Разрушители Миров

С помощью одного из агентов (как в большинстве Торговых Городов, их всегда можно было купить в космопорте Дарковера, если заплатить хорошую цену) ей удалось добыть желаемый материал.

Однажды вечером - уже наступила весна - она получила сообщение, которого ожидала.

- Это их особый праздник,- сообщил ей шпион,- и они этой ночью будут в крепости, даже телепаты, которых медики штаб-квартиры доставили сюда с других планет для осуществления проекта. Это нечто вроде танца-радости весеннему таянию снегов, появлению зеленых листьев или что-то подобное. Я не знаю почему в это время года во время танца им кажется, что они лучше понимают все проблемы, но я никогда не понимал дарковерцев до конца.

- Как надежна эта информация? - спросила Андреа.

- Так же, как данные компьютера,- заверил ее шпион.- Один человек из проекта "Телепат" - неисправимый игрок. Я могу развязать ему язык, чтобы он выиграл.

- Идиот,- без особого пыла сказала Андреа.- Если он телепат, он, очевидно, знает, что вы нашли его специально.

- Знает он или нет - это все равно,- ответил шпион.Я не имею никакого представления, что вы думаете или намереваетесь сделать, поэтому из моих мыслей он едва ли что-го может почерпнуть, разве что то, что я не затеваю в отношении него ничего хорошего. Я не телепат, но я все же знаю, что этот Рондо тоже не так уж лоялен к ним. Вероятно, он даже рад тому, что сказал мне что-то, что не понравится этим людям.

Вред был причинен только однажды. Однако Андреа сомневалась, что кто-нибудь в состоянии определить то, что скрывается за одним из этих шпионов. Она не думала, что человек может читать ее мысли - не сможет после всех этих лет. (Когда эта медноволосая Свободная Амазонка увидела, что она зарывает черный вирус, она хотя и почувствовала следы понимания, однако не испытала ничего, кроме презрения. Действительно, ничего не произошло, хотя она после короткой проверки установила, что Амазонки обладают некоторым ясновидением, подобным телепатии. Хотя они все глупцы, эти телепаты Дарковера!).

И если ее мысли потом прочтут - это будет уже слишком поздно. Андреа никогда не позволяла подняться на поверхность своего сознания чему-то, и после заключительного акта у нее не было никаких планов собственного бегства, да и зачем?

Решение ее было простым. Не было никого, кому она могла бы доверить свои планы, потому что тогда телепаты могли бы узнать о них.

Поэтому она все делала одна, и еще одна раса должна была погибнуть. Как и ее собственная.

Не зная об этом, Дэвид повторил слова Андреа:

- Я не знаю, почему для решения этих проблем вы устраиваете праздник с танцами!

Джейсон улыбнулся.

- Если бы ты прожил на Дарковере еще пару лет, ты бы все понял. Танцы здесь - нечто очень важное. Позволь только дарковерцам где-то собраться, они обязательно устраивают танцы.

Регис сказал:

- Это восходит к давним временам, может быть, это даже исходит от древних народных праздников дневного и ночного равноденствия. Танец - это исключительный четовеческий вид активности. Для всех других видов активности существует параллель с животными, даже для музыки - пение птиц, а некоторые насекомые создают искусные узоры. Но в древних стихах говорится: "...только люди смеются, только люди плачут, только люди танцуют",- он великолепно выглядел в своем серебристо-синем костюме, украшенном драгоценными камнями. Линнеа была покрыта розовыми цветами, естественными и искусственными. Регис дружески улыбнулся Дэвиду и осведомился у Керала, который стоял возле Дэвида: - Чири тоже танцуют?

- О да,- ответил Керал,- в лесах (при свете солнца или луны) в экстазе.

Дэвид, который, как всегда, слушал голос Керала, подумал, что он сам почти находится в экстазе. Хотя он, как обычно, избегал большого скопления людей, сегодня вечером он надел свою одежду - странную длинную тунику из блестящей ткани, которую он назвал паучьим шелком - и примкнул к ним. Изменение Керала закончилось, и Дэвиду он казался прекраснее, чем Мисси. От чири, казалось, исходили потоки света.

