Рыцарь и Ко

- Добрый день, - поздоровался Герой. - Копия царя с печатью, как положено-с!

Морда согласно прикрыла глаза и в тот же миг все с тем же звуком "ПУ!" исчезла вместе со столиком, палаткой и злосчастным царем. Мы же стояли в лесу, и в ногах у меня, где еще недавно шевелилась копия, лежала наша сеть. Я нагнулся, дабы ее поднять, и обнаружил, что на руке моей отвратительно синеет - как штамп на персике - мерзкая цифра "11". На поверку, такие же цифры оказались у всех моих спутников. Даже у животных.

- Число Заверя, - пожал плечами Главный Герой. - Обычное дело. Визу нам заверили и пропускают. Пошли!

- А почему "11"? - пристал настырный Причард.

- А ты пересчитай нас по головам, - отозвался Мерин. - Сколько будет?

Прич принялся считать, тряся губами. Как ни считал - выходило десять. Он всех замучил, выясняя, кого же не хватает, а потом оказалось, что он забыл посчитать себя. Ему на это грубо указали, он обиделся и дальнейший путь провел в гордом молчании. Какое счастье!

Зато вот Герой с Мерином отнюдь не молчали. Более того, волшебник чрезвычайно надрывно исполнял какую-то сагу на непонятном языке, а потом, завидя что никто этому особо не рад, поерзал на посохе, приосанился и предложил:

- А ну-тка, грянем нашенскую!!!

И мы прослушали от них с Героем несколько странных народных песен типа: "Там Вдали за рекой зажигает огни", "Саван уморит с вещами бокал" и "Болеет страус одинокий в тумане горя под грибом". Ико, после того как запасы песен иссякли, пошарил в карманах, выудил кой-какую мелочь, "покормил" ненасытный колпак Мерина и заявил:

- Все! Теперь задаю вопросы!

- Да-да, - довольно кивнул маг. - Задавай-задавай.

- Во-первых, кто вдали зажигает огни?

- Вдали и зажигает, - отозвался почему-то Герой (волшебник досадливо поморщился). - А зовут его Сильвандир и Сальтеадор.

- Два имени?

- Конечно, - перебил его Мерин. - Он считает, что их двое. По четным числам он - Сильвандир, по нечетным - Сальтеадор. Тот, который без стелек, тот выше. И спорят все время, кто из них первый сказал "э". В принципе, разницы-то между ними особой нет. Вот только у одного усы закручены кверху, а у другого - торчат в стороны. Он был художником по металлу, а сейчас преподает зажигание фонарей и поджог жирафов. "Лучше буду педагог, так солиднее", - говорит. Только они у него все время разбегаются.

- Фонари или жирафы?

- Ученики. Боятся, что он и их когда-нибудь подожжет.

- Кстати, то, что их двое - не редкий случай, - встрял Герой. - Вот, скажем, мэр Танелорна (города, куда мы идем) - тем же самым страдает. Но с ним совсем все плохо - инфлюэнция.

- Об этом потом, - отмахнулся Мерин. - Так вот, Вдали живет за рекой в области, называемой Фонарния. Там же и ученики его живут. Впрочем, какие они ученики, - так, баловство одно. Хронически больные, причем безнадежно. Так их и зовут - "Хроники Фонарнии". Жуткие типы! У одного - осенний каннибализм, у другого - предчувствие гражданской войны, один страшнее другого! Вдали их рисует по четвергам.

- А почему по четвергам?

- А потому что в пятницу нельзя, у него их семь. А потом четверг. А потом опять семь пятниц.

- А как же остальные дни?

- А больше нету, - выкрутился Мерин. - Переходим ко второму вопросу.

- Хорошо. Кто такой страус?

- Птица. Ужасно ногастая, летать не умеет, зато бегает быстро, и перья у него смачные. Яиц не несет, но из них выводится.

- А кто несет яйца? - удивился я.

- Страусихи. - И Мерин гадко захихикал.

- Не обращайте внимания, - вмешался Герой. - Это он дает понять, что монетки еще нужны. Я вот вам сам расскажу без всяких денег. Итак, представьте: перед вами - знойная пустыня. Почти голая, почти безжизненная, но!...

Следующие полчаса Герой рассказывал какую-то байку про загадочного страуса и таинственного грифа, который, как оказалось, тоже птица - полная противоположность страусу. Тем временем лес кончился, уступив место бескрайнему полю. Герой соскочил со своего рыжего призрака, и тот с печальным ржанием растворился в воздухе.

- Советую всем разуться, - сказал Герой и, плюхнувшись на землю, принялся стаскивать с себя обувь. Но как раз в этот момент его облику приспичило превратиться во что-то элегантное и красивое, и поэтому на одной геройской ноге сидел роскошный ботфорт, а на другой - маленькая хрустальная туфелька. Ну, с ботфортом проблем не было, а вот туфельку несчастный Герой рвал с ноги, как больной зуб. Ни в какую!

- Эй, кто там свободен, помогите! - взмолился наконец он.

- Я свободен, - отозвался Мерин. - Раз заплатить нечем, так и быть, помогу бескорыстно. Цени мою щедрость!

- Ценю, - прохрипел Герой, и они вдвоем вцепились в подлую туфельку.

- А ты чего не разуваешься? - спросила Матильда, шевеля затекшими пальцами ног.

- Зачем? - удивился Мерин и подпрыгнул, повиснув в воздухе и дрыгая ногами. - По воздуху, аки посуху!

- Ого! - раздался крик. Это Герой повис вниз головой, так как Мерин, взмыв в воздух, забыл выпустить его ногу. - Тише дергай! Нога не казенная!

- Балда ты, Гера! - огрызнулся смущенный маг. - Надо было ногу сразу тридцать третьего размера делать, не мучался бы!

- А я? - озабоченно спросил Кутя. - А Асьмух? И кони? Нам как?

Асьмушка согласно пустил дым из ноздрей, а Бозо - неизменную слюну. За шиворот Причарду, разумеется, который до сих пор возился с застежками на сапогах. Прич с проклятьями вскочил, погнался за конем, запутался в плаще и упал. В моем плаще, между прочим. Хороший у меня был плащ, салатового цвета. Но потеря плаща не стоит того удовольствия, кое я получил от вида ползающего в пыли оруженосца. А тут и Бозо воспользовался моментом, подскочил к обожаемому хозяину, ткнулся мордой ему в лицо и радостно фыркнул, обдав обожаемого хозяина многочисленными пенными брызгами.

- У этого коня сап, храп или и то, и другое? - спросил Ико.

- Он с детства такой, - сказала Матильда. - У него аллергия на все сразу - вот и течет отовсюду, откуда может течь.

- Так с нами-то что? - повторил вопрос Кутя.

- С вами все просто, - отмахнулся Герой, - вы без обуви. - И он захромал к полю. Женская его нога, с которой все-таки стянули башмачок, была значительно короче, но и значительно красивее. - Пошли.

- Куда? - спросила Матильда, все же направляясь за Героем.

- Не куда, а по чему. По Речистому полю. Оно терпеть не может, когда по нему ходят, а особенно в обуви. Даже песня такая есть: "В Речистом поле вожди босые". Про меня, если хотите знать.

Герой мгновенно покраснел, но не от стыда или удовольствия, а просто так. На голове его появился странный головной убор из орлиных перьев, орлиным же стал и нос, заметно вытянувшийся.

На границе леса с полем, прямо на траве, лежал самый обычный плетеный коврик.

- Между прочим, там написано: "Вытирайте ноги", - вдруг сварливо сказало поле.

- Выти... райте... Ага, понятно! - И мы, тщательно вытерев о коврик ноги, лапы и копыта, вступили на тропинку, ведущую напрямик через поле. Тотчас же тропинка откашлялась и хорошо поставленным голосом начала вещать:

- Дорогие танелорнцы и гости столицы! За отчетный период в девять страннодней произошли следующие значимые и не очень события, которые мы представляем вашему вниманию! Ведет программу аналист и спазмолитик...

- Вату! - скомандовал Мерин.

Герой кивнул и раздал всем по куску мягкой белой штуки.

- В уши суйте эту вату, - сказал он. - Уболтает ведь до смерти. Уж Речистое такое - все слова да разговоры. Не заткнете уши - сразу оглушит вас тропинка.

Вату в уши засунули даже лошадям.

- В повод лошадей ведите, - посоветовал Герой. - Испугаются и мигом убегут от вас лошадки. Что, пешком ходить по свету?

Поле меж тем бубнило и бубнило на разные голоса.

- А ты как же? - спросил Ико Мерина, невозмутимо полировавшего лунки на ногтях шелковым платочком.

- С полем Мерин однолеток, короче - ягода одна, - невозмутимо откликнулся краснокожий Герой. - Неизвестно только, кто кого уболтает первым.

- Не "кто уболтает", - высокомерно отозвался волшебник. - А "стороны пришли к дружескому соглашению"!

- Хау, - кивнул Герой, засовывая в каждое ухо по огромному клоку ваты.

Мы последовали его примеру, после чего вся наша глухая босоногая команда двинулась в путь. Впереди, паря в паре футов над землей, летел Мерин. Судя по его оживленной артикуляции, они с полем вовсю дискутировали. Меня разобрало любопытство, и, набравшись смелости, я вытащил вату из одного уха... Мерин с полем пели на два голоса песню про "веселый разговор", и это было жутко и страшно. Я поспешно заткнул ухо и больше не рисковал.

Идти молча было невыносимо скучно. Поле оказалось ровным и серым, так что обозревать окрестности тоже интереса не вызывало. Так что я начал сочинять про себя стихи: "Полюшко-поле, полюшко, широко поле, едут да по полю герои, эх!" И как раз после "эх" на землю упала огромная черная тень. Я поспешно выковырял из ушей затычки и услышал обрывок отчаянного крика Героя: "...ись! Перелетная сума!"

Потом нас всех сверху накрыло чем-то темным и пыльным. "Конь - на обед, молодец - на ужин", - подумалось мне. Темнота сразу запахла яблоками, шерстью и библиотекой, и я так удивился, что потерял сознание...

ГЛАВА 8

Раз уж попал в навоз - сиди и не чирикай! А если зачирикал - ну и навоз

ты после этого!

Из народной мудрости

Очнулся я оттого, что где-то мерно капала вода. Спустя пару минут я понял - где. Она капала мне на лицо. Я заморгал и поднялся, растирая воду по лицу и шее. "Заодно и умылся", - мелькнула мысль. На этот раз мы оказались в настоящей темнице: любо-дорого глядеть, не то что друидская клетка! Мои спутники мрачно сидели вдоль стен и чесались. Я тоже стал чесаться: по мне явно что-то прыгало.

- До нас здесь держали кого-то весьма блохастого, - раздраженно подала голос моя сестрица.

Несмотря на то, что сидели мы на охапках относительно сухой соломы, холодно было отчаянно. Тильда закутала ноги в юбку, мы же поджимали под себя красные, как у гусей, лапы. Только Герою было относительно хорошо: он превратился в медведя и теперь лежал, свернувшись в клубок и поминая добрым словом человека, которому пришло в голову написать книгу, где главным героем является медведь.

- На каждого медведя есть свой охотник, - завистливо сказал Причард.

- Все-таки хапнула нас Сума, - не слушая злобных завистников, принялся объяснять Герой. - Если б раньше ее заметили, успели бы в разные стороны разбежаться. Сума бы растерялась, может, все бы и обошлось...

- Если бы да кабы, во рту бы росли зелибобы, - огрызнулся Мерин.

- А это еще что? - поинтересовался Кутя. - Это едят?

- Съесть-то можно, - хмыкнул волшебник. - Да только он первый тебя завалит и съест.

- Эх, где-то теперь мои сапожки? - вздохнул Прич, поднимая обеими руками левую ногу к лицу и ожесточенно дыша на нее. Волна отвращения прошла даже по загривкам лошадей. Один Бозо глядел на властителя своих дум с немым обожанием.

- Еще поесть бы! - жалобно сказала Тильда.

Ико порылся в карманах, извлек пяток орехов и протянул ей.

- Припасы наши сгинули, - рассудил маг. - Так что кушать нечего. Хотя я не хочу кушать. Я пить хочу.

- Да, попить бы не мешало, - кивнул я.

- Будем слизывать влагу со стен! - бодро предложил Причард. Ответом ему было всеобщее порицание. Мой беспристрастный оруженосец не обратил на это ни малейшего внимания - дело привычное.

- Дураки вы все, - объявила Тильда, когда мы закончили сгибать Причарда в бараний рог и выбивать ему бубну. - Кто-нибудь из вас знает, где мы и как отсюда выбраться?

- Я знаю, - пожал мохнатыми плечами Герой. - Мне-то от этого не легче!

Штуша приполз ко мне в угол и улегся рядом со мной. Я засунул под него ноги. Сразу стало теплее и спокойнее.

- Я боюсь, - прошептал он мне на ухо.

- Ну уж не надо, - отозвался я, потрепав его за шею. - Давай так сделаем: ты меня будешь греть, а я за тебя бояться буду.

Штуша кивнул и закрыл глаза.

- Находимся мы, друзья-товарищи, в Закольцованном замке, - рассказывал тем временем Герой. - В логове ужасных миноделов и отвратительных сыноваров. Перелетная Сума хапает для них одиноких прохожих...

- Да уж, одиноких, - фыркнул Ико. - Пять душ, не считая мелкой живности!

- Это он про меня? - приоткрыл глаз Штуш.

- Нет, про Прича. Спи!

- А зачем мы им сдались?

- Ну, положим, не сдались. Положим, нас коварно захватили...

- Не придирайся к словам! - рявкнула Тильда.

- Для опытов мы им нужны, - покладисто ответил Герой. - Для испытаний новейшего, секретного оружия. Милитаристы отъявленные!

Как бы в подтверждение его слов где-то невдалеке здорово громыхнуло.

- Ну и как же нам отсюда спастись? - скуксилась Тильда.

- Стена - мокрая! - воодушевился Прич. - Стало быть, где-то рядом вода! Может, даже за стеной! Сломаем ее и уплывем к... В Камелот!

- Сам придумал или кто подсказал? - осклабился Мерин.

- Даже если бы там была вода, - задумчиво сказал Герой, подперев лапами голову. - И даже если бы мы сломали стену, все равно - мало ли в хмари плавает тварей?

- Стихи? - удивился я.

Герой приосанился, но это стоило ему шкуры. Перестав быть медведем, он стал худым длинным молодым человеком с острыми чертами лица. На голове его возник берет с пером, а в руках - лира. Именно так и выглядят поэты, подумал я. Герой пару раз дернул за струны: звуки получились пронзительные и тоскливые.

- Вопль души, не нашедшей покоя, - фыркнул волшебник.

Главный Герой сник. Его берет сморщился, поблек и превратился в капустный лист. Герой стянул его с головы, сунул в рот и захрустел на всю темницу. Лира же постепенно уменьшалась в размерах и наконец, зашипев, истаяла.

- Так какие твари плавают в хмари? - спросил Ико.

Герой икнул и вытащил изо рта перо.

- Разные. Осьмирук, например. Или Вставные Челюсти. Так обработают своих не узнаешь!

- Рассказать бы об этом Стивену, - мечтательно сказал Прич. - Ну тому, что про гадости пишет. Сразу бы забыл свой Блин-на-ножках.

- Лучше Носатому, - вмешался Мерин. - Ему нужнее.

