Ревизор: возвращение в СССР 16

Глава 12

г. Москва . Квартира Ивлевых.

Вскоре Иван и Ксюша ушли, причем долго благодарили, что очень душевно посидели. Вот он, СССР, каким его почти и не помнят в двадцать первом веке – Галия припахала гостей лепить пельмени, а они еще и спасибо сказали, когда уходили, так им все понравилось. Усмехнулся, подумав, как бы отреагировал любой из моих гостей в 2023 году, усади я его пельмени лепить… Небось, подумал бы, что я кукухой поехал… Быстро закончилась бы дружба…

Галия с Ксюшей на выставку какую-то с Еленой Яковлевной с первого этажа в субботу договорились идти. Похоже, Ксюша тоже попала под очарование пары художников. Впрочем, ей этого было и не избежать, она хоть и настоящий художник, в отличие от Галии, но ей далеко до мастерства наших соседей. Если сравнивать с армией, то она лейтенант, а они то ли полковники, то ли и вовсе генералы. Причем боевые и заслуженные на фоне восторженно смотрящего на них желторотого лейтенанта.

После ухода Ивана и Ксюши поговорили более откровенно с Маратом.

– Как думаешь, – спросил я его, когда Галия побежала провожать гостей до квартиры, чтобы еще что-то обсудить. Подружились они с Ксюшей так, что тем для разговоров и планов было много, и она что-то еще забыла спросить за те несколько часов, что вместе общались. – Есть ли шанс, что Оксана образумилась, после того, как Загит ее гадалку приструнил?

Марат только кажется дуболомом, но это больше имидж и сознательно принятое решение не отказываться от привычной жизни, что ему нравится. Встречал я раньше таких же парней, которые на первый взгляд только и годятся для того, чтобы лбами кирпичи разбивать и чужие носы. Но думать так большая ошибка. Пожелай они – и многого смогут добиться. Вот и в Марате и сила воли есть, и любознательность. Не почувствуй я этого в нем, не предлагал бы пойти получать высшее образование. Просто он еще не созрел морально… Да и не факт, что захочет, когда созреет… Загит вот тоже, захотел бы – давно бы на серьезной руководящей должности сидел бы. Он же как взглянет – люди инстинктивно в струнку вытягиваются. С другой стороны, может, и хорошо, что не пошел в начальники. Уверен, что пожарный из него – один из лучших в стране. Кто работу будет делать, очень нужную для страны, если все в начальники пойдут?

Вздохнув, Марат ответил:

– Не, маман если что себе придумает, то никогда не отступится. Молись, братка, чтобы они с Галией не помирились. Чем вы дальше друг от друга, тем всем спокойнее будет. Она теперь на тебя еще и за гадалку наверняка обижается…

– Ну, я как-то так и сам думал, – кивнул я благодарно за проявленную искренность.

Да, чего там непонятного-то! Столько подарков Марат от Оксаны приволок совсем неспроста. Подлизывается к дочке…

Галия вернулась, и мы перешли на более безопасные темы. Она с жадностью расспрашивала брата об общих знакомых, о его делах в Святославле. Пока я не положил свою руку на ее, и не показал взглядом на часы – время было позднее, а Марату, я так понимаю, завтра надо рано вставать.

Галия тут же засуетилась, сворачивая нашу вечеринку. Попросила меня перенести к нам в спальню из большой комнаты чемодан и сумку с гостинцами от матери. А Марат попросил в семь утра растолкать его и в восемь отправить в гостиницу к команде и ушёл спать.

У меня же на субботу были свои планы, надо написать доклад для КГБ и записки к найденным вчера в спецхране новинкам науки и техники.

Пока жена ещё часа полтора разбирала подарки, продумывал тезисы доклада, с котором предстоит выступать во вторник в КГБ. Тему «Внешнеэкономическая стратегия СССР» выбрал хоть и быстро, но совсем не случайно. Давно уже мучила меня мысль, что надо как-то стимулировать технологическое развитие нашей страны.

