Рождение звезды

Воскресенье, встреча с друзьями

Утро воскресенья.

– Сегодня праздник у меня, сегодня день рождения, – тихо напевал Саша, повторяя раз за разом одни и те же слова, выйдя из душа после утренней зарядки.

Такие обстоятельства как: прекрасные запахи с кухни плюс то, что сегодня выходной, подняли его настроение до вершин, на которых начинают любить весь окружающий мир.

Продолжая мурлыкать, он зашел на кухню, где в этот момент бабушка накрывала на стол. Оладьи, творожники, сметана в сметаннице, несколько вазочек с вареньем, на плите закипал чайник. От прекрасной картины он ещё громче пропел приевшиеся слова.

– Сочиняешь новую песню? – поинтересовалась Анна Николаевна.

– Нет, просто осознание того, что «в жизни все тлен» в корне неверное выражение, правильней: «все тлен кроме бабушки и ее кулинарных шедевров».

– Льстец, садись. Я пока чая налью, – наливая чай, Анна Николаевна поинтересовалась планами своего внука на сегодня.

– Через час вроде как обещали подойти Виталик с Олегом, должны принести гитары и какой-то сюрприз. Думаю, немного поиграем на гитарах, а потом посмотрим. Может, в парк сходим или еще что.

– Звонила Катя, просила тебя быть дома в два часа. Сказала, не надолго, так что посидите пока дома, поиграйте на гитарах, а после того, как поговоришь с тетей Катей, можете идти на все четыре стороны, хорошо?

– Договорились, бабушка. А тебя у самой какие планы?

– Мне надо на пару часов съездить на работу, надо принять несколько документов в запасник. По дороге назад заскачу в магазин, думаю, прийду даже раньше, чем Катя. Ладно, иди в свою комнату, прибери свой «творческий беспорядок», – сказала, видя, что внук наелся. – Я пока займусь посудой, а потом начну собираться.

Александр вернулся в свою комнату. Осмотрев её и заметив один из носков лежащим по середине пола и кучу вещей, повешенных на спинку стула у стола, на котором и был главный «творческий беспорядок», понял, что да, стоит прибраться, но начать решил с заправки постели. Прибираясь, он потихоньку думал о своих дальнейших шагах. Впереди, после восьмого марта, будет день космонавтики, первомайские праздники и, главное, День Победы, да ещё и октябрьские события, которые приведут к власти Брежнева. С Леонидом Ильичом у Саши маленького были связаны прекрасные воспоминания, такие же как и с Фурцевой, и Александровым, то есть угощение конфетами и подарками. Кроме того, очередной компромат на покойного дедушку и дядю Леню, которые в отсутствие бабушки выпивали в кабинете деда, так еще не обращая внимание на мальчишку, обговаривали сборы на охоту, которые для бабушки были названы командировками для проверки регионов.

– Хорошо быть внуком генерала, а внуком генерала КГБ быть хорошо вдвойне, – чуть ли не пропел Александр. – А самое главное, что скоро день рождение бабушки.

И уж Александр точно уговорит пригласить дядю Леню, а там «нужно посмотреть», как говорил один товарищ который нам, может, и вовсе не товарищ.

Как-то незаметно за обдумыванием своих планов прошла уборка, и так же незаметно для Саши в руках у него оказалась гитара, на которой зазвучал Полонез Огинского. Звонок в дверь вернул его в нашу реальность.

За порогом стояли друзья, у Олега за спиной висел корф с гитарой, а в руках была коробка, взгляд на которую заставил екнуть сердечко Александра. Картинка на коробке не давала отвести взгляд, изображен был на ней знаменитый микрофон Пресли, а надпись говорила что он не ошибся.

«Shure 55SH Series ll».

– Там именно то, что изображено на картинке? – Сашка прям впился взглядом в Олега, ожидая только подтверждения и, увидев подтверждающий кивок, расплылся в довольной улыбке.

– Откуда? – все еще улыбаясь, спросил Саша.

– Так для начала стоит нас все же впустить в квартиру, образец гостеприимности ты наш, – Виталик в своем репертуаре, не упускал момент подколоть друга.

– Ах да, заходите, – пропустил внутрь друзей и после того, как закрыл за ними дверь, повторил свой вопрос. – Откуда?

– А как же чаем напоить уставших друзей, которые все это перли к тебе? Вот не пойму, проще было Саше прийти к тебе, Олег, – продолжил наставлять своих друзей Витя.

– Не не проще. У сестры сейчас будут уроки на фортепиано с репетитором, так что там поиграть точно не дадут.

– Так, я Вас сейчас начну тихонько резать и убивать, если не ответите на вопрос, откуда это чудо, – начал немного закипать Александр.

– Успокойся, Саша, это еще не самое интересное, что мы принесли. Посмотри на гитару. Правда, я в них не понимаю ничего, но Олег сказал, что ты будешь в восторге, – при этом он снял с плеча Олега кофр, положил на паркет и щелкнул замки.

