Риона

10

— Заходи, присаживайся, — Владимир Рюрикович оторвался от заваленного бумагами и информ-кристаллами стола и приветливо кивнул посетителю, — Как дела?

— Дела, как сажа бела, — отшутился визитер высокий, жилистый, бритый налысо, мужчина, занимая кресло напротив Крамолина.

— Плохо. А что так?

— Биржевые котировки снижаются, — человек наклонился вперед и бросил на Крамолина пристальный взгляд из-под лобья, — сегодня акции «ТрансГалактики» упали на восемь пунктов.

— А остальные? Вчера рынок вроде стабилизировался, — директор СГБ прекрасно понимал, что ситуация тревожная. Последние две недели акции руссколанских компаний падали. Особенно плохо дело обстояло с активами перевозчиков и экспортеров бытовых товаров.

— Ерунда, это временное фиксирование курсов акций промышленных компаний, «ГолуньВоенМаш» даже поднялся на три пункта, но наши грузоперевозчики котируются все хуже и хуже, — констатировал посетитель.

— Что же, мало приятного. Будем надеяться на лучшее, — успокоил Крамолин, — я вчера прикупил акций «ТрансГалактики» на 170 тысяч.

— У тебя есть прогнозы? — встрепенулся посетитель.

— Естественно, Горыня Турович, поднимутся. Куда им деваться? Верно, говорю?

— Какого черта вы ввязались в эту войну! Все из-за проклятых догонов! — Горыня Анютин раздраженно хлопнул ладонью по столу, — меня жена уже третий день пилит: «Продавай, продавай. Без штанов останемся».

— А ты, послушался? — не скрывая иронии, поинтересовался Владимир Рюрикович.

— Ясный день, послушался. Я еще не совсем сумасшедший, — невесело усмехнулся Анютин, — купил акции «Русского космоса».

— А жена?

— Еще не знает, — Горыня постучал по столу, — узнает, убьет.

— Ладно, это все жутко благородно, но прибыль принесет не раньше, чем через месяц, — лицо Крамолина приняло серьезное выражение, — приступим к делу. Когда выйдешь в рейс?

— Через день. Да, погрузка почти закончена, послезавтра после обеда снимаемся с орбиты.

— Так, еще 17 дней дорога туда, 2–3 дня погрузка-разгрузка, и еще 6 суток до границы. Всего 27 суток с запасом. Устраивает, должны успеть.

— А к чему такая спешка?

— Не знаю, пока не знаю, — медленно проговорил Владимир Рюрикович. — Но послушай меня, Горыня. Ни на секунду не задерживайся в коатлианском секторе. Сделай дело, и на форсаже уходи к ближайшему пограничному посту.

— Хорошо, Владимир Рюрикович, постараюсь, — озабоченно ответил Горыня. — Ожидаются проблемы с коатлианцами?

— У нас нет, — успокоил его Крамолин, — но догоны могут напасть на наших друзей. Информация неточная, но ты главное, постарайся уложиться в 27 суток. При пересечении границы даешь обычный сигнал.

— Так, передаю гномам груз и закупаю металлы. Заказ обычный?

— Да, лантаноиды, кобальт, вольфрам. Постарайся привести висмут и осмий. Но не привередничай, если нет в наличии, набивай трюмы, тем, что дают и сматывайся.

— Владимир Рюрикович, я одного не пойму: почему вы торгуете с коатлианцами через мою компанию? — Анютин испытывающее посмотрел на директора СГБ, — Не ужели это проще, чем официальные каналы?

— Не все так просто, мой друг, все очень непросто, — покачал головой директор Крамолин. — Мы не можем официально продавать инопланетянам оружие. Ты же знаешь, что везешь танки, а не вездеходы, как написано в грузовой декларации. Именно за это ты и получаешь свой дивиденд.

