Сантехник 3

Глава 10

В кошеле и мешке набралось после пары дней торговли с пол сотни местного золота, оно нам не особо потребно, раз едем в соседнее королевство, но там его можно поменять, пусть и с неким убытком в итоге.

Ветрил неплохо расторговался, учитывая, что это далеко не самое оживленное место, дорогой товар он не выкладывал даже.

— Нет смысла, ваша милость, тут у народа больше пяти монет серебра в кармане не замечено. Но берут наши вещи хорошо, понятно, что такого товара никогда не видели.

Ни и отлично, пора парня к торговле подтягивать, самому мне зазорно такими вещами заниматься с дворянским статусом. Могу только издалека руководить. Хотя, возможно, что придется переквалифицироваться из благородного в простого купца или даже ремесленника, чтобы поиски сбить со своего следа.

Ну, я вообще пока планирую пересечь королевство Ксанф и остановиться в следующем, которое уже около моря находится. Поэтому я языки местные учить пока не особо собираюсь, что могут они не пригодиться по жизни. Вполне возможно, что с одним верным Ветрилом и той же Клафией только в конце пути останусь, если решу совсем спрятаться.

Это в том случае, конечно, если обнаружу, что мои поиски не прекращаются и активно ведутся на территории королевств. Тогда можно и на другой материк перебраться в конце концов, как раз из следующего королевства корабли туда ходят.

Тут, правда, такой пунктик имеется, что обязательно необходим толмач с общеимперского на местные языки, или хотя бы бывалый человек, везде успевший пожить и могущий немного объясниться.

Влияние Империи на материке довольно значительно, поэтому и так немало местных жителей с ней какие-то дела имели когда-то. Или хотя бы торговали, или просто работали там.

Ну, и за постоялый двор с обильной едой расплатиться не проблема теперь, кормить в таком походе народ нужно как следует. Чтобы радовались поездке, а не грустили по оставшейся позади прошлой жизни.

Язык местный довольно сильно отличается от общеимперского, видно, что совсем разные народы разделили Сиреневые горы когда-то. Проводники из местных неплохо говорят на общеимперском и понятно хорошо на своем, так что теперь кто-то из них постоянно учит меня разговаривать и работает переводчиком.

Ну и Ветрил прислушивается к обучению, он в общих чертах уже понимает, что возвращаться нам теперь совсем некуда.

Ни через пару лет, ни через десять, Тварь никогда про меня не забудет, а она, наверно, вообще сама по себе вечная.

Про такой момент я намекнул ему одному, сказав никому больше не говорить.

Чтобы он сам понимал наш дальнейший путь и прислушивался внимательно к нашим спутникам.

Можно будет только появиться в норрствах у моих соседей, продать владение и быстро исчезнуть. Но я уверен, за избавление своих владений от кровопролитной разрухи придется моим компаньонам пообещать имперцам сразу же сообщить в случае моего появления куда надо в городе Петрум.

Если сейчас не найдут или не догонят.

Но, проезжая довольно пустынными дорогами перевалы, я понимаю, что найти свидетелей, как-то особенно хорошо разглядевших наш заурядный караван, имперской погоне будет совсем не просто.

Горы очень большие по площади, хорошо, что не высокие, среди множества дорог и дорожек почти невозможно найти наши следы через неделю-другую.

Сообщат норры-союзники или нет имперцам, это уже второй вопрос, если я незаметно появлюсь и так же исчезну, то никак не подставлю соседей под имперский гнев. В конце концов, я могу добраться до первых норрств и там оформить продажу владения соседям, заранее известив их о месте и времени специальным посыльным.

Но это теперь дело совсем далекого будущего и есть у меня понятные опасения, что не все мои вчерашние компаньоны переживут нашествие имперцев так просто и беззаботно. Как бы Тварь не решила прибрать Вольные Баронства окончательно под свою руку или какое-то заменяющее ее щупальце, чего вполне может добиться долгой и кровопролитной войной на уничтожение. В таком случае живые хозяева местных земель и владений ей вообще не требуются, поставит везде свою администрацию и все.

Тогда мне уже будет точно нечего и некому здесь продавать.

Впрочем, за пару лет с имеющимся дворянством, солидными деньгами, новыми технологиями и всем прочим я смогу создать себе в любой части этого мира достойную жизнь. Наверно, почти в любой.

