот, лошадь у него совсем старая и заморенная, как вообще копыта переставляет — не понятно. Сможет выбрать себе любую из наших трофейных и еще я ему пять золотых серебром выдам, — понимаю я определенно, что нужно обязательно использовать специфические знания местного нелегального порубщика леса по части тайных дорожек и скрытных проездов с таким товаром.

Когда такой опытный в мутных делишках местный мужик еще в пути попадется? Который все тропинки и хитрые ходы здесь знает.

Изавил долго переводил недоверчиво слушающему мужику мои слова, но потом повел показать, что обоз у нас серьезно большой, лошадей на выбор вообще много имеется. И нам с таким богатством явно с его хозяином сталкиваться не требуется.

— Ну, что? Выбрал он лошадь? — спрашиваю я стражника, когда они возвращаются.

— Выбрал, ваша милость. Говорит, что проехать можно в объезд по одной дороге во владение графа, повозки груженые толкать только на двух бродах придется.

— Тогда пусть в свою повозку тут сразу же выбранную лошадь перепряжет, а то его одр вот-вот концы отдаст! И нас станет сильно задерживать!

Нужно показать мужику, что плату он получит сразу, а не когда-то потом, так у него всяко побольше энтузиазма окажется. И тогда точно к своему хозяину нас не приведет ни за что.

Дровосек тут же срывается с места, как только понял перевод, вскоре приводит одну из трофейных лошадей и запрягает в свою телегу, до половины заваленную дровами. Старую лошадь привязывает к телеге сзади и уже готов показывать дорогу.

Я чувствую у него большую радость по поводу шикарной сделки и понятное опасение, что пока вызывающий доверие владетельный синьор может расплатиться только ударом копья своих стражников в конце оговоренного пути.

— Изавил! Он боится, что мы его обманем! Успокой мужика, что твой норр слово всегда держит. И на деньги не жадный. Иди рядом с ним и присматривай, если что, расспрашивай обо всем подозрительном.

— Так, все остальные готовятся заражать арбалеты! Возможно придется снова пострелять! — проехался я лично вдоль каравана, лица у возчиков и прислуги сразу же погрустнели.

Опять впереди непонятная опасность, разбойники или бессовестные бароны, что в принципе одно и тоже для них.

А вот у моих стражников, наоборот, появился только жадный блеск в глазах, понравилось всем воевать на расстоянии и трофеи какие-никакие, но постоянно собирать.

Так мы ехали по проселочным дорогам два часа, когда пришлось пересекать по накатанному броду небольшую речушку, за ней сразу еще одну, там повозки пришлось уже толкать.

— Ваша милость, мужик говорит, что дождей давно не было, поэтому легко проехали. Его барон около моста через реку постоянно ждет проезжающих, там и замок стоит, так что в этих местах редко бывает, только когда на охоту выезжает, — докладывает Изавил. — Не должны мы его встретить.

— Сколько еще ехать до графства?

— Почти приехали, не больше четырех кундов до границы, — переводит ответ проводника старший над стражей.

— Ну, небольшое баронство на самом деле, — понимаю я.

— А как мы поймем, что добрались именно до графства, где большой город, а не до такого же баронства, — возможность обмана со стороны проводника я все же не исключаю.

— Говорит, что сразу увидим разницу, — переводит Изавил.

— Что это значит — сразу увидим разницу? Ладно, тем интереснее будет посмотреть, — думаю я про себя, время от времени проверяя сознание идущего недалеко проводника.

Но никакого негатива по нашему поводу не ощущаю, только понятное опасение и все. Не задумал мужик никакой ловушки и сам ее не ждет, искренне радуется, что удалось провести караван мимо своего жадного хозяина и вскоре справная лошадь станет его собственной. Такие подарки в лесу не так часто случаются, не в каждой жизни даже.

А через час и правда, мы переехали немаленький такой ручей, через который построен простенький мостик, за ним виднеется деревня.

— Вот, это уже графская земля, — перевел слова проводника стражник.

— Ну, мостик и правда на месте стоит, дорога подсыпанная и с канавами вдоль нее, — признаю я слова проводника, что отличия увидим сразу. — Есть разительное отличие от баронства.

