Роззи. Стать счастливой. Часть 2

1.

Предыстория

В комнате царила мрачная атмосфера. Дети никак не ожидали, что простая шалость может перерасти в такую трагедию. Все были подавлены и растеряны. Теон умирал, конвульсивно дергаясь на полу. Никто не мог к нему приблизиться. Черная субстанция, словно живая, пульсируя и переливаясь глянцевым антрацитом, зависла над телом на полу. Хаотично меняя форму, чернота отращивала узловатые шипы и пронзала ими несчастного, вкачивая в живую оболочку частицы себя. Парень стонал от боли, но продолжал бороться. Часть чужеродных инъекций медленно вытекала из мест проколов обратно наружу. Субстанция мгновенно отращивала присоски, поглощая обратно неудачные попытки. Дети рыдали, выли, но ничем не могли помочь. Старший брат даже перед смертью позаботился о младших: запер себя и тварь в непроницаемой сфере.

Сигнал помощи родителям удалось отправить с трудом. Субстанция создавала сильные помехи, даже находясь в сфере. Когда отец и мать появились, Теон уже был в беспамятстве. По всему телу несчастного извивались черные полосы, словно черви, пронзающие изнутри тело жертвы.

Родители мгновенно создали золотую сферу, объединив силы. Тварь почуяв неладное, бросила жертву и стала прицельно долбить в одной точке барьер Теона. Защита брат пала, тварь радостно бросилась на золотой купол и обожглась, став чуточку меньше. Визг боли субстанции заставил детей упасть на пол, в бессмысленной попытке заткнуть уши. Мучение прервалось внезапно.

Родители исчезли в неизвестном направлении, забрав с собой Теона и его убийцу.

* * *

Гвент. Чуть более 200 лет назад до появления Роззи-Кати.

Темные глаза холодно следили за молодым мужчиной, оценивая, словно живой товар. Наблюдатель находился от объекта за сотни тысяч миль, зависнув в воздухе над бескрайними просторами воды.

Молодой мужчина тренировался вместе со своими друзьями. Капельки пота блестели на подтянутых телах. Бой был шуточным, но никто не хотел сдаваться. Три поединка — шесть наследников разных возрастов. Когда выявили победителей, молодые люди кучкой упали на траву. Их сердца были полны решимости и энтузиазма, в их головах роились десятки идей, их глаза смотрели на чистое небо, их связывала крепчайшая в мире нить — дружба.

— Филипп, — произнес рослый брюнет, — что сегодня давали на завтрак? У тебя как будто прибавилось сил, — задумчиво протянул Бернард. — Еще лет пять или десять, и придется драться с тобой в полную силу, — беззлобно поддел он друга.

Парни дружно заржали.

— Ничего, вот возьму пару уроков у твоего отца и тогда померимся силой, — просто ответил Филлип.

— Скоро по домам, — тихо заметил Норман.

Былая легкость испарилась, словно дымка по утру. Все знали, как непросто было их другу, но ничем не могли помочь. Отец Филиппа был очень требователен к сыну. Жестоко требователен.

— Бернард, кажется, у вас скоро появится сестренка? — нарочито бодро спросил Ричард. — И будет она гонять вас всех палками. Вот тогда наш Филипп и посмеется всласть.

— Чего это будет гонять палкой? Девчонки любят драгоценности, у нас их много, будет при деле.

— Зная характер вашего отца, не сомневаюсь, что дочь он будет тренировать наравне с сыновьями. Характер своей матери ты знаешь сам. Все ваши повитухи твердят в один голос, в этот раз родится девочка. Восемь попыток — восемь сыновей. А командовать вами будет сопливая мелочь.

Парни снова заржали.

— Делаааа, — озадаченно протянул Бернард. — Даже не думал об этом. Попрошусь у отца послом в Дорлиндон. Дурандир, поможешь?

— Конечно, — отвечал самый низкорослый из них. — Горы велики, место найдется на всех.

В холодных глазах тайного наблюдателя сверкнула сталь. Он обратился к женщине, молчаливо стоящей за его плечом.

— Филлип. Очаруй его.

* * *

Наблюдатели исчезли. Друзья стали собираться.

