Рожденный повелевать

Глава 7

Глава 7.

«Варвары, дикари, примитивные, отсталые, изгои цивилизации...», - Ринго с грустной усмешкой вспоминал все определения, которыми награждал степных жителей наставник Агерден. «Великий и мудрый Агерден», - юноша впервые подумал о своем наставнике с иронией.

Первое впечатление от быта кочевников после прибытия миссии в царство Укенги полностью соответствовало его ожиданиям: рассказы наставника, сложенные с тем, что он видел во время пирушек отца. Последние три дня пути до кочевья им пришлось просто скакать по степи, останавливаясь для ночевок под открытым небом. Ринго впервые за долгое время серьезно начал замерзать. Удивительно холодные ночи и дневная жара на организм действовали не очень бодряще, Лорк с усмешкой заявил, что им еще несказанно везет, что за все эти дни ни разу не поднимался сильный ветер.

Ринго никто бы не посмел назвать изнеженным: тренировки в гимнастическом зале, периодические вылазки в горы, в том числе и зимой, он вполне мог позаботиться о себе сам: починка одежды, приготовление пищи — не только в городских условиях, но и вне. А зимой в горах королевства тоже очень холодно. Но только в степи он столкнулся с таким резким перепадом дневных температур.

Укенга встретил миссию достаточно радушно: в их честь устроили пирушку, масштаб которой, конечно, заметно уступал тем, что проводил отец, но Ринго это не расстроило. Пример отца показывал, что бесконечное пьянство превращает хорошего человека в ничтожество. Баприн, конечно, еще не пересек эту черту, но юноша боялся, что отец к ней подошел слишком близко.

Встреча и пирушка проходили на одной из кочевых стоянок: несколько сотен круглых палаток с дымоходом в центре, вокруг стоянки паслись бесчисленные овцы, козы и лошади. С одной стороны временного лагеря выкопали не очень глубокую траншею для испражнений, куда ходили и женщины, ничуть не стеснявшиеся присутствия мужчин. Ринго первые несколько раз испытал смущение, но потом перестал обращать внимание.

Очень сильно не доставало возможности обмыть тело, которое за день пропитывалось потом, так что очень быстро он стал источать такие же запахи, как и хозяева кочевья. А сперва ему показалось, что к такому отвратительному коктейлю ароматов привыкнуть невозможно.

Отец Ринго вел себя с подданными без высокомерия, но царь Укенга демонстрировал просто запредельный уровень единения с собственным народом или племенем. Никаких титулов, практически любой воин мог отпустить в его сторону шутку, порой грязную или обидную. Ринго не всегда понимал, о чем идет речь, так как общий язык у кочевников претерпел значительные изменения. Как, впрочем, и у любого из народов. Боги когда-то даровали людям единый язык, но со временем он стал изменяться среди разных народов, однако основа оставалась неизменной, что позволяло общаться достаточно свободно.

Царь сразу предупредил Ринго, что они проведут на стоянке времени столько, сколько понадобится торговцам из королевской миссии для того, чтобы доехать стоянки. Укенга ждал пушки. Он откровенно сказал, что лучше бы вместо Ринго Баприн прислал еще парочку орудий. Говорилось это с улыбкой, но юноше почему-то показалось, что царь не очень шутит.

Однако сказать, что к гостям относились без уважения, он не мог. Укенга рассказывал о том, как живет его народ, каким богам отдается предпочтение и почему он так сдружился с королем.

Из его рассказов, не всегда связных, потому что часть из них приходилась на время, когда опьянение сильно влияло на то, как ворочается язык, Ринго понял, что Укенга старается собрать все племена кочевников под своей властью, чтобы прекратить непрекращающиеся войны между народами степи.

Благая цель, как показалось юноше, но вот только, если Укенга достигнет успеха, то под его властью окажется очень опасная сила: тысячи и тысячи конников. А кочевники, которые звали себя ойгунами, прекрасно овладели ездой на лошадях и стрельбой из лука. Ринго видел, как юноши из племени соревнуются в стрельбе по мишеням, и это произвело на него впечатление: меткость потрясающая, причем зачастую стреляли они с движущейся лошади по передвигающейся цели. При этом Укенга активно наращивал количество пушек, понимая, что с ними процесс объединения станет продвигаться намного быстрее.

