Ронин

Глава 11

Ночные звезды.

Январь 1994 года.

— Откуда ты таких красавцев то подцепила? — мы медленно ехали в вечернем потоке, направляясь к западному выезду из города.

— Никого я не цепляла. — огрызнулась, уже успокоившаяся, Софья: — У меня дело об истребовании имущества из чужого незаконного владения, цена вопроса там копеечная, сорок тысяч рублей, сарай какой-то делят. Мой доверитель сказал, что ему некогда по судам бегать, поэтому я одна в заседание хожу. На первом слушании ответчик не явился, поэтому суд перенесли, а сегодня вот это.

— Ну, а заседание то было?

— Нет, ответчика опять не было, судья сказала, что в следующем заседании, если явки не будет, то вынесет решение по представленным документам.

— Понятно. — я притормозил, впереди начались дорожные разборки.

«Девятка», с желтой ладошкой под задним стеклом, попыталась выскочить на «встречку», чтобы обогнать медленно плетущийся поток машин, но за несколько секунд до этого, тот же маневр совершил большой темный джип, в результате машины притерлись друг к другу. Из обоих транспортных средств на дорогу полезли люди, которые, обменявшись парой фраз, устроили на проезжей части веселую возню.

Дорога оказалась перекрыта в обе стороны, участники вечернего трафика дружно и возмущенно загалдели. Оппоненты же, обменявшись несколькими ударами, выяснили, что бойцы в джипе круче, хотя их было трое, против четверых. Через пару минут трое в китайских кожанках, проиграв по очкам, отбежали в сторону, а три мужика в турецких куртках выворачивали карманы четвертому сопернику, очевидно водителю. На прощание, пару раз дав по лицу несчастному «водиле», так, что он упал на грязный асфальт, пассажиры джипа загрузились в свой «Лэнд Крузер» и умчались по освободившейся полосе, а наши фигуранты долго оттирали лицо водителя снегом, приводя его в чувство, потом медленно поехали дальше.

Это мы наблюдали уже с перекрестка с второстепенной дорогой, обогнав несчастных бандитов и дожидаясь их, чтобы вновь продолжить преследование. К моему удивлению, «девятка» свернула в нашу сторону, но Софья даже не успела ойкнуть в испуге, как «Самара» прокатила мимо. Очевидно, его экипажу было сейчас не до нас.

— Интересно. Дер Журавлевка, шесть километров. — прочитал я дорожный указатель, и, дождавшись, когда тусклые задние фонари машины бандитов скроются вдали, поехал вслед за ними.

— Ты куда? — непроглядная тьма впереди пугала городскую девочку, но, хоть за руки меня больше не хватала.

— Только вперед. — я улыбнулся: — Никогда не слышал про такую деревню возле самого города, думаю, что она небольшая совсем, значит их машину увидим и поймем, где, хоть один из них, квартирует. Надеюсь, там хоть улицы и номера домов есть.

Шесть километров до деревни мы ехали по узкой дороге, окруженной с обоих сторон камышами

Деревня, действительно, была небольшой, домов пятьдесят, не более, часть из которых стояла с заколоченными окнами, а часть просто выглядела нежилыми. Вид остальных домов тоже оптимизма не внушал — кое где горели освещенные светом окна, но я был готов поставить зуб, что свет этот был не электрический, хотя вдоль улиц торчали столбы, от которых к домам тянулись провода. Поселение состояло из двух улиц, проходящих параллельно. Мы неторопливо проехали по одной из улиц до самого конца, пока не уперлись в дорогу, уходящую в бесконечные заснеженные поля. На границе деревни и поля стоял, глядя в свинцовое небо, металлический шлагбаум, сваренный из водопроводных труб. Вторая улица вела в сторону, отстоящего от границы поселения метров на пятьсот, животноводческого комплекса — четырех типовых советских коровников. В отличие от самой деревни, где жизнь еле теплилась, там мелькали силуэты людей, суетился трактор «Беларусь» или что-то подобное, хотя электрического света там я тоже не видел — горели какие-то тусклые фонари, типа керосинок, и на этом всё.