- Или вот Квакула, - продолжал рассказ Герой. - Это такой черт-кузнец. Повадился, сволочь, луну воровать, чтоб в темноте можно было летать и кровь у людей потихоньку сосать. Вот как-то однажды зимою - хвать! И никто ничего не заметил. А в другой раз Квакодил солнце в небе проглотил!

- Гера выглянул в окно, - подхватил Мерин. - Все на улице темно!

И пошла декламация. Герой и Мерин вскочили и увлеченно начали разыгрывать сценку на тему краденого солнца. Завершилась она эффектным разрыванием пасти Мерину, после чего чтецы, тяжело дыша, плюхнулись на пол.

- Ясно, - кисло сказал Прич. - А вот, скажем, рыба?

- Какая рыба?

- Ну, свежая рыба, живая!

- Что? Водится ли здесь рыба? Не успевает завестись, как съедают!

- Кто?

- Кто-кто? Мы! - раздался голос от двери.

Мы повернулись.

На пороге стоял форменный злодей из детской сказки: кровожадный, беспощадный и черноусый.

- Это самое, - хмуро сказал он тонким голосом. - Пленники, в общем-то...

- А ты кто такое? - нахально спросил Прич.

- Я, это самое, старший минодел, в общем-то, - пропищал усатый, прислоняясь к косяку. - А вы, это самое, мясо.

- Для кого? - побледнела Тильда.

- Не для кого, в общем-то, а какое. Это самое, пушечное.

- Это он про меня? - приоткрыл глаз Штуш.

- О да, мой юный друг, - кивнул я. - На сей раз именно про тебя.

Минодел забеспокоился.

- И про него, - показал я на Асьмушку, угрожающе расправившего крылышки и пустившего струйку дыма из ноздрей.

Минодел замялся.

- А также о нас и о присутствующем в наших рядах великом волшебнике Мерине, - закончил я.

Минодел поежился.

- Куть, что у тебя там было такое ядовито-прожигающее? - вежливо спросил Ико.

Штуша завозил носом.

- Эй, Василек! - ласково сказал он тюремщику. - Ну-ка, пей киселек! Цвета зеленого, вкуса соленого, чай, не в детском саду, не отравишься!

- Твое? - шепнул я Куте. - Что же молчал?

- Не мое, - отозвался Штуш. - Еще с детства заучил. Маме очень нравилось.

Минодел стал отступать, засучивая рукава.

- Предупреждаю, - глухо сказал он. - Я, в общем-то, просто так не дамся!

- Налетай, ребята! - ликующе завопил Прич. - Пятеро на одного - мой раскладец!

- Между прочим, расклад перед боем, - отозвался Мерин, - расклад перед боем, расклад перед боем не наш!

За спиной старшего минодела выросло десятка с два таких же, как он, разбойников, правда, без усов, но с бородами или здоровенными баками. Причард увял и уполз куда-то в угол, по-видимому, жаловаться Бозо на жизнь.

- Завтра, это самое, испытание, - поделился усатый. - Новая мина, в общем-то. Бьет, это самое, наповал!

- А Наповал не против? - забеспокоился Герой. - Если его убьют, кто про лебедя на пруду петь будет?

- Могу и я. - И Мерин, выставив бороду, заныл по своему обыкновению: А белый ле-ебедь на пру-ду-у играет с раком в чехарду-у!

- Тебе, в общем-то, слова не давали! - рявкнул фальцетом минодел, которому подмога явно прибавила бодрости духа. Потом, испугавшись собственного порыва, он поковырял носком сапога пол и застенчиво сказал: Хоть поешьте, это самое, напоследок-то.

Двое его подручных внесли стол, на котором находились блюдо с хлебом и кувшин с водой. Лошадям тоже досталась вода и несколько охапок сена.

- Мы хоть и злодеи, в общем-то, - сказал минодел, - но не варвары. До, это самое, завтра!

И команда головорезов удалилась, громко топая и хором свистя похоронный марш. Это мне так показалось, что похоронный, а Мерин с его относительно музыкальным слухом подтвердил, что марш. В полном унынии мы преломили хлеб и принялись за еду. Прич вылез из угла и схватил горбушку.

- Что надо сказать? - строго спросила Матильда, хлопая его по руке.

- Кому? - проворчал оруженосец, набивая рот. - Ну ладно, спасибо.

- Пожалуйста, болван! - отозвался стол.

ГЛАВА 9

Запекая в пирог лестницу, проверь - не слишком ли он вкусен?

Из пособия начинающему спасателю

- УРРРРА! - закричал я и сам себе заткнул рот, так как к нему уже протянулись гневные лапы присутствующих.

- Как ты нас нашел? - спросил Ико.

- Это не я, - отказался от чужой славы столик. - Это все Гид. Он все-таки вернулся со своей экскурсией целый и невредимый, правда, пьяные все были в стельку: вместо Тигрованой палаты Гид привел их в Виногратую. Ну, а как Гид протрезвел, мы за вами поспешили, добрались до Поля, оно и рассказало, как дело было. Ни в какую не хотело открывать, где захоронены ваши припасы и обувь, да Гид на то и Гид - найдет, что ни спрячь! Теперь Речистое на нас в обиде. А мы глядим на небо - летит Перелетная сумка в осенней дали голубой! Она была так любезна, что донесла нас до самого замка. Затем я имел с ней приватную беседу, так что она теперь ищет перелетные лоскутки на заплатки.

И стол хищно щелкнул ящиком. Из него вывалились какие-то неаппетитные клочья.

- Ну что, пошли? - деловито спросил он.

- А ключ? - сурово спросил Герой. Был он теперь с бородой, в камзоле, с гербом на груди и штанцах-пузырях, да вдобавок еще и с алебардой. Клю-у-уч! - заревел он вдруг. - Клю-у-уч!

- Э, - открыл средний ящик стол.

Там ключ и лежал.

- Запасной, - пояснил стол, задвигая ящик. - Спрятан был в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в волке, волк в царевне, царевна в темнице во хрустальном во гробу...

- Тоже в темнице? - встрепенулся Прич. - Может, найдем? Я бы на ней женился тогда!

- После того как из нее выковыряли столько всяческих вещей, вряд ли она годится для женитьбы, - ядовито заметила Тильда.

- Тем более что она - царевна, - поднял палец Герой. - А единственный царь, которого мы здесь знаем, - Соломон.

- Боже упаси! - И Причард зарылся с головой в солому.

- Открываю! - предупредил Мерин, который все это время ковырялся ключом в замке, который вдруг щелкнул, и дверь отворилась.

Мерин сделал шаг назад и сказал:

- Ох.

- Чего охаешь? Это самое, ключ давай сюда, - тонким голосом потребовал усатый минодел.

- Это самое, не отдам! - вздернул бороду маг.

- Не отдашь? - поразился минодел. - Давно, это самое, в лоб не получал?

- Давно, - кивнул Мерин. - А слабо один на один сразиться?

- По-честному? - подозрительно спросил заточитель.

- Ну!

- Давай, в общем-то! - размял руки усатый. - Налетай!

- А при чем тут я? Герман у нас рыцарь, с ним и дерись! - И волшебник захихикал.

- Вот уж спасибо, - горько сказал я. - У меня и меча-то нет. Кто-то, помнится, обещал мне его достать?

- Да? - сухо отозвался Мерин. - Не помню. Кто?

- Я бы напомнил, - процедил я, - да некогда. Драться надо.

- На кулачках! - подпрыгивал минодел, складывая каждую ладонь в кулачок размером с говяжий бок.

- Да ты что, очумел? - спросил я.

- Ага, это самое, боишься? Бойся!

- За тебя разве что, - сказал я и зевнул. - Зашибу ведь ненароком. Я-то знаешь какой? Семерых махом одних зашибахом! Сам Тролль-с-Битой мне кузен двоюродный по материнской линии! Я за завтраком съедаю барана, а за обедом быка! Или двух, если все за слава богу.

- Да ну? - усомнился усач.

- Помажем? - хладнокровно спросил я, скрестив на груди руки (дабы унять в них предательскую дрожь). - Если мы выигрываем - ты нас отпускаешь восвояси, а свою супер-мину испытываешь на каком-нибудь другом дураке.

- Лады, в общем-то, - сказал тюремщик, пожимая мне руку. - Разбейте кто-нибудь, и прошу, это самое, в Патронный зал!

Тильда с криком: "Кия!" рубанула ладонью по нашим рукам, и мы гуськом вышли в коридор. По коридору вдоль стен стояли миноделы и кровожадно на нас поглядывали.

- Да, вот еще что! - вспомнил я. - И чтобы нам вернули наше оружие, наших лошадей и дали припасов с вашего стола!

- А ручного крота в коробочке вам, в общем-то, не надо? - ехидно поинтересовался усатый. - Ладно, так и быть. Я сегодня добрый и благородный!

И он приосанился. Потом обеспокоенно спросил:

- Верите, что я благороден?

- Верим, верим, - сладко пропела Тильда.

- То-то, - успокоился минодел и потрепал ее по щеке. - Это самое, мы уже пришли.

Он распахнул тяжелую дубовую дверь со стальными полосами, и мы прошли в обширную залу.

- Осторожно! - предупредил минодел. - Не курить, не сорить, песок не разбрасывать, шумовые сигналы подавать, в общем-то, строго воспрещается. На пороховой бочке сидим, эти самые, граждане!

- А что такое порох? - спросил я.

- Порох - это такой волшебный порошок, - разъяснил усач.

- А, - вспомнил я. - Это в котором вся сила?

- Именно. - И минодел посмотрел на меня с уважением. - Много знаешь, в общем-то?

- В общем-то, не слишком, - поспешил уточнить я, так как знал присказку о тех, кто много знает, и что с ними в конце концов бывает.

- А как тебя зовут, хозяин ласковый? - спросила Матильда подхалимским голоском.

- Усиков, в общем-то, - засмущался минодел.

- Хороший ты мужик, Усиков, - с чувством сказал Ико. - Отпустил бы ты нас, а?

- Не имею физической возможности и, это самое, морального права, заученно ответил Усиков. - Мину надобно испытывать. Наши мины - самые минные мины в мире, в общем-то!

- Так это же зверство изуверское! - вскричала Матильда.

- Вовсе это не зверство, в общем-то. Вовсе это научный эксперимент, защищался Усиков. - Все четко, все документировано, ни шагу, это самое...

- А мы никуда и не идем, - пожал плечами я.

- Ни шагу, говорю, без фиксации!

- А если мы выиграем соревнование, то на ком пытать-то будешь?

- Делов-то, - отмахнулся Усиков. - Это самое, сыноварам подбросим. Впервой, что ли?

- А они как? Не возмущаются? - заботливо осведомился Кутя.

- Ну их совсем, - плюнул с досады минодел. - Они, думаешь, лучше нас? Скажите спасибо, что я вас, это самое, сторговал. Они, в общем-то, даже с потерявшимися миноделами не церемонятся: поймают, усыновят и сварят в котле - тоже старая песня.

- Бьется в тесной печурке сыно-ок! - нервно пропел Мерин.

- Вот именно. - И усатый минодел потер руки. - Ну, это самое, драться будем?

- Еще чего, - фыркнул я. - Ты первый начал, стало быть, оружие выбираю я, понял?

В гулком сумраке Патронного зала отчетливо скрипело: наш тюремщик пытался осознать и постичь.

- Ну, в общем-то, это самое, - неуверенно сказал он и с подозрением уставился на меня.

Я же свистал и разглядывал фрески. Судя по подписи, на них было изображено "Застолье по случаю завершения испытаний". Застолье было столь ужасно, что даже Вдали со своими часами и предчувствиями залез бы на самый высокий фонарь и отказался бы с него слезать до конца дней своих.

- Моя работа, - скромно сказал главный минодел, завидев мой живой интерес.

- Мне нравится! - похвалил Причард. - Особенно вон тот юный лорд, обозревающий свои окровавленные руки.

- Это ноги, - поправил Усиков. - Причем не его, в общем-то.

- А, какая разница! - отозвался оруженосец. - Все равно красиво.

- Ребятки, искусством займемся попозже, - призвал к порядку я. - Сперва подкрепиться бы... Усиков, я придумал! Спорим, что я съем больше тебя раза в три!

- О! - обрадовался тот. - Вот это я понимаю, в общем-то! Вот это я люблю. Это самое...

- Хватит, - отрезал я. - Тащи еду!

Ус хлопнул в ладоши, но ничего не случилось. Он хлопнул два раза, но опять ничего не произошло. Тогда зааплодировали мы все, но и тут не вышло.

- Ах, да, - спохватился минодел. - Мы же вчера на нашем поваре очередную мину опробовали.

- Кто же вам теперь готовит?

- Самообслуживание, - проворчал Ус и поплелся, видимо, на кухню.

Мы терпеливо ждали, хотя Причард уже успел выстучать гулкое эхо в полу.

- Там у нас склад, - пояснил Усиков, внося в залу огромный столище, ломившийся от еды. За ним проследовали остальные миноделы.

- А я - что, я - ничего, - убрал руки Прич. - Люблю на досуге по полу постучать!

- Ты, это самое, не стучи, а то я тебя по голове постучу, с меня спрос маленький, вас тут еще много, в общем-то.

Оруженосец забрался под брюхо Бозо и застыл.

- Ха! - сказал я, глядя на яства. - И только? Чхи-чхи, плев-плев. Это мне на закуски. Даже сестре моей на один зуб.

Матильда, заранее облизываясь, подошла и уселась за стол.

- Жульничать, это самое? - холодно вымолвил Ус, погрозив мне кулаком. Не проведешь, в общем-то. Додик, подойдите!

От стены отлепился один из миноделов, размером со Штушу и примерно с такой же пастью.

- Это вот наша, эта самая, гордость, - похлопал его по плечу Усиков. Давид его фамилие. Забил, в общем-то, из пращи сыновара Голиафа. А тот раз в десять больше его был и вот с такой дубиной, это самое, с шипами! Да вот она, в общем-то, посмотрите сами.

Я осторожно повернулся. То, что стояло в углу, и что я ранее принял за колоду для колки дров, оказывается, и было дубиной!

- А шипы он отломал, чтобы в зубах ковыряться, - предупреждая вопросы, ответил старший минодел. - В общем-то.

Меня прошиб холодный пот.

- Тиль, пусти меня, - попросил я. - Дай лучше я...

- Спокуха, - веско сказала сестра и взвесила на руке свиную ножку.

- Так вон же рожа какая же, - еще раз попытался образумить Тильду я.

- Отработано. - И сестрица ловко заправила за воротник салфетку.

Додя поглядел на нее с уважением и свистнул. Еще один минодел поднес ему простыню, которую обжора и запихал за ворот.

- Даю отмашку! - громовым пописком взвыл Усиков. - В общем-то, на старт! Это самое, внимание! Ма-а-арш! - голос его сорвался и петухом улетел куда-то под потолок.

- ...ое...али! - просипел старший минодел и махнул платочком. Состязание началось.

ГЛАВА 10

Веселое застолье:

кто пьет, кто поет,

кто на зубах похрустывает.

Из якобы народных поговорок

Не желая быть свидетелем позорного поражения сестры (она же мне потом этого не простит!), я зажмурился, повернулся и пошел, куда глаза не глядят. Шел я, пока не уткнулся носом в теплую Асьмушкину чешую. Я обнял его, а он принялся мурлыкать мне на ухо.

- Я тоже хочу, - раздалось с другой стороны, и ко мне прижалось большое шерстяное и пыльное. - Ты не волнуйся, - сказало оно Штушиным голосом. Матильда только вошла во вкус, а половины яств на столе как не бывало.

[Image008]

- Это Дод все съел, - отозвался я, шмыгая носом. - Быть нам нынче в котле у сыноваров.