Думал о том, годится ли для СССР китайская стратегия реформ. Помирившись с США на общей почве нелюбви к СССР, китайцы предоставили свои дешёвые трудовые ресурсы западным корпорациям, и те нарадоваться на это не могли. Вот только западники и понятия не имели, насколько китайцы восприимчивы ко всему успешному и способны подражать всему передовому. Сотни тысяч западных предприятий, переехавших в Китай в поисках огромного рынка и дешевой рабочей силы, привезли с собой сотни тысяч передовых западных технологий. Китайцы вначале усвоили их, а потом на их базе развили собственные, часто превосходящие западные. Если сравнить уровень китайской продукции девяностых годов и две тысячи двадцатых, то это небо и земля. От устаревших производств 1970-х они развили собственную промышленность до очень высокого уровня. Стратегия, рассчитанная на многие десятилетия – это в духе китайцев. Но не все способны просчитывать ходы на пятьдесят лет вперёд. Не всем это подходит и с точки зрения национального менталитета. Но, как ни крути, у китайцев поучиться есть чему.

К сожалению, этот путь нынешнему СССР совсем не подходил. Только Горбачев подружился с США, как СССР сразу резко и закончился. Небезопасно для славян с американцами дружить. Это китайцы хитры и всегда помнят о национальных интересах своей страны, а русский, подружившись с врагом, расслабляется и считает его другом, ради которого можно и последнюю рубашку снять. Ну а американцы и не против снять последнюю рубашку со слишком доверчивых иностранцев, не побрезгуют снять ее и с трупа. Они, как и китайцы, никогда не забывают, что друзей, выше чем собственные интересы, у них нет. Их компас – алчность и стремление доминировать над миром.

Поэтому решил предложить для нашей страны другой путь, чем у китайцев, но с тем же результатом. Уже несколько дней об этом думал. Заманить на свою территорию иностранных инвесторов с Запада нам ещё не скоро удастся. Да и частный сектор наша элита развивать совсем не готова. Мне бы вдолбить в умы наших политиков и экономистов, что надо развивать не только военный сектор промышленности, но и гражданский тоже. Наращивать экспорт высокотехнологичных товаров гражданского назначения. За технологиями будущее. Или мы получим их, или это сделает кто-то другой, как оно и вышло в той моей, прошлой жизни. Или мы наберёмся сейчас терпения и научимся играть в долгую, или через полсотни лет нас обойдут на повороте и нам останется только догонять.

Успел перед сном записать тезисы, а с утра в субботу продолжил работу над докладом. Марат уехал на свои соревнования. Галию художницы увезли на выставку. Остался один и работал почти до обеда, закончил доклад для КГБ и взялся за записки по новинкам для Межуева.

Потом вернулась жена и сели обедать. Она рассказывала, что ей очень понравилось, но она не смогла долго ходить по залам, ноги устали. Пришлось бросить осмотр и ехать домой. И сейчас ей очень неудобно перед Ксюшей и Еленой Яковлевной, что они из-за неё недосмотрели выставку.

– Вообще, не бери в голову, – ответил я ей. – Они старше тебя, опытнее и мудрее. И потащили тебя на последних сроках в музей. Понимали же прекрасно, что ты много не проходишь. И потом, ладно, Ксюша молодая, она, может, и походила бы ещё. А Елена Яковлевна уже немолодая женщина, ей, так же как и тебе, тяжело ходить на большие расстояния. Так что, думаю, она, наоборот, рада была, что прогулка по выставке закончилась. Тем более, вы всегда можете приехать ещё раз и закончить осмотр экспозиций.

– Да? Похоже, что ты прав, – сразу успокоилась жена. – Они же обсуждали по пути домой, стоит ли ещё раз приехать.

– И что решили?

– Пока, ничего, но я не поеду больше. Так устала в этот раз, – грустно посмотрела она на меня.

– Это нормально, – поспешил я успокоить её и, улыбаясь, обнял. – Через три месяца пройдёт.