Пока я это рассматривал, из-за здания одного из коровников выкатилась машина и осторожно покатила в сторону деревни.

— Черт. — я торопливо вернулся в машину и задом развернув ее, помчался вдоль улицы, в сторону выезда.

— Что-то случилось? — всполошилась Софья, которая успела задремать в теплом салоне автомобиля, пока я осматривал окрестности.

— Нет, ничего, просто та «девятка» была на ферме, а потом покатила в деревню, а мне не хочется, чтобы они знали о нашем внимании к ним.

Проскочив насквозь улицу, я, не задерживаясь, направился в сторону города. Машина мчалась сквозь легкую поземку, мягко покачиваясь на заснеженном проселке, мощные фары пронзали темноту, пару раз возле дороги мелькнули желтые глаза каких-то хищников, наверное, лис, а я весело напевал прицепившиеся строчки из полузабытой песенки:

— Бросая ввысь свой аппарат послушный

— Или творя невиданный полет,

— Мы сознаем, как крепнет флот воздушный,

— Наш первый в мире пролетарский флот! — периодически хватая за круглую коленку, хихикающую девушку.

— Громов, ты что разыгрался? — вяло отбивалась руками адвокат.

— Не знаю, просто весело.

Я остановил машину посреди пустой дороги, погасил фары, и поманив Соню, вылез из кабины.

Демон, выпущенный со своего заднего дивана, огромными прыжками умчался в серое, заснеженное поле.

— На болото не лезь! — крикнул я вслед псу: — Если лапы намочишь — побежишь до города за машиной.

Но, кажется, меня не особо слушали.

Я прислонился к багажнику, поймал проходившего мимо адвоката и придал ее к себе, ощущая через куртку выпуклую попу девушки.

Ветер переменился, угнав с неба свинцовые тучи и украсив черноту небосвода мириадами звездочек, которые вы никогда не увидите, будучи в городе. Заметно похолодало, над деревней, которую мы покинули, устремились вверх пара десятков дымных столбов от топящихся печей, и хотя мы отъехали уже на приличное расстояние, оттуда северный ветер приносил запах угля и сгоревших дров.

— Вот скажи мне, Громов. — зашевелилась под моими руками, прижатая ко мне, Соня: — Вот почему мне все время кажется, что ты одновременно со мной и не со мной. Вроде бы веселишься, улыбаешься, а… Не знаю, как объяснить, как будто тебя рядом нет?

— Ты ошибаешься. — я наклонился и поцеловал губами холодную, нежную щеку адвоката: — Я сейчас просто любуюсь звездами и обнимаю красивую девушку…

А в глубине меня точил мои нервы злой червячок, который знал, что на дороге я стою, чтобы убедиться, что «девятка» осталась в деревне, и заранее предвкушал момент, когда я установлю всех сегодняшних уродов, что посмели угрожать моей женщине, а также доберусь до их хозяина, и он пожалеет и навсегда запомнит, что не надо было трогать моего адвоката.

Следующий день. Полдень.

Помещение мясного цеха. Левобережный район Города.

— Здорово, братан. — мы сцепили руки с Димой Ломовым, широко улыбаясь друг другу: — Тыщу лет, тыщу зим.

— Ну ты как, с ментовкой не расстался?

— Да как тебе сказать… — я подошел к окну и щелкнул электрическим чайником: — Кофе есть.

— У нас все есть. — Дима открыл сейф и стал доставать оттуда пачку сахара, банку кофе и банку сгущенки. Видимо, работники цеха, набранные с бору по сосенке, доступ в кабинет Димы имели, вот он и прятал самое ценное с железный шкаф.

Десятью минутами позднее.

