Рождение Темного 2

Глава 4. Серый храм

По Орде словно пробежала волна, и воины начали готовиться к битве. Те, кто имел броню, начали придерживать коней, выстраиваясь за своими десятниками, и вскоре в центре нашего войска образовался широкий клин тяжеловооруженной конницы, прикрытый по бокам отрядами конных лучников. Сейчас они передвигали саадаки за спиной и доставали из них по три стрелы: две зажимали зубами, а третью накладывали на тетиву. Я с Шургой оказался практически на самом острие будущей атаки, впереди ехало только два ряда радостно скалящихся орков. Разведка доложила, что с минуты на минуту должен появиться враг. Крепко сжимая в руках магический посох, я пристально всматривался в горизонт, но все-таки чуть не прозевал его появление.

Внезапно дико завыли трубы и на вершине холма появились орки клана Ашрах. Мы остановились. Противника было значительно больше, чем говорил Цагаан. А когда они с диким ревом кинулись вниз, осыпав нас градом стрел, я едва успел поставить защиту от стрел. Я с тревогой обернулся и посмотрел на Цагаана. Вождь орков, уверенный в моей защите, даже не попробовал прикрыться щитом от летящей с небес смерти. Он приподнялся в стременах, словно что-то выискивая в рядах врагов, и через несколько секунд выкрикнул боевой клич:

- Ор-ча-а!

Орки, получив приказ, подхватили грозный клич вождя и ринулись вперед. Теперь и с нашей стороны в небо умчались сотни басовито гудящих стрел, выбивая воинов противника из седел. Некоторые из них пытались снова подняться, но их тут же втаптывали в землю набравшие скорость задние ряды. Неожиданно Цагаан сильно ударил моего коня по крупу и Злой ветер, словно сошел с ума и мгновенно вырвался вперед. У меня сразу пересохло горло от понимания ловушки, в которую меня загнал вождь. Со стороны могло показаться, что я, оторвавшись от основной массы орков метров на двадцать, хочу в одиночку атаковать Ашрах. Сволочь Цагаан, это тебе еще припомню. Если конечно останусь в живых.

За пазухой затрепыхалась сущность демона, и я на мгновение ощутил искушение отпустить его на свободу. Если он вырвется, то пройдет через ряды противника, словно раскаленный нож через масло. Однако как бы при этом тварь не обрела бы слишком много свободы.

- А-а-а! - закричал я и ткнул навершием посоха в плотные ряды врага.

Орков передо мной выкосили невидимые лезвия ветра, но впереди было еще много воинов Ашрах. А еще нужно успеть убить шамана до того, как он выпустит своих духов на волю. Так началась моя первая битва.

Злой ветер вынес меня к подножию небольшой каменной сопки. Я развернул коня и, приподнявшись в стременах, стал искать треклятого шамана. Ученики Кархая в один голос утверждали, что легче всего управлять духами, находясь точно за центром войска. Значит, он должен быть где-то поблизости. Я надеялся, что поскольку местные кудесники еще не додумались до маскировки, то узнать шамана среди толпы соплеменников будет легко. Однако куда я не смотрел, везде были только орки-воины, и не малейшего намека на островок спокойствия, откуда шаман мог вызывать духов. Все-таки нельзя было верить нашим недоучкам: колдун Ашрах явно спрятался в Пустошах и с равной вероятностью может находиться на левом или на правом фланге.

Время поджимало, орки Ашрах уже пришли в себя от моего наглого финта, развернулись и ринулись назад. И с каждой секундой к ним присоединялись новые воины. За мной сквозь застывшие фигуры врагов прорвались только Шурга и Ардын, остальные сцепились с Ашрах и завязли в яростной рубке. В других местах дела обстояли еще хуже. Ученики Кархая так и не сумели защитить своих воинов - орки сражались заторможено. Ашрах же, наоборот, перли вперед словно одержимые. Впрочем, почему как? Так оно и было - их шаман не только выпустил на Орчибат тучу мелких духов, с которыми до сих пор не могут совладать ученики Кархая, но и успел усилить своих воинов. Вот тебе и старый, толстый старик, который камлать давно разучился!

Н-да, недооценили мы мощь вражеского шамана, недооценили. Уже сейчас видно, что, несмотря на численное превосходство и отчаянное сопротивление, наши орки понемногу сдают позиции. Только в центре, где сражался Цагаан, воины сдерживали натиск врагов. Глава клана без устали наносил удары огромным мечом, внося в ряды противника настоящее опустошение. Впрочем, в одиночку он не мог переломить ход сражения, вскоре Цагаан будет окружен врагами и бунчук его рода, пока еще гордо реющий за спиной вождя, окажется втоптанным в кровавую грязь.

Неожиданно над головой просвистела стрела. Я чертыхнулся и быстро поставил защиту, благо заклинания в посохе активировались практически мгновенно. Последний шанс найти колдуна Ашрах - взобраться на вершину сопки. Если оттуда его не увидим, то придется действовать наобум. Или вообще покинуть поле боя...

- Ищите шамана! - крикнул я догнавшим меня спутникам, и направил коня вверх по пологому склону.

Орки синхронно кивнули и, обогнав меня, устремились к вершине сопки. Я же начал готовить заклинание огненной стены, чтобы задержать назойливых преследователей.

- Здесь! - закричал Шурга и указал ятаганом вперед.

Через несколько секунд я тоже увидел шамана Ашрах. Все это время его от нас скрывала сопка, но теперь, поднявшись на ее вершину, он был как ладони. И охраняли его всего лишь пятеро воинов. Рядом с ними внутри выложенного камнями круга на коленях ползали помощники шамана - четверо в коротких лохматых безрукавках и трое в длинных накидках.

Маленький толстый орк в огромном несуразном шлеме, сделанном из черепа лошади, суетливо замахал руками в нашу сторону. Без слов было ясно, что он приказывает своей охране задержать врагов, чтобы закончить очередной ритуал. Тем временем помощники шамана начали готовить жертву. С большой сноровкой они привязали обнаженного человека за руки и ноги к вбитым в землю кольям, и принялись рисовать на его теле какие-то узоры.

Ученики Кархая говорили, что чем больше жертвенное животное, тем сильнее вызываемый дух. Но они, даже в своих самых смелых фантазиях, не предлагали принести в жертву разумное существо, ибо боялись вызвать особо опасную тварь, на которую не подействует даже самое искусное камлание.

Однако шаманы Ашрах видимо совсем не боялись последствий ритуала. Они затянули песнь, и тело человека судорожно задергалось, срывая крепкие веревки, словно гнилую ветошь. Тускло сверкнуло под лучами жестокого орочьего солнца железное лезвие, обрывая тонкую ниточку человеческой жизни. Место обряда начало окутываться серой дымкой, и оттуда поспешно выбежали четыре помощника. Оставшиеся встали у самой кромки круга вызова и начали неистово бить в бубны. С каждым новым ударом туман становился все гуще и вскоре он полностью скрыл место камлания от посторонних взоров. Потом бубны замолчали, и из круга вызова раздался хриплый рев.

Шаман Ашрах, услышав эти звуки, упал на колени и начал биться головой о землю. Костяной шлем слетел с его головы, и ветер растрепал длинные сальные волосы орка.

Внезапно из тумана появилось щупальце и наотмашь ударило по оркам. Оно словно дым окутало воинов, и на землю упали их высохшие трупы. Потом серый отросток коснулся шамана и, немного помедлив, обошел его стороной и устремился к шаманам в безрукавках. Те, по примеру своего учителя, тоже начали отбивать поклоны, но неведомая сила забрала их жизни также легко, как и у простых смертных.

- Шурга, Ардын, в сторону! - орки резко, будто только и ждали моего приказа, завернули влево.

Как только путь к непонятной серой хмари очистился, я сразу активировал заклинание огненной стены.

Шаману Ашрах не повезло - он не успел заметить новую опасность и его плащ, украшенный пучками перьев, ярко вспыхнул. Еще несколько минут назад я был бы несказанно рад, что этот орк с дикими воплями катается по земле, пытаясь сбить пламя со своей одежды. Но теперь судьба глупого старика, решившего противостоять настоящей магии, была мне безразлична. Впереди был более грозный соперник. Словно в подтверждение моих опасений, стоило огненной волне лишь затронуть серый туман, как пламя зашипело и погасло.

Заклинание огненной стены стало катализатором. Дальнейшие события стали развиваться столь быстро, что мои мысли значительно опережали действия. Я только успел подумать, что пришло время опробовать в бою заклинание 'удар небес', как ситуация изменилась. Таинственный туман стал гуще и теперь был похож на плотное неподвижное облако темного дыма. Внезапно оно пришло в движение и начало втягиваться в центр круга вызова. Через мгновение там появилась аморфная фигура великана. Позади него находились живые и невредимые шаманы. Они стояли на коленях у самой границы места обряда и их накидки, словно огромные кожаные крылья, трепетали под порывами колдовского ветра.

- Это Вестник! - закричал Шурга и показал на меня пальцем.

Вопль орка был настолько неожиданным, что в голову пришла мысль о предательстве. Но потом я все понял: в круге находились не помощники шамана, а жрецы Серого храма. И как я сразу не догадался?!

Я тоже придержал коня, но не для разговоров. Шурга еще не понял, что неожиданная мощь наших врагов дело рук именно этих колдунов. Предыдущие нападения доказали, что они не считают меня Вестником и готовы уничтожить наглого человеческого мага. Потому не стоит надеяться, что они меня не узнали и после выкрика орка прекратят бой.

Зачем жрецы на меня нападают? Тут и гадать не надо - им нужен артефакт бога.

Решили взять его силой? Да я и так бы его отдал, пообещай мне свободный проход через Пустоши.

Или не отдал бы...

Да. Не отдал бы. Не так уж много я находил в своей жизни артефактов, чтобы разбрасываться ими налево и направо. Итак, уже ошибся и потерял один...

Значит бой. Что же посмотрим, что они решили использовать против меня на этот раз.

Серая дымка продолжала сгущаться и скоро она превратилась в темно-сизую фигуру. Где-то подобное я уже увидел, жаль, что нет времени покопаться в памяти. В этот момент ожил обсидиановый клинок, и заключенный в нем демон начал проситься на свободу. Искушение воспользоваться мощью клинка было велико, но нет уверенности, что в предстоящем сражении демон не попытается нанести удар в спину. Поэтому я жестко велел ему заткнуться, опасаясь, что тварь из кинжала снова попробует захватить мое тело, как тогда в разрушенном храме на острове.

Храм! Точно, именно там я краем глаза видел такую форму демона - великана с головой животного! Значит, этот монстр и тварь из кинжала одной породы, только сейчас вместо собакоголового великана жрецы вызвали тварь с шакальей мордой. Что же, такого и следовало ожидать от жрецов, поклоняющихся Огадуру.

Ха! Получается, я только что выполнил задание Древнего. Теперь нужно вернуться на остров и потребовать выполнить обещание - вернуть меня домой!

Радостная новость на несколько мгновений отвлекла мое внимание: я не успел активировать посох и пропустил первое заклинание. Вызванный жрецами демон соединил пальцы рук у груди и оттуда вылетел серый луч. Он мгновенно преодолел десятки метров и коснулся моей груди. От удара, казалось, остановилось сердце. Ребра скрутило от боли, и я почувствовал, что из меня, как и из орков Ашрах, сейчас высосут жизнь. Но тут мне в спину вонзились тысячи ледяных игл и давление сразу исчезло.

Татуировка спасла мне жизнь, но она не могла защитить коня. Злой ветер, начал замедлять шаг. Ноги его задрожали, словно он вез на себе груз, в десятки раз тяжелее меня. Я поспешил спрыгнуть со спины стремительно терявшего силы коня.

Очутившись на ногах, я мельком взглянул на бедное животное, больше похожее на старую клячу, чем на сильного молодого коня, и пошел вперед.

Жрецы на неизвестном языке затянули песнь и демон, будто очнувшись от спячки, снова направил в меня луч. На этот раз тварь вложила в удар намного больше мощи, чем в первый раз. Ощущение было таким, будто со спины содрали кожу и затем прижгли огнем. В глазах потемнело, и на пару секунд закружилась голова. Так бывает, когда резко падает давление. Я упал на колено, и, опершись о посох, с огромным трудом поднялся. Если так будет продолжаться, то еще несколько таких ударов и вся моя энергия уйдет в защиту. Татуировка пока выручает, но так долго продолжаться не может.

Шаманы вновь затянули свою песнь. Они видимо так управляют вызванной тварью. Уничтожу их - выиграю битву!

В голосах жрецов слышалось торжество. Думаете, остался последний удар?

Врешь! Не возьмешь!

Мне только поближе подойти и тогда вам конец!

Алгиз!

Я оскалился, словно настоящий орк и медленно пошел вперед, прикрываясь руной как щитом.

На этот раз боль была не такой сильной, но я снова еле устоял на ногах. По телу пробежала предательская слабость. Пальцы, сжимавшие посох, свело судорогой от напряжения. Лица шаманов было не различить под накинутыми капюшонами, но я был уверен, что эти гады сейчас побледнели.

Алгиз!

Я медленно, но верно шел вперед и держал перед собой эту не раз спасавшую руну. Эта тварь была необычайно сильна. Она продавливала защиту руны и меня спасала лишь татуировка, забиравшая при этом очередную порцию энергии. Но и удары твари начали слабеть. Не пропусти я первый удар, то сейчас бы оказался уже близко.

До круга вызова оставалось метров тридцать. Осталось пройти совсем немного.

Внезапно Шурга и Ардын, которых я все это время видел краем глаза, развернули лошадей и кинулись назад. Через пару секунд там раздался звон металла. Чертовы орки! Сосредоточившись на демоне и жрецах, я совсем забыл про погоню. Нужно ускорить шаг, иначе эта шваль заколет меня со спины, словно жертвенную свинью.

Я медленно шел вперед. Мне казалось, что воздух стал плотным как вода, а к ногам привязали пудовые гири.

Вперед, быстрее! Я мысленно подстегивал себя, еле справляясь с чудовищной нагрузкой, но все равно не успевал. Шаманы начали новую песнь, и тварь нанесла очередной удар. Я влил еще больше энергии в Алгиз, но она промахнулась! Отлично, это даст мне возможность подойти еще ближе!

Шаманская песнь усилилась, и в ней загремели ноты злобной радости. Не удержавшись, я посмотрел через плечо. Увиденное ужаснуло - там лежали десятки мертвых орков. Уцелели только Шурга и Ардын, которые сейчас пытались выбраться из-под погибших коней.

От этого зрелища у меня на голове встали дыбом волосы. Я понял, что демон не промахнулся - эти орки и были его целью! Чудовище выпило их жизни, чтобы восстановить свои силы!

Новый удар твари должен произойти в ближайшие мгновения. Я, боясь не успеть, изо всех сил рванул вперед, одновременно активируя заклинание в посохе.

Удар небес! Сейчас с демоном будет покончено!

Мне не хватило доли секунды - демон ударил раньше. Это было новое заклинание и ни Алгиз, не наколотый на спине Шлем ужаса от него не защитили.

Сначала потемнело в глазах и из окружающего пейзажа исчезли краски, оставив взамен только сотни оттенков серого. Потом исчезли звуки битвы. В наступившей мистической тишине было отчетливо видно, как замерли в полете стрелы... Я моргнул, и реальность окончательно изменилась.

Что-то перенесло меня на бескрайнюю равнину. Орки, кони, стрелы - все исчезло. С окрашенного в свинцовый цвет неба лениво падали серые хлопья. Вокруг меня был только пепел, в который медленно погружались мои ноги.

Не успел я подумать о том, что это за место и как отсюда выбраться, как послышались звуки. С тихим шелестом напротив меня из пепла стали появляться грузные фигуры. От них веяло такой ненавистью, что сразу стало понятно - основная битва еще впереди.

Я направил в их сторону посох и активировал заклинание. Теперь точно ударю первым! Однако вместо 'удара небес' посох в руке завибрировал и разом лишился всей магии. Не веря своим глазам, я потряс артефакт, надеясь, что это какой-то временный сбой, но все было тщетно - он превратился в обычную палку.

Пока я пытался судорожно сообразить, что делать дальше, сзади меня появился уже знакомый шелест. Я быстро развернулся, и отвел посох для удара по неизвестной угрозе. Там из пепла медленно подымалась гротескная скульптура орка. Она повернула в мою сторону голову и что-то проскрипело. Только то, что в руках чудовища был ятаган Шурги, сдержало меня от удара по союзнику. Пепельный орк, видя, что я не понимаю его речь, хмыкнул и сделал шаг вперед. Он встал рядом со мной и направил тусклый клинок в сторону врагов.

Краем глаза я заметил, как справа из пепла возникает еще одна фигура. Наверное, это Ардын. Однако вместо десятника передо мной оказался демон. Он выглядел как огромный волк, но я без труда узнал в нем облик собакоголового великана, с которым сражался в древнем храме. Я рефлекторно вызвал Турисаз, который почему-то появился в виде огромного молота, но ударить по демону не успел. Неожиданно раздался противный скрежет, словно кто-то огромный провел когтем по стеклу, и в мою сторону от группы появившихся в этом странном месте чудовищ полетело облако пепла.

Страх погибнуть в этом жутком месте подстегнул мои способности. Я практически мгновенно нарисовал Шлем ужаса и стал под завязку напитывать его энергией. Но как только в гальдстрав попали первые капли маны, он стал деформироваться. Не успел я испугаться, что из-за спешки ошибся, и руны сейчас исчезнут, как Шлем ужаса превратился в огромный железный щит. Мне некогда было думать о причинах изменения облика руны - серое облако достигло щита. Сталь зашипела, будто металл столкнулся с кислотой. Гальдстрав продержался недолго. На внутренней стороне щита появились пузыри, металл потек и в защите появились прорехи, в которые тут же проникли струйки сизого тумана.

И тут меня удивил Шурга. Он замахнулся ятаганом и бросился вперед. Я не успел бросить предупреждающий окрик - если моя защита не смогла устоять перед колдовством демона, то он ничего не добьется, и застыл от удивления. Стоило только мечу орка коснуться туманных отростков, как раздался крик и на пепельное поле упали разрубленные кусочки облака. Что за чушь здесь творится? Как можно разрубить туман или облако?

Шурга на этом не остановился, он бросился вперед и начал наносить быстрые рубящие удары по заклинанию, словно оно было не магическим конструктом, а живым существом. В воздух летели ошметки этого странного вещества, прошло всего полминуты и от некогда сильного заклинания, которое практически сумело уничтожить мою самую сильную защиту, не осталось и следа.

Но стоило только исчезнуть последнему кусочку заклинания, как в нас полетело новое. Теперь вместо облака оно было похоже на водяного элементаля, каким его изображают разработчики компьютерных игр.

Что же это за место, если в нем руны превращаются в предметы, а заклинания можно убить мечом?

Сначала наши дела шли хорошо. Атаки нашего противника лихо рубил Шурга, а я пытался сообразить, чем могу атаковать демона. Обычная магия здесь не действовала, даже файербол мгновенно гас и не мог послужить оружием. Остаются руны, вот только они как-то странно себя ведут.

Дождавшись, когда Шурга лихо разрубил очередное заклинание, я вызвал руну Хагалаз и направил ее в сторону врагов. В тварей полетели сотни маленьких кристаллов, похожих на необычайно крупный град. Однако демон поднял из пепла стену, и моя атака провалилась.

Так продолжалось достаточно долго - орк рубил заклинания, а я пытался достать враг рунами. Последний раз защита демона отразила ледяное копье, в которое обратилась руна Иса. И мне показалось, что в этот раз стена из пепла появилась с небольшой задержкой. Если это так, то силы у демона заканчиваются. Правда запас маны и у меня не бесконечный. Хватит еще на пару ударов, не больше.

Неожиданного Шурга ошибся и пропустил кусочек заклинания врага. У меня сердце ухнуло в пятки, когда я понял, что не успеваю поставить защиту. И тут из-за спины вперед прыгнул огромный волк и зубами разорвал остатки вражеского колдовства.

В следующие разы он снова подстраховал орка, но вмешательство в битву Когтя Огадура не смогло ее кардинально изменить. Наши силы были на исходе. Движения Шурги с каждым взмахом меча становились более медленными, и все чаще в схватку вступал Коготь Огадура. А у меня уже не было маны для активации рун. Еще немного и заклинаниям демона мы ничего не сможем противопоставить. Страх стал проникать в каждую клеточку моего тела. Я судорожно искал варианты спасения, но ничего толкового в голову не приходило. Вот если бы у меня был куврит, или лунное серебро, то я смог бы доверху наполнить свой источник энергией.

Внезапно вместо очередной атаки тварь произнесла какую-то мелодичную фразу и замерла, ожидая ответ.

- Говори на нормальном языке, демон! - я обрадовался началу переговоров, которые давали небольшую передышку.

Вперед выступило худое существо, которое я сначала принял за очередного демона. Оно было ростом с орка, со спины свисали огромные кожаные крылья оканчивающие загнутыми когтями. Только по орочьему лицу я узнал в нем одного из трех серых шаманов.

- Гр-ха! Можешь не притворяться, ильвэр, мы давно поняли, кто скрывается под личиной человеческого магика, - голос жреца стал звучать громче и я на всякий случай приготовился к новой атаке. - Что ты тут забыл? Зачем пришел в наши земли? Кто тебя послал?

- Меня вот спросить забыли, что я хочу...

- Значит жрецы Корня... Говори все, иначе мы тебя уничтожим!

- Попробуй! - дерзко ответил я, понимая, что если бы твари имели достаточно сил, то продолжили бы попытки отобрать артефакт. И уж точно не снизошли бы до разговора с со мной.

- Не думай, что если тебе удалось пленить утерянный Коготь, то сможешь что-то противопоставить нашему господину - хозяину шестой ступени лестницы Храма. Тебе повезло, что у него мало времени. Верни Коготь, и прикажи своему слуге отдать меч Могултая. Потом можешь спокойно вернуться домой. Ни один орк не нападет на тебя в наших землях.

Справа послышалось недовольное рычание. Я повернул голову и увидел оскаленную пасть приготовившегося к прыжку зверя. Значит, ты не хочешь возвращаться к серым? Отлично, вот только подожди немного с атакой.

- И все? - я делано удивился, положил руку на загривок волка и сделал небольшой шаг вперед.

- Нет. Зачем ты сюда пришел? Серые братья чтут древний договор: огадуры никогда не вернутся на свои родные земли, но и вы не лезьте в наши дела! - заявил жрец и нахально завершил свои требования. - Благодари своих богов, ильвэр, что мы разгадали твой обман. Иначе твое тело уже давно пошло бы на корм!

Тут в разговор неожиданно вмешался Шурга.

- О каком договоре ты говоришь, жрец? Пустоши губят наш народ! Мой отец объединит орков и вернет нам родину!

- Кха-кха! - хрипло, словно стервятник, рассмеялся шаман. - Мы не допустим такого. Цагаан не первый, кто пытается собрать настоящую Орду, а не мелкое сборище трех-четырех кланов. Глупцы! Без помощи шаманов ваши воины проиграют первое же крупное сражение. А без нашего дозволения, ни один из говорящих с духами не покинет пределы Пустошей!

- Но почему? - В отчаянии воскликнул Шурга, опуская меч. - Вы разве не видите, что наш народ вымирает?

- Мы спасаем огадуров, - вперед вышел второй жрец. Он был значительно выше первого и обликом больше походил на своего хозяина - демона с головой шакала. - Когда пал Огадур, и орки оказались на грани уничтожения, хозяева заключили договор с богами Корня. Они не несут свой свет на эти земли, а мы не мешаем их планам.

Все это время я маленькими шагами подходил ближе к шаманам. Есть у меня в запасе одно умение, про которое почти забыл в этом мире. Если бы не та легкость, с которой демон высасывал из орков жизнь, я так и не вспомнил бы про этот вариант восстановления энергии. Теперь же остается рассчитывать только на него - если не получится, то придется принимать любые условия шаманов.

- Стой! Ни шагу больше! - внезапно произнес демон, до этого молча наблюдавший за спинами жрецов за нашим разговором.

Я мысленно выругался. Только успел накинуть сеть на источник шакалоголового жреца. Еще бы метров пять и можно было попробовать рывком вытянуть из него всю энергию. Или поглотить душу, если у твари таковая имеется.

- Что? Что? - словно куры закудахтали жрецы. Они, в отличие от своего хозяина, не сумели распознать опасность.

- Он не ильвэр, - пояснил демон.

- Господин, но кто еще может подчинить Коготь? - спросил самый мелкий жрец, похожий на вставшую на задние лапы свинью.

- Здесь, в преддверии Храма, иллюзии долго не живут. С него давно должна была слезть личина и проявиться истинная сущность. - Демон говорил медленно, словно размышлял вслух. - Еще он владеет техникой поглощения, а Коготь ему подчиняется по своей воле. - Тут глаза твари полыхнули темным пламенем. - И я помню, где встречал запах такой крови. Человек, жду тебя в Сером храме, мне есть, что тебе предложить. Награда за Коготь тебя не разочарует. Но если не придешь - пеняй на себя!

Демон взмахнул когтистой лапой, и я очутился в нормальном мире. По ушам сразу ударили громкие звуки сражения, а на глаза набежали слезы от неожиданно яркого света. Когда я проморгался, то демона и жрецов нигде не было видно. Только рядом стоял удивленный Ардын, а чуть поодаль стонал обожженный шаман.

Опять провели как глупого котенка! В не себя от злости я направил на живучего шамана посох и активировал заклинание "удар небес". Раздался гром и от колдуна осталась только вбитая в землю кровавая мешанина из мяса и костей.

Все орки Ашрах на секунду замерли, как будто исчезла связь, и юниты вышли из-под контроля игрока. Этим воспользовались воины Цагаана и с утроенной яростью начали рубить врагов.

- Уходим! - Крикнул еле стоящий на ногах Шурга. Схватка в сером мире забрала все его силы и сейчас боец из него был никакой.

Сначала я не понял, о чем говорит орк, но потом догадался. С минуты на минуту воины Ашрах, лишившись магической поддержки, обратятся в повальное бегство. И тогда нас втопчет в пыль многотысячная лавина. Но отступать я не желал. Наоборот, мне хотелось поддаться волнам подступающего безумия и ринуться в битву. Отомстить этим глупым оркам за пережитый страх. Вот только маны мало.

Мало? Так это сейчас поправим! То, что не удалось сделать в сером мире, сделаю здесь.

Я с дикой улыбкой на лице подошел к остаткам шамана и вытянул над ними руку. Секунда и в моей груди словно взорвалась сверхновая звезда. От переполняющей энергии в сознании рушились последние преграды.

- Шурга, Ардын - прочь! - сквозь зубы отдал я приказ.

Десятник, не рассуждая, закинул на плечо Шургу и резко побежал в сторону от поля битвы.

Последнее, что я запомнил в тот день, это как активировал заклинание "призыва тьмы". Дальше был провал в памяти, за которым пришло ощущение сытости.

*****

Шаман Берке уже давно запутался между миром живых и царством духов. Еще перед боем он совершил ошибку, за которую сейчас расплачивался слишком глубоким погружением в Верхний мир. Руки орка дрожали от усталости, а звучащий в голове неразборчивый шепот не давал собраться с мыслями. Он мутным взглядом посмотрел на парочку мелких духов, которые вились над вспоротым животом умирающей лошади, и, сорвав зубами затычку с фляги, выпил зелье. Это последняя жертва, больше Берке не выдержит - или сойдет с ума, или его душа заблудится и навсегда останется в Верхнем мире. Но если выдержит - сделает большой шаг к своей заветной мечте.

Когда в клане умирал верховный шаман, то лучшие его ученики отправлялись в Серый храм. Там в ходе испытаний боги и жрецы выбирали из них достойных претендентов на право пройти Черное посвящение. Кархай, однажды переборщив с шаманскими настойками, рассказал, что испытания были настолько простыми, что их пройти мог даже полный бездарь. После этого Каху и Зарух стали в мечтах примеряться к плащу и посоху верховного шамана, а Берке наоборот, испугался неопределенности результата.

Долго мучился орк, пытаясь найти ту самую причину, которая могла помешать занять место верховного. Кархай в ответ на вопросы ученика только хвастался своими способностями в молодости. Да вот только с каждым новым рассказом старик в юности становился все сильнее и мудрее, и веры этим историям у Берке не было.

Тогда Берке решил узнать у хранителя традиций: кем были соперники Кархая за место верховного шамана. Старый орк благосклонно принял щедрые подарки и поведал, что Кархай действительно был лучшим учеником Астахжа - предыдущего верховного. Правда был еще один, не хуже его, а то и сильнее - Хашуп. Его Астахж больше привечал и даже называл своим приемником. Однако почему Кархай прошел испытание, а его противник нет, Шоцу не знал.

Из юрты хранителя традиций Берке вышел задумчивый. Если сложить все что ему рассказал старик и видел сам Берке, получалась следующая картина. Юных орков, в которых проявлялись зачатки дара говорящих с духами, раз в шесть сезонов отвозили в Серый храм. Там жрецы в течение сезона делили их на три группы: на тех, кто останется служить храму, кто вернется в племя и пойдет потом в ученичество и бездарей, на которых богам не стоит даже обращать внимания. Первые две группы проходили посвящение в храмовом источнике, дарующем способности вызова белых духов. Уже потом, в клане, верховный шаман выбирал из числа вернувшихся самых способных и брал себе в ученики. Остальным доставались места шаманов в мелких родах, где самым сложным занятием для них было залечить несложные раны, да заряжать защитные амулеты. А вот ученики верховного в будущем имели возможность пройти второе посвящение, и получить способность вызывать черных духов.

Власть и сила! К словам верховного шамана прислушиваются все! Даже вождь не осмеливается с ним спорить. О посохе и плаще Берке грезил с того самого момента, как Кархай выбрал его в ученики. Но теперь получается, что главным на испытании храма будет не сила или мастерство шамана, а нечто другое. Ладно еще, если действительно сил не хватит, но ведь частенько бывало, что из храма возвращались слабейшие! Лучше уж там сдохнуть, чем уступить какому-то ничтожеству вроде Каху или Заруха, решил Берке и на следующий день снова отправился к шатру Шоцу.

Тогда честолюбивый ученик шамана задал только один вопрос:

- Кто выбирает лучших учеников?

Старый орк одобряюще кивнул.

- Вождь племени, - ответил Шоцу и с едва уловимой улыбкой на лице добавил, - по моим советам.

После таких слов улыбнулся и Берке. Увидев такое, хранитель традиций нахмурился и рыкнул на молодого орка.

- Но если ты этого будешь достоин! Я не буду рисковать и ставить на слабака.

После этого разговора Берке стал стараться пуще прежнего. А с помощью хранителя традиций он ни в чем не нуждался, в его распоряжении были редкие ингредиенты, лучшие жертвы. Как результат - ритуалы он стал проводить на порядок лучше. Видя такое усердие, даже скупой на похвалу Кархай не удержался и однажды похвалил старательного ученика. Но все спутал трижды проклятый человек! Он убил Кархая, украв тем самым у Берке еще несколько лет подготовки к испытаниям.

Если бы не Шоцу, сообщивший об этом молодому шаману, то Берке сразу же попытался бы убить самозванца. Но человек оказался нужен клану и его пока решили не трогать. А вот после... После с ним может всякое случится. Берке, как истинный орк, умел ненавидеть истово и обид никогда не прощал. Пусть не сегодня, так завтра появится возможность расквитаться с магом.

Все должно начаться сегодня: после победы над Ашрах человек уедет из клана. Сделает всю грязную работу и покинет Орчибат. И тогда вождь на собрании глав родов всем объявит, что в Серый храм поедут ученики Кархая. Почему только его одного? А кого же? В битве с Ашрах он показал себя как умелый шаман, в одиночку вытащивший борьбу с насланными врагами духами. Другие ученики Кархая это подтвердят, не смогут они врать перед Цагааном.

Все было продумано: найдена и дожидалась отмашки шайка изгоев, которую Шоцу собирался пустить по следу самозванца. Они за одну возможность вернуться в клан были готовы растерзать не только Вестника, но и самого Огадура. А когда в руках Берке будет Коготь, то жрецы в обмен на артефакт проведут для младшего шамана Черное посвящение без всяких испытаний. Ну и накануне верная служанка добавила немного отвара пустынного корня во фляги Заруха и Каху. Это снадобье добавляют в питье строптивым жеребцам, чтобы они быстрее уставали и легче покорялись воле наездника.

Но кто знал, что эти потомки свиней, только волей случая получившие искры дара, окажутся настолько хилыми, что не смогут провести несколько ритуалов? Да и то, призванные ими духи оказались слабыми и почти сразу бежали с поля боя. Хорошо еще, что защитой вождя занимался сам Берке, иначе Орчибат быстро бы оказались без вождя.

Вскоре Берке пришлось камлать в одиночку. У Заруха и Каху сил хватало лишь на то, чтобы подготавливать к закланию жертвы и быть на подхвате у собрата по ремеслу.

Сначала Берке только подсмеивался про себя над слабостью напарников, которые прислуживали ему словно старому учителю. Но потом орк начал жалеть о содеянном. Проклятый маг словно специально медлил с убийством шамана Ашрах, а вызываемые духи становились все более упорными и вскоре могут выйти из-под контроля. И вот сейчас, когда Каху и Зарух закончили подготовку очередного обряда, Берке собрал последние силы и начал песнь призыва.

Слова ритуала, намертво вбитые в память посохом учителя, вылетали из глотки орка сами собой. Два других ученика Кархая, шатаясь от усталости, по мере сил продолжали помогать Берке. Они подожгли в костере четыре связки трав и, дождавшись появления густого дыма, начали обкуривать ими Берке. Потом взяли в руки бубны и начали мерно бить по натянутой коже. Из уголков рта Берке потекла пена. Его руки были по локоть в крови, но нож в кулаке не скользил и лежал точно влитой. Шаман точным движением вонзил ритуальный кинжал в брюхо свиньи, с усилием вспорол толстую кожу и охрипшим от натуги голосом прокричал последние слова призыва. Это последний ритуал. Еще один точно прикончит Берке.

Тогда Берке повезло. Он выдержал призыв духов, но какой ценой! Следующие четыре дня шаман расплачивался за свою гордыню кошмарными видениями и полной беспомощностью. Все это время он лежал в своем шатре и не мог выйти даже по нужде. Духи вытянули из него несколько лет жизни. Еще вчера здоровый орк превратился в настоящую развалину: мышцы спали, кожа потемнела и стала морщинистой, а некогда иссини черные волосы подернулись сединой.

Если бы не служанка, отпаивающая его сытным бульоном, то он вполне мог помереть от истощения. Благо после сражения мясо было навалом - и орочьего, и лошадиного. В редкие минуты, когда сознание шамана прояснялось, он скрежетал зубами от злости на свое бессилие и на те новости, что ему передавала орчанка. Большую часть слухов Берке сразу отметал. Но кто поверит в то, что в старшем сыне Цагаана проснулась кровь великого Могултая, и он в одиночку отбил все атаки шаманов Ашрах? Такое под силу только опытному заклинателю или Вестнику, чье магическое мастерство неприятно удивило Берке. У Шургаана хватило бы дурости зарубить шаманов, но вот противостоять им в тайном искусстве?.. Скорее всего, Цагаан решил назначить нового наследника и начал лепить из сына образ великого вождя, который, подобно героям легенд, в одиночку может победить полчища врагов. Берке недоверчиво фыркал, слушая эти сказки, но продолжал жадно слушать служанку. Однажды, он сильно задумался, когда услышал, что человек во время боя вызвал черного духа. Да настолько могучего, что тот одним касанием забрал тысячи жизней вокруг. Скорее всего, думал шаман, Воол'дэмар-р применил заклинание и уничтожил несколько десятков воинов Ашрах. Берке даже попытался это объяснить служанке, но орчанка не видела разницы между ритуалом вызова духа и магическим заклинанием, а все что было больше десяти упорно называла тысячей.

Но это было ерундой, не заслуживающей особого внимания. Главным было то, что на второй день после битвы Каху и Зарух куда-то уехали. Вместе с магом, этим выродком, помесью друма и эльвэра!

На пятый день, Берке сумел выбраться из юрты и, пошатываясь от слабости, пошел к шатру хранителя традиций. Шоцу, презрительно посмотрев на поседевшего раньше времени шамана, подтвердил самые худшие опасения.

- Да, они отправились в Серый храм.

- Как ты мог такое допустить, - забывшись, закричал на Шоцу шаман, - мы же обо всем договорились!

Берке еще немного и наговорил бы слишком много лишнего, но вовремя заметив стальной блеск глаз хранителя традиций, поперхнулся и со злостью ударил себя по колену.

- Успокоился? - Холодно поинтересовался Шоцу.

- Да. Прошу прощения, - склонил голову шаман, чтобы скрыть бушевавшую в нем ярость.

- Из-за тебя рухнули все мои планы. Я долго шел к тому, чтобы поставить на место верховного шамана кого-нибудь из родичей. И вот теперь в Серый храм отправились представители другой крови. Не прямые потомки Могултая, и даже не настоящие Орчибат, а выходцы родов, которые всего три-четыре поколения назад присоединились к клану!

- Так вот почему ты мне помогал. Тебе нужен был верховный из твоего рода, который не смог бы пойти против крови. - Удивленно произнес Берке. До этого он искренне полагал, что хорошее расположение хранителя традиций купил богатыми подарками. - Но все же, почему? Разве нельзя было подождать несколько дней? Еще немного и я полностью приду в себя.

- Нельзя! - отрезал старик. - К нам на следующий день пришли серые и объявили, что с выбором нового верховного шамана тянуть больше нельзя.

- Но они не пройдут испытания. Дай мне коня, я их догоню!

- Догонит он, - усмехнулся Шоцу. - Им пути осталось дня два-три. Да и откуда тебе знать заранее? Не такие они уж и слабаки. По крайней мере, смогли после битвы дойти на своих ногах до стоянки, - старик не упустил возможность ударить по самолюбию Берке. - Ты хотел ответа - почему последним верховным шаманом стал Кархай, а не Хашуп? Да потому что он был настоящим Орчибат! Вот уже семь поколений храм выбирает кого угодно, но не шамана из нашего рода.

Старый орк замолчал, и, не удержавшись, злорадно добавил:

- Ну, ничего, Каху и Зарух тоже мне многим обязаны. Я им даже пообещал замолвить словечко перед храмом, мол не бойтесь - я с ними договорился. И это куда лучше того варианта, если новый верховный шаман будет из серых. Такое уже раз случалось. Мы тогда чуть не вымерли и потеряли почти все свои земли. Только сейчас отправились и начали их возвращать.

- - Они не пройдут испытания, - повторил Берке. - Я подлил им в питье отвар пустынного корня.

- Ты, полное ничтожество! - Шоцу подошел к шаману и зашипел, брызгая слюной на лицо Берке. - Ты понимаешь что наделал?! Если они не пройдут Черное посвящение, то нам придется принять чужака!

- Я смогу сам защитить клан, буду камлать без отдыха...

- Сможет он, - передразнил старый орк. - Кто чуть не сдох, пытаясь обуздать черного духа Ашрах? Да если бы не магик, втоптавший в пыль их шамана, от твоей души и клочка не осталось! А ну пошел вон! Если Каху или Зарух не получат силу вызывать черных духов - я изгоню тебя из племени!

От властного окрика Шоцу, Берке вскочил и словно на крыльях вылетел из шатра. Потом силы его покинули, и он побрел, куда глаза глядят. Слезы обиды душили шамана, он шел на одной злости, стремясь уйти подальше от места его унижения. За что? Ведь он все делал по плану и не его вина в том, если эти бездари завалят испытания.

В себя Берке пришел вечером. Он посмотрел по сторонам и понял, что последнее время ходил по полю боя с Ашрах. Орк вздохнул, нашел глазами почти у самого горизонта лагерь орды, и медленно туда побрел. Неожиданно для себя он остановился - прямо перед ним было странное место: черная, пожухшая трава и сотни неубранных трупов орков и лошадей. Смрада не было, но оттуда веяло пустотой и опасностью. Берке догадался, что именно здесь творил свою мерзкую волшбу человек. Служанка не соврала - своим заклинанием маг действительно убил многих, не тысячи, конечно, но и не пару десятков.

Идти прямо через это место орк не решился. Уж очень странным оно было. Берке собрался было его обойти, как почуял нечто знакомое. Он закрыл глаза, принюхался и, не веря своим ощущениям, медленно пошел вперед. Один шаг, второй. Вскоре орк перестал осторожничать и побежал к центру магического круга.

Вскоре Пустоши огласил безумный рев радости. Орки в лагере всполошились, но ничего не случилось. А через три дня в орду вернулся Берке. Он прошел с гордо поднятой головой через всю орду, опираясь на непонятно откуда взявшийся костяной посох. Никто из орков не посмел заступить ему дорогу. Шаман остановился только у шатра Цагаана.

- Вождь никого не принимает, - преградили путь охранники.

- Меня примет. Передайте Цагаану, что к нему пришел верховный шаман Орчибат!

*****

Проснулся я от сильной жажды. Рядом, укрывшись куском мохнатой шкуры, спала Самша. Импровизированное одеяло было коротким, оно едва прикрывало обнаженное тело орчанки. А что она здесь делает? Неужели я с ней?..

Нет, я был одет, так что ничего у меня с ней ночью не было.

- Эй, вставай, - я легонько потряс орчанку за плечо.

- Ой, - Самша открыла глазки и испуганно посмотрела на меня.

- Воды принеси.

- Да, хозяин, - орчанка вскочила и начала быстро одеваться.

А фигурка у нее ладная. Даже немного пожалел, что ночью просто спал.

Пока Самша бегала за водой, я пытался вспомнить события вчерашнего дня. Была битва, потом разговор с демоном, которого вызвали жрецы Серого храма. Затем я активировал "Призыв тьмы" и...

- Вот, вода, - Самша, не отрывая взгляда от земли, протянула мне кожаную фляжку.

Машинально кивнув в благодарность, я вынул затычку и прильнул к горлышку. Вода была затхлой и слегка горчила, но я пил ее с такой жадностью, как будто вчера здорово набрался. Смутно вспоминаются какие-то пляски у костра, чей-то череп, из которого все пили по кругу...

Ох, мы же вчера разгромили врага, и видимо сразу начали отмечать победу. Тогда не нужно сейчас мучать голову, все вспомнится само собой.

И все-таки, как в моем шатре оказалась голая орчанка? Она сама пришла или ее кто-то послал? Если первое, значит, девушка решила меня соблазнить. А вот второе... Интересно, кто из них решил таким образом покрепче привязать меня к племени: Цагаан или Шоцу? У орков правила просты - переспал с девушкой, значит взял ее в жены. Просто отлично, что я проснулся полностью одетым, так что интим и последующий шантаж исключаются.

- Лошади готовы, - Самша забрала фляжку. - Я собрала вам в дорогу.

- Какие лошади?

- Ты вечером, ну перед тем как приказал зайти в шатер, сказал, что завтра отправляешься в Серый храм.

Понятно, а то я уже выдумал целый заговор с целью меня охмурить. Опять паранойя начинается, везде ищу подвох. С этим нужно что-то делать, иначе скоро начну разрабатывать планы, как захватить мир незаметно от санитаров.

Не о том думаю. Главная для меня сейчас задача - выбраться из земель орков живым и невредимым. Если бы не опасения, что моих скудных сбережений не хватит на обучение в академии магии Островного королевства, то проигнорировал бы приглашение серых. Не нравится оно мне, ох как не нравится! Гнильцой от него отдает, да и похоже больше на приказ, а не на предложение заехать в гости

А может послать серых и орков далеко и подальше, а самому отправиться к Древнему храму? Его обитатель за информацию о владельце обсидианового клинка обещал меня отправить домой. Думаю, Великий змей еще обрадуется, что его обидчик, бог Огадур, уже давно мертв и превратился в легенду.

А если я все-таки ошибаюсь и Огадур тут не при чем? Тут все-таки нужны более веские доказательства. Уже сейчас я могу дать десятки объяснений, почему орки дали артефакту имя своего бога, а вызываемые их шаманами демоны, столь похожи на заключенный в когте дух. Так что в Серый храм мне придется съездить, а там - придумаю, как уговорить серых поделиться информацией. Заодно заставлю их хорошенько тряхнуть мошной. Просто так, за спасибо, Коготь Огадура они не получат.

Определившись с ближайшими планами, я прихватил волшебный посох и вышел из шатра. Вчера Злой ветер попал под удар шаманов, боюсь, что он не выдержит путешествие. Мои опасения оказались не напрасными. Еще недавно сильный и молодой жеребец был похож на старую клячу. Я погладил его по гриве и еле успел отдернуть руку. Норов у Злого ветра остался прежним. Если его сытно кормить, то через несколько недель к нему вернется былая стать. Жаль, что у меня нет столько времени. Придется ехать на другом коне. Кстати, а почему я не вижу Шургу и свою охрану?

- Самша, а где Шургаан? - спросил я у орчанки, следовавшей за мной словно тень.

- Сын вождя болен, а Ардын повел захваченных лошадей на пастбище.

Понятно. Я уж подумал, что они попали под "Призыв тьмы". Хм, неужели я беспокоюсь об этих орках? Да нет, не может такого быть! Я им ничем не обязан. То, что они сражались вместе со мной, еще ничего не значит. Ардын просто делал свою работу, а Шурга... в принципе если бы не он, то я проиграл бы схватку с шаманами... Но и это ничего не значит! Он защищал не только меня, но и свою шкуру. Так что еще вопрос, кто кому вчера жизнь спас.

Так, злясь непонятно на кого, я пошел в гости к Шоцу. Нужно было подтвердить выполнение всех условий договора и попробовать стребовать со старика что-нибудь еще. Хотя, из этого сквалыги лишнюю медяшку клещами вытягивать придется. Надеюсь, он хоть сейчас у себя, а не рассказывает сказки воинам где-то на краю лагеря. Водится за ним такой грешок, любит старик поговорить и быть в центре внимания.

Утренний ветерок приятно холодил голову, и когда я дошел до места, чувствовал себя отлично. Я отодвинул завесу на входе и заглянул внутрь жилища хранителя традиций. Шоцу был здесь. Он сидел ко мне спиной и неторопливо протирал кусочком замши какой-то предмет. Старик был настолько увлечен своей работой, что меня не заметил.

- Как дела? - спросил я у хранителя традиций, подойдя к нему практически вплотную.

Шоцу на секунду замер, потом что-то спрятал под ворох тряпок и быстро развернулся ко мне.

- А, это ты, - облегченно произнес орк. - Думал сам к тебе идти, я уже все приготовил.

Шоцу откинул в сторону ткань и достал меч. Он кончиками пальцев пробежался по широкому лезвию, тяжело вздохнул и осторожно, словно величайшую драгоценность, передал мне клинок.

- Шургаан тяжело болен. Серый жрец в обмен на лечение потребовал его меч. Отвези клинок Могултая в их храм и получишь мою благодарность.

- Может я смогу чем помочь? И ехать никуда не надо.

Разговор с орком обещал быть долгим. Я присел и положил меч между нами. Клинок был хорош, такой должен дорого стоить. Не знаю сколько, но уж точно больше, чем эфемерная благодарность орков. Зачем она мне в людских королевствах? А этот меч там с руками оторвут. В крайнем случае, будет чем в дороге дрова порубить. Так что попробую забрать его себе. Есть одно заклинание, которого и мертвого на ноги подымет.

- Нет, его уже осмотрели наши шаманы. На нем лежит черное проклятье, которое могут снять только боги. Эх, ну куда же юнца понесло? А ты, - старик обвиняюще ткнул корявым пальцем мне в грудь. - Ты куда смотрел? Зачем допустил его в дела шаманов?

- А кто мне говорил, что там будут только Ашрах? Откуда взялись серые? - чтобы не оправдываться и не ставить себя в проигрышное положение, я перешел в атаку. - По-моему, я сделал даже больше нашего уговора!

- И что с того? Посох забирай, вижу, что ты с ним и так не расстаешься, а долю шамана в добыче разделят ученики Кархая и клан. И так из-за тебя приходится меч отдавать, - пробурчал старый орк и отвернулся, показывая, что разговор окончен.

- Вот как? - Это разозлило меня окончательно. Да, в нашем договоре ни слова не было про добычу, но это не значит, что кто-то может забрать мое! - Может, мне нужно было забрать у твоего внука амулет? Без него Шурга загнулся бы от первого магического удара, и тогда твой драгоценный меч остался бы в клане. Или мне стоило убить шамана Ашрах и отъехать в сторонку? Чтобы посмотреть, как серые под корень изводят всю вашу орду? А что? Ведь уговор был победить одного шамана. За остальных мне не заплатили.

- Клановая татуировка дала тебе некоторые права, но настоящим орком тебе никогда не стать! - выкрикнул Шоцу.

- А вот отсюда, поподробнее! - я тоже повысил голос. - Ты хочешь сказать, что она ничего не значит?

