Романов #01-02

Том 2 Глава 18

Вечер прошел мирно, но и чего-либо примечательного не произошло. Разве что я обратил внимание, что наш одногруппник Авдеев увел рыжую чемпионку к себе в номер. И то узнал я об этом лишь по той причине, что мы оказались на одном этаже.

Толкнув дверь в свои покои, я бросил планшет на диван и прошел в ванную, прихватив с собой телефон.

От Кристины уже пришло сообщение с результатами проверки. Ссылка прилагалась, и я открыл страницу.

Все выглядело вполне мирно. Здесь было мое фото, сделанное на первом занятии по физической подготовке, когда Семен на мне порвал футболку. При этом кадр был так удачно подобран, что я не выглядел сосредоточенным, а наоборот, казалось, красуюсь. Хватало и других снимков примерно того же толка. Особенно выделялось фото со мной на полигоне после избиения Иванова. Сожженная одежда, много открытой плоти. Но вновь — придраться не к чему.

А вот галерея девушек, которых видели в моей компании, действительно собралась приличная. Но ничего крамольного снова не было. Статья подводила статистику с кем и сколько раз меня видели, но никаких предположений о наших отношениях не было.

Единственное, что можно было бы с натяжкой назвать несколько неуместным, это вопрос в самом конце — кто же станет княжной Романовой из всех этих девушек?

И получается, что я могу, конечно, эскалировать ситуацию, однако это будет выглядеть как минимум странно — вся страница намного приличнее, чем любая статья в «Желтой Москве» Демидовых.

Отложив телефон, я закончил водные процедуры и, облачившись в махровый халат с вышитым гербом Орловых, прихватил планшет с собой в кровать.

Открыв документы, еще около часа читал работу Морозовой, не забывая делать пометки в тупиковых моментах.

Строго говоря, это не была единая готовая теория, лишь варианты с разным подходом к вопросу синтеза универсальной плазмы. И сама Морозова, естественно, не могла знать, куда ее заведут исследования в итоге, но я-то этой информацией обладал.

Однако вываливать готовый результат не стану.

Во-первых, это вызовет слишком много вопросов, во-вторых, в этой сфере я не настолько авторитетен, чтобы мне поверили без доказательств. И в-третьих, я могу тащить Викторию, и она никогда не раскроет своего потенциала, а могу дать подсказку, и тогда уже Морозова сама справится и чему-то научится.

Слишком она мне приглянулась, чтобы я позволил себе портить талант. И здесь я не кривлю душой, если на первом курсе боярышня выдает такие работы, к чему она придет на пятом курсе?

Нет, глупцов в ЦГУ не водится. Может быть, некоторым и не хватает жизненного опыта, но что касается наук — тут мы действительно без преувеличения лучшие студенты, и каждый по-своему гениален.

Так есть ли у меня право портить талант, надавив своим мнением? Виктория считает себя слишком обязанной мне, чтобы критически осмысливать мои слова. И поверит в то, что я скажу. И на этом как химик кончится, утратив уверенность в себе. Ведь то, над чем она упорно работала, я решил за несколько часов. Как после подобного не разочароваться в самом себе?

Закончив с чтением, я отключил планшет и погасил прикроватную лампу. В покоях установилась полная темнота, и я с удовольствием вытянулся на постели, занимая все пространство.

А утром меня разбудил вежливый стук в дверь. Взглянув на часы, я вздохнул и свесил ноги с кровати, сразу же нащупав мягкие тапочки.

— Княжич, вы просили вас разбудить, — напомнил голос парня, который знакомил меня с обстановкой покоев при заселении.

— Я встал, спасибо! — крикнул я.

Обувшись, накинул на себя халат, и направился в ванную. Сотрудник курорта, выполнивший свои обязательства, уже скрылся за дверью, так что никто не видел, как я зеваю и почесываюсь, шагая к санузлу.

Сегодня группа разобьется по интересам и разойдется по базе.

Парни во главе с Орловым отправятся на самую сложную трассу в сопровождении Никифорова. Студенты одаренные, и никому там опасность не грозит, пострадать может разве что их гордость, когда царский человек покажет результат в разы лучше, чем члены боярских родов.

