Рождение Темного 2

Глава 3

Второй день я разбил на две части. До обеда решил внимательно изучить заклинания в кольцах посоха, а то вдруг с ними что случится, и я потеряю пять важных и нужных плетений для путешественника. Однако конструкция артефакта не позволяла видеть основу магического узора, так что придется мне все время таскать посох с собой. А после обеда я приступил к давно вынашиваемой идее сборки новых заклинаний. Брал старые, хорошо изученные еще в гномьих пещерах, копировал из них части, отвечающие за форму и направление, и пытался прикрепить к новым - Пологу тьмы и Дыхание жизни. С первым, как и боялся, ничего не получилось. Я просто не смог понять куда нужно было крепить насадки - в плетении совсем не было углов, а действовать наобум было страшно. И дело было тут не столько в опасении самому попасть под его действие и потерять всю энергию, а сколько в подозрении, что плетение этого заклинания служит совершенно другим целям. Харден перед смертью говорил, что это вызов тьмы, дающий какой-то бонус магу. Кстати, вроде Шурга как-то обмолвился, что и ему оно знакомо. Нужно будет вечером вытрясти из орка все подробности.

С Дыханем жизни все прошло просто прекрасно, хотя практического применения от новых заклинаний не виделось. Ну, кому понадобится лечебное заклятие в виде молнии? Разве что проктологу-извращенцу, да и то не уверен...

Конструируя разные плетения на основе Дыхания жизни, я просто доказывал сам себе, что неудачи последних дней не более чем случайность. Волны заклинаний летали от меня во все стороны, хорошо хоть догадался не направлять их в сторону орков. Вскоре вокруг меня образовался огромный круг выросшей до пояса травы, а в отдалении, забыв про свои обязанности, стояла моя охрана и тихо офигевала от свалившего на них счастья. А посреди них ходил надувшийся от гордости Шурга и собирал свою долю восхищения, как приближенная ко мне особа.

Да, орков мне не понять. Вот вчера такие заклинания творил - сам был в восторге, а у них ноль эмоций. Даже немного обидно было. А стоило сегодня вырастить немного новой травки - так на меня смотрят как на бога.

Наигравшись с новыми заклинаниями, я в очередной раз проверил как работает магия посоха и потренировался со старыми плетениями. Вот зрелище было - любо-дорого посмотреть. И огненные шары, и молнии, и глыбы льда. Хорошо, допустим, с глыбами я немного преувеличил, но цепь молний выглядела просто изумительно. Не знаю, сколько еще времени я убил бы на это самолюбование, если бы не простая, но едкая мыслишка: а зачем мне столько заклинаний? Какая разница простому человеку от чего погибать - от файербола или ледяного копья? Так может мне стоит сосредоточиться на отработке до совершенства одного заклинания? Единственное, что меня остановило - вспоминание о бое с магами наемников. Они тогда поставили щит, который смог отразить все мои файерболы, но вот сумела бы их защита справиться с молнией - большой вопрос.

В конце дня я немного попрактиковался в "стрельбе" по движущим мишеням, в результате чего снова завалил орков свежим мясом.

У костра ко мне подошел Шурга. Я хотел было узнать, откуда ему знакомо заклинание Полог тьмы, но орк первым задал вопрос.

- Воол'дэмар-р, - Шурга первый раз назвал меня по имени и так умудрился исковеркать мой псевдоним, что я не сразу понял к кому он обращается.

- Слушаю тебя.

Я не стал поправлять молодого огадура, так как в его устах мое имя прозвучало, словно рычание приготовившейся к прыжку огромной кошки. Не напыщенно, как раньше, а по-настоящему грозно.

- Воины согласны носить сделанные тобой амулеты, - произнес мой помощник и протянул руку. Все остальные орки стояли за спиной Шурги и придали своим мордам такое торжественное выражение, что стали похожи на надутых уродливых жаб.

Как это "согласны"? Это они типа сделали мне одолжение? Воистину, наглость орков не знает границ. Я их тут кормлю мясом каждый день, а они вместо того, чтобы купить амулеты, решили взять их бесплатно?

- Шурга, отойдем немножко, - я взял его под руку и силой оттащил в сторону. Совесть не позволила сразу спросить, почему я должен отдать амулеты бесплатно, поэтому пришлось начать издалека. - Не знаю, что ты им там наобещал, но объясни - почему я должен отдать амулеты?

- Сегодня они уверовали, что ты посланник богов.

- А где же они были раньше, когда я чуть ли не силком пытался всунуть им амулеты?

- Раньше они боялись, - пояснил орк.

- Меня?

И тут Шурга вывалил на меня кучу информации под общим названием "Глупые суеверия орков". Оказывается, они верили, что чем старше амулет, тем он сильнее: больше собирает вокруг себя добрых духов, а злые начинают его обходить стороной. Понятно теперь, почему орки не проявляли должного энтузиазма к моим "новоделам". Хорошо еще, что эти дикари не придумали, что через амулет можно воздействовать на его владельца. Точно был бы крах всей торговой компании.

Немного подумав, я пошел навстречу народным чаяниям и раздал амулеты. Расходы спишу на рекламные цели - другие орки, увидев, что эти носят мои изделия, проникнутся и все-таки начнут покупать.

Перед сном я вернулся к рунам. Что же вчера делал неправильно? Ошибся с начертанием? Нет, это уже десятки раз проверял. Да и с некоторыми просто трудно ошибиться, настолько они просты в написании. Может что-то изменилось во мне, и рунная магия стала недоступной?

Нет, так иду по кругу. Нужно абстрагироваться от проблемы и рассмотреть ее с другой стороны. Вот что я знаю о рунах? Эта магия севера. Может они не работают на жаре? Да нет, когда победил серого жреца, солнце здорово припекало.

Я закрыл глаза и начал вспоминать в мельчайших деталях все, что знаю о рунах. В голове мелькали разные картинки из кинофильмов, книг и компьютерных игр. Руны-обереги, рунные камни, руническое письмо, руны, усиливающие оружие... Тут я задержал дыхание, опасаясь потерять нужную идею. Итак - руна-камень-писать... писать на оружии. То есть, руны должны быть нарисованы, выгравированы... словом их наносили на какой-нибудь предмет. Ухватившись за эту мысль, я стал ее раскручивать дальше. А что, если предположить, что сражения с демонами происходили не в реальном мире, а в каком-то ином месте: моей голове, другом измерении или, вообще, в легендарном астрале? Тогда там рунам не нужна материализация, хватало изображений в моей сознании. Но во всех других они сначала были нарисованы! То есть, если хочу чтобы руна сработала, мне всего-то нужно ее вырезать на животном?