- Хе-хе, - противно рассмеялся старик. - Значит, много чего значит. Вам, человекам, и не понять всего. Вот ты, - он снова противно захихикал, - думаешь, что стал настоящим Орчибат? Нет, ты как был человеком так им и остался. Жадным и наглым сверх меры. Настоящему орку никогда в голову не пришла бы мысль, что клан можно предать.

- Хм, - я демонстративно потрогал свое лицо, - а ведь ты прав, я действительно человек. И ненавижу, когда меня пытаются обмануть!

- Да из-за твоего промедления, погибли сотни наших воинов! - Орк начал яростно отстаивать имущество клана, куда должна была уйти моя доля, - А уж сколько ты убил Ашрах - уму непостижимо! А ведь каждый из них мог усилить наше войско! Да и как убил? С их тел ничего не возьмешь - только куски оплавленного металла.

Орк, приняв мое молчание за растерянность, продолжил сыпать упреками и обвинениями. Он долго перечислял мои "ошибки", и с каждым новым словом мне становилось противно. Шоцу хочет, чтобы я начал доказывать свою роль в прошедшей битве? Мне ради десятка ржавых мечей и горстки монет нужно унижаться перед этой нелюдью? Да пошли все они со своим барахлом!

Я резко поднялся и презрительно, сверху вниз посмотрел на Шоцу.

- Я сам возьму свое! А это, - я ногой подтолкнул меч ближе к орку, - сам тащи в Серый храм.

- Ты не можешь, - остановил меня Шоцу у выхода.

- Что не могу? Не могу забрать свою добычу? А кто меня остановит? Все орки твоего клана считают меня Вестником, у них даже мысли не возникнет сделать что-то против моей воли. А моей ноги уже сегодня тут не будет!

- Серый... - испугано выпалил старик.

- Что Серый?

- Он здесь. Прибыл утром. И собирается обратно в храм через сутки. Ты же не можешь уехать без него, - старик разволновался не на шутку. Его лицо покраснело, еще немного и смотри - удар хватит.

- Ах, да, серые, - рассмеялся я. - А кто тебе сказал, что я к ним поеду? Меня уже тошнит от ваших морд. Серые они или зеленые - не важно.

- Но, но... - охрипшим голосом пролепетал Шоцу.

Его взгляд метался по всему шатру, иногда задерживаясь на лежащем у ног мече. Я сейчас разрушил все его планы. Мне это нравилось, и я решил напоследок нанести еще один удар по его гордости.

- Что, боишься их? Правильно делаешь. Кормушки должны бояться слуг хозяев. Делай выводы, старик!

Я еще раз рассмеялся в лицо орку и вышел из его шатра. Пора убираться из этих земель.

Самша, умница, уже все давно приготовила к отъезду. Даже умудрилась где-то коня достать. Я быстро покидал в мешок свои вещи, отдельно свернул плащ Кархая. Ночи здесь холодные, в дороге пригодится. И плевать, что он для шаманов что-то значит. Шаманы! При мысли о них на моем лице появилась злая улыбка. Они хотят себе вещи Кархая? Одну я им, так и быть оставлю. Вот только не моя проблема - сумеют они забрать посох или нет.

Через час я и Самша были на поле вчерашней битвы. Орчанка сама увязалась за мной, словно так и должно быть. Я гнать ее не стал, все-таки какой-никакой, а местный житель. Без проводника мне придется туго.

Место вокруг напоминало свалку. Такая же гнилостная вонь и кучи мусора, над которыми вьются птицы. Только вместо бомжей, этих коренных обитателей помоек, тут всюду лазили орки.

Вскоре я подъехал к единственному участку, куда орки пока еще не добрались. Тут я вчера выпустил на волю "Призыв тьмы".

- Стой здесь, - приказал я орчанке и спешился.

Вперед шел осторожно, выбирая свободные места меж тел мертвых орков. Мародерствующие неподалеку воины Орчибат с жадностью смотрели в мою сторону, но так и не решались подойти ближе и начать сбор трофеев. Чувствуют, собаки, что заклинание еще действует, боятся за свои шкуры.

Не понял, а почему оно так чудно работает? Вчера огадуры, как и положено, успевали сделать несколько шагов и падали замертво. Меня же заклинание сегодня не трогает. Странно, может я просто к нему привык? Хотя нет, тут что-то другое. Вон лежит свежий труп орка, видимо самый глупый или жадный не поверил своим инстинктам и попробовал утащить добычу. Раньше "Призыв тьмы" из меня тоже вытягивал энергию, меньше, чем у других, но тянул. А сейчас мало того, что мой источник заполнен под завязку, так и такое чувство, что сам недавно плотно пообедал. При мысли о еде заурчал желудок. Я чуть не сошел с ума пытаясь понять - хочу кушать или нет. Подобные чувства испытывал только раз в жизни, когда купил газировку с ароматом апельсина. То был жестокий удар: обоняние твердило, что пью цитрусовый сок, а вкус был как у простой воды. Долго такого выдержать не смог и, несмотря на сильную жажду, выкинул всю бутылку.

Все-таки с заклинанием я вчера что-то намудрил. Но с этим пусть орки разбираются. Как и с этим! Я двумя руками обхватил посох Кархая и со всей силой ударил концом землю. Вот пусть попробуют его отсюда забрать! Если сумеют дойти!

Вернувшись к лошадям, я, не переступая границу действия заклинания, еще раз посмотрел на десятки обгорелых трупов. И что так боялся один ехать через земли орков? Да со мной здесь никто не справится! Вчера я понял, что каждый орк для меня может быть источником силы. А пока магия со мной, я неуязвим!

- Хозяин, - прервала мои мечтания Самша.

- Что еще?

- К нам едет вождь, - обладающим более острым зрением, орчанка указала рукой назад.

Через минуту и я смог различить среди двух десятков едущих к нам орков могучую фигуру Цагаана. К лошадям подходить не стал. Если Цагаан пойдет на конфликт, лучше иметь дополнительный козырь в рукаве.

Глядя на вождя орков, и пытаясь придумать, что ему сказать, я наконец-то полностью вспомнил события вчерашнего дня. И с досады сплюнул на землю. Зря с Шоцу поругался, вождь же вчера мне лично пообещал вместо доли шамана дать право вторым выбрать любой понравившийся трофей. Но возвращаться обратно не буду. Стоп! Это что же тогда получается? Хранитель традиций просто не мог не знать про слова вождя. Не тот он человек, то есть орк. А провоцировать меня он стал после того, как я предложил вылечить Шургу.

- Уезжаешь, Волдэмар? - спросил Цагаан, останавливая своего могучего коня точно у границы невидимого круга.

- Да, мне пора. Ты против? - Я быстро обвел взглядом сопровождающих вождя орков, пытаясь найти малейшие признаки того, что они готовятся к драке.

- Кто я такой, чтобы мешать посланнику Огадура? - пожал плечами Цагаан. - Мне жаль, что ты уходишь. Если снова окажешься в наших землях, знай, здесь тебе каждый окажет любую услугу.

Улыбка Цагаана была столь искренней, что я немного устыдился. Вот он, простой и честный воин, а я... Я веду себя как последняя сволочь.

- Спасибо, Цагаан. Не забуду.

- Легкой дороги тебе, Вестник, - пожелал мне удачи вождь. - Разреши этим воинам сопровождать тебя, а то разве дело, что ты поедешь один, словно изгой. Не все огадуры знают про Вестника, найдется много таких, кто решит, что ты легкая добыча. Воинов поведет Нияз, ты его помнишь?

Я помнил сына Цагаана. Тот долгое время обходил меня стороной и только перед битвой сумел найти в себе силы подъехать ко мне и попросить прощения за тот неприятный инцидент.

Слова Цагаана показались мне разумными. Попрощавшись, я запрыгнул в седло и направил коня на восток.

Вечером третьего дня ко мне подъехал Нияз.

- Волдэмар, мы покинули земли клана. Далее пойдут опасные земли, много дикого зверья и мало источников воды. Серого храма будет проще доехать, если мы повернем на север

- Нет, Нияз, едем дальше на восток. Если хотите, возвращайтесь обратно. - Я не стал останавливать лошадь для разговора, и орк через пару шагов оказался позади меня.

- Ха-ха, - непонятно чему рассмеялся сын вождя. - Я на это очень надеялся!

- Что? - я повернул голову и слетел с коня от сильного удара в голову.

Ошеломленный, я попытался подняться, но орк ударом сапога свалил меня обратно. Вдалеке вскрикнула моя служанка. Ее то, за что, твари?

Я оперся на руки и потряс головой. Сейчас я вас всех здесь кремирую заживо! Но тут мне в затылок что-то сильно ударило, и перед глазами все поплыло.

- Еще раз ударь его копьем! Эта тварь живучая, не бойся. - Услышал я приказ Нияза, отданный кому-то из воинов. - Ашра, готовь веревки, сейчас угостим его шаманьей настойкой. Таким и привезем его в Серый храм.

*****

Шоцу сидел в своем шатре и, щурясь от наслаждения, медленно потягивал горячий буцу. Час назад прибыл посыльный от Нияза. Человеческий маг крепко связан и не может использовать магию. Через несколько дней его тушка окажется в Сером храме. Этот хитрый ход старого орка собьет с толку наглых жрецов.

Хранитель традиций шумно потянул из пиалы горячий напиток, и на его лице проступила злорадная улыбка. Скоро, очень скоро клан Орчибат фактически подчинит себе весь запад Пустошей. Нет, внешне все будет по-прежнему - все шесть кланов будут независимы, но вот любое серьезное решение будет приниматься не в шатрах их вождей, а в стане Орчибат. Иначе их постигнет судьба Ашрах.

Совсем недавно Шоцу полагал, что на захвате земель Ашрах им придется остановиться и подождать два-три десятка сезонов. Шоцу прекрасно помнил кланы, которые после пары громких побед уходили на задворки истории орков. Причины тому были разные - мор, необычайно, даже для Пустошей, суровая зима или знойное лето, злые духи и прочие напасти. Но везде, а старик был в этом твердо уверен, не обошлось без вмешательства серых.

Нужен был свой Верховный шаман. Свой по крови или по духу, который не будет послушным воле храма и не бросит клан в годину испытаний. Ибо без защиты шамана огадуры обречены на вымирание. И Шоцу был готов ждать, пока Верховным не станет кто-то из своих. Или пока не появится чужак, которого соблазнят сокровища клана.

Кода Шурга притащил в земли орков мага, старик сразу нашел место в своих планах для самозваного Вестника. Глупый человек так и не понял - как не крутись, не колдуй и не придумывай, он стал разменной фигурой в руках Хранителя традиций. Даже его отказ ехать в Серый храм, сыграл на руку Шоцу. Теперь храм будет полностью уверен в покорности Орчибат. Все требования серого шамана выполнены: храм получит меч Могултая, сына Цагаана, коготь Огадура и человеческого мага. А взамен жрец обещал помочь Каху и Зарух пройти посвящение.

Старик мелко затрясся от беззвучного смеха. Человек свою роль отыграл, теперь пришел черед храмовых служек. Серые глупцы - они не увидели главное сокровище клана. Это не пришлый маг, не кинжал Огадура и уж тем более не меч Могултая.

В Шургаане проснулась древняя кровь. Ему суждено объединить всех огадуров и вернуть утраченные земли предков!

Шоцу, допив последний глоток из чаши, крепко задумался. Что ему рассказать Шурге? Всю правду или дикую мешанину из лжи и намеков, как и всем остальным? А как объяснить его "чудесное" выздоровление? Ведь будущий правитель орков сейчас по приказу вождя находится под стражей, а не на смертном одре.

На следующий день, когда начала спадать жара, из лагеря Орчибат на рысях выехал большой отряд. За спинами четырех десятков огромных орков почти не было видно маленького Хранителя традиций. Будь его воля, он бы отправился в путь один. Однако вождь, когда услышал о цели путешествия старого орка, заставил его взять с собой бойцов клана, преданных лично Цагаану. Они выполнят любой приказ вождя и, что самое главное, будут держать язык за зубами. Шоцу, когда узнал про этот момент, сразу перестал сопротивляться, прекрасно понимая всю важность своей миссии. От ее результата зависит многое.

К полудню отряд достиг черной скалы, одиноко возвышавшейся посреди Пустошей. По приказу Шоцу орки остановились. От отряда отделился десяток и устремился вперед. Они внимательно осмотрели окрестности и, не найдя ничего подозрительного, вернулись обратно. Хранитель традиций кивнул в ответ на сообщение разведки и приказал воинам окружить скалу широким кольцом. Сам старик спешился и начал что-то искать среди обломков скалы. Он медленно ходил между большими черными камнями и что-то шептал себе под нос. Иногда, по его приказу, два орка переворачивали большие каменные осколки. Шоцу счищал с них ножом земляные наросты и внимательно изучал. День уже клонился к вечеру, когда старик нашел на одном камне знак - тамгу клана Орчибат. После этого Шоцу отсчитал двенадцать шагов на север и приказал оркам копать землю. Тяжелые мотыги с силой впились в пересохшую землю. Дважды Шоцу приказывал воинам смениться, сам же он стоял рядом с медленно углубляющейся ямой и с каждой минутой сильнее хмурился. Неужели он ошибся? Или кто-то нашел старую захоронку, которую клан сделал еще во время Исхода? Старик гнал от себя дурные мысли, боясь даже представить, что будет, если здесь они ничего не найдут.

Время быстро летело. Солнце уже скрылось за горизонтом, и орки зажгли факелы. Яма была уже большой, в полный рост огадура. Вдруг после очередного взмаха мотыга орка ударила по чему-то железному. Шоцу мгновенно оживился и с помощью воина спустился в яму. Дальше старик копал сам, опасаясь повредить находку.

Обратный путь был похож на рейд по территории вражеского клана. Орки шли быстро и скрытно, высылая время от времени в разные стороны разведчиков. Видимо предки услышали молитвы Хранителя традиций, и им, кроме одного огадура-охотника, никто не встретился. Невезучего орка раздели, срезали кожу со знаками клана и оставили диким зверям на поживу. Никто не должен узнать, куда ездил этот отряд и, самое главное, что находится внутри двух мешков, притороченных к седлу Хранителя традиций.

Вождь с нетерпением ждал Шоцу. Но его невозмутимость дрогнула, когда старик, пыхтя от усердия, начал снимать мешки. Цагаан не выдержал, сам снял поклажу и занес ее в шатер. Там он нетерпеливо развязал мешки и начал осторожно выкладывать на землю темные металлические пластины. Последним он достал куполообразный шлем с помятой налобной пластиной.

- И это все? - не смог скрыть разочарования Цагаан.

Он взял в руку одну пластину, стряхнул с нее грязь и стал внимательно изучать металл.

- А ты что ждал? Что я привезу сюда полностью готовый доспех гвардейца Могултая? Да за то время, что они лежали в земле, кода и ткань давно сгнили.

- Какие-то они тонкие, и как их крепить? - заметил Цагаан, пропустив мимо ушей слова старого орка.

- Разберемся, - отмахнулся Шоцу. - А то, что тонкие, так и должно быть. Это тебе не железо, которого чем больше, тем лучше.

- Но все же, - усомнился вождь, - может они стрелу и выдержат, но после хорошего удара мечом все нутро будет отбито.

- Ничего страшного. Эти доспехи делались не для сражений.

- Да, я помню твои рассказы, - ответил Цагаан и взял в руки шлем.

Вождь ухватился пальцами за помятую налобную пластину и попробовал ее выпрямить. Но тонкий металл не поддался сильным пальцам Цагаана, и он с почтением отложил шлем в сторону.

- Признаюсь тебе, старик, я до конца не верил, что ты сможешь их найти.

- Предки никогда не лгут! - высокопарно ответил Шоцу, который совсем недавно сам в этом сомневался. - На землях Ашрах должны быть еще три тайника.

- Там тоже будет лежать доспехи гвардейца?

- Нет, там во время Исхода спрятали броню и оружие простых солдат. - Покачал головой старик, но увидев в глазах Цагаана легкое разочарование, поспешил добавить. - Оно все сделано из железа. Настоящего железа, нечета нынешнему. По крепости оно ничем не уступит мечу, который мы отдали в Серый храм.

Вождь усмехнулся.

- Если у меня будет три сотни воинов с такими мечами, то все соседи сами сюда прибегут с поклоном.

- Да. Действовать нужно быстро, пока храм не опомнился. Сначала заставим все западные кланы заключить с нами военный союз, а потом начнем поход на север, на земли отступников. Серые должны проглотить это объяснение. - Тут старик хихикнул. - Они сами себя перехитрят. Запретить этот поход жрецы не смогут, ведь там живут орки, открыто выступающие против воли храма. Вот и будут ждать, что мы либо положим всю орду на севере, либо наши силы будет настолько ослабленными, что земли Орчибат можно будет привести к покорности силами одного из восточных кланов.

- А как быть с верховным шаманом?

- Будем ждать, - ответил Шоцу. - Надеюсь, что наши подарки помогут Каху или Заруху пройти посвящение. Если же они пришлют своего жреца, то у нас будет, чем его удивить и заставить камлать на благо Орчибат.

- Хорошо, - согласился вождь. - Потом я поставлю Храм на колени, и никто не сможет оспорить мою власть.

- Ну, наконец-то ты понял, что я не зря его опасался!

- Трудно не понять, когда серые пришли на помощь Ашрах. - фыркнул Цагаан, не заметив сарказм в словах Хранителя традиций. - Да и слова Шурги подтвердили твою правоту. Бояться человеков и друмов?! Да там живут не сыны Огадура, а трусливые старухи!

- Да, - тихо рассмеялся Шоцу. - Когда мы подчиним все земли вокруг Храма, то им придется выбирать - еда или власть. Эти гордецы уже давно разучились сами добывать пищу, живут только на подношения кланов. На нас же они теперь повлиять не смогут.

- Уверен?

- Как никогда. В этом доспехе Шургаан сможет одолеть любого черного духа, а с мелочью справится Верховный шаман, - ответил Хранитель традиций и, не удержавшись, напомнил вождю о еще одной его ошибке. - А ты его еще не хотел признавать наследником.

- И не буду!

- Нет, будешь! Ты должен сделать Шургаана своей правой рукой!

- У тебя мозги уже протухли, старик! Клан его не примет. Ты забыл, какого он роста? - Цагаан прикоснулся ребром ладони к груди. - Вот такого. Да ниже его только мальки, да женщины.

- Ничего страшного, - отмахнулся Шоцу. - В землях человеков он многому чему научился. Рост ему не помеха.

- Да какой из него глава клана? - взревел вождь. - Он не сможет перерубить лошадь с одного удара! Вождем после меня станет Ахрам или Бунча!

- Его кровь! Доспех и меч Могултая в руке. Этого достаточно, чтобы все признали его вождем! - яростно возразил старый орк.

- Ты погряз в своих легендах, - с насмешкой возразил Цагаан, - и забыл, что воины больше всего ценят силу и удачу. Да и ты что, какой меч? Его же пришлось отдать серым.

- Это они так думают, - хитро улыбнулся Шоцу. - Мы всегда знали, что нашей реликвией когда-нибудь заинтересуется Храм. Поэтому все видели только его копию. Настоящий же клинок Могултая хорошо спрятан. Ты первый, кому я это рассказываю.

- А ты хитер старик. Ой, хитер! То-то ты так сильно не дергался, когда Шургаан уволок с собой меч. - С восхищением ответил вождь и тут же сменил тон. - Но наследником я его все равно не сделаю!

- Ладно, ладно, потом поговорим, - примиряюще поднял руки вверх старый орк, надеясь в будущем уговорить вождя.

Цагаан и Шоцу ненадолго замолчали. Каждый из них обдумывал свое. Хранитель традиций вспомнил, что у Цагаана осталось в живых только три сына. Нияза они уже списали. Серые не упустят шанса избавиться от носителя меча. А то, что в битве против Ашрах им владел Шурга, жрецам никто не скажет. С другими двумя сыновьями вождя тоже может произойти что-нибудь нехорошее. Старый орк был готов пожертвовать ими всеми, лишь бы истинный потом Могултая занял принадлежащее ему по праву место.

Вождь же не отрывал взгляда от частей древнего доспеха.

- А если возьму в руку меч и надену их? Я ведь тоже потомок Могултая, - спросил Цагаан, не желая делиться с сыном даже толикой славы.

Шоцу отрицательно покачал головой. Он немного пожевал губами, и, стараясь подбирать такие слова, чтобы не задеть гордость вспыльчивого потомка, начал объяснять.

- Дар этот просыпается не у каждого...

Только старый орк произнес первые слова, как у входа в шатер раздались чьи-то гневные крики. Шоцу закрыл рот и вопросительно посмотрел на Цагаана. Мол, что это? Разве охранникам никто не дал указания гнать всех прочь, когда здесь обсуждается будущее клана?

- Прекратить! - рявкнул вождь так громко, что Шоцу показалось, как от голоса Цагаана задрожали шкуры на стенах. - Что там?

- Вождь, - в шатер влетел охранник и преклонил колено. - Берке требует пустить к тебе. Мы не пускаем.

- Требует? -ощерился Цагаан.

- Да, - подтвердил орк, отводя взгляд от наливающихся бешенством глаз вождя.

Злость на несправедливость судьбы, пробудившую древнюю кровь не в самом могучем воине Орчибат, постоянная правота слов Шоцу, неосторожные слова Берке, - все это вывело Цагаана из себя. Он вскочил на ноги и приказал:

- Сюда его, живо!

Охранник поспешил выполнить приказ. Он не стал особо церемониться с шаманом и грубо втолкнул его в шатер. Берке разозлился от такого к нему отношения.

- Цагаан, что себе позволяют твои воины? -надменно спросил шаман.

- Молчать! - зарычал Цагаан. - Как ты посмел мешать разговору лидеров клана?

- Хм, - усмехнулся Берке и, приняв горделивую позу, ударил перед собой о землю посохом и надменно произнес. - Мое место здесь. Я теперь Верховный шаман клана.

- Цагаан, не спеши, - повис на руке вождя Шоцу. Еще не много и Цагаан, взбешенный наглостью Берке, изувечил бы его. И не посмотрел бы, что поднял руку не на простого огадура, а на шамана.

- Он еще болен, не отошел от шаманских зелий, вот и городит всякую чушь. - Скороговоркой произнес Шоцу. Потом старик обернулся к Берке и прошипел. - До следующей зеленой травы чтобы я тебя не видел! Будешь помогать пастухам. А посох здесь оставь.

- Что? - С издевкой переспросил Берке, которого явно не испугали злые слова Хранителя традиций и ярость вождя. - А что вы скажите после этого?

Берке вытянул руку и на его ладони появился черный огонек, через мгновение принявший форму небольшой птицы.

- Ты смог призвать духа в наш мир? - сглотнув внезапно ставшую тягучей слюну, спросил Шоцу.

- Да.

- Что это за дрянь? - Спросил Цагаан, указывая на ладонь шамана.

- Это дух, которому Берке дал плоть. Такое даже Кархаю было не по силам, - тихо Шоцу, пребывавший в состоянии шока. - Но как? Ты же не прошел второе испытание?

- Это все Вестник. Он сотворил обряд призыва благодати. Теперь на том месте нужно построить храм, - начал объяснять Берке, но вдруг побледнел, покачнулся, и с его ладони исчезла черная птица.

Шоцу, увидев состояние шамана, приказал охранникам отвести Берке в его шатер.

- Неужели? - Цагаан замолк на середине фразы и вопросительно посмотрел на Хранителя традиций.

- Да, да! - радостно потер ладони Шоцу. - Берке теперь Верховный шаман! И очень сильный! Такой повторить сможет не каждый серый жрец.

- Но тогда получается, что человек был настоящим Вестником? Не самозванцем?

- Не важно, - отмахнулся старый орк от слов вождя. - Предки услышали мои молитвы! У нас есть Защитник, Верховный шаман и доспехи. Теперь нам не нужно затевать поход на Отступников. Мы можем сразу идти к Серому храму. А по пути к нам присоединятся другие кланы.

- Это почему? - удивился Цагаан, не поспевающий за ходом мысли Хранителя традиций.

- Потому, что нашей целью будет освобождение Вестника! - торжественно ответил Шоцу и засмеялся, - которого похитил Храм и скрывает правду о скором приходе Огадура на наши несчастные земли. - Потом Шоцу серьезно заметил. - Надеюсь, к нашему приходу Волдэмар-р будет уже мертв.

- А если нет?

- Тогда Ниязу придется стать предателем. Ему уж, мертвому, точно будет все равно, - пожал плечами дряхлый огадур, не переставая при этом широко улыбаться.

Но насладиться радостью от приближения цели их плана, не дал ворвавшийся в шатер воин.

- Вождь, беда, - склонив голову, произнес взмыленный орк. - Твой сын, Шургаан, исчез. Его охрана мертва.

- Кто? - зарычал Цагаан. - Кто посмел на них напасть?!

- Один из нападавших погиб. Его опознали - воин из десятка Ардына.

Глава 5

Дорогу до Серого храма я буду долго вспоминать в кошмарах. Орки перекинули меня через круп лошади, словно тушу подстреленного на охоте животного, и везли так всю дорогу. Боялись меня, эти подлые уроды, ох как боялись. В рот сунули вонючий ком тряпок, всего веревками опутали. Даже пальцы рук зачем-то связали. И хитро так все сделали - веревки в кожу не врезались и давали иллюзию того, что если напрячься, то их можно скинуть. Сколько я не пытался, порвать их так и не удалось.

Весь путь орки вместо воды поили меня какой-то кислой гадостью. В это зелье они определенно добавили лошадиную дозу снотворного: уже после первых глотков сознание мутнело, и через пару минут я проваливался в тяжелый, наполненный кошмарами сон.

Но главная мерзость этого зелья была не в отвратительном вкусе и снотворном, а в том, что с глазами и сознанием творилась какая-то чертовщина. Изображения множились, накладывались друг на друга, и при этом казалось, что меня самого вертят на центрифуге.

В редкие паузы между пробуждением и беспамятством, когда неимоверным усилием воли на несколько секунд удавалось прекратить безумную пляску перед глазами, я пытался сплести хоть какое-то заклинание. Но ничего не получалось. Линии плетений судорожно извивались и никак не хотели складываться в нужный узор. Это все было похоже на дурной сон - магия была рядом, но ей никак не получалось воспользоваться. А без нее меня ждало что-то ужасное.

Я пытался отказаться пить, но орки разжимали мне челюсти и силой вливали в глотку треклятое зелье. Попытки притвориться спящим тоже не прошли. За мной по очереди следили шаманы - Зарух и Каху. Эти надутые недоучки очень гордились полученным заданием от посланника Серого храма, едущего впереди отряда. Они не отходили от меня ни на шаг и сразу поднимали дикий ор, стоило им заметить, что я пришел в сознание.

Так продолжалось достаточно долго: редкие моменты просветления, бесплодные попытки создать заклинание, сводящий скулы кислый вкус зелья и болезненный сон. С каждым разом кошмары становились сильнее. Мне виделись звероподобные демоны, жующие куски человеческих тел; отвратительные, словно сошедшие со страниц Лавкрафта чудовища, пытающиеся щупальцами оплести и проникнуть внутрь моей головы... В какой-то момент я стал терять ощущение реальности. Чудища из кошмаров после пробуждения становились полупрозрачными, уменьшались в размерах, но полностью не исчезали. Меня они боялись - кружили рядом, как кот вокруг тарелки со сметаной, но прикоснуться даже не пробовали. Шаманов и Нияза эти медузообразные духи обходили стороной, а вот простым оркам не повезло. Призрачные чудовища обволакивали их тела и застывали на некоторое время. Когда духи отпускали своих жертв, те становились несколько вялыми и заторможенными.

Еще казалось, что отряд становился меньше. Я перестал видеть при каждом пробуждении довольную рожу серого шамана. Мои же стражи к этому времени растеряли всю свою спесь. Каху и Зарух чего-то сильно боялись, они навесили на себя множество амулетов и постоянно шептали под нос молитвы. Кожа их посерела, а в глазах поселились признаки начинающегося безумия. Мне бы попробовать на этом сыграть, раз магия пока не подвластна, но орки не давали мне возможность произнести хотя бы одно слово. А жаль, эти шаманы были на редкость легко внушаемыми особями. Могли бы и помочь мне сбежать.

Один сон отчего-то стал повторяться. Мне чудилось, что на нас напали зомби. Орки пытались их убить, однако главная нежить, вся истыканная стрелами, игнорировала удары мечей и упорно пыталась пробиться ко мне. Воины Орчибат, завывая от ненависти к исчадию тьмы, окружили его и, стараясь держаться на расстоянии, рубили твари конечности. Если кто из них после удара не успевал отскочить назад, то быстро превращался в растерзанный труп. Силы у твари было немеряно, от ударов ее лап взрослые орки разлетались в стороны как пушинки, а простой кожаный доспех не всегда был надежной защитой от острых когтей мертвеца.

Во сне отчетливо знал, что зомби был нужен только я. С орками тварь сражалась только потому, что те сами на нее нападали. Будь у зомби хоть какие-то мозги, то он мог перестать отвлекаться на живых двуногих с острым железом и шустро доковылять до своей цели. Не всегда я понимал, что это сон, поэтому от перспективы быть съеденным заживо меня часто накрывала волна дикого иррационального ужаса.

Но все заканчивалось хорошо: орки ухитрялись подрубить мертвецу ноги, он падал, а потом его кромсали на мелкие кусочки.

Очередное такое видение, наполненное криками ужаса, неожиданно вырвало меня из безумных грез. Прошло несколько драгоценных минут, прежде чем я понял, что вместо спины лошади лежу на холодной каменистой земле, а грозные рыки орков и испуганное ржание коней - не продолжение кошмара, а реальность.

Рядом со мной на самом деле шла битва. И, как во сне, на огадуров напало чудовище. Вот только если в моих видениях нежить сражалась с несколькими десятками воинов, то сейчас ей противостояло от силы пять бойцов. Передо мной стояли застывшие от страха Каху и Зарух. Они не заметили, что я очнулся, сейчас все их внимание было сосредоточено на сражении остатков отряда Нияза с зомби.

Вот он шанс! Сон, по всей видимости, был пророческим. Теперь у меня есть минут пять-десять, пока воины не прикончат нежить. За это время я просто обязан суметь создать заклинание.

Что выбрать? Файербол? Нет, надобно что-то более обширное по площади, нежели простой огненный шар. Да и нужно учитывать, что шаманы стоят слишком близко ко мне. Они возьмут на себя большую часть урона огня, на остальных орков может не хватить. Думай же, думай! Время уходит!

Я перебирал в голове известные мне заклинания. Было большое искушение начать создавать основу "призыва тьмы", оно прекрасно подходило по многим параметрам, вот только это плетение для меня в таком состоянии слишком сложное. Да и про тварь нельзя забывать, не уверен, что "призыв тьмы" на нее подействует. Нужно такое заклинание, которое всех сможет остановить. Вспомнил! "удар холода"- одно из первых созданных мной заклинаний, оно и достаточно простое и масштабное. Как раз то, что сейчас надо.

Я закрыл глаза, сосредоточился и начал создавать плетение. Первые две попытки закончились неудачей. Из-за последствий действий орочьей отравы все силы у меня уходили на то, чтобы контролировать внутреннее зрение. Стоило мне чуть ослабить контроль, как линии в центре заклинания начинали перемешиваться, и все приходилось начинать заново. Третья попытка тоже провалилась.

А если действовать от противного? Попробовать создавать заклинание так, чтобы оно находилось не в центре, а на периферии зрения? Идея может дурацкая, но я сейчас ничего более толкового придумать не могу.

Я открыл глаза, сфокусировал взгляд на сражении орков с нежитью, и начал медленно формировать "удар холода".

Холодный ночной воздух был пропитан соленым запахом крови. Уставшие орки держали перед собой мечи, тускло блестящие в отблесках костра, и настороженно следили за тварью. Чудовище крутилось на месте, чтобы не дать противникам себя окружить. У его ног валялись несколько разорванных тел огадуров, которые оказались не такими быстрыми как живой мертвец.

Вдруг тварь замерла и посмотрела на меня. Мгновение и чудовище, забыв про орков, заревело и побежало в мою сторону. "Очень быстро, слишком шустро для зомби", - не к месту подумал я, стараясь не развалить на половину готовое заклинание.

Тут ожили шаманы. Они закричали и выставили перед собой связки амулетов. Руки обоих учеников Кархая дрожали от страха, голоса, призывающие на помощь духов, срывались на фальцет. Про меня они не вспомнили, решили видимо, что тварь идет по их жалкие душонки.

Неожиданно из темноты наперерез мертвецу кинулся орк. Тварь махнула лапой, намереваясь на бегу одним ударом избавиться от назойливой помехи, однако воин ушёл в перекат и длинный черный коготь рассек только воздух над его головой. Орк, оказавшись за спиной врага, с разворота нанес быстрый удар по ноге чудовища. Клинок огадура попал точно под коленку. Чудовище упало, но тут же попыталось подняться. Оно не собиралось так легко сдаваться. Подумаешь - одна подрубленная конечность. Их у нее еще три осталось.

Но и орк не спешил радоваться удачному удару. Он подлетел к чудовищу и мощным ударом по локоть отрубил ему руку по локоть. Мертвец издал леденящий душу крик, и орки, бежавшие его добить, притормозили свой шаг, а некоторые даже попятились назад - столько в этом вопле было нечеловеческой злобы.

От этого звука и у меня марашки пошли по всему телу. А Зарух и Каху побежали вперед, к отрубленной лапе чудовища. Ну, правильно, теперь, когда тварь практически уничтожена, можно заняться сбором трофеев. Из лапы живого мертвеца может получиться хороший амулет. А когти там какие, длинные да черные! Так что бегите, хлопцы, бегите! Дайте мне еще пару секунд.

- Человек?! - вдруг раздался гневный крик Нияза. Он только что, с четвертого удара отрубил голову твари и, убедившись, что с противником покончено, решил вспомнить о своем главном грузе. - Где он?

Шаманы, услышав слова сына Цагаана, перестали вырывать из лапы чудовища когти и повернулись ко мне лицом.

Все. Ждать больше нельзя. Мне говорили, что заклинания могут быть живыми, что они сами могут выпрямить неправильно начерченный канал. Что же, сейчас проверим эту теорию!

Я направил энергию в плетение и, увидев, что оно не думает исчезать, улыбнулся. Растрескавшиеся губы тут же покрылись капельками крови. Однако это была мелочь, не стоящая особого внимания. Главное, что у меня удалось создать узор заклинания.

Я широко раскрыл глаза, чтобы насладиться, как мои похитители сейчас превратятся в лед. Но судьба видимо решила посмеяться надо мной - ледяная волна от "удара холода" вместо того чтобы поразить орков, ушла куда-то ввысь. "Вектор направления перепутал", - успел подумать я, прежде чем подскочившие ко мне шаманы начали лить мне в глотку очередную порцию антиволшебного зелья.

*****

В себя я пришел только в Сером храме, вернее в холодной, пропахшей плесенью темнице. Двенадцать на двадцать шагов. Прямо царские палаты, а не тесное узилище, как на родине в КПЗ.

Первое время много спал. Сил хватало только на то, чтобы доползти до куска полусгнившего мяса и чашки с затхлой водой. Их сюда приносил тюремщик - большой плотный орк с обитой железом дубинкой. Кроме этого толстяка сюда никто больше не заходил.

Когда я первый раз увидел охранника, то даже обрадовался, мол, кормушка сама пришла. Но к моему удивлению, вытянуть из него хотя бы каплю энергии не получилось. А однажды он, словно почуяв, что я делаю, с показной ленцой вынул из-за пояса дубинку и ударил меня по голове. Потом что-то весело хрюкнул и ткнул пальцем себе в грудь. Там, на кожаной веревочке, висел исчерченный коричневыми письменами амулет.

Шаманы Орчибат в последний раз явно перестарались со своей отравой. К привычным уже симптомам головокружения и неспособности концентрировать внимание, добавилась жуткая усталость и непонятная заторможенность сознания. Я часами сидел у входа в камеру и гипнотизировал дверь, пытаясь найти способ бежать.

Дверь была очень старой. Доски ее отсырели и покрылись плесенью. Если они еще не были бы толщиной в добрый десяток сантиметров, то можно было попробовать ее выбить ногой. Или плечом? Черт, в голове все плывет, не могу вспомнить. А ведь отец как-то рассказывал, как правильно взламывать двери...

А что я теряю? Попробую плечом. Босой ногой сильный удар точно не получится. Эти выродки оставили на мне только штаны, да кинули какую-то дерюгу вместо одеяла.

Итак, приготовиться: встать, руку согнуть, плечо вперед. Меня сильно шатало, очертания двери в глазах множились и кружились. Я попробовал сконцентрироваться на цели и прекратить этот тошнотворный хоровод, но сумел только уменьшить количество дублирующихся изображений. Ладно, и так сойдет. Дверь большая, не промахнусь. Теперь резкий выдох, шаг назад и быстрый рывок вперед. Бум. Дверь немного шелохнулась. Еще раз попробуем! Вперед! Бум. Еще раз!

На четвертой попытке в плече что-то хрустнуло, и руку пронзила острая боль. Но нет худа без добра: боль, разогнав окутывающий сознание туман, на время привела меня в чувство, и я осознал всю глупость своих действий. Эту темницу серые строили для своих соплеменников. Тот же Шурга, несмотря на то, что ниже почти на полторы головы, выносливее и сильнее меня. Я тот лом, который он мечом называл, одной рукой с трудом мог поднять. А орк часами мог им махать, типа тренируясь.

Магия, меня спасет только магия! Правда, колдовать в таком состоянии - смерти подобно. Сейчас я понимаю, что тогда с "ударом холода" мне повезло. Ведь заклинание могло уйти не в небо, а в землю подо мной. А если бы в плетении вообще бы не сработала составляющая, которая отвечает за направление удара? Сам бы превратился в кусок замороженного мяса? Б-р-р. Даже сейчас при мыслях о такой перспективе вызывает мурашки по коже.

Но я готов ждать. Рано или поздно головокружение окончательно исчезнет, и тогда магия вернет мне свободу. А полученный урок никогда не забуду...

Я сам во всем виноват. И ведь как чувствовал, что в Сером храме мне лучше не появляться! Но после победы над Ашрах расслабился, посчитал себя всемогущим. Решил, что орки - тупые дикари, с которыми великий и ужасный Вольдемар справится одной левой. А они возьми и покажи, что даже магу стоит иногда посматривать на землю, а не витать в облаках, праздно размышляя о возможности соединения рун и обычных плетений.

Провели же, как младенца! Сразу нужно было понять, что тут дело нечисто. Зачем Цагаану выделять мне в охрану своего сына? Я тогда принял это за знак уважения. Ну, еще бы, в моей охране сын вождя, настоящий прЫнц, туды его в качель! А то, что он мог желать отомстить за давнишнее унижение, даже не подумал. Еще бы, кто он и кто я? Что может козявка сделать настоящему магу?

Оказалось много чего может. Например, подойти поближе и нанести один удар по голове. Всего один! Ведь "великий чародей" сделал себе защиту от злых духов и чужой магии, даже от стрел! А вот про обычную дубинку не подумал. Или он меня огрел рукоятью меча? Да какая разница! Все равно потом меня насильно напоили какой-то дрянью, от которой небо с землей поменялось местами, и пропала возможность колдовать.

Еще какое-то время я надеялся, что все случившиеся было делом рук спятившего от мести Нияза. Но когда увидел едущих рядом со мной шаманов, то понял: Орчибат меня сдали. Сдали полностью и бесповоротно, и ценой их предательства будет посвящение Каху или Заруха в Верховные шаманы.

От Шоцу такое и следовало ожидать, старик ради блага клана был готов на любую подлость. А вот Цагаан казался настоящим вождем - воином, человеком чести, который не способен на подлый удар. Он ведь в клан меня принял!

А Шурга? Где же был этот чертов Искатель, когда Нияз пленил меня? Почему он прятался от меня после сражения с Ашрах и даже попрощаться не пришел? А ведь клялся в вечной верности! Ха-ха, я, кажется, понял. Этот мелкий орк был слишком прост и не умел прятать эмоции. Вот его и решили сделать "больным", чтобы он невольно не выдал мне их планы. То-то же Шоцу так отбивался от моего предложения вылечить Шургу... А я еще хотел сделать Шургаану прощальный подарок - сделать ему рунную татуировку...

От воспоминаний на меня нахлынула волна эмоций: ненависть к оркам и их шаманам, страх, что живым отсюда не выйти, стыд за свою беспечность... Но вскоре все переживания были сметены другими чувствами - злостью, презрением к собственной беспомощности... и злой радостью

Я хрипло рассмеялся. Они думают, что поймали простого волшебника? Ну, так скоро поймут, как жестоко ошибаются. Они не знают, на что способны мои руны. Дверь для меня не проблема. Ее я легко вышибу к чертям, а потом возьму первого попавшего орка, выжму из него душу, и покажу местным недоумкам, что такой разгневанный маг! Маг, которого ни за что не взять ни измором, ни толпой, потому что для него каждый огадур будет являться источником маны.

Сейчас же, чтобы не терять зря времени, нужно увеличить запас маны, чтобы ее хватило хотя бы на одно заклинание. Это на случай, если в начале побега первым встретятся орки с защитными амулетами, как у тюремщика. Потому что второго шанса на побег у меня не будет.

Я закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, очищая сознание от эмоций. Поначалу все шло хорошо. Я по уже стандартной схеме начал наполнять оскудевший источник, пытаясь раскинуть невидимые щупальца далеко за пределы камеры. Но в какой-то момент мне стало ясно, что, несмотря на мои усилия, уровень маны остается прежним. Все, что мне удавалось собрать - куда-то утекало. После долгих поисков я нашел причину утечки энергии - ее из меня высасывала защитная татуировка на спине.

Почему это происходит, я не успел понять: с жутким скрипом отворилась дверь в темницу, и в камеру вошел тюремщик. Он быстро осмотрелся по сторонам, и, убедившись, что я сижу в дальнем углу не затеял чего плохого, скомандовал:

- Заноси!

В комнату зашли три орка. Они шустро установили у стен светильники на высоких треножниках, постелили у входа красный ковер и поставили на него два стула. Так же быстро, я не успел даже попробовать вытянуть из них энергию, слуги убежали прочь. Тюремщик подошел ко мне поближе, вынул из петли на поясе дубину и угрожающе ей покачал.

- Смотри тут у меня! - рыкнул он.

Я согласно кивнул, пряча ненависть в глазах. Погоди, придет мое время, припомню тогда тебе эту дубинку.

Дверь еще раз скрипнула, и в камеру вошли два старых орка в одеждах серых шаманов. Они, брезгливо поджав губы, переступили через порог, неторопливо сели на стулья и стали бесцеремонно осматривать меня. В свою очередь я уставился на них.

Шаманы были похожи как родные братья: одинаковые большие носы, нависающие над узкими провалами беззубых ртов, длинные брови, которые почти закрывали узкие щелки глаз, немытые клочки седых волос на головах и длинные костлявые пальцы с желтыми ногтями. Даже глубокие морщины, делающие их морды похожими на печеные яблоки, залегали в одних и тех же местах.

А в голове этих старичков давно поселились тараканы. Правый шептал что-то себе под нос, а левый сидел с открытым ртом, из уголка которого текла желтоватая слюна, и время от времени судорожно махал перед лицом рукой, словно отгоняя невидимых мух.

В моей голове созрел план побега: отвлечь чем-то тюремщика, и рвануть вперед. Дряхлых шаманов смету одним ударом, а потом проскользну в приоткрытую дверь и захлопну ее на засов. А дальше по обстановке.

Я покосился на тюремщика, и с раздражением понял, что он не сводит с меня глаз. Дубинку орк положил на плечо и, судя по напряженным рукам, был готов пустить ее в дело при малейшем признаке непокорства.

Я демонстративно прикрыл глаза, устало опустил голову и сгорбил плечи. Пусть думает, что человек сломлен и не представляет опасности. Через какое-то время охранник просто обязан ослабить внимание, ну не может дикий орк все время быть в напряжении. Тем более на такой сытой и тихой должности тюремщика.

Это продолжалось долго. Я пытался подловить орка, отслеживая его движения через полуприкрытые веки, но он все также стоял неподвижно и был готов осыпать меня ударами в любую секунду. Внезапно подал голос один из серых.

- Где настоящий Коготь Огадура? Отвечай!

Интересно получается, у них нет артефакта? Орчибат умудрились его прикарманить или подсунули серым жрецам подделку? Даже если все и не так, буду валить все на Шоцу и компанию.

Мое молчание видимо затянулось. Краем глаза я заметил, как тюремщик немного дернул головой в сторону шамана и тут же, получив одобрение, хорошо отработанным движением ударил меня дубинкой по затылку. Потом по спине и плечам.

Я скрючился на полу, словно опасаясь следующего удара, и жалобно заныл.

- Не бейте меня, ай, не бейте. Я все скажу, ой-ей, только не бейте, прошу.

Тюремщик недоверчиво хмыкнул, но после окрика шамана снова положил дубинку на плечо и сделал шаг назад.

- Говори, землеед, иначе я прикажу Ышу переломать тебе все кости! - приказал серый жрец.

- Спроси у Орчибат, они забрали у меня Коготь, - я ответил оркам дрожащим от страха голосом. Оставалось надеяться, что они все приняли за чистую монету и теперь чуть ослабят внимание.

- Врешь, - недовольно произнес орк, сидящий на левом стуле. Правый по-прежнему пускал слюни и гонял мух. - Они клянутся, что у тебя ничего другого не было. Шаманы Каху и Зарух ранее не видели божественных вещей, для них твой артефакт настоящий. Даже я вне храма мог их спутать. Или, - тут орк охнул и схватился за сердце, - или ты, нечестивец, осквернил истинный Коготь Огадура? Ыш?

- Не надо, не надо! - запричитал я и выдал немного правды. - Я не вру. Этот кинжал нашел далеко на севере. Таким он был с самого начала.

- Не ври!- взвизгнул шаман и негодующе привстал со стула.- Ыш!

Тюремщик тут же подскочил ко мне и начал показывать свое мастерство. Орк бил смачно, с оттягом. Я старался прикрыть руками голову и почки, но это помогало плохо. На этот раз мне не пришлось притворяться, было действительно очень больно.

- Ты не мог носить эту вещь все время с собой, - вещал серый жрец, наслаждаясь унижением человека. - Всякий, кто возьмет его надолго в руки, впускает в себя друмову тварь. Думал, что обрадовавшись обретению божественного артефакта, мы его не проверим? Отнесем к алтарю и принесем им в дар? Чтобы тварь ранила кого-нибудь из лордов? Наш брат на этот случай имел специальные инструкции и провел походный обряд. Тварь обманулась его молитвой и вылезла наружу...

К этому времени у меня глотка осипла от криков, и я затих. Только вздрагивал иногда от ударов. Шаман, решив, что с меня достаточно, движением кисти остановил запыхавшегося от усилий орка.

- Отвечай, червяк, что ты сделал с Когтем Огадура? Кто тебе приказал? Друмы? Кто-то из человеческих правителей?

Я молчал, и не только потому, что ждал момента. Просто не знал, что ответить этим сумасшедшим. Они во власти своих страхов и невесть что придумали. Как вот им теперь доказать, что я не лазутчик друмов или людей? Сказать, что пришел с другого мира? Так еще сразу на алтарь потащат. Решат, что их боги просто будут счастливы вкусить мучения такой необычной жертвы.

- Ыш, проверь. - Приказал шаман, раздосадованный моим молчанием.

Тюремщик подошел ко мне и еще раз протянул дубинкой вдоль хребта. Я ждал этого и сумел не вздрогнуть от удара.

- Вроде сомлел, - не уверенно произнес толстый орк.

- Я тебя предупреждал, что человеки хлипкие? - Словно змея зашипел шаман. - Если он сдохнет, оставлю тебя на ночь в этой камере.

- Не сдохнет, - возразил охранник, но в его голосе проскользнули неуверенные нотки.

Он подскочил к стене, взял кувшин с остатками воды и подбежал к моему безвольно лежащему телу.

- Эй, вставай, червяк, - рявкнул орк и попытался ногой перевернуть на спину.

Только сапог тюремщика прикоснулся ко мне, я схватил его ногу двумя руками и изо всех сил толкнул назад. Орк, не ожидавший такого, широко взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие. Не дожидаясь его падения, я вскочил и с ревом, чтобы заглушить боль в отбитом теле, кинулся вперед.

Говорливый шаман что-то вякнул и отлетел в сторону вместе со стулом, но второй орк-старичок вдруг пригнулся и ткнул мне в бок сухоньким кулачком. Удар получился болезненным, будь у меня пара лишних секунд - превратил бы жреца в отбивную. Но сейчас не до него.

Я ужом проскользнул в приоткрытую дверь, тут же ее захлопнул и задвинул в паз тяжелый брус. Успел в последнюю секунду. Дверь содрогнулась от удара, но засов был надежен.

- Пока, л-лохи! - усмехнулся я и стер со лба пот.

