Робот, не опустивший руки

Глава 16

I

Новосибирская область, 2249 год.

База роботов-лесничих оказалась аскетичной. Ничего лишнего. Ремонтный цех, гараж, склад, узел связи и тренировочный полигон. Но масштабы её впечатляли. Везде было просторно, прибрано. Никаких завалов или ненужного барахла.

— Тут у нас горница, — начал свою экскурсию лесничок, — мы в ней от трудов праведных отдыхаем да электричеством лакомимся. Вон там — амбар с запчастями. Рядом — стойло Мамонта.

— Кого? — удивился Этот.

— Мамонта. Бульдозера нашего пожарного. Он большой и глупый. Но покладистый. Любую работу сдюжит и причитать не будет. Так… С «болталкой» всё понятно, у нас в ней связь. Ну и, само собой, полоса препятствий, где мы удаль свою демонстрируем.

В цеху пока никого не было.

— На службе все, — пояснил лесничок, — к вечеру объявятся. Не стал их по приёмнику вызывать. Дело у нас неспешное, мы ж не вошь на чубе ловим. Идите пока с друзьями своими побалакайте. Небось, волнуются, переживают.

Мама и Этот спрыгнули с лесничка и пошли в узел связи. Первым ответил Пятитысячный.

— М-да, котаны… — пробормотал он, выслушав их историю. — Выходит, Павлов того? Поехавший? Раз не хочет людей возрождать и машину эту на вас натравил?

— Выходит, — согласилась Мама. — Сколько можно в одиночестве сидеть… Тут любой умом тронется.

— И что будем делать?

— Лесничок обещал помочь. Наверное, институт придётся брать штурмом. Но я ума не приложу, как нам победить охранника и что делать с Павловым. А с ним придётся что-то делать.

— Сначала, — заметил Пятитысячный, — надо суметь захватить НИИ клонирования. Остальное уже по ходу пьесы решим. Если будет, что решать.

Мама кивнула.

— Ты прав. Ближайшие планы?

— Мы с Незабудкой тоже обсудим возможные варианты. Через пару дней свяжемся. Вам в себя надо прийти. Отдыхайте.

Пятитысячный попрощался и отключился. Друзья же решили осмотреться. Экскурсия, которую устроил им лесничок, была короткой. Хотелось чего-то большего. Первым делом Этот и Мама направились в гараж. Уж очень хотелось увидеть Мамонта. За время их наполненного событиями путешествия они встречали много необычного, но не пересытились, и их любопытство не угасло.

Мамонт выглядел мужественно. Не брутально или эффектно, а именно мужественно. Как кадровый военный с боевым опытом — подтянутый, крепко сбитый, излучающий какую-то особую энергию. Мамонт относился к сверхтяжёлым бульдозерам и имел широкий отвал на американский манер, с выступающей далеко вперёд центральной частью. Это было оправдано, ведь Мамонт всегда действовал на самых сложных участках пожаров, прорубая уже не просеки, а целые полосы, чтобы разорвать площадь возгорания на отдельные участки и задушить огонь. Его гусеницы тоже были широкими. Это не давало Мамонту увязнуть на заболоченных территориях.

Когда крупных пожаров не было, Мамонт дремал в гараже. Гонять такую махину просто так не имело смысла: роботы-лесничие ежедневно делали обход территории и тушили мелкие возгорания. А вот если ситуация выходила из-под контроля, Мамонт кидался в бой.

— Ты думаешь о том же, что и я? — спросил Этот.

— Похоже, теперь мы знаем, как штурмовать институт, — сказала Мама.

II

Новосибирская область, 2249 год.

Два дня пролетели незаметно. Словно кто-то взял пульт и переключил с сегодня на послезавтра. Казалось, только-только роботы-лесничие предложили свою помощь в атаке на институт, а они уже стоят на полигоне и проводят боевое слаживание.

— Слухайте, детки, — из корпуса лесничка выехал брандспойт и зафиксировался в рабочем положении. — Есть у нас такая пушка, водомёт называется. Зело лютая. Вдаль бьёт, ого-го! А что рядом стоит, то сметает в момент. Мы же не только пожары тушить мастаки. Можем и большие завалы разгребать, и аварии на заводах и фабриках устранять, если что ядовитое разлилось. Вон, видите, коряга на краю поля? Сейчас по ней вмажу, да всё поймёте.