Долго я пытался убедить себя поспать, чтобы утром, на свежую голову, продолжить свои эксперименты. Но чем дольше лежал, тем труднее было бороться с желанием проверить догадку о принципах действия рунной магии. Поворочавшись с боку на бок минут тридцать, я все-таки не выдержал и тихо поднялся. Но чутье у орков оказалось лучше, чем мои жалкие потуги пройти через лагерь незаметно и никого не разбудить. Первым вскочил на ноги Шурга, он выставил перед собой огромный ятаган, прищурился и начал принюхиваться. А через несколько секунд уже весь орочий отряд настороженно вглядывался в темноту, выискивая потенциальных врагов.

- Шурга, хорошо, что ты тоже не спишь. Пойдем со мной, поможешь свиней держать, - слова я произнес довольно резко, чтобы замаскировать непонятно откуда возникшее смущение. Ну и что из того, что я только что всех разбудил? Спать нужно крепче, а не вздрагивать от каждого шороха.

- Да, конечно, - пробормотал Шурга, настороженно опуская меч. - Наверное, это был зург.

- Зург?

- Мелкий зверек, - пояснил орк. - На них только дети охотятся.

Я пожал плечами и, подхватив посох, направился к последней живой свинье. Рисовать углем на коричневой шкуре, да еще практически в полной темноте, было неудобно. Пришлось немного подождать, пока Шурга не сбегал к костру и соорудил факел.

Наконец все было готово. Я приказал огадуру крепко держать свинью, а сам начал неторопливо напитывать энергией изображение руны Иса. Первые пять минут я еще на что-то надеялся, потом продолжал уже из чистого упрямства, но все было напрасно - руна по-прежнему не работала.

Не смея себе признаться, что очередная моя "гениальная" идея оказалась пустышкой, я решил вырезать знак на коже животного. Но и в этом случае ничего не добился, разве только уши заложило от визга раненной свиньи. После ничего другого не оставалось, как приказать Шурге добить несчастную зверушку и отправиться на боковую.

Поспать так и не удалось. Сначала я долго ворочался, постоянно в мыслях возвращаясь к проблеме рун, а когда меня наконец-то сморил сон, опять вскочили орки и начали бряцать оружием. Случись это чуть раньше, и они получили бы от меня в подарок файербол. Это заклинание я постоянно поддерживал в полуактивном состоянии, чтобы в случае опасности мгновенно ударить по противнику. Однако короткие минуты сна ослабили контроль и мана, направленная в исказившееся плетение, бесследно растворилась.

Громко чертыхнувшись на горе-охрану, которой второй раз за ночь примерещилась опасность, и зло высмеяв наиболее ретивого орка, я после некоторого размышления решил заняться медитацией. До восхода солнца оставалось не больше трех часов. За это время выспаться не успеть, а ранняя побудка только окончательно испортила бы настроение. Итак, уже слишком много нервничаю, чуть свою охрану не уконтропупил, а потом еще и по матушке... И ведь хорошо понимаю, что пытаюсь выместить на них злость за неудачу с рунами, но ничего с собой поделать не могу. Как-то незаметно я перестал осторожничать с орками. Прежде пытался просчитать их реакцию на каждое свое действие, а теперь воспринимаю как простых людей, только немного туповатых и примитивных, ну и отношусь к ним соответственно. Кстати, а почему? Ведь хранитель традиций прекрасно показал, что недооценивать умственные способности огадуров чревато последствиями. Причина этого быстро нашлась, стоило лишь немного поработать головой - дело в том, что в этом мире я сначала выучил язык друмов. Поэтому речь орков, в которой все слова гномов звучат с дичайшим акцентом, неосознанно воспринимается как показатель низкого интеллекта. Шаблоны, мать их за ногу...

Так, но почему руны-то не работают? Вроде все делал как надо, видимо придется использовать последний способ - более нудный и долгий, но который давал больше гарантий, что смогу найти ключевой момент в магии. Я достал нож и начертил на земле табличку, в которой стал отмечать все действия, когда рунная магия работала. Записывал все мелочи, даже время суток или свое настроение. Когда табличка оказалась заполненной, я стал вычеркивать из нее неповторяющиеся факторы. По идее в итоге должны остаться только те мои действия, которые активировали руны. Минут через десять я серьезно завис над разделом, в который вошли описания нанесения татуировок, а точнее - добавление в гальдстрав крупиц лунного серебра. По логике напрашивался вывод, что это было лишним, ведь в других случаях этот металл ни когда мной не использовался. И тут я вспомнил, для чего было необходимо лунное серебро! Рунам нужна магическая основа, иначе мане просто не за что зацепиться. В мыслях быстро пронесся ряд выводов и, не удержавшись, я громко выругался, потому что сам, своей же рукой раздал огадурам работающие амулеты!

Орк, первым вскочивший на мой злой голос, быстро лег обратно. Даже не лег, а упал. Не успел я удивиться столько странному поведению огадура, как в горло второго воина вонзилась стрела. Это была последняя жертва ночных стрелков, моя рука тут же упала на лежащий на коленях посох, и остальные стрелы увязли в активированной защите.

Черт! Ну что стоило на ночь поставить охранное заклинание?

*****

Когда вождь назначил Ардына сопровождать Вестника на Старое пастбище, вся сотня орка возгордилась полученной миссией. Орки, вдоволь наслушавшись рассказов соплеменников, о том, как Вестник разорвал на части целую сотню воинов клана Ашрах и целиком съел серого шамана, искренне сожалели, что не смогли сами увидеть уже ставшую знаменитой битву. Ардын отобрал из сотни два кулака лучших воинов, всех под стать себе - самых больших и сильных орков сотни, и отправился вместе с Вестником на Старое пастбище.

Однако вблизи посланник Огадура оказался обычным человеком, на две головы меньше и значительнее уже в плечах, чем рассказывали у костров. Некоторое время сотник исподволь присматривались к нему, надеясь увидеть признаки божественной благодати, но ничего кроме обычных магических фокусов так и не нашел. Ардына было трудно удивить огненным шаром или ледяной молнией, он их уже достаточно навидался за свои тридцать лет. Мало того, человек постоянно показывал незнание элементарных правил и постоянно предлагал свои амулеты. Молодняк продолжал еще ловить каждое слово мага, а ветераны, уже успевшие несколько раз сходить в набеги на людские земли и побегать под заклятиями людских чародеев, вечером вспоминали древние предания и потихоньку склонялись к мнению, что Вестник должен принести слова о возрождении Огадура и ничего более.

