С тенью в душе

Глава 8 БЕГСТВО

Достаточно было слегка прийти в себя, чтоб осознать, на каком зыбком краю я балансировал только недавно. Чёрт побери, Хтиль запросто мог расправиться со мной! Запоздало, но отчётливо смерть дохнула мне в загривок. Кстати, хорошо бы, если б одна только смерть, однако подозреваю, что в случае проигрыша меня ждало бы нечто намного худшее. Трудно себе представить существование ещё более убогое, чем у моей айн, однако именно оно бы ждало меня.

— Большое спасибо, — с беспримерной язвительностью произнесла демоница.

— А разве нет? Твоё положение ещё не так и плохо.

— Ну да. — Голос её звучал неохотно. Но отказаться отвечать она не могла.

И я прекрасно понял то, что она попыталась оставить скрытым. Да, она, как сознание, образовавшее артефакт самого высокого порядка, сохраняла определённую свободу действия и даже способна была получать удовольствие от своего существования. Определённые радости мог дать ей и я. А мог — страдания. Оказывается, это вполне в моей власти, и конечно, она от меня это старательно скрывала. До сего момента.

Меня же в случае проигрыша ждёт совсем другая судьба. Лишь обломком души я сохранюсь в магической конструкции, и от всех ощущений, доступных мне в этом случае, останется только нескончаемая мука. И лишь столько сознания, чтоб никогда не прерывать её.

«Я ведь выиграл только чудом! И это чудо столь же необъяснимо, как любое из чудес, выпадающих на долю смертных! Что же делать?» Да, в общем, ответ-то очевиден. Похоже, настало время окончить местную академию, забрать свой диплом и мотать от учителя как можно быстрее и как можно дальше.

— Думаешь, это такая простая задача?

— А в чём загвоздка?

— Хтиль тебя выучил, и уж конечно не для того, чтобы отпустить в свободное плаванье. Он уже наметил тебя в работу. И за тобой сейчас уже очень хорошо следят.

— Ладно. Слушаю твои советы. Как надо отсюда выбираться?

— А я не знаю.

— Шутка?

— Нисколько. Думай сам.

— Ты опять?

— И что, как ты думаешь, я надумаю?

— Ты же тогда сбежал от монильцев. Попробуй тут что-нибудь изобрести.

— Слушай, а какова вероятность использовать для побега магию?

— В самом сердце владений Хтиля? Шутишь? Кстати, ты больше не имеешь доступа к замковым энергиям.

— Это я уже заметил. А что насчёт смыться ночью?

— Подозреваю, именно ночью тебя будут выслеживать с особенным вниманием. Выскользнуть из Ишнифа после наступления темноты будет намного труднее, чем при свете.

— Значит, надо идти прямо сейчас.

— Сейчас? — Я уловил в тоне собеседницы искреннее изумление. Искренность в ней я встречал очень редко. — Мне кажется, или ты едва держишься на ногах?

— Как раз и проверим.

Я выбрался из комнаты и, не обращая никакого внимания на окружающих, направился на галерею. Собственно, мне частенько приходилось там бывать, и никого не должно было удивить выбранное мною направление. Замок был мне теперь знаком намного лучше, чем год назад, однако я бы не стал с уверенностью утверждать, что отыщу пути отхода. Тем более там, где в это не верит даже сам владелец замка.

Кстати, последнее как раз ничего не доказывает. Едва ли лорд шарится по хозяйственным помещениям. Едва ли даже он в курсе, что именно тут вообще имеется и как расположено. В этом ли чаемое решение проблемы? А много ли я сам знаю о хозяйственных помещениях ишнифского замка? Кстати — меня там засекут, если я туда припрусь?

— Там засекут любого не своего.

— И что делать? А если я, скажем, пройду сквозь кухню, как паровоз на полном ходу, с видом гордого оленя — заметят?

— Вероятно. Что такому перцу вроде тебя делать в кухне?

— Хм… А если буду вести себя тише воды, ниже травы — обратят внимание? Измажусь в грязи, напялю шмотки какого-нибудь чернорабочего?

— Вообще-то ты человек, а не демон — не забыл?

— Помню. Но сейчас уже знаю, что демоны бывают чертовски разнообразны по внешнему виду. А уж чешую мне нарисовать ты сможешь без напряга.

— Это ты за меня решаешь, что я сделаю без напряга?

— Ага. Как истинный твой хозяин.

— Как же я тебя ненавижу! — с нежностью воскликнула айн. — Попробовать-то можно. Но как ты выкрутишься, если тебя поймают?

— А фиг меня знает.

Я огляделся и вцепился в плечо попытавшемуся прошмыгнуть мимо меня демонку их числа хозяйственной мелочи. Серый, кажущийся крохотным из-за того, что вечно держался согбенно, он рванулся из-под моей руки с завидной мощью. Это-то как раз понятно: жить все хотят. Если бы мне пришло в голову пристукнуть его на месте или немножко помучить из любых соображений — флаг в руки, никто бы не вмешался. Его спасение зависело только от него самого и заключалось в незаметности.

Оставалось лишь сделать ему подножку и навалиться сверху. Не так-то просто оказалось придушить это существо — оно яростно сопротивлялось. Этот бешеный и решительный отпор даже изумил. Не узнаешь, пока не попробуешь, а я раньше как-то обходился без стычек с демонами столь низкого ранга. Отпинывать с дороги, конечно, приходилось, однако пинки они терпели безропотно. Тут-то другая ситуация.

Расправившись с обслугой (и не без помощи айн, один бы, пожалуй, в нынешнем жалком состоянии мог и спасовать), я прислонился лбом к стене и замер, дрожа от изнеможения. Кошмар какой-то! С собой надо срочно что-то делать. Мне не нужны запасы магической энергии, чтоб пробиваться на свободу (всех местных магов, поднятых по тревоге, я всё равно не разложу), но силы, чтоб убегать, нырять и прятаться — необходимы!

— И на что ты рассчитываешь сейчас, если даже с демонской мелочью не способен самостоятельно расправиться? — ехидно полюбопытствовала демоница.

