Разгильдяй

32

Не удалось убедить жандарма в грядущей катастрофе мировой войны. Этого следовало ожидать. Пример Кассандры, да и прочих предсказателей, достаточно красноречив. Пришла в голову интересная мысль, а не были ли предсказатели такими же попаданцами из других миров. Скажем Кассандра. Пошла купаться на речку, только разделась как перенеслась. Греческие мужики нисколько не лучше других мужиков и на голую бабу реагируют как все. Поневоле станешь Кассандрой.

Только беспокоит, не стал ли я в позу Кассандры. Какое мне дело до их заморочек? Как говорится, грабь награбленное, это о английском золоте. Надо сосредоточиться именно на этом. Никакие жандармы не помогут. Надо всё делать самому. Опять таскать по подвалам сотни тонн проклятого металла.

С англичанами необходимо разобраться. Выйти на джентльмена из Англо-Индийской компании.

Просил подробно рассказать про Джонсона Дрейка. Афанасий Никитович видел его мельком, но гарантировал, что узнает, если встретит. Узнать с кем Дрейк общается и каковы результаты встреч. Надо ехать в Англию кое кого кончить. Сделаю вид, что отправлюсь на место падения Тунгусского метеорита, а сам слиняю в Англию. Пока собирают сведения по английским и немецким делам плотно занялся заводскими делами.

Что же пишут газеты? Я привык за завтраком просматривать несколько газет разной политической направленности. Если казалось, что меня ругают в какой-то газете чаще, чем в других, то требуется разобраться с редактором газеты. Проверить заработки, с кем общается и нет ли расходов, которые превышают доходы.

В одной из газет прочитал статью о том, что в Киеве открывают памятник Александру второму. Ожидается приезд царской семьи и премьер министра. Вот те на? Значит почти три года как я залетел на планету. Юбилей. У Столыпина как бы не получился юбилей.

Помню, что в нашей истории, Столыпина застрелил некий Богров. Объявили, что он террорист одиночка. Когда концы ведут к англичанам, убийца объявляется террористом одиночкой.

Богров застрелил Столыпина в оперном театре. Чёрта ли премьер попёрся в театр? Если так случится и в этот раз, то мне кранты. Придётся бежать в Англию не потому, что надо устраивать разборки, а ради спасения шкуры.

Рано обрадовался запуску в серию двухмоторных самолётов. Они летят с пассажирами из Петербурга в Москву 600 вёрст всего за четыре часа.

Помню, как неделю назад, смотрел на веселящегося английского посла и недоумевал, чему радуется? Теперь понятна причина радости. Паразит подготовил покушение на Столыпина. Ну, паскуда как бы так устроить, чтобы одиночный придурок подстрелил посла, а не Столыпина. Да не насмерть, а отстрелил жопу.

Все мои дела завязаны на Столыпине. И оружейные предприятия, которые только только стали давать прибыль, и сталелитейный, и авиастроительный, и автомобильный завод, и даже школа космонавтов, где по настоящему готовят лётчиков.

Не станет Столыпина, лишусь поддержки на самом верху и растащат производства по щелям. Конечно, придётся распроститься с авиастроением и автомобилестроением. Неизвестно сохранится ли производство автоматов. Многие генералы смотрят на автоматы, так, что раз им лично не обломилось, то на хрен автоматы. Хотя офицеры и многие унтера покупают ЛП на свои кровные. Это не спасёт, любой урод в приказном порядке может запретить ношение неуставного оружия.

Много автоматов у казаков, жандармов и кавалерии. Сейчас решается вопрос, чтобы унтер-офицеры в армии имели ЛП. Но, когда это будет?

Наверху поддержки лишусь, а внизу поддержки нет. Не привечаю интеллигентных бездельников. Нет от меня навара. Все эти артисты и художники, писатели и издатели. Газетчиков вроде прижал, но если падёт Столыпин дерьмо вылезет наверх. Начнётся такая вонь, что придётся бежать.

С моряками удалось поладить. Поставляю на юбилеи по ящику Хлестаковки, в результате иногда поддерживают меня в ресторанах.

Адмиралам понравился броневой лист из легированной стали. Они вертели носами, утверждая, что слишком дорого и надо добиться снижения стоимости. Например, за счёт понижением содержания легирующих добавок. Я не мог сказать, что добавки составляют единый природный комплекс и изменение состава в любую сторону или способа внесения добавок приведёт к ухудшению характеристик. Адмиралы требовали своё, но я отбрыкивался всеми четырьмя копытами. Они нажаловались премьеру, а когда он не среагировал, то царю.

Выдержал бой с царём, но обещал, что применю все способы, чтобы уменьшить стоимость броневого листа и готов пойти на некоторые убытки, если стоимость плит будет компенсироваться за счёт уменьшения задолженности по кредитам. Но, ближайшие несколько лет, не могу понизить стоимость плит.

Продаю сталь дороже себестоимости в пять раз, а по сравнению с аналогичной толщины бронелистами английского производства дороже в десять раз. Я не видел смысла в ухудшении качества выпускаемого листа, поскольку уходит влёт.

После размещения рекламы в судостроительных журналах с указанием свойств брони, первыми среагировали англичане и попросили прислать несколько образцов для испытаний.

Я ответил пожалуйста, покупайте и выставил счёт. Англичане ничего не сообщили в ответ. Тогда договорился о встрече с немецким морским атташе и сообщил, что англичане покупают у меня броню. Через некоторое время меня пригласил в ресторан сам атташе. Он сказал, что по их сведениям, англичане не планируют производство боевых кораблей с бронелистом моего производства.

Показал немцу договор, в котором закрашены некие реквизиты и цифры. Надо ли говорить, что документ сварганил сам на основе той бумажки, что прислали англичане. Немец попросил документ в руки, но я спрятал бумагу в сюртук и сказал, что и так сообщил больше, чем следует. По договору с англичанами я не имею права афишировать подробности сделки. Но, поскольку движим симпатией к немцам, то показал бумажку. Причём, если меня спросят, показывал ли документ Вам, господин Крюмпе, то я скажу нет.

Фамилия атташе Крюмпе. Господин Крюмпе выразил недовольство тем, что ожидал большей откровенности. Я прямо онемел, с какой стати быть откровенным с совершенно незнакомым немцем? Если бы немец платил деньги, тогда понятно. Конечно, англичане узнали о встрече с немцем и несколько раз присылали агентов узнать, о чём шла речь. Агентами англичан были и наши морские офицеры, и сухопутные, и чиновники.

Англичане заплатили или обещали заплатить за сведения о переговорах с немцем и ребята бросились зарабатывать деньги на пропой.

В конце концов англичане не выдержали неизвестности и сделали заказ бронелиста. Причём сообщили, чтобы я высылал тысячу тонн, а деньги забыли перевести. Я получил бумажку от англичан с уверениями, что груз оплачен. В банке сообщили, что золота на мой счёт и не поступило. Прошла неделя после поступления бумаги с требованием отгрузки и угрозами применить санкции. Меня посетил английский морской атташе. Мы мило беседовали, а в конце разговора, он как бы невзначай просил указать реквизиты груза. Дескать поручили узнать, когда броня придёт в порт, чтобы к этому времени прислать пароход.

Я спросил:

— О чём речь?

Атташе удивлённо сообщил, что о бронелисте. Я ответил, что впервые слышу. Он начал ковыряться и разыскал копии бумажек с угрозами и заявкой. Он протягивает бумаги, а я спрашиваю, а самая главная бумажка, без которой никак?

— Какая бумажка?

— Ну, без которой никак.

И так далее. Наконец он осознал, что не хватает ещё одной бумажки, без которой никак и ушёл. Десять дней он посылал телеграммы в Лондон и спрашивал, где самая главная бумажка. Наконец догадался прийти ко мне и спросил, что за бумажка?

Чек о поступлении золота на счёт, сообщил я англичанину. Он ушёл расстроенный. Оказывается в мире есть люди, которые не верят на слово английским джентльменам.

Общение с англичанином не прошло незаметным для немцев. Явился знакомый господин Крюмпе. Его волновали поставки брони для английских крейсеров. Если такой брони не будет у немцев, то их крейсеры по всем характеристикам хуже английских. Господин Крюмпе вымотал все нервы, пытаясь выяснить объёмы и цену поставки англичанам, обещая заказать не меньше. Я не поддавался на провокации. После двухмесячной торговли, он объявил, что заказывают вдвое больше англичан.

По дружбе, сообщил немцу, что обрабатывать стальной лист на верфи невозможно, для этого нужно специальное оборудование. Или немцы покупают оборудование у меня или высылают шаблоны и я делаю листы нужной конфигурации.

Пока немец согласовывал с министерством вопрос покупки специального оборудования для резки бронелиста, снова появились англичане. Они не смогли разрезать листы и решили спросить у меня как это сделать. Получили такой же ответ как и немцы. Почесали маковки и прислали шаблоны. Затем заказали и оборудование для резки.

О поставках за границу бронелиста узнали жандармы. Главный из них трижды приглашал к себе, но я посылал его посланца. Наконец прибыл майор Алексей Тихонович. Он долго укорял за отсутствие чинопочитания и просил о встрече с главным жандармом. Я согласился, пусть приходит в ресторан, вместе с Вами. Давно не кормил обедом дорогого Алексея Тихоновича.

Встреча состоялась и окончилась ничем. Жандарм пытался выведать подробности по контрактам, но я говорил, что это секрет. В конце концов в ресторане появились немецкий и английские атташе, которых я пригласил ужинать. На этом поползновения главного жандарма закончились, но начались поползновения от премьера. Я соглашался на всё, но в обмен на уменьшение задолженности по кредитам.

Премьер начал издалека. Что война показала необходимость сильного флота для России. Благодаря флоту удалось победить в войне с Японией. Теперь назревает ещё одна война, с более серьёзным противником, а мы не готовы. Если наша неготовность будет прогрессировать, то война станет неизбежной.

Я подумал как может неготовность прогрессировать? Вспомнил ещё один замечательный перл чиновничьей изящной словесности. Но, это из истории моей Земли: при возникновении заноса необходимо быстро, но плавно…Интересно как можно быстро и плавно? Одно исключает другое. Это всё равно сказать: горячо, но холодно.

Премьер продолжил в этом же духе. Родина зовёт, необходимо всемерно усилить и повысить. Морочил мне голову примерно полчаса. А затем, наконец, добрался до сути. Его величество недоволен ослаблением Российского флота в сравнении с другими державами.

В Англии закончено строительство серии дредноутов. Другие страны тоже собираются их строить. Причём главный калибр вновь заложенных дредноутов увеличен до тринадцати с половиной дюймов. Не стал расстраивать премьера и говорить, что вскоре главные калибры возрастут до шестнадцати дюймов.

В Российском императорском флоте имеется порядка тридцати броненосцев, двадцати броненосных крейсеров и столько же бронепалубных крейсеров. Все корабли прошли через войну, многие имеют значительные повреждения, конечно, исправленные на скорую руку.

Однако из за отсутствия денег флот находится в плачевном состоянии. Исходя из этого, несмотря на то, что государь повелел не строить линкоры, ассигнования на флот требуется увеличить.

Флот необходимо пополнить новыми крейсерами и эскадренными миноносцами. Государь не намерен прекращать запланированное строительство кораблей.

Я всё думаю, к чему он клонит? Оказывается вот к чему. Он отказывается выделять кредиты на мои начинания.

Я начал скулить по поводу того, что всё пойдёт прахом и вместо того, чтобы получить современное вооружение Российская армия останется у разбитого корыта. Однако, возражения прозвучали для премьера не слишком убедительно и он объявил ещё одно.

Для модернизации старых и строительства новых кораблей требуется броня повышенного качества. Правительство намерено покупать бронелист по фиксированным ценам.

Я как рыба только вытащенная на воздух, схватился за сердце и сделал вид, что перехватило дыхание.

А кредиты, просипел я как бы через силу? На броню для кораблей будут выделены кредиты?

Похоже на Столыпина моё цирковое искусство не оказало впечатления. Кредиты будут предоставляться только тем, кто модернизирует старые и строит новые корабли.

Я завопил, зарезали, твою мать, без ножа зарезали!

Столыпин поинтересовался: чью мать?

Я рванул верхнюю пуговицу рубашки и сделал вид, что сейчас окочурюсь. Столыпин брезгливо попросил секретаря принести воды. Я хлебнул и закашлялся. Затем пришёл в себя и спросил, на каких условиях казна согласна предоставить кредит? Оказывается ни на каких. Кредиты только тем, кто строит и модернизирует.

Спросил, нельзя ли поучаствовать в строительстве и модернизации?

Похоже в роду у Столыпина имелись евреи, я заметил промелькнувшую на лице ухмылку. Твою мать! Выходит этот цирк устроен для того, чтобы заставить меня принять участие в попытках усовершенствовать хлам, который не потонул потому, что стоит у стенки. Вместо того, чтобы уговаривать, он будет слушать мои уговоры. Ну, прохиндей. Хрен Вам, а не фиксированные цены.

Разгадав манёвры, успокоился и сказал, что по моим сведениям, во время пребывания премьера в Киеве на него будет совершено покушение. Покушение организовано на спектакле в оперном театре. Фамилия киллера похожа на Богров или подобно этой. Финансируют покушение англичане, посредством банкиров, изображающих социалистов.

Столыпин слегка опешил от резкой перемены темы разговора, а затем объявил, что ценит беспокойство о его безопасности, но полагает необходимым не смешивать божий дар с яичницей. Не поверил, подумал я.

Что же, вернёмся к нашим кораблям. Столыпин показал письмо, в котором говорится, что на Балтийской верфи стоит четыре скелета броненосных крейсеров, «прекращённых строительством, в связи с изменившейся концепцией применения крейсеров в бою». Я спросил, что означает столь задумчивая фраза? Столыпин ответил, что не совсем в курсе, но если я возьмусь за переделки, то кредиты обеспечит. Предупредил, что только благодаря хорошим личным отношениям отдаёт в моё распоряжение замечательную верфь.

Я понял, что Николай надавил на премьера и он вынужден принимать меры. Как при советской власти руки выкручивают.

Действительность верфи оказалась не столь плачевной как я думал у премьера. Походил по стапелям, поговорил со старшим судостроителем Копыловым Михаилом Степановичем. Встретился с проектировщиками. Они рассказали, что для сокращения стоимости постройки крейсеров, мы обязаны использовать дельные вещи, турбины и артиллерийские башни от отменённых к строительству дредноутов. Замечательная экономия средств привела к тому, что на четырёх верфях стоит девять недостроенных крейсеров потому, что артиллерийские башни и турбины не вписываются в корпус крейсера. Турбины и дельные вещи имеются в наличии, а артиллерийские башни только начали изготавливать.

Спросил про рабочих. Оказывается имеются, но все заняты бестолковыми делами. Предложил прекратить бестолковые дела и приступить к расчистке стапеля, наиболее готового крейсера от мусора. Затем приступить к очистке от мусора остальной части верфи. Убрать грязь, проложить дорожки, посеять траву и посадить цветы.

Поговорил с проектировщиками. Они пытаются переделать существующие конструкции турбин к узкому корпусу крейсера. Спросил, а какая должна быть ширина крейсера, чтобы вписать турбины? Существующая ширина крейсера около шестнадцати с половиной метров, а необходимо на метр больше. Спросил присутствующего при беседе Копылова, а можно сделать крейсер шире на один метр? Он почесал маковку и сказал, что они об этом думали. Надо корпус делать шире, только в верхней части, а внизу можно сохранить прежнюю ширину. Ещё поговорили.

Спросил, а как с противоминной защитой? Они не поняли. Объяснил, если крейсер подорвётся на мине, то взрывная волна и вода не должны достичь погребов и машинных отделений. Оказывается по этому поводу не думали. Попросил подумать. Завтра, в десять часов утра надо дать ответ. Как изменятся габариты корпуса, если использовать турбины и механизмы от недостроенных линкоров без переделок и с наличием противоминной защиты?

На следующий день было найдено решение. Ширина крейсера увеличилась на три метра, а осадка до семи метров.

Задал вопрос:

— Если увеличить ширину с девятнадцати с половиной метров до двадцати, тогда как?

Народ удивился: зачем? Я ответил, что так хочу. Оказывается можно сделать и двадцать метров, даже работать будет удобнее. Верфь приспосабливали к постройке широких линкоров, а узкие крейсера неудобно располагать. А двадцать метров самый раз. Конечно, было бы лучше не двадцать, а двадцать один, но и двадцать сойдёт.

Я подумал, что издеваются. Пригляделся, говорят на полном серьёзе. Тогда успокоил их, сказав, что остановимся на двадцати метрах. Планируется ли двойное дно? Нет? Тогда с двойным дном сколько? Оказывается с двойным дном осадка увеличивается до семи и двух десятых метра.

Если башни устанавливать линейно возвышенно, то какова будет длина корпуса? Длину можно почти не изменять, оставить сто сорок метров. Попросил изобразить на бумаге эскиз. Показалось, что передняя башня расположена близковато к носу. Предложил увеличить длину корпуса до полутора сотен метров. Покумекали. Остановились на габаритах полторы сотни на двадцать и на семь и две десятых.

Прибежал Копылов. Я показал эскиз и спросил, всё ли понятно?

Конечно он завозникал. Дескать это отступление от проекта. Я спросил, а принципиально возможна подобная переделка? Ответил утвердительно. Тогда вперёд. Что вперёд, не понял он? Приступайте к переделкам. А проект? А смета? А…

Я сказал, что всё остальное потом. А сейчас приступайте.

Копылов снова заныл, ещё от грязи не очистили.

— Как, Вашу мать! Почему не очистили, я же вчера приказал! Как с другими корпусами? Какой корпус выбрали для переделок?

— Второй.

— Всех, кроме инвалидов на второй. Если понадобится перебросим с других верфей.

На стапеле засуетились. Оказалось, что все не помещаются на стапеле. Приказал собирать готовые блоки и только монтажников блоков пускать на стапель. Началась форменная бестолковщина. Впрочем бестолковщины хватало и без этого. Но, когда собрали первые блоки, оказалось, что бестолковщины стало меньше. Строили крейсер и учились строительству одновременно.

Заявились проектировщики и говорят, что нет чертежей башен главного калибра.

— Вон стоит у стенки броненосец. Там восемь башен с пушками в шесть дюймов. Вам, что мало?

— Там другие башни.

— Будем брать их. Новые неизвестно, когда поставят.

Поехал договариваться с начальником Балтфлота, адмиралом Эссеном Владимиром Петровичем, о демонтаже четырёх шестидюймовых башен со стоящего в резерве броненосца, который из за недостатка средств, почти не выходит в море.

Встретились в ресторане. Выпили и закусили. Вспомнили приключения с волками. Даже заспорили, кто больше убил волков. Изложил просьбу и сказал, что лучше, если под его командованием будет новый крейсер, правда со старой артиллерией и броненосец, чем просто броненосец. Он согласился с моей мыслью, что быстроходного крейсера у него нет, но такой вопрос следует решать наверху.

Пока они решат война начнётся и даже закончится, неужели ничего нельзя сообразить?

Почему, можно, ответил адмирал. Для этого нужно составить бумагу, что в связи с изношенностью корпуса броненосца необходимо демонтировать четыре башни в оконечностях и ждать, когда все подпишут, а до этого в море не выходить.

— Так в чём же дело, вперёд и с песнями?

— С песнями не получится. Без песен не дадут кран и средств для демонтажа.

— Так у нас имеется и кран, и люди, и средства. Нет только башен, которые будут не раньше, чем через год. На подходе ещё несколько крейсеров, где брать башни ума не приложу?

— Больше четырёх не дам.

— А в обмен на такой же крейсер?

Адмирал заоблизывался:

— Один-то вряд ли оставят. Угонят на Дальний восток или на север. Там большая нужда в крейсерах.

— Государь беспокоится о незащищённости Петербурга. Могут оставить.

— Зачем мне крейсер, для защиты Петербурга нужно совершенно иное.

— Что же нужно для защиты Петербурга?

— Для защиты Петербурга нужен быстроходный минный заградитель, а на них денег не хватает.

Спросил, какой должен быть заградитель, каковы параметры?

Эссен сразу выдал ответ:

— Водоизмещение 4000−4500 тонн, мощность машин 40000 л.с., скорость хода более 30 узлов, вооружение две спаренные башни 130 мм, плюс некоторое количество 102 мм, сколько поместится. До двухсот мин.

Я сказал, что сделаю, но сейчас нужны башни.

Эссен подумал недолго и сообщил, что если сделаю два, то он отдаст за них всё, что мне угодно, даже жену.

— Нет, — сказал я, — всё, что угодно, только не жену.

— Жаль, — сказал Эссен, — за жену я бы отдал всё.

Договорились о постройке двух минных заградителей на 5000 тонн водоизмещения, бронирование 25 мм палуба и борт, всё остальное по проекту. Кроме того, я достраиваю четыре крейсера находящиеся на верфи. Определились, что водоизмещение полученного крейсера, должно составить порядка одиннадцати тысяч тонн. Турбины суммарной мощностью в шестьдесят тысяч лошадиных сил должны обеспечить скорость около тридцати узлов. Поставил в известность о наших договорённостях главного строителя на верфи. Он принялся возникать, что на него удвоится нагрузка. Я, не дав договорить сказал, что в соответствии с ростом нагрузки вырастет зарплата вдвое, а если результаты будут впечатлять, то втрое.

Он удивился и спросил, а как это впечатлять? Ответ озадачил. Если крейсер номер два завершат строительством за полгода, то главный строитель получит премию в шестьдесят окладов. Если стапельный период оставшихся крейсеров составит не более года, то он получит сто окладов.

С предложением построить дополнительно к четырём крейсерам ещё два минных заградителя, при наличии кредитов, заявился к Столыпину. Он не хотел и слушать о выделении дополнительных средств. Тогда я предложил кроме четырёх крейсеров на моей верфи, построить ещё пару таких же на любой другой. Он снова ухмыльнулся и я понял, что меня опять обвели вокруг пальца. Опять я купился и предложил то, чего Столыпин хотел.

Впрочем Столыпин попытался извиниться и рассказал то, что его беспокоит.

На Чёрном море складывается угрожающая обстановка. Оттоманская империя имеет в своём распоряжении пятнадцать броненосцев и собирается купить, в дополнение к броненосцам, четыре дредноута.

Ожидается война между коалицией балканских стран и Оттоманской империей. Наши силы на Чёрном море значительно меньше, чем у турков, а если в конфликт вмешается ещё и Англия, то положение на юге станет просто катастрофическим.

Мы перебросили в Средиземноморье два броненосца типа Бородино и один броненосный крейсер. В случае явно угрожающей ситуации они будут переведены на Черное море.

В Чёрном море мы имеем силы в значительно меньшие, чем у Оттоманов. Весь действующий флот состоит из четырёх вполне исправных броненосцев типа Пантелеймон. Ещё два, более современного типа Бородино, нуждаются в срочном ремонте, но в связи с угрожающей остановкой в ремонт не выводятся. Два броненосца, представляющие наши интересы в Средиземном море, тоже нуждаются в ремонте.

Возобновлено строительство строительство четырёх броненосцев водоизмещением в 16000, вооружённых тремя башнями с орудиями 305 мм. Строительство осложняется отсутствием спаренных башен с орудиями 305 мм, в то же время на складах имеются башни с тремя орудиями 254 мм, изготовленных для линейных крейсеров, отменённых строительством. Мы ни как не можем добиться ответа от строителей, подойдут ли строенные башни на место спаренных. Ещё хуже обстоит дело со вспомогательной артиллерией. На складах имеется несколько сот орудий 130 мм, а орудия вспомогательной артиллерии 152 мм на броненосцах в большей части расстреляны. Требование заменить 152 на 130 не выполняется.

Строительство трёх броненосных крейсеров заморожено на стапелях, в результате флот остался без крейсеров. Лёгкие крейсера завешаются строительством, но из за отсутствия артиллерии 152 мм, перспективы их боевого использования не ясны.

Имеется до трёх десятков миноносцев водоизмещением от трёхсот до семисот тонн. В большей своей части они утратили боевую ценность.

Завершается строительство около двух десятков эскадренных миноносцев водоизмещением 1400 тонн и скоростью хода до 35 узлов. Однако отсутствие сильного артиллерийского вооружения не позволяет им действовать самостоятельно, в отрыве от крейсеров, которых на Чёрном море нет.

Его величество полагает, поскольку Вам удалось быстро навести порядок на Балтийской верфи и ускоренного строительства четырёх крейсеров, то Вы можете решить проблему с крейсерами и на Черноморском флоте.

— Вам понятно господин Хлестаков?

— Как насчёт кредитов? Мы договорились?

— Если договорились, то договорились с кредитами.

— Мне нужен документ, что я представляю на Чёрном море Его величество.

Столыпин открывает папку, лежащую на столе, и подаёт бумагу. На ней написано, что господин Хлестаков уполномочен решать вопросы в пределах юрисдикции Черноморского театра военных действий, Черноморского флота и гражданских учреждений.

— Если дела обстоят настолько серьёзно, то мне необходимы на Черном море, хоть на небольшое время, Его величество и господин Столыпин. Кроме того флот, по вопросам строительства крейсеров, должен подчиняться только мне, а не Министру морских сил.

Столыпин:

— Обещаю своё присутствие в ближайшее время, что касается Его величества, то необходимо поставить его в известность о Вашей просьбе. Флот в технических вопросах строительства крейсеров и ремонте подчиняется только Вам.

— Если можно приезжайте скорее. Не хочу тратить время на представления и выяснение кто главный. Полагаю необходимым перевести крейсер из Средиземного моря в Чёрное. У флота появится хоть один пусть устаревший, но крейсер.

Столыпин начал говорить, что необходимо посоветоваться и затем принять решение.

О чём советоваться? В случае военного конфликта Черноморский флот остаётся без крейсеров. Тут действовать надо, а не советоваться.

Похоже Столыпин и Николай думают, что мои успехи зиждятся на организаторских способностях. На самом деле ускорение получается, как у всех, только при подмазке трