Риона

9

Крейсер отошел от причала и, набрав скорость, растворился в надпространстве. Слабая вспышка отметила место его перехода, а рядом одна за другой десятки таких же тусклых вспышек отмечали точки перехода остальных кораблей флота в надространство. Славомир в это время находился в рубке. На виртуальном проецирующимся прямо в зрительный нерв экране, прекрасно было видно, как корабли флота один за другим покидали астростанцию и занимали свое место в походном строю.

Три клипера, обогнав основные силы, заняли место в авангарде, ощупывая пространство своими сверхчувствительными локаторами. Они опережали боевые корабли на половину астроединицы, или четыре световые минуты хода. Еще 8 клиперов дозорным кубом окружали флот, оберегая его от внезапной атаки с фланга. За разведывательным треугольником вытянулись двумя колоннами ударные крейсера. Дюжина могучих боевых кораблей, ядро четвертого флота, была готова, почти мгновенно перестроится в боевую плоскость и смести огнем своих тяжелых излучателей любого, кто посмеет встать на пути.

За крейсерами шли эскадренные катероносцы, огромные угловатые неповоротливые корабли, летающие космодромы. Тяжелые и слабо вооруженные, но зато каждый катероносец нес на своих просторных ангарных палубах по полторы сотни боевых катеров. Дивизионы маневренных фрегатов держались параллельным курсом рядом со своими старшими собратьями, готовые принять на себя первый удар пока катероносцы не выбросят эскадрильи рассерженных шершней. Еще два дивизиона по шесть фрегатов шли рядом с головными колоннами крейсеров.

Следом за ударными силами тянулись колонны десантных и транспортных эскадр. Десантные катероносцы и авианосцы, войсковые транспорты, танкеры, ремонтные базы, грузовые нефы шли плотным строем в окружении фрегатов и конвойных крейсеров. Славомир с сочувствием смотрел на яркие силуэты эскортных кораблей. Это большей частью были старые, уже не способные участвовать в эскадренном сражении корабли. Но, не смотря на возраст этих древних посудин, на их экипажах лежала тяжелая обязанность прикрывать неповоротливые беззащитные транспорты, везущие по 10–15 тысяч человек каждый. Не даром за успешную проводку конвоя в сложных условиях награждали как за победу в бою. Сейчас в составе флота, командиры эскортных кораблей могут дышать свободно. Им придется действовать, только если дела совсем будут плохими. Но затем именно на плечи этих древних калош ляжет вся тяжесть бесперебойного снабжения четвертого флота и армейской группировки. Если операция пойдет удачно, надо будет защищать конвои до Рионы и обратно, а может и эскортировать до «Рынды» поврежденные в бою корабли флота.

Строй флота замыкали две эскадры по шесть ударных крейсеров и дюжине фрегатов каждая. Четверка тяжелых крейсеров гордость руссколанского флота вытянувшись цепочкой, шла рядом с транспортами. Уставы требовали в походе держать часть тяжелых кораблей в центре растянувшейся на три с половиной астроединицы колонны. Хотя внезапная атака на транспорты абсолютно невозможна, клиперы засекут приближение противника на дистанции в треть светового года. За это время можно будет спокойно развернуть эскадры, но Устав есть Устав.

Прилуков мысленным приказом выключил экран и, закрыв глаза, полностью расслабился. Вахту нес Глеб Ливанов, и Славомир сам не понимал, зачем его занесло в рубку, в кокон управления. Наверное, это подсознательно вспомнился древний обычай, когда офицеры корабля, уходившего в дальнее плаванье, прощались с родным берегом стоя на мостике своего корабля. А «Рында-14» стала тем самым последним кусочком родной земли, оставшимся за кормой «Ильи Муромца» уходившего в опасный рейд.

Славомир недовольно поморщился, с ним в последнее время происходило что-то не понятное. Не смотря на все заверения врачей, он понимал, что с ним не все в порядке. Этой ночью опять приснился странный сон, такой же необычный и яркий как в первую ночь на «Муромце».

В этот раз Славомир скакал на коне во весь опор по широкой вольготной степи. Пряный дурманящий аромат степного разнотравья пьянил, наполняя грудь. Свежий ветерок развевал, волосы и приятно холодил разгоряченного скачкой всадника. Прямо перед Славомиром неожиданно возник камень. Здоровенный поросший мхом валун. На вершине камня почти напротив головы Славомира сидел ворон. Крупная черная птица, наклонив голову набок, с интересом рассматривала человека.