— Я и не собираюсь с кем-то ещё расправляться.

Пришлось стащить с себя всю одежду (её можно будет прихватить с собой эдаким неопрятным свёртком, потом отстираю от грязи), но сейчас меня собственная нагота мало волновала. То, что было напялено на жертве, одеждой едва ли можно назвать, прикрыть она ни фига не прикроет, но дело-то даже не в стыдливости или дискомфорте. Как мне скрыть цвет и чистоту кожи? Демоны все сероватые или бурые, у них ящеричная чешуя.

— Айн, рисуй мне чешую!

— Вообще-то активная магия может обратить на себя внимание.

— А ты потихонечку. — Я накинул на себя трофейную тряпку и свернул пожитки в плотный ком. — Кухня там, если не ошибаюсь?

— Сунешься на кухню — точно внимание обратят. Кто попало из обслуги по кухне не шляется.

— А куда лучше соваться?

— На скотный двор, например. Это же очевидно!

— Экая ты шутница!

Я крался по коридорам замка, погружаясь всё глубже и глубже в его неаппетитное, грозное нутро. Твердыня, собственно, вырастала из скалы, и, как оказалось, её вполне можно было сравнить с айсбергом — подземные помещения размерами своими и количеством далеко превосходили наземные. Уж не знаю, как местные в действительности возводят свои крепости. Но когда оказываешься на нижних этажах, начинаешь думать, будто в незапамятные времена строения вырастали сами собой, как цветы или грибы, по каким-то своим природным законам. Иначе чем можно объяснить такое естественное, не испорченное симметрией, углами и плоскостями, завораживающее великолепие подземных залов?

Здесь пол, часто ступенчатый, плавными линиями переходил в стены, так же — в своды, и время от времени радовал глаз разнообразием самой неожиданной формы колонн. Будь тут поменьше народу и суеты, можно было бы всласть налюбоваться. На мой вкус именно в такой сдержанной строгости и одновременно изысканности очертаний воплощалась подлинная красота, вершина архитектурного и интерьерного искусства. Но никто не стал бы так изгаляться ради прислуги.

— Тебе это нравится? — фыркнула айн. — Полное отсутствие вкуса, вот как я могу это назвать. Прискорбно. Просто на нижних и подземных этажах всё оставляют в том виде, в какое их изначально приводит строительная магия.

— Я вижу, демоническая магия отличается более изысканным вкусом, чем сами демоны.

— Ты лезешь со своими представлениями о вкусе в чужой мир, между прочим!

— А как ещё я могу его оценивать?

Я аккуратно крался вдоль стен, сквозь залы, переходы и галереи, где толклось довольно много существ всех видов, размеров, но совершенно не боялся обратить на себя внимание таким поведением. Демонам-прислуге, под которую я сейчас пытался мимикрировать, и полагалось прокрадываться вдоль стеночки, никому не попадаясь под ноги и на глаза. Ага, вот тут вообще лучше под столом проползти. Пошло прочь, демонское отродье, ты меньше меня, и уж тебя-то даже мой прототип не боится. Шмыгнув из-под ног какой-то крупной твари, я поспешил скрыться за углом. Тут принцип простой: успел улизнуть от внимательного взора, вот и молодец. Вот и жилец.

Повезло.

От очередной мощной демонятины я увернулся в очередной закуток.

— Ты не слишком-то увлекайся, — предупредила моя вечная спутница. — Ты сейчас уже почти подобрался к спуску на тюремный этаж. Если туда завернёшь, оттуда уже не выйдешь.

— Да блин!.. Сказала бы раньше!

От тюремной части подземелий пришлось мотать очень быстро, пока никто меня не увидел (уж молчу про «разглядел во мне человека»). Потому в скотные залы попал с лёта. Это оказалось серьёзной ошибкой — запах ударил в лицо, словно разъярённая жена сковородой наотмашь. В первый момент мне показалось, что кто-то действительно влепил по лбу со всей дури, стоило большого труда не опрокинуться.

Полуослепший от газовой атаки, я съёжился, но ногами перебирать не перестал. Здесь, в нескольких огромных пещерообразных помещениях обитало множество самых разных демоносуществ, и все они воняли. Не знаю, как пахнет в свинарнике, но уверен, что послабже, не так сногсшибательно, иначе едва ли свиноводство прижилось бы почти во всех странах моего родного мира. Люди всё-таки жить любят. А помирать и при этом мучиться — не особо.

— Эй, ты куда? — крикнул мне измазанный чем-то неаппетитным демон-скотовод.

— А не пошёл бы ты! — отгавкнулся я на инерции и увернулся от очередной бессмысленной жующей морды. Видимо, у демонов скот тоже банален, только жуёт что-то и тупо пырит гляделки…

— Ты, конечно, отчасти прав, — прохладно, однако с ощущаемой иронией вмешалась в ход моих мыслей айн. — Однако большинство мясных пород предпочитает питаться мясом же. А ты как раз сейчас пыришься на одного из таких. Он сыт, конечно, однако рефлекс может оказаться сильнее сытости.

— Твою мать! — Я чуть не возопил в голос и отпрыгнул от чешуйчатой туши.

— И, кстати, они способны очень быстро двигаться.

— А ты можешь мне указывать голодных? Или можно сытых — по твоему выбору.

— Как же я их отличу?

— Но этого-то ты определила как сытого!

— Он на тебя не кинулся. Значит, сыт. Но если будешь упорно торчать у него перед носом, он может поужинать впрок.

Я выматерился, но потихоньку. Населяющее воздух амбре и обилие крупных туш вокруг мешало мне разглядеть, имеется ли поблизости стенка, по которой можно было бы прокрасться прочь из этого места.

— Не трать силы. Вдоль стен укреплены поилки, там ты не пройдёшь.

— Блин…

— Успокойся. — Она уже почти хихикала. — Скотину достаточно как следует огреть по глазам, и она отстанет. Только надо не пропустить момент — кидаются они молниеносно.

— Тьфу! Могла бы сразу сказать, а не мотать мне нервы.

