Republic Commando 1: Огневой контакт

Глава 19

- Чуть-чуть больше километра, — произнес голос Дармана. — Ждем команды.

Девятый приложил ладонь к левой стороне шлема. Он боялся, что начинается нервный тик.

— Хорошо. До встречи в ТЭ.

— Дай мне несколько минут.

Пятый небрежно поднял палец и поправил наплечную пластину. Пять минут казались целой вечностью.

— Эй, а это еще что? — сказал Девятый. — Дарман, постой. Погоди.

Свет в дверях погас, и включился фильтр ночного видения.

Сержанту показалось, что он увидел Дармана или Атина — очередная игра памяти, действие стимуляторов заканчивалось, — но тут же он осознал, что шлем с Т-образным визором принадлежит Хокану. Девятый открыл огонь. Колебание стоило полусекунды — целой вечности, — и он не увидел, чтобы кто-то упал.

Пятый дал плазменную очередь, и они стали ждать. Ничего. Затем промелькнули какие-то бегущие тени, кто-то крикнул: «Ложись!» — но три силуэта остались стоять — по крайней мере, пока их не скосили плазменные разряды.

Вновь повисла тишина. Девятый выжидал. Когда они с Пятым стали пробираться вперед, чтобы проверить обстановку, кто-то вскочил с изрытой воронками земли и бросился за здание.

Спецназовцы пустили еще по очереди и замерли. Но движения больше не наблюдалось.

— Если в коридоре есть еще кто-то, сержант, можно, я положу туда бронебойную? Не хочу, чтобы за нами увязались дроиды.

Термодетонатор от взрыва стандартной гранаты не должен был сработать.

— Положи шесть, — разрешил Девятый. — А потом установи «Е-Веб» на самоподрыв.

Пятый навел бластер, немного опустив на треноге. Девятый услышал визг, похожий на шум прогревающегося репульсора, но эти звуки потонули в грохоте запуска и разрывов первых трех гранат.

Дверь изрыгнула пламя и столб черного дыма.

— Все, закончили, — сказал Девятый, и оба сорвались с места. Они пробежали через поле, прорвались сквозь две колючие изгороди и нырнули в лес. Лишь тогда Девятый включил комлинк и на выдохе крикнул Дарману: «Давай, давай, давай!»

На секунду или две дорогу перед ними осветила белая вспышка, и затем ударная волна пнула Девятого в спину. Он ударился лицом о визор и почувствовал кровь на губах. Когда он повернул голову и попытался подняться, то увидел, что Пятый тоже лежит на брюхе, выставив руки перед собой, и смотрит на него.

— Нет, сержант, — сказал Пятый, по-прежнему наслаждаясь жизнью. — Вот теперь закончили.

Гез Хокан оказался на земле под перевернутым мотоспидером, двигатель которого все еще работал. В ушах звенело после взрыва. Он застыл, прикрыв голову и ожидая продолжения артиллерийского обстрела. Но вокруг стояла тишина.

Мандалорец с трудом поднялся на ноги и поставил спидер вертикально. Стабилизатор был слегка погнут, но в рабочем состоянии. Хокан отряхнулся и запрыгнул в седло.

Он взглянул на свои ладони, лежащие на рукоятках. Желтая перчатка на левой руке почернела и все еще была мокрой. Нева держалась рядом с ним. Она побежала, как и было приказано, и когда в нее прилетело, ее кровь забрызгала его с ног до головы. Впервые за многие годы внутри его шевельнулось что-то похожее на жалость.

«Довольно. Ты размяк, старик. Сосредоточься».

— Сэр! — По единственному крику было сложно опознать голос. Хокан обернулся, но догнать его мог лишь один человек. — Сэр!

Хурати подъехал и остановил спидер параллельно Хокану. Сиденье пассажира пустовало. Хокан не стал расспрашивать.

— Простите, сэр, — сказал капитан. — Когда началась стрельба, они застыли на месте. Даже не легли.

— Гражданским это свойственно, — устало произнес мандалорец.

Рвануло в здании. Судя по цвету пламени, это был высокотемпературный взрыв имплозивного заряда. Не попадание из лазерного орудия.

— Какая разница?

— Выжить не могло ничто, даже во взрывоупорном контейнере. Если там и были образцы нановируса, то их больше нет.

Итак, теперь в руках сепаратистов не было ни нановируса, ни ученых, имеющих хоть какое-то представление о программе. Вернуть Утан теперь стало жизненно необходимым.

