Рука Бога

Глава 9 Когда смерть это награда!

Плоды плодами, но есть хотелось неимоверно. Одинокое крыло беспричинно барахталось на спине, напоминая мне о том. На сколько же я был близок к поражению и смерти. Пусть черные плоды живительные и целительные, но злостный голод просил ублажить основательно желудок.

Иначе бунт поднятый им грозил перерасти в беспощадную бурю, которая не утихнет, терзая бессовестно стенки желудка.

Лес вокруг как будто вымер. Ни одного живого существа на всю округу.

Только мышеподобные зверьки иногда высовывали свой нос из скромной норки в земле. А потом увидев меня, резко пропадали под землей. Жрать их мне не особо хотелось. Но если в недалеком будущим я не убью, какую нибудь дичь, то придется охотится за этими невзрачными, серыми комками плоти и костей.

Арбалет был уже взведен и готов к мгновенному выстрелу. Но его приклад уже давно запотел от моих рук, а он все так же оставался не у дел.

Похоже я иду ни туда, куда надо. Чтоб найти какую-нибудь шуструю, жирную зверюшку. Что станет украшением моего костра, а потом и стола. Я специально шел в сторону от села, чтоб больше туда никогда не попасть.

Оставшиеся маги могли поднять тревогу и организовать новое преследование. Что им от меня было нужно? Точно сказать было нельзя. Может за таких, как я платят бешеные деньги. Что за живого. Что за мертвого. Я не желал, чтоб моя голова украсила чью-то коллекцию странных чудовищ. И по этому двигался упорно вперед. Все дальше от горящего поселения.

Может они просто сигнальный дымовой костер разожгли, чтоб в ближайшем селение узнали о нападение или опасности. Учитывая сколько я убил человечков. Главная опасность для них это я.

Меня не покидала мысль, что где-то в другом городе или селе меня уже ждут. Чтоб встретить с оружием в руках. И очередные маги желают жестко подпортить мою тушку. И теперь они будут знать, что я очень опасен. И потому. Меня может ждать очень веселая и событийная жизнь впереди. Но я тоже могу показать им кузькину мать!

Упссс! Наверное это очень страшное существо, раз им грозились в моем прошлом мире. Больше всего меня волновал голод и отсутствие крыла.

Интересно я смогу его вырастить заново или нет?

Все-таки это магический мир и в нем многое возможно. Так-что не стоит совсем терять надежду. Организм требовал калорий для восстановления после ран. Я прилично уже отмахал по расстоянию от места бойни. На сколько точно я не знаю.

Лес был полон разнообразных звуков, но зверьё так и не попадалось мне на пути. И я начал жутко скучать.

Цветочками и ягодками сыт не будешь. День подходил к завершению. Как я хорошо летел под облаками. Не долго же длилось моё мимолетное счастье.

Впереди стало светлеть, и лес внезапно закончился. Сияющий Фет так и прятался за облаками, не явив своего огненного лика мне. На конец-то этот лес был позади. Он мне не понравился. Странный какой-то, опустошенный. Будто сильно испуганный кем-то.

Я двинулся вперед. Ночевать в лесу не хотелось совсем. Спать по деревьям еще то удовольствие.

Но это не значит, что впереди было совсем безопасно. Как раз наоборот.

Как я соскучился по мягкой кровати и подушкам. Не знаю что это. Но точно что-то хорошее, что приносит истинное наслаждение.

Из этих радужных мечтаний меня выдернули крики о помощи.

По полю разносился женский плач и причитания. Голос прерывался звонкими ударами и жесткими шлепками. Но я не видел источника звуков, но без раздумий двинулся на них. Не думая ни секунды и не сомневаясь ни капли. Там, где кричат человеки может быть и вкусная еда. Желательно умеренно поджаренная и в меру посоленная.

На конец-то я нашел источник звуков. Это были густые, раскидистые кусты с ярко желтыми листьями.