- Моей маме это бы не понравилось, - задумчиво изрек Кутя. - Я ж как-никак ее единственный сын. Надеюсь, еще повидаемся.

- Я тоже надеюсь, - вздохнул я.

- Да уж, вы бы с ней нашли, о чем поговорить.

- С кем? - вздрогнул я.

- С моей мамой, а то с кем еще?

- Да я про свою говорю, - пояснил я. - Хоть и не единственный, а все равно обидно, ежели не свидимся.

Внезапно за моей спиной стало очень тихо. Даже слишком. Смолкли подбадривающие вопли и свист миноделов, не верещал Причард, даже Мерин не распевал про свой таинственный "фугас". В зале эхом раздавался только чей-то тихий плач.

- Пора утешать, - отлепился я от дракона.

- Пора, брат, пора, - пропыхтел кто-то над ухом.

Я вытаращил глаза: передо мной стояла Матильда! Правда, толще обычного раза в полтора, с разводами всех цветов радуги на платье, лоснящимися от жира щеками, смеющимися глазами и чьим-то недоеденным крылышком или ножкой в руке.

- Под конец пришлось туговато, - сообщила она, отдуваясь. - Но тут они принесли ФАЗАНОВ!

Она взмахнула частью птичьего тела, и миноделы, стоящие по стенам, попятились.

- А кто плачет? - прорезался у меня голос.

Никому отвечать не пришлось: я и без того все увидел. За столом, бессильно уронив голову и обмакнув темные кудри в масло, плакал Додя.

- Не стоило ему начинать с блинов, - поведала сестрица. - Чтоб кушать за троих - тут надобно уменье!

Да, черт возьми! Скоро все тут будут стихами разговаривать, один я, тупорылый, ни единой строчки за все путешествие выдавить не могу!

- Славу пою я Матильде, великого Фенриха дщери, - злобно начал я, опасаясь, как бы меня не перебили. - Смело с Афиной Палладой можно сестрицу сравнить! В ужас повергла врагов недогрызенной ножкой фазана! Быстро сложили оружье коварные гады у ног.

- Ошибочка, - подняла палец Матильда. - Непонятно, у чьих. Если у своих - зачем? Если у моих - мог бы и получше расписать.

- У наших, общих, - выкрутился я.

- А как же лапы? - показала на Штушу Тильда.

Я запутался.

- Давайте я спою, - предложил Мерин.

- Нет! - хором сказали мы, но было поздно: старец уже встал в позу и заголосил:

Кто может сравниться с Мати-ильдой моей!

Хей!

Сверкающей пламенем че-орных очей!

Хей! Все!

И он откланялся. Мы захлопали: первый раз волшебник спел то, что нужно, к месту и кратко.

- Спасибо, господа, - присела Матильда в реверансе, а потом грозно повернулась к совершенно убитому Усикову. - Давай выпускай нас отсюдова!

- А доедать, это самое, кто будет? - пропищал тот. - Ишь, накидали костей!

- Не так, - погрозила пальцем Матильда и гаркнула: - Что есть в печи, на стол мечи!

- Ну ладно, - понурился старший минодел, а я поразился: сколько же в моей, такой вроде родной и знакомой, сестре помещается еды?

- Эй, налейте нам кубки! - распоряжался Причард.

- Да набейте нам трубки! - поддержал его Мерин.

- Да зовите своих скрипачей-трубачей, - заключил Ико. - Люблю музыку!

Один Герой, который все это время молчал, предложил:

- Прич, а не предложить ли им новое состязание - по питью?

- Идея! - дурным голосом заорал оруженосец.

- Вырву кадык! - пригрозил я. - Обойдешься. Пей так.

И Причард стал пить так. И мы стали пить. И есть. Конечно, предварительно договорившись с Усиковым насчет нашего выхода на волю.

- К сожалению, это самое, - объяснял нам Ус уже наутро, когда мы собрались в путь и стояли у главной двери, - все, что я вам могу пообещать, так это то, что не буду испытывать на вас, в общем-то, оружие и отпущу вас на все четыре стороны.

- Ах ты лгун! - накинулась на него Тильда.

- Я тут, это самое, ни при чем, - развел руками минодел. - Замок-то Закольцованный, то есть, взят в магическое кольцо. И из него никто, кроме нас, коренных, выйти не может. Ведь у кольца, ведь у кольца, - пискляво запел он, - нет ни начала, ни конца! Ха-ха-ха! - зловеще засмеялся он и тут же виновато понурился.

- Ха, - уныло сказал стол.

- По крайней мере, я путей на волю, в общем-то, не знаю, - вздохнул наш гостеприимный тюремщик.

- А я знаю. - И из темного бокового прохода вышел маленький лысенький старикашка.

- Вечный Гид! - И Герой, бросившись вперед, схватил его и стиснул в объятиях. - Вот он - тот самый мальчик, что сунет в дырку в плотине свой пальчик! Ему и больно, и смешно, а мать грозит ему в окно!

- Ты меня с кем-то перепутал! - засмеялся старичок. - Про меня вот что: "Давайте-ка Вечному высосем глаз!" - "Не надо, ребятки, я выведу вас!"

Он вырвался наконец из цепких лап Героя и оглядел всю нашу компанию.

- Все потому, что я вечно всех вывожу на верный путь. Так сказать, "вывожу один я на дорогу". Один я такой, ничего не поделаешь. А вот еще был случай: разорвал я руками свою грудь и вырвал из нее горящее сердце...

- Ой! - испугался Усиков. - Пожалуй, это самое, я пойду. Вы, чувствую, с ним не пропадете.

- А может, с нами пойдешь? - хлопнул его по плечу Герой. Минодел повернулся к нему и заорал. Герой представлял собой что-то невообразимо мерзостное, с синими щупальцами на гладко выбритом лице. Мы же остались безучастными. Что поделаешь - привычка...

- Нет, - сглотнув, вымолвил Ус. - Уж лучше вы к нам.

И он быстро-быстро побежал по коридору. В самом конце он остановился и обернулся.

- Это самое, - донеслось до нас. - До свидания, в общем-то.

Вечный Гид откашлялся.

- Знакомиться не будем, - сказал он. - Времени слишком мало, а вас слишком много.

- Ну, до Танелорна хоть ты нас сможешь довести? - взволновался Герой.

- А чего вести-то? - небрежно ответствовал Гид, открывая ближайшую к нам дверь. - Вперед и с песней!

Из открытой двери рванулся навстречу нам ослепительный свет. Я заморгал, взял под уздцы Вадика и шагнул в дверной проем, услышав, как за моей спиной Мерин погмыкал и затянул таинственную песню на непонятном, но очень знакомом языке:

Трежа дис ю вонс ту вир тугезер

Кип ол май лов форевер,

Пи Эс: Ай Лов Ю!

Ю! Ю! Ю-у-у!!!

Часть третья

ТАНЕЛОРН: ГОРОД ТЫСЯЧИ ДВЕРЕЙ

ГЛАВА 1

Шизофрения, как и было предсказано.

Из школьных сочинений

- Ну что же вы! Айда с нами!

Но столик и Вечный Гид, словно сговорившись, покачали головой и крышкой.

- У вас теперь своя дорога, - печально сказал Гид. - Герой вас проводит дальше, докуда сможет, конечно. Удачи вам и прощайте!

- Прощайте, - эхом отозвался я. В горле стоял ком.

- Не поминайте лихом, - проскрипел стол. - Приятно было познакомиться.

- А уж нам-то, - вздохнула Матильда.

- Пора, пора, - торопил всех Герой. - Идемте!

И мы гурьбой зашли за дверь, которая тут же гулко захлопнулась за нами.

Ослепительный свет. И песок. Мы стояли посреди пустыни. Перед нами в небо вздымалась огромная арка. За ней лежал город. Ветер гнал песок по его пустынным улицам.

- Танелорн, - раздался печальный голос Героя. - Вечный город на перекрестке времени и пространства.

Я глянул на Героя и аж присел от неожиданности. Рядом глухо охнула Тильда. Мы уже как бы привыкли к его переменам во внешности, но эта побила все рекорды. Перед нами, положив руку на рукоять меча, стоял высокий бледный рыцарь в развевающейся алой мантии.

- Я - дома, - сказал он, и во лбу его блеснул камень, черный и страшный. - Теперь я - не Главный, а Вечный Герой.

- Все вы тут вечные, - проворчал Причард. - Хоть бы один простой нашелся.

- Так и город-то не обычный. - И Герой, стряхнув с мантии песок, пошел в арку. Длинные белые волосы его развевались по ветру. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.

За аркой обнаружились дубовые ворота, в которые Герой начал стучать сначала рукой в латной перчатке, потом - рукоятью меча, потом повернулся спиной к воротам и принялся лупить в них пяткой, крича:

- Макмур! Открывай! Герой пришел!

- И незачем так орать, - раздался ворчливый голос, и над воротами показалась чья-то лысоватая голова. - Я и в первый раз прекрасно слышал. Кто там?

- Макмур До, это я, твой хозяин! - нетерпеливо закричал Герой, сверкая красными глазами. - Ты что, меня не узнал?

- Вас-то я узнал, сэр, - сварливо отозвался Макмур До. - Но этих джентльменов, даму и непонятных существ вижу впервые. А чужих пускать не велено.

- Да кем не велено-то? - прорычал Герой. - Мной и не велено! А теперь я тебе велю их впустить!

- Так-то оно так, но...

- Макмур До, - начал сердиться Герой, - ну ты же не хочешь, чтобы эта юная леди оставалась в столь поздний час на проезжей дороге?

Макмур До, заслоняя глаза от яркого солнца, пристально вгляделся в пустыню.

- Никакой опасности не вижу, - заключил он. - Так что вас, хозяин, я с удовольствием впущу, а этих людей - нет. А ежели они чего-нибудь стибрят? И вообще я их не знаю...

- Да знаете, знаете, Макмур До! - раздался веселый голос Мерина. Вспомните ту игру в королевский крокет в прошлом месяце!

- Мистер Мерин! - расплылся в улыбке лысоватый. - Что же вы мне сразу не сказали, что это вы? Тут такой песок... Вот продемонстрировали бы мне ваш коронный магический слева, я бы вас сразу узнал!

- Изволь, - коротко ответил Мерин, вскидывая посох, с кончика которого сорвался шар огня и ударил прямо в лысину сторожа. Макмур До с криком исчез. Через некоторое время ворота отворились. За ними стоял невысокий толстенький человек в смешном тряпочном костюме и при окладистой черной бороде. Он с подозрением посмотрел на нас.

- Не коммунисты? - строго спросил он, обращаясь, по-видимому, ко мне, Причарду и Тильде.

- Какое там, - гордо отозвался я, не поняв, о чем идет речь. - Мы Рыцарь и К°!

- Ага! - подпрыгнул бородач. - Вот вы и попались! Что такое "Ко"?

- Компания, - пожал плечами я. - Я - рыцарь, а это моя компания.

- Вот и ладно, вот и хорошо, - кивнул Макмур До. - А то я коммунистов как-то не очень...

- А рыцарей?

- Рыцарей - нормально.

- А какая разница?

- Ну чего ты пристал?

Макмур повернулся и побрел по улице, взрывая ногами песок. Мне же ужасно захотелось посмотреть хотя бы на одного коммуниста и узнать, за что их так не любит бородач.

- Смотритель города, - вполголоса разъяснял нам Герой. - Тот самый, с раздвоением личности...

- Ты же говорил, у него инфлюэнция! - капризно сказал Причард.

- У меня инфлюэнция? - обернулся Макмур До. - У меня - инфлюэнция! Ха! - И он зашаркал дальше.

- Об этом вслух не говорят, - прошептал Герой. - Инфлюэнция не у него, а у второй его ипостаси. Сейчас нам повезло: другой не пустил бы, мало того - мокрого места бы не оставил!

- В смысле? - потребовал уточнения Ико.

- В том смысле, что их все-таки двое. Дневной и ночной. Граница полночь. Если с дневным Макмур До еще можно договориться, то от ночного Макмур После - лучше держаться подальше! Применяет оружие!

- Так нас же больше! - удивилась Тильда.

- В том-то и дело! Вы не знаете его оружия: распыляет на атомы!

- Не знаю, что это, - поежился Кутя. - Но звучит страшно.

- А выглядит вообще омерзительно. - И Герой пнул песок, подняв на мгновение бурю в пустыне. - Вот примерно так.

- Да-а, - Матильда поглядела в небо. - До полночи еще далеко. Работай, арап, работай, солнце еще высоко!

- Оно никогда не заходит, - сообщил Герой.

- А сколько же сейчас времени? - испугалась сестра.

- А это мы сможем узнать только у Больших Солнечных Часов. Макмур До как раз туда и идет. Не терпится ему распылить вас на атомы.

- А тебя?

- А меня он не тронет, я местный. Но за вас будет обидно, - утешительно сказал он.

Так как Макмур До уже исчез из виду, Герой зашагал быстрее. Мы, чтобы поспеть за ним, оседлали живность. Последовали бесконечные повороты бесконечных улиц меж одинаковых домов. Когда у меня уже начала кружиться голова, мы наконец выехали на гигантскую площадь, вокруг которой было построено что-то типа амфитеатра с множеством дверей, а посреди песчаной площади торчал обычный шест. Под шестом, пригорюнившись, сидел маленький смотритель.

- Полдвенадцатого, - сообщил он нам. - Жаль.

- Мне пора, - сказал Герой. - Макмур До вам расскажет, что делать дальше, только постарайтесь успеть до полуночи.

Он попрощался со всеми за руку, но на Ико почему-то задержался.

- Печальная судьба ждет вас, молодой человек, - тихо сказал он. Будьте мужественны.

И Герой подал князю шлем с небольшими крылышками по бокам.

- На счастье, - изрек он и зашагал к краю площади. Дойдя до амфитеатра, он поднял в прощальном приветствии шестипалую руку, после чего скрылся за одной из дверей.

- За каждую дверь можно зайти только один раз, - заговорил Макмур До, не глядя на нас. - Только он может ходить, где вздумается. По штату положено.

- А что за этими дверями? - спросил я.

- Иные реальности, - повращал пальцами смотритель.

- Это еще что?

- То же, что у нас, только совсем другое, - туманно пояснил Макмур До, набирая в горсть песок и просеивая его между пальцами.

- Но так можно скитаться вечно! - вскричал рассерженный волшебник.

- Можно, - кивнул Макмур До. - Но не нужно. А нужно только получить за дверью талисман, чтобы вернуться.

- Какой талисман?

- Неизвестно. Но для того чтобы что-то получить, вам нужно там что-нибудь оставить!

- Тоже талисманы?

- Наверное, - пожал плечами бородач.

- Быстро выворачивайте карманы! - приказал Мерин. - Потрошите сумки! Ищем талисманы!

Начались лихорадочные поиски, и знаете, что оказалось талисманами? Те самые колючие крышки, которые запасливый Прич рассовал по всем нашим торбам! По крайней мере, Макмур До, когда увидел их, одобрительно закивал.

- И что нам с ними делать? - нервно спросил Прич.

- Ты чем слушаешь? - сухо ответил смотритель. - Я же говорю, благодаря этим талисманам вы сможете пройти за двери. Как с пропусками. Там вы попытаетесь найти свою дорогу.

- В Камелот? - обрадовался я.

- Куда хотите, хоть к черту на рога!

- Не поминай! - сплюнул Прич. - Он на нас сердитый.