— Дурандир, откуда новый перстень? Усилитель? — как бы невзначай спросил Уильям. — Сегодня ты был особенно ловок.

— Какой? — непонимающе переспросил гном, осматривая пальцы. — А этот? Неее, от бессонницы. Некоторые по ночам так громко «говорят» с девушками, пришлось смастерить, чтоб спать. Тебе нужен усилитель? Тащи камень, сделаю. А нет, так свой подарю, — простодушно ответил гном.

— У меня…, - начал было Уильям.

Раздался глухой удар могучей руки Бернарда по тощей спине Уильяма.

— Дружище, меньше женщин, больше тренировок. Тогда не будет злить, что гном крутит тобой, словно секирой вокруг себя. Дурандир, никаких артефактов! Иначе Уильям обленится и совсем перестанет тренироваться.

— Не всем повезло родиться в семье великих воинов, быть таким огромным и всегда умным, — раздраженно оттолкнул друга Уильям.

Бернард играючи развернул Уильяма, стукнувшись с ним лоб об лоб.

— Брось, Уил. Не таи злобу. Промеж нас только дружба, не нужно ссор. Хочешь стать сильнее? Научу, приходи. Вспомни войну с темными. Отцы мудро рассудили, тренируя нас вместе. Мы будущие правители. Мы друзья, Уил. А среди друзей нет зависти друг к другу, — тихо прошептал последние слова могучий Бернард.

— Хорошо, — примирительно выдохнул рыжеволосый Уильям. — Я постараюсь, Берн.

— Добро!

Остальные сделали вид, что ничего не произошло. Бернард был негласным лидером Справедливый и рассудительный, сильный телом и духом, он чутко улавливал назревающие разногласия, стараясь гасить их в зародыше.

Уильям отошел к коню, пакуя снаряжение. В щите отражался хрупкий, высокий юноша, словно тростинка. Жидкие светло рыжие волосы вились кольцами на концах, почти прозрачные ресницы и брови, большое овальное лицо, сильно вытянутое в нижней части, маленький рот с пухлыми губами, чуть заостренный подбородок. Невыразительные светло карие глаза под припухшими верхними веками, вытянутые уши, примой длинный нос. Весь облик юноши имел налет женственности. Уильяму казалось, что он во всем чересчур… Блеклый, неказистый. Парень обернулся на друга. Толи дело Бернард!

Вот, кто был идеалом мужчины! Высокий рост, груда налитых мощью мышц, всегда лохматая черная густая шевелюра до плеч, выразительный взгляд глубоко посаженных темных глаз. Уверенность, непоколебимость, спокойствие. А руки? Огромные лапищи с твердыми мозолями! Не то жалкое подобие изящных рук с длинными пальцами, что имел сам Уильям. Парень горько выдохнул. Возможно, поэтому он так старался на любовном фронте, чтоб стать первым хоть где-то. Молодой человек решительно одернул рубаху. Надо воспользоваться помощью друга.

Каждый погрузился в свои думы.

Дурандир был одним из самых высоких среди сородичей, но все равно не дотягивал до людей. Темно рыжая непослушная грива, густая борода и усы, постоянно заплетенные в косички, теплые карие глаза с притаившейся на дне смешинкой, большой крупный нос, обычные тонкие губы. Добродушный мягкий нрав и готовность прийти на помощь делали его самым лучшим другом. Гному было не жалко ни камней, ни артефактов. Он был готов отдать Уильяму всю сокровищницу хоть сейчас! Только большой Берн был как всегда прав. Их друг не верил в себя, в свои силы. Видел только недостатки, оттого и был падок на ухищрения. Ничего, на то они и друзья, чтоб помогать друг другу.

— Я с вами! — весело сказал гном. — Когда еще увидимся!

Последние слова отозвались печалью в сердце Филиппа. Юноша был красив, но опасен. Высокий рост, немногим ниже Берна, рассыпавшиеся чуть ниже плеч темные гладкие волосы, крепкое жилистое тело, внимательные темно карие глаза, тонкий нос, высокие скулы на овальном лице. Здесь, вдали от родного дома, он, наконец, был свободным.