А когда человек вместо того, чтобы заручиться поддержкой духов в предстоящей войне, начал уничтожать разными заклятиями привезенных животных, Ардын окончательно пал духом. Ведь что может маг? Убить молниями пару десятков врагов, защитить от стрел и еще что-нибудь по мелочи. А вот вселить слабость в руки противника или напугать всех его лошадей - на такое только шаман способен. То есть если один маг равен полусотне бойцов, то шаман - целому войску. Жаль только, что разговаривающих с духами очень мало в стойбищах огадуров, да и не ходят они в набеги на людские земли. Иначе не доблестные огадуры, а баронские дружины улепетывали бы со всех ног от отрядов противника. Правда было еще одно серьезное различие между магами и шаманами, делающих последних практически бесполезными в самом сражении - они иногда целыми седмицами заручались поддержкой черных духов, чтобы потом один раз выпустить свое колдовство наружу.

Грустные мысли сотника развеялись вечером, когда человек отдал его отряду практически все мясо. Это был настоящий пир! Столько мяса Ардын не ел даже на недавнем празднике. Мысли о предстоящей войне ушли на задний план, это пусть Цагаан ломает голову, как воевать без шамана. Ведь у Кархая были ученики, вот они и займутся защитой Орды, а маг - шаманом Ашрах.

А на второй день пребывания на Старом пастбище Ардын резко поменял свое мнение. Сначала орк не поверил своим глазам, когда вокруг мага вдруг начала подниматься молодая трава, подумал, что это морок. Но потом, когда своими руками сорвал несколько травинок и попробовал на вкус, сотник понял, кто такой Вестник и почему глава клана склонил перед ним голову. Человек совершил чудо, подвластное согласно преданиям только высшим жрецам Огадура в древние времена - он оживил Степь!

Вестник продолжал возрождать Пустоши, делая их такими, как до прихода сюда гномьих богов, а орки начали оживленный совет. По всему выходило, что человек обладает благодатью Огадура, и, значит, сильнее его шамана в Пустошах нет. Ардын так и сказал десятку, и первым подал пример - снял с шеи главный оберег и перевесил его на пояс. Как ни странно, но поменять старые амулеты на новые не пожелали ветераны и часть молодых. Они напомнили сотнику легенды, что сильный шаман может через свои амулеты захватить дух огадура. Сомневающихся сотник вразумил мощными зуботычинами и объяснил, что Черный шаман подвластен самому Огадуру, а если бог захочет забрать их трусливые душонки, то сделает это без какой-либо помощи. А он, сотник Ардын, не дурак и понимает, что таких мощных амулетов никто, даже Серые сделать не могут.

Вечером орки после сытного ужина устроились на ночлег. Ночью несколько раз часовые поднимали ложную тревогу. Ардын стал сотником не столько за свою силу и удаль в бою, сколько за умение думать. Он прекрасно понимал, что его воины взбудоражены сегодняшними событиями и теперь готовы видеть в каждом маленьком зверьке лазутчиков гномов, и поэтому оплошавшие часовые не получили от него немедленного нагоняя. Однако дальнейшие события показали, что сотник был неправ - к ним и вправду подкрался враг.

Первые выстрелы скосили сразу двух воинов, остальных спас Вестник, поставив защиту от стрел. Внезапно на Ардына навалилось странное оцепенение. Он как сквозь сон смотрел на человека, посылающего в темноту Пустошей огромный огненный шар и после бессильно опирающего на посох. "С ними шаман, - прокралась обреченная мысль в голову сотника, - Нас всех заколдовали, теперь вырежут как свиней". Вдруг орк почувствовал, как на его груди наливается теплом новый амулет. Ардын, преодолевая невидимое сопротивление, потянулся к нему, и стоило только дотронуться до оберега, как давящая на орка сила была тут же сметена холодной решимостью защитить Черного шамана.

- Прикрыть Вестника! - рявкнул он во всю мощь луженой глотки.

Тут на свет костра с ревом выпрыгнули враги и побежали к замершему человеку. Орки клана Орчибат бесстрашно встали у них на пути, и началась отчаянная рубка. Своего первого противника сотник встретил спокойно, без привычной застилающей глаза ярости. Ардын словно видел все движения врага, и ему ничего не стоило пригнуться от первого рубящего удара по голове и воткнуть меч в живот нападающего. Меч второго сотник отбил небольшим круглым щитом и тут же полоснул по спине другого противника, сцепившегося с Шургааном. А потом вражеский командир совершил последнюю ошибку. Первой было само нападение на Черного шамана, а вторая - отказ от немедленного бегства.

Стоило только врагам откатиться назад после первого неудачного натиска и замереть на пару мгновений, как по ним тут же прошлось самое страшное заклинание Вестника, превращая нападающих в кровавый фарш.

Сквозь крики полной дикой боли разрезаемых воинов противника, Ардын услышал возглас сына вождя:

- Их шаман!

- Поздно, ушел, - ответил Вестник, опуская свой посох. - Он скрывался за холмом. Хотел по нему ударить, да воины так удачно подставились...

*****

Никогда в своей жизни Бахчум так быстро не ездил. Лошадь под ним уже хрипела и исходила пеной, но шаман Серого храма только сильнее ее подстегивал. Ему чудилось, что сзади скачет человеческий маг и только темнота и скорость спасает Бахчума от страшной смерти.

- Духи неба, отведите глаза! Духи земли, уберите следы! - отчаянно шептал орк, плотно прижавшись к жесткой гриве низкорослой лошади.

Лицо Бахчума было серым от страха. Он клял себя за самонадеянность и глупость. Теперь-то ему было ясно, что не дух Когтя Огадура овладел человеком, а маг обуздал демона. Эти сведения дорого стоят, за них Бахчуму простят все ошибки. Осталось только довести новость до храма.

Внезапно ноги лошади подломились, и орк кубарем полетел вперед. Упав, шаман сжался в клубок и обхватил голову руками. Если его сейчас заметит маг, то лишит не только жизни, но и посмертного существования.