После отдыха караван уже немного повеселее тронулся по ничейным предгорьям, стараясь не спускаться на территорию бедного королевства, где нас точно ничего хорошего не ждет.

Мурзик тоже хорошо отдохнул в комнате вместо постоянно качающейся повозки и не хотел на нее снова залезать. Пришлось применить силу, чтобы водворить его в жилище и закрыть выход из него.

Про такой вариант с возможными проблемами впереди меня заранее предупреждает один из местных воинов:

— Любят благородные господа, горные бароны их здесь называют, ваша милость, пограбить проезжающих. Ну, они и правда очень бедные здесь, — рассказывает проводник. — По пять ободранных воинов имеют в дружине и все до последних штанов отнять готовы.

Говорит немного пренебрежительно так, явно, что стража зажиточных норров к бедным соседям относится свысока.

Впрочем, вступать в схватки на уничтожение и всякие проблемы копить я не собираюсь. Да и воины мои в составе половины отряда стычку с настоящими дружинниками не потянут, если только из арбалетов смогут расстрелять противников сильно издалека.

— А сюда забираются? В предгорья, чтобы пограбить?

— Бывает, ваша милость. Очень уж они голодные, — признает проводник, тревожно осматриваясь по сторонам.

— Понятно, — говорю я и начинаю готовиться к такой встрече.

Потому что имею все основания ее ждать на самом деле, ведь мысль остановиться здесь передохнуть пришла мне в голову невольно, когда я разглядел приближающийся гигантский грозовой фронт. То, что мы неизбежно привлечем себе такой остановкой серьезных проблем, уже приходило в мою мудрую голову.

Ну, как она интуитивно работает под влиянием ПОЗНАНИЯ.

Слухи о солидных торговцах, появившихся с той стороны гор, да еще без особо многочисленной охраны, уже пошли неотвратимо распространяться в здешних местах. Которые торгуют вещами невиданными за большие деньги. Весть про семь повозок с богатым содержимым такие умельцы точно не пропустят ни за что. И в смертельный бой обязательно кинутся, даже если в меньшем количестве окажутся в этот момент.

Могут уже недалеко отсюда нас ждать или параллельной дорогой пока ехать, ожидая удобного момента для нападения. Есть у меня такое конкретное предчувствие в груди, а я ему теперь сильно доверяю.

— Арбалетчики прячутся за повозками и вперед вообще не лезут. Ты тоже с ними, только стреляешь, — это последнему оставшемуся от прежнего хозяина замка стражнику.

Провожу инструктаж заранее, предполагая самое худшее впереди.

— Вы, пятеро, со мной впереди, — это уже пятерым опытным воинам. — Но арбалет каждый наготове держит, перед рубкой стреляем до последнего. Мы должны перестрелять нападающих по максимуму перед схваткой, потом держим оборону и подставляем врагов под выстрелы сзади.

Я снова заряжаю и вставляю два арбалета в кобуры, вешаю на седло мешок с болтами. С моей силой не проблема натягивать тетиву одними руками и спиной, упирая лук арбалета в носок сапога, но остальные воины, сидя в седлах, так заряжать машинки не могут, конечно. Им для этого нужно спрыгнуть на землю, да и там не все так сразу выходит.

Клафия катится на повозке с Ветрилом и весело болтает с парнем, радуясь новым местам и хорошей погоде, еще яркому светилу под голубым мирным небом. Ну и многочисленным приступам любви от своего норра, скучающего на постоялом дворе и поэтому не дающего девушке толком передохнуть.

— Хорошая парочка может получиться в будущем, — только успел подумать я, как мы все-таки встретились на узкой дорожке с одним типичным горным бароном.

Самым таким голодным и умеющим хорошо спрашивать всех встречных путников про интересные караваны и богатых господ с невеликой охраной.

Сначала мне показалось, что барон появился случайно, просто оказался здесь у кого-то в гостях, когда он появился вместе с тремя простыми воинами на тропинке справа, которая спускается к нашей дороге со стороны гор. Едут они, очень не спеша, на встречу не торопятся, никак себя не выдают, как агрессоров, но по времени точно выедут на нашу дорогу именно перед караваном.

Как наверняка и задумано этими лихими и уверенными в себе мужиками в коже и только немного в железе.

Неспроста все это затевается, только не могут же они вчетвером атаковать целый десяток воинов охраны?

Они же не в курсе того, что половина моих вояк очень так себе, как воины.

