Рысюхин, давайте – за жизнь!

Глава 22

Назавтра прямо с занятий, точнее — после последней пары, меня вызвали к ректору. Интересно, зачем? Неужели наша гулянка в честь дня рождения норвежского короля аукнется? Мы-то уже расслабились, мол, если в первые дни ничего не прилетело, то, значит, пронесло. Особенно, когда целая неделя минула без каких-либо последствий. Ага, как же!

Я и угадал, и не угадал разом. Про пьянку тоже речь зашла, но так, мельком, как о забавном казусе.

— Патриотический и верноподданнический порыв у студентов — это, конечно, хорошо, но заставлять всех, входящих на этаж пить целую чарку крепкого алкоголя — уже немножко чересчур!

— Да мы не заставляли никого, предлагали только желающим… — смущение даже изображать не пришлось, оно было искренним. Хоть и не таким сильным.

— Ага, конечно! При свидетелях отказаться выпить за здоровье Его Императорского Высочества! Это уже, простите, фрондой попахивает, на такое мало кто решится может.

А вот теперь стало по-настоящему стыдно. Сам мог догадаться.

— В итоге половина жильцов этажа проникала на него через чёрный ход, зато некоторые другие обходными путями спускались, чтобы ещё раз через ваш кордон пройти. В-общем, больше так делать не надо, мы друг друга поняли?

— Да, Ваше Сиятельство!

— Без чинов. Теперь — без чинов. И ответьте мне, пожалуйста, почему это вы не хвастаетесь своими успехами на международном уровне?

— А что, надо⁈ Это же дела семейные, да я и вообще не люблю хвастаться.

— Последнее я заметил. Что же до границы личного и общего… Любые успехи и достижения каждого студента сказываются на общей репутации и уровне значимости ВУЗа. Так же, как и любые прегрешения, что совершаются или становятся известны вне стен заведения. Именно поэтому администрация любого института, академии, высшего училища и так далее обязательно награждает студентов за достижения, пусть то выигранный турнир по шашкам в родном районе, и карает за прегрешения. Причём если мелкие и не очень шалости, оставшиеся внутренним делом, могут быть прощены за прежние успехи, или дело ограничится мерами вроде отработки, то загулы в городе, например…

Убедившись, что я понял намёк и проникся, граф Кайрин продолжил:

— У вас же продукция, за которую Королевскую медаль получили, результат брожения?

— Перегонки, вообще-то, но изначально — да.

Я пока не понимал, к чему ведёт ректор, а вот дед уже похихикивал, повторяя: «вот жук, а, вот жучара».

— Получается, что студент академии, ещё только обучаясь на специальности «Бродильные производства и виноделие» уже достигает значимых результатов именно в рамках получаемой профессии! В общем, не сочтите за труд предоставить в деканат полученные награды, там снимут копии и вернут оригиналы.

— Там кроме медали-то — бумага об участии и «спасибо, что нас хвалите».

— Любая бумага, полученная из рук монарха, пусть и соседского, уже награда!

— Если бы из рук! Несмотря на то, что всё озаглавлено как «королевское», подписаны бумаги его администрацией, причём подпись главы оной — только в одном месте. Видимо, они-то мой подарок и выпили.

Ректор рассмеялся.

— Умный вы человек, Юра, я даже порой забываю, что разговариваю со вчерашним подростком. Но вот в такие моменты, когда недостаток опыта и специфических знаний проявляет себя… Можете поверить: указания давал король лично. И, значит, ваш продукт попал ему на стол как минимум один раз точно.

Увидев сомнения в моих глазах, граф вздохнул и, усевшись поудобнее, приготовился прочитать мне небольшую лекцию.

— Если бы вам, или ещё кому-то, одним не самым прекрасным утром вдруг пришла в голову идея: «А пошлю-ка я бочонок пива германскому кайзеру, пусть полечится с похмелья!» — то тогда да, этот бочонок, скорее всего, даже и до управления Двора не доехал бы, будучи перехвачен службами безопасности. Но для официальных подарков, а переданное через консульство — это официальный подарок, полученных к официальному празднику, тем более — адресованный лично правителю, существует регламент. И он, отличаясь в деталях, в целом более-менее одинаков в большей части мира. Да, приём подарков, первичную сортировку, уместность, безопасность, определение качества проводят люди из соответствующей дворцовой службы, называться она может в разных странах по-разному. Затем список подарков, приведённый к определённой форме, с указанием что, от кого, в каком количестве и так далее, попадает на стол монарху лично. Если подарки адресованы правящему дому или семье правителя, то он может делегировать часть работы супруге или наследнику, но личные подарки просматривает сам. И в этом списке отмечает, что делать с каждым даром. Что-то может отправить на кухню, или передать гвардейцам, или пожелать осмотреть лично и так далее. Но если отсылает кому-то куда-то, то всё бы ограничилось первым сертификатом об участии. Вы же там не одну бутылку отправили?