Время для орка словно замерло. Он яростно просил помощи у всех известных духов, обещая принести щедрые жертвы. Вскоре прекратила хрипеть загнанная лошадь, и Бахчум перестал дышать, опасаясь выдать себя шумным дыханием. Орк долго лежал неподвижно, ожидая своей участи. Наконец он не выдержал и, открыв глаза, шумно вдохнул. Человеческого мага рядом не было. Шаман, не веря своему счастью, осторожно поднялся и прислушался к звукам Пустоши. Погони не было, Бахчум все-таки сумел от нее оторваться.

Орк облегченно выдохнул, вытер со лба обильно проступивший пот, и медленно побрел к стойбищу Ашрах. По дороге он продолжал корить себя за допущенную ошибку. Ведь что думал Бахчум после смерти Фарха? Что наставник ожидал встретить простого мага, поэтому и погиб - слишком близко подошел и не успел защититься от демона. Волшебник, тем более человек, не будет вырывать сердце у противника, чтобы потом его с жадностью сожрать и поглотить внутреннюю суть. Значит, самонадеянный маг находился под контролем пробудившегося Когтя. После такого вывода Бахчум придумал верный план, как уничтожить фальшивого Вестника и вернуть в храм утерянный артефакт. Всего-то надо было усыпить охрану, а потом предложить Серому владыке щедрую жертву. Это опробованный веками ритуал должен был сработать идеально.

Вначале все шло, как и было задумано. Подговорил воинов Ашрах, пылавших местью за убитых товарищей, достал подходящую жертву и, заручившись поддержкой духов, отправился в земли клана Орчибат. Орки не успели доехать до главного стойбища Орчибат, а малые духи, стоило только шаману ослабить контроль, начали исчезать. Это означало, что Коготь Огадура находится рядом. Переговорив с воинами, Бахчум решил осмотреть старое пастбище Орчибат - единственное место в округе, где мог сделать остановку человек. Посланный разведчик быстро подтвердил догадку, и отряд приступил к выполнению основной задачи - уничтожение Вестника. Шаман выпил настойку из цветов ядовитой каменки, скоро в глаза орка пришла тьма и у него открылось верхнее зрение. Затем он провел ритуал, чтобы духи скрыли отряд от глаз и ушей противника. Подобравшись как можно ближе к врагам, Бахчум тщательно подготовил жертву к ритуалу поклонения Серому владыке и вызвал черного духа Агуно. Дальше ждать было нельзя - малые духи нервничали от близкого присутствия грозных существ и норовили сорваться с поводка. И вот уже воины Орчибат начали что-то подозревать, тревожно всматриваясь в окружающую темноту. Не дожидаясь, когда с отряда окончательно спадет защита от наблюдателей, Бахчум отдал приказ начать атаку.

Первые стрелы нашли свои цели, но на этом успехи закончились. Маг очень быстро установил защиту, и все следующие выстрелы завязли во внезапно загустевшем воздухе. Бахчум, предвидя такой ход событий, указал черному духу на его будущих жертв и ритуальным ножом перерезал одурманенной жертве горло. Темная кровь обильно прыснула на походный алтарь, шаман упал ниц и затянул малую песнь Служения. Бахчум быстро допел и замер, ожидая появления владыки. Над головой орка басовито прогудел огненный шар, очевидно кинутый магом наугад.

Однако с каждым ударом сердца уверенность в успехе покидала шамана. Наконец он не выдержал и поднял голову. Увиденное его потрясло: орки Орчибат вместо того чтобы замереть от ледяного дыхания Агуно, уверенно защищались от врагов и только легкая заторможенность в движениях говорила о том, что совсем рядом с ними был голодный черный дух. Недалеко стоял Вестник, и от его фигуры веяло дикой яростью. Рядом, припав к земле словно собака, находился полупрозрачный силуэт огромного зверя. Тут человек обернулся и посмотрел прямо в глаза Бахчуму. Шаман замер, уверенный, что его невозможно обнаружить, и что это простое совпадение, но тело оказалось умнее головы. Орк сам не понял, как оказался рядом с лошадьми, преодолев за считанные мгновения сотню локтей. Запрыгнув на лошадь, шаман обернулся на крики за спиной. От увиденного его бросило в дрожь - все воины Ашрах были мертвы, а огромный зверь прижал Агуно лапой к земле и, отрывая клыками большие куски призрачного тела, медленно его пожирал.

Такого не может быть! Серый владыка никогда не будет служить человеку, словно верная собака. Человеки для них корм, а не хозяева. Если только...

Тут Бахчум ужаснулся пришедшей мысли и яростно пришпорил лошадь. Если длинноухие решили нарушить договор, то храм должен об этом узнать как можно скорее.

*****

Вражеского шамана я обнаружил почти сразу, его выдало свечение источника. Первый файербол пронесся мимо. Но стоило мне только решить какое заклинание лучше подойдет для столь большого расстояния, как он вскочил и побежал так быстро, словно за ним гнались все силы ада. Если бы был уверен, что сумею по нему попасть, то следующей жертвой стал бы он.

Нет, кого я обманываю? Вражеские воины в тот момент меня беспокоили больше, чем вскочивший на лошадь орк. Тот был далеко и так напуган, что не представлял больше опасности. А эти уже продавили защитный барьер и были столь близко, что я мог различить их хриплое дыхание. Стоит им сейчас достать луки, и мне конец! От десятка стрел при всем желании не смогу уклониться, а поставить новую защиту нельзя - враг подошел слишком близко. Нет уж, сейчас эти твари сами умоются кровью! Пусть только встанут чуть кучнее, и всех накрою одним ударом!

Вокруг моих орков клубилась непонятная мгла, пытаясь затормозить их движения, но это получалось у нее довольно плохо. У каждого воина на шее ярко светился мой талисман, не позволяя тьме заключить их в свои объятия. Не успел я подумать, что это за новая напасть, как рядом появилось что-то непонятное. Осторожно, чтобы не спровоцировать, я скосил глаза и увидел справа от себя большого полупрозрачного зверя. Он низко пригнулся к земле и поджал задние лапы, словно приготовился к прыжку.

- Можно? - прошелестел чей-то голос в голове.

Я на мгновение опешил, но потом понял, что зверь нацелен на темное облако.

- Фас, - скомандовал я и сам ошалел от собственной наглости.

Зверь прыгнул вперед и вцепился зубами в клубок мглы. Наши орки тут же задвигались свободнее, словно с их плеч убрали тяжкий груз, и отбросили врагов от себя. Пользуясь моментом, я тут же направил в сторону противника заклинание "Ветер ножей".

