Роззи. Стать счастливой. Часть 1

38. Все по плану

Роззи

После обеда побежала в деревянную мастерскую, ожидая увидеть чудо, словно ребенок, предвкушающий первое посещение шоколадной фабрики. И таки да, восторгу не было предела. Было чисто, пахло свежими опилками, общий фон воодушевления можно было намазать на бутер и съесть, довольно жмурясь. Мужчины кайфовали от того, что делают. Некоторые мелкие уже бегали в новых штанишках. От людей, наконец, не воняло. И это было прекрасно. Пройдясь, нашла Паэна, что с задумчивым видом крутил в руках конусообразный кусок дерева. «Быть или не быть?» – вопроса не стояло. Со временем будет.

Меня узнавали, бросали работу, кланялись и громко благодарили за все. Спустя время выбежал новый начальник мастерской. Невысокий толстячок энергично перебирал ногами, словно сороконожка, успевая сунуть нос везде и подбадривая каждого.

– Добрый день, госпожа! Это так прекрасно, что вы к нам пришли! Вот, господин Вигмар привез в ваше поместье и вверил деревянное производство. Не подведу, госпожа! Не подведу! Ах, как у вас здесь привольно! Прошу простить великодушно… Какие люди, какие добрые хозяева! Не то, что предыдущее место. Тюрьма, как есть тюрьма! – покивал колобок на ножках. – Что это я? Простите, госпожа! Вы к нам просто посмотреть или по делу? Могу все показать, рассказать, отчитаться по материалам и готовым изделиям!

– Добрый день, мастер …?

– Мастер Виош, госпожа! Запамятовал, прошу простить! – взволнованно протер вспотевшую лысину мужчина, достав старый платочек из кармана.

– Не волнуйтесь. Я к вам по делу, мастер Виош.

– Все, что изволите!

– Пройдемте в ваш кабинет. Мне нужны бумага и писчие принадлежности.

Толстячок бодро посеменил, постоянно оглядываясь и показывая дорогу. Усадил в свое кресло, достал из закромов белую бумагу и отошел на расстояние. Нарисовала ему двухъярусные кровати. С лесенкой и перилами. Глазки мастера довольно заблестели, он был взбудоражен.

– Позвольте, но откуда?… Простите, госпожа, – оборвал сам себя, – простите! Весьма занятно! Места меньше и людям комфортно. Прекрасно, госпожа! Будет сделано в лучшем виде!

Обсудили, что в будущем нужны простые шкафы, тумбы и мебель для новоселов. Виош воодушевленно кивал. Маргарет была со мной. Сегодня у нас был совместный день. Так ей и сказала.

– Хороший человек, этот мастер Виош, – одобрительно кивала Маргарет, выходя на улицу. – Ты видела, милая? Все сыты, к делу приставлены. Мальцы на подхвате вольготно бегают, никто не гонит, не стращает. Ходит, сам помогает каждому. Слыхала, его Вигмар снял прямо с рабочего места. Так и увел с куском дерева в руке. А хозяин-то его, бывший, знатно орал. Да только должон был, так и пришлось уступить. Вигмар хитер, разузнал попервой, у кого какие мастера, в чем хороши. И увел вторых по мастерству. Лучших-то, знамо дело, не отдали бы. Костьми бы легли, да не отдали. А вторых пришлось. Долг есть долг. У Вигмара еще и бумажки имелись.

Я посмеялась, Маргарет начала собирать сплетни. Основной состав рабов был на полях. Посевную никто не отменял. В зеленоводстве я была ноль. Дохли даже кактусы. Так что на поля не сунусь. Опекун говорил, что при переписи душ ему очень помог один крепкий, но увечный мужик по имени Томас. Сказал присмотреться. Раб посвящал все свое время после работы на помощь другим. Отличился при переписи, при подсчете калек, подсказывал, кто, чем в тайне мечтал бы заняться.

