Рыжее наказание для плохих мальчиков

Глава 1

Цепкий взгляд темных глаз горячее кипятка прошелся по мне. Я вспыхнула до самых кончиков ушей. Широкоплечий брюнет, что стоял ближе двух близнецов-блондинов, чуть склонил голову, разглядывая меня с интересом торговца. Красивый, зараза! Даже шрам на щеке ничуть его не портил. Наоборот, придавал некоей пикантности его образу паладина. И хотя одет он был в видавшие виды доспехи с наплечником в виде двухголового льва на левой руке, в правой держал не меч, а самодельный лук. За спиной же виднелся колчан со стрелами.

Слишком правдоподобно для театральной постановки, подумала я, медленно пятясь назад. Если миловидные на первый взгляд блондинчики — молодые и приветливо улыбающиеся — меня не напрягали, то этот черноглазый брюнет вызывал немую парализующую панику. Он напоминал мне стервятника, нашедшего жертву и не готового ни отпускать ее, ни с кем-то делиться.

— Ты женщина?! — прорычал он, нахмурившись и сжав кулак. Ось лука затрещала во власти его стальных пальцев.

Моя нога соскользнула с отвеса скалы, и я замерла. Дальше отступать некуда. Позади — обрыв. Хотя ночью мне казалось, что вода била по моим ногам. Значит, большая часть случившегося оказалась плодом моего воображения.

Что ж, подумала я, женщина в ответ на засранцев звучит не так уж и обидно.

— Октавия, — пискнула я, пошатнувшись и замахав руками.

Едва успела посмотреть вниз — в пропасть, в которую должна была угодить, как была поймана за талию сильной горячей рукой. Нависший надо мной брюнет сбивчиво задышал, обводя мое лицо хмурым взглядом. С легкостью оттащил меня от края и прошипел:

— Как ты сюда попала?!

Я захлопала ресницами:

— А здесь что, какое-то особенное место?

— Наверное, она выпала за борт какого-нибудь судна, — предположил один из близнецов. Голос у него был гораздо мягче, чем у этого зверюги, что держал меня на весу, одной лапищей сжимая мою тонкую талию. — И ее выбросило сюда.

— На берег высотой в триста локтей?! — рыкнул брюнет. — Кто ты такая?! — потребовал от меня, а у меня от страха язык к небу прилип. Еще и эти звуки долбили по вискам. — Отвечай!

— Я… я… Октавия… — промямлила, уже четче видя грани его сурового лица.

Сонливость стремительно рассеивалась под страхом быть раздавленной этим амбалом.

— Ты знаешь, что это за место?! Кто послал тебя сюда?!

— Герард, ты ее пугаешь, — вступился за меня блондинчик. — Отведем ее в лагерь.

— Ее надо сбросить со скалы, — фыркнул он, вонзив в меня свои глазища.

— Не тебе решать, что с ней делать.

Нехотя Герард ослабил хватку, выпрямился, поставил меня на ноги, но не отпускал.

— А кому? — заикнулась я, начиная соображать, что попала в какое-то опасное место, и подобных Герардов тут может ошиваться целая дюжина. — Кому решать, что со мной делать?

— Тартису, — улыбнулся блондин. — Он у нас главнокомандующий.

— Временно, — выплюнул Герард и накинул на мою голову колючий мешок с запахом грызунов.

— Осторожнее с ушами! — завопила я. — Они у меня тоже временные!

Плевать этот Герард хотел на мои пожелания. Закинул меня на свое плечо, выбив воздух из легких, и понес в неизвестном направлении.

— Все будет хорошо, — успокаивали меня его друзья. — Тартис не кровожаден.

Капец, ободрили!

Всеми силами борясь с надвигающимся на меня ужасом, я старалась отвлекаться на звуки и по ним воспроизводить перед глазами картинку местности, чтобы потом могла тут ориентироваться. Вдруг бежать придется.

Наконец, минут двадцать спустя, мы вошли в прохладное место, где шум имел совсем иные краски. Тут были стены. Я чувствовала их без зрения. И много людей. Очень много. Я слышала биение их сердец. Они обступали нас, пока Герард ставил меня на ноги и сдергивал с моей головы мешок. С такой добычей он, наверное, впервые вернулся с охоты. Оттого и этот всеобщий шок на лицах окруживших нас мужчин.

Потерев глаза, я огляделась по кругу и ахнула. На меня таращилось не меньше пяти десятков бравых солдат. Юноши, мужчины, старики. Все они бесспорно были солдатами, даже те, на ком не было доспехов. Умение держаться выдавало в них дух войны.

— Женщина?!

— Женщина!

— Женщина…

— Ведьма!

Вот, блин, спасибо! Попыталась глазами выцепить, кто там в толпе обласкал меня, но без толку. Сам он не признается.