— Меня не забудьте, — попросил Филипп.

— Я в деле, — отозвался Ричард.

Юноша не страдал по несбыточному, как Уил, трезво оценивая свои возможности. Эта неожиданная поездка была очень важна и для него. Родная Апсилия находилась вдали от соседей. Следовало разузнать, кто имеет захватнические наклонности, какими силами располагает, а также выбрать, с кем породниться в будущем. Ричард не питал иллюзий относительно будущего. Всякое могло случиться, оттого готовиться нужно было уже сейчас. Весь его облик можно было назвать одним словом — мягкий. Средний рост, каштановые волосы, большой лоб, спокойный взгляд карих глаз, крупный нос, припухлые губы, намечающийся второй подбородок. Дар — стихия земли. Несмотря на обманчивую мягкость, юноша имел твердый характер.

— Увидимся с утра, — подытожил Норман, вскочив на коня.

Норман и Берн были лучшими друзьями и мечтали породниться. Норман был среднего роста, с худым треугольным лицом, мелкими завитками каштановых волос, светло голубыми глазами, аккуратным носом и тонкими губами. Юноша давно отдал первенство Берну, не отягощаясь второй ролью, имел средний дар воды и спокойный характер. Если Берн был двуручный меч, то Норман был его тонким прочным щитом.

* * *

Роззи

После ора Вигмара попала в крепкие объятья няни. Старушка плакала, прося больше не исчезать так внезапно. Пообещала ей, озвучив пару оговорок. В лаборатории Маргарет вела себя тихо и робко, боясь испортить или уронить «всякие магические штуки».

В ходе прочтения записей отца узнала, что кулон на шее активный родовой артефакт, что я уже глава рода, поэтому смогла принять Сибиллу и ее дочь. Кулон также маскирует истинный возраст, который может определить любой целитель. Кольцом до оглашения завещания пользоваться нельзя, иначе в банке сработает оповещение и разморозятся счета. А там дойдет и до короля. Отец писал:

«Роззи, после принятия наследия магия первое время может сбоить. Твой организм будет ослаблен. Враги могли воспользоваться этим. Поэтому мы с мамой решили всех обмануть, чтоб ты успела восстановиться. Потрать это время с умом. Договорись с Осмондом о фиктивной помолвке, составив с ним магический договор на три года, если еще не встретила любовь. Это спасет от излишних притязаний короля».

Закрыла страницу. Осмонда давно нет.

Где взять жениха?

* * *

В задумчивости дошла до своих покоев. Охрана у дверей предупредила о гостье. В кресле, удобно устроившись, мирно сопела Агнесс. Я успела сделать три шага, как учительница этикета открыла глаза, резко встала, подошла и, вцепившись бульдожьей хваткой, развернула обратно на выход.

— Я только из лаборатории. Хочу поесть и отдохнуть.

— Поешь, — кивала женщина. — Обязательно. И отдохнешь. Потом. Роковая красотка или невинная лань?

— Где? — оглянулась вокруг.

— Здесь, — меня больно ткнули в ключицу.

— Смотря, в какой ситуации.

Резко остановились посреди коридора. Агнесс взглянула одобрительно.

— Хороший ответ.

Я польщенно заулыбалась и сразу скривилась. Собеседница больно треснула по спине, плечам и ткнула указательным пальцем под подбородок. Пришлось выпрямиться и поднять голову, как подобает.

— Совсем не следишь за осанкой среди своего барахла. Нашла чего интересного? Не важно, — сразу отмахнулась она. — Скоро представление ко двору. В чем ты собралась ехать? В этом? — Агнесс брезгливо подцепила указательным и большим пальцами ткань моего простого домашнего платья. — Во дворце горничные одеты лучше тебя! А ты? Наследница, перспективная невеста и просто красивая…

— Мне нужен жених, — перебила словоизлияния разошедшейся собеседницы.

— Мысль хороша. Жаль, нельзя выбрать по каталогу, как готовое платье. Представь: открыла страницу, рассмотрела и заказала мужика. Кра-со-та!

— Вигмар говорил, раньше ты часто бывала во дворце. Теперь появляешься пару раз в год, когда отказаться совсем нельзя. Что случилось?

