С ружьем на динозавра

Случайный посетитель I

Несмотря на огромные медицинские и технические возможности, выдвинувшие Госпиталь на первое место в цивилизованной Галактике, случалось, что туда прибывал пациент, которому уже ничем нельзя было помочь. В данном случае пациент относился к типу СРТТ — таких в Госпитале еще не появлялось. Он был похож на амебу и мог вытягивать конечности, органы чувств или защитные приспособления, которые могли понадобиться в той или иной обстановке, и обладал такой фантастической приспособляемостью, что трудно было представить, как он вообще может заболеть.

Самым удивительным было полное отсутствие симптомов заболевания. Ни столь обычных для внеземных жителей и вызывающих такое беспокойство явно видимых органических нарушений, ни намека на присутствие вредных бактерий. Пациент попросту таял — тихо, без волнений и шума, словно кусок льда, лежащий в теплой комнате. Были перепробованы все средства, но ничто не помогало. Диагносты и младшие врачи, следившие за больным, мало — помалу приходила к печальному выводу, что бесконечная цепь медицинских чудес, с унылым однообразием творимых в Главном госпитале двенадцатого сектора, вскоре будет оборвана.

— Полагаю, что лучше всего начать с самого начала, — сказал доктор Конвей, стараясь не глядеть на радужные, не вполне атрофировавшиеся крылья своего нового ассистента. — Начнем с Приемного покоя.

И они направились к Приемному покою. Конвей ждал, как ассистент отреагирует на его слова. Он предпочел идти шага на два впереди своего спутника — не потому, что хотел его обидеть, а потому, что боялся, приблизившись, нанести ассистенту тяжелые физические увечья.

Новый ассистент относился к типу ГЛНО. Он был шестиногим панцирным, похожим на насекомого обитателем планеты Цинрусс. Сила тяжести на его родной планете была в двенадцать раз меньше, чем на Земле. Поэтому насекомые там достигли таких размеров и стали господствующей формой жизни. На ассистенте было два антигравитационных пояса — без них его давно бы раздавило. Впрочем, ему хватило бы и одного, но Конвей не мог осуждать его за желание подстраховаться. Ассистент был тонкий, неловкий и удивительно хрупкий. Звали его доктор Приликла.

Конвей знал, что Приликла не новичок в медицине — у него был опыт работы как на своей планете, так и в галактических госпиталях, но масштабы Главного госпиталя, естественно, вселяли в него растерянность. В обязанности Конвея входило заботиться о Приликле и руководить им, а затем, когда срок работы Конвея в детском отделении истечет, передать это отделение Приликле. Очевидно, заведующий Госпиталем решил, что привыкшие к низкому давлению, обладающие повышенной чувствительностью и тонкостью ощущений врачи лучше всего приспособлены для общения с инопланетными детенышами.

И это было правильное решение, подумал Конвей, метнувшись в сторону, чтобы прикрыть собой Приликлу от протопавшего по коридору на шести слоновьих ногах тралтановского практиканта, — если только Приликла вообще сможет сотрудничать со своими массивными и неуклюжими коллегами.

— Конечно, вы понимаете, — сказал Конвей, подводя Приликлу к Контрольному центру Приемного покоя, — что порой доставка больного в Госпиталь — целая проблема. Что касается маленьких пациентов, тут все просто, но что прикажете делать с тралтанами или сорокафутовыми АУГЛ с Чалдерескола?.. — Конвей оборвал фразу и сказал: — Вот мы и пришли.

Сквозь широкую прозрачную стену секции виднелось помещение, в котором стояли три контрольных пульта. За одним из них сидел нидианец. Индикаторы на пульте показывали, что он установил контакт с подлетающим к Госпиталю кораблем.

— Послушайте… — начал Конвей.

— Попрошу сообщить, кто вы, — произнес нидианец — красный медвежонок на своем быстром, лающем языке, который, пройдя сквозь транслятор Конвея, превратился в английский. Приликла услышал эти же слова, воспроизведенные на гладком, лишенном эмоций цинрусскинском языке. — Кто вы? Пациент, гость или сотрудник? Ваша физиологическая принадлежность?

— Гость, — последовал ответ с корабля. — Человек.

