Рыцарь Венеры

Глава 25

Моё настоящее имя — Александр Хейз. Я родился в Соединённых Штатах Америки. Об отце ничего неизвестно, мама говорила: он бросил нас, когда она была на пятом месяце беременности. Мне исполнилось пять, когда в нашем доме появился он — Эрнест Янг. Первые полгода всё было неплохо, он пытался войти в роль хорошего парня, играл со мной в футбол на заднем дворе, забирал из школы, помогал матери по дому. Выпивать она начала ещё до него, а с появлением отчима это стало происходить чаще. Потом его сократили на работе и началось. Он жутко напился и ударил её. Побои стали регулярными, затем мать заболела и умерла. Сгорела буквально за пару месяцев.

Когда мне исполнилось шесть, я оказался на попечении человека, который ненавидел и постоянно бил меня. Я сбежал из дома и прятался в подвале вместе с парочкой бездомных, пожалевших «малыша».

Директор Келлер увидел меня на улице, когда я голодными глазами разглядывал тележку продавца хот-догов. Джек накормил меня, после чего задал вопрос.

— Где твоя мама, малыш?

В ответ я лишь разрыдался, тогда он спросил:

— Где ты живёшь?

Привёл его в тот подвал, Келлер забрал меня и увёз в Россию, куда получил назначение и перевёз свою семью — сестру и племянницу.

У меня не было никакой приёмной семьи, я рос в приюте для будущих агентов БРИЗ.

Когда мне исполнилось двадцать два, я отправился на задание в Америку. Вместе с командой мы отрабатывали технику сбора данных в разных странах, потому что неизвестно, где именно могла проснуться сила Венеры.

Не удержался и разыскал отчима. Эрнест Янг снова женился и избивал жену и теперь уже собственного родного сына.

Я следил за ним каждый день в течение недели и каждый день хотел убить его, просто чтобы он не мучил собственную семью. На самом деле, я мечтал о его смерти с семи лет. Желал, чтобы этот человек перестал дышать, забирая воздух у обитателей планеты, которую я стремился защитить от всех пришельцев во вселенной. Все агенты БРИЗ проходят этап юношеского максимализма, когда ощущаешь себя всесильным и думаешь, что судьба Солнечной системы — только в твоих собственных руках.

Однажды в доме Янгов раздались выстрелы. Я должен был уйти, не вмешиваться, но не смог. Вошёл в дом и увидел жуткую картину. Отчим застрелил жену и тяжело ранил сына. Тогда я сделал то, о чём мечтал с семилетнего возраста. Я застрелил Эрнеста Янга.

Всё это я рассказывал Кристине, боясь поднять взгляд и посмотреть ей в глаза. Она молчала, не прервав рассказ ни разу. Оставалось лишь догадываться, что теперь думает обо мне девушка, ставшая самым главным человеком в моей жизни.

* * *

— Я на самом деле убийца, Крис. Все Рыцари способны убивать ради защиты объектов, мы проходим кучу тестов. Хорошие люди рыцарями не становятся.

— Ты же… защищал мальчика, — произнесла я, едва сдерживая слёзы.

— Я хотел убить и я убил. Просто дождался повода.

Всё-таки разрыдалась. Нервы сдали.

— Почему ты плачешь? — встревоженно спросил Алек.

— Мне просто жаль тебя, — проговорила я сквозь рвущиеся из груди рыдания.

— Жаль?

Вместо ответа потянулась к нему и обняла за шею, уткнувшись в плечо и обильно поливая кожаную куртку агента слезами. Он погладил меня по голове.

— Прошу, перестань. Я не хотел тебя расстраивать, просто хотел, чтобы ты знала всю правду, прежде чем наши отношения зайдут слишком далеко.

— Я п-понимаю-ю-ю, — проревела я. — Ты так-кой хорош-ший.

— Я. Не. Хороший. — Разделяя слова, проговорил агент. — И я хочу убедиться, что ты действительно это понимаешь. Милый парень по имени Александр Зорин — это лишь маска для прикрытия.