Первая часть побега удалась. Я обернулся, и улыбка застыла на моих губах. Передо мной стояло десятка два удивленных орков с копьями в руках. Черт, ну почему так не везет?!

Через несколько часов я пришел в себя. Первые минуты просто лежал, надеясь, что боль сама уйдет. Потом, собравшись с духом, подполз к стене и, опираясь на нее, с трудом поднялся. Похоже, эти чертовы твари отбили мне все что можно. Я попробовал глубоко вздохнуть, и тут же закашлял кровью.

И ребра сломали. Что же, надеяться на лечение здесь глупо. Еще один такой сеанс допроса, и могу забыть думать о побеге. Ненадолго правда, так как скоро мне придет конец. Когда охрана освободила шаманов, я еще был в сознании. И хорошо запомнил, с какой злобной радостью говорливый жрец в деталях расписывал, как он принесет меня в жертву на главном храмовом алтаре. И это случится скоро. Завтра или послезавтра, после обряда "воплощения". Что это за ритуал я не знал, и, надеюсь, не узнаю.

Но как выйти отсюда без магии? Сейчас я с вооруженным охранником не справлюсь. А их таких, военных-здоровенных, на моем пути будет не мало. А если вдруг случится чудо и магия ко мне вернется, что делать потом? В таком состоянии, без лечения, я сдохну сам через пару дней. Да и уйти далеко не смогу, сил на это не хватит.

И что обидно, знаю же заклинание восстановления. На хрюшках проверял - работает. Но сейчас оно также мне поможет, как и бесплатная медицина на родине. Да, магия странный предмет, вроде она есть, а вроде и нет.

Видимо совсем плохо мне, раз появился юмор, понятный только мне одному. Явный признак того, что нахожусь на грани.

Я снова закашлялся и сплюнул на руку, проверяя, сколько в слюне крови. Похоже, осколки ребер задели легкие. И перевязать грудь нечем. И так одежды на мне практически не было, а теперь остались одни лохмотья испачканные кровью. Моей кровью.

Кровь. Моя кровь. Несколько минут я тупо смотрел на руку, пытаясь сообразить, что меня в ней так завораживает...

А потом понял. И тихо, чтобы не потревожить раненное тело, засмеялся.

Что я теряю? Убьют раньше времени? Ерунда, днем раньше, днем позже... А вот если перед этим мне удастся взять с собой несколько орков. Особенно хочется забрать на свидание с Госпожой одного местного старичка, знатока всяких ритуалов. Руки аж чешутся, как хочется их свести на одной тоненькой шее. Ласково, так, нежно... А потом резко сжать и немного повернуть. Чтобы хрустнуло там... и глаза вылезли из этих самодовольных узких щелок...

Что-то не туда мысль пошла, но главное я понял. Как же все просто! Нет магии для побега? Не беда, обойдусь без маны. Мне бы только коснуться рукой врага.

Я оттолкнулся от стенки, и медленно подошел к двери. Еще раз кашлянул в левую руку, обмакнул в кровь указательный палец другой руки, и начал аккуратно выводить на двери знак разрушения. Потом подобрал щепку, оставшуюся здесь после того, как по стулу шамана прошлись орки в подкованных сапогах, и, очистив ладони, принялся выцарапывать на них руны.

Дело шло туго. Мои ладони успели в этом мире загрубеть и покрыться мозолями. Благо, что щепка оказалась достаточно твердой, чтобы рвать кожу по два-три миллиметра за раз.

- Раз стежочек, два стежочек, бу-дет ли-ни-я. Два кружочек, два кружочек, будет ма-ги-я, - пел я себе под нос и время от времени слизывал кровь с ладони, чтобы лучше видеть получавшийся рисунок.

Кажется, я начал сходить с ума. Но меня это волновало меньше, чем то, насколько порезы глубоки. И еще немного раздражал соленый привкус во рту. Хотелось немедленно его смыть терпкой кровью орков.

*****

Смотрителем камеры Наказаний Ыш был давно, сезонов пятнадцать или двадцать. За должность свою он был готов порвать любого на кусочки, что, собственно, и делал, когда понимал, что его помощники перестают его бояться и начинают метить на теплое местечко. Обязанности у Ыша были необременительные, нужно только наблюдать за заключенными, чтобы не сдохли раньше времени, да чистить после них камеру. За это хорошо кормили и выдали не старую орчанку. Но еда и женщины не были главной причиной, по которой многие послушники или охранники мечтали занять место Ыша. Власть и страх окружающих, вот что делало эту должность привлекательной. Умный огадур знает, как этим воспользоваться. Ыш считал себя умным, поэтому почти каждый день ел мясо, пил грибную настойку, да всячески третировал послушников.

Провинившихся в Сером храме часто морили голодом, подвергали телесным наказаниям, но орки - послушники, слуги, охранники и даже младшие жрецы, попавшие под горячую руку старшего, были готовы вынести любые побои, лишь бы не оказаться в камере Наказаний. Ведь она была страшна тем, что простые заключенные там теряли жизненную энергию, а шаманы еще и способность взывать к духам. Стоило смотрителю открыть дверь чуть позже срока наказания, как последствия становились необратимыми. Всего пара лишних часов, и вчера еще сильный воин превращался в трусливого дохляка, а заносчивый шаман терял возможность говорить с духами и превращался в обычного орка. Еще такие неудачники полностью теряли волю и годились только в рабы. А если провинившегося осуждали на двое или трое суток, то смотрителю потом приходилось выносить из камеры высохший труп, мясо которого отказывались есть даже свиньи. Послушники храма по ночам рассказывали новичкам, что в комнату Наказаний боги посадили на привязь невидимого демона, который сначала медленно выпивает всю силу у заключенного, а потом поедает его душу. Старшие жрецы в эти страшные легенды не верили, они знали это наверняка.

Вот и несли Ышу подношения, лишь бы он вовремя или чуть раньше открыл дверь, или продержал конкурента-обидчика чуть дольше назначенного. На такой работе орк быстро набрал лишний вес. Старшие жрецы сквозь пальцы смотрели на небольшие прегрешения смотрителя, так как, несмотря на свои недостатки, он отличался поразительным чутьем и мог чувствовать настроение пленников. А еще Ыш половину, а то и более подношений передавал наверх.

За долгие годы Ыш научился угадывать предел сил того или иного узника камеры. Одни могли выдержать здесь целые сутки, а другим хватало и ночи, чтобы превратиться в пускающего слюни идиота. В основном посетителями камеры Наказаний были орки - храмовые и внешние. Время от времени попадались люди, причем не рабы, а пленные, захваченные в результате набега. В таких случаях смотритель должен был уловить, когда хлипкие чужаки ломались и были готовы ответить на любые вопросы, и передать их в допросную. Какие секреты хотели выведать у них жрецы, Ыш не знал. Он просто делал свою работу: заносил бесчувственные тела внутрь и следил, чтобы никто не сдох раньше времени.

В этот раз отложенный механизм дал сбой. Человек умудрился прожить здесь больше седьмицы! То, что он был магом, дело не меняло - в воду и еду узника намешали столько трав, что не то чтобы колдовать, на ногах ходить не должен. Этот еретик (Ыш случайно узнал, что человек выдавал себя за посланца богов) вместо того, чтобы спокойно лежать в углу, то бродил по камере, то на дверь кидался. А раз даже чуть не напал на смотрителя, чтобы сорвать защитный амулет, оберегающий орка от дыхания демона. И если бы не строгий приказ старших не трогать поганого землееда, орк хорошо бы проучил наглеца. Хотя бы за то, что упитанному смотрителю каждый день приходилось подниматься по крутой лестнице в покои старших жрецов, чтобы сообщить об отсутствии результатов.

Сопротивление человека вызывало у всех удивление. Наконец два старших жреца, Хатан и Цамуша, решили сами разобраться с проблемой. Они считали, что пленник сумел каким-то образом протащить в камеру амулет или сохранил остатки магии. Ыш в это не верил, но кто он такой, чтобы перечить старшим? Смотритель буквально чувствовал грядущие неприятности, поэтому он в помощь к своим помощникам привел две руки храмовой стражи. Как оказалось впоследствии, предчувствия тюремщика не обманули: именно воины помешали пленнику сбежать.

После продолжительных лечебных процедур жрецы, не обращая внимание на замершего в почтительной позе Ыша, начали обсуждать в покоях Хатана происшествие.

- Что ты так долго проверял целостность комнаты Наказаний? - спросил Хатан у своего коллеги, потирая ладонью ушибленную спину. - Я уж ждать устал.

- Я не только комнату проверял, но и защиту этого человечка, - ответил Цамуша.

- И что нашел?

- Ничего. Малые духи его боятся, только летали вокруг, да пытались сбежать, а черных я вызвать не успел, ты помешал.

- Я? - возмутился Хатан. - Да я сам все проверил, поэтому и начал допрос.

- Проверил он, - недоверчиво хмыкнул Цамуша. - Я, значит, тратил силы на призыв, потерял с десяток белых духов, а он просто так взял и проверил!

- Да, - задрал вверх подбородок жрец. - Мне хватило посмотреть на него через мир духов, чтобы все понять. Защиты от Великих у него нет, комната в полном порядке. Просто демон наказаний пресытился и тянет из человека энергию в разы медленнее. На моей памяти такого не было, но все когда-нибудь случается в первый раз. Ыш, сколько ты туда отводил за последнюю луну?

- Семнадцать ослушников, - смиренно ответил смотритель и, оправдываясь, добавил. - Я не виноват, сажал туда только тех, кто провинился, и никто и мгновения не просидел больше положенного. - Орк на немного помолчал и осмелился задать вопрос. - Комната поломалась?

- Нет, накопитель переполнился, - не поворачивая головы, автоматически ответил Хатан и только сейчас вспомнил про существование толстого тюремщика. Серый, кряхтя да охая, развернулся лицом к смотрителю и стал его внимательно изучать, словно в первый раз увидел.

- А не пора ли подыскать тебе преемника? - задумчиво протянул Хатан, рассматривая большой живот Ыша. - Узники у тебя на жрецов кидаются... Потерял ты хватку, ой потерял.

- Не губите! - Смотритель упал на колени, шустро подполз к Хатану и начал целовать ему ноги. - Если бы не приказ, он до вас и пальцем не сумел бы коснуться. Переломал бы я ему пальчики. И не побежал бы он к двери, переломал бы я ему ноженьки.

Повизгивающий голос Ыш вызвал у Цамуша приступ головной боли.

- Хватит, Хатан, пропиши ему десяток ударов плетью и гони придурка прочь. Голова болит.

- Двадцать! И смотри, я проверю! - вынес вердикт жрец и соизволил отпустить дрожащего от страха орка.

Но просто уйти тюремщику не удалось. Только он подошел к двери, как створки распахнулись, и в покои вошел Верховный жрец. На его лице не было следов никаких эмоций, но орки шкурой чувствовали, что Ойуун в ярости.

- Ну, и кто мне все это объяснит? - ледяным голосом спросил Ойуун. - На закате я должен начать обряд воплощения, а мне сообщают, что пленный маг чуть не сбежал.

Хатан и Цамуш, постоянно перебивая друг друга, стали уверять Верховного, что все в порядке, что они хотели выяснить причины необычной стойкости мага и узнать, кто и зачем сумел подселить в Коготь Огадура кровожадную тварь.

- Недоумки, - вынес свой вердикт Ойуун. Он посмотрел с высоты своего немалого роста на старых шаманов. - Великий решил воплотиться раньше срока. Сегодня, после заката. Догадываетесь, почему он решил сойти раньше срока?

Орки замотали головами, всем своим видом показывая, что мысли высших существ для них потаенная тайна.

- Все из-за Когтя Огадура.

- Но ведь он поддельный! - воскликнул Цамуш.

- Нет, - резко произнес Верховный жрец. - Кинжал настоящий, это те, что в нашем хранилище - поддельные. Великий хочет узнать, как человек смог обуздать Коготь и где его нашел. И если маг сдохнет раньше времени, то в следующий раз вы займете место жертв при обряде воплощения.

Громко хлопнула дверь, закрывшись за спиной Ойууна, а орки все пытались освоить полученную информацию. Первым очнулся Ыш и побежал к выходу.

- Ты куда? - спросил тюремщика Хатан.

- За Шонхоном, - ответил смотритель, - человека сегодня нужно подготовить к встрече с Великим.

Шонхона смотритель комнаты Наказаний нашел не сразу, пришлось хорошо побегать по винтовым каменным лестницам. Лучший лекарь в Сером храме редко когда сидел без работы, и поэтому мог оказаться в любом из многочисленных помещений огромного здания. На этот раз Шонхон, освободившись от последнего хворого, был на кухне. Он сидел за крепким столиком в углу комнаты и, в ожидании вечерней трапезы, неспешно потягивал кружку буцу.

- Завтра зайду, вечером. Или позже, - буркнул Шонхон, выслушав рассказ тюремщика, и радостно потер ладони, когда поваренок поставил ему на столик плоскую тарелку с тушкой хорошо прожаренной птицы. - Ум-м, как пахнет, - Мечтательно произнес лекарь, шумно принюхиваясь к источавшей терпкий аромат еде. - Ради такого и стоит жить.

Лекарь аккуратно оторвал от птицы сочащуюся жиром ножку и начал ее медленно жевать. Это был первый, и поэтому самый вкусный кусочек дичи. Но насладиться пищей ему не дал тюремщик, чуть не сбив весь аппетит своей гневной речью.

- Как позже? Нужно сейчас. Если к утру человек не поправится, то нас всех верховный!.. - Чуть не сорвался на крик Ыш, еле сдерживаясь от желания схватить Шонхона за длинный нос и вытащить его из-за стола.

Это у тюремщика могло легко получиться, поскольку лекарь был довольно тщедушным орком. Вот только потом это грозило неприятностями, поскольку Шонхон довольно нервно воспринимал все, что касалось его носа, сильно похожего на вытянутый клюв. Таких весельчаков лекарь потом наотрез отказывался даже осматривать, что тут говорить о лечении. А к другим целителям орки шли неохотно, так как те предпочитали лечить большинство болезней проверенными временем способами - кровопусканием или очищением желудка. Причем слабительное они варили такое, что орки моментально забывали про свои болячки и ставили рекорды скорости по бегу до отхожего места. В результате со временем маленький носатый орк, чьи способности призывать духов были значительно слабее, чем у иных послушников, стал занимать в Сером храме довольно высокое положение. Куда более высокое, чем позволял его скромный дар. Даже старшие жрецы уважительно относились к Шонхону, ибо духи могли многое, но не все. Например, не могли приготовить мазь для больных суставов или ловко выдернуть гнилой зуб. Вот только сегодня к нему прибежали недоучки, из-за скудоумия считающие себя целителями, и выпросили почти весь запас обезболивающей смеси для лечения двух старших жрецов.

Поэтому Шонхон считал себя стоящим во внутренней иерархии храма намного выше, чем Ыш. К тому же, целитель умудрился за все это время остаться в стороне от всех многочисленных группировок, постоянно враждующих между собой за близость к главному алтарю. Правда, глупый тюремщик этого не понимал.

- С каких пор Ойуун стал интересоваться здоровьем жертв? - небрежно поинтересовался Шонхон, прицениваясь к сочному крылышку.

Жизнь в Сером храме давно его научила, что не все приказы верховного шамана следует исполнять сломя голову, так как зачастую он ничего подобного не говорил, а если и говорил, то отдавал указания иным оркам. А вот потом, некоторые ленивые глупцы, прикрываясь словами "приказ верховного!", пытались переложить ответственность на других. В результате работу делали одни, а награду всегда получали другие. А в случае провала, непосредственные исполнители всегда становились главными виновниками.

Вот и сейчас Шонхон, услышав столь знакомую фразу про приказ верховного, решил, что тюремщик пытается заставить его работать бесплатно. Нет, чтобы сразу сказать: "Помоги великий лекарь исправить мою ошибку. Я тебя за это отблагодарю". Вместо этого хочет все получить даром, вот даже приплел Ойууна, словно верховному шаману есть дело до какого-то землееда. Если человек сдохнет раньше времени - это будет проблемой тюремщика, для обряда же быстро найдут замену.

- Не, человек не жертва, - замахал руками Ыш. - Он нужен для чего-то Великому, а на алтарь уже подготовили чистокровного, из рода Орчибат.

- Кха-кха-кха. - поперхнулся мясом Шонхон. До этого он полагал, что Ыш прикрывается именем верховного шамана, но эти слова все меняли. Лекарь с трудом проглотил плохо пережеванный кусок, и уточнил. - К нам снизойдет лорд? И ему нужен человечишка?

- Ага, скоро Ойуун начнет ритуал.

- Но они же не сходили к нам уже зим двадцать, если не больше... И причиной такого события стал человек? - Тут Шонхон окончательно проникся важностью задания. Он грустно посмотрел на едва тронутую еду, тряхнул головой, и поднялся из-за стола. - Чтоб вас всех... Ладно, пойдем.

Новость о снисхождении лорда быстро облетела весь храм. По дороге орки видели много суетящихся слуг. Одни зачем-то пытались отмыть почерневшие от копоти стены, другие спешно меняли факелы в держателях, сводя на нет усилия первых... То тут, то там можно было увидеть небольшие группки укутанных в длинные плащи паломников. Они растерянно жались по углам, пытаясь не мешаться под ногами обитателей Серого храма.

Когда до комнаты Наказаний остался последний пролет, целитель пропустил вперед Ыша и, ожидая, когда тот откроет массивный замок, задал давно интересующий его вопрос:

- Ты не знаешь, зачем для лорда всегда подбирают пленника из потомков старых родов? Почему человеки для этого не годятся - понятно, но чем плохи остальные огадуры?

- Это потому, что другие не могут долго выдержать тяжесть его величия! - заученной фразой ответил Ыш, пытаясь провернуть большой ключ в заржавелом замке. - Величайшая честь стать сосудом для лорда!

- Ага, только вот они сами этого не понимают, - усмехнулся Шонхон, наблюдая за мучениями смотрителя. - Ты бы замок чем-нибудь смазал, а то в следующий раз ломать придется.

- Петли тут перекосило, - стал оправдываться Ыш. - Их чинить нужно, а не смазывать. Я вообще замок не трогаю, кто сюда сунется по своей воле? Всегда хватало простого засова. Но старшие приказали... они еще в моем закутке стражника оставили. На, подержи лучше фонарь.

Освободив руку, тюремщик взялся за скобу, поднатужился и, приподняв немного дверь на петлях, провернул ключ.

- Вот и все, - Ыш широко распахнул дверь и обернулся к лекарю. - Что встал? Заходи, давай. Я ее потом изнутри на засов закрою.

Шонхон прошел вперед, но стоило ему сделать пару шагов, как он резко остановился, и Ыш чуть не сбил его с ног. Смотритель отодвинул лекаря в сторону и хотел было выругаться, но слова замерли на губах тюремщика, как только он увидел причину остановки. Там, прямо напротив надежной двери в комнату Наказаний, где раньше был уютный уголок смотрителя, сидел на корточках перемазанный кровью и трухой человек. Маг держал руки на груди охранника, и творил свою мерзкую волшбу. Лицо несчастного орка перекосило от дикой боли, его тело выгнулось дугой, а одежда намокла от потоков крови, струившейся из тысячи ран. Ыш почувствовал как от страха неприятно тянет внизу живота. Он вслепую нащупал на груди оберег и зашептал молитву Великим. Так истово и искренне орк еще никогда молился.

Внезапно тело стражника ослабло. Человек закончив мучать жертву, повернул голову в сторону пока еще живых орков и оскалил зубы.

- Вот ты-то мне и нужен, - хрипло рассмеялся маг и медленно, наслаждаясь ужасом Ыша, встал на ноги.

Смотритель попытался отпрыгнуть назад и захлопнуть дверь перед страшным порождением бездны, но столкнулся с Шонхоном, который в этот момент тоже решил бежать. Оба орка повалились на холодный каменный пол и замерли без движения, загипнотизированные чудовищным взглядом человека.

Маг протянул в сторону Ыша руки, и орк сжался от страха. Сердце бешено билось в груди толстого тюремщика, отсчитывая последние мгновенья его жизни. Внезапно он рукой почувствовал что-то горячее и мокрое, это рядом не выдержал ужаса мочевой пузырь Шонхона. Вдруг кровожадное выражение на лице человека сменилось разочарованием и гримасой боли. Он упал на колени и прижал руки к животу.

- Ха! У него похоже больше нет магии! - догадался Ыш и поднялся на ноги.

Орк осторожно подошел к волшебнику и кончиком сапога слегка толкнул его в бок. Человек попытался окровавленной рукой схватить ногу смотрителя, но он промахнулся. От резкого движения мага повело, он с тихим стоном завалился на бок, и из-под его тела потекли тоненькие ручейки крови.

Осмелевший орк подошел к человеку и перевернул его на спину. Внезапно маг, словно очнувшись от спячки, ударил Ыша в лицо. Удар был слабым, словно бил не мужчина, а юная девушка. Но от неожиданности тюремщик разжал руки, и человек, закатив глаза, бесформенным кулем упал на пол.

- Шонхон, иди сюда!

- Ни за что, - дрожащим от страха голосом ответил лекарь.

- Быстрей сюда, говорю. Человечишка щас прямо тут сдохнет. У него брюхо вспорото! И он без сознания!

- Ну и пусть! Пусть сдохнет. Лучше он, чем я, - запричитал Шонхон.

- Если он сдохнет, я тебя убью! - Свирепо прорычал смотритель. - И мне за это ничего не будет!

Целитель зло посмотрел на Ыша, на правой щеке которого алел отпечаток человеческой ладони. Лекарь хотел было сказать об этом Ышу, но потом передумал. Пусть ходит так. Столь мелочная месть придала Шонхону смелости, и он поднялся на ноги.

- У тебя запасные штаны есть? - хмуро спросил он.

- Обойдешься, - брезгливо отрезал тюремщик, и, отвернувшись, на всякий случай пощупал свои штаны. Они были сухими, и это сразу подняло ему настроение. - Давай, трус, лечи, пока он без сознания. Если что, я дам ему по голове и человечишка снова отключится.

Шонхон, готовый при первых признаках опасности отскочить назад, подошел к магу и начал осматривать его живот. Занявшись привычным делом, орк быстро забыл свои страхи и теперь заинтересованно изучал человека.

- Живот ему видимо порезал стражник. Рана неглубокая, но может истечь кровью. Левая рука сломана. Ребрами пробито легко... - Шонхон по привычке результаты осмотра бормотал себе под нос.

От боли, причинённой бесцеремонным лекарем, человек застонал и открыл глаза.

- Ыш! - страхи моментально вернулись к целителю. Он взвизгнул и отскочил в сторону.

- Сейчас будет, - орк подошел к человеку, похлопывая по ладони дубинкой, и с кривой улыбкой на лице и склонился над ним.

Ыш ожидал увидеть в глазах умирающего страх и обреченность. Так и было, пока блуждающий взгляд человека не остановился на лице смотрителя. Чуть живой маг улыбнулся краешком губ, и тюремщик, понимая, что не успевает, поднял повыше дубинку.

"Тейваз", руна Тюра. Викинги наносили эту руну на оружие, чтобы рассечь врага, найти в его защите брешь и пройти ее насквозь, а не для того, чтобы сделать свои клинки более прочными или усилить удар. Сейчас я использую "Тейваз" не по назначению, но кто сказал, что у дерева и металла нет крови, которую можно пролить? Да и руна у меня не просто нанесенный на вещь рисунок, а сделана из моей плоти. Подозреваю, что если "Тейваз" нанести на новый предмет, то она не подействует. А вот со старым, как, например, эта дверь, все должно получиться.

В последний момент меня одолели сомнения - не слишком ли маленькую руну я нарисовал на двери? Вдруг она сработает только на том участке, где изображена? А если ее сделать больше, то на активацию может не хватить энергии... С другой стороны, что гадать, сейчас сам все увижу. Я подошел вплотную к двери и активировал руну. "Тейваз", нарисованная кровью на старых досках, охотно приняла энергию. В темноте стало отчетливо видно, как линия руны налились алым цветом. На мгновение знак стал объемным и резко погас, оставив дверь на первый взгляд целой и невредимой. Я прикоснулся к доскам рукой и улыбнулся, ощутив, как под нажимом пальцев от двери отходит кусок сгнившего дерева.

Я несколько раз с силой сжал кулаки, и, почувствовав, как они стали скользкими от крови, сделал шаг назад и со всей силы ударил ногой по двери. Еще несколько минут назад об эту дверь можно было сломать плечо, а теперь она разлетелась от одного удара, словно была сколочена не из толстых досок, а из изъеденной термитами вагонки. Еще не осели на пол труха и пыль, как я, прикрыв глаза рукой, одним прыжком преодолел порог. Рывок острой болью отозвался в груди, но отвлекаться было нельзя. Справа, в трех метрах от входа в темницу находился охранник в расстегнутой по-летнему жилетке. Глаза ошеломленного орка были круглыми от удивления, но руки уже тянулись к приставленному к стене копью. Стиснув от боли зубы, я рванул вперед и на доли секунды опередил орка. Он только стал отводить копье назад, как получил открытой ладонью сильный удар в обнаженную грудь. Охранник отшатнулся назад, махнул перед собой копьем и я почувствовал, как наконечник оружия задел мой живот. Орк откинул ногой мешавшую сбоку табуретку и перехватил оружие поудобнее. Он быстро отошел от потрясения, вызванного моим внезапным появлением, и готовился атаковать. И все у него могло получится, если бы не одна маленькая, величиной всего-то с человеческую ладонь деталь: алеющий на груди охранника отпечаток руны "Тейваз".

Первыми брызнули кровью татуировки на лице, затем тело и руки орка покрылись многочисленными ранами. Я подскочил к охраннику и зажал ему рот, чтобы не дать дикому воплю вырваться из его глотки.

Тело орка упало на каменный пол и начало биться в конвульсиях. Я опустился рядом с ним на колени и стал искать чертов амулет, который блокировал прежние попытки вытянуть из этих тварей энергию. Мои руки шарили по скользкой от крови груди орка, но искомый артефакт так и не находился. Я буквально чувствовал, как его душа покидает тело, растворяясь в пропахшем ржавым железом воздухе, и ничего не мог с этим поделать. Вскоре орк сдох, так и не дав мне и капли энергии. Разочарованию не было предела!

Внезапно я понял, что нахожусь здесь не один. Меня буквально затрясло от знакомого запаха - так пахли испуганные бандиты в памятную ночь на Земле. Я повернул голову и увидел, что совсем рядом стояли парализованные страхом орки и смотрели на своего мертвого сородича. Удача улыбнулась мне - первым стоял тюремщик, на толстой груди которого висел толстый кожаный ремешок с защитным амулетом. Орк потной ручищей плотно сжал оберег, и беззвучно шевелил губами.

- Вот ты-то мне и нужен. Кха-ха, - произнес я, не сумев сдержать хриплый кашель, и встал на ноги.

Толстяк попятился назад, но споткнулся о второго орка и упал. Я поймал полный ужаса взгляд тюремщика и, стараясь не потерять визуального контакта, судорожно решал, что делать дальше. Адреналиновый кураж от короткой схватки уже прошел, и боль в груди навалила с новой силой. К ней еще добавилась жгучая резь в животе, слово туда приложили раскаленный нож. Меня пробил холодный пот, и навалилась страшная усталость. В этот момент я понял, что следующий шаг будет последним. На второй просто не хватит сил.

Осталось только одно - попробовать прибить этих гаденышей магией. Главное, чтобы хватило энергии на заклинание. Я покачнулся и, чтобы, не потерять равновесие, взмахнул руками. Это простое движение стало последней каплей. Меня пробил холодный пот, и навалилась страшная усталость. Ноги подогнулись, и я упал на колени, рефлекторно прижав руки к животу, словно это могло смягчить боль.

Тюремщик тут же пришел в себя. Он подбежал ко мне и ударил носком сапога прямо в пылающий жаром бок. В глазах потемнело, и сознание поплыло по волнам безумия. Я попытался вслепую отбиваться, но силы были неравны.

Привел меня в себя орк, похожий на постаревшего Буратино. Этот гад так больно надавил деревянными пальцами на сломанные ребра, что я не смог сдержать стон. Буратино радостно взвизгнул и отскочил в сторону, явно довольный результатом. Мне же оставалось только лежать, источая животную ненависть к этим оркам. Дайте мне только шанс, и я уничтожу столько этих обезьян, сколько хватит сил! Я все готов отдать, только бы почувствовать, как пальцы сминают тонкие шеи двух местных старикашек и предателей Орчибат. Но почему у меня нет магии?! Так не справедливо! Тьма и Древний! Где вы? Дайте мне хоть один мизерный шанс, и я устрою тут вам настоящую гекатомбу из тел прислужников Серого храма. Я готов сам сдохнуть, но перед этим хочу забрать с собой во тьму как можно больше мелких уродов. Твою мать, я не могу так умереть!.. И тут передо мной появилась ухмыляющаяся рожа тюремщика, с кровавым отпечатком ладони на щеке...

"Тейваз", - мысленно улыбнулся я и мертвой хваткой вцепился в амулет, свисающий с потной шеи орка. Тюремщик рефлекторно дернулся назад, и тонкий кожаный ремешок лопнул, оставив в моей ладони защитный артефакт. Толстый смотритель выронил дубинку и закружился волчком, взвыв от нестерпимой боли. Я не стал дожидаться его смерти и силой воли потянул из него энергию. Она пошла ко мне сначала маленьким ручейком, а потом хлынула бурным потоком. Терзающая меня боль отошла на задний план и я рискнул подняться. Орк к тому времени уже валялся на полу, доживая свои последние секунды.

На какое-то мгновение я пожалел, что все так случилось. Он слишком легко отделался. Я со всего размаха ударил тюремщика ногой в живот, но он только хрюкнул и окончательно обмяк. Черт, он же сдох! Вот скотина, не мог немного подождать.

Я перешел на магическое зрение и успел увидеть, как душа орка отделилась от тела и полетела к потолку. А ну стой! От меня не уйдешь! Я потянулся к серому облачку, заставляя его остановиться, и неожиданно наткнулся на сопротивление. Было такое чувство, что его кто-то тянет к себе. Ну, нет, суть этого орка никому не отдам! Пусть при жизни он был подлым и мерзким существом, но его энергия полностью принадлежит мне! Мне, Вольдемару!

Ярость придала мне силы, в груди стало жарко, и неожиданно из моего источника вылетели золотистые нити. Они оплели жалкую душонку и притянули ее ко мне. Я радостно осклабился и втянул душу в себя. Ух, как же долго этого ждал! Энергия проникла в каждую клеточку тела и принесла необыкновенную легкость движениям.

- Не убивай меня, - пропищал кто-то внизу.

Я посмотрел на источник звука и с удивлением увидел маленького носатого орка. Черт, так это тот самый садист-Буратино!

- Не убивай, я лекарь, - орк встал на четвереньки и шустро подполз к моим ногам. - Не убивай, ты серьезно ранен. Я тебя вылечу. Не убивай, без лечения ты скоро умрешь.

Речь его была похожа на комариный писк, и мне стоило большого труда понять, о чем он лепечет.

- Вот моя сумка, - орк показал ворох какого-то тряпья и достал из него маленькую флягу. - Выпей, оно уберет боль. А потом я тебя перевяжу...

Выпить что-то из рук орка? Ну уж нет, на эту удочку я больше не попаду.

- Тебе нельзя резко двигаться, можешь помереть, - продолжал вымаливать свою жалкую жизнь Буратино.

Помру? Тут я чуть не рассмеялся, но потом прислушался к себе и понял, что и правда помру. Сейчас я не чувствовал боли, ее от меня словно отгородили стеклянной стеной. Но это было не результатом чудесного исцеления, а неким наркозом от обладания большого объема энергии. Душа тюремщика подействовала на меня так, словно я выпил на голодный желудок бутылку водки. Хорошая анестезия! Но был и плохой эффект - все вокруг стало зыбким. Даже массивные стены, казалось, находились на грани реальности, и были сделаны не из камня, а нарисованы хорошим художником на огромном холсте. На периферии зрения вообще творилось черт знает что, так и чудилось, что там ожили тени и стягиваются у меня за спиной.

Осознание факта скорой смерти привело меня в чувство злой радости. Я не желал подохнуть в темных застенках Серого храма? Хотел мести? Так вот сейчас получил отличную возможность все это исполнить! Пусть я скоро умру, но перед смертью покажу всем здесь, что зря со мной связались. Так покажу, что потом орки будут пугать своих детей моим именем!

- Эй, ты, Буратино! - позвал я маленького лекаря. - Ты знаешь, где сейчас жрецы Хатан и Цамуша?

- Знаю, знаю, - орк закивал головой, словно китайский болванчик.

- Встань, - приказал я.

Когда лекаришка поднялся на дрожащие ноги, я от всей души влепил ему ладонью по щеке. От удара орк отлетел к стене и стек с нее, притворяясь, что потерял сознание.

- Встать! - Зарычал я.

Буратино тотчас вскочил на ноги.

- Я поставил на тебя метку. Если обманешь, повторишь участь толстяка, - я кивнул головой на труп тюремщика.

- Меня за предательство все равно убьют, - орк сжал в кулаки свои тощие ручонки.

- Выбирай, но поверь, это - я показал ему раскрытую ладонь левой руки, - отправит твою душу в хаос, и ты проведешь вечность в руках демонических тварей.

Орк несколько секунд смотрел на руну "Хагалаз", потом шумно сглотнул, и согласился.

- Пойдем, сейчас все жрецы собрались в Большом зале призыва, там - лекарь рукой показал в то самое место, куда недавно чуть не улетела душа тюремщика.

- Зал призыва? - нахмурился я. - Что они там задумали?

- Обряд воплощения.

В словах орка чувствовалась скрытая надежда, и я для профилактики пнул Буратино пониже копчика. Пусть помнит, кто здесь хозяин его жизни.

- Врешь!

- Нет, правда! - пискнул орк, прижимаясь к стене. - Все старшие точно будут. И Хатан с Цамушем, все будут. Никто не пропустит такой ритуал...

Лекарь от страха нес всякую чушь, а я невольно задумался. Если там будет много орков, то мне придется пробивать через толпу. Или использовать магию. Я попробовал вызвать плетение файербола и недовольно скривился: сконцентрироваться на магических узорах было невозможно. Магические линии мельтешили в глазах, и вместо простого плетения у меня получалась какая-то чехарда. Тут я услышал в словах орка что-то знакомое.

- Повтори, что сказал, - рыкнул я на лекаря.

- Лорда никто не видел уже давно, - сжимаясь в преддверии удара, ответил орк.

Я с удовольствием отметил его новый рефлекс, и решил его укрепить. Шагнул вперед и ударил уродца кулаком в живот. Когда носатый отдышался, я повторил вопрос.

- Да я правду говорю! Они лорда ждут. В зале для него подготовили Орчибат.

- Кого именно? Каху или Заруха?

- Да не знаю. Ыш говорил, что привели чистокровного огадура из старого рода. Наверное, это сын их вождя.

Услышав про Нияза, я озверел. Если ненависть к оркам и раньше была велика, то теперь она просто зашкаливала все разумные пределы. Отомстить своим пленителям! Тем, кто обманом привел меня сюда и кто виновен в том, что я скоро умру. Ярость заволокла багровым туманом мысли и потребовала одного - мести!

- Показывай дорогу, - швырнул я орка в раскрытую дверь на лестницу и рявкнул. - Бегом!

Ненависть к оркам открыла во мне второе дыхание. Я легко поспевал за семенящим Буратино, надсадно пыхтящим на длинных лестницах и узких пролетах. Расстояние, которое мелкий орк проходил за два-три шага, я покрывал одним. Вот только меня иногда заносило на крутых поворотах словно пьяного. Чтобы не упасть, я частенько придерживался за прохладные стены и шел вперед, оставляя за собой кровавые отпечатки на шершавых камнях.

После очередного поворота мы с Буратино налетели на храмового служку. Лекаришка кубарем откатился в сторону, а я впечатал в морду молодого орка руну "Турисаз" и щедро плеснул вперед энергией. Пока огадур извивался в предсмертных корчах, я искал амулет, но не успел - служка сдох раньше. Но не беда, энергии еще валом. Если что, могу использовать Буратино как батарейку. А если и у него есть амулет?

- Так! - я схватил лекаря и начал его обыскивать.

Не знаю, что там подумал орк, но его глаза от страха чуть не выкатились из орбит, когда я раздвинул у него балахон на груди и разорвал рубашку. Амулета там не было. От злости я схватил лекаря за грудки и притянул к себе.

- Где он? - прошипел я в лицо испуганного орка.

Лекарь видимо решил, что я собрался его удавить. Вместо того, чтобы ответить где спрятан оберег, он судорожно вцепился в мои руки и повис на них. Я чуть не активировал руну у него на лице, как вдруг понял, что орк просто не понимает, что от него нужно.

Тут мой взгляд упал на его левую руку, ранее почти полностью скрытую длинной хламидой. Я схватил орка за запястье и, закатав ткань на рукаве, увидел на его предплечье кожаный шнурок, несколькими витками обвивающий тонкую ручку. А на нем висел амулет! Я подцепил шнурок пальцами, оставляя ногтями красные полосы на руке лекаря, и порвал шнур.

- Думал, спрятал его от меня? - я схватил орка одной рукой за горло и, легко приподняв его, потряс перед длинным носом огадура обрывками шнурка с оберегом.

- Это амулет от диких духов, - просипел лекарь, суча ногами по полу. - Его здесь все носят, даже некоторые жрецы. Духи иногда срываются с поводка и мстят за унижение всем живым. Его всегда нужно носить, иначе...

- А почему на руке, а не на шее? - Прервал я орка.

- Ойуун носит его только так.

Я нагнулся над телом слуги и обнаружил на его руке точно такой же ремешок с амулетом. Но что же это за твари такие? Я с силой пнул мертвого орка. Они это специально так делают? Придумали себе тут новую моду, а я уже лишился энергии двух тел, пока искал оберег там, где его положено носить - на груди или шее!

- А ты чего разлегся? - гаркнул я на лекаря, растиравшего сдавленное горло.

Буратино от грозного окрика резво подскочил и, ссутулившись, преданно посмотрел на меня. Теперь в его глазах не было и намека на строптивость, там плескался только чистый страх.

- Вперед, - вкрадчиво шепнул я, и лекарь побежал показывать дорогу.

Через пару пролетов коридоры храма изменились. Если раньше на стенах были чадящие светильники в глиняных плошках, то теперь их заменили факелы в бронзовых держателях.

- Долго еще? - спросил я у орка.

- Нет. Сейчас выйдем на главную галерею, оттуда направо локтей двести и дойдем до врат.

- Стой! - я схватил Буратино за шиворот и притянул к себе.

Ярость толкала меня вперед, но месть заставила придержать ход. Нельзя так сразу лезть в этот гадюшник. С одним орком я легко справлюсь, с двумя-тремя тоже. Вообще старые жрецы не смогут оказать серьезного сопротивления. Но если там будет десяток стражников с копьями, мне придется несладко. Они просто не подпустят к себе и заколют на расстоянии.

- Другой путь туда есть?

- Нет, - затряс головой носатый лекаришка. - Только этот. Направо - Большой зал призыва, а налево парадные ворота.

На мгновенье захотелось пойти налево, не думая о том, сколько охранников будет у главных ворот храма, но я тут же себя осадил. Ну, выйду я отсюда, а дальше что? Пересечь одному, тяжело раненому, все Пустоши? Да меня повяжут в первый же день и приволокут обратно.

На секунду я задумался, а потом приказал орку снять балахон. Буду надеяться, что в нем во мне не сразу узнают человека. Коротковат он, правда, и воняет. Но ничего, переживу, мне в нем не на балы ходить. Главное, что капюшон прикроет немного лицо.

Через минуту мы с Буратино вышли в главную галерею и, придерживая шаг, повернули направо. Орка я на всякий случай крепко держал за плечо. Со стороны посмотреть - лекарь ведет больного. Лучше я ничего придумать не смог.

Галерея, ведущая в зал призыва, была довольно скромна для главной дороги Серого храма. Я ожидал увидеть тут длинные гобелены или вырубленные из камня огромные статуи, за которыми можно спрятаться. А вместо этого здесь был широкий светлый коридор с облицовкой из тускло-желтого песчаника. Прямо станция метро, а не обитель кровавых богов.

Почти всю галерею мы прошли в полном молчании. Было так тихо, словно я с лекарем единственные здесь живые существа.

- Почему тут никого, - шепотом спросил я у Буратино, подозревая впереди ловушку.

- Все жрецы там, внутри, - ответил орк.

- А слуги и стража?

- Слуги в день воплощения прячутся по своим комнатам. А стража вот она.

Последние слова лекарь произнес еле слышно, поскольку моя рука до хруста сжала его плечо. Пятерых здоровых орков, дремавших на корточках у приоткрытых створок больших ворот, я увидел одновременно с Буратино.

- Стой здесь, - шепотом приказал я лекарю и бесшумно пошел вперед.

Впервые я был рад тому, что сейчас иду босым. Последние десять метров до обитых начищенными до блеска бронзовыми пластинами дверей я проделал на цыпочках. Казалось, что еще немного и охрана откроет глаза и сразу раскусит мой нехитрый маскарад, а потом вскинет перед собой острые копья и ринется вперед. Но когда до них осталась пара шагов, и я увидел, что все стражники мертвы. Кто-то перерезал им горло и аккуратно рассадил у дверей.

Я коснулся шеи одного из них. Кожа стражника была теплой, значит, его убили недавно.

Гадать, кто и почему зарезал этих орков, не было смысла. Друзей у меня тут нет, помогать некому. А формула "враг моего врага - мой друг" сейчас просто смешна, потому для всех я только грязный человечишка, которого можно обмануть или убить.

Я вынул из-за пояса мертвого стражника длинный кинжал. Пригодится, если понадобится кого-то тихо прирезать. Руны для бесшумного убийства не годятся.

Мой взгляд упал на приоткрытые створки врат, и меня вдруг как током ударило. Я отпрянул в сторону и прижался в угол между стеной и дверью в зал призыва. Если сейчас оттуда кто-то выйдет, то он увидит "спящих" стражников и пойдет к ним, дав мне возможность подкрасться сзади. Главное, чтобы их было мало, иначе я не сумею всех одолеть без лишнего шума.

Твою ж дивизию! Я беззвучно выругался и от злости крепко сжал зубы. Все могло рухнуть из-за Буратино! Этот недоумок в порванной рубахе по-прежнему стоял в коридоре и испуганно смотрел на меня. Я поманил его пальцем, и орк медленно двинулся вперед. Мои руки непроизвольно сжали воздух, словно там была тонкая шея этой маленькой трусливой гниды. Мелькнула мысль активировать на его лице руну, но не успел я понять, что тогда орк точно выдаст меня криками боли, как Буратино резко прибавил ходу и оказался рядом со мной.

- Хоть раз пикнешь, убью! - шепнул я в ухо орку. Потом подумал и добавил. - А если попробуешь отсюда улизнуть, съем твою душу.

Орк побледнел и сполз по стене на пол. Вот ничтожество, он же от страха сознание потерял!

Прошла долгая минута ожидания. От напряжения у меня на лбу выступил пот, а из дверей никто так и не вышел. Я прислонился ухом к створкам и прислушался, там было тихо. Потом собрался духом, и ужом в вился в узкую щель.

Зал призыва окутывала тьма. Гнетущее безмолвие давило к полу, голова тут же слегка закружилась от смутно знакомого терпкого сладковатого запаха чего-то горелого. Если бы не магическое зрение, показывающее слабые огоньки жизни вокруг, можно было подумать, что меня обманули и помещение пусто. Етить твою! Сколько же их здесь! В центре зала я мог различить около десятка живых существ, а вот у стен зала их было в несколько раз больше. Меня чуть не охватило отчаяние - столько врагов мне не одолеть, задавят числом. Но с другой стороны, если восстановлю способность колдовать, то и их преимущество превратиться в мою победу!

От приторных запахов у меня слегка кружилась голова. Окружающая тьма перестала быть единой и в ней теперь виделись различные оттенки, которые будто призраки летали в центре зала под потолком. Мое сознание в какой-то момент раздвоилось: с одной стороны я размышлял, как начать бой, а с другой - завороженно наблюдал за танцем теней. Казалось, что в их движениях скрыт тайный смысл, разгадка которого даст смертному ключ к вечной жизни.

Внезапно раздался чей-то властный голос:

- Начинаем! - Тишина тут же была нарушена шуршанием одежды и множеством тихих шагов.

Через пару секунд по центру зала побежала огненная змейка. Потом вторая, третья. Практически одновременно они совершили виток и ярко вспыхнули, превративших в три огненных круга, один в одном. Язычки пламени трепетали на разной высоте, каждый на своем ярусе странного сооружения в центре зала, похожего на усеченную пирамиду.

В первом, самом большом огненном круге, стояли на коленях тринадцать жрецов и медленно тянули заунывную мантру. Полоса желтого пламени шириной в половину локтя отделяла их от таких же коленопреклоненных орков в серых балахонах, прижавшихся к стенам зала призыва. Практически такую же хламиду я отобрал у Буратино. Поэтому можно принять похожую же позу и тогда ничем, кроме высокого роста не буду отличаться от этих мерзких тварей. Вот только как среди них мне найти свои цели - жрецов Хатана, Цамуша, и подлецов из клана Орчибат?

От стен к линии огня подбежали десяток согнувшихся вдвое орков. Они что-то бросили в пробитую в камне канаву, в которой горел огонь. Пламя вспыхнуло, поднялось выше и опало, оставив в воздухе клубы сизого дыма. Орки тут же убежали обратно и упали ниц. У одного из них я успел заметить полосу ткани на лице, надежно укрывшую рот и нос.

Во втором круге было шесть жрецов. Они медленно покачивали длинными посохами шаманов из стороны в сторону, как будто отгоняя от своих лиц ядовитый дым, струящийся из стоящих рядом бронзовых жаровен. Эти орки молчали, и только шелест трущихся друг от друга амулетов нарушал безмолвие второй ступени. В самом центре этого круга, выше на один ярус, на широкой, метров десять в диаметре площадке стоял окруженный еще одной огненной преградой алтарь - большой кусок черного камня с бурыми потеками по краям. На нем лежал голый орк. Кожа его была испещрена непонятными знаками, а руки и ноги крепко привязаны к вбитым в камень бронзовым кольцам. Рядом с алтарем высились три столба из белого мрамора, между ними стояла золотая тренога и кованный железом сундук. На столбах обессилено висели еще три жертвы - голая орчанка и две особи мужского пола, в которых я с трудом узнал Каху и Заруха. Они обреченно свесили головы на грудь, только Каху пошевелился, когда к ним подошел неизвестный высокий мускулистый орк. Он был практически обнажён, лишь на бёдрах висела широкая повязка, а на правом запястье болталась связка амулетов. Тело жреца было покрыто бисеринками пота и кровавой медью сверкало в неровных отблесках огня. В правой руке он держал черный кинжал, похожий на мой обсидиановый клинок, а в левой лежала золотая чаша. Орк подошел к столбам и по очереди посмотрел на учеников Кархая, что-то бросил в треногу и оттуда повалил густой дым. Каху поднял голову, жадно вдохнул дурман и что-то пролепетал со счастливой улыбкой на устах. Высокий жрец кивнул себе, словно молодой шаман помог ему сделать выбор, подошел к Каху, воткнул ему под сердце кинжал и подставил чашу под черные струйки крови.

- Ойуун? - тихо спросил ученик Кархая, но его голос на мгновение перекрыл все другие звуки. Потом молодой орк забулькал, его рот искривился, и он судорожно забился в кандалах, закричав от боли.

Волны ужаса, исходившие от умирающего Каху, почувствовали все в зале. На миг прекратили свое бубнение жрецы первого круга, и тут же возобновили его с новой силой. Неожиданно к ним добавился мерный стук, это орки, которые стояли на коленях по периметру зала, начали стучать левой ладонью об пол.

Жрец схватил за волосы лежащего на алтаре орка и, приподняв его голову, стал поить кровью шамана.

Нияз! Это Нияз! Моя ненависть к этому орку была запредельной. Это во всем он виноват! В том, что я сейчас здесь, чуть живой, что лишился магии и вынужден был терпеть побои, словно простой человечишка.

Нияз! С моих уст раздалось невнятное рычание и, забыв про осторожность, забыв про множество других орков, я поднялся с колен и бросился вперед. Прыжок и язычки пламени только пощекотали голые ступни. Наступил ногой на спину согнувшегося жреца, отчего тот распластался на камне, оттолкнулся и прыгнул на вторую ступень. Кинжал в моей руке требовал крови, и он тут же ее получил, вонзившись дважды в спину шамана. Орк тихо замычал, раскинул в стороны руки и уронил посох. Я выдернул нож, отпихнул уже мертвое тело в сторону, сделал два коротких шага и запрыгнул на последнюю ступень.

- Что, твари, не ждали? - засмеялся я в лицо жреца у алтаря, и прыгнул на него, вытянув вперед руки.