Я рассказал, сколько и чего отгрузил монарху «от щедрот»:

— Четырёх вёдерный бочонок того вида, что просили, два бочонка по два ведра тех видов, что не посылал раньше и две дюжины бутылок, всех четырёх видов, планируемых к продаже и некоторых из тех, что пока сделаны малой партией.

— Да уж, от всей широты славянской души! Такое точно, гарантированно привлекло много внимания. С их прижимистостью это уже едва ли не на уровне подарка от герцога минимум.

— Да, побывал у них на утреннем приёме, убедился, что не врут слухи. Одна чашечка слабенького кофе и одна крохотная печенюшка на каждого. Знал бы их лучше — послал бы один вёдерный бочонок и всё на этом.

— Хе-хе, поздно уже жадничать. А вот отправить ещё при удобном поводе — можно. Вам же статус поставщика двора, пусть второстепенного, называя вещи своими именами, не помешает?

— Шутите⁈ Кстати, можете помочь с советом? По причине того самого отсутствия специфических знаний?

— Мне уже даже интересно, спрашивайте.

— Там среди полученных бумаг — лицензия на право продаж на территории Норвегии моей продукции. Не воспользоваться, ею, как я понимаю, нельзя? Король обидеться может на пренебрежение?

— Разумеется. А почему вы не хотите им пользоваться?

— Так далеко вести и накладно, тем более — открывать свою лавку, а в чужую ещё возьмут ли? Вот, думаю, как узнать тамошние цены, чтобы рассчитать, как с минимальным убытком выкрутиться.

Граф снова рассмеялся.

— Вы меня сегодня положительно уморить решили! Мой род основные интересы имеет на нашем Севере, но и с соседями работаем плотно, так что могу рассказать много интересного. Для начала — у них там дефицит спиртного, потому цены вас порадуют.

— Подождите, как так⁈ У нас в Империи в Княжестве Финляндском вообще заявительный принцип на производство и продажу спиртного действует! Причём со ссылкой именно на национальные традиции, а они же тоже скандинавы, или нет?

— Скандинавы. Но они — в Империи, а это многое меняет. У датчан и, отчасти, у шведов эта проблема чуть мене острая, у норвежцев и исландцев — сильнее, но в целом во всей Скандинавии постоянный дефицит зерна. Пшеница вся привозная, рожь — процентов на семьдесят-восемьдесят, от года к году колеблется. Даже ячмень, что они у себя выращивают, закрывает меньше половины потребностей. Ну, и всё, что делается из зерна — очень дорого, особенно вещи не первой необходимости. Не от хорошей жизни они гонят выпивку из всего подряд, от картошки до чуть ли не опилок и мхов с грибами. У финнов и со своим с зерном полегче, они когда-то считались житницей Скандинавии. Та ещё житница, как вы понимаете, разве что на фоне остальных, но тем не менее. Плюс доступ к общему рынку Империи, где с зерном всё намного проще, и оно кратно дешевле. Здесь чуть-чуть, там немножко — и в итоге сумма совсем другая.

Дождавшись моего понимающего кивка, ректор продолжил:

— Бутылка пшеничной водки у них, в пересчёте на наши деньги, может стоить до пятидесяти рублей. Если марка знаменитая, с медалями и так далее — и семьдесят не предел. Ржаная в среднем рублей сорок. Их местная картофельная не меньше двадцати-двадцати пяти, причём двадцать — это уже с добавлением в брагу всякого разного, что только бродить может, от корней рогоза и хлебопекарных отходов до тех самых, особым образом ферментированных, коры и опилок. Такая дрянь!

Николая Петровича очевидным образом передёрнуло — видимо, вспомнил ощущения.

— Акавита идёт как особый продукт, домашняя самогонка на десятке трав с огорода с выдержкой полгода — уже от тридцатки стартует. Так что вашу продукцию местные торговцы на реализацию не возьмут, а схватят! С королевской же рекомендацией и медалью, пусть малой — вырвут из рук и убегут прятать, пока конкуренты не видят, где взяли. И выставят на отдельную полочку в отдельном шкафу по особой цене. Как «то, что сам король на праздник пьёт». В общем, если вам оптовую цену меньше пятидесяти рублей предложат — плюньте в глаз и идите к соседу предложившего.