Обвела взглядом центр зала, где мы находились. Он был окружен общими балконами. Я насчитала четыре этажа над нами и прикинула, что там живут все эти парни. Кое-где на веревках болталось белье, сушились травы и шкурки животных, в некоторых местах клубился дымок. В центре крыши зияла дыра, через которую сюда проникал солнечный свет. Его хватало, чтобы в деревянных ящиках спели свежие овощи.

— Это что, какое-то мужское поселение? — Я растерянно взглянула на блондинов, но вместо них ответил Герард:

— Это Синлар!

— Син… Что? Я не блещу умом в географии. Не могли бы вы…

— Синлар, — повторил Герард, вплотную шагнув ко мне. — Скажешь, не слышала об этом месте?

— О Синае слышала, о Сингапуре, о Синегорье, — ответила ему в тон. Задолбал пугать своими животными манерами. Тарзан в доспехах, елки! — О Синларе не слышала.

— Тогда тебя ждет сюрприз. Ок-та-ви-я, — оскалился он и посмотрел куда-то сквозь меня.

Еще не оборачиваясь, я услышала тяжелые приближающиеся шаги. Не видя идущего к нам человека, кожей почувствовала его мощь и силу. Ощутила себя мелкой букашкой под его зашкаливающей энергетикой.

Парни стали расступаться, освобождая и путь для него, и мое личное пространство. Отошли все, кроме Герарда. Тот и бровью не повел, когда некто остановился за моей спиной.

— Отойди от нее, — негромко, но отчетливо велел незнакомец, голос которого стал первым приятным звуком в этой новой для меня вселенной. Я прикрыла глаза, наслаждаясь этим хрипловатым тембром и уверенностью, с которой мужчина любого сметал со своего пути.

Помедлив, Герард стиснул зубы и, играя желваками, все же сделал шаг назад, а я услышала приказ, уже касающийся меня:

— Повернись, Октавия.

Это был мой самый бесконечный разворот. Немного страшновато вставать лицом к лицу с тем, кто решит мою дальнейшую судьбу.

Я затряслась в дикой лихорадке и с огромным трудом подняла голову. Передо мной стоял высокий, широкоплечий обладатель выразительных зеленых глаз и волнистой русой шевелюры в небрежном хаосе. Волосы спадали на доспехи, которые без слов говорили о пройденных боях — побитые, поцарапанные. Я скользнула взглядом ниже. Заметила на поясе рукоять меча в ножнах. Тартис, словно проследив за моим взглядом, тут же положил на нее свою огромную ладонь с перстнем на безымянном пальце. Я резко подняла глаза.

— Где я нахожусь? — пискнула дрогнувшим голосом.

В тот момент до меня стало доходить, что я и правда попала в параллельный мир. Здешний быт, одежда, манеры… Язык! Я вдруг осознала, что говорю с этими парнями на ранее незнакомом мне языке — слегка грубоватом, но не настолько, как тот же корейский.

— Не бойся, Октавия, — ответил Тартис. — Тебя никто не обидит. Если будешь послушной.

Прозвучало весьма убедительно. И я даже почти расслабилась, пока из толпы не донесся чей-то животный рев:

— Отдайте мне бабу!

Тартис напрягся. Вынул меч из ножен и угрожающе направил в сторону одержимого заявления. Толпа начала бунтовать. Солдаты загалдели, застучали жестью доспехов. Тартис осторожно завел меня за свою спину и отдал приказ близнецам:

— Заприте ее в камере!

— В какой камере?! — взвизгнула я, затрепыхавшись в объятиях блондинчиков. — Эй, вы в своем уме! Я же человек, а не зверушка какая-то! Не будьте придурками!

Но брыкаться и орать было бесполезно. Близнецы утащили меня вглубь коридора, спустили по мрачной лестнице в подземелье и завели в клетку. Горящие на стенах факелы хоть как-то освещали это сырое, пропахшее мышами место, и я смогла разглядеть еще одну камеру. В ней, укутавшись в одеяло, кто-то спал на узкой скамейке.

— Октавия, успокойся, — попросили меня близнецы, запирая решетку. — Это ненадолго. Тартис во всем разберется — и я тебя освободят. Во всяком случае, в пределах острова.

— Острова? — прифигела я. — Мы что, на острове?!

Парни переглянулись, а я схватилась за прутья и прижалась к ним лбом. По сути, Тартис поступил разумно, спрятав меня тут от оголодавших мужчин. Кто знает, как давно они на этом острове?! Но как-то это не по-мужски, что ли. Неужели не было свободной комнаты, которую тоже можно охранять? Или они меня напугались?

— Я здесь единственная женщина, да? — спросила уже тише и с заметным отчаянием.

