Романов #13

Глава 23

Киев.

Лето всегда было популярной порой у граждан Русского царства для туристических поездок в Киевские земли. Не изменилось это и с упразднением великокняжеских земель. И прямо сейчас на улицах столицы Киевской губернии было не продохнуть от гостей, прибывших с других земель огромной страны. Они шумели, веселились и пополняли бюджет губернии, оставляя все свои сбережения в местных магазинах и кассах развлекательных заведений.

К счастью, хоть кафе и располагалось на популярном туристическом маршруте, свободные столики, по случаю жары выставленных на улицу, имелись в избытке. Правда, приходилось наблюдать толпы чужих подданных, снующих туда-сюда.

— Тарас Ильич Хренов?

Сидящий за столиком уличного кафе мужчина медленно повернулся к подошедшему незнакомцу. Одет тот был в хороший костюм без каких-либо опознавательных знаков. Короткий ежик светло-русых волос и почти прозрачные голубые глаза. На левой руке блеснул ремешок недорогих часов — единственная яркая деталь облика.

— Простите, а кто спрашивает? — произнес управляющий логистической компании великого князя Можайского.

Стоящего рядом со столиком мужчину Тарас Ильич сразу определил, как опытного убийцу. Слишком холодный равнодушный взгляд, невыразительное и незапоминающееся лицо. Да и держался незнакомец так, что сразу напоминал именно эту категорию наемников.

У Тараса Ильича был опыт обширный общения с подобными исполнителями, и рядом с каждым испытывал некоторый трепет. Никогда не знаешь, чего ждать от подобных специалистов, может быть, стоит отвернуться, и тебе вскроют горло. А потому Хренов не спешил делать резких движений, спокойно отложил приборы и потянулся к стакану с чаем.

Убийца же сел напротив, не спрашивая разрешения, после чего вытащил из внутреннего кармана пиджака удостоверение с гербом Русского царства и продемонстрировал его Хренову.

— Старший следователь особого отдела ЦСБ, Прохор Иванович Нестеров, — представился он, не сводя взгляда с собеседника.

Хренов внутренне похолодел, но виду старался не показывать. Прекрасно знал Тарас Ильич, за какие грехи его могут спросить опричники. Но на арест это пока не походило. Так, может быть, все еще и обойдется?

— Чем могу быть полезен, Прохор Иванович? — спросил он, прежде чем сделать первый глоток горячего напитка.

Несмотря на то, что жидкость оказалась почти кипятком, Тарас Ильич пил чай, не ощущая жара. Напряженные нервы работали над другой задачей, и окажись вместо человеческого питья сейчас раскаленный металл, Хренов бы и его выпил, не обращая внимания на температуру.

Старший следователь улыбнулся ласково, что совсем не вязалось с его ледяным равнодушным обликом. После чего убрал удостоверение на место и заговорил.

— В соответствии с законом Русского царства от 18 мая 1978 года, — произнес Нестеров, — я обязан проинформировать вас о начатом следствии. Дело касается покушения на жизнь и здоровье князя Красноярского.

— Я арестован? — приподнял бровь Тарас Ильич, после чего взял плюшку с тарелки и впился зубами в хрустящее печеное тесто, обильно посыпанное сахаром.

Весь его вид говорил о том, что управляющий логистической компании великого князя Можайского совершенно не боится. И хотя давалось ему это не легко, но выдать себя дрожанием рук или хотя бы голоса было бы приравнено к чистосердечному признанию.

— В данный момент выступаете в качестве свидетеля, — ответил Прохор Иванович, чуть нахмурив брови, будто ему не нравилось то, что он говорил. — Вам надлежит явиться по этому адресу для дачи показаний.

Нестеров положил руку на столешницу и придвинул ее к собеседнику. Когда он убрал ладонь, под ней обнаружилась визитная карточка сотрудника киевского отделения ЦСБ.

— Мы ждем вас сегодня до восемнадцати часов, Тарас Ильич, — произнес опричник, прежде чем подняться. — Приятного аппетита.

Чуть наклонив голову, он отступил на пару шагов и тут же растворился в толпе праздношатающихся туристов.