Орк отшатнулся назад и выставил перед собой черный клинок. Первоначальный испуг на его лице сменился удивлением, а потом раздражением. Не сводя с меня глаз, он поставил на пол чашу с кровью, расправил плечи и сделал осторожный шаг вперед. Жрец протянул мне раскрытую ладонь и вкрадчиво, словно общаясь с взбесившимся животным, произнес:

- Опусти кинжал, я не причиню тебе вреда.

Ага, прямо щас! Как будто не вижу, что он сам оружие не бросил и крепко держит его в кулаке. Я поднес нож ко рту, и, посмотрев на орка из-подо лба, демонстративно слизал с лезвия кровь. Орк сделал еще один шаг, и тогда я заорал во всю мощь и покачнулся вперед, как перед прыжком. Закричал так, словно это были мои последние мгновенья жизни, обрушивая на жреца разрывавшую меня ненависть, боль и ярость за разбитую мечту стать великим магом. Ойуун отпрыгнул назад, к белым колонам, и прикрылся рукой, от летящего в него кинжала. Никогда не был силен в метании ножей, вот и в этот раз стальной клинок просвистел высоко над головой орка, жалобно звякнул о столб и отлетел к алтарю.

Это все заметил краем глаза, так как пока жрец защищался, я подскочил к лежащему на алтаре Ниязу, схватил его за грязные нечесаные лохмы и со всей силой ударил его головой по камню. Потом еще раз, и еще. Голова орка при каждом ударе издавала глухой стук, пока не треснула как арбуз. Из разбитого черепа на алтарь пролилась темно-красная кровь, тело пронзила судорога и оно обмякло. Я засмеялся, предвкушая то, что должно последовать за смертью сына Цагаана. У него нет амулета, сейчас поглощу его душу и всю энергию пущу в заклинание огня. Самое простое заклинание, без каких-либо дополнительных форм и направлений. Такое точно должно сработать, пусть даже в очаге огненного шторма окажусь я сам. Погибать так с музыкой! Я победно посмотрел на пока еще живого жреца.

- Нет! - закричал Ойуун и замер, в ужасе смотря на Нияза.

Я невольно проследил за его взглядом и тоже вздрогнул от страха. Сын Цагаана был еще жив. Он открыл глаза, полные черной тьмы, и задергал конечностями. Руки орка набухли мускулами, отчетливо проступили вены, и крепкие веревки лопнули, словно они прогнили от его прикосновения. Нияз сел и из его горла донеся нечленораздельный рев. Он нагнулся и схватил веревки на ногах.

Я с размаху ударил его по голой спине, оставив отпечаток Турисаз. Не мытьем, так катаньем. Если не смог его прикончить голыми руками, убью магией! Я послал в руну энергию и захохотал, наблюдая за ее работой. Спина орка, потом его плечи и руки покрылись густой сеткой ран, из которых медленно выступили капли вязкой крови. Но это его не остановило, он даже не вздрогнул от боли, только чему-то фыркнул, разорвал опутывающие ноги веревки и слез с алтаря. Порезы на шкуре Нияза скрылись под коричневой коркой, орк повел плечами, и с них посыпались безобразные струпья, обнажая девственно чистую кожу на спине.

Да что же такое! Почему ты еще жив, тварь?!

Нияз медленно развернулся и направился к Ойууну. Жрец задрожал и попятился. Правильно, так и надо! Поубивайте сейчас друг друга, а я потом займусь победителем.

Я подобрал лежащий у моих ног нож, и медленно двинулся за Ниязом. Что-то в нем меня пугало, это касалось не только сопротивляемости силе Турисаз. Сын вождя и до этого был силен и быстр, но теперь в его движениях проявлялась нечеловеческая грация. На секунду меня пробрал страх - с ним не справиться. Но кинжал, приятно оттягивая руку, напомнил, что там, где пасует магия, отлично справится холодная сталь.

Нияз тем временем подошел к висевшей на столбе орчанке, разорвал ее путы и бедная жертва упала на пол. Орк тут же залез на нее и энергично задвигал тазом, утробно похрюкивая при каждом движении.

Фу, мерзость. Меня чуть не стошнило от такого зрелища. Но терять момент было нельзя. Я сжал кинжал двумя руками, поднял его вверх и прыгнул вперед, с размаху вонзив клинок в спину Нияза. С трудом выдернул нож из жилистого мяса и еще раз ударил с левой стороны, надеясь попасть в сердце врага. Третий удар нанести не удалось, он махнул рукой, и я отлетел к алтарю, сильно ударившись спиной о неровный каменный край.

Нияз на секунду прекратил совершать свои мерзкие движения, схватил рукой кинжал и вытащил его из спины. Орк продолжил насиловать девушку, но теперь кроме утоления похоти, его заинтересовал слишком смелый человек.

Я попробовал подняться, но тут же скрючился от невыносимой боли в боку, не смог сдержаться и застонал. Почему сейчас? Почему боль вернулась именно в этом момент, а не позже, когда я вырву сердце предателя?

Нияз, словно прочитав мои мысли, неестественно вывернул шею и посмотрел на кровавое отверстие в спине. С ужасом и растерянностью я наблюдал, как смертельная рана стала закрываться прямо на глазах. Орк, учуяв мой страх, облизнулся, глухо зарычал и выгнулся в экстазе. Орчанка под ним впервые подала голос, но стоило ей пискнуть, как Нияз вырвал бедолаге кадык и жадно припал к ее шее, причмокивая от удовольствия.

Это не человек, то есть это уже не орк. Это какая-то тварь, занявшая его тело... Настоящий Нияз был еще той мразью, но он не умел взглядом заживлять раны и отрывать головы легким движением руки...

То, что раньше было сыном вождя Орчибат, встало и провело ладонью по ране, очищая потемневшую кожу от подсохшей крови. Потом оно сделало шаг и оказалось рядом со мной. Я попытался отползти подальше, но спина уперлась в алтарь и ноги впустую заскользили по каменным плитам. Нияз нагнулся и легко поднял меня в воздух за шею. Его пальцы были крепче стали, я задыхался, лягался ногами, колотил его руками, но не мог их разжать или заставить ослабить хватку. Потом тварь сорвала с меня балахон и, задумчиво склонив голову, стала бесцеремонно разглядывать обнаженное тело. Нияз слегка нахмурился, когда увидел мои татуировки, а потом поднял голову и я столкнулся с взглядом таких же глаз, что у меня - полностью черных, без малейших признаков другого цвета. Словно в зеркало посмотрел.

- Да, это он, - удовлетворенно произнес Нияз и разжал руку. - Не сопротивляйся, смертный. Не порть это замечательное тело.

Я упал на камни и судорожно задышал, насыщая легкие драгоценным воздухом.

- Где Коготь?

- Лорд, все его вещи здесь, - Ойуун открыл стоящий у столбов ларь и почтительно отступил в сторону.

Нияз развернулся, подошел к сундуку и достал оттуда обсидиановый клинок, недобро блеснувший в отблеске пламени.

- Я уж и забыл, как он выглядит. Теперь ты станешь нашим!

Тварь что-то продолжала радостно говорить, а я, закрыв глаза, пытался вспомнить, где на теле Нияза остались красные пятна - отпечатки Турисаз и Хагалаз. В груди бешено стучало сердце, кровь железными молотками била в виски, дыхание никак не хотело восстанавливаться после удушья. В приступе ярости я ударил кулаком по алтарю, и боль принесла откровение. Зачем мне знать, где руны? Зачем направлять силу точно в знак? Для экономии энергии? А зачем мне ее жалеть, все равно сейчас умру, а так попробую забрать эту тварь за собою в ад!

Я направил всю свою энергию в сторону Нияза. Заемная мана мгновенно кончилась, потом оскудел и мой источник, но я продолжал посылать энергию вперед, черпая силу уже из праны.

Первой активировалась Турисаз и кожа Нияза вокруг руны покрылась сеточкой ран. Орк обернулся ко мне и насмешливо фыркнул. Но тут сработала Хагалаз. Морда твари удивленно вытянулась, глаза широко раскрылись, и из пасти раздался дикий рев. Упал забытый клинок древнего бога на пол, скрюченные пальцы орка стали скрести по бокам и груди, словно он решил содрать себя кожу вместе с рунами.

Меня охватило безумное веселье - ничего не видел краше, чем это подыхающий орк. Он крутился волчком, ревел во все горло и сдирал с себя мясо клочками. Но все было зря - руны работали как надо. Эх, если бы сразу понял, что внутри Нияза демон, то не потратил на него всю энергию. Осталось бы еще для погребального костра.

Нияз последний раз дернулся и затих. Ойуун в ужасе смотрел на тело демона и никак не мог поверить в его смерть. Потом жрец повернулся ко мне, и, оскалив в злобной усмешке клыки, поднял кинжал.

Вокруг началась какая-то нездоровая суета. Вдруг закричали другие орки, послышался тяжелый топот и звук рассекающего плоть железа.

Ха, всем захотелось комиссарского тела. И уж очень хочется меня убить Ойууну, вон даже язык высунул от усердия.

- В очередь, в очередь... - хотел я крикнуть знаменитую фразу, но в горле забулькало и меня вырвало кровью.

Я не стал закрывать глаза, когда жрец замахнулся кинжалом, и поэтому увидел, как ему в плечо вонзилась стрела. От удара орка развернуло в бок и качнуло назад. Он наступил правой ногой в стоявшую на полу жертвенную чашу и взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но тут у него заскользила другая нога на пролитой демоном крови и жрец, сверкнув грязными пятками, взлетел на воздух. Я с трудом повернулся, встал на четвереньки и пополз к Ойууну. Если успею сорвать с его руки амулет и прикончить ублюдка, то захвачу его душу, а потом...

Сладкие мечты о мести прервали появившиеся из клубов дыма два орка с закутанными тканью лицами. Они быстро осмотрелись по сторонам и кинулись ко мне. Я захрипел, пытаясь выплюнуть им в лицо проклятье, надеясь, что они замнутся и дадут возможность поставить рунную печать, но орки ловко поднырнули под мои налившиеся тяжестью руки, подхватили под плечи и потащили вниз.

От железной хватки огадуров у меня помутилось в голове. Один из этих мерзавцев задел коленом мой бок, но вместо очередного приступа резкой боли, мне вдруг стало легче. Мышцы расслабились, боль ушла на задний план, в глазах все поплыло.

Как глупо все получилось. Почему забыл все то, чему меня учила жизнь? Почему доверился чужим? Зачем полез очертя голову в самое пекло?.. И хоть бы ушел красиво, затопив храм этих ублюдков огненным штормом... Теперь просто сдохну в руках этих палачей, а они будут смеяться над тупым магом. Тело кинут свиньям или сожрут, даже могилки не останется.

Меня кто-то стал трясти, что-то спрашивать. Но звуки тонули, словно в вате.

Черт, даже помереть нормально не могу...

*****

На шестой день после того, как лже-Вестник вместе со своими приспешниками устроил в Сером храме бойню и вырезал больше половины старших жрецов, в покоях Верховного жреца лежал труп. Синюшная кожа мертвеца чужеродно смотрелась на скомканной белой простыне из шелка. На полу, от кровати до дверей, пересекая роскошный пушистый ковер, тянулась широкая кровавая полоса, словно это тело зачем-то приволокли в покои и бросили умирать на кровать с черно-красным балдахином.

Ойуун тихо, чтобы не скрипнуть тугими петлями, открыл дверь в свои покои, посмотрел с опаской на мертвеца, и махнул назад рукой, отойдя в сторону. Тут же в покои на цыпочках вошли два слуги с оттягивающими руки большими корзинами и стали накрывать маленький ажурный столик близ кровати, рядом с которым стояло широкое кресло, с оббитыми мягким мехом спинкой и сиденьем. Первым делом они поставили тяжелый золотой кубок. Когда-то жрец восхищался затейливой гравировкой на его стенках, но сейчас сосуд был сильно помят, будто недавно попал под табун лошадей. Следующими слуги аккуратно положили две широких золотых тарелки, установили покрытый черным лаком большой глиняный кувшин и принялись заполнять блюда пищей. Подвявший виноград, слегка побитые яблоки и очень много мяса - хорошо прожаренного и с кровью, запеченного, вареного и сырого, замоченного в остром маринаде. По комнате тут же поплыли манящие, возбуждающие аппетит запахи. Один слуга не удержался и громко сглотнул слюну, глядя на все это изобилие.

- Еда! - от скрипящего мерзкого голоса со стороны кровати голодный орк чуть не обмочился.

- Да, мой лорд, завтрак, - произнес Ойуун и жестом отослал слуг из покоев.

То, что еще недавно казалось хладным трупом, теперь склонилось над столом с яствами и жадно поглощало пищу. Существо ело так, что в стороны летели брызги, ему не были знакомы хоть какие-то правила приличий. Оно громко чавкало, заедало вареное мясо яблоком, бросало в бездонную пасть куски жаренной и маринованной дичи, пожирало грозди виноград вместе со стеблями. Насытившись, странный посетитель верховного жреца громко отрыгнул, почесал сильно увеличившийся живот и откинулся в кресле.

Тут же к столику, как отлично вышколенный слуга в солидном заведении, подбежал Ойууну и наполнил золотой кубок вином из кувшина. Тот, кого назвали лордом, шумно осушил кубок и протянул кубок за добавкой. Жрец налил ему до краев, и почтительно отступил назад.

- Уф, хорошо! - блаженно произнес гость Ойууна. - Только еще раз подсунешь такое тело, удавлю.

- Мой лорд, прости, - склонил голову жрец. - Оно принадлежало ученику шамана, утверждавшего, что он ублюдок вождя из клана Абахай. Это на востоке, повелитель.

- Он лгал, - в словах лорда чувствовалась абсолютная уверенность.

- Или у них на юге все так перемешалось, что чистой крови не найти, предположил Ойуун. - Повелитель, если у меня было больше времени, я нашел бы тебе лучшее пристанище.

- Заткнись! Лучше скажи, откуда ты взял прежний сосуд?

- Это сын Цагаана, вождя Орчибат. Ты сам приказал его привести в храм, - Ойуун позволил себе немного приподнять бровь в недоумении.

- Это не тот сын.

- Прости, я не понял.

- Что тут не понять, тупая твоя башка. Если я говорю не тот, значит не тот! - в гневе взревел лорд, и жрец еле успел пригнуться от летевшей ему в голову тарелки. Чуть запоздай орк, и тяжелое золотое блюдо могло снести ему полчерепа.

- Я понял, не тот. Но чем тот отличается от этого?

- Этот старой крови, тело крепкое, могло выдержать меня пару седмиц. А тот был еще крепче, его хватило бы в разы больше! - Лорд в ярости задрожал и крепко сжал в руке золотой кубок с вином. Янтарная жидкость хлынула через край, и лорд запустил смятый кубок в стену.

- Разные матери, - осмелился заметить Ойуун, с жалостью проследив за полетом опять испорченной чаши.

- Что?

- Помет, говорю, от разных самок.

- Да, может быть. Старая кровь, потомок стражей железного трона. Только они могли подниматься в верхний мир для борьбы с хаосом.

- Они же все погибли!

- Видимо не все. И твоя первая задача, чтобы все мужчины из их линии сдохли или оказались на нашем алтаре! Эту погань нужно выкорчевать с корнем, пока они не расплодились и не осознали свою силу. Все, ты понял, все - от мала до велика!

- Понял, мой лорд, - склонил голову Верховный жрец. - А вторая?

- Что вторая? - спросил лорд и припал к горлышку кувшина с вином.

- Ты сказал: "Первая задача - стереть с лица земли клан Орчибат". Значит, есть вторая?

- Да. Найди мне этого человека.

- Я принесу его голову, повелитель, - вскрикнул жрец и тут же осекся под тяжелым взглядом собеседника.

- Только попробуй, - прошипел он. - Если ты приведешь сюда человека с поврежденной оболочкой, я отдам тебя ублюдкам третей ступени. Мне он нужен целый.

Ойуун содрогнулся от прозвучавшей угрозы, но сумел из себя выдавить:

- Выполню именно так.

Лорд что-то неразборчиво буркнул и надолго присосался к кувшину. Драгоценное вино, которое не могут себе позволить пить сами виноделы из Халифата, которое следовало цедить маленькими глотками, смакуя чудесный сложный букет, текло по его груди словно дешевое пойло. Выпив все, лорд запустил кувшин в стену, и он разлетелся на тысячи мелких осколков.

- Ты нашел тех, кто украл человека?

- Пока нет, они хитро затерли следы. Я был ранен и не смог сразу организовать погоню.

- Но ты ее послал? Когда они приведут человека ко мне?

- Да, но после той ночи в храме практически не осталось старших жрецов. Поэтому погоню возглавил младший жрец Арун.

- Идиот! Тупица! Ты сам должен был возглавить погоню! Знаю я твоих младших - они даже второго посвящения не прошли. Толку от них меньше, что от моего бздеха!

Ойуун униженно склонился, промолчав о том, что в том момент сам он был занят подготовкой повторного ритуала. И без этих усилий эта беседа просто не состоялась.

- А ты ведь не знаешь, зачем он мне? - пьяно улыбнулся гость.

- Нет, не знаю, - жрец был краток и почтителен.

- Его тело, м-м-м, его тело это нечто. Я не знал даже, что человек может дойти до такой степени слияния. Ты видел его глаза? Он глубже во тьме, чем ты. Почти как я. Его тело, - Лорд содрогнулся от желания, - Оно лучше всего, что здесь есть и может родиться. Оно сможет выдержать меня так долго, пока не умрет от старости. Но я знаю, как этого избежать! И жить здесь всегда! Он станет моим аватаром! А если его душа окажется связана с изначальной Силой, то поглотив ее, я стану первым из лордов. Я поведу наши орды вперед надрать костлявые зады ильвэрским выскочкам!

Жрец, услышав это заявление, удивленно вытянул лицо. Лорд, заметив это злорадно захохотал.

- Да, именно так. Я получу новую силу, мы порвем этот клятый договор и уничтожим храмы, а их владык выгоним из этого мира!

- Ты в этом уверен? - от этого обещания у Ойууна закружилась бы голова, если бы лорд не говорил ему эту хвастливую фразу каждый раз при воплощении. Лордам не нужна власть в этом мире, им надо поклонение и души смертных. А еще тела, чтобы предаваться всем мыслимым удовольствиям. И верховный жрец который сможет их этим обеспечить, будет править огадурами. Только огадурами, ибо другие расы после победы лордов превратятся в бесправных рабов. Их города будут стерты с лица земли, уничтожены их знания; души останутся без защиты перед порождениями хаоса, жалкие остатки человеков и ильвэров будут загнаны в самые безжизненные земли. Все будет сделано точно так, как они поступили много столетий назад с огадурами.

- Уверен ли я? - Пробормотал захмелевший лорд. Он зло прищурил брови и посмотрел в пустоту перед собой. - Не уверен, но это должно быть так. Мир не терпит пустоты. После смерти Огадура Черный замок оказался без хозяина. Нам нет пока туда ходу, мы родились в хаосе межзвездья. Они думали, что уничтожив всех истинных жрецов, навсегда закроют туда дорогу, поставив нас как псов сторожить стены от носителей случайно пробужденной крови. Но мир не терпит пустоты, - повторило существо в теле орка, - и аватары стали появляться среди других народов. Уже был один такой, тоже человек. Сильный маг, умный и подлый. Мы заключили с ним договор, дали ему древние знания, но он бежал от нас, а потом на него насели слуги ильвэров - и маг исчез. Трусливо бежал из этого мира. Так вот, кровь у них на запах очень схожа.

Ойуун сдержался, чтобы не спросить лорда, почему он тогда сразу не схватил человека у алтаря, а дал ему шанс разрушить оболочку. Потому что прекрасно знал ответ - призванные первое время не могут контролировать свои плотские желания.

- Я все понял, повелитель. После твоего ухода я лично отправлюсь за этим человеком и принесу его тебе.

- И только попробуй его упустить! Место верховного мгновенно станет свободным!

Лорд склонился на столом, и закинул себе в пасть несколько кусков мяса. Внезапно он насторожился, и повел носом словно собака.

- У нас на Западе разве есть храм? - спросил он у жреца.

- Нет.

- Тогда почему я чувствую в той стороне возмущение силы?

- Там ничего нет. Даже мест силы и жертвенных кругов. Специально уничтожили последние, чтобы шаманам кроме как у нас в храме не было возможности пройти даже малое посвящение, не говоря уже о большом.

- Тогда что там?!

- Там доживают остатки старых родов. Джабе, Орчибат...

- Проверить! - Вскрикнул лорд и на короткое время забыл про еду. - Если что найдете - сразу уничтожить!!! Если потомки волчицы почувствуют Силу, они смогут принести много проблем. И поторопись. Неизвестно сколько их шаманов прошло большое посвящение, как бы не пришлось воплощать Малый совет. А ты сам знаешь, чем это грозит вам.

- Слушаюсь.

Лорд успокоился и вернулся к поглощению пищи.

- Поход на запад возглавишь лично, - сказал он с полным непрожеванным мясом ртом.

- Но как же человек?

- Человек никуда не денется. Пошли другого.

- Но кого? Почти все старшие жрецы погибли или серьезно ранены.

- Твоя проблема решить, кто возглавит погоню. Если человек вдруг сгинет, это не станет большой проблемой. Рано или поздно появится другой аватар. А вот если дать потомкам волчицы во всей силе явятся сюда, то будут проблемы. Большие проблемы.

Дверь в покои робко приоткрылась, и Ойуун кивнул слуге, отвечая на безмолвный вопрос. Тут же, не смея поднять голову, в комнату проскользнула дрожащая от страха голая орчанка, и протянула сидящему в кресле демону полный кувшин вина.

- Почему вы, смертные, не цените всего этого, - лорд, игнорируя кубок, шумно отхлебнул из горла и посмотрел на покачивающиеся сочные груди девушки. - Вкусная пища, сочные самки... - Он с таким наслаждением произнес последние слова, что накидка на его чреслах встопорщилась. Страшный собеседник Ойууна почесал там рукой и от нее отвалился указательный палец. Демон, а теперь в этом у стороннего наблюдателя не было бы сомнений, с разочарованием уставился на гнилой обрубок и произнес. - Все, хватит с тебя разговоров. Веди сюда еще одну попользовать, пока это хилое тело совсем не слетело с меня. Двух я должен успеть, и чего они у тебя такие хрупкие?

Жрец посмотрел на кровавые полосы, ведущие от кровати к двери, оставленные телами предыдущих жертв похоти демона, и почтительно ответил:

- Смертные не могут выдержать твоего величия.

Ойуун, в окружении полной руки стражи, быстро шел по коридорам Серого храма, многочисленная охрана, бренча доспехами, еле поспевала за ним. Волосы жрец собрал в высокий пучок на затылке, от чего казалось, что сами духи несут за ним яростно развевающийся черный бунчук. Руки крепко сжимали посох, походка твердая, клыки немного выступали из-под верхней губы. Слуги, стражи и шаманы почтительно склонялись перед верховным жрецом. Ойуун не выслушивал до конца их сбивчивые объяснения и елейные речи, грозно хмурился и отдавал жесткие приказы, отчего простые шаманы бледнели, а слуги падали в обморок. Некоторых под руки подхватывали охранники Ойууна и тащили в нижние помещения Серого храма, где в зависимости от статуса несчастного закидывали в карцеры или допросную. Перепало по мордам посохом парочке слуг, которые вместо работы решили перекусить и теперь радовались, что отделались только выбитыми зубами, а не отправились на алтарь, на котором уже третий день старшие жрецы без устали возносили жертвы, пытаясь задобрить великих. Все, кто так или иначе отвечал за работу с паломниками, отправились туда в первую очередь, поплатившись душой и телом за свою невнимательность, жадность и лень.

И летел вперед окольными путями слух, дополняясь с каждым слушателем новыми подробностями о гневе верховного, заставляя дрожать задубелые шкуры орков и надеяться, что обойдет их стороной лютая ярость Ойууна. Такого усердия в работе огадуры давно не проявляли.

Ойуун побывал везде - на кухне и складах, в казармах стражи и комнатах слуг. Обошел все залы призыва - большой и малый, спустился в подземелья и лично наблюдал за допросом паломников, которые, извиваясь на пыточных приспособлениях, истово уверяли в своей невиновности. Длинная серая мантия Ойууна, с красно-золотой окантовкой, сокрушающим валом прошлась по всему храму. Задержался верховный только у комнаты Наказаний, где орки под руководством нового смотрителя, громко ругаясь, ставили новую дверь. Более крепкую, обитую на этот раз несколькими слоями железа. Ойуун внимательно осмотрел потолок и стены каземата, словно ожидал там увидеть ответ на главный вопрос последних дней - как человеку удалось отсюда сбежать. Развернувшись, на выходе он вдруг увидел маленькое пятнышко крови на стене. Оно было достаточно высоко, чтобы другие орки сумели его счистить. Ойуун поднялся на цыпочки и указательным пальцем потер это место, потом понюхал палец и зачем-то облизнул. Его глаза немного расширились, и на мгновение маска невозмутимости дала трещину. Но никто это не успел заметить, жрец подозрительно посмотрел на нового тюремщика, отчего того прошибло в пот, и покинул часть храма, в котором нервничала даже его охрана.

Затем жрец поднялся на уровень выше и подошел к сокровищнице храма. Воины, стоявшие там на страже, тут же подобрались и отблески огня воинственно заиграли на их обнаженных клинках. Ойуун впервые за этот день одобрительно кивнул и подошел к железной двери. Ключ от сокровищницы верховный жрец носил под мантией на поясе. Повинуясь небрежному жесту Ойууна, стражи отошли от двери и, дождавшись, когда он ее откроет, положили в протянутую руку снятый со стены факел. Жрец прошел вперед и прикрыл за собой дверь. Дальше он пошел по узкому коридору, в конце которого была еще одна дверь. Ойуун открыл ее вторым ключом и, пригнувшись, зашел в небольшую квадратную комнату. Шаман закрыл дверь и внимательно стал осматривать затейливую вязь охранных символов на потемневших каменных блоках. Убедившись, что тут все в порядке, он вставил факел в держатель, подошел к столу в центре комнаты и сел в мягкое кресло, в близнеце которого недавно разглагольствовал лорд.

Некоторое время жрец сидел с закрытыми глазами, потом он медленно выдохнул и пошарил рукой под столом. Вынув оттуда невзрачный медный кувшин, Ойуун налил из него вина в поднятый с пола пыльный кубок и молча выпил. Жрец несколько раз обновлял себе чашу, пока окончательно не расслабился. Только здесь он мог позволить себе снять маску преданного слуги лордов, мог спокойно подумать и отдохнуть, не оглядываясь постоянно по сторонам, выискивая чужие уши, завистливые глаза или подосланных духов. Он ведь амулет не просто так стал носить на запястье, а не на шее. Просто таким образом было намного удобнее отгонять чужих духов, по "ошибке" залетающих в покои верховного. Здесь можно было и не следить за своими мыслями, не притворятся, что он всей душой верен своим хозяевам, которые прекрасно чувствовали эмоции. Не делать вид, что каждая просьба и прихоть лорда выполняется с величайшим удовольствием, раболепно прислуживать ему, слушая хвастливые речи, отдавать свои прекрасные покои, наблюдать с восхищением за тем, как варварски уничтожаются ценнейшие вещи!..

Ойуун зарычал от злости. В дни, когда лорд сходит в смертную оболочку, жрец становился никем и полностью зависел от воли истинных хозяев Серого храма. Орк так и получил это место - предыдущего верховного разгневанный лорд разорвал на куски, и назначил на его место первого попавшегося жреца, случайно оказавшегося рядом. Правда никто так и не понял, что Ойуун оказался там не просто так, как и то, почему скисло вино для лорда. Прошли годы, жрец перестал бояться, что его обман рано или поздно раскроет призванный демон, и начал думать. И мысли Ойууна с каждым годом становились смелее, а выводы невероятными.

Демонам веры нет. Лорд, может, говорил правду, обещая в скором времени завоевать весь мир, но ему слепо верить нельзя. Ойуун, слыша такие слова, сразу вызвал в себе чувство восторга от будущих перспектив, не позволяя и капли сомнения проникнуть в его мысли, подавляя в зародыше вопросы и маловерие в слова хозяина.

Демоны предсказуемы. Им только жрать, да трахать все, что подвернется под руку. Дни их коротки в этом мире. Но если они будут жить в смертных оболочках годами, то простые плотские удовольствия им быстро прискучат. А что потом? Как бы они не взялись за самое лучшее средство от скуки среди сильных мира сего - борьбу за власть. А призыватели, благодаря которым они сейчас могут прийти из верхнего мира в этот, будут лишними.

Демоны хвастливы и тщеславны. Они грезят занять место Огадура и мечтают о мести ильвэрам. Любят рассказывать о прошлом величии и будущих планах. Ойуун не раз уже слышал, что скоро они наконец-то отомстят убийцам темного бога. Но разговоры остаются разговорами и даже сейчас, когда в их руках грозное оружие, которого опасаются даже могучие светлые, они не выйдут на бой.

Демоны слабы. Это Ойуун понял давно, еще в первый год своего служения и посвящения в тайну договора. Это здесь лорды кажутся всемогущими, а за пределами Пустошей, там, где земли находятся под благословением светлых богов, они всего лишь жалкие тени.

Демоны трусливы. Они не готовы рисковать и жертвовать собой, не умеют ждать. Лорд никогда не пойдет в битву, где может погибнуть. Если только его не заставит более сильный. Когда пал Огадур, лорды трусливо отсиделись в стороне, предав своего господина. А потом столетия выполняли условия договора, бросая тела только при упоминании о жрецах ильвэров.

Демоны тупы. Знаний у них много, но трусость и тщеславие делает их глупцами. Они даже не задумываются, почему светлые их пощадили и подписали договор. Не понимают, что с каждой луной шансы победить стремительно тают.

Ойуун еще долго сидел, круча в ладони опустевший кубок, и обдумывал план действий. Лорды являются настоящими хозяевами Пустошей только потому, что здесь нет силы, способной им противостоять. Вернее не было ранее, а теперь ничтожный человечишка убил оболочку самого лорда первой ступени! Какие-то изгои, не боясь проклятия, рубили шаманов налево и направо. И после этого направить главные усилия на уничтожение захудалого клана? Не обречь на чудовищные муки проливших кровь говорящих с духами, не поймать аватара и воплотить мечту о вечной оболочке, а убить орков из клана Орчибат. Почему так? Ответ прост - демон испугался, причем так сильно, что готов пожертвовать удовольствиями. Там, на западе Пустошей, проснулась древняя сила, способная напугать могущественных лордов. И это дает новые возможности самому Ойууну - стать действительно хозяином Серого храма, а не мальчиком на побегушках.

Зарух, плотно обхватив руками колени, сидел в темной сырой келье, больше похожей на темницу, нежели на обитель жреца. Орка трясло от холода и страха, живот сводило от голода. С каждым днем таяла его решимость стать новым верховным шаманом Орчибат. Первый удар по мечте огадура нанес человек, вернее не он сам, а его чудовищный артефакт. Кто знал, что дорога к вожделенному титулу станет столь опасной? Поездка в храм из легкой прогулки под охраной воинов клана превратилась в настоящий кошмар. Тогда все силы молодого шамана уходили на то, чтобы не дать твари из черного кинжала завладеть его телом. Но он справился, сумел защитить себя, дошел живым до храма и передал страшный груз. Который, как тогда думал орк, он никогда больше не увидит.

Выжившим оркам никто не стал устраивать торжественный прием. Наоборот, с ними стали общаться как с преступниками: отобрали все вещи, спороли с одежды амулеты и бросили в каменные клети. Зарух сначала кричал, требуя отвести его к верховному жрецу, а потом утих и презрительно слушал вопли своего соперника из соседней кельи. Шаман вспомнил, что перед важными обрядами Кархай несколько дней постился. Если учитель так делал, то подготовка к посвящению должна быть суровее. Это пусть Каху орет во все горло, а умница Зарух с достоинством пройдет это испытание.

Однако вынужденная голодовка затягивалась, пока в один прекрасный день не лязгнула засовом дверь и в ней, в золотом сиянии появились посланники верховного жреца. Они подняли ослабевшего орка на ноги, раздели и обмыли его тело. Потом дали хлебнуть теплой затхлой водички и поднесли к лицу жаровню с горящей травой.

- Посвящение будет сегодня? - заплетающим языком спросил Зарух у посланцев великого Ойууна.

- Да, посвящение, - улыбнулись они. - Дыши глубже.

И Зарух с силой втянул в себя сладковатый дым. После этого ученик шамана провалился в красочные грезы. Видения одновременно ужасали и манили орка, там он был всемогущ, ему хотелось раствориться в них и жить так вечно. Но потом кто-то сильно толкнул Заруха, и он вернулся из мира снов на землю. Молодой огадур оказался в большом зале, вокруг суетились неизвестные орки, и издаваемый ими шум ядовитой осой вгрызался в виски Заруха. Шаману сильно хотелось пить, его мутило от солоновато-сладких запахов, а кости, особенно суставы, ломило, словно от длительной горячки.

- Воды, - захотел попросить орк у пробегающего мимо жреца, но пересохшее горло выдало неразборчивое хрипение.

Зарух попробовал остановить кого-нибудь из мечущихся вокруг огадуров, но с удивлением понял, что он крепко привязан к столбу. Ученик Кархая повернул голову и увидел привязанное к столбу окровавленное тело жертвы. Через мгновение орка пробрал озноб, все вокруг стало непривычно четким, а мысли приобрели необычную ясность. Зарух узнал жертву, это был Каху, его постоянный соперник. Тяжелые запахи сразу стали знакомыми - так пахнет кровь, много пролитой крови. С непривычным спокойствием шаман осознал, что в недавно прошедшем ритуале он находился с другой стороны алтаря, был не тем, кто вызывает духов и получает их благословление, а обычной жертвой. Только вот непонятно, почему он остался в живых. На этой мысли, почему-то совсем не испугавшей Заруха, он потерял сознание.

В себя шаман пришел в уже знакомой мрачной келье, одежду ему не вернули. Орк забился в дальний уголок, свернулся комочком и заскулил от страха.

На следующий день он немного успокоился, воспоминания о пережитом страхе поблекли, и Зарух вдруг подумал, что все ему привиделось. Где это видано, чтобы шаманов, пусть и низкого посвящения, приносили в жертву? Нет, это они держат в своих твердых руках ритуальные клинки, это они опора и надежда клана, защитники простых огадуров от жуткого дыхания хаоса, мудрые провидцы, говорящие с духами... Да и если бы Заруха решили положить на алтарь, то он бы здесь сейчас не сидел живым. Ведь одно из немногочисленных правил, которые Кархай вбил своим тяжелым посохом в головы учеников, гласило: "Нельзя прерывать обряд!"

"Значит, - тихо захихикал шаман, - я был не жертвой, а участником. Это было большое посвящение. И я его прошел, а Каху нет! А ведь, сколько самомнения было в Каху! Постоянно говорил, что он лучший и любимый ученик Кархая, что сможет пройти посвящение. И кто сейчас прав?" Однако маленькая голова Заруха, переполненная верой в собственную исключительность, не смогла до конца игнорировать все факты, особенно те, что касались его бренного тела. Орку было холодно и голодно.

Поразмыслив еще немного, Зарух пришел к выводу, что случившееся с ним все же не было посвящением. "Верховного шамана клана не будут держать в таких условиях, - дошел до очевидного Зарух, - Выходит, то было только очередной ступенькой к моему величию". И он стал терпеливо ждать, когда его пригласят на настоящее посвящение в верховные шаманы.

Когда за дверью загромыхали засовом, шаман встрепенулся.

- Лови, - сухощавый орк с небольшим шрамом под левой бровью кинул Заруху одежду.

Одеяние было точно такое же, что носили жрецы храма. Шаман схватил серую хламиду и, путаясь в рукавах, быстро натянул ее на себя.

- За мной, - приказал страж и отступил в сторону.

Зарух выпятил грудь и степенно вышел из кельи. Ему казалось, что именно так ведут себя верховные шаманы.

- Куда? - высокомерно спросил орк у закрывающего дверь стража.

- К Ойууну. Быстрей давай шевели ногами!

Зарух презрительно посмотрел на воина и не торопясь развернулся. Сейчас верховный жрец Серого храма проведет большое посвящение, которого заслуживает столь храбрый и умный шаман. Лично вручит посох и плащ, и скоро Зарух будет принимать положенные почести в родном клане.

Однако сейчас, на всякий случай, нужно поторопиться. И дело не в том, что шаман испугался простого стражника, а в нежелании заставлять ждать верховного.

Зарух довольно бодро засеменил за провожатым, придерживая руками края длинной, не по росту хламиды. Вскоре он оказался у личных покоев Ойууна и остановился, пытаясь отдышаться и привести себя в порядок. Зарух плюнул на ладонь, пригладил жирные волосы и попробовал оттереть пятна крови на одежде, видимо оставшиеся на ней от прошлого владельца. Неизвестно сколь долго простоял шаман перед дверью, если бы не стражник. Он толкнул дверь и громко произнес:

- Верховный, я привел его.

Ученик, склонив голову, скромно зашел в комнату Ойууна, и незаметно стал искать глазами предназначенный ему посох и плащ.

- Ты Зарух из клана Орчибат? - спросил жрец.

- Да.

- Отвечать: "Да, верховный", - вскрикнул стражник и замахнулся рукой для удара.

- Тише, Дарх, тише, - остановил воина Ойуун и стражник, скрестив руки на груди, отошел к стене и оттуда продолжал буравить злым взглядом шамана. - А расскажи-ка мне, Зарух, о своем клане. Как выглядит вождь, сколько у него детей. Какие силы у клана. Все расскажи.

Шаман, воодушевленный ласковым голосом жреца, сбивчиво, перепрыгивая с одного на другое, стал выкладывать все, что знал об Орчибат.

Время от времени Ойуун задавал уточняющие вопросы, и Зарух морщил лоб, пытаясь на них ответить. Кто был матерью старшего сына Цагаана? Похожи браться друг на друга или разны обликом и статью?

- Нет, верховный. Шурга самый слабый и мелкий, меньше его ростом в клане только дети, - засмеялся Зарух. - Многие даже удивлялись, почему его не удавили сразу после рождения.

- Слабый? - неожиданно в разговор вмешался Дарх, - этот твой мелкий покрошил десяток моих воинов!

- А может, твои воины обленились? - рявкнул Ойуун, и стражник виновато втянул голову в плечи.

- Шурга нахватался у людей подлых приемов, а так он слаб, - попробовал подлить масла в огонь Зарух.

- Заткнись! - обронил жрец, и шаман чуть не прикусил свой болтливый язык. - Подумать только, несколько огадуров из какого-то вшивого клана шастали по храму как у себя в стойбище!

- Я такого больше не допущу, - пообещал Дарх, - клянусь головой!

- Конечно, не повториться, - согласился Ойуун, - с сегодняшнего дня охрану храма возглавит Ачун.

Дарх, скрипнув зубами, проглотил все подготовленные оправдания, и покорно склонил голову.

- А ты, - Ойуун обратился к Заруху спокойным голосом, в котором не было и капли гнева, - расскажи о человеке, которого привезли в храм. Ты его хорошо помнишь? Сможешь узнать среди других человеков?

"Сможешь узнать?" Шаман моментально понял, что означают эти слова. Человек жив и смог хитростью сбежать из храма! Воспоминания о маге заставили шамана содрогнуться от страха. Перед глазами промелькнуло усеянное мертвыми телами поле битвы с Ашрах и маг, опирающийся на посох среди обожженных и порезанных на куски трупов; вспомнился гнетущий ужас, идущий от черного клинка и, почему-то, мертвое лицо Каху.

- Верховный, я узнаю его. Но мне одному не справиться. Он очень силен, мы хитростью пленили его. А в его кинжале, который он называл Когтем...

- Вот и хорошо, - оборвал жрец Заруха. - Ты найдешь его и приведешь ко мне, живого и невредимого. Понял? С тобой пойдет Дарх. Сделаешь это, посвящу в жрецы... в старшие. Ты получишь такую силу, что твой мертвый учитель удавился бы от зависти.

- Сделаю, - прохрипел Зарух. Он предпочел бы никогда не видеть клятого мага, но перечить верховному? Самоубийцей шаман не был, да и награда обещана щедрая. Стать старшим жрецом, не отслужив срок послушником и даже младшим жрецом, о таком Зарух и мечтать не мог.

- Тогда иди, готовься к выезду, - приказал Ойуун. - Стража отведет тебя в твои покои.

"Твои покои" - эти слова вскружили голову Заруху, и он не заметил презрительного взгляда верховного.

Когда за витающим в облаках шаманом закрылась дверь, взгляд Ойууна остановился на Дархе, по-прежнему подпирающего стену и нисколько не расстроенному понижением в должности..

- Иди за мной, вам в дорогу нужны будут средства. Среди людей без золота ничего не добьетесь, - приказал жрец и пошел первым.

Вскоре они пришли в сокровищницу.

- Держи, - протянул верховный воину два холщовых кошеля. - В первом золото и серебро, во втором - драгоценные камни. Их продавай ювелирам, простые купцы и полцены за них не дадут.

- Зачем мне этот идиот? - вдруг невпопад спросил Дарх, пряча кошели под куртку.

- Он один из немногих, кто знает человека в лицо, - объяснил Ойуун.

- И что? Осквернитель даже в человеческих землях не сможет спрятаться от твоих жрецов. Пошли лучше Хатана, он правда стар, но не столь слаб и труслив как эта свинья.

- Нам нельзя привлекать лишнего внимания, - покачал головой Ойуун. - Дело нужно сделать тихо и незаметно. А то, что Зарух слаб, это тебе только облегчит задачу.

- Незаметно украсть мага и привезти сюда? Если он не дурак, то уберется как можно быстрее подальше от Пустошей. В Старую империю или Алллирию.

- Не беспокойся, самой трудной задачей будет найти человека. Дашь ему прочитать это, - Ойуун протянул сыну небольшой футляр из толстой кожи. - Он должен согласиться.

- А если нет? Что там написано?

- Не смей читать это письмо! Если тебе будет угрожать опасность, или маг откажется, обязательно уничтожь письмо! Оно пропитано специальным раствором, достаточно открыть футляр и оно на воздухе быстро истлеет. Понял? Сначала письмо, а потом можешь умирать.

- Да, отец. Сделаю, как скажешь. Но что будет, если маг откажется?

- Убьешь и привезешь его голову сюда.

- Но ты же дал задание Заруху привезти человека живым?

- А ты еще не понял? - удивленно поднял бровь Ойуун. - Не важно - согласится человек или нет, ты должен убить всех, и прежде всего этого недоразумение, мнящее себя шаманом.

- А если маг примет твое предложение?

- Тогда подашь мне сигнал, и я тебя найду. Сам в храм не приходи.

- Я понял, отец, скоро ты увидишь этого мага целиком или его голову!

- И еще, позже возьмешь у меня подарки вождям южных кланов. Если не успеешь перехватить беглецов в Пустошах, тебе обязательно понадобится их помощь.

- Я сам справлюсь, - буркнул Дарх.

- И ты сумеешь нанять корабль в Аллирию? Сумеешь провести отряд через земли, кишащие человеческими воинами и магами? - Усмехнулся Ойуун. - Южные кланы помогут тебе, они хорошо знают человеческие законы. Не зря же поставляют наемников почти во все королевства от Халифата до Аллирии.

- А что делать с сыном Цагаана, недаром же ты так долго расспрашивал о нем Заруха?

- Хм-м, - задумался Ойуун. - По-хорошему его стоило бы убить... В общем, если будет возможность, дай ему уйти. Огадур с его возможностями, да с мечом Могултая может хорошо вписаться в нашу игру.

[ОБНОВЛЕНИЕ ОТ 30.08.2014]

Я бежал изо всех сил по темному лабиринту, боясь повернуть не там и оказаться в тупике. Поворот налево, теперь направо, еще раз направо... О нет, стена! Надо было выбрать другой коридор! Я развернулся и собрался побежать обратно, надеясь успеть до развилки быстрее моего преследователя, но впереди раздались тяжелые шаги чудовища.

Не успел! Что же делать? Я огляделся по сторонам, пытаясь найти в полутьме что-нибудь вместо оружия, но рядом ничего не было. Осталось только одно - замереть и надеяться, что слепое чудовище не почует меня. Я вдохнул полную грудь воздуха и задержал дыхание. Прошла минута, другая... Я чувствовал, что тварь совсем рядом, слышал, как она шумно принюхивается. А вскоре увидел, как сочащиеся гнилью щупальца неторопливо исследовали стены и пол узкого коридора, подбираясь ко мне все ближе и ближе. Что же делать? Сейчас оно найдет меня и сожрет!

Черт, я же маг! Как мог про это забыть? Сейчас нужно быстро сотворить заклинание, и от твари останутся только обугленные кусочки. Я стал создавать огненную стену, но от спешки почти готовое плетение распалось. Так, спокойно, еще есть шанс, что смогу отсюда вырваться. Главное не нервничать и еще раз попробовать создать заклинание.

Тут во мне появилось ощущение неправильности всего происходящего. Сознание будто раздвоилось: я аккуратно готовил заклинание и одновременно пытался понять, как умудрился попасть в ловушку. Ведь чуть-чуть не успел, если бы выбрал другой путь, то уже оказался бы на площади и ударил в колокол. Зачем вообще поперся через этот лабиринт? Можно было попробовать пройти через ворота. Ах, да, там же ловушка у входа... Только почему я не могу понять, зачем мне сдался этот колокол?

Внезапно меня осенило, что это все сон, кошмар! К этому моменту щупальца чудовища все-таки нашли добычу и теперь крепко сдавили мое тело. Все вокруг окрасилось в багровые тона. Несмотря на охвативший меня страх, я сосредоточился и приказал себе проснуться.

И тут же передо мной оказалось лицо орка - того самого лекаря, что вел меня от темницы к залу призыва. Буратино от удивления широко раскрыл рот, и я, не раздумывая, ударил его в лицо и еле успел увернуться от падающего тела. Орк оказался намного слабее, чем можно было предположить, и потерял сознание от одного удара.

Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы понять где нахожусь. Это точно не казематы серого храма. Здесь вместо каменных стен вокруг толстые шкуры с частыми прорехами, через которые пробиваются солнечные лучи. Все это крепилось на хрупкой конструкции из толстых жердей по периметру. Так это шатер! Наверное, первоначальный план принести меня в жертву в Сером храме не удался, и они решили провести ритуал в другом месте. Но враги совершили фатальную ошибку, решив, что раз человек без сознания, то можно его не связывать. На мгновение я прислушался к себе, и злорадно усмехнулся. Они еще и не поили меня своей антиволшебной дрянью! Ну сейчас будем веселиться. Очень много будем веселитца, а ближайшую виселитцу я им сделаю из жердей этого шатра!

Я на цыпочках подкрался к выходу и прислушался. По ощущения, метрах в четырех-пяти от меня о чем-то спорили несколько орков. Голос одного из них, который больше всех говорил, показался смутно знакомым, но я отмахнулся от этого факта. Мало ли я мог их слышать в плену?

Тем временем орки замолчали и двинулись к шатру. Больше ждать было нельзя. Я создал плетение файербола и откинул завесу на входе в сторону. И только чудом сумел направить огненный шар в сторону от орков.

- Волдэмар, ты очнулся! - закричал Шурга и кинулся ко мне.

Остальные же орки остались на месте. Они синхронно повернули головы влево и задумчиво смотрели на улетающий вдаль огромный пламенный шар.

Особого веселья от встречи Шурги я не испытывал. Даже на какой-то миг пожалел, что отвел файербол в сторону. Как он здесь очутился весь такой из себя радостный и здоровый?

Орк остановился в шаге от меня, упал на правое колено и склонил голову.

- Волдэмар, прости. Наша вина, что пришли на помощь так поздно.

Помощь? Я еще раз посмотрел на толпу орков и только сейчас понял, что все находящиеся там воины имели татуировки Орчибат. Вон Ардын стоит в центре и пытается спрятать довольную улыбку, рядом еще парочка знакомых рож. Сразу их не узнал, так как они вместо привычных меховых безрукавок были одеты в длинные балахоны. Точно такие же, что носили челядь и паломники в Сером храме, и именно так выглядели орки, которые подхватили мое теряющее сознание тело. Последний факт видимо и послужил причиной того, что я отвел заклинание в сторону.

- Лучше поздно, чем никогда, - решил я отделаться избитой фразой, опасаясь скрытого подвоха. Пока не понятно, зачем меня освободили, если сами туда и привезли. Может это очередная интрига Шоцу. Мерзкий старикашка, чтоб он подавился своим чаем!

Шурга, радостно вздохнув, поднялся с земли и, как показалось, с нарочитым беспокойством стал меня осматривать.

- Как ты себя чувствуешь? Можешь ехать? Нам повезло - сейчас начнется пыльная буря, она запутает следы, но ищейки храма так просто не сдадутся.