Девушки на ужине распределили очередность посещения процедур здешних салонов. Что было логично, эту фракцию возглавляла Мэйлин — в вопросах ухода за телом и даром принцесса обходила остальных.

У меня же было достаточно времени, чтобы немного расслабиться в полном одиночестве и закончить с оценкой работ Морозовой. Что ни говори, а тяга к работе порой сильно мешает вливаться в общество. Можно ведь было пойти с остальными покорять вершины, но… Зачем?

Тем более мне должны были прислать отчеты из Казанского Института Современных Технологий. Некогда почивать на лаврах, нужно как можно скорее закончить подготовку программного обеспечения. Кристине, как первому Оракулу, еще потребуется не одна неделя, чтобы его полностью освоить и дать рекомендации, чтобы я лично все отладил.

Конечно, это не значит, что в КИСТе будет завершен проект. Это только альфа-версия, и грант еще не до конца отработан. Немного жаль, что отец не успел запустить наш Иннополис под Казанью, который только заканчивает этап планирования. Ресурсов можно было бы больше выделить. Но имеем то, что имеем.

— Доброе утро, княжич, — кивнул мне Авдеев, выходя из своего номера.

— Доброе, Иван Тимофеевич, — поприветствовал я. — Смотрю, отдых пришелся по душе?

Он расплылся в улыбке и провел рукой по коротким темным волосам.

— Все благодаря вам, Дмитрий Алексеевич, — сказал Авдеев и жестом предложил мне войти в лифт первым. — Я, если честно, не слишком разбираюсь в спорте, — признался он, когда стеклянные створки отделили нас от этажа. — Зато прекрасно разбираюсь в красоте.

— Я читал вашу работу по евгенике, — согласился я.

— Правда? — удивился тот.

— Да. И думаю, вам следует провести собственные исследования, но не на людях, разумеется. Генетические заболевания никуда не делись, а ваша работа может исполнить роль краеугольного камня для многих проблем.

— Есть целители, — не слишком уверенно вздохнул Иван Тимофеевич.

— Но практически все они работают исключительно с одаренными, к тому же не устраняют корневую проблему, а лишь лечат одного конкретного пациента. Ваш труд же может сделать так, чтобы навсегда искоренить заболевания, оборвав порочный круг передачи дурного наследия.

Он помолчал, пока мы проезжали этаж, и, наконец, спросил:

— Вы правда считаете, что у меня есть шансы?

— Вы попали в нашу группу, — ответил я, пожав плечами. — А это само по себе обозначает, что вы — достойны. На самом деле я думаю, что все в ваших руках. Вы можете послушать целителей и других одаренных, отмахнувшись от проблемы. А можете взяться за то, что не под силу больше никому. И войти в историю, как человек, раз и навсегда победивший генетические заболевания. Выбор за вами, Иван Тимофеевич.

Он не ответил, глядя перед собой. Но судя по сжатым кулакам и стиснутым челюстям, Авдеев решал для себя, кем ему хочется стать.

Мы вышли из лифта и направились в ресторан. Здесь уже в полном комплекте были наши девушки, из парней присутствовал только Орлов. Петр Васильевич поглядывал на наручные часы и при нашем появлении поднялся на ноги.

— Дмитрий Алексеевич, Иван Тимофеевич! — улыбнулся он, приветствуя нас. — Вам по пути не попадались Никита Александрович и Федор Иванович?

— Нет, — дружно ответили мы.

— Опаздывают, — вздохнул Орлов, но тут же указал нам на шведский стол. — Прошу, угощайтесь. Завтрак — самый важный прием пищи.

Набрав себе на тарелку немного еды, я заказал сотрудникам гостиницы большую кружку кофе и уже с ней сел на свое место.

В этот момент появился Рогожин, судя по его лицу, пробуждение у Никиты Александровича вышло достаточно мрачным. А вот Островский Федор Иванович, последний мужчина в нашей группе, вошел в ресторан с настолько бодрой улыбкой, что даже мне захотелось предложить ему лимона.

— Всем доброе утро! — поздоровался он, сразу же проходя к столам с расставленными блюдами.

Я бросил взгляд на Орлова. Петр Васильевич заметно расслабился с появлением нашего последнего студента. Но я был уверен, Федора Ивановича еще ждет лекция на тему опозданий. И хотя формально они равны по происхождению, Орлов — наш староста, читать нотации его долг.

