Ревизор: возвращение в СССР 22

Глава 13

Москва.

После пар поехал в Верховный Совет сдавать Пархоменко записки для Межуева. На лестнице нос к носу столкнулся с Марком Анатольевичем, идущим из буфета к себе с тарелкой ещё горячих пирожков в руках.

— О, Паша, — радостно приветствовал он меня и, склонившись к самому моему уху, шёпотом сообщил:

— Ильдар пошёл на доклад к зампредседателю Верховного Совета Камолову по поводу Ираклия.

— Да что за суета такая вокруг простого студента на четверть ставки, — озабоченно прошептал я в ответ. — Где он, а где зампред?

— Да вот, доложил ему кто-то про сигнал из милиции, и я, даже, догадываюсь, кто, — не скрывая раздражения, многозначительно посмотрел на меня Марк, — ты с этим человеком тоже очень хорошо знаком…

— Я понял, — благодарно кивнул я ему, вспомнив, как против был Пархоменко, когда Комитет по миру решил студентов себе в помощь взять.

Да что же он никак не успокоится? — думал я, направляясь, как раз, к нему. Видеть его мне совсем не хотелось. Планировал его помощнице быстренько оставить записки с описанием новинок для Межуева, но Валерия Николаевна задержала меня.

— Талон в стол заказов за ноябрь! — строго произнесла она и открыла ящик своего стола.

Но тут раздался телефонный звонок и она отвлеклась на него. Потом тут же по селектору сообщила начальнику, что его вызывает Камолов.

— Добрый день, Василий Николаевич, — только и успел произнести я тут же вышедшему из своего кабинета Пархоменко. По-моему, он меня и не заметил, так поспешно мимо нас выскочил в коридор. А на лице — радостное предвкушение, как у ребенка, который себя хорошо вел и ждет 31 декабря щедрого подарка от Деда Мороза.

Так-так, сначала Ильдар пошёл на доклад по поводу Ираклия к Камолову, после него тот вызывает тут же Пархоменко… Дважды два — четыре… Всё правильно Марк понял, откуда ветер дует…

— На, распишись, — вывела меня из раздумий Валерия Николаевна и вручила талон на продуктовый набор.

Пошёл на четвёртый этаж к Воронцову, оставил ему копию записок, как велел Межуев. А по дороге всё думал, чем же закончится эта эпопея с Ираклием и зампредом? Как узнать, зачем Камолов вызывал Пархоменко?

Решил вернуться в его приёмную и покомпостировать мозги его помощнице, пока он не вернётся. Может, удастся что-то узнать… Судя по тому, как быстро освободился Ильдар, Пархоменко тоже не будет там долго сидеть. Но ждать его в коридоре нет смысла. В коридоре каждый дежурную морду делает, зная, что на него много кто смотрит. Итоги визита можно понять, посмотрев на его физиономию, когда он к себе войдет, в место, в котором, как считает, можно расслабиться и дать выход эмоциям.

Так что вернулся в приёмную Пархоменко.

— Валерия Николаевна, а нет ли талона в «Детский мир»? — сделал я умоляющее лицо.

— А что ты сразу-то не сказал? — недовольно зыркнула она на меня.

— Забыл, — с невинным видом ответил я. — Близнецы, хронический недосып, частичная амнезия…

— Не прибедняйся, — улыбнулась она, вставая.

Но видно было, что упоминание о детях пробило ее дежурную скорлупу. Так-то я обычный парень, которых тут много бегает по коридорам, мешая ей расслабляться на работе. А про деток упомянул, так сразу в ее глазах в человека обратился.

Поковырявшись в шкафу с верхней одеждой, она вернулась за свой стол и положила передо мной заветный клочок бумаги. Из сумочки своей, что ли, достала? А не может ли быть так, что талон в «Детский мир» мне каждый месяц положен? Надо уточнить у Марка. Но расписаться за него она мне, в этот раз, не предложила.

Потянул немного время, рассыпаясь перед ней в благодарностях за талон и рассказывая про своих мелких, как они спят на балконе, потому что двойная коляска в лифт не входит. Помощница Пархоменко слушала меня с неподдельным интересом, похоже, о таких нюансах она и не подозревала.

Старания мои не прошли даром, совсем скоро в приёмную ворвался наш разъярённый начальник с красной рожей и, хлопнув дверью, закрылся у себя в кабинете.

Всё, что хотел, я увидел, сделал испуганное лицо и тут же демонстративно засобирался, мол, подальше от начальства, поближе к кухне. Валерия Николаевна улыбнулась понимающе и небрежно махнула рукой на дверь в кабинет Пархоменко, мол, ничего страшного. Но я всё равно свалил. А что мне тут еще делать-то?

Спустился в Комитет по миру. Смена сегодня была Булатова и Сандалова. Когда я вошёл, Ильдар стоял в центре основного помещения Комитета и что-то обсуждал с подчинёнными. Атмосфера в Комитете была спокойная, лицо у Ильдара вполне довольное… Хорошие все признаки.

— О, привет! — улыбнулся он мне, я поздоровался со всеми и с Марком тоже.

— Не знаете, какая муха Пархоменко укусила? — спросил я. — Злой как чёрт сейчас к себе в кабинет ворвался.

— Не всё коту масленица, — назидательным тоном ответил Ильдар, многозначительно переглянувшись с Марком.

— Видишь, как оно бывает, — улыбнулся мне Марк.

Довольный Ильдар вернулся к себе в кабинет, и закрыл дверь.

— Не подскажете ли, положены ли мне, как отцу двух младенцев, талоны в «Детский мир»? И если положены, то как часто? — спросил я Марка.

— Разузнаю, есть у кого, — пообещал он мне, — парням скажу, они тебе сообщат.

Поблагодарив, я повернулся к парням.

— Вы мне письма интересные откладываете для газеты? — напомнил я им.

— Да не до этого как-то было, — проговорил виновато Булатов.

— Ну, всё хорошо, что хорошо кончается, — взглянул я на Марка. — Побежал я. Всем пока.

Северная Италия. Город Больцано.

В офис фабрики «Роза Росса» вошли двое очень странных посетителей. Одеты вроде и в деловые костюмы, но они на них сидели мешковато, показывая, что они с чужого плеча, скорее всего, куплены на барахолке. При этом оба держатся прямо, словно лом проглотили, и взгляд достаточно специфический. Обшарили им сразу все вокруг, едва вошли, словно оценивая обстановку. Сразу видно, это не новые инженеры пришли наниматься.

Модесто и Витторио сделали было стойку, но Тарек с балкона второго этажа остановил телохранителей едва заметным движением руки. После этого приветствовал незнакомцев, как своих давних знакомых и пригласил их к себе в кабинет на второй этаж.

Диана в этот момент старательно подписывала рекламные открытки на первом этаже, а Фирдаус с Алонзо ушли на производство. Вежливо улыбнувшись посетителям, Диана почувствовала острую необходимость выяснить, кто это такие?

Только на втором этаже закрылась дверь в кабинет свекра, как Диана взяла образец текста, что сочинил Тарек для рекламных открыток, и с деловым видом пошла с ним на второй этаж. Еще с детства она усвоила, что лучше всего, когда окружающие считают тебя недалёкой дурочкой. Это оправдывает в их глазах твои нелепые поступки и избавляет от ответственности за многое.

— Я вот что подумала, — вошла она в кабинет к свекру, ничуть не смущаясь присутствием у него посетителей. — А если мы к «Будем вам очень признательны» добавим ещё и «благодарны»?

— Очень хорошо, Дина, — тут же согласился Тарек и активно закивал, показывая, что на всё согласен.

Она улыбнулась радостно ему, и смущённо гостям, мол, до неё только дошло, что она им помешала, и вышла из кабинета, специально не прикрыв за собой плотно дверь.