- Нормально, - ответил ему, хотя мое состояние нельзя было назвать хорошим: адреналиновое возбуждение от несостоявшегося боя быстро спало, и я почувствовал, как от резких движений в боку стало сильно колоть, а в животе начинается усиливаться резкая боль.

Я поднял вверх подол рубахи и увидел, как на обмотанных вокруг талии полосках чистой ткани медленно проступают пятна крови. Неизвестный лекарь кроме раны на животе обработал еще мою грудь - туго ее перебинтовал, пропустив пару лент над ключицей. Вся открытая взгляду кожа была покрыта сине-зелеными пятнами от побоев и начавшими заживать глубокими царапинами. Н-да, хорошо же мне от жрецов досталось: ребра, живот... Но все это было ерундой. Главное - я жив! Хм, похоже, зря тогда впал в истерику, ничего смертельного. Недельку другую отлежусь и приду в норму.

Пока я изучал повреждения своего тела, Шурга присел на корточки и начал срывать веревки с большого тюка, который ему передал незнакомый мне воин. Через пару секунд орк развернул сверток, и я увидел вещи, с которыми давно попрощался. Наклоняться к ним было сложно, мешали повязки. Шурга, поняв мои затруднения, встал и первым делом накинул мне на плечи плащ Кархая, чтобы прикрыть от холодного ветра, а потом дал в руки посох. Мои пальцы пробежали по знакомому древку посоха, проверяя его сохранность. Вроде цел, магическое зрение также показало отсутствие повреждений. Правда, в нем не было ни капли магии, но эта проблема решаема. Немного отдохну и заполню его под завязку энергией.

Опершись на посох, я требовательно протянул руку, и Шурга передал знакомый кошель. Я развязал и высыпал его содержимое на ладонь.

- Сам как? С тебя давно сняли проклятие? - рассеяно поинтересовался я у Шурги, пытаясь вспомнить, сколько раньше у меня было рубинов - шесть или семь?

- Какое проклятие? - недоуменно заморгал орк, потом он замер, прислушиваясь к чему-то внутри себя, и осклабился. - Все нормально, удача по-прежнему на нашей стороне. Твой знак защитил от посмертных проклятий жрецов. - Потом, перехватив мой случайный взгляд на пустой сверток, решил пояснить. - Ойуун успел сбежать с когтем Огадура, да и мой меч, твари, спрятали куда-то.

- А раны? Шоцу говорил, что ты при смерти лежишь. - Я ожидающе посмотрел на орка из-под бровей, решившего видимо перевести разговор на жрецов Серого храма.

Шурга, при упоминании имени хранителя традиций Орчибат, помрачнел и крепко сжал кулаки.

- Так вот, что он тебе сказал... Пойдем внутрь, я все объясню.

Мы зашли в шатер, и присели на шкуры и орк начал свой рассказ.

- После разгрома Ашрах, я действительно несколько дней не мог подняться. Только пил и спал. Тело было целым, так, - Шурга пренебрежительно дернул щекой, - пара царапин. Но при этом не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Словно перед этим целую седьмицу безостановочно бежал под палящим солнцем Пустошей, а то и больше. В первый день ко мне пришел Шоцу, убедился, что жив, и ушел. Головой покивал, когда я ему рассказал про предательский договор серых и ильвэров, и ушел! А когда силы начали возвращаться, и я захотел пойти к тебе, меня не пустили.

Я удивленно поднял бровь, сомневаясь в словах орка.

- Да, не пустили. Отец приставил ко мне охрану. Когда попытался вырваться силой, меня связали. Представляешь, меня, сына вождя! Искателя, приведшего Вестника, вернувшего народу святую реликвию, связали как одержимого духами чужака! Был бы меч, порубил всех! - глаза Шурги сверкали от гнева. - А потом еще раз пришел Шоцу и рассказал, что они тебя продали храму!

- Продали?

- Да! - со злостью ответил орк. - Сразу после разгрома Ашрах серые пришли к отцу и предложили сделку: он отдает меч Могултая, одного из своих сыновей в заложники и обязуется доставить тебя в Серый храм, а они допускают наших молодых шаманов ко второму посвящению и признают за кланом захват новых земель. Воинам отец сказал, что Вестник отправился в храм молить о возвращении Огадура. Но те, кто тайно принял твой знак, в это не поверили. Ты воин, а не жрец, и не будешь сутками напролет бить поклоны. Но Ардына отец отослал в родовые земли, а я и во все сидел под охраной.

- Подожди, - остановил я вошедшего в раж орка, - какой еще тайный знак?

- Этот! - Шурга распахнул безрукавку и показал у сердца красный рисунок гальдстрава. - Хнер всем нам такие сделал, точь в точь как у тебя, только поменьше! Еще перед битвой. Это придумал Ардын, чтобы доказать нашу преданность. Ведь вначале он в тебе сомневался...

Я выругался про себя, узнав, что теперь почти десяток орков носят изображение "Шлема ужаса" на груди. Если так и дальше пойдет - скоро все в пустошах будут щеголять с моими рунами на теле. Хотя черт с ними, все равно без моей крови гальдстрав останется простым знаком.

- ... А потом Ардын ослушался вождя, и стал меня искать. А когда освободил, мы сразу помчались в храм. Внутрь проникли легко - перехватили караван паломников, переоделись в их одежды. Капюшоны скрыли клановые татуировки, а как себя правильно вести, я наших быстро научил, не зря же столько времени там мальцом провел.

Искали везде, расспрашивали слуг, вертелись рядом с жрецами. Проверили загон рабов, где держат всех человеков, но тебя там не было. Решили, что заперли на подземном уровне, там шаманы готовятся к посвящению, а рядом в особых кельях держат жертв для важных ритуалов. У входа всегда младший жрец и пара стражей. Туда не то, что простых паломников, даже проверенных слуг одних не пускают. Только вместе с жрецом и никак иначе. Случайно удалось подслушать о начинающемся обряде воплощения лорда и жертве с особой кровью. Ну, мы и решили, что это тебя там будут резать на алтаре. Про Нияза даже не вспомнили, ведь что особенного в этом тупом куске мяса? Ну, вот и ломанулись в главный зал. Еле успели попасть внутрь, до того как стража закрыла ворота. А там все что-то бегали, суетились. Мы хотели постоять в сторонке, дожидаясь ритуала, да куда там! Только успевали принеси-подай. Сунули нам в руки пучки тлеющей травы и сказали ходить с ними вокруг алтаря. Дым от них, скажу тебе, дурманил сильнее шаманских настоек. - Шурга аж поморщился, припомнив приторные запахи. - Хорошо еще, что подсмотрели как работают другие, и обмотали свои лица влажными тряпками. Иначе скоро совсем забыли бы, зачем туда пришли. Когда жрецы успели открыть позади алтаря еще один ход и притащить в зал три одурманенных тела, я даже не заметил. Казалось, вот они только давали нам указания, а через миг уже привязывают двух орков к столбам, а одного закидывают на алтарь. Нас к этому времени отогнали к стенам и приказали молиться. Сгоряча чуть не дал отмашку на атаку - показалось, что это тебя жрецы приковывали к камню, но потом узнал эти безвольные тушки. На такое предатели точно не рассчитывали, да?

Шурга злорадно засмеялся, и я согласно кивнул.

- В общем, - продолжил рассказ орк, - можно было оттуда уходить. Дождаться когда начнется ритуал и прочь из зала, в темноте никто бы и не заметил, что паломников стало немного меньше. Хотя, если честно, хотелось посмотреть, как Ниязу глотку перережут. Но тут появился один припозднившийся служка. Тихо проскользнул в зал и пристроился у стенки напротив нас. Потом еще один, и тоже дверь не закрыл...

В рассказе орка было какое-то противоречие, но мне сейчас было не до выяснения различных подробностей освобождения. Я перестал слушать Шургу и задумался над своими планами.

Итак, все случившиеся в храме дополнительно подтверждает, что обсидиановый клинок принадлежит богу этих лживых дикарей. И что теперь? Еще недавно я хотел учиться в этом мире магии, но теперь моя решимость ослабла. Черт, даже жаль немного, что Шурга вернул кошель. Так бы не пришлось выбирать, поскольку на обучение просто не было бы средств.

Эх, знал бы кто, как я устал от всех этих приключений! Ходить по лезвию ножа, получать удары в спину... Как же хочется покоя и определенности. Может, стоит все-таки вернуться на остров, поговорить с тенью Древнего и домой? Горячая ванна, свежий кофе утром... Неожиданно до ломоты в зубах захотелось выкурить сигарету... А почему бы и нет? Попробую первое время побыть простым человеком. Уеду куда-нибудь в Урюпинск, подключу интернет и не буду выходить из дома пару месяцев. Разберусь, наконец, с правилами создания гальдстравов. А там, глядишь, еще найду что-то рабочее из мистических практик других народов... и все будет хорошо...

"Ага, "хорошо", - с сарказмом отметил внутренний голос, - только недолго, до первого "засвета". Когда на меня снова выйдет Контора - это только вопрос времени. Всю жизнь прятаться не получится, да и не собираюсь я становиться отшельником.

А если попробовать откупиться? Можно же предложить какие-нибудь заклинания или артефакты, которым просто нет аналогов среди земных технологий. Однако сейчас я могу делать амулеты только на основе рун, а их действие светить ой как нельзя. Аналитики Конторы моментально раскусят принцип их действия и начнут пить из меня кровь... Перед глазами появилась картина, как на больничной кровати лежит истыканное иглами тело, тихо попискивает медицинское оборудование для поддержания жизни, а рядом медсестра меняет пластиковый полный крови пакет на пустой... Меня аж передернуло от такой перспективы.

Я прогнал прочь трусливые мысли. Если уж и возвращаться домой и решать проблемы с Конторой, то нужно действовать только с позиции силы. Новые знания сделают меня сильнее, а сила - это свобода! От Конторы откупиться вряд ли получится, а вот заставить меня бояться... До икоты, до дрожжи в коленках! Так, чтобы от одного упоминания моего имени у них спина покрывалась холодным потом, а коленки дрожали от страха! Это было бы правильно, это было бы хорошо. Тогда можно будет и поторговаться. Будут рады любой крохе моих знаний и не осмелятся что-нибудь требовать силой. Ха-ха!

Но пока мне рановато еще так прыгать. Слаб, заклинаний глобальных не знаю, не уверен, что сейчас смогу выстоять против взвода подготовленных солдат, что тут уж говорить о противостоянии государственной машине. В общем, вариантов нет - нужно ехать в эту клятую Аллурийскую академию!

Довольный, что разрешил внутренне противоречие и не пошел на поводу у собственной трусости и лени, я сосредоточил внимание на рассказе Шурги. Тот как раз подошел к описанию моей схватки с главгадом.

- А потом вмешались мы. Эх, и повеселились тогда. Резать этих предателей оказалось проще простого. Свиньи перед убоем также забавно визжат. Некоторые, правда, пытались махать в воздухе руками, трясли амулетами. Да только все это ерунда против обычной стали. Эх, разжирели огадуры в храме, обленились. Ты представляешь, ни у одного из них не было при себе оружия! Даже простого ножа! А как Ойуун бежал! Аж пятки сверкали. Да, Волдэмар, устроили мы там шороху. Про твой подвиг точно сочинят песни! Победить воплощенного в самом сердце Серого храма - такое по силам только избранному Огадуром!

Грубая лесть орка меня совершенно не тронула. Сочинят - не сочинят, без разницы. Надеюсь, уже скоро покинуть Пустоши навсегда. Стоп, а что этот выродок сейчас несет?

- Повтори, что сказал, - прищурившись, потребовал я у орка.

- Вернемся в храм, - уверенно повторил Шурга и, видя мое удивление, поспешил успокоить. - Волдэмар, не беспокойся, я все продумал. Сейчас практически все отряды стражи Ойуун послал на наши поиски. В самом храме настоящих воинов осталось от силы десятка два-три, не больше. И то только для порядка. Ведь они привыкли, что защита храма в святости, а не остром железе.

- Ну-ну, - скептически протянул я.

- Поверь, Волдэмар, они точно не ждут от нас такого. Все будет хорошо. Серый храм - это последнее в Пустошах место, где нас будут поджидать.

- Хорошо, а дальше?

- Дальше? - мечтательно улыбнулся Шурга, - Дальше мы заберем мой меч и коготь Огадура и поедем назад. Будет конечно тяжело, но мой клинок, благословление Огадура и твоя магия пробьет нам дорогу к Орчибат. Когда вернемся, ты расскажешь про похищение, и я вызову на поединок отца. Мои соплеменники привыкли драться, полагаясь исключительно на свою силу, а не на умение. Нияз считался воином не из последних, а я его легко уделал! - с гордостью выпрямил спину Шурга. - А с мечом Могултая и отца победить смогу!

Чем дольше я слушал орка, тем больше раздражения начинал вызывать его безумный план.

- Нет, в храм не пойдем, - прервал я фантазии Шурги.

- Но почему?

- Потому! - я не собирался ссориться с орком, которому, очевидно же, все эти мысли пришли с одной только целью - вернуть свою драгоценную железяку.

- Волдемар, поверь мне, все будет хорошо! - в очередной раз произнес Шурга. - Не смотри на меня, что мал ростом. Я у наемников не только следопытом работал, но и подсмотрел кучу интересного. Они держали меня за полезную зверушку, поэтому не скрывали свои тренировки. Знаешь как я могу?..

Тут я все же не выдержал и, вскочив на ноги, склонился над Шургой и со злостью прошипел:

- Верь мне? Да каждый, которому я здесь верил, меня потом предал. Да что бы я, хоть еще раз, принял чьи-то слова на веру?! Цагаан, Шоцу, Нияз, а раньше чертова тварь из леса, а потом еще тупые жадные друмы, Аркин например, а еще... - я начал перечислять имена предателей и в шоке остановился на середине фразы.

В этом мире все мои беды от того, что я кому-то доверился хоть в малой степени. Но если мне врали орки, гномы и демоны, то почему стоит верить призраку мертвого бога? Где гарантия того, что он выполнит свою часть сделки? От осознания этой довольно простой истины мне захотелось выть от злости! Наивный тупица! Поверил в то, что хотел услышать больше всего. Он не может следить за округой, не может как-то влиять на этот мир, иначе давно узнал имя своего убийцы. Да у него сил нет ни на что, кроме как явиться в бреду случайно попавшему в храм человеку!..

- Не веришь моим словам, что нам удастся пробраться в храм? Тогда едем сразу к Орчибат. Ты должен всем рассказать о предательстве серых! Твоим именем я подыму все земли округ, выбьем предателей из храма, и ты возглавишь дом Огадура. Простые жрецы нас поддержат, они же такие сыны Огадура, что и мы. А потом, с твоим благословлением и силой богов, мы сгоним человеков и друмов с наших исконных земель! И, возможно, там возродим Огадура! Ты должен...

- Я... никому... ничего... не должен! - медленно произнес я, с трудом сдерживая внутри гнев от пафосных слов орка и осознания своей глупости. - Ты понял? Никому!

- Прости, - склонил голову Шурга и крепко сжал кулаки. - Ты его уста, и не мне указывать тебе путь.

- Да какие уста! Не Вестник я, не Вестник. Да что же ты такой тупой! - я все-таки сорвался на крик. Как будто не понятно, что это его согласие ничего не значит. Он все равно постарается сделать так, чтобы скорее вернуть меч Могултая. - Какие боги? Какие исконные земли? Ты еще не понял, что вашего бога-Огадура нет? Просто нет и все. Он мертв! А его место в храме заняли демоны. И не серые держат вас в Пустошах, а они! Сидят себе в храме и не пускают далеко глупых огадуров - вдруг еще узнают какими должны быть истинные боги! Хорошо устроились, слов нет. Жертвы им регулярно приносят, когда захотят погулять-развлечься - вот вам, пожалуйста, молодое сильное тело. Ах да, чуть не забыл - что они вам взамен дают? Защиту? Силу? Счастливое посмертие? Да ничего подобного! А ты: "Пойдем, скинем серых, восстановим справедливость, всех врагов нагнем", - передразнил я орка. - Так вот, не будет никакого тебе "потом". Схарчат демоны наши души, еще добавки попросят. И твоя железяка ничем тебе не поможет! Не прибавит ни роста, ни силы.

- Это не демоны, демоны - ильвэры. А наши - младшие боги, дети Огадура, - пропищал слева не замеченный мной ранее носатый лекарь. До этого он так успешно прикидывался ветошью в углу шатра, что я успел забыть о его существовании.

- А ты откуда взялся? Подслушиваешь наш разговор, ублюдок? - Я вскочил на ноги. - Убью паршивца!

Я сделал шаг к скорчившемуся от страха орку и замахнулся посохом.

- Стой, Волдэмар, не трогай его, он тебя лечит! Да и в храме признал тебя, сражался вместе, не испугался самого Ойуна, - заступился Шурга.

- Признал? Сражался? - столь абсурдное заявление отвлекло меня от жертвы.

- Все это северная ересь! Боги суровы, но только они сдерживают ильвэров от того, чтобы полностью уничтожить наш народ. - Снова взвизгнул Буратино и скрючился в углу, прикрывая голову руками.

- Заткнись! - рявкнул я на это ничтожество. - Если говорю демоны, то это так и есть. Я видел их, говорил с ними, одного даже убил, так что есть с чем сравнивать. Дети богов? Ха-ха-ха, да они не были слугами даже Огадура, слишком тупы для этого. Скорее жили под столом и хватали объедки, которые щедрый хозяин бросал им как собакам.

- Они защищают нас от духов хаоса, - снова возразил Буратино.

Несколько секунд я стоял и смотрел на повизгивающее от страха ничтожество, которое осмелилось спорить со мной. Наконец брезгливость победила, и я приказал Буратино исчезнуть из шатра. Лекарь чуть ли не на карачках бросился к выходу.

Выпустив гнев на Буратино, я немного успокоился, и продолжил объяснять Шурге уже более спокойным тоном. Можно было конечно промолчать, но если уж начал говорить, то доведу дело до конца.

- Ты веришь, что они защищают вас от духов? - хмыкнул я и, увидев кивок Шурги, тяжело вздохнул. - А может наоборот, прогоняют соперников? Шурга, пойми, вы для них обычные кормушки. Помнишь, как демон чуть не выпил из тебя жизнь? Мой амулет защитил тебя, но остальные орки оказались выжаты досуха.

- Но разве это не было колдовством?

- Было. Вот только такой фокус не прошел бы у них с гномом или человеком. Свет богов надежно защищает их от хаоса. Любая тварь может тянуть из огадура энергию, словно пиявка какая-то. Из человека или гнома не может, а вот из вас... Понимаешь, к чему я клоню? - Усмехнулся я, наблюдая усиленную работу мысли на лице молодого орка. Разумеется, то, что я также могу выпить силу из любого огадура, ему говорить не стал.

Мы еще долго разговаривали с Шургой, но убедить его мне так и не удалось. На словах он со мной соглашался, но вот в его глазах я видел прежнюю непоколебимую уверенность в своей правоте. Через несколько часов мне стало плохо и Шурга, заметив это, позвал в шатер Буратино. Лекарь, трясясь от страха, поменял повязки, дал выпить какой-то бурды и улегся спать у входа. Сил на то, чтобы прогнать поганца не было. Так и заснул под его сиплое дыхание.

***

Ночью буря опрокинула несколько палаток. Утром порывы ветра сошли на нет, и орки начали вылезать из укрытий. Густая красная завеса по-прежнему скрывала солнце, далее сотни шагов ничего не было видно, но опытные жители Пустошей, зная, что самое опасное уже миновало, поднимали лошадей и готовились в дорогу.

Из покосившегося шатра Вестника выполз Шонхон. На выходе он неудачно задел шкуры и песок, скопившийся в углублениях палатки, полетел орку на голову. Лекарь, фыркая, словно собака, очистил свое лицо и, слезящимися от пыли глазами, нашел Шургаана. Безумный орк, осмелившийся с десятком воинов напасть на Серый храм, сгорбившись, сидел на собранном к походу мешке и медленно водил камнем по лезвию изогнутого меча. Шонхон подошел к нему и присел рядом на корточки.

- Принес? - спросил Шурга.

- Да, вот, - лекарь протянул ворох окровавленных тряпок.

Сын вождя привстал, затолкал использованные бинты в мешок, и продолжил точить меч.

- Буря закончилась, - после долгого молчания лекарь решил начать разговор.

- Да, повезло с ней, - ответил Шурга. - Скоро спадет пыльная мгла, и нужно будет двигаться.

- Ты собрался пустить погоню по ложному следу?

- А ты умный, понял, зачем мне его кровь. Серые привыкли хитрить, плести интриги друг против друга, против вождей, против всех. Да что я тебе говорю, ты сам прекрасно все знаешь, - лекарь мрачно кивнул, соглашаясь со словами Шурги. - Этого же жрецы ожидают и от нас. Они считают себя самыми умными, на это и расчет. Вы пойдете прямо на юг, я же на трех лошадях иду на северо-восток. Преследователи, когда увидят, что мы разделились, решат, что ваш след слишком очевиден, и кинут основные силы за мной. Через день я начну крюк на восток, в сторону земель Халифата, и это окончательно уверит их в том, что раскусили нашу увертку.

- Шургаан, а что если твой план не сработает?

- В худшем случае они разделятся, и вам будет потом легче дойти до земель человеков, - флегматично пожал плечами орк. Он для себя уже все решил, и теперь никто не мог убедить его в обратном.

Шонхон горестно кивнул головой. Лучше сейчас действительно покинуть Пустоши, но этот вариант страшил своей неизвестностью и необратимыми последствиями. Родился и вырос маленький лекарь в храме, другой жизни он и не знал. Но просто так вернуться в родные стены нельзя, никто из старых знакомых не поверит на слово и его, даже как невольного помощника осквернителей, сначала отправят в камеру пыток, а потом на жертвенный алтарь. В кланы ему путь тоже заказан - отсутствие родовых татуировок лучше любых слов скажет оркам о его происхождении. Даже если случится чудо, и у Шонхона получится прибиться к какому-нибудь захудалому роду, за него никто не вступится, когда жрецы, обнаружив беглеца с помощью духов, потребуют вернуть отступника. Ссориться с Храмом могут только безумцы, остальные, даже изгои, с радостью выдадут Шонхона, да еще и сами привезут его под стены храма и передадут прямо в руки палача.

Правда, оставался еще крохотный шанс заслужить прощение и вернуть все назад, и лекарь начал обдумывать этот вариант. Но Шурга, словно подслушав мысли Шонхона, предостерег его от поспешных поступков.

- Если Волдэмар умрет, тебя сразу же зарежут мои воины, - буднично рассказал Шурга о своем приказе, продолжая все также неторопливо затачивать клинок.

- Но я и не собирался! - горячо начал уверять в своей преданности лекарь, еще мгновение назад прикидывая в голове состав нужного яда.

- Вот и хорошо. Это так, на всякий случай, - пояснил Шурга, проверяя пальцем заточку, и так посмотрел на Шонхона, что тот догадался - его оставили в живых только из-за ран человека.

Лекаря пробрала крупная дрожь. Ему стало неуютно, он с трудом подавил желание отодвинуться подальше от этого кровожадного безумца.

- А как же ты нас тогда найдешь? - поспешил сменить тему Шонхон. Если предстоит идти к людям, пусть так и будет. Там посмотрим, дорога длинная и опасная, всякое может случиться. Но вот в человеческих землях без Шурги будет точно тяжко, он ведь единственный кто был там раньше.

- Никак, - ответил воин и отложил камень в сторону. Он придирчиво осмотрел меч, печально улыбнулся, положил оружие на колени и посмотрел вперед, словно его взгляд мог проникнуть сквозь пыльную завесу. - Я не собираюсь уходить и оставлять наши земли серым. Народ должен узнать об их предательстве. Если клан от меня отвернется, продолжу сам. Наберу отряд. Рано или поздно храм падет.

- Ты ему поверил, - ужаснулся Шонхон и, как это часто с ним бывало, моментально забыл о своих прежних страхах и отдался стихии спора. Нужно немедленно опровергнуть ядовитые слова Волдэмара! - Это неправда! Он считает наших богов демонами. Для человека это может и так. Но для нас они - боги! Страшные, жестокие, выпивающие нашу жизнь, словно обычный смертный воду, живущие правом сильного. Совсем как мы, и других у нас нет. Без них наш народ вымрет в Пустошах за считанные годы. Кто будет давать силу для посвящения шаманов? Кто защитит наши души?

- Серый храм должен быть разрушен! - Глаза орка полыхнули ненавистью, губы сжались в тонкую полоску, из-под которой хищно выступали нижние клыки. Он до боли в костяшках сжал кулак и ударил по земле. - Жрецы, пленив Вестника, украв наши святыни, подписали себе смертный приговор. Именем Огадура клянусь, я уничтожу храм!

- Но он не Вестник, сам слышал, зачем так рисковать? Этот человек такой же, как и все они - жадные, трусливые...

- Человек? - переспросил Шурга. Опустил голову и тихо, на грани слышимости засмеялся. А затем прошептал, странно растягивая некоторые слова. - Да-а, чело-век. Он сам в это ве-ерит. И никто не видит истину. Только я!

- Что не видит? - не расслышал Шонхон и подвинулся ближе к сыну вождя.

- Да все! - воскликнул Шурга. Внезапно он крепко схватил лекаря за шею, подтащил ближе к себе и, обдавая его лицо жарким дыханием, яростно зашипел. - Все вокруг такие умные, все знают. Как жить, кем тебе стать. И даже не понимают, что за нашими обычаями скрывается нечто более серьезное, нежели простое следование ритуалам. Как-то раз, очень давно, я спросил у Шоцу, нашего хранителя традиций, зачем на тризне есть тела павших воинов? Знаешь, что он мне ответил? "Таков древний обычай наших предков. Огадур и после смерти должен служить клану". Сейчас, когда мы дохнем от голода, это понятно. Но почему раньше, когда нас еще не загнали в Пустоши, мы поедали своих соплеменников? Слепцы! Они за словами не видят сути: погибший воин отдает живым свою силу и дух. А что можно взять со старика, ребенка или калеки, которые только и идут под нож в тяжелое время? Только их слабость! Ты понимаешь, только слабость и страх! Тогда я решил, что лучше сдохну от голода, чем хоть раз попробую плоть неудачника. Ты то, что ты ешь! - Шурга судорожно вздохнул и далее стал говорить быстрым шепотом. - У меня есть крохотный дар. Слишком малый, чтобы стать шаманом, но его хватает, чтобы иногда видеть некоторые необычные вещи. Например, души предметов или умерших. Думаешь, я не знаю, отчего ты боишься Волдэмара? Он подпитывает свое тело и магию за счет душ поверженных врагов, и с каждой поглощенной душой немного меняется. Со временем в нем от орка станет больше чем от человека. Уже сейчас он стал крепче телом, кожа немного потемнела... Но Волдэмар это пока не понимает, - истерично пожаловался Шурга лекарю. - Не понимает и отрицает свое предназначение. Поэтому пусть сейчас идет куда хочет. Его судьба все равно крепко связана с нами. Рано или поздно Вестник вернется. Или мы сами найдем и вернем его. И вашей главной задачей будет охранить Вестника от любых бед. Не ради него самого или меня, а ради всего нашего народа! Ты понял? - последние слова орк прорычал в лицо опешившего от такого напора Шонхона.

- Да, кончено понял, все ради народа. - Лекарю и ранее приходилось общаться с безумцами или опившимися шаманской настойкой огадурами, и он знал, что с ними лучше всегда соглашаться. Иначе вжик - и покатится голова несчастного лекаря по красной от пыли земле. Заодно и заточку меча в деле проверит.

- Молодец, умный, - похвалил Шурга, отпустил собеседника, и, словно и не было вспышки гнева, поднял упавший с колен меч и продолжил точить оружие. - А теперь, расскажи мне про северную ересь. Разве там, на севере не основались изгои, которым каким-то чудом удается выживать без поддержки Храма?

Шонхон тайком облегченно выдохнул, радуясь, что сумасшествие Шурги переключилось на другую тему, и начал рассказывать все то, что знал про заблудшие кланы.

- Нет, северные кланы никто не изгонял, они сами ушли, - пояснил испуганный орк. - Это было давно, вскоре после Исхода, сразу после основания Серого храма.

- Постой, - удивился Шурга, - разве Храм не был построен задолго до этого?

- Был, - согласился лекарь, - но строили его не огадуры. Кто? Не знаю, но явно не коротышки или человеки. Это здание и стало первой причиной раздора - жрецы тогда сильно поссорились, выясняя, можно ли на месте, где возможно чужаки поклонялись своим богам, строить наш храм. - Назидательно поднял вверх палец Шонхон, незаметно для себя раззадориваясь и забывая, что только что хотел отделаться общими фразами, а не рассказывать о тайнах давних времен. - В Пустоши пришли жалкие остатки нашего народа: старики, калеки, женщины и дети. Большинство воинов погибло, прикрывая отход, там же сгинули и почти все шаманы.

- Это все знают, - перебил его Шурга, - давай ближе к делу.

- Я и начал, - поморщился Шонхон от бесцеремонности собеседника. - Победители надеялись, что мы сами сдохнем в Пустошах, и не стали дальше преследовать. Здесь, как нигде в мире, часто случаются прорывы хаоса и без защиты простым смертным долго не протянуть. Но кто ее мог дать? В верхнем мире замок Огадура опустел без хозяина, и жрецы лишились своих прежних сил. Оставалась надежда только на шаманов, но их было очень мало. И с каждым годом становилось еще меньше, ведь нас надежно отрезали от мест силы, где раньше ученики говорящих с духами проходили полноценное посвящение. Потерять связь с духами означало смерть всего народа. И вот тогда, последний Великий шаман Ухаалаг Илшиг, который прошел невредимым через все сражения, сумел достучаться до нижнего мира, где Огадур в незапамятные времена в наказание запер своих сыновей. В них была кровь Огадура, отблеск его божественной силы. Плоть от плоти. Они бы могли стать спасением нашего народа, но несколько жрецов выступили против. Эти твердоголовые глупцы заявили, что нельзя смертным решать - освобождать малых богов из нижнего мира или нет, если их там запер сам Огадур. И даже решили помешать ритуалу. Но им это не удалось. Ухаалаг Илшиг добровольной жертвой сломил ослабевший после смерти Огадура барьер, и мы снова обрели богов. Они создали новое место силы, жрецам вернулась часть их былой силы. С тех пор новые посвящения шаманов стали проводиться в катакомбах Храма, где Ухаалаг Илшиг открыл дорогу из нижнего мира в средний.

- Человеки говорят, что боги живут на небесах (так они называют верхний мир), - задумчиво пробормотал Шурга, - а демоны живут под землей, то есть в нижнем мире. - и тихо засмеялся.

И тут Шонхон понял, что только что бесповоротно помог Шурге поверить лживым словам человека.

- Они - боги! - Шонхон не мог не попытаться остановить распространяемое магом безумие. - Когда-нибудь, молодые боги найдут в верхнем мире замок Огадура и станут равными ему...

Но Шурга был глух к его словам. Он резко оборвал лекаря и потребовал рассказать, что тому еще известно о северной ереси.

Из палатки Вестник вышел как раз к тому моменту, как Шонхон закончил выдавливать из своей памяти последние крупицы из легенд и сплетен. Шурга, увидев опершегося на посох человека, прервал свой разговор и подошел к Волдэмару.

- И что ты решил? - спросил маг, щурясь от стоявшей в воздухе пыли.

- Мы выполним свой долг, ты достигнешь человеческих земель, - негромко сказал огадур и развернулся к Вестнику спиной. - Перевяжи раны и собирай вещи. Шонхон тебе поможет. Скоро в путь.

Человек с показным равнодушием кивнул и вернулся в палатку, а Шурга подошел к своим воинам и встал рядом с почти прогоревшим костром. Увидев напряженное лицо лидера, орки отложили дела и выстроились полукругом напротив сына вождя.

- Где Рыст? - Спросил Шурга у Ардына.

- В дозоре, сейчас будет, - ответил десятник. - У него отличный слух, самое то в этой мгле.

- Ждем, - коротко бросил Шурга, игнорируя вопросительные взгляды воинов.

Последний орк прибежал действительно быстро. Он что-то тихо спросил у своих товарищей, но тут же замолк под выразительным прищуром Ардына.

- Мы спасли предвестника Огадура, - произнес Шурга, - вырвали его из лживых объятий предателей, свивших гнездо в Сером храме. И это нам не простят. Будут преследовать, насылать порчу, оболгут наши имена. И все для того, чтобы похоронить правду о Вестнике под кучей смердящей лжи. Сейчас мы разделимся. Я снова уйду в поиск. Только теперь буду искать не святые реликвии нашего народа, а настоящих воинов Огадура. Тех, кто, как и вы, не испугается проклятий жрецов, найдет смелость выступить против Храма и освободит наши земли от трусливой мрази. Вы же пойдете с Вестником, выведете его из Пустоши и будете ждать мой сигнал. Ждать и хранить человека, где бы он ни был, и чтобы не говорил. Без него - нам не вернуть Огадура. Ему без нас - не выжить. Станьте его щитом и мечом. Слушайтесь беспрекословно. От вас теперь будет зависеть будущее огадуров. Если кто не согласен, лучше сказать сейчас. Потом сомнениям не должно быть места.

После слов Шургаана в лагере воцарилась тишина, нарушаемая только переступающими с ноги на ногу лошадьми. Орки молчали, осмысливая слова Шурги, и тот решил их подтолкнуть:

- Вы пошли за мной, не задавая вопросов. Теперь настало их время. Спрашивайте.

- Почему ты отправляешь Вестника в человеческие земли? - удивился Ардын. - Разве нельзя у нас найти такое место, где его никто не найдет? Давай вернемся домой, и объявим о предательстве Цагаана. Ты одолеешь его в поединке, мы верим в тебя! А возглавив клан, ты сможешь дать лучшую защиту Вестнику, чем сейчас.

Орки одобрительно загудели, соглашаясь со словами десятника. До этого они полагали, что главная цель их лидера - стать вождем Орчибат. Ради такого дела, обещавшего в случае успеха высоко поднять их во внутренней иерархии клана, они и были готовы рискнуть жизнью.

Планы самого Шурги еще недавно совпадали с их ожиданиями, но вчера он увидел другой путь и понял, что Серый храм должен быть разрушен. Пока стоят его стены, Огадура не возродить. Но сейчас в Пустошах нет силы, готовой совершить этот подвиг. Можно было бы попробовать бросить вызов Храму от лица всех Орчибат, но Шурга каким-то образом знал, что эта попытка обречена на неудачу. Кроме того, молодой орк чувствовал, что поступает абсолютно правильно, отказываясь от своей тайной мечты стать во главе клана. Но как выразить доступными словами эти смутные ощущения Шурга не знал. Сейчас он не мог предложить отряду ничего более, чем разделить истовую веру в великое предназначение Вестника.

- Волдэмара ведет судьба, - ответил Шургаан. - Здесь безопасного места нет. Рано или поздно жрецы Храма смогут по крови выйти на Вестника. Или найти щель в его защите и обрушить всю мощь своих проклятий. Тогда его не спасет и весь клан. А вне Пустоши - жрецам власти нет.

- А нас не объявят тогда изгоями? - поинтересовался Цунаг. Он считался в отряде лучшим охотником и не раз поражал товарищей способностью найти спрятавшуюся добычу, когда остальные только разводили руками и ссылались на злую шутку духов Пустошей, колдовством скрывших следы зверя. Сейчас он задал вопрос, ответ на который изменит их жизнь навсегда.

- Да.

- Но ты же его сын! Разве он откажется от своей крови?

- Ты плохо знаешь вождя, - усмехнулся Шурга, - сыновья для него ничто. Он с легкостью пожертвует любым из нас ради своей цели. Поэтому я уверен, что Цагаан, как только узнает, сразу отделит род от наших поступков и объявит изгоями. У отца свои планы, нам в них места нет; не посмеет он сейчас пойти против воли Серого храма. Один раз он уже продал Вестника, продаст и сейчас.

Цунаг, хоть и ожидал такой ответ, не удержался и выругался. Остальные переваривали чудовищную новость, скрежеща зубами.

Внезапно вперед выступил мрачный Цогт. Крепкий, как скала и столь же массивный, он всегда шел в бой в первом ряду, но на привале отступал назад, в спорах предпочитал отмалчиваться и не лезть в пустые разговоры. Сейчас этот огромный орк угрожающе навис на Шургой и, прорычал:

- Я не собираюсь становиться изгоем! - он вынул из крепления на поясе тяжелый меч и отступил в сторону. Кончик клинка противно скрипнул по камню, будто протестуя, что его сразу не направили в сердце противника.

- Тише, Цогт, тише, - Шурга бросил стремительный взгляд на остальных орков, и, оценив их настроение, примиряюще поднял руки. - Никто не отказывается от Орчибат. Они могут отказаться от нас, но мы - никогда. Чтобы не случилось, мы всегда здесь, - воин ударил себя в грудь, - останемся Орчибат! Не бойтесь! Знак Вестника защитит нас от проклятий и злых духов...

- И что? Это я и скажу духам предков? Это поможет им вспомнить мое имя? Объяснит, почему мой залог уничтожен? - с тоской в голосе вопросил огадур.

Меч Цогт так и не поднял, он сгорбился, придавленный тяжкой новостью. Шурга внезапно понял, что этот воин - самый старый в отряде. Зим через пять-семь, если не сгинет в очередной кровавой стычке, вождь отправил бы его пасти лошадей или обучать молодняк. А после смерти предки приняли бы его душу в верхнем мире и защитили от ужасной участи оказаться поглощенным злыми духами.

Если бы не великая цель, стоявшая перед сыном Цагаана, не фанатичная уверенность в своей правоте, он смог бы понять его страх. Ведь духи предков живут в ином мире и не общаются со смертными напрямую. На такое способны исключительно шаманы. Обычные же огадуры могут передать весточку в иной мир только с помощью немногочисленных реликвий рода. Когда орк становился достаточно взрослым, чтобы смочь удержать в одной руке меч, над ним проводили обряд вхождения в род. Ребенка в течение трех дней и ночей поили только кровью, после чего сбривали на голове все волосы и сжигали их, пепел клали в специальную ладанку и вешали в качестве залога на родовой столб. Так предки узнавали нового члена семьи, а юный огадур получал право носить оружие. Но если орка изгоняли из клана, эти ладанки уничтожались. Так про изгоя забывали не только живые, но и духи предков. А без их защиты души смертных были обречены на вечные мучения.

- А я вообще не из рода Орчибат, я из Чрагдэв, - крикнул юркий Гэцен, постоянный напарник Цунага в бою. - Мой род вошел в клан после исхода. Я даже это, про сердце, сказать не смогу.

Гэцен обнажил меч, и его примеру последовали остальные орки, кроме Ардына. Десятник, нахмурившись, стоял со скрещенными руками на груди и покусывал нижнюю губу в тяжелых раздумьях.

Шурга, не ожидающий такого, вынул свой клинок, мельком пожалев об утерянном мече Могултая. Но ничего, даже с этим куском дрянного железа, он с Ардыном сумеет защитить Вестника.

- Ничего уже не изменить! - крикнул Шурга, еле сдерживаясь, чтобы не сделать пару шагов назад и занять более удобную позицию для боя. Сейчас любое его неосторожное движение могло стать началом кровавой схватки, которой огадур надеялся избежать.

Неожиданно вперед вышел Ардын.

- Говоришь, ничего не изменить? - с нескрываемой горечью в голосе спросил он, обнажая свой меч. - Тогда скажи, что ответить предкам, когда наши души предстанет перед ними? Что скажешь ты? Надеешься, что Могултай признает своего прямого потомка и без залога на родовом столбе?

Мысли Шурги судорожно заметались, он до последнего надеялся на преданность Ардына и сейчас не знал, что делать.

- Могултай... - Прошептал молодой орк имя основателя клана, хватаясь за него как за спасительную соломинку. Что на его месте сделал бы великий предок? Уничтожил предателей или... Внезапно на Шургу снизошло озарение. - Что отвечу? Я скажу, что не изгой, что сам ушел из Орчибат! - Он с силой вонзил меч в землю, достал кинжал и накрест провел им по груди, там, где находились знаки рода и клана. - Не из предательства, не страха или ненависти ради, а за святое дело! Душа моя чиста и свободна! Так я скажу за себя.

На мгновение все застыли, даже ветер умолк, словно боясь помешать предкам на небесах услышать слова безрассудного огадура. Теперь действительно изменить ничего нельзя, по крайней мере для самого Шургаана.

- И я отвечу, что сам ушел из Орчибат! - первым решился Ардын. Он воткнул тяжелый клинок в землю, взял из руки Шурги нож, опустился на колени и перечеркнул свою татуировку на щеке.

- Я тоже отвечу, что не изгой! - подал голос Цунаг, догадавшийся, что сейчас происходит.

Двенадцать огадуров по очереди вонзили мечи в лоно матери-земли и упали перед Шургааном на колени, смиренно подставляя шеи под удар. Теперь они были без клана, без рода, без вождя. Точно дети, не имеющие право носить оружие и еще не связанные мистическими узами с умершими предками. Кровь с их щек тяжелыми каплями падала вниз, моментально впитываясь в иссохшую землю.

Шурга больше не задумывался о своих словах и поступках, его вело провидение. Словно кто-то иной занял его тело и сейчас проводил древний ритуал, о котором до живущих сейчас дошли только слухи. В руках Шургаана оказалась простая глиняная миска, которую он, служа у наемников, отобрал у нищего с паперти. Из сумки выпал другой его трофей - небольшой отрез черно-красной ткани, из которого орк так и не успел сладить рубаху. Шурга, не заметив, наступил пыльным сапогом на дорогую вещь, и положил на дно чаши кусочек бинта, что недавно взял у Шонхона. Затем воин взял кинжал, на котором была кровь всех огадуров отряда, и резанул себя по запястью. Алые струи крови тотчас устремились вниз, стремительно наполняя миску.

- Моим предком был Могултай! - произнес он голосом, наполненным скрытой мощью, и поднял над собой чашу с кровью. - Великий воин, осененный благостью Огадура! Кровь в моих жилах несет его дух. Кровь Вестника несет печать Огадура. Нет ничего священнее этой смеси!

С этими словами Шурга протянул чашу Ардыну. Орк сделал из миски крохотный глоток и, не глядя, передал сосуд товарищу, стараясь уловить, как выпитая кровь устанавливает новое родство их душ. Когда чаша обошла весь отряд и вернулась пустой к Шурге, орки срезали волосы, стянутые на затылке в пучок, и положили их перед собой.

Шурга бросил в миску угольки из костра, и кусочек бинта, пропитанный кровью Вестника и потомка Могултая, протестующее зашипел. Орк осторожно подул и, дождавшись появления первых языков пламени, осторожно поставил чашу на землю и бросил в нее свои срезанный с затылка длинный пучок волос.

- Что ответите, когда вас в верхнем мире встретит Могултай? - спросил он у неподвижно застывших воинов.

- Я отвечу: мой род - это ты! - ответил Цунаг, поднимаясь с колен и бросая в чашу свои волосы.

- Я отвечу: мой род - это ты! - ответил Цогт, вынимая меч из земли.

Словно сквозь туман Шурга смотрел, как воины повторяют завершающие слова ритуала. Неожиданно у него закружилась голова, и сильно сдавило грудь. Только сейчас он осознал, что произошло.

- Я отвечу: мой род - это ты! - последним произнес Ардын и обратился к Шурге. - Что скажешь ты?

- Я скажу: мой род - это мы, - одними губами прошептал Шурга. Посмотрел, слезящимися, видимо из-за пыли, глазами на свой клан, и добавил окрепшим голосом. - Я отвечу за всех. Ибо мы - Сэргэлт Огадур!

- Сэргэлт Огадур! - повторил Ардын и, вскинув меч, крикнул. - Мы, сыны Огадура, в нас кровь Могултая! Наш вождь - Шургаан!

- Сэргэлт Огадур! Шургаан! - ревом поддержали десятника воины и затрясли в воздухе оружием.

На полные торжества крики орков из палатки вышел человек, следом за ним выполз лекарь, волоча тяжелую сумку.

Шургаан, почувствовав за спиной движение, обернулся.

- Шонхон, дай смолу зеленого корня, - приказал он, прикрывая чашу от легких порывов ветра.

Лекарь сначала пытался было возмутиться, но, встретившись взглядом с безумными глазами Шурги, достал из поклажи маленький флакон, вырезанный из цельного куска камня, и протянул его орку. Шургаан зубами вырвал пробку, вылил тягучую жидкость в чашу и, пока она не застыла, тщательно смешал с пеплом. Смола на воздухе быстро затвердевала, становясь при этом темнее, и вскоре на заскорузлой ладони воина лежал полупрозрачный темно-зеленый окатыш, с серыми разводами внутри. Шурга кончиком ножа сделал в нем отверстие и пропустил через него кожаный шнурок.

Вестник, которого насторожили воодушевленные окровавленные лица орков, издали внимательно наблюдал за манипуляциями Шурги. Когда огадур закончил, он сделал несколько шагов навстречу к магу, и, впервые за все время знакомства, посмотрел на Волдэмара как на равного.

- У меня к тебе последняя просьба, поклянись, что сохранишь это, - обратился он к Вестнику и протянул вперед руку, с которой на шнурке свисал кусочек застывшей смолы с пеплом орочьих волос.

Человек ненадолго задумался. Бросил быстрый взгляд на непривычно серьезного Шургаана, скосил глаза на остальных орков, затаивших дыхание в ожидании ответа мага, на их мечи, кончики которых дрожали от нетерпения, и взял из рук огадура странный амулет.

- Клянусь, я буду хранить это как свое сердце! - с пафосом произнес человек и, подтверждая свои слова действием, повесил темно-зеленый камушек на шею и прижал его к груди напротив сердца.

Это простое действие возымело неожиданный эффект. Орки взревели, приплясывая от радости на месте, а с Шурги словно сняли тяжелейший груз. Он запрокинул голову к небу, ощущая возвращение былой уверенности. На мгновение он ощутил себя равным богам, чья воля меняет реальность. Теперь Шургаан твердо знал, что скоро Пустоши содрогнутся от поступи свирепой орды, идущей на Храм под стягом Сэргэлт Огадур. Осталась только малость - найти этих бойцов и вышить на черно-красном полотнище знак Вестника. Будет красиво, решил он, вспоминая великолепные знамена людей...

- Пора, - тихо произнес Шургаан, с трудом отгоняя от себя видения.

Воины, услышав первый приказ вождя, тут же прекратили веселье. Впереди - длинная и опасная дорога, чем скорее они тронутся в путь, тем больше будет шансов вывести Вестника к людям.

***

Я так и не понял, что произошло на последней общей стоянке. Отметил только, что теперь орки стали бегать шустрее, выполняя приказы Шурги. Сам он, видимо копируя своего отца, важно стоял в центре образовавшегося бедлама, и отдавал ценные указания.

Расстались несколько буднично. Шурга сел на коня, крикнул "Сэргэлт Огадур", орки гаркнули ему в ответ, многозначительно мне кивнул, словно надеясь на скорую встречу, и устремился на северо-восток. Я некоторое время смотрел ему в след, пока силуэт не исчез в красной дымке, и про себя пожелал удачи. Надеюсь, он сумеет увести погоню.

Вскоре и мы тронулись в путь. Нужно было успеть уйти подальше от стоянки, пока стояло затишье.

На следующий день, как и предсказывали орки, поднялся сильный ветер. Снова пришли в движение клубы пыли. Ардын, приказав нам обмотать лица себе и лошадям тряпками, медленно вел отряд, ориентируясь на одному ему видимые приметы. Вскоре буря усилилась, сократив видимость до десятка шагов, и мы встали на привал. Пыльная мгла развеялась к вечеру. Почва стала ровной и твердой, если бы не редкие пучки пожелтевшей травы, можно было подумать, что перед нами рукотворная дорога.

Ардын вылез из укрытия, внимательно посмотрел на синий купол небосвода и, не найдя там хотя бы одного облака, скомандовал.

- Обмотайте коням копыта и вперед. Нужно пройти как можно дальше, пока наши следы трудно различить.

Двое суток мы практически не слазили с лошадей. Когда Ардын счел, что отошли достаточно далеко, он поменял схему движения. Теперь днем мы отлеживались в укрытиях, а шли ночами.

От всех жутко воняло потом, но о том, чтобы помыться, можно было только мечтать. Воды было в обрез, почти всю отдавали лошадям. От жажды и усталости лица у всех осунулись, у меня самого еле хватало сил, чтобы на привале засунуть в себя полоску сушеного мяса, доползти до укрытия и, закутавшись в меховой плащ, наконец-то заснуть. Во время этой скачки я держался только тем, что на коротких стоянках тянул понемножку энергию с орков. Никаких угрызений совести по этому поводу не было. Ведь это не мои боевые товарищи, а отряд наемников, который по уговору дал мне Шурга.

Хуже всего приходилось Шонхону. Маленький лекарь на стоянках еле держался на ногах, однако прежде чем упасть на землю и забыться в тревожном сне, он находил в себе силы осмотреть воинов и лошадей. Носастый неожиданно оказался неплохим коновалом. Если бы не он, наши кони сдохли бы еще к концу первой недели.