— Куда путь держишь, воин? — хриплым голосом спросил ворон, и взглянул прямо в глаза Славомира. Холодный взгляд человеческих глаз ворона буквально обжег душу, липким страхом проник внутрь.

— Я иду прямо.

— Не боишься?

— Нет, старый болван, я иду прямо, — Славомир стряхнул с себя первоначальное чувство страха и собирался прогнать слишком любопытную птицу.

— Если не боишься, то иди, — ворон расправил крылья, сверкнула молния, и все скрылось в клубах тумана.

Славомир стоял на высоком холме, внизу расстилалась степь. Ветер гнал по небу облака. Далеко, у самого горизонта темнело море. Перед Славомиром стоял, опираясь на крепкий дубовый посох, высокий жилистый старик. Длинные пепельно-седые волосы удерживал широкий золотой обруч. На поясе, висел тяжелый двуручный меч. Длиннополая полотняная рубаха была украшена искусно вышитым «растительным» узором, характерным для исконно русской одежды. От всей фигуры веяло силой и уверенностью в себе. Молодые светящиеся небесной синью глаза с любопытством рассматривали Славомира.

— Славомир, ты готов? — молодой сильный голос резко контрастировал с седыми волосами и глубокими морщинами на лице.

— Я готов, Сварог, — Славомир сам удивился своему ответу.

— Ты мой воин, но ты еще не готов. Иди, Славомир, — Сварог резко ударил Прилукова в грудь, и все исчезло. Растворилось в мелодичном звонке будильника.

Со Славомиром творилось что-то не понятное. Тот бой у Рионы оставил почти незаметный след в подсознании, проявлявшийся только во снах. Но зато, в каких снах! Славомир, на сколько себя помнил, всегда видел только черно-белые сновидения. А тут все такое красочное запоминающееся. Он подсознательно чувствовал, что в этих снах таится какой-то скрытый смысл. Еще немного, еще чуть-чуть и предчувствие обретет плоть и кровь, войдет в жизнь и полностью ее перевернет. Даст ответы на еще не поставленные, но ждущие своей очереди вопросы. Что будет потом, Славомир не представлял. Но понимал, что мир уже изменился. От размышлений его оторвал бодрый голос Явлинова.

— Как дела, старпом, готов поквитаться?

— Сам как думаешь?

— Надо вломить им как следует по рогам. Пусть помнят, как задевать людей!

— Надо наказать, но непонятно за что, — Славомир с удивлением заметил, что его боевой запал, со временем, незаметно угас и сменился спокойным, безразличным отношением к предстоящей операции, — мы даже не представляем себе, из-за чего все началось.

— Ну, ты даешь! Они напали на мирную экспедицию, сожгли твой крейсер. И ты не знаешь, за что мы их наказываем.

— Вадим, может, мы влезли на их территорию, и они только защищались.

— Вполне возможно, — Явлинов задумался, видимо зерно сомнения проникло в его душу, — но все равно, они вас атаковали.

— Господа офицеры, — вмешался в разговор бодрый голос Всеслава Бравлиновича Сибирцева, занимавшего резервный кокон рубки, — это сложный вопрос, почему догоны начали войну. Но они напали на нас первыми и должны получить адекватный ответ. Просто, вся Галактика должна знать, что Человек умеет защитить себя. Любое ущемление прав нашей расы, тем более прямая агрессия, будут жестко наказаны.

— Об этом и речь, Всеслав Бравлинович, они напали на наш конвой у Рионы и мы русичи обязаны всыпать им по первое число.

Явлинов и Сибирцев еще долго о чем-то с жаром спорили. Славомир мысленным приказом выключил канал связи с экипажем и погрузился в размышления. С ним явно творилось что-то не понятное. Славомир прекрасно понимал, — после того боя у Рионы он изменился. Его разум, душа, подсознание словно вырвались из темницы общепринятых представлений и серых обывательских рамок. Рассудок пока механически отмечал изменения психики, вроде пока все было в норме. Но только пока. Славомир дал себе слово по возвращении на обитаемые миры пойти на прием к хорошему психологу. Это будет не лишним.

