Развращённые

Глава шестая

Марлен не помнила, куда и какими путями её вели. Она оказалась в очень тёмном помещении, почти без света, куда её бросили как куль муки, не заботясь о сохранности. Из-за нехватки света она даже не могла различить размеры комнаты. Иногда казалось, что помещение не имеет границ. И лишь мигающая в далёком коридоре лампочка не давала сойти с ума. Свет от неё тонкой полоской просачивался сквозь щель в двери, напоминая: ты, гонщица, не ослепла, не умерла и не сошла с ума.

В углу её камеры стоял туалет. Каждый раз, используя его, лисичка испытывала стыд.

В проёме двери иногда появлялась еда. Лисица полагала, её кормят раз-два раза в день, но она, конечно, могла быть не права, так как спустя три-четыре приема еды потеряла счёт времени. Она плакала и мысленно звала на помощь мать и отца. Засыпала, и видела в снах обеспокоенные лица Джин, Имани, или Миры с Аророй.

Марлен было слишком юной, слишком доверчивой, никто не готовил её к подобной судьбе. Никогда не предостерегал, что ей «посчастливится» увидеть устрашающее здание Сферы изнутри.

Девушка лила слезы и звала на помощь. Пыталась услышать шаги, но их не было. И это было худшее — казалось, в здании сферы никого нет. Никого! Она — единственная узница!

Ей хотелось, чтобы хоть кто-то пришёл на помощь. Да что там, просто прошёлся мимо камеры и это было слышно! Но никто не приходил. И тогда ей представлялось, что все о ней, о Марлен, забыли.

Неужели и Джин забыла? Или ей не разрешают приходить? Может, подруга узнала, что Марлен сделала, и разозлилась?

Бред, — успокаивала себя лисичка, — Джин слишком умна, чтобы повестись на такое. Да и что такого она, Марлен, сделала?!

Девушка пыталась найти объяснение всему происходящему. Возможно, Доган узнал, что мать платила за то, чтобы Марлен не попадала на Млечную Арену.

Возможно. Или же ей припомнили нападение на того терция. Но ведь то была шутка, за такое не сажают! Разве что… Кажется, тот терций был его родственником.

Точно! — осенило девушку, — терций её узнал на Млечной Арене и потребовал наказать преступницу. Вот она и оказалась здесь.

— Эй! — закричала Марлен, — кто-нибудь! Я прошу, зайдите ко мне. У меня есть важная информация!

Естественно, никто не ответил, лишь ещё раз мигнула лампочка за дверью. Марлен показалось, в этот раз темнота длилась слишком долго, девушка даже успела поверить, что свет не вернётся… и испугалась, казалось, сильнее всего. Почему-то ей было жизненно важно видеть этот тусклый лучик.

— Пожалуйста, я прошу вас! — закричала испуганная лисица. — У меня есть информация для Догана Рагарры.

Глубоко в душе она прекрасно понимала, Догану даром не нужна её «информация». Это был всего лишь способ отчаявшейся лисицы не потерять надежду окончательно.

Гонщица ударила рукой по холодной плитке (она лежала на земле, ведь никакой мебели, кроме туалета, в камере не было) и испытала ответную боль. Хорошо, значит, ещё не умерла.

— Я не могу… не могу здесь находиться…

Марлен перевернулась на спину и закрыла глаза. Она убаюкивала себя воспоминаниями о прошлом, о матери, отце и бесстрашном брате Та-Рассе. Вот он бы точно знал, что делать в подобной ситуации.

Не то что Марлен! Надо же, размякла как, увидев Рагарру! Ноги подкашивались, сердце билось как сумасшедшее.

Тьфу ты! Стало противно… и стыдно. Ведь она действительно хотела получить от него тот цветок, будь он неладен! Она, дочь Возница Эрлинг и Демира Куашо! Внучка двух судей Мыслите!

Хотела! Получить! Цветок! От Догана Рагарры!

Марлен засмеялась… вот такая она сильная и независимая. Не лиса, а настоящий заяц.

Девушка и сама не заметила, как уснула…

Её разбудил звук шагов — в камере кто-то был.

Сфера — тюрьма

Девушка медленно села и подтянулась к стене.

— Кто здесь?

Тишина.

— Я тебя чувствую. Отзовись!