- Их шаман! - воскликнул Шурга и волчком завертелся на месте, ища противника.

- Поздно, ушел, - я опустил посох и решил объяснить, почему не уничтожил своего противника. - Он скрывался на холме. Хотел по нему ударить, да воины так удачно подставились...

Тем временем призрачный союзник доел темное облако и направился ко мне. "Алгиз"! Это была даже не мысль, а действие. Руна передо мной ярко засияла, создавая самую лучшую защиту против неизвестного хищника.

Зверь остановился, нахально посмотрел мне в глаза и, превратившись в серый дым, струйкой проник в обсидиановый клинок.

Значит вот это кто! Ну, все, тварь, терпение лопнуло! Набрался дармовой энергии и уже начал своевольничать?

Я зубами прокусил кожу на пальце и быстро кровью нарисовал на лезвии "Тюр". В этот раз руна сработает как надо! Амулеты только что доказали правильность моей последней идеи. Кровь! Вот что было и есть последним недостающим звеном!

Быстро, тремя мазками нарисовав руну, я приготовился послать в нее энергию. Сейчас артефакт будет разрушен и скрытый в нем демон больше не будет мне угрожать. Но тут же от черного клинка пошла волна эмоций, слепленной из страха, удивления и заискивания. Не хватало только скулежа, а так демон чувствовался как побитая собака.

Я остановился.

- Сотри знак, - прошелестела просьба.

- Нет, - я направил мысль к кинжалу. - Так оставлю, еще раз сам выйдешь, уничтожу.

Неожиданно появилась шальная мысль приручить демона. Я несколько секунд ее обдумывал и с сожалением отбросил. Это сейчас тварь из кинжала слаба и лебезит, в ней не чувствуется и четверти той силы, что мне пришлось побороть в древнем храме. Но буквально неделю назад не было и этого, кинжал вообще тогда воспринимался не вместилищем демона, а простым оружием. И вот теперь, после убийства орочьего шамана и поедания темного облака, тварь значительно пополнила свой ресурс. Если так пойдет и дальше, то демон скоро будет представлять для меня реальную угрозу.

Может уничтожить кинжал и решить проблему раз и навсегда? Нет, возможно, в будущем он пригодится. Как вариант выпущу демона на шаманов орков, если совсем уж припечет.

Г-м, шаманы. С каждым столкновением они представлялись куда более грозными соперниками, нежели виделись раньше. Уверен, что темное облако, которое сожрал мой демон, было наслано именно шаманом. Если бы не мои артефакты. Кстати, об артефактах...

Орки в это время занимались самым интересным делом - мародерствовали. От напавших на нас воинов мало что осталось, даже железное оружие было исковеркано до неузнаваемости, кроме тех трупов, которые моя охрана сама успела уконтропупить. Огадуры тщательно очищали металл от мяса и крови и складывали в одну кучу. Здесь в Пустошах это ценный ресурс, его негоже оставлять ржаветь без дела.

Вскоре вернулись посланные по следам шамана разведчики и привели с собой полтора десятка коней. Беглец, как и ожидалось, ушел в земли клана Ашрах. Главный орк, по-моему, его звали Ардын, предложил послать одного воина за подмогой. После некоторых размышлений, я отказался. Основные вопросы уже выяснил, пора возвращаться. А то в следующий раз нападающих будет пара сотен и вся моя магия спасует перед таким количеством врагов.

Тела погибших воинов сожгли, раздев перед этим догола. Как пояснил Шурга, их имущество отдадут семьям. Дождавшись окончания простой похоронной процедуры, я собрал всех орков рядом с собой и попросил показать амулеты. Воины неохотно послушались, и скоро у меня в руках лежал десяток оберегов. За прошедшие часы они сильно изменились. Теперь было трудно понять, что руны на них нарисованы кровью, так как скандинавские символы настолько глубоко проникли в дерево, будто их выжгли там каленым железом.

Я взял амулет сотника, именно вокруг него в бою было больше тьмы, и присвистнул от удивления - руна прожгла его практически насквозь. Вот и ответ как работают обереги: моя кровь послужила связующим звеном между силой руны и реальным миром. Однако то ли материал для амулета слишком плох, то ли руна сильна, но еще одно такое столкновение и артефакт сгорит.

Немного подумав, я дал сотнику новый амулет с руной "Алгиз". Потом еще подумал, и подарил каждому воину по одному новому оберегу. Орки были бы не прочь взять еще, но я решил больше не раздавать амулеты с собственной кровью. Если здесь появится умелец с магией подобия и проведет обряд энвольтования, то мне быстро придет каюк. Да и эти обереги дал только потому, что до основных сил клана достаточно далеко, а по дороге может еще встретиться какая-нибудь шаманская подлянка. К этому времени на горизонте посветлело, начинался рассвет.

- Я вас попрошу об одном - никому не говорите, что здесь увидели, - попросил я орков.

Мне совершенно не надо, чтобы потом огадуры осаждали шатер с просьбами подарить или продать амулет. Все поздно, поезд уехал. Простому орку-то я откажу, а вот что делать с Цагааном? А его тысячниками?

- Но вождь должен знать о еще одном подлом нападении Ашрах, - воскликнул неугомонный Шурга.

- Про нападение можно, но про их шамана - ни слова! Скажите - были простые воины, вы их быстро взяли в мечи, да Вестник помог немного магией. Понятно?! - пришлось немного рыкнуть.

Но вот почему всегда так? Нормально просишь - на тебя не обращают внимания, спорят, а только повысишь голос, и все становится идеальным. Вот и сейчас, орки, услышав мой приказ, дружно закивали головой.

Пока огадуры собирали вещи, я подошел к грустной лошадке, уже смерившейся со своей участью, и погладил ее по холке. Потом кровью нарисовал на ее крупе руну "Иса" и направил в знак энергию. Животное что-то почувствовало и подняло ногу, чтобы уйти, но внезапно замерло. Полностью замерло, даже перестало махать хвостом и моргать. Я толкнул лошадь, и она упала на бок. Значит "Иса" парализует живое существо. Отличненько! Только есть одна загвоздка - враг вряд ли будет ждать, пока я подойду и нарисую на нем руну. Нужно придумать, как их использовать на дистанции.

Ладно, обдумаю это потом. Сейчас же нужно быстро проверить действие других рун и уезжать со старого стойбища. Хорошо, что от ночного нападения была явная польза - количество лошадей для опытов резко увеличилось.