Еще он лечил меня. Шонхон, я наконец-то стал называть его по имени, менял мне повязки, покрывая перед этим рану травяной кашицей. К его лечению я добавлял свое - каждый раз перед сном немного медитировал, направляя внутреннюю энергию к поврежденным участкам тела. Если бы не бешеная скачка, раны зажили бы за неделю. А так приходилось принимать его лечение, правда, от настоек я решил отказаться. Хватит, напробовался уже у орков всякой дряни.

Когда пала первая лошадь, орки сцедили ее кровь в опустевшие бурдюки. Я сначала не понял для чего, пока мне не предложили сделать пару глотков. С плохо скрытой брезгливостью отказался, но на следующий день все же попробовал. Гадость страшная. Когда предложил добыть воду магией, Ардын обрадовался, но потом, узнав, как я это планирую сделать, запретил. И он был прав. Наверное, только усталость и постоянная жажда не позволили мне понять, что магия оставит следы в разы приметнее, нежели весь наш отряд.

Запасы еды тоже быстро подошли к концу. Спасали те же лошади. Однако нормально приготовить пищу мы не могли, так как опасались разводить костер. Поэтому я, по примеру орков, клал полоски сырого мяса под седло на спину лошади, а потом, морщась от вони и ужасного вкуса, запихивал в себя размягчённые куски. От такой еды даже "доширак" стал казаться вершиной кулинарного искусства.

День на пятнадцатый Ардын подошел ко мне с известием - через три-четыре перехода мы подойдем к границам Пустошей. Только тогда я заметил, что вокруг незаметно для меня преобразилась местность: трава стала выше и сочнее, а воздух не таким сухим, как прежде. Однако не успел я порадоваться известию, что скоро покину эти проклятые земли, как к десятнику прискакал посланный на разведку воин, и доложил, что наткнулся на следы чужого отряда. Ардын тут же всех поднял и, петляя словно заяц, повел нас вперед.

Снова безумная скачка, использование разных хитростей, чтобы запутать преследователей, но все было тщетно. Неизвестные цепко встали на наш след, и уже следующим вечером десятнику показалось, что он разглядел на горизонте одинокую фигуру орка.

- Что делать будем? - спросил я у Ардына, когда мы остановились на короткий привал. - Может, устроим засаду?

Орк выразительно посмотрел на меня, и я без слов понял, какую глупость только что предложил.

- Они знают про тебя и такими силами нападать не будут, - все-таки решил объяснить огадур. - Это загонщики, их задача задержать нас и вывести на цель остальные отряды. Если мы нападем, они не примут бой и отойдут. Вот дня через два-три, когда их станет больше, они и решатся на атаку.

Ардын оказался оптимистом. Вскоре вернулись разведчики и сообщили, что с севера идет еще более многочисленный отряд.

- Ты понимаешь, что если не поспешить, нас обложат со всех сторон? - спросил я бывалого воина, задумчиво жующую зеленую травинку.

Десятник, услышав мой вопрос, сплюнул и зло усмехнулся.

- Не успеют! Утром прошли граничный столб с тамгой клана Даншан. Далее ничейные земли, если их пройдем, считай, вышли из Пустошей. Так что давай, по коням, впереди Цунаг приметил одно место, там, если что, будет легче держать оборону.

Я снова сел в седло и устремился в путь. Когда солнце село, мы не остановились. Путь нам освещали только звезды, но темнота не была оркам помехой, и через час мы взошли на усеянный огромными каменными глыбами холм. Небо закуталось в тучи, вся округа погрузилась в непроглядную тьму. Кто-то из орков тихо выругался. Я обернулся назад и, увидев далеко позади мерцание множества костров, тоже процедил проклятья в адрес наших преследователей. Сволочи, хорошо сегодня сократили разрыв.

- Объединились, - произнес Ардын, подтверждая мои самые худшие опасения. - Завтра к заходу солнца нас догонят. - Он тяжело выдохнул и принял решение. - Тут тогда их и встретим. Эй, зажгите факелы, осмотрим все здесь!

Ну, как же так?! Ведь совсем немного не хватило, чтобы выйти из Пустошей! Еще бы день-другой... Предстоящий бой меня не пугал, то ли из-за того, что я был до предела измотан дорогой, то ли уже стал привыкать к такой жизни. Страшило другое: интуиция подсказывала, что у преследователей намного больше двух отрядов. Справимся с этими - подойдут другие. Но скорее всего они поступят по-другому: побоятся сразу лезть напролом. Знают, на что я способен. Поэтому окружат этот холм и, дождавшись подкрепления, трупами проложат себе дорогу.

Я медленно слез с лошади и, взяв под узды измученного длинным переходом скакуна, пошел вслед за орками к центру холма. Там оказалось достаточно места для нашего небольшого отряда.

Остаток ночи орки не спали. Так как теперь не было смысла скрываться, они открыто запалили несколько костров и стали проверять свое оружие и коней. Одна из лошадей повредила копыто. Еще вчера ее бы попробовал лечить Шонхон, но сегодня услуги лекаря не понадобились. Лошади ловко перерезали горло, сцедили кровь и принялись разделывать тушу. Через несколько минут первые куски оказались над огнем, и по стоянке пошел запах жареного мяса, заставляя мой желудок судорожно сжиматься в предвкушении нормально приготовленной пищи.

Плотно поев, я сел на краю освещенной зоны, взял в руки посох и начал переливать в него энергию. Слив весь запас, отложил в сторону артефакт и принялся медитировать. Орков я не трогал. Утром сражаться, им понадобятся все силы, а кормушек у меня скоро будет вдоволь.

- Волдэмар, - услышал я тихий шепот и открыл глаза.

Робкие лучи солнца, неспешно встающего над Пустошами, уже разогнали недавнюю мглу. Они осторожно проникали между каменными глыбами и падали на тонкие травинки, примятые тяжелыми орочьими сапогами. В воздухе впервые за долгое время я почувствовал аромат свежей поросли. Так утром пахнет настоящая степь.

Я встал, потянулся и медленно обвел взглядом стоянку. Посмотрел на суровые лица орков, натянувших на себя разномастные доспехи, на стреноженных лошадей и покосившиеся палатки, которые никто и не думал собирать, на валяющиеся на земле протертые шкуры, на закопченный котелок в потухшем кострище... В глубине души что-то шевельнулось... Кто-то громко кашлянул, от неожиданности я вздрогнул, и с меня спало странное оцепенение.

- Полдня у тебя будет, раньше этого срока они нас не пройдут. - Ардын протянул поводья моей лошади. - Должно хватить, чтобы уйти. Вон, видишь там край леса, - десятник показал рукой на темную полоску у горизонта, - доберетесь туда, считай спасены. Внутрь они далеко не сунутся.

- Полдня? - удивился сидящий рядом худощавый орк. Он закончил натягивать тетиву на короткий лук и зловеще усмехнулся. - Набросаем на склон камней, пойдут конными - все ноги лошадям поломают. А пешими эти свиньи до ночи нас отсюда ни за что не выбьют. Если только рылами подкоп сделают!

Орки засмеялись над простой шуткой, сбрасывая нервное напряжение, и тут же кинулись расшатывать огромные валуны. И никто из них не сказал ни слова, даже взглядом не показал, что страшит предстоящий неравный бой. В последний момент я сдержал себя, и тоже не стал ничего говорить. Пристально посмотрел в глаза десятника, молча хлопнул его по плечу, взял поводья заводной лошади и запрыгнул в седло. Это их долг. Сейчас любые слова лишние.

Я ударил пятками скакуна, и тут же за спиной услышал, как Ардын зычным голосом стал отдавать приказы, подготавливая воинов к обороне.

Мой конь галопом мчался по каменистой равнине, но мне казалось, что он еле движется. Я остервенело нахлестывал уставшую лошадь, выжимая из нее последние силы, но лес по-прежнему был далек, будто невидимая сила мироздания, смеясь над моими потугами, отодвигала границы Пустошей все дальше и дальше. Или то сами проклятые земли не хотят меня отпускать? Внезапно конь предательски захрипел и сбавил шаг, его повело в сторону, затем ноги каурого скакуна подвернулись, и я еле успел выскочить из седла. Сделав по инерции несколько шагов, споткнулся о камень и упал, жестко ударившись о сухую землю. Некоторое время я неподвижно лежал, пытаясь угомонить бешено стучащее сердце. Повезло, если бы лошадь пала на полном скаку, мог шею сломать. "Ничего страшного, главное жив! - подбодрил я себя вслух, судорожно вдыхая и выдыхая пыльный воздух, - Сейчас сяду на заводную и поеду. Вот еще немного полежу и поеду".

Перевернувшись на спину, я глубоко вдохнул и медленно выдохнул, унимая адреналиновое возбуждение. В этот момент глаза мои смотрели вверх, на ярко-голубое небо, по которому медленно ползли сизые тучи. "Какое высокое небо", - мимолетно удивился я и замер, завороженный синей глубиной. Солнце огромным огненным шаром уже давно встало над горизонтом, и теперь нависло над Пустошами как грозный судия над миром живых. Снова оно весь день будет решать кто достоин дожить до заката, а для кого сегодня утром был последний восход. Надеюсь, божественное светило даст моим оркам пережить этот день.

Вокруг, кроме завывания ветра не было слышно никаких звуков. Даже сиплое, прерывающееся дыхание загнанного коня на мгновенье смолкло, даря возможность почувствовать царящую вокруг силу природы. На мгновение я ощутил себя жалкой песчинкой на весах мироздания...

Черт, а что я тут так разлегся? Мне бы самому пережить этот день, а не гадать на орков. Они же все как один - хитрые, подлые ублюдки. После первой же стычки, уверен, дали стрекоча. И за мной теперь снова идет погоня, а я тут лежу, на облака смотрю и философствовать удумал. То же, нашелся, блин, герой Аустерлица! Как будто сейчас в запасе целая куча свободного времени!

Тяжело поднявшись, я подобрал посох и подошел к бессильно лежащей лошади. Ее бока судорожно вздымались над взмыленным хребтом, с губ срывалась густая пена. Сняв часть поклажи, я посмотрел на умирающего в муках коня. Остальные сумки под его правым боком, достать не получится. Может облегчить страдания? Но вдруг мне не хватит именно этого времени, чтобы оторваться от погони? Магией пользоваться сейчас нельзя, а чтобы перерезать горло каурому тем кинжалом, что есть у меня, придется потратить несколько минут. У него лезвие слишком короткое. Прости, дружище, ничем помочь не могу.

Я шагнул в сторону заводного коня, за спиной с новой силой раздалось хриплое дыхание погибающей лошади. От этих звуков мне стало не по себе. Но зачем нянчится со сломанными игрушками? Даже орки вон, утром, наконец-то поняли и не стали собирать свой хлам.

Стоило об этом подумать, как в памяти сразу всплыла картина с разбросанными по стоянке вещами орков. Прекрасно помню, как они раньше тряслись над каждой ветошью, ведь при их жизни каждый кусочек металла на вес золота. А тут словно наконец-то поняли, что это дешевый мусор...

Нет, не так. Они перестали беречь свои вещи, потому что знают, что ничего из этого им больше не пригодится. Никогда не понадобится...

Они готовы умереть за меня, и умрут сегодня, а я за все время даже не спросил их имена. И это хорошо, они мне никто. Не братья, не родственники, не друзья. Пусть останутся в памяти безымянными...

Но стоило так подумать, как память совершила очередной предательский выверт и из обрывков разговоров орков стали появляться их имена: Ардын, Гунга, Раст, Гэцэн, Алташ... Каждый из них, обретая имя, превращался из картонного статиста в живое существо... Цогт, этот огромный орк перед боем надел длинную безрукавку из толстой кожи. Потом Цунаг, как всегда, поможет товарищу завязать сзади ремни иссеченной в множестве битв нагрудной пластины, закрепит на его левом плече тяжелый бронзовый наплечник, и начнет проверять стрелы. Еще позубоскалит над неуклюжестью приятеля, когда тот будет взбираться на свою лошадь. Хотя нет, сегодня они будут биться пешими. Цунаг и Гэцэн встанут позади Цогта и будут стрелять по врагам из-за его широкой спины. Они как-то вспоминали, что так им втроем удалось отбиться от шайки изгоев.

Интересно, что в руки возьмет Тэргун, лук или меч? Воин ими одинаково хорошо владеет. Вот только доспех у него - кожаная рубаха с нашитыми костяными бляхами. Стрелу на излете еще остановит, а вот против клинка - так, смех один, а не защита. А Цэгун пойдет вперед. Этот всегда рвется вперед. Вон уже кто-то левый клык ему выбил, орк стал шепелявить, но по-прежнему без оглядки бросался в любую авантюру...

Перед глазами калейдоскопом закрутилась череда воспоминаний. Два дня назад я обнаружил, что в моем бурдюке намного больше воды. Тогда пожал плечами и не придал этому значение, а сейчас понятно - мне они ее тайком сцедили из своих скудных запасов, видели, как мутило от лошадиной крови.... И таких моментов, когда мне отдавали последнее, было много, но я их старался не замечать. Слишком много, чтобы продолжать считать орков жадными зверьми. Слишком много...

Стало душно, по вискам потекли струйки пота. Но это же не от воспоминаний, правда?

Я закрыл глаза, пытаясь унять не во время вылезшие воспоминания. Холодный ветер резко ударил в лицо, напоминая, что пора идти, но я стоял. Стоял и пытался понять - кто же я на самом деле. Из-за левого плеча мне елейно подсказали: "Орком больше, орком меньше - это ерунда, тебя это не касается. Они бездушные твари; сделали свое дело - довели "богоизбранного Вестника" до конца Пустошей и все, забудь про них. И вспомни, сколько раз желание помочь другим, приносило тебе одни беды. Как тогда, в выпускном классе, когда ты решил заступиться за одноклассника, в результате он убежал домой, а тебя еще полчаса пинали ногами и никто не пришел на помощь... Да и зачем тебе этот мусор? Великому магу они станут обузой на пути к знаниям. Ну не тащить же их с собой в Островное королевство? Ха-ха-ха! Так что все правильно, беги! Время на исходе, а за тобой еще наверняка снова погоня будет. Используй шанс, что дали эти придурки и скачи, загоняя вторую лошадь. А потом просто выкинь из головы все произошедшее с тобой здесь. Это расходный материал, сколько еще такого будет на пути? И каждый раз будешь распускать сопли?.."

Да, все правильно. Они расходный материал. Нужно идти дальше. Нужно успеть подальше уйти от погони... Но почему на душе так гадко?

"Почему?", - произнес я вслух и ударил посохом о землю, но в ответ не услышал ничего, даже тоскливого завывания ветра. Звенящая тишина царила вокруг, давая мне шанс самому принять решение.

За правым плечом тоже молчали. Но был ли там кто у меня? Сомневаюсь.

Я поправил тяжелый плащ и сделал шаг к лошади, флегматично жующей кустик пожухшей травы.

"Трус!" - это слово словно вериги придавило мое тело к земле. Нет, не трус. Я не боюсь сражаться, просто не вижу в этом смысла. Зачем задерживаться в Пустошах еще дольше? Чем быстрее попаду в Академию, тем раньше окажусь на Земле. Вдруг еще к погоне подкрепление подойдет, и мы не справимся. А в застенки Серого храма второй раз попадать не хочу. Больше так не повезет, не придут за мной верные орки. Так что это не трусость, а разумная осторожность.

"Трус!" - прогремело небо, стремительно закутываясь в серый саван из туч. Пустоши, конечно, славятся резким изменением погоды, но чтобы так быстро? Это сколько же я здесь стою? Чувствовал же, что игры с памятью до добра не доведут, вот и потерял часа три-четыре. Хорошо, что сумел вынырнуть из воспоминаний, иначе простоял бы здесь столбом несколько суток.

Пошел дождь. Пока еще не слишком сильный, но вскоре он может перерасти в настоящий ливень. Если не поспешить, то вскоре эта полупустыня превратится в настоящее болото.

Я накинул капюшон плаща, чтобы укрыться от холодный противных струй воды, а внутри начал разгораться странный огонь. С каждым шагом к лошади, с каждой мыслью об оставленных позади орков, он становился жарче. Разумная осторожность? А она мне нужна? Я так и буду дальше скрываться от всех? Сейчас боюсь серых и Контору, выдумал себе причину - мол, не справлюсь против них с малыми знаниями. А сколько знаний будет достаточно? Сколько мне их копить? Сколько искать? Пока не стану богом? Идея в принципе отличная, но сколько на это уйдет времени? Хватит ли на это жизни?

Я положил руку на холку лошади, собираясь сесть верхом. Черное небо прочертила ветвистая молния, через секунду снова грянул гром.

Идиот! Знания ради знания - отлично! Но если не будет возможности их применить, то зачем они вообще нужны? Да и на фига мне могущество, если к тому времени я стану глубоким стариком?!

А что же я хочу? Хочу силу. Ее дадут знания. Знания получу за деньги. Золото возьму силой. Я рассмеялся, найдя столь простое решение проблемы. Золото, заклинания, сила - все это бесполезный груз сами по себе. Только все вместе! И главное, не бояться это все тратить! Не дрожать под одеялом, опасаясь ловушки, а идти напролом, становясь с каждым шагом сильнее и опытнее. И тогда, только тогда я стану по-настоящему сводным.

Снова грянул гром, мельком вспомнилась та ночь, когда я нашел кольцо. Все повторяется: дождь, гром и выбор пути. Тогда я получил силу, но не сумел ею воспользоваться. Пошел по легкому пути, по дороги труса. Что же, теперь не совершу такой ошибки.

Я скинул с головы капюшон и подставил лицо под ледяные струи дождя, и почувствовал, как они смывают с души нерешительность и страх, которые раньше считал осторожностью. Жар внутри груди достиг предела и взорвался огненной волной, разрывая сковывавшие мою душу цепи. Тело пронзила волна энергии, мышцы наполнились дикой силой. От восторга я не удержался и зарычал, не обращая внимания на странный шепот на грани слуха, пробормотавший про какие-то печати.

Будь что будет!

Я запрыгнул на коня и вытянул в сторону еле дышащего каурого правую руку. Над ладонью быстро возникли светящиеся линии любимого заклинания. Плетение наполнилось силой, и огненный шар прервал мучения бедного животного. Потом развернул скакуна и резко ударил его пятками в бока.

Может потом мне и придется пожалеть об этом решении, но точно больше никогда не буду оглядываться за спину. Если что, там всегда будут те, кому могу доверять. А надежнее этих ребят, что прикрывают сейчас мой отход, я никогда не найду.

***

[возможно здесь будет вставка про бой ГГ с преследователями]

***

Юноша смахнул с виска каплю пота и устало опустил руки. Вокруг него еще немного дрожал воздух и отчетливо чувствовался запах озона. Молодой человек посмотрел на кристаллы, стоящие на постаментах в углах защитной пентаграммы, в которых затухали отблески поглощенных заклинаний, и перевел взгляд на пятерку магов, которые восседали напротив него в расставленных полукругом широких низких креслах, обитых синей парчой с серебряной вышивкой.

Он поочередно посмотрел каждому из членов высокой комиссии в лицо, но каждый из них лишь покачал головой, показывая, что заданий больше не будет.

- Ну что, уважаемые коллеги, будут еще вопросы? - спросил крупный мужчина с короткой рыжей бородой и, подождав для приличия пару секунд, обратился к стоящему перед ним юноше. - Кандидат, после вынесения вердикта вас позовут.

- Благодарю высокую комиссию за внимание к моим скромным знаниям, - склонился в низком поклоне юноша и вышел из квадратной залы с высокими белеными потолками, скрывшись за низкой дверью в комнате ожидания.

Справа от пятерки магов, у небольшого столика с писчими принадлежностями и четырьмя невысокими стопками исписанного пергамента, скучал неприметный мужчина в серой куртке. Когда юноша закончил свое выступление, писарь взял остро оточенное гусиное перо, поднес руку к чернильнице, и тоже обратил все свое внимание на магов. Скоро все закончится, и имя юноши нужно будет внести в один из списков - "золотой", "медный" или "серебряный". После этого парень из кандидата превратится в ученика Академии и покинет зал испытаний. Был, конечно, еще вариант, что лист с данными претендента отправится в стоящую под столом корзину, но такое случалось крайне редко. Время высших магов королевства крайне ценно, чтобы тратить его на разную бестолочь. Хотя, бывает, что иногда такие все-таки просачиваются через сито отборочной комиссии. Сегодня, как и всю предыдущую седьмицу, корзина для неудачников была пуста.

- Итак, - начал рыжебородый, - Как председатель объявляю начало оценки. По традиции, начнем с младшего. Зедван, твое мнение?

Сидящий на крайнем слева стуле черноволосый мужчина лет тридцати встал, поправил мантию, откашлялся, и начал говорить:

- Меня он не впечатлил. Составные плетения создавал долго, секунд по десять. В некоторых были явные "шумы". В "Защите от стрел" он растянул каналы и сделал между формами слишком большие разрывы. То, что кандидат нам показал, сможет защитить только от легких стрел. Тяжелая стрела или арбалетный болт пробьет ее в раз.

- Но-но, полегче, - осадил Зедвана председатель. - Не забывай, что мы сейчас оцениваем его возможность обучения в Академии, а не испытываем на новое звание.

- Хм, простите повелитель Игнис, никак не отойду со своего экзамена. - Смутился молодой магистр. - Теорию кандидат знает неплохо. Для "золотого" слишком медлителен, для "серебрянного" - недостаточно аккуратен. Но для "медного" вполне подойдет. Я так думаю.

- Тебя услышали. Кто следующий?

- Согласен, "медный", - проскрипел сидящий рядом на противоположной стороне старик в одежде темно-коричневого цвета. Он пригладил широкой ладонью короткие седые волосы на затылке и пояснил свое решение. - Маг будет хороший. Безупречное следование традициям, прекрасное знание основ. Практика, конечно, прихрамывает, но в его годы этот недостаток быстро проходит. Видели, какая у него мантия? Одежда мага говорит за него. У этого пошита из качественного материала. Нет ничего лишнего, все по статусу. Я вот вчера одного на площади видел. Весь висюльками обвешан, на мантии узоры похабные. Срамота, а не волшебник! Тьфу, на него! В общем - "медный", как уже сказал. Думаю, что из него получится отличный магистр, а со временем, если не растеряет свою страсть, сможет претендовать и на более высокое звание.

- Спасибо, Тартур, мы все поняли. - Поблагодарил старого мага председатель и дал слово следующему экзаменатору. - Несар?

- А меня он не впечатлил, - откликнулся сидящий по правую руку от председателя грузный мужчина лет сорока пяти. Он поерзал в кресле и, недовольно поджав губы, продолжил. - Испытуемый терялся при показе сложных форм, а знание теории говорит только о его хорошей памяти. Скорость заклинаний низкая, импровизации нет. Все как по учебнику. На поле боя такой маг станет легкой добычей противника, даже артефакты не спасут, наделай он их хоть пару сотен заранее. Корзина.

Человек за столом, услышав неожиданный вердикт, удивленно посмотрел на Несара, мастера "золотого" факультета. Писарь отложил в сторону перо и вопросительно повернулся к председателю комиссии. Тот еле заметно покачал головой.

- "Медный"? - задумчиво произнесла единственная присутствующая здесь женщина, краем глаза посматривая в ручное зеркало в серебряной оправе. - Не знаю. Не "золотой" и не "серебряный" - это точно. Мальчик мне не понравился, совсем. - Магесса хорошо отработанным движением поправила челку, взяла небольшую паузу и с показным равнодушием вынесла вердикт. - Боюсь, не выйдет из него благородного мага. Мантия мантией, но таланта действительно нет. Корзина.

- Это как в "корзину"? - взвился Тартур. - И причем тут его одежда, Кларисса? Ты оглохла? Я говорил, что он прекрасно знает основы. Намного лучше большинства из тех, кого мы одобрили за эти дни!

- На вопросы кандидат отвечал так, словно читал трактат архимага Туора "Основы Великого искусства всяких школ магии". Настолько дословно, аж противно стало, - соизволила пояснить свое решение женщина, презрительно сморщив прелестный носик. - Такие как он подбирают крошки со стола великих, а сами творить никогда не смогут. Нечего плодить нам магиков. Академия создана для развития Искусства, бесталанным тут не место.

- Ты хотя отвлекалась бы от своего зеркальца, женщина, когда сидишь на оценке - прошипел оскорбленный маг, которому только что в лицо заявили, что он не может отличить талант от серой посредственности. - Какая корзина? Он прекрасно подойдет любому факультету, но таланты его определенно ведут к "медному"!

- Кор-зи-на, - по слогам произнесла Кларисса. - Я все видела. Силу подает рывками, движения резкие. Он "мастера" если и достигнет, то только к старости.

- Ой, женщина, если логика тебе не доступна, то воспользуйся хотя бы своей интуицией! - произнес старейший маг комиссии, картинно подняв руки вверх.

- Ты на что это намекаешь? - красивое лицо магессы превратилось в ледяную маску. - Считаешь, если я женщина, то не могу правильно думать? Да это у тебя от старости мысли бегают по кругу!

- Это еще не факт, что я тебя старше! Думаешь, никому не известно, почему ты постоянно отираешься у ильвэров?

Маги увлеклись своей перепалкой, и, казалось, забыли о теме спора. Игнис с легкой усмешкой следил за разошедшимися магами, никто из которых не хотел признать правоту оппонента. Через какое-то время председатель, почувствовав, что еще немного и спорщики из словесной перепалки передут к активным действиям, решил положить конец дискуссии.

- Зедван, какое последнее плетение уровня повелителя стихий ты начал изучать?

Маги, услышав могучий голос Игниса, притихли и недоумевающе посмотрели на председателя. Только Тартур недовольно сложил руки на животе, раздосадованный тем, что ему не удалось довести давнюю соперницу до крайней стадии бешенства, после чего можно было бы припечатать одним единственным аргументом и получить окончательный отказ. Увлекся старый маг, заигрался, а теперь парня могут увести.

- "Гнилая топь", - моментально ответил магистр. - Но я его еще не отработал...

- Ничего, покажи нам это плетение.

- Сейчас.

Зедван встал, прошел в круг испытаний, и начал создавать основу заклинания. Дело у мага шло тяжело. Плохо знакомое плетение создавалось медленно, магистр то и дело прищуривался, проверяя правильное положение почти двух десяток малых форм и сотни направляющих линий.

- Они и сейчас не поймут, - ехидно произнес Тартур.

- Да что я должна понять? - ярость с новой силой прорезалась в голосе Кларисс. - Плетения мальчишки были раз в десять легче этого.

- Но он и не магистр, - пробормотал Несар, сравнивая магию Зедвана с экзаменом последнего испытуемого. - Неужели?.. Да нет, быть того не может! - тучный маг отрицательно помахал головой. - Слишком молод!

- Чего не может быть? Несар, о чем ты? - спросила магесса, начиная что-то подозревать.

- Глаза испытуемого при показе форм были закрыты, словно ему не нужно было видеть заклинания. На наличие артефактов его проверили заранее, плетение "истинного зрения" мы бы увидели... Создавал по памяти вслепую? Нет, такого быть не может, - ответил маг и в глубоком раздумье потер кончик носа.

- Хи-хи-хи, - не выдержав засмеялся Тартур, - Артефакт, плетение!

- А на цвет его глаз вы, конечно, внимания не обратили, - вздохнул Игнис.

- А что на них смотреть, он не в моем вкусе, - бросила Кларисс.

- Вот, все слышали? - покачал головой старик. - Он ей не понравился и все!

- Повелитель, - прервал свои размышления изумленный Невер и обратился к председателю комиссии. - Но разве в таком возрасте такое возможно?

- Да. Очень редко, но случается.

- Ах ты ж осеменитель безухого осла лысого маркитанта! - по-армейски выругался Несар и азартно ударил себя по коленям. - Я беру свои слова обратно. Парня к нам на "золотой"!

- Да вы о чем?! - завертела головой магесса.

- Кларисс, парень прошел посвящение стихиям, - пояснил Несар коллеге с "серебряного" факультета. - Он, чтобы не отвлекаться на защитные плетения круга и наши щупы, постоянно закрывал глаза. Видно, что он еще не привык к новому зрению, это его и сбивало. Отсюда рваные движения, поспешные исправления в почти готовых формах. Я же еще подумал, что он что-то закапал в глаза, из-за чего радужка его стала голубой.

- Кх-кх, - прочистил горло Зедван. - Прошу прощения, повелитель, я тоже беру свое решение обратно. Ему нужно в "золотой".

- Стихии?! - Кларисса собралась словно хищный зверь перед прыжком. - Ему цены не будет на "серебряном". Вы понимаете, какой из него лекарь получится? Почти вровень мне.

- А вот фиг вам! - вскрикнул старик. - Сначала "корзина", а как рассмотрели алмаз среди пустой породы, так сразу "золотой", "серебряный" - передразнил старик своих оппонентов. - Нет, он пойдет в "медный"! Хватит того, что и так всех перспективных себе захапали! А мне учить только сынков торгашей, да несчастных контрактников? Архимаг Игнис?

- Два за "золото", по одному за "серебро" и "медь", - подвел итог Игнис. - Никто не изменит своего решения?

- Несар, Зедван, если отдадите его мне, обещаю, бесплатное лечение всех ваших воспитанников в течение сезона, - вкрадчиво, словно лисица, произнесла магесса.

Ее слова заставили задуматься. Боевики "золотого" факультета часто травмировались во время обучения, а услуги выпускников "серебряного", лучших лекарей в королевстве, были по карману только наиболее обеспеченным людям.

- Повелитель, - возмущенно обратился к председателю комиссии Тартур, недовольный развернувшимся торгом. - Я редко когда прошу, ты это знаешь. Отдай свой голос за "медь". На "золотом" и так много талантов, всем же хочется выглядеть героями, поэтому и стремятся изучать боевую магию. А Кларисса, - старый маг метнул уничижительный взгляд на магессу, - ты же его угробишь! Думаешь, никому не известно, что ты уже несколько лет ищешь четвертый якорь для посвящения своего любовника?

- Да как ты смеешь, - прошипела оскорбленная женщина.

- Всем тихо! - рявкнул Игнис. - Мальчик не простой, за него попросили. Так что он имеет право выбора.

Тартур согласно кивнул, а магесса и Несар оживились. Лицо "золотого" магистра изменилось, он выпрямил спину, втянул живот и вот уже вместо грузного неуклюжего человека в кресле сидел крепкий воин. От Клариссы же прошла волна мягкого спокойствия и еле уловимый приятный цветочный запах.

- Зови его! - сказал председатель писарю, и тот быстро привел юношу в зал.

- Янель, сейчас прошу ответить тебя на один вопрос, от этого зависит твое будущее, - строго произнес Игнис, игнорируя неприкрытые попытки магов повлиять на юношу. - Какой факультет ты выбираешь?

- В тебе задатки настоящего бойца! - грубой лестью начал завлекать к себе Несар, - Слава, богатые трофеи ждут тебя! Боевые маги - это настоящая элита! Да на тебе девки гроздями будут виснуть, когда наденешь наш мундир! А если еще подпишешь контракт, то по окончании получишь лейтенантский чин, и ежемесячную стипендию золотом!

- Ты забыл сказать, что иногда твои студенты не доживают до выпуска, и про длинные походы и огромный шанс сгинуть в первом же бою, - промурлыкала Кларисса. - Милый юноша, не слушай этого солдафона. У тебя отличная память и видно, что с огромным прилежанием относишься к учебе. Я вижу в тебе огромный потенциал стать лучшим целителем этого набора, а может и многих предыдущих. На "серебряном" ты и так будешь вхож в высшие слои общества. Работа лекаря хорошо оплачивается. Ты станешь богат и уважаем, проживешь длинную жизнь в спокойствии и роскоши.

- Ага, и вместо славных приключений будешь лечить срамные болячки жирных дураков, которые вечно суют свой...

- Нессар, ты не в казарме!! - осадил зарвавшегося мага Игнис. - Слово декану "медного" факультета.

- Мальчик мой, - по-отечески обратился к Янелю старый маг. - Твой учитель не просто так выбрал в свое время "медный" факультет. Не соверши ошибку, погнавшись за внешней славой.

- Я, я, - залепетал Янель, не ожидавший такого внимания к своей скромной персоне.

Учитель, когда они в разговорах касались Академии магии Островного королевства, всегда считал, что самый лучший там факультет - это "медный". "Там обучение более разносторонне, - не раз говорил Туор. - Нельзя создать артефакт, не разбираясь досконально в закладываемом заклинании. И знаний дают на порядок больше, это факт". Но учителя здесь не было, а Янель, насмотревшись за последние седьмицы блистательной жизни столицы Аллирии, очень чутко чувствовал свою ущербность. Молодые девушки игнорировали бледного иностранца с пустым кошельком, а на порог некоторых заведений вообще не пускали. То, что Янель был полноценным магом, не играло сколь-нибудь значительной роли. Таких, как он, в столице было сотни, и это больно било по самолюбию юноши...

"Магам с золотым или серебряным значком на мантии пускают везде, им даже торговцы в кредит отпускают, - неожиданно вспомнилось Янелю, - а девушки на них и в правду горстями вешаются, даже благородные красотки заигрывают. Особенно с "золотыми". И хотя молодой маг приехал сюда учиться, а не развлекаться, ему было очень обидно на такую несправедливость. "Лейтенантский чин - первый шаг к потомственному дворянству, - размышлял Янель, - да и слава о "золотых" боевых магах возникла не на пустом месте. Мне нужны их навыки. Прости, учитель, но книгами не отомстить".

- "Золотой", - твердо произнес Янель.

- Ты сказал! - прогрохотал зычный голос председателя, заглушая других магов, пытающихся переубедить юношу.

Писарь тут же вписал имя кандидата в список и довольно улыбнулся. За этого юношу его отдельно попросили. Хорошо, что все прошло само собой и не пришлось выкладывать козыри из Совета.

- Ты зачислен, поздравляю, - более мягко произнес Игнис и, неожиданно, тепло улыбнулся юноше.

- Рад буду в дальнейшем оправдать ваше доверие и обещаю приложить все силы, чтобы с гордостью нести звание выпускника Аллирийской академии.

- Ишь ты, - усмехнулся рыжебородый, - ты сначала закончи обучение, а уж потом будешь "с гордостью носить". Все свободен, зови следующего.

Юноша еще раз низко поклонился членам комиссии и, с трудом сдерживая шаг, чтобы не начать припрыгивать от радости, вышел из зала с гордо поднятой головой.

Когда за парнем закрылась дверь, Тартур, покряхтел, поерзав в своем кресле, и словно в никуда добавил:

- А его учителем был Туор. Основатель лучшей магической школы в старой империи, мы с ним вместе проходили обучение. Читать личные дела перед оценкой нужно, а не красоваться на приеме в Совете. Эх, такого парня испортите.

- Уважаемый, но ведь его таланты явно ведут к нам, - возразил Зедван. - Его растущий источник позволит оперировать мощнейшими заклинаниями боевой магии.

- Вот-вот, мощнейшими, - обреченно махнул рукой волшебник. - Все вам, молодежи, давай помощней, да побольше. А то, что посвящение при определенных методиках дает магу абсолютную память - это для вас ерунда. Вам и пары десятков заклинаний хватает, чтобы калечить друг друга. Эх, какого артефактора мы потеряли!

- Или целителя, - бросила Кларисс.

- Да, или целителя, - впервые согласился с магессой Тартур. - Вашим тоже нужно держать в голове признаки сотен болячек.

В этот день комиссия успела принять еще двух кандидатов, после чего прием третьего дня вступительных испытаний был закончен. Когда за последним претендентом закрылась дверь, маги поспешили выбраться из кресел. Утром эта роскошная мебель, обитая синим бархатом с серебряными узорами, казалась самим совершенством - мягкая, удобная, прохладная. Но к вечеру усидеть в них было настоящим испытанием - лебяжий пух слежался и нещадно давил кости. По крайней мере, так думал Тартур, сожалея, что не захватил с собой парочку подушечек с обычной шерстью.

Старейший маг комиссии вышел из зала последним. Он перекинулся парой слов с человеком из Совета, упорядочившим бумаги к завтрашнему дню, и печально вздохнул. Самые лучшие претенденты, как всегда, прошли в первые три дня. На последние два остались казенные люди, имеющие действующие контракты с магистратом или Советом, парочка молодых ремесленников, чьи семьи с трудом наскребли на обучение, да несколько провинциальных мечтателей, надеющихся без должного обучения, без связей и лишних денег поступить в Академию. Вот их и определят на "медный", никто за такую мелочь драть глотку в комиссии не станет. Что с них взять? Золота на дополнительные индивидуальные занятия у такого народа точно нет, талантом не блещут, иначе попали бы в отдельный список Совета, вот и будут только портить учебные пособия, поражая своей дремучестью. А кто будет виноват в том, что в очередной раз никто из "медных" не войдет в лучшую десятку выпуска? Конечно, Тартур! И на следующий год факультету снова обрежут финансирование.

Выйдя из зала, маг увидел дремлющего в углу коридора орка. Этого огадура Тартур приметил еще днем, когда выходил по надобности. Еще подумал тогда, что кто-то из будущих "золотых" и "серебряных" вконец обнаглел и притащил на испытание слугу.

- Эй, огадур, тебя забыли? Кто твой хозяин? - произнес старик, морща нос от мощного запаха мокрой шерсти.

Орк, услышав слова мага, очнулся ото сна и мгновенно оказался на ногах. Тартур невольно попятился, настолько грозно выглядел этот высокий дикарь в длинном черном плаще, накинутым на широкие плечи. Краем глаза маг отметил в его руках обвешенный гирляндами амулетов посох, и насторожился. Орочьий шаман никак не мог очутиться в столице Островного королевства, их не то чтобы не пускают во все людские земли, а отстреливают еще на подходах к границам.

- Я жду своей очереди на испытания, - ответил огадур.

- Твоя раса не может у нас обучаться, - бросил Тартур, начиная прикидывать, кто мог подшутить над дикарем, приведя его на испытания. Это либо кто-то из своих, либо из той молодой поросли, которой туго набитый кошелек заменяет чувство юмора. - Можешь возвращаться к своему хозяину.

- Я не орк, - дикарь и откинул капюшон назад и маг понял свою ошибку. - Я человек. И кто-нибудь тут скажет, когда меня пригласят на испытание?

- На сегодня осмотр окончен.

Тартур сделал шаг вперед, но незнакомец в орочей одежде преградил ему путь.

- А когда?

"Смелый, но глупый", - отметил про себя маг, которому мало кто решался заступить дорогу. Тартур вызвал заклинание, которое должно было впечатать наглеца в стену, и удивился, когда противник отпрянул в сторону и активировал свой источник.

- Имя? Какую школу закончил? - спросил заинтересованный маг, развеивая заклинание. Он не использовал ни слов, ни жестов, простые плетения он давно создал силой разума. Еще один видящий? И эта странная пелена, скрывающая источник и не дающая рассмотреть его объем. Если бы не огромный опыт, Тартур мог и не заметить уплотнение ауры у этого псевдоорка, когда тот обратился к магии.

- Вольдемар, ученик вольного мага Гендальфа.

- А он откуда?

- Говорил, что учился у Сарумана, из Изенгарда. Это такой замок в Пограничье.

Тартур поморщился, имена вольных магов, в отличие от названий школ, ему ничего не говорили. А уж сколько замков в Пограничье - это только боги ведают. Каждый, кто смог там построить каменный дом и обнести его высоким тыном, гордо называл свое творение крепостью и требовал дворянского титула.

- Перстень именной есть? - спросил старик. Маги становятся "вольными" не из-за страсти к путешествиям, а в поисках лучшего, более хлебного местечка, или в попытках найти "древние" знания и обрести великую силу. Глупцы, верят в детские сказки. Но даже такие авантюристы свято чтут древнее правило передавать свое ученическое кольцо.

- Нет, мы с учителем отправились в земли огадуров. Он там погиб, я сам чудом вырвался. Только этот артефакт и остался в память от него.

Старик мельком взглянул на протянутую черную палку. Ничего интересного, обычный посох путника. Защищает от гнуса, сигналка и что-то еще, если артефактор расщедрился на третью каплю лунного серебра. Цена такому - пара золотых максимум.

- Вольдемар Изенгардский, - пробормотал себе под нос маг, вспоминая перечень кандидатов. - Такого имени в списках нет.

Вот и разгадка его источника, тот просто слишком мал, чтобы его увидеть без специальных заклинаний. А на заклинание странный парень среагировал инстинктивно, как дикий зверь на угрозу. Там, в Пограничье, это полезный навык.

- Как нет? - удивился человек так искренне, что Тартур наконец-то смог различить его настоящий возраст. Дикарю было лет двадцать - двадцать два. Молодой еще, чуть старше будущей звездочки "золотого".

- Юноша, - повысил голос Тартур, - не морочьте мне голову. Сами прекрасно знаете, что не прошли отбор.

В том, что человека в орочьем плаще тщательно проверила Низкая комиссия, сомнений не было. Без грамоты магической школы или именного перстня учителя всех кандидатов тщательно изучали и только тогда, когда они доказывали соответствие минимальным требованиям, допускали до оценки.

- Какой отбор? - выпалил парень. - Ничего я такого не проходил!

- Когда проверяли величину твоего дара, - Тартуру стал надоедать этот бестолковый разговор. - Все, приходи через несколько лет, когда подрастешь.

- Но я не проходил никакой проверки! - упрямо повторил Вольдемар. Он крепко сжал зубы и наклонил вперед голову. - Маг, в красной мантии и золотой брошью, поспрашивал тоже самое при входе и велел быть здесь, на втором этаже. Я не для того прошел полмира, чтобы ждать несколько лет. Ваш человек ошибся! Как он мог все так быстро понять? Проверьте меня еще раз!

Декан "медного" факультета чуть не рассмеялся. Этот глупец ошибся этажом и проторчал здесь все драгоценное время! Неужели он настолько туп, что даже считать не умеет?

- Что ж, почему бы и не проверить? - решил проучить наглеца Тартур. - Десять золотых и, если результат будет иной, я тебе их верну. Проверять лично буду.

- Согласен! - Моментально обрадовался Вольдемар и, покопавшись за пазухой, достал кошелек и передал монеты за услугу, настоящая цена которой была пара серебряных.

Старик усмехнулся, считать он все же умеет, и повел парня за собой. Низкая комиссия располагалась этажом ниже, собственно из-за чего и получила свое название. Через несколько лестничных пролетов Тартур открыл дверь, взмахом руки зажег светильники в небольшой комнате, подошел к похожему на огромное яйцо кристаллу на высоком постаменте, и ожидающе посмотрел на Вольдемара.

- Давай, быстрее, - поторопил маг.

Парень подошел к Тартуру и вопросительно на него посмотрел.

- Раздевайся, - приказал старик. Это был самый простой способ убедиться, что проверяемый не спрятал на теле артефакты.

Пока парень скидывал одежду, декан "медного" факультета обратил внимание на его жилистое тело. "Что-то темнит он, - подумал Тартур. - Если плащ еще можно объяснить как трофей, то татуировки выдают с головой. Ни один житель Пограничья не позволит сделать на своем теле проклятые орочьи рисунки".

Вольдемар полностью разделся и замер, ожидая дальнейших указаний.

- Сюда, клади руку на накопитель, - раздраженно произнес старик.

Вольдемар послушно исполнил его приказ. Кристалл, как и ожидал повелитель "медного", не изменил цвет.

- Все, можешь возвращаться в свое Пограничье. Дар у тебя слишком слаб. Мы здесь учим оперировать множеством плетений, а твоих сил хватит только на пару другую, да и то, самых простых. Артефакт никогда не ошибается.

Эти слова обрушились на Вольдемара словно приговор. Он побагровел от злости и на его лице проступила паутинка старых шрамов.

- Пару? - воскликнул парень. Его глаза внезапно стали потемнели. - Гребанное яйцо!

Он с ненавистью посмотрел на кристалл, и Тартур с огромным удивлением увидел, как этот дикарь быстро стал создавать довольно сложное плетение. Маг успел увидеть в нем основу огненного шара, спохватился и оградил себя и драгоценный артефакт защитным барьером. В комнате ярко вспыхнуло, и Тартур покачнулся - защита потребовала больше маны, чем мог предположить старик.

Вольдемар, забыв от бешенства где он находится и на кого поднял руку, выругался на неизвестном языке, и ударил еще на этот раз неизвестной формой ледяного заклинания. Потом молнией, и еще огнем. Тартур только успевал подкачивать энергию в свою защиту.

- Стой! - закричал маг, когда Вольдемар, отчаявшись пробить барьер, выставил вперед ладонь, на которой багровым цветом светился неизвестный Тартуру магический символ.

Парень остановился и, тяжело дыша, посмотрел абсолютно черными глазами на старика.

- Давай попробуем еще раз, - успокаивающе предложил маг Высокой комиссии. - Я сейчас уберу барьер, а ты положишь руку на кристалл. Хорошо?

Вольдемар медленно кивнул, и сделал то, что ему сказали.

- Представь, что это не яйцо, а твое плетение. Представил? - Тартур дождался кивка и продолжил объяснение. - Теперь делай так, как когда активируешь заклинание. Только медленно пускай ману, очень медленно.

Первое время ничего не происходило, но потом белесая муть внутри кристалла пришла в движение. Он начал медленно светится, с каждой секундой становясь все ярче и ярче.

- Все, хватит! - оборвал Вольдемара маг. - Хватит! Иначе ты его испортишь. Теперь успокойся, все хорошо. Ты прошел.

Два мага некоторое время молча смотрели друг другу в глаза. Вольдемар фыркнул и пошел одеваться.

- Ты когда прошел посвящение? И почему сразу об этом не сказал? - устало спросил маг, уставший за насыщенный событиями день.

- Не помню, - ответил парень, натягивая штаны.

- Да, повезло Нессару, если двух таких учеников отхватит, - покачал головой Тартур. - Я скажу ему про тебя. В этом году ты не успел, у него все места заняты. Но на следующий точно пройдешь, такого как ты, он даже на контракт возьмет. Будет тебе хорошая скидка на обучение.

- А кто такой Нессар?

- Эх, откуда же ты такой взялся? - удивился старик. - Не ведаешь, как работать с накопителем, не знаешь, как зовут твоего будущего декана. Нессар - глава "золотого" факультета, один из лучших боевых магов своего поколения.

Вольдемар накинул на плащ и недоверчиво посмотрел на Тартура.

- А можно будет отказаться от "золотого"? Я вообще-то приехал сюда, чтобы поступить на факультет артефакторики.

- Можно, - осторожно произнес декан, боясь спугнуть удачу. - Но твоя сила, твой темперамент отлично подходит под боевую магию. Затем тебе "медный"? Там нужна усидчивость, скрупулезность при работе с каждой линией плетения.

- Сорвался, бывает, - повел плечами Вольдемар. - Весь день провел в ожидании, ни крошки во рту не было. А тут вы еще со своим известием, что никуда не гожусь. Знали бы, через что мне пришлось пройти, чтобы сюда попасть, поняли бы меня.

- Значит так, - произнес после долгого молчания Тартур, - золото я тебе не верну, оно все уйдет на восстановление комнаты. Завтра приходи опять и жди вызова. На испытании покажешь эти же самые заклинания, только не в полную силу. И главное, старайся, чтобы твои глаза остались чистыми. Понятно?

- Да, не дурак.

- Тогда свободен. Иди, поешь что-нибудь. Только снова этаж не перепутай! - крикнул вдогонку посветлевшему лицом парню.

Тартур, оставшись один, задумчиво посмотрел на стены. Ремонт здесь потребуется хороший. Просто закрасить подпалины от срикошетившей магии не получится, нужно полностью убирать штукатурку, кажется, еще пару камней заменить придется. Хорошо, что члены Низкой комиссии уже закончили свою работу и сюда в ближайшие несколько дней никто не сунется.

Но это все ерунда. Главное, нужно придумать, как уговорить Игниса пустить парнишку на оценку. Старый маг провел пальцами по выросшей к вечеру щетине на лице и нахмурил густые седые брови. Мыслей по этому поводу у Тартура пока не было. Но декан факультета артефакторики особо не переживал. Впереди еще целая ночь, что-нибудь да придумает.

*****

Несмотря на позднее время и еще не спавшую жару, на улицах столицы Аллирии было довольно оживленно. По широким мостовым весело цокали запряженные в двуколки лошади, громко кричали уличные торговцы, предлагая прохожим различные сладости; то тут, то там толпы людей взрывались радостными криками, когда маги демонстрировали очередную потрясающую воображение красочную иллюзию. Огненные, лазурные и золотые цветы на несколько секунд появлялись в небе над Торговой площадью, и растворялись без следа среди мерцающих звезд.

- У вас тут всегда так весело? - Спросил я у человека в белой шляпе и черной повязкой на глазу.

- Сегодня начало трехдневья - праздника основания города, - ответил горожанин, признав во мне приезжего. - Скоро будут выступления магов, такого ты нигде больше не увидишь.