— Вот такие дела, брат. Через несколько дней наступает время «Ч» и я пока думаю, подавать иск о восстановлении на работе или нет. С одной стороны, надо, а с другой стороны — я за эти дни настолько обленился, просто не представляю себе, как вновь каждое утро подскакивать и нестись на работу, и так шесть дней в неделю, а иногда и семь. — Я сделал глоток и зажмурился от удовольствия — и кофе у Димы был не «Три в одном» и тяжинская «сгущенка» рядом не стояла с непонятными «растительными сливками».

— Так ты где сейчас, чем живешь? — Дима меня искренне не понимал.

— О, брат… — я закатил глаза к, беленому известью, потолку: — Я добропорядочный рантье, живу с доходов от сдачи недвижимости…

— Да ладно? — не поверил мне старый товарищ.

— А ты не «ладно» — обиделся я: — Я же целый магазин в боях и походах отбил у бывших подруг Аллы, покойницы. Меня прикинь, заказали, причем натурально, пара киллеров была. Как в кино двух моих арендаторов в сауне напоили, в их куртки переоделись и на их машине с фирменными наклейками на будке, на дороге встали, где я должен был поехать. А меня заказчик на эту дорогу аккуратненько так вывел. Позвонил по телефону и говорит — мол, так и так, моя подруга была неправа, что вас год обирала, мы всё осознали и готовы возместить ущерб, поэтому приезжайте в лес, на окраине, мы с вами там полностью рассчитаемся. Что ты на меня такими большими глазами вылупился? Так, дословно, мне майор, начальник службы участковых из Заречного по телефону лепил. Прикинь? Ну я, естественно, изобразил радость, полное обалдение и готовность ехать в лес за деньгами. А сам с опером знакомым из Левобережного договорился, ему заявление об угрозе убийством написал, и в оговоренный срок он со мной поехал. Ну мы оба в «брониках» под куртками, только я, все равно чувствовал себя голым без оружия. Короче, едем в Заоружейку, «Динамку» проехали и в поля к радиостанции свернули, а там, в чисто поле, поперек дороги грузовичок знакомый развернуло, и парни, вроде, на моих арендаторов похожие, возле него возятся, из сугроба вытащить стараются. Один из них, в приметной такой «Аляске», мне рукой машет и бежит к моему «Ниссану», изображает, типа помоги, брат, тросом дерни. Ну я то понимаю, что мои арендаторы никак не должны быть здесь, на противоположном конце города, тем более, там ни складов, ни баз торговых нет, а якобы, мои денежки меня ждут. Ну я и говорю Витьке, оперу, что за моим сиденьем прячется — давай, Витя, вылезай с противоположной стороны и за багажником жди сигнала.

Короче, этот мой знакомец, вместо того, чтобы сбоку подойти и в опущенное боковое окошко меня, без проблем, застрелить, он «затупил». Видимо, шагов с пяти меня точно опознал и давай через лобовое стекло в меня стрелять. Ну я, естественно, от радости в штаны наложил и на соседнее кресло упал, за капотом прячусь. Ну и, одновременно, на педаль «газа» давлю. Этот гад успел пару раз всего выстрелить (потом посмотришь дырки, еще в ремонт не отдавал), а потом его машина крылом и ударило. Короче, все лежат. Я на сиденьях лежу, голову боюсь поднять, Витька, который сильно к багажнику прижимался плечом, на дороге лежит, потому, как точку опоры потерял. Этого ухаря в снег ударом крыла отбросило, он оттуда пытается выбраться и пистолетик свой, оброненный, найти. В общем, Брагин его из положения «лежа на боку» подстрелил. Второй видит, что дело не сладилось, запрыгнул в грузовик и по полям, по полям, ехал, а я Витьку с раненым на дороге оставил и поехал на место встречи. И знаешь, кого я там встретил? Ни за что не догадаешься! Там начальник областного УВД занятия для руководства УВД и горрайотделов занятия проводит, 'Штурм здания и освобождение

