Дочь врага Российской империи. Курсантка

Глава 51

Сон не избавил от тошнотворных воспоминаний, не смыл грязь, в которую мне пришлось окунуться. Но он восстановил силы. Я даже смогла улыбнуться Саве. Говорить ему, что все в порядке, не стала. Он не поверит.

Нам дали немного времени, минут пять, не более. Сава ни о чем не спрашивал, и я была ему за это благодарна. Он молча обнял меня. Я прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и чувством защищенности, что дарили его объятия. Жаль, что это длилось так недолго…

Карамелька мяукнула, предупреждая о приходе гостя. И в спальню вошел Александр Иванович.

— Сава, иди завтракать, — произнес он. — Мне нужно поговорить с Ярой.

— Да, — согласилась я. — Сава, иди. Я должна рассказать кое-что важное.

— Мы будем тебя ждать. — Обращался Сава ко мне, но смотрел на Александра Ивановича. — Вы же недолго, да?

Александр Иванович выдержал его угрожающий взгляд и ничего не ответил.

— Яре тоже нужно поесть, — не унимался Сава. — Она потратила много сил.

— Разумеется, я об этом помню. Савелий, не доводи до греха.

Сава повернулся ко мне.

— Яра, ты спрашивала, сможешь ли ты стать мне таким же другом, как Матвей. Забудь то, что я ответил. Не знаю, осталось ли твое желание прежним, но я сочту за честь быть твоим другом.

Он быстро вышел, а я почувствовала горечь во рту. Не ожидала, что Сава попрощается именно так. Лестно, конечно, но и невыносимо больно.

— Не хорони себя раньше времени, — нарочито бодро произнес Александр Иванович.

Я хмуро на него посмотрела и вцепилась в Карамельку. Она чувствовала мое настроение и настороженно наблюдала за Александром Ивановичем. Кто этих химер знает, а вдруг бросится? Ведь меня арестовывать пришли, а не утешать.

— Я понимаю, что нарушила закон. И приму любое наказание. Но, Александр Иванович, мне действительно нужно сказать вам кое-что важное. Я узнала это… от Вахи.

— Говори, — велел Александр Иванович.

Мы будем беседовать здесь, а не в его кабинете. Не в управлении. Это означает, что меня сразу заключат под стражу? Как опасную для общества преступницу. А ведь я могу сбежать. Мне ничего не стоит… хотя бы попробовать. Александр Иванович — сильный эспер, но вдруг я… сильнее?

Отмахнувшись от искушения, как от надоедливой мухи, я сосредоточилась.

— Они зовут его Дуки. Его ждут, он возглавит бунт.

— Бунт? — переспросил Александр Иванович.

— Они называют это борьбой за независимость Ичкерии. — Я тщательно выговаривала слова, выуживая их из чужой памяти. — В планах — создание Кавказского государства на территориях, что Российская империи незаконно отобрала у горцев.

— Чего⁈ — Александр Иванович не скрывал своего изумления.

— Я озвучиваю не свои мысли, — напомнила я.

Не хватало еще, чтобы на меня государственную измену повесили.

— Это понятно, что не свои. — Он махнул рукой. — Дуки? И никак иначе?

— Он пилот разума, генерал, боевой офицер, — перечислила я. — Он служит Российской империи. Или служил. А, вот еще… У него жена — русская. Вахе это не нравилось.

— Твою ж… — Александр Иванович взглянул на меня и осекся. — Яра, это очень ценная информация. Ты просто… чудо.

— Это зачтется на суде? — пошутила я, криво усмехнувшись. — Я даю согласие на ментальный допрос. Не знаю, почему не заметили то, что творится в городе. Возможно, не хотели замечать. Но вооруженные мужчины на улицах — не только горцы, но и наемники. Ваха был одним из командиров.

— Местный эспер перешел на сторону бунтовщиков, вот и весь секрет, — сердито произнес Александр Иванович. — Ничего, разберемся. Яра, ты умница. Если дело дойдет до суда, я сделаю все, чтобы тебя защитить.

— А может… не дойти? — спросила я.

Тихо прикопают в ближайшем лесочке? Ой, нет. Тут же горы. Сбросят в пропасть.

— Если Разумовский убедит императора, что ты неопасна. Тебе дали время на отдых, но не более того. Так что нам пора.

— К императору?

— К Разумовскому, — вздохнул Александр Иванович. — Сейчас он не может покинуть императора, поэтому требует, чтобы тебя доставили к нему немедленно, до того, как завертится машина правосудия.

Легко предположить, что князь потребует в обмен на помощь.

— Александр Иванович, вы не можете его ослушаться? Лучше суд, чем…

— Не лучше, — перебил меня он. — Поверь, Яра, не лучше. Все сильно осложнится, как только узнают, чья ты дочь.

— Мне нужно привести себя в порядок.

Звучит так, будто я хочу оттянуть неприятную встречу. Но мне просто необходимо снять с себя чужие тряпки. Противно!

— Не нужно, — жестко возразил Александр Иванович. — И химеру оставь при себе.

— Куда хоть мы… Ай!