- Еще и с чертями знаются, - проворчал бородач, но продолжил: - Чтобы вернуться, в том мире за дверью вам должны что-нибудь дать. Понимаете, как обратный билет. Хоть малую малость. Но добровольно, без принуждения, отнимать не рекомендуется - разрушите ирреальную материю... Ну, ничего не выйдет, в общем. Вот, а если не выйдет: вернетесь обратно, в Танелорн, и попробуете снова. С талисманами можно ходить, пока ноги не отвалятся, руки не отсохнут, уши не завянут...

- Ребята! - вскричал Ико. - Он же нам зубы заговаривает! Уже почти полночь!

- Эх! - заскрипел зубами Макмур До. - Эх, распылю на атомы!

Он вскочил и захлопал себя по карманам, как встрепанная птица, расправляющая крылья.

- Бегите! - закричал Мерин. - Я его задержу!

Мы, как бараны, кинулись толпой в одну из дверей. Последнее, что я успел заметить, были волшебник и Макмур После, стоящие по оба конца площади и нацелившие друг на друга: один - посох, а другой - странный, блестящий на солнце агрегат...

ГЛАВА 2

Три малыша - престрашным троллям для питанья сытного...

Из древней саги

Из двери в пространстве мы галопом выскочили в туман. После тягостного пустынного жара сразу заныли кости. Дверь за нами тотчас же исчезла, так что о немедленном возвращении и мгновенном согревании не могло быть и речи.

- А как же наши кони? - всполошился Ико. - Распылят их на атомы!

- Эх, - грустно поддакнул Прич.

- И Асьмушка там остался! - Ико нервно расхаживал из стороны в сторону.

- Да и Кутя не пролез, - присовокупил я. - Мне кажется, Мерин о них позаботится.

- Если его уже не распылили, - вздохнула Тильда.

Мне тоже было не по себе. Но волноваться и за животных, и за друзей, и за себя сразу я не мог, поэтому решил пока остановиться на себе. Ощупал руки, ноги и голову - на месте. Уже хорошо. Теперь можно и о друзьях подумать. Но друзья уже думали о себе сами.

- Черт побери! - начала браниться сестра. - Вылезли в каком-то болоте, а ведь уже темнеет.

- Тогда пойдемте искать жилье, - подал идею Ико.

- Оригинален, как всегда, - фыркнул Прич. - Вместо того чтобы предложить рассыпаться по болоту, разузнать и разнюхать, нет ли вокруг потенциальных противников, опасных растений, злобных хищников, гадов ползучих, мерзких и скользких... - голос его постепенно утих.

- То-то, - сказал я. - Идем.

И мы пошли. Шли медленно, цепочкой, чтобы не потеряться. Я потому и не описываю место, куда нас занесло: промозглый туман окутывал всю землю. Впереди, насколько можно было разглядеть, расстилалась обширная равнина. То тут, то там посреди нее торчали какие-то белые глыбы.

- А! - это закричал Ико. Он захотел поближе рассмотреть одну из этих глыб - точнее, их было две, но стояли они почти вплотную - и провалился одной ногой под землю.

- Опа! - потерла руки Матильда. - Люблю раскопки и курганы! У меня дома есть обломок зуба мамонта! Скажи, Герм?

Я хотел сказать все, что думаю о странном увлечении Тильды, но передумал. Зачем портить настроение любимой сестрички? Хотя рассказать мог много интересного. Например, как однажды она раскопала в саду коровий череп, и разговоров потом было на месяц, а уж этим своим ископаемым зубом она донимала окружающих полгода, не меньше. И вообще, действительно ли это был зуб мамонта? Может, это был какой-нибудь другой зуб? Тьфу ты, да мне какая разница? Тоже выбрал время о зубах думать!

Тильда же тем временем рьяно принялась за раскопки.

- Это курган! - авторитетно заявила она, разгребая траву, камни и труху вокруг принцевой ноги, по колено ушедшей в землю. - Хорошо. Мужики, присоединяйтесь!

- Я, между прочим, князь! - приосанился Ико.

- А я - наследник Фарамора! - выпятил грудь я.

- Обо мне вообще говорить нечего! - напыжился Прич.

- О, как вы правы! - язвительно сказала Тильда. - Ну, князья лысые, помогайте!

- Тю! - присвистнул Прич. - Что я, твоих тухляцких курганов не видел?

- А в тухляцких курганах, - сладким голосом сказала Тильда, пока мы с Ико принялись старательно расчищать вход в могильник, - лежат тухляцкие вожди, а кругом - тухляцкое золото...

- Злато скифов! - И Причард первым нырнул в склеп, неожиданно оказавшийся внутри довольно просторным.

- ...которое, правда, иногда охраняют злые духи с вытянутыми мордами и мерцающими крюками! - закончила сестра.

Ноги оруженосца, еще торчащие наружу из кургана, суетливо задергались, но я ловким тычком пропихнул Прича внутрь целиком. Следом забрались и мы.

- Вот вам и крыша на ночь! - бодро восклицал Причард. - Сыровато, конечно, но ничего, надышим!

- Темно, - заметил Ико. - Жалко, сумки не взяли, там факелы были и припасы.

- Ты, может, и не взял, - желчно отозвался Прич. - А уж моя-то всегда при мне. Питнемся?

Застучало в темноте огниво, подземелье озарилось дрожащим светом переносного фонарика. Я узнал этот фонарик. Я сам его изобрел, прячась дома по нишам и углам - там темно, а творить-то хочется! Долго я с ним бился, проверял многократно, вымерял длину фитилька и количество масла...

- Интересно знать, откуда в твоей сумке мой светильник? - взорвался я, вспомнив, как чуть не обварился при первом испытании фонаря. - Для тебя, что ли, сооружал?

- Подробности потом, - сухо сказал Прич. - Согласись, если бы его там не было, сидеть бы нам сейчас в темноте, э?

Я еще немного поворчал, но после успокоился.

- Сначала поедим или золото? - алчно оскалился Прич, и уже сам начал говорить: - Зо...

- Поедим! - хором сказали мы.

- Хых. - И оруженосец полез в сумку за харчами. Мы же уселись на свои свернутые плащи. Перекусив, лично я почувствовал себя довольно недурственно и, протяжно и со вкусом зевнув, откинулся назад, опершись спиной на стену могильника.

- Причард идет на поиски сокровищ! - объявил оруженосец, схватил светильник и полез куда-то вглубь кургана.

- У! - раздался мгновение спустя его крик. - Тухляцкий князь!

Матильду передернуло.

- Мог бы не посвящать нас в подробности, - кисло сказала она.

- А я и не посвящаю, - прозвучал ответ. - Я же не говорю, к примеру, что он ел перед тем, как склеить ласты...

- Бе... - Ико перегнулся через свернутый плащ.

- А как там насчет злых духов, охраняющих клад? - осведомился я.

В ответ Причард страшно застонал и захрипел. Мы со спавшим с лица князем бросились с места, стукнувшись лбами, и тут вместо сипов и хрипов послышался издевательский хохот оруженосца.

- О-о-о! - вопил подлец. - Меня мерцающе закрючили!

И из темноты выползла сухая белая рука, хватая Матильду за платье. Сестрица подскочила и заорала так, что с потолка на нас посыпалась земля. Внезапно из темноты возник Прич: оказывается, он прикрывал полой куртки пламя фонаря. В лапе его мы увидали давешнюю сухую руку.

- Мародер! - презрительно сказала Тильда. - Грабитель могил! На кол его!

- Я пока еще ничего не крал, - отозвался Прич.

- Ага, а руку князю с корнем вырвал! - обличающе загремел я. - Ни стыда, ни совести!

- Она сама отвалилась, рука-то, - с достоинством ответил Прич. - И золото там тоже есть. Только вот, все какое-то темное и склизкое. Хотите посмотреть?

- Ну давай, едят тя мухи, - согласился я.

- Момент! - И мой златолюбивый оруженосец уже полез обратно, как вдруг Тильда насторожилась.

- Погодите, - поманила нас она. - Слышите? Вроде едет кто-то. С ума люди сошли - в этакий туман, да по такой дороге...

- Э-эй! - кричал кто-то, карабкаясь вверх по нашему кургану. - Сэ-эм!

- Выйди, - толкнула меня Тильда. - Зовут.

- Не меня же, - отрезал я. - Какой я тебе Сэм?

- Ладно, дай гляну, - отстранил меня Прич. - Может, я за Сэма сойду. И он мгновенно выполз наружу.

- Ну как же... - начал было я, но тут снаружи начал кто-то ломиться, посыпалась земля и камешки. Один за другим, чуть ли не нам на головы, свалились три каких-то карлика, заметались, заорали дурными голосами, а потом грохнулись, как подкошенные, без чувств.

- Ну где же вы? - крикнул снаружи, как нам показалось, Прич.

- Заплутал, бедняга, - сказала Тильда и отозвалась, крикнув: - Здесь! Здесь, я жду тебя!

Через некоторое время в нашем лазе показалась башка оруженосца в капюшоне.

- Держите, я вам сейчас кое-что покажу, - сообщил он, и голова исчезла. Взамен в лаз протиснулось тельце четвертого карлика. Мы его аккуратно приняли и уложили в ряд с теми тремя. Следом заполз Прич. Он таинственно подвигал бровями и сказал: - Гляжу: он мне навстречу карабкается! Эти-то, он показал на первых карл, - еще раньше сныкались, кони у них удрали. Я хотел со своим поговорить, а он - шлеп, и околел.

- Нервы, - авторитетно заявила Матильда. - У них нервишки играют.

- Да ты че, - повертел пальцем у виска Прич. - Мой-то наверняка насовсем. Глянь, белый какой! Хотя дышит... Может, притворяется? Ого-го! крикнул он прямо в ухо несчастному малышу, но тот не пошевелился.

- Ладно, - Тильда душераздирающе зевнула. - Давайте спать, а утром посмотрим, может, оклемаются...

Она совсем раззевалась, уползла в дальний угол склепа и заснула. Я последовал ее примеру. Ико вообще спал едва ли не с того момента, как влез в могильник. А вот Причард не заснул. Как он нам объяснил позже, его дьявольски замучила бессонница, но мы вскоре поняли, что этому парнишке пальца в рот не клади - голову отгрызет. Не бессонница его одолела, а дикое желание гулять и проказничать. Так как гулять во тьме и тумане в одиночку он не решился, то решил немного попроказничать. Развернув покойного князя, он притащил его погребальные одежды и завернул в них несчастных коротышек (предварительно сунув их собственную одежку под большой камень). Затем декорировал лежащих тухляцким золотом, нашими мечами, щитами и плащами.

Остальное я уже имел честь видеть сам, так как проснулся от невыносимой возни Прича и уже хотел приложить его как следует, как вдруг навострил уши. В могильнике разливался слабый свет моего фонарика, стоящего где-то за плитами. В его тусклом свете я заметил, что коротышка, которого посчитали жмуриком, заморгал и открыл глаза. Удивил меня и прикид всех четверых, но я решил пока не вдаваться в подробности, а поглядеть, чем дело кончится. А между тем тоскливый голос Прича оттуда же, из-за плит, скорбно выводил что-то вроде:

Доски клейте под землей

До порыка да с Зарей,

Ма кромешная взойдет

На скворешный небосвод,

Чтоб исчахла дочь одна,

Солнце, звезды и луна,

Чтобы царь стоял один

Фиолетовый Кретин!

Затем из-за плиты, скребя камни, поползла к коротышке старая знакомая сухая рука. Тот - откуда что берется! - схватил меч и отмахнул руку начисто! Меч звякнул о камень и переломился, свет померк, и раздались ужасные проклятия и тоскливый вой - видимо, светильник перевернулся, ошпарив Прича горячим маслом. Коротыш заверещал, кажется, тоже стихами. Снаружи, гудя, как в пустую бочку, раздался ответ, и стенку нашего убежища проломили. Я нырнул к Причу за плиты, и пока нас поносили на незнакомом языке (опять-таки в стихах), мы с ним, давясь от смеха, стонали и вздыхали на разные лады. Потом бывший покойник и какой-то незнакомый светлобородый тип в шляпе с пером вытащили спящую троицу на воздух.

Наутро Ико и Тильда проснулись от нашего дикого хохота. Сначала они не могли понять, кто проломил стену, и почему мы смеемся, но через минуту уже присоединились к нам, наслаждаясь потешным зрелищем: давешние карлики носились голышом по полю.

- Чего это они? - недоуменно спросила Матильда. - Бешеные какие-то!

Мы с Причем одновременно пожали плечами.

- Хорошо, что мы их не разбудили, - авторитетно заявил Ико. Перекусали бы нас всех, как пить дать!

Мы с Причем одновременно кивнули.

- Да что здесь вообще происходит? - возмутилась Тильда. - Ставлю мой рогатый шлем, что вы тут что-то напакостили!

Мы с Причем больше не смогли сдерживаться и поползли по земле, скуля и подвывая.

Тут и Ико покатился, держась за живот. Тильда с неодобрением смотрела на нас.

- Вам бы тоже голяком по траве поскакать, - сухо сказала она. - Может, поумнели бы...

ГЛАВА 3

Отворив страницу-дверь, застрахуйся от потерь!

Из памятки начинающему путешественнику по параллельным мирам

Внезапно на месте пролома возникла дверь. Двух мнений быть не могло: нас приглашали на выход с вещами. Поднявшись и вытряхнув землю из волос, мы с Ико собрали наше оружие и плащи, а хозяйственный Прич прихватил светильник. Матильда уже нетерпеливо топала ногой возле двери.

- Сейчас как зайду сама, - угрожала она, - и останетесь тут навсегда с вашими карликами и тухляцкими князьями.

- Насчет князей полегче, - пропыхтел Ико, сгибаясь под тяжестью четырех мечей.

Все также по одному мы прошли в дверь. Танелорн встретил нас - чем бы вы думали? - солнцем, ветром и песком! Мерин, отдуваясь, сидел в теньке, под стеной амфитеатра, поджав ноги (на них тени не хватало) и с носовым платком, завязанным узелками по краям, на голове. То, что осталось от его колпака, валялось рядом. Тут же, свернувшись калачиком, спал Макмур (по его виду нельзя было понять, До он или После, но зато можно было догадаться, сколько шаровых молний ему довелось отведать).

- Приветикус! - жизнерадостно завопил Прич, протягивая Мерину руку. Тот равнодушно ее пожал и даже не особо удивился, когда она осталась у него в руке.

- Гм, - сказал он, близоруко вглядываясь в длань покойного князя. - Вот и талисман - пропуск номер раз. Где еще три?

Прич надулся.

- Так я вообще без трофеев останусь! - завопил он.

- Твое дело, - пожал плечами волшебник. - Можешь оставаться со своими трофеями, но здесь - в Танелорне - и на веки вечные!

- Нет вопросов. - И оруженосец мгновенно снял с пальца перстень, с шеи - ожерелье, а с чела - алмазный мой венец.

- Эй! - подскочил я. - Это же мой венец! Это я его нашел и в карман сунул! А ты... Как и светильник?!! Ну, Прич!

- Какая разница, - развел руками мой вороватый оруженосец. - Все равно Мерину отдаем.

- Не мне, - пояснил маг, - а для общей пользы.

- Разве этакие краденые штуки считаются талисманами? - удивилась Тильда.

- Так князь-то нам их добровольно отдал, без принуждения, - отозвался я.

- А меня животные беспокоят, - вмешался Ико. - Что с ними?

- Кони здесь, - показал на ноготь большого пальца маг. - А Кутя по нужде убежал.

- Чего вы орете? - шикнула Тильда. - Макмура разбудите!