— Ах ты боже мой! Неужто у мужчин тоже есть нервы?

— Давай, направляй, куда идти, и не отвлекайся на посторонние разговоры. Потом обсудим мужскую анатомию.

Между тушами приходилось нырять и вилять, но чуть позже оказалось, что держаться боков — не гарантия от броска. Одна такая бочина в долю мгновения обернулась оскаленной мордой, и я лишь чудом успел врезать твари по глазам (ещё и глазки крохотные, поди разгляди их). Существо отпрянуло, храпя, толкнуло крупом соседа, и у них началась грызня.

— Слушай, а меня здешние скотоводы искать не примутся?

— Зачем? Сочтут лишней порцией корма для скота. Им же удобнее.

— Фу, блин, я с вас, с демонов, фигею…

— Тебе просто непривычно, вот и всё. Привыкнешь ещё…

— Не дай боже… Куда теперь?

— Бери левее. Здесь уже другие породы. Тоже мясом питаются. Но ты для них крупноват будешь. Только имей в виду — нельзя позволить пустить себе кровь. Иначе почуют запах и кинутся всей стаей.

Я оценил взглядом плотный клубок крылатых тел, откуда только и торчали что лапы с когтями и клювы, тоже солидные и явно острые. Один меткий бросок — и вот, пожалуйста тебе, кровь. Как можно пройти мимо них, ни одну особь ничем не потревожив? Как-то мне сомнительно.

— А есть смысл перебегать по стеночке?

— Опять же — ни малейшего. Но перебежки — идея хорошая. Только надо двигаться очень и очень быстро.

— Ты меня приободрила.

Бежать сквозь стаю — та ещё задача. Взлететь-то они взлетят, но могут и напугаться, тогда кто-нибудь один уж точно клюнет. И тогда общий взлёт превратится в столь же общую атаку. Но что мне делать? Надо как-то изворачиваться.

И я поплёлся через «птичник», нервно уворачиваясь от любого движения тамошних обитателей. Мои нервные конвульсии «птичек» явно обеспокоили, стая собралась поплотнее, потом рассыпалась… И на этом этапе я уже припустил во всю прыть (которой во мне осталось немного), мысленно надеясь, что айн как-нибудь уж предохранит меня от клевков сзади в позвонок или почку. И знать, что происходит у меня за спиной, не желал. Тут всего один шаг до паники и шока.

Прежде мне и в голову бы никогда не пришло, что путешествие сквозь стандартный демонический скотный, двор может оказаться занятием намного более опасным, чем бой с демоном-властителем в областях ментального мира. Не представляю, как тут скотники справляются? Впрочем, у них могут быть свои ухватки и приспособления для кормления тварей, к которым даже приближаться опасно. Кстати, понятно тогда, почему в пещерах такая вонь. Наверняка тут просто никто не прибирает. Это ведь смертельно опасное занятие…

Интересно, в этом замке вообще имеется травоядный скот?

— Ты лучше спроси, имеется ли таковой в демонических мирах.

— А имеется?

— А ты прежде всего вспомни, много ли травы видел, гуляя по просторам Ишнифа?

— Э-э… Мда…

— Вот тебе и ответ. Не бывает в наших краях травоядного скота!

— А этот плотоядный когда закончится?

— Уже скоро. Последними будут садки для рыбы, и тут тебе… Я даже не знаю… В общем, лезть в них не рекомендую, а как выкручиваться станешь, давай думать вместе. Потому как скот в качестве носителя меня совершенно не устраивает.

— Какое счастье! Озвучивай варианты.

— По краю садка ты не пройдёшь, через садок — тем более. Он, помимо всего прочего, защищает подземелья замка от проникновения со стороны катакомб. Туда, кстати, соваться тоже не рекомендуется. Так что либо надо поворачивать и идти через хозяйственные помещения с решительным и незаметным видом, и уповать, что никто не заметит, либо через энергетический канал.

— Какой вариант более верный?

— Даже не знаю, — с сомнением протянула демоница. — Вообще в чистую энергию никому соваться не рекомендуется. И человек там, к примеру, не выживет. Демону тоже не поздоровится. Но ты-то — особое дело.

— Это почему? Разве я не человек?

— Ну, какой ты там у нас человек, мы выясняли, помнится. Ты не такой, как монильцы, с которыми мне приходилось иметь дело. Я уже достаточно долго провела внутри тебя, чтобы сделать вывод — ты другой. Ты не монилец. У тебя иная структура энергетики. Она может и не войти в резонанс с магией каналов, и тогда ты останешься жив.

— А может войти.

— Может и войти, верно. И тогда тебя растворит.

— Хм… Тогда попробуем иной вариант. — Я огляделся. — Садок начинается вот там?

— Спустись на нижнюю ступень. Теперь поверни направо. Вот тебе и садок.

— А это что? — Особым зрением я похвалиться не мог, в темноте видел хреново, а уж в напоенной тёплой влагой темноте — тем более. Однако край воды я через несколько секунд разглядел, увидел также и груду каких-то инструментов и сетей в углу. — Так. Это гарпун?

— Именно.

— Ладно, постарайся направить мне руку…

— Что сделать? Ты совсем охренел, человек? Ложкой я за тебя ещё не должна работать?

— Захочу, так будешь. Давай, помогай мне! Я гарпун вообще впервые в руке держу!

— Заметно. Возьмись повыше.

— Что?

— Подальше от навершия. Не замахивайся так далеко. Ты что, пугать рыбу собираешься или бить?

— Не язви, подсказывай.

В тёмной, как асфальт, воде не видно было рыбьих тел, но они чувствовались. Что-то зловещее сопровождало их движение на мелководье. И мне пришло в голову, что демонские рыбы, наверное, как и любой здешний скот, способны проявлять агрессию. А если какая-нибудь рыбёшка в полпуда весом и длинными острыми зубами сейчас кинется мне в физиономию?

— Имей в виду, у них ещё и лапы есть.

— С когтями?

— Ага.

— Чёрт… Не хочу тут больше жить. — Я прицелился.