Три года назад один сослуживец Прилукова пережил сильнейший стресс, потерял всю свою семью в катастрофе на лайнере «Денеб». После того случая парень замкнулся в себе, говорил, что видит необычные сны, даже забросил диссертацию. Хотя учился на заочных курсах при Академии Космофлота, готовился к службе в штабе флота. Целых три месяца человек ходил, как в воду опущенный, а потом его нашли в своей каюте в луже крови. Застрелился из личного пистолета. Славомир хорошо запомнил красно-белую кашу, в которую превратилась голова несчастного. Затем были бесконечные разбирательства, комиссии и прочая бессмысленная суета. Бессмысленная, потому что парня уже не вернуть. Разумеется, были сделаны выводы, судовой врач прошел переаттестацию, сам Прилуков и старпом крейсера получили предупреждения за невнимательное отношение к члену экипажа. Сейчас Славомир вспомнил эту историю. Естественно, легче не стало.

Всеслав захлопнул за собой дверь и с облегчением вздохнул. Все прошло как надо. Экипаж крейсера воспринял появление Сибирцева с некоторым удивлением, но вопросов ни кто не задавал. Командир «Муромца» сразу определил офицерскую каюту для Всеслава и показал, как пользоваться транспортной системой корабля. Старпом и штурман не проявили никаких эмоций в адрес Сибирцева: «Нас назначили флагманом, ну и пространство с ним».

Наконец-то после знакомства с экипажем, отчаливания и маневров флота, которые Всеслав наблюдал из боевой рубки, выдалась возможность побыть одному. Всеслав неторопливо окинул цепким взглядом помещение, в котором ему придется жить до конца операции. Металлопластовые стены нежно зеленого оттенка, стандартная койка, рабочий стол с комп-модулем, незатейливый видео-пейзаж на стене. Обычная каюта офицера космофлота. Целых 8 квадратов плюс санитарный блок, дверь в который стыдливо пряталась в углу у изножья койки. Ничего страшного, так живут все офицеры флота, рядовым и мичманам, правда, полагалось целых 12 квадратов, но зато на двоих. Так что жить можно! Тем более Всеславу приходилось ютиться и в куда менее уютных условиях, к примеру, он целый месяц жил в грузовом контейнере на территории Парижского космопорта вращаясь в своеобразном и неповторимом обществе местных бомжей и между делом навешивая «жучки» на грузы, перевозимые одной малоизвестной судовладельческой компанией. Впоследствии благодаря этой «побочной» деятельности проводимой между сбором подаяния и распитием дешевого спиртного в компании соседей по контейнеру, удалось вычислить базу контрабандистов. Правда, Всеслав после той операции месяц не мог смотреть на французское вино, даже самых дорогих и престижных марок. Куда только его не заносило по молодости! Зато мир повидал!

Сибирцев еще раз огляделся, привыкая к новому дому, распаковал свой походный багаж, и потянулся было к окошку линии доставки, но вовремя вспомнил, что на боевых кораблях такая роскошь не полагается. А за люком справа от стола скрывается обычная кристаллотека. Всеслав недовольно поморщился и, решив потерпеть с чашкой кофе, сел за стол и, засучив рукава, погрузился в работу. Через полчаса он оторвался от компа и, довольно насвистывая под нос популярный мотивчик, отшвырнул в сторону ненужный больше карманный комп-коммуникатор.

Работа сделана, можно немного расслабиться. Хитроумная программа «отвертка» вскрыла все уровни доступа и пароли корабельного мозга и позволила запустить с переносного компа программный пакет «тихоня». Сейчас «тихоня» тщательно изучал бортовые журналы, проверял все сбои в работе мозга за последние пять лет и самое главное анализировал и тестировал судовой передатчик. Причем совершенно незаметно для экипажа и самого корабельного мозга. Всеслав откинулся на спинку кресла и, заложив руки за голову, довольно улыбнулся: «Как все просто! Бравлин просто молодец. В течение считанных часов полностью модернизировать и адаптировать стандартного «тихоню», да так, что даже суперсовременный мозг «Рынды» ничего не заметил, — это талант! Хорошо, что я его взял на операцию, такого специалиста трудно заменить».

По требованиям безопасности, электронные мозги боевых кораблей и передовых баз оснащались надежными антивирусами. Естественно, кодов снятия антивирусной защиты не существовало в природе. В свое время разработчики вполне справедливо восприняли как руководство старую немецкую пословицу: «Что знают двое, то знает свинья». Проникновение в информационную среду корабля чужеродной программы автоматически становилось известно старшим офицерам. Но Бравлин Генералов с помощью стандартных наработок СГБ смог обойти защитные пакеты, настоящий талант.