Шла убедиться воочию, что он нам подходит и психически выдержит намечающееся испытание. На пороге барака сидел большой мужик. Метра два ростом. Уставший, вспотевший, но уверенно смотрящий вперед единственным глазом. Томас был одноглазым, с кривой правой ногой, подворачивающейся вовнутрь, и двумя пальцами на правой руке. Все свои увечья он получил от Гальфрида. Вигмар не стал рассказывать почему. Стало ясно, когда к нему, пританцовывая, вышла босая трехлетка с милым лицом, неся воды в щербатой кружке. У Томаса явно была красивая жена.

Увидев меня, он поставил кружку и неловко начал вставать боком. Такие люди не приемлют жалость. Спокойно подождала, пока встал и поклонился в приветствии. Попросила сесть и села рядом сама. Упертый баран начал подниматься. Приказала сидеть. Он насуплено пыхтел. Маргарет и Ги стояли в сторонке.

– Чем обязан? – буркнул богатырь.

– Пришла посмотреть на тебя.

– Женат я и безобразен. Госпожа пришла позубоскалить? – набычился мужчина.

– Томас… – донесся укоризненный слабый голос из проема постройки.

Он болезненно оглянулся, выдохнул и сгорбился. Собрался в кучку, выпрямил спину и совсем другим тоном продолжил:

– Прошу простить мою вольность, госпожа. Готов принять наказание.

– Хорошо, принимай, – кивнула ему. – Тогда…

***

Сделала паузу, мужик напрягся, сжав челюсть.

– А ты грамотный, Томас? С людьми как общаешься?

– Немного разумею. Жена учила. Во многие жилища вхож. Не во все.

– Прекрасно. Назначаю тебя главным по рабам. Придется учиться и работать. Переселитесь в дом Гальфрида. Мне надо, чтоб ты четко исполнял все приказы. Мои приказы. Сможешь? Потянешь эту должность?

– Вылечите жену, стану ручным псом. Жилы рвать буду, все смогу! – выпалил мужчина, подавшись вперед.

Томас мысленно одел намордник, повесил ошейник на шею, бросив поводок в мои руки. Прозвучали слова клятвы. Хитрый жук вставил в конце речи условие о здоровье жены. У меня вышли два звена, у него цепь на запястье. Вошли в барак. Женщина лежала на грубо сколоченных досках в ворохе тряпья, с интересом разглядывая вошедших нас огромными глазами. Исхудавшее лицо было «украшено» следами ожогов.

– Погуляйте, – попросила всех.

Люди вышли. Ги встал на улице спиной около входа. Притащила крепкий стул к кровати и села.

– Госпожа, – склонила голову женщина. – Меня зовут Ингрид.

Грудной кашель прервал речь. Она хотела продолжить. Я прижала палец к губам и покачала головой. Дар просканировал тело. Зажившие переломы ребер, перелом бедра и жидкость в правом легком. Вспомнила «ирода», хмыкнула и поставила купол. Нырнула в организм. Черная роза выпустила свои колючие нити, откачав жидкость из легких, чтоб не тратила резерв. Вынырнула обратно. Ингрид счастливо улыбалась.

– Благодарю, – прошептала она. – Дышать-то как легко, – сияли ее глаза.

– Ингрид, закуси одеяло. Может быть больно.

Она беспрекословно исполнила. Одеяло было чистое. Я ни разу не медик, а помочь хотелось. Игрид повезло, перелом был относительно недавний и без смещений. Черная Роза прыснула анестезию, уверяя, что осечек не будет. С помощью целительского дара устранила тромбозы, подправила ослабевшие мышцы, восстановила кровоток и срастила саму кость. На сегодня это было все, даже много.

– Нога больше не болит, – плакала Ингрид. – Не болит…

– Будешь скакать, как раньше, – пообещала ей, доставая из кармана перекус.