Женщину-человечку уже было плохо слышно. Только редкие всхлипы, прерываемые бранной мужской речью. Злой мужской голос звучал резко и с надрывом:

- Учишь вас учишь дурочек безмозглых. А толку все мало совсем!

- Предлагал я тебе мирно со мной полюбоваться. Цветы дарил, украшения дорогие...

- Так нет. Все отвергала! Вот и допрыгалась криночка молодая.( П.А. - существо похоже на лань с двумя головами)

- Попалась в сети опытного грабстера. (П.А. - грабстер гигантский паук- хамелеон)

- Теперь придется тебя убить, а жаль...

- Баба ты красивая и в теле. Очень сочная. Прямо, как люблю.

- Ведь если твой отец узнает, что я тебя лишил невинности без спроса. При этом, грубым насилием. То житья мне больше в городе не будет. Ты уж прости меня за этот грех. Не удержался. Слишком ты желанна и красива.

- Говорил тебе. Давай поженимся добром. Деток настрогаем...

- Будем жить душа в душу.

- А ты отвечала отвечал постоянно мне. Свое глупое нет.

- Что не люб я тебе. И прочь прогоняла.

- Так что прощай. Умри с миром на душе. Да, и меня прости за все.

Тут я ускорился резко и ворвался в кусты. Нельзя допустить смерти человечки красивой и безвинной. Пусть лучше сдохнет человечек, гадкий насильник и убийца.

Или их там двое? Мне плевать! Всех убью! Извергов поганых. Я злой и очень голодный.

И с этой мыслью втыкаю в спину насильника и душегубца свои смертоносные когти. Жалко меч о такую тварь марать.

Человек, что стоял со спущенными штанами издал последние булькающие, предсмертные звуки. И стал заваливаться прямо на жертву насилия, заливая девушку кровью, приводя в еще больший ужас. Второй же увалень с гигантскими от страха глазами. Пытался убежать от меня, а перед этим бросил в меня топор. Но его участь была совсем не приятной.

Я проткнул его спину в области сердца и рванул руку, что есть силы на себя. В моих руках билось черствое сердце насильника и душегуба. Оно выглядело обыкновенно. И я с отвращением выкинул его прочь. А бугай клюнул лицом в землю и тут же затих. Кстати. Увалень от страха даже не попал в меня. И это с нескольких-то метров.

Рождаются на свет такие трусливые ублюдки. Умер бы, как настоящий человек. Встретив страшную, но заслуженную смерть. Лицом к лицу.

Красивая, юная девушка трепыхалась под своим насильником. С диким взором серых глаз. Которые смотрели в мою сторону с непередаваемым ужасом. Лицо её было все в крови и немного жутковатое от этого. Насильник был тяжелым для её слабых рук, что не могли столкнуть его. Я помог ей, откинув пинком труп мерзавца. И он замерла вся. В ожидание своей смерти. Ну да. Я же очень страшен и могуч.

Вот она и оторопела. Улыбаться я ей не стал. Иначе она бы точно описалась от страха, увидев мои набор острых зубов. А он, если честно сказать, то был очень впечатляющим.

Сказал ей спокойным голосом:

- Не меня надо боятся милашка, а тех ублюдков которых я убил. Сейчас бы тюкнули тебя топориком по головушке твоей светловолосой. И все! Прощай этот мир.

- Зарыли бы в земле, как животное бесправное тебя, не поставив камня с письменами. И отец твой не узнал бы о твоей кончине преждевременной. И не смог бы даже на могилку к тебе прийти поплакать и поскорбить о тебе. Для него. Ты просто бы пропала без вести.

Девушку всю трясло. Лицо было искаженно страхом. И это лишало девушку половины её красоты. Она была в состояние шока. Не могла выдавить не звука из себя. Вдруг её лицо разгладилось, и она стала блаженно улыбаться совсем без причин. Бедная малышка была вся в крови, и это делало её улыбку очень жуткой. Почти как у меня.