Рядом со мной сидела Мэйлин. Принцесса больше мечтательно улыбалась, чем ела. Такое поведение за ней обычно не водилось, и я на всякий случай решил уточнить.

— Госпожа Ван, вы совсем не едите. У вас все хорошо? — спросил я негромко, чтобы не привлекать всеобщего внимания.

Та улыбнулась шире, обернувшись ко мне, а после и вовсе приблизила губы к моему уху.

— Я поговорила с Семеном Константиновичем, — поделилась она. — Он почти поправился после вашей командировки в Киев.

Я с Ефремовым тоже говорил уже и знал, что он проходит реабилитацию под строгим присмотром отца и родового целителя Георгия Максимовича. Старый ворчливый дед, служащий Ефремовым на этом посту, неоднократно доводил нас в прежние времена до зубовного скрежета своими нотациями. И с годами его характер только портился, так что Семену оставалось лишь посочувствовать.

— Это замечательные новости, — ответил я, искренне радуясь за друга. — Значит, помолвка состоит в срок.

— Да, — кивнула та, выпрямившись на стуле. — Как думаете, княжич, какое имя мне выбрать при крещении?

Я вскинул бровь.

— Почему вы спрашиваете об этом меня? — поинтересовался, прежде чем давать советы.

Я, признаться честно, вообще не думал, что принцесса Поднебесной решится сменить не только род, но и религию. И хотя это была традиция для заграничных невест, однако она носила необязательный характер.

Китаянка прищурила глаза, глядя на меня с намеком.

— Не хочу, чтобы мое новое имя ассоциировалось у Семена с его предыдущими фаворитками, — заявила она. — Я, может быть, и высокородная, но все же девушка. И мне хочется быть единственной для своего законного супруга.

— Резонно, — кивнул я. — Но, полагаю, лучше самого Семена вам на этот вопрос не ответит никто, — поделился мыслью, притягивая к себе чашку с кофе. — В конце концов, любой брак — это прежде всего компромиссы между двумя людьми. Почему не начать вашу новую жизнь именно с этого?

Она не сводила с меня испытующего взгляда еще несколько секунд, но все же кивнула.

— Мне нравится, что у моего супруга есть такой мудрый друг, — подвела она итог. — И я ценю вашу верность ему, Дмитрий.

— Для того и нужны друзья, — ответил я, прежде чем приняться за горячий бутерброд.

Пока остальные доедали, я закончил. Орлов уже начинал потихоньку готовить парней к путешествию, намекая, что пора отправляться. Девушки никуда не спешили, а я отсел в кресло с кружкой кофе и принялся листать телефон.

— Дмитрий Алексеевич, — подошла ко мне Самойлова.

— Да, Екатерина Юрьевна? — поднял я на нее взгляд.

— Я обдумала ваше предложение и вынуждена согласиться, — сообщила девушка с таким обреченным видом, будто ей не автограф хотелось получить, а на плаху предстояло взойти. — Помогите мне.

— Хорошо, — кивнул я, взглядом поискав трехкратного чемпиона.

Спортсмены сидели все это время за отдельным столиком и негромко разговаривали, не привлекая к себе внимания. Так что, поднявшись с кресла, я улыбнулся Самойловой и повел ее к Никифорову.

— Владимир Леонидович, — поздоровался я кивком. — Господа, дамы.

Они отвечали вразнобой, но особо интереса в их глазах не было. Обычное дело, рядовое событие — кто только не брал у них уже автографы за спортивную карьеру. Так что и мне ничего не стоило получить два экземпляра. Тем более что у Никифорова оказались наготове фотографии.

— Что написать вам, Дмитрий Алексеевич? — осведомился чемпион, держа ручку.

— Мне будет достаточно подписи, — с улыбкой ответил я. — А вот Екатерине Юрьевне…

Я обернулся к своей одногруппнице, и та, едва дыша, выдохнула:

— Раз уж начал — побеждай, — произнесла она.

— Хороший девиз, — одобрил Владимир Леонидович и быстро расписал обе фотографии. — Прошу.

— Премного благодарен, — кивком ответил я, забирая свой экземпляр.