Учитывая размер зоны поражения имплозивного устройства, они использовали чувствительные приборы дистанционного управления. Хокан порадовался, что у него в переметной сумке лежит несколько ЭМИ-гранат.

— Найдем их, — сказал мандалорец.

Теперь даже было невозможно проследить их маршрут на выходе из канализации. С чего же начать? Врагу нужно как-то покинуть Киилуру. У них наверняка где-то есть корабль. Если информация с Джеонозиса правдива, у клонов есть штурмовые транспорты, которые их забирают и эвакуируют раненых.

Киилура — тихая, отсталая, сельская планета. Звук двигателя можно услышать за многие километры, особенно ночью.

Хокан выключил мотор спидера и стал вслушиваться.

Этейн почувствовала его задолго до того, как увидела или услышала.

Она не могла обнаруживать дроидов — по крайней мере, так думала, — но почувствовала, как что-то очень большое возмущает Силу, и эта штука приближалась. Этейн не могла сказать, механического оно происхождения или органического. Но оно не проецировало никакой угрозы, только легкую тревогу.

Затем она услышала шум ветра и ровное гудение двигателя. Девушка остановилась и повернула голову. Атин с Дарманом остановились тоже.

— О, как я люблю этот звук, — сказал Дарман.

— Что это?

— Звук, говорящий о том, что мы выберемся живыми с этой помойки. «Сундук». Штурмовой транспорт.

Гул теперь раздавался прямо над головой. Всмотревшись в ночное небо, Этейн разглядела силуэт на фоне звезд. Корабль двигался без навигационных огней. Он слегка опустил нос, тон двигателей изменился.

Дарман отреагировал так, будто вел с кем-то разговор. Он сделал жест рукой и кивнул. Затем помахал. Транспорт набрал скорость, поднялся выше и улетел.

— Они отследили нас по ответчикам в комлинках, — сказал Дарман. — Старина Девятый. Будь ты благословен за то, что вырубил Теклет.

Атин повел плечами, забросив Утан немного выше на спину.

— Карета подана, принцесса, — сказал он ей. Этейн никогда не думала, что он может быть таким жизнерадостным. Его аура почти исцелилась, хотя и не совсем. — Изволите сесть спереди?

Утан достаточно очухалась, чтобы начать ерзать. Этейн осознала, что биолог была единственной известной ей особой, умевшей выражать ярость, просто извиваясь. Она не завидовала тому солдату, которому придется ее развязать.

— Твоя очередь, Дар, — сказал Атин.

— Ладно. — Было заметно, что Дарману и радостно, и тревожно. Этейн чувствовала. Операция была почти окончена — у них все получилось. Хотелось спросить, что он собирается делать, когда вернется на базу, но она догадывалась, что ближайшие планы включают долгий сон, горячий душ и еду. Его мечты были скромными. Этейн подумала, что он может служить достойным примером даже для падавана.

Она могла лишь надеяться, что станет хорошим офицером. Ей хотелось завоевать уважение Дармана.

— Давай, Дарман, — раздраженно сказал Атин. — Утан уже весит целую тонну. Твоя очередь.

— Ну-ка, попробуем так, — молвила Этейн и подняла Утан Силой. Атин повернулся посмотреть, кто это снял ношу с его спины. Дарман почти поравнялся с ним.

Хлоп! Атин дернулся вперед.

Этейн подумала, что он просто споткнулся, но Дарман упал ничком на землю, и она последовала его примеру. Дарман лежал поперек Атина, целясь из винтовки. Атин не кричал, но издавал ритмичное «ах-ах-ах», как будто не мог вдохнуть воздух. Утан лежала в траве, словно кукла.

— У нас раненый, — с неестественным спокойствием сказал Дарман. Этейн ясно слышала его голос: вокодер все еще был включен. — Сержант, Атин ранен.

Ответа Девятого Этейн не услышала. Дарман вел частый огонь, и она видела, как яркие разряды проносятся над ее головой.

Почему она не почувствовала, что сзади кто-то есть? Потому что отвлеклась. «Это ты виновата». Она знала: если Атин умрет, совесть будет мучить ее до конца жизни.

Стрельба прекратилась. Все заняло не больше тридцати секунд. Мир снова стал прежним, но не для Атина.

Дарман явно видел в прицел что-то такое, чего Этейн было не видно. Он поднялся, перебежал вперед и навел винтовку на что-то лежавшее на земле. Затем включил нашлемный фонарик.

— Один из офицеров Хокана, — сказал Дарман. — Капитан.

— Мертв?