Галия рассмеялась, отправил её отдыхать, а сам сел дальше работать с записками по новинкам. В этот раз мне удалось найти биокерамику для имплантов, органическое стекло, цифровой магнитофон, электронную селекцию телевизионных каналов и дистанционное управление выбором каналов. Из медицинских достижений выделил искусственное сердце, позволяющее дождаться донорского, и пересадку костного мозга. Из компьютерных новинок: постоянное запоминающее устройство на цилиндрических доменах, большую интегральную схему, шестнадцатиразрядный компьютер, микропроцессор и микросхему оперативной памяти. Расписал детально, как сильно эти изобретения изменят мир в будущем, и какие именно шаги по их внедрению надо сделать нам в СССР.

Вскоре вернулся с соревнований Марат. Не стал будить Галию, разогревал шурину ужин сам. Мы с ним посидели тет-а-тет, воспользовавшись моментом, обсудили наши внутрисемейные дела.

– Как у тебя там дела, не нашел еще будущую жену? – спросил его.

Улыбнувшись, он ответил:

– Да не спешу я, как ты, кольцо на палец надевать. Свободным похожу еще лучше.

– Ну, значит не нашел еще ту, ради которой кольцо стоит надевать.

– Может, и так... – усмехнулся Марат.

Затем мы переключились на первый день межзаводских соревнований. Он сказал, что команда его держится достойно, шансы пройти дальше есть.

Вскоре проснулась Галия, вышла заспанная, растерянная.

– А что вы меня не разбудили? – спросонья спросила она. – Маратик, ты, наверное, голоден?

– Не волнуйся дорогая, я его уже накормил и посуду вымыл, – успокоил я её.

– Правда? – сонно взглянула она на брата. Тот кивнул головой, улыбаясь. – Ну, чай, хоть, попейте, – выставила она целую миску с мамиными пирожками и плюшками.

– О, это мы всегда готовы, – довольно потёр руки Марат и Галия поставила на плиту полный чайник.

Хотел оставить их вдвоём и сходить в гараж за машиной, но Марат засобирался со мной. Думал, он ещё о чём-то поговорить хочет без Галии, а ему, просто интересно было, какой у меня гараж. И не терпелось увидеть машину.

Пришлось ему объяснять, что гараж снимаю. Устроил Галию специально в Горный институт, чтобы там вступить в ГСК. Построим с женой там гараж и будем искать вариант обмена на наш район.

Ему было интересно всё, сколько стоит аренда, сколько стоит готовый гараж купить, а сколько построить, вступив в ГСК.

– Ну у вас и цены! – воскликнул он, когда я его просветил на эту тему.

– Москва, что ты хочешь?

– А почему ты Галию в ГСК сунул, а не сам?

– Надо было её трудовую туда пристроить. Только штатные сотрудники могут в ГСК вступить.

– Ну, свою трудовую пристроил бы, – не понимал он.

– Не могу свою. Она у меня в другом месте лежит.

– И где?

Я протянул ему корочки Верховного Совета. Решил, что всё равно узнает, так уж лучше от меня. И, опять же, тёще, наверняка, приедет, расскажет. Глядишь, может и успокоится змеюка.

Марат остановился, разглядывая моё удостоверение.

– Это как ты туда попал? – посмотрел он, наконец, на меня с ошарашенным видом. С еще более чем ошарашенным, чем когда московские цены на гаражи узнал.

– Пригласили, – скромно улыбнулся я.

– И что ты там делаешь?

– Записки информационные готовлю по материалам зарубежной печати.

– Не может быть, – недоверчиво посмотрел он на меня. – И как ты читаешь эту иностранную печать?

– На английском языке, – ещё больше стал улыбаться я. – Пойдём.

– И где ты её берёшь, эту зарубежную печать на английском языке? – всё ещё недоверчиво смотрел на меня он, словно решив, что я его разыгрываю.

Пришлось молча протянуть ему ещё один пропуск, в спецхран Библиотеки имени Ленина. Это его добило. Остаток пути до гаража он шёл молча, переваривая полученную только что информацию.

Но стоило мне открыть гаражные ворота, как он пришел в себя и принялся рассматривать мой драндулет, засыпая попутно множеством вопросов.