Мужчины не обратили на это внимание. Диана спустилась на первый этаж и сделала вид, что устала от сидячей работы. Она встала прямо под балконом и принялась делать упражнения для шеи и плеч. Правая рука еле поднималась, Диана морщилась от боли, но не в шее, как пыталась изобразить, а в отбитом стрельбой плече. Пришлось сегодня платье с длинными рукавами надеть, чтобы синяки прикрыть. А то пошли бы слухи по всей фабрике, что муж ее избивает…

Приглушённый разговор на арабском ничуть не заинтересовал охрану, но Диана, всеми силами стараясь не показать, что понимает, о чём там идёт речь, слушала во все уши.

Речь шла о некой акции, Диане не трудно было догадаться, какой именно. Двое приехавших собирались принять в ней непосредственное участие. Назначена она была на завтрашнюю ночь.

Итак, — сделала вывод Диана, — эти двое прибыли из Ливана в помощь Тареку и Фирдаусу. Но, всё равно, этого мало против двенадцати кровожадных мафиози! Этого очень мало! — в отчаянии думала она.

Услышав в кабинете звуки какого-то движения, Диана сделала несколько шагов вглубь офиса под балкон, а когда гости вышли из кабинета и стали прощаться, она не спеша села за свой рабочий стол, пока итальянская охрана была сосредоточена на незнакомцах и не обращала на неё никакого внимания.

Значит, завтрашняя ночь… Я должна быть готова, — подумала она, — надо будет днем поспать пару часов, чтобы быть в хорошей форме.

Зазвонил телефон, и я поспешил взять трубку. Звонил Иван Алдонин, сосед.

— Вы уже вернулись к себе? — радостно спросил он, услышав мой голос. — А я жду-жду, как дурак, пока на ту квартиру оператор дозвонится!.. Как дела?

— Отлично, — ответил я, — ремонт окончен, обживаемся. Галия мебель в детскую заказала, столы письменные и кровати взрослые, представляешь? — с улыбкой рассказал я. Очень хотелось спросить, как продвигаются дела на раскопках, но в нынешних условиях, делать этого, пожалуй, не стоит.

— Не слишком она торопится? — рассмеялся Иван. — Пацанам третий месяц всего… А мама там далеко?

— Сейчас позову, — обрадовался я, что он и сам не стал делиться со мной по телефону рабочими моментами.

Сменил Ирину Леонидовну в детской, пусть пообщается с сыном. Дети как раз бодрствовали, Галия катала Русика на мячике, он спинку выгибал, хорошая тренировка. Занялся Андрюхой.

Москва. Квартира Ивлевых.

— Привет мам, как дела? — спросил Иван, когда Ирина Леонидовна взяла трубку.

— Отлично, сынок, вернулись, вот, к себе. Как же дома хорошо! Ты не представляешь…

— Это я-то не представляю? — рассмеялся Иван. — Две недели уже торчу в полевых условиях.

— А ты приезжай на выходные, — тут же предложила ему мать, — Галия с Павлом гостей собирают на новоселье, будут рады тебе.

— Слушай, а, и правда, приеду, отдохну. Заодно, сюрприз Пашке сделаю, — заговорщицким тоном ответил Иван.

Подставил ладонь Андрюхе под ножки, чтобы он учился отталкиваться и ползти вдоль нашей с женой кровати. Голову он уже хорошо приподнимал, но руки выставлять вперёд ещё не соображал, приходилось поправлять ему ручки по мере продвижения.

— Давай, давай, толкайся, руки вперёд, — приговаривал я, стоя на коленях на полу перед сынишкой, — ещё, ещё, упирайся, молодец! Не сдавайся, мужчина должен добиваться своего! Тебе уже достаточно скоро девушку заводить надо будет!

Так увлёкся этим процессом, что не сразу обратил внимание, что Ирина Леонидовна уже вернулась.

— Чем старше мальчики, — произнесла она стоя надо мной с улыбкой, — тем серьёзнее игрушки.