- Это у него летаргический сон, - пояснил Мерин.

- Чего?

- Еще не сон, но уже не смерть, - растолковал нам маг. - То есть наоборот. В общем, я пока с ним дрался, почти всю свою силу извел. Ради вас, между прочим!

- Ценим, ценим, - загудели все, а я сунул руку в карман и всучил магу несколько монет.

- То-то! - волшебник приосанился и щелкнул пальцами, из которых, испуганно ржа, весело высыпались кони. Его колпак поднялся в воздух и приобрел свою первоначальную форму. Весело забренчали монетки, и понеслась бравурная музыка. Тут же на площадь с какой-то улицы весело притрюхал наш голубоглазый друг.

- Ты есть, наверное, хочешь? - озабоченно спросил я. - Долго же нас не было!

- Минут пять, - сказал Штуша и чихнул. - Нет, есть я не хочу. Я могу месяц ничего не есть и не пить. Как слон!

- Как верблюд, - поправила Матильда.

- Неважно, - Кутя был положительно рад видеть нас целыми и невредимыми.

- Слушайте сюда, - сердился волшебник. - Важное скажу! Бегать скопом в одну дверь - дело нудное, неблагодарное и пустое. Только крышки переводите. Предлагаю каждому зайти за одну из дверей. Понимаю, в одиночку тяжко, но другого выхода нет. Ах, да!

Он стащил с головы платочек с узелками.

- Совсем забыл, - пояснил он, отжимая платок. Лысина его блестела на солнце, и Причард загоготал. - Испепелю, - кротко заметил маг, и оруженосец попятился.

Мерин напялил колпак и приуныл.

- Мелочи нет? - жалобно спросил он.

- Только что засыпал тебя медью, - холодно отозвался я. - Целых четыре штуки дал!

- Маловато будет, - заискивающе сказал маг. - Я совсем без сил, смутно и тягостно...

- Вон тухляцкое ожерелье засунь, - посоветовала Тильда. - Или перстень.

- Да ты что! - перепугался волшебник. - Нельзя!!! Хотя очень хочется. Талисманы, найденные за дверьми, должно пронести за ту, последнюю, коя ведет в Логр, дабы послужили они пропуском... Да вы что, не слушали, о чем я говорил раньше?

- Да, да!

- Нет, ни в коем случае!

- Пивка бы!

- А где мой Асмодей?

- Чего? - Мерин сел.

- Асьмушка где? - повторил Ико. - Он же уже вырос, значит, Асьмушка ему уже мал. Будет Асмодей. Он тоже может в дверь проходить, он умный!

Волшебник вздернул бороду.

- А что мне за это будет? - капризно осведомился он.

Мы скинулись, сколько могли. Могли мало: Тильда дала серебряную заколку для волос, я отвинтил золотой набалдашник с рукояти меча, а Ико, вздыхая, пожертвовал перстень с княжеской печатью, сказав:

- Я у тебя его потом выкуплю.

Мерин щелкнул пальцами, у мизинца его неожиданно откинулся ноготь, и оттуда на песок со звуком "пу-уть" кверху лапами вылился дракон. Он похлопал глазами, пошевелил усами и полез лизаться. Куте стало завидно, он тоже пошевелил усами и полез лизаться.

- Тьфуй, - сплюнул Причард, так как его в ласке обделили.

- Хоть Бозо не полез, - удовлетворенно сказал я.

- Тпррф! - радостно сказал Бозо, наклоняя ко мне свою глупую голову. Я замахал руками и отбежал утереться.

- Изумрудики, - бормотал Мерин, вставив в глаз черненький кругляшок с окошечком и разглядывая перстень. - Да, это стоит одного дракона-недоростка. Мало того! - забывшись, он поднял палец, и из него вылетела молния, ударившая в одну из дверей. Та, как по команде, отворилась, и оттуда полезли какие-то твари ненасытные, железом обитые, с пауками, начертанными на боках, а на них - люди худые, в шлемах безрогих и с огнелуками наперевес. Наш волшебник еще раз показал, что он может быть могучим, когда захочет мгновенно загнал их обратно, размахивая руками и крича, как на гусей: "Пошли, пошли!", а дверь запечатал заклятьем непрошибаемым, после чего гордо посмотрел на нас. Мы откровенно насмехались.

- Зато теперь знаем, что туда ходить не надо, - покраснел маг. - Я вот что хотел сказать! Видите, какой я стал сильный? Это от золота. И я вам помогу. Я отыщу для Асмодея такую дверь, за которой не боятся драконов. А то какой смысл его отправлять: мигом или сердце вырвут, или глаза высосут, или в бабу превратят, срам один, или вообще раздвоится - зачем нам два дракона? Нам и одного не прокормить! Вон какая дубина вымахала!

Дубина подошла к нему и облизала. Мерин смутился и отмахнулся платком.

- Подъем! - огласил он и сразу предупредил: - Это я себе командую. Асьмух - туда!

Там, куда указал волшебник, уже начала открываться дверь. Асмодей присел в драконьем реверансе, после чего без оглядки влетел в проем. Дверь за ним плотно затворилась.

- Ну и нам пора! - бодро вымолвил Мерин. - Прошу не задерживаться припасов нема.

- А кому куда? - спросил Прич.

Маг развел руками.

- Тут уж я вам не советчик, - басом сказал он. - За дракона просили.

Я раздал всем по крышке, и Мерин ушел первым. Мы пожали друг другу руки и лапы и хотя в дальний путь, но, надеюсь, не на долгие года.

ГЛАВА 4

О любви немало бреда сложено...

Из народных по тешек

Тильду в волшебном вихре перевернуло и шлепнуло задом наперед. Она охнула и подумала, что в ее возрасте опасно выделывать подобные курбеты.

- В каком таком возрасте? - раздраженно спросила она сама себя и поразилась собственному голосу, совершенно незнакомому. Она сжала руками голову и решила ничему не удивляться, а для начала оглядеться. Но удивляться и не пришлось: у оглянувшейся Тильды было полное ощущение, что все предметы, окружавшие ее, она знает с детства. Слева от нее в углу стоял рояль, ближе журнальный столик, справа - роскошное бюро ("И откуда я знаю такие слова?" поразилась Тильда). Она оперла подбородок на руки, лежащие на набалдашнике палки. Потом осторожно, чтобы не умереть от удивления, подняла голову: руки ее оказались пухлыми, морщинистыми, в веснушках, к тому же они держали палку красного дерева с серебряной рукояткой. Следовало бы назвать ее клюкой, подумалось Матильде, но в таком случае и себя следует признать старой каргой, а этого ни в коем случае делать не следует.

Снова положив подбородок на руки, она попыталась разобраться в ситуации. Она находится в чужом теле одновременно с его хозяйкой - хорошо, хоть она не возражает - или стала сама ею на какое-то время. Нет, ну почему этот старый болван не предупредил, что такое может произойти? А зачем, тут же возразила она себе, все равно пришлось бы идти.

Что бы она сделала против? Написала свое имя на руке? Глупости.

В общем, решила Матильда, надо дать этой старой перечнице волю, а самой выждать, пока удастся заполучить талисман-пропуск и - поминай как звали!

Тильда удовлетворенно откинулась в кресле (как оказалось, она сидела в кресле). В этот момент дверь в дальнем углу комнаты открылась, и вошел верзила в темном костюме безукоризненного покроя, с постной физиономией и прилизанными, расчесанными на прямой пробор волосами, толкающий перед собой тележку с посудой. Подкатив ее к журнальному столику, он стал быстро и ловко сервировать его тарелками, тарелочками и блюдечками, чашечками, чайничками, кастрюльками и вазочками, словом, разной чепухой. Тильда же, вытянув ногу, любовалась собственным ботинком.

- Ваш чай, мэм, - почтительно доложил верзила.

- Спасибо, Дживс, - поблагодарила его Тильда. - Хотелось бы мне знать, где это носит нелегкая твоего хозяина?

Она взяла со столика чашечку и отпила глоток. Чай оказался восхитительным. Матильде было наплевать - и что такое чай, и почему его нужно пить, - она просто наслаждалась, тем более что все это, оказывается, было ей известно.

- Мистер Вустер с утра ушел в клуб, - тем временем докладывал Дживс. Насколько я знаю, он должен прибыть с минуты на минуту.

- Спасибо за информацию, - буркнула Тильда. - Кстати, Дживс, как у вас получается такой божественный чай? В него ведь что-то добавлено, не так ли?

- Вы совершенно правы, мэм, - улыбнулся кошачьей улыбкой дворецкий. Крепкая настойка по рецепту одного моего знакомого кока. Чайная ложечка, не более.

- И, разумеется, рецепт настойки - ужасная тайна? - улыбнулась Тильда.

Дживс невозмутимо кивнул. В это время входная дверь прямо напротив кресла распахнулась, и в комнату вбежал небольшого роста молодой человек с подвижным лицом и волнистыми волосами. Увидев, кто сидит в кресле, он на секунду сморщился, но затем расплылся в слащавой улыбке.

- Тетя Агата! - воскликнул он визгливым голосом, подходя к Тильде и тыкаясь ей носом в щеку. - Какими судьбами?

- Берти, - строго заявила Тильда, - мне надо с тобой серьезно поговорить.

- Хорошо, хорошо, - затараторил молодой человек. Он налил себе чаю, схватил сэндвич с огурцом, плюхнулся в другое кресло возле столика и с хрустом принялся жевать, испуганно поглядывая на тетку.

- С вашего позволения, я на кухне, сэр, - почтительно сообщил Дживс и укатил тележку в ту же дверь, из-за которой явился минуту назад.

Берти же беспокоился. Он титаническим усилием проглотил сэндвич, тут же схватил другой, заложил ногу за ногу и с громким всхлипом глотнул чаю.

- Твой друг ведет себя совершенно неподобающим образом! - сказала Тильда, обличающе тыча пальцем в племянника.

- Какой из них? - дергая шеей, откликнулся Берти.

- Это ничтожество, которого ты называешь "Сиппи"!

- Ах, Сиппи, - деланно зевнул Вустер, подымаясь с кресла и подходя к роялю. - Очаровательный парень. Тетя, а хотите, я вам сыграю одну вещицу?

Он откинул крышку.

- Буквально вчера разучил. В "Клубе Зануд" от нее все были просто в восторге!

- Не сомневаюсь, - желчно сказала Тильда. - Меня тошнит от твоих вещиц. Не переводи, пожалуйста, разговор!

Берти со вздохом закрыл рояль и поплелся на место. Усевшись, он вопросительно уставился на тетку.

- И что же такого натворил мой милый друг Сиппи, отчего вы явились ко мне в этаком негодовании?

- Этот нахал ухлестывает за Мартиной!

- Что за Мартина? - заволновался Берти. - Почему я с ней не знаком?

- Мартина - дочь тети Эулалии, твоя кузина.

- Ах, эта Мартина, - хлопнул себя по лбу Вустер. - И что?

- Вчера их видели вместе в театре! Безобразный скандал!

- Да ничего безобразного нет, - пожал плечами Берти, и вдруг подскочил. - Ну как же! Ведь Сиппи обручен с Пруденс - какая трагедия для бедной девочки... Постой-ка, тетушка! А откуда ты знаешь Пруденс?

- Я не знаю никакой Пруденс, я знаю Мартину. Она, чтоб ты знал, невеста лорда Уотергейта! ("Какое неприятное имя!" - мелькнуло в голове Матильды). И твой Сиппи-как-его-там ей совсем не пара. А кто, интересно знать, их познакомил?

- Я, - неохотно сказал Берти. - На именинах у кузины. Я шел туда, а Сиппи увязался со мной...

- Вот видишь, - удовлетворенно кивнула Тильда. - Так что и исправлять положение - тебе.

Она тяжело поднялась из кресла и, опираясь на палку, пошла к выходу.

- Но, тетушка, - заскулил Берти, подавая ей в передней манто. - Не валите все на меня. Откуда мне было знать, что этот несносный болван Сиппи втюрится в Мартину?

- Не знаю, - отрезала Тильда. - Это меня не интересует. Развтюривай их как хочешь. Или пусть Дживс что-нибудь придумает. Я завтра еду в поместье и жду тебя исключительно с хорошими вестями, иначе можешь и носу ко мне не казать!

Внезапно Матильде пришла в голову мысль: любая вещь, отданная добровольно...

- Берти, - сказала она. - Ну-ка, подай мне вон ту вазу с каминной полки!

- Нравится? - похвастался Вустер, поднося ей ужасную аляповатую посудину, разрисованную львами, драконами, змеями, лестницами и еще какой-то ерундой. - Купил по случаю... на аукционе. У Дживса от одного ее вида зубы ноют.

Матильда разочарованно повертела в руках вазу. Дверь в пространстве и времени не возникала. Может быть, вещь должна быть подарена?

- Я ее забираю, - заявила она. - Ей тошно на твоей каминной полке в обществе фарфоровой свинки с облупленным носом, фаянсовой кисы и пучка павлиньих перьев.

- Мне она самому нравилась, - по-птичьи склонил голову Берти. - Но чего не сделаешь ради любимой тетушки? Берите.

Дверь не появлялась. "Не то, - подумала Матильда. - Наверное, когда нужная вещь сама попадет ко мне в руку, дверь и откроется. Другого объяснения нет".

- На, - сунула она вазу в руки удивленного племянника. - Я тебя проверяла. Дживс, как всегда, прав - ваза совершенно ужасная, а у тебя абсолютно нет вкуса.

- Абсолютно с вами согласен, мэм, - с чувством произнес Дживс, возникая из кухни. - Кроме последнего: это не мои слова. Я не считаю, что у хозяина нет вкуса - он просто... м-м-м... несколько...

- Дживс, голубчик, поймай мне такси, - пришла к нему на выручку Тильда. - А ты, Берти, помни мои слова.

Она села в лифт и вскоре была уже на улице. Дживс договаривался с шофером.

- Дружочек, - обратилась к нему старуха. - У Берти всегда какие-то безумные прожекты. Прими, пожалуйста, живейшее участие в этом деле.

- Почту за честь, мэм, - поклонился дворецкий, придерживая дверцу, пока Тильда влезала в чудесную самоходную повозку под не менее чудесным названием "такси".

Наследующий день Тильда, как и обещала, уехала в поместье. Оно ей чрезвычайно понравилось, особенно приятно было сидеть в кресле на веранде в обществе клетки с канарейкой и любоваться солнечными зайчиками, играющими в листве деревьев. Матильда не возражала бы остаться здесь навсегда и наплевать на всевозможных братиков и глупых волшебников, если бы не ноющие сырыми ночами кости и тот ужас, который она ежедневно наблюдала в зеркале.

И вот одним погожим утром она дремала в своем кресле на веранде, выходящей в сад, как вдруг ее разбудили задорные звуки клаксона. По аллее прямо к парадному входу подъехал автомобиль, и из него выскочил Берти в кожаных крагах и очках-консервах. Стащив и то, и другое, он помахал тетке сорванным с головы кепи и бросился в дом. Тильда поспешила пройти в гостиную.

- Привет, тетя! - чмокнул ее в щеку племянник и рухнул на диван. - Я с вестями!

- Надеюсь, хорошими, - буркнула Тильда, усаживаясь рядом с ним. Выкладывай, что там с Мартиной и этим твоим Сиппи?

Вустер потер руки.

- Не все сразу, тетушка. Сначала я разработал план, гениальный во всех отношениях!

Тильда хмыкнула.

- Нет, правда! - стал горячиться Берти. - Я решил приударить за старушкой Пру, чтобы Сиппи заревновал и вновь обратил к ней свой, так сказать, вдохновенный взор...