Позади них находился большой зал, освещенный тысячью светильниками. Он был полон мужчин и женщин в великолепных костюмах, волосы которых были рыжими (всевозможных оттенков). Звучала тихая музыка с запоминающимся ритмом. Регис повернулся к ним спиной и вышел в темный сад. Посмотрев на четыре луны, плывущие по небу,, он обернулся. Лунный свет освещал светлые волосы Керала. Лицо Коннера было темным пятном в полутьме.

Коннер сказал: - Слушай, Регис, у меня было одно видение вне потока времени. Сегодня ночью что-то идет не так. Я на минуту оказался здесь и почувствовал это, но я не мог это проконтролировать.

Регис медленно ответил: - Я не почувствовал ничего - это не наша способность, как Хастуров. Кто это был, Коннер? Опиши!

Коннер сильно наморщил лоб в раздумье.

- Я не могу это полностью контролировать. Я не уверен. Это словно... словно двойной фейерверк.

- Может быть, ты вспомнил прошлое, а не будущее. Эта крепость имеет долгую и кровавую историю, мой друг.

- Может быть,- но Коннер все еще был озабочен, он взял Мисси за руку. Они вместе пошли прочь, и Регис посмотрел им вслед. Фантастическая красота Мисси не вернулась, но после того, что стало известно о чири, для этого еще было не время. Много больше времени, чем было у Коннера.

Целая жизнь. Однако Коннер был доволен ею такой, как она была.

Дэвид снова вернулся в бальный зал. Он стоял в стороне - он очень мало понимал в танцах - и смотрел на сложные фигуры: пары, группы, длинные цепи, случайные соло-танцоры, вырывающиеся из групп. Ему казалось, что он наблюдает за полетом светящихся пестрых птиц. Регис и Линнеа на короткое время отделились от группы и танцевали, тесно обнявшись. Их любовь была почти осязаема. Не то, чтобы их танец имел эротическую окраску, и все же сексуальность окружала их как свет, и у Дэвида создалось впечатление, что они гордятся этим, показывают это посторонним. Он весело сказал себе, что после прибытия на Дарковер он очень много времени -провел за раздумьями о сексуальности других людей. Но это был только основополагающий факт и над ним задумывалось большинство разных людей. На Дарковере - по крайней мере, среди телепатов - было просто невозможно затрагивать эту тему при встречах и беседах. Было бессмысленно говорить об этом девушке, когда она может прочитать тайные чувства своего поклонника так же легко, как и свои собственные. Не поэтому ли телепаты развивают свою почти ритуальную вежливость? К примеру, не смотреть открыто и пристально на молодую девушку. Это может значить: я сексуальное существо и реагирую на тебя, .но я этим подчеркиваю, что я жду твоей реакции и согласия.

Насколько Дэвид знал общественные формы Дарковера, это просачивалось и на людей, лишенных всяких телепатических способностей, и он также хорошо знал, какие рациональные объяснения они этому давали. Дуэли здесь были обычным делом - как же еще, если здесь нельзя было скрыть свою враждебность? Клапан для болезненной эмпатии? Или один из способов доказать свою мужскую храбрость?

Керал взял Дэвида за руку, и он почувствовал, как тесно они связаны друг с другом. Керал сегодня вечером был радостнее, чем обычно. Его серые глаза блестели от удовольствия, лицо пылало. Его длинные, шелковистые волосы казалось трепетали, как пламя свечи трепещет в потоке воздуха. Дэвид сказал: - Ты выглядишь счастливым, Керал,- и подумал, что это выражение слишком неточное.

- Я действительно счастлив. Ты же знаешь, что я сказал тебе, когда мы были вместе последний раз - мне хочется смеяться, петь, летать!

- Конечно. Как я могу это забыть.

- Теперь я еще больше счастлив. Спроси меня, почему, но не здесь и не теперь. Я очень скоро расскажу тебе это. Но теперь... здесь...- он откинул голову и стоял, сконцентрировавшись, прислушиваясь, вдумываясь. По-видимому, он слышал что-то, какой-то голос. Потом он поднял руку, на мгновение покачнулся, словно цветок на высоком стебле, и стал танцевать.