— Ниже расположи гарпун. Пригнись. Да будь ты пластичнее, что ж ты кукожишься, будто…

В этот момент мои худшие предположения оправдались, и из глубин воды, разрывая её, как стекло, выточенное из обсидиана, рванулась тень. На мгновение время будто замедлилось, и происходящее обратилось в странное слайд-шоу: вот брызги хрустальными обломками рвутся в стороны, вот оскаленная пасть летит прямо в меня, вот рефлекс тела отталкивает меня прочь от пасти, зато гарпун, наоборот, летит вперёд.

Потом миг стёрся из восприятия, и следующее, что я опять начал видеть — бьющееся в агонии длинное влажное тело в паре шагов от меня. Боль в боку и локте подсказала, что мощь броска отшвырнула меня в стенку. И хорошо. Даже агонизирующий монстр способен располосовать меня на ленточки. Гарпун торчал у него из пасти — удачно я попал!

— Более чем удачно, — прокомментировала айн. — И не без помощи с моей стороны, кстати.

— Разумеется. А долго он будет умирать?

— Вообще-то давай добей. Только зачем тебе рыбина?

— Как зачем? Я её на кухню понесу. Чтоб вопросов не возникало, что я вообще там делаю.

— Какой-то очень рискованный способ маскировки. Мог бы туда, например, репу из кладовой отнести.

— А ты знаешь, где тут кладовые?

— Да предположить-то могу, конечно.

— И там охрана есть, да? Конечно.

— Мда… Есть.

— Так и так рискованно. — Я перехватил из груды другой гарпун, изловчился и воткнул рыбе-монстру в глаз. Пришлось сразу отпрыгивать. — Всё, сдох?

— Я бы на твоём месте ещё немного подождала. Они живучие.

— Ну, подождём.

Здесь, в рыбной зале, где пол заменяла гагатовая гладь воды, царила какая-то истинно-пещерная тишина. Что-то покапывало в отдалении, да поплёскивало время от времени… Кстати, поплёскивает всё ближе и ближе. Подозрительно. Сколько ни всматривайся в темноту, не увидишь ни противоположного края озера, ни потолка, ни то таинственное существо, которое приближается сюда… Кстати, если местные рыбы способны делать бросок вверх, то, наверное, и на берег могут кинуться. За добычей.

— Верно рассуждаешь, — подбодрила айн.

Мать моя женщина! Я схватил добычу за хвост и поволок к выходу из рыбной залы. Тяжёлая, зараза. Интересно, как я её попру на своём горбу?.. Потом буду думать. Из темноты действительно кинулось что-то, столь стремительное, что почти невидимое, лишь ощущаемое. Слегка промазало, воткнулось в стенку и откатилось обратно в воду. Плавненько — почти без всплеска. Подозреваю, собирается брать новый разгон. Я прибавил прыти.

— Тебе везёт, как покойнику, — откомментировала моя вечная спутница.

— В свете всех моих приключений фраза приобретает дополнительный смысл, — проворчал я.

Гарпуны решил бросить прямо там, где остановился. Рыбину оказалось не так уж и сложно взвалить на плечи, да ещё к тому же торчащие вместо плавников конечности и длинная, развороченная гарпунами голова удачно скрыли от чужих глаз большую часть моего тела. Тяжеловато, зато со стороны посмотришь и, небось, видишь только саму добычу да шевелящиеся снизу подгибающиеся ноги.

Из-за ноши в придачу к усталости я мало что успевал разглядеть вокруг себя. Интерес к демонской архитектуре и интерьерам умер вместе с остатками сил, их хватало теперь лишь на то, чтобы своевременно уходить с пути демонов покрупнее. В кухню меня допустили, внимания особого не обращали, а я, к счастью моему, в изнеможении совсем не задумывался о своих шансах и о том, как бы закосить под своего. Поэтому, видно, держался вполне естественно. Просто плёлся себе и в конечном итоге свалил разлапистую рыбину там, где увидел другие туши.

— Куда бросил?! — окрикнули меня. — Туда тащи! К потрошильне.

Ладно, потащу туда. Чтоб вам всем кость поперёк горла встала! Чтоб вам почечным камнем подавиться! После того, как избавился от ноши, больше всего я хотел привалиться к стеночке и отдышаться как следует. А лучше б ещё и полежать. Нельзя. Надо вставать и плестись дальше. Кстати — а куда дальше?

— Иди. Иди. Там дальше будет ясно. Только трюк с поклажей больше не пытайся провернуть. К обозам не пристраивайся, обратят внимание на лишнего. Можешь к камнерубам пристать, например, они туповатые, может, и не заметят.

— А в твоих глазах не все низшие туповаты?

— Большинство… Что ты делаешь?

— Выбираюсь наружу. — Я поставил ногу на ось огромной повозки и со второй попытки вскарабкался на её борт.

Повозка стояла в одной из огромных зал нижнего уровня замка, служивших подобием внутренних двориков в человеческих крепостях. До внешних ворот ещё далековато, залы три нужно миновать. И демонов-работников, и бойцов вокруг множество. Любой может полюбопытствовать моей особой. Но на повозку никто из них не смотрит. Что это за хрень такая, я уже знаю. Труповозка. На неё навалены тела погибших в бою солдат, только солдат. Сейчас с тех трупов, что принадлежат магам и прочим важным шишкам, снимают шкуры на пергамент для книг, а потом отправят в такие же телеги. А потом… Кстати, а что потом?

— А потом трупы выбрасывают в том месте канала, где это удобно делать.

— Какого канала?

— Энергетического.

— Да? Ладно, буду спрыгивать на ходу. Подскажешь, когда именно. Ведь с твоих времён в Ишнифе, если не ошибаюсь, окрестности замка поменялись мало? Так?

— Всё верно.

— А зачем, кстати, туда выбрасывают трупы?

— Энергия перерабатывает тела без остатка и временно получает нужную полярность. Обладающему избытком подходящей энергии Хтилю очень удобно было бы переработать тебя в нужное состояние и в нужный артефакт. Отчасти потому он и взялся за дело именно сейчас. А отчасти из-за того, что ты обратил на себя его внимание. А я тебя предупреждала.

