Рожденная в пепле

Глава 13

– Ди Крейн! Ну сколько можно?! – орал на меня разозленный Георг.

– Но, директор Фейербах! – проканючила я.

– Я уже три года директор, но таких, простите Триединые, тупых студентов давно не видел! Сколько можно повторять: не произноси ты заклятия вслух! Повторяй их про себя, сумасшедшая! – директор отмахнулся от маленького огненного шарика размером с помидорку черри.

Подобные летали по всей комнате десятками и больно жалили, если им удавалось соприкоснуться с телом. Это Георг мог легко от них отмахиваться, мне же приходилось уворачиваться. Ну не виновата я! Сложно учить заклятия, не произнося их вслух. Происходило это всегда автоматически по старой студенческой привычке. А вот как к словам прикреплялась сила, понять не могли ни я, ни мужчина. Еще на первом совместном занятии он пришел к выводу, что сила у меня есть, а вот ума недостает. Случилось это после того, как я призвала огненный смерч. Маленький, но учебному кабинету хватило сполна. Все следующие занятия проходили в классах для практики, несмотря на то, что ликвидировать проблему Георгу удалось на удивление быстро. Орал он, конечно, знатно, но и успокаивался быстро. Стоит заметить, что все замечания были справедливыми. Кричал Георг всегда по делу, если терпение его доходило до крайней точки. Совсем другое дело, что доводила я его до нее слишком часто.

– Думать надо головой, Виолетта, перед тем, как что-то делаешь. Головой, а не тем, чем ты там думаешь! Сама сделала, сама и развеивай!

– Но, директор Фейербах! – взвыла я не своим голосом.

Это было несправедливое и жестокое наказание. Если работать с силой я могла легко – мощи хватало, то с тонкой материей развеивающего заклятия приходилось помучиться. Я все время вкладывала сил больше, чем было необходимо, из-за чего заклятие рвалось, не выдерживая такого напора. Действовала я как танк – напролом, а надо быть иголочкой, что у меня получалось раза так с десятого. Почему-то с ведьминскими заклятиями такого не происходило. Мучилась я только с огненной магией.

– Давай-давай, Ди Крейн. Я в тебя верю!

– Я сама в себя не верю… – пробурчала себе под нос, складывая руки лодочкой и зажимая безымянные пальцы.

– Что-что? – ласковым голосом переспросил блондин, сощурив глаза.

– Говорю, сделаю все в лучшем виде, – заискивающе улыбнулась я, – вам не о чем переживать.

– Ох, не верю я тебе, Ди Крейн, не верю, – покачал головой Георг. – Работай, давай!

– Работай, Ди Крейн. Следи за магией, Ди Крейн. Слушай меня, Ди Крейн, – передразнила я шепотом собственного мучителя.

– Я все слышу, – усмехнулся он.

Вот ведь, слышит он все. Пришлось замолчать и приступать к работе. К кропотливой и сложной. Я закрыла глаза и представила перед собой полотно, на котором мне предстоит вышить узор. Каждый работал с плетениями по-разному. Та же Агнес представляла воду, Пен работала с ниточками, а я вот вышивала. Пока с закрытыми глазами, чтобы воображение работало лучше, а я сама не сбивалась каждый раз, отвлекаясь на раздражающие факторы. _Читай на Книгоед. нет_ Агнесса меня успокаивала и говорила, что все на первом курсе работают именно с закрытыми глазами, некоторые учителя даже настаивают на этом. Так проще. Вот только меня не предупреждали, что работать придется под градом жалящих шариков. А те явно не хотели, чтобы какая-то первокурсница-недоучка их уничтожала. Да, пусть я же их и призвала, но вот управлять роем у меня выходило так же отвратительно, как и работать с тонкими плетениями.

– Средний палец чуть согни, – подсказывал Георг. – Да, вот так.

Его присутствие хорошо чувствовалось даже с закрытыми глазами. А уж едкие замечания тем более не давали забыть о нем.