А Тарас Ильич Хренов спокойно взял карточку со стола, повертел ее в руках, изучая со всех сторон. После чего, оглядевшись, жестом подозвал официанта.

— Счет, пожалуйста!

Через полчаса он уже подъехал на своей личной машине к зданию, в котором располагалась порученная ему компания. Время стояло обеденное, так что кабинеты пустовали, и Тарас Ильич свободно прошел до своего кабинета, никого не встретив.

А стоило ему закрыть за собой дверь и опуститься в кресло, управляющий выдохнул, вздрагивая от волнения. Всего лишь свидетель — это отличное начало. Однако если Царская Службы Безопасности уже включила Тараса Ильича в дело, переквалифицировать его в подозреваемые, сможет за несколько часов. А то и назначить главным подсудимым, который лично, по своей инициативе организовал покушение на князя Красноярского.

Иллюзий мужчина не питал. Вывести следствие на великого князя может только он, а следовательно, до восемнадцати часов нужно попасть в резиденцию губернатора и все обстоятельно обсудить. Можайские — старая фамилия, и верность роду у них ценится. Так что можно будет прийти к соглашению, которое устроит всех.

Тарас Ильич, конечно, не благородных кровей, и мера пресечения у него будет отличаться от смертельной казни, какую назначают аристократам за подобные выходки. Но сесть в лагерь лет на двадцать — тоже удовольствие не из приятных.

В том, что великий князь своего верного человека не бросит, Хренов не сомневался. Однако прежде, чтобы у подчиненных не возникло лишних вопросов, следовало закончить работу на сегодня, отдать последние распоряжения.

Включив рабочий компьютер, Тарас Ильич успел заметить, как сверкнула тонкая струна. А в следующий миг сильный рывок сзади отрезал ему голову. Окровавленная гаррота была тщательно вытерта об одежду убитого, и растворилась в воздухе, не оставив после себя следов.

Когда в кабинет управляющего зашел вернувшаяся с обеда секретарь, вид безголового тела поверг ее в шок. Так что находящийся под невидимостью убийца спокойно вышел через открытую сотрудницей дверь.

* * *

Киев, резиденция великого князя Можайского, рабочий кабинет.

Телефон на столе губернатора зазвонил, сигнализируя о срочном звонке из столицы. Виталий Игоревич медленно протянул руку к трубке и, вздохнув, снял ее с рычагов.

— Слушаю, — произнес великий князь Можайский, продолжая одним глазом смотреть на доклад своей службы безопасности.

— В Кремль, немедленно, — велел государь и прервал звонок.

Великий князь вздохнул, глядя на издающую гудки трубку, после чего положил ее на место. Весть о гибели верного слуги расстроила Виталия Игоревича. Тарас Ильич был крайне полезным кадром — и все темные дела были связаны именно с ним. Не к лицу губернатору и великому князю якшаться со всяким отребьем, и Хренов выполнял роль связующего звена между родом Можайских и людьми по другую сторону закона.

Но больше небольшого сожаления Тарас Ильич не заслужил. В конце концов, он мог бы дать показания против своего великого князя. А кому такое понравится? К тому же теперь Виталий Игоревич мог валить на мертвеца любые обвинения. Это не губернатор Киевский против Романова выступил, а Тарас Ильич Хренов, действующий по инициативе неустановленных лиц.

Другое дело, что сам Виталий Игоревич понятия не имел, кто заставил Тараса Ильича лишиться головы. Будучи главой рода, великий князь постоянно контролировал все дела и задачи своей семьи. И потому был уверен — ни один Можайский не отдавал приказа устранить управляющего. Так кто же тогда Хренову отрезал голову?

Само убийство подозрений как раз не вызывало — в обеденный перерыв в здании обычно находился только один дежурный охранник. Но он не сидит на месте круглосуточно, и пока совершал очередной обход — некто проник внутрь, дождался возвращения Хренова и убил Тараса Ильича. И также покинул помещения, пока охранник не вернулся на свое рабочее место.