— Ты уверена, что относишься к роду демонических женщин?

— А что?

— Больше похожа на человеческую. По поведению.

— Так радуйся, тем проще тебе найти со мной общий язык. Да и мне тоже.

Повозка тронулась с места — её тащили три здоровенные ездовые твари, и возницы сидели где-то на холке одной из них. И если труповозку сопровождал кто-то из вооружённых демонов, они тоже предпочитали ехать верхом.

— А почему, собственно? Почему никто из них не едет на повозке?

— Тела поверженных демонов-магов фонят.

— В смысле?

— Излучают опасную энергию… Да не кипеши! Ты-то не демон, и не монилец. Тебе-то чего бояться?

— А чего конкретно боялись бы на моём месте монильцы?

— Того же, чего и демоны. Излучение иссушает. Вытягивает личную энергию. Не кипеши, говорю! У тебя баланс в порядке, я за всем слежу. Сама удивлена, что тебе это излучение до барабана.

— До лампочки. Или по барабану. А ты знаешь, почему?

— Потом поговорим. Уже миновали ворота. Выбирайся давай… Да не в эту сторону, чудик! На другую. Там скалы, а с этой стороны начинается канал.

Телега, к моему счастью, двигалась медленно. Дорога, вывернувшая из замковых ворот, не была пустынной, тут хватало разнообразных демонов, бредущих то ли на работу, то ли с работы, то ли просто так. Но им до телеги дела не было, наоборот, шарахались от неё, если оказывались слишком близко. Дорога и тут имела форму желоба. Я дождался, пока край её поднялся на удобную для меня высоту, и прыгнул. Можно было бы и крылья распустить, но лучше обойтись без этого. Как бы меня не заметили со стен. В демоническом мире далеко не все крылаты.

Ничего, обойдёмся ногами.

Кто-то из пеших шарахнулся с моего пути, я сам отпрыгнул от какого-то крепыша с оружием в лапах и скорпионьим жалом, торчащим из плеча, и нырнул за груду валунов. Дальше пришлось карабкаться вверх, с камня на камень, с выступа на выступ, это было трудно, и потому, едва отступив от прохожей дороги, я притулился в первой же подходящей расщелине — отдыхать.

— Офигел, что ли?! — возмутилась айн. — Да тебя вот-вот хватятся. Начнут искать, если уже не начали! Вставай давай и чеши отсюда подальше! Ишь, разлёгся.

— Я вообще-то устал. И больше не могу.

— Вставай!

— М-м-м…

— Давай поднимайся, нечего выть. Потом будешь отдыхать. Ты вообще жить-то хочешь, или как?

— А можно как-нибудь так, чтоб и жить — и сейчас не двигаться с места?

— Не смешно.

Я всё-таки поднялся и побрёл дальше, время от времени спотыкаясь и под этим предлогом давая себе возможность перевести дух. Правда, падать и потом подниматься было тяжелее, чем просто идти. Поэтому я старался придерживаться за скальные выступы. Хорошо, что здесь камней и каменюк больше, чем ровного пространства, всегда есть за что уцепиться.

— Чёрт! Чёрт!

— Ну, что там у тебя?

— Я оставил у рыбного садка свой свёрток с одеждой!

— Ну и что?

— Да я голым остался, блин!

— И что?

— Ё-моё! — Расстроенный, я стащил с себя тряпицу, отнятую у демона-работника, и попытался обернуть её вокруг пояса — так, как мне было удобнее и привычнее всего. — Просто слов нет!

— А почему ты именно так её нацепил? Что — боишься, что об кустики обдерёшь своё драгоценное? Оторвёшь нахрен?

— Оторвать нахрен в любом случае нежелательно бы.

Конечно, хотелось рвать и метать, но что теперь поделаешь. Возвращаться не буду. Осталось лишь смириться, что я остался вообще без вещей, даже без носков и трусов. Без книг по магии, доставшихся мне такой дорогой ценой, без родного ноутбука и уникальной Сашкиной программы-переводчика. Без сотового и без любимой бритвы. Чёрт! Как жалко-то!

Зато живой. Пока.

Замок Ишниф возносился над складчатыми пространствами скал. Их мне уже приходилось разглядывать с вершины доступной мне башни и с галерей. Чтоб здесь эффективно спрятаться, надо быть удачливым. Я, конечно, счастливчик, но стоит ли злоупотреблять?

— Отсюда уже можешь рискнуть и полететь.

— Уверена?

— А в чём тут вообще можно быть уверенным? Но так ты долго будешь ковылять. И никуда не приковыляешь.

— А я не соберу на себя всю окрестную летучую фауну?

— Какая фауна сразу после полномасштабного магического боя? Её надёжно распугало на пространстве в пару тысяч километров во все стороны. Я, правда, не очень чётко представляю себе, что такое километр… Но дня три летучие твари тут появляться не будут.

— Ладно. Но если что — виноватой станешь ты.

— И тебе станет от этого легче?

— Не знаю…

— Лети давай!

Трудно было расправить крылья сейчас, после всех перипетий боя и последующего путешествия. Нынешний его этап так и прошёл мимо моего сознания. Я куда-то летел, потом парил в воздушных потоках, но усталость, не дававшая сосредоточиться на происходящем, вполне компенсировалась отсутствием каких-либо происшествий вокруг. Ветра несли меня сквозь демонический мир, они же скрывали от меня землю, потому бояться, собственно, было нечего. В конце концов я опустился на какое-то плато, выбрал уголок и там отключился.

Мне снилась густая зелень, яркая, как само сияние, пронизанная солнцем, настолько свежая и чистая, какой она бывает только весной, едва только развернётся из почек. Ветка качалась перед лицом, тревожила, нежила, из-за неё выглядывал то клочок реки, налитый небесной синевой, то край бережка в низенькой колкой травке, то старый, ободранный от коры ствол поваленного дерева. Я помнил это место. Оно неподалёку от бабушкиного дома, за железной дорогой. Бабушка давно умерла, и места этого больше нет, там теперь город. А мне явлен просто осколок прошлого.