Хитрый Вустер умолчал о том, что бедняжка Пруденс весьма обрадовалась его знакам внимания. Их отношения начали развиваться с пугающей быстротой, а противный Сиппи и не думал ревновать, вовсю поглощенный Мартиной. Зато ревнивцем оказался лорд - на днях он явился в Клуб Зануд в поисках коварного соперника. Коварный соперник в ужасе бежал и умолял его, Берти, отвадить лорда и помочь ему, коварному сопернику, жениться на Мартине, что противоречило желаниям тетушки! Вустер вконец запутался: такая щекотливая сложилась ситуация. Тем более что Берти ни капли не хотелось жениться на Пруденс, а она уже явно ждала от него предложения.

- Ты что, заснул, Берт? - грохнула кулаком по столу Тильда.

- Ах, да! - встрепенулся Вустер. - А что я говорил?

- Ты сказал, что решил приударить...

- Точно, - закивал племянник. - Но вот по доброй воле Сиппи обращать свой взор не захотел. Тогда я решил пойти на хитрость! - И Берти похрустел пальцами.

Тильду передернуло.

- Сиппи, - рассказывал ничего не заметивший племянник, - никак не может решиться на объяснение, подумал я, значит, надо создать ему подходящую обстановку. Я написал Сиппи записку с просьбой зайти ко мне и намеком на присутствие Мартины. Затем я написал записку Пру, также с просьбой зайти мне, мол, надо сообщить ей нечто важное. Так что они встретятся и без помех решат все свои проблемы. Все!

И Берти, хлопнув себя по коленкам, с видом крайнего утомления откинулся на спинку дивана.

- Право, Берти, какой же ты болван! - желчно отозвалась Тильда. - С чего ты взял, что они обязательно помирятся? Может, будет только хуже? Увидят друг друга - и разбегутся.

- Не разбегутся, - заявил Вустер. - Я велел Дживсу запереть их на ключ и не выпускать, пока не помирятся. Ну, тетушка, вам не угодишь! Подумаешь, если ничего не выйдет - придумаю что-нибудь другое. Скоро приедет Дживс и все расскажет. А пока не пообедать ли нам?

Берти остался ночевать у тети, а наутро прямо с поезда явился Дживс в своем неизменном котелке и с саквояжем. Берти нетерпеливо затащил слугу в гостиную, где они ранее завтракали с тетей, и начал допрос.

- Все получилось к обоюдному удовольствию, сэр, - поведал Дживс. Сначала, правда, все пошло наперекосяк, словом, не так, как вы задумали, сэр.

- Что ты еще натворил, Дживс? - вскипел Берти. - Я так старательно придумывал план.

- Я все перепутал, - покаялся дворецкий. - Записку для мистера Сипперлея я отослал лорду Уотергейту, а записка, предназначенная мисс Пруденс, попала к мисс Мартине.

- О! - застонал Берти и сполз по дивану на пол.

- Замолчи! - одернула его Тильда. - Продолжай, дружочек!

- Я решил поправить ситуацию, - рассказывал Дживс, - и передал мисс Пруденс на словах, что вы ее ждете. Она пришла и стала ожидать вас в гостиной, сэр. Затем пришел лорд - он, как я понял, надеялся настигнуть вашего друга, ведь записка начиналась словами: "Дорогой мой Сиппи!" Однако, к своей жалости, застал лишь мисс Пру. В разгар их беседы вошла мисс Мартина... Не буду пересказывать подробно ее слова, но вышла очень неприятная история.

Вустер замычал и попытался рвать у себя с головы волосы.

- Мисс Мартина убежала в слезах. Я пошел ловить для нее такси и по рассеянности запер дверь на ключ! В этом я не виноват, вы же сами мне это приказали, сэр.

- Приказал, - пискнул Берти.

- Вот так все и вышло, сэр. И все из-за моей рассеянности.

- Постой! - подскочил Берти. - А Мартина поехала, случайно, не к Сиппи?

- По крайней мере, она назвала шоферу такси его адрес, сэр.

- А лорд и Пруденс? Они не очень злились, когда обнаружили, что ты запер дверь?

- Они даже не заметили этого, сэр, так были увлечены друг другом.

- Так значит, - лицо Вустера светлело с каждой минутой, - мне не надо будет жениться на старушке Пру?

- Ни в коем случае, сэр. Лорд Уотергейт женится на ней. Уходя, они оставили вам вот это.

И Дживс выудил из кармана два приглашения на атласной бумаге с золотым обрезом - на свадьбу лорда с Пруденс. Тильда заметила, что имя Пруденс вписано совсем недавно.

- Надеюсь, что приглашение от Сиппи также не запоздает, - хмыкнул Берти.

- Негодники! - вскочила с кресла возмущенная Тильда, хватая приглашение и потрясая им в воздухе. - Эулалия нам этого никогда не простит! А все ты, Бертран! А все ты, Дживс! Уж от тебя-то, - она ткнула пальцем в грудь безмолвного дворецкого, - я никак этого не ожидала!

И она, хлопнув дверью, вылетела из комнаты. Затем на секунду из щелей в двери полыхнуло голубым светом. Берти выскочил за тетей, затем с недоуменным лицом вернулся в комнату.

- Ничего не горит, - пожал плечами он. - И тетя куда-то запропастилась. Как ты думаешь, она будет долго на меня сердиться?

- Думаю, не очень, сэр, - склонил голову дворецкий. - У вашей тети отходчивое сердце.

- Тогда, - потер руки Берти Вустер, - не пора ли нам хлопнуть по стаканчику, а, Дживс?

- Самое время, сэр.

ГЛАВА 5

Игра с многоголовым драконом требует гораздо большей сноровки - ему

легче подглядывать.

Из правил игры в "драконий покер"

Асьмушка осторожно переступил порог и осмотрелся. Ясно было одно: он очутился в помещении, довольно темном и тесноватом для подросшего в последнее время дракона. Асмодей, не шевелясь, вытянул шею и покрутил головой (благо она вертелась на все триста шестьдесят градусов - занятная особенность драконьего позвоночника). Кругом были полки, полки - множество полок, заваленных разнообразным барахлом.

- Чем могу... - состроив любезную мину, вышел из подсобки продавец. Тут же его любезность как корова языком слизнула. Застонав, продавец обхватил голову руками.

- О, мой товар! О, мои драгоценные амулеты! О, мои несравненные ткани! Кыш отсюда, проклятый дракон!

Он схватил с одного из лотков дырявое полотенце и принялся им махать, как если бы он выгонял из помещения муху. Асмодей же мухой отнюдь не был. Как он понял (а был он, как вы помните, довольно сообразительным зверьком), ему здесь были не рады. Поэтому он попытался как можно осторожнее выйти из лавки. Подумаешь, мелочи - вместе с дверным косяком и кусками стены.

- Чей дракон? - надрывал глотку продавец, потрясая кулаками. - Кто мне возместит ужасающий ущерб?

- Дракон? - подскочил к ущемленному какой-то пройдоха с красной рожей и рожками во лбу. - Оп!

Он ловко снял с плеч Асьмушки дверной косяк и с поклоном вручил его разозленному торговцу.

- Это ваша вещь? - учтиво осведомился он.

- Моя, а то чья же? - рявкнул торговец. - А кто же мне возместит...

Пройдоха отстегнул от пояса кошель и кинул пострадавшему несколько монет.

- Пойдем, - положил он руку на шею Асмодею. - И быстрее, пока он не очухался!

[Image009]

Незнакомец повел с любопытством крутящего головой дракона по улице. Точнее, это была не улица, а просто узкий промежуток между многочисленными магазинчиками, лавками, палатками, лотками и шатрами. Этот проход пересекался многими другими, и везде кучковались, толпились, торговались, ругались и хлопали друг друга по рукам самого разнообразного вида существа. Один - выше самого Асьмушки (он покупал зонтик, присев на корточки), другой - многоглазый, третий - тощий, да такой, что, стань он боком, его бы не было видно вовсе...

- Ты, наверное, потерялся, - рассуждал новый Асьмушкин знакомый, уверенно прокладывая себе путь во всей этой толчее. - Ну, а тут уж хватай не зевай. Сколько я этому типусу отстегнул за разломанную стенку, смекаешь? А сколько я выручу за тебя? Ого-го! А этот-то дурень обрадовался - за ущерб заплатили! Но уж тут, на Деве, так заведено: если думаешь, что заключил с деволом удачную сделку - пересчитай все свои деньги, потом руки и ноги, а затем и всех родственников. А я - девол. Усек?

- Глип, - неожиданно ответил Асмодей и до того удивился, что так и сел. Тут же на него кто-то натолкнулся и чуть не упал.

- Поосторожнее! - рявкнул девол.

- Сам за собой смотри, олух! - не остался в долгу тот. - И за драконом своим поглядывай!

- Извращенец, - отступил с опаской новый хозяин. - Всех бы вас...

- Изверг! - прорычал зеленый и чешуйчатый ящер, который и наткнулся на Асьмушку. - Скажи спасибо, что я тороплюсь, а то бы поговорил с тобой по-свойски!

Он схватил торговца за грудки, мелко потряс, затем отшвырнул в сторону и исчез в толпе.

- Знаем мы, куда он торопится, - фыркнул нимало не задетый девол. Чуешь, чем пахнет?

Асмодей повертел носом. Воняло гадостно.

- Ихняя извращенская столовая, - просветил дракона девол. - Жрут всякую гадость. Рассказать?

Асмодей помотал головой. Не то что нюхать, но и слышать про этакое он не хотел.

- А я расскажу, - подначил его торговец, продираясь между рядами. Особенность их национальной трапезы заключается в том, чтобы успеть сожрать еду прежде, чем она выберется из тарелки. А однажды был такой случай слушаешь, нет? Так вот, я стою, торгую - а делаю я это на свежем воздухе, сам увидишь, почему, - и мимо проходит один из этих зеленых. Проходит и кидает в меня бумажным стаканчиком. Я, понятное дело, машинально ловлю, и что, ты думаешь, в нем оказалось за питье?

- Глип, - с омерзением сказал дракон.

- Во-во, - кивнул торговец. - И во, - он показал изуродованную трехпалую руку. - И хватит об этом. Мы уже пришли.

Он отпер дверцу на загородке, подтолкнул Асьмушку внутрь и тут же защелкнул за ним замок. Асмодей огляделся и глазам своим не поверил: кругом стояли всякие разные - голубые, красные, страшные, усатые, большие, полосатые, маленькие, толстенькие, худенькие и вообще такие, на которых смотреть было страшно, - драконы.

- А драконы, - пояснил девол, - нынче в цене. Особенно неприрученные, молодые, вот как ты. А ну, - заголосил вдруг он, - покупай! Разбирай! Налетай, подешевело!

Асьмушка заскучал. Он прошелся по загону, приветственно пофыркал, но драконы его игнорировали: чуяли, наверное, что-то. Тогда Асьмух подошел к загородке, положил голову на ее верх и задумался. "Где взять талисман?" хотел задать он вопрос вслух, но из его пасти вырывались лишь язычки пламени да неизменное: "Глип!" Внезапно Асьмушка встрепенулся и завилял хвостом: в толпе показался его друг Ико! Правда, когда тот подошел поближе, сходство ослабло: этот паренек был постарше князя, ростом поменьше, покоренастее. И все равно на душе у Асьмушки потеплело. И надо же было такому случиться, что паренек, похожий на друга, остановился аккурат возле загородки и принялся нетерпеливо кого-то (или что-то) высматривать. Асмодею захотелось обратить на себя его внимание, поэтому он ухватил парня зубами за рукав и потянул. Видать, немного не рассчитал, потому что рукав неожиданно остался у него в пасти.

- Эй! - сердито сказал парень, оборачиваясь. - Пошел вон!

- Ну-ка, не смей кормить дракона! - крикнул, торопясь к месту происшествия, торговец.

- Да я не кормил, - оправдывался паренек. - Он мою рубашку сам слопал!

- Поздно, - загробным голосом сообщил девол. - Он теперь к тебе приручен - ты же его покормил. А как я его буду продавать, такого прирученного? Ты в ответе за то, что приручил. Этот дракон больше ни к чему не пригоден. Так что покупай его, ничего не попишешь.

- У меня денег нет.

- А это что за серебряная штучка? Амулетик? Оп-па! Хорошо, уговорил, забирай усатого. Продешевил, конечно, но... - И торговец вытер фальшивые слезы. - Он мне и так почти даром достался. Бери, пока даю!

И торговец, прикарманив амулет, вытолкал Асьмушку из-за изгороди и побежал ловить более солидных покупателей. Парнишка же растерянно смотрел на обрывок веревочки у себя на шее.

- Обидно, - заключил он. - Ну да ладно, не скандалить же. Не люблю я этого.

Асьмушка тоже терпеть не мог скандалов, поэтому он просто сел рядом со своим новым хозяином и от полноты чувств сказал:

- Глип!

- Очень приятно. А я - Скив, - вздыхая, сказал парень. - Ну что, Глип, пойдем со мной. Надо найти Ааза. Эта его проклятая изврская забегаловка перемещается по всему Базару. А почему, спросишь ты?

- Глип? - спросил дракон.

- А потому что никто из торговцев не желает постоянно терпеть рядом со своим заведением эту вонь. Вот и Ааз вместе с ней куда-то провалился...

Рассуждая, Скив шел по проходу между лавчонками и даже не заметил, как в двух шагах возникла какая-то дверь, и как в эту дверь очень быстро шмыгнуло его недавнее приобретение. Последовала короткая вспышка голубого пламени, и дракон пропал вместе с таинственной дверью.

ГЛАВА 6

Бароны в этот день летели по небу не простые, а красные.

Из описания древней битвы

Мерин упал очень неудачно - спиной. Он уже хотел было подняться и потереть место ушиба, как вдруг услышал подле себя чьи-то голоса и на всякий случай притворился мертвым, задержав дыхание на полчаса.

- Воистину чудесно это возникновение человека из голубого сияния в воздухе, - сказал у Мерина над ухом чей-то мяукающий тенорок. - Хотя недостойный однажды наблюдал подобное в провинции Фань, будучи там проездом по одному весьма деликатному делу...

- Сэр Мерлин? - тревожно спросил второй голос, погрубее. - Как вы здесь оказались и живы ли вообще?

Мерин поднатужился и увидел говоривших внутренним зрением. Изображение получилось довольно искаженным, как если бы говорящие гляделись в выпуклую поверхность. "Типа самовара, - пришло ему на ум, - только что такое "самовар"?"

Один из них был пришельцем из Желтой земли: лицо его цветом напоминало родные просторы, а на голове помещалась черная шапка блюдечком, увенчанная к тому же золотым шариком (Мерину ужасно захотелось проверить, из настоящего ли золота этот шарик, но он сдержался). Физиономия же другого странным образом напоминала лицо кого-то из молодых спутников Мерина, вот только усишки портили впечатление.

- Вероятно, досточтимый Me Ли стал жертвой неудачного магического экзерсиса, - сказал желтолицый. - Вследствие чего охватил его волшебный сон.

- Что же нам делать, сэр брат? - озадачился усатый. - Надобно найти нам подводу и людей, дабы с почетом препроводить кудесника в те края, откуда он появился!

- Недостойному мнится, что трогать его опасно, - поклонился собеседнику первый. - Вокруг высокомудрого Me Ли может концентрироваться остаток магической энергии, и только Великая Богиня знает, к чему может привести наше несвоевременное вмешательство! Вспомните сами, как мы с досточтимым Жи Ханом вмешались в путь самой Охотницы, и что с нами произошло.