- А это? - кивнул я на иллюзионистов.

- Ученики денежку сшибают. А в полночь последнего дня выйдут архимаги. Интересно, что в этот раз покажут? Ходят слухи, что они хотят призвать настоящего феникса. Кстати, отличный наряд, только маскарад завтра начнется. Рано его одел.

- Спасибо.

Я взял у торговца сладкую булочку, кинув в оплату пару медяков, и пошел прочь с этого праздника жизни. Хотя на феникса посмотреть было бы любопытно, но до завтрашнего испытания времени остается мало. По-хорошему мне бы сейчас завалиться на боковую и хорошенько выспаться, но сначала нужно встретиться с одним человеком.

Минут через двадцать я оказался на окраине города, свернул в Рыбный переулок и зашел в небольшой трактир. Посетителей в это время было немного. Парочка подмастерьев каменщика с соседней улицы, несколько моряков, увлеченно играющих в кости, и потрепанный музыкант, настраивающий в углу видавшую лучшие времена лютню.

Я сел за свободный столик у стены и подозвал служанку

- Что будете заказывать? - спросила пухленькая девушка с задорными веснушками на смазливом личике.

- Жаркое из свинины и красное вино. На двоих.

Вскоре мне на стол поставили небольшой запотевший кувшинчик и парочку высоких медных стаканов, и пообещали принести еды. Я налил себе вина и сделал небольшой глоток. Не разбавлено водой, как в лавке по соседству, где мы устроились. Уже хорошо. Немного сладковато, на мой вкус, но в целом неплохо, освежающе. Мою специальную добавку никто не учует. Только, блин, что ж так тут все дорого? Надо срочно искать источник дохода, иначе после платы за учебу через пару месяцев могу оказаться на улице. Может орков внаем сдать?

- Как все прошло? - напротив меня на стул сел человек в белой рубашке с просторными рукавами и черной жилетке. На голове его красовался залихватски сдвинутый набекрень темно-синий берет с щегольским длинным пером. Он протянул к кувшину руку, приветственно кивнул лютнисту, задержал на мгновение взгляд на игроках, и, обхватив горлышко испачканными в чернилах пальцами, наполнил стакан до краев. Выпив в два приема, он перевел дух и откинулся на спинку. - Фу-у, хорошо. Жара сегодня какая! Поесть заказал?

- Да.

- Отлично! - потер руками парень, когда перед нами на стол поставили две широкие тарелки с мясом. - Я весь день писал оду к завтрашнему конкурсу. А ты давай, рассказывай, как прошло, - попросил он, отрезая ножом большой кусок свинины.

- Что рассказывать? Все было, как ты и говорил, Рамон. Сначала вышел молодой маг...

- Это Зедван, он ничего не решает, - пояснил с набитым ртом собеседник.

- Его я пропустил. Потом прошли крепыш и лекарша. Мужчина пер так, что не отойди я в сторону, сбил бы меня. Весь в своих мыслях, задумчивый такой. Ну а Кларисс, только я встал перед ней, зашипела словно облезлая кошка, нос сморщила, будто падаль какую-то увидела... Еле сдержался, что б не послать ее подальше

- Говорил же тебе: сними эти огадурские шкуры и оденься нормально. Парень ты красивый, подмигнул бы там, улыбнулся и нашел себе покровителя, - наполовину в шутку наполовину всерьез произнес Рамон. - Я же тебе про ее привычки все рассказал. Она редко когда может просто пройти мимо смазливого незнакомца.

- Спать со старухами не собираюсь, - жестко отрезал я.

- Старухами? - поперхнулся Рамон. - Ты смотри, не вздумай так еще кому-нибудь сказать. Донесут, и Кларисс устроит тебе потом веселую жизнь. Магесса она сильная и мстительная. - Он запил кусок вином и поинтересовался. - А как ты догадался про ее возраст? Ее же лицо, буквально, стоит дороже золота.

- Кисти рук, - пояснил я, не понаслышке знакомый с чудесами пластической хирургии.

Рамон внимательно посмотрел на свои руки и ненадолго задумался.

- А потом пошел Тартур. Он явно был не в духе. К такому соваться без толку. Я даже решил не вставать при его появлении. А он, ха-ха, принял меня за орка и решил выгнать из здания Академии.

- Неудивительно, я, не обижайся, когда увидел тебя в первый раз, подумал то же самое.

- Мне без разницы. Главное, Тартур решил провести предварительную проверку. Поверил, что я ошибся этажом.

- Это всегда проходит, - усмехнулся Рамон. - О, сколько забавных историй связано с тем, что жители материка часто так ошибаются! У нас же принято считать с нуля, а не с единицы. Раньше остров часто затапливало, и поэтому на земле, что вы считаете первым этажом, никто никогда не жил.

- А может, решил проучить провинциального глупца, я в этом так и не разобрался. Но все равно, спасибо тебе за идею. Мне удалось удивить старичка, и он пообещал завтра устроить вызов на Высокую комиссию и взять к себе на "медный".

- Куда! - поперхнулся Рамон. - На медный? Что ты там забыл? Туда идут только неудачники да те, кого боги талантом обделили. Всю жизнь клепать артефакты в убогой мастерской? В этом ни славы тебе не будет, ни почести, ни богатства. А знаешь, что, - глаза собеседника заблестели от пришедшей в голову идеи, - с тебя сотня золотых и я попробую найти того, кто еще кроме Тартура встанет за тебя на обсуждении. "Золотой" не гарантирую, но на "серебряный" точно попадешь.

- Не надо. Не по мне эти "драгоценные" факультеты. Лечить я не люблю и не собираюсь, а боевых заклинаний и так хватает.

- О-о! Как же ты ошибаешься! - воскликнул Рамон. - Неужели ты думаешь, что на "золотом" учат боевиков, а на "серебряном" - лекарей?

- Да. Об этом все в городе говорят.

- Ну и дураки. И ты дурак, раз их слушаешь. Боевая магия - она разная. Это тебе не молнией противника испепелить, или сжечь огнем десяток разбойников. На золотом учат настоящей! Не тому, как быстрее и лучше убивать врагов, нет, это конечно важно, но главное - как суметь справиться с чужой волшбой. Хорошим боевым магом может стать тот, кто быстро ориентируется в суматохе боя, правильно применяет заклинания и, главное, может находить бреши в чужой защите и создавать новые комбинированные плетения. Такие, к которым вражеские маги еще не сумели подобрать правильный ключик. Не случайно выпуск "золотого" проводят вместе с испытанием на звания "магистра". На "серебряном" требования чуть послабее. Туда попадают менее способные или же те, кто способен раскрыть свой потенциал только в спокойной обстановке. Еще сам Великий Край заметил, что все разумные делятся на две категории: одни в критической ситуации действуют быстро и смело, а вторые застывают столбом и теряют драгоценные мгновения. Вот для последних и создан "серебряный" факультет. Ученики там сильные, но не такие быстрые или амбициозные. Но всех их роднит одно - у них нет права на ошибку. Ведь цена ей, что в пылу сражения, что в больничных палатах - человеческая жизнь. Одна ошибка - труп. А воскрешать мы пока еще не научились. Вот и натаскивают молодежь на этих факультетах до полного изнеможения. "Золотые" и вовсе чуть не убивают друг друга в тренировочных поединках. А на "медном"... на "медном" испортил один артефакт, не беда, можно еще один сделать. Главное чтобы заготовки в наличии были. Сидят себе в коморках, книгами обложившись, схемы плетений лепят, да опыты ставят на разных материалах. Ах да, забыл, они еще мечтают сделать умный артефакт. Вот уже лет триста или больше.

- Что же ты сам на "золотой" не пошел? - Не удержавшись, спросил я, на пару секунд засомневавшись в своем выборе. Нет, не может такого быть. Неизвестный маг, создавший кольцо-телепортер в этот мир, должен в совершенстве знать принципы создания артефактов.

- Не хочу! Достали они меня! - Ответил Рамон, и, потрясая пустым кувшином, крикнул. - Еще вина.

Несколько капелек крепкого буцу, которых я успел добавить в вино, действовало отлично: Рамон и так, когда выпивал, начинал безудержно болтать. А сейчас он хоть и выглядел еще трезвым, теперь точно не сможет контролировать слова и выдаст самое сокровенное.

- С самого детства только и слышал - ты должен много учиться и превзойти всех. Твой дед был простым ремесленником, отец закончил "серебряный", брат - будущий архимаг. И даже ни разу не спросили, чего же я сам хочу! Мне вся эта магия вот здесь уже сидит, - он провел рукой себе по горлу. - Я хочу жить простой жизнью! Писать стихи, любить женщин, пить вино... Ты бы видел, как побледнел отец, когда несколько лет назад решил загодя проверить меня на артефакте академии. Он-то думал, что дар у меня растет с запозданием, а, оказалось, нет. Весь талант рода в братца ушел, мне достались только крохи. Школу бросил, зачем учиться, если и так знаешь результат? Эй, да где мое вино?

Пока Рамон возмущался задержкой, я склонился над тарелкой с теплым жарким и нарезал мясо тонкими кусками. Хоть немного перекушу, пока он ждет свое вино. Наконец спиртное принесли.

- Кстати, я тебе рассказывал, как один новичок, пару лет назад, пошел в бордель? - Выпив вина, он снова стал довольным жизнью. - Ему поведали, что в "Лазурной птичке" самые лучшие девушки на свете. И чем ниже этаж, тем они более умелые и дорогие...

Рамон опять завел шарманку про то, как очередной гость Аллирии перепутал нумерацию этажей. Право слово, это уже начало доставать. Но он еще нужен и придется делать вид, что мне интересен весь этот полупьяный треп.

Приметил он меня в толпе, как же. Я, как только узнал, как проходят экзамены в академию схватился за голову. Сами испытания были довольно просты: нужно было показать высокий уровень владения заклинаниями из трех блоков, условно названные мной атакующим, защитным и бытовым. С первым никаких проблем быть не должно. Со вторым и третьим сложнее, но у меня были еще время и деньги, чтобы выучить необходимые плетения. Это я так думал, пока не столкнулся с местными ценами на обучение. Но все это можно было так или иначе решить, а вот достать грамоту об окончании магической школы или получить именной перстень мага при моих текущих связях, вернее их полном отсутствии, не представлялось возможным. Хватило одного раза, когда я только намекнул о такой просьбе, и меня чуть стражникам не сдали. Так и не понял почему. Кстати, сейчас Рамон выговорится, вот и спрошу у него про это.

Этот мир постоянно удивлял меня. Многие вещи, казавшиеся незыблемыми и вечными, тут воспринимались совершенно по другому. Но людская натура оставалась такой же. Жадность, тщеславие, гнев, зависть, властолюбие... Этот список человеческих пороков можно продолжать достаточно долго. На этом я и решил попробовать сыграть.

Две недели изучал подходы к местным преподавателям. Узнал про них все, что было в силах: имена, звания, специализацию. Но этого было катастрофически мало. К тому же, эти сволочи оказались слишком богатыми, чтобы прельститься на мои гроши. А те, кто был победнее, либо не имел никакого веса в Высокой комиссии, либо слишком ответственно относился к своей работе. Так что самый простой способ обойти местные правила - дать кому-нибудь взятку, пришлось отложить в сторону. Уже подумывал ехать на материк и как-то там добыть нужный документ, как увидел этого красавчика, прилюдно скандалившего с самим секретарем Высокой комиссии. Пара серебряных монет перекочевало из моего кошелька в руки стоявшего рядом стражника, и я узнал, что этот щегольски одетый молодой человек является младшим сыном глубокоуважаемого секретаря. Юноша оказался непутевым. Бабник, игрок, рифмоплет, ведущий разгульный образ жизни бездельник, так, если кратко, его охарактеризовал страж порядка. В общем, позор своего благочестивого отца.

План созрел быстро. На следующий день я дождался, когда сыночек секретаря выйдет из ворот академии, и проследил его до трактира. Далее все было делом техники: выбрал соседний с Рамоном стол, где он в очередной раз спускал в кости полученные от родителей деньги, дождался, когда его кошелек опустеет, и подсел с кувшином вина, предложив составить мне компанию. Парень немного поморщился, посмотрев на мою диковинную для города одежду, но согласился. Халявное спиртное язвенников ломает, что тут уж говорить о молодом раздолбае. Выпили за знакомство, потом за славную столицу, отказался играть с ним в кости, обсудили местных девушек, еще выпили. Потом послушал сочиненные им стихи, долго хвалил и почти искренне восторгался таким талантом. По такому поводу заказали еще два кувшина, и вскоре я сочувственно кивал на жалобы, что мир его не понимает. Вместе поругали мошенников с их фальшивыми костями, заносчивых магов и продажных стражников. В общем - расстались если не лучшими друзьями, то точно хорошими приятелями. Утром я "подлечил" страдающего Рамона, одолжил ему пару серебряных монет, и мои акции взлетели до небес.

Так продолжалось два дня, а на третий я сообщил своему новому другу, что уезжаю на материк за грамотой и поведал Рамону печальную историю о своем погибшем учителе, не успевшем выдать мне именной перстень мага. Молодой повеса, опохмелившись за мой счет, быстро сориентировался и ухватился за оброненную мной фразу, что жаль не столько сотню золотых, которую придется отдать владельцу какой-нибудь вшивой школы, а потерянного года. Рамон поклялся, что ради нашей дружбы, он за сотню монет обязательно найдет способ обойти это дурацкое требование академии. И ведь нашел!

В итоге я получил довольно полное описание каждого из магов Высокой комиссии, знание всех нюансов экзамена и несколько вариантов того, как попробовать обойти препятствия при поступлении. А в качестве бонуса Рамон почти даром показал мне все, что успел изучить в своей школе. Немного, но теперь можно было быть спокойным, что обязательную часть экзамена пройду без труда. Дополнительную уверенность вселяли слова недоучившегося школяра, что мои боевые плетения намного сложнее среднего уровня.

Парень наконец-то закончил свой рассказ про студента-недотепу. Я хотел было спросить у него про причины столько трепетного отношения к школьным грамотам, но спросил иное.

- Ты можешь мне узнать про одного студента?

- Как его зовут, какой факультет?

- Не знаю, он только сегодня поступил в академию. Его легко узнать, он единственный из всех поступающих кто был в мантии мага.

Я убрал руку со столешницы, и Рамон смел к себе в карман пять золотых: плата за старую информацию и аванс за новую. Дальше нам поговорить не дали, двери в таверну распахнулись, и внутрь ввалилась толпа веселящихся людей. Лютнист, словно этого и ждал, тут же принялся наяривать задорный мотивчик, и вся таверна утонула в безудержном веселье. Рамон, видя такое, не смог удержаться, вскочил, бросил мне пару прощальных слов и бросился в омут бесшабашного праздника. Его руки тут же оказались на талиях двух симпатичных хохотушек, а на их уши обрушился поток на ходу рифмованных строк. Дальше я смотреть не стал. Расплатился за ужин и вышел на улицу.

Жилье себе я нашел на окраине города, почти на границе между кварталом ремесленников и припортовыми трущобами. Только там удалось снять старый покосившийся домик, достаточно большой, чтобы вместить всех орков, и достаточно дешевый, чтобы не разорить меня за пару недель.

На выходе из квартала ремесленников встретил двух стражников. Они при моем появлении немного напряглись, но разглядев, что это идет ряженный под орка человек, потеряли ко мне всякий интерес. Что сказать, огадуров в городе не любили. Поэтому я приказал своим сидеть в доме и никуда дальше нашей улицы не высовываться. Стража в трущобы редко когда совалась, но береженного бог бережет. А местные их не тронут. Слабы эти крысы против моих ребят в бою.

На подходе к дому я заподозрил неладное. Свет нигде не горел, калитка была заперта, на мой стук Ардын сначала приоткрыл окошко в двери и, убедившись, что это я, пропустил меня внутрь. Обычно же было все наоборот: орки никогда не запирали двери, просто не понимали в этом необходимости.

- Что случилось? - спросил я у мрачного десятника.

- Парни гнома убили. Пьяный коротышка шел мимо, увидел нас и начал оскорблять на своей тарабарщине. Не сдержались, прости. Что теперь делать?

***

- "Медный", "медный", "медный"! - не выдержал Тартур, когда очередного магика комиссия определила на его факультет. - Какой, к хаосу, "медный"?! Вы, что, не видите, это же полнейший бездарь! Как его только из школы выпустили? Я молчал, когда вы первый десяток ко мне определили. Молчал, когда гномов засунули, те хоть умом не блещут, но упорством возьмут. Но это? - старый маг с ненавистью посмотрел в сторону двери, за которой недавно скрылся очередной претендент. - Нет, этого в корзину.

- Что ты так взвился? - удивился председатель Высокой комиссии. - Нормальный же, ну чуть похуже, чем предыдущие. Предварительную проверку прошел, дар, судя по записям, средний.

- Средний? Вот у него, - маг ткнул пальцем в Зедвана, - у него средний, а это...

- Позвольте, - возмущенно привстал молодой магистр. - Объем моего источника уже давно превысил средний размер.

- Ну и дурак, что гордишься этим, - презрительно бросил старик. - Ты еще штаны свои спусти и похвастайся там размером.

- Тартур! - негодуя, воскликнула Кларисса и возмущенно сморщила тонкий носик.

- Что, Тартур? - старик даже не подумал извиняться за пошлость. - С каких это пор размер источника означает уровень дара? Или я что-то пропустил? Может теперь за каждый новый гран в источнике боги стали давать новые заклинания? А, Зедван?

Пристыженный магистр покраснел, хотел что-то сказать в ответ, но, не найдя слов, сел на место и обиженно отвернулся.

- Кх-кх, - прокашлялся Игнис, недовольный возникшей на пустом месте проблемой. - Тартур, ты знаешь правила. Итог определяется большинством голосов. Трое проголосовало за "медный".

- Конечно, трое, они же все против меня. Почему у "золотых" всегда два человека на оценке? И вообще, зачем все это? - маг покрутил рукой в воздухе. - Может мне совсем уйти? Вы и так отлично справитесь. Всех бездарей - на артефакторику, а остальных между собой в кости разыграете. Так точно быстрее будет.

- Ну, ты же понимаешь, списки магистрата... - предпринял последнюю попытку успокоить коллегу председатель.

- - Ну и что? Академия магистрату не подчиняется.

- Магистрат - это деньги, - подал голос Несар, поерзав немного в кресле. - Если не городские власти, у нас вполовину было бы меньше студентов. Это с их золота ты получаешь жалование и закупаешь реагенты. Скажи, сколько было бы у тебя учеников, если не магистрат? Кто готов отдать столь огромную сумму, чтобы стать простым артефактником? И кто из твоих преподавателей готов учить эту поросль практически даром? А такое произойдет, если мы им откажем.

- - Легкий ветерок погоды не изменит, - продолжал упорствовать Тартур. - В "корзину" бездаря.

- А ежегодные взносы магистрата и его властителей? Ты забыл последний отчет нашего казначея? Это же почти треть всех поступлений.

- Золото вам всем глаза застило! - Вскочил старый маг. - Мы тут каждый год вместо нормальной оценки устраиваем настоящий балаган. Смотрим с важным видом на жалкие потуги претендентов, что-то обсуждаем, а на самом деле за нас все решил магистрат. Давайте тогда лучше прекратим фиглярствовать и разойдемся по домам. Будем принимать всех, кто способен заплатить за обучение.

- Говори за себя, старик, - вмешалась магесса, - представление здесь устраиваешь только ты. Мы же...

- А что не так, Кларисса? - Перебил ее Тартур. - Вспомни, что было вчера. Ученику Туора вы чуть не отказали в обучении, а будь он в списках, уверен, сплавили бы ко мне. Думали он пустышка, а как раскусили, так распушили хвосты и сманили наивного мальчика.

- Прорехи у него были большие в защите, - не удержался Зедван. - А этот сейчас показал вполне достойное управление плетениями.

- Так давайте, берите его к себе на "золотой", раз достойный, берите, я не против. А, что молчите?

- Зедван, заткнись, пожалуйста, - не думая о словах, попросил своего бывшего ученика декан боевого факультета.

- Но учитель, - возразил магистр Несару, - сейчас нам показали плетения практически без огрехов. А вчера такие были дыры, линии растянуты, и все так медленно...

- Ты действительно лучше бы помолчал, "прореха большая", - насмешливо осадил молодого магистра Тартур. - Мальчик демонстрировал нам заклинания сверх обычной школьной программы. А тот, кто способен только на элементарные заклинания, сойдет для "медного". Так, что ли? Мой факультет стал настоящей свалкой отходов. Всех более-менее талантливых забираете себе. Тех же, кто полное ничтожество в нашем искусстве, но кому отказать нельзя, отправляете ко мне. - Тартур неожиданно развернулся к нервничающему секретарю комиссии и грозно рявкнул. - Чей родственник этот толстяк? Быстро отвечай!

- Средний сын управляющего делами, - выпалил писарь и, осознав свой промах, попытался его исправить. - Но он наравне со всеми прошел проверку, и, значит, соответствует минимальным требованиям.

- Да я не сомневаюсь в этом, только вот он после учебы ни одного артефакта не сделает. Думаешь, я не знаю эту схему? Сначала он кое-как заканчивает "медный" и получает теплое местечко в магистрате. Потом, через пару-тройку лет, выкупает оригинальную схему и с ней получает статус магистра и новую должность. И это в лучшем случае. Так искусство хоть ущербно, но развивается. Вон, новости с материка иногда доходят про тамошние магистерские испытания. Так там вообще за новые плетения пытаются выдать давно известные разработки или, в наглую, протаскивают боевые перстни на экзамен.

Тартур замолчал, чтобы перевести дух, схватил кубок и освежил пересохшее горло. От излишнего волнения он забыл о приличиях и, словно простолюдин, вытер рукавом подбородок от капелек пролившегося вина.

- Во что превратилась академия?! - патетически воскликнул старик, воздев дрожащие руки к верху. - Основатели, наверное, двери в склепах скоро прогрызут, чтобы выйти наружу и прекратить этот кошмар! Я не слепец, прекрасно вижу, что вокруг происходит. Более-менее талантливые идут на "драгоценные" факультеты. Это престижно и выгодно. Только вот единицы из них потом будут всерьез заниматься исследованиями, а ряд и вовсе про магию забудет, устроившись на доходные местечки с помощью своих родственников. А у меня что? Все уверены, что артефакт сделать легко. Бери готовую схему и клепай один за другим. На таких поделках ни славы, ни денег не достигнешь. Чтобы сделать действительно что-то уникальное, требуются годы экспериментов. Вот только вы забыли, что если к меди добавить олово, получится бронза. Из нее во времена основателей делали броню и оружие, по крепости ничуть не уступающих железу. Понимаете, оружие! Не из золота или серебра. Мой факультет должен был стать основой могущества нашей магии. Цель создания академии была именно в этом - развивать великое искусство, а не штамповать обычных магов.

- Не преувеличивай. Мы действуем строго по уставу. Там сказано, - Игнис прикрыл глаза и, ровным, лишенным эмоций голосом, по памяти начал цитировать, - "Оценивать претендентов будут пятеро: один ранга небольшого, своей молодостью станет сердцем испытания; главой будет маг из Совета, опыт и знания коего послужат мерилом правильности выбора; главы трех факультетов станут душой испытания, они увидят в ищущих знаний и подтвердят их таланты". Так вот, большинство проголосовала за "медный", я подтверждаю их выбор. Все, споры закончены. - Вынес окончательный вердикт председатель комиссии и обратился к секретарю. - Зови претендента на итог.

Писарь вышел из-за стола и пошел к комнате ожидания.

- Стой, - остановил его старик. - Ты забыл, что дальше там есть еще одна фраза: "подтвердят их таланты, показанные перед кругом комиссии". Так вот, что я тут увидел? Пяток слабых атакующих плетений, это к талантам "золотых", ко мне никак не относится. Если он сейчас тут, при нас, создаст хоть какой-нибудь артефакт, я приму ваше решение. Ежели нет - отказываюсь его учить! - Маг не выдержал и сорвался на крик. - С кем, хаос вас всех побери, мне новые чары творить?!

После прозвучавшего ультиматума, в зале повисла тишина.

- Тартур, мы не можем ему отказать. - После долгой паузы ответил Игнис. - Только не этому юноше. Уступи.

- Нет.

- Ты все это затеял из-за ученика Туора? - Несар озвучил свою версию причины скандала, - но он сам выбрал мой факультет, теперь ничего не изменишь.

- Нет, против воли я никого учить не буду, - помахал головой старик.

- Тогда что тебе надо? - спросил Игнис.

- Три места ежегодно, где мое слово будет решающим.

- Эй! - не на шутку разозлился декан "золотого" факультета.

Ему вторил возмущенный вопль магессы:

- У тебя ничего от жадности не лопнет?

- Три места, - повторил старый маг. - Но только среди тех, кто изначально выберет "медный".

- А, ну если без согласия претендента ты никого к себе брать не будешь, то я не против, - облегченно махнул рукой Несар и сразу успокоился. - А как ты узнаешь их согласие? После оценки? Когда мы здесь вновь будем собачиться как базарные торговки?

- Все просто, зададим им этот вопрос еще на предварительной проверке. Там делов-то - спросить пару слов и сделать запись напротив их имени.

- Я согласен.

- Согласна, - кивнула Кларисса, догадавшись о мыслях Несара. Действительно, если дать кандидату такую возможность, то только идиот выберет "медный".

- Нет, троих много. Одного. - Игнис тоже не увидел ничего особого в требованиях Тартура, но по привычке не мог так сразу пойти на уступки. У председателя даже промелькнула мысль, что у старика начинается маразм. Иначе не объяснишь весь сегодняшний цирк. Стоило так орать, чтобы изменить немного внешнюю мишуру? За последние годы никто из влиятельных и богатых людей государства не обращался к нему с просьбой пристроить свое чадо на факультет артефакторики. На боевой и лечебный, чуть ли не каждую седьмицу подбегают, а на "медь" - брезгуют. "Ничего страшного не будет, - решил для себя Игнис, - к тому же, в этот раз уже прошел почти весь набор, а к следующему деканом может стать кто-то другой. Незаменимых людей нет".

- Хорошо, но с этого года, - выдвинул встречное условие Тартур.

- Договорились, - подтвердил Игнис и раздраженно спросил у секретаря. Все равно в списках больше не должно быть неожиданностей. - Ну, ты что стоишь? Иди, зови претендента, обрадуем его. Он на сегодня вроде последний?

- Да, оставшиеся назначены на завтра, - ответил писарь. - До вашего отъезда мы успеем их всех пропустить.

- Ты завтра уезжаешь? - удивился Тартур, которого Игнис не просвещал в свои планы. - Тогда рассмотрим моего претендента прямо сейчас.

- Сейчас?

- Ага, - старый маг облегченно откинулся на спинке кресла, - он весь день в коридоре стену подпирает.

Секретарь посмотрел на Игниса и, получив одобрение, спросил:

- Как звать его?

- Вольдемар. И помните, - обратился Тартур к коллегам, пока они не остыли и не вспомнили, что претендента с таким именем в списках нет, - вы мне дали слово, что не перетяните его к себе.

- Это только если он не полный бездарь, - ядовито улыбнулся Несар, собираясь устроить претенденту вместо обычного испытания настоящий кошмар.

Председатель молча одобрил такое явное нарушение правил. Комиссия должна оценивать бесстрастно и объективно, но Тартур, этот старый скряга... Ведь мог же просто подойти и попросить за протеже, а не размахивать тут руками и вопить о попрании высоких идеалов академии.

***

Спать хотелось просто неимоверно. Я с трудом подавил зевок и проводил взглядом очередного абитуриента, скрывшегося за тяжелыми створками экзаменационного зала. Осталось всего три претендента, а Тартур что-то не торопится меня вызывать. Я потряс головой, прогоняя сонливость, и потер глаза.

Чертовы орки! Не зря не хотел их брать с собой. И этот тупой гном! Приспичило по малой нужде, ну и шел бы дальше в кустики. Так нет, захотелось тут же, под забором. Штаны спустил, голову от облегчения поднял, а там как в фильме ужасов - торчат четыре лысых головы и клыками клацают. Скучно им видимо стало, решили за улицей понаблюдать. Успей бы гном молча убежать, может все и обошлось, только одежку ему пришлось бы хорошо отстирать. А так коротышка от неожиданности выругался, нехорошо помянув Огадура, ну мои и тюкнули его дубинкой по голове. Не зачем чужих богов хулить.

Хорошо, что друм был один, его быстро затащили в дом и раздели. Радовались при этом - как дети. Ну а как же, ведь настоящего гнома завалили. Бородатого. Мало кто из народа огадуров может похвастаться убийством представителя подгорного племени. Мои раздухарились, героями легенд себя почувствовали. Цэгун предложил пойти еще гномов поискать, дескать, чтобы каждому хватило. Выбить бы этому герою второй клык за такую идею, да жалко кулаки стесывать о его каменную рожу.

Ардын их успокоить не сумел и, подозреваю, особо и не хотел. Он, когда сообщил про убийство мирного горожанина, на словах попросил прощения, а по морде видно же было, что ждал похвалу за богатую добычу. Два кинжала, широкий наборный пояс, подбитые железом сапоги... Ничего особого, но для орков, знатно поистрепавшихся в дороге, гном казался настоящим щеголем.

Я долго ругался, а потом приказал тело одеть и выбросить через пару улиц подальше. Полночи, вместо того, чтобы отрабатывать новые заклинания, пришлось лично контролировать уничтожение улик. Стоило хоть на миг отвлечься, как рядом с телом мертвого гнома словно невзначай оказывался один из орков и пытался украдкой подменить добротный кинжал на свой проржавевший огрызок или отрезать от мертвеца кусочек мяса. Гурманы, тоже мне нашлись. Хотя, может все-таки стоило согласиться на их предложение? Большой котел в доме есть, одежду бы сожгли... Нет, все правильно. Поедать разумных нельзя. Пока они рядом со мной - я такого никогда не допущу... Да и кости потом куда девать?

Скрипнула дверь, отвлекая меня от воспоминаний, и с экзамена, тяжело дыша, вывалился щеголевато одетый парень. Плотно облегающие ноги зеленые чулки, приталенный голубой сатиновый дублет с накладками на плечах, из-под которого выходили полы атласной алой рубахи. Рамон как-то пытался объяснить мне всю прелесть такого наряда, плел что-то про значения цвета того или иного предмета гардероба, но по мне современная мода здесь - апофеоз безвкусицы и неудобства. В таких чулках даже сесть страшно - по швам разойдутся. Лучше уж я в своем старом похожу: свободные брюки, простая рубаха да просторный плащ.

- Как? - спросил у него оставшийся в коридоре пухлый юноша, олицетворявший собой еще одну жертву моды.

Если на франте чулки смотрелись просто непристойно, обтягивая все, что только можно, то здесь они подчеркивали резкий контраст между жирной талией, которую только подчеркивал узкий жилет, и тонкими кривыми маленькими ножками. Н-да, выставлять такие ноги на показ - тот еще скрытый вид мазохизма. Или просто глупость?

- Лютуют, Бревик, ох, как лютуют, - ответил хлыщ, вытирая кружевным платком вспотевший лоб. Подозрительно посмотрел на меня и, снизив голос добавил. - Глава "медного" на оценку с перепою пришел. Глаза красные, злой, как оскопленный демон. Все ему не так и не то. Раз пять требовал от меня повторить защитную сферу Рошара.

- Она же страх как какая путанная и тяжелая! - Беспокойно забегал глазками Бревик. - Папочка говорил, что ничего сложнее малой защиты от стрел не спросят. Ой, что будет?..

- Не трясись, - оторвался от стены долговязый парень, последний из некогда большой толпы претендентов.

Этот был одет получше, хватило ума попытаться скрыть одеждой недостатки фигуры. Поверх чулок он надел короткие штаны с подвязками чуть ниже колена, а вместо дублета накинул закрывающий плечи голубой круглый плащ с широкой прорезью в районе ворота и плотно перехваченный расшитым поясом. Ему бы еще широкополую шляпу с длинным пером и шпагу на пояс - вылитый Д'Артаньян.

- Всех возьмут, - произнес "мушкетер", - а учил бы лучше, тебя бы так долго и не мучали.

- Да учил я, учил! - взвизгнул франт, - только он своим дребезжащим голосом ни как не давал сосредоточиться! Специально же, старый пень, прям под руку говорил! Да и еще постоянно надсмехался над моими провалами. Поэтому она у меня и не получилась. Я все своим расскажу. Такое вот унижение - не простят. Сегодня Тартур не над нами издевается, а плюет в сторону наших семей.

- Не сотрясай впустую воздух, - поморщился долговязый и тряхнул пепельной гривой, - были бы наши семьи столь могущественны, чтобы испортить жизнь декану Академии, нас бы отправили не на "медный", а на "золотой".

- А вдруг он нас завалит? - продолжал паниковать Бревик.

- Пройдем, - снисходительным тоном успокоил знакомого пепельноволосый. - Немного позора и ты станешь студентом Академии. Может после такого, учиться лучше станешь.

Я громко хмыкнул, услышав в этих стенах знакомую фразу. "Пять минут позора и оценка в кармане", - сколько раз приходилось такое слышать в стенах родного универа.

- А ты что ржешь, образина? - взвился на меня франт.

- Скавил, уймись, - посоветовал ему высокий приятель.

- Метнулся прочь отсюда, дикарь, - приказным тоном бросил хлыщ и обернулся к своим товарищам.

Честно говоря, от такой наглости я опешил и не смог сразу выбрать линию поведения. Он смеет приказывать мне? Человеку, прошедшему подземные катакомбы гномов, выжившему в застенках Серого храма, в лицо хамит какой-то тощий хлыщ? Стоп! Надо успокоится, сейчас нельзя лезть в этот дурацкий конфликт. Вот получу статус студента Академии и раскатаю тонким слоем по мостовой наглого придурка.

- Ты не понял? Вон отсюда, когда благородные ведут свои беседы!

Я закрыл глаза и мысленно стал перебирать, что можно будет потом с ним сделать. Набить морду, сжечь, заморозить, пробить голову посохом, приказать оркам разделать его на кусочки и сожрать... Э-э, что-то не туда меня занесло, но зато немного успокоился.

- Смотри на меня, когда с тобой, чернь, разговариваю! - визгливый голос Скавила словно дрель ударил по ушам и нарушил тщательно выстраиваемое спокойствие.

От немедленной расправы недоумка спас секретарь комиссии.

- Скавил Пруск, зайдите на вердикт, - заглянул он к нам и исчез, оставив приоткрытой дверь.

- Тебе повезло, - процедил франт и нырнул в экзаменационную залу.

Толстяк хотел было продолжить дело своего товарища, но его схватил за руку долговязый и что-то прошептал на ухо.

- Ансельм Корда, вас ждут на оценке! - Торжественно объявил секретарь, пришла очередь "мушкетера".

Толстячок кивком пожелал приятелю удачи, неприветливо посмотрел на меня и, бормоча под нос неразборчивые ругательства, вынул из поясной сумочки небольшой кусочек хрусталя и синюю линзу. Круглое стеклышко он вставил в глазную впадину, зажав бровью и щекой, и попеременно смотря то на кристалл, то прямо перед собой, начал пальцами рисовать линии заклинания. Видимо решил повторить перед экзаменом заклинание. И, спорю на последний клык Цэгуна, повторять он будет ту самую защитную сферу Рошара.

Я натянул посильнее капюшон плаща на глаза и активировал магическое зрение. Колдовать у Бревика получалось из рук вон плохо. Дважды почти готовое плетение рассыпалось из-за излишней торопливости и неуклюжести начинающего мага. Третья попытка оказалось успешной: толстячок почти минуту рисовал плетение, а когда пустил в него энергию, вокруг человека развернулся мерцающий полог, состоящий из несколько десятков правильных шестиугольников. "Гексагон" - всплыл в голове термин, который на геометрии нам безуспешно вдалбливала в голову молодая учительница. Даже не знал, что сумел запомнить такую ерунду. Хм, а ведь получается, что я был не прав, когда считал этот предмет пустой тратой времени, не имеющего никакой ценности в реальной жизни. А тут смотри, полезная, оказывается, наука. И крутится еще какая-то мысль, по поводу этой формы, но уловить ее никак не могу. Что-то знакомое было в том, как пухлощекий рисовал эту защитную сферу. Но оставлю эту загадку на потом, сейчас нужно попробовать закрепить это заклинание. Если успею выучить - прикрою свое самое слабое место - блок с защитными плетениями.

Бытовой блок я быстро выучил, да там и учить особо нечего было: "светлячок", заклинание, которое словно свечка освещало небольшое пространство; "ветерок", очень полезное при здешней духоте, немного охлаждало воздух перед заклинателем, отчего казалось, что в лицо дул легкий бриз; "огонек", небольшой, размером с половину ладошки сгусток пламени, в отличие от файербола он не взрывался при попадании на твердую поверхность, а, словно напалм, растекался и горел почти минуту. Очень хорошее заклинание для путешественника - можно разжечь костер даже из мокрых веток, и не собирать потом по всей поляне остатки дров. Все-таки, было дурной идеей использовать для розжига мой огненный шар. Очень дурной и опасной.

Четвертым заклинанием из "бытовой" серии была "заморозка" - оно медленно понижало температуру объекта до минусовой температуры. Действуй бы оно раз в десять быстрее и на большем пространстве, его можно было бы отнести к разряду боевых. А так применялось только для хранения продуктов.

А вот с защитными дело обстояло намного хуже. Рамон знал только одно - малую защиту от стрел. Довольно примитивное, как показал небольшой эксперимент. Трехметровую призрачную стену, которая появлялась при активации заклинания, простая орочья стрела прошибала насквозь два раза из трех.

Ну, ничего, теперь есть еще одно в запасе. Если дадут достаточно времени, смогу его показать точь в точь, как сейчас было у толстяка. На крайней случай, вытяну этот экзамен на боевых. Не зря же Туртур так впечатлялся моими файерболами и молниями.

Черт, ну что так долго?

Вскоре на экзамен вызвали Бревика. Через полчаса он вывалился обратно, весь мокрый от пота и красный как рак. Обратно его позвали нескоро, толстячок успел весь известись от ожидания и, кажется, изгрыз все ногти на руках.

Я тоже стал волноваться. Неужели у старика ничего не получилось?

- Бревик Астрат, заходите, - позвал его на объявление результата усталый секретарь комиссии и, вопреки правилу, не стал заходить обратно.

- Ты Вольдемар? - спросил секретарь, оценивающе осматривая мой наряд.

- Да. Ученик вольного мага Гендальфа из Пограничья.

Он немного походил вокруг меня, покачал головой и разочарованно поцокал языком.

- Не впечатляет, но ладно, заходи, - соизволил произнести надменный чинуша.

Не говоря ни слова, я зашел в зал и огляделся. Тартур, довольный как объевшийся сметаной кот, улыбнулся мне кончиками губ и сложил руки на животе.

- Кольца, кристаллы памяти, амулеты и другие артефакты сдать сюда, - секретарь показал мне на небольшой столик.

Пожав плечами, я прислонил к стене посох, аккуратно скатал плащ и снял с шеи единственный амулет. Плащ можно было оставить, но кто знает, вдруг придерутся к наследию шамана.

- Поскольку тебя нет в списках магистрата, ты должен внести плату за обучение. Сто пятьдесят золотых. Ты владеешь такой суммой? - спросил председатель комиссии.

- Да, - пока шло все так, как рассказывал Рамон.

- Хм, по твоему виду об этом не скажешь, - вмешался Несар, - кто сможет за тебя поручиться?

- Мне поручителя не надо, - я краем глаза отметил, как напрягся Тартур. Спасибо, старик, но не хочу лишний раз быть тебе должным. - Вот золото.

Я снял с плеча простую сумку и протянул ее секретарю. У того рука дрогнула под тяжестью золота, драгоценности я заранее обменял у ювелиров на новенькие монеты.

- Гладис? - спросил у секретаря Несар, явно не ожидая, что у меня с собой будет такая огромная сумма.

- Нужно пересчитать, - тот облизал пересохшие губы, - но навскидку - должно хватить.

- Пересчитывайте, - я пожал плечами.

- Будем еще ждать, - фыркнул Игнис. - Если ошибся - потом в казначейство занесешь. Итак, кто первый? Зедван?

Я перевел взгляд на молодого мага. Тот смотрел на меня как на личного врага. Не понял, а этому когда успел наступить на любимую мозоль? Блин, не нравится их настрой. Этот магик и его начальник точно сейчас будут меня валить. Кларисса - не понятно, оценивающе смотрит из-подо лба и пока молчит.

- Раз мы отступили сегодня от наших традиций, то начну я, - многообещающе улыбнулся Несар, вальяжно устроился в кресле и по-барски махнул мне рукой. - Ну, давай, зверек неведомый, чем хочешь нас удивить?

- Огненный шар, молния, - начал я со своих козырей, но декан "золотого" прервал меня.

- Нет, зачем нам смотреть на твои потуги в боевой магии. Ты что, собрался после Академии идти воевать? - засмеялся Игнис. - Нет, твое дело, как артефактора, будет делать защитные амулеты и всякие полезные безделушки для настоящих воинов. Так что, покажи-ка нам свое умение в защитной магии. Начнем со сферы Рошара.

Вот черт, старый! Если бы не те три ушлепка в приемной, я бы на первом же вопросе сразу завалился.

Я расслабленно опустил руки вдоль тела, закрыл глаза, и стал вспоминать недавно увиденное плетение.

- Что ты тянешь? Если не знаешь, сразу скажи и свободен, - поторопил Игнис.

- Вы посмотрите на него, каков позер! - воскликнул Зедван. - Вместо того, чтобы нормально, как все, начертить заклинание пальцем, он нам тут "высший класс" вздумал показать. Эй, бросай выделываться, нас таким трюком не впечатлить.

Я промолчал, так как старался как можно быстрее создать плетение. Активировав заклинание, убрал от глаз магию и посмотрел на результат. Изнутри сфера выглядела как полупрозрачный шар из пчелиных сот. Убедившись, что нигде нет прорех, я облегченно вздохнул.

- Слишком долго создавал! - скривился Несар, внимательно осмотрев все элементы защиты. - Можешь отпустить.

Я прекратил подпитывать сферу маной, защита замерцала и исчезла.

- Еще создай! - приказал глава боевого факультета.

Тартур, недовольно поморщился, но вмешиваться не стал. Что ж, раз так хочет, покажу, мне не сложно.

- Медленно, слишком медленно! - резкий голос декана "золотого" ударил по моим нервам.

- Да, давай быстрее, дикарь. Наше время слишком ценно, чтобы тратить на такого увальня как ты! Что ты, как скопец, ходишь вокруг да около, к делу давай! - тявкнул из своего угла Зедван.

Третий раз я начал создавать заклинание на пределе своей скорости. Из-за спешки забыл оставить канал подпитки, и защитная сфера простояла всего на пару секунд,

- Уже выдохся? - с наигранной заботой поинтересовался Несар, - тогда пока отдохни. Зедван?

- Защита от стрел, - усмехнулся этот паразит.

Это плетение я создал намного быстрее.

- И кто тебя такому учил? Смотрите, что у него получилось! - обрадовался Зедван.

На мой взгляд, защита была точно такой, как ее мне показывал Рамон. Но к нему претензий не направишь.

- Такого убожества я не видел даже в школах! Она же настолько корява, что не выдержит первого попадания. Нет, уважаемая комиссия, я бы ни за что в жизни не взял в руки артефакт, сделанный таким бездарем! Мне даже страшно представить, как он исковеркает "полог Мелисандры". Ну, покажи нам его.

- Такое заклинание мне не ведомо, - покачал я головой.

- "Попутный ветер"? "Быстрый шаг"? "Перышко"? - наседал на меня Зедван, закидывая наименованиями неизвестных плетений. - Да ты не знаешь элементарных вещей! У меня все, вопросов больше нет.

Молодой маг удовлетворенно откинулся на спинку кресла и, повернувшись к своему декану, вопросительно приподнял брови. Тот одобряюще кивнул, что не укрылось от взора Тартура. Но старик опять не стал вмешиваться.

- Кларисса? - председатель решил подключить к моему избиению представительницу "серебряного" факультета

- Заклинание лечения, любое, - дала мне свое задание магесса. - Активировать не нужно, просто покажи плетение.

Я облегченно вздохнул, такая формулировка позволит показать ей то единственное заклинание, которое мне известно из этой сферы - "дыхание жизни".

- И что это? - спросил Несар, разглядывая сложную конструкцию.

- Что-то знакомое, - задумчиво произнесла магесса. - Это чем-то напоминает заклинания ильвэров, только сложнее.

- Быть того не может. Не дорос он до заклинаний дивных, это просто морок. Пусть лучше покажет малое лечение ран.

- Я такое не знаю, - вот и пришла мне пора сливаться. Ну же, Тартур, выручай!

- Повеселились? - хрипло произнес старый маг, словно ворон каркнул из своего гнезда. - Может, перестанете с него спрашивать заклинания уровня подмастерья и мастера?

- Но ты же сам требовал недавно показать тебе сферу Рошара, мы только немного усложнили вопросы, - усмехнулся Несар.

- Я просил ее мне только показать, а не держать по несколько минут активированной!

- Тартур прав, - произнес председатель комиссии. - Заклевали вы парня. У тебя, - он обернулся к артефактору, - вопросы есть? Так я и думал. У меня тоже нет, увиденного достаточно. Давайте голосовать.

- Корзина! - произнесла скотина по имени Зедван.

- "Медный", - подала голос магесса. - Даже если показанное им заклинание не рабочее, уровень манипуляции энергией очень хорош. Если бы не уговор, попробовала бы взять его к себе.

- Спасибо, Кларисс, не ожидал от тебя такого, - поблагодарил старую соперницу Тартур. - Мое мнение вы и так знаете. На артефакторику.

- Хорошо, я согласен отправить его на "медный", но только при одном условии, - Несар подло улыбнулся. - Как ты сам недавно говорил - если этот претендент сможет сейчас создать хоть какой-то артефакт, отправим его на "медный". А нет - в корзину!

Последние слово осталось за председателем комиссии. Он задумчиво погладил рыжую бороду, медленно обвел взглядом преподавателей и остановился на мне.

Ну чего ты тянешь, мхатовец недоделанный? Хватит держать паузу, скажи просто: "Да", - и все закончится.

- А это хорошая идея, спасибо тебе Тартур за новый метод проверки. Можно и впредь с особо сложных кандидатов требовать показать волшбу по будущему профилю. Сможет - берем, а нет - пусть приходит на следующий год.

Декан "медного" факультета, скривился, словно съел лимон и посмотрел на меня.

- Я, вообще-то, сюда пришел, чтобы этому как раз и учиться, - медленно произнес я, стараясь выиграть немного времени.

Ну же, старик, придумай что-нибудь! Ты же уже должен был догадаться, что я, кроме боевых заклинаний, показал уже почти все, что знаю.

- С пустой головой тут никого не учат! Или продемонстрируй сейчас свои навыки, или убирайся обратно в ту дыру, откуда вылез. - Тявкнул Зедван и, прикрыв нос ладонью, пожаловался комиссии. - От него так воняет мокрой шерстью, будто спит с собаками.

Понимаю, что он не имел в виду зоофилиию, но кровь внутри от такого вскипела. Еще немного таких оскорблений и мое стремление поступить в Академию любой ценой уступит желанию немедленно проучить зарвавшегося "золотого" мальчика. Несар меня очевидно "валит", но при этом грани не переходит и не скатывается на откровенную грубость. А это возомнившее невесть что о себе, чудо в тряпках...

- Да от него просто смердит, - молчание комиссии Зедван воспринял как одобрение своих слов. Он презрительно усмехнулся и открыл рот для новой порции оскорблений. - Все, свободен. И как ты вообще посмел прийти сюда? У тебя же не просто нет таланта, ты полное ничто! А его руки? С такими пальцами только камень тесать да в земле ковыряться, а не заклинания плести.

Я недоуменно посмотрел на свои пальцы. Да, изящными их не назовешь, но не мозолистые и не грубые. И причем тут плетения заклинаний?

- Посмотрите, - показал он на меня пальцем, - этот дикарь только сейчас стал понимать, что его удел - черная работа. Эй, невежда, забудь про высшее искусство, твоя вершина - выстругать из палки бесполезную поделку и все!

Услышав последние слова Зедвана, я мысленно улыбнулся.

- По Вашему, работать с камнем и деревом - удел полных тупиц? - я стал загонять магистра в ловушку.

- Да, кто же еще согласится на такое? - рассмеялся вошедший в раж Зедван.

В ответ на его фразу я зевнул. Смачно так, до ломоты в челюсти, и вальяжно помахал рукой магистру:

- Продолжайте, не обращайте на меня внимания, я всегда зеваю, когда слушаю столь умных людей. Это же надо, так высоко ценить способности своих коллег из "медного" факультета. - Спокойно произнес я, отслеживая краем глаза отслеживал реакцию остальных экзаменаторов: Тартур гневно нахмурился, Несар скривился, будто съел лимон, а Кларисса разачарованно покачала головой. Даже по лицу бесстрастного председателя комиссии пробежала недовольная тень.