Лето я всегда проводил у неё. Лето было самым лучшим временем, потому что позволяло вкусить подлинную свободу не только тела, но и духа. Это было время полной независимости от школьной зубрёжки. Остальные девять месяцев в году школа держала меня в непрерывном рабстве. Даже ночью снились сделанные или несделанные уроки.

Именно тогда я понял, что мне без разницы, чем в этой жизни заниматься, лишь бы работа не держала сознание под гнётом. Пусть она снится по ночам, но это должно радовать, а не напрягать.

А радует ли меня магия? Пожалуй, радует. Не радуют обстоятельства жизни, пришедшие с ней об руку. Смогу ли я когда-нибудь решить эту проблему и зажить спокойной жизнью?

— На что ты вообще рассчитываешь? Считаешь, что сможешь запросто отхватить себе здесь замок? А потом построить вокруг такую мощную защиту, что никто не посмеет даже нос сунуть в твои владения? Какова вероятность, что у тебя это получится?

— Я этот ваш демонический мир видел в гробу в белых тапках! Мне положить с прибором на любую возможность возвести здесь свою империю сколь угодно неуязвимую, потому что я не желаю тут жить! Я хочу вернуться в человеческий мир. На свою родину или в Мониль — мне всё равно. Я хочу видеть вокруг зелень, синее небо, людей, а не демонов. Я хочу жить по привычным мне человеческим законам! Я не желаю становиться демоном!

— Господи, я отказываюсь тебя понимать! Ты что хочешь — жить, хоть где-нибудь, но жить, или скопытиться, но главное, что в привычных условиях?

— Скажи — зачем мне жизнь, если она будет вызывать у меня отвращение?

— Ты слабо себе представляешь, что такое Мониль. Это мир, где две мощные силы постоянно соперничают друг с другом. Одна сила — это маги, Курия чародеев, которая правит Монилем и колонизированными областями соседних миров. Другая — это Храм. Для Храма магия — это естественный враг, уменьшающий его силу, его влияние. Да, запретить магию или бороться с нею Храм не в состоянии. Это всё равно, что бороться с воздухом, которым люди дышат, или с едой, которую они едят. С водой, которую пьют. Но если нет возможности запретить — ты же должен понимать! — всегда отыскиваются способы контролировать и ограничивать!

— Ты это к чему?

— К тому, что одно из тех явлений, которое монильский Храм считает своим святым долгом контролировать — то самое, зримым примером которого являешься ты. Человек, одержимый демоном.

— Я не одержим тобой.

— Тебе поверят только после того, как разберут на составные части, идиот! Когда расчленят на кусочки, собирать из которых будет уже нечего! Монильцы не знают такого явления, как симбиоз человека и демона в одном теле! Среднестатистического монильского мага я сделала бы за пару часов самое большее, и получила бы в своё полное распоряжение и тело его, и душу. Сколько времени Мониль слит с твоим родным миром? А сколько из этого времени вы реально общаетесь с монильцами? Они же ничего про вас не знают! Как и вы про них. Они будут судить о тебе по себе!

— Это-то верно. Но что ты предлагаешь делать? Вернуться в мой родной мир?

— Не уверена, что тебе это удастся. Ведь для того, чтоб построить переход без аппаратуры или хоть каких-то магических приспособлений, нужно отыскать готовую точку перехода. Как считаешь, велика ли вероятность контакта именно с твоим, столь слабым в магическом отношении, миром?

— А с Монилем?

— С Монилем — вероятнее. Мониль связан с комплексом демонических миров, включая этот, целой сетью межмировых магических каналов. Поэтому они далеко не расходятся.

— Ладно. Я готов рискнуть. Заявлюсь в Мониль и не буду там размахивать браслетом. Попробую сойти за простого искателя приключений, вернувшегося из демонического мира.

— Ты чужой. Ты будешь обращать на себя слишком много внимания.

— А что ты предлагаешь? Остаться тут и зажить счастливой демонической жизнью?

— Я предлагаю тебе таким же манером, как и в первый раз, напроситься в ученики к другому властителю. Поучиться, снова улизнуть — и повторить трюк ещё несколько раз. А потом браться за захват какого-нибудь замка.

— Чушь! Ни шанса на удачу!

— В Мониле тебе тем более не на что рассчитывать, чудила!

— Это мы ещё посмотрим.

— Я больше не хочу на консервацию!!

— Обещаю, что сделаю всё возможное, чтоб ты там не оказалась.

Я проснулся резко, сразу же после того, как мы закончили этот разговор. Ну вот, вместо спокойного отдыха получилось экстренное совещание. Правда, теперь тело как-то охотнее повиновалось моим желаниям, и восприятие чуток наладилось. Плато обволакивала влажная дымка, которая почему-то не пробирала, но была приятна (впрочем, «почему-то» тут неуместно, благодарить следует магию). А раз тут есть туман, значит, отыщутся и источники воды. И хорошо, что вокруг так пустынно, есть возможность перевести дух, осмотреться прежде, чем сразу кидаться в бой.

Итак, что будем делать? Этот вопрос я задал в первую очередь себе, не подразумевая диалога с айн. Надо было рассмотреть все варианты, в том числе и предложенный ею. Ещё разок поиграть в игру «обучи меня, не сумей поймать» с каким-нибудь из местных лордов? Как-то не хочется.

Следует иметь в виду и тот факт, что моя спутница может держать в уме и свои личные резоны такого развития событий. Кто мне гарантирует, что она не рассчитывает попасть в руки кому-нибудь, кроме Хтиля, и благополучно обустроиться под его властью на свой лад? Для этого сейчас и примеривается, как меня подставить, как уговорить. Да, детка, я учусь. И уже привык принимать в расчёт твоё двурушничество.

— Я и не обязана хранить тебе верность, — огрызнулась она.

— Конечно, не обязана. Мне лишь надо привыкнуть, что ты вообще не знаешь такого порока, как стремление к предательству — это твоё нормальное состояние.

— Как же ты достал меня своим агрессивным наивом! Тебе подобные хранят верность друг другу лишь пока им это выгодно!