Сибирцев аккуратно выключил комп-модуль и вышел в коридор. Следовало найти кают-компанию и наконец-то выпить свой кофе со сливками. Гладкие стены светились мягким светом. Упругий шероховатый пол скрадывал шаги. Коридор тянулся, убегая в бесконечность, иногда его пересекали боковые ответвления. Правда, мигающие указатели и надписи на стенах не давали сбиться с пути в лабиринте корабельных коммуникаций.

Всеслав неторопливой расслабленной походкой шагал по переходам, с любопытством разглядывая встречные указатели и надписи на дверях. Вот и дверь с крупной ярко светящейся надписью «Кают-компания». Всеслав отодвинул дверь в сторону и заглянул внутрь.

Помещение оказалось на удивление просторным. Одну стену полностью занимал стереоэкран изображавший межзвездный пейзаж. Яркие точки звезд медленно дрейфовали, скатываясь к краям экрана, слева вырисовывалась корма тяжелого крейсера. С некоторым запозданием Всеслав понял, что на экран проецируется изображение с носовых сенсоров «Муромца», а корабль на экране, — это, конечно же «Рарог», возглавляющий эскадру тяжелых крейсеров.

Всеслав оторвал взгляд от экрана и осмотрелся по сторонам. Большинство столиков пустовало, только пять столов у дальней стены занимали небольшие группки космофлотцев. Внимание Всеслава привлекли Явлинов и Прилуков, сидевшие отдельно от остальных и неторопливо, с чувством, со смаком поглощавшие обед или скорее уже ужин, если судить по корабельному расписанию.

— Простите, можно составить Вам компанию? — Всеслав со смущенной улыбкой на лице подошел к Вадиму Явлинову.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — незамедлительно последовал ответ.

— Приятного аппетита, — Сибирцев изо всех сил старался произвести впечатление воспитанного, интеллигентного и далекого от всего, что связанно с флотом человека. Это один из лучших способов дать людям расслабиться, и избежать слишком навязчивого интереса окружающих. Пусть лучше считают его обычным кабинетным начальником, — а где здесь делают заказ? Я еще не совсем освоился.

— Ни чего страшного, все очень просто, Всеслав Бравлинович, — улыбнулся старпом в ответ на стеснительную улыбку Всеслава, — набираете заказ на этом пульте, и после того как загорится окошко приемной панели, открываете ее и достаете то, что заказали.

Славомир демонстративно пробежал пальцами по пульту и уже через полминуты держал в руках стакан фруктового сока, — угощайтесь.

— Действительно просто, обычная линия доставки, — Всеслав старался подавить смущение, — а я грешным делом, не обнаружив в каюте окна доставки, решил, что и в кают-компании такой роскоши нет.

— Все понятно, — снисходительно заметил Явлинов, — на базе и на флагмане Вы занимали адмиральские каюты, с полным сервисом, а на рейдере такого нет. Обычная офицерская конура.

— Придется привыкать, не все коту масленица.

— Простите, Всеслав Бравлинович, — вмешался Прилуков.

— Можно просто, — Всеслав.

— Хорошо, Всеслав, почему Вы выбрали своим флагманом именно «Илью Муромца»?

— Действительно. Почему? — Присоединился Явлинов, — ни чем не примечательный корабль, и в бою у нас самая опасная роль, рейд по тылам противника без сопровождения фрегатов. У нас серьезные шансы получить тяжелые повреждения или погибнуть.

— Почему? — Сибирцев задумчиво опустил глаза, — я думаю, имея независимый крейсер, я смогу попасть в самое пекло боя. Я должен понять, увидеть, почему догоны начали эту войну. И постараться оценить их военный потенциал.

— Вы выделяете «Муромца» из состава эскадры?

— Нет, никак нет. Но, как мне известно, — Сибирцев всеми силами пытался выпутаться из неловкой ситуации, — эскадра тяжелых крейсеров наносит удар по тылам догонского флота, либо проводит отвлекающий маневр. Это дает шанс первым выйти на орбиту Рионы, воочию оценить силы планетарной обороны, изучить технический уровень противника, — от смущения он стал повторяться.

