Ржавый ангел

Глава 2. Карта

В «Передозе» под вечер, как всегда, было людно и шумно. Грифу не терпелось надраться. Неудачи, преследующие его последние дни, изрядно вымотали. Сталкер поднялся на несколько ступеней по лестнице, которая вела на второй этаж, сквозь плотное дымное облако окинул взглядом бар и творящуюся в нем вакханалию. Гейгера ни за стойкой, ни в зале не было видно. Поймав угодливый взгляд Семы, сталкер махнул ему рукой, пальцем указал наверх. Бармен понятливо кивнул. Наклонился, пошарил под прилавком и спустя секунду уже кидал через головы разномастной публики ключ с номерком. Гриф поймал посылку и потопал выше.

Услышал скатывающийся сверху деревянный перестук, поднял глаза. Навстречу по правой стороне марша спускался долговязый белобрысы коротко стриженый парнишка в поношенной армейской хэбэшке, в стоптанных берцах. «Еще один шмат мяса», – подумал Гриф и осекся. На руке, скользившей по перилам, между большим и указательным пальцем была наколота пятиконечная звездочка. Обычная самопальная неаккуратная татуировка, под стать тем, которые обычно набивают от нечего делать подростки. На месте звездочки вполне могли быть серп с молотом, сердце, пронзенное стрелой, кинжал, якорь, какие-нибудь значащие буквы либо цифры. Но на этой руке была именно звездочка. Она словно трафарет легла на ту, что хранилась в памяти Грифа. Сталкер пристальнее всмотрелся в приближающееся лицо, и оно показалось ему как будто знакомым – юношеское славянское, худое с выпирающими скулами, простоватое, карие серьезные глаза с проблеском наивной доверчивости, нос картошкой, темные брови...

Гриф остановился и взглядом провожал парня, пока тот не смешался с гудящей, шевелящейся массой. Погруженный в раздумья, сталкер поднялся на второй этаж. Гулко протопал по коридору, отпер номер, щелкнул выключателем и остановился на пороге. Его встретила – все равно что знакомая потасканная старая шлюха – тесная комната с обшарпанной мебелью, штопаными половиками, не стираными, пожелтевшими от табачного дыма занавесками, с затхлым запахом недавней пьянки. Ничего другого Гриф и не ожидал. Он с тоской подумал о своей берлоге.

Через полчаса он спустился в бар, не забыв запереть сейф с хабаром и умыться в общей уборной с сырыми, гнилыми полами, хлюпающим умывальником, со смесью запахов дерьма и хозяйственного мыла.

Он пододвинул спящего в тарелке с объедками Гарика, заглянул в его пустую рюмку, просмотрел на свет опорожненную бутылку гаммафоса.

– Да-а-а, – разочарованно протянул сталкер и поймал за фартук норовившего прошмыгнуть мимо разносчика.

– Перч, – громко сказал Гриф, перекрывая пьяный гомон, – мне бы горло промочить и на кишку чего-нибудь кинуть.

Перч кивнул, а в следующее мгновение растворился в толпе сталкеров – фигуры в армейке раздвинулись и тут же сомкнулись за ним, как ветви в густом лесу.

Гриф откинулся на спинку стула, краем глаза заметил под ногами желтое пятнышко. Опустил взгляд и увидел кем-то оброненную зажигалку. Наклонился, протянул руку, и тут подкараулившая боль со злорадством и злобой вцепилась в старую рану. Гриф зажмурился, зашипел сквозь зубы, прижал локоть к боку. Несколько секунд пережидал, затем осторожно выпрямился. «Надо бы разжиться чем-нибудь поубойнее промедола. Эта стерва проклятущая так просто не отвяжется».

– К доктору вам надо, – услышал сталкер близко и открыл правый глаз.

За столом напротив сидел тот самый «шмат мяса» с лестницы. Гриф ничего не ответил. Открыл второй глаз, выпрямился, положил локти на стол и вперил недобрый взгляд в карие глаза напротив.