— Ты очень мало знаешь о людях. Смирись уже!

Пустота вокруг начинала меня беспокоить. Она, конечно, может быть естественной, а может свидетельствовать о чём-нибудь опасном. Лучше иметь на примете худший вариант: что поблизости кто-то есть, и этот кто-то меня выслеживает. Вообще надо бы отсюда уходить. С плато не утопаешь пешком, так что в любом случае придётся демаскировать себя крыльями. Если это вообще можно так назвать. Не единственный же я такой крылатый в целом мире!

Ветра не было, но туман показался мне таким же упругим, как ураган. Я скользил по нему, словно на ледянке с горки. Полёт не требовал ни сил, ни внимания, потому преследователя я заметил почти сразу. Точнее почувствовал. Бледная подвижная тень, лишь оттенком отличающаяся от тумана. Кто это, понять не получалось, но пока достаточно того, что он замечен.

— Хвост?

— Чего — у демона? А зачем тебе эта информация?

— «Хвостом» у нас называют преследователей.

— И откуда я должна была догадаться?

— Не нуди.

— Да, он летит следом. Сказать, ишнифский он или нет, я не могу. Не знаю также, по твою ли душу, или просто совпали маршруты.

— Интересно, почему не нападает?

— Может, выжидает, может, просто должен следить. Может, ему на тебя плевать.

— Ну конечно. Я с таким справлюсь?

— Попробуй и узнай.

Это вам не в городе или в лесу от «хвоста» избавляться! То ли дело в леске, например. Нырнул себе за кустик, присел за кочкой, выждал момент и напал. Или просто пересидел, переждал. А тут всё происходит на открытом пространстве, ни спрятаться, ни обмануть, ни сбить с толку. Что делать-то? Повернуться и атаковать? Нервно. Разве что…

Резко сорвавшись в пикирование, я какое-то время свободно падал, потом извернулся, перехватил воздушный поток и пошёл влево, попробовал по дуге подняться на прежнюю высоту. Если неизвестный летит себе по своим делам, то он и не обратит внимания на мои коленца. Продолжит себе прежний путь. Если собирался напасть, то заметается: ему-то тоже нужно будет сориентироваться, выбрать положение для атаки. А вообще область тумана мы пока не покинули, мгла и для него создаёт проблемы, и мне не разглядеть, следует ли чужак прежним курсом, или тоже что-то изобретает.

— Он тебя ищет.

— У тебя локатор встроенный? Так фигли молчишь?

— Нет никакого локатора. Обернись.

Чёрт! Бледный контур стал плотнее, потревоженное молоко прочертило линию головы, тела, хвоста и сомкнутых с ним ног. Последними явились крылья. Человекоподобное существо. Полуящер-получеловек.

Я атаковал первым, ещё слабо себе представляя, что тут могу сделать и на что вообще способен мой противник. Мой эфирный меч против его меча — ага, значит, существо разумное, обученное магии (а не владеющее естественной), значит, послан ишнифским властителем, это всего вероятнее.

— Не торопись делать выводы, — осадила меня айн, пока мы с незнакомцем кружили друг вокруг друга, обменявшись уже первыми выпадами. — Это зеркало.

— В смысле?

— Он отражает твои атаки твоими же методами. Это не маг. Сознания там особого нет, лишь настолько же, насколько оно есть у тигра или, например, обезьяны. Но достаточно, чтоб отразить все твои приёмы.

— И как можно его подловить?

— Никак.

— Да ладно! — Ухнув от натуги, я не без труда отразил последний выпад и последнее заклинание. — Какая магия ему недоступна?

— Магия перемещений.

— Круто. Ещё какая?

— Магия иллюзий.

— Твою мать! Ты же понимаешь, зачем я тебя об этом спрашиваю!

— Затрудняюсь ответить.

— Б…! Тогда давай магию иллюзий.

— Охренел? Это высочайшая магия, сложнейшие структуры!

— Выкручивайся, как хочешь, но сделай!

— Урод.

Рядом со мной, справа и слева, проявились два таких же, как мой противник, существ, однако они поспешили атаковать не меня. Иллюзийки хилые, через пару минут их сущность уже стала заметна не только мне, но и зеркальнику. Но первый момент замешательства я постарался использовать по полной. Первый выпад — вхолостую. Второй — тоже так себе, зато на третий раз меч проехался демону по конечности, и в воздухе задрожала белёсая пыль его крови. Совсем чуть-чуть, но все начинают с малого.

Существо отдёрнулось от меня и завертелось, пытаясь, видимо, обойти сзади или сбоку теперь, когда иллюзорность моих помощников стала очевидной. Я рубил его с ожесточением, пытаясь одновременно изобрести хоть какую-нибудь иллюзорную идею, которую смог бы осуществить. Рубиться-то можно очень долго, демон парирует мои удары так же, как я бы парировал сам, а попробуй себя обыграй в шахматы!

Потом на моего противника из медленно рассеивающейся мглы вывалился валун. Он не мог не дрогнуть, и прежде, чем каменюка рассеялась, я кинулся на него снова. И снова зацепил. Атаку зеркальника отразила айн, матерясь уже не менее талантливо, чем я сам (научил девочку плохому!). Бледное облачко крови этого странного существа заискрилось в воздухе и рассеялось. Мне кажется, или его движения действительно стали менее уверенными?

— Не кажется. Тебе повезло.

Теперь я больше уворачивался и изворачивался, чтоб не попасть под удар. Существо продолжало свои попытки, но в какой-то момент неловко подставилось, и ему прилетело от меня по шее. Обезглавленное тело падало плавно, будто состояло из пуха, и я следовал за ним, одновременно пытаясь высмотреть, нет ли поблизости ещё какого-нибудь врага, и не ждут ли они меня внизу.

— Ты просто не представляешь, как тебе повезло! — нудно повторяла демоница. — Ты не представляешь. Это существо очень опасное, и с ним редко удаётся совладать так быстро.

— Хорошо, не представляю, но тебе-то зачем сейчас мусолить мне мозги? Повезло и повезло, высматривай давай других.