— До сегодняшнего дня на Синларе не было женщин.

Ответ больнее приговора. Об остальном я даже спрашивать не стала. Не была готова к новым открытиям. Отступила от решетки и отвернулась, обняв плечи руками.

— Октавия, не обижайся. Это для твоего же блага.

Если у них во всем мире так обращаются с женщинами, то неудивительно, что их здесь дефицит!

— Премного благодарна, — буркнула зло. — Надеюсь, Тартис соизволит поторопиться со своим решением и успеет до того, как я подхвачу тут воспаление легких.

Пропищавшая где-то в темноте подземелья мышь привлекла внимание моих ушей. Они напряглись, вытянулись. Голова рефлекторно повернулась в сторону раздражающего звука, и я зашипела. Мелкий гадкий грызун мигом юркнул в щель и исчез, заставив меня офигевать от новых умений. Я же не только слышала лучше. Зрение стало чище. Картинка четче, особенно та, что скрыта тьмой. И обоняние. Я ясно чувствовала запахи. Почти не различала их, но могла узнать запеченное мясо и стиранные портки. А запахи мужчин и вовсе напоминали тот еще омбре. Многим из них не мешало бы помыться и вывести живность из бороды. К счастью, не все тут воняли и чудовища. Близнецы, Тартис, даже Герард вполне себе приличные парни. Белье меняли точно каждый день, а это уже о многом говорило.

— Мы принесем тебе горячий отвар и одеяло, — оповестили меня блондинчики перед своим уходом.

— Лучше бы мобильник, — фыркнула я, опускаясь на твердую скамейку.

Да уж, сходила на свидание. Мама была права, этот Андрей в корне изменил мою скучную жизнь. Чудный парень, никто из предыдущих кандидатов так не блеснул, как он.

Надеясь, что менты его догнали, и он тоже торчал в обезьяннике, я ничуть не расслабилась. Колотун долбил такой, что зубы стучали. А когда в мою камеру просунулось одеяло, челюсти тупо сжались.

— Держи. Замерзла же, — сказало оно, и моя задница прилипла к скамейке.

— Капец, — обалдело прошептала я, — тут что, одеяла разговаривают?

— Никогда о таком не слышал, — усмехнулось оно мужским голосом — волевым, твердым, хрипловатым.

Я подняла лицо и облегченно выдохнула. По ту сторону решетки стоял молодой мужчина в рубахе и брюках. Темные волосы свисали чуть ниже плеч, нижнюю часть лица скрывала небольшая щетина, но по глазам поняла, что он еще молод. Мой ровесник, или чуть старше.

— Спасибо, — ответила тихо, взяла согретое его теплом и приятным мускусным запахом одеяло и укуталась в него.

Мужчина отошел от моей камеры, вошел в свою и запер дверь.

У меня отвисла челюсть. А что, так можно было? Но он приложил палец к губам и шикнул:

— Тс-с-с… — Щелкнул замком и спрятал ключ под рубашкой. — Итак, расскажешь, как тут оказалась?

— Тебе? — нахмурилась я. — С какой стати? Ты такой же заключенный, как и я! Только меня временно посадили, а у тебя тут явно срок.

Он улыбнулся, хмыкнув. Чуть изогнул бровь, отстегнув мои ноги, и облизнулся.

Боже… Я душу бы продала дьяволу, чтобы он повторил вот это все!

— Полагаешься на справедливое решение Тартиса? Ты себя со стороны-то видела? Свои ушки, глаза, повадки…

— А что с моими глазами? — уточнила я, подсознательно готовясь к худшему.

Незнакомец оперся одной рукой о решетку и, склонив голову, произнес:

— У тебя же глаза кошки.

Я не привередлива в комплиментах. Рыженькие девушки — фрукт экзотический, на любителя. Так что я привыкла, что меня всегда отождествляли с разными животными, растениями и всем, что касается огненной стихии. И мои зеленые глаза пару раз называли кошачьими. Так что сосед по каталажке меня не удивил.

— А у вас что, повсеместная аллергия на кошек? — хмыкнула я, туже кутаясь в его одеяло. В нем было так хорошо, что хотелось замурчать.

— Откуда ты? — полюбопытствовал он. — Я думал, все заанцы в курсе, что кошачья символика под запретом. Она же выражает принадлежность к вере в мифического Шрайка.

Так вот насколько тут магия вне закона! До абсурда доходит даже в параллельных мирах, когда в дело вмешивается политика.

— Ты явно что-то недоговариваешь, Октавия. И мой тебе бесплатный совет — сама ты обладаешь магией, или тебя насильно заколдовали, молчи. Каким бы ни было твое признание, суда тебе не избежать. Но сейчас важно выжить здесь.

Я первой услышала шаги спускающегося в подземелье Тартиса. Реактивно повернув голову в сторону выхода, подала тем самым сигнал своему новому другу. Он замолчал, попятился в полумрак своей клетки и вернулся на скамейку, опять притворившись спящим.

Остановившись между камерами, Тартис оглядел нас поочередно и постучал кулаком по прутьям.

— Он болтал с тобой? — спросил, кивнув за свою спину.

Помедлив, мотнула головой. Отрицательно. Решила внять его совету и помолчать. Пусть сначала Тартис выложит на стол все свои карты.

— Воины угомонились. Хотя бы на время. Ты навела шороху, Октавия. Постарайся войти в мое положение и помочь тебе сделать твое пребывание на Синларе безопасным. Как для тебя, так и для всех нас.

— Вы меня боитесь, — криво улыбнулась я, едва Тартис протянул ключ к замку.

— Подозреваю, что ты нас тоже, — ответил он, все же отворив дверь.

Прав, чертяга! Какой бы опупительно крутой волшебницей я не оказалась, любая магия иссякнет в окружении пятидесяти оголодавших по женщинам солдат. Мне не одолеть их, даже если я вся в кошку превращусь. Одних коготков и зубов маловато.

— Выходи, — пригласил меня жестом руки, указывая вглубь коридора — туда, куда блондинчики понесли корзины с едой и кувшины.

В тупике подвала оказалась небольшая комнатушка с низким глиняным столиком и мягкими подушками. Парни зажгли здесь два факела, и я смогла умоститься поудобнее. Тартис налил мне в кубок какую-то травяную жидкость и подвинул чашку с крупно нарезанными овощами.

— Вы веганы? — хмыкнула, поковырявшись в чашке.

— Нам не жалко мяса. Но белок подпитывает магию…

Я закатила глаза. Эти болваны все-таки и правда испугались меня. Еще бы! Жили они здесь не тужили, шашлыки жарили, мышей разводили, дурака валяли. И тут я, как снег на голову. Появилась из ниоткуда — полуженщина-полукошка.

Взяла нечто похожее на помидор, надкусила и поморщилась. Ну и кислятина! Еще и вяжет во рту, аж язык онемел.

— Фу-э, — прокомментировала я угощение и сделала глоток не менее отвратительного пойла.

Тартис довольно улыбнулся, располагаясь напротив меня.

— Раз уж ты здесь, Октавия, и нам как-то придется уживаться вместе, давай ты расскажешь мне о себе.

— А может, сначала ты расскажешь о всех вас? — предложила я. — Я до встречи с Герардом о Синларе даже в книжках не читала.

Он озадаченно нахмурился и положил ладонь на рукоять меча. Я уже догадалась, что он делает так всегда, когда чувствует опасность. Наверное, выработанный в боях навык. Чисто солдатский.

— Синлар — это плавучий остров-тюрьма, — открыл он мне тайну. — Издревле здесь содержали самых опасных негодяев: душегубов, головорезов, разбойников, насильников, детоубийц и прочих мерзавцев.

— Кто вы из этого списка? — прошептала я охрипшим от липкого ужаса голосом.

Казалось, что мелкие острые коготки поползли по моей спине, сдирая кожу и обдавая льдом нутро.

— Привилегированное войско короля Норлинга, — представился Тартис, гордо выдвинув подбородок и расправив плечи. — Временно отстраненное от службы, — уже без прежнего энтузиазма.

— Кто такой король Норлинг?

Тартис чуть сощурился. Он пытался разгадать, не обвожу ли я его вокруг пальца. Это же, наверное, надо быть совсем слабоумной или дикаркой, чтобы не знать очевидных для всех заанцев вещей.

— Владыка Северного Полесья и Озер Ахеса. Самый могущественный монарх Заана.

Его слова мне ни о чем не говорили. Я историю родной страны на экзамене провалила, что уж говорить о каком-то Заане, по которому Шрайк прогнал меня галопом!

— Звучит впечатляюще, — не стала обманывать я. — И чем же вы не угодили своему королю?

— Протестом. Несогласием уничтожать деревню отвоеванных земель, — признался Тартис с заметной печальной ностальгией. Как будто он сожалел о непослушании, но не мог поступить иначе. И если бы время повернулось вспять, он бы снова проигнорировал приказ самого короля. — В домах тех жителей было найдено много магической атрибутики. Фактически все они практиковали веру в Шрайка и заслуживали сурового наказания. Но женщины, дети, старики… Ранстор сложил оружие. Вслед за ним опустили свои клинки и мы.

— Ранстор? — переспросила я.

— Он был нашим главнокомандующим вплоть до ссылки на Синлар.

— И где он теперь?

Тартис посмотрел в сторону клеток и произнес:

— Арестован.