- Это правда, - тот, что с усиками, побледнел. - Я и забыл об этом. Но великий волшебник может замерзнуть! Неужто мы бросим его лежать вот так, на дороге?

- Ничего иного нам не остается, наиблагороднейший брат мой Яо Тун. Насчет же холода не беспокойтесь: волшебник сей наверняка находится в состоянии каталепсии, - говоря обыденным языком, нечувствительности.

"Старая лисица, - подумал Мерин, - ты играешь наверняка".

- Верю вам как самому себе, сэр брат, - продолжал словесные изыски незнакомец с усиками, - и преклоняюсь перед вашей мудростью.

- Мудрость бедного монаха Лю, дражайший Яо Тун, меркнет пред ярким солнцем вашей проницательности и ума! Иначе откуда бы вы узнали, что именно сегодня и именно здесь произойдет сие волшебное событие? (У Мерина уже уши слиплись от невыносимой сладости, которую вовсю расточали друг другу собеседники.)

- Об этом, сэр Лю, поведал мне бродячий пророк Иезекиил Воскресенский по прозванью Двадцать Пять-Семнадцать. Именно такое количество монет он берет за одно пророчество. Затем же начинает кричать про неблагодарную паству и кидаться огненными молниями преужасными...

Речи Яо Туна (как называл его желтолицый Лю) становились все тише: братья, беседуя, удалялись по дороге. Хотя, какие они, к дьяволу, братья, сварливо подумал Мерин, с кряхтеньем подымаясь. Сказали бы еще - близнецы! Хотя и близнецы бывают разные, видел вот однажды: один - верзила, с варваром схожий, другой - лысый, плюгавый, смотреть не на что. Тьфу!

- Это что же у них за пророк? - сердито сказал Мерин, вытряхивая сор из бороды. - Тоже мне, велика наука: Мерлина узнать! Найти бы этого Иезекиила, я бы у него спросил то, не знаю что, послал бы туда, не знаю куда. В общем, туда, где нас нет, там бы и пророчествовал! Молниями он кидается! Тоже мне кидун!

И Мерин погрозил кулаком куда-то в глубь леса. Тут же там послышалось тихое шевеление. Простой смертный ничего бы не заметил, но Мерин на то и волшебник, хоть и без буквы "л" в имени - молниеносно кинулся в кусты и ухватил за полу пытающегося удрать маленького зеленого человечка.

- Вроде и не пил, - пожал плечами маг, разглядывая верещащего беглеца. Оказалось, что не человечек был зеленым, а его кафтан. Зеленой же была и его роскошная широкополая шляпа.

- Отпусти! - дрыгал ногами незнакомец. - Любое желание исполню! Хочешь, башмак отдам?

- На что мне башмак? Что я - башмака не видел? - фыркнул Мерин, а сам зажмурил один глаз, другой же выпучил до невозможности. - Чудесным зрением вижу я, что он - не тот талисман, который мне нужен!

- А что тебе нужен за талисман? - хитро прищурился человечек и даже трепыхаться перестал.

- Попытаюсь увидеть, - проворчал маг и опять зажмурил глаз, на этот раз другой.

Пленник неожиданно вскрикнул:

- Вон они, возвращаются! И с ними третий - чистый бандит и мамай! Рыжий, с мечом...

- Врешь, - отозвался Мерин. - Гландит-а-Край лютый враг нашего друга, Вечного Героя. Только его здесь нет и быть не может.

- Да я говорю - мамай! Злобный, рыжий, страшный, зубом стучит, мечом грозит! Вон, погляди!

- И глядеть не стану, - не оборачиваясь, сказал волшебник. - Ты опять врешь. Рыжий-Рыжий-Конопатый убил дедушку лопатой, а никаким не мечом. А мамай не рыжий, он - екарный! Съел?

Нечистый съел и повесил буйну голову.

- Нет, не в состоянии я сегодня! - вздохнул Мерин и вернул глазам первоначальное положение. - Попробуем по-другому. Скажи мне, кудесник, любимец богов, - ты кто?

- А то ты не знаешь, - угрюмо сказал незнакомец. - Лепреконы мы, лесные сапожники. Чиним-починяем... Хочешь башмак?

- Да отстань ты со своим башмаком! Подавай-ка сюда самое дорогое, что у тебя есть, да побыстрее - тороплюсь я.

- Нет! - взвыл карлик.

- Да!

- Только не горшок!

- Именно горшок!

- Штоп тя пнуло, - сплюнул лесной житель. - Ладноть, отпускай. Клянусь показать тебе, где горшок с золотом...

- Нет уж! - загремел маг. - Поклянись, что ты ОТДАШЬ его мне!

- Провались ты! - заплакал лепрекон и топнул в ярости ногой. - Идем, кашист!

- Что? Растопчу поганца!

- А что? - удивился карлик. - Мы же кашу не едим, нам расти ни к чему. А вы, здоровые дубины, только на ней и вымахали. Так как же вас назвать? Кашисты и есть!

- На себя посмотри, - ворчал старик, пока они шли через лес. - Я же не говорю, из-за чего вас лепреконами назвали.

- А ты скажи! - подзадоривал его сапожник.

- А и скажу! В лепрозории давно не был? Вон какая рожа уродливая!

Лесной житель замкнулся и не разговаривал до самого конца поисков: возле неприметной ольхи он неожиданно затормозил.

- Ищи здесь, - сказал он. - Я за тебя работать не нанимался. Или ты снова не в состоянии?

- Не подначивай, - отмахнулся волшебник. - Давай мел, буду крестик рисовать.

Мел тут же нашелся, и волшебник поставил жирный крест на том дереве, возле корней коего клад и обретался. Потом Мерин немного подумал и нарисовал сердце.

- Сердце и крест! - растроганно вымолвил он. - Как это символично!

- По мне - так это череп и кости, - сухо сказал лепрекон. - И ничего больше.

- Ты ничего не понимаешь в живописи, - обиделся волшебник.

- Зато кое-что смыслю в сапожном деле, - поднял палец карлик. - Это гораздо важнее. Ну, так что? Я больше не нужен?

- Свободен, - отрезал маг.

Лепрекон подпрыгнул от радости и скрылся в траве.

- Последний раз предлагаю башмак! - пропищал он. - Дедушка, а дедушка! Так чем тебя, говоришь, внучок-то рыженький тяпнул?

Мерин ахнул и так хлопнул себя по лбу, что его голова, оторвавшись, облетела всю поляну и, как бумеранг, вернулась на прежнее место.

- Вот балда! - завопил он и кинулся в траву. - Лепрекончик! Родной! Вернись! Лопату-то! Лопату!!!

Но негодный карла уже как сквозь землю провалился. Мерин вернулся к помеченному дереву и попытался с помощью волшебной силы поднять горшок с золотом из земли. Земля у корней ольхи слегка пошевелилась, но на том дело и кончилось. Мерин, чуть не плача, принялся руками и ногами разгребать почву.

- Золото! - как в бреду, твердил он. - Золото-золото-золото...

От этого малоэффективного занятия волшебника отвлек отблеск голубого сияния за спиной. Подслеповато щурясь, Мерин обернулся и увидел, что магическая дверца терпеливо его ожидает.

- Не понял, - строго сказал ей маг. Затем он вытащил из кармана кусок мела и с недоумением поглядел на него.

- Вот тебе и чудесное зрение, екарный мамай! - с чувством сказал он и шагнул в дверь.

ГЛАВА 7

Кошмары не всегда бывают ночными. Иногда достаточно утром взглянуть в

зеркало.

Из дневника мыслителя

Я очнулся с ощущением такой дикой тошноты, какой не испытывал с тех еще времен, когда Тильде вдруг приспичило научиться играть на волынке, да еще и петь, заставляя меня при сем присутствовать и даже плясать. Не скрою, спляшу я - только вытопчу, но, по крайней мере, тогда так не качало. И я не был мокрым с головы до пят. И на меня не глядел странный человек. А сейчас меня качало, я был мокрый с головы до пят, и к тому же - как ни удивительно! - на меня глядел странный человек. Чем же он был так странен? А тем, что был он в мышиного цвета одежде, состоящей из квадратного камзола и длинных ровных штанов, складки на которых были острыми, как лезвия. Темные глаза его на худощавом лице внимательно разглядывали меня, как бы стараясь достать до самых сокровенных тайников моей души. "Ой, - подумал я, - как бы он не прознал, чем я занимался на старом сеновале год назад с нашей кухаркой!"

Но, по-видимому, на сеновал этому человеку было глубоко начхать. По крайней мере, разговор он начал так:

- Приветствую тебя, о сын мрака и порождение ужаса!

- Ну, здравствуйте, - сказал я обиженно. - Я к вам, можно сказать, со всей душой... Я вообще-то никакое не порождение. Я папин и мамин сын. И зовут меня Герман.

- М-м-м, - протянул незнакомец и улыбнулся. - Понятно. Мое же имя Йог-Сотот, но ты можешь звать меня Дедушкой.

- Вы же молодой! - удивился я.

- Тысячелетние льды сковывают мою душу, - скорбно сказал Йог-Сотот. Зачем же ты навестил мой корабль, о Герман, порождение мамы с папой?

Я вытаращил глаза. Елки зеленые, и вправду корабль!

- Качает очень! - пожаловался на судьбу я. - Весьма мокро и ужасно холодно. Как вы здесь живете-то, на этаком утлом суденышке?

- Я здесь и не живу, - пожал плечами Дедушка. - Я здесь умираю. Да и ты, кстати, тоже. Вот и настал конец несовершенного мира!

- Я не хочу умирать! - испугался я. - Я вообще как-то не настроен... Мне нельзя! Мне надо найти талисман!

Мою речь прервал мрачный раскат грома, прокатившийся по черным тучам в небесах. Затем пугающую темноту неба перечеркнула яркая полоса молнии, за ней - еще одна. Наш корабль поднялся на дыбы, вспугнутый гигантской волной и готовый вот-вот рухнуть в бескрайнюю темно-зеленую бездну.

- А вот и наш друг! - радостно привстал на цыпочки Йог-Сотот. - Чует, бестия! А что ты там говорил про талисман?

Но мне уже было не до талисманов. Морскую пучину неожиданно взрезало огромное щупальце, взметнувшееся в небеса. Наш корабль был меньше самой маленькой присоски на нем. Хорошо еще, что оно было на значительном расстоянии от нас, иначе мы нашли бы свой конец под высокой волной, поднятой неведомым морским чудищем.

- Кто это? - одними губами спросил я.

- Ясно кто, - самодовольно отозвался Дедушка, поправляя узкую полоску цветной ткани на шее. - Великий Ктулху поднимается с вековых глубин. Старый мой приятель. Не знает, болван, что его давлением в клочья разорвет. А еще про кессонную болезнь слышал?

- Н-нет...

- Вот. И он не слышал. Ему же хуже.

- Тогда скорее помогите мне найти талисман! - заплясал я вокруг невозмутимого Дедушки. - Его разорвет, а он - огромный, нас потопит, а мне возвращаться, а без талисмана - нельзя, а его мне добровольно кто-нибудь должен непременно дать. - И я умоляюще заглянул в глаза Йог-Сотота. Если бы у меня был хвост, я бы им завилял.

- У меня ничего нет, - с грустью отозвался Дедушка. - У него, наверное, тоже. - И он кивнул за борт, где на поверхности уже бесновались три невероятных отростка.

- А нельзя ли мне как-нибудь на сушу? - с отчаянием, перекрикивая раскаты грома, спросил я.

- На суше не лучше.

"Исчерпывающий ответ", - подумал я.

- Впрочем, можешь попытаться. У меня в кубрике есть окно наподобие того, из которого ты выпал. Нырнешь в него - очутишься в Лесу Тысячи Младых. Найдешь там Козла, скажешь, что тебя послал Говард. Понял?

- Чего ж тут не понять. А кто такой Говард?

- Я это, я. Давай беги!

- Бегу. А вы как же?

- Да ты что? Пропустить самое интересное?

Говард, он же Йог-Сотот, он же Дедушка, весело засмеялся. Взгляд же у него при этом был такой, что я вихрем кинулся в кубрик и нырнул в окно...

* * *

... Я стоял в лесу. Страшен и дик был этот лес - куда ни глянь, мертвые черные стволы, меж которыми колышется гнилой зеленый туман. Я медленно вошел в него и машинально задержал дыхание. Позже, конечно, мне пришлось вдохнуть. Туман ядовитым не оказался, но свойства необъяснимые имел - ноги мои тут же стали ватными, а в ушах - зазвенело. Еще через несколько десятков шагов я начал различать в этом звоне разные голоса. Много голосов.

- У нас гость! У нас гость!

- Какой молоденький!

- Какой хорошенький!

- Никогда не вернется домой...

- С нами останется, с нами...

- Мы - Тысяча Младых...

- Иди к нам! Иди к нам!

- Ага, - стиснув зубы, отозвался я. - Щас, разбежался. К вам пойдешь костей не соберешь!

- Соберешь, соберешь...

- И дороги не найдешь...

- Иди к нам! Иди к нам!

- У нас хорошо!

- Михалыч "Явой" угощает...

- Плевать на вас хотел я, - мне было уже плохо. Я чувствовал, что стоит повернуть, или закричать, или вовсе остановиться, и я останусь в этом жутком мире звуков навсегда, растворюсь в тумане, стану одним из Тысячи... Одно было бы хороши - угостили бы на дармовщинку, хоть и непонятно чем.

Внезапно звонкие голоса Младых перебили резкие, пронзительные и до зубовного нытья печальные звуки. Я пошел в ту сторону, откуда они раздавались. Судя по усилившемуся звону, Младые рассердились:

- Опять этот копытный...

- Он все испортит!

- Не ходи туда! Не ходи туда!

- Там ничего интересного...

- Там ничего полезного...

- Там жуткий дух, там жутью пахнет...

- Потерпим, - я не слушал сладкие голоса и упрямо шел вперед. Звон в ушах ослабевал с каждым шагом, а дьявольские трели усиливались. Когда же я все-таки вышел на поляну, голоса исчезли совсем, а я упал на траву и потерял сознание. Очухавшись, я увидел самый обычный пенек, на котором сидел самый обычный козел и играл на гармонике. Она-то и издавала те резкие звуки, которые я слышал в тумане.

- Жуткий дух, - я зажал нос. - Не соврали, сволочи.

Козел посмотрел на меня, помахал ушами и весело подмигнул.

- Надо же, - сказал он. - Гость.

- Добрый день, - прохрипел я, поднимаясь. - Меня к вам послал Говард.

- А, старина Сотот! - кивнул козел. - Тогда понятно. А тебя как звать-величать, добрый молодец?

- Герман.

- Занятно. - И козел, сорвав травинку, стал ее жевать. - А я Шуб-Ниггурат, Козел из Леса Тысячи Младых. Тебе, небось, уже известно, почему наш Лес так назвали?

- Известно, - я потер уши.

- И мне известно, а неизвестно мне, кто меня Шубом назвал? Тоже мне, полушубок козлиный!

Козел понюхал себя. Его передернуло.

- Так чего тебе? - Выплюнув травинку, козел снова взялся за гармонь.

- Дедушка сказал, что вы мне можете помочь найти некий таинственный талисман, обладающий силою волшебной...

- Некий-то - это какой? - воздел косматые брови Шуб-Ниггурат. - Вроде этого, что ли?

И он, покопавшись в шерсти, кинул мне репей.

- Что же тут волшебного? - возмутился я.