— С нами хочет до рынка в Варбурге доехать, ваша милость, — обращается ко мне позже стражник. — Если вы ему серебро выдадите.

И отвешивает своей рукой подзатыльника мужику тут же за какие-то слова.

— Чего ты его, Изавил?

— Сомневается, что выдадите, наглый мужик. Я ему сказал, что и лошади за глаза будет, — поясняет свой поступок тот.

— А чего хочет на рынке посмотреть? — подъезжаю я поближе к ним.

После долгого перевода я узнаю, что на рынке браконьер господских дров хочет продать свою старую кобылу и купить чего-то, что стражник перевести не может.

— Так сегодня уже на рынок не успеем? Ведь время далеко за полдень перевалило? Какие рынки после обеда могут быть? — интересуюсь я.

Изавил снова долго спрашивает и переспрашивает проводника, потом неуверенно отвечает мне:

— Говорит, ваша милость, что рынок до глубокого вечера работает. Фонари там горят, вроде, и люди ходят. Врет, наверно, ваша милость! Где же такое видано? — и он опять собирается отвесить подзатыльник мужику.

Но тот отбивает руку и горячо что-то говорит стражнику.

— Чего там, Изавил? Сознался, что врет?

— Нет, ругается, ваша милость, что не верю ему и уверяет, что через восемь кундов мы сами все увидим.

— Увидим так увидим, — я спрыгиваю с лошади и насыпаю в ладонь проводнику столько серебра, сколько смог захватить ладонью из мешка, куда пошли гальдские деньги за проданных лошадей.

Проводник с очень довольным видом глянул в ладонь, ничего не сказал, что деньги другого королевства и сунул их себе за пазуху.

Ну, тут его поведение мне хорошо понятно, дают — бери, бьют — беги.

Пока едем, я разглядываю неплохие дома местных жителей в попадающихся на дороге деревнях, копошащийся в полях и на огородах местный народ, с ответным интересом разглядывающий нас. Выглядит все вполне прилично, начиная с неплохой подсыпанной дороги и заканчивая внешним видом крестьян. Такие все благополучные по внешнему виду, я уже и забыл эту картину, пока ехал три дня через нищие деревеньки пограничья.

— Видно, что крепкий хозяин тут этот граф, — только и заметил Изавил, тоже сделавший похожие выводы из увиденного.

Несколько крепких мостов перекинуты через речки и ручьи, и никто даже за проезд денег не берет. Приграничные дворяне, как построят один мост, так никого не пропустят через него без уплаты мостового сбора. А тут они просто стоят и все, бери и переезжай. Это уже первый признак центральной власти и определенной зажиточности графских земель.

Так и ехали, пока нас как-то внезапно не догнал отряд графской стражи. Шесть воинов, все в кольчугах, на хороших лошадях как-то непонятно быстро оказались позади последней повозки. Наверно заметили нас издалека и в кустах дождались.

— Ваша милость! — позвали меня наши замыкающие.

Подъехал к ним с переводчиком, видно, что местные воины, не погоня ожидаемая точно. В сознаниях понятная настороженность, но никакого азарта, что догнали и теперь могут отомстить.

— Графская стража, ваша милость! — доложился мне старший патруля. — Проверяем границы владения! Вы, ваша милость, видно, что торговать едете из Вольных Баронств?

— Едем именно за этим делом. Графу вашему я хочу представиться по приезду. Далеко его замок от города, как его, Варбурга?

— Их сиятельство имеет дворец в городе, но сейчас находится в столице. Когда он вернется, мне не известно, ваша милость, — обстоятельно ответил старший патруля, крепкий поджарый молодец с проницательным взглядом.

Понятно, что все эти слова мне как-то примерно перевел Изавил.

— Спроси их, как лучше разместиться с нашими повозками и где можно встать на ночлег перед городом? — сказал я переводчику.

— Говорит, что есть несколько постоялых дворов рядом с рынком и отдельно стоянки для лошадей. Товар нужно будет выгрузить на складе, там посчитают его и пошлину скажут, — озадачил меня новым условием для торговли Изавил со слов местного стражника.