Получилось все далеко не с первого раза. Шарики не давали сосредоточиться. Они каким-то хитрым образом угадывали важный момент и жалили в это время, заклинание срывалось, я ругалась сквозь зубы и потирала пострадавшую часть тела. Отвратительная магия! И пусть характер у нее мой – характер призывателя огня – все равно не поверю, что Георг не приложил к этому свою руку. Плетение рассеялось, шарики постепенно стали угасать один за другим, а я устала, и единственное, чего мне хотелось – это спать. А ведь еще надо было идти в библиотеку – госпожа Вормер не терпела опозданий.

– Хорошо. Ты умница, Виолетта, – похвалил меня Георг, улыбаясь. – Сегодня тебе потребовалось меньше времени, чем неделю назад. Прогресс.

– Спасибо, директор Фейербах.

– Я думаю, ты не забыла, но считаю нужным напомнить: через три дня у тебя испытание в императорском дворце.

Я не помнила. Не верилось, что месяц уже прошел. Дни летели один за другим, мое время было расписано едва ли ни посекундно. Пары, занятия с Люсиндой, занятия с Георгом и работа в библиотеке. Каждый мой день напоминал предыдущий. И если занятия с ведьмой закончились неделю назад, то от работы меня не освобождали даже в выходные дни. Нет, ничего сложного там не было, да и госпожа Вормер давала мне много полезных книг с собой, но после всех уроков в библиотеку я доползала едва живой.

– Я уже получил приглашение, за тобой приедет дознаватель Теодор, его ты уже знаешь. Он курирует этот… вопрос и будет твоим провожатым. Эти три дня тебе даются на отдых и восстановление сил. Сегодняшнее занятие последнее. От работ в библиотеке ты также освобождена. Отдохни, приди в себя.

– Я… я не думала, что уже все, – призналась, тяжело опускаясь на стул.

– Если все пройдет хорошо, мы продолжим наши занятия. Если же нет… – директор замолчал.

Тишина стала давить подобно каменной глыбе, обрушенной на мои плечи. Не хотелось думать о том, что будет, если что-то пойдет не так, и я завалюсь на испытаниях. Да, от меня мало что зависит. Чистая магия не поддается осознанному контролю. Весь этот месяц мы только и делали, что разрабатывали мой резерв и учили заклятия огня, которые можно было бы в будущем адаптировать под чистую магию. Все, что мне нужно будет сделать, это выпустить силу, как и в прошлый раз. Да только я мало что помнила о тех событиях…

– Встретимся через три дня, Виолетта. Я уверен, у тебя все получится, – приободрил меня мужчина.

– Да-да, конечно, – словно в тумане отозвалась я. – До свидания, директор Фейербах.

Было страшно, чего уж там. А вдруг не справлюсь? Вдруг все же накажут за убийство, а отец не заступится за меня? После того разговора мы так и не виделись, о примирении даже не шло речи. Интерес императора был вызван отсутствием последствий выброса. Что, если во второй раз они будут? Что тогда? Миллионы вопросов и отсутствие ответов убивали меня. А ведь я только начала нормально спать, только пропали эти чертовы ночные кошмары. И вот опять…

– Летта! – окликнул меня Георг, когда моя рука коснулась дверной ручки.

– Да? – я обернулась и в следующий миг испуганно отпрянула.

Светловолосый мужчина стоял рядом, едва ли не прижимая меня к двери, так близко он находился. И почему я не слышала его шагов? Так глубоко ушла в себя? Судя по нахмуренным бровям, он не первый раз пытается до меня докричаться.

– Летта, я хотел сказать… Что бы там ни случилось, ты всегда можешь рассчитывать на меня.

– Да, – пропищала я чуть охрипшим голосом. – Да, спасибо.

Все-таки директор был мужчиной. Красивым и волнующим мое сердце мужчиной. За этот месяц я успела привыкнуть к его присутствию и ехидным подколкам. Невольно он стал частью моей жизни, от которой, чего уж там, мне будет сложно отвыкать. С ним было весело, и одновременно я испытывала непонятное спокойствие. Вольностей он себе не позволял, но я нередко замечала на себе его взгляды, как тогда, в его кабинете. Любопытные, обжигающие, скользящие по моему телу. Так мужчина смотрит на женщину. Так преподаватель не должен смотреть на свою студентку, которая на сорок лет младше. Каких-то действий Георг не предпринимал, лишь иногда во время практики при показе очередного заковыристого жеста его руки задерживались на моих чуточку дольше положенного. Но я неизменно делала вид, что не замечаю его внимания, и позволяла ему эти маленькие шалости. Возможно, стоило это прекратить. Возмутиться, изобразить оскорбленную невинность, напомнить о своем статусе леди и его непозволительном отношении ко мне. И я знаю, он бы остановился. Слишком правильный, слишком джентльмен, слишком житель этого мира… Да вот только я сама этого не хотела. С каким-то трепетом я ожидала наших совместных занятий. Я с жадностью ловила его взгляды и грелась в его ладонях. Непозволительная близость. Но именно она стала той отдушиной, той спасительной ниточкой, которая вытянула меня из мрака.