заложников', ну и этот, майор, там в толпе стоит, «лицом торгует», алиби себе создает. Ну я к генералу прорвался, так и так, товарищ генерал, ехал получать крупный долг от вашего подчинённого, а по дороге меня чуть киллеры не пристрелили, и теперь я бы хотел, чтобы товарищ майор мне

денежки отдал, иначе, за что мы кровь проливали? Генерал в это дело влезать не хотел категорически, начал что-то про гражданские правоотношения говорить, про компетенции. Ну я понимаю, остался бы я без золотого запаса, но там еще журналисты крутились. Начала то разговора они не слышали, потом подошли. Ну я и начал орать, что ваш майор сволочь такая, под предлогом возврата долга меня под пули подставил, а вот другой ваш подчиненный, простой, скромный опер Виктор Брагин, мне помог, банду киллеров разогнал и одного из них взял в плен. Вот, какие разные офицеры служат в нашем УВД. Тут генерал не выдержал, майора подозвал, спросил прямо — «Деньги принес?»

Тот и ляпнул, мол принес. Ну мы бы с тобой, конечно, никаких денег не принесли, и вообще, даже в знакомстве не признались, но майор сразу «поплыл» и признался, что деньги при нем. Ну я и начал орать, что, мол, принес долг — значит плати, пока меня в очередной раз не подстрелили, ну генералу это дело надоело… А майор, видит, что деньги могут забрать, начал орать, что он вопроса не понял, мол, русский язык для него не родной, а деньги он с собой принес, что на покупку квартиры отложил.

Тут генерал как гаркнет, у майора деньги отобрали и мне, от греха подальше, передали, а сами послали помощь Витьке, ну и майора повезли куда надо, «колоть». А представь, что бы было, если бы я «копился» и один на встречу п поехал? Меня бы застрелили, кто-то бы видел грузовик с приметным названием фирмы на будке, не тайга же. Эти два придурка, арендатора, какой-то дрянью накаченные, лежат в номере в сауне, и ничего не помнят. Да я уверен, на них наводку бы дали, о их причастности, и пистолет бы в машину подкинули, а у меня с ними конфликт незадолго до того был. Как думаешь, через сколько они бы явку с повинной написали?

Вот оно и то. Вот так и живем, каждый день, про себя, повторяя — «Богатые тоже плачут». Я досадливо махнул рукой и стал наливать себе второй стакан бодрящего напитка.

— Я что, Дима, к тебе прилетел. Ты же все хозяйства вокруг Города знаешь? Меня деревня интересует Журавлевка, она отсюда на запад, почти сразу за городом расположена, и вправо от трассы шесть километров. У них там четыре коровника действующих, ты их должен знать.

— Нет. — Дима поморщил лоб: — Не помню таких. А ты на какой предмет интересуешься?

Я рассказал товарищу вчерашнюю историю, и он, ожидаемо, ничего не понял.