Тактика защита стоянок степняков состояла в том, что они выстраивали телеги, на которых перевозили свои шатры и домашнее добро, кольцом или прямоугольников, создавая импровизированные стены, пробить которые стрелой не представлялось возможным, а вот удачный выстрел из пушки без проблем справлялся с такой задачей. Конечно же, Укенга умолчал, что пушки необходимы и для разрушения стен крепостей соседних королевств при грабительских набегах. Но юноша прекрасно понимал и данную необходимость.

Несколько дней до прибытия торговцев и грузов прошли достаточно быстро. Пиршество, возлияния, скачки на лошадях возле стоянки и стрельба из лука. Ринго по достоинству оценил лук кочевников: легче чем те, которые использовались в королевстве, но и тяжелые латы вряд ли пробьют. Однако для этого степняки не стеснялись использовать арбалеты.

Когда прибыли пушки, то торговцам загрузили огромное количество тюков с шерстью и золото, а еще добавку к еде инсектов. После этого степняки свернули стоянку. И тогда Ринго осознал, что дикари могут действовать очень и очень эффективно. Менее чем за час о том, что здесь находилась стоянка тысячи людей, могла сказать только засыпанная сверху землей выгребная канава. Кочевники же несколькими колоннами направлялись к центральному стойбищу, где им предстояло провести зиму. Находилось оно на двести километров южнее. Именно там снег выпадал в редком случаев, а для прокорма выпасного скота оставалось много травы.

Степняки разобрали и упаковали свой лагерь быстро и уверенно: каждый человек, мужчина и женщина, знал, что именно ему следует делать. При этом никто никого не подгонял и не отдавал команд. Ринго наблюдал за этой картиной со стороны и отметил, что даже самые лучшие королевские роты не могут похвастаться такой слаженностью действий. В памяти всплыли слова Агердена про то, что варвары не способны к организации и совместной работе.

Шатры и скарб перевозили на огромных деревянных повозках, запряженных четверками лошадей. Ринго получил в дар от царя невысокую лошадь, на похожих передвигались и другие степняки, и совет, что лучше ехать на ней, чем на той, на которой прибыл. Юноша решил довериться совету и не разочаровался. Покладистое и выносливое животное, казалось, ничуть не устало за несколько часов перехода. Укенга несколько раз приближался к нему и интересовался, не хочет ли он отправиться в обоз. Ринго даже начал злиться, но Лорк пояснил, что далеко не все сразу могут привыкнуть к таким длительны поездкам.

А еще юноша отметил, что даже осенняя степь очень красива. Бескрайний простор, пожелтевшая вблизи трава на отдалении отливала золотом. Чистое синее небо с хлопьями облаков, легкий ветерок. Укенга повторил сказанное Лорком:

- Боги решили побаловать тебя тихой погодой, принц.

- Ты о ветре, царь?

- О, да.

Ночевать пришлось на земле. Ринго расстелил небольшой толстый войлочный матрас, а сверху накрылся шерстяным одеялом, жестким и колючим, но теплым. Тело, заросшее грязью за несколько дней, уже не зудело — кожа словно привыкла к отсутствию воды, а волосы, которые он пытался расчесать гребнем, не очень поддавались на эти попытки. Ложась спать, он допустил одну серьезную ошибку - устроился не очень близко к разведенному костру, так что проснулся в середине ночи от того, что его пробирает мелкая дрожь. Походы в горы он всегда совершал в теплой, очень теплой одежде, а здесь, в степи, он пока так и не пришел к выводу, как лучше одеваться. Но походить на кочевников в их толстых шерстяных халатах не очень хотелось. Он поднялся с земли и подошел к костру, за которым по очереди следили кочевники, подбрасывавшие туда плитки прессованного торфа и навоза, отчего вонь стояла жуткая. Вернее, так он бы сказал несколько дней назад, а сейчас обоняние уже свыклось с этим запахом, так что кроме тепла его ничего не привлекало.