Кошмары начали сниться сразу же после первого занятия по призыву магии огня, все воспоминания, которые я грубо затолкнула внутрь души, вновь вырвались на свободу и окутали мое сознание. Я просыпалась по ночам от собственного крика. В слезах, с дрожью. Я не знаю, когда Агнесса стала просыпаться со мной, ведь ситуация с каждым днем становилась все мрачнее. От недосыпа я буквально падала с ног. В лазарете, куда меня потащили ведьмочки, мне выписали снотворное, но стало только хуже. Я не могла проснуться, тело спало, а мозг бодрствовал. Постепенно я тонула в собственных кошмарах, задыхаясь от боли. Жуткие картинки сменяли друг друга, и все они объединялись одним.

Огнем. Я боялась своей силы. Боялась того, что она несет. Боль и разрушение, смерть. Не обязательно мою: как оказалось, чужая смерть иногда болезненнее собственной. И я бы так и тонула в пучине страха и отчаяния, но Георг вытащил меня, спас, сам того не зная. На одном из занятий, когда моя сила вновь вышла из-под контроля, он попал под шквал огня, под тот самый смерч. Ужасное зрелище. Мой наставник исчезает под огненной лавиной. Я помню, какой жалкой выглядела тогда, думая, что вновь убила человека. Какой бы сильной и храброй я ни была, события того дня навсегда оставили невидимый шрам в моей душе. Я помню, с каким удивлением наблюдала за Георгом, вышедшим из огня. На нем даже одежда не пылала, что уж говорить о теле. Вокруг мага всеми цветами радуги переливался купол, похожий на овальный мыльный пузырь. Завораживающее зрелище, которого я не забуду.

И вот сейчас этот самый человек прижимал меня к двери. Расстояние между нами было, но я чувствовала искры напряжения, заполнившие это пространство. Я, взрослая женщина, плавилась, подобно малолетке под пронзительным взглядом зеленых глаз. Красивый мужчина. Красивый, притягательный, манящий… Кто из нас первый потянулся навстречу другому, я не смогу сказать даже под пытками. Просто в какой-то момент я осознала, что прижата к Георгу, его руки скользят по моей спине, мои запутались в его волосах. Мы целовались со всей накопленной страстью, которая томилась внутри нас целый месяц. По крайней мере, мне хотелось верить, что мужчина, сжимавший меня в своих объятиях, испытывал хоть толику чувств, бушевавших в моей душе. Мне бы застесняться, отстраниться, повести себя, как и подобает маленькой леди, но вместо этого я бесстыдно прижималась к мужскому телу и стонала ему в губы. Это и отрезвило. Этот пошлый протяжный стон эхом раздается в моих ушах. Я с силой сжала волосы Георга на прощание и отстранилась от него, спиной впечатавшись в дверь. Он тяжело дышал, его губы припухли, а глаза лихорадочно блестели. На голове у него полный беспорядок, и я испытывала несвойственное мне чувство собственничества, медом разлившееся по телу. Приятное ощущение, когда ты знаешь, что мужчина так выглядит из-за тебя. Знаешь, что в этот самый момент он хочет только тебя. Я уверена, что выглядела не лучше. Знала, что мои глаза горят таким же фанатичным блеском, а губы припухли еще больше, чем его. И именно мне приходится сделать шаг назад, сбежать.