Самойловой понадобилось на секунду дольше, чтобы сообразить, что пора отходить от столика чемпионов, если она не хочет привлекать чрезмерно внимание. Я уже было решил, мне придется вмешаться, но боярышня взглянула в глаза этому молодому парню и, неожиданно тепло и мило улыбнувшись ему, взяла снимок с такой осторожностью, будто он был из хрусталя.

— Спасибо, Владимир Леонидович, — поблагодарила она и, резко развернувшись, спокойно пошла к нашему столу.

Ее улыбка заставила улыбнуться и меня самого. Приятно делать доброе дело, которое не требует от тебя особых усилий. Пусть Екатерина Юрьевна и не посчитает мою помощь пустяковой, но для меня это ничего не стоило, а наши отношения станут чуточку теплее.

Наконец, и спортсмены, и парни засобирались и покинули ресторан. Девушки под чутким руководством Мэйлин и в сопровождении несколько сотрудниц отеля пошли по своим делам. Я же разместился в кресле и, потрогав кружку с остывшим кофе, поднял взгляд.

Перед тем, как выйти в коридор, Морозова оглянулась на меня и улыбнулась напоследок. За девушками закрылась дверь, отрезая нас друг от друга, и я со вздохом повернулся к оставшейся прислуге.

— Дамы, повторите мой кофе, — велел я, прежде чем погрузиться в работу.

Когда мне подали напиток, я не заметил, просто в очередной глотнул из кружки, а там уже горячий кофе.

Закончив с работами Морозовой, я переправил ей документы и открыл собственную почту.

Сегодня была суббота, но Институт работал, и данные мне переслали, отправив копию последней рабочей версии.

Прилагалась документация с пометками разработчиков. Судя по ним, оставалось не так уж много работы, прежде чем мы признаем, что исследование завершено.

Плюс этого обеспечения был в том, что его, по техническому заданию, можно было интернировать куда угодно. Свободная оболочка с практически неограниченной вариативностью применения — на самом деле золотые горы. Но, разумеется, в очень отдаленном будущем.

Пока я листал документы, наступил обед. Девушки вернулись с процедур цветущие и крайне довольные.

— Княжич, — обратился ко мне вчерашний сотрудник, встречавший нас на базе. — Прибыли аккредитованные вашим родом журналисты.

Я про них и забыл совсем. Но кивнул.

— Разместите их, пожалуйста, пусть отдохнут с дороги. Насколько я помню нашу договоренность с Петром Васильевичем, им должны быть зарезервированы номера в гостинице полулюкс?

— Все верно, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот. — Я распоряжусь. Что-то нужно им передать?

Я улыбнулся.

— Нет, все в порядке. Когда наши лыжники вернутся, запускайте журналистов. Естественно, только после того, как все приведут себя в порядок.

— Будете исполнено, княжич, — кивнул тот с улыбкой.

Я же поднялся на ноги, и оглядев разомлевших девушек, прошел к их столу.

— Дамы, к нам приехали акулы пера, будут освещать хронику нашего отдыха, — объявил я.

Студентки сразу немного напряглись, но слово взяла Мэйлин, занявшая место негласного лидера.

— Мы помним, Дмитрий, — кивнула она. — Петр Васильевич нам еще в ЦГУ об этом говорил. Не беспокойтесь, все будет пристойно, я прослежу.

— Благодарю, — ответил я. — Но сразу предупреждаю, если кому-то из вас покажется, что журналисты перегибают, сразу же сообщите мне.

— Обязательно, — ответила принцесса. — Кстати, а вы, княжич, не желаете составить нам компанию?

Я хмыкнул в ответ.

— Боюсь, мне еще нужно немного поработать. Но я не исключаю, что завтра смогу к вам присоединиться. Кто же откажется от возможности провести время в компании таких роскошных красавиц, как в нашей группе?

Сдобрив таким образом пилюлю, я заказал себе обед и занял место за столом.

Девушки обсуждали, какие наряды лучше подобрать, чтобы выигрышно смотреться на первой фотосессии. После долгой дискуссии остановились на повседневной одежде и украшениях. Технически у нас не светское мероприятие, а частные посиделки. И выбор одежды на наше усмотрение. Разумеется, у моих одногруппниц если и были фривольные наряды, с собой они их не брали. В отличие от мужчин, благородным женщинам Русского царства полагается блюсти свой невинный образ.

