Русалочий омут

Глава восьмая. Коварство и любовь

Под черным беззвездным небом, среди мертвых потерявших кору деревьев, на раскисшей земле сидела Зеленоволосая. Склонившись над уродливой корягой, она обмазывала ее жидкой грязью:

— Из пены, из тины…

Вот ты где! – прервала заклинание вышедшая на поляну Стефания. – Я повсюду тебя ищу.

— Оставьте меня.

— То, что ты умеешь наделять высохшие деревяшки иллюзией жизни, похвально, но, по–моему, ты переусердствовала, Зеленоволосая. Из–за твоих чудищ почти никто не заглядывает в парк. Люди бояться, а в результате только пятеро утонули в пруду и стали моими рабами.

— Я не хочу, чтобы люди гибли, — Зеленоволосая подняла голову, посмотрела в глаза стоявшей возле нее ведьмы. – Не хочу.

— И это говорит русалка! – расхохоталась Стефания. – Впрочем, поговорим об этом позже. Ты должна завершить начатое.

— Я сделала все, о чем ты меня просила, я поступила так ради Лизоньки, но я не убийца.

— Довольно. Парень должен быть мертв!

Русалка отрицательно покачала головой и вновь занялась лежавшей у ее ног корягой. Какое–то время Стефания молча наблюдала за ее действиями.

— Мы должны убивать, хотим этого или нет, — наконец заговорила ведьма. – Это плата за наши жизни. Дом забирает души погибших, а мы продолжаем жить. Но скоро все изменится, и мы навсегда покинем это проклятое место.

— Мне так тяжело. Этой ночью я видела сон. В нем было много солнца, радости, любви… А еще там был юноша с прекрасными, темными как ночь глазами. Он говорил мне слова любви…

— У тебя все впереди, — Стефания обняла девушку за плечи. – Мы вырвемся из этого омута, обещаю. А пока ты должна быть русалкой – жестокой, расчетливой, сознающей свою неотвратимую, гибельную привлекательность. Выпей!

Она протянула хрустальный флакон. Зеленоволосая отшатнулась, попыталась вырваться из объятий ведьмы, но не смогла противостоять завораживавшему, гипнотическому взгляду чуть раскосых глаз. Повинуясь воле Стефании, она пригубила колдовское зелье.

— Этот напиток дает забвение и покой. Чувства захватили тебя и принесли страдания. Но теперь все пройдет. У тебя нет сердца, нет души, потому ты счастлива и свободна.

Напиток оказал желаемое действие – взгляд Зеленоволосой стал холоден как лед, а черты лица обрели неземную, почти пугающую красоту. Ведьма улыбнулась, взяла русалку за руку и повела прочь из мертвого леса.

*************************

Инга полулежала на толстой ветви ивы, глядя на сверкавшую под солнцем гладь пруда. Тонкие пальцы девушки срывали один за другим лепестки ромашки:

— Любит, не любит…

— Инга! Где ты была! — увидев среди переплетения ветвей белый сарафан девушки, Фин со всех ног бросился к ней на встречу. — Я весь парк облазил, разыскивая тебя.

— Здравствуй… — она небрежно бросила в воду цветок, так и не завершив гаданье. – Дома были дела, я задержалась.

— Смотри, вот оно – то самое волшебное колечко. Мне было очень нелегко добыть его, — мальчишка извлек из кармана заветный талисман. – Не поверишь, но в графском флигеле водятся приведения. Они не слишком хотели отдавать кольцо.

— Спасибо, — лицо девушки преобразилось, стало еще свежее и красивей. – Ты настоящий герой, ты мой верный рыцарь.

Вопреки ожиданиям Фина, Инга так и не надела на палец волшебное кольцо. Она подвесила его к цепочке на шее и спрятала в вырез сарафана. Потом, соскользнув с дерева, она медленно пошла вдоль кромки воды. Фин поплелся следом – на душе у него было неспокойно.

— Мне здесь не нравится. Как–то неуютно. Давай махнем в город, — предложил он. – Хочешь, пойдем ко мне в гости?

— Нет. Здесь самое чудесное место на свете, зачем оставлять его? – голос девушки изменился, стал выше, мелодичней.