В стойбище Орчибат мы приехали затемно. Цагаан удивился нашему возращению, он ждал меня через четыре дня, не раньше.

- На меня опять напали, - сообщил я вождю.

- Кто? Ашрах?

- Да, ночью подкрались.

- Плохо, очень плохо, - настроение Цагаана ухудшалось на глазах. - Второй раз напасть на тебя в моих родовых землях.... Откуда у них такая уверенность в своих силах? Ведь после такого их точно никто не поддержит.

- Я в вашей политике не разбираюсь. Но цель понять могу: если бы их план удался, то Орчибат лишились моей защиты. Шаманов то у вас больше нет.

- Как нет? Есть, целых три, - отмахнулся глава клана. - Тут что-то другое. Кстати, они о чем-то хотят поговорить с тобой, но сами подойти боятся. Примешь?

- Да.

- Хорошо, готовься Вестник. Выступим завтра.

Потом я, уставший от дороги, с гордо поднятой головой побрел в шатер. Шурга сразу же куда-то убежал. Но не успел я выпить воды и лечь на шкуры. Как зазвенел колокольчик.

- Все готово, - внутрь палатки просунулась голова неугомонного Шурги.

- Что? - не понял я орка.

- Ты же просил найти тебе мастера татуировки, вот он ждет тебя в шатре Шоцу.

Ах да, совсем забыл про идею сделать себе постоянную защиту в виде татуировки. Правда, тогда я не знал, что амулеты на крови на самом деле работают. Но отказываться, все-таки не стоит. Пусть я сам себе напоминаю хомяка, но думаю, что от лишней защиты вреда не будет.

- Хорошо, веди, - ответил я и, захватив охапку амулетов Кархая, направился за Шургой.

Татуировщик, им оказался старый однорукий орк, степенно поклонился и спросил, куда набивать рисунок.

- На спину.

- Хорошо, Хнер все уже подготовил. Снимай одежду.

На вид его инструменты напоминали малый походный набор профессионального палача: какие то пилочки, ножички и иголки с крючками. Я в очередной раз пожалел о своей идее, но отказываться было поздно. Не поймут. Надеюсь, что заразу хоть не занесет.

- Подожди, я же не сказал что хочу, - я достал кусок хорошо выделанной кожи и нарисовал на нем гальдстрав.

Орк почесал связанные пучком волосы на затылке, потом как-то странно посмотрел на меня и медленно кивнул. Словно только что понял нечто важное, что не давало ему в последнее время покоя.

Над спиной орк работал долго. Сразу же стало понятно, как он с таким увечьем дожил до преклонных лет: боли практически не было, а от постоянно щедро втираемой мази шло успокаивающее тепло. Я даже немного задремал. Наконец орк произнес долгожданные слова.

- Готово!

Я встал и поел плечами. Неприятных ощущений не было, только всю кожу на спине что-то стягивало. Видимо орк не стал жалеть обезболивающей мази, и смазал всю спину.

В качестве благодарности мастеру за его работу, я подарил связку амулетов. Разумеется, не своего производства, а погибшего шамана.

Выйдя из душного шатра, я с удивлением увидел множество орков. Казалось, что здесь собралось все стойбище. Даже вождь отложил на время подготовку к походу и пришел сюда.

- Можно посмотреть? - спросил Цагаан.

Я не особо хотел показывать всем оркам "Шлем ужаса", но отказать вождю было трудно. Я повернулся спиной к оркам и услышал восторженный рев. На мой непонимающий взгляд вождь ответил клыкастой улыбкой.

- Добро пожаловать в клан, Вол-дэ-мар-р! - произнес из-за плеча Шурга.

Я, насколько это было возможно, повернул шею, потом провел рукой по пояснице... Твою мать! Этот старый придурок мне всю спину покрыл татуировками!

Я разозлился и был готов порвать однорукого чудесника на части. Татуировка не краска, ее не смоешь, и теперь придется носить эти художества всю жизнь. Сам татуировщик сохранял видимое спокойствие. Он ходил вокруг меня кругами и одобрительно цокал языком. Так бы и прибил урода!

Цагаан стоял рядом и довольно скалил клыки, Шурга просто светился от счастья, а остальные орки что-то радостно орали. Словно специально, чтобы окончательно вывести меня из себя. Наблюдая столь странную реакцию, я не стал спешить набрасываться с проклятиями на татуировщика и начал окольными путями выяснять, что теперь у меня такое нарисовано на спине. Остается надеяться, что там не голые девки... или того хуже...

- Цагаан, мне говорил, что ты самый лучший? - обратился я к довольному татуировщику.

- Да, - кивнул огадур и напыщенно добавил. - Однорукий Хнер делает только нашему роду. Чужие предлагали за мою руку десять молодых кобылиц - вождь отказал.

- Тогда, какого... - я с трудом сдержался, чтобы не начать орать на орков.

- Признаюсь, до последнего не верил, - это подал голос хранитель традиций. Он подошел ближе и начал внимательно рассматривать мою спину. Потом шепотом добавил. - Думал, ты простой наглец и не решишься на такое. Ты либо безумен, либо...

- А это что? Неужели мать-Орчи? - влез Шурга и не дал услышать последние слова Шоцу.

- Да, - лаконично ответил татуировщик.

- Так, стоп! - я отодвинул Шургу и, краем глаза отметив скривившую рожу вождя, приступил к допросу Хнера. Слова подбирал простые, словно разговаривал не с взрослым, а ребенком. - Тебя о чем просили?

- Ты попросил сделать татуировку и дал Хнеру рисунок.

Орк держался настолько уверено, что я уже невольно начал сомневаться в своей памяти.

- Больше ничего? - я начал закипать от его тупости. Главное не перепутать буквы в его имени, а то так и хочется назвать его Хреном. Местные понять не поймут, но по интонациям могут догадаться.

- Ничего.

- И что сделал Хнер?

- Нарисовал твой знак.

- Хорошо. А остальные?

- Да вот же они! - воскликнул однорукий орк и ткнул растопыренной пятерней в свежие татуировки.

Пока я остывал от его наглости, Хрен ушел. Потом мне начали нести подарки, чем окончательно сбили с толку. Цагаан подарил нож. Хороший такой, тяжелый. Думаю, что таким можно кролика убить, если бить долго и упорно, пока не сдохнет от смеха. Я криво улыбнулся и отдал оружие Шурге. Ножны для него вождь подарить не догадался.