Агнесс посмотрела в окно, погружаясь в воспоминания. Лицо на миг окаменело от злости, секунда и она снова в игре. Чересчур натуральная улыбка, располагающий взгляд, будто и не было момента слабости.

— Смердит там, дорогая. Сказать об этом нельзя, сама понимаешь, — развела руки в стороны молодая женщина. — Итак, каковы параметры скакуна? То есть жениха.

Темнит она. Намеренно темнит.

— Лучшего всего — сирота. Или вдовец. Не совсем старик, авантюрист или нуждающийся в деньгах. Договориться на пару лет и мирно разойтись.

— Прям мой портрет! Жаль, не имею штучки между ног. Договорились бы! — хитро подмигнула подруга. — Подумаю, набросаю на бумаге, обсудим, — уже серьезно закончила она. — Теперь готовиться. Нужен новый гардероб, вплоть до ночных сорочек.

— А готовое купить нельзя? От меня в подготовке помощи никакой. Сама знаешь, не отличу кремовый от светло лимонного. Почему ты выделила ночные сорочки?

— Тогда на мой вкус? — невинно улыбнулась собеседница.

— И не мечтай! — открыла дверь в царство швеи. — Приду во дворец, вся такая шикарная. Представили, пошла вперед, а там спина вся голая! Матроны удавятся желчью, меня позорно выставят вон за разврат.

Я смотрела на поклон швеи, поэтому не увидела, предвкушающую улыбку за спиной.

— Что это за тряпка? — орала Агнесс через полчаса, потрясая куском ткани под моим носом. — Это? Ты собралась шить платье из этого дерьма??

Всего лишь попыталась облегчить свою участь, выбрав ткань полегче. Кто ж знал, что она давно вышла из моды. Оттенок не тот, чтоб его! Эдита укоризненно молчала. Мы зарылись в тряпках, как солдаты в окопе. Почему-то Агнесс было важно, чтоб я выглядела сногсшибательно. Осталось узнать имя кегли, что так волновала подругу.

— Хорошо, — резко поменяла тактику обольстительница. — Хорошоооо, — она пригладила обеими руками растрепавшиеся волосы, глубоко вдохнула и выдохнула. — Фасон?

Я посмотрела эскизы и выбрала. Видимо там случайно затесалось платье для копания в навозной куче, иначе объяснить дергающийся глаз Эдиты никак не получалось.

— Прекрасный выбор, — желчно прокомментировала Агнесс. — Раскроить верхнее платье, наметать. Примерит, поймет, какое … выбрала.

Швея обреченно кивала.

— Раз все решили, не смею тебя задерживать, дорогая. Вечером буду занята, занятие перенесем на обед следующего дня.

Меня вежливо послали лесом. День прошел плодотворно. Позанималась с Ги, посидела в ментале, вытащила Маргарет на пикник. Попросила ее помочь и сразу получила согласие. После обеда сходила на урок истории, задала вопрос о богах. Учитель рассказал как-то пресно и поверхностно. Ответ категорически не устроил. Вспомнила, что брала книги в библиотеке и все никак не прочла. Сделала зарубку в голове: наверстать упущенное.

Сходила на кухню, сделала заказ — ужин на две персоны. Меню слегка озадачило Герхарда, но не стало причиной расспросов.

— Будет сделано, госпожа.

В условленное время тихонько вошла в лабораторию. Няня бодро прошаркала на выход, я закрыла дверь.

— Рассказывай.

— Что?

— Все рассказывай. Про дворец, кто, чем смердит и какие там особенные ночные сорочки. Весь день только о них думала!

Агнесс закатила глаза, открыла бутылку и щедро плеснула янтарной жидкости в бокал.

Ночь будет веселой.

* * *

Агнесс

Ученица хорошо подготовилась. Заманила, отрезав пути отступления. Случайно заданный вопрос в мастерской швеи неожиданно разбередил старые раны. Эмоции давно были взяты под контроль, как досадная помеха. Сделала глоток. Огненная жидкость согрела изнутри. Если бы она могла согреть сердце…

Что-то я расклеилась. Вспоминая себя среди тряпок, неожиданно вспомнила мать. Перед первым балом, она также старалась выбрать самое лучшее. По ее мнению. Я стала воспринимать Роззи как дочь? Посмотрела на девчонку. Та невозмутимо резала мясо и овощи, по-хитрому складывая кучками.

