Рожденные в СССР. Прорыв

Глава 25 Москва. Кремль. 12 июля 1973 года

Генеральный секретарь ЦК КПСС уже третью неделю пребывал в плохом настроении. Вот как так? Только стоит отлучиться в зарубежное турне, как тут же за спиной начинаются неясные шевеления и во весь рост встает попытка заговора. И главное — от кого? Вот уж не ожидал. И даже странно, что те же лица стремительно поддержали его инициативу с выделением охраны самых важных персон государства в отдельную структуру. Служба Охраны. Именно так коротко назвали новую контору. А чего, спрашивается, мудрить?

Андропов даже не успел ничего сделать, как решение провели в Политбюро и Совете Министров. Так, а кто будет против, если сам Генсек и ПредСовМина за? Но все равно Брежнев ожидал на заседании каверзных вопросов и привычного аппаратного сопротивления. Но к его безмерному удивлению их не оказалось вовсе. Или вопрос уже перезрел? Лучше было думать о последнем. Тогда вождь мудр и дальновиден! Но что творится именно сейчас? Странные доклады из ГРУ, министерства обороны и внутренних дел. И все они поливали грязью не кого-либо, а руководителя государственно образующей организации! Леонид Ильич сразу понял, что это неспроста. И ситуация ему стала жутко не нравиться. Под кого они на самом деле копают?

А вчера ему на дачу привезли сногсшибательные документы и фильмы.

Сначала в указанном списке посоветовали ему посмотреть кинофильм «Брестская крепость». Он и слыхом о нем не слыхивали. Или это новая версия «Бессмертного гарнизона»? Эффект просмотра оказался поразительным. Кто такое мог сотворить? Боевые сцены поражали неподдельным натурализмом, а кадры с рукопашной схваткой поистине звериным неистовством. Как, как они так смогли? Он, боевой офицер от участников слыхал о подобном. Так они все утверждали, что рукопашка самый страшный из боев. Виктория ушла сразу, как полилась кровь. Генсек досидел до конца фильма, и седин у него точно прибавилось. Присутствующие в зале первый помощник Цуканов, и глава охраны Медведев сидели пораженные увиденным. Настоящий удар под дых! Не зря Владимир Ильич утверждал, что искусство кино самое важное для коммунистов.

Брежнев тут же убежал в кабинет и заперся там с привезенными бумагами. Через пару часов потребовал выпивки и закуски. Потом сунул одну из открытых папок Цуканову.

— Ознакомься, но сначала подпиши бумагу о неразглашении.

Таковой на даче не нашлось, но Медведев помнил форму и составили на их обоих от руки.

Выспаться толком не удалось. Все было так похоже на мистификацию, но фильм! И фотографии! Генсек был атеистом и потому отверг божественную теорию происходящего сразу. Надо будет попытать ученых. Может, это наши потомки так начудили? Была такая книга «Машина времени». Цуканов не спал до утра и уже за чаем пробормотал, протирая осоловелые глаза:

— А я верю, Леонид Ильич. Это нельзя придумать. И… некоторые неприятные моменты в государстве уже просматриваются.

Ильич в сердцах стукнул по столу:

— То есть это мы, коммунисты, виноваты, что развалили страну?

Помощник смущенно спрятал глаза:

— Получается так. В сопроводительной записке указано, что это лишь часть материалов. Нам стоит ознакомиться с остальными. Пока мало информации.

Брежнев задумался и кивнул:

— Согласен, мало.

Звонок застал его за сборами. После того выслушал звонившего Брежнев долго ругался. Обычно Генсек не злоупотреблял бранными словами, а тут сорвался. Охранники удивленно переглядывались, но далеко не отходили. Ночью пришел приказ усилить охрану. Кто-то даже видел на дороге военные бронетранспортеры. По слухам, подняли дивизию Внутренних войск имени Дзержинского. Наконец, кортеж выдвинулся в сторону Москвы. Улицы на пути в столицу были удивительно пустынны. Машины сотрудники ГАИ останавливали загодя. Да и было их больше чем обычно.

По городу пошли слухи. Леонид Ильич, занятый своими мыслями, неожиданно решил, что вечером надо будет послушать «Голоса». Что они там придумают в этот раз? Но ведь не всегда придумывают? Кто-то получается, сливает им ценную информацию? Кто? Проделки Андропова или коллег из ЦК? Тот еще гадюшник. Сколько нужных решений и замыслов заболтали эти надутые индюки на Старой площади! Страна огромная, ею управлять сложно. Нужны грамотные кадры. Но где их взять? Снова заболела голова. Да когда же они все успокоятся? Сидят на высших постах государства, и все им не неймется! Ильич корил сам себя и отлично знал об этом. Но самолюбие было сильнее. Наконец, показались башни Кремля, и машина устремилась внутрь святилища.

На рабочем месте Генеральный секретарь сначала ознакомился со всеми докладными записками, что обычно с утра лежали у него на столе. Затем отложил в сторону донесение из ГРУ и заказал чая. Покрепче, с сахаром и лимоном. Да что же это такое, прямо с начала рабочего дня проблемы! Потом вспомнил о скорых посетителях и совсем потускнел. Цуканова он уже послал в штаб-квартиру военной разведки, так что осталось лишь ожидать известий.

Чтобы быстрее шло время, Брежнев пододвинул к себе кожаную папку, которую с утра не отдавал в руки никому, взял рабочий блокнот, подаренную французским президентом ручку и начал идти по подчеркнутым им еще ночью тезисам. У него создалось такое впечатление, что ему представили некую выжимку. А хотелось подробностей. Если у кого-то есть больше информации, то ему её точно представят.

Работа и мысли постепенно успокаивали горячую натуру Генсека. Да и некоторые моменты в докладе ему понравились. Или это реверанс неизвестного ему составителя? Как там, человека из будущего, из двадцать первого века. Приятно все-таки, когда у потомков осталось о тебе не самое плохое мнение.

«Эпоха застоя»! Надо же такое придумать! Наверняка продажные щелкопёры постарались. Но все к лучшему!

Косыгин и Кириленко входили в кабинет Генсека с некоторой опаской. Брежнев ждал их с угрюмым выражением на лице. Второй человек в ЦК, что проводил в его отсутствие Политбюро, и советский Премьер. И оба хранили тайну, могущую изменить ход истории. Заговорщики!

— Леонид Ильич, — начал дипломатично Косыгин. — Ты на нас не серчай, пожалуйста. Мы потому к тебе сами и приехали, чтобы передать мнение товарищей.

— И сколько вас? — желчно спросил Брежнев. Ситуация ему все больше не нравилась.

— Достаточно, чтобы принимать решения.

— Незаконные решения.

— Так и ситуация, согласись, непростая. Не каждый день тебе на голову попаданцы падают, — решил вмешаться в разговор секретарь ЦК.

— Чего-чего? — Генсек выглядел обескураженным.

— Да этот парень, то есть уже не парень, человеку под пятьдесят, сам себя так обозвал. У них там в будущем в литературе такое прозвище прилипло к фантастическим персонажам книг, что попадают в прошлое и будущее.

— Только вот у нас не роман! — в сердцах выговорил Брежнев. — Вы почему сразу не доставили его ко мне?

— Им Ивашутин занимался, Леонид Ильич. И давай поспокойней! Ты представь сам ситуацию. Мы ведь и в самом деле не в литературной драме живем. Надо сначала проверить все досконально, поднять людей и требуемые документы.

Брежнев искоса глянул на Косыгина и начал остывать.

— Он и в самом деле кого-то уже спас?

— Вот здесь список предотвращенных катастроф, и что будет в ближайшее время. Вернее, что осталось в памяти у него и его ЭВМ.

Генсек взял осторожно в руки листок, окинул его взглядом, и его глаза сразу потеплели.

— Ну вот это я понимаю. Человек дела! Вы сами его видели? Каков он?

Гости переглянулись.

— Мы еще нет. Лишь ознакомились с материалами и посмотрели несколько фильмов.

Брежнев подался вперед:

— Несколько?

— Мы их привезли с собой. Сами понимаете, что материалы предельно секретные.

— Что же тут непонятного, — вздохнул Генсек. — А что по этому… Семену Ракитину. Отказывается от встречи, или его Ивашутин так спрятал, чтобы больше никому не достался?

— Наоборот, он хочет с вами в первую очередь переговорить.

— Вот оно как! — удивленно протянул Леонид Ильич. — Сразу видно грамотного человека. Не хочет мимо главы страны проходить. Похвально!

Секретарь ЦК и ПредСовмина снова переглянулись. Опять говорить вызвался Косыгин, Брежнев его сильно уважал:

— У человека из будущего есть один пунктик, мы по этому поводу и приехали.

— Что еще? — Ильич что-то уловил в тоне Косыгина и тут же нахмурился, сдвинув густые брови.

ПредСовмина кинул быстрый взгляд на товарища и выпалил:

— Он считает главу КГБ Андропова предателем. Просто убежден, что Союз погиб из-за него. И просит принять меры.

Леонид Ильич ошалело глянул на гостей, пришел в себя и потянулся к графину с водой.

— Что, вы также считаете? Есть доказательства?

Кириленко встал и пододвинул обычную картонную папку:

— Вот это генерал Ивашутин просил до вас довезти. Совершенно секретно.

Генсек насупился, почуяв недоговоренность:

— Что еще?

— Мы считаем, что Андропова от руководства Комитетом Государственной безопасности надо срочно убирать.

Брежнев внезапно вскипел:

— За моей спиной сговорились? Это же самый настоящий заговор! И судьбу товарища должно решать коллегиально все Политбюро!

— Леонид Ильич, решать будем, вы сможете убедить членов Бюро. Мы также поработаем. Но к Андропову накопилось слишком много вопросов. А он в ответ начал вести себя неадекватно. По поводу слежки и прослушки мы уже собирались. И на днях его группа предприняла попытку вооруженного захвата Ракитина. Человека из будущего.

Брежнев хмуро оглядел гостей, задумался, затем поинтересовался:

— Это точно?

— Если не веришь нам, то позвони Ивашутину и Щелокову. Тот также в курсе.

— Кто еще у вас в группе?

— Неважно. Но мы приехали именно по этому важному поводу. Леонид Ильич, пожалуйста, хорошенько подумай и почитай документы.

Брежнев не выдержал и вскочил с места, яростно жестикулируя:

— Вот как вы меня отблагодарили! Сговорились за моей спиной! А сейчас еще ультиматумы выдвигаете? Не выйдет!

Косыгин и Кириленко переглянулись.

— Мы сделали, что было должно. Дальше шаг за тобой.

После ухода незваных гостей Брежнев начал нервно бродить по кабинету. К нему заглядывали поочередно начальник личной охраны и дежурный помощник. Но Генеральный секретарь не хотел ни с кем разговаривать, вышагивая по кабинету. Затем прихватил папки со стола, сунул в портфель и скомандовал:

— Едем в «Заречье»! И вызовите ко мне Гречко!

Уже в пути Генеральный секретарь неожиданно вспомнил, о чем ему рассказал один раз Семичастный. Спина резко похолодела. Это что же — он в прямой опасности? Нет, «ювелир» не посмеет. Стало одновременно тошно и страшно. Каким чутьем он ощутил, что охрану стоит менять? Откуда берутся эти тайные знания? Значит, власть по существу не каждому по силу? Успокоившись, Брежнев повернулся к окну. Мимом проплывала еще ничего не понимающая Москва. А но уже видел призрачным взором на её улицах военную технику.