Марат проехался со мной с огромным удовольствием, отметив, что я уверенно себя чувствую за рулём. Ещё бы, у меня стажа под сорок лет. Когда мы вернулись домой, он был уже в полном адеквате и, сгорая от любопытства, устроил мне допрос про работу в Кремле. Но больше, чем уже сказал, говорить не стал. Переключил его внимание на жену, попросив её рассказать брату про Кремлёвскую поликлинику, где она теперь наблюдается, как супруга кремлёвского сотрудника. Жена взахлеб начала ему рассказывать о чудесах современной медицины и потрясающих условиях, и уровне обслуживания. Так-то лучше.

Весь оставшийся вечер проболтали, сидя за столом. Поиграли в карты и домино. В какой-то момент Марат сообщил, что завтра, после соревнований, он со своей командой поедет сразу на вокзал, к нам уже не вернётся. Галия расстроилась, не ожидала, что командировка брата так быстро закончится. Было очевидно, что им обоим не хотелось расставаться.

Вскоре приехали Пётр с матушкой. В одной руке у него был один из тех больших чемоданов, с которыми родители Петра приехали в Москву, а в другой наша раскладушка. Познакомили их с Маратом, объяснили, что им с Петром спать сегодня в одной комнате и переключились на расспросы об Инне и Саньке.

Инна Викторовна больше рассказывала про внука, и веса-то он за неполный месяц больше килограмма набрал, и головку приподнимает, и взглядом за игрушкой следит. Чудо, а не малыш.

– А у Инны как дела после операции? – спросил я.

– Нормально, – пожала она плечами.

– Жалуется, швы тянут, – ответил Пётр. – А так, ничего, вроде, ходит, делами занимается. Но нагибаться резко нельзя, напрягаться нельзя. Ещё полгода много чего будет нельзя.

– Ничего, всё будет хорошо, – сочувственно дотронулась до его плеча Инна Викторовна. – Зато у вас малыш такой хороший есть.

– Это да, – сразу заулыбался Пётр. – Он уже меня узнаёт. – с гордостью проговорил он.

Не удержался и тоже улыбнулся, сын – это, конечно, здорово.

– Вот теперь я тоже в Москву захотел, – вдруг озвучил Марат мысли, которые, похоже, крутились у него в голове всё время, пока мы с Жариковыми общались. Галия аж взвизгнула от радости. – Ты мне поможешь устроиться?

– Конечно, чем смогу – помогу, – пообещал я.

– С такими корочками ты много чего теперь можешь, – уважительно проговорил он.

– С какими? – тут же заинтересовался Пётр. Пришлось сходить к пиджаку в прихожей и показать ему удостоверение.

Пётр, также, как и Марат долго его рассматривал.

– Почему-то я не удивлён, – вернул он мне их, наконец, но расспрашивать ни о чём не стал, видимо, подумал, что ещё успеет, нам же с ним из Шереметьево ещё вдвоём возвращаться.

Жариковы посидели у нас ещё с час, и мы начали собираться. Галия с Маратом, чувствуется, ещё долго спать не лягут. Он как признался, что в Москву хочет, у жены глаза загорелись, она уже, небось, представляет, что брат где-то рядом живёт. Чувствую, будет теперь, идя по улице, с новым смыслом на окна домов смотреть – прикидывать, где ее брата можно поселить.

Инна Викторовна попрощалась со всеми и мы отправились в аэропорт. Довёз я их быстро, припарковался поближе, уже знал, что тут и где.

Инна Викторовна несколько раз пыталась отправить нас домой, но Пётр отказывался. Видно было, что им тоже не хочется расставаться. Я держался поодаль, не лез, пусть сын с матерью пообщаются на свои темы.

Проводили её. На обратном пути, к моему удивлению, Пётр не спросил меня о работе в Верховном Совете. Всю дорогу сидел задумчивый. Может, расставание с матерью переживал. Конечно, Караганда это тебе не Святославль, тут на выходные не приедешь.