«Ирод» еще не научил восстанавливаться по-другому. Попросила рассказать, откуда такие боевые «награды». Услышала примерно то, что ожидала. Гальфрид положил глаз на Ингрид, захотел сделать своей. Начинал с комплиментов и подарков, от которых она отказывалась. Томас, отстаивая честь жены, получал травмы. Ингрид намеренно изуродовала себя горячими углями. Утратившее привлекательность лицо не повлияло на ситуацию. За свои отказы женщина получала тумаков так, чтоб не было видно. Она молчала. Отсюда и переломы ребер. В конце винтрона Ингрид, устав, в сердцах крикнула прилюдно, что добровольно сама к нему не придет. В один из дней ее « случайно» уронили со ступеней дома Гальфрида. После этого она не смогла встать.

– Все наладится, – пообещала ей. – Отдыхай.

Гладила по руке и незаметно усыпила. Вышла. Наши глаза с Томасом встретились. Кивнула ему. Он, ковыляя, бросился проверять, пока дети были заняты с Маргарет. Ги протянул воды. Поблагодарила. Вышел взволнованный Томас, опустился на колени и, с трясущимся подбородком, поклонился до земли. Я тоже не бревно. Сдерживая слезы, попрощалась:

– До завтра.

Развернулась и ушла. Главный по рабам у меня теперь есть. Объявлю на ужине.

Дарить надежду другим – одна из форм счастья.

***

Кто хочет учиться, тот найдет учителя везде. «Ирод», выйдя из туалета, скривился, узрев мое решительное лицо.

– Милое платье, – заметил учитель.

Молча вытащила из-за спины сложенную форму и потрясла в воздухе. Эдита расшиблась в лепешку, но сшила заказ. Пришли в общий тренировочный зал. Переоделась в подсобке. Широкие штаны, свободная верхняя рубаха – ничто не сковывало движений. Мягчайшие кожаные тапочки на шнурке нежно обнимали ноги. Главная швея проявила инициативу, шепнув обувщику, что тот может порадовать госпожу.

Ни потные полуголые мужики, ни шепотки с перемигиваниями, ни неподобающая стыдливой девице одежда – ничто не могло смутить и заставить позорно сбежать. «Ирод», словно бешеный физрук, что получил таки на урок вечно освобожденного ученика по справке, гонял меня на разминке, желая услышать мольбу о пощаде. Упорно пыхтела, сжав зубы, не помогая дарами. Охрана делала ставки, насколько хватит запала.

После разминки пошли упражнения на проверку возможностей тела. Многого не смогла. Да почти все. Ибо Роззи Блэк не тренировалась вообще. Хмуря брови, учитель выдал нож и раздраженно объявил о спарринге:

– Сможешь поранить хоть до капли крови – буду тренировать. Нет – уеду сегодня же.

«Ирод» нападал, отвешивая приличных тумаков. Я держала оборону, выжидая подходящего момента. В очередной раз повалил на обе лопатки, блокируя руку с ножом. Придавив мое горло рукой, нагнулся близко к лицу.

– Сдавайся, – милостиво предложил учитель, первый раз улыбаясь.

Сделала рывок и хорошо так укусила. От неожиданности учитель ослабил хватку. Я успела оцарапать его ножом по руке. Тренировкам быть!

***

Вигмар

– Скажи мне, зачем?

– Что? – не поняла племянница.

Мы сидели на крыше после ужина.

– Зачем надо было гнать? После продажи Вилли, дела их заметно улучшились. Даже появилась охрана. Приготовил атакующий артефакт, ожидая увидеть как минимум жертвоприношение Ири. А они там книжки читали! Роззи, я выглядел как дурак, ворвавшись в библиотеку и положив охрану. Так зачем?

– Не знаю, Вигмар, – пожала плечами мелкая. – В тот момент казалось, что она потеряна навсегда. Что промедление будет стоить ее смерти. Позже задалась тем же вопросом. Ответа нет. Как малышка?

– Тощая и мелкая, как ты. В семье была на правах прислуги. Открыто выражала презрение за продажу брата. Дар есть, уровень не известен. Умело скрывала все это время. Забрали легко, бумаги оформили. Что думаешь делать?

– Подарить им с Вилли свободу. Захотят, уйдут.

– Еще ворота сам открою и золотых отсыплю горку. Свободу согласен, клятву верности изменим. Остаются оба здесь. Выучим, оденем. У меня тут Сибилла на сносях и лазутчики. Даже не мечтай. Что с Томасом решила?