Ей показалось, в ответ послышался смешок. И он напугал девушку ещё больше — уж очень злым и недовольным был голос того, кто прятался в тени. По ногам к макушке медленно взбирались мурашки.

Девушка постаралась не всхлипывать.

— Послушайте… ну послушайте меня, пожалуйста. Я… что бы я ни сделала, я готова просить прощение. Готова понести наказание, но… … Или хотя бы объясните, за что Доган Рагарра так на меня зол. Ведь я имею право… знать?

Тьма молчала.

— Я вас прошу… мне здесь очень страшно… отзовитесь, п-пожалуйста.

Хотелось нарушить тишину. Чужой взгляд пугал. Вспомнились маленькие новорождённые котята, которые тыкались носами куда попало и ничегошеньки не видели. Вот так и Марлен — слепая и беззащитная.

— Доган не…

Одно молниеносное движение — и её схватили за шею, подняли вверх и припечатали к стене. В это же время в камере включился свет.

Глаза гонщицы от непривычки начали слезиться, но Марлен даже проморгаться не успела. Потому что рядом с ней находился никто иной, как Доган Рагарра.

О, небеса! Накатил страх.

— Нет! — пропищала девушка, и больше не смогла ничего сказать, потому что захват усилился, дышать стало сложно.

Его лицо отпечаталось в её памяти ещё во время первой встречи. Какие глубокие глаза! Они пугали! Вызывали мурашки по коже!

«Не хочу умирать!»

— Посмеешь крикнуть — и я тебе шею сломаю, поняла?

Ей было так больно, что она положила руки поверх его рук, в напрасной надежде хоть немного ослабить хватку. И не заметила, как в тот момент вспыхнули глаза мужчины.

Секунда, вторая, третья. Два взгляда скрестились — испытывающий, жёсткий, и напуганный.

Она не поняла, в какой момент боязнь быть задушенной притупилась. На первый план вышли совершенно другие мысли. Она внезапно осознала, что ящерр прикасается к ней всем телом.

Марлен почувствовала, как его руки отпустили её шею и легли на талию. Она закашлялась, но как только полегчало — почти с удивлением осознала, что и сама положила руки ему на грудь, а её колено плавно толкается ему между ног. Костюм на теле начал раздражать, ведь в нем никак не получалось прикоснуться к Догану кожа к коже, без притупляющих ощущения лоскутков ткани.

Она не понимала, что происходит, но пока заторможённое сознание задавалось вопросом «Что ты, пятая нога, творишь?» её руки уже вовсю хозяйничали на его плечах. И плевать было, что еще несколько минут назад она и помыслить не могла о подобной дерзости — обнимать своего палача.

Это было стремление. Желание обладать.

— Доган, — прошептала Марлен, и ей даже в голову не пришло, что, назвав его по имени, она нарушила все мыслимые законы ящерриного мира.

Он застыл. Тело его будто в камень превратилось, но и это не имело для неё значения. Оно пододвинулась к нему ещё ближе и, действуя на инстинктах, лизнула подбородок.

Убей её!

Он не сопротивлялся её действиям. А её затуманенный ящерриным влиянием мозг фиксировал каждую эмоцию мужчины, в которого Марлен была влюблена. Именно так — влюблена! Каждое прикосновение к нему приносило внезапное облегчение.

Ящерр оскалился. Он не был удивлён её поведением, скорее, оно вызвало у него отторжение, ведь эта женщинаничем не отличалась от других. Земная — слабая, поддающаяся влиянию.

Марлен захныкала — ей было мало, но она не понимала, чего именно.

Ящерр же разрывался между противоречивыми желаниями: он желал бы целовать девушку, он желал бы её убить.

— Земная дрянь мне в пару, — вконец сдался, и резко подхватив её под бедра, заставил обхватить его торс ногами. — Ты подохнешь в Сфере. Умрешь здесь…

Он расплескивал агрессию. Он шептал Марлен на ухо страшные вещи, в то время как его нетерпеливые руки шарили по женскому телу и проворно расстёгивали костюм. Вжикнула тонкая змейка — костюм сполз на талию и затхлый ветер сразу же приласкал оголённую кожу.

Дааааа — шептало сознание девушки, и она потёрлась грудью о Догана. Голос судьи звучал как сладчайшая музыка.