Ринго молча уселся поблизости от костра и вытянул ноги в его сторону. Степняк посмотрел на это и цокнул языком:

- Гость царя, подвинь ноги под себя: так ты только подошву сожжешь, а сапоги у тебя добрые.

- Благодарю за совет, - ответил юноша и согнул ноги в коленях. Посмотрел на тихое спокойное пламя, которое согревало, и подумал о том, что стоит благодарить богов за то, что родился в королевстве, а не в степи. Все свою жизнь провести таким образом он бы точно не хотел.

- Нравятся наши земли? - спросил степняк.

- Да, - искренне ответил Ринго.

- Мне тоже нравятся.

На этом общение с воином оборвалось, так как юноша не знал, о чем еще поговорить с простым, хотя кто их разберет, возможно, и знатным по местным меркам, кочевником. Он вспомнил время, проведенное в имении матери и поморщился: дядя не обманул, до самого отъезда приступов больше не наблюдалось, но и общение прошло в странной форме. Королева долго рассматривала его и очень много рассказывала о том, как молит богиню, чтобы та заботилась о Ринго, много рассказывала, какие подлые и низкие люди ее окружают, и совсем не интересовалась тем, что происходит в его жизни. А еще он заметил, что несколько раз она пыталась повторять одни и те же истории, забывая, что совсем недавно уже рассказывала их. Так что из имения он уехал с тяжким ощущением беспомощности и жалости, смешанным с радостью от того, что не нужно видеть это своими глазами. Видеть того, как твоя мать летит в пропасть безумия.

Костер согрел его достаточно быстро, и он снова уснул. Утро началось с того, что его разбудил Укенга. Царь степняков улыбался:

- Есть желание немного повоевать, парень?

- Конечно, - с готовностью отозвался юноша, не совсем понимая, что подразумевает кочевник.

- Ночью к нам прибыл гонец с вестью, что одно племя решило уйти от нас к нашим врагам — гедарам, так что нужно вернуть их обратно. Племя большое и сильное, оно нужно мне в царстве.

- Будешь собирать войска?

- Нет времени, - ответил царь, и лицо его стало серьезным, - они сейчас на расстоянии дневного перехода, а если ждать мои основные силы, то можем допустить их соединения с гедарами, и тогда сразу начнется война. А я к ней пока не готов. Ведь воевать, пока не готов, глупо.

- Верно, - согласился юноша, - а сколько воинов в том племени?

- Тысячи две, - ответил Укенга.

- Но у тебя, царь, от силы наберется семьсот всадников сейчас.

Укенга начал смеяться очень громко и хлопнул его по спине.

- Не терял время зря, принц, считал. Это правильная оценка. Почти. Семьсот пять воинов, если не считать тебя и твоих друзей.

- Надеешься на внезапность?

- Надеюсь, что обойдемся без схватки, - ответил Укенга, - не очень хочется терять воинов. Даже со стороны мятежников. Ведь они могут снова сражаться за меня.

- Интересно, как можно уговорить мятежников, если они будут видеть, что сила пока на их стороне.

- Пушками, - заявил царь.

- Я понимаю, что пушки хороши, царь, - начал Ринго, - но против конной массы они не очень полезны. Из них трудно попасть...

- Я это знаю, - Укенга не постеснялся выразить гримасой неудовольствие, - пушки мы направим на их обоз, где жены, дети и родители. По ним точно не промахнемся.

Ринго замер: воевать с беззащитными людьми не очень правильно. Вот истинное варварство. Он подумал и все же решил заявить свое несогласие:

- Это низко и недостойно воина.

- Парень, это поможет сохранить жизни. Не только наши, но и тех, кто решил предать меня. Мы дадим им повод задуматься. Мне тоже не очень хочется убивать детей и женщин. Так ты поможешь мне или отправишься домой?

Юноша задумался, а как воспримет его отказ отец: ведь он отправил его не просто для того, чтобы он глазел по сторонам, а чему-то научился.