– Назначила уже. Жену подлечила немного. Его пока нет. Осваиваются в доме Гальфрида. Посмотрела на мастера Виоша, отдала наброски. Забавный.

– А чего на Маргарет навешала артефактов?

– Чтоб не повторялась история с Линой. Как сережки? – ехидно спросила мелкая.

– Беатрис понравились, – улыбнулся поганке.

– А я укусила «ирода», – довольно заявила племянница.

Рассказала что за «ирод», откуда пошло и зачем кусала. Посмеялись. Рассказал, что зовут его Тобиас. Похвалил за находчивость. Пошел к Сибилле с подарком. Действительно, нам надо поговорить.

***

Роззи

Разговор Вигмара с Сибиллой не дал результата. О чем они там говорили, не спрашивала. Только теперь хмурые ходили уже двое. Прошла туя. Все это время Тобиас издевался надо мной до полного изнеможения по авторской программе. Кажется, еще схуднула. Хотя теперь это волновало мало. Иметь возможность и не пользоваться – глупо. Мы решили, что восстанавливать тело после тренировок я могу. Это дало результат за короткое время. Причем на «запас» по улучшению здоровья эти ухищрения не влияли. Тобиас покрутил в голове этот феномен и плюнул. Больше не возвращались.

Утренние пробежки в лес совершали по дороге частично выложенной камнем. С каждым днем каменная часть становилась длиннее. Теперь о моей мстительности ходили легенды. Парни, что ржали и делали ставки на первой тренировке очень, очень раскаивались. Особенно сильно с утра по 4 часа в день, когда мостили дорогу.

Решила выжать из «ирода» по максимуму. Занимались трижды в день. И ровно столько же раз в день Маргарет мечтала выгнать учителя палками за ворота. Я приползала на бровях, принимала ванну, лечилась и час была бревном, пуская слюни в подушку. Потом внутри переключался тумблер, вставала и бежала, чтоб успеть сделать хоть что-то.

Вигмар проводил много времени с Сибиллой, что, несомненно, злило Беатрис. Все ждали появления малыша. Шпионы пока вели себя тихо. Рабов перетряхнули, рассортировали и выделили группу на продажу. Туда вошли особо склочные или криминальные элементы. Доброта добротой, а вытягивать каждого я не обязана. Конечно, остались не только белые и пушистые добряки, жаждущие любым способом осчастливить ближнего. По крайней мере, с ними можно было работать. Все рабы, кто остался, добровольно принесли клятву о неразглашении Вигмару лично. Всех калек и немощных приставили к делу. Запасы трав, кореньев, листьев и прочих даров леса рос в прекрасной геометрической прогрессии.

Моренда прижилась, ни одного кустика не сдохло. Что меня очень радовало. Наши пчелы все-таки начали собирать мед. Теперь сборщики из леса старательно запоминали местонахождение диких ульев, составляли карту и прокладывали максимально короткий маршрут между ними на бумаге, чтоб одним прекрасным днем я поехала и собрала сразу много.

Томас ходил все так же хромой, что абсолютно не мешало ему носить жену на руках, учиться, обживаться и работать. Обувщик нашел голодных подмастерьев охочих до работы из рабов. Все вместе они дружно отшивали нормальную обувь. Что опять-таки злило Беатрис. Ее длинный список ужался до одной новой пары. Я нажаловалась Вигмару.

Ири молчала. Она практически ничего не говорила, ходила всегда с Вилли, стараясь держать за руку. Никто на них не давил. Даже Беатрис. Даже без отдельных просьб.

Вигмар среди своих многочисленных друзей нашел парочку интересных кадров. Так в нашем поместье появились учителя. Этикет и танцы вела дама легкого поведения, но очень высокого полета. Вигмар угадал с ней в точку. Уроки проходили весело и информативно. Географию и основы политики вел бывший вояка. Ныне списанный за увечья и вольные думы, ранее участвовавший в войне. Терзать себя музицированием не дала.