Святославль.

Проснувшись раньше будильника, Оксана долго не могла прийти в себя. Ей приснился такой реалистичный сон, в красках и с эмоциями, что она никак не могла забыть его. Во сне она уже прожила свою жизнь до конца, превратилась в немощную старуху и жила одна в одиночестве в этой же квартире, только она из красивой и ухоженной превратилась в обшарпанный склад старой мебели и вещей. Она четко помнила пожелтевший, засиженный мухами потолок, потемневшие от времени тюли, давным-давно немытые окна.

И ощущение полнейшего одиночества, потому что на улицу спуститься с третьего этажа сил уже нет… Не с кем поговорить, кроме забегающего пару раз в неделю соцработника… Не для кого готовить. Оксана помнила, что во сне она духовкой уже много лет, вообще, не пользовалась… Просто кашки себе варила. Вид сквозь грязное окно такой далёкой и недоступной зимней улицы стоял перед глазами.

Оправившись кое-как от шока, Оксана умылась холодной водой, села на кухне и задумалась. Неужели так важно было, чтобы все жили, как ты считала нужным? — спрашивала она саму себя, посчитав этот сон вещим. — Они, всё равно, все живут по-своему, как они хотят. А ты осталась совсем одна. Так и помрешь одна-одинешенька!

Окончательно проснувшись, оглянувшись на свою жизнь и заглянув, благодаря сну, в будущее, Оксана подумала, что оно того не стоило.

Надо стать добрее к людям, — думала она, — быть готовой к компромиссам. Надо ехать в Москву и мириться с мужем, падать ему в ноги и умолять простить… Если получится, так же и с детьми…

Полная решимости изменить к лучшему свою жизнь и измениться самой в лучшую сторону, Оксана решила не откладывать дело в долгий ящик и поехать в Москву в ближайшие же выходные.

В четверг вышла моя статья про мусоросжигательные заводы. Мне об этом во время первого же перерыва Гусев сообщил и тут же запланировал моё выступление перед факультетом по материалам печати.

А у меня лекция сегодня от общества «Знание» на Винзаводе. Вот уж не думал, что у нас в Москве вина изготавливаются. Правда, это непростой завод, межреспубликанский. Сразу вопрос возник, чего, вдруг, Ионов меня после фабрик детского ассортимента на винзавод отправил? Думал, может, надо ему чего? Но он ничего не сказал, когда мне адрес и название предприятия диктовал. Ну, приеду, посмотрю, что там за винзавод…

Но, сначала, придётся прочесть лекцию перед факультетом. Статейка-то небольшая, так, заметка, даже, а не статья, а задержаться после пар на сорок минут из-за неё пришлось.

Пока прочитал, собственно, статью. Пока рассказал, чем это для нас так важно. Пока на вопросы ответил. Наконец, радостный Гусев решил, что на сегодня достаточно, отпустил всех, подошёл ко мне и стал расхваливать моё выступление. А мне уже и на винзавод бежать надо.

— К сожалению, вынужден откланяться, — не очень вежливо прервал я его, — накладка сегодня получилась. У меня лекция сейчас от общества «Знания» на Рябиновой улице, а туда ещё добираться и добираться…

— Ты лектор общества «Знание»? — удивлённо уставился он на меня. А в глазах его, прямо, читался лихорадочный поиск вариантов того, как он может это использовать.

— Каждый четверг у меня занят лекциями, — закончил я свою мысль. — Желательно не планировать ничего после пар.

— Конечно, конечно, — тут же пообещал Гусев, — что ж ты раньше не сказал?

Мы попрощались, и я уехал из университета, крепко задумавшись над его словами. Похоже, у него появились ещё большие планы на меня…

Москва. Старая площадь.

