Развод по драконьим традициям. Жена золотого лорда

Глава 3.4

— Линос, что за переполох? — заметив впереди по коридору молодого дракона, я ускорилась.

За громким гонгом последовала суета прислуги, и мне пришлось выбираться из библиотеки, чтобы выяснить причины.

— Госпожа, — улыбнулся он напряжённо. — Золотой лорд скомандовал срочный сбор. Я иду помогать с лошадьми.

— А что случилось-то?

— Подожгли храм богини Солуа, — раздался за нашими спинами суровый голос Аргоса. — Линос, иди, — кивнул он юноше.

Тот склонил голову и поспешил сбежать. Видимо, ему уже попало за болтовню с чужой женой.

— Храм подожгли? Где? И что делать? Опасно? Кто-то пострадал? — протараторила я первые возникшие в голове вопросы.

— Подожгли храм в Друафасте, — сдержанно ответил Аргос, приближаясь ко мне. Одет он был по-дорожному, на поясе покоился в ножнах меч. — О пострадавших не сообщали.

В голове всплыли воспоминания Лильен о величественном белокаменном здании в столице Янтарной провинции. Он сохранялся как памятник былым временам язычества.

— Драконы не придерживаются веры в Трёхликого. Его приверженцы опасаются, что мы начнём диктовать народу, кому им следует молиться. Мне следует разобраться, потому я выезжаю. Останусь в столице, пока не разберусь. А ты будь здесь. Если понадобится, я вызову. Во всём слушайся Джонаса, он защитит.

— Хорошо, — пролепетала я.

Поместье находилось в дне пути от Друафаста, золотой лорд по какой-то причине предпочитал его столичному замку. И замечательно, дела удержат мужа-злодея подальше от меня, пока я занимаюсь артефактами.

Мы покинули здание и спустились по ступеням, где только три дня назад нас чуть не придавило статуей. Здесь ждал Джонас со снаряжённым в дорогу конём.

— Может, я с тобой? — хмуро предложил он, подавая своему лорду узду.

— Нет. Ты должен охранять Лильен, — Аргос в одно слитное движение запрыгнул в седло.

Вороной конь всхрапнул, повёл сердито ушами, словно только и ждал момента, когда можно будет сорваться в рысь.

— До встречи, Лильен, — кивнув мне, супруг пришпорил жеребца.

— Пока, — я махнула рукой, но мужчина даже не обернулся.

— Не стойте там. Вдруг сверху снова что-то упадёт, — Джонас провожал своего лорда недовольным взглядом. — Мы не уверены, что это не случайность, лучше проявить осторожность, пока идут разбирательства.

Я послушалась, отошла подальше от дома, глядя на крышу, где расположились в изящных позах статуи, изображавшие поющих женщин. Одна отсутствовала, упала, точнее, кто-то столкнул её мне на голову. Я даже знаю, кто постарался. А теперь Джонас делает вид, что произошло покушение, которое активно расследуется на предмет поиска злоумышленника. Так можно совершить ещё несколько подобных попыток убийства. Рано или поздно они возымеют эффект. Я не обольщалась, у золотого лорда больше шансов добиться своего, чем у меня выжить, но всё равно не собиралась сдаваться.

Джонас направился в дом, даже предложил проводить меня до комнат, только я отказалась, сославшись на желание прогуляться. Тем более, вечер действительно выдался спокойным и тёплым, несмотря на приход тревожных вестей из столицы. Пусть это не мой мир, но про себя я молилась, чтобы никто не пострадал. Насколько знала Лильен, музей работал до позднего вечера и закрывался только на ночь.

Я двинулась было по дорожке, но тут по лицу скользнул золотой луч, словно солнце на миг выглянуло из-за горизонта. Меня пробил холодный пот, на миг сознание вернулось в день аварии. Вода вокруг, тьма ловушки тонущей машины и солнечный свет, указывающий мне путь к спасению. Вот только тогда тоже был поздний вечер. Свет просто исчез, стоило мне вынырнуть на поверхность реки. Было темно, холодно и страшно. Я звала родителей, но они не выбрались. Свет вывел из ловушки только меня.