Она что?! Умом повредилась бедняга. Получается, что зря спасал её. Вот плятство!

Я решил пока не трогать её, чтоб не наделать еще больших бед. Может еще придет в себя когда-нибудь. Надо срочно разыскать себе еды. Иначе придется есть этих убогих насильников, при этом, без зазрения совести. Ведь я не человек, чтоб считать себя каннибалом в таком случае.

Увидел сумку, что валялась рядом с девушкой. Протянул к ней руку. Но она как завопит! Пронзительно и очень громко. Я аж чуть в штаны не наделал. Правда штанов у меня до сих пор нет, только повязка набедренная. Если бы девка увидела, что у меня под ней, то у неё бы вообще глаза на лоб полезли.

- ХАА- ХХАА- ХААХА! - рассмеялся нервно я.

Надо было хоть как-то разрядить ситуацию. Которая явно меня смущала. Все-таки решил взять сумку. И тут эта девка. Как хвать меня! Прямо за причинное место. Я ваще чуть кони не двинул от страха. Мать твою! Что же ты творишь малахольная?

Я говорю вам серьёзно парни. Любой бы на моем месте очканул, увидев её глаза шальные и лицо окровавленное. С оскалом белых зубок.

ЭЭЭ.... Отдай мое драгоценное и единственное! Хватит его пугать так. Я так с тобой заикаться начну дурында. Он вообще не любит жесткого обращения.

Боюсь, что у меня проблемы будут с чуваком. И он вовремя на работу не выйдет. Еле вырвался из её крепких объятий. Хорошо, что обошлось без потерь для бойца.))

- Знал бы, что ты такая сумасбродная и опасная. Мимо бы прошел, пусть насилуют и убивают. - произнес громко я, разряжая обстановку.

В конце концов. Эти человеки ко мне хорошо еще не относились. Все злые какие-то и озверелые. Я стал сомневаться, что по попал в развитый мир. И откуда здесь на орбите станция такая? Высоко-технологичная и ультро-современная.

По хер короче. Жрать хочу! Сейчас вот, людишек есть начну поганых.

Залез в сумку и блаженно улыбнулся - полна снеди.

Счастье оно все же есть!

И мясо жареное, и плоды незнакомые, и сало копченое, и рыба вяленая. Ахринеть можно от такого изобилия.

Сейчас пир устроим на весь мир!

А главное. Все очень вкусное и питательное. Я аж чуть язык не проглотил. Вместе со слюной кусочками изобилия. Стою и наворачиваю колбасу. Даже она там была. Аж несколько палок.

Колбаса натуральная. Из мяса и специй. Не знакомых мне, но очень приятных для моего языка и неба.

Сои убогой. В помине нет. И ешек всяких позорных. Подавно.

Почти королевская пища.

Не успел дожевать первую палку колбасы. Как малахольная, не поднимаясь с земли, бросилась мне в ноги. И как начала реветь. При этом, без остановки слезы и слюни распуская. Мне аж неудобно стало. Смущает меня чертовка. Целует ноги мои грязные. Сквозь слезы искренние и истеричные. Совсем девка крышой поехала.

Пока не стал ей противится. Пусть выплачется дурашка. Может полегчает вдруг. Отойдет морально от изнасилования и смерти поганых человечков. Всегда считал наибольшим грехом, когда сначала изнасилуют деву прекрасную, а потом жизни её лишают. Да, и в землю потом закопают. Не думая о пролитых материнских слезах и скрытого переживания отца девушки. После которого и сердечко прихватить может. Или вообще инсульт ударит безжалостным молотом по организму. Опять умное словечко. Смысл его до меня не доходит. От слова совсем.

Вот так и стоял, уминая уже мясо, а не колбасу. А она все ревела и ревела, обнимая мои мускулистые ноги. У меня уже скоро уши в трубочку свернутся.