Неожиданный вызов на Старую площадь Сатчан воспринял как хороший знак. Его пригласили на инициированное Стельмуховым с подачи Захарова совместное совещание по вопросу поисковых отрядов представителей ЦК КПСС, Министерства обороны, Министерства высшего и среднего специального образования СССР, ЦК ВЛКСМ и КГБ, куда же без него.

Сатчана заслушали первым, как автора инициативы. Правда, в дальнейшем обсуждении поучаствовать ему не довелось. Там и без него шла очень активная полемика людей намного выше его рангом. Представители различных организаций, министерств и ведомств высказывали очень разные точки зрения и различные опасения, но категоричных возражений против инициативы не было.

Все начинали своё выступление с того, что инициатива хорошая, но есть определённые моменты, которые требуют тщательной проработки. И у каждого был целый перечень таких моментов.

Сатчан усердно записывал все замечания, задавал уточняющие вопросы. Ему, в итоге, и было поручено разработать методические указания по координации работы различных министерств и ведомств при организации комсомольских поисковых отрядов на местах.

На винзаводе меня уже ждали. Секретарь комсомольской организации, молодой энергичный парень, представился Игорем, и председатель профкома Евгений Поликарпович, солидный во всех отношениях мужчина, уже в годах, решили провести для меня коротенькую экскурсию.

Не скрывая своей гордости, профорг рассказывал, что предприятие новое, на полную мощность ещё не вышло. Оборудование продолжают монтировать, но продукцию они уже несколько лет, как выдают.

Прошлись по сувенирному цеху.

— Вот от таких сувениров никто бы не отказался, — заметил я, ознакомившись с ассортиментом. Он, действительно, впечатлял, — небось, для правительственных нужд продукция?

— Может быть, — лукаво улыбнулся Евгений Поликарпович, и они с комсоргом повели меня в актовый зал.

Сегодня мне предстояло читать лекцию на тему «Продовольственная программа СССР — дело всенародное». Для винзавода тему нелепее придумать сложно. Но где наша не пропадала.

Рассказал про общую проблему борьбы за урожай, про хранение собранного урожая. Раз уж в своё время для КГБ лекцию на тему продовольственной безопасности СССР готовил, то оттуда много идей озвучил. Подкинул заводчанам идею про централизованную закупку овощей для нужд своей столовой и личных нужд работников.

— Наверняка, в ваших подвалах найдётся сухой закуток, где рабочие могли бы хранить для своих семей по нескольку мешков картошки и свеклы на зиму, — говорил я. — За своими запасами люди будут сами смотреть, сами будут перебирать. Предприятию это ничего не будет стоить. А для работников — и забота со стороны предприятия, и решение части продовольственных нужд.

Эта идея нашла живой отклик у людей. Особенно учитывая жуткую засуху этого года, когда, практически, все остались без урожая на дачных участках.

Нашим людям только мысль направь, они сами её разовьют и продумают детали. Сразу конкретные предложения от рабочих посыпались. Евгений Поликарпович уверил собравшихся, что ему самому эта идея очень понравилась и обещал обязательно поставить этот вопрос перед руководством завода.

— У меня, конечно, есть на балконе тёплый ящик на два мешка картошки, — поделился он со мной, провожая до проходной, — но этого же мало. Для семьи из четырех человек нужно мешка три, а то и четыре. И не у всех-то и балконы есть. Так что идея очень хорошая наши подвалы использовать. Все для человека, правильно? — повернулся он к Игорю, тащившему за нами коробку, видимо, тяжёлую.

В проходной он с облегчением вручил её мне. Подарки, это, конечно, хорошо, но штуковина оказалась очень тяжёлой. Еле притащил коробку домой. Зато когда открыл… Там оказалось пять разных подарочных наборов по три бутылки коньяка на четверть литра в каждом. Весь коньяк марочный и упаковка очень солидная. И что приятно, выдержка от десяти до пятнадцати лет, то есть, это коньячок, который не стыдно перед самыми высокопоставленными гостями на стол поставить. Из лучших образцов ассортимента сувенирного цеха, что я посетил и лично оценил.