Глава 26

Выстояв очередь возле пивного ларька, мы купили по паре кружек пенного, а у бабульки, торговавшей неподалёку вяленой рыбкой, сторговались за малые деньги на несколько «хвостов».

– Вот оно оказывается какое – счастье! – блаженно жмурясь, сказал Пётр.

– Вижу, тебе много не надо.

– А я человек простой, пиво да победа коммунизма – всё, что мне нужно. А тебе?

– Мне?

Я задумался.

– Не знаю, Петь. У меня тоже запросы небольшие. Главное – семья и Родина. Если и там и там хорошо, то и у меня всё в порядке.

Как часто бывает у мужиков в состоянии лёгкого (очень лёгкого) подпития, нас потянуло на откровенность.

– Вот ты, Жора, давеча говорил, чтобы я Варе мозги не пудрил. Было дело?

– Было, – кивнул я.

– А я вот не знаю, как мне быть. Понимаешь, я ведь с женой разругался в пух и прах, а забыть не могу. Столько лет вместе прожили, до того как она вдруг стала чужой, через столько всего прошли – не сосчитать! Непросто это – вырвать человека из сердца, очень непросто. Я ведь надеялся, может, Варя поможет от этого наваждения избавиться, а теперь вижу – нет. Конечный я, наверное, человек, Жора, коль до сих пор люблю эту бабу глупую, которой богатство, пропади оно пропадом, все глаза залило!

– Ты б погодил на себя наговаривать! Любовь не картошка – не выкинешь в окошко. Лучше сядь и подумай хорошенько. Определись, что тебе надо, а когда определишься, поймёшь, как действовать. Если мила жена – завоюй её снова, если Варя – тут уж прости, но надо с прошлой жизнью порвать.

– Легко сказать – завоюй! – горько усмехнулся Пётр.

– То есть ты выбрал жену, – догадался я.

– Да иди ты! – вдруг психанул он.

– Вместе пойдём!

– Куда?

– Туда, куда договаривались. Лёву в больничке навещать.

– Вот это правильно!

Лёве стало лучше, причём намного. В этом мы убедились, когда застали его в обнимку с дежурной медсестричкой. При виде нас та вспыхнула и убежала по якобы по срочным делам.

– Вижу, дела твои совсем на поправку пошли, – гоготнул Петя, провожая ладную фигурку девушки взглядом.

– Эх, парни, не могли б на часик позже прийти, – вздохнул Лёва. – У меня только-только налаживаться стало…

– Ну… прости, брат! Мы ж не знали, что ты вместо того, чтобы лечиться, тут шуры-муры крутишь, – засмеялся я. – Если хочешь, мы прямо сейчас уйдём, а сестричку попросим, чтобы она к тебе зашла.

– Да ну вас! Я ж пошутил! Знаете, как по вам соскучился – слов нет!

– А сестричка? – подмигнул я.

– А сестричка никуда не денется! Ей ещё всю ночь дежурить, а у меня бессонница. Давайте рассказывайте, что у вас.

– Что у нас, у нас как всегда: налёты, ограбления, кражи… Сегодня вот банду заезжую повязали, они хотели под видом киносъёмок банк вынести, – сообщил напарник.

– Ничего себе! – воскликнул Лёва. – Я тут в тепле и покое бока отлёживаю, а вы вон какие операции без меня проворачиваете!

– Ты главное поправляйся, а про остальное не думай: в Ростове бандитов на три наших жизни припасено, ловить – не переловить! – сказал я.

– Кстати, Жора у нас с сегодняшнего дня партийный, – похвастался Пётр. – Растёт смена!

Я хмыкнул. Мы с ним были практически ровесники, пара лет разницы погоды не делала.

Мы ещё немного поболтали, а потом пожелали Лёве скорейшего выздоровление и вышли из палаты. Почти сразу за нашей спиной туда тихой сапой проскользнула симпатичная медсестричка.

– Жениться парню пора, – заметил напарник. – Ну как – домой или ещё по пивку?

– Пива на сегодня хватит. Лучше пораньше ляжем спать. Если хочешь – иди без меня.

– Не, пить в одиночестве – первый шаг к алкоголизму. Спать так спать, а то и впрямь что-то намаялся, – мечтательно потянулся он.

Когда мы подходили к нашему дому, стало уже довольно темно, и тут моё внимание привлекла короткая вспышка огонька в окошке чердака дома напротив.

– Стой, Петь, – притормозил я. – А ну давай-ка назад, за угол.

– Ты чего? – удивился напарник, когда мы спрятались за углом.

– На чердаке вон того дома кто-то есть.

– С чего ты решил?

– Есть с чего. Видел огонь – похоже, кто-то на чердаке чиркнул спичкой: может, закурил или подсветил что-то.

– А тебе не померещилось? После пива, – ухмыльнулся Пётр.

– Я, конечно, выпил, но не до такой степени, чтобы белочка пришла. На чердаке кто-то есть – я в этом уверен, – твёрдо заявил я.

– Может беспризорники ночуют? – предположил напарник.

– Вряд ли, тут дворник суровый – сразу метлой в хвост и в гриву.

– «Белая маска»? – нахмурился он.

– Всё может быть. Раз сжечь не получилось, могут посадить снайпера на чердаке.

– Кого?

– Профессионального стрелка.

– Так бы сразу и сказал, а то не пойми на каком языке выражаешься. Ну и насчёт того, кто засел на чердаке – чего гадать, давай проверим.

– Есть идеи?