Дэвид понял, что не слышит музыки. Он воспринимал только Керала, который теперь был как гонимый ветром листок, потом он закружился в диком экстазе. Нежная, чувствительная Линнеа словно заразилась OT него. Она прорвалась к нему и танцевала позади него, а за ней последовали и другие, сначала по двое, по трое, потом группами по десять-двенадцать человек, казалось, что кружится целая стая птиц, то опускаясь, то поднимаясь. Дэвид, околдованный танцем, краешком глаза увидел, что Коннер бросился в этот поток, что мимо него легко пропорхнула Дезидерия. Дэвид словно утратил свое "я" в волнах, захлестнувших его с головой, и купался в потоке своего собственного народа.

Подъем и падение, движение вперед и кружение, круговорот приливов и отливов мира, сила вливающейся в душу и сердце весны! Лунный свет, как магнит, вел их через огромные двери наружу, в холодный туманный сад. Дэвид, чьи ноги притоптывали в том же ритме, что и у остальных, почувствовал холодный воздух и в мгновение прояснения подумал: что же мы все делаем? И вот эта мысль под светом лун вошла в общее сознание, в головокружительную радость, чтобы самой стать радостью. Это было похоже на то, что он плывет под водой,и его вдруг подхватило течение, и он полностью отдался на его волю. На долю секунды он ощутил красоту: посеребреные лунным светом волосы Керала, просветленное, поднятое вверх лицо, почти нечеловеческое. Пролетела Мисси, словно гонимый ветром листок, Коннер, безвольно плывущий в потоке, Регис - с закрытыми глазами в медленном движении, однако, чем-то напоминающий летящую стрелу. А потом Дэвида отделили от его друзей и загнали в самый центр этого людского водоворота, который вращался все быстрее и быстрее. Это было словно во сне, только тело его полностью бодрствовало, и он с удовольствием осознавал свободу движения, силу притяжения лун и моря. Каждая из лун была животворной щекоткой для его нервов, каждая из звезд оказывала свое особое влияние на его мозг, и каждый танцор в толпе был особой силой. С бесконечно обострившимися органами чувств, которые почти невидимыми светящимися нитями паутины пронизывали тонкий ароматный воздух, он касался каждого отдельного существа, чувствовал свою однократность, свою первобытную радость.

И еще больше. И еще. По всей опустошенной стране храбро и невидима набухали почки листьев. Мхи сморщивались под снегом. Тихая, тайная жизнь птиц здесь, в саду, и далеко в горах и лесах, крадущиеся шаги нечеловеческих кошкообразных существ, гонимых голодом и страхом, кипение жизни в крови животных, жаждущих спаривания - повсюду просыпалось все, везде была весна и возрождение нового мира. Не сознавая как, но Дэвид видел четче, чем он мог это высказать, древние расы с серьезными, прекрасными серыми глазами, такими как у Керала, длинными распущенными волосами и нестареющей мудростью в сердцах. Она (раса) уже смирилась, что последняя осень уже подходит к концу, но внезапно почувствовала новую весну, так что люди ее начали танцевать и прыгать от радости и всепобеждающего сознания возрождения.

(И откуда-то, с высокой точки над садом Андреа увидела, как рыжеволосых охватило сумасшествие танца, и своими приглушившимися за тысячелетия чувствами она ощутила брызжущую жизнь и возрождение. Она стояла, словно парализованная. В ее душе с трудом приоткрылись двери, которые закрылись давным-давно, и с тех пор были наглухо закрыты. Невыносимые воспоминания мучили ее. Ее глаза горели от тупой ярости).

Настойчивый ритм невидимой музыки, магический ритм весны пульсировал в людях, и они словно находились в экстазе всего мира. Даже умирающие, слыша этот зов, боролись за жизнь, беспомощно противясь господству смерти и уничтожения, за восстановление своей планеты.

Ргис достиг эротической силы и требовал источник возобновляющеся жизни. Все еще танцуя, он притянул к себе девушку, танцующую рядом с ним. Они опустились на мягкую траву.

Потом людей, одного за другим, начало выбрасывать из танца жизни, двое или трое упали возле Региса.