У Алонсо после второго блюда, имевшего успех, увели дневник рецептов. Пока никого с синей шевелюрой не было замечено. А именно это ждало того, кто попытается вскрыть дневник.

Для одной туи событий было много.

***

Шло утреннее занятие с Тобиасом. Мы прогнали только разминку, затем уселись в саду на земле.

– Сегодня начнем работать с внутренним источником, – начал вещать учитель.

В нос постучался нежелательный гость. Прикрыла глаза на мгновение, поджав губы. Такими темпами, гость станет завсегдатаем.

– Надо идти, – с сожалением оповестила учителя.

– Значит иди, – легко согласился мужчина.

Путеводный запах смерти привел к Люсие. Она лежала под закрытой дверью около лаборатории Вилли.

– Плохо, – простонала девушка.

Спешно открыла дверь трясущимися руками. Ги помог занести ее и осторожно сгрузил на стол. В этой части поместья слуги появлялись не часто. Зарыли дверь. Послала слабый поток на обезболивание. Нет, мне не было жалко магии. Только пока ты чувствуешь боль, значит, еще жив. Тут их двое, а я не бабка повитуха. Все знания о родах базировались на земных фильмах.

Пригладила волосы, помыла руки. В голове были только матные слова. Как бы ни облажаться-то?! Мне вообще нельзя доверять такие случаи! Я не профессионал! Не заметила, как подошел Ги. Он развернул меня за плечи и встряхнул так, что зубы прикусили язык.

– Все получится. Я тебе помогу, – спокойно сказал парень, глядя глаза в глаза.

После этих действий поняла, что просто стояла и таращилась вперед. Похлопала себя по щекам. Надо собраться. В нос ударил металлический запах крови. У Люсии началось кровотечение.

– Открой дверь и ори. Если кто откликнется, пусть тащат повитух, Вилли или любую женщину, что уже рожала. Я не умею этого делать! Самое главное, никуда не уходи.

Поставила купол и ушла вовнутрь. Черная Роза пришла помочь. Мы были нацелены помочь обоим. У ребенка было двойное обвитие пуповиной. Он задыхался. Начались преждевременные роды. Организм стремился избавиться от возможной угрозы.

Самое странное было то, что эмбрион двигался. Медленно крутился вокруг своей оси, заходя на третий виток. Пустила золотые нити дара, и начала бережно распутывать неразумное дитя. Паника нехотя начала отступать.

Когда целительский поток убрал одно кольцо обвития, ребенок повернулся ко мне и покачал головой с закрытыми глазами. Меня затошнило. Этого просто не могло быть. Пока пребывала в ступоре, обвитий снова стало два. Ну, нееет! Так дело не пойдет! Снова убрала один виток.

В это время черный стебель раздвоился. Один отросток приблизился к ребенку и воткнулся в его голову. Второй отросток покрутился вокруг, беспомощно зависнув в воздухе. Через пару секунд Роза сказала срочно появиться в ментале. Тут ребенок страдает фигней, а ей приспичило поговорить! Пропустила мимо ушей, бережно распутывая последнее обвитие.

Ощущение, что вздернули за волосы и потащили, было болезненно-реальным.

– Ты что творишь!? – начала орать на Розу в ментале. – Давай обратно!! Сейчас же!

– Не надо обратно, – раздался тихий детский голосок. – Надо поговорить.

Дав петуха громким «…ять!!», судорожно обернулась назад, зачем-то растопырив подрагивающие пальцы…

***

Передо мной стоял карапузик. На вид около трех-четырех лет, серьезные карие глаза, копна шоколадных волос, курносый носик, решительно поджатые губы. Смущала лишь серая дымка вместо части головы там, где росли волосы. Малодушно захотелось убежать. Малыш подошел.