- Помогу, но обещай, что не тронешь их семьи.

- Конечно, - усмехнулся царь, - только припугну.

Для операции Укенга выделил шесть сотен воинов — сотню пришлось оставить охранять собственный обоз. Привезенные пушки прикрепили к самым выносливым лошадям. Ринго покачал головой — вести стрельбу из них без лафета можно, но о точности можно забыть. И без того капризное оружие превращалось только в элемент угрозы.

Он поймал себя на мысли, что совершенно не испытывает страха. А ведь это будет первая в его жизни настоящая схватка с настоящим врагом. Но многочисленные тренировки, а также уверенность в собственных силах, не позволяли страху даже шевельнуться. Лорк оказался очень недоволен решением юноши присоединиться к набегу царя.

- Твой отец мне голову снесет, если тебя даже ранят, принц.

- Все будет хорошо, - уверенно ответил Ринго, а Лорк продолжил ворчание:

- Это не наша война, мы здесь гости, а не солдаты.

- Царь - наш союзник, и наш долг помочь ему.

- Принц, это не самый уместный риск, - Лорку явно не хотелось участвовать в набеге. Ринго знал, что его спутник не трус и опытный воин, но сейчас он проявлял излишнюю осторожность.

- Мы участвуем, это не обсуждается, - твердо заявил он, опасаясь, что Лорк начнет возражать или вообще заявит, что у него приказ отца не подчиняться принцу в подобных ситуациях. Но ничего подобного не произошло. Лорк нахмурился и начал собираться, попутно отдавая указания своим солдатам.

Через несколько минут отряд царя выступил в путь. Ринго подумал о том, что на первом же привале надо будет надеть кольчужную броню. Ехать в ней станет не так удобно, но ближе к цели схватка может начаться в любой момент, а с защитой он будет чувствовать себя более уверенно. К тому же боги благоволят к тем, кто не только надеется на их поддержку, но и сам прикладывает усилия для достижения успеха. Умирать же, едва начав познание мира, он точно не сомневался, да и получить ранение в степи ему показалось не самым интересным вариантом. У степняков явно не найдется хороших лекарей.

Ринго некоторое время никак не мог понять, как степняки легко ориентируются в этой ровной глади, которая своей одинаковой безмятежностью полностью подавляла его способность определить свое положение. Однако секрет оказался прост: Укенга пользовался компасом, как и они, когда искали его стоянку. Карты, компас, расположение звезд по ночам и редкие, но знаковые, возвышенности или овраги. Один раз им встретился достаточно большой ручей, на который он посмотрел с нескрываемой тоской. Этой воды вполне хватило бы для купания, но привал Укенга запланировал в другом месте.

Юноша отметил, что после нескольких первых дней, когда он проводил в седле много времени, боль из мышц исчезла, тело приспособилось к новым условиям. Ездить верхом его научили много лет назад, но впервые ему приходилось столько времени проводить в седле. Но юноша не роптал. Именно так и закаляется характер, именно так приобретаются навыки, которые потом обязательно помогут ему при управлении королевством.

А еще изучить тактику и стратегию кочевников изнутри очень полезно. Ринго почему-то казалось, что ему еще предстоит столкнуться с ними в бою. Союзничество долго не продлится. Слишком разные народы, слишком разные культуры.

На привале он поел сушеной баранины и сдобрил его несколькими глотками воды. После обильной и горячей пищи последних дней вяленое мясо показалось совсем безвкусным, но голод утолило. Лорк сказал:

- Принц, добавляйте в воду немного вина.

- Не нужно, - запротестовал Ринго, но телохранитель пояснил:

- Земли демонов не так уж далеки от нас, а мы знаем, что все там яд, и вода, которую мы пьем, могла образоваться в тех землях. Так что добавляйте немного вина.

- Я не подумал о таком, - смутился юноша и подошел к седельной сумке, где лежал небольшой мех с красным крепким вином. - А что же наши союзники? Что пьют они?

- Сбродившее молоко. Можете воспользоваться и им, но, на мой вкус, оно просто ужасно.

- Не стану проверять. Доверюсь тебе.