— Ты так всерьёз поверишь, что неизмеримо крут, а в действительности держишься только на моей неограниченной помощи и своём везении.

— А ещё иногда на богатом воображении. Нет?

— Богатое воображение — как приправа к пище. Долго ты на мускатном орехе и корице не проживёшь. Даже голода не утолишь.

— Зато самая несъедобная и банальная пища может стать очень даже съедобной, если её приправить… Этот спор беспредметен и бесполезен. Мы так можем до бесконечности трепать языками… Ну что — поблизости никого?

— Нет. Это место местные не посещают. По крайней мере, у тебя есть время осмотреться. Раз тут летало зеркало, значит, аномалия открыта.

— Что за аномалия?

— Не зря ты заинтересовался. Любая аномалия энергообмена может породить естественные врата в магический мир. Надо будет нам с тобой тут подождать и посмотреть. Вероятность довольно велика. А пока можешь ободрать зеркало. Эти существа несут на себе много того, что ценится людьми в Мониле.

— И ты такие вещи знаешь наверняка?

— Я ведь провела в Мониле довольно много времени. Я многое знаю про вашу жизнь. Вернее, про жизнь тебе подобных в Мониле. Ты ведь хочешь там выдавать себя за рейнджера, за искателя удачи. У зеркала ценится кровь и кожа с плеч… Нет, кожа ценится у нас, в демонических мирах. А у людей — только кровь.

Тело плавно опустилось на камни, я приземлился рядом. Итак, если я хочу собрать с тела кровь (кстати, разве она ещё не свернулась?), то мне нужно знать, где резать и куда собирать. У меня с собой вообще ничего нет, что уж говорить о банках там или склянках.

— Кровь такого типа в стекло не собирают. Есть специальные заклятья… Ладно, сделаю сама. А надрезать нужно вот здесь. — И айн обозначила мне, куда надо ударить эфирным клинком, чтоб добыть нужную жидкость.

Кровь демона оказалась белой, как туман. Она набиралась в сотворённую демоницей складку пространства, и та начинала светиться. Действительно, похоже, не простая кровь течёт в жилах этого существа. Последние капли приходилось уже чуть ли не выжимать. Мерзкая работа. Надеюсь, она хотя бы финансово себя окупит.

Завернув магическую «ёмкость», как подсказала мне моя спутница, я выпрямился и огляделся. Окатистые, будто водой обточенные валуны вокруг были залиты радужным сиянием. Да и небо не казалось серым, его будто безумный художник расписал всеми оттенками, которые только смог отыскать на своей палитре. Клочья тумана, переливающегося, как перламутр, гуляли прямо над головой, и в каком-то странном беспорядке. Будто не ветер их гонял, а законы броуновского движения.

Мир вокруг казался в одно и то же время чудесным и пугающим. Поди угадай, о чём может свидетельствовать вся эта красота! Демонический мир вообще не щедр на яркие цвета, и, может быть, эта роскошь — последнее, что я вижу в своей жизни.

— Нет, всё-таки не последнее. Да перестань ты разводить панику! Я скажу, когда будет пора начинать! Естественно, мои сородичи держатся в стороне от ярких красок, потому что они обозначают место активной и обычно опасной магии. Магия такого рода способна выдавить из тела собственную энергетику, включая жизненную.

— У меня тоже?

— Ты же не демон. А я лишена тела. Так что могу спокойно наслаждаться зрелищем. Переливы в красный оттенок означают, что аномалия разворачивается в поперечном отношении к действующим каналам энергии. А вот тот малахитовый цвет свидетельствует о близости момента, когда откроется пространственный переход. И вероятнее всего, он позволит тебе перейти либо сразу в Мониль, либо в демонический мир, ближайший к Монилю. По оттенку вижу.

— Значит, уже можно будет переходить?

— Лучше сделать это до того, как вон та часть нальётся голубым и фиолетовым — это будет признаком, что область стала по-настоящему опасна. Даже для тебя. И даже для меня.

— Опять играем со смертью?

— Магия — всегда игра со смертью. А разве военное дело у тебя на родине — не то же самое?

— Зависит от того, где служишь. Если на границе или в действующих войсках — это одно. Если в Генштабе или в охране дальневосточной колонии строгого режима — другое.

— Не придирайся! Ты меня понял.

— Понял. Но хотел и до тебя донести мысль, что в жизни и в мире бывает по-разному.

— Но ты-то счастливый билет не вытянул, верно? У вас, у людей, ведь так говорят?

— В точку. Я — не вытянул. Или не выкинул.

— Что именно?

— Есть такая игра — в кости. Кто выкинул на них большее число, тот и выиграл.

— Ты проиграл?

— Мы ещё посмотрим!

Я пробирался сквозь каменное поле, стараясь высоко поднимать ноги, чтоб не споткнуться. Разноцветные полосы и клочья хрустального тумана совершенно закрывали обзор, сейчас я не видел даже засыпанной валунами гористой местности и просто шагал в окружении сияния, изысканных переливов, прильнувшего к земле северного сияния, овеществлённого угрозой, таящейся во всём этом великолепии. Не уверен, что найдётся много людей, видевших такое столь близко.

— Синие и фиолетовые цвета загорелись по краю системы, — сообщила айн. — Внимательнее, скоро голубое кольцо начнёт сужаться. Иди к малахитовой полосе. Скорее, надо перемещаться, времени нет.

— Я понял.

Мне начало казаться, что в таком густом сиянии и передвигаться-то трудно. На самом деле, просто не было видно, куда я иду и как иду, и так возникла иллюзия «бега во сне» — когда прилагаешь огромные усилия, а толку ноль. Однако зеленоватое свечение с более тёмными, почти чёрно-зелёными прожилками становилось всё гуще, окружало меня. Значит, направление выбрано правильное. Через миг я ощутил возможность пройти. Знакомое чувство, мне уже случалось вот так перемещаться.

— Давай же, скорее! — крикнула демоница. Значит, дело плохо.

И я усилием воли шагнул за грань мира.