После небольшой паузы покрытый красным мехом дежурный подмигнул стоявшим за прозрачной стеной Конвею и Приликле и сказал:

— Будьте любезны сообщить вашу физиологическую характеристику. Все разумные существа называют себя людьми, а остальных считают нелюдьми. Так что ваши слова лишены смысла…

Конвей почти не слышал дальнейшего разговора, потому что пытался представить себе, как же может выглядеть СРТТ — существо с такой физиологической характеристикой. Двойное Т значило, что его форма и физиологические данные могут изменяться, Р — что существо может выдерживать высокие температуры и давление, а о С и говорить нечего… Если бы это существо не находилось на подступах к Госпиталю, Конвей никогда бы не поверил, что оно может существовать.

Притом гость оказался важной персоной: дежурный срочно передавал сообщения о его прилете медицинскому персоналу Госпиталя — в основном рангом не ниже Диагноста. Внезапно Конвея охватило желание поглядеть на это в высшей степени необычайное существо, но его остановила мысль о том, что, бросившись подглядывать, он покажет плохой пример Приликле. К тому же Конвей еще очень мало знал своего ассистента: а вдруг Приликла принадлежит к тем чувствительным особям, которые считают, что глазея на других существ ради удовлетворения своего любопытства, им наносят тяжкое оскорбление?

— Если это не помешает более важным делам, — послышался из аппарата ровный голос Приликлы, — я бы хотел посмотреть на гостя.

Слава богу, подумал Конвей, но сделал вид, что обдумывает предложение Приликлы. Наконец он сказал:

— В обычных обстоятельствах я бы на это не согласился, но раз уж шлюз, через который СРТТ попадет в Госпиталь, расположен неподалеку отсюда и в нашем распоряжении есть немного свободного времени, я думаю, что мы можем удовлетворить ваше любопытство. Попрошу вас, доктор, следовать за мной.

Помахав на прощанье мохнатому дежурному, Конвей подумал о том, как хорошо, что транслятор Приликлы не сможет передать иронический подтекст его последних слов. А то бы ассистент мог догадаться, как кстати пришлось его предложение. И тут Конвея озарило. Он вспомнил, что Приликла был эмпатом. С тех пор как они познакомились, Приликла сказал немногое, но все его слова удивительным образом соответствовали чувствам Конвея. Новый ассистент не был телепатом — он не мог читать мыслей, — но он улавливал чувства и эмоции и, конечно, ощутил любопытство Конвея.

Конвей весь извелся — как это он забыл об эмпатических способностях ассистента. Еще неизвестно, кто кого использовал тут в своих интересах, подумал он.

Шестой шлюз, через который должен был пройти СРТТ, находился в нескольких минутах ходьбы отсюда, если идти коротким путем, по заполненному водой коридору, к операционной АУГЛ и через хирургическое отделение дышащих хлором ПВСЖ. Но, для того, чтобы пройти этим путем, пришлось бы одевать легкие водолазные костюмы. Конвей мог с легкостью сделать это, но весьма сомневался в способностях многоногого Приликлы. Пришлось выбрать кружной путь и поторопиться.

Их обогнали тралтан с золотым шевроном Диагноста и инженер с Земли. ФГЛИ катился, словно атакующий танк, и человек семенил сзади, чтобы не отстать. Конвей с Приликлой прижались к стене, чтобы уступить дорогу уважаемому Диагносту (а также чтобы не попасть под него), а затем продолжали свой путь. Из обрывка разговора они поняли, что тралтан и инженер входят в комиссию по встрече СРТТ, а судя по ядовитому тону земного инженера, им стало ясно, что гость прибыл раньше, чем его ждали.

Повернув за угол и остановившись неподалеку от громадного входного шлюза, Конвей не мог сдержать улыбки при виде занятного зрелища. По всем трем коридорам, сходившимся на этом уровне к шлюзовой камере, по коридорам высшего и низшего уровней, соединенных с ней покатыми пандусами, спешили члены комиссии. Кроме тралтана и человека, которые их обогнали, у люка собрались еще один тралтан, две гусеницы ДБЛФ и тонкий, покрытый мембранами илленсан в прозрачном защитном скафандре, только что появившийся из смежного, заполненного хлором коридора в секции ПВСЖ. Все они стремились к открывающемуся люку. Это показалось Конвею смешным, и ему внезапно представилось, как все они столкнутся в одной точке…,

Но, пока он улыбался своим мыслям, внезапно, без всякого предупреждения, комедия превратилась в трагедию.