Самозванец

Глава 19 Аудиенция

Королевский советник тагга Толер Раун тоже допускал возможность покушения на короля. Но убийство монарха лично ему не было выгодно. В результате этого он мог потерять хорошую должность, мог оказаться сосланным вместе со всей своей семьей, мог наконец лишиться жизни. Потому что даже советник по официальным встречам его величества, человек, приближенный к высшей власти, не мог предсказать, к чему бы привела смерть сорокапятилетнего Миэльса в сложившейся обстановке, когда идет неудачная война, управление и финансы расстроены, а король не имеет прямых наследников.

Поэтому Толер предпринял все усилия, чтобы установить личность ишиба Аррала. И это ему удалось, потому что многие ишибы королевства были занесены в специальный реестр. Короли издавна чувствовали угрозу своей власти со стороны людей, умеющих работать с ти, и старались держать ситуацию под контролем. Толер, впрочем, узнал, что Аррал был самым безобидным из всех безобидных ишибов по причине слабости своего дара. Подобные ишибы обычно оседали в небольших населенных пунктах, чаще всего – на границе. Поэтому история, рассказанная Михаилом, в сочетании с официальными сводками не вызывала никаких подозрений.

– Сейчас ты пойдешь к королю, – сказал Толер, едва только Михаил появился на пороге, – и должен соблюдать инструкции. Во-первых, называй короля «твое величество», во-вторых, не говори первым, в-третьих, не задавай вопросы, пока тебе не будет позволено, в-четвертых, отвечай на вопросы коротко и ясно, если они последуют. Войдя к королю, низко поклонишься и останешься стоять, если тебе не прикажут сесть. Но такого не случится, будь уверен. Покидая короля, пяться задом. Есть вопросы?

– Н-нет, – неуверенно ответил Михаил.

Обращение к королю на «ты» нисколько не удивило его. Таков был местный язык. В нем множественного лица в употреблении местоимений при обращении к единственному человеку, кем бы он ни был, не существовало.

– Если что-то сделаешь не так, я прикажу тебя казнить, – заметил Толер. – Честь попасть на прием к королю очень редко выпадает крестьянам.

– Я понял, господин советник, – сказал молодой человек.

Михаил впервые в своей жизни собирался предстать перед настоящим королем. Он слегка волновался, но совершение глупостей не входило в его планы.

– Это даже хорошо, что ты не сменил одежду, – произнес Толер, оглядывая холщовые рубаху и штаны. – Так гораздо лучше. Некое единение власти и народа.

По тонким губам махрового бюрократа скользнула легкая улыбка.

– Пойдем же, подождешь в королевской приемной.

Советник собирался выжать из этой ситуации максимум, что заключалось в предъявлении вещественного доказательства его преданности долгу как можно большему числу людей.

Он повел «крестьянина» по хитросплетениям коридоров дворца. Молодой человек отметил некоторую однотонность в убранстве. То ли оформитель, то ли еще кто-нибудь рангом повыше очень любил фиолетовый цвет. Михаилу этот цвет никогда не нравился.

На пути им встретились несколько караулов, которые стояли или для значительности, или для красоты, учитывая тяжесть и очевидное неудобство их доспехов и вооружения.

Достигнув приемной, советник остановился. Там уже находились несколько человек. Михаилу показалось, что часть из них относилась к вечным и безнадежным обивателям королевских порогов. Слишком уж печальны были их глаза.

– Господа! – громко сказал советник, показывая на спутника. – В связи с тем, что его величество будет принимать делегацию от оккупированных дикарями провинций, сегодняшний прием отменяется.

На Михаила устремилось множество злобных взглядов. Впрочем, те люди, которых он сразу же отнес к безнадежным, смотрели на него довольно равнодушно. Но столь же печально.

– Я оставлю вас, господа, – и с улыбкой человека, только что выполнившего свой долг, Толер удалился.

Злобные взгляды немедленно трансформировались в злобные комментарии.

– Мужик! – сказал человек в зеленом камзоле, расшитом серебром. – Мы не попадем на прием из-за какого-то мужика!

– Мало того что от них на улицах не протолкнуться, все время бросаются под копыта, так теперь они и в королевской приемной! – злобно прошипела красивая молодая девица.

– Совершенно справедливо, тапа, – поддержал ее человек в зеленом камзоле, – нужно их всех изгнать из столицы!

Мужчина, одетый преимущественно в черный цвет, хмыкнул:

– А кто будет убирать за тобой, уважаемый уру?

«Зеленый камзол» побледнел, но насмешливый тон проигнорировал.

– Можно же пускать их по ночам! Пусть по ночам убирают, а днем убираются с глаз долой! – запальчиво воскликнул он.

– «Убирают»… «убираются», – задумчиво процитировал его мужчина в черном. – Да ты поэт, уважаемый. Не пробовал себя на этом поприще? Вот прямо сейчас бы и начал. Время, просиживаемое тобой тут, проходило бы с пользой.

Это было уже почти прямое оскорбление, но «зеленый камзол» проглотил и его. Он либо не мог требовать удовлетворения по каким-то причинам, либо просто боялся это делать.