— Это получается, мой подарок на их деньги… Сорок восемь литров, да два по двадцать четыре… да две дюжины бутылок россыпью… Двести шестнадцать бутылок, если по поллитра разливать…

Я было немного запутался в нулях, потом совладал с устным счётом и поднял совершенно, наверное, ошалевшие глаза на ректора:

— Уй, ёоооо… Я рассчитывал рублей в пятьсот уложиться, по местным оптовым ценам — всё-таки королю подарок, не соседу по улице…

— Совсем чуть-чуть ошибся, раз так в тридцать-сорок!

Граф уже не посмеивался, он почти хохотал, только что за живот не хватался — аристократическое воспитание не позволяло.

— Ох, Юра, повеселили вы меня. Заряд бодрости до конца недели придали! — Кайрин аккуратно промокнул платочком угол глаза. — В общем, не сомневайтесь, внимание и короля, и придворных вы к себе привлекли. Не удивлюсь, если ещё и по линии нашего Министерства иностранных дел что-то придёт, от норвежского двора через наших дипломатов.

В этот момент на столе ректора зазвонил телефон и он, покосившись на аппарат, закончил встречу:

— В общем, идите, Юра, не забывайте держать администрацию в курсе ваших успехов и постарайтесь не споить всю общагу!

Я уже опаздывал в лабораторию, но кое-что требовалось сделать до отъезда в любом случае, и не только посетить деканат. Пробежав по общежитию, собрал всех, кто был на месте и довёл до них услышанное от ректора: мол, наш загул двенадцатого учтён, но в связи с тем, что скандала, мордобоя и прочего не было, никто официальных жалоб не подавал — то, с учётом прежних заслуг нас простили, но при следующем залёте — припомнят. Не уверен, но, по-моему, большинство услышали только то, что нас простили. Почему так случилось и чем грозит повторение — пропустили между ушей. Ну, я своё дело сделал — предупредил.

Схватив три из четырёх королевских бумаг (торговая лицензия уж точно — дела Рода, причём попадающие под коммерческую тайну безо всяких натяжек) и медаль, забежал в деканат. Еле дождался, пока секретарь поймёт, что я вообще от него хочу и что со всем этим делать. Ему для этого понадобилось дважды звонить секретарю ректора, что-то уточнять, один раз выходил наружу и только потом зашёл к декану, который, оказывается, уже давно ждал и отругал меня за медлительность. Пусть бы лучше своего голема из приёмной ускорил! Элементаль торможения, ёлки-палки, а не человек! Хм, интересно, а такие бывают вообще? В смысле — элементали концепций, а не стихий? Про элементалей времени слухи ходят, правда, больше по разделу страшных сказок и жутких легенд, а вот с остальными как?

Отбросив неуместные, но жутко интересные размышления, побежал (уже в буквальном смысле слова) к фургону. Самое обидное, что в дороге наверстать потраченное время не удастся: большая часть пути проходит по улицам, где и видимость плохая, и помех на дороге масса. Ещё и дед говорит, что лучше опоздать в одно место на полчаса, чем сразу везде года на три, а то и навсегда. По дороге решил, что нужно плотнее пообщаться со своим «домашним норвежцем», чтобы больше узнать про его родину и сравнить с тем, что говорил ректор. Нет, я не думаю, что граф врал, но его взгляд — это взгляд сверху, с точки зрения титулованного дворянина, даже аристократа, и взгляд снизу может быть совсем другим. В пятницу у Мурки предзащита, туда она меня не пустила, но выходные хотелось бы провести с ней. Разве что предложить Мурке путешествие «по местам боевой славы», съездить в Викентьевку вместе? Надо обдумать этот вопрос в свободную минуту, жаль, с самой Машей не посоветуешься: на сегодня и завтра она категорически запретила всем родным и знакомым любые звонки, не связанные с вопросами жизни и смерти, причём в самом буквальном смысле слова. Сказала, сама позвонит после сдачи.

В лаборатории пришлось извиняться и каяться. Благо, на сегодня запросов было меньше обычного, а я по дороге купил тортик к чаю, так что прощение получил сравнительно легко, не пришлось даже рассказывать, зачем именно я в деканат ходил. В общем, всё обошлось, я успел всё сделать и вернулся к учёбе.