Целовалась ли до этого малышка Летта? Сомневаюсь. Так же, как сомневаюсь в том, что у нее были мужчины. Я не имею права отбирать у этого тела невинность из-за минутной прихоти. Вот так, на парте, с директором, который, я уверена, даже не испытывал любви ко мне. Всего лишь похоть. Я не могу, не так. Слишком жестоко по отношению к прошлой хозяйке. И пусть даже слух о моем распутном поведении не выйдет за пределы этой комнаты, я не могу дать этому случиться. Есть леди ночной жизни, вдовы, крестьянки, те могут позволить себя вольности. А что могу я? Я не знаю, как долго задержусь внутри этого тела. А что будет, если вернется его хозяйка? Нет, не сегодня. Как бы мне этого ни хотелось…

– Я… Простите, я должна идти, – кое-как справившись с голосом и бушевавшими чувствами, выдохнула я.

В глазах мужчины проскользнуло недоверие, потом протест. Я видела, как он дернулся ко мне, но быстро взял себя в руки. Даже отступил на несколько шагов, давая мне больше свободного пространства, за что я была благодарна.

– Конечно, – его голос звучал холодно, словно льды Арктики, словно пощечина, хлестнувшая меня. – Удачно пройти испытание, студентка Ди Крейн.

Я кивнула и выбежала из кабинета, не дожидаясь от него еще каких-либо слов и не прощаясь. Опустошенная, уставшая, впечатленная произошедшим. Мы оба поддались эмоциям, переживаниям, бурлившим в нас. И это была всего лишь вспышка похоти, всем известная попытка забыться, лучший способ расслабиться. Именно так и было, ведь так, Виолетта? Но себя не обманешь. Георг мне нравился. Начал нравиться еще там, на поляне, сверкая своими зелеными глазищами. Именно поэтому я так взъелась на него, поэтому не хотела с ним путешествовать. Где-то глубоко внутри мое женское начало было в восторге от этого мужчины. И впредь стоило держаться от него подальше. А для начала надо остыть…

В комнату я ворвалась подобно урагану. Лежавшая на кровати Агнесса проводила меня удивленным взглядом, но промолчала, давая закрыться в ванной. Но Лара с Сарой не обладали таким чувством такта. Вместо этого боги отсыпали им двойного любопытства.

– Что-то ты рано… – прозвучал из-за двери голос Сары.

– Да-да, и выглядишь какой-то взволнованной, – это Лариса.

– Что случилось? – это сразу обе, требовательно, с напором.

Я удивлялась тому, как эти двое, терпевшие друг друга постольку-поскольку, становились слаженной командой, когда им что-то было нужно. Обычно это что-то касалось меня, так как я единственная понимала их обеих. А общей темой для примирения стала, как ни удивительно, еда. Предпочтения в пище у них были разными, но со временем Лариса также подключилась к поеданию сладкого, так любимого Сарой, и заметно пополнела. Конечно, говорить ей об этом не решался никто. Всеядная птица остро реагировала на любой намек на свою неидеальность.

– Ничего не случилось, с чего вы взяли? – стоя под холодными струями воды, отмахнулась я от надоедливых животных. Они умудрялись давить своим любопытством даже сквозь дверь.

– Ты кому врешь? – взвизгнула Лариса. – Кого ты пытаешься обмануть? Быстро рассказывай, а то я тебя знаю, смотаешься сейчас к своим пыльным книжкам и до ночи носа оттуда не покажешь!

– Вас? – усмехнулась я, выходя из ванной, замотанная в большой банный халат серого цвета. – Тем более сегодня у меня последний день работы в библиотеке, надо предупредить госпожу Вормер о том, что меня не будет ближайшую неделю. Так что, Лара, ты права: я сейчас действительно ухожу.

– Что значит уходишь? А я? – оскорбилась пернатая, привыкшая следовать за мной буквально по пятам.

Ларису я действительно всегда брала с собой, остерегаясь ходить одна. Она присутствовала со мной на лекциях, на практике и неизменно сопровождала на все дополнительные занятия и в библиотеку. После того случая я в принципе редко находилась в одиночестве. Прежде всего боясь повторения случившегося, ведь друзья Валерии все еще косо на меня поглядывали. Но сейчас мне хотелось уединения. Подумать в тишине, за работой, не слушая карканье арки, редко замолкавшей больше чем на полчаса.

– А ты сидишь дома, – отрезала я, не желая спорить.