Подняв крышку, стал наслаждаться лицом Александра, который стоял с открытым ртом не в сидах вымолвить и слова. Закрыв крышку и повторно щелкнув замками, Витя предложил все же продолжить осмотр принесенного у Сашки в комнате. Взяв в руки чемоданчик, который изначально нес, и кофр, Саша пошел в комнату первым, так как много раз бывал у него дома. Александр же следовал за ним, как крысы за дудочкой Нильса, не отвлекаясь ни на что в округе, не сводя взгляда с кофра. Неудивительно, ведь в нем лежала «Черная Красавица» (Black Beauty), а это, кто не знает, неофициальное название гитары «Gibson les Paul 54 Custom». Но на этом сюрпризы не закончились. Предо мной был открыт чемодан, в котором оказался не менее знаменитый «Fender Twin Reverb».

Я просто был в шоке, рот открывался, закрывался, но так и не смог вымолвить и слова, кроме непонятных звуков, в которых можно было уловить нотки восторга. «Что в этом такого?» – спросите вы, а все банально и просто: мало того, что достать такое сокровище практически нереально, так и стоит оно, как три машины или квартира в Москве, пусть не в самом центре, но и не окраина. Это я про весь комплект говорю, да и плевать хотели бы местные музыканты на квартиру, предложи им выбор.

– Отец привез с командировки, – наконец-то ответил на вопрос Олег, и тут я вспомнил, что его отец связан с торговлей.

Причем мало того, что какая-то шишка, тут даже Сашины воспоминания не помогли напомнить, кем работал отец друга точно, да и не принято было выяснять у друзей, кем работают родители. Так еще он был как-то связан с международными поставками, поэтому часто ездил заграницу, и семьями мы стали больше дружить после одного разговора отца Олега с дедом моим. Самого разговора я не слышал, да только помню, пришел он бледным к деду, а вышел уже со взглядом, полным оптимизма. Так что дружба наша еще больше укрепилась с Олегом после того, как меня стали привечать у них в доме, а когда отец Олега узнал, что это мы с Виталиком стали защищать Олега от Бешек, как-то высказался, что внук в деда пошел. И вот что странно, отец Олега никак не изменил отношения ко мне после смерти деда. А однажды Олег по детской непосредственности рассказал мне, что отец его посоветовал: «Держись Сашки, и все будет у тебя хорошо. Такой не предаст и всегда все сделает что бы помочь». В семье у нашей тройки были все не простые, родители Виталика тоже работали где-то во власти, но так я пока и не узнал, где. Просто часто его отец был то в командировках, то на каких-то собраниях. Витя говорил, что отца часто дома не бывает, а когда он в Москве, то часто приходит поздно домой и в сердцах ругает кого-то за бестолковость. А однажды Саша лично видел, как из подъезда выходили отец Виталика и первый заместитель председателя совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин. Алексей Николаевич тогда еще странно посмотрел на Сашку, увидев его, подбегающего к Виталику.

– Позвольте представить, Алексей Николаевич, моего сына Виталия и его друга Александра Семенова, – указал поочередно на нас.

– Здравствуйте, – как-то нерешительно тогда они поздоровались с незнакомым человеком.

– Папа, мы с Сашкой на школьный двор побежим, хорошо? – обозначил планы Виталик.

– Семенов, не внук ли того Семенова? – поинтересовался Косыгин у отца Виталика.

– Да, его, – не сомневаясь, о каком Семенове идет речь, подтвердил Павел Алексеевич и, уже повернувшись к нам, разрешил бежать по своим делам.

– Сашка, давай доставай усилок для микрофона, – вырвал Олег из воспоминаний друга.

«Усилок» – это, конечно, громкое название тому, что они напаяли для подключения самодельного микрофона на основе деталей из телефонной трубки и всего того, что они могли раздобыть из разобранной радиолы, которую подключали к колонкам «Яузы 10». Пока мы все настраивали, пока постучал каждый, пошипел и пораскал в микрофон, пока Олег показал, что умеет на новой гитаре, а умел он не так много, так как способ игры был один в один, как на полуакустической гитаре, на которых мы и играли до этого. Это были самоделки, считай, просто прикрученный звукосниматель Московской фабрики экспериментальных инструментов, и вот сейчас подключал он подключал не к чистому выходу гитару и к выходу с ревербацией, чтобы показать, мол, смотри, как все тут круто. Но простим старого музыкального критика, который считает, это Гибсон надо подключать к Фендеру только к чистому входу, и тогда гитара покажет себя во всей красе.

– Ну что, Саша, попробуешь? – предложил Олег.

– Да, с удовольствием, только переподключи гитару к другому входу.

– Да ты что, посмотри, какой звук отличный получается тут, на втором выходе идет чистый гитарный, – в недоумении от такой глупости воскликнул Олег. Ведь зачем так делать, если есть возможность играть с необычной обработкой звука.

– Я все прекрасно понимаю, Олег, но я не особый любитель джаза или Блюза, – и увидев непонимание в его глазах, продолжил: – Хорошо, давай сюда гитару, не меняй пока подключение, сейчас все объясню.

Взяв в руки гитару, Александр некоторое время наслаждался ощущением легенды в руках, после чего тихонько прошелся по грифу, и выдал самый простенький блюз с добавлением в мелодию блюзовой ноты[24].