– Есть пять минут, пока создатели отвлеклись. Я очень люблю свою мамочку, понимаешь? – заглянул он в мои глаза. – Но она грустит и плачет каждый день, пока никто не видит. И совсем не хочет меня. Ей плохо, чувствую и слышу это. Понимаешь? – взял он меня за подрагивающую руку. – Твоя Роза сильна, но общаться ментально не умеет. Может научиться позже. Дорожку в это место подсказала душа настоящей Роззи Блэк. Она прикрывает мое отсутствие. Сначала хотел просто не рождаться, чтоб помочь мамочке. Но теперь предлагаю сделку.

Меня трясло. Не рождённая душа гладила по руке, в попытке успокоить. От этого волоски по всему телу вставали дыбом. На слове «сделка» постаралась собраться и перестать рефлексировать.

– Хочу, чтоб мамочка была счастлива. Я выбрал ее и другую не надо. Подожду, пока будет готова, и снова приду к ней. Сделка в том, что ты берешь ее к себе! – решительно ткнул в меня пальчиком малыш. – Люсия встретит свою судьбу, выберет сама. А ты дашь денег на приданное. Хорошо? Взамен, помогу с твоим бунтом.

Карапуз дернул за руку, вынуждая наклониться, и спешно нашептал на ушко идею, которая могла сработать. Взял клятву, что если не прокатит, все равно устрою судьбу Люсии. Его начало трясти. Дымка стала поглощать тело.

– Запомни, Катя-Роззи. Ты строишь свою судьбу сама. Боги над тобой не властны! Ты отказалась!

После этих слов мальчика практически мгновенно засосало в серость. Он успел выкрикнуть:

– Верь в се..

И он пропал. На автомате произнесла:

– Верю в себя. Я все смогу.

Села на землю и уткнулась лбом в коленки. Я не была морально готова к такому. Слезы текли ручьем. Черный отросток погладил по плечам, приобнял. Роза прислала мысль: «Люсия!». Подскочила, надо же спасать!! Выкатилась в реальность.

Пока рефлексировала, пытаясь успокоиться, ребенок уже умер. Тельце встало поперек. Следовало помочь организму вывести плод наружу.

Вытерла тыльной стороной ладони сопли и нырнула в тело. Воды уже отошли. Остановила кровотечение. С помощью целительского дара расширила проход и, развернув тельце правильно, помогла вытолкнуть его наружу. Внутри оставалось много сгустков крови и послед. Их тоже убрала. Послав общий импульс на исцеление, вернулась обратно. Организм восстановится со временем сам. Правильное питание и прогулки на воздухе помогут. Люсие ничего не угрожало.

Взяла ребенка в руки и сняла купол. В комнатке обнаружились Маргарет, Вилли, Ири, Вигмар и Ги. Маргарет ревела, вытирая лицо чепцом. У всех были печальные лица. Ги хотел забрать ребенка. Мотнула головой.

– Она должна попрощаться с ним, – озвучила очевидное.

Накинула стазис, оставив все как есть. Чтоб у мамаши крепко отпечаталась в голове страшная картина, и она поняла силу материнской не любви. Пройдясь по лаборатории, нашла небольшой ящик. Ги вытащил, постелил тряпицу. Я положила маленького героя вовнутрь. Маргарет накрыла своим передником. На белой ткани расцвели красные пятна.

Сунула импровизированный гробик подмышку и пошла вон.

– Руки, – сказал было Вигмар.

– Уйди.

Обошла всех и вышла. Проходящие мимо слуги шарахались по углам. Я шла с кровавыми руками и одеждой, неся сокровище в свою комнату. Побудет со мной. Люсия очнется, придет в себя. А потом принесу ей сына.

Он просил показать его ей.

***

Открыла дверь с ноги и закрыла перед носом Ги. Видеть никого не хотелось. Снаружи послышались голоса. Мой охранник умный малый, разберется. Просканировала покои, других людей внутри нет. Положила коробку посередине своей кровати. Закрыла обе створки дверей с другой стороны. Отмылась. Сидя в ванной поняла, что просто жру себя морально изнутри. Могла ведь не послушать, могла спасти. Ничего не мешало выдать замуж Люсию и отсыпать золота с ребенком в довеске. Любила бы она его. А вдруг он не сможет к ней потом прийти? С остервенением терла руки. Ненавижу кровь. Ненавижу, как она пахнет. Ненавижу целительство.