– Девочки, отстаньте от Виолетты. Захочет – сама расскажет. Дайте ей хоть чуть-чуть от вас отдохнуть, – подала голос Агнесса, ободряюще мне улыбнувшись. Ее они трогали редко, а потому обычно ведьма приходила мне на выручку. Я думаю, из-за чувства сострадания. А еще потому, что эти две бестии жалости не знали.

– Так, значит, да? – обиженно пробурчала Лариса, недовольная моим равнодушием. В последнее время ей хотелось больше моего внимания, которое она привлекала всяческим образом. Хотя я не понимала – куда уж больше?

– Ларочка, я приду и все вам расскажу, честно, – сдалась я, видя, что еще чуть-чуть – и она обидится на полном серьезе.

– Обещаешь? – стрельнула она лукавыми глазом. Вот хитрюга.

– Конечно, разве я тебя обманывала?

– Нет, – покачала она покрытой перьями головой.

– Ну вот и хорошо. Так, я убежала, не скучайте, вернусь через два часа, – я выскользнула из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы охранное плетение встало на место. Его разрабатывала лично Агнесса, у нее по защите твердая пятерка. А потому она все еще билась над тем, как я преодолела ее плетение в первый день заселения.

На самом деле мое наказание должно было длиться намного дольше. Но добродушная госпожа Вормер, видя мое убитое состояние, по вечерам всегда отпускала меня раньше положенного. Так и повелось, что приходила я на пять отведенных мне часов, а уходила уже после двух. Я помню нашу с ней первую встречу. Маленькая худенькая старушка в темно-синем платье в пол встретила меня нахмуренными бровями и недовольной гримасой на лице. Опоздала я тогда минут на пять, заблудившись в хитросплетенных коридорах главного академического замка, а Вормер сразу же приписала меня к прогульщикам-лоботрясам и велела больше не опаздывать, а то день не будет засчитан. Тогда она поставила меня на протирание пыли на пустых стеллажах, не доверяя более важные и кропотливые работы. Но со временем старушка прониклась ко мне симпатией, видя, что ее указания я выполняю старательно, а опаздывать больше не собираюсь. Книги я любила с детства. А уж библиотека Академии была по-настоящему удивительным местом, симпатией к которому я прониклась сразу же. Стеллажи с книгами занимали не единый большой зал, как я привыкла. Здесь каждому разделу магии отводилась своя комната, заполненная тысячами книг. Заведующая библиотекой как-то даже проговорилась, что есть скрытые залы, вход в которые заказан для всех, кроме директора и Совета. Там, как я подозревала, скрывались книги по запретной магии. Демонология, магия чистой энергии и труды, созданные отступниками – все это могло храниться именно там. Впервые услышав об этом, я испытала волнующий трепет вперемешку со страхом: а вдруг по ошибке зайду не в тот отдел? Доказывай потом, что ты не ты и тапки не твои. Но госпожа Вормер убедила меня, что без специального разрешения-ключа защиту не пройти и в зал так просто не попасть. Я, конечно, покивала с умным видом, но все равно ходила с осторожностью, опасаясь угодить не в ту комнату.

– О, Виолетта, детка, рада тебя видеть, – воскликнула госпожа Вормер, выныривая откуда-то из-за стойки выдачи и регистрации, – что-то ты сегодня рано.

– Отпустили пораньше с занятий, и я сразу к вам, – улыбнулась, заглядывая за стойку, там женщина разбирала книги. И, судя по коробке, в которую они были сложены, это новое поступление.

Сама госпожа Вормер знала, с кем я дополнительно занимаюсь, как и весь преподавательский и обслуживающий персонал. Единственное, что меня смущало – почти все верили в легенду о моем отвратительном контроле огненной магии. Конечно, ни о каких парах по магии не шло и речи. Если еще в начале учебного года мне обещали дополнительные занятия по огненной стихии вместе с магами, которые этот предмет изучали профильно, то теперь о подобном даже не вспоминали. Пары были беспощадно вычеркнуты из моего расписания, а все думали, что сам директор взялся обучать нерадивую ученицу. О настоящих причинах наших занятий знало максимум человек десять, но те держали язык за зубами, боясь лишиться не только его, но и головы.

– Это хорошо, не перегружает тебя, – прокряхтела старушка, разгибаясь и протягивая мне стопку книг.