Дэвид почувствовал, как внутри него поднимается волна и прокатывается через голову, оставив его ослепленным и оглушенным. Он с трудом ощущал руки на своем теле, шепот, лицо девушки экзотической красоты, окруженное массой пылающих волос. Он освободился от танца и отдался в ее руки. Он едва соображал, как это произошло, но в течение секунды, так по крайней мере ему показалось, они ласкали друг друга, обнаженные, на теплой, освещенной лунным светом траве. Это было как сумасшествие с влажным запахом листьев вокруг них, и повсюду в ночи слышны были звуки любви: поцелуи, бормотание, шум последних танцующих, стоны страсти, выкрики желания и наслаждения.

Регис прижал девушку к себе.

И все же - он слеп? Глух? Или воспринимал он не своими обычными чувствами, потому что он в них не нуждался?

Не я один, признал он, когда слился с неуловимо коротким и одновременно бесконечно длинным мгновением наслаждения с Кралом (я здесь, мы снова одно целое, любимый...). А потом ему показалось, что с него упал последний клочок одежды и он, словно в первый раз в жизни, оказался обнаженным.

Он чувствовал никогда не познанную им интенсивность мягких губ Линнеа на своем лице, хотя он знал, что она лежит на другом конце сада в объятиях Данило. Он снова почувствовал сладость Керала, такую доверчивую и такую бесконечно чужую, связался с Джексоном, в то время, как руки его друга крепко сомкнулись вокруг груди неизвестной девушки, а потом с Регисом. (Быстро исчезнувшая картина скрещенных мечей, хватка запястьев летящего воздушного акробата, который в чудовищной и отчаянной борьбе уцепился за кольцо, раскаленное, как бедра любовников.) За одно мгновение Дэвид получил понятие о том, что это значит, когда исчезает из сознания то, что ты мужчина - познал ли Керал эту смесь скорби, радости и смирения? - когда его дух и его тело были связаны с неизвестной девушкой, и в мгновение удовлетворения он посмотрел вверх, в глаза Региса. Потом Дэвид снова оказался в своем собственном теле. Девушка под ним была мягкой, притягивающей, требующей. И прежде здесь не было ничего... и все... всегда... жара... взрыв... медленно накатывающиеся волны... звезды, вращающиеся снаружи и внутри - и мир, окутанный темным молчанием.

Три секунды или три часа спустя - этого никто из них не знал - Дэвид внезапно вынырнул из глубокой воды грез в реальность. Мягкое тело девушки все еще покоилось в его руках, шелковистые волосы скрывали ее глаза. Он нежно погладил ее и поцеловал, прежде чем убрать волосы. Потом он оперся на локоть и взглянул в удивленные улыбающиеся глаза Дезидерии. Ей потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться. Воспоминание о том, что они проделали, вернулось, и Дэвид рассмеялся. Ну и что? Возраст и даже пол в этом случае не имел никакого значения. Выражение сомнения и раскаяния скользнуло по лицу старой женщины.

Дэвид рассмеялся, поцеловал ее и увидел, что страх ее исчез. Дезидерия прошептала:

- В старые времена это значило: то, что происходит под четырьмя объединенными лунами - воля богов и находится вне желаний и страсти людей. Но до сих пор я не знала, что подразумевается под этим.

Он улыбнулся и взял ее за руку. Повсюду в саду слышалось бормотание при возвращении сознания в отдельные тела. Дэвид схватился за свою одежду, потому что было холодно, хотя уже была весна и ему, как собаке, навострившей уши при малейшем шуме, показалось, что он больше не слышит ни одного человека. Здесь было тихо и мирно, но его нервы внезапно рванул страх. Он сердито осмотрелся, ища контакта с Коннером.

...Дэвид? Я не знаю, это мне не нравится - фейерверк... первый раз в жизни я здоров и счастлив ...никогда больше я не буду один, но даже здесь, здесь...

Керал издал крик, в котором слышались страх и радость.