С таким подходом я еще не сталкивался и поэтому удивился, какое-то тут очень передовое налогообложение.

С другой стороны, я торговал только с Империей серьезно, а там, как имеющий право на беспошлинную торговлю, с полным пересчетом своего товара не сталкивался ни разу. Это уже на складах купцов происходило, совсем другое дело по своему смыслу, а потом только Останил брал на себя все хлопоты сравнить фактическое количество товара с тем, что записано в моих бумагах.

— А сколько пошлина на ввезенный товар у графа? — такой вопрос меня интересует.

— Не может ничего сказать, — перевел Изавил. — Знает, что небольшая, купцы никогда не жаловались.

— Ну это хорошо, что не жаловались.

Дело понятное, граф раскручивает свое посредничество между горными владетелями-норрами и остальной частью королевства. Дороги хорошие, стража на грабителей не похожа, наоборот, такие уважающие гостей и себя тоже воины.

Разумно дело ведется — это сразу понятно, больше мне ничего и знать не нужно пока.

— Откуда у вас столько лишних лошадей? Ваша милость? На продажу гоните? — снова перевел вопрос мой толмач.

— На продажу. Приставали тут в пути разные нехорошие люди, пришлось забрать, — весомо так ответил я.

После этого разговора все замолчали, стражники графа сказали, что проводят нас прямо к складу, чтобы караван лишнего по дорогам не плутал.

Это удобно, конечно, такое сопровождение, но я понял, как новых торговцев нас еще не знают и поэтому будут присматривать.

Через еще полтора часа вдали показался сам город с черепичными крышами на большом холме, обнесенный каменной стеной, потом можно различить солидный по площади рынок сбоку от него, на берегу реки.

Дороги становятся все лучше, часто попадаются мостки через многочисленные ручьи, ручьи сводятся в речки, а на речках я наблюдаю немалое количество водяных мельниц с крутящимися колесами.

— Понятно, тут этот этап с использованием энергии текущей воды уже пройден, никого я особо не удивлю своими передовыми идеями, — догадываюсь про себя. — В королевствах, где так прогресс не зажимают, с промышленным развитием явно получше дело обстоит, чем в Империи.

Дело уже приближается к вечеру, все мои люди здорово устали за сегодняшний день, но слава богу, стражники нас провожают до самого крайнего постоялого двора, где нашлось куда разместить наш табун и имеется большой двор для повозок.

А самое главное, что есть и общие номера для простого народа, и такой вполне отличный номер для нас с Клафией.

Дровосек еще до постоялого двора попрощался со мной и Изавилом и куда-то повернул на рынке. Видно, что все хорошо знает и ему советы местной стражи ни к чему, в отличии от нас.

— Номер этот берем, мне еще один номер на двенадцать человек, — говорю я хозяину постоялого двора, выбежавшего самому обслужить богатого клиента. — Еще мне бадью с горячей водой нагреть и всем ужин с пивом!

Возницы и под повозками поспят, они к этому делу привычные, да и товар сохраннее будет.

Интересно, сколько будет стоить такой ночлег? И берут ли здесь имперское золото или серебро из Гальда?

Спрашиваю об этом хозяина через Изавила.

— Беру, ваша милость! Правда, мне эта монета без особой надобности! Но вы сами можете поменять монету в двух меняльных лавках на рынке, они еще работают! — отвечает хозяин двора.

Ого, ничего себе бизнес тут налажен, сразу две меняльные лавки и обе работают до ужина? Не похоже это на замшелое средневековье! Вообще не похоже ни капельки!

— Изавил, двоих, понимающих на местном языке, со мной! Сам остаешься здесь, наладь охрану каравана! — приказываю я своему теперь заместителю. — Ветрил, размещай народ, стражники, ты сам и прислуга в номере. Одного возницу к себе возьмешь!

Постоялый двор не пустой, половина столов в таверне занята ужинающим простым народом, но хозяин погнал прислугу срочно тащить на кухню новую порцию еды, раз такой большой заказ появился.

Ну, посмотрим, сколько будет стоить тут проживание и еда, как бы не разориться с этим делом. Правда, трофейные лошади одной-двумя продажами по хорошей цене без проблем отобьют все накладные расходы.