– Госпожа Вормер, директор Фейербах освободил меня на неделю от работы в библиотеке. Я подумала, стоит вас предупредить, завтра меня не будет, – принимая книги, произнесла, рассматривая цветные обложки новеньких учебников по магии пространственных перемещений.

– Да, меня уже предупредили. Уезжаешь? – полюбопытствовала старушка.

– Домой, – коротко кивнула.

Эту версию мы с Георгом решили пустить в народ, чтобы ни у кого не было причин связать вызов Совета в императорский дворец с маленькой мисси Ди Крейн. По версии, которую мне предстояло рассказать и своим ведьмочкам, я уезжала на празднование дня рождения моей любимой кузины. Той исполняется двадцать один год, совершеннолетие для этого мира, которое пропустить ну никак нельзя. К слову, свой собственный день рождения я провела за занятиями и закопавшись в книги. День пролетел незаметно, а о празднике мне напомнило на следующий день письмо от мачехи, в котором она сухо поздравляла меня с торжественным событием. Подарка от отца или хотя бы письма я не дождалась.

– Ну и славно, отдохнешь, развеешься. Совсем же худенькая стала, скоро с умертвием путать будем. Скелет, да и только, да и цветом ты недалеко ушла, вся бледная как мел. Заботиться о своем здоровье надо, деточка, смолоду! – попеняла мне госпожа Вормер.

Вот уж у кого здоровья было хоть отбавляй. Я иногда диву давалась, как такая сухонькая женщина да в таком возрасте так резво передвигается. Да еще и таскает такие тяжести – книжки немало весят, к слову. И сколько я ни пытаюсь эту макулатуру у нее отобрать – ведь жалею и забочусь – все время только бурчит и отмахивается.

– Знаю, госпожа Вормер, все знаю, да только когда отдыхать? Тут учеба со всех сторон давит.

– Совсем тебя эти преподаватели загоняли, – покачала головой добродушная хозяйка библиотеки. – На вот, отнеси эти книжки на пустующий стеллаж и можешь идти. Отработку тебе зачту.

– Не стоит… – попыталась возразить, но куда мне против женщины с многолетним опытом общения со студентами. Перебила меня и даже слова вставить не дала.

– Все, сказала! Ступай! И чтобы я тебя неделю не видела! Ишь, моду взяла, доводить себя, – отмахнулась она от меня.

Я только улыбнулась, слушая ее ворчание. Эта милая женщина чем-то напоминала мою бабушку. Конечно, не внешностью и манерой речи, но добродушием и напускным ворчанием. К таким людям нужен особый подход. И коль удастся найти ключик от их души, они отплатят тебе двойной любовью.

Пришлось прижать книжки к груди и послушно идти искать нужную комнату. В отделе пространственной магии я еще не была. Лично мне она не интересна по причине моей полной несовместимости с порталами, а госпожа Вормер меня туда не посылала. Примерное расположение залов я уже знала, за месяц работы несложно было запомнить. Да и почти в каждой из комнат висела карта всей библиотеки с подписями и пояснениями для слабых на ориентирование студентов. Сама я топографической болезнью не страдала, а потому нужный зал нашла на удивление быстро. Впереди маячила вычурная надпись: «Портальная магия», а мыслями я уже была у себя в комнате, укрытая теплым одеялом и попивавшая новый цитрусовый чай, который Агнес купила в выходные. И вот совсем как-то не вписалась в эту мою розовую мечту плохо прибитая половица. Она противно скрипнула под тяжестью моего тела и была беспощадно добита весом книг. Послышался характерный треск, и каблук моей туфли съехал в сторону, провалившись в образовавшуюся дыру между досками. Я была совершенно против подобного произвола и потому попыталась вытащить противную босоножку, плотно застрявшую в трещине. Да только та, видимо, имела еще более противный характер, чем я.

Победила обувь. Я пошатнулась, книги посыпались из рук. В попытке хоть как-то спасти положение я попыталась опереться на стену, благо та была рядом, только протянуть руку. Я и протянула. Руку. И каким же было мое удивление, когда провалилась сквозь проклятую каменную стенку. Я бы взвизгнула, да полет был недолгим. Стоит сказать, что туфля не сдалась, послышался хруст, и в глазах защипало от боли. Вывих, по-любому вывих. Просто прекрасно! Ну хоть нога от противной части гардероба освобождена, уже хлеб. Не с маслом, конечно, но жить можно.