- Не скажи, - покачал головой козел. - Вот он тебе не нравится, а я их ем!

- Ну и ешь на здоровье, а мне талисман нужен!

Козел перехватил брошенный репей и смачно им захрустел.

- Хороший талисман, - проговорил он, сглотнув. - Чего тебе не нравится?

- Мне волшебный нужен, - чуть не плакал я. - Особенный!

- Тогда вот. - И козел протянул мне гармонь. - От сердца отрываю, ну да ладно.

- Нельзя, - покачал головой я. - Надо, чтобы без принуждения.

- Дарю, - кивнул козел. - Бери.

- Я сказал - нельзя! По правилам чтобы!

- Ну, ты меня достал! - Козел энергично почесался о пенек. - Сколько здесь сижу - такого надоеду в первый раз вижу! Чего тебе дать? От мертвого Ктулха щупики? Он еще не сдох. Рукава от шубы? Не дам, самому нужно. Дырку от бублика? Старые брюки? Стулья? Потроха? Коробочку от ваксы? Колючую крышку?

- Колючую крышку! - подскочил я.

- На, подавись. - И старая знакомая уютно устроилась у меня в кулаке.

- Давно выкинуть хотел, - делился Шуб-Ниггурат. - Да лес неохота засорять. Все равно что в шкаф себе нагадить.

Тем временем и дверь появилась.

- Ну давай, прощай, - козел нахохлился. - Мерину, кстати, привет передай. Чита-дрита...

И я шагнул в голубое свечение под заунывные звуки гармони и дребезжащий тенорок козла.

ГЛАВА 8

Семь раз отмерь, один - отрубай!

Из советов палачу

Ико нашел талисман быстрее всех. Но ему и повезло меньше всех. Только он успел осознать, что находится на темной ночной улице и одет почему-то в женское платье с множеством рюшечек и оборок, как к нему из подворотни шагнул какой-то массивный человек, одетый в черное, и вонзил в его живот нож по самую рукоять. Вытащить его убийца не успел - его спугнули топот ног и трели полицейского свистка. К обливающемуся кровью князю подбежали несколько человек. Один из них, с нервным худым лицом, нетерпеливо крикнул:

- Уотсон, он ранен! Констебль, как вы? - торопливо говорил он, разрывая платье и расстегивая бывший под ним строгий полицейский костюм пострадавшего. - Надо дать ему бренди!

- Я сам окажу ему помощь, Шерлок, а вы бегите за Потрошителем! отозвался второй, рыжеусый человек, опускаясь перед Ико и раскрывая саквояж.

Ико потерял сознание и голубого света не увидел...

ГЛАВА 9

Баста, карапузики! Кончилися танцы!

Из приветственного слова дракона к гномам

В Танелорн мы прибыли почти одновременно. Первым был Асьмушка. Когда я вывалился из магической двери на песок, он уже сидел возле столба, кротко сложив лапы на животе и вываля язык.

- Привет, - сказал я, стуча зубами.

- Глип, - ответил мне дракон.

- Ух ты ж! - потрепал я его по шее. - Говорить умеем?

И я повалился на песок, раскинув руки-ноги. Какое блаженство! От меня валил пар. Внезапно я подскочил.

- А который час? Макмур До или После?

- Вместо, - отозвался Мерин, возникая из двери за моей спиной. Он с гордостью продемонстрировал мне кусок мела.

- Моя добыча, - скромно сказал он. - А о Макмуре не беспокойся, он спит еще.

Мы с волшебником устроились возле лежащего Асмодея, оперлись на него и стали загорать, молча и с достоинством.

Тильда вырвалась из голубого сияния спустя пару минут. Она потрясла перед моим носом какой-то открыткой с золотым тиснением.

- Похвально. - И Мерин смежил вежды.

Я последовал его примеру, а Тильда принялась рыться в сумке, ища зеркальце. Откуда я знаю, спросите вы, ведь я же лежал с закрытыми глазами? Так сестрица его не нашла, посему растолкала меня, заставила вытаращить глаза и долго что-то в них высматривала. Наконец, видимо, удовлетворенная, она разрешила мне вернуться на место.

- Сучок ищешь? - язвительно спросил я. - А бревна не замечаешь?

Матильда сказала в мой адрес несколько маловразумительных, но от этого не менее обидных слов. Я отозвался. Тильда бросила в меня горсть песку. Попала в Мерина. Тот стал лаяться на чем свет стоит. Тут и Асьмух заворчал. Неизвестно, до чего бы мы докатились, если бы не появился Причард. Судя по его внешнему виду, ему пришлось раз в десять хуже, чем нам всем вместе взятым. Был он страшен, синий, а зубами стучал вдвое громче, чем до этого я. Вокруг талии - если у этого жирдля есть вообще талия - у него было странное приспособление в виде круга. За Причем дверь почему-то выплюнула пожилого человека с седой бородой и совершенно диким взглядом.

- Капитан Смит! - подошел к беспомощно озиравшемуся человеку Мерин. Вам туда, пожалуйте!

И он толкнул капитана в открывшуюся рядом другую дверь, за которым она и захлопнулась.

- Маленькая техническая неувязка, - смущенно закашлял маг.

- Куда ты его отправил? - спросил я.

- На остров один, - пояснил Мерин. - На нем много таких, как он - с кораблей затонувших. Там и ему место найдется.

А когда появился Ико - окровавленный и с ножом в животе, - мы буквально застыли от ужаса. Асьмушка горестно заревел и бросился облизывать друга. Мерин же поспешил проверять, чем он может помочь.

- Нам срочно нужно в Логр, - нетерпеливо затопал он ногами, - здесь ему не выжить. Я ничего сделать не могу. Силы поистрепались.

- Ну так давайте попытаемся пройти! - крикнула Матильда. - Так и будем, что ли, стоять тут, как ослы какие?

- Не хватает кого-то, - озабоченно сказал Мерин.

- Штуши нет! - охнул я. - А вдруг и с ним что?

- Некогда ждать, надо скорее вытаскивать его оттуда, где он сейчас!

- Но у нас нет лишнего пропуска!

- Я бы мог сказать, что кто-то должен пожертвовать своим талисманом, но тогда путь в Камелот ему будет заказан, - пояснил упавшим голосом маг.

Мы замолчали. Никому не хотелось показаться трусом, но и пропадать на веки вечные в каких-то измерениях тоже не улыбалось.

- Глип, - сказал вдруг Асьмушка, подходя ко мне и выплевывая какую-то изжеванную тряпку. Я сразу все понял.

- А ты как же? - обнял я его за шею.

- Глип? - спросил дракон у Мерина.

- Ради бога, - кивнул тот, подымаясь. - Я покажу тебе дверь в тот мир, где ты добыл талисман. Так и быть, потрачу колпаковский НЗ. Но забрать тебя обратно не смогу, учти - ты останешься там навсегда! Согласен?

- Глип! Глип! Глип! - крикнул Асьмушка и несколько раз подпрыгнул. Затем он подошел к лежащему без сознания Ико и лизнул его щеку. Потом то же самое по очереди проделал с нами (даже Прич его не оттолкнул), после чего, не оглядываясь, ушел в дверь, указанную ему Мерином. Я же ринулся туда, где следовало искать запропавшего Штушу.

... Скив, не заметивший исчезновения дракона, не заметил и его возвращения. Он шагал по узким улочкам Базара-на-Деве, полный решимости найти Ааза, а новоиспеченный Глип послушно семенил за ним, стараясь не отстать.

ГЛАВА 10

Что такое перед нами - две оглобли за ушами...

Из описания штушевой сбруи

Уже в который раз я выскочил из волшебной двери и сразу увидел Кутю. На него надели сбрую, как на лошадь, и он покорно тащил плуг, за которым шел бледный тощий человек в желтом костюме. На горизонте, освещенный тусклыми лучами какого-то светила, возвышался замок с семью башнями, выкрашенными во все цвета радуги.

- Кутя, бежим, нет времени, - запыхавшись, выдохнул я другу. Тот почему-то разинул зубастую пасть и заревел на меня, махнув вдобавок когтистой лапой. Я отшатнулся. Это не Штуша! Точнее, Штуша, но не Кутя! Тут только до меня дошло, и я осмотрел все поле. Матушки! По всему полю пахари, и все пашут на шестилапых штушах!

- Ку-у-у-тя-я-а-а! - заорал я во всю мощь своих легких. - Ко мне-е-е!

Гляжу - мчится во весь опор, пасть до ушей, а за ним, держась за поводья, пахарь желтый волочится и вопит пронзительно.

- Привет! Тьф! Тьф! - Узду выплюнул. - Нам уже пора? А я еще талисман не нашел!

- Наплевать, узду возьмем. Скорее, пока дверь не пропала!

И мы с косматым другом впрыгнули в дверь, оставив пахаря сидеть в борозде с глупой миной и вожжами в руках.

- Ой! - жалостно сказал Штуша, завидя Ико. - Кто это его так?

- Неизвестно, - отрезал Мерин и простер руку к голубому окну, которое норовило вот-вот сжаться и исчезнуть. - Торопитесь! Держу из последних сил, между прочим! Подымайте его, только осторожнее!

- Мерин! - обеспокоенно крикнул я, когда мы с Причем и Тильдой уже несли Ико к двери. - Кутя талисман не нашел! Мы узду прихватили, так что неизвестно, подойдет она или нет?

- Некогда, - поморщился маг. - Молитесь, чтобы подошла!

Макмур со стоном приподнял голову с песка и душераздирающе зевнул.

- Должок! - поднял он палец, после чего опять уронил голову и захрапел.

- О чем это он? - обеспокоился Причард.

- Я вам после об этом расскажу, после! - махал руками волшебник, и мы покинули град Танелорн раз и навсегда.

P. S. Аккурат посреди свечения, в которое мы шагнули, прямо в воздухе были начертаны те самые руны, что и в начале нашего с Причардом пути: "ЛАБИРИНТ". И ниже: "Выход. Счастливого пути!"

И я понял надпись безо всякого перевода и надавливания на глаза!

Часть четвертая

"ЛОГР"

ГЛАВА 1

Врачу, излечися сам! Сам, ясно? Не трогай мои лекарства!

Из трактата "О чудесных способах исцеления"

- Вот мы и дома! - удовлетворенно потер руки... кто?

- Что-то я забыл - как тебя звать-то? - спросил я у неопрятного старца с сивой бородищей.

- Мерлин, - сказал он и вдруг запрыгал от радости. - Мер-лин! Получилось! Ого-го! Мерлин я! Мерлин!

- Ох, сколько радости, - кисло сказал я. - Ну Мерлин, и что с того?

- Вы странный человек, - напыщенно сказал этот... как его? Ну, оруженосец-то мой лопоухий!

- Буква нашлась! - теребил нас волшебник. - По дороге пристала!

Ну, хоть вспомнил, что волшебник, и то хлеб! Вот сестра, вот оруженосец, вот Штуша, вот князь умирает...

- Что же делать? - вскочил я. - Умрет же!

Мерлин о чем-то напряженно думал, зажмурив один глаз и выпучив другой.

- Ты меня пугаешь, - сказал ушастый и сунул голову в сумку.

- Вон за тем холмом, - внезапно сказал маг, - есть озеро. Я пойду вперед, а вы за мной приходите минут через десять. Вместе с раненым, естественно.

И старец дунул за холм, только пятки засверкали.

- Что же он на посохе не поехал? - спросила сестра.

- Забыл, - пояснил я. - Вон я тоже все ваши имена забыл. И свое заодно.

- Я тоже не помню, - потер лоб оруженосец.

- Аналогично, - кивнула сестрица.

- А я помню, - заплясал Штуша. - Имя мое полное - Кутольд ван Штуш-и-Кутуш!

- Опять какие-то колдовские пакости, - злобно сказал оруженосец. - На тебе - имена потеряли! И хоть бы на камне каком предупреждения были написаны!

- Да ладно, - махнул рукой я. - Зато Мерлин свою букву "л" по дороге нашел. Как-то это связано. Радуйтесь теперь - никаких больше "ручек"!

Мы воспряли духом, подняли друга и понесли его за холм. На Штушу класть побоялись - вдруг растрясет? За холмом же действительно обнаружилось озеро. По его берегу шел Мерлин и что-то горячо втолковывал потрясающе красивой женщине в белом, стоящей на плывущем вдоль берега огромном листе кувшинки.

Мы осторожно положили князя у ног волшебника. Я разогнулся и посмотрел на даму в белом. Странным образом она напомнила мне мать князя на портрете, что висел в его покоях в замке Лего. Дама печально глядела на лежащего без сознания юношу. Затем она подняла руку, и нож сам по себе извлекся из его раны. Брызнувшая при этом кровь змейкой застыла в воздухе, закружилась, заискрилась на солнце и ушла обратно в тело, а страшная рана на глазах затянулась. Вслед за этим одежды князя, побуревшие от крови, приняли свой первоначальный цвет и вид, разрез от ножа на куртке тоже исчез.

Князь открыл глаза, поморгал и медленно сел, ощупывая место ранения.

- Мама? - спросил он у Дамы Озера.

- Сын мой, - ласково сказал она. - Поезжай, куда направлялся ты и куда следуют твои друзья. Имя ты отыщешь по дороге, а прозвище тебе отныне будет "Озерный".

И дама, махнув на прощание нежной рукой, пропала с глаз. Мы же повернулись к Мерлину.

- Теперь объясняй популярно, - потребовал я. - Где мы и почему не помним имен собственных?

Маг же в это время, сняв колпак со звездами, уныло его рассматривал. Копилочная прорезь пропала без следа. Мерлин вздохнул, напялил колпак и принял важный вид.

- Видимо, вместе с остальными талисманами сработала и Кутина уздечка, потому что мы, дорогие мои, в Логре!

- Это - Логр? - удивился оруженосец.

- А что? Не нравится?

- Да нет, нормальный Логр. Только он какой-то... Ну, не слишком он логристый, что ли!

- Иди ты, - обиделся волшебник. - Очень хорошее место, по крайней мере, нету всяческих чрезмерных изменений и превращений, люди нормальные, рыцари, прекрасные дамы...

- Меня вот что интересует, - сказала Тильда. - Почему хвостатый свое имя не забыл?

- Штуши - звери малоизученные и колдовству почти не поддающиеся, процитировал по памяти волшебник. - Это из "Бестиария", очень нужная книга, чтоб вы знали.

- Так что же это? - уселся Штуша. - Выходит, я - бестия?

- Нет, это книжка так называется, - вышел из положения маг. - Так вы будете слушать или нет?

Мы закивали, и даже Штуша помахал головой.

- Слишком долго мы в Танелорне пробыли, - рассказывал Мерлин. - Это же город вне времени и пространства, еще бы немного побыли - не только, как звать нас, забыли бы, но и вообще - и куда мы, и откуда, и какое в свете чудо. Поэтому я вас так торопил...

- Так вот что за должок с нас спрашивал Макмур!

- Именно. - И маг скрестил руки на груди. - Кстати, я это подозревал.

- И нам не сказал?

- Не сказал. Потому что я не знал, а просто подозревал. Не пичкать же вас непроверенной информацией.

- И еще о Макмуре, - встрял оруженосец. - Как же он там живет? Я бы, к примеру, не вынес.

- Он этот город придумал, с него и взятки гладки!

- А почему Герой его своим слугой называл?

- Всякий создатель - слуга того, кого создал.

- Так, а нам-то что сейчас делать, безымянным-то? - возмутилась сестра. - У князя хоть прозвище есть. А мы?

- А мы по дороге решим, - отозвался я. - Возражения есть?