Она не знала, что делать дальше — гонщиц оберегали от этой стороны отношений непосредственно до момента покупки. Но инстинкты не дремлют, да и в Поддон она не раз спускалась. Марлен понимала — в ней зарождается физическое желание.

Она попыталась подвернуть свитер мужчины, чтобы прикоснуться к его коже, но не получилось. До Марлен дошло, что это и не свитер вовсе, а форма судьи Мыслите — темно-синий костюм. Ящерры свитеров не носят.

«Что я творю? Что я, пятая нога, творю?!» — спрашивала у себя девушка.

Доган усмехнулся. Он схватил её за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Его оскал не испугал девушку, наоборот, страстно захотелось стереть неприятное выражение. Она потянулась к нему за поцелуем, но Доган (подавив в себе желания поддаться) удержал её на расстоянии вытянутой руки.

Его голодный взгляд шарил по её телу, и даже одурманенной Марлен было понятно, что он её желает, как мужчина — женщину.

Она поёрзала.

«Чего ты ждёшь?»

Он ждал.

— Ну же! — поторопила Марлен, окончательно забывшись, кто перед ней.

Её голос отрезвил безрассудного судью. Он резко от неё отодвинулся, заставив девушку опустить ноги на пол.

Грудь судьи свирепо вздымалась. Казалось, он сам ошеломлён собственным несдержанным поведением.

И тогда мужчина залепил ей резкую пощёчину.

Марлен упала на пол. Всхлипнула, ведь не понимала, за что получила столь строгое и унизительное наказание. Разве ж это плохо — проявлять собственные желания? Что плохого в поцелуях, в стремлении прикасаться к любимому человеку?

Но судья не был земным человеком.

Марлен не задумывалась о том, какой жалкой она была в тот момент. Но ящерр только об этом и думал. Он смотрел на девушку, и раздражение волнами растекалось по телу. Он ненавидел. Он проклинал. В тот момент он давал себе слово, что сведет гонщицу в могилу.

Его инстинкты требовали: оберегай её, защищай её, но разум твердил обратное: убей! Убей! Убей!

Влечение, покорение

Рагарра резко вышел из камеры, и свет за ним погас. Марлен опять оказалась в кромешной темноте — густой, вгоняющей в отчаяние. Сердце стучало как ненормальное, а тело не желало отходить от остатков плотского желания. Её лихорадило, ведь организм пытался перестроиться, привыкнуть к той дозе энергетического влияния, что было на него выплеснуто вследствие ящерриного влияния.

Но плакала лисица не от боли, а от того, что руки мужчины больше не прикасались к ней.

Через три часа (может больше, может — меньше) Марлен осознала, что так и не привела себя в порядок, её тело и разум — нараспашку. Она начала лихорадочно натягивать костюм, вжикнула «змейка» на спине.

К ней вернулся стыд. А ещё через час — осознание того, какие безобразные вещи она творила.

Марлен испуганно вскрикнула: в какой-то момент жизни она, беззаботная бесстрашная лисица, нуждалась в другом человеческом создании так же сильно, как путник, пересекающий пустыню — в воде. Вокруг судьи вертелись все её мысли, она бы позволила ему всё. Если бы Рагарра в тот момент приказал совершить самоубийство — девушка бы с улыбкой покорилась. Она бы родную мать убила, потребуй ящерр подобное!

— Небеса! — всхлипнула Марлен, пока осознание происшедшего волнами накрывало её. — Небеса!

Вот так лисица впервые поняла на собственной шкуре, что такое ящерриное влечение — способность этого вида делать земных людей покорными, влюблять в себя.

Лисицу опалила горячая волна благодарности к сильной мудрой родительнице, когда-то принявшей тягостное решение отдать дочь в гонщицы.

И все же, это случилось, пусть и на десяток лет позже — ящерр подчинил Марлен своей воле.

— Небеса, — всхлипнула девушка, и перед ней как будто разверзлась пропасть, а из разломов полезли жуткие чудовища: мысли.

— Небеса!

Она схватилась за голову, осознав, что, если подобное повторится — она не сможет за себя постоять. Марлен была слаба, беззащитна и напугана. И её лисья хватка подсказывала: Рагарра еще вернется.

Доган!