– Я… Меня Ле… а-а-а-а, Алексеем звать, – заспотыкался парень, протягивая руку.

Гриф не пошевелился. Мгновение рука висела в воздухе, затем, словно испуганная уклейка, исчезла под столом.

– Мне вас Гейгер рекомендовал, – заговорил он вновь после неловкой паузы. – Говорит, вы беретесь провести каждого, ну… кто вам заплатит.

На этот раз Алексей не прятал взгляд, а твердо смотрел в серые холодные льдины. Две секунды – все, на что он был способен. Затем дернул головой, отвел взгляд и рассеянно заскользил по пьяной публике, по кирпичным стенам, столам, поставив себе в зачет смелую выходку.

– Куда и сколько? – послышался угрюмый голос.

– Хочу предупредить сразу, – ободренный покладистостью визави, заговорил Алексей. Встретился взглядом со сталкером и вновь ощутил себя дичью, – поход не близкий, – парень отвел глаза. – Идем, ну… за ценным артом. Смогу расплатиться только после того как спихну яйцеголовым.

– Во как? – на лице Грифа сложилась удивленная мина, рот перекосила ухмылка. «Шмат» его забавлял. Сталкер скрестил на груди руки и приготовился коротать время, пока не появится Перч.

– Да, – продолжил Алексей на полном серьезе, – именно так.

Он подался вперед, лег грудью на стол и зашептал, заговорщицки озираясь по сторонам:

– Ну… у меня есть карта.

– Показывай.

– Не здесь же, – прошептал Алексей, – она, ну… не при мне.

– Тогда пошел к черту.

Гриф увидел Перча, который с подносом над головой просачивался между раскачивающимися «бревнами» в камуфляже, шел к нему. Сталкер потерял интерес к пустому разговору, сглатывал слюну.

Обиженный и одновременно ошарашенный таким поворотом, Алексей моргал, стараясь вытянуть потаенный смысл услышанного.

Гриф удивился, когда взялся за вилку и вновь увидел Алексея.

– Ты еще здесь?– прозвучало угрожающе.

Алексей дернулся, встал, но, памятуя о деле, сел и, багровея, просипел:

– Я пошутил. Она со мной. Могу показать, – он исподлобья стрельнул взглядом по сторонам.

– Чего показать? – рявкнул Гриф, раздражаясь.

– Карту, – громко прошептал Алексей и пронзительно посмотрел на сталкера. Затем расстегнул пуговицу и полез во внутренний карман.

– Засунь ее себе знаешь куда?

Гриф под столом с силой пнул по деревянной перекладине. Стул опрокинулся вместе с седоком. Алексей не успел сообразить, что произошло, как Гриф уже нависал над ним, держал за грудки и заносил кулак. Алексей скривился, зажмурился, защищаясь, вытянул руки, в которых сжимал серую тряпку, исчерканную бордовыми каракулями.

Одного взгляда на «карту» хватило, чтобы Гриф в корне поменял свои намерения.

– Что за … – сталкер вычленил из всего бордового авангардизма весьма специфичный значок. Он разжал кулак, выхватил тряпку, быстро осмотрелся. Несколько бродяг с пьяными рожами повернулись в их сторону и приготовились лицезреть мордобой. Гриф сунул карту в карман, рывком поставил Алексея на ноги.

– Садись, – буркнул он, – смотреть будем не здесь.

Он обошел стол и занял свое место. Алексей пришел в чувства, поднял стул.

Жевал Гриф быстро. Мышцы на его скулах бугрились и не останавливались ни на секунду, словно механические. Занятый своими мыслями, он вряд ли чувствовал вкус еды.

– Ты где ее взял? – спросил Гриф, наливая в стакан гаммафоса. Алексей тоже не отказался бы снять напряжение, но ему не предлогали:

– На себе нашел.