Фин почти с ужасом смотрел на свою подругу. Девушка хорошела на глазах, постепенно превращаясь в ослепительную красавицу. Милые, такие знакомые и любимые черты лица таяли как воск на огне, а из–под них проступала холодная жестокая красота роковой женщины. Парню показалось, что он сходит с ума:

— Что происходит, Инга?

— Давай искупаемся.

— Ты же сама говорила, как опасно плавать в этих прудах.

— Неужели ты трус?! Идем же…

Не раздеваясь, Инга шагнула в зеленую воду и медленно пошла прочь от берега. Ее пышные золотистые волосы начали приобретать зеленоватый оттенок, а кожа бледнеть и как бы светиться изнутри.

— Вернись, Инга! Здесь опасно! – Фин метался по берегу, не решаясь ступить в таившую смертельную опасность воду. – Это наваждение, не поддавайся ему!

— Идем! – зеленоволосая русалка поманила его рукой. – Ты вечно будешь моим.

— Инга, не сходи с ума!

— У меня нет имени, а вот у тебя есть. Иди со мной, Павел, иди, иди…

Услышав свое имя, Фин уже не мог противиться властному голосу русалки. Он только почувствовал, как его ноги входят в воду, идут по скользкому илистому дну. А русалка все звала его, манила к себе, и ее гибельная красота лишала парня разума и силы воли. В какой–то миг он почувствовал, что ждал этой встречи всю жизнь. Смерть больше не пугала его…

— Остановись! – незнакомый голос звучал, будто из–под толстого слоя воды. – Остановись! Стой, кому говорят!

Случайно забредший в этот безлюдный уголок парка Мишка, торопливо бежал по песчаному склону — то, что происходило на его глазах, сильно смахивало на второсортный ужастик, но могло окончиться настоящей трагедией. Вначале Мишка просто не поверил своим глазам, увидев в пруду самую настоящую русалку, а потом решил действовать, спасая незадачливого парня. Он решительно вошел в воду, приблизился к дьявольски красивой русалке и ее жертве, а потом размашисто перекрестился:

— Сгинь, нечистая!

Крестное знаменье подействовало безотказно. Русалка отпрянула, зашипела, как змея, и с громким плеском исчезла в глубине пруда.

— Спасибо, ты вовремя появился, — Фин вышел на берег пруда, опустив голову, медленно пошел вдоль воды.

— Постой! Конечно это не мое дело, но…

— Хочешь узнать, что случилось? – мрачный, как туча Фин, подошел к Мишке. – Просто меня предали и обманули. Только и всего.

Мишка понимал, что парню хочется остаться одному, но любопытство пересилило другие чувства, и он попробовал продолжить разговор. Ребята познакомились, вместе пошли к выходу из парка.

— Откуда ты знал, как можно избавиться от русалки? Такому в школе не учат, — прервал долгое молчание Фин.

— Само сработало. Знаешь, за последний год, я разучился удивляться – со мной столько всего произошло, а вот русалок я раньше никогда не видел. Как ты с ней познакомился?

— Однажды я решил искупаться в этом пруду и стал тонуть. Точнее, меня пыталась утопить русалка. Потом я очнулся на берегу и увидел рядом с собой девушку. Она была очень красивой, но совсем не походила на это исчадие ада. Девушка спасла мне жизнь, вытащила из воды. Мы познакомились и все такое… — Фин умолк, не договорив. Он просто не мог рассказывать о своих чувствах к Инге, слишком свежей была эта рана, слишком сильную боль приносили воспоминания. – Короче, ты сам видел, чем все закончилось. У этой русалки оказалось два лица, два «я» — человеческое и дьявольское.

— Ты хочешь сказать, что она выглядела как обычная девушка?

— Именно. Симпатичная блондинка с большими серыми глазами и очень милым, чуть вздернутым носиком.

— Блондинка? – шедший рядом с Фином Мишка остановился, холодея от дурного предчувствия. – Лет семнадцати, высокая, с маленькой родинкой на правом виске?

— Да, — Фин с тревогой посмотрел на своего нового знакомого. – А что случилось?