Я боязно сглотнула, опустив взгляд на одеяло, одолженное этим Ранстором. И вопрос сам слетел с языка:

— В чем он обвиняется?

— В самом страшном преступлении…

В здешнем мироустройстве без градуса не разберешься. Так что я позволила себе еще глоток фирменного терпкого напитка. Занюхала уголком одеяла, как профессиональная дегустаторша на районе, и выдохнула:

— Наверное, он приютил брошенного котенка?

— Шутишь? — Тартис обдал меня ледяным взглядом. — Его величество король Норлинг заподозрил неладное сразу после нашего бунта. Выдвинул теорию, что кто-то из солдат практикует магию. Нас временно сослали на Синлар. Мы получим свободу тогда, когда выдадим монарху предателя. И вот спустя три сезона штормов мы наконец выяснили, по чьей вине оказались тут. Следовало догадаться, что с главнокомандующим что-то не так. Отдать честь короне, а потом изменить…

— Хочешь сказать, если бы Ранстор решил убить всех жителей деревни, все вы беспрекословно выполнили бы этот кровавый приказ? — У меня глаза полезли на лоб. — Уничтожили бы женщин, детей, стариков? Только потому что в их домах были найдены кошачьи миски?

Тартис сомкнул губы и нахмурился. Его сосредоточенный взгляд коснулся моих ушей, и на лице заиграли желваки. Он боролся с собственным я. Ему не давала покоя клятва верности, дух патриотизма. Но здравый смысл твердил, что запрет магии перешел все мыслимые границы. Нельзя быть варварами.

— Дай-ка угадаю, это ты обвинил во всем Ранстора? Чтобы занять его место?

— Ранстор был пойман с поличным. Не мной. Герардом.

— А-а-а, — протянула я, покивав. — Твоим вышибалой. Ну это многое объясняет. Где гарантия, что Герард не метил на место главнокомандующего?

— Герард профессиональный охотник за головами. У него обостренный нюх на магию, — объяснил Тартис, держась все так же спокойно, хотя я видела, как сложно ему сохранять самообладание.

Молодой сильный мужчина впервые после одичалой жизни увидел женщину. Яркую, стройную, острую на язычок. Да еще и почти без одежды. Платьем-то едва-едва все прелести прикрывались. Но как назло, от этой женщины за версту несло запретом. Притронешься — и вместе с ней на эшафот.

— Как только остров попадет в прибрежную зону Северного Полесья, к нам прибудут королевские стражники, — пояснил мне Тартис. — Мы выдадим им предателя, и король Норлинг нас помилует. Мы реабилитируемся, получим свободу и вернемся к службе. Теперь ты все знаешь о нас, Октавия. Твой черед поделиться своими тайнами.

Я сделала еще глоток. Твою ж дивизию, какая дрянь!

— Берега Синлара — это отвесные скалы высотой в триста локтей. Тебя могло выбросить сюда только штормом. Но последний был семь лун назад.

Фигово, когда не ориентируешься в местном времяизмерении. Но я догадалась, что семь лун — это много. Я бы уже изжарилась на солнцепеке и подалась закуской к солдатскому столу.

— Я нифига не помню, — соврала я. — Вообще ничего. Кроме своего имени. Кто я, откуда, как меня сюда занесло. Да и вещи, о которых ты рассказал, для меня нечто невообразимое. Одно знаю точно — я для вас неопасна.

Тартис беззвучно усмехнулся. Только дятел поверил бы мне на слово. Эти парни с молоком матери впитали антикошачьи санкции. Я для них страшнее старухи с косой.

— Я предполагал, что ты будешь молчать, — ответил он. — Переночуй в камере, подумай. У нас впереди еще долгий путь. У тебя будет достаточно времени все взвесить. Только не забывай, Октавия, — Тартис поднялся на ноги и выпрямился, — на Синларе пятьдесят семь солдат. И только их десятая часть помилует тебя, если ты что-то выкинешь.

— Это пять и семь десятых человек? — съязвила я. — У вас тут что, один неполноценный? Ранстор магией располовинил?

Тартис прошелся по мне взглядом и щелкнул пальцами, подзывая близнецов.

— Я зайду завтра, Октавия. И задам тебе тот же вопрос. Как ты сюда попала?

Развернувшись, он зашагал по коридору к лестнице, а один из блондинчиков слабо мне улыбнулся:

— Тебе нужно вернуться в клетку.

— М-да… — фыркнула я, взяв из чашки несколько незнакомых мне овощей. Похоже, из кайфового на этом острове только согревающее меня одеяло. Хоть голодом не морят, и на том спасибо.