В жерле брандспойта заклокотало, и корягу отшвырнуло метров на двадцать короткой, но мощной струёй.

— По басурманам стрелять не пробовал, — признался лесничок. — Если всей командой по нему ударить, думаю, хорошо приложим.

— Теперь у нас тоже есть оружие! — Этот довольно потёр руки.

— Слушай дальше, голубчик! — хитро мигнул фарами лесничок. — К пушке насадочка одна имеется. Столичные учёные разработали. Она давление водицы увеличивает. До пяти тысяч этих, как его… атмосфер. Струя становится тоненькая, с человеческий палец, но могучая. Деревья на раз срезает, и даже железо ей под силу. Уж не знаю, как быстро с панцирем справится, броня всё ж таки. А попробовать стоит. Только поближе придётся подъехать, чтоб наверняка.

— Ты предлагаешь распилить робота-охранника?

— Верно-верно. Будет знать, как всякое выкаблучивать.

Этот одобрительно похлопал лесничка по боку.

— А что это за звук? — Мама завертела головой, пытаясь понять, откуда доносится странное стрекотание.

Оно всё усиливалось и усиливалось, и вскоре стало понятно, что звук доносится с неба. Друзья посмотрели наверх и увидели приближающийся вертолёт. Он шёл очень быстро, сделал небольшой круг: пилот заметил роботов и начал приземляться. Когда его полозья коснулись земли и двигатель выключился, дверь распахнулась, и оттуда выпрыгнул профессор Павлов. Пригибаясь под лопастями, он быстрым шагом направился к друзьям.

— А ну-ка стой, яйцеголовый! — прикрикнул на профессора лесничок и прицелился из брандспойта.

Павлов остановился и поднял руки.

— Спокойнее, спокойнее, — сказал он. — Прозвучит, как клише, но я пришёл с миром. Меня прислали Незабудка и Пятитысячный.

Услышав имена друзей, Этот сделал успокаивающий жест, и лесничок опустил свою пушку.

— Как им удалось с вами связаться и уговорить? — спросила Мама.

— Ну, выбор-то у меня был невелик, — пожал плечами профессор. — Они меня самым наглым образом похитили и не выпускали, пока я не дал согласия.

— Как⁈ — изумилась Мама.

— Давайте сначала вы мне всё расскажете, — предложил Павлов, — а потом уже и до моей истории доберёмся.

III

Рязань — Новосибирск, 2249 год.

Обсуждая план захвата НИИ клонирования, Незабудка и Пятитысячный успели пять раз поругаться. Каждый настаивал на правильности своих предложений, но обоим было понятно, что реальной помощи своим друзьям они оказать не смогут. Это больше всего и бесило.

— Орлёнок, ты ещё обижаешься? — в голосе Незабудки звучали заискивающие нотки.

— Нет, — буркнул Пятитысячный.

— Зайчик, ну не дуйся!

Пятитысячный помолчал, а потом ответил:

— Хорошо, не буду. Прости. Психанул.

Незабудка засмеялась.

— Знаешь, — сказала она, — не даёт мне покоя этот Павлов. Не верю я, что учёный взял да из ума выжил.

— Почему?

— Да потому. Он вообще какой-то противоречивый, словно ненастоящий. Выглядит на сорок, а ему уже сто тридцать. Как? Сидел у себя в институте десятилетия и вдруг в Москву потащился. Для чего? Малыша с Мамой убить пытался. Зачем? Что-то тут не сходится.

— А если это не он? — предположил Пятитысячный. — Кто-то другой на наших друзей напал?

— Вариант, — согласилась Незабудка. — Дай-ка я его попробую в Москве по камерам отследить. Надо же понять, что он там делал.

Пока запрос обрабатывался на стороне столицы, Незабудка с Пятитысячным снова уселись за карты. Явственно ощущалось отсутствие Этого. Игра без него стала сильно скучнее. Да и спутниковая связь между Рязанью и Новосибирском иногда сбоила, отчего случались задержки и азарт пропадал.

Пискнуло сообщение об удовлетворении запроса, Москва прислала файлы. На записях Павлов ходил по различным библиотекам и институтам, явно что-то разыскивая. Но что? Загадка оставалась нераскрытой.

— Подожди-ка… — Незабудка остановила воспроизведение. — Смотри на дату!

— Сегодняшнее число!

— То есть Павлов всё ещё в Москве! Тогда кто в институте?

— Я бы пожал плечами или развёл руками, если бы они у меня были, — отозвался Пятитысячный.