Определившись с нарядами, девушки покинули ресторан, чтобы переодеться, я тоже поднялся в номер. Сменив одежду на более классическую рубашку и пиджак, я поправил манжеты и вставил запонки с гербом рода. Немного подумав, добавил к ним фамильный перстень.

Это боярышням можно выглядеть просто достойно, мне предстоит соответствовать статусу, пусть и с некоторыми послаблениями. Закончив с приготовлениями, я оставил планшет в номере и спустился в гостиную.

Сотрудники уже все подготовили для вечера игр и танцев — лишнюю мебель убрали, зато установили сцену с динамиками, рабочие таскали аппаратуру. Я не вдавался в такие мелочи подготовки, как согласование музыки, этим занимался род Орловых, и я был уверен, Петр Васильевич не ударит в грязь лицом.

Расположившись в кресле с высокой спинкой, я закинул ногу на ногу и, периодически бросая взгляд в окно, где вот-вот должны были показаться наши парни в компании спортсменов, стал ждать начала вечеринки.

Но первыми я все заметил журналистов. Несколько человек с видеокамерами бродили по базе, снимая виды под будущий монтаж. По итогу обязательно будет несколько полноценных фильмов собрано из нарезки кадров нашего отдыха. Да и место все же особенное, не так часто здесь удается побывать — кто знает, где потом пригодится эта съемка.

Первой спустилась Комарова. Надежда Григорьевна кивнула мне, проходя к диванчику у стены и, присев, раскинула руки по спинке. На ней, как и на всех остальных в этот вечер будут юбки чуть ниже колена, сапожки, блузки и украшения. Сооружать прическу Комарова не стала, заплела небольшую косу.

Я поднялся со своего места и предложил ей бокал шампанского. Благодарно улыбнувшись мне, Надежда Григорьевна сделала глоток, чтобы смочить губы, и стала ждать остальных.

За ней появлялись одна за другой и другие дамы нашей группы. Я улыбался каждой, рассказывая, как меня восхищает их внешний вид. Впрочем, посмотреть действительно было на что. И подавал напиток по их выбору.

Последней спустилась принцесса. Мэйлин вновь предпочла традиционный наряд. Красное ханьфу смотрелось на ней великолепной, а простая с виду прическа придавала китаянке облик императрицы далекого прошлого.

Я поприветствовал ее у лифта и сопроводил к креслу, стоящему рядом с моим. Пусть она и присутствует в ЦГУ инкогнито, но это не отменяло вежливости. Мы приняли правила игры, обращаясь к принцессе по тому имени, которое ей выдал император, но уже вся группы была осведомлена, кто на самом деле учится с нами. Поэтому и безоговорочно принимали ее руководство.

Парни задерживались, видимо, совсем потеряв чувство времени. Хотя это было удивительно, учитывая стремление Орлова провести все по высшему разряду. Но и затягивать начало тоже не стоило — в конце концов, мы здесь на отдыхе, мои одногруппники имеют полное право никуда не спешить.

— Дамы, вы готовы? — спросил я, вручая Мэйлин бокал, который собственноручно и налил.

Впрочем, как и всем присутствующим. Это же моя вечеринка, и мне стоит проявлять вежливость.

— Запускайте, княжич, — величественно махнула рукой Мэйлин, и я дал знак сотруднику гостиницы.

Двери распахнулись, и уже столпившиеся за ними журналисты в числе пятнадцати человек вошли внутрь. Я улыбнулся им, отсалютовав бокалом, и обернулся к здешнему директору, стоящему за моим плечом.

— Парни задерживаются уже очень долго, — сказал я ему на ухо, — у них все в порядке?

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — С ними наши чемпионы, что может пойти не так?

И в этот же миг раздался оглушительный грохот, стены гостиницы покачнулись, в воздухе завыла сирена. Человек Орловых, встречающий журналистов, заговорил в рацию, выясняя причины тревоги.

— Что происходит? — спросила Мэйлин, глядя только на директора.

Тот уже стоял рядом со своим подчиненным. Обернувшись к нам, он побледнел и прошептал одними губами.

— Обвал на шахте.