Пора заканчивать этот балаган. Доел очередной кусок мяса. И хвать её вверх! К лицу своему. И давай с ней французский поцелуй изучать на пару. Решил клин клином выбивать. Шоковая терапия от шестиглаза.

Картина маслом. Красавица и чудовище.

Она повисла на мне. Обычным, безвольным кулём. Но мой язык из своего рта не прогоняла. Так же страстно пыталась ответить мне. Я даже заводиться стал.

Потом пыхтеть начала и весьма громко. Грудью, что видна была в разорванном платье соблазнительной белой плотью, прижиматься стала плотно. И ногами меня обхватила, руками за шею обняв.

Эээ... милая. Я на такое не подписывался. Все-таки после насильников ты. Не очень-то годна для плотских утех. Если честно сказать. То побрезговал я. Но вовсе не девушкой, а мужским семенем на ней. Ну или в ней.

Она вся там пользованная. Наверное не только своими соками истекает.

Надо прекращать это дело. А-то мало ли кто нагрянет сюда. Ничего же никому не объяснишь. Придется опять кровушку литрами человеческую проливать. А мне это уже стало надоедать порядком. Оторвал ели-ели. От себя деву окровавленную, поруганную. И колбаску ей... в зубы раз!

Замещающий эффект. Однако. Чтоб остыла и успокоилась. Да, и вдруг есть она хочет. На стрессе, так сказать.))

И тут она в себя и пришла. Стала руками ворот на платье поправлять. Грудь пышную перед этим уложив на место.

А грудь красивая. Однако. Объемистая такая, упругая. Ореолы темные, большие. Соски розовые. Торчащие вперед игриво.

Тут я слюну свою сглотнул. Задышал часто. И даже про еду свою забыл на долго.

Может и не надо было так брезговать однако. Да неее... Её только что два мужика. Потных и грязных. Перли в два дула. Ублюдки конченные.

Ну её... Терпимо пока. Переживу как-нибудь.

И возбуждение с трудом, но покинуло мои чресла. Колбасу, кстати, она стала пожевывать. Все-таки еда снимает стресс. Особенно вкусная такая. Смотрит на меня глазками своими. Изучающе так. Привыкла к моей неповторимой внешности. Я же шестиглазый. Да, ещё и рогатый. Ко мне долго надо привыкать. С такой-то злобной внешностью.

Видит, что я её не обижаю. Даже улыбнулась скромно мне. И стеснительно, при этом. Блеснув нежным жемчугом зубок своих. Тут её взгляд упал на насильника. Что без штанов и ближе был к нам. Я всего от неё ожидал. И нового слёзопада, и истерики неуёмной, и даже обморока.

Она смотрела долго на окровавленную тушку мужика. Который валялся с голой жопой и штанами спущенными.

А потом. Как пнет его туда. Прямо в самое сокровенное место. И давай непонятно сквернословить для меня. Потом успокоилась немного и сказала:

- Туда тебе и дорога Михальчик. За поруганную мою честь девичью! И ты Ханек. Скотиняка этакая. Наглая морда твоя. Век бы тебя не видела. Этакое со мной устроили гады безжалостные. Изверги рода человеческого! Повернулась она к бугаю с вырванным сердцем и дальше выгружает:

- Даже черви не будут есть твое тело в могиле глубокой. Будь ты проклят на веки! И тут непонятное сияние охватило на миг тело Ханека. И тут же погасло.

Это что сейчас было? Однако. Она ведьма, что ли?

- Теперь меня за муж порченной никто не возьмет! И нет мне пути домой. Отец родной прогонит из отчего дома. Сама я по себе теперь. И это в мои неполные шестнадцать лет.

Я охренел от такой информации. Да она же девочка совсем! А выглядит на все двадцать. Грудь огромная такая. Прям слов нет! Да и фигура волнительная, заводящая меня с пол оборота. Интересно, а как её зовут хоть. Спрошу сейчас прямо. А то неудобно мне без имени обращаться.