— Всеслав Бравлинович, это лучше всего видно из рубки флагманского «Каменца», — снисходительно объяснял командир крейсера, — на «Муромце» Вы увидите, почувствуете на собственной шкуре все перипетии боя, но не увидите общей картины. Вы можете получать всю, абсолютно всю информацию со всех кораблей флота, но все равно не увидите полной картины без флагманских специалистов.

— Мне это не нужно, гораздо важнее независимый взгляд, так сказать взгляд со стороны. У нас, сотрудников СГБ довольно необычные интересы и потребности.

— Как знаете, — заметил Прилуков, уплетая содержимое своей тарелки. Вопрос был исчерпан. Всеслав набрал заказ на пульте и погрузился в изучение произведений кулинарного искусства корабельного кока. Во всяком случае, картошка фри и жаркое выглядели вполне привлекательно, на вкус они оказались соответствующими своему виду. Естественно, мясо и картофель родились в биореакторе, но ни вкусом, ни цветом не отличались от натуральных.

Разговор прошел удачно. Как в свое время учил молодых, неопытных агентов один много повидавший, заслуженный офицер: «Ребята, запомните одно: вы опытны, грамотны, хорошо подготовлены, но ничего не знаете. Интуицию, предчувствие и прочую ересь придумали безграмотные дилетанты. Нет предчувствия, есть только четкая точная информация. Работая с людьми, вы, профессионалы должны быть как дети. Наивными, дружелюбными и ужасно любопытными. Запомните: агент, играющий серьезного, взрослого человека, обречен на провал. Будьте естественны в своем поведении как маленькие дети. Только так Вы сможете добиться успеха, иначе Вас зря учили».

Урок не прошел зря. Всеслав хорошо запомнил, что противник такой же человек, как и ты и ни чем особым не выделяется среди обыкновенных людей. Надо быть естественным, и казаться чуть глупее, чем есть на самом деле. Главное сегодня сделано: завязано знакомство с командиром и старпомом крейсера. Возможно, впоследствии потребуется их помощь при игре со шпионом, возможно на корабле шпиона нет, или он один из них, но в любом случае, хорошие отношения не помешают. Уже когда Всеслав достиг определенных успехов на службе, Владимир Рюрикович ему часто повторял: «Ни когда, ни кого не подозревай. Или ты точно знаешь, что перед тобой преступник, или он порядочный человек. Одно из двух». Как ни парадоксально это звучало, но «Принцип доверия» хорошо помогал в работе с людьми. Завершив свой ужин стаканом сока, Всеслав повернулся к Явлинову:

— Скажите, как у Вас принято проводить досуг?

— Свободного времени в походе маловато, но обычно ребята занимаются в тренажерном зале или проводят время в кают-компании.

— Не так и много их, — Всеслав окинул взглядом почти пустое помещение.

— Подождите пару часов, здесь соберется половина команды, — Славомир Прилуков развел руками, — сейчас большинство или на вахте или спят.

— Да, надо привыкать к вашему режиму, — Всеслав поднялся из-за стола, — спасибо за помощь, мне пора идти.

Выходя из кают-компании, он оглянулся. Явлинов и Прилуков продолжали свой неторопливый разговор. Всеслав с досадой вспомнил, что совершенно забыл про кофе, но не стал возвращаться, — плохая примета. На этот раз он воспользовался транспортной системой и через доли секунды был в своей каюте.

Сканер показал, что за время отсутствия Сибирцева, в каюту ни кто не входил. Всеслав запер за собой дверь на замок и рухнул на кровать. Ближайшие пару часов можно немного поспать, на «Рынде» со сном были проблемы, и Всеслав искренне надеялся, что за время похода сможет компенсировать бессонные дни и ночи, проведенные на базе в бесконечных делах и заботах.

Мелодичный сигнал будильника произвел эффект пушечного выстрела. Всеслав вскочил с койки и ошеломленно потряс головой: «Проклятье! Вроде только прилег, и на тебе».

Будильник продолжал заливаться радостным звоном. Сибирцев наугад ткнул пальцем в пульт и снова рухнул на кровать. В каюте заиграл бравурный марш.

«Ненавижу эту автоматику! Ненавижу!», — Всеслав сполз с койки и, натыкаясь на стены, двинулся в душевую. Только в душе он заметил, что уснул не раздеваясь. Холодные струи искусственного дождя моментально привели Всеслава в рабочее состояние, согнав сонную одурь. Выйдя из кабинки Всеслав потягиваясь и жмурясь на яркий свет, льющийся с потолка, направился прямо к рабочему столу.