— Ясно, везде свои маленькие закорючки, — процедил Горыня Анютин с мрачным видом. Он и раньше догадывался, что его наняли для не совсем законной деятельности. Радовало только то, что заказчиком выступали спецслужбы. Эти ребята своих не бросают, и расплачиваются честно. В отличие от контрабандистов, с которыми он плотно работал по молодости, пока не попался контрразведке. При разговоре с сотрудниками СГБ пришлось выбирать: либо 10 лет в исправительной колонии на забытой Богами планетке, либо сотрудничество со спецслужбами. Естественно, Горыня Турович выбрал последнее.

— Между прочем, Горыня Турович, ты тесно общаешься с коатлианцами, ведешь с ними бизнес. Что ты можешь о них рассказать? Как они думают? Как и чем живут? Чем отличаются от нас?

— Трудный вопрос, — Горыня откинулся на спинку кресла и вытянул ноги под столом, приготовившись к долгому и интересному разговору, — у них огромное значение имеет семья. Точнее говоря, семья это все, индивида вне семьи не существует. Как Вам известно, у коатлианцев нет личных имен, только имя семьи. К примеру, я сотрудничаю с семьями Гудениркс и Тречболент. При разговоре сразу с несколькими коатлианцами я ко всем обращаюсь по их групповому имени, и они ведут себя как одно существо в нескольких телах.

— А как они общаются внутри семьи?

— При мне они разговаривали друг с другом, на каком то неизвестном языке. Транслятор его не берет. По-моему, каждый семейный клан имеет свой внутренний язык.

— Интересно, — Владимир Рюрикович внимательно слушал собеседника, стараясь не пропустить ни слова.

— Похоже, все члены семьи имеют одну профессию, — космонавт рассеяно теребил лацкан пиджака, — коатлианца вне клана не существует. Для них это хуже чем смерть. О правительстве, администрации мне ни чего не интересно. Но тут Вы сами должны лучше меня разбираться. По косвенным данным, у них что-то похожее на парламентскую республику. Хотя нам они сообщают о, своего рода, президентском правлении. Все семьи достаточно суверенны, независимы друг от друга, но несколько десятков кланов имеют значительный авторитет, похоже, они и есть правительство.

— А психология? А личность? — Крамолин знал что у коатлианцев на самом деле не республика, а нечто похожее на олигархию. Правит группа наиболее влиятельных кланов. Но ему было интересно ознакомиться с личными впечатлениями человека, контактирующего с этой расой.

— У них нет понятия личности как такового. Я это уже говорил. Они с трудом поняли, что каждый человек индивидуален. Похоже, считают нас цивилизацией суперэгоистов. У них даже члены одного клана похожи друг на друга. Хотя, на самом деле гораздо эгоистичнее нас. У них отношения между семьями строятся исключительно на деловой основе, только финансовые отношения и ни чего другого.

— Я вообще не отличаю одного коатлианца от другого.

— Нет, они отличаются, совершенно разные лица. Просто надо с ними общаться, внешне они все отличаются.

— Понятно, — сухо ответил директор СГБ.

— А больше, — Горыня пожал плечами, — больше ни чего не могу сказать.

— Спасибо, Горыня Турович, Вы мне сильно помогли. В этом рейсе постарайтесь больше наблюдать за своими партнерами, — затем, выдержав паузу, Крамолин тихо добавил, — и постарайся быстрее вернуться. Если чувствуешь, что начинается волокита, рви канаты и беги полным ходом.

— Постараюсь, — Горыня поднялся с кресла, — всего доброго, Владимир Рюрикович, с вами приятно поговорить, но извините, дела.

— Чистого пространства, Горыня Турович.

— К черту! — прозвучал ответ, и космонавт закрыл за собой дверь.

Крамолин не мигая, смотрел прямо перед собой. Его ни чего не выражающий взгляд уперся в дверь кабинета. Анютин волновался не зря, война с догонами неожиданно вызвала биржевой спад. Это был первый военный конфликт с внеземной цивилизацией, и люди отреагировали самым привычным образом. Ни чего нового в реакции биржевых брокеров. До паники было еще далеко, но акции неуклонно падали. Специалисты считали, что спад продлится до первых успехов флота, а затем котировки резко пойдут вверх, разумеется, если война будет успешной и без значительных потерь. Через минуту Крамолин сбросил с себя оцепенение и набрал номер Демьянова.