Мишка не ответил. Махнув рукой, он быстро зашагал по аллее, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Помедлив, Фин догнал его, пошел рядом:

— Да что случилось?! Я думал, хуже, чем мне никому не бывает…

— Что? – Мишка уже не мог сдерживаться, и слезы потоками текли по его щекам. – Это исчадие ада – моя сестра Лора. Теперь не на что надеяться – она утонула, она не сможет вернуться! Понимаешь?! Лора утонула и превратилась в русалку. Она мертва, мертва…

*******************************************

Катька–разбойница была очень упрямой девчонкой и всегда шла до конца, преодолевая любые трудности. После неприятного разговора с друзьями, атаманша только утвердилась во мнении, что должна непременно спасти Странника. Теперь оставалось только выработать дальнейший план действия. Вернувшись в свой маленький, деревенский домишко, Катька вошла в свою комнату, села за стол, достала лист чистой бумаги и начала думать. Спустя пару минут, она написала на листке слово «план», но на этом ее фантазия иссякла.

— Почему я такая бестолковая? – атаманша прошлась по комнате, выглянула в окошко. – Бальт снова куда–то исчез, ребята не хотят меня слушать, а в это время хороший человек пропадает ни за грош!

Громко тикали старые громоздкие часы в фанерном футляре, жужжала, бившаяся о пыльное стекло муха… Катька села на диванчик, задумчиво уставилась в одну точку. Тяжелый серебряный диск маятника качался из стороны в сторону, то и дело попадая в поле зрения девчонки.

— Эврика! – Катька даже подпрыгнула, в полном восторге от посетившей ее идеи.

Девчонка всегда была большой любительницей триллеров и очень живо представляла кочевавшую из фильма в фильм сцену – внимательное лицо врача, испуганную, потерявшую память о прошлом пациентку, сверкающий шарик на нитке, слова о том, что на счет «три», девушка вспомнит все свои неприятности. Катька знала, что после своей смерти и чудесного воскрешения, она каким–то образом была связана с запредельным миром ужаса, едва не поглотившим ее душу. Жуткие сны и виденья мучили ее целый год, но теперь из этого можно было извлечь кое–какую пользу. Катька решила добровольно заглянуть в измерение зла и попытаться выудить оттуда нужную информацию. Возможно, она бы даже сумела связаться со Странником или что–то узнать о нем. Но для того, чтобы совершить это опасное путешествие, надо было войти в гипнотический транс.

— Ладненько! Сейчас мы вам покажем! – крайне довольная собой Катька направила настольную лампу на маятник, уселась поудобней в стареньком кресле. – Расслабься, атаманша… Ты уходишь все дальше от этой реальности, дальше, дальше… Ты идешь туда, где любит бывать твоя душа… под черное беззвездное небо, в мертвый лес, туда, где скрывается зло… Сейчас я начну считать, на счет «десять», ты окажешься там, Катька. Один, два, три, четыре…

Катька очень старалась. Ее глаза, не мигая, смотрели на вспыхивавший отраженным светом диск маятника, губы упорно твердили нужные слова, но ничего не происходило. Громко тикали старые часы, жужжала, отчаявшаяся вырваться на свободу муха…

— Расслабься, ты уходишь, уходишь… Раз, два…

— Катерина! – дверь в комнату распахнулась с оглушительным стуком. – Почему я должна кричать на весь дом?! Ты оглохла?!

Хрупкого телосложения старушка обладала на редкость мощным, басовитым голосом. Впрочем, и нрав у Катькиной бабушки был суровым, подстать ее вокальным данным. Она решительно вошла в комнату, тряхнула за плечи внучку:

— Подъем! К тебе пришел какой–то парень, ждет у ворот. Поторапливайся!

— Что? – немного обалдевшая от гипнотического сеанса Катька с удивлением посмотрела на бабушку. – Ты что–то сказала?

— Некогда мне с тобой возиться, каша подгорает.

Старуха ушла на кухню, а Катька вышла из дома, направилась к поджидавшему у калитки Мишке. Вид у него был неважный – сосредоточенный, печальный, и Катька замедлила шаг, со страхом ожидая новое печальное известие. Она не ошиблась – Мишка пришел к ней поделиться своей бедой, рассказать о том, что случилось с Лорой.

— Знаешь, мы с сестренкой часто думали, что могло случиться с Лорой в Черном озере. Всякое предполагали, но такое… Она утонула и стала русалкой, то есть, по сути, ожившим трупом вроде вампира.

— А живой человек не может превратиться в русалку?