– Что ты их защищаешь, Комен? – возмутилась девица. – Ты ведь тоже из-за этого – она выразительно и брезгливо посмотрела на посланца оккупированных территорий – никуда не попадешь!

– В данную минуту его защищает король, – вежливо напомнил девице мужчина в черном.

Ее лицо слегка вытянулось.

– И почему я никуда из-за него не попаду? – задумчиво добавил он. – Тагга, ты не видела, как я стреляю из лука. Этот человек мне не помеха.

Раздался легкий смешок. Смеялись в основном люди с печальными лицами.

«Зеленый камзол» замолк, видимо опасаясь попасть в ситуацию, когда не бросить вызов было бы нельзя, но девица еще долго продолжала донимать «крестьянина» своими репликами. Тому в конечном итоге стало скучно. Он попытался думать о важных вещах. О ти, об амулетах, о своей ти-машине. Но раздраженное верещание девицы отвлекало его. Наконец его мысли как-то сами собой перешли на красавицу, встреченную им в лесу по пути в Зарр. Михаил еще и еще раз вспоминал ее чувственный рот, взгляд, звук голоса… Мысли об этой девушке преследовали его.

Наконец вернулся советник.

Окинув зорким взглядом присутствующих, он уловил раздражение девицы, злобное сопение «зеленого камзола» и насмешливую улыбку человека в черном. Михаилу показалось, что Толер очень доволен увиденным.

– Его величество примет тебя! – торжественно сказал советник, обращаясь к посланцу деревни Камор. – Следуй за мной.

Пройдя через приемную, «крестьянин» оказался в следующей комнате. Он внутренне напрягся. Там присутствовали два солдата в легких доспехах и два ишиба. Ишибы очень внимательно изучили его ти. Так как комната была небольшой, то все объекты в ней находились в пределах досягаемости их видения.

Михаил прошел и эту проверку. Он двинулся за советником в следующую дверь. Эта дверь была тяжела и красива. Резной орнамент, покрывавший ее сверху донизу, являл собой совершенство линий и форм. Михаил даже чуть остановился, чтобы рассмотреть ее поподробнее. Но долго стоять ему не позволили. Дверь распахнулась, и молодой человек предстал перед его величеством.

Король Миэльс в данный момент обедал. Это был тучный мужчина с обрюзгшим лицом и маленькими бегающими глазками. Его внешность напомнила Михаилу одного старого университетского преподавателя, которого студенты называли дядюшкой Месселем или просто дядюшкой.

Перед королем на небольшом столике стояли фрукты, нарезанные на мелкие кусочки и наколотые на палочки. Ленивыми движениями он брал эти палочки и отправлял кусочки фруктов себе в рот.

За его спиной пребывал ишиб, а рядом с дверью находились также два солдата в легких доспехах. Михаил подумал, что если бы он и хотел убить монарха, то у него вряд ли могло что-либо получиться. Молодой человек сомневался, что смог бы даже приблизиться к королю. Стоящий за ним ишиб очень высокого уровня создавал странное поле, которое, возможно, препятствовало вообще всем резким движениям. Если попытаться преодолеть эту преграду, а ишиб ничего не предпримет или не успеет предпринять, то легковооруженные солдаты могут прикончить или обездвижить его. Несомненно, они являлись профессионалами и, возможно, были усилены амулетами. К тому же сам король был ишибом среднего уровня. Не стоило сбрасывать со счетов и советника-ишиба. Михаил прикинул, что у него был шанс только в одном случае: если рядом с ним находились бы еще два человека, обладающие такими же способностями, как и он. Возможно, они втроем убили бы короля, но вряд ли сами выжили после этого.

К счастью, он убивать короля не собирался. Напротив, остановился с самым верноподданическим видом и отвесил глубокий поклон.

После некоторой паузы, обусловленной жеванием, Миэльс произнес:

– Рад, что мои подданные даже под гнетом врагов сохраняют верность мне.

Михаил помнил о том, что говорить нельзя, пока не спросят, поэтому еще раз поклонился.

– Я ознакомился с прошением твоей деревни, крестьянин, – сказал король, – и подумаю, что можно сделать для облегчения вашей участи.

Молодой человек внимательно слушал.

– Как ты считаешь, вы могли бы выплачивать казне налоги, минуя посты этих дикарей, кочевников? – продолжил король.

Михаил похолодел. Король Ранига был полнейший идиот. О каких налогах могла идти речь, если король ни от чего не может защитить? Каким образом можно переправлять налоги с натурального хозяйства через вражескую территорию?

– Может быть, это возможно, твое величество, – дипломатично ответил он. – Я непременно передам старшинам эти пожелания.

– «Может быть»… «возможно»… мне не нравятся эти слова, – сказал Миэльс. – Доставьте налоги за все это время, докажите свою преданность, и мои войска освободят вас.

«Ранигу конец, – подумал Михаил. – От этого типа на троне не только нет пользы, но и есть ощутимый вред. Он лжец, идиот и скупердяй. И как только у него хватило ловкости спланировать убийство наследника? Или, может быть, тот умер сам?»

