Рука Бога

Глава 5 Поражения.

Принцесса Валенсия никогда не испытывала такую боль и унижения. В её глазах плескалась неприкрытая ярость и ненависть к захватчикам. Спина не давала ей нормально двигаться и спокойно спать. Коросты от продольных ран на спине постоянно лопались и кровили.

Пираты даже и не думали её лечить. Пижама висела на ней рваными лохмотьями. В прорехи торчало её соблазнительное тело с нежнейшей кожей цвета алебастра. Упругие розовые соски встали колом от ночной прохлады темницы и рвались на свободу сквозь дыры проделанные пиратскими ублюдками. Спина была рассечена хлыстом, чуть ли ни до костей, и если принцесса не попадет в сферу вечной красоты, то эти жуткие шрамы будут всегда напоминать о дне её позора. Остатки пижамы были покрыты темными, бурыми пятнами её королевской крови.

Её при людно привязали к деревянному, плохо ободранному, столбу и исхлестали её же черным, шипованным, боевым хлыстом.

Пират, который её хлестал, явно испытывал мерзкое, извращенное удовлетворение и точно был со сдвигом, при этом он жутко улыбался своими гнилыми, рассыпающимися зубами. Гадкий и страшный верзила с жирным животом и мутным, замасленным взглядом.

И хотя свидетелями порки были только пираты и её подруги, легче от этого ей не становилось. Амазонки смотрели с ненавистью на пиратов, но благоразумно молчали, не проронив не слова. Им не хотелось повторить неприятную судьбу Валенсии. Это такой позор, когда тебя при людно бьют твоим же боевым хлыстом. Уж лучше смерть!

Теперь, все они по очереди старались поддержать Валенсию и хоть чем-то помочь, хотя бы морально. Накладывали прохладные, влажные тряпки ей на спину, при этом, обещая мучительную смерть пиратам, а особенно их главарю Роже Сантосу Де Клеру .

Этот ублюдок и приказал высечь Валенсию её же хлыстом. Когда-то он был благородным синьором, но потом убил своего отца и был лишен всех регалий, званий ,имущества, денег и сослан на нурилиевые рудники пожизненно. Там его ждала быстрая смерть, но он не стал её дожидаться, а поднял чернь и закоренелых преступников на бунт и убийство охраны. Большинство бунтующих было убито, но сам Роже бежал, при этом прихватив вместе со своими подельниками большое количество драгоценного нурилия.

Во время побега и бунта Роже заработал два страшных шрама поперек лица и сломанный нос, а это делало его физиономию устрашающей и отталкивающей. Когда он полез целовать, захваченную во время ночного отдыха и уже связанную Валенсию, то получил удар головой в свой многострадальный нос. Поэтому он моментально рассвирепел, приказав высечь её при людно. Кровь лилась ручьем из его шнобиля и ярость его не знала границ. Пришлось даже достать батистовый платок из кармана, чтоб хоть как-то её утихомирить и остановить.

И только то, что он когда-то был благородным, остановило его и он не раздел до нага наказуемую, а она получила свои удары в пижаме, но после порки Роже подошел и звонко шлепнул принцессу по её идеальной, крепкой, спортивной заднице и тут же порвал ей пижаму на груди. При том ущипнув до дикой боли за, столь вожделенный многими, королевский, нежный сосок.

Столько ненависти, сколько излучали бесподобно красивые глаза принцессы, он не видел еще ни разу ни в чьих глазах и ему на мгновение стало даже не уютно и страшно под её дерзким, испепеляющим взглядом.

Эти глаза одновременно обещали смерть, кастрацию, четвертование, снятие кожи заживо и другие изящные, королевские наказания. Она плюнула Роже в лицо, продуманно использовав густые, неприятные мокроты и жутко ему улыбнулась, скаля свои белые зубки.

И если до этого Роже Сантос Де Клер хотел её вернуть королевской семье за баснословный выкуп, то теперь его резко планы изменились.

"Зря она это сделала." - подумал очень зло и рассержено Роже, - "Ой зря."

Теперь он продаст её вместе со свитой диким островитянам, а те точно не будут с этими сладкоголосыми миралями церемониться! (П.А. мираль это женщина-птица, которая поёт после оргазма) От слова совсем. Принцесса ехидно прищурилась и выдала окончательно погубившую её фразу:

- Ты жалкий, каторжный ублюдок Роже! Я всегда знала, что ты достоин только позорного клейма на лбу. Твоя мать явно изменила благородному Ринтию Де Клеру. Ты нагулянный выкидыш и сын обычной, глупой женщины и неизвестного городского, женского угодника.

- Я презираю тебя! Ты опозорил имя своей матери. Ей должно быть стыдно за тебя. Я не удивлюсь, если она откажется от тебя, так же как и все твои братья и сестры!

- Лучше бы ты сдох на рудниках, задохнувшись от подземных газов. Твоей матери было бы намного легче. Потому ты и убил Ринтия, что он вычеркнул тебя из числа наследников и готовился принародно отказаться от тебя, наверное он просто узнал, что ты не его сын, а просто нагулянный на стороне ублюдок

Принцесса ударила в самое больное и уязвимое место Роже и попала точно в цель.

Де Клер был в не себя от ярости, охватившей его жгучим, диким и неудержимо злым пламенем. Он посмотрел леденящим, смертоубийственным взглядом на девушку, произнеся следующие слова:

- Ты заплатишь за эти гнилые и порочащие меня речи самым дорогим... своей королевской честью, ну и своим идеальным, ухоженным, красивым телом, которое скоро станет собственностью моих пиратов, пусть даже и временно.

- Берите парни её! Я разрешаю... Она вся ваша, но только на два часа.

- Только я запрещаю снимать с дорогой и милой принцессы её любимые королевские лохмотья.

После этих повелительных слов он неподражаемо и злобно рассмеялся. И его смех прозвучал дьявольски раздражающе унизительно.

- Она еще долго будет ходить только в них и благоухать всеми ароматами падшей женщины.

Пираты так обрадовались этому подарку и тут уже бросились оспаривать право первым раздвинуть принцессе её длинные и изящные ноги. В их глазах горело пламя азарта. Их потные, грязные руки были уже готовы ласкать все потаённые места девушки.

Но тут, со стороны леса, прозвучал мощнейший взрыв. Пираты всполошились и резко передумали насиловать при людно принцессу.

Роже достал подзорную трубу и понял, что посланный им отряд, на поиск пропавших лесорубов, тоже канул в бездну и небытие. Решил не рисковать, ведь уже тридцать человек сгинуло на этом треклятом острове, который пользовался очень плохой и дурной славой.

Он срочно и незамедлительно решил отдать приказ пиратам, чтоб они отчаливали от берега подальше от острова. Питьевой водой они запаслись, а с принцессой они разберутся позже, в более комфортных и благоприятных для это условиях. Месть - это холодное блюдо, она может и подождать. За это время он придумает еще более "приятное" наказание для принцессы.

Это блюдо он любил растягивать на долго, как старое, выдержанное годами вино, с неповторимым послевкусием и нежными нотками горечи.

Сейчас же, спустя сутки после выше изложенных событий, принцесса, страдая от ран на спине, усиленно думала только об одном, кто же устроил это взрыв?

Который спас её от полнейшего падения в глазах своей свиты и полной потери чести. Корабль, в трюме которого они находились в роли закованных пленниц, шел бодро, переваливаясь с легкостью по пенистым волнам.

Все амазонки были закованы в наручи, что не давали пользоваться ни какой магией. Но родовой нож, который всегда появлялся из пространственного кармана, был при ней, грея её сердце. И она лучше умрет, но заберет с собой множество пиратов, чем будет изнасилована этими мерзкими, вонючими отбросами общества.

Это была истинно королевская магия. И никакие танталовые наручи не могли помешать ей работать. С этими мыслями ей было легче пережить свое пленение, ведь это она была в нём виновата. Это она решила дать подругам послабление.

И все вместе они пили вино у ночного, искристого, жаркого костра. В темноте очень долго обсуждая план охоты на не называемого.

Зверь должен быть пойман, ну и конечно же сидеть в клетке, пока не согласится дать клятву на крови. Ему суждено стать её личным рабом, который будет мыть ей ноги и массировать их по вечерам, когда её стопы слишком устанут от постоянной беготни.

Она передумала его казнить. Приятней будет издеваться над ним каждый божий день и унижать его достоинство. Амазонки изрядно переборщили с вином, поэтому поставленная дежурить третей в предутренние, самые трудные часы Лидия, их всех подвела, просто заснув на посту, проклиная свое ужасное похмелье. За что поплатись очень жёстко, все перебравшие вина, тяжелые на подъём амазонки.

Их взяли тепленькими и вялыми, в состояние жуткого, утреннего похмелья. Ни кто из них не успел даже прикоснуться к оружию. Сейчас же Лидия была самой отстраненной и апатичной в их компании. Все девушки чувствовали себя голыми без мечей и хлыстов, даже их кожаные наряды не были им так бесконечно дороги. А самое главное, что не называемый так и останется не наказанным за смерть их подруг.

Так думали все девушки, но самое главное, что так думала и злющая, очень подавленная и расстроенная Валенсия.

Она не переставала думать о причине смерти пиратов. И у неё имелось много догадок на эту тему.

Но в данный момент нужно было вылечить её покалеченную и изуродованную спину, а потом попробовать сбежать, обманув пиратских недоносков.

У них обязательно все получится. Ведь самое главное в этой жизни - это верить в свои силы и удачу, ну и ждать подходящий момент для побега. Рано или поздно он обязательно наступит.

******************************************************************************************************

"Вот я попал!" - думал я, сидя за штурвалом космического, спасательного челнока.

Здравствуй птичка-невеличка, здравствуй древо-лилипут!)) И что же мне делать-то теперь прикажете?

Прыгать вниз, цепляясь когтями за дерево, так за триста метров такого скольжения все когти сдеру в кровь, да и вообще без пальцев останусь. Да и что-то мне подсказывало, что птичка-невеличка мне явно просто так ускользнуть не даст.

Ведь она точно хищная. Это можно легко определить по мощному, хищному клюву и почти метровым, острым когтям, ну и по яростному взору красных, беспощадных глаз.

Времени, чтоб принять решение у меня почти не было. Сейчас она подлетит ко мне, при этом легко и просто скинет челнок вниз. И тогда мое средство передвижения превратится в кучу, ни кому не нужного металлолом, а я лелеял горячо еще мысль о его восстановлении.

Интересно, а мой пистолет пробьет её защиту или нет? Не долго думая, я направил его серебристый, гладкий ствол на озлобленную мамулю птенцов и незамедлительно нажал на его курок. Аннигилятор выдал маленький пшик коротких, чахлых молний и тут же зачах, уснув мертвым,беспробудным сном. И сколько я не давил на курок, он не отзывался.

Как же не вовремя однако. Вот незадача-то.

Все... Батарея разрядилась окончательно. И тут я резко открыл боковую дверь челнока, встал, сгруппировался и со всей имеющийся у меня силой оттолкнулся, прыгнув прямо на подлетающую птицу.При этом выставив вперед свой потемневший меч, наполненный ярко алыми искрами.

Мой поступок был очень отчаянный и рискованный, но все же у меня были крылья. Хоть они были слабые пока, но спланировать на них триста метров до земли я бы точно смог.

Птица охренела от такой моей дерзости и пыталась отвернуть в последний миг в сторону, но не успела. Меч воткнулся ей в шею, но не глубоко, а я второй свободной рукой вонзил свои когти ей в загривок, стараясь сделать это поглубже, чтоб закрепиться покрепче на ней.

Птице это явно не понравилась, и она активно захлопав крыльями, стала выполнять фигуры высшего пилотажа, пытаясь стряхнуть меня со своего мощного загривка. Меч застрял в груди и не доставался, не смотря на всю мою силушку богатырскую.

Птичка была явно не простая, а с магическими возможностями. Я оставил свой меч торчать из её толстой, уродливой шеи, а свободной рукой пытался дотянуться до её пылающих глаз. И у меня это получилось, но когти, что воткнулись ей в глаз тоже застряли там.

Бляха муха!!!

Эта зараза совсем остервенела и меня кидало на ней из стороны в сторону. Фатального ущерба похоже ей я не нанес, но и скинуть она меня не могла. Мне оставалось только ждать, когда она истечет кровью и выдохнется, а все это время воздушных кувырканий мы удалялись все дальше от древа-гиганта. Птица яростно клекотала и неистово била крыльями, явно чувствуя, как жизнь утекает вместе с кровью из её перистого тела.

Эх! Сейчас бы ударить моими перьями-кинжалами, но к сожалению они еще не выросли до минимальной пригодности к применению и эта опция моего боевого арсенала была сейчас мне совсем недоступна. И тут до меня только дошло, я же могу зажечь огненные резаки когтей прямо в птице. Ну наверное. Точно я этого знать не мог, получится это у меня или нет.

Но я пока не стал этого делать. Ведь если птица упадет, после своей резкой кончины, с высоты несколько километров, то и мне будет не выжить.Пусть лучше выдохнется и плавно опустится на землю,чтоб окончательно умереть там.

Но птица была очень вынослива и еще долго сопротивлялась неизбежному, а потом огонь все же в её глазах стал затухать и она на последнем издыхание стала, нервно содрогаясь, планировать вниз. К это времени мы улетели от челнока очень далеко и найти его будет сложно. Я думаю,что на это уйдет очень много времени, которое я потрачу на это теперь.

На конец-то эта зараза отключилась окончательно. И жестко протаранила землю, но высота была уже не большая. И этот удар прошел для меня почти безвредно. Прошло еще пол часа и она окончательно издохла. И только тогда я смог вытащить свои когти из ее тела, а так же и из её головы.

Я реально устал барахтаться с ней в небе и очень основательно проголодался. Ну ничего! Сейчас я вытащу свой меч, напившейся кровью невелички, и попытаюсь вырезать кусок ее еще теплого, и надеюсь очень вкусного, питательного мяса. Интересно, съедобная эта клуша летающая или нет? Как я её назвал? Д-а-а-а-а... Странное словечко однако. Ни чего не скажешь тут.

Так я и сделал!

Я очень давно нормально не питался - пора исправить эту ситуацию и наверстать пропущенные приемы пищи. Я ведь еще расту и в ширь, и в вверх. Скоро, по моим внутренним ощущениям, я достигну двух с половиной метров роста, ну примерно конечно. Птица была очень большая, размером с несколько слонов. За один раз я её точно не съем, да и за десять тоже. Сырой мне её есть совсем неохота. Я стал очень привередлив последнее время.

Я вырезал самый сочный кусок плоти, по моему разумению конечно, из мощной, мускулистой лапы пернатого хищника, а потом пошел собирать дрова в ближайшую рощу. Надеюсь там древесных раян нет и в помине. Вдруг они мне и ветки зажмотят еще сухие.

С них это станется однако...

Только я насобирал хворост, как раздался непереносимый резкий, многоголосый, жуткий вой. Вот и гости на свежий запах крови пожаловали. Пришлось первый кусок мяса все-таки съесть сырым. Авось пронесет, и я не буду бегать по кустикам в поисках подходящего лопуха. Есть очень хотелось, а силы мне скоро явно понадобятся. Костер разводить не стал, уже смеркалось, а в полутьме я очень хорошо видел сверкающие, многочисленные глаза вокруг. А пламя костра сократило бы видимость вокруг.

Я достал арбалет из мешка и зарядил его короткой стрелой из гладкого металла, но сам наконечник был острый и зазубренный, такой после попадания в кость просто так не достать. Один выстрел из арбалета я сделать успею, а потом в ход пойдет мой славный меч и когти.

Просто так я своё вкусненькое мясо не отдам. Не дождетесь!

И вас, еще невидимые противники, я точно на на ноль всех помножу.

Я поднял свой мрачный меч вверх и прорычал грозно:

- Это моя добыча! Убирайтесь к черту отсюда и не возвращайтесь никогда, а иначе я все вокруг залью вашей кровью.

Зачем я это сделал, я не знаю. Вряд ли они меня поймут. Но вой вокруг затих, а через минуту из полутьмы выступила изящная платиновая блондинка. Её густые волосы вились намного ниже талии. Взгляд был уверенный и бесстрашный. Лицо правильное и идеально выверенное. В руках у неё удобно устроилась боевая палица, увесистая и вся в мерцающих шипах, похоже смазанных каким-то магическим ядом. Она оценивающе оглянула мою могучую стать и произнесла томным, низким, грудным голосом:

- Это наша территория! И всё, что тут творится, всегда касается нас.

- А ты невиданный чужеземец здесь явно лишний! Уходи отсюда и не возвращайся никогда.

- И мы, так и быть, тебя не тронем, но про эту птицу забудь навсегда. Мясо у неё магическое, при этом очень ценное. Переводить его на всяких шестиглазых уродов просто нелепо и глупо. Её драгоценная плоть развивает магический источник и лечит все болезни, увеличивая срок жизни. Так что проваливай отсюда, если жить хочешь еще.

"Какая наглая сука," - подумал я, - "но симпатичная однако".

- Я всё уже сказал женщина, это моя законная добыча. А если вы не съебете отсюда резко, то будет море крови!

- Здешняя земля её очень любит.

И тут, она метнула свою палицу прямо мне в лоб. Ну точнее сказать, она очень постаралась это сделать, но я умудрился среагировать и увернуться, а потом выстрелил в неё из арбалета. Металлический, блестящий болт попал ей в плечо, хотя я целился точно в лоб.

Д-а-а-а... Мастером стрельбы из арбалета я пока не являюсь. От слова совсем.

Палица, которую она в меня метнула, вернулась к ней в руку сама. Но удержать её она не смогла потому, что была не в силах. Я основательно и серьёзно повредил ей рабочую правую руку.

Девушка громко завыла после этого, состроив на своем кукольном личике очень выразительную и грозную гримасу.

И со всех сторон ко мне метнулись твари похожие на волков, но с увесистыми, острыми, мерцающими бледно рогами. Были эти опасные хищники размером примерно с носорога.

Они стали отжимать меня от от моей птицы.

Ну все, держитесь суки! Не я первый начал. Сами нарвались.

И тут, я с наслаждением взмахнул своими черными крыльями, отдав мысленный приказ своим перьям убивать все, что движется и то, что не движется тоже.

И хотя перья-кинжалы не доросли до своего предела, но они были всё также были смертоносны. Ублюдков, что посмели покуситься на мою добычу выкосило под чистую. Кого-то сразу на смерть, а кого-то просто изрешетило конкретно, почти измочалив при этом. Они все до одного валялись на плодоносной, жирной земле и захлебывались собственной бурой кровью. Еще парочке убегающих рогачей я срубил бошки на фиг, играючи взмахнув победоносным клинком.

И тут, мою ногу пронзило острейшей, нетерпимой болью.

Вот тварь! Как я мог позабыть про эту сучку волосатую.

Она все-таки умудрилась бросить свою отравленную палицу мне в ногу. Я резко подскочил к ней и ударом здоровой ноги отправил в стремительный полет.

Не буду её убивать, надо еще подробно пообщаться с этой дерзкой сучкой.

Оставшиеся твари еще пытались защитить её, но это было совсем глупо и бессмысленно.

Одному я отрубил клинком передние лапы, а другому эффектно воткнул руку прямо в грудь, вырывая когтями её неприятное содержимое на нежданную свободу.

Я просто страшен в гневе! Трепещите несчастные.

Выжившие метнулись прочь трусливыми, смутными тенями. Преследовать я их не стал.

Потом я устало ходил и добивал раненых, жалобно скулящих и издыхающих тварей. Интересно, а они оборотни или нет? А если оборотни, то почему не напали на меня, как сделала это дерзкая, наглая человечка, стоя уверенно на своих ногах, нагло и смело смотря мне в лицо.

Ведь если бы они напали на меня с оружием, то у них было явно больше шансов на победу.

С арбалетами и мечами, например, они реально могли прогнать меня от моей добычи. Непонятная ситуация однако. Моя нога потяжелела и ели волочилась за мной, не подчиняясь мне при этом совсем. Голова кружилась, мир вертелся вокруг меня, угрожая уронить меня скоро на землю.

Короче, попадалово конкретное однако!

Что там, эта волосатая сучка мне говорила? Мясо птицы, которую я называю невеличкой, очень полезно и даже больше, что оно лечит многие болезни, а отравление оно лечит интересно?

Срочно нужно подкрепиться вкуснейшим, свежим, парным мяском.

Тут я подумал немного, а потом решил вскрыть грудную клетку птичке, достав оттуда, еще горячее, сочащееся кровью сердце. Надо срочно его съесть, а не то я сейчас явно упаду, а потом и вовсе потеряю сознание. Что будет очень чревато в моем-то непростом состояние. Друзей в этом мире, которые мне помогут, у меня пока нет.

На конец-то я пробился до её сердца. Мне становилось все хуже и хуже, зрение уже почти отказало, а я заканчивал свою кровавую работу почти в слепую.

Я вырвал его с гигантскими усилиями из широкой и мощной груди птицы, поднес ко рту, еще горячее и фонтанирующее солоноватой кровью сердце, а затем стал рвать его жесткое мясо клыками и проглатывать жадно в очень быстром темпе, отвратительно пачкая при этом лицо и руки липкой кровью невелички.

И слава всем богам! Мне сразу полегчало. Боль притупилась, голова перестала кружиться, а земля остановила свою беспощадную круговерть по ногами. Меня больше не шатало из стороны в сторону, как горького, пропойного пьяницу, который вышел из пивной, где он еще и водки теплой тяпнул чекушку.

Я вздохнул с облегчением, но расслабляться не стал.

Пиво? Водка! Что это? Зачем их вообще пьют? Если после них ты не можешь нормально передвигаться и даже просто стоять на месте прямо.

Пора привести дерзкую обладательницу отравленной палицы в себя. Сердце птицы я уже почти съел.

Снова подошел к невеличке и вырвал теперь уже её гигантскую печень, при этом, уже гораздо легче, чем сердце. Из её уже разорванной и кровоточащей груди кровь полилась еще сильнее. Я весь заляпался в этой липкой, неприятной субстанции, от ног и до самой макушки головы.

Наверное сейчас я был особенно страшен, как никогда.

Надрезал, сочащуюся темной кровью, печень острым когтем правой руки, а потом закапал кровью прямо в рот дерзкой человечке. При этом я внимательно смотрел на её лицо, любуясь на сочные, красиво очерченные губы.

Тут она захрипела и открыла свои притягательные, дерзкие глаза.