Остальные подносили, кто что горазд: костяные гребни, глиняные чашки и кувшины, котелок, пару лохматых шкур, клыки неизвестных животных и прочую мелочь. Вскоре рядом с Шургой образовалась огромная куча барахла. Вот зачем мне все это? Такое чувство, что собирают точно на свадьбу молодым. Только я об этом подумал, как Шоцу, с ядовитой ухмылочкой на сморщенной роже, привел за руку молодую орчанку.

- Ее зовут Самша, она твоя.

Шурга аж побелел от зависти. Однако я не настолько уж соскучился по общению с женским полом, чтобы вести в свой шатер эту замызганную малявку. Ей на вид лет четырнадцать, а если смыть с лица грязь, то еще моложе окажется. Хотя местным она показалась писаной красавицей: от орков то и дело доносились восхищенные возгласы. Все внимание сразу переключилось на старого огадура и его дорогой подарок. Тот факт, что хранитель традиций практически ничего не терял (после моего ухода она вновь вернется к нему, а портить девку я точно не стану, и он все это точно знал), придавал происходящему оттенок дешевого фарса.

- Спасибо, мудрый Шоцу, - вслух я произнес совсем другие слова, нежели крутились в голове. Нельзя забывать, что на публике мне нужно продолжать играть роль Вестника. Хотя никто не мешает самому эффектно закончить чужой спектакль. - Мы привезли с собой много мяса! Сегодня в каждом шатре будет праздник!

И вот тут орки действительно обрадовались. Ну, точно как дети, дай им хлеба и зрелищ, и ты для них станешь героем. Рядом с моей охраной тут же образовалась толпа, требующая свой кусок мяса.

К получению халявы не присоединились только Цагаан и его военачальники. Они тут же ушли за чем-то недовольным вождем. Вслед за ними поковылял Шоцу, одарив меня напоследок недовольным взглядом. Я кивнул Шурге, держащему в руках наиболее ценные подарки, и пошел домой. Черт возьми, слишком сблизился я с орками. Вот уже юрту Кархая называю домом. Так вскоре действительно стану огадуром. Шурга что-то рыкнул орчанке и Самша, набрав полную охапку моих подарков, шустро побежал впереди нас. А фигурка то у нее ничего, да и мордочка не такая страшная. Но все-таки что сейчас было? И почему Шурга поздравил с вступлением в клан?

Самшу ночевать в шатер я не пустил. Выделил ей пару шкур и указал на выход, пусть поживет пока на улице. Ночи сейчас теплые, не простынет, а потом что-нибудь придумаю.

- Зачем ты обидел Хнера, Вол-дэ-мар-р? Он слышит голоса ушедших. Кроме него почти никто в пустошах не может рисовать высшие знаки Багалтур. - как только орчанка вышла, Шурга опередил меня и первым задал вопрос.

- Багалтур? - блин, оказывается татуировщик с "приветом". С духами разговаривает.

- Прости, забыл, что ты не огадур и можешь не знать это имя. Багалтур, великий предок Могултая, был первым вождем нашего клана. Эти знаки по легендам даровали воинскую удачу.

- Что ж по легендам-то? Вон у вас сколько здоровых лбов отираются, нанесли бы им эти вшивые багалтурки, и завоевали все пустоши, - я ответил резко, поскольку наконец-то нашел в шатре маленький бронзовый поднос, отполированный до блеска, и теперь вертелся, пытаясь рассмотреть спину.

- Не говори так! Эти знаки настолько сильные, что никто кроме самого Огадура не может вдохнуть в них жизнь. Но все равно - это великая честь! Только прямые потомки Могултая имеют право их носить.

- Подожди. Получается у меня на спине клановая татуировка?

- Да. Ты принят в клан Орчибат.

Я осторожно выяснил еще некоторые подробности и вскоре все понял. Оказывается, оркам в голову не приходила мысль, что татуировка кроме показа социального статуса может иметь еще какие-нибудь функции. Поэтому, когда я попросил найти мне специалиста, вождь решил, что могущественный Вестник готов вступить в его клан. Зря я хамил Хрену, тот сделал все как надо, даже больше. Есть и моя вина - забыл, что имею дело не с обычными людьми, а с дикарями, которые каждый жест могут превратно истолковать. Ладно, ничего уже не изменишь. Хорошо, что Хрен наколол мне только старшие знаки, в том числе ту самую "мать-Орчи", которой восхищался Шурга. Согласно преданиям орков она была матерью всех "орчи", животных по описаниям сильно напоминающих огромных волков. Багалтур как-то спас ее детенышей и за это весь род получил покровительство. Орчи жили вместе с кланом, помогали на охоте и сражались вместе с огадурами. Собственно именно они и дали название клану Орчибат - "Сильные волки". Эта татуировка формально сделала меня чуть ли не равным Цагаану, поскольку ее носили только сам глава и его наследник. А вождь, наверное, уже раскатал было губу - мол, сможет приказывать Вестнику как рядовому орку. Теперь понятна его "радость".

Пока я предавался размышлениям, Шурга долго и нудно рассказывал трагическую историю, как все орчи погибли в период Исхода.

- Говорят, последнего убили на севере изгои, - орк наконец-то закончил рассказывать легенду, но я не спешил его отпускать. Мне нужно получить ответы еще на пару вопросов.

После того, как убедился, что за шаманами огадуров стоит реальная сила, я пересмотрел свое отношение к местным кудесникам. Раньше большую часть рассказов Шурги про шаманов пропускал мимо ушей, теперь же придется серьезно относиться даже к сказкам. А если удастся узнать, как помешать их ворожбе, будет просто отлично.

Рассказ Шурги меня разочаровал - по существу он знал мало, только то, что шаманы призывают духов. Те, которые молодые да слабые, договариваются с белыми духами, а сильные и матерые, как умерший Кархай, с черными - самыми могучими и опасными. Нет, знал он еще кучу имен сущностей, но эта информация без знания ритуала была бесполезной.

- Негусто. Мне нужно знать, на что способны Ашрах, - задумавшись, я озвучил свои мысли вслух.

- Так спроси у наших шаманов, - удивился Шурга. - Они с тебя сегодня глаз не сводили.

- Хорошая мысль, зови их сюда, - меня уже сильно клонило в сон, но вопросы выживания на потом оставлять нельзя.

Первым Шурга привел шамана по имени Зарух. Мне он сразу не понравился: громкий, пепельноволосый, и, как потом оказалось, полный идиот.