Скорее как сестру. Младшую сестру, которую очень хотелось уберечь от горечи собственных ошибок. Забавно, думала, все привязанности давно сгнили много лет назад… Плюхнулась на стул. Хорошо у них тут. Домашняя обстановка, никаких глупых правил. Отогрелась, расслабилась.

— Чин-чин, — сказала Роззи, подняла свой бокал и стукнула об мой.

Пока я смаковала эмоции, девочка красиво разложила еду, зажгла свечи и требовательно уставилась, ожидая рассказа.

— В пятнадцать семья официально представила меня ко двору. Юная, наивная, мечтающая о доблестном рыцаре. Как ты знаешь, после войны с гномами людей осталось мало. Рождаемость упала, болезни стали чаще уносить матерей и потомство. Тогда в нашем королевстве приняли этот гнусный закон о снижении брачного возраста. Что это ещё дети, никого не волновало. Маги живут до двухсот лет, ато и больше, все будто забыли об этом. Самые ушлые придумывали дочерям болезни и героически лечили, лет до двадцати, тридцати, сорока. Теперь король знает об этом, установил специальную комиссию лекарей, что ездят по всему королевству, вскрывать обман. Тебе бы не дали сидеть до двадцати, дорогая, даже если родители были бы живы. Николас был умный мужик. Он смог подарить дочери лишние три года.

Выпили и замолчали. Хлеб с горкой мяса оказался вкусным. Хмель, выпитый на пустой живот, ожидаемо ударил в голову. Внутренние щиты дрожали под натиском эмоций, остро захотелось выговориться. Еще никогда за столько лет я не рассказывала никому о произошедшем… Перед глазами вставали образы прошлого, губы тихо рассказывали печальную историю моей любви…

* * *

Много лет назад

Молодая девушка, выглядывая в окно, жадно следила за каретой, что въехала в их столичный дом пять минут назад. Слуги разбирали багаж, споро унося покупки. Открылась дверца, дама средних лет чинно выплыла, проигнорировав протянутую руку слуги. Она взглядом нашла дочь и кивнула ей, улыбаясь.

Ура! Ура! Мама купила все, о чем договаривались! Юная Агнесс прыгала от счастья на кровати, воровато оглянулась, спрыгнула и тщательно поправила сбившееся платье. Делая дыхательную гимнастику, быстро переплёта волосы в свежую косу, поплескала холодной воды на лицо и подошла к зеркалу, проверить результат. Через пять минут вместо довольного ребёнка из комнаты выходила чопорная аристократка. Дойдя, вежливо постучала и вошла после приглашения. Не поднимая глаз от пола, она тихо приблизилась к родительнице, опустилась на колени и поцеловала тыльную сторону протянутой руки.

— Хорошая девочка, — похвалила мать, поглаживая дочь по макушке, словно питомца. — Из тебя выйдет послушная жена. Твой отец презрительно отзывался о маленькой искре огня, утверждая, что дурная кровь испортит тебя. Все к лучшему, дорогая. Милое личико, яркая внешность, послушный характер. Мы с тобой еще всех обставим. Вот увидишь, — хищно улыбнулась женщина. — Пойдем, я все привезла.

Мать и дочь рассматривали покупки, оглаживая рулоны дорогих тканей. Пока Агнесс увлеченно перебирала ленты и каменья для украшений, мать отозвала швею и о чем-то тихо шепталась. Через некоторое время девочку поставили в центр и начали крутить, как куклу, прикладывая различные обновки.

— Но мама, — воскликнула девушка, — что это за срам? Ты обещала синюю ткань на праздничное платье! А здесь только красный! — детские бровки огорченно топорщились домиком.

— Агнесс, это на первую брачную ночь. Мама знает лучше, не спорь, — властно произнесла женщина. — Синий слишком прост для такого сокровища! Красный добавит лет, выгодно подчеркнув в нужных местах.