Захожу на сам рынок, под ногами прямо натуральная мощеная камнем дорожка, вокруг закрывающиеся торговые ряды. Уже зажгли масляные фонари около своих лавок местные купцы и обслуживают последних посетителей.

Находим меняльную лавку, и я с интересом гляжу на незнакомые цифры, вырезанные из дерева, обозначающие курс обмена местной монеты на гальдскую. Для купцов имперских, баронских и из соседнего королевства все на высшем уровне сделано здесь.

Неужели такой поток товаров проходит через рынок, что все так серьезно приготовлено?

Ну сильно продвинутый этот граф Варбург, как мне пояснили его именование!

После некоторых переговоров и пояснений менялы в окошечке лавки, я понял, что золото и серебро Ксанфа меняется десять монет за одиннадцать монет Гальда, так как содержание драгоценного металла там примерно одинаковое.

Зато имперский золотой почти в два раза дороже местного, но из-за обменного курса за пять имперских монет выдают только девять местных.

Ну, с какими-то еще долями, но это ни я, ни мои едва грамотные воины понять не можем.

— Придется практическим путем обменные курсы изучать. Монеты из Гальда мне вообще не требуются, попробую сменять сначала их, — решаю я.

Поэтому я выложил все гальдское серебро и чуть-чуть имеющегося золота и попросил посчитать его, чтобы понять самому, сколько я за него получу местного золота с серебром.

Мне все быстро посчитал опытный человек и выложил напротив кучи моих монет кучу местных.

Я сначала присмотрелся к монетам, но не зная, где сколько в золоте серебра и в серебре меди, сам их пересчитал, уже понимая, что требуется срочно учить язык и местные цифры.

Да и как торговать? Кого на это дело поставишь? Ветрил хорош в торговле, все цены в имперских золотых отлично знает, можно ему их в местные перевести, нужно примерно в два раза увеличить. Но он языка тоже не знает, а тот же Изавил ничего в торговле не понимает, и сам в цифрах больше пяти безнадежно плавает.

Проще мне самому за пару дней все выучить и уже потом тому же Ветрилу подсказывать.

В общем, за примерно сто двадцать гальдских золотых почти в одном серебре я получил сотню местного золота и еще двенадцать золотых серебряной монетой.

— Ну, очень прилично так получается! — порадовался я про себя, что такие большие суммы так просто меняют и новичков, ничего не понимающих, сильно не обсчитывают.

Сгреб при свете уже нормальной свечи в меняльной лавке свою золотую монету в один мешок, сложил все серебро в другой и вышел на улицу к поджидающим меня стражникам.

Мужики стоят и с интересом рассматривают закрывающийся рынок, можно сказать, что гигантский по своим размерам по сравнению с тем, что они раньше видели в своей жизни.

Лавки и магазины закрываются на замки, потом хозяева сдают местной рыночной охране их под присмотр и расходятся. Кто в город идет, до него в гору подняться метров пятьсот, кто на такие же постоялые дворы ужинать и ночевать.

По дороге обратно я пытаюсь понять, почему мне внутреннее устройство меняльной лавки и сам рынок напоминают что-то до боли знакомое, но уже сильно забытое. Вот все эти ряды под навесами для мелких торговцев и торговые лавки по периметру рынка — где-то это я уже видел.

— Понятно, что это оптимальное размещение торговых точек с правильно сделанными проходами для покупателей. Но откуда в средневековье такая понятная мне планировка? Это же копия с наших рынков! — вдруг догадываюсь я.

— Да не, не может быть! — говорю сам себе, поднимаясь в таверну. — Но это благоустройство с мелиоративными канавами вокруг рынка, засыпанные мелким камнем дорожки вдоль рядов и мощеная мостовая на входе? Откуда оно все может взяться здесь?

Потом смотрю на своих спутников, занявших так же два стола отдельно для стражи и прислуги с возницами, занимаю отдельный стол с Клафией и подзываю прислугу. Понимать я ничего не понимаю в быстрой скороговорке молодого парня, но он тут же совсем добивает меня, положив передо мной и моей спутницей настоящее меня на тонкой дощечке.