Как только за моей спиной защелкнулся замок, я опустилась на скамейку и тяжело вздохнула. Близнецы пожелали мне спокойной ночи и ушли, а тишину нарушил низкий голос Ранстора:

— Ты не заанка. В нашем языке нет слова «нифига»…

— Раз такой догадливый, как допустил, что все твое войско повернулось к тебе спиной? — огрызнулась я. — Тюрьма в тюрьме, блин!

Он сел, прижался спиной к стене и пристально посмотрел на меня:

— А кто сказал, что я здесь против воли?

— Только не заливай, что тебе было лень носить воду из колодца и чистить картофан, поэтому решил скоротать срок в клетке, — попросила я, загодя сводя на нет любой пафос. — Ведь когда остров кинет якорь у берегов каких-то там лесов, от тебя избавятся, как от приплода блудной кошки.

В немигающих глазах Ранстора отразились пляшущие блики желтых факельных огней. В нашей стране у таких парней, как он, Тартис, блондинчики и даже Герард, от девчонок отбоя нет. Любой дембель — кривой, косой, худой — нарасхват. А мощных отслуживших солдатиков, способных похвастаться не только бицухой, но и прилагающимся к ней умом, вообще днем с огнем не сыскать. Жаль, что в этом диком Заане с его пещерными законами, не только симпатичных кошатниц отдавали под суд, но и крутых парней. Похоже, местных монархов не особо волновал вопрос генов будущих поколений. Лишь бы кошками не пахло.

Засмеявшись, Ранстор сверкнул белоснежными зубами, и мне захотелось напроситься к его дантисту. Ох, если бы у наших парней были такие улыбки! Я бы замуж каждый год выходила. Залипала бы на всякого, кто вот так улыбнется и подмигнет. Мама бы уже прикладывала все усилия, чтобы притормозить мои похотливые гормоны.

— Прогуляться хочешь? — вдруг спросил он, как будто мы не в тюряге, а в кафешке на свидании.

Хотя бог с ним! Для него все это в порядке вещей, а я-то о чем думала, отвечая: «Давай»?!

Как бы то ни было, примерно через час, когда все ворочались в теплых постельках, Ранстор выбрался из своей камеры, вскрыл замок на моей и выпустил меня, злостную преступницу, на свободу.

— Не боишься? — усмехнулась я, кутаясь в его одеяло.

— У меня есть мазь от царапин, — в ответ пошутил Ранстор.

Прикольный. Не знаю, чем он остальным не угодил?! Сначала вместе с ним от короны отреклись, в ссылку стартанули. Потом тут на цепь посадили. Или в депрессию впали от тутошней жизни, или им кто-то качественно мозги прополоскал. Даже трудно сказать, винить ли их в этом. У каждого солдата кто-то остался на родине — родители, братья, сестры, невесты, жены, дети. Тут любой начнет думать, как домой вернуться, пусть даже через предательство главнокомандующего.

— Я с четырнадцати лет в боях, — заговорил Ранстор, когда мы выбрались на улицу.

Он провел меня по узкому темному коридору, ведущему прямо к старой скрипучей двери. За ней нас ждало шелестящее поле под покровом ночного неба, усыпанного мириадами крупных ярких звезд.

— А сейчас тебе сколько? — поинтересовалась я с облегчением, что хотя бы летоисчисление в его речи звучит для меня понятнее.

— По ощущениям все сто, — улыбнулся Ранстор, не болея джентльменством и не пропустив меня вперед по тропинке. — Я прошел четыре войны, больше семидесяти сражений, три дуэли, дюжину поединков. Служил королю верой и правдой, а должность главнокомандующего не оправдал. Нарушил приказ в первом же бою.

— Уничтожение мирных жителей — это не бой, — проворчала я. — Если честно, только из-за этого непослушания я прониклась к вам хоть каким-то уважением.

— Там, откуда ты, войн нет?

Ранстор остановился и обернулся, и я лбом стукнулась о его твердую грудь. Мой препод по вождению правильно говорил, машины — это не мое. Я даже пешком ходить не научилась.

— Ауч! — Потерла лоб. — Ты что, из камня?

— Ты такая доверчивая, Октавия, — угрожающе оскалился он и, схватив меня за талию, толкнул куда-то в сторону.

Пикнуть не успела, как ногой соскользнула с обрыва. Одеяло сползло с плеч и полетело в бушующую волнами бездну — туда, где острые камни напоминали зубы огромной раскрытой пасти дракона. Но я не свалилась следом. Крепкая мужская рука удержала меня за локоть, с силой сжав и оттащив меня от края.

— Господи! — заорала я, кулаком ударив Ранстора в ту же самую каменную грудь. Зажмурилась от хруста в пальцах и потрясла рукой. — Ты идиот?! Кто так шутит?!