Поморщившись, я опустила голову. Взгляд зацепился за серебряную цепочку, выглядывающую из-за фигурного куста. Я нагнулась, потянула её к себе. Медальон зацепился за серый камень, вырезанный в виде кисти руки. Осколок статуи. Видимо, его пропустили при уборке. Высвободив цепочку из цепких каменных пальцев, я присмотрелась к медальону. На деревянной бляшке был вырезан крест Трёхликого, больше напоминающий перевёрнутый символ мира. Между его разветвлениями расположились изображения магического шара, кубка и зеркала. Они отражали три лика бога: чародея, знахаря и прорицателя.

Лильен не была набожной, отец в детстве рассказывал ей о временах язычества, поддерживал в ней любовь к истории, но те воспоминания давно стёрлись. А к Трёхликому она относилась даже с ненавистью, потому что мачеха заставляла её посещать важные службы. Лильен не понимала, зачем, да и я тоже. Видимо, в отместку за внесение изменений в завещание.

— Странно, — пробормотала я, продолжая крутить медальон в руке.

Может, кто-то из прислуги уронил? Точно не драконы, они поклоняются другим богам. Кстати, каким?

Я решила отнести медальон в часовню. Заодно прогуляться в южную часть территории особняка и осмотреться. Надо же наметить план возможного побега. Вдруг придётся, как в фильмах, нестись прочь босиком в темноту леса. Не хотелось бы, но с драконами и не такое возможно.

Выложенная серым камнем дорога привела меня к невысокому зданию, будто созданному из четырёх арок, каждую из которых по центру украшал цветной витраж. Окна изображали один из ликов местного бога, а на всю длину двери растянулся тройной крест. Внутри часовни ожидал стоящий в центре небольшого помещения алтарь в виде золотой чаши. Потолки украшали искусные картины, изображавшие пришествие трёхликого мужчины, в ногах которого лежат короли, изображая боголепное поклонение.

Стоило переступить порог, как сознание охватило ощущение неправильности места. Мне почти мгновенно стало не по себе. Я спешно прошла к алтарю, положила на край чаши свою находку и собиралась было уходить, когда до слуха донёсся неприятный скрежет.

Деревянная бляшка медальона обратилась круглым сапфиром в золотой оправе с изображением солнца в центре. От него по чаше алтаря одна за другой побежали трещины. Они словно паутина растеклись в стороны, искрошили каменный пьедестал чаши, раздробили блестящий белоснежный пол, звонкими цветками растеклись по прекрасному витражу и понеслись вверх по резным стенам, пока не добрались до картины на потолке. Трещина срезала голову трёхликому. Каменный осколок с грохотом опустился в чашу, и та разлетелась в стороны золотыми брызгами. Только тогда я отмерла от шока и бросилась прочь. Вылетела за дверь с криком и почти в панике, развернулась и… застала мирную картину. Часовня стояла на своём месте, окна были целы. Скрежет пропал, как и грохот рушащегося потолка.

Пребывая в шоке, я приблизилась к двери, заглянула внутрь. Алтарь был цел. Деревянный медальон лежал на краю чаши, куда я его и положила. Сапфир с солнцем внутри, как и разрушение часовни мне привиделись.

— Пожалуй, к чёрту эти прогулки, — пробормотала я, спешно рванув по дорожке в направлении особняка.

Но тут на моём пути возникла мужская фигура. Я вскрикнула от испуга, отпрянула, подобралась, готовая защищаться, но быстро поняла, что никто на меня не нападает.

— Простите, дитя, не хотел вас пугать, — повинился седовласый мужчина в серой рясе священника.

Кланяться он не стал, да и в голосе не слышалось уважения. До прихода драконов священники Трёхликого стояли у власти, они привыкли, что перед ними склоняют головы, но я не стала. Во-первых, слишком испугалась, во-вторых, не видела смысла расшаркиваться перед местным служителем. Не только мне нет до него дела.

— Но напугали, — сухо ответила я.

— Я увидел, что вы выбежали из часовни.

— Споткнулась на выходе, — пояснила я. — Нашла на дороге чей-то медальон, отнесла его к алтарю. Если будут искать, он там.

— Спасибо, дитя, мы обязательно найдём владельца.

— Я не дитя, а госпожа, — напомнила, обходя мужчину. — До свидания.

— До скорой встречи, дитя, — ответил он.

Я скрипнула зубами, но не обернулась. Зашагала прочь. Перед мысленным взором ещё горело огнём золотое солнце, обращая в руины часовню. Шок развеялся, приходила способность обрабатывать информацию. Я знала, что это. Знак богини Солуа, чей храм сегодня подожгли.