- Как тебя зовут хоть? Девица красная.

Она вся зарделась от неожиданного комплимента. Ей совсем непонятного.

- Амиреллой меня батюшка назвал.

- Ладно. Пойду я дальше Амирелла. Сейчас только с упырей возьму все ценное. - говорю ей, собирая все монеты с них.

И топор возьму, а то дрова рубить в лесу нечем. Когти жаль уже свои. Чай не казенные.

Закинул все собранное себе в сумку по быстрому.

- Куда это ты пойдешь? Ты что меня бросаешь!? Поруганную и окровавленную. Все... я теперь ни куда от тебя не денусь. Кому я такая нужна?

И смотрит на меня непреклонным взглядом очей чарующих и молящих.

Тут я совсем завис. Можно сказать, что и в край охерел.

Хотелось сказать даже зло так: А мне нужна значит!? Но пожалел её, промолчал. Всё-таки она жертва насилия. Нельзя так с ней. Ответил другое совсем:

- Умойся, платье зашей. И ни кому не говори, что здесь было. А я этих гавриков сейчас закопаю поглубже. И ни кто их не найдет никогда. И ничего не узнает о том, что тут произошло с тобой.

Она посмотрела на меня, как на дурачка деревенского. Туповатого на оба полушария. И говорит мне:

- Ты совсем на голову крякнутый, а артефакт как я обману? Нас им каждый божий день на девственность проверяют. Ты головой своей думаешь вообще или нет?! - совсем истерично закончила она свою фразу.

Мне хотелось ей сказать: Что мне её проблемы вообще параллельны. И пусть она лесом идёт. Туда, где грибочки и ягодки ядовитые растут. Так вот миленькая. Они-то точно решат все твои проблемы сразу.

Но тут. Как будто нарочно и специально. Амирелла взяла и наклонилась к земле. Поднять только ей видимую вещь. А в этот момент. Ворот платья старательно так отремонтированный ей. На какие-то булавочки мелкие. Неожиданно лопнул под давлением увесистой груди.

И она вся такая неподражаемая и убийственно красивая. Снова вырвалась на свободу. Блаженно колыхаясь с сосками выпирающими упрямо. Нанеся моему зрению такой впечатлительный удар. Что я замер и забыл как дышать вообще. На длинные такие и растянутые секунды. Меня словно обухом по голове огрели. Только эффект был гораздо сильнее в моем случае. Я смотрел и только, что не мычал, слюну роняя. И еду и все на свете позабыл.

Мама дорогая! Да, что же эта коза творит такое!

Ослепительное зрелище, почти идеальной и трепетной груди. Привело меня в экстаз и неизлечимое потрясение.

А девчонка-то? Не будь дурой. Сразу усекла, что я взглядом завис на её медленно волнующийся груди. Всеми шестью глазами неотрывно. И ни на что больше не реагирую вокруг. Она выпрямилась гордо так, показав своих близняшек во всей их красе буйной. В это раз и не думая прятать их обратно под платье испорченное извергами.

И даже провела своей рукой по бунтующему соску левой груди. Как будто невзначай так. От чего все мысли по изгнанию Амиреллы пропали где-то в области моего пылающего паха. Еще секунда такого зрелища. И я забуду про то, что перед этим ее жучили эти два мудака. Что кровью своей сейчас напитывают землю.

И засажу я ей тогда. Аж по самые помидоры. Да так глубоко, что она очень удивится. И наконец-то познает по полной. Что такое настоящий, глубинный прорыв в её крепость. Которая и так недавно пала. Да... Это зрелище все-таки не для слабонервных.

Я резко отвернулся от неё в противоположную сторону и сделал вид, что её не существует. А меня очень сильно волнует. Вон та оранжевая птичка. Что сидит беззаботно на ветке раскидистого дерева с бледно-голубыми листьями округлой формы.

Я выстоял, становясь сильней своих инстинктов. Но и сам был не рад уже этому. Всё-таки заниматься половым просвещением. С окровавленной и измазанной спермой девушкой. Не совсем такое приятно занятие. Да еще и в кустах. Рядом с отходящими в иной мир окровавленными насильниками. На сколько же инстинкты сильны в нас, заставляя иногда творить просто несусветные глупости и гадости.

Вероятно Амирелла это поняла, а может и нет. Но она тяжело вздохнула позади и стала приводить себя в порядок, усиленно шурша и снова ремонтируя свое измученное легкое, летнее платье.

Когда я повернулся, платье уже было в полном порядке. И я решил полить ей на руки воду из своей фляжки, чтоб она умылась от крови насильника. А когда она умыла свое нежное личико, то в это миг я понял, что до этого счастливого момента я еще ни разу не встречал по-настоящему красивых девушек. И мое сердце предательски пропустило целый удар.

Чтобы дальше заколотиться еще сильнее. Можно было бесконечно хвалить её восхитительные сочные губы и блистающие нежной лазурью глаза. Густые, порхающие, как крылья бабочки, ресницы. И даже идеально правильный кукольный носик.

Но все это было бесполезно. Потому что это никак не отражало её сокрушительной и неповторимой красоты. Ведь на Амирелле не было ни грамма косметики. Я так и смотрел на неё восхищаясь. С абсолютно глупым видом. Она даже слегка порозовела от смущения.

И этот миг первозданной тишины и любования. Разрушила не птичья трель. И не гулкий раскат грома. А резкий, неприятно протяжный, хриплый крик мужчины.

- Ами-ре-лла ты гдееее? Проклятая девчонка! Я точно тебе сегодня выпорю! Мало тебе каждую неделю влетает по твоей жирной заднице.

Амирелла окончательно покраснела и чувствительно так вздрогнула. Прямо, как от удара.

Эти слова явно напугали её до одури.

Я положил руку ей на плечо, чтоб успокоить. Но она резко скинула её, и замерла испугано, как птичка в ожидание грозы. Потом посмотрела на меня шальными глазами. И прижалась близко, ища защиты у меня. В этот миг мне стало так приятно и тепло на душе, что я готов был разорвать весь мир ради неё. И это меня даже немного испугало. Какие сильные и необузданные чувства проснулись у меня в груди.

Неприятный, как-будто прокуренный голос, стал удалятся и постепенно ослабевал. Теряясь в дали почти бесследно. Девушка расслабилась и успокоилась. Теперь-то я точно понимал. Почему она боится идти домой. Таких родителей, что так жестоко относятся к своему чаду. Я бы просто возненавидел. Да, он просто извращенец и моральный урод, который с удовольствием оголяет девичью, нежную попку. При этом, наслаждается её страхом и болью. Любуясь, как красные рубцы ложатся на пленяющую любой взор, идеальную задницу.

Пора валить отсюда. Но сначала надо закопать трупы. Этих безжалостных насильников и убийц.

Что я и сделал. Вырыв одну, но не слишком глубокую для них могилу. А точнее сказать яму с неровными краями.

А с верху я решил посадить семя фиолетового дерева. Ведь эти моральные уроды весьма подходящая жертва для него.

Я кинул семя, втоптав его ногою в мягкую землю. Слегка завалил его почвой, а потом тихим голосом прошептал. Еще незабытое мной, короткое заклинание.

Амирелла смотрела на меня как на бога. До предела округлив свои бездонные глаза. А в этот миг. Из земли просто выпорхнуло дерево, устремляясь с громадной скоростью в высь. Расправляя необузданно свои руки-ветви. Словно пытаясь объять необъятное.

А Амирелла тупо впала в состояние не беспричинной прострации. Ох уж, эти не понятные мои словечки из прошлой жизни.

Легче сказать так. Она просто окуела напрочь!!!