Вспыхнул слабый свет, и восемь или десять высокорослых фигур появились из ничего, высокие и бледные, с распущенными серебристыми волосами и серьезными серыми глазами, которые, казалось, сияли своим собственным светом. Керал побежал к ним, уверенными шагами двигаясь через все еще лежащие на траве пары, обнимающие друг друга. Дэвид, пораженный, уставился на них, однако, ему было ясно, кем были эти фигуры. Это были оставшиеся в живых чири - как это говорилось в легендах - чтобы видеть своего самого молодого и любимого члена их расы в эти мгновения счастья и возвращения к жизни. За ними снова послышались обычные шорохи ночи, затем последовали голоса, выражающие удивление, радость и печаль сквозь смех, общность, которая была слишком глубока, чтобы ее выразить через обычные слова. Дэвид понял (мысли Региса превратились в невидимую сеть), что ничто больше не сможет полностью разделить телепатов Дарковера. Если смотреть поверхностно, то все они преследуют разные цели, но утраченный за годы потенциал теперь был возвращен, и как чири перед ними, они стояли перед народом, где один человек и все вместе были единым целым.

Керал рассмеялся и, все еще полный радости, заговорил о новом единении. А потом снова прорвался поток страха, словно он учуял какую-то опасность. Дэвид почувствовал, что волосы на его голове встали дыбом. Данило мягко отодвинул Линнеа в сторону, быстро, как кошка, вскочил и схватился за меч. Не было никакой видимой угрозы, это был чистый инстинкт. Коннер тоже вскочил.

А потом... это, несомненно, был Рондо, который закричал - но использовал ли он слова? Это был испуганный крик, полный ярости и муки.

...Нет! Я выдал ваши планы, потому что я хотел убраться из этого мира, но вы никогда не делали мне ничего плохого, и я не хочу принимать участие в убийстве...

И бегущая фигура, которая внезапно замерла и поднялась в воздух, вверх, физически вверх, как летящий демон, окруженный становившимся все сильнее и сильнее сиянием.

В воздухе фигура что-то схватила странным вращательным движением, тело и этот раскаленный предмет, подобно ракете, взмыли вверх, все выше и выше...

В тысяче футах над городом эта штука лопнула как гигантский дождь искр фейерверка. Глухой вскрик невероятной боли и смертельной муки - а потом наступила тишина, огромное, зияющее отверстие в мире, где теперь находились мысли, голос и душа Рондо. Потом раздался звук взрыва, приглушенный расстоянием, он потряс крепость, прокатился по ней и замер.

Внезапно среди чири оказалась окутанная их светом женщина в бесцветной, одежде Империи. Она боролась с невидимой силой, которую она сама же и вызвала.

Триумфальное наслаждение местью на ее лице сменилось страхом, удивлением и неверием.

...Я же вас всех считала мертвыми. Я не знала, что некоторые из вас остались в живых, чтобы вернуться в этот мир, даже если теперь он стал смертью...

- Нет,- голос самой старой чири, высокой красивой женщины, безвозрастный и сверхчеловеческий, наполнил темный сад,- мы живем, хотя жить нам осталось не очень долго. Но мы не можем отдать смерть за смерть, мы должны дать жизнь за смерть...

- Ее имя Андpea,- сказала рыжеволосая Свободная Амазонка, которая вышла из тени сада.- Я знаю, она уничтожила бы нас, если бы смогла, но...

- Нет,- повторила старая чири с бесконечной печалью и мягкостью, повернувшись к Андреа,- мы снова узнали тебя после стольких лет, Нарзаин ей Куй, дитя Желтого Леса, которое во время поисков совершенного покинуло нас. Мы считали тебя давным-давно погибшей, дорогая...

Лицо женщины было искажено мукой, сожалением и горем.

- А я родила ребенка во внешнем мире от чужака, имени которого я так никогда и не узнала, лица которого я никогда не видела - зачатого в сумасшествии и обреченного на смерть ребенка, которого я давно уже считала мертвым, а потом...

- Долгие годы сумасшествия,- прошептал Керал. Он с бесконечной нежностью взял в руки лицо Андреа. Она открыла судорожно зажмуренные глаза, увидела свет его сверхъестественной красоты, почувствовала огромную силу, заключавшуюся в Керале, власть будущей жизни. Керал тихо сказал: - Не все еще кончилось. Я живу - ты видишь, что я начал все сначала. Может быть и твой ребенок где-нибудь живет, нас трудно убить...- его глаза быстро отыскали в толпе Мисси. По его правильным чертам лица можно было прочесть его мысли.- Наша раса живет, Андреа, в этих людях. Уже ребенком я знал, что в них течет наша кровь. И как ты видишь...

Неземная красота Керала сияла и в первый (и единственный) раз Дэвид воспринял его как настоящую девушку, за которую он принял его сначала. Как молния в голове у него промелькнуло, что чири достигают высшего пункта изменения и женственности в беременности (Мисси только приближалась к нему). И теперь ему также стало ясно и понятно радостное ожидание Керала, который всех сорвал с места и всех их спас.

Вероятно, он так же спас весь этот мир.

А потом в Дэвиде проснулся врач. Забыв, что он все еще полуголый, он прыгнул вперед и подхватил на руки Андреа, а престарелая женшина-чири упала без сознания.

Эпилог.

Женщина, которую вот уже в течение сотен лет звали Андреа Клоссон, сидела на высоком балконе крепости Комина возле Тендары и смотрела на далекие зеленые холмы.

Точка, из которой больше уже не было возврата, была почти достигнута и все же мир, как она думала раньше, еще можно было спасти. Но для этого требовались средства, которых на Дарковере не было.

За исключением ее самой. Она не щадила себя: весь свой талант, который напряженно на протяжении двух столетий она использовала для того, чтобы уничтожать планеты, она теперь отдала для того, чтобы спасти единственную планету. Каждый цент ее чудовищного состояний, которое было предназначено для уничтожения планет и которое находилось в ее распоряжении, она отдала для того, чтобы Дарковер снова стал Дарковером. Это был ее собственный мир и она узнала, что ее чудесный народ все еще существует и кровь его течет в телепатах Дарковера, которых она так ненавидела. А теперь, ожидая ребенка Керала, она поняла, что кровь ее народа сохранена, хотя и не в полной чистоте.

Чири, может быть, и не выживут. Это все не вернет сил их расе. Она действительно достигла такой точки, с которой возвращение назад уже было невозможно. Твердо установлено, что Мисси уже больше никогда не сможет иметь ребенка. В те сотни лет, пока она боролась за свое существование, она была тяжело ранена. Андреа видела собственную вину, но ей казалось, что это делал кто-то другой. О том, что было сделано в сумасшествии, после возвращения разума больше не вспомнить, потому что от этого можно еще раз сойти с ума. И все же Керал живет, и ребенок Керала будет жить, и раса телепатов обретет новую жизнь и новые силы.

- И это еще не все,- сказал Дэвид, выходя на балкон.

Как ни странно, ему удавалось следить за мыслями Андреа, и она научилась любить его на свой собственный, тайный лад. Возле него были Джейсон, Регис и Линнеа. Дэвид продолжал: - По крайней мере, теперь телепаты здесь не вымрут. Ты уже знаешь, что... как много их, Джейсон?

- Сто один человек,- ответил Джейсон,- я имею в виду женщин Совета Телепатов, которые забеременели. И, по крайней, мере девятнадцать из них ожидают близнецов, а трое даже тройню. Это гарантирует процветание нового поколения,- он посмотрел на Линнеа, которая, смеясь, взяла Региса за руку. Она теперь была очень близка к родам, но как всегда была прекрасна.

- Мы будем сотрудничать с Империей,- объяснил Регис.- Теперешний Совет. Дарковерцы не могут быть совершенно отрезаны от галактической цивилизации. Мы используем телепатов для связи с космическими кораблями. Теперь мы знаем, что контакт с телепатами будет обнаруживать скрытые способности в тех людях, у которых раньше не замечалось и следа этих способностей. Вероятно, эти способности распространятся с Дарковера по всей известной части Галактики. И те, которые родились с этими способностями, не будут впадать в сумасшествие и в ближайшую пару поколений значительная группа телепатов будет на каждой населенной планете. Мы будем доставлять их сюда, и они будут учиться использовать свои силы, оставаясь при этом душевно здоровыми и счастливыми. А в качестве платы за это. мы требуем, чтобы Дарковер всегда оставался таким миром, какой мы знаем и любим и какой нам требуется для нашего духовного и физического здоровья. Он никогда не должен стать звеном в цепи идентичных миров.

Дэвид прислушался к.словночтолько одному ему слышному голосу и удалился. Линнеа тоже к чему-то прислушалась и сжала руку Региса.

- Мне этого тоже больше не требуется,- сказала она.

Регис опустился возле Андреа.

Она за эти долгие месяцы борьбы сильно постарела. Она работала в лесах и городах, давая точные указания, как сделать почву снова плодородной, какие быстрорастущие деревья сажать, чтобы они были защитой от эрозии, что происходило в самой несложной экологической системе. Но ее изборожденное морщинами лицо было дружеским и мягким. И она снова выглядела, как чири, и пробуждала старую любовь и уважение. Регис спросил: - Что ты теперь будешь делать...- он колебался минуту, потом назвал ее именем чири. Она улыбнулась.

- Я подожду рождения ребенка Керала, потом я для последней пары куэре, которая ко мне обратилась, вернусь назад в лес. И я буду рада успокоиться там, потому что я знаю, если мои собственные Листья упадут, это будет весной и я не смогу жить дальше, чтобы дать новые почки.

Регис взял ее руку и пожал ее. Потом они молча сели и стали смотреть на туман над горами.

Линнеа сказала: - Ты нам много дала. ..

Андреа улыбнулась: - Теперь деньги больше не нужны мне.

- Я хотел бы, чтобы ты пораньше вернулась сюда,сказал Регис, полный печали.

- Может быть, это произойдет и раньше,- задумчиво ответила Андреа.- Я больше не знаю, где находится мой собственный мир...

- Люди, которые находились у тебя на службе - что они сделают?

- Что они могут сделать? Чтобы схватить мене, они должны выследить меня, а уничтожение планет нелегально. Я думаю, они все же будут следить за мной. Но теперь я хорошо знаю Земную Империю, как она действует, и им трудно будет уничтожать новые миры, Позади нее послышались шаги, на балкон вышел Керал, бледный и прекрасный, за ним следовал Дэвид. Они подошли прямо к Андреа. Керал обернулся и взял из рук Дэвида барахтающийся сверток. Он вложил его в руки Андреа.

Керал произнес:

- Не потому, что ты связана с ним любовью, а потому, что он значит для тебя больше,, чем для кого-либо другого.

Дэвид притянул Керала к себе, и они стояли и смотрели вдаль, на зеленеющий мир. Его мысли кружились вокруг крошечного, такого чужого и прекрасного младенца с рыжим пушком из головке, нового члена новой цепи телепатов с кровью чири. И это был его собственный вклад в возрождение .лого мира... С ребенком в руках Керала началась зга развивающаяся последовательность эмоций и опыта. И Дэвид думал о том, что они всегда будут виноваты перед Мелорой и ее ребенком. Андреа откинулась назад. Она закрыла глаза и все же продолжала видеть поросший зеленью мир. Жизнь била из почвы, листья падали с деревьев и в бесконечном цикле возвращались назад; реки, долины, горы пенились от жизни, а за ними поднимались леса Дарковера. Издали до нее доносилась музыка ее народа - падение листьев в.лесах, где ее ждали. Время чири прошло и оно никогда не вернется, и они исчезнут, как эти листья. Однако, пока жив Дарковер, они никогда не умрут полностью. Ее память дала Империи новые силы, воспоминания о ее красоте и дар, который перекинул мост между землянами и людьми других планет, дар, который был любовью.

Андреа улыбнулась с закрытыми глазами. Она почувствовала силу жизни и уже расцветающие телепатические способности ребенка в ее руках, она услышала далекую музыку, которая, как ветер в листве, поднялась и замерла, как дуновение воздуха в лесу.

Только когда ребенок Керала обеспокоенно завозился в ее руках, остальные увидели, что Андреа Клоссон, чири, ребенок Желтого Леса, уничтожительница планет и спасительница, вернулась домой только для того, чтобы умереть.

Конец.