— Добрый день, Игорь Ярославович, у меня к тебе маленький вопрос. Надеюсь, не потревожил.

— Здорово, Владимир Рюрикович, — пророкотал в ответ, главком армии, приветственно махнув рукой перед видеокамерой компа, — ты вовремя, ровно минуту назад закончилось совещание, Так что, время есть, говори: в чем дело?

— Игорь Ярославович, ты уверен, что «Мамонты» не представляют абсолютно ни какого военного значения?

— Будь спокоен, это просто большие самоходные мишени. Когда я пешком ходил под стол, они считались танками.

— Спасибо, ты меня успокоил. Я только что продал коатлианцам 300 «Мамонтов» с твоих складов.

— Молодец, избавил меня от этого металлолома. Ты хороший коммерсант. Случайно ни кому не нужны кремневые ружья? Я мог бы найти, на каком ни будь забытом складе пару тысяч, — Демьянов расхохотался во все горло над своей шуткой.

— Нет, таких придурков еще нет, — смеясь, ответил Крамолин, — еще раз спасибо, до встречи в Детинце.

А потом придется еще перед князем отчитываться. Бравлин Яросветович, в последнее время запретил все полуподпольные торговые контакты с Чужими. С большим трудом удалось его убедить провести эту последнюю сделку. Кажется, князь знал больше, чем говорил. Это немного тревожило Крамолина, за годы руководства СГБ он привык быть в курсе абсолютно всех вопросов.

Славомир закончил комплекс силовых упражнений и отдыхал. Тело было расслабленно, в усталых натруженных мышцах чувствовалась приятная боль. В просторном, хорошо оснащенном спортзале «Муромца» сейчас находились два десятка космофлотцев и десантников. Кто-то занимался на тренажерах, кто-то работал со штангой. Двое десантников на татами проводили учебный спарринг. Открылась дверь, и в зал вошел Сибирцев. СГБшник упругой пружинистой походкой прошел на свободное татами и, не разминаясь, включил кибернетического спаринг-партнера. Робот, подчиняясь своей программе, выпрыгнул из стенной ниши и без предупреждения ринулся в атаку. Всеслав Бравлинович с кажущейся ленцой ушел в сторону и обрушил на затылок робота молодецкий удар кулаком. Машина пролетела пару метров вперед, но быстро развернулась и снова атаковала человека. Шаг назад. Блок, уход в сторону, удар. Серия ударов и опять уход от контратаки.

Прилуков с нескрываемым интересом наблюдал за схваткой. Полковник СГБ дрался профессионально, в полную силу, в его скупых отточенных движениях чувствовался опыт многолетних тренировок и реальных схваток не на жизнь, а на смерть. Ни одного лишнего движения, и одного красивого, но неэффективного удара ногами в голову. Со стороны казалось, что Сибирцев просто топчется на месте, иногда награждая робота легкими тычками. Вот Всеслав плавно ушел с линии удара и, подскочив к роботу сбоку, нанес ему тупой удар локтем в голову. Спаринг-партнер рухнул на татами, но через секунду вскочил на ноги и замер. Самые сильные удары не причиняли роботу никакого ущерба, но будь на его месте человек, он бы давно уже был бы убит или жестоко покалечен.

Схватка привлекла к себе внимание всего зала, космофлотцы оторвались от своих тренажеров и живым кольцом окружили татами. Двое десантников оживленно обсуждали каждое движение полковника, было видно, что даже старых звездных волков впечатлила манера боя Сибирцева. Славомир сам был в молодости чемпионом по русбою и прекрасно знал, что нанести включенному на самый жесткий режим роботу, по крайней мере, четыре смертельных удара может только настоящий мастер, профессиональный боец. И самое главное, робот не смог нанести человеку ни одного сильного удара. Размявшись, Сибирцев короткой командой отправил робота обратно в стенную нишу. Спрыгнул с татами и, пройдя мимо глазевших на него людей, он направился к Славомиру.