Конечно, можно было поискать среди тех, кто известен любовью к декапитации, но это дело заранее обречено на провал. Узких специалистов тихого убийства много, а снять голову простому человеку, не обученному даже нормально драться, способно еще большее число людей. Да в одном только Киеве на городском дне можно предложить тысяч десять рублей, и получить предложение своих услуг от пары десятков бандитов.

За свою безопасность Виталий Игоревич не переживал. Все же к губернатору пройти не замеченным не так просто, как к рядовому сотруднику заштатной конторы. Да и сам по себе великий князь мог побороться за свою жизнь, он же Рюрикович. Родовой дар никто не отменял, а одного покрова Можайскому хватит, чтобы обезопасить пространство вокруг себя на пятнадцать-двадцать метров, и вообще не ощутить такого напряжения.

Но государь прав — нужно собираться в Москву. Одно дело — недоказанная попытка убить Романова, а попробуй теперь докажи ее вообще, когда единственный, кто мог бы указать на великого князя убит. И совсем другое дело — голословные обвинения, от которых не только можно и нужно защититься, но и, вероятно, повернуть дело так, чтобы доказать, что ты здесь пострадавшая от клеветы жертва.

План по собственной защите у губернатора Киевского был подготовлен. Так что еще посмотрим, кто в итоге окажется виноват.

* * *

Москва, особняк князей Демидовых.

Ольга Кирилловна медленно расчесывала пряди, глядя в стоящее на трюмо зеркало. Вечером Георгий Емельянович пригласил ее в театр на премьеру какого-то нового спектакля, и княжна Уральская не видела смысла отказываться. Тем более они не наедине окажутся, а в окружении верных людей с обеих сторон.

Получалось даже забавно, что московский род великих князей занимал балкон, в который была приглашена княжна из рода, который столицу на дух не переносил. А бояре, подчиненные обеим семьям, займут остальное крыло театра.

— Оленька, солнце, — произнесла гувернантка, лично приставленная Марией Евгеньевной, — платье готово, украшения начищены.

— Спасибо, Аля, — тепло улыбнулась княжна, глядя на свою спутницу через зеркало.

Поклонившись, гувернантка оставила внучку Руслана Александровича в одиночестве. А сама Ольга еще долго занималась расчесыванием прядей. Княжна не пыталась навести красоту или уложить прическу — подобное занятие позволяло ей расслабиться перед важной встречей.

Георгий Невский, конечно, оказался в высшей степени благородным человеком, и лишнего себе не позволял. Хотя Ольга чувствовала, что пришлась явно по душе наследнику куратора Царской Службы Безопасности, великий княжич держал себя в руках, был почтителен, вежлив и обходителен.

Взгляд княжны вновь упал на присланный сегодня букет с запиской. По-хорошему, эти цветы вполне могли бы расти в царском саду целой клумбой. Но Ольге чисто по-женски приятно смотреть на них, видя не растения, а внимание, которым старался окружить свою невесту Георгий Емельянович.

Стук в дверь оторвал Ольгу Кирилловну от любования подарком.

— Княжна, князь прибыл! — донесся голос Алевтины.

Вскинув бровь, Ольга Кирилловна тут же накинула на плечи халат и направилась встречать деда.

Руслан Александрович столкнулся с внучкой в гостиной. Выглядел он крайне довольным, и явно с трудом сдерживал рвущуюся на лицо улыбку.

Новости о том, что Дмитрий Алексеевич выбрался из-под обвала не только почти что целым и невредимым, но и людей спас, радовали сердце старого главы рода. Теперь оставалось дело за малым — закончить начатое, и покарать тех, кто посмел поднять на наследника Уральского княжества руку.

Благо, что великие князья Невский и Соколов уже отработали схему на принце Германского рейха. Тогда им потребовалось изменить существующие записи, дорисовывая то, чего на самом деле не было. Руслан Александрович же напротив стирал то, чего не следовало показывать.

— Князь, — встретив его положенным поклоном, поздоровалась Ольга Кирилловна, — рада тебя видеть. Что-то случилось?