— Смотри, что получается. — Я выдернул из принтера белый лист бумаги и начал рисовать схему: — При Советской власти там, в этой Журавлевке, был колхоз, племенной, скотиной занимались, мясо, молоко сдавали. Там неудобья, болотистое место, никому не интересное, но худо — бедно, хозяйство существовало. Потом, когда перестройка началась, колхоз разделился, условно стало два хозяйства, колхоз и сельхозкооператив, соответственно единые паи разделили. То, что Софья назвала «каким-то сараем», на самом деле является трансформаторной будкой, которая весь колхоз электроэнергией питает, вернее, питала. Она вот здесь, на окраине, располагается. Не знаю, как, но председатель кооператива смог трансформаторную будку в уставной фонд кооператива включить, но факт есть факт. Еще кооперативу перешел один коровник, пропорционально количеству членов. Ну а потом началась пьеса «О том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Председатели вдрызг разругались. Колхозники не пустили кооператоров в их коровник, а председатель кооператива заявил, что оборудование трансформатора вышло из строя и всех потребителей просто отключил, по причине невозможности безопасной передачи электрической энергии. В деле есть заключение каких-то электриков, что трансформатор нельзя эксплуатировать по причине износа. Новый трансформатор купить не могут, так как он стоит, как крыло самолета. Облэнерго представило схему, что точка разграничений ответственности у них определена после последнего столба линии электропередачи, что ведет в деревню, то есть, трансформатор не их, и им, на хрен, не нужен. И по этому поводу кооператив сдал в долгосрочную аренду будку председателю кооператива, только, как физическому лицу. И теперь колхоз подал в суд на кооператора, который оказался прописан в Левобережном районе Города, а тот, догадываясь, что возле суда ему могут сделать больно, подставил Софью, отправив ее в суд одну, типа, некогда ему на заседания ходить. Ну она и поперлась на судебное заседание, там кроме иска колхоза, еще и встречный иск к колхозу рассматривают.

— И что? — Дима меня не понимал.

— Дима, скажи, а что бы было, если бы моя девушка до меня не дозвонилась и ее бы посадили в машину и увезли, потому что ее предупреждали, чтобы она отказалась от иска, а иск к колхозу признала, но она «по-хорошему» не поняла', и ей попытались бы объяснить «по-плохому»?

Дима заскрипел зубами. Его девушку, несколько лет назад, особо жестоко убили в Дорожном районе, перед тем, всласть помучив, а Диму, как главного подозреваемого, долго ломали в областном управлении, пытаясь добиться признания в совершенном зверстве. Дима ничего не признал, но из милиции уйти ему пришлось, поэтому он прекрасно понимал, что могло произойти с Соней. Конечно, любой адвокат вам, на раз-два, убедил бы, что это не доказано, что, вероятно, эти четверо молодых человека, с отличными характеристиками, просто хотели культурно поговорить с красивой девушкой, возможно, получить юридическую консультацию, но мы с Димой понимали, как быстро «культурная беседа», особенно, когда жертва боится и беззащитна, перерастает в что-то плохое.

— И что ты хочешь? — Дима справился с эмоциями и выглядел почти спокойным.

— Я наказать хочу. — Я улыбнулся.

— Кого?

— Всех. Председателя колхоза за то, что натравил парней на адвоката оппонента. Парней — сам — понимаешь, за что. Кооператора — за то, что Софью подставил и под молотки бросил.

— И как ты хотел… действовать?

— а я, Дима, хотел взять у тебя твой самосвал, какую-то бумажку от твоей фирмы, и поехать в эту деревню, вроде бы, для закупки мяса. Ну а там посмотреть, что и как.

— Паша, мне сейчас мяса не надо, холодильник забит, у народа сейчас, после праздников, денег нет… — испугался товарищ.

— Не факт, что я с этими по цене договорюсь. — я пожал плечами: — Кроме того, если что, я там полтуши куплю, а ты мне из нее тушенки сделаешь, я ее в свой магазин сдам на реализацию. Разберемся, не бойся. Ну что, дашь грузовик?

— Ну, конечно дам. Я только понять не могу, чего ты там найти хочешь?

— Да я сам не знаю. — пожал я плечами: — Только я одного не понимаю. Деревня у города стоит, дойди до трассы и рейсовый автобус тебя подберет. Несколько месяцев вся деревня без света сидит, значит, ни холодильники, ни телевизоры не работают. Ни одна лампочка не горит в домах по вечерам, какие-то керосинки светятся и всё. Только знаешь, что? Я с утра в библиотеке областной был. Все местные газеты просмотрел. И, ни в одной нет даже упоминания, что жители села на окраине города живут без электричества, как в каком-то девятнадцатом веке. Ни скандалов, ни разоблачений, ни депутатских запросов. Вообще ничего, не единой строки.