- Вестник, я всегда верил, что ты придешь, - его глаза бегали по углам, а руки беспрестанно теребили какую-то тряпку. - И я сразу сказал другим - вот пришел он, посланец Огадура, давай припадем к его ногам и познаем мудрость небес. А они - не может человек быть Вестником, давай его убьем. А я - сначала победите меня. Они испугались и попрятались, но вот, чую, что не склонятся перед тобой.

Некстати зачесалась спина. С большим трудом, стараясь не обращать внимания на зуд, мне удалось понять, что Зарух якобы раскрыл против меня заговор двух других шаманов - Каху и Берке.

- Молодец, Зарух. Ты истинный говорящий с духами, раз сразу сумел увидеть мою настоящую сущность. Наверное, был первым учеником Кархая?

- Я был его лучшим помощником! - подтвердил орк и выгнул грудь колесом. - Кархай всегда просил помогать ему в ритуалах. Он всегда говорил: "Остальные пустышки, только ты, Зарух, достоин носить мой посох и накидку". Отдай мне их! Тебе, посланцу великого Огадура, они не нужны, а мне они дороги как память.

Я еле сдержался, чтобы не засмеяться от напыщенного вида шамана. Щеки надул, выпрямил спину, да только пренебрежительный взгляд, то и дело проскальзывающий в глазах, выдавал этого лжеца с головой.

- Кархай был великим шаманом. Докажи что ты достоин его - победи шаманов Ашрах.

Тут-то "наследник" и стал юлить, словно уж на сковородке.

- У Ашрах много шаманов, одному их одолеть будет сложно. Я бы вышел против них один, да вот вчера провел сложный обряд, а еще два дня назад изгнал черного духа из больного...

- Короче, - прервал я поток бессвязных оправданий Заруха. - Что тебе надо?

- Жертвы, - облизнувшись, ответил орк. - Десять лошадей. Только не слушай Каху и Берке, они всегда завидовали моей силе. Убей их, скорее, они баламутят народ и не верят в тебя.

- Хорошо, завтра я поговорю с вождем. А теперь ступай.

Зарух, радостный, что обошел своих конкурентов, низко поклонился и ушел. На выходе он задел головой утыканный клыками оберег, и оставил на нем клок волос. У меня мелькнула какая-то мысль, но до конца сформироваться не успела - пришел Каху, второй ученик Кархая, и тоже принялся выпрашивать шаманские атрибуты. Его фантазия была более скудной: кроме того, что именно он был лучшим учеником умершего орка, ничего лучше придумать не смог. Этот и больше лошадей для ритуала попросил.

Последний шаман, прежде чем зайти в шатер, позвонил в колокольчик. Этим простым действием он сразу вырос в моих глазах. Уж не знаю, насколько силен Берке, но по крайней мер наблюдателен и осторожен, раз сумел узнать, для чего у входа висит звонок.

Спать хотелось неимоверно. К тому же зуд на спине усилился, и сильно хотелось почесаться. Усилием воли я поднял глаза на шамана и, чтобы не выслушивать очередной поток лести и лжи, спросил напрямую.

- Сколько тебе нужно жертв, чтобы победить шаманов Ашрах? Сделаешь это и посох с накидкой Кархая твои.

- Говорящий с духами Ашрах дряхл, а его ученики толстые и ленивые, но я не справлюсь - ответил Берке. - Если бы битва была здесь - хватило три лошади. А так и сотня не поможет...

- Другие просили больше и утверждали обратное, - орку удалось меня удивить, и я забыл про сон.

- Они глупцы, думают, что чем больше жертв, тем удачнее будет ритуал. Кархай по-настоящему учил только меня. Ашрах на своих землях, духи легко будут отзываться на их призыв. Там победить их будет очень сложно.

Я хмыкнул и внимательно посмотрел на орка.

- Что ты предлагаешь?

- Если мне будут помогать Зарух и Каху, то тогда мы сможем вызвать сильных духов. Но этого не случится - вместе камлать мы никогда не будем.

- Почему?

- Каждый из них мечтает получить посох и накидку, чтобы стать главным шаманом. Поэтому в ритуале от этих ничтожеств дождусь скорее удара в спину, нежели помощи. Кархай не пускал нас в Серый храм, да и не любил делиться секретами. Мы в основном проверяли привязки духов к амулетам, да проводили малые ритуалы. А вызвать черного духа, как Кархай, в одиночку не сможем.

- Черного? В смысле negra? - усмехнулся я.

- Любого черного. - Берке опустил голову. - Даже этого "negra". Силы даже у меня хватает только на белых духов.

Хорошо же Кархай их выдрессировал - каждый уверен, что именно он был его приемником. Друг друга ненавидят, боятся и презирают. И как мне теперь заставить их работать вместе? Если кого-нибудь выделю - другие тут же начнут делать всяческие гадости удачливому конкуренту. Заявить, что посох и накидку Кархая оставлю себе, чтобы перевести вектор их ненависти на себя? Нет, не стоит. Принцип: враг моего врага - мой друг, может и сработает, вот только мне потом придется иметь дело с тремя обозленными шаманами. И не факт что сумею от них избавиться.

Берке вскоре ушел. Стоило только ему выйти из шатра, как зуд на спине внезапно прекратился. Только тут до меня и дошло, что спина все это время чесалась от действия татуировки. Ах, подлецы, решили меня околдовать?! Тут на глаза попался амулет, о который зацепился Зарух. Ха-ха! Вот и решение проблемы. Будете как миленькие работать вместе. Да еще навсегда прекратите свои жалкие попытки на меня воздействовать.

На следующее утро три напуганных до дрожи в коленках шамана стояли перед шатром.

- На вас будет защита Орды. Только попробуйте оплошать - никогда посох не получите, - закончил я свою речь и с усмешкой поглядел на жертв суеверий.

- А накидку? - с непонятной надеждой спросил Зарух.

- И накидку! - оборвал я его и демонстративно подбросил в воздухе тряпичную куклу, на голове которой был легко узнаваемый пучок пепельных волос.

Две других, с черными волосами, точно как на головах Каху и Берке, крепко держал Шурга.

- Не забывайте - в этих куклах есть частичка вас. Если я погибну - то погибнете и вы. Все поняли?

- Да, - в разнобой прохрипели орки.

Вот так-то! Магии в тряпках - полный ноль, но какой эффект! Все-таки настоящий гений придумал идею "вуду"!