– Да. На той стороне тоже есть вход. Попробуем через него зайти и подняться на чердак. Твой этот самый… как его…

– Снайпер?

– Да, снайпер – он нас не видел?

– Не должен, я быстро среагировал. К тому же он чиркал огнём, его гарантировано ослепило.

– Эх, жаль, фонарика у нас нет, – сокрушённо произнёс напарник.

Мы обогнули соседний дом и подошли к парадному входу. Как и во многих других зданиях он был заколочен, жители попадали в квартиры через чёрный.

Доски держались, что называется, на соплях, нам удалось снять их тихо и аккуратно, вряд ли нас было слышно на чердаке.

Почти не дыша и осторожно ступая поднялись на последний этаж, отсюда на чердак вела деревянная лестница, ступеньки рассохлись и скрипели, так что без шума не подняться.

Значит, всё решит скорость.

Я пулей взлетел на чердак и сразу нырнул в бок, чтобы не попасть под огонь снайпера.

– Уголовный розыск! Сдавайтесь!

Ответ последовал практически сразу.

– Спокойно, товарищи, не стреляйте – это свои!

– Что значит свои?

– Аркадий Розенберг, агент ГПУ.

В единственное окно на чердаке пробивался слабый свет луны.

– Встаньте так, чтобы я вас видел и поднимите руки.

– Хорошо, – говоривший подошёл к окну и беспрекословно выполнил мой приказ.

– Петя, поднимайся, я его держу на прицеле, – позвал я напарника.

Затрещала лестница под ботинками Петра.

Всё это время человек на чердаке спокойно стоял с поднятыми руками.

– Кого ты поймал на этот раз? – поинтересовался напарник.

– Утверждает, что из ГПУ.

– Да? – недоверчиво протянул Пётр. – И что ГПУ делает на чердаке этого дома?

– У меня приказ от товарища Мышанского обеспечить вашу безопасность. Вы ведь прекрасно знаете, что в городе появилась банда «Белая маска», которая совершает теракты против сотрудников угро.

– То есть вы вроде как наш телохранитель? – удивился я.

– Можно сказать и так. В мою обязанность входит охранять ваш дом, после той истории с поджогом. Как вы меня обнаружили – если не секрет?

Говорил мужчина очень уверенным тоном, его уверенность постепенно передалась нам.

– Вы выдали себя, когда зажгли огонь на чердаке, – успокоившись, произнёс я. – Как понимаете, нормальные люди по ночам тут не бродят. Нам это показалось подозрительным, и мы решили проверить.

– Спасибо за науку, товарищи Быстров и Михайлов. Учту на будущее, – улыбнулся чекист. – Только вы моему начальству о моём проколе не говорите, пожалуйста!

– У нас как-то не принято закладывать своих, – заверил я.

– Тогда я ваш должник до гроба. Да, я, наверное, должен показать вам свои документы… Ну, чтобы развеять все ваши сомнения…

– Конечно, – кивнул Пётр.

– Тогда можно я опущу руки, чтобы достать удостоверение?

– Валяйте, – разрешил напарник.

– Спасибо, а то долго так стоять сложно – руки затекут, – усмехнулся чекист и полез во внутренний карман.

И тут мне стало не по себе: моё зрение успело адаптироваться к темноте чердака, и я увидел отблеск оптического прицела на винтовке чекиста, приставленной к стене. Сомнений быть не могло – это всё-таки снайпер.

Я снова вскинул револьвер, но не успел: чекист, не знаю настоящий или ряженный, оказался проворнее: он успел вытащить из внутреннего кармана пистолет и спустил крючок.

Первым на себя огонь принял напарник. Нелепо взмахнув руками, он завалился и упал куда-то в темень чердака.

И через какую-то долю секунду выстрелил уже я. Бил практически наугад, не целясь, да и некогда было подбирать подходящий участок тела чекиста для мишени.

Снайпер вскрикнул, схватился за живот и медленно осел.

Я подскочил к нему, выбил пистолет из руки и схватил за грудки.

– Кто тебя послал, сволочь?

– Да пошёл ты! Я всё равно скоро сдохну, – прохрипел снайпер.

– Облегчи душу перед смертью!

– Душу… Дурак ты, Быстров, у меня её нет, – прошипел он и сразу зашёлся в приступе кашля.

Я подтянул его к себе, угрожающе посмотрел глаза в глаза:

– Умереть можно по-разному, Розенберг или кто ты есть на самом деле… Как человек или как последняя сволочь. Выбирай, пока можно.

– Уговорил, – вяло усмехнулся он. – В кармане удостоверение, оно настоящее – я сотрудник московского ГПУ Аркадий Розенберг, мне приказали убить тебя там, в Москве. Первый раз, в поезде, не получилось. Тебе каким-то чудом повезло. Думал, что во второй раз я исправлю эту ошибку.

– Тебя прислал Радек? – догадался я.

– А мозги у тебя соображают, Быстров! Ты ведь понимаешь, что на мне ещё ничего не закончилось. Будут и другие специалисты. Всё, Быстров, отстань от меня. Дай помереть спокойно.

– Хорошо, отстану! Но не дай бог, если ты убил моего товарища – я ведь и на том свете тебя достану!

– Верю тебе, Быстров. Ты такой, ты можешь… – снова прохрипел чекист.

Я бросился к Петру, молясь, чтобы всё обошлось. И какое же счастье было услышать его пусть прерывистое, но дыхание.

– Врача! – заорал я что было сил. – Срочно, врача!

И с радостью услышал топот ног. Кто-то спешил, подымаясь по лестнице.

Загрузка...