Выскочила мокрая и злая. Наспех оделась, пошлепала к Тобиасу. Надо выбить всю дурь из головы и отключиться спать. На выходе сказала Ги, что за гробик отвечает головой.

Поместье гудело. Все шептались, что наследница не справилась, не смогла, не хватило сил. И много тихих «не» летело в спину. Сочувствующих. До тошноты. А как жаль, что не злорадных. Можно было бы сорваться.

Тобиас встретил понимающе. Сразу хуком в челюсть. Улыбнулась. Вот, что значит Учитель, понимает без слов. День запомнила плохо. Закончился и ладно.

***

На следующий день проснулась рано. Переживания никуда не ушли, но острота эмоций чуть притупилась. В любом случае, нужно двигаться дальше. Придя к гармонии внутри, умылась, оделась и пошла на тренировку. Есть не хотелось. Няня от вчерашних переживаний спала крепким сном. Охране у дверей сказала передать старушке, что ушла на своих двоих, а не похищена неизвестными.

В этот раз «ирод» учил внутреннему источнику. Мысленный коридор получился легко с третьей попытки. Представила, что это наушник в правом ухе. Его провод постепенно расширялся и превращался в проход, уходящий через небо внутреннего источника во внешний мир. Сложность заключалась в том, чтобы слышать происходящее и ловить внешние раздражители: холод, тепло, прикосновения, запахи. После многочисленных попыток наставник орал, что я «бесчувственное бревно». Самообладание Тобиаса было на высшем уровне. Прозвучали последние гневные слова, и он спокойно переходит к проблеме дозирования.

Учитель объяснил, что не задумываюсь о количестве силы при использовании. В наперсток вбухиваю ведро воды. Тобиас предложил представить, что сила идет каналом от источника через руки к кончикам пальцев. Канал можно мысленно расширять или увеличивать напор.

С визуализацией проблем не было. Представила, что помимо вен, появились крепкие сосуды золотого и черного цветов. Когда кивнула Тобиасу, он немного оцарапал ладонь, предлагая исцелить с минимальными затратами. И действительно, ушла капля силы. Пока я радовалась, «ирод» полоснул себя по бедру. Он сидел с безмятежным лицом, вытирая нож о штаны. Кровь текла быстро, пропитывая штанину на сквозь. Я ошалела и, не задумываясь, вылечила повреждение.

– Идиотка, – почти ласково пропел наставник. – Просто так рассеяла сил на десять таких случаев. Или двадцать. Никто не будет предупреждать: «Готовься, сейчас убьюсь!» Ты – лекарь. Вдобавок, собираешься стать боевым лекарем. Держи голову подальше от сердца. И умей прощать свои ошибки. Будешь упиваться жалостью к себе, долго не протянешь. Не жди от людей благодарности. Они быстро забудут добро, но любая собака напомнит о каждом промахе. Хоть один набор вшила в одежду? – не меняя интонации, спросил учитель. – Задание: до ужина справиться с переживаниями. Не сможешь, не приходи.

Тобиас встал и ушел по-английски. С рычанием плюхнулась на землю спиной. Мы занимались в саду для большей конспирации. Несколько охранников оберегали границы нашего уединения.

– Приветствуй, как подобает, своего короля, женщина! – пафосно раздалось рядом.

Агнес превзошла сама себя. Моя учительница по этикету и танцам, по совместительству дама лёгкого поведения из самого высшего общества, переоделась королем, чтоб тренировать ученицу наиболее достоверно. Поверх платья на поясе висели мужские штаны из дорогой ткани на манер передника. Парадный сюртук был небрежно накинут на правое плечо. Мужской парик, самодельная корона из веточек и надменный взгляд завершали образ.

– Агнес, ты не вовремя.