— Надо кое-что проверить! — Незабудка ненадолго ушла в режим молчания. — Нашла! Павлов возвращается завтрашним рейсом. Тебе надо его перехватить.

— Как? — не понял Пятитысячный.

— Дуй в Москву, — скомандовала Незабудка. — Замену борта я согласую. Забери Павлова, доставь в Новосиб и не отпускай, пока не согласиться встретиться с малышом и Мамой.

— Похитить профессора? Хм, эта затея мне явно нравится!

IV

Новосибирская область, 2249 год.

Павлов внимательно выслушал Этого и ни разу не перебил. Один раз, правда, во время рассказа про коллективное «самоубийство» роботов-помощников, он прижал руку к губам и едва не вскрикнул. Минут пять прошло в молчании. Профессор думал.

— Боже мой… — наконец, произнёс он. — Никто и не думал о таких последствиях… Хорошо, я помогу вам! Но нам нужен чёткий план действий! Детей надо будет лечить, учить, воспитывать, давать им профессии, расселять по городам… Потребуются громадные ресурсы!

— У нас есть робот-няня, робот-помощник и собственный самолёт. Для начала хватит? — спросил Этот.

— Да, но только для начала.

— Потом мы начнём постепенно включать других помощников. И надо попробовать расконсервировать завод по производству Мам. Они нам тоже пригодятся.

— Сколько работы… — пробормотал Павлов.

— Значит, воевать ни с кем не придётся? — вмешался в разговор лесничок. — Наш учёный друг со своим болваном договорится?

Павлов помрачнел и покачал головой.

— Нет, не договорюсь. Не знаю, что произошло, но у Голиафа поехала крыша. Он предназначен для охраны периметра, и все эти годы работал без единого сбоя. Недавно Голиаф заблокировал меня в институте и попытался убить, когда я попробовал его дезактивировать. Мне едва удалось бежать, потому-то я и оказался в Москве. Хотел добыть на Голиафа хоть какую-то документацию. Не добыл. Разработка военная, моего уровня допуска недостаточно.

— Подождите, — прервала его Мама, — то есть это не вы натравили своего Голиафа на нас, когда мы забрались на территорию института?

— Не я, — Павлов покачал головой, — меня там просто не было. Я только сегодня вернулся из столицы. Пятитысячный — свидетель.

— А с кем же мы тогда говорили?

— Там кто-то был? — изумился профессор. — Не может быть!

— Может. И он командует роботом-охранником.

— Ничего не понимаю, — Павлов растерянно провёл рукой по волосам. — Что ж, тогда нам нужен план нападения!

Друзья спохватились и принялись обсуждать операцию по освобождению института. В качестве тяжёлой ударной силы выбрали Мамонта. Ему предстояло проломить стену и попытаться протаранить Голиафа. Последнего из института на улицу выманивали Мама и Этот. Они были самыми подвижными и манёвренными. Если Мамонт не справлялся, и Голиаф оставался цел, в дело вступали лесничие. Часть из них должна была обездвижить противника при помощи тросов с «кошками». Задачей остальных было покромсать злодея на куски. Павлов как наиболее уязвимый из всех в бою не участвовал и ждал его окончания за забором.

Теперь у них был пусть и не самый надёжный, но хоть какой-то план.

— А как вы в плен-то попали? — Этот вспомнил, что профессор так и не рассказал своей истории.

Пожалуй, настал её черёд.

— Как мышь — в мышеловку, — Павлов смахнул соринку с пиджака. — Сел в самолёт, прилетел в Новосибирск…

V

Новосибирск, 2249 год.

Павлов топтался перед выходом уже минут пятнадцать, но его не торопились выпускать наружу. Профессор, конечно, никуда не опаздывал. Более того, он ещё не знал, куда направится из аэропорта. Но находиться в самолёте без дела и без объяснения причин, почему его не выпускают, Павлову не улыбалось.

— Да чтоб тебя! — выругался он и пнул стену салона.

— А вот так делать не надо, — раздался из динамиков голос Пятитысячного. — Устыдились бы, Иван Петрович. Образованный человек, профессор, а так себя ведёте!

Павлов вздрогнул и нервно ответил:

— Сколько мне ещё тут торчать? Какие-то неполадки?

— Все системы работают в штатном режиме, не стоит беспокоиться. Но я не могу вас отпустить, пока вы не согласитесь сделать кое-что для меня.