– Саша, это было круто! Когда ты успел научиться так играть? – восторг в глазах, и желание поскорей освоить новую для Олега игру.

– Олег, как я и говорил, я не особый любитель данного стиля игры, поэтому и не хвалился умением раньше, а сейчас прошу, переключи на чистый выход гитару, и я покажу, что и на нем можно играть хорошую музыку, заодно и услышите мою новую песню.

Услышав слова о новой песни, Виталик не сосредотачивая внимание на том, что хотел сказать Олег, переключил штекер.

Немного задумавшись над тем, что сыграть первым, Саша все же решил сыграть соло на гитаре.[25]

– Это было… – Олег С Виталиком пытались подобрать слова, как это было.

– Сашка, научи, – Олег понял, что сделает все, но научиться так играть, это тебе не игра по правилам консерватория.

– Сашка, а еще что-нибудь, – Виталик не отставал от Олега в восхищении от игры друга.

– Еще? – задумался Александр, что же с играть своим друзьям.

– Хорошо, есть у меня новые песни, я правда еще не репетировал, но… – замявшись на несколько секунд, а потом решив всё про себя, я произнёс: – Черт с ним, слушайте!

Саша все же решился на Арию с песней «Я свободен».

– Саша, молодец, это было просто потрясающе! Музыка, слова, я впервые слышу такое, а звучание музыки… Такого никогда не было! – все это высказывал Олег с полного одобрения Виталика, который только и мог, что кивать и улыбаться.

И на фоне этого вдруг ясно раздались хлопки, и женский голос сказал одно «Браво». Ребята все обернулись, а в дверях стояла троица, нет не святая, а троица женщин, хорошо знакомых Александру. Это была бабушка, Фурцева и Женя, та что танцует во время его пения с Магомаевым и Высоцким.

– Здравствуйте, – как примерные ученики, друзья встали и поздоровались с женщинами.

– Здравствуйте, ребята, – взяла на себя переговоры с ребятами Фурцева. – Саша, а что это за музыка такая странная? Я такую никогда не слышала, какая-то она грубая и в то же время мелодичная, и слова песни ей очень подходят.

– Тетя Катя, вот пробую новые стили музыки, которые приходят на ум, и как раз совпало с тем, что друг мой Олег принес эту великолепную гитару, на которой я и смог наконец-то сыграть то, что давно у меня в голове играет. На акустике я пробовал уже сыграть, но выходило как-то пресно что ли.

– Тяжелая немного мелодия. А есть еще что то похожее? – тут не удержалась Евгения.

– Да, но пока только две песни кроме этой, – сразу же ответил Саша, решив, что представить.

– Сыграй, пожалуйста, – попросила Женя, при этом смотрела на Фурцеву, ожидая ее одобрения своей просьбе.

– Да, Саша, сыграй. Я пока не поняла еще, как отношусь к этой музыке, – одобрила эксперимент Фурцева.

– Хорошо, – садясь на стул и взяв поудобней гитару, Саша все же решил предупредить. – Следующая песня будет в таком же стиле навеяна романом Гербера Мелвилла «Моби Дик», Белый Кит.

Окончив песню и не дав как то выразить свои эмоции, Саша сразу же начал говорить.

– Давайте, я исполню вторую песню, а после вы уже скажите мне, что вы думаете, – взглянул на Фурцеву, ожидая ее решение.

– Хорошо, давай, – Фурцева с легкой душой разрешила спеть ему следующую песню, хоть и не обычен был стиль исполнения, но песня ей понравилась, и смотря на лицо Саши, она видела, что он вкладывает всю душу в исполнение. А с тех пор, как она заново встретилась с внуком своей старой подруги, да еще и услышав, насколько юноша талантлив, она решила сделать все, чтобы мальчик, к которому она вновь прикипела душой, стал популярен.

– Следующая моя песня будет на английском. Для тех, кто плохо в нем разбирается, я поясню: смысл самой песни заключается в том, что в мире много злобы существует. Постоянные агрессивные действия капиталистических стран, которые развязывают войны ради ресурсов, и я обращаюсь в песне, к нашим гражданам, что если мы возьмемся вместе, то сможем изменить жизнь к лучшему, и возможно, я или ты сделаем мир чуточку добрей.

– Знаешь, Саша, мне очень понравились твои песни, особенно последняя. Жалко, что на английском, но ты обязательно должен ее исполнить. А насчет двух других я должна подумать, все же непривычная музыка и, боюсь, могут не одобрить, – задумалась Фурцева. – Да скорее всего и не одобрят.

Как-то тихо она сказал последние слова, но Саша расслышал, да и план у него был, как разрешить рок в СССР, и начать надо именно с того, чтобы его запретило нынешнее руководство страны, а вот с приходом дяди Лени можно сыграть на этом.

– Тетя Катя, а о чем вы хотели со мной поговорить? – решил напомнить и отвлечь ее от размышления Александр.

– Да, точно. Но давай пройдем с тобой на кухню и там поговорим, а ребята пока подождут тут, – добавила она, обозначив этим, что разговор не для чужих ушей.