Поймав недоуменный взгляд сталкера, пояснил:

– Несколько дней назад с Пачей ходили на лесопилку. Он напился, ну… его слепые псы поели. Я забрался на крышу, просидел там до утра. Поспал немного, потом двинул обратно. Дошел до «Передоза», в номере разделся, чтобы завалиться на боковую, ну… и увидел на себе это. На самом деле майка моя. Кто-то ее разрисовал, пока я на мачте дрых. До того, ну… я точно помню, она была нормальной. Ну… то есть без вот этих вот рисунков.

Алексей помолчал и добавил с опаской:

– Мне кажется, карта нарисована кровью.

– Чем? – Гриф перестал жевать и вытаращился на парня.

– Кровью. Ну… мне так кажется.

– Ладно, разберемся.

Гриф снова включил «жернова» и заработал вилкой. Предвкушая обстоятельный разговор в номере, он больше не пил. Из головы не выходил значок – простая фигура из длинненькой горизонтальной черточки и двух коротких по бокам. Но сколько эти каракули сулили денег, Гриф вполне себе представлял. Он уже жалел, что не может выйти в рейд немедленно.

– Ты сам-то откуда? – спросил Гриф просто так, без всякого интереса, заполняя неловкое молчание. Парень был ему нужен, и до некоторых пор он намеревался поддерживать отношения. Гриф не имел привычки интересоваться у «отмычек» их личной жизнью и биографическими подробностями. Так было легче расставаться. Достаточно знать клички. У кого не было, он давал сам, и для всех она была одна – Салабон. Это единственное, чем он делился безвозмездно. Гриф уже не мог вспомнить, сколько с ним ходило и не вернулось. Отлаженная схема с Гейгером работала безупречно. Владелец «Передоза» поставлял сталкеру «салабонов», с их помощью тот добывал хабар и по сходной цене толкал Гейгеру.

– Я почти местный, из-под Словечно, в ста пятидесяти километрах от Чернобыля, – сказал Алексей.

– У-у-у, – протянул Гриф, не переставая жевать. Снова повисло молчание.

– А чего в зону двинул? На кой тебе? – снова Гриф задал ненужный вопрос и разозлился на немногословного Салабона, который заставлял его открывать рот.

– Мне надо, – пробубнил Алексей.

– Надо так надо.

Гриф отодвинул пустую тарелку. Он не наелся, но продолжать ужин не захотел. Ему не терпелось поскорее взглянуть на карту и покончить с волнующим неведением.

– Пойдем ко мне.

Гриф вышел из-за стола. Они шли к лестнице, проталкиваясь между потных тел, сквозь дымовой кумар, шум разговоров и гоготание. Пьяный Гарик открыл совсем не пьяный глаз и посмотрел им вслед.

Гриф запер дверь, жестом указал Алексею на стул. Взглянул на грязный стол с лужицей непонятно чего под графином, подошел к армейской кровати, застланной синим шерстяным покрывалом, и разложил на ней майку. Он сразу заметил рваный край возле бокового шва. Отсутствовал небольшой лоскут, судя по линиям, с незначительными и вполне восполнимыми воображением элементами карты.

Несколько минут в молчании, под приглушенный гул и всплески гогота снизу, Гриф рассматривал неаккуратные с кляксами и разводами обозначения. То и дело его взгляд возвращался к катушке. Он не сразу сориентировался. А когда начал понимать, куда придется лезть, то его пыл заметно поугас. Надпись «Земл» в непосредственной близости от заветного значка одномоментно сделала предстоящее мероприятие практически невозможным. Гриф постарался понять, откуда начинается маршрут, начерканный рваными багровыми линиями, и не смог. По его прикидкам, карта изображала местность северней «обитаемой зоны». Крест с подписью «КБ» у самого низа майки на пунктирной линии давал отправную точку.

Бром – один из долгожителей-ветеранов, работал исключительно на ученых, сгинул в тех краях. Предположительно последний его маршрут пролегал через метеостанцию к ферме Эйгелеса и дальше. Тех районов на картах нет, только слухи. Сколько сталкеров там сгинуло: Тютя Хромой, Егорыч, Дауш, Марлен, Столет, Исмаилов – Восемь Илов, Пугач-ухарь и тот не вернулся.