Или могут, если очень оголодали? Есть еще кто-то за ними?

До них метров пятьсот, я достаю подзорную трубу и спокойно разглядываю встречных-поперечных крутышей. Осматриваюсь кругом, пытаясь рассмотреть какую-то засаду, но пока ничего не вижу.

Любая встреча в этих пустынных местах чревата внезапной мясорубкой, так что лучше заранее рассмотреть возможных противников.

Впереди едет сам немолодой, довольно злобного вида дворянин с рыжей бородой и с ним трое воинов. Все реальная беднота без доспехов, только на предводителе имеются наплечники и настоящий шлем с кольчугой.

— Приготовились! Заряжайте машинки! — скомандовал я. — Стреляем внезапно по моему сигналу! Как договорились!

Поэтому мои воины спрыгнули с лошадей, вытащили арбалеты и принялись их заряжать на дороге.

Взгляды, которыми спускающиеся неторопливо воины окинули наш караван, оказались очень красноречивые. Посчитали все повозки, оценили степень их загруженности, дорогие арбалеты в руках стражников и все остальное, так что примерно поняли, что могут тут получить. Арбалетов почему-то не испугались, или просто вида не подали.

Для начала перекрыли нам дорогу, первыми оказавшись на ней после спуска сверху.

— Другой дороги в нашу сторону тут нет? — спросил я проводника.

— Нет, ваша милость, там с повозками гружеными точно не проехать. По этим предгорьям она такая одна идет, — с явной тревогой отвечает он.

— Ну, чему бывать, того не миновать, — понимаю я. — Схватка назревает неизбежным образом.

Вскоре я со своими воинами добрался до как бы занятых важным разговором и поэтому занимающих весь проезд всадников. Меня они игнорировали до самого последнего момента, пока я не подъехал уже вплотную.

Пока смотрю спокойно на преградивших дорогу матерых воинов, как влитые сидящих в седлах и понимаю, что они — настоящие, но очень бедные и поэтому сильно голодные псы войны. Судя по их уверенному поведению, разукрашенным шрамам лицам и демонстративному отсутствию интереса к проезжающему каравану.

А что такого, стоят и стоят, просто общаются между собой, появилась внезапно очень интересная всем тема для вдумчивого разговора. Хотят, наверно, оказаться в центре моего каравана, когда мы начнем осторожно объезжать занятых беседой джентльменов.

Присматриваюсь к сознанию предводителя, он чего-то ждет, потом слушаю его спутников, у них тоже самое в головах ощущается.

— Что они ждут? Повода затеять ссору?

Все остальные мысли в сознании воинов мне вообще не нравятся, поэтому я не стал слишком долго затягивать никому не нужное знакомство.

— Не хотят ли господа освободить нам путь? — сказал я проводнику, и он перевел мои слова на местный язык.

Матерый воин впереди наконец обратил на меня внимание, гнусно ухмыльнулся, показав полное отсутствие передних зубов, и произнес длинную фразу в ответ.

— Барон говорит, что это его дорога, он здесь берет мзду за проезд, — переводит проводник.

Нетерпение в головах преградивших нам путь становится все заметнее, чего-то они явно дожидаются и я примерно пронимаю, чего именно. Поэтому мгновенно принимаю решение не затягивать с разговорами, которыми нас долго собираются кормить местные.

— Очень жаль, господа, но мы вынуждены атаковать вас! — громко произношу я на общеимперском и тут же стреляю в лицо барону или просто главарю банды, одним мгновенным движением выхватив первый арбалет.

Местные его плохо понимают, зато мои воины вполне хорошо должны понять начало атаки.

Главный разбойник-барон не успел убрать голову и с трех метров я легко попадаю ему между глаз. После удачного попадания он валится назад, а мои, немного опешившие от такого резкого начала переговоров, воины все равно тупят со стрельбой.

Ждали, наверно, немного более длинных разговоров с постепенным поднятием градуса недопонимания. Приходится бросить на обочину машинку, и тащить второй арбалет из кобуры, у которого, как назло, соскакивает тетива в самый неподходящий момент.

Было бы у нападающих что-то метательное в руках, наверно, мне бы пришлось не сладко, но они дали мне возможность пока выхватить свой меч, а моим воинам все же прийти в себя и открыть плотный огонь.

Плотный, но не слишком меткий.