Но Ранстор и не подумал смеяться. Резко притянул меня к себе, заставил посмотреть ему в глаза и четко процедил:

— Вывести тебя сюда мог любой. Тартис, Герард, Харди, Анаэль, Камаэль… Кто угодно. И ты бы пошла. Смотрю, тебе понравилась сказка о великих и могучих воинах, сжалившихся над простыми деревенскими жителями. Как я сказал, ты очень доверчива, Октавия. Мы здесь слишком долго пробыли, чтобы сохранить здравомыслие.

— Я заметила, — пискнула я, уменьшаясь в размерах в объятиях этого сумасшедшего. — А кто такие Харди, Анаэль, Камаэль?

Ранстор снисходительно улыбнулся уголком губ:

— Последние два — близнецы. Ты с ними уже знакома. Приятные дружелюбные ребята. Пока вопрос не касается приказа начальства.

— Ясно, — кивнула я. — Урок усвоен. Мне нельзя выходить из камеры.

— Ты должна обзавестись преданными защитниками. Иначе не доживешь до встречи с королем Норлингом.

— Да? — сглотнула я. — И как мне это сделать? Все от одного моего вида вздрагивают. Прикоснуться боятся. Тут даже при желании кого-то соблазнить ничерта не получится. Про подружиться я вообще молчу.

Ранстор вдруг замолчал. Поднял руку и пальцами провел по моему оголенному плечу. Спустив их к зоне декольте, вонзил в меня подозрительно задумчивый взгляд и ответил:

— Я тебе помогу. Я знаю слабые места каждого здешнего солдата. Поверь, тебе не составит труда обзавестись верными песиками.

— Тебе-то это зачем?

— Мы с Тартисом и Герардом условились, что я буду выдан королю Норлингу, как маг. Его величество совсем ополоумело в погоне за призраками Шрайка. В войске нет магов. Постоянно, когда мы прибывали к побережью Северного Полесья, мы твердили королевским стражам одно и то же. Но Норлинг только продлевает срок нашего заключения. Мы поняли, что без мага с Синлара не сойдем.

— И ты согласился отдать свою жизнь за свободу других? — офигела я. Ну дурак же!

— Норлинг меня не убьет.

— А-а-а… — дошло до меня. — Конечно! Ты выдашь ему меня и скажешь, что это я тебя околдовала, да? Умно. Вы останетесь целыми, невредимыми и свободными.

— Тебя он тоже не убьет. Потому что к тому времени ты будешь носить под сердцем его преемника…

Преемник?

Я ясно представила себе, как день за днем все эти сосланные на Синлар солдаты сходили тут с ума. Это же надо было придумать такой безрассудный план!

Но вместо того чтобы выяснить, каким боком я вообще могу забеременеть будущим королем здешней тайги, я вспомнила о Шрайке.

— Осмелюсь тебя огорчить, затейник ты хитроумный, но меня это… отнекромантили. Мое пребывание в вашем сказочном Заане временно. Вот.

Ранстор нахмурился. Его глаза, в которых до этого момента отражались звезды, вмиг потухли. Он вовсе не побрезговал мной, не оттолкнул, не выругал. Просто замер, переваривая неожиданную новость.

— Не ошибся, — сказал он самому себе. Только без победного ликования. — Когда я был ребенком, няня тайно нашептывала мне старые легенды о параллельных мирах. В одном во главе угла была наука, в другом — духовенство, в нашем — магия. Нам, новому поколению, запрещалось в нее верить. Культ Шрайка был разоблачен, его последователи считались шарлатанами, обманщиками, позже — убийцами. Но няня свято верила, что однажды магия пробудится. Рано или поздно Шрайк вернется.

— Твоя няня была с вами в бою в тот день, когда вы оккупировали деревню кошатников? Наверное, это она тормознула тебя…

— Ее казнили, когда мне было тринадцать, — ответил Ранстор, не выпуская меня из своих объятий.

— Капец, — прошептала я в шоке. — А твои родители? Почему они не помешали?

— Я их не помню. Мама умерла вскоре после родов. Отдала свою жизнь, чтобы жил я. А отец куда-то сбежал со своей любовницей.

— Да уж, у вас тут не соскучишься. Соболезную.

— Там, откуда ты, такого не бывает?

Я тяжело вздохнула, совсем обмякнув в крепких горячих объятиях.

— Ну как сказать… Всякое бывает. У некоторых моих ровесниц уже дети в школу пошли, другие по три раза замужем побывали, даже две младшие сестры обзавелись семьями. Мне же пока не посчастливилось встретить того самого, который не сбежит с любовницей. Зато я сходила на свидание с торчком, и вот я здесь. Ни жива, ни мертва, ни женщина, ни кошка, ни рыба, ни мясо. Чтоб Шрайк вискасом подавился! — Я закатила глаза, надеясь, что это котобожество все слышит и видит. — Раз уж у нас откровенный разговор, то выслушай и мою историю. Это он отправил меня сюда. Воскресил, заключил со мной сделку на выгодных исключительно для него условиях и наградил замурчательными ушами, из-за которых я скоро оглохну. Он с чего-то решил, что иномирянка вытащит ваш Заан из глубокой задницы, в который вы все застряли.