Гриф взял со стола ПДА, вывел на монитор карты. Принялся рассматривать интересующие его локации квадрат за квадратом. Чем ближе подбирался к метеостанции тем меньше попадалось информационных значков, а за «крестом Брома» и вовсе не находилось. Ни троп тебе, ни аномальных зон, ни зон заражения, ни флоры, ни фауны – ничего.

– Хрень какая-то! – в сердцах выругался Гриф, ощущая, как ускользает куш. Посмотрел на притихшего Алексея:– Ты хоть понимаешь, Салабон, куда предлагаешь идти? Тебе название «метеостанция» о чем-то говорит? А про «рыкстеров» слышал? Про «земляков»? «Промку»?

Алексей молчал и моргал на Грифа. Ни о чем подобном он не слышал.

– Я в зоне не так давно, – наконец, после затянувшегося молчания и требовательного взгляда пробубнил он.

– Отлично, – Гриф хлопнул себя по бедрам, – ничего не скажешь. А какого беса в самую дырку намылился?

– Мне надо, – Алексей упрямо посмотрел на сталкера.

– Ха! Ему надо, – усмехнулся Гриф, злобно вперился в парня, не находя, чтобы еще поставить тому в упрек. Наконец, пыл его поутих, и он уже примирительным тоном спросил: – Какая у тебя снаряга? Оружие?

– Ну… снаряга вся на мне, а из оружия АК, – бойко произнес Алексей и тут же сник, – правда с переклином. Но если че, стрельнуть из него можно.

– М-да, – задумался сталкер. – Ладно, ты топай пока, отдыхай. Скоро выброс, как закончится, я тебя жду.

Алексей встал, наклонился, чтобы забрать «карту».

– Э-э, – остановил его Гриф, – маячку оставь. Мне еще покумекать надо.

Несколько секунд Алексей колебался, но все же карту забирать не стал. Выпрямился, повернулся к сталкеру и сказал: – Если че, я копию сделал.

– Тогда придется тебя грохнуть прямо сейчас, – совсем не по-доброму сказал Гриф и зыркнул из-под бровей так, что сомнений в его намерениях не возникало. Но в следующее мгновение лицо его преобразилось зубастой улыбкой. Уж больно красноречиво на лице Салабона отобразились возникшие у него мысли.

– Шучу я. Сделал, так сделал. Чего тогда в бар с майкой поперся?

– Для убедительности.

– Какой, к дьяволу, убедительности?

– Ну… на ней ведь кровью все это нарисовано.

– Кровью, – Гриф усмехнулся. – Все, мотай уже, мне покумекать не терпится, – взгляд задержался на бутылке.

За Алексеем закрылась дверь. Гриф достал из вещмешка недоеденные консервы, хлеб, остатки краковской, наполовину наполнил стакан гаммафосом. Быстро взглянул на исчерканную каким-то дерьмом майку с оторванным клоком снизу, запрокинул голову и влил в рот обжигающей гадости…

– Гриф. Гриф, – доносится откуда-то издалека сквозь туман и головную боль. Голос знакомый, вкрадчивый. И правильно, что вкрадчивый. Лучше не докучать, когда мир неустойчив и блевать хочется.

– Гриф, нам идти надо. Гри-и-и-ф. Гри-и-и-ф. Выброс закончился.

«Ах да, катушка», – вспоминает сталкер, и в его отравленном мозгу начинаются процессы и реакции, побуждающие открыть глаза и начать действовать. Рывком Гриф садится, мутным с розовым белком глазом обводит комнату. Он сидит на полу возле кровати, поодаль стоит «отмычка» и двоится, гаденыш. «Близко не подходит – правильно. Могу и шибануть».