Выстрел.

— Теперь да, — сказал Дарман.

На сей раз Этейн не ужаснулась так, как в тот день, когда он прикончил раненого умбаранца. На первое место вышла тревога за Атина. Это радикально меняло мировоззрение.

Раненый спецназовец лежал пугающе тихо. Когда Дарман осторожно перевернул его на бок, в броне сантиметрах в двадцати под его правой подмышкой обнаружилась дыра, которая сочилась кровью. Дарман снял с пояса маленький серый продолговатый цилиндр и высыпал содержимое на землю. Затем сунул в дыру что-то похожее на тампон и запихнул внутрь.

— Идите, — дрожащим голосом проговорил Атин. — Уходите. Оставьте меня.

— Не геройствуй тут, а то врежу.

— Я серьезно. Забирайте Утан и уходите.

— Атин, заткнись, пожалуйста. Никого я оставлять не собираюсь. — Судя по точности движений, Дарман годами тренировался в оказании первой помощи. Он кивнул Этейн. Девушка схватила Атина за руку и крепко сжала. — Вот что делает пуля из «верпина» с броней «Катарн»… спокойно, брат. Все хорошо. — Он снял пластину со щиколотки и закатил нательник, оголив кожу. Затем взял два одноразовых шприца. — Немного поболит, ничего. Лежи спокойно.

Дарман один за другим вогнал оба шприца в щиколотку Атина. Затем что-то нарисовал маркером на шлеме и пристегнул пластину обратно.

Этейн уставилась на буквы «Б» и «X», написанные на шлеме.

— «Б» — это болеутоляющее, — объяснил Дарман, перевернув Атина на спину. — А «X» — гемостатик, потому что «Б» и «Г» выглядят похоже и в спешке их можно накорябать так, что не отличишь. Это для медиков, просто чтобы они знали, что я ему вколол, если его не станут сканировать. То, что вы увидите, может показаться странным, но поверьте, я знаю, что делаю…

Атин лежал на спине, тяжело дыша. Дарман улегся на него спиной книзу, просунул руки в ремни Атина и перекатился вместе с ним таким образом, что сам оказался внизу. Он приподнялся на руках, встал на колени и выпрямился с Атином на спине. Слегка покачнулся, но не упал.

— Самый простой способ поднять и нести тяжелого человека, — объяснил Дарман немного сдавленным от усилий голосом.

— Это могла сделать и я, — сказала Этейн.

— Да, но он мой брат. К тому же вам предстоит нести доктора Утан.

Этейн тут же устыдилась, что не проверила. Но биолог все так же лежала на земле — связанная, безмолвная и, несомненно, весьма озадаченная.

— Пойдемте, доктор, — сказала девушка и наклонилась, чтобы поднять ее, но ладони коснулись чего-то холодного и мокрого. Под ребрами Утан торчал осколок серого пластоидного сплава. Это был обломок брони Атина. Рана обильно кровоточила.

— О нет! Только не это! Смотри, Дарман, смотри!

— Фирфек. После всей этой проклятой…

— Нет, она жива.

— Просто донесите ее до точки эвакуации. Надеюсь, у них есть на борту медик.

Разочарование было таким внезапным и сокрушительным, что Этейн едва не застыла, — несправедливость всего этого чуть не ввергла ее в ступор, но на Дармана это не подействовало, а она была твердо намерена брать с него пример. Его самоконтроль казался осязаемым. За несколько дней Этейн узнала его лучше, чем знала Фулье. Когда раз за разом оказываешься на волосок от смерти, это очень способствует усвоению уроков.

Этейн также знала, что между ними возникли узы, которые еще долгие годы будут отдаваться невыносимой болью. Это было хуже, чем влюбиться. Это было нечто более сильное, чем просто привязанность, — их сблизила пережитая вместе травма. Мастер Фулье говорил, что можно разлюбить того, кого любишь, но Этейн знала, что от такого ей никогда не отрешиться, ведь прошлого не изменишь.

Девушка самостоятельно взвалила Утан на спину и несколькими рывками передвинула вперед, удобно умостив на плечах.

— Пошли, Дарман, — скомандовала она, с трудом узнав собственный голос. Сейчас он даже не звучал как голос джедая.

Хокан все еще где-то прятался. Девятый знал это. Он видел, как мандалорец — или кто-то в его доспехах — выходил из комплекса. Тот офицер, которого застрелил Дарман, был всего-навсего молодым капитаном. И Хокан сейчас наверняка был занят тем, что явно удалось мертвому капитану: выслеживал их по звуку двигателей транспорта. Корабль, который прилетел их спасти, вполне мог и погубить.