— Но я хотела синий! Я хотела! Хотела выбрать хоть что-то сама! — топнула ножкой девушка.

Оттолкнув слуг, она со слезами выбежала из комнаты, чтоб забиться на чердаке. Все равно наказания не избежать, так хоть немного можно насладиться свободой.

Дворец стоял, блистал и совершенно не трогал юную Агнесс. Она ехала по парадной аллее в карете с родителями. Даже деревья, высаженные по бокам дороги, казались ближе друг к другу, чем их семья. Отец всегда был недоволен ею. Яркий, сильный — истинный наследник огня. Мать — сильная водница. Их брак был договорным, без намека на любовь. Когда родилась Агнесс, отец отказался признавать ребенка. Все детство он называл ее отрыжкой огня, не подарив ни одного ласкового взгляда. Мать иногда одаривала своим вниманием, требуя беспрекословного подчинения взамен. И дочь старалась выстрадать хоть каплю иллюзорной любви.

С годами Агнесс начала понимать истинное положение вещей. Ее старший брат открыто насмехался над ней, рассказывая гнусности за спиной родителей. Накануне он напился и проговорился об истинных планах матери. Неудобное платье душило в груди, вызывающе оголяло плечи, блестящая ткань вызывала зуд, а мать била по рукам за каждую попытку почесаться. Агнесс смертельно устала. Подготовка вытянула все силы. Бесконечные притирания, настои, купальни и так по кругу. На лице играла восторженно-предвкушающая улыбка, глаза горели восхищением — все, как хотела мать. Агнесс была способной ученицей.

Первый вечер запомнился плохо. Девушка все ждала обещанной интриги. Бал закончился, семья уехала домой. Теперь все ее наряды были только красными. Родители тщательно выбирали жениха, не посвящая дочь в детали. На яркую внешность нашлось немало претендентов, не смотря на слабый дар. Среди малого количества одаренных невест, яркая внешность была приятным бонусом.

Бесконечные уроки, дрессировки матери и намеки брата — Агнесс стала угасать. Родители все тянули с выбором жениха, назначая все больше и больше сумму выкупа за невесту. Оставался месяц до шестнадцати лет. Внешность девушки поблекла, претенденты нашли других кандидаток, родители остались ни с чем, а королевский приказ надлежало выполнить. Ссоры в доме стали постоянными.

Очень кстати король проводил очередной бал. На этот раз платье было еще больше открытым, что совсем не волновало девушку. Она словно застыла изнутри. Механически выполняя необходимые действия, Агнесс мечтала, чтоб все быстрее закончилось. После очередного танца с богатым стариком, она отпросилась у матери подышать воздухом в саду. Брата заставили сопровождать сестру, родители наконец выбрали жениха, во всю шли торги.

— Я же говорил, — лучезарно улыбался брат. — Они тебя продадут, как кобылу. А я стану наследником. В начале года у тебя был выбор из молодых юношей. Теперь выйдешь за старика. Говорят, у него жены долго не живут, максимум полгода.

Они уже вышли в сад. Брат увидел знакомую девушку и бросил сестру, уединившись с прелестницей. Что только обрадовало Агнесс. Наконец свобода! Она нашла пустую беседку, скрытую от глаз пышными кустами. Через некоторое время в эту же беседку влетел запыхавшийся юноша. Увидев, что убежище занято, развернулся и хотел уйти.

— Гилберт, где же вы? — рядом раздался капризный женский голос.

Парень застыл, с ужасом оглянувшись на сидящую Агнесс. Девушка прикрыла ладонью рот, помотав головой в разные стороны. Голоса покружили несколько минут рядом и удалились. Выждав еще пару минут, Гилберт, тихо ступая по земле, прошел в беседку. Так они и просидели десять минут в тишине. Перед тем как уйти, молодой человек спросил.

— Как ваше имя, леди?

— Агнесс, — просто ответила девушка.

Не дождавшись титула или фамилии, юноша кивнул и ушел. Агнесс тоже пришлось возвращаться. Отец встречал ее злой, мать же, наоборот, загадочно улыбалась.