Приехали поздно. Марат с Галиёй уже спали. Заглянул в большую комнату. Марат спал на раскладушке, уступил Петру неразложенный диван, на котором предыдущую ночь спал.

Утром в половину восьмого уже все были на ногах. Марат собирался на соревнования, у них там сегодня полуфиналы и финалы. Из его команды двое в полуфинал, оказывается, вышли.

А нам с Петром предстояло сейчас ехать в Мытищи за Инной с ребёнком, потом в деревню, потом сразу назад. Завтра у нас с ним рабочий день.

Проводили Марата, оба, и он, и Галия, были подозрительно спокойны и радостны при расставании. Что-то вчера уже, похоже, придумали, черти, для скорейшего переселения Марата в Москву. Ну, посмотрим…

Жена заявила, что раз брат больше не вернётся сегодня, то она не хочет сидеть дома одна и поедет с нами.

Приехали в общагу, а у Инны уже сумки у порога стоят и сама готовая. Малого уже покормили. И тут у меня одна мысль появилась…

– А как же вы его от кормилицы увозите? – заволновался я.

– Наши там с соседкой договорились, – ответила Инна, обрадовавшись нам. – У неё ребёнок грудной.

Уж не с дочкой ли Михайловской они договорились? – поразился я и подумал, как бы нам это боком не вышло. Конфликт же у нас был, поначалу, конкретный. Но вслух ничего говорить не стал. Завел речь о другом:

– Банку детского питания, что мы вам давали, взяла с собой?

– Зачем? – удивлённо взглянула на меня сестра.

– Всё за тем же, – настойчиво ответил я. – На всякий пожарный. Вдруг, новая кормилица заболеет, таблетки надо будет пить. Да мало ли что.

– Козьего молока в деревне полно, – пожала плечами сестра, но банку со смесью достала и в одну из сумок запихала. Уже прогресс, как-то повлиял на нее.

Мы с Петром стали перетаскивать сумки в машину, а Инна подняла малого и собралась спускаться с ним по лестнице.

– Тебе, разве, можно уже? – остановился я в дверях.

– А куда деваться? – махнула она рукой.

– Слушай, давай его сюда, – велел я, поставив сумки. – Одно дело по комнате перенести, другое дело до машины тащить. Сумки потом принесем. Иди, иди!

Усадил их в машине сзади рядом с Галиёй. Та сразу попросила малыша на руки. Ну, пусть играется. А мы с Петром несколько раз ещё сходили за сумками, заперли их малосемейку и поехали в деревню.

Нас там уже ждали. Как только заметили, что мы подъехали, целая толпа из дома высыпала. Аришка довольно уверенно повторяла «блатик Саса» и тянула к мелкому руки. Пока я помогал Галие выбраться из машины, мама приняла младенца из рук Инны и сразу наклонилась к Аришке, чтобы познакомить её с братишкой. Малая же, первым делом, потрогала ему глазки, мама даже сделать ничего не успела. Тот разорался возмущённо и все принялись наперебой объяснять малышке, что Саша это не кукла, он живой и ему больно. Когда до неё дошло, что она сделал брату больно, она разревелась ещё громче Саньки. Инна разнервничалась и вылезла сама, не дождавшись помощи. Пока я обходил машину, она уже сама вылезла, держась за живот. Ну, дети ревут, оба, какая мать усидит.

Инна бросилась к Аришке, мама успокаивала Саньку. Вот у них тут весело теперь будет.

Поздоровались, наконец, со всеми, бабушка меня обняла, прослезилась.

– Какой же ты у нас молодец, – проговорила она. – На все пятёрки экзамены сдал. Галия, детка, иди я тебя обниму, пышечка ты наша.

У бабушки, даже, лексикон изменился, – удовлетворённо отметил я.

Мама с Инной хлопотали с детьми, бабушки накрывали на стол. Вскоре вся наша большая семья сидела вокруг стола.

– Эх, был бы здесь папа, – проговорил вдруг Родька.

За столом повисла тишина. Никто не нашёлся сразу, что ответить пацану.