- Ты!... - он открыл рот для нового потока оскорблений, но тут до него дошло. - Ты...

- Вы уже забыли мое имя? - деланно удивился я. - Вот же, а я еще не верил, что мозоли на седалище признак слабоумия.

- Да как ты, падаль, скопец вонючий, смеешь такое мне говорить! - вскочил Зедван.

- А что? Молчать когда Вы оскорбляете всех артефакторов? - холодно напомнил я ему его недавние слова.

- Я не то имел в виду! - воскликнул взбешенный магистр.

- Мы, простые люди, что слышим, то и понимаем, - я пожал плечами.

- Прекратить! Ругань я могу послушать и в другом месте, - раздраженно произнес Несар. - Мы пока, - он выделил интонацией последнее слово, - еще ждем.

- Юноша, - по-отечески обратился ко мне наконец очнувшийся от спячки Тартур. - Покажи им, как умеешь создавать артефакты. Ничего сложного не надо. Сделай, например, любой из таких, что ты мне вчера показывал.

Я ему показывал? Мысль, что старик впал в маразм, отмел сразу. Вчера он наблюдал, как я делаю файербол, молнию... Активирую кристалл оценки дара... Нет, он намекает на что-то другое. Просил, чтобы глаза оставались чистыми. А перед этим просил раздеться и странно посмотрел на мои татуировки. И посох ему мой не понравился... Точно! Я же до этого к посоху прикрепил десяток амулетов, для соответствия образу, и на себя навешал кучу. А сегодня утром снял всю лишнюю бижутерию. Вот спасибо! А то уже начал подумывать показать им действие рун.

- Хорошо, но мне нужны материалы.

- Какие именно?

- Серебряная проволока длиною в два локтя, тонкий кожаный ремешок такой же длинны, нож и небольшой драгоценный камень. Лучше всего рубин, вон как в кольце у Зедвана, - все как по команде посмотрели на пальцы магистра, украшенные массивными кольцами. Слишком массивными, чтобы их металл можно принять за золото.

- Гладис, - обратился Тартур к секретарю, - пошли кого-нибудь в мою лабораторию. Вот только рубинов у меня там нет. Может, Зедван, одолжишь свой перстень? Обещаю, если с ним что-то случится, ты можешь выбрать любой другой из моей коллекции.

Магистр колебался недолго. Жадность победила желание меня завалить, он снял с одно из своих дешевых колец и кинул его мне.

Лаборатория старика была не далеко. Минут через десять нервного ожидания мне принесли требуемое. Поскольку никто мне не предложил стул и стол, я сел на пол по-турецки и начал делать артефакт. Такие я часто видел в шатрах орков, ничего сложного. Можно было бы сделать еще проще, но не смог удержаться, чтобы немного проучить наглого магистра.

Сначала разделил проволоку на два неравных куска и сделал из маленького небольшой круг, жестко закрепив концы вокруг перстня Зедвана, затем к краю получившегося обруча прикрепил большой отрезок и стал оплетать его проволокой, чтобы получилась паутинка. Получившийся амулет повесил на длинный ремешок, накрыл ладонями и произнес по орочьи несколько бессмысленных фраз.

- Вот, все сделал, - поднялся я и высоко поднял амулет. - Это очень серьезный артефакт, изготовление которого я узнал от древних шаманов огадуров. Он защищает человека от страшных порождений тех земель: злые духи запутываются в этой паутине и не могут навредить человеку во сне.

- Ты над нами издеваешься? Я даже отсюда вижу, что в нем нет и грана магии!

Я проигнорировал вопль Зедвана и продолжил объяснение.

- Это, к сожалению, примитивная версия. Сюда бы добавить перья некоторых птиц, которые водятся только в Пустошах, да основу дополнительно обмотать особой нитью. Но гарантирую - он работает! Любой из вас может хоть сейчас отправить в Пустоши и проверить артефакт на себе.

Неожиданно засмеялась и захлопала в ладоши Кларисса.

- Чудесненько! И как изящно!

Сначала я подумал, что магессе так понравился Ловец снов, но потом понял, что ее развеселила сама идея продемонстрировать создание орочьего амулета.

- Учитель! - обратился молодой маг к Несару.

- Ну, магии в нем не вижу, хотя, признаться, в ворожбе огадуров ничего не понимаю. Но колдовать они умеют, это факт.

- Вообще-то, юный маг, если бы ты учился на моем факультете, то знал бы, что в некоторых видах артефактов, магия появляется только при определенном воздействии, - в очередной раз Тартур ткнул Зедвана носом в его некомпетентность.

- Да чушь это! Это никакой не артефакт! Не бывает такого!

- Не тебе, малец, меня учить! - вскипел декан "медного" факультета и обратился к Игнису. - Претендент выполнил условие - создал артефакт.

- Ладно, - председатель устал от всего этого балагана, - берем его на артефакторику. Решение окончательное - я отдаю свой голос за "медный". Поздравляю, ты зачислен.

- Благодарю вас, - склонился я в поклоне и, в качестве завершающего штриха, подошел к магессе и протянул ей Ловец снов - достопочтенная Кларисса, прошу принять в дар этот так понравившийся вам амулет. С ним ваши сны будут спокойными и чудесными, как ваша несравнимая красота.

Лесть, она и кошке приятна. Магесса, поколебавшись немного, взяла мой подарок и ответила легкой улыбкой.

Я стоял в зале и ждал Тартура, чтобы поблагодарить. Председатель и секретарь что-то правили в бумагах, остальные пошли на выход.

- Если надумаешь перевестись ко мне - только скажи, - проходя мимо, тихо прошептала Кларисс, оставив за собой нежный шлейф цветочных духов.

- Вы мне должны перстень из своей коллекции, - перехватил на полпути мрачный Зедван декана "медного" факультета.

- Я? - Удивился старик и кивнул в сторону удаляющейся магессы. - Ты что-то путаешь. Вон твое кольцо, целое и невредимое.

Магистр немного потоптался на месте, но требовать свое кольцо у декана "серебряного" факультета не решился. Он резко развернулся и направился к выходу.

- Тебе сегодня повезло! Но молись своим вонючим орочьим богам, чтобы по окончании Академии меня не было в городе. Иначе вызову на дуэль и отрежу твой длинный язык, шлюхин сын, - яростно прошипел Зедван и проходя мимо меня и, словно случайно, чувствительно задел плечом.

Тут я не выдержал. Бессонная ночь, проблемы с гномом, придурки-абитуриенты, жесткий экзамен и тупые оскорбления и так держали меня в постоянном напряжении. Это стало последней каплей.

- Ну-ка повтори, что сказал! - схватил я придурка за грудки и толкнул к стене.

- Вы видели! Вы все видели, как он меня толкнул? - с радостью воскликнул магистр. - Я вызываю его на дуэль!

- Принимаю! - рявкнул я и, не дожидаясь реакции членов приемной комиссии, сделал стремительный шаг к самоуверенному магу.

Тот видимо ожидал чего-то другого. Глаза молодого недоумка удивленно расширились, он успел выставить перед собой руку, на которой ярко сверкнул один из перстней, и тут же получил удар раскрытой ладонью в грудь. Маг отшатнулся назад. Я сделал шаг вперед и ударил его в лицо слева боковым. Зедван поплыл, опустил руки и пропустил отличный апперкот.

- Что ты творишь! - заорал на меня Игнис.

- Защищаю свою честь, - я облизал содранную кожу на костяшках кулака и почувствовал, как начинаю успокаиваться.

- В стенах Академии драки и дуэли запрещены! За ее пределами, хоть поубивайте друг друга! На первый раз ты будешь оштрафован!

- Хорошо, - легко согласился я. - Какой штраф и кому отдать?

- К Глэдису, - кивнул маг на секретаря. - И запомни, еще раз такое случится - вылетишь без права восстановления! Устроил мне тут кулачные бои.

- Потом, все потом, - Тартур схватил меня под локоть и потащил на выход. - Сначала мне нужно обсудить с учеником его план обучения.

*****

Факультет артефакторики располагался в подвале академии. Стоило нам туда спуститься, как с лица декана пропала доброжелательная улыбка.

- За мной, - приказал он, повернулся спиной и пошел по узкому коридору.

Здесь на удивление было сухо и светло. Вместо обычных чадящих факелов или плошек с жиром на стенах подвала висели железные канделябры, на вершинах которых лежали небольшие шары. Они испускали теплый свет и я, не удержавшись, осторожно поднес к одному из светильников руку. Холодный, как интересно. Спросить, что ли?

- Что встал? Сказал же - за мной, - ледяным голосом произнес Тартур, и у меня пропало все желание задавать вопросы. Похоже, вместо обсуждения плана учебы будет разнос за драку. Как же не вовремя я сорвался.

Ну и черт с этими лампочками, рано или поздно сам научусь такие делать. Мой декан успокоится, вот тогда и спрошу. "Мой декан"... Ха, как приятно звучат эти слова. На моем лице появилась довольная улыбка, и негативные последствия того, что дал по роже выскочке с "золотого", уже ничуть не страшили. Штраф - заплачу, выговор от Тартура - переживу, все это так мелко, что не омрачит сегодняшний праздник! Я поступил!

После очередного поворота коридора, Тартур остановился возле двери, достал из-под мантии связку ключей и открыл замок.

- Заходи.

В кабинет декана я вошел с гордо поднятой головой, проигнорировав его холодный голос. Но улыбку с лица все-таки убрал.

- Садись, - Тартур закрыл дверь, провел над притолокой рукой, и проем заполнило еле видной дымкой.

Пока маг шел к своему креслу, я присел на стул у заваленного документами стола, и с любопытством осмотрел кабинет. Всю левую стену занимали стеллажи, сделанные из толстых мореных досок. Там стояли ящики и коробки разного фасона, размера и цвета. Потолки здесь высокие, не беленные, метра три точно будет. До верхних полок без стремянки не достанешь, а вот, собственно, она и стоит в углу накрытая тканью. Справа находились два широких шкафа. Левый из них был заперт на четыре замка, и, судя по выжженным на створках знакам, имел дополнительно магическую защиту. Справа, вплотную к шкафу, был придвинут небольшой столик с выдвижными ящиками, под ним - низкая табуретка. А вот во втором дверцы отсутствовали, и можно было увидеть на его полках пару десятков книг, сложенных аккуратными стопками. Названия на корешках сходу прочитать не смог и поставил себе закладку на будущее - срочно подтянуть чтение, а то чуть шрифт иной и сразу теряюсь. Да и правописание тоже хромает, я же не умею пользоваться перьями и чернилами.

- А теперь, я требую объяснений! - произнес Тартур и так сильно хлопнул ладонью по столу, что вздрогнула чернильница. - И учти, еще раз такое повторишь, вылетишь отсюда с меткой "пустого"!

Жесткий взгляд декана должен был пронять меня до печёнок. Еще недавно, столкнувшись с таким давлением, я бы попробовал бы увильнуть. Изобразил раскаяние, попросил прощенья и пообещал бы больше так не делать. Но сейчас на меня такое уже не действовало. Видели и страшнее.

- Оскорблять себя никому не позволю, - я твердо посмотрел в глаза Тартура, - Зедван получил по заслугам.

- Оскорблять тебя? Да кому ты нужен! - пренебрежительно фыркнул маг. - Несар специально стал выводить тебя из равновесия, а Зедван его как всегда поддержал. Только опыта магистрику в таких делах не хватило, вот и скатился до оскорблений. Знал бы ты, сколько вчерашних школьников теряются при таком напоре и совершают элементарные ошибки, и сколько опытных магов выдают свои тайны. А вот то, что они прекрасно знали, что ты мой протеже, и, не смотря на это, устроили мясорубку, стали потешаться над твоим невежеством - это удар по мне. Твои кривляния все только усилили. Поэтому, повторяю вопрос, что за... - декан "медного" факультета еле сумел сдержаться от брани, - что за представление ты устроил на экзамене?

Тут я полностью растерялся. Если Тартур злится на меня не из-за драки, тогда причина в "Ловце снов". Черт, я то думал, что смог всех провести.

- Это было первое, что пришло мне в голову....

- Ты любишь ходить по грани? - перебил меня маг. - Зачем было фиглярствовать?! Думаешь, я так жажду получить себе прошедшего посвящение ученика? Такого всего из себя уникального и загадочного? Перед девками будешь играть в сурового и загадочного искателя приключений, и травить им байки про древние секреты огадуров. Тут тебе не таверна, понял? И учти на будущее, это было в первый и последний раз, когда я тебя прикрыл.

- Так ты знал?

- С каждым твоим словом, мое мнение о тебе падает еще ниже. Я никогда не занял бы эту должность, не знай все об артефактах. Даже про такие редчайшие как амулеты огадуров. То, что твоя жалкая поделка никогда работать не будет - было понятно с самого начала. На что надеялся?

- Никто не сможет доказать что артефакт не работает! - Я откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди, и, ни чувствуя за собой вины, объяснил начавшему уже багроветь от гнева декану принцип работы артефакта. - Это детская игрушка, я ничего не выдумывал. Его вешают над колыбелью ребенка, и родители чувствуют себя спокойнее. Если сну Клариссы теперь помешает хоть один злой дух - я готов съесть свои сапоги!

- Ты так уверен, потому что таких духов не существует, так? - быстро уловил суть амулета Тартур.

- Да, идея "Ловца снов" проста: если рядом с ним нет злых духов, которых он должен прогонять, значит, он работает и именно так как нужно! Доказать обратное невозможно. Насколько я знаю, духов могут видеть только шаманы огадуров. - пояснил я и демонстративно развел руками, мол, где найти таких специалистов?

Услышав мое объяснение, старик помолчал несколько секунд, затем откинул назад голову и захохотал. Я тоже улыбнулся, понимая, что выговора теперь не будет.

- Ну, посмеялись и хватит! - Утерев выступившие от смеха слезы, произнес Тартур. - Теперь давай без шуток, - он, словно настоящий актер, в один момент убрал с лица все следы веселья и вернулся к прежнему настрою, - я еще жду объяснений!

У старика, похоже, совсем крыша поехала. Что ему еще нужно?

- Я хочу тебя понять, - добавил декан "медного" факультета. - Что ты за человек такой, что тобой движет.

- Хочу учиться, хочу создавать артефакты.

- Так почему вместо того, чтобы создать нормальный артефакт, ты на экзамене сжульничал?! Я вначале про тебя подумал - паренек просто растерялся, и не знает что выбрать. И дал подсказку, чего давно себе не позволял!

- Я ей и воспользовался. Вчера при мне были только амулеты.

- Да в глотку демона твои амулеты! - подскочил на кресле Тартур и оперся кулаками о стол. - Я на шар намекал, бестолочь такая. Трудно было сделать простой накопитель? Медленно подаешь силу в предмет и артефакт готов!

- Да не умею я нормальные создавать, не умею! И про накопители впервые слышу!

- Как не умеешь? - опешил маг. - Этому уже учат в самом начале!

- Да вот так, никто такому не учил!

Тартур замолчал и посмотрел на меня, будто впервые видит. Он задумчиво постучал кончиками пальцев по столу, и спросил:

- И как же ты учился, не зная основ работы с энергией?

- Просто повторял.

- Ах, да, ты же видишь энергетические структуры. Постой, - встрепенулся декан и, широко раскрыв от удивления глаза, скороговоркой выпалил вопрос, - хочешь сказать, что ритуал посвящения прошел еще до окончания обучения?

Я помедлил с ответом. Пробелы, да что там пробелы - настоящие дыры в моих знаниях о магии рано или поздно вылезут наружу... Если сейчас признаюсь, что скорее всего ритуал прошел еще при инициации, то в будущем избегу множество проблем. Только вот сначала надо разобраться, почему этот вопрос так его взволновал.

Врать не пришлось. Декан уже сам почти правильно все понял. Он удивленно приподнял брови и спросил:

- Как давно ты прошел посвящение?

Я прикрыл глаза и попробовал посчитать время, прошедшее со дня находки кольца.

- Около полутора лет. Точно не знаю, - честно ответил на вопрос.

- Сколько? Полтора года? - изумился Тартур, взмахнул рукой перед глазами и пристально осмотрел меня. - Невероятно! И за это время ты выучил уже столь много заклинаний? Я знаю, конечно, преимущества посвящения, но чтобы они давали такой результат! Тут улучшенной памяти мало, нужны еще умения. А если еще твой источник не закончил формирование, то ты точно оправдаешь мои надежды - сумеешь получить по окончанию учебы титул магистра. И, возможно, даже одержишь победу в выпускном турнире.

Хорошо старик не знает, что сферу Рошара я выучил прямо перед экзаменом, его бы тогда точно кондратий схватил.

- Ух, как хорошо-то! - радостно потер руки архимаг. Внезапно он замер, сообразив, что только что проговорился о своих целях и бросил на меня строгий взгляд из-под густых седых бровей. - Только не зазнавайся, спрос с тебя будет особый. А если сочту, что ленишься и не достаточно упорен в изучении всех предметов, - Тартур сделал особое ударение на слове "всех", - не допущу до выпускного испытания! Даже если блистательно закроешь все предметы! Понял?

- Да, понял, - не стал я спорить с деканом, делавшим какие-то пометки на бумаге.

Прошли те времена, когда я счастлив был сбежать с лекции. Теперь каждый изучаемый предмет буквально на вес золота. А если старик расщедрится на дополнительные занятия, а к этому вроде все и идет, то этому буду только рад.

- Я составлю тебе особый график обучения, и смотри у меня, - декан оторвался от бумаг и погрозил пальцем, - только попробуй его игнорировать хоть в малом!

- Да никогда! - я искренне возмутился. - Я не подведу Вас, учитель!

- Хм! - недоверчиво фыркнул маг, но было очевидно, что я подобрал правильные слова. - Посмотрим, посмотрим. За планом обучения приходи через два дня, с учетом всех этих новостей, мне нужно внести в него много изменений.

- Хорошо. Сюда прийти или к Вам домой? - спросил я и с досады чуть не прикусил язык. Надо же так проговориться.

- Ты знаешь, где я живу? Какой шустрый малый, - пробормотал Тартур. Он ненадолго задумался и отрицательно покачал головой своим мыслям. - Сюда, а вот кольцо мага я тебе пока не дам, шебутной слишком, рисковый.

- Но почему? - старик меня порядком огорчил.

От Рамона я успел узнать, что без этого знака в Островном королевстве запрещено использовать магию в коммерческих целях, даже артефакты подзаряжать нельзя. Только для самозащиты, личных бытовых нужд и никак иначе. За нарушение - штраф или тюремное заключение. Эх, летят все мои планы по подработке, на что же дальше жить?

- Потому, что пока не выучишь основы, не поймешь правила построения плетений, можешь такое отчебучить! И сам погибнешь, и невинных за собой к богам утянешь.

- Да Вы что, не будет такого, я не буду рисковать! Я вообще очень осторожный, - попытался переубедить декана.

- Осторожный, ха-ха-ха, это мне говорит человек, прошедший посвящение стихиям? - Тартур недоверчиво рассмеялся, но увидев, что я не понимаю о чем речь, спросил. - Тебе не сказали, чем грозит раннее посвящение?

- Нет. А это было опасным?

- Опасно? Хи-хи, опасно... Неужели ты ни разу не задумался, почему посвящение стихиям, дающее такое преимущество магам, так редко в наше время? - Архимаг отложил в сторону перо, с кряхтением, будто на его плечи сейчас свалился груз прожитых лет, поднялся из удобного кресла и не спеша подошел к закрытому шкафу.

Он оперся о спинку моего стула и достал из-под мантии связку ключей и начал отпирать замки.

- Наивный отрок! Опасно, скажешь тоже. Что же, придется немного просветить тебя. Ради силы и знаний многие маги полезут в бездну к демонам. Но неудача в ритуале приводит к смерти, без вариантов. - Декан говорил медленно, делая между каждым предложением длинные паузы, словно смертельно устал. - Ты действительно счастливчик, раз прошел через такое. А знаешь почему?

- Нет.

- Существует три способа провести ритуал. Первый, и самый древний - посвящение непосредственно в источнике силы. Так делают нечеловеческие расы, у которых религия и магия тесно переплетены между собой, им в этом помогают сами боги. Нам же с храмовниками договориться о таком почти невозможно. - Тартур открыл последний замок, прикоснулся перстнем к доскам шкафа и открыл его. - Смертность среди неофитов там ужасающая, но оно того стоит. Великолепная память и умение видеть магические потоки - это то, что получают все. Все, кто выживет после ритуала и не сойдет с ума, когда с ним будут разговаривать стихии. Некоторые получают особый дар - истинное слияние. Им не нужно плести заклинания, одной волей они способны взывать к стихиям.

Старик достал из шкафа небольшую хрустальную пирамидку и серебряный дротик. Я невольно подался вперед, чтобы увидеть что там лежит, но его просторная мантия надежно закрывала содержимое хранилища. Затем старик закрыл дверцы, вернулся на место и положил артефакты на стол. Мне показалось, что обратно Тартур шел немного быстрее.

- Но не спеши радоваться, отрок, такое чудо может случиться только с тем, у кого предки тоже проходили посвящение. - Иронично усмехнулся старик, заметив, что я от удивления приоткрыл рот. - После Великой войны количество магов нашей расы, выживших при посвящении, стало резко снижаться. Гибли, сходили с ума, выжигали себе источник молодые магистры и зрелые чародеи. Личная сила перестала быть хоть каким-то гарантом пережить ритуал. Со временем храмы полностью закрыли нам этот путь единения с сутью магии. Почему это сделали, объяснять не стали. Печать благословления поставить на нашу молодую поросль - это запросто, а про посвящение даже говорить не хотят. В святые же места друмов и ильвэров человеку идти не смысла, боги помогают своим.

Он посмотрел на меня, наклонился вперед и четко произнес.

- Вы, молодые, мните себя исключительными, думаете, что с руки кормите удачу как какую-нибудь певчую пташку, - Голос Тартура перестал дребезжать и наполнился силой, его ноздри от волнения чуть расширились, и вот такой декан внушал уважение.

Я внутренне напрягся и подался на стуле немного назад, плотно прижавшись лопатками к жесткой спинке стула.

- Вы не хотите ждать, - опытный маг продолжал нагнетать обстановку, - то, что другим дается десятилетиями упорных тренировок, вам подавай здесь и сейчас. Очень жаль, когда многообещающие маги погибают, пытаясь в одиночку совершить немыслимое или с наскоку справиться со сложнейшими артефактами...

Ешкин кот, да что же такое творится?! Такие намеки просто так не делают, думай голова, думай!

- ... Мне очень любопытно, как и где ты прошел ритуал. - Тартур положил руку на прозрачную пирамидку. - Расскажи, клянусь, это останется между нами!

Я отринул ложное стеснение и посмотрел на лежащие на столе артефакты магическим зрением. Сердце екнуло, предметы были под завязку наполнены энергией, больше всего пугало заключенное в хрусталь сложнейшее плетение. Вот как?! Пригрозил убить, пообещал пару плюшек, и думает, что ему всю правду выложу да еще на блюдечке с голубой каемочкой? Сейчас заплачу от умиления.

- Зачем Вам это? - на наивность можно попробовать ответить большей наивностью.

- Затем, что это может помочь нам всем! Твой ритуал явно был не стандартным. Где ты его прошел?! Твой учитель нашел в землях огадуров место силы? Или, или, - задумчиво повторил маг и поправил на столе дротик, чтобы его острие было направлено точно в мою сторону, - Вы сумели с ними договориться и попасть в Серый храм? Ты там прошел посвящение, отвечай?!

- Почему сразу там? Есть же другие варианты ритуала, - напомнил я декану его же слова.

Не нравится, куда он ведет разговор, ой как не нравится! Печенкой чувствую, что нужно срочно перевести его мысль на что-то другое.

- Да, есть, - немного сбавил напор Тартур, - второй вариант - это результат столетних изысканий лучших умов континента. Надо собрать Великий квадрат, четырех архимагов, и общими усилиями направить мощь стихий на посвящаемого через накопитель высшего уровня. Око дракона или куврит прекрасно подходят. Жаль, правда, что камни не выдерживают такого обращения и быстро разрушаются. Количество жертв среди посвящаемых не очень велик - где-то один из трех. Вот только за всю историю еще ни разу маг, посвященный через Великий квадрат, не получил истинное слияние. Но зачем ты это спрашиваешь? Я никогда не поверю, что у неизвестного мага из Приграничья оказалось Око дракона, и что в таком захолустье прошла встреча четырех архимагов. За последнюю дюжину лет Великий квадрат вне нашего острова собирали трижды, и лишь Туор Дисский сумел провести полностью успешный ритуал. Скажи, я прав? Не было у вас Великого квадрата?

- Не было, - признался я, начиная все больше нервничать.

- Так и знал! - Воскликнул Тартур и, прикоснувшись указательным пальцем к вершине пирамиды, посмотрел мне в глаза.

Я молчал. В голове мелькали различные варианты развития событий. Хитрый архимаг меня подловил, сначала наехал с дурацкими претензиями, потом убаюкал лестью и внезапно перевел разговор на самое важное! Сойтись с ним в схватке? Даже если случится чудо, и я смогу одержать верх над опытным магом, далеко потом не уйти. За убийство фигуры такого уровня меня будут разыскивать всем государством... А чего я вдруг так разволновался? Тартур же не информацию о кольце вытягивает, он мне уже почти готовое объяснение придумал, остается только подтвердить эту "гениальную" догадку о посвящении в Сером храме. А не знание каких-то подробностей свалю на жрецов огадуров и моего "покойного" учителя.

- Допустим, что ритуал и вправду был в землях огадуров. И что с того будет? - задал я вопрос нейтральным тоном.

- Как что? Ты понимаешь, что это может полностью изменить баланс сил во всем мире? Если подтвердится теория, что для истинного посвящения не нужна помощь наших храмовников, то это открывает перед нами огромные возможности! Мы организуем экспедицию, ты проведешь ее к Серому храму и выступишь посредником. Уверен, Совет найдет, что предложить огадурам.

- Почему я? Кроме меня никто не знает туда дорогу?

- Ха! Не скромничай, - пожурил меня декан, - чай не девка на выданье. Жрецы не станут вести переговоры с чужаками. Ты же для них практически свой, даже в клан приняли.

Он еще и татуировки мои смог опознать? Вот же старый козел! И что теперь делать? Вот серые обрадуются, когда увидят меня под стенами храма. Хорошо, что не успел соврать старику, прямо как чувствовал, что не надо спешить с ответом.

- Я не проходил посвящение в Сером храме, - пришлось мне сказать правду.

- Но ты там был...

- Да, но по другому поводу. Меня они хотели принести в жертву, пришлось вырываться с боем.

- Та-а-к, - задумчиво протянул Тартур, - а знаки огадуров на спине?

- За помощь в бою против одного клана. Сам не ожидал такого, - я специально стал говорить коротко, чтобы не сболтнуть чего лишнего. Итак уже много чего пришлось раскрыть.

- Эх, какая теория рухнула! Какие планы! - сокрушенно покачал головой маг.

Мне такое выражение печали показалось несколько наигранным, но додумать мысль до конца не успел.

- Значит, говоришь, твое посвящение ни как не связано с огадурами? - задал декан новый вопрос.

- Да, - чертов старик похоже от меня просто так не отстанет.

- Что же получается? Если не место силы и не Великий квадрат, остается последний вариант: использовать в ритуале артефакт с божественной основой. Доказательств существования такого нет, но аура высших созданий теоретически даст все преимущества посвящения Великого квадрата и места силы: в любом месте, без использования накопителя и с возможностью получения истинного единения! - Декан откинулся на спинку кресла и, не скрывая торжества, посмотрел на меня и расплылся в довольной улыбке.

Черт, черт, черт! Да он заранее все знал! Меня только сейчас осенило, что предыдущие вопросы нужны были только для того, чтобы не дать собеседнику убедительно соврать, отсек, скотина седая, все возможности для маневра. Все это время он играл со мной как с котенком, и, наверное, ржал про себя как конь, наблюдая, как я слепо иду в нужную ему сторону.

Я затравлено посмотрел по сторонам, словно мог увидеть в кабинете декана какую-нибудь подсказку.

- Только подумай, какую услугу сможешь оказать академии, да что академии - всему государству! - сбавил напор старик, чтобы я не сорвался с крючка. - Сейчас пройти посвящение могут позволить себе только очень богатые люди. Последний раз на моей памяти Око дракона было продано почти за тысячу золотых! Вот и получается, что у тех, кто готов дерзнуть пройти посвящение - нет денег, другие стары и их источник не выдержит ритуала и перегорит. А у тех немногих, чьи семьи могут позволить себе такие траты, нет особых стимулов рисковать жизнью ради не таких уж и великих преимуществ. Посему посвященных очень мало, даже здесь на острове, где сосредоточена магическая элита нашего мира, таких всего четырнадцать человек. И все они могут только мечтать о слиянии со стихиями. Ты только представь, что будет, если мы получим в свое распоряжение такой артефакт! Десятки, да что там десятки - сотни магов из соседних государств выстроятся в очередь от пристани до дверей академии в надежде, что если не они, то их дети смогут получить истинный дар стихий и вознесутся на вершину могущества. Ты станешь богат, очень богат! А наша академия, государство резко усилят магическую мощь, мы сможем перестать обращать внимание на интриги дряхлых империй и варварских королевств континента. Тебя же, за такое открытие, прославят в веках. За свою помощь получишь расположение всех двенадцати семей города, а это, считай, почти весь Совет. Ну, что же это было? Не томи старика, отрок. Капля крови погибшего в Пустошах бога друмов? Частица плоти Огадура? Отпечаток силы кого-то из нашего пантеона?

Я сжал кулаки и склонил голову, не слушая сладкие речи. Сволочь, что же ты такой умный? Но все, хватит, итак за десять минут разговора почти вытянул из меня главный секрет. Больше не скажу ни слова. А перейдет к активным мерам... что ж, дикарю-самоучке есть чем удивить дипломированного чародея. Одного уже недавно так удивил, что долго еще жевать не сможет. Шлем ужаса, Алгиз, Турисаз...

- Понятно, не доверяешь, - разочаровался архимаг, - не доверяешь. Что же, не буду тебя неволить. Может, потом ты все-таки поймешь всю важность этого и расскажешь. Прошу только об одном - если он вдруг у тебя, постарайся не потерять.

- Нет, его уже давно украли, - после пары секунд размышлений я ответил правду, надеясь, что он поверит. Уж очень не хочется потом "случайного" ограбления с проломленной головой в качестве бесплатного бонуса. Или повторения разговора в менее комфортных условиях. На дыбе, например... Даже не скажу что из этого хуже.

- Знаешь кто, есть шансы вернуть? - сверкнул глазами Тартур.

- Нет.

- Жаль. Но хоть теперь я уверен, что не зря достал эти артефакты, - против всей логики разговора архимаг искренне улыбнулся и взял в руки пирамиду.

Лишь чудом я не пошел на поводу своей паранойи и не атаковал декана сразу после этих слов.

- Внимательно изучи его, - старик протянул через стол руку с пирамидкой.

- Что это? - только и смог я спросить осипшим от волнения голосом.

- Фу-у, как с тобой тяжело, - пожаловался Тартут. - это кристалл с моделью заклинания Тихий полог. Выучи его первым делом, он поможет тебе скрыть магию на небольшом участке. Сможешь дома дополнительно тренироваться.

Я взял хрустальный артефакт, который еще мгновение назад так пугал меня. Хм, надо же так ошибиться.

- А это что? - я показал пальцем на серебряный дротик, неужели это тоже не убервундерваффе?

- Это учебный стилус, тоже забирай. Сам с ним дома разберешься. Просто направь в него энергию и увидишь, что он делает.

- Это, наверное, очень дорого... - я сглотнул вязкую слюну в пересохшем горле. - Почему?..

Декан, мой пока еще будущий учитель, прекрасно понял вопрос. Он улыбнулся, и посмотрел вверх, словно камень не был преградой между ним и бескрайним небом.

- Когда у человека есть мечта, он ради нее готов горы свернуть. Теперь я полностью уверен, что ты приложишь все силы, чтобы достигнуть своей Великой цели. И можешь полностью рассчитывать на меня в этом деле. Но не бойся, я никому не скажу, что ты хочешь воссоздать свой утерянный артефакт, - Тартур посмотрел на меня и неожиданно подмигнул.

Пару минут я просто сидел, наблюдая, как старик что-то шустро пишет, и пытался найти подвох. Почему он так легко отступил? Поверил на слово?

- Ты еще здесь? - он на секунду отвлекся от бумаг. - Я же сказал, приходи за планом через два дня. Все, иди, не мешай.

Уже у дверей кабинета я обернулся и решил задать вопрос.

- Учитель?

- Да, - поднял голову Тартур.

- Может, все-таки дадите кольцо?

От моей наглости старик застыл, и с кончика пера на бумагу упала толстая капля чернил. Архимаг прошипел под нос ругательство и так глянул на массивную чернильницу, что я поспешил скрыться за дверью.

Выйди за ворота академии, я посмотрел на затянутое тяжелыми тучами небо и порадовался, что на мне плащ. Темнело, в некоторых окнах уже горели свечи, немногочисленные прохожие торопились укрыться в домах до начала дождя. Сильный порыв ветра принес запах соли и водорослей, напомнив мне о том, что я еще ни разу не купался здесь на море. В голове было пусто, радостное настроение от поступления в академию притупилось разговором с деканом. Хотелось вернуться в арендованный домишко, завернуться во что-нибудь теплое и заснуть до следующего вечера.

На мостовую упали первые капли, я накинул капюшон и направился в таверну. Нужно было рассчитаться с Рамоном, за одно и перекушу чего-нибудь.

Отмечать поступление передумал, пропало желание, да и золотишко стоит начать экономить. Орки жрали в три горла, и куда только в них столько еды помещается? А мне нужно еще мантию купить... Нет, ну как же меня провел старик! Вывернул на изнанку и почти докопался до правды. Это был самый натуральный допрос! И самое обидное, что до сих пор не могу понять как это все произошло. Он не колдовал, не поил меня дурманом, а просто задавал вопросы, очень точные и каверзные вопросы, плотно усеянные ловушками - маркерами для выявления искренности и правдивости моих ответов. А я их видел только после своих ответов! И это человек, который прочитал множество книг по психологии! Вот тебе, Вадим, и отсталый средневековый мир. Пора отбросить в сторону предрассудки и быть очень осторожным, не дай бог у них охранка имеет таких же специалистов.

А с другой стороны все не так уж и плохо, если академия не даст достаточно знаний для воссоздания кольца - есть к кому обратиться за помощью.

Задумавшись, я чуть не пропустил поворот на нужную улицу. Здание таверны уже издали можно было узнать по громким песням и яркому свету, лившемуся из широких окон на мокрую мостовую. Внутри и вправду было весело, протолкавшись через танцевавших в середине зала людей, я подошел к сидевшему в углу Рамону. В отличие от других он не веселился, а что-то быстро писал.

- Подожди, - крикнул он и вернулся к своим бумагам.

Я снял плащ и присел напротив. Через пару минут подскочила запыхавшаяся служанка и приняла мой заказ. Первыми на столе появился кувшин вина и тарелка сыра, остальное пообещали принести в ближайшее время. Я отщипнул немного мягкого сыра, налил вина и прислушался к словам веселой песни, которые подпевали почти все в таверне. Эти задорные куплеты на простенький мотивчик вызывали волны смеха, но во мне они не вызывали даже улыбку.

- Что такой кислый? - спросил довольный Рамон, закончивший наконец-то свою писанину.

- Устал, - ответил я, покосившись на мой бокал, который неведома как оказался в его руках.

- Это бывает! - он жадно допил вино, ударил донышком о доски стола и воскликнул. - Жизнь - это хорошо!

- А хорошо жить - еще лучше. - На автомате буркнул я и помахал рукой, подзывая служанку. - Еще стакан и один, - посмотрел на Рамона и поправился, - нет, два кувшина вина.

- Что молчишь, поступил? - он свернул бумаги пополам, закрыл чернильницу и убрал все в поясную сумку.

- Да, - я протянул ему кошелек с остатками обещанных денег.

- Молодец! - воскликнул Рамон, ловким движением подхватил золото и вскочил на скамью. - Народ, слушайте! Мой друг сегодня поступил в Академию магии! Всем вина!

В зале раздался радостный рев, а музыканты на радостях устроили небольшую какофонию.

- Постой, - я стащил безумца обратно, - ты что творишь? У меня нет денег на это.

- Не важно, - отмахнулся Рамон, - я сегодня закончил новую пьесу. Это гениальное произведение! Про трагическую любовь дочери вождя огадуров и сына барона. Такое еще никто никогда не писал! И на него меня вдохновил ты, мой друг. Так что сегодня гуляем за мой счет! Эй, где музыка!

Музыканты, вытерев рукавами с губ вино, подняли свои инструменты и в таверне вновь все завертелось.

- Ты узнал про того парня? - мне пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным в этом шуме.

- Ага, его зовут Янель, он из Эрии, ученик архимага Туора. С его учителем там какая-то темная история вышла, того обвинили в ереси и попытке устроить переворот. После чего он исчез, а Янель то ли сбежал сюда, то ли просто покинул сожжённую дотла школу и решил продолжить обучение у нас. Мальчик талантливый, от него все уже в восторге. Представляешь, он в таком возрасте уже прошел посвящение! Ты, это, поосторожнее там с ним. Отец за ужином сказал, что его в академию протащил сам Игнис.

"Эрия", - остальные слова я слушал в пол уха. Хм, этот город вроде недалеко от того места, где меня похитили гномы. Нужно посмотреть в библиотеке карты, может и ошибаюсь. И придется вынуть из памяти все, что я слышал и видел тогда лесу. Кажется, я напал на след.

- Слушай, давай выпьем за судьбу, что нас свела! - Рамон поднял бокал. - Если бы не она, я бы никогда не встретил столь потрясающего человека!

- Ну, ты преувеличиваешь.

- Я! Да никогда в жизни! Я полгода не мог написать чего-нибудь путного. Искал вдохновение в вине, играх и нежных персях красавиц. А потом появился ты: суровый, загадочный. От тебя так и веет некой тайной, - Рамон прикрыл глаза, вытянул левую руку вперед и трагически произнес. - Я вижу за твоими плечами великую скорбь, яростных демонов Пустоши, бешеный звон клинков, зловредных орочьих шаманов и великую магию. Ты прошел длинную дорогу, наполненную предательством и отчаянием, искушением и соблазном. Но ты не сдался! Прошел через все испытания судьбы, достиг своей мечты и остался человеком!

Не знал бы, что Рамон тот еще ловелас, после такой речи мог заподозрить его не той ориентации.

- Выпьем тогда и за тебя, без твой помощи я не смог бы поступить! - произнес я в ответ и поднял свой бокал.

Мы ударили стаканами и выпили до дна. Потом принесли заказ, Рамон, оказывается, от вдохновения забыл сегодня пообедать, поэтому он жадно вгрызся в жаренную рульку, и я последовал его примеру. Насытившись, он потребовал подробного рассказа о моем экзамене.

- Что? Вот так просто вмазал по этой наглой морде? - расхохотался поэт. - Жаль, что я не догадался туда прийти проведать отца, чтобы увидеть такое! Да ты теперь герой! Ну, а потом что было?

- Затем обсуждали с Тартуром план моего обучения, - постарался ответить специально обтекаемой формулировкой моего допроса.

Рамон мгновенно уловил перепад в моем настроении.

- О-хо-хо! Неужели он тебя пригласил в свой знаменитый кабинет?

- Знаменитый?

- Ага. Он там, говорят, все предметы зачаровал, даже мебель. Старик вызывает себе учеников только тогда, когда нужно решить их судьбу. И как тебе ощущения? Все вытянули?

Я невольно передернул плечами от воспоминаний.

- Вижу, вижу, - улыбнулся поэт, - посидел ты хорошо на его небесном троне.

- Небесном, троне? - переспросил я.

- Да, а ты не знал? У Тартура находится один из трех артефактов правды, второй у ректора академии, а третий в зале судилища. В конце концов, это его личное изобретение, чему тут удивляться?

- Я про такой артефакт ничего не слышал, - нахмурился я.

- Вот же ты простой! Про наш же суд знают все! У каждого обвиняемого есть право подать прошение пройти допрос на небесном троне. Если просьбу удовлетворят и артефакт подтвердит правду в его словах, он свободен. Ежели нет - казнят. Вот поэтому на острове намного меньше преступников, чем на материке.

Полностью верить словам Рамона я не спешил, существование подобной судебной системы будет многим мешать. Хотя, если применение артефакта ограничить бюрократическими тонкостями, исключениями и хитростями, то почему бы и нет.

- А как действует этот трон?

- Очень просто, - ответил Рамон, подливая себе вина, - на ложь или правду спинка трона начинает светиться разными цветами. Среди студиозусов "медного" ходят слухи, что Тартур с помощью небесного трона может даже мысли читать, но это чушь, не верь им. Просто он, как создатель этого артефакта, способен не только различать белое и черное, но и малейшие оттенки настроения.

Вот же черт, слона-то я и не приметил! Искал по всему кабинету декана угрозу, а сам сидел на таком артефакте! Теперь становится понятно, как ему удавалось ловко вести разговор в нужном направлении. Я сжал от злости кулаки, знать бы это наперед!

- Не серчай, это моя вина! - увидел мое состояние Рамон. - Давай за тебя штраф заплачу, а?

- Не стоит, - я не позволю кому-нибудь отвечать за мои поступки.

- Ну это же моя оплошность, - повторил поэт, - забыл про это рассказать, хотя по уговору должен был все тебе поведать про академию.

- Не бери в голову, откуда тебе было знать, что Тартур меня поведет в свой кабинет, - решил я закрыть тему.

Рамон открыл рот, чтобы возразить, но передумал.

- Ну, тогда, - он посмотрел по сторонам, - жди здесь, я скоро!

Он поднялся и кинулся куда-то вглубь таверны. Я покачал головой, энергия этого парня просто поражала. Ладно, пусть бегает, лучше поем пока не остыло.

- Вот, знакомьтесь, - через несколько минут Рамон оторвал меня от еды, - Это Лэнни, а это Тата. Дамы - это Вольдемар, тот самый маг из далеких земель, о котором я рассказывал.

Я повернул голову и увидел, что рядом стояли две симпатичные девушки. Лэнни - статная брюнетка приветственно улыбнулась, а Тата, теребя тонкими пальчиками кончик белоснежной косы, склонила голову и, стреляя глазками, спросила.

- А правду говорят, что ты был в Пустошах огадуров? А их девушки красивые?

Я пробежался взглядом по ее стройной фигуре, задержавшись немного на высокой груди плотно обтянутой сарафаном, залпом допил вино и ответил.

- Да, был. Но они там все такие страшненькие, что орки скоро сами вымрут.

Девушки заливисто рассмеялись.

- Эй, вина нам и сладостей, - крикнул Рамон трактирщику и усадил девушек к нам за стол.

Перед тем как сесть самому, поэт нагнулся и незаметно положил мне в руку ключ.

- Это от комнаты на верху, - прошептал он и началось веселье!

***

- Ты позор моего факультета! - отчитывал Несар своего ученика в своем доме. - Подумать только, тебя победили без какой-либо магии!

Зедван, приложив к пострадавшему лицу поданное слугой холодное полотенце, страдальчески выслушивал нравоучение наставника.

- Да тебя нужно лишить звания магистра только за то, что не смог поставить сразу же защиту. Кольца ты для чего носишь? Для красоты?

- Я успел, - попытался возразить побитый маг, - плетение начало формироваться, но он своей ладонью его пробил.

- Что? Ты сам себя слышишь? Пробить рукой защитное поле? Боги, я начинаю думать, что Тартур прав, назвав тебя полной бездарностью. Худшего помощника у меня еще не было! Ты вообще понимаешь, бестолочь, что сегодня устроил?

- У него там артефакт зашит! Я видел отблеск неизвестного знака.

- У тебя в глазах сверкало от его ударов! - Несар отмел его попытку оправдаться. - Кто тебя надоумил настроить этого дикаря против нашего факультета?

- Но учитель, - возразил Зедван, - Вы же сами приказали в непонятных ситуациях повторять все Ваши действия.

- Повторять, тупица, повторять! - Несар не выдержал, схватил с обеденного столика кубок с вином и кинул его в растерянного магистра.

Ученик подставил руку и успел защитить свою многострадальную голову. Сосуд упал на пол, брызги красного вина бесповоротно испачкали шикарную мантию Зедвана.

- Повторять, а не придумывать тупые оскорбления! Мне нужно было вывести дикаря из себя, заставить открыться. Ты видел, как он создавал плетения? С каждым разом все быстрее и быстрее. А сколько времени подпитывал заклинания? Ты вот сможешь продержать щит столько же?

- Смогу, - твердо ответил Зедван, - даже еще больше.

- Так ты у нас магистр, а этот парень еще даже не мастер. Кларисса вон, даже рот раскрыла от удивления, увидев его лечебное плетение. Мы сумели понять, почему Тартур просил именно за этого ученика. Не за деньги, не за привилегии решил декан "медного" протащить дикаря к себе на факультет. Это действительно талант, он пойдет вверх и умножит славу своего учителя. А ты настроил его против нас! Так хоть был шанс через год уговорить этого, как его... - пощелкал пальцами Несар.

- Вольдемара, - сморщившись, подсказал ученик.

- Да, Вольдемара. Это хоть давно не использовалось, но в правилах есть положение, что ученик через год может пройти дополнительные испытания и перевестись на другой факультет. Вот увидишь как первый год "серебряные" будут увиваться вокруг ученика Тартура.

- Но почему вокруг него? К нам же поступил студент, прошедший посвящение стихиям, его тоже будут пытаться переманить?

- Боги, ну угораздило же мне вырастить такого тупого ученика и довести аж до магистра! - воздел руки Несар. - Правильно Тартур говорил, что сила заклинаний и размер источника не является показателем дара магии. Еще нужно голову толковую на плечах иметь, чтобы не только бездумно зубрить плетения, а еще думать. Ты что, не слышал, как Игнис целенаправленно запихивал Янеля к нам? Старая ведьма все сразу поняла и только для виду сопротивлялась. Она же не одного стоящего козыря не выложила!

- Но почему они потом не будут пробовать его переманить, если так можно? - так и не понял Зедван.

- Да кому он нужен, этот посвященный? Стоит ему только раз увидеть заклинание и все! Ты думаешь, что мы с Клариссой действительно не заметили эту его клятую способность и решили отказать в приеме?

Зедван хотел было утвердительно кивнуть, но во время спохватился, учуяв подвох. Не хватало еще для полного счастья назвать учителя слепым дураком.

- Что Вы, учитель, в мыслях такого не было! Но почему Вы тогда отправляли его в "корзину"?

- Да потому, что он все мои плетения с первого раза будет запоминать. Любое, понимаешь ты бестолочь, любое! Мое, твое, любого учителя! От него не будет никаких секретов. Он выжмет все наши знания и уйдет вперед! Мы для него будем не учителями, а учебными пособиями. И отношение будет соответствующее.

- Я понял, учитель, простите, - склонил голову магистр, - не хватает опыта.

- Конечно, не хватает, - согласился декан и начал понемногу успокаиваться, - для этого и таскаю тебя вечно за собой.

- А если и Вольдемар тоже окажется таким же, ну, прошедшим посвящение стихиям? - осторожно поинтересовался Зедван, пытаясь найти своим действиям хоть такое фантастическое оправдание.

- Ты сам-то понял, что сказал? Даже если вдруг случится такое чудо, уже без разницы, что один, что два таких. Речь идет о престиже факультета. Не дай боги если этот Вольдемар на следующий год победит на выпускных испытаниях и у нас отберут лишние квоты. Итак из-за тебя придется учить Янеля сверх программы. Эх, какого "золотого" мы потеряли. Умного, сильного, горячего. Прямо как я в молодости. Тоже любил на дуэли выбить пыль из более старших учеников.

- У него был артефакт, - снова напомнил о своей версии Зедван.

- Да хоть сотня артефактов! Без разницы как он победил тебя: артефактом или неизвестным знаком. Теперь это не скоро узнаем, пока опять случайно не раскроется. Главное в том, что ты, магистр боевой магии, проиграл. Все, иди домой! Пока синяки не пройдут, на людях не появляйся. Еще мне не хватало слухов, что моих выпускников можно голыми руками победить. Лечись, давай, позорище!

- Но, учитель... - Зедван предпринял последнюю попытку оправдаться, но был тут же сурово прерван.

- Да что же это такое! Ты надо мной издеваешься? Слов не понимаешь? Мне начинает казаться, что если бы в академии проводился бы конкурс на самых тупых магов, ты без сомнения в нем победил бы!

Магистр пристыженно опустил голову.

- Хотя нет, - на мгновение задумался Несар, - не победил бы. Ты занял бы второе место!

- Почему?

- Да потому, что ты дурак!

Продолжение следует....