— Ты хороший уже потому, что не считаешь себя хорошим, — всхлипнула я, немного успокаиваясь. — То есть… то, что ты опасный тип, я поняла ещё когда ты убил мимика. Ты сделал это так спокойно и без малейших колебаний.

— Он угрожал моему объекту, но всё-таки способность без колебаний лишать жизни — нельзя отнести к норме психического поведения человека.

— Я понимаю, — уже спокойнее ответила я, высвобождаясь из объятий Зорина и вытирая слёзы шарфом. Агент потянулся к бардачку и достал бумажные салфетки.

— Ты — агент службы, обеспечивающей защиту Земли от вторжений. Ясно, что вас отбирают не за способность к сопереживанию и тренируют не ромашки в поле собирать. Просто… мне бесконечно жаль того маленького мальчика, которым ты был. Я как будто поймала чувство той беспомощности и одиночества, которое мог бы ощущать ребёнок в подобной ситуации.

Александр смотрел на меня… потрясённо.

— Ты очень точно описала моё тогдашнее состояние.

Внезапно он обнял моё лицо руками и глядя в глаза спросил:

— Скажи, ты можешь почувствовать меня сейчас?

— У тебя же под кожей блокиратор передачи эмоций, — удивилась я.

— Да, но… попробуй, пожалуйста.

Странная просьба, но она прозвучала так отчаянно, что… почему бы и не попробовать? Сняла блокиратор, который выдала мне доктор Т’хэар, и сосредоточилась на сердечном центре, как и учила Вивиан. Потянулась к Алеку всем сердцем, всем своим существом. Ничего. Стена. Глухая и неприступная.

— Не могу, — выдохнула я.

Зорин печально усмехнулся, а потом сказал:

— Тогда я сам скажу тебе, что чувствую. Только прошу: запомни, пожалуйста, этот момент и поверь, то, что я собираюсь сказать — абсолютная правда.

— Хорошо, — прошептала я, ощущая, что начинаю тонуть в тёмном взгляде агента Зорина, в котором светилась бесконечная нежность.

— Ты — самый важный человек в моей жизни и всё, ВСЁ, что я делаю, я делаю ради тебя.

Я хотела ответить, но не знала, что сказать, и поэтому лишь приоткрыла рот, глотая воздух. Алек, видимо, и не ждал ответа. Я тут же оказалась в плену нежного поцелуя.

И где он научился так целоваться, интересно?!

Сначала лишь осторожное прикосновение горячих мужских губ, потом он легонько прикусывает мою нижнюю губу, от чего я издаю тихий стон, и наконец язык требовательно захватывает мой рот, и снова утягивает сладкий водоворот. Нас прервал стук в окно. Увидев за стеклом позади Алека капитана Райана, я смутилась и уткнулась лбом в плечо агента. Зорин опустил окно.

— Райан, в чём дело?

— Простите, что помешал, но мне надо с тобой поговорить. Есть новости.

Алек закрыл окно и повернулся ко мне.

— Извини.

— Интересно, вы друг друга так ненавидели, что искры летели каждый раз, когда вы оказывались в одной комнате, и внезапно — общие дела.

— Так получилось, — хмыкнул Алек, задумчиво проводя тыльной стороной ладони по моей щеке и вызывая этим простым жестом волну мурашек. — Видимо, разговор действительно важный, раз он решился помешать нам.

— И очевидно секретный, поскольку говорить вы собираетесь не в офисе или квартире, а в машине, — добавила я, натягивая шапку на уши.

— Ты потрясающе сообразительна, — усмехнулся Зорин, легонько целуя в губы на прощание. После чего помог мне выйти из автомобиля.

— Райан, мне нужно проводить Кристину, и я вернусь.

— Я вызвал одного из твоих ребят.

— Как предусмотрительно.

Алек довёл меня до подъезда, где стоял мрачного вида мужчина в самой обычной гражданской одежде. Агенты БРИЗ старались не выделяться.

— Головой отвечаешь, Гридин.

Агент Гридин, которого я, к слову, видела первый раз в жизни, легонько качнул головой. Поездка в лифте с агентом выдалась неловкой. Внутри висело зеркало, в котором красноречиво отражались все следы недавнего поцелуя — горящие щёки, опухшие губы, сверкающие глаза. Гридин бросал на меня косые взгляды, но не произнёс ни слова, проводив до квартиры в полном молчании.