— Дорогая, нас пригласили погостить во дворце, — довольно сообщила родительница. — Отец и брат отбудут по делам, а мы погостим здесь месяц.

Бал закончился, Агнесс осталась. За этот месяц они много раз виделись с Гилбертом в той беседке. Между молодыми людьми вспыхнула взаимная любовь. Девушка снова ожила и начал светиться изнутри. Волосы снова стали огненно рыжими, поблекшие синие глаза вернули притягательный цвет. Только мать вела себя странно, рядила дочь все более откровенно и вызывающе. Когда Агнесс воспротивилась, из ее гардероба случайно пропали все нормальные вещи. Ей приходилось спать в тех развратных одеяниях, что подсунула мать. В одну из ночей в покоях раздался шум, девушка проснулась и вышла в коридор, зябко кутаясь в одеяло. Больше накинуть на себя было нечего. Внутри обнаружился король в домашнем халате, охранники и женщина в балахоне с большим капюшоном, скрывающим ее лицо. С Агнесс содрали одеяло, покрутили, словно куклу в разные стороны и накрыли одеялом обратно.

— Вы правы, мой король. Привязка почти завершена.

— Моему сыну не нужна эта отрава! — зло бросил монарх. — Я хлебнул сполна, а его спасу. Привести ее мать завтра после совещания.

Визитеры ушли. Мать так и не вышла из своей комнаты. Агнесс, глотая слезы, уползла к себе.

На следующий день после аудиенции родительница вернулась в приподнятом настроении. Ее глаза лихорадочно блестели, а руки теребили ткань платья. Никогда, никогда мать не давала волю эмоциям. Плохие новости не заставили себя ждать.

— Дорогая, — довольно мурлыкала мать, — нас переводят в другие покои. Ты сорвала куш, детка! — мать вцепилась в плечи дочери. — Король выбрал тебя фавориткой! Этой ночью он навестит тебя!

Агнесс отреагировала молниеносно — довольно закружилась по комнате.

— Какую награду мне дадут? — прищурившись, спросила она.

— Молодец, дочь. Я не ошиблась в тебе! — похвалила мать. — Смотря, как понравишься мужчине.

— Я все сделаю, мама. Все как надо, — серьезно пообещала дочь.

Агнесс ушла на ежедневную прогулку, нашла Гилберта и увела во дворец. Юноша ничего не понимал, но чувствовал тревогу возлюбленной. Искра огня в Агнесс разрослась и прочистила мозги. Девушка затолкала юношу в подсобное помещение и закрыла дверь.

— Я тебе хоть немного нравлюсь? — спросила она Гилберта.

— Не знаю, что случилось и что все это значит. Не сомневайся в моих чувствах, Агнесс. Вчера вечером я просил отца дать разрешение на наш брак. Мой отец…

— Спасибо тебе, Гилберт, — перебила его девушка. — Спасибо за все.

Когда огонь пылает трудно не поддаться его очарованию. Так и Гилберт не смог устоять против решительных действий Агнесс.

Вечером мать била Агнесс хлыстом, оставляя на нежной коже алые полосы.

— Тварь! Как ты могла! Что ты наделала!!! — визжала мать.

Агнесс утирала тыльной стороной руки кровь с лица и довольно усмехалась. Послышался звук ломающихся дверей, комнату заполнила стража. Вошла ночная троица и окровавленный Гилберт. Агнесс с ужасом переводила взгляд с возлюбленного на короля, понимая чудовищность своего положения. Гилберт оказался наследником короля. Своего сына король прятал ото всех, не показывая никому. Дабы ушлые девицы не охомутали принца раньше времени. На теле и лице Гилберта были точно такие же шрамы, что и у Агнесс. Юношу сразу увели, не дав ничего сказать.

— Нельзя их сейчас разлучать, — произнесла женщина в балахоне. — Привязка началась. Это убьет его. На год мы бессильны, мой король.

Король выхватил хлыст из рук женщины и забил ее до смерти на глазах у дочери.

— Сейчас я тебя не трону. Ты будешь жить здесь, и любить моего сына, как он захочет. Понесешь — убью. Через год решим, что с тобой делать, маленькая дрянь. Собирайся, дадут новые покои и тряпки.