Он грубо схватил меня за руку и дернул за собой, в Испод.

— Я, по-твоему, шучу? Да, вы спасали ребенка. И ты молодец. Не растерялась, справилась. Я на твоей стороне. Но закон не на твоей стороне! Люди боятся сильных эсперов. И тебя будут бояться сильнее, чем Разумовского. Нужно объяснять, почему?

Александр Иванович выговаривал мне, сворачивая пространство в Исподе. И ответа не ждал. Да и я не стремилась к диалогу. По всему выходило, что моя дальнейшая судьба зависит исключительно от князя Разумовского. А Александра Ивановича было откровенно жаль.

Из Испода мы вышли в библиотеку — небольшую, но уютную. Из окна второго этажа просматривался то ли сад, то ли лес, за деревьями блестела гладь пруда или озера.

— Подмосковная дача императора. Он тут рыбу ловит, — соизволил объяснить Александр Иванович.

— Наконец-то! — В библиотеку быстрым шагом вошел Разумовский.

Он взглянул на меня, и брови его взметнулись. Я крепче прижала к себе Карамельку.

— Как ребенок? Все живы? — спросил Разумовский, обращаясь к Александру Ивановичу.

А я даже не поинтересовалась здоровьем Любы. Была уверена, что с ней все в порядке?

— Наши — все, — ответил Александр Иванович. — Девочка в столице, ею занимаются лучшие врачи. Состояние тяжелое, но стабильное. Жить будет. Сергей…

— Не сейчас, Саша, — остановил его Разумовский. — Яра пока останется у меня. Я приду на завтрашнее совещание, там все и обсудим.

Саша? Я не предполагала, что они в таких отношениях. Впрочем… Может, они учились вместе?

— Я в порядке, Александр Иванович, — произнесла я. — И ребятам передайте, что я в порядке.

Губы Разумовского тронула кривая усмешка. Александр Иванович коротко кивнул и исчез в Исподе.

— Мда… — Разумовский развернулся ко мне. — Иди за мной… красавица.

Он снял с себя куртку — легкую ветровку — и набросил ее мне на плечи. Карамелька вела себя спокойно. Вроде бы даже обрадовалась старому знакомому. Означает ли это, что мне ничего не угрожает?

Насколько я поняла, находились мы в обычной усадьбе. Или в необычной, учитывая, что она принадлежала императору. Меня повели полутемным коридором, предназначавшимся для слуг, и по дороге мы никого не встретили.

— Это моя комната, — сказал Разумовский, открывая передо мной дверь. — Здесь тебя никто не побеспокоит. И химере не придется прятаться.

Навстречу нам из-под стола выскочило существо, очень похожее на собаку. Вылитый бигль, но со сложенными на спине крыльями, как у Карамельки. Химера Разумовского.

— Тоби, принимай гостей. Яра, да отпусти ты свою Карамельку. Они же познакомиться хотят. Тебе никто не говорил, что химеры дружат?

— Да… — отозвалась я. — Говорили. Карамелька с Саней хорошо ладят.

Это какой-то сюр. Разве я здесь не для того, чтобы умолять Разумовского о помиловании? Я ждала чего угодно — выговора, жестких условий, шантажа. Но никак не того, что наши химеры будут скакать по гостиной, а Разумовский с умилением наблюдать, как они резвятся.

— Ах, да, — спохватился он, будто услышав мои мысли. — Ванная комната в твоем распоряжении. Насчет чистой одежды я распоряжусь. Химеру покормят, пока ты моешься.

Теперь я точно знала, что никто в мою голову не лезет. Но почему он так добр? Или это уловка? Ведь условия можно выдвинуть и позже.

— О чем задумалась? — поинтересовался Разумовский. — Справишься сама? А то могу и спинку потереть.

Он шутил. Пусть неуклюже, но шутил. Во всяком случае, я чувствовала его ровные эмоции, без желания навредить мне.

— Вы как баба Яга из сказки, — ответила я. — Та часть, где доброго молодца в баню посылают, помыться и попариться. После еще вкусно накормят. Чтобы потом зажарить и съесть.

— Ну, ты не добрый молодец, да и я не баба Яга. Если хочешь представлять меня чудовищем, то пусть я буду драконом, укравшем принцессу. И тебе спокойнее, и мне не так обидно.

Серьезно? Я с удивлением на него посмотрела.

— И зачем дракону… принцесса, Сергей Львович?

— Да кто их поймет, этих драконов, — ответил он не без сарказма. — Ты иди, Яра, иди. Ни за что не поверю, что тебе не хочется помыться. Избавиться от той грязи не получится, но будет немного легче. И не бойся, твоей невинности ничего не угрожает.

Отчего-то стало стыдно, хотя ни о чем подобном я не думала.

— Если Карамельку накормят, может, и меня тоже? — спросила я. — Вам, наверняка, не понравится, если я хлопнусь в голодный обморок.

После чего, не дожидаясь ответа, отправилась в указанном направлении. Не знаю, чего добивается Разумовский, но я не растекусь перед ним лужицей из-за того, что меня чуточку пожалели.