Ранстор опять улыбнулся, соблазнительно изогнув одну бровь и подкосив этим жестом мои ноги. Аж в груди запекло.

— Ты явно не принцесса, — хрипнул он.

— Пф-ф-ф, — фыркнула я, как пенсионерка, услышавшая о поднятии пособия на три копейки. — В моем мире я даже в прислуги не гожусь. Моя мама парикмахер, отец — сварщик… — Заметила, что это Ранстору ни о чем не говорит, и перевела: — Мама людям волосы стрижет, а папа металл варит. Дырки латает, трубы спаивает… Что-то мне мое кошачье нутро подсказывает, что ты не поэтому уточнил.

— И какой он? Шрайк? — Его глаза снова заблестели. Я представила, как в детстве он с таким же любопытством слушал истории своей няни. Как бы Норлинг и его союзники ни пытались истребить всех последователей Шрайка, находились те, кто все еще в него верил.

— Обычный кошак, — буркнула я. — Ты вообще когда-нибудь видел живых кошек?

Ранстор слабо мотнул головой. Бедолага. Котят не видел. Помурчать у него на груди, что ли?

— Наверное, все ваши кошки сбежали в наш мир, потому что там их не просто любят, там им фактически поклоняются, — улыбнулась я.

— И вы живете в гармонии с такой мощной магией?

— Как говорят наши старушки: «Кошки лечат». Так что да, мы живем с ними в гармонии. У нас, конечно, их магия не проявляется в тех масштабах, что у вас. Скорее, рулит повсеместная магия идиотизма. Но очаровывать и подчинять они умеют.

— Мне жаль, что ты покинула свой мир так рано. В старости ты была бы счастлива. Тебя лечили бы кошки, а не алчные малообразованные лекари.

Так забавно было слышать столь смешные вещи от серьезного взрослого солдата. Я едва сдержала смех.

— Чем же Шрайк отплатит тебе за службу? — поинтересовался он, сметя с моего лица дурацкую улыбку.

— Моя душа освободится и отправится на покой, — грустно ответила я, опустив ресницы. Только в тот момент до меня окончательно дошло, что я больше не вернусь домой. И от тоски сжалось сердце.

— Тогда тем более ты должна зачать королевского преемника. Это дитя спасет тебя, сохранит твою жизнь.

— Но жива ли я?

Ранстор взял мои похолодевшие пальцы своими горячими, поднес их к моей груди и прошептал:

— Слышишь? Твое сердце бьется. Ты испытываешь голод, чувствуешь холод, страх. Ты живая, Октавия. И у тебя есть шанс прожить еще одну жизнь. Здесь. В Заане.

Я окинула темнеющее поле взглядом, прислушалась в пугающе долбящим о скалы волнам и поморщилась:

— Что-то как-то тут не очень.

Ранстор коротко хохотнул, поставил меня на ноги и поправил мои волнистые волосы.

— Все в твоих руках. Если Шрайк решил, что ты справишься, значит, так и будет. Ты вернешь людям веру в него, и войнам придет конец. Заан вновь расцветет. И тебе тут обязательно понравится.

— Я так-то оставлю тебя без работы, — подшутила я.

— Ничего. Я все равно сижу в тюрьме, — в ответ парировал он.

— Знаешь, красавчик, я бы, может, и рассмотрела твое предложение. Полюбопытствовала бы, симпатичный ли этот король Норлинг. Все-таки чтобы забеременеть, с ним надо переспать. Но меня интересует более важный вопрос. Как я вообще лягу под его величество?

— Король Норлинг уже не в том возрасте, чтобы заводить детей, — вдруг оповестил меня Ранстор. — Преемником-то может быть не только сын, но и внук, и правнук, — заговорщицки добавил он, заставляя шестеренки в моей голове крутиться.

— А-а-а! — одумалась я. — Что-о-о? Ты хочешь сказать, что тут, на Синларе, среди солдат есть принц?

Ранстор кивнул и улыбнулся уголком рта:

— И в свое время ты от него забеременеешь.

Скованная каждой мышцей тела от мысли, что король более суров, чем я думала, раз сослал на остров своего сына, я поморгала и осторожно уточнила:

— Я надеюсь, это не Герард?

Но Ранстор ничего не ответил. Через плечо посмотрел на каменные стены, возвышающиеся за его спиной, и сказал:

— Нам пора возвращаться.