Рожденные в СССР. Прорыв

Глава 3 Решение. 4 июня 1973 года

Офицер в старомодной одежде и яловых сапогах удивленно обернулся на молодого человека. Окинул Ракитина строгим взглядом, но благосклонно отреагировал на правильно выстроенное обращение. Армейский опыт не пропьешь!

— Разрешаю.

— Извините, просто хотел спросить у вас сколько сейчас времени. Думаю, что у вас часы точно ходят. Мои, кажется, спешат.

Майор, уже достаточно пожилой дядька лишь усмехнулся в густые усы. Шевроны связиста указывали на то, что он скорее всего служит в находившемся неподалеку штабе.

— Правильно обратился, товарищ, — майор мельком глянул на «Сейко» Семена. Он еле нашел в интернете выпускаемую в ограниченном количестве лимитированную серию винтажных изделий знаменитой фирмы. — Парень, твои часики спешат на четыре часа.

— Спасибо.

— Да не за что. Вот смотри, как выглядят правильные часы.

А они у связиста были не простыми, а наградными. Тоже, видать, ограниченная серия.

Неожиданная встреча придала Ракитину энергии. Он поспешил к Невскому, уже более внимательно озирая все по сторонам. В принципе в своем темном костюме он не особо выделялся из толпы. Частенько у мужчин попадались такие же не по размеру пиджаки. Люди в возрасте больше носили свободные брюки кроя пятидесятых, многие курили на ходу. Вот молодежь уже одевалась по-другому. На пешеходке навстречу попались два патлатых типа в темных очках и джинсах. В голове сам собой начал складываться некий план.

Э, гражданин, а не слишком нагло ты хочешь ворваться в прошлый мир?

Семен не узнавал себя. Или это так прорывалась случившаяся внезапно вторая молодость? Ведь он в юности был довольно отвязным малым. Занятие экстремальными видами спорта тому порукой. И не боялся ввязаться в драку или ожесточенный спор. Чего же пугаться ему сейчас, после смерти? Но все равно лучше пока не нарываться, а все как следует обдумать. Навстречу выпорхнула стайка молоденьких девчонок, и Семен тут же отвлекся. Легкие платья, блузки, на головах старомодные прически и косынки. Неужели в Союзе так ярко одевались?

Тьфу ты, вшивый все о бане! Не на одежду ты смотрел, болезный, а на ножки. В моду входит миди, а у тебя в крови бушуют гормоны. Ракитин чуть не встал от осознания реальности прямо посреди тротуара. На Невском так лучше не делать. Здесь всегда много народу, затолкают. Етишкины пассатижи! Как он сразу об этом не подумал. Вторая молодость подразумевает и новые отношения. Спас Семена от лишних раздумий заворчавший живот. Его перерожденное тело немедленно потребовало калорий. И у него как раз есть на это дело копеечки. Решено, двигаем дальше и посматриваем по сторонам.

На углу с пересечением Невского с улицей Гоголя высилось странное здание, причудливо облицованное серым гранитом. Так Питер и славится именно подобной архитектурой. Знаменитый доходный дом Вавельберга был выстроен в стиле итальянского неоренессанса. Сейчас там располагаются авиакассы «Аэрофлота», о чем тут же извещает реклама. В голове начали моментально всплывать уже позабытые сведения о жизни советских фарцовщиков.

Семен же писал в начале нулевых цикл статей о советской фарце. Брал интервью у оставшихся не у дел мастеров подпольного бизнеса, расспрашивал подноготную спекуляций советского подпольного бизнеса. И он точно помнит, что на втором этаже дома расположен кафетерий, в котором была установлена одна из первых в городе эспрессо-машин. Понемногу заведение стало местом дислокации питерской фарцы. А что? Рядом их основной ареал трудовой деятельности — Астория, Дворцовая площадь. Мекка интуристо.

Фарца — уродливое явление советского времени. Элита подпольного бизнеса. Одни считают, что слово произошло от английского «для продажи» — «for sale», по другой версии оно одесских корней. Форец — ловкач, сбивающий цену на рынке. Фарцовщики — люди, выменивающие у заграничных гостей или барыг иностранные шмотки, которые затем загоняли по завышенным ценам обычным советским потребителям. Маржа выходила поистине бешеной. Спекулянтам из нулевых и десятых часть такая даже не снилась.

Конечно, крупные мошенники от госструктур или цеховики зарабатывали больше. Но фарца все равно мнила себя некоей элитой от нелегального бизнеса. Они модно одевались, повсеместно использовали англицизмы, вели богемный образ жизни. Кое-кто из них затем позже даже удачно эмигрировал или стал успешным бизнесменом в новой России.

Вот оно решение финансовой проблемы — тут же скомандовал мозг Ракитина. Что-то он начал подозрительно быстро соображать и вспоминать давно забытое. Эффект омоложения организма? Кстати, как такое возможно? По факту он еще не родился. Мдя, а родится ли вообще, неизвестно. Расщепление времени пошло по нарастающей. Его родители ведь еще не встретились и не поженились. А вдруг это в настоящем мире и не произойдет?

«Хорош рефлексировать, интеллигентишка проклятый!»

Нет, в кафе не вариант, отвернулся Семен от здания авиакасс. А ноги сами несли его дальше по длинному Невскому, перенесли через Мойку и остановили перед пирожковой «Минутка». А ведь он как-то писал о ней! Невского 20. Семен достал монеты из кармана брюк и смело вошел внутрь. Вот сейчас и посмотрим, врут старожилы или нет? А ведь они утверждали, что вкуснее пирожков нигде больше не было. Витрина, в отличие от содержимого кошелька радовала. Разнообразные пироги от шести до одиннадцати копеек. С мясом, рыбой, ливером, черникой, морковкой, рисом и яйцом.

Радовало предложение яйца в тесте, бульона в стакане, чай, бочковый кофе. Народ рассматривал витрину мало, тут же брал пирожки и располагался около стоячих круглых столиков. Под ними даже висели специальные крючки для сумок. Все продумано! Удобный формат русского фаст-фуда. И зачем мы променяли такую классную вкуснятину на убогую шаверму и хот-дог?

— Гражданин хороший, что вы тут на пути расщепенились?

Бывший интеллигентный человек подвинул Семена и прошел к буфетчице, сразу запросив пару жареных пирожков с повидлом. За ним, опомнившись, пристроился и Ракитин, прикидывая, насколько хватит его «капитала». Ну, раз судьба подкинула ему монеты, то стоит пустить их в дело. Новому телу еще понадобятся силенки для задуманной операции. Риск — благородное дело! Семен надеялся, что вечером уже будет пить шампанское в поезде. Сколько, кстати, оно тут стоит? Пять рублей вроде.

— Жареный с повидлом, еще с рисом и яйцом.

— Один? — поинтересовалась буфетчица в белом халате и чепчике, тут пробивая на кассе чек. Та стучала, как орда кузнецов на подковке лошадей. И стучала женщина по клавишам с заметной силой.

— По одному каждый. И один кофе, будьте любезны.

— Проходите.

Вторая буфетчица с широкой улыбкой на лице подала Ракитину заказ. Быстро они тут обслуживают. Не хуже, чем в Маке.

— Пожалуйста, ваши пирожки.

— Благодарствую.

— Будьте любезны, заходите еще.

Типичный питерский обмен любезностями. Говори почаще комплименты и тебя сочтут в этом городе за своего.

Ракитин нашел свободный столик и поставил тарелку со стаканом на него. Мимо за витриной текла людская толпа. Один раз в жизни Семен видел Невский пустым. Во время карантина в двадцатом году. Они собрались тогда в самом начале со старыми друзьями на пьянку.

«Попрощаться» — сказал многозначительно один из них. Митька-луноход. Все тогда еще боялись патрулей и военного положения. Но Кремль это не Китайское Цэка. Перечить олигархам наши правители стали и создавали лишь видимость борьбы против «чумы 21 века». За что потом поплатились жизнями сотни тысяч их соотечественников. Сколько всего страна потеряла — больше миллиона?

Затем они подвыпившие и ошалевшие ходили по опустевшим улицам ночного Питера, осторожно озираясь по сторонам. Не едет ли полиция по их душу. В окнах повсеместно горел свет. Большей части обывателей не надо было с утра на работу. Это врачи, специалисты экстренных служб и работяги, как вкалывали, так и трудились все те месяцы. Кто же знал, что дальше будет еще хуже.

— Свободно?

За столик пристроился модно одетый парень. Семен скользнул по нему взглядом и впился зубами в пирожок. Молодому человеку на вид не больше двадцати, бачки, прическа, нейлоновая водолазка и вельветовый пиджачок выдавали в нем продвинутого представителя здешней молодежи. Сосед с жадностью откусил жареный пирожок с повидлом и восхитился:

— Только здесь такие пекут! Как они умудряются? Ничего вроде сложного, но как вкусно.

— Ага, — поддакнул Ракитин, доедая свой и принимаясь за второй.

— А вот кофе подкачал.

— Нормальный кофе, бывает хуже, — флегматично заметил Семен. Для него вкус был как раз таким, каким он его помнил с детства. Ни одно эспрессо не сможет сравнится с настоящим советским бочковым кофе?!

— Странный ты, — парень окинул Ракитина взглядом свысока. — Куртка — фирма, а вырядился, как на похороны.

— Может, с них и еду? — свой пронизывающий насквозь взгляд Семен тренировал давно. В институте ходили слухи, что лучше сразу получить пару, чем попасть в поле зрения странного препода с кафедры истории. Типа он бахнутый на войне и неизвестно, что сделает в следующую минуту. Может, полоснет по горлу и утопит куски расчлененного тела в Мойке?

— Тогда извини, — парень кивнул в сторону куртки. — Где брал такешник?

— Там уже нету.

— Смотри, — молодчик сточил второй пирожок и заговорщески придвинулся ближе. — Если есть желание, могу помочь со шмотом. Продать, купить.

Взгляд Ракитина откровенно смутил незнакомца. Тот, наверное, за эту минуту много чего передумал. Вон как рука заходила. Нервы у незнакомца ни к черту.

— Ты не похож на человека, что продает или покупает.

Парень нервно зачастил:

— Да я так просто. А вдруг?

— Вдруг бывает только пук! — Семен вспомнил свою статью двадцатилетней давности и понемногу выстроил цепочку дальнейших действий. — Есть у тебя на «Галёре» знакомые? Имеется предложение, но не хочу тратить время впустую.

Парень чуть не поперхнулся кофе и затравленно глянул на странного соседа.

«Новичок. Значит, надо идти точно без него».

Расчетливая и смертоносная машина из будущего разглядывала информатора, как паука в банке. Мелкий, но гадкий представитель мира насекомых.

На улице Ракитин выдохнул, поправил сумку и уперся взглядом в Ленинградский дом моделей, что высился на той стороне Невского. А ведь СССР вовсе не был отсталой страной, какой его представляли следующим поколениям. Отсутствие джинсы и модных туфель отнюдь не делали его бедной державой. Не будем рассуждать о таких банальностях, как успехи в космосе, гигантские каскады электростанций и сотни заводов.

В двадцать первом веке сограждане уже убедились, что бесплатная и доступная медицина, образование, спорт на самом деле стоят достаточно много. И главное — они все-таки были, а не декларировались. Вот в последнем эрефеянские власти достигли огромных успехов. Пускать пыль в глаза электорату и безбожно врать на каждом шагу. Ракитин отлично знал изнанку политтехнологий. Сам немного поучаствовал в их создании.

Честно говоря, занятие сродни настоящему бандитизму. Ничем по совести не лучше. Но это уже свойство нового времени — не быть, а казаться. Не зря в рекламе утверждали — Имидж ничто, жажда все!

Пока Семен двигался в сторону Гостинки, он понемногу разминался. Хрен его знает, какой физический уровень у его нынешнего тела. Но во всяком случае от быстрой ходьбы он совершенно не запыхался. И это откровенно радовало. Еще приводили в восторг радостные лица идущих навстречу молодых девчонок. Ведь они были учащимися, а сейчас время каникул или их предвкушение. Впереди сказочное лето и каникулы! Да сам солнечный день для Ленинграда уже радость!

И Ракитину было все равно, что он сейчас в стрёмном костюме. Он молод, полон энергии и решимости. Видимо, все это получило отражение на его лице. Молодой человек то и дело ловил на себе любопытные взгляды. А здесь есть, где развернуться! С его жизненным опытом познакомиться с какой-нибудь милашкой — это раз плюнуть. Семен не был бабником, но женщин любил. И они его. Хотя некоторые быстро бросали.

Да к черту прошлое будущее! Он все изменит. Он обязательно постарается изменить!

Первый и второй этажи галереи знаменитых Гостиных домов еще с пятидесятых годов стал место прибежища теневых дельцов. «Галёра», магическое слово, притягивающее к себе как питерцев, так и гостей столицы. Мекка фарцовщиков, валютчиков, ломщиков и воров. Здесь можно было купить «фирму», дефицитные импортные шмотки, то бишь американские джинсы или итальянскую обувь. Приобрести самопальные пуссеры или настоящее «Мальборо». Загнать привезенную оказией валюту, а также на ровном месте поиметь на собственную задницу проблем.

Ракитин не торопился, набираясь решимости. Будь сейчас на его месте тот пацан, каким он был до армии двадцать лет назад, и на кого в этот момент смахивал, то ничего бы не срослось. Но нынешний Семен совсем не тот порядочный парень, что был когда-то в прошлом. Цель оправдывает средства! Так что нечего меньжеваться. Вперед!

Парень из кафе сказал, что его знакомые тусят поближе к Апрашке. Ракитин направился сразу туда, обходя крутящихся в ожидании клиента фарцовщиков, менял и просто покупателей. Гостиные дворы были огромным универмагом, где продавалось много чего интересного. Сам он в детстве приезжал сюда за химикатами для фотографии. Почему-то те здесь не переводились. Или за наборами карандашей для черчения. В Гостинке частенько «выкидывали» Koh-i-Noor. То есть и в малолетстве Семен уже жил по законам дефицитной торговли. Мы всегда принимаем правила игра текущего мира.

Но не в этот раз!

Эти фарцовщики, казалось ничем особым не выделялись из толпы. Группа молодых людей, пусть и неплохо одетых. Но ничего броского. Разве что на многих узкие по последней моде солнцезащитные очки. Ракитин постоял в сторонке, наблюдая за ними. К фарце то и дело подходили люди, что-то спрашивали. Иногда кто-то из группы отходил, затем возвращался, о чем-то бойко сообщая остальным или пожимая плечами. Работают молодые капиталисты!

Но одно общее здорово отличало эту группу от остальных. Они все были крайне самоуверенны и поглядывали на окружающих свысока. Семен вспомнил рассказы бывалых, что фарца — это не просто спекуляция, а некая субкультура, основанная на карго-культе советского обывателя. В голове у Ракитина летящей звездой промелькнуло понимание происходящего в обществе. Но оставим размышления на потом.

Задача на ближайшее время ясна и её надо выполнять.

Присутствие на «Галёре» постороннего не прошло незамеченным. От группы отделился долговязый парнишка и тихой сапой двинулся вдоль стены.