— Никогда о таком не слышал.

— А вдруг…

— Не пытайся меня утешать, атаманша. Мы и так слишком долго жили несбыточными надеждами, — Мишка опустил глаза, начал сосредоточенно рассматривать пыльный подорожник у своих ног. — Не хотел тебя расстраивать, но и промолчать не сумел. А вот Саша пока ни о чем не знает. Я ее с утра не видел. Когда мы расстались, она сказала, что пойдет покупать косметику. Больше я ее не видел. Она даже к обеду не пришла и этим жутко расстроила тетю Иру.

— Может, с ней что–то случилось?

— Вряд ли, Катька. Ты просто не знаешь Александру – когда она отправляется по галантерейным магазинам, то утрачивает чувство времени и реальности. Впрочем, такое со многими девчонками случается. Ладно, я пошел. Счастливо оставаться.

— Счастливо, — Катька помахала рукой, а потом окликнула медленно шагавшего по улице Мишку. – Подожди! Я самого главного не сказала… Впрочем, ладно, в другой раз.

Девчонка хотела утешить Мишку, сказать добрые, правильные слова, но поняла, что они прозвучат слишком фальшиво. Со дня своего воскрешения Катька твердо решила верить в торжество добра, но порой, ей очень трудно было быть оптимисткой…

******************************

Смеркалось. По черной воде струился туман, мерцали болотные огоньки, высохшие яблони протягивали руки–ветки к насупившемуся, низкому небу. Александра и Лариса сидели на песке, прислонившись к выброшенной на берег влажной коряге. Обе были связаны и лишены возможности говорить. Их похититель находился тут же – он возбужденно ходил у кромки воды, выкуривая сигарету за сигаретой.

— Ну же… — Николай в который раз посмотрел на часы. – Сколько можно ждать!

Ожидание изматывало и порождало сомнения. Николай чувствовал, что совершает чудовищную ошибку. Еще можно было развязать жену и девчонку, попытаться представить случившееся глупой шуткой, попробовать все забыть… У него оставался последний шанс вернуться к нормальной жизни, избавиться от наваждения Черного озера. А потом Николай вспоминал полный угрозы голос ведьмы, ее ледяную усмешку и прикосновение холодивших кровь рук… Он боялся ведьмы, боялся правосудия, но больше всего боялся упустить возможность потерять обещанную Стефанией награду.

— Скорее, не тяни, я больше не могу ждать… — шептал он, в очередной раз щелкая зажигалкой.

Стемнело. Со стороны лесопарка раздался пронзительный крик лесной птицы. Туман поднялся чуть выше, превращаясь в зловещие, беспрестанно меняющиеся фигуры. Волна холода накрыла мертвую зону, превратив июльский вечер в холодную ночь конца октября. Неожиданно на лицах пленниц отразился неподдельный ужас, они зашевелились, пытаясь отползти подальше от берега озера. Пугающую тишину нарушил тихий плеск воды, и вскоре из глубины озера начали неспешно подниматься страшные, не принадлежавшие миру живых существа…

— Черт! – ожидавший увидеть ведьму Николай, в испуге отступил назад. – Мы так не договаривались!

Утопленники подходили все ближе. Ночная мгла скрывала их отталкивающие черты, но даже то, что можно было различить при слабом свете звезд и мерцании тумана, вызывало чувство ужаса и отвращения. Один вид их посиневшей кожи, мутных глаз, опутанных водорослями тел, заставлял все сильнее трепетать сердца присутствовавших на берегу озера людей.

Мертвецы выбрались на сушу. Их движения были необычны, резки, казалось, невидимый кукловод дергает за ниточки эти огромные марионетки, заставляя их изображать подобие жизни. Один из утопленников отделился от общей группы и направился в сторону Николая. На обезображенном лице мертвеца появилась зловещая, кровожадная ухмылка.

— Нет… Мы так не договаривались… — Писатель попятился, споткнулся и, потеряв равновесие, плюхнулся на влажный песок. – Нет!

— Отвратительное зрелище, не правда ли? – одетая в изумрудно–зеленое платье Стефания неожиданно вышла из чащи засохших деревьев. – Они мертвы, но голодны, и твое пылкое писательское воображение, Николай, без труда подскажет, чем питаются эти создания. Хорошо, что ты исполнил все, что необходимо. Иначе ты бы стал одним из них.