Экталь (дом судьи Догана Рагарры) захлебывался от страха.

Слуги старались не издавать лишних звуков, шумный повар со склонностью к ругательствам впервые не матерился при готовке еды, и даже терции старались лишний раз не лезть на рожон — хозяин зол.

Постовая охрана переглядывалась между собой, а потом один из ящерров непременно бросал взгляд на дом судьи, мол, что с хозяином сегодня случилось, на что другой охранник саркастично хмыкал: поди их, господ, разбери.

А сам господин закрылся в гостиной, и напивался до беспамятства. Чтобы достичь его, этого самого беспамятства, Рагарра достал «стратегические запасы», из самого Каскадора — уж эта дрянь способна свалить кого угодно.

Привезти быть её сюда, да привязать к кровати. И делать, что…

Стакан с писклявым стоном врезался в стену.

Вот она, твоя деградация, Доган, вот о чем ты думаешь в такой момент…

Она все равно умрёт! Так почему бы не получить удовольствие, пока…

Потому что она земная! Мы — разные виды, она животное!

Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Усмехнулся.

Девчонка! Земная! Он — судья! Кан рода! Она — земная! И она — ему в пару! Ему, Догану Рагарре!

Мужчина рассмеялся тем смехом, что застревает в горле и давит, давит, давит.

Каждой твари — по паре!

Ящерр понимал, что не сможет оставить её в покое. С момента встречи привязка будет только усиливаться.

— Убить её нужно, — прошептал, наливая в следующий стакан новую порцию алкоголя. Налил так много, что напиток полился через край.

Всё, что ему оставалось, это выбрать день, когда приговор приведут в исполнение.

Но ведь до этого можно её, просто чтобы знать, каково это…

Второй бокал, только-только наполненный, был участливо отправлен вслед первому: разбился о стену.

Казнь

•••

В камеру к Марлен вошёл ящерр. Лисица не отреагировала на звук — продолжала лежать на полу, волосы прикрывали лицо.

Ящерр не удивился поведению узницы — он молча поднял её на руки и вынес из камеры. Марлен, ослабленная и напуганная, не смогла даже пошевелиться.

Сквозь сорняки апатии пробирались тревожные мысли. Вот и все! Вот и все! Они меня убьют!

Но как? А права? Ведь она победила на Млечной Арене! Кто-то должен был поинтересоваться, куда она делась. Как же так..?

— Нет… не хочу… не смейте…

Она начала вырываться из рук ящерра, сначала робко, но затем её борьба набрала оборотов.

— Пустите! Поставьте меня на пол!

Ящерр без возражений поставил её на ноги.

— Если можешь идти самостоятельно, — сказал равнодушно, — следуй за мной.

— Да… могу.

Марлен украдкой осмотрелась. Они были в каком-то коридоре — светлом и длинном, с квадратными светоотражающими панелями на стенах. От света слезились глаза, приходилось постоянно моргать.

— Я… я могу идти, — снова подтвердила. — Но куда?

— Я веду тебя к выходу, — ответил провожатый без промедления.

Марлен застыла. Ноги приросли к земле. В её голове фраза прозвучала уж слишком неоднозначно. К выходу — это как? К умерщвлению?

— Доган Рагарра отдал приказ? — спросила недоверчиво.

Бедная маленькая лисичка, её сердце грохотало как ненормальное, а руки тряслись. Это был страх вне человеческих возможностей. Она и не догадывалась, что земные люди способны такбояться.

— Он приказал убить меня, верно? — спросила она, тщетно пытаясь выдавить улыбку. Пытаясь на зареветь, не пасть духом, не начать умолять о снисхождении.

Её красный грязный костюм давно утратил товарный вид, запачканное кружево смотрелось нелепо. От девушки разило немытым телом. Волосы слиплись. И все же, она храбрилась, хоть давалась ей эта храбрость дорогой ценой.

— Поторопись, — потребовал охранник.

Ящерр пошел вперед, девушка последовала за ним на расстоянии двух шагов.

Не знала лисичка, что сопровождающий её ящерр задавался теми же вопросами, что и узница. Зачем судье понадобилось помещать гонщицу, подобную этой, в Сферу, где у неё сокамерниках — насильники, смертники и поддонки.

Попади она сюда по-настоящему, девчушка бы просто не выдержала пыток, применяемых к остальным заключённым — слишком холеная, слишком хрупкая, слишком гонщица. С такими спать надо и побрякушки дарить, а не в Сферу бросать.

Что такого натворила эта напуганная девчушка? За что Доган Рагарра такна ней отыгрался?

Собственные мысли нервировали яшерра. Меньше всего ему хотелось заморачиваться из-за земной, если и своих проблем хватает. У него в соседнем городе, Гнезде, брат, которому грозит судебное разбирательство за убийство земной. Вот о чем надо беспокоиться, а не лезть в дела судьи Рагарры.

Тем не менее, он вскоре понял, что «просто» не получится, так как в какой — то момент она начала пятиться назад. Калечить девочку не хотелось — как-никак, Доган на неё глаз положил, да и зачем сразу калечить, ведь страх её, в общем-то, вполне понятен.

— Ты чего не слушаешься? Думаешь, сбежать получится? — спросил провожатый у Марлен. — Куда? Дверь, через которую мы сюда пришли, уже заблокирована, а следующую не открыть без моей валидации. Либо следуй за мной, либо я колю тебе КМВ, и проваляешься в отключке часов шесть — не меньше.

В другое время Марлен бы всенепременно прокомментировала такое хорошее владением земным языком со стороны ящерра, как минимум мысленно бы восхитилась его «отключкой».

Но в тот момент ей было не до этого — девушка была уверена, что её ведут на казнь.

Она сжимала кулаки. Ноги полусогнуты, чтобы в любой момент сорваться на бег — настороженный дикий зверёк, а не человек. В ящерре она видела своего палача, не догадываясь, что настоящий палач в тот момент следил за всем происходящим из Экталя — собственного дома-крепости.

Если бы охранник попытался объяснить Марлен, что никто не собирается её убивать! Если бы только намекнул, что её действительно ждёт освобождение — ей было бы значительно спокойнее. Но ведь ящерры на то и ящерры, чтобы вести себя как надменные сволочи.

— Я прошу тебя, — прошептала Марлен, чувствуя, как увлажняются глаза. — Скажи, куда ты меня ведёшь. Не злись, пожалуйста, но… я просто хочу знать и… подготовиться.

На свой страх и риск, она подошла к ящерру и схватила его за руку. Он не успел среагировать — она упала на колени, позабыв все наставления матери о том, как важно во всех ситуациях вести себя достойно. Какое к чертям достойно, если умирать — страшно!

— Пощади меня!

— Встань! — взревел ящерр. — Быстро!

Он испугался. Все, о чем он мог думать в тот момент, так это о наблюдающем за ними кане Рагарре. Гонщица, стоящая на коленях, та самая гонщица, которую у ворот уже ждёт машина судьи — для него это не может закончиться хорошо.

— Немедленно встань! — потребовал ящерр, хватая зарёванную девушку за плечи и рывком поднимая её вверх. — Тебя никто не собирается убивать!

Он встряхнул её, как тряпичную куклу, чувствуя, как от переизбытка адреналина у него понемногу отделяется от хребта и удлиняется хвост. Дурная землянка, да пусть Доган её до смерти изобьёт, пусть режет ножом и калечит, лишь бы подальше от него!

Но гонщица не прекращала плакать. У неё началась истерика и ящерр не знал, стоит ли её вести на выход такую. Может, лучше подождать минуту-две.

— Веди её, — послышался голос из динамиков. Земная речь.

Ящерр вздрогнул. Впрочем, Марлен — тоже. Она запрокинула голову (провожатый по-прежнему удерживал её за плечи), посмотрела вверх и, вопреки здравому смыслу, была готова увидеть где-то над потолком говорившего.

Доган Рагарра!

Недж

Небеса, зачем?! Мелькнуло воспоминание о последнем визите судьи, что у ящерра, что у гонщицы.

Оба переглянулись и синхронно пошли вперед, как будто и не целовала она его рук, а не он не встряхивал её со всей силы. Видимо, голос Рагарры возымел необычайно «успокаивающий» эффект.

Лисицу действительно вывели к выходу. Несколько раз на их пути появлялись другие ящерры в белых костюмах — они что-то спрашивали, сканировали и проверяли.

Оказавшись на улице, Марлен нахрапом глотнула свежего воздуха и боязливо оглянулась, чтобы увидеть позади здание с круглыми окнами и стенами, вымощенными белой плиткой.

Сфера!

Она не решилась спросить у охранника, сколько времени провела взаперти, но ответ нашелся сам по себе, когда у самых ворот её остановило несколько земных охранников.

— Девять дней? — один из них считал данные с её браслета. — У меня нет бланков на такое короткое время.

— Данные будут стерты, — ответил её конвоир. — Приказ должен был уже прийти.

Марлен поймала на себе цепкий заинтересованный взгляд.

— А что так? — спросил у ящерра. — Кто ж за неё так похлопотал?

— А ты сам глянь, — ящерр кивком указал на машину, что как раз подъехала к самим воротам.

Девушка увидела чёрный «молоток» — машину старой доброй закалки, надежную, предназначенную для самых экстремальных поездок. Видимо, это что-то значило — у всех присутствующих вытянулись лица.

— Идем, — поторопил конвоир. — Не стоит заставлять её ждать.

Перед гонщицей открылась дверь, и она послушно юркнула в черноту салона. Дверь закрылась. Машина сразу же тронулась вперед.

Сфера осталась позади. Что впереди — непонятно.

Жена Догана Рагарры

В машине сидела женщина, тонкогубая, короткостриженая. Черный «под мужской» костюм прятал хрупкую женскую фигуру, придавая образу женщины эдакой ненавязчивой манерности. А на хребте отчётливо выделялся сложенный меж позвонков хвост.

Ящеррица!

Марлен непроизвольно пошатнулась.

— Не бойся, — успокоила женщина, выставляя вперед ладони, — тебе не грозит опасность. Мы едем обратно в Штольню, где для тебя уже подготовили отдельные апартаменты.

Марлен никак не отреагировала.

— Ведь ты же победила на Млечной Арене, — незнакомка осторожно улыбнулась, — как-никак, заслужила отдельное жилье.

Как-никак? Вот так Марлен и победила, «как-никак», что угодила в Сферу.

— Не волнуйся, всё плохое уже позади, — незнакомка подбадривающе кивнула. — Ты вернёшься домой, и все встанет на круги своя. Случилось небольшое недоразумение, но оно разрешится в скором времени. — И опять, казалось бы, неуместная улыбка. — Кстати, меня зовут Недж.

Марлен подумала, что вокруг нее в последнее время были сплошь хмурые люди. Никто не улыбался, эта — сделала это.

Марлен кивнула в ответ, да так осторожно, будто была вынуждена платить за каждое свое движение.

— Вот и хорошо.

И тогда ящеррица резко обернулась, как оказалось, с намерением обратиться к водителю, но лисица не сразу это поняла, а потому резко отшатнулась. Она боялась резких движений! Она боялась этой Недж.

В глазах женщины-ящеррицы отразилось нечто, что Марлен не смогла расшифровать.

— Небеса, что же тебе довелось пережить, — воскликнула ящеррица, и на лице её проступили такие человечные, такие земные эмоции, что лисице на глаза слезы навернулись. — Марлен, не бойся, прошу тебя. Я обещаю, что тебе не грозит никакая опасность. Пока ты со мной, пока я рядом — никто тебе и слова плохого не скажет. Поверь, я лично позабочусь об этом.

Недж протянулась в девушке, и взяла её за руку.

У ящеррицы были худые длинные пальцы, с заусеницами вокруг ногтевой пластины. Она казалась такой стильной, но руки выдавали её с потрохами — эта женщина была привлекательна от природы, но не придавала внешности особого внимания.

— Кто вы? — наконец-то спросила Марлен, аккуратно выдергивая руку.

Ящеррица резко выдохнула. Она ждала этого вопроса.

— Жена Догана Рагарры.

Гонщица подавилась воздухом.

— Он к тебе приходил? — спросила тем временем Недж.

Пауза.

— Приходил.

— Было?

Гонщица кивнула отрицательно — не было.

— Влечение использовал?

Марлен, подумав, утвердительно кивнула.

Тогда ящеррица отвернулась к окну. Сказала задумчиво:

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но на нашей планете они были другие. Они уважали чужую жизнь, а здесь… Как будто в зверей превратились… — ящеррица отвернулась к окну, — одичалых животных.

Марлен промолчала. После всего пережитого за последние несколько дней, она могла бы ящерров и похлеще охарактеризовать. Зверь, пусть и одичалый — вполне рациональное животное. А эти…

На другой планете могло быть что угодно, на этой её десять дней продержали в темноте, в холоде, потому что она чем-то не угодила больному на всю голову судье.

Недж усмехнулась, так понимающе, будто Марлен всё это вслух сказала.

— Он таким не был.

Гонщица молчаливо не соглашалась. Каким же он был, когда придумал устроить шоу из гибели земных девушек, взращенных специально ради роли смертниц?

Машина остановилась. Недж вздохнула, как показалось Марлен — очень и очень устало, будто перед выходом на поле боя.

— Накинь на себя плед, — ящеррица кивнула на ткань позади. — На улице может быть холодно.

Они подъехали к Штольне — тому зданию, где лисица жила последние несколько лет. Те же стены, те же люди, в этом маленькой «гончем» мирке ничего не изменилось.

Марлен понимала: стены прежние, но жизнь теперь у неё будет совершенно другая. Осознание этого — не радовало.

Штольня

Полчаса! Полчаса отделяло её, Марлен, от кромешной тьмы камеры в Сфере! Марлен не было десять дней, за которые её мир перевернулся. Всё это время ящерры пили, ели, трахались, и никого не волновало, что один чокнутый судья решил позабавиться с её, Марлен, судьбой.

— Не волнуйся, — Недж прикоснулась к её плечу, так, что Марлен даже отреагировать и отодвинуться не успела.

Недж тем временем ввела все необходимые пароли и молча кивнула, мол, следуй за мной. Они шли незнакомыми коридорами, где Марлен раньше бывать не доводилось. Зашли в лифт, и когда Недж нажала на кнопку последнего этажа, лисица будто удар под дых получила.

— Небеса, не надо! — прошептала гонщица на выдохе. — Я вас прошу, не надо туда.

Ящеррица взглянула на неё в немом удивлении. Всем было известно, что апартаменты на последних трех этажах Штольни отдавали постоянным любовницам высокопоставленных лиц. Рагарра требовал, чтобы гонщиц никуда не отселяли, даже если их патроны настаивали на противоположенном.

— Ты что, не хочешь его любовницей быть? — спросила Недж. — Он тебе защиту даст.

Марлен не удержалась — бросила в Недж взгляд-колючку: «Видела я его защиту».

— Он не сразу тебя признал, — Недж будто мысли читала. — Теперь все будет по-другому.

Кабинка лифта открылась, но, когда из нее никто не вышел, тактично закрылась обратно. Две женщины не двинулись с места — видимо, обе пришли к выводу, что лифт — не самое худшее место для разговора.

— Не буду врать, Марлен, — сказала Недж, — это было моя идея тебя сюда перевезти. Я не знаю, каковы твои причины так бояться нового статуса, но я их уважаю. Понимаешь?

Марлен кивнула — что ей еще оставалось.

В свою очередь, скажу, что на последних этажах тебе как минимум не грозит опасность. Там совершенно другие уровни защиты, и так я хотя бы не буду волноваться о твоей безопасности. Ты понимаешь, Марлен?

Девушка снова кивнула.

— Ну хорошо.

Недж нажала на кнопку, лифт открылся, ящеррица пошла вперед, а лисица — следом. Они прошли мимо двери, что вела к апартаментам Джин.

Лисичка улыбнулась — боязливо, впервые за несколько дней. Её лицо преобразилось, и Недж поймала себя на мысли, что ей по-настоящему нравится эта гонщица.

— У Джин нелёгкий характер, такая и убить может, — предупредила ящеррица, поймав улыбку Марлен, но не до конца поняв её значения.

«Да что ты знаешь о моейДжин».

— Она моя подруга, я люблю её.

— У земных женщин дикое представление о дружбе, — хмыкнула Недж.

— У нас— правильное представление о дружбе. Джин — лучшая.

Недж промолчала. Кому как не ей знать, какова Джин на самом деле. Жена Догана Рагарры находилась в прекраснейших отношениях с любовницей Догана Рагарры! Непонятно лишь было, как в эти отношения впишется лисица Марлен.