При свете зажженных свечей я разглядываю здорово вручную нарисованные блюда и непонимающе гляжу на указанные тут же ценники.

Это вообще что-то запредельное для этого мира на самом деле! Настоящее меню, да еще с четкими ценниками на блюда! Не думал, что когда-нибудь их увижу вообще!

Я тыкаю пальцев в три блюда и показываю, что мне нужно вино, прислуга заказ принимает, повторяет его и убегает на кухню.

Я пока забираю из-за стола усердно работающего челюстями Изавила и нахожу хозяина постоялого двора.

— Сколько будет стоить ужин для меня и моих людей? В общем? — первый вопрос.

— И сколько обойдется размещение повозок и кормление наших лошадей вместе с двумя номерами? — вот второй мой вопрос.

Хозяин задумывается и через минуту отвечает, пересчитав моих людей за столами и посмотрев на кувшин с дорогим вином на моем.

— За размещение четыре золотых, за ужин с пивом столько же, если не считать ваш стол, ваша милость! — переводит мне стражник.

— Восемь местных золотых — это четыре имперских примерно. За такую толпу народа и целый табун лошадей — совсем недорого, — понимаю я.

Сытный ужин с хорошей едой и кувшином сладкого вина, потом моемся по очереди с Клафией в бочке с нагретой водой и вытираемся чистыми полотенцами. Прямо какая-то райская жизнь получается, еще на чистых простынях занимаемся любовью и засыпаем.

Подруга моя здорово настрадалась в этом путешествии, кругом смерть и мертвые тела, совсем чужие и ее знакомых парней. Такая кочевая жизнь с постоянными ночлегами под повозкой и питанием из общего котла молодую женщину совсем не радует, а больше пугает.

Я бы ее и не брал с собой, но понимаю, будут ее искать и найдут, наверно, именно, как мою сожительницу имперцы, а там ее ничего хорошего не ждет. Всех близко меня знавших тщательно расспросит сама Тварь, ломая сознание и казнит потом страшной смертью. Но ничего рассказать подруге про ее возможную участь не могу, а просто увожу с собой без ее согласия, как свою личную собственность.

Просыпаюсь тоже рано, я встаю попить воды из кувшина и из-за занавески, стоя совсем нагим, рассматриваю двор перед таверной, где расположились повозки с моим технологичным товаром.

Около повозок уже возятся возницы, пьют с утра купленное в пути молоко.

Номер мне нравится, кровать тоже, белье вообще отличного качества для таких времен, после ужина и купания в теплой воде в королевстве Ксанф вполне жить можно.

Уровень лучшей комнаты этого постоялого двора и еда в таверне явно выше имперского, а цена ниже раза в два точно.

— Ну, в Империи вообще ничего хорошего дешево не бывает, а вот здесь как-то так получилось.

— Хорошее место все-таки! Не зря я именно сюда прорывался через тернии к звездам! — лениво думаю я у окна с распахнутыми ставнями.

В таверне начинают топить печи, пекут хлеб на завтрак уже просыпающимся более обеспеченным гостям.

Ветрил вчера передал мне слова Изавила, подслушанные им где-то в таверне, что здесь питаться вообще дорого для простого народа. Поэтому обычные работники перекусывают не здесь, а на самом рынке, где простая похлебка из вареного зерна стоит сущие медные гроши за большую порцию в любое время.

В это время, когда я уже раздумываю коварно напасть на удобно раскинувшуюся подругу, вижу, как к постоялому двору подъезжают три всадника. Это два простых стражника сопровождают матерого такого крупного мужчину в богатой одежде, по внешнему виду — какого-то важного здесь человека.

Взглянув на них из-за занавеси, я уже собираюсь присоединиться к Клафии на пару десятков минут для расслабленного утреннего секса, как вдруг до меня внезапным разрядом молнии доходит, что этот солидный мужчина чем-то отличается от остальных спутников.

Я рывком возвращаюсь к окну и отчетливо вижу у заходящего в таверну мужика ТАБЛИЦУ в голове.

— Вот это я приехал в хорошее место…