Я, все еще лежа на полу, огляделась, пытаясь понять, что произошло и где я оказалась. Коридор. Темный и грязный, здесь давно не убирали, да и народ пользовался им нечасто, судя по слою пыли и паутине на стене. Не хотелось думать, что это тот самый коридор, в который я провалилась на испытании и в котором живет монстр-зайка, лично встречавший всех гостей.

Одну из книг я все еще сжимала в руке. Бросила ее на пол за ненадобностью. Руки мне нужны свободные, мало ли какая тварь бродит в этих стенах. Хорошо, если встреченный мною ранее хвосторыл полумертвый, а если неизвестное мне что-то попадется? О своем хорошем знакомом я прочитала в той же библиотеке, в книге по нечистеведению, выданной мне авансом. «Основы и принципы. Основные виды нечисти и их классификация» считались учебником второго курса, и мне, первокурснице, лезть в такие дебри было не положено. Да только кто остановит любопытных студентов, особенно если есть Лариса, бесплатный гугл-переводчик? Хвосторыл в живом виде выглядел вполне приличным, но встреченная мною особь была ничем иным, как ожившим полуразложившимся трупом, из-за чего зверушка сразу же перешла в разряд полумертвых второй степени опасности. Вот если бы меня по коридору гонял скелет, тогда бы это был хвосторыл, подкласс мертвых, опасность первого ранга. Тут уже простой магией огня не справиться, нужен специальный круг, знаний и умений на создание которого у меня нет. И я искренне надеялась, что хотя бы этот коридор принесет мне что-то нормальное, не опасное для жизни. Уж больно не везет мне на подобные места в последнее время.

– Ух, – воздух выбило из легких, когда я попыталась встать.

Разлеживаться не было смысла. Ожидать чуда лучше в боевой готовности, а не лежа на животе. Я же попыталась встать, совершенно забыв о больной ноге. И вспомнила, только когда она отозвалась режущим ощущением, резко разлившимся по всему телу. Пришлось заново опускаться на землю и осматривать поврежденную конечность. Лодыжка опухла, покраснела и отвратно пульсировала болью, которая разливалась по всему телу непрекращающейся ноющей болью. Удивительно, но я постепенно начинаю привыкать к хрупкости этого тела. Даже смирилась с тем, что из очередного приключения мне уже не выбраться без потерь. Эх, жаль, Ларису с собой не взяла. Хотела побыть одна? Наслаждайся! Вот уж точно, будь осторожен со своими желаниями, они имеют мерзкую особенность исполняться.

Со второй попытки я все же приняла вертикальное положение. Стараясь сильно не опираться на вывихнутую ногу, кое-как ощупала стену, в которую, судя по всему, и провалилась, но она была глухой к моим молитвам и назад меня не пропускала.

– Всех впускать, никого не выпускать? – пробурчала я себе под нос, недовольно глядя на часть Академии, которая, похоже, решила похоронить меня в себе. Столько неприятностей, со сколькими я столкнулась здесь за месяц, я не насобирала бы и за все свои прожитые двадцать пять лет на Земле!

Стена мне не ответила. Слава Триединым, конечно. Не знаю, какой была бы моя реакция, если бы она принялась со мной пререкаться.

Так начался мой неспешный поход. Без провизии, с поврежденной ногой и в полностью подавленном состоянии. Да только и он продлился недолго. Уже через пять минут я увидела дверь. Большущую, метра четыре в высоту, полностью железную и наверняка тяжелую. Если бы не тусклый свет от камней-артефактов, вмурованных в стены, я бы ее не заметила, приняв за чернеющий провал. Над дверью была надпись, такая же, как и над всеми залами библиотеки. Только эту явно давно не обновляли, некоторые буквы-закорючки были стерты, из-за чего смысл написанного угадывался с большим трудом. Пришлось напрячься и приглядеться, чтобы рассмотреть письмена.

– О боги, это же закрытая секция, – прошептала я, испуганно прижимая ладонь к колотящемуся сердцу.