Монитор включился с легким щелчком по столу, приглашая ознакомиться с последними новостями, пальцы, пробежав по клавиатуре, сами набрали пароль, вызывающий на связь «тихоню». Программа к этому времени уже закончила работу и спокойно лежала на самом дне корабельного мозга, замаскировавшись под второстепенные системные файлы. Всеслав переключил комп-модуль в голосовой режим и попросил выдать отчет. По экрану побежали строчки рапорта.

«Вот это да!», — СГБшник присвистнул от удивления. В бортовых журналах обнаружились явные следы подчисток. Кто-то постоянно подпольно работал с передатчиком и мало того: замаскировал свою работу под внеплановые проверки исправности приемо-передающей аппаратуры. Это и позволило «тихоне» быстро обнаружить непорядок в бортжурнале. Не может на боевом крейсере передатчик барахлить так, что его требуется тестировать в три раза чаще, чем положено! Или корабельный инженер помешан на своей работе, или…

Здраво рассудив, что психические нарушения среди космонавтов встречаются реже, чем комары в космосе, Всеслав закатал рукава и с головой погрузился в работу. Через три часа он с тяжелым вздохом оторвался от компа. Ни чего хорошего выловить не удалось. Команды на «тестирование передатчика» давались без видимого графика и с совершенно разных модулей управления. Передачи велись и с коконов боевой рубки, и из кают-компании, и из офицерских кают. «Крыса» видимо нашла способ оставаться невидимой или владела гипнозом. Иначе как объяснить тот факт, что недавно прибывший на корабль Прилуков вел несанкционированную передачу во время своей первой же вахты. Он мог быть шпионом, но как тогда быть с Явлиновым и Ливановым тоже грешившими с передатчиком на вахте.

Сибирцев смог выяснить только то, что передатчик начал регулярно сбиваться с настройки примерно три года назад. До этого времени все было тихо мирно, во всяком случае, в рамках приличия.

Всеслав озадаченно почесал затылок: интересная попалась задачка. Во всяком случае, начало положено. Половина проблемы уже решена. Найден передатчик шпиона, круг поиска сузился до одного корабля, а дальше дело техники.

Отдых окончен. Пора продолжать. Всеслав включил канал связи с флагманом. Он имел полный приоритет доступа к передатчику, и мог передавать и принимать спей-граммы минуя рубку корабля. Кромлев находился в рубке и сразу ответил на вызов.

— Приветствую, Ратибор, все на посту?!

— Здорово, ты уже отдыхаешь? — лицо адмирала расплылось в улыбке.

— Надо немного расслабиться. Здесь так спокойно, так тихо! Не то, что у тебя на флагмане. Надо бы задержаться подольше, — последовал незамедлительный ответ.

— Это хорошо, — Крамолин моментально среагировал на кодовую фразу, — отдохни, выспись. Если соскучишься, звони. У нас для тебя работа найдется.

— Спасибо, мне пока и здесь хорошо. Да, как там ребята? — Всеслав перешел на серьезный тон, — не скучают без меня?

— Нет, загружены по уши. Дел невпроворот. Но справляются.

— Это хорошо, пусть поработают, им полезно. А сам то как?

— Как обычно. Нормальная рабочая рутина. Но лучше чем перед рейдом. Проблем меньше.

— Ну ладно, будь здоров.

— Удачи, Всеслав. Будут проблемы, — звони.

Сибирцев выключил связь и легонько усмехнулся. Агенты на клиперах ни чего не обнаружили. Ратибор докладывает, что у него все нормально и предлагает помощь в случае проблем. Но это пока не ко времени. Достаточно только сообщить на флагман: «Срочно доложите по вопросу снабжения», — и в считанные минуты на «Муромце» соберутся все сотрудники СГБ и рота десантников в придачу. Но это на случай чрезвычайной ситуации.

Надо что-то делать. Всеслав нехотя извлек карманный комп и подключил его к разъему бортового комп-модуля. Потом, ругая про себя слишком умного шпиона, начал скачивать в корабельный мозг свои «исследовательские» программы. Придется вспомнить молодость и самому найти «крысу». Вызов на крейсер еще пары человек из команды Сибирцева будет слишком подозрительным. Не только шпион, но и весь экипаж заподозрят неладное. Надо будет приглашать помощников, только когда все будет ясно, и найти для этого правдоподобный повод.