Реставратор. Месть длиною в двести лет

Глава 13 Изабелла Вронская и Улаф Серенсен

В уютном кафе сидела красивая женщина лет тридцати пяти и крутила в руках ложечку. Рядом стояла кружка черного кофе и лежало на тарелочке маленькое пирожное. Женщина о чем-то напряженно размышляла, не обращая никакого внимания на окружающих. Пышные черные волосы, яркие синие глаза и бледная кожа. Изящные кисти и тонкие пальцы выдавали аристократическое происхождение. Одежда от лучших кутюрье молча свидетельствовала о более чем нескромном достатке.

Быстрый взгляд на часы. Женщина явно кого-то ждала. Она отложила ложечку, сделала пару глотков кофе, поставила чашку на стол, достала из кармана небольшой листок и пристально в него всмотрелась, перевернула, потом опять перевернула и перечитала текст. Снова посмотрела на часы, убрала листок в карман и заказала вино. Официант принес бутылку. Женщина бросила быстрый взгляд на этикетку и мотнула головой, что-то коротко сказав. Официант подобострастно согнулся в три погибели и почти бегом побежал выполнять заказ, не обращая внимания на остальных клиентов. Когда на столе появились бутылка и бокал, женщина кивнула. Официант с душевным трепетом наполнил бокал. С непередаваемым изяществом дама поднесла бокал к губам, немного отпила. Кивнула официанту и снова посмотрела на входную дверь. Пальцы ее левой руки начали выстукивать на столе какой-то быстрый ритм. Женщина явно нервничала. Снова бросила быстрый взгляд на часы. Откинулась на спинку стула, явно собираясь встать из-за стола. Задумалась. Кивком указала пробегавшему официанту на бутылку. Взяла бокал и чуть-ли не залпом выпила вино. Придвинула к себе чашечку с остывшим кофе. Потом снова отодвинула. Опять посмотрела на часы. В углу негромко бубнил телевизор. Вот ток-шоу сменилось заставкой новостного канала. Диктор быстро и возбужденно заговорила. Женщина автоматически посмотрела на экран и буквально привстала на стуле. Молоденький журналист брал интервью у высокого, широкоплечего мужчины с вьющимися русыми, седоватыми волосами и такой же бородкой. Женщина обратилась в слух. Гул в зале очень мешал ей, но она сумела уловить фразу: «Улаф Серенсен, что вы можете сказать по поводу этого загадочного убийства»? Ответ шефа полиции господина Серенсена потонул в хоровом ржании сидевшей неподалеку компании. Женщина слегка поуспокоилась. Пододвинула пирожное и начала его спокойно есть. Снова отпила вина. Она уже доедала пирожное, когда к ее столику, обогнув по дороге официанта, подошел высокий мужчина в деловом костюме и надвинутой на глаза шляпе.

— Улаф, что там случилось? Кого убили? Почему опять, ты? Подчиненных не хватает, что ли? — женщина сверкнула на мужчину васильковыми глазами и мелодично рассмеялась, но смех получился слишком уж неестественным.

— Убитая, Эльза Расмунсен. Одна из богатейших женщин Европы. Вести дело буду я. Изабо, что случилось?

— Почему, ты, решил, что что-то произошло? — женщина посмотрела на мужчину поверх края бокала.

— Я хорошо тебя знаю. Ты, нервничаешь. Я опоздал почти на два часа. Ты, могла прислать мне смс-ку и уйти, но ты настойчиво меня ждала. Еще раз спрашиваю, что случилось?

— Вот и имей дело с полицейским, — Изабо рассмеялась, получилось наиграно, и она замолчала. Покрутила в руках остывший кофе, залпом его выпила. Поставила чашку на стол и достала из кармана листок. Протянула Улафу со словами: — Читай сам. Нашла под дверью.

— Записка составлена из вырезанных слов. Отпечатки можно не искать, хотя, проверю. Не вздумай платить. Шантажист на этом не успокоится. Сумма небольшая. Для тебя. Но, учти, он будет требовать деньги снова и снова. И какие у тебя могут быть скелеты? Богатая вдова. Муж погиб в авиакатастрофе. Ты, к этому ну, никак не причастна, — Улаф посмотрел на Изабо. Она почувствовала себя весьма неуютно. Один скелет у нее был. Но говорить о нем женщина не собиралась. Даже любимому мужчине. Особенно ему.

В кармане Улафа зазвонил телефон. После короткого: «Да, сейчас буду». Серенсен извинился и быстро пошел к выходу. Женщина подозвала официанта, приказала подать счет и вызвать такси.

Луна, похожая на головку сыра вынырнула из-за тучи. Изабо закуталась в плед, уселась с ногами в большое глубокое кресло, стоявшее на балконе ее спальни. «Скелет в шкафу. Милый Улаф, да у меня целая кладовка скелетов, которые скребутся в дверь и вот-вот ее откроют. Что будет потом, лучше не думать. Хорошо, что я сумела выкупить свой Белоснежный Дворец. Всегда можно вернуться на родину. А деньги… Деньги везде деньги». Женщина поплотнее закуталась в плед. Нахлынули воспоминания.