Агнесс ничего не рассказала Гилберту. Целый год они тайно встречались, наслаждаясь друг другом. Дар наследника возрос многократно. Это было тайной болью короля. Он опасался, что слабый дар помешает принцу в будущем удержать престол. После этой новости король снова навестил Агнесс ночью.

— От твоего присутствия вышел толк. Не ожидал. Хотел убить, как закончится срок. Сказали нельзя… Думал сбагрить за старика. Но ты помогла, сама того не понимая. По сему, даю слово отпустить. Ты будешь свободной. Отец отрекся от тебя, лишив титула и средств. Награждаю наследным титулом, дарую земли и золотых. Заслужила.

Агнесс молчала. Гадкое чувство, словно искупали в дерьме, она гнала прочь. У нее еще было время быть счастливой, а тратить его на пустые переживания девушка не собиралась.

До конца срока оставалось пару недель. Агнесс неожиданно понесла. Снова ночь, снова король, снова разговор. Через неделю девушка проснулась опустошенной в постели в своих покоях. Ей сказали — случайный выкидыш. И поставили диагноз — бесплодие. Гилберт сокрушался, поддерживал, как мог, окружив любимую заботой и целителями. Еще через неделю, когда девушка оправилась, она подарила ему медальон.

— Помни меня, Гилберт. Помни нашу любовь.

— Ты прощаешься?

— Нет, просто подарок на память.

Наследника стали тайно опаивать зельями. Агнесс заставляли пить открыто. Полностью разорвать истинную пару не мог никто. Гилберт стал раздражительным, появились вспышки злости. Молодые люди отдалялись. От зелий у Агнесс стали выпадать волосы, ухудшилась память. Через месяц Агнесс очнулась в постели с другим, не помня предшествующих событий. Гилберт, ожидаемо их застал и выгнал свою любовь из дворца, запретив отцу и всем остальным трогать девушку. У зелий оказался побочный эффект. Что юноша, что девушка стали бесконтрольно искать тепло истиной пары в других, погрузившись в череду беспорядочных связей. Только через десять лет зияющая дыра в груди стала меньше саднить, возвращая возлюбленным ясность ума.

Король добился своего, разрушив истинную пару. За Агнесс закрепилась слава шлюхи. Гилберт стал удобным и послушным, лишившись внутреннего стержня, но остался с большим даром, как того и хотел отец.

* * *

Роззи

Агнесс отпускала прошлое, прощаясь со своей любовью в процессе повествования. Она не скрывала слез и всей той боли, что долго была заперта глубоко внутри. Сегодня она сняла броню и маску, оставшись такой, какая есть на самом деле. И то, что осталось не вызывало отторжения или порицания. Хотелось обогреть и подставить ей плечо, хотелось помочь. Никогда не была сторонником искать облегчение или решение проблем на дне бутылки. Но иногда, в редких случаях, алкоголь выступает в роли анестезии, как у Агнесс, или в роли ускорителя, как у меня. Хочется обнять? Значит надо! Что и сделала, обняв ее до хруста. Мы выпили еще, и еще, и еще.

— Как тебе дали стать главой рода? — уточнила интересующий момент.

— Главой станет мой муж. Я могу только проживать на землях, не имея права распоряжаться имуществом. Раз в полгода приезжает управляющий от короля, чтоб вести дела. Мне дозволено пользоваться счетом в банке, что периодически пополняется от выгодных вложений управляющего. Как постоялый двор. Для одной меня. И содержание, для бывшей содержанки…

— Тебя там что-то держит? На этих землях.

— Шутишь? — пьяно икнула Агнесс.

— Интересуюсь.

— Выпьем за интерес! — наигранно предложила подруга.

Мы выпили. И еще, и потом еще, и еще много раз. Вылечить от бесплодия вот так махом было не в моих силах, тем более на пьяную голову. Но кое-что сделать могла, поэтому вероломно довела до кондиции собутыльницу и исполнила коварный план. Подумаю о последствиях завтра. Не переставая глупо улыбаться после шалости, уложила подругу спать на единственной кровати. Очистила стол, свернулась клубочком и мгновенно отрубилась.