– Чаю, – скрипит сталкер, наклоняется влево и цепляется за кровать. Поднимается на чугунных ногах, его пошатывает. Не в силах удерживать вертикаль, плюхается на скрипучие пружины. Омерзительно скрипучие. Гриф болезненно морщится.

– Карта, – взвизгивает Алексей, – подлетает и тянет майку из-под сталкера. И тут же получает по уху. Отшатывается, хватается за ушибленное место, таращится на сталкера:

– Ты чего?

– Я же сказал, чаю, – бормочет Гриф и мрачно смотрит на парня. «А ведь стало лучше. Принесет чаю, еще вдарю».

Не говоря ни слова, Алексей разворачивается и идет к двери.

– Выброс?

– Закончился, – не оборачиваясь, бубнит Алексей.

– Когда?

– Еще ночью, в четыре часа, – парень выходит из номера. Появляется через пять минут с большой кружкой, из которой торчит кусок ваты. Гриф удивляется. Но потом видит, что это не вата, а густой пар. Ухмыляется.

Они оставили «Передоз» спустя полтора часа. Гриф не посчитал нужным экипировать «отмычку» у Гейгера, лишь взял для себя анаболика. Все, что необходимо для рейда, у него имелось в берлоге. Раньше Грифу было все равно, в чем и с чем идут «отмычки». На них он не рассчитывал ни в стычке с мутантами, ни в перестрелке с мародерами, ни как на часовых. Он брал молодняк с собой, использовал и забывал, забирая на память то пригодное, что от них оставалось.

Но на этого Салабона он имел виды. Ходили слухи, что прежде чем взять катушку, ее надо разрядить. При этом полюс менялся на противоположный: безмозглый обретал разум, а рассудительный – наоборот.

Тропа вела к лесу, вилась вдоль опушки и дальше через болотистую низину к испепеленной Шатеевке. Они шли под набухшим хмурым небом, которое напоминало весенний рыхлый снег, брошенный в лужу. Моросил противный дождь, раскисшая земля чавкала под подошвами, трава клонилась под внезапными порывами ветра, лес поскрипывал и шелестел. Как сказал бы покойный Грибасик: «Погода сквернячная».

Гриф, шедший в трех метрах позади Алексея, достал сигареты. Еще было время неспеша перекурить, обдумать маршрут и кое-что еще. Он шел, попыхивая, не особо осторожничая, изредка кидая взгляды по сторонам. Вокруг «Депо» расхаживает много сталкеров, все по делу и все вооруженные. Мутант здесь редкая птица, а притаившиеся аномалии Гриф знал в лицо. После выброса они, конечно, норовили сдернуть в новые секреты и возникнуть вдруг в большем количестве, но в этом районе (не зря Гейгер выбрал для своего бара именно это местечко) подобное случалось редко.

– Шагай и не оборачивайся, – приказал Гриф, когда Алексей не выдержал гнетущего молчания, обернулся и хотел поинтересоваться планами на будущее.

– Ты, Салабон, не менжуйся, – говорил Гриф парню в спину, попыхивая табачком, – я про тебя помню. Ситуация возникнет, скажу, что делать. И если хочешь заполучить свой артефакт и при этом остаться живым, слушай меня внимательно и подчиняйся беспрекословно, – произносил сталкер заученный текст. – Скажу прыгай – значит прыгай, скажу ложись – значит падай, скажу стой – значит замри, скажу заткнись – так тому и быть. А главное, по сторонам смотри и под ноги не забывай поглядывать. Много тут вашего брата раззявистого сгинуло по пустякам да по глупости.

Гриф прекратил поучать, кинул окурок в грязь, сказал:

– Здесь налево. Налево! – повысил голос. Он удрученно мотнул головой, глядя, как «отмычка», сделал еще шаг и только потом повернул. Случись подобное немногим дальше, летел бы Салабон чучелом беспомощным и кувыркался. Трамплин, возникший на месте костра, который когда-то сталкеры развели в полуметре от тропы, не самый сильный, но метра на четыре зашвырнуть смог бы вполне. А там уж как бог на душу положит.