Далекий 1916 год. Весной Изабелла Нелидова или, как ее все звали Белла, вышла замуж за полковника артиллерии Алексея Вронского. Шестнадцатилетнюю девушку выдали замуж из соображений «деньги, титул». Мнением девушки никто не интересовался. Шла война. Изабелла, в сопровождении служанки, проделала долгий путь в Петербург. Буквально на следующий день по приезду была на скорую руку обвенчана с сорокапятилетним вдовцом Вронским, который был дружен с отцом Беллы. Ему нужна была женщина, которая будет присматривать за домом и слугами. Через день полковник уехал, оставив молодую жену в огромном особняке в окружении незнакомых людей. Белла тосковала по дому, по елям и ласковому морю. По солнцу и теплу. В сыром промозглом Петербурге она не согревалась ни душой, ни телом. Выдержав чуть больше года, девушка слегла с чахоткой. Врач семьи Вронских посоветовал ей пожить осень и зиму на юге. В конце сентября девушка вошла в ворота родительского дома. Поначалу дело пошло на лад, но в конце ноября Белла опять слегла.

Неподалеку от их имения, в комнатке, снятой у зажиточного купца, жил француз-художник. Обаятельный и галантный, он был вхож во многие дома. Анастасия Нелидова, мать Беллы, заказала ему два портрета. Свой и дочери. Когда Белла совсем слегла, Клод Бонне, как звали художника, предложил ей за покровительство и беспрепятственный выезд из страны вместе с семьей Нелидовых, возможность излечиться от чахотки. Анастасия сказала, что окажет ему любую помощь и он всегда может рассчитывать на ее покровительство, только пусть спасет дочь. Революция набирала обороты и Нелидова собиралась покинуть родину и искать приют во Франции.

Белла сидела на высоком стуле со спинкой. Тусклое зимнее солнце почти не давало света. Художник работал быстро, чтобы девушка не успела очень устать. Белла кашляла. Горло першило, болело где-то глубоко в груди и этот запах… Краски имели какой-то странный запах. Часовые сеансы раз в день в течении трех дней. И вот, месье Клод взял чистую кисть, большую бутыль зеленого стекла. Положил перед собой потрепанную книжечку. Художник окунул кисть в бутыль, потом начал быстро водить ею по картине и что-то тихо говорить нараспев, заглядывая в книжечку. Слова Белла разобрать не смогла. Ее неудержимо потянуло в сон. Когда молодая женщина проснулась, в комнате никого не было. Только она и картина. Грудь перестала болеть, кашель отпустил. Очень хотелось есть и она пошла на кухню к Матрене. Дожидаться ужина сил не было.

С того дня Белла забыла, что такое болезнь. Нелидова задействовала все свои связи и раздобыла билеты на пароход, шедший во Францию. С ними ехал художник Бонне, пожелавший вернуться на историческую родину.

В толпе приехавших и встречающих, Бонне оттеснили от Нелидовых. Их встречала троюродная тетушка Анастасии, уже давно жившая во Франции. Анна в свое время вышла замуж за барона де Жомини. По-русски она говорила с очень сильным акцентом, качала головой и охала, прижимая к напудренным щекам пухлые ладошки. Белла попыталась отыскать в этой толпе художника, вспомнив, что у него остался ее портрет, лежавший вместе с еще несколькими картинами в багаже Бонне. Но художник, как растворился в толпе. Потом стало не до него, а потом Белла попросту о нем забыла. Еще через год русский офицер-эмигрант передал Белле похоронку. Полковник Вронский сгинул в водовороте гражданской войны. Молодая вдова особенно не печалилась о практически не знакомом ей человеке и довольно быстро вышла замуж за герцога Роклора. Юная красавица пленила сердце герцога. Так началась новая жизнь Изабеллы Вронской, еще не знавшей, что художник, кроме здоровья, подарил ей и долгую жизнь. Очень долгую.

Изабо поежилась. Был сентябрь, а осень в Норвегии особенным теплом не баловала. Женщина пошла в спальню, улеглась в постель и еще долго думала, как объяснить любимому мужчине, что ей уже сто шестнадцать лет и судя по всему, она проживет еще столько же. Потом пришла мысль, нанять частного детектива, чтобы он нашел шантажиста. Почти засыпая подумала о том, что ее подсознание связало воедино шантажиста и художника Бонне. Неужели он до сих пор жив?! Магия? Но ее не существует. Не существует? Тогда, как она за час излечилась от чахотки и живет уже второе столетие оставаясь на вид тридцатипятилетней женщиной. Это все картина и заклинание, которое бормотал Бонне. На этой мысли Изабо уснула без всяких сновидений, как провалилась в черную яму.