Первой ее мыслью было, что дед явился, чтобы отменить встречу с великим княжичем. Но по лицу Руслана Александровича поняла, что визит главы рода ее вообще не касаются.

— Случилось, внученька, — произнес князь Демидов, погладив девушку по голове. — Но ты не переживай ни о чем. Бабушка сказала, ты сегодня идешь в театр с Георгием Емельяновичем?

— Да, если на то будет воля моего любимого дедушки, — состроив милую умоляющую рожицу, нараспев произнесла княжна.

Руслан Александрович кивнул.

— Передашь ему, что я доволен тем, как он себя ведет в твоем обществе, — с улыбкой велел глава рода. — А пока оставь меня, иначе рискуешь опоздать на премьеру.

Ольга Кирилловна не стала просить себя дважды, и тут же упорхнула к себе в покои собираться. Ей еще предстояло все примерить, убедиться, что в подобранном наряде она неотразима. А это требовало определенного времени.

Руслан Александрович же поднялся к себе в кабинет и, заперев за собой дверь, опустился в кресло. Улыбка не сходила с его лица до тех, пока на столе не зазвенел телефон, связывающий особняк с Кремлем.

— Слушаю, государь, — произнес Руслан Александрович, подняв трубку.

— Демидов, скажи, что это не ты, — усталым голосом протянул Михаил II.

— Не понимаю, о чем речь, государь.

Князь Уральский откинулся на спинку кресла и стал ждать ответа.

— Сегодня был убит ключевой свидетель по делу о покушении на твоего внука, — произнес царь. — Виталий Игоревич прилетел ко мне в Кремль, я санкционировал обыск в его родовом особняке, и мои опричники нашли прямо в кабинете губернатора гарроту со следами ДНК этого свидетеля. Сам Можайский, естественно, отрицает причастность, и я склонен ему поверить. Он не знал, кто убил свидетеля. Вот я и спрашиваю, это был ты, Демидов?

Руслан Александрович ответил совершенно спокойным тоном:

— Государь, не стану лгать, я выяснил, кто стоит за покушением на моего внука, — заговорил князь Уральский. — Я не первый год живу, и смог найти виновника без помощи Царской Службы Безопасности. И подавал прошение о поединке чести, я уже прекрасно зная, против кого мне придется выступить. Но ты дал разрешение убить главного заказчика, к чему мне убивать каких-то свидетелей?

Михаил II на том конце провода недоверчиво хмыкнул.

— Что ж, я поверю тебе, — произнес государь. — Жду тебя в Кремле через час, Руслан Александрович. В этом деле придется разбираться, так что с поединком нужно повременить, пока я не выясню все обстоятельства. Это понятно?

— Понятно, государь, — легко согласился князь Демидов и положил трубку.

Царь поступал правильно — не следовало торопиться. За время, пока идет разбирательство, собираются реальные доказательства и формируется дело, клан Рюриковичей оскудеет еще на несколько человек.

Руслан Александрович без улыбки посмотрел на телефон и поднялся на ноги.

Можайский поднял руку на Дмитрия Алексеевича, и теперь за это поплатится. Но недаром Демидовы получили в дар яд. Слишком просто было бы убить Можайского на поединке. Нет, Руслан Александрович сделает так, чтобы весь этот проклятый род исчез с лица Земли, а его глава наблюдал за этим и осознавал, чего лишается с каждым потерянным членом семьи.

Виталий Игоревич покусился на само наследие Демидовых, и Демидовы ответят Можайскому той же монетой.

К моменту, когда поединок состоится, от рода великих князей Киевских не останется никого. А последнего члена семьи Можайских лично уничтожит Руслан Александрович.

Демидовы также крепки, как и Уральские горы. А еще Демидовы мстительны и не прощают врагов. Прекрасная черта, которую Дмитрий Алексеевич унаследовал по матери. И которой придерживался еще основатель рода Демидовых в стародавние времена становления Уральского княжества.

За что и получил предок свой магический дар. Там, где Демидовы наносят удар, враг неизбежно умрет. Пусть не сразу, помучавшись перед кончиной. Но его никто и ничто уже не спасет.

А сейчас — в Кремль.