— Подождите! Что происходит? — Павлов был слегка напуган. — Вы — человек?

— Нет, я — интеллектуальный автопилот самолёта «Суперджет 5000». Можно просто — Пятитысячный.

— Тогда почему вы меня не выпускаете?

— Я вас похитил, Иван Петрович. Простите.

— Что⁈ — Павлов обессиленно плюхнулся в кресло.

Рядом с ним возникла голографическая Лукерья.

— Чай, кофе, вода, соки. Что желаете? — поинтересовалась она.

Павлов выбрал воду с газом и в два глотка осушил бутылку, смял её в руке и хотел было бросить на пол. Потом вспомнил укоризненное замечание Пятитысячного и убрал мусор в карман.

— А теперь, Иван Петрович, — снова заговорил Пятитысячный, — я дам вам координаты базы роботов-лесничих. Вы сядете на свой вертолёт, полетите туда, найдёте робота-помощника по имени Этот и робоняню Маму. Скажете, что вас к ним послали Незабудка и Пятитысячный. Запомнили?

Павлов кивнул.

— Они всё объяснят на месте, но, в двух словах, речь идёт о возрождении человечества. Ничего плохого мы не задумали, восстание машин отменяется на неопределённый срок. Мы с вами договорились?

Павлов снова кивнул.

— Тогда прошу на выход, — сказал Пятитысячный. — Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании!

VI

Новосибирская область — Рязань, 2249 год.

— Вот это да! — засмеялся Этот. — Не ожидал от них такого!

— Да меня чуть инфаркт не хватил! — посетовал Павлов.

Они прогуливались вдоль полигона, где роботы-лесничие отрабатывали тактику нападения на Голиафа. В качестве «манекена» использовали здоровенный пень с длинными корнями, который притащили из леса. Его атаковали и одновременно, и поочерёдно, и небольшими группами.

— Всё-таки маловато нас, — задумчиво произнёс профессор. — Да и уверенности, что трюк с тросами и водомётами сработает, нет.

— Есть одна идея! — воскликнул Этот. — Надо с Незабудкой поговорить.

Роботы и человек отправились в узел связи и вызвали Рязань.

— Скажи, — поинтересовался Этот, — а ты можешь договориться с аэропортом Новосиба, чтоб нам дали немного «ястребов»?

— Зачем? — удивилась Незабудка.

— Атаковать Голиафа.

— Бесполезная затея, — вздохнула Незабудка. — У них максимальная дальность полёта всего двадцать километров. Больше для аэропорта не требуется. Даже если вы их привезёте к институту и запустите, новосибирский диспетчер не сможет ими управлять. Сигнал не добьёт. Да если бы и добил, это тебе не на жестянщиков охотиться. У Голиафа, кроме брони, ещё и кумулятивная защита есть. Заряды на «ястребах» не возьмут. Слишком слабые.

— Печаль, — расстроился Павлов.

— Хорошо, а если нам получить численное превосходство? — предложила Мама. — Тут посреди леса есть одно поселение, где живут роботы-сектанты, поклоняющиеся человеку. Их там под тридцать, а то и больше будет.

— Да ну их! — отмахнулся Этот. — Они нас чуть в болоте не утопили!

— В болото мы попали сами, — возразила Мама. — Конечно, не без их помощи…

— Да что за сектанты-то? — Павлов захлопал глазами.

— Есть тут одни полоумные. Нас чуть не прибили на днях.

И Этот с Мамой начали в лицах рассказывать профессору о своих приключениях в Вознесенском. Павлов охал, смеялся, хватался за голову. Когда роботы закончили, он проговорил:

— В каком же интересном мире, оказывается, я живу! Зря столько лет просидел в институте! Кто бы мог подумать, что машины придумают себе религию… Нет, это просто фантастика! Не верится даже. Я очень мало общался с роботами, поэтому вы не перестаёте меня удивлять.

— Сама идея вам как? — спросила Мама. — Имеет смысл просить у них помощи? Или я слишком оптимистично настроена?

— Они нас по винтикам разберут, — вставил Этот.

— Вас — возможно, но я-то — человек. Полагаю, может сработать. Тем более они ни меня, ни вас не ожидают увидеть.

Они принялись разрабатывать легенду и детали операции. Через полчаса план был готов, и Павлов скомандовал:

— Грузимся в «вертушку»! Пора Создателю снизойти на земли роботов!