До меня, наконец, дошел ужас ситуации, в которой я оказалась. Я как-то угодила в один из закрытых залов. Но ведь госпожа Вормер говорила, что они защищены магией, да и без специального ключа в них не попасть. Как же я оказалась внутри? Нет, возможно, я что-то путаю. Вход в закрытые секции доступен только членам Совета и архимагам. Стоит еще раз всмотреться в надпись. Да только она не оставила мне шансов, как бы пристально я ни вглядывалась. На табличке все так читалось: «Закрытая секция 5. Отступники»…

И все бы неплохо, да только, подойдя ближе, я увидела, что дверь открыта. Меж двух створок образовалась небольшая щель, как раз для маленького человечка вроде меня. И, судя по всему, этот вход и был выходом, как бы абсурдно это ни звучало. Другого решения я не видела, потому прошмыгнула внутрь, надеясь на не слишком большие неприятности. А то, что они будут, когда меня все же обнаружат в закрытой секции, я не сомневалась.

– Хоть бы не исключение, – молилась я вслух. – Это же не моя вина, верно? Что еще мне оставалось делать?..

Разговоры с собой хоть как-то помогали, отвлекали от тишины, в которой отчетливо был слышен стук моего сердца. Я не знала, как буду объяснять Совету то, что девушка, убившая двух студентов чистой магией, оказалась именно в этом зале. В зале, носящем имя тех, кто этой самой магией убивал тысячи невинных людей. Обстоятельства складывались невыигрышные. Я бы себе точно не поверила!

За тяжелой металлической дверью скрывался точно такой же просторный зал, почти ничем не отличавшийся от залов общего доступа. Точно такие же стеллажи с книгами, точно такие же столики с креслами для посетителей. Только эти книги производили жуткое впечатление, а их содержание не зря считалось запрещенным. Воздух был холодным и влажным, а сама атмосфера в комнате стояла тяжелая. Еще чуть-чуть – и ее можно было бы попробовать на ощупь. Я поежилась, настолько неприятными были ощущения. Находиться в этом месте явно не стоило. Я осторожно двинулась дальше, стараясь ни к чему не притрагиваться и даже дышать через раз. Когда ряды стеллажей закончились – а их было много, отступники явно не сидели без дела – я попала в место, напоминавшее галерею. Только на стенах вместо привычных пейзажей и натюрмортов висели нескончаемые ряды портретов. С полотен на меня смотрели мужчины и женщины, совсем еще маленькие дети, девушки и парни, старики и старухи. Все как один холодные, бездушные, безумные. Пугающие. Я сразу же поняла, кто это. Отступники. Кто же еще мог быть увековечен в стенах данного зала? Каждая картина подписана. Имя и дата. Дата смерти? Дата рождения? Дата чего? Не понять. Как не понять и того, зачем это висит здесь. Зачем это магам? Помнить этих людей, помнить их ошибки? Сотни вопросов, да кто бы ответил.

Я шла по нескончаемому коридору, рассматривая лица. Боги, их не меньше тысячи! Неужели все эти люди пытались пошатнуть мироздание? Они ведь знали цену за применение чистой магии, знали наказание за проступок, простить который невозможно. Даже на мне висело клеймо, а ведь я использовала силу неосознанно, и еще неизвестно, чем все это закончится. Эти люди знали, на что шли. Судя по картинам, некоторые из них принадлежали одинаковым стихиям. Вот эти – явно маги воды, синие одежды ярко контрастировали с серыми лицами. А эти земля, судя по зеленым нарядам. Почти все виды магии, боги, как жутко! Некромантия – черная, магия воздуха – желтая, воды – синяя, земли – зеленая. Единственный цвет, который встречался крайне редко, единичными пятнами – магия огня, красная. Такие картины все как одна имели в подписи не одну строку, имя и дату, но еще и описание. Все носители красного цвета были жрецами бога Ромирана, одного из Триединых. Жрецами проклятого бога. И если еще минуту назад я не могла понять, что же это все мне напоминает, то при виде очередной жрицы все встало на свои места. Из множества лиц я узнала ее – ту, что привлекла мое внимание сразу, ту, что выделялась ярким пятном среди остальных. С полотна на меня смотрела моя собственная мачеха, как всегда облаченная в красное. Дамина Ди Крейн не изменяла своим привычкам.