– Веришь, нет, король всегда не вовремя, – покивала головой женщина. – Все. За неуважение к монарху, тебя выдадут замуж за старого пердуна с двенадцатью сыновьями наследниками! Шансов остаться довольной вдовушкой никаких! Если только не перетравишь их всех на свадьбе, – она задумчиво оглядела меня. – Нет, не сможешь. Жопу давай поднимай, и спинку гни красиво. Будешь наклоняться, свой намек на грудь выпячивай, как учила. И улыбайся, улыбайся. Подданные всегда счастливы видеть своего угнетателя!

Агнес считала грудь нормальной где-то от четвертого размера. Чем больше, тем лучше. Я встала, отряхнулась. Оскалив зубы, сделала попытку выполнить реверанс, почтительно наклоняя голову. «Король» молчал. Позволения разогнуться не было. Простояв минуту, плюнула и встала сама.

– Хватит. Наверняка ты уже знаешь про вчера. Давай не сейчас. Тошно.

– Дорогая, всем нас…ть на твои переживания. Осанка, – гаркнула она, больно стукнув невесть откуда взявшейся палкой. – Подбородок, – кончик палки не успел стукнуть, ибо я его уже подняла. – А теперь реверанс! – палка треснула по заднице.

Улыбку я сообразила сама. И в этот раз постаралась сделать реверанс как надо. Быстрее выучу, быстрее она уедет, меньше денег потратим. Стоили ее услуги, как крыло от боинга.

– Ты будешь стоять столько, сколько ему приспичит. Плохой завтрак, не старалась любовница, мало налогов. А стоять будешь ты. Переноси вес на обе ноги, как учила. И используй время с умом. Можешь красочно представлять, как будешь наказывать всех этих пердунов, как представится возможность. Мне помогает, – доверительно поделилась Агнес. – Наше идиотство дозволяет вам разогнуться.

Выпрямилась, отошла и села на землю к ней спиной. Неугомонная женщина села напротив.

– Урок не окончен. Сегодня самое лучшее время тренировать улыбку. Пока не поверю, никуда не уйдешь. Начинай, – изящно взмахнула рукой мучительница.

Через час лицо болело так, что сил говорить не осталось. А это только начало дня!

– Детка, – приобняла женщина, сев рядом, – вся наша жизнь одна большая игра. Улыбка – всего лишь ограда. Так научись ставить ее так крепко, чтоб ни одна сволочь не смогла перелезть, чтоб нагадить в твоем доме. Хочешь, напьемся?

– Спасибо, Агнес, за твой труд. Нет, мне надо …

– На спасибо я не куплю себе особняк в старости, дорогая. Тебе надо заткнуться и послушать добрую…Ммм.. Подругу Агнес?

С ловкостью фокусника, она достала бутылку из складок платья.

– Как? – искренне недоумевала я.

– Ой, научишься со временем, – отмахнулась она. – Милейший, – обратилась Агнес к Ги, – поухаживайте за дамами. Сообразите нам пожрать, учитывая аппетит вашей госпожи.

Один раз Агнес видела, как я ем, когда восстанавливаю резерв. Это оставило глубочайший след в ее душе. Открыв бутылку, она сделала щедрый глоток, занюхала парадной штаниной и передала эстафету мне.

– Милая, я сегодня так хорошо поработала, что заслуживаю награду.

– У меня нет золотых с собой, прости.

– Пф, мыслишь не в том направлении, – отмахнулась женщина. – Тебе не нужен сегодня вооон тот красавчик слева?

«Красавчик», судя по взгляду, был очень не против сэкономить денег для госпожи.

– Если сам согласится, забирай, – разрешила ей.

– Прекрасно, дорогая, – довольно мурлыкала Агнес. – Сегодняшний день оплачен полностью.

Принесли еды. Мы выпили и закусили. Мозги в голове немного расслабились. Вот и позавтракала. Испарила алкоголь из крови, пора было идти.

– Детка, добрая тетя Агнес научит тебя пить и расслабляться. Ты уже с причудами. Превратишься в старую сморщенную зануду, так мужчины вообще разбегутся.

Когда я уходила, жертва добровольно шла в расставленные сети. Хоть кому-то будет весело. И это будет Агнес, а не парнишка.