Из пяти болтов два попали в цель, еще три пролетели мимо успевших пригнуться к гривам лошадей бандитам. Оба попадания оказались хороши, один болт вошел в область сердца второму воину, второй куда-то в живот третьему.

Стреляют мои с пяти-шести метров, на таком расстоянии трудно промахнуться, но они все же умудрились.

Оставшийся невредимым воин сначала остановился, не зная, что ему теперь делать — развернуть лошадь и рвануть спасать свою жизнь или все же попробовать достать меня, самого первого на его пути противника.

Я ждать ничего не стал, спрыгнул с лошади и на адреналине одним движением рук натянул тетиву заново. Не ожидавший такой скорости перезарядки мощного арбалета бандит сунулся объехать оставшихся стоять лошадей подельников, уже приблизился вплотную к моей каурке, как его отвлек один из моих стражников, Иварум, оказавшийся рядом со мной и скрестивший с ним мечи.

Они успели приложиться пару раз друг по другу, но без каких-то проблем, как я высунулся сбоку от своей лошади и хладнокровно с двух метров прострелил ничем не защищенный бок последнего смельчака.

Хорошо, что удалось справиться обычным оружием, не прибегая к ментальной мощи, рано еще пугать моих воинов картиной, как противники просто валятся с лошадей без чувств, не получив ни одного видимого удара.

Подстреленный мной воин противника свалился с лошади и тут из задней части каравана раздались крики оставшихся там молодых воинов:

— Ваша милость, скачут!

Я заскочил на обочину, где с высоты своего положения разглядел вырвавшихся из-за кустов в сотне метров от последней повозки всадников. Несутся на полной скорости, растянувшись на дороге длинной цепью.

Дорожка, по которой катится караван, довольно узкая, на одну повозку и еще может мимо пропихнуться всадник на лошади, если повозка прижмется к обочине вплотную. Наши вполне вольготно стоят посередине дороги, так что объехать караван на скорости у второго отряда бандитов точно не получится. Придется им спешиваться, забираться на высокую обочину с кучей пней, елок и прочих препятствий, и так, отбивая удары и болты, пробиваться дальше.

— Все на помощь к парням! Арбалеты зарядить! — отдаю я две команды и осматриваю свое поле битвы.

Получивший болт в живот бандит пытается уехать, поняв, что жить осталось недолго, трое остальных упали с лошадей и лежат на земле. Барон убит наповал, двое других скоро умрут, воевать больше никто не способен, так что мне лучше поспешить в тыл своего каравана.

Я натягиваю пару арбалетов один за другим, достаю из мешка болты, кладу их на ложе и спешу защищать своих, где уже началась заруба, раздаются ругань и проклятия, стук арбалетов и предсмертные крики.

Крики эти оказались и от моих воинов тоже, как я и думал. Молодые крестьяне забыли в момент лобовой атаки, что я приказал им только стрелять.

Я поднимаюсь еще выше, чтобы хоть так разглядеть, что там творится и вижу, что трое бывалых вояк кинулись останавливать прорыв и защищать молодежь, а двое оставшихся пытаются стрелять.

Случайно или намеренно один из болтов арбалетчиков попал в башку первой лошади, она завалилась, перекрывая почти полностью дорогу, мимо нее смог проскочить только один нападающий и сейчас он вертится на лошади перед последней подводой, отмахиваясь мечом от пары моих местных воинов.

Остальные бандиты побросали лошадей и азартно полезли сами по краю дороги и по обочине, пытаясь добраться до молодых арбалетчиков. Возницы тоже побросали вожжи, теперь отскочили повыше вместе с прислугой по склону, держа в руках топоры.

Им я вообще строго-настрого запретил лезть в схватку, хорошо понимая, что я со своими умениями смогу защитить караван даже без стражников, а вот заменить погибших по глупости простых возниц точно не смогу.

Потом я стреляю, бросаю арбалеты и с мечом в руке наношу очень сильные удары по оказавшимся передо мной воинам барона. Руководить и командовать в этот момент вообще не способен, честно говоря, в этой непонятной кутерьме. Могу только рубить и сносить с ног врагов, чем и занимаюсь почти целую минуту.

Хотя, какие они воины — чистые бандиты и разбойники!

Успел зарубить двоих, как враги внезапно закончились, и я оказался в окружении поредевших своих. Да, поредевших, потому что молодые арбалетчики в своем первом бою наделали глупостей, не догадавшись просто убежать повыше по склону к возницам после первого залпа и уже оттуда безопасно поливать врагов болтами. Решили почему-то, что должны до последней капли крови защищать тыл каравана и его последнюю повозку. Поэтому, когда арбалеты оказались разряжены, они вытащили мечи, только порубили двоих из них матерые вояки без малейших проблем. Еще двоих успели прикрыть мои настоящие бойцы, но теперь один из них тоже отходит, мелко дрыгая ногами с чьим-то мечом в животе.

Бандитов, замыкавших нас в полное окружение, оказалось аж восемь человек против передних, которых выехало всего четверо. Не знаю, почему так поделил отряд их командир, горный барон, наверно, оказался очень уверен в себе и своих ближних воинах. Однако, противопоставить болтам и моему очень внезапному объявлению начала схватки ничего не смог.

Объявления, конечно, никакого не оказалось, а вышел просто беспощадный выстрел в морду барону, на что он никак уже не успел поругаться.

С волками жить — по волчьи выть!

Сам ведь ждал, когда мы неизбежно отвлечемся на всадников сзади, чтобы начать первым наносить удары, но, не успел дождаться.

Ну, я сразу понял, что все они ждут вторую часть банды, поэтому решил сначала хладнокровно расправиться с этими немногочисленными смельчаками, слишком много на себя взявшими.

— Какого черта вы протупили? — ругаюсь я на опытных воинов. — Нужно было сразу перестрелять передних и тогда мы все успели бы перезарядиться, чтобы встретить задних не одним болтом! Сказано же, вообще не лезть в рубку, дебилы!

Так я ругаюсь, отчетливо сам понимая, что молодые парни просто растерялись при виде несущейся на них кучи лошадей, дали один залп и остались стоять на месте. Ну и опытные бойцы тоже очень промедлили с моей командой, про которую я всех несколько раз предупредил.

— Так, ваша милость, очень быстро вы сами на этих напали, не готовы мы оказались, — оправдывается выживший Изавил.

— Так и будем постоянно воевать! Нас тут мало слишком, чтобы разговоры в засаде, явно подстроенной, лишнего разговаривать! Сначала стреляем, потом разговариваем! Давай, теперь у нас куча лишних арбалетов, начинай в пути прислугу учить их заряжать! Да не сейчас, конечно! Сначала с этими разберитесь по уму, потом лошадей переловите и сразу двинемся дальше!

Понимаю, что к настоящей войне замковые стражники еще все не готовы ни черта, но должны хотя бы мои команды вменяемо исполнять.

— У этих придурков забрать мечи вообще, чтобы руки свои бесполезные к ним не тянули! — ругаюсь теперь на обоих выживших молодых. — Вам чего было приказано моей милостью? Стрелять и прятаться за повозками, а не свои тупые бошки под настоящих воинов подставлять? Вы против них можете только сдохнуть, бестолочи!

И смотрю на наших арбалетчиков, которые уже не смогут сесть на коня, да и отдадут концы через час-другой точно. Порубили воины барона обоих арбалетчиков жестоко, а вот единственно раненому из опытных стражников только смогли меч в живот засунуть. Что, впрочем, не отменяет и его скорой мучительной кончины.

— Никто не ушел? Двое, прыгайте на коней этих чертей и проверить ту сторону! — командую я, показывая на сторону, откуда прискакал второй отряд бандитов. — Только проверить! Не лезть в бой!

Сам поднимаюсь еще выше и разглядываю в трубу все кусты вокруг, пока Изавил отдает приказы.

Никого больше, вроде, нет. Теперь придется везти наших покойников и раненого до ближайшей деревни, где получится их нормально похоронить. Этих голодранцев, которые настоящие воины, здесь отмародерим и бросим в кусты.

Хорошо, что у меня все остальные остались целыми, никто не ранен, только треть отряда не пережила неплохо продуманное нападение. Могли бы вообще людей не терять, но это нужно кучу совместных тренировок провести, чтобы мои придурки понимали, когда нужно стрелять, а когда пора убегать со всех ног.

— Ладно, хорошо, хоть так отбились! Могли и все стражники полечь, если бы эти при бароне дождались его какой-то тоже, наверняка, оговоренной команды и сами первые напали, — понимаю я про себя. — Хотя, я бы тогда просто начал головы им ломать. Сломать сломал бы, конечно, но вот как потом с этими же воинами дальше ехать?