Обойдя сидевшего на песке мужчину, ведьма направилась к оцепеневшим от ужаса пленницам:

— Эти веревки слишком сильно сдавливают тело, а я предупреждала, ты не должен был причинять вред этим людям.

— Но…

— Молчи! Я не давала право говорить. И потом, эта женщина далека от совершенства… — Стефания наклонилась к Ларисе, положила на лоб холодную руку. – В детстве она была дурнушкой, а с годами превратилась в неприметную серую мышку. Я никогда не любила таких женщин. И все же она подходит. Подходит только потому, что у меня не осталось времени выбирать. Развяжи их.

Николай поднялся с земли, начал торопливо распутывать веревки. Узлы не поддавались, он торопился, нервничал, а ведьма с легкой усмешкой наблюдала за его возней. Наконец узлы ослабли, и пленницы получили возможность двигаться. Саша с отвращением содрала залеплявший ее рот скотч, отбросила его в сторону. Девочку, которой и раньше приходилось бывать в подобных передрягах, ничуть не удивляло происходящее, а вот Ларису увиденное повергло в настоящий шок. Женщина не верила в чудеса, и ей казалось, что она сходит с ума.

— Что вы задумали? – Саша начала энергично растирать затекшие конечности. – Имейте в виду, я вас не боюсь.

— А меня и не стоит бояться, я не причиню тебе боли, прелестное дитя.

— Утешили. Кажется, я вас где–то видела, — Александра посмотрела в лицо ведьмы, и воспоминания закружили ее в страшном водовороте — Душа дома, принявшая облик крошечной девочки, слепленные из зеленого тумана щупальца–змеи, стальное жало, высунувшееся из пухлой детской ладошки… — Вы мать Лизоньки?

— А ты – Александра. Я сразу тебя узнала. От судьбы не уйдешь. Мы все принадлежим этому дому. Даже если бы ты уехала в другое полушарие, тоненькая ниточка связывала бы тебя с Алексино, и однажды ты бы обязательно вернулась. Смирись и ступай за мной.

Однако Александра не собиралась подчиняться ведьме, лихорадочно придумывая способы бегства. Стефания смотрела поверх ее головы, утопленники застыли в неестественных позах, превратившись в подобие уродливых статуй, а Николай был слишком занят собственными переживаниями – момент был вполне подходящий и, перепрыгнув через корягу, Саша испуганным зайцем рванула прочь от берега.

— Ты вернешься, обязательно вернешься! — донеслось ей вслед.

Девочка бежала, прикрыв голову руками, острые ветви царапали ее голые локти, но она мчалась вперед, не разбирая дороги. Ветви яблонь превратились в уродливые черные руки, они хватали девчонку за одежду, но Сашу было не так–то легко остановить…

— Ты любишь вечерние пробежки? – вкрадчивый голос прервал стремительный бег. – Это не дурно, отныне я сторонница здорового образа жизни.

Саша растерянно озиралась по сторонам. Она думала, что находится где–то на краю мертвой зоны, а на самом деле она и на десяток метров не отбежала от берега страшного озера. Похоже, девчонка сделала круг, вернувшись к тем, от кого пыталась бежать.

— Я же сказала, никто не уйдет от меня, — ослепительно улыбнулась Стефания. – А теперь нам пора, идемте.

Безмолвные утопленники обступили пленниц, и возглавляемая ведьмой жуткая процессия, двинулась вдоль озера.

— Николай! – зазвенел в гробовой тишине голос Ларисы, — Коля, не бросай меня!

Потрясенный писатель стоял на берегу, провожая взглядом вереницу черных фигур. То, что он пережил, было абсолютно нереально и походило на дурной сон. «Надо скорее забыть обо всем, — думал он, закуривая очередную сигарету. – Как бы то не было, но я обеспечил свое будущее. Скоро ко мне придут деньги, слава, обожание поклонников. Ради этого можно пожертвовать многим. Лишь бы только ведьма не обманула меня».

Вопреки ожиданиям Николая, зловещая процессия не скрылась в волнах Черного озера — ведьма и ее пленники направились в сторону лесопарка. Заинтригованный этим обстоятельством писатель, крадучись последовал за ними…