Кстати, о результатах последней. То, что в четвёртом семестре пошёл упор на практические курсы с решением предметных задач уже начало приносить пользу не только в смысле расширения знаний, а конкретную, для семейного дела, и весьма ощутимую! Сравнительно небольшая переналадка тепловых и временных режимов подготовки сусла и брожения браги с более полным пониманием всех процессов дали почти пятнадцать процентов прироста производительности, как за счёт сокращения цикла, так и за счёт увеличения выхода продукта. Замена штамма дрожжей обещала добавить ещё десять процентов, то есть в целом производительность винокуренных заводов должна была вырасти на четверть на том же оборудовании и при том же количестве работников!

Если же чуть-чуть доработать оборудование, немного поменять геометрию змеевика и холодильника в целом на одних установках и чуть-чуть изменить форму и расположение тарелок в ректификаторе, то можно было получить ещё до двадцати процентов прироста производительности! То есть, уже проявлялось то, для чего папа посылал меня в академию: улучшить работу семейного дела без существенного увеличения затрат. Надо будет летом проехаться по всем своим производствам, модернизировать оборудование, а заодно провести профилактический ремонт, попутно усилив структуру металла за счёт возможностей, который стали мне доступны после освоения синергии. Кстати, если уменьшить толщину стенок при сохранении прочностных характеристик, то это ускорит теплообмен — возможно, это тоже даст некоторый прирост производительности и снижение расходов.

С броваром всё было несколько сложнее. С одной стороны, тоже можно было оптимизировать процесс и «освежить» дрожжи, заменив их на более «бодрые» современной селекции. С другой — на каждом пивном заводе, если он старше десятка-другого лет, формировалась своя собственная, если можно выразится, экосистема — свои штаммы дрожжей, других микроорганизмов и ферментов, свои особенности соложения и так далее. И, погнавшись за производительностью, можно было потерять индивидуальность, узнаваемость напитка, собственный своеобразный вкус и аромат, чего мне хотелось бы менее всего. Решение проблемы должно было быть, но пока я ещё не изучал ничего подходящего. Вывод — нужно подтягивать знания и навыки.

В четверг связался с главным бухгалтером — узнать, как там со сбытом пробной партии щучьей икры в трактирах. Оказалось, что размели влёт! Более того, в Смолевичи специально приехал некий господин из Минска, как-то прослышав о наличии такого товара. Архип Сергеевич в последний момент пресёк попытку наивного ещё Лёньки Патрикеева отправить приезжего в Дубовый Лог, спросив, сколько, мол, надо? И услышал, что «хотя бы» ведро, «для начала». Приезжий оказался минским ресторатором, а Беляков предложил ему приехать или прислать кого-нибудь в субботу, мол, постараемся достать. И сам, своею волей, распорядился освободить место в подвале трактира в Курганах, поставить там пару бочек икры, и ещё пару — в Смолевичах. Я такое «самоуправство» только поприветствовал и полностью одобрил, тем более, что скупать продукт он намеревался напрямую у добытчиков, через семейство Силантьевых, для чего последним оставили посуду, соль и деньги под отчёт.

Маша позвонила в пятницу, едва дождавшись окончания моих занятий, такое ощущение, что начало вызова совпало со звонком с пары.

— Защитились! Всё хорошо!

— То есть, переделывать, как ты боялась, ничего не нужно?

— Как это, не нужно! Конечно, есть замечания, предложили два эпизода переставить, поменять доминанту ещё в одном… — Маша увлеклась и минут пятнадцать ругалась непонятными словами и концепциями, после чего невпопад, как мне казалось, закончила: — Короче, осталось только всё это на бумаге оформить, и кое-что чуть-чуть подправить!

— Может, наоборот: сначала поправить, а потом уже оформлять?

— Ай, не цепляйся к словам! В общем, вечером жду в гости! Мама тоже отметить хочет, как и мелкие!

Ну, а я что? Я только «за» — разве что уточнил, что брать с собой к столу в целом и чем побаловать мою прелесть персонально.

К идее съездить на выходные под Тальку дамы отнеслись без восторга. Екатерина Сергеевна даже не успела высказать свои возражения, как замявшаяся было Мурка призналась, что у них завтра запланировано под видом репетиции отметить успех всей бандой. И она, мол, не хотела бы подводить подруг, но если мне очень нужно, то… Жертвы мне были не нужны, я получил карт-бланш на поездку, а Маша — кое-какую спонсорскую помощь для завтрашнего празднования. И Вася показала симптомы выздоровления — утащила к себе проверочную упаковку из полудюжины эклеров.