Сегодня утром бот с флагмана привез на «Илью Муромца» еще двоих пассажиров. Сибирцев представил их как своих сотрудников. Новоприбывшие поселились по соседству с каютой с Всеслава Бравлиновича. Прилуков не понимал, почему нельзя было взять их на борт еще на «Рынде», когда «Илью» назначили флагманом княжеского представителя. Вадим Явлинов в личном разговоре сказал, что у представителя князя свои причуды, видимо, он не может обходиться без свиты. А, скорее всего, это просто его личный штаб.

— Приветствую, Славомир Владимирович, — Всеслав Сибирцев присел на скамейку рядом с Прилуковым.

— Вы хорошо деретесь, Всеслав Бравлинович, — отозвался Славомир, отвечая на рукопожатие.

— Можно просто Всеслав, — на раскрасневшемся лице Сибирцева мелькнула тень недовольства, но мгновенно сменилась привычной доброжелательной улыбкой, — мы же договорились быть на ты.

— Ладно, Всеслав, ты первый начал, — не смотря на первое негативное впечатление, возникшее еще на «Рынде», Прилуков незаметно проникся симпатией к Всеславу. Всегда вежливый, общительный, слегка ироничный полковник легко находил контакт с людьми. На языке Славомира с самого утра вертелся один вопрос, но только он открыл рот, как в зал ворвался новоприбывший СГБшник.

— Всеслав, Бравлин нашел смысл бытия, — выпалил он, подскочив к Сибирцеву.

— Хорошо, идем, Стас, — Всеслав резко вскочил на ноги и, обернувшись к Прилукову, добавил, — извини, Славомир, дела.

Оба почти бегом выскочили из зала. Славомир Прилуков озадаченно смотрел им вслед. На крейсере определенно творилось что-то не ладное. Но, в конце концов, это были не его проблемы. Пусть госбезопасность занимается своими проблемами, главное, чтоб экипаж не трогали. Немного отдохнув, старпом направился к турнику, следовало выполнить еще два подхода, а затем можно переходить на штангу.

Бравлин Генералов буквально прилип к монитору компа. Пальцы программиста бегали по клавиатуре, на голове красовался шлем виртуального кибер-контакта. Рядом с Генераловым прямо на полу валялся карманный комп-коммуникатор, на столе были раскиданы инфокристаллы.

— Шеф, смотри, — Бравлин не отвлекаясь бросил короткую фразу вошедшему Всеславу, — я ее поймал. Хитрая программка, замаскировалась в каталогах сервисных пакетов.

По экрану скакали символы и векторы многомерного языка программирования. Бравлин Владимирович, не отвлекаясь от работы, рассказывал Сибирцеву и Станиславу Левашову, как он нашел и взломал программный пакет шпиона, позволявший тому чистить бортовой журнал крейсера и беспрепятственно пользоваться корабельным передатчиком. Оба слушателя сидели молча, пытаясь понять пересыпанную специальными терминами и жаргонизмами речь Бравлина.

— Ты можешь сказать, кто это? — Всеслав бесцеремонно прервал словоизвержение, и вернул хакера на землю, или скорее на корабельную палубу.

— Пока нет, этот гад слишком умен, он стирает все следы. Надо ждать следующего сеанса связи. Только тогда я его ухвачу.

— Бравлин, ты можешь сделать так, чтобы клиент был уверен, что все работает как часы, но передача бы не ушла в пространство?

— Обижаешь, начальник, — Бравлин оторвался от компа и осуждающе посмотрел на Всеслава, — над этим и работаю. Комар носа не подточит. Как только наш приятель попытается связаться со своим заказчиком, мы сразу вычислим модуль, с которого он работает. А заодно я сейчас добавил пару примочек на пакет работы с передатчиком.

— Молодец, Бравлин Владимирович, ты самый лучший программист в мире.

— Ну, положим не самый лучший, но стараемся, — хакер смущенно улыбнулся и повернулся к своему компу. Оставалось только дожидаться очередного сеанса связи. Всеслав подумав, решил пока не докладывать об успехах Генералова. О проблеме в полном объеме знают только отец и Кромлев. Пока шпион не вычислен, нет смысла кричать об успехе.