* * *

— Что ты выяснил? — спросил Зорин.

— О том, что ты привёл Кристину в офис, я доложил лишь директору, ты доложил Секретарю. Вивиан — никому, но наш инопланетный доктор наук думает, что Марс слишком осведомлён об объекте Венера.

— Интерес Марса понятен, а вот Секретарь и Директор… — произнёс Алек, выразительно глядя на мрачного капитана.

— Да, выводы напрашиваются неутешительные, — ответил тот.

— Что будем делать?

— Вопрос в том, что мы можем сделать, — процедил Райан. — Против Директора и члена Совета просто так не пойдёшь.

— Сразу видно, что ты недавно в России, — усмехнулся Александр. — Революционным духом не успел проникнуться.

— И как ты собираешься устроить революцию в БРИЗ, Зорин?

— Для начала неплохо бы выяснить, кто из них действительно хотел устранить объект Венера.

— А ты уверен, что интерес Марса носит исключительно личный характер? — внезапно спросил Райан.

— Не знаю… думаешь, он мог быть против женитьбы на Венере?

— Она же против, — задумчиво ответил капитан. — Надо бы разузнать побольше о личной жизни Тристана Уортона, вдруг там имеется невеста или девушка, не предусмотренная БРИЗ.

— Займёшься этим? В американском офисе у тебя больше связей, — предложил Зорин. — А я попробую провести осторожную беседу с членами Совета и другими Рыцарями на предмет того, что они думают о директоре и Секретаре.

— Тебя вообще скоро спишут в утиль, — хмыкнул Райан. — Кто с тобой станет разговаривать?

— Ты удивишься, но, когда человек теряет власть, перед ним легче открыться, особенно недовольным. Как минимум, я смогу понять, кто мне сочувствует…

— Кстати, я не понимаю, зачем тебе это?

Грегори задал расплывчатый вопрос, но Зорин его понял.

— Ты когда-нибудь любил?

— Не верю я в любовь, — скривился капитан Райан.

Алек усмехнулся и сочувствующе похлопал коллегу по плечу.

— Тогда я не смогу объяснить тебе свои мотивы, Грег.

* * *

Я смотрела на оживлённый будний день за окном и всеми фибрами души, даже несмотря на блокирующий эмоции кристалл, ощущала, как гудит и волнуется столица. Внутри меня тоже всё гудело и волновалось… Что меня привлекло к Зорину изначально? Милая улыбка, уверенная, но сдержанная манера поведения и загадочность. В первые же дни знакомства я ощутила, как сильно отличается Александр от всех тех парней, которых встречала раньше. Только теперь на самом деле узнала, насколько он другой. На первый взгляд, всё в нём замечательно, но теперь, когда он раскрылся, я увидела боль. Целый океан боли.

Думая об Алеке, совершенно не услышала, как он вошёл в квартиру и приблизился со спины, поэтому вздрогнула всем телом, когда сильная рука внезапно легла на мою талию, прижимая к мужскому телу.

Вторая рука осторожно убрала копну непослушных завитков с моего затылка, обнажая правую сторону шеи, после чего горячие губы нежно коснулись мочки уха, заскользили вниз к изгибу, заставляя меня откинуть голову назад и закрыть глаза. Я — самое настоящее мороженое, потому что каждой клеточкой тела ощущаю, как таю от прикосновений агента, и растеклась бы сладкой лужицей у его ног, если бы меня не прижимали к себе так крепко.

— Нам срочно нужно выйти из дома, — хрипло проговорил агент. — Иначе мы так и не успеем сходить ни на одно свидание.

— Тогда идём, — согласилась я, наслаждаясь прикосновениями горячих губ к изгибу шеи.

— Идём, — подтвердил Алек, прижимая меня ещё крепче к себе, и мужская ладонь легла на грудь.

— Нади идти быстрее! — воскликнула я, освободившись от объятий, и со смехом потянула агента к выходу.