— Еще где-то километр, — сказал Пятый. — Про Атина не слышно?

— Ты что, не включил дальнюю связь?

— Нет. Лишний отвлекающий фактор сейчас ни к чему.

Девятый начинал понимать, как он справлялся со стрессом: этот парень просто отключался, иногда буквально. Интересно, кто его этому научил, потому что точно не Кэл Скирата. Тот все принимал близко к сердцу, иногда даже чересчур.

— Надеюсь, после этого нас перебросят в город, — произнес сержант. «Будь оптимистом. Загадывай наперед». — Славный, шумный, непонятный город, где полно нычек и с водоснабжением порядок. Наблюдение. Сбор данных. Лафа.

— Не. Джунгли.

— Ты псих.

— Джунгли — тот же город. Чего там только нет.

— Ты волнуешься за Атина.

— Заткнись, сержант. Я волнуюсь за себя, ясно?

— Конечно волнуешься.

— Почему мы просто не разбомбили этот район из космоса?

— Недостаточно данных. Вирус мог храниться в нескольких местах. Мы могли не накрыть их все, а узнали бы об этом слишком поздно.

— Мы только-только сработались вчетвером.

— Он жив, Пятый. — Девятый начал двигаться назад спиной вперед, перебираясь в хвост «колонны». — Он жив. Джедаи могут лечить. Дарман вовремя оказал ему первую помощь, и…

Девятый не любил идти замыкающим, особенно ночью. Еще меньше ему нравилось, когда идущий впереди вдруг выкрикивал: «Ложись!»

Сержант рухнул в траву и посмотрел в ту сторону, куда Пятый навел свою «дисишку».

— Спидер, — сказал тот. — Угадай кто. Движется вдоль поля справа налево. Хокан, не иначе.

— Снять его можешь?

— Когда выедет из-за деревьев.

— Ну так не тяни.

Девятый стал считать секунды, отслеживая спидер в прицел. Движение машины по куваровой аллее вызывало стробоскопический эффект. Вдруг фильтр ночного видения залила вспышка света, и всадник вылетел из седла в облаке пара.

— Вот это другое дело, — сказал Девятый.

Они выждали предписанные пять секунд, дабы удостовериться, что Хокану конец. Никакого движения не наблюдалось. Сержант заметил в траве блестящие глаза гданов — кое-кто уже решил, что бой закончился и можно снова выйти наверх.

Девятый уже поднялся на ноги, а Пятый привстал на колено, когда Хокан вдруг вырос из травы, словно призрак. Он сделал несколько неуверенных шагов и поднял пистолет.

Выстрела Девятый не услышал. Но мимо просвистела пуля и ударила во что-то с громким хлопком. Верпинские пробивные пистолеты били бесшумно и точно. Если бы Пятый до этого не шмальнул ему под дых, сейчас в Девятом была бы такая же дырка, как в Атине.

— Сержант, когда я его убью, можно забрать его доспехи? — спросил Пятый.

— Но ты должен прикончить его лично.

— Мне так не хватало мотивации. Спасибо.

— Видишь его?

— Нет…

В траву за метр перед Пятым ударил бластерный разряд, высекший сноп искр. Их врагом не был глупый виквай или безмозглая жестянка. Это был мандалорец, воин от рождения, опасный, несмотря на рану.

Совсем как они.

— Как думаешь, транспорт будет ждать? — спросил Пятый.

— Когда погрузят Утан — нет.

— Фирфек. — Пятый пристегнул гранатомет и прицелился. — Может, зря мы бросили «Е-Веб». — Ночное небо озарила вспышка взрыва. Пятый приподнял голову, в ответ хлынул шквал бластерных выстрелов, которые прошли на метр дальше, чем в прошлый раз. — Я отвлеку его, а ты зайди справа.

Девятый пополз вперед на локтях и коленях, держа «дисишку» на сгибе рук. Когда он продвинулся метров на десять, сверху раздался треск, и бластерный разряд отстрелил колоски над его головой.

Если бы не проклятый «верпин», все было бы намного проще.

«Величавый» ждать не станет. Действие стимуляторов уже полностью закончилось, и усталость последних дней обрушилась с полной силой — усталость от тяжелой трамбовки, недосыпа и постоянного шума. И Девятый дал себе зарок. Если им с Пятым не суждено выбраться с Киилуры живыми, то и Гезу Хокану тоже.

Впрочем, мандалорец или нет, но Хокан был один против двух коммандос, которые как минимум не уступали ему в сноровке. Девятый не собирался недооценивать врага, но в исходе боя практически не сомневался: рано или поздно у Хокана истощатся батареи. Вот только время работало против них.

— Нет, так не годится, — сказал сержант. — Дарман, это Девятый. Где вы сейчас?

Судя по голосу, Дарман здорово запыхался.

— Медленно идем, сержант. Еще минут десять до ТЭ.

— Попроси их, чтобы такси подождало, хорошо? Мы тут собираемся попрощаться с Гезом Хоканом.

— Я передам Атина и…

— Отставить, Дар. Мы сами справимся, надо только взломать его панцирь. До связи.

Пятый подполз вперед, пытаясь занять более выгодную позицию для стрельбы. Девятый, начиная терять терпение, осмотрелся в поисках какого-нибудь укрытия сбоку от Хокана. Он заметил вспышку выстрела, но никакого звука не услышал, только Пятый начал что-то говорить по комлинку, и вдруг на очень короткий миг по ушам ударил оглушительный визг.

Затем стало тихо и темно.

Поначалу Девятый подумал, что ранен. Он не слышал Пятого и не видел перед глазами никакой информации. Зеленое изображение поля и деревьев, которое показывал фильтр ночного видения, исчезло. При этом он по-прежнему чувствовал землю под локтями и «дисишку» в руках. Боли не было — правда, при серьезном ранении, бывает, вообще ничего не чувствуешь.

И только через несколько секунд до него дошло, что все внутришлемные системы сдохли. Стало жарко. Воздух не поступал.

Сержант снял шлем и осмотрелся через DC-17. Тепловизионный прицел обнаружил Пятого; тот тоже снял шлем и, засунув внутрь руку, лихорадочно нажимал на кнопки.

«ЭМИ-граната, — подумал Девятый. — Хокан сделал нас как дроидов».

Электромагнитные импульсы хорошо действовали против жестянок, но не менее эффективны они были и против чувствительной электроники, которой пользовались мокрые. Усовершенствованные шлемы брони «Катарн», стоившие втрое дороже, чем обычная солдатская модель, были напичканы прототипами сложных систем — очень уязвимых систем.

Сержант медленно и осторожно пополз в сторону Пятого. Несколько бластерных разрядов прошли мимо. Девятый распластался на животе, голова к голове с товарищем.

— Поджарил наши шлемы, — прошептал Пятый. — Их что, не тестируют как положено?

— Готов поспорить, какой-нибудь гражданский решил, что против мокрых никто ЭМИ использовать не станет.

— Да уж, как вернемся — найду я этого умника.

— Они перезагрузятся.

— Когда?

— Без понятия. Но «дисишка» работает.

— Пусть только башку высунет.

— Сюда бы Дарову светошумовую.

— Они все равно к «дисишке» не подходят.

— Ты его хоть видишь?

— Нет… нет, погоди. Вон он.

Девятый был вынужден пару раз поводить стволом, прежде чем разглядел Хокана в прицел.

— У тебя нет под рукой СВУ?

— Шесть штук.

— Как далеко можешь добросить?

— Далеко.

— Раскидай вокруг подальше. Позади него.

Девятый открыл огонь на подавление, а Пятый приподнимался, швырял самодельную бомбу и падал снова. Сержант достал дистанционный пульт.

— Как подорву, беги в сторону и попытайся зайти сбоку.

Пятый немного откатился, уперев правую руку в землю для быстрого броска. Девятый нажал на кнопку. Пятый высунулся.

Ничего не произошло. Бластерный разряд опалил траву между ними, и Пятый снова ничком бросился наземь.

— В самом деле, надо будет поговорить с отделом снабжения насчет защиты электроники, — ровным тоном произнес он.

— Боюсь, остается только старомодная штыковая атака.

— Я не умею на штыках.

— Сержант Кэл что-нибудь придумал бы.

— У тебя есть его номер?

— Я закричу.

— Что?

— Не смейся. Этот парень — псих. Если он подумает, что я тяжело ранен, то не сможет устоять перед искушением, чтоб самому перерезать мне глотку.

— И тогда я должен устроить ему сюрприз?

— Делай что угодно, только быстро.

— Ладно, малыш. Вперед.

Девятый вдруг осознал, что кричать-то и не умеет. Но он достаточно наслышался криков людей со страшными ранами, а потому решил, что должно получиться.

Он запрокинул голову и заорал.