Впрочем, он промолчал – вопроса не было.

– Говори, – разрешил король.

– Конечно, твое величество, приложу все силы, чтобы казна получила все причитающееся.

– Я знал, что крестьянство – надежная опора трона, – подытожил Миэльс. – Ступай и передай всем, кого встретишь, что, пока мне идут налоги, я защищаю своих подданных.

Михаил, поняв, что аудиенция окончена, попятился и задом вышел в дверь. Встреча с королем была короткой, но молодой человек и не ожидал, что она затянется.

– Вот так надо с ними обращаться, – сказал король своему советнику. – Теперь этот глупец принесет деньги, или что там они используют для уплаты. А мне не придется туда посылать ни одного солдата.

– Браво, твое величество, – ответил советник. – Я восхищен подобной проницательностью.

Неизвестно, о чем думал Толер на самом деле. Мысли бюрократа надежно скрыты под стандартными словами и фразами. Но вряд ли его мнение о короле сильно отличалось от мнения Михаила. Бюрократ ведь тоже человек. А люди думают одинаково. Если, конечно, умеют думать. Тагга Раун это делать умел.

Михаил прошел через комнату с охраной и вновь оказался в приемной. Там были все те же лица. Очевидно, они рассчитывали, что может все-таки случиться чудо, и король примет их.

Когда он проходил мимо «зеленого камзола», тот сильно ударил его ножнами по ноге.

– Кланяться надо, когда видишь благородных, смерд, – злобно сказал тот.

«Крестьянин» низко поклонился, при этом его рука как бы невзначай задела кончик ножен. Этот кончик был железным и наверняка сообщался с лезвием меча. Разряд…

Левую руку высокородного хама скрутила судорога, он завопил и схватился за сердце.

– Господину плохо! – громко и испуганно сказал «крестьянин». – Что-то с сердцем!

Люди, присутствующие в приемной, подались по направлению к пострадавшему. Все же какое-никакое, а развлечение после долгих часов ожидания. Только мужчина в черном не двинулся с места.

Михаил, воспользовавшись суматохой, незаметно выскользнул из комнаты. Человек в черном проводил его взглядом и пробормотал себе под нос: «Он такой же крестьянин, как я – монах Оззена».

Кроме этого случая, помех на пути молодого человека из дворца не возникло. Когда он миновал последний пост охраны, то завершил тягостные раздумья по поводу своей дальнейшей жизни. По пути в дом Ференов ему пришлось отвергнуть прежний план, заменив его новым. Конечно, первоначальный замысел был прост в реализации. Но, как показал визит к королю, этот план более не удовлетворял основному требованию – безопасности исполнителя.

В первое время своего пребывания в мире Горр молодой человек думал лишь о двух вещах. О том, как вернуться домой, и о том, как лучше всего обеспечить свою безопасность, если с возвращением домой придется подождать. Вывод был неоригинален: нужно примкнуть к могущественному владыке, доказать ему свою полезность и затем почивать на лаврах. То есть он будет делать что-то полезное, а владыка станет его в обмен на это «что-то» всячески защищать. Молодому человеку было что предложить любому правителю. Многофункциональные амулеты – мечта любого ишиба и неишиба в мире Горр. Человек, умеющий их делать, точно бы не бедствовал. Но ключевыми элементами плана были должность и личность правителя. Королевский статус нанимателя устраивал Михаила как нельзя лучше. Но личность конкретного короля, на аудиенции у которого только что привелось побывать… скажем уклончиво, произвела на молодого человека совсем не то впечатление, на которое он рассчитывал. Иными словами, король Ранига был последним человеком в этом мире, которому он бы доверился. Конечно, существовали и другие короли. Но, во-первых, кто мог поручиться, что они лучше? А во-вторых, кто мог поручиться, что ему удастся добраться до них живым?

Поэтому, покидая королевский дворец, Михаил на ходу разработал новый план. Даже два. Он всегда думал очень быстро и не представлял себе жизни без планирования. Первый план был прост до чрезвычайности: затаиться в Каморе, работать над амулетами, достичь с их помощью высших уровней управления ти, а потом уже продолжить свое путешествие. Тут, конечно, были свои риски. Например, никто не мог гарантировать, что ему действительно удастся эффективно затаиться. Даже его убежище в лесу около Камора могло быть раскрыто. А в случае нападения кочевников и их ишибов на Камор шансы на выживание стремились к нулю. Второй план был опасен, авантюристичен и блестящ. Он понравился Михаилу гораздо больше. Хотя в плане безопасности уступал первому плану. Но здесь молодой человек рассуждал просто: зачем рисковать много раз по мелочам, если можно рискнуть один раз, но по-крупному? Ведь ставкой и в том, и в другом случае все равно является его жизнь. Эта ставка фиксирована и нисколько не зависит от масштабности плана.

Размышляя над этим, он двигался не просто к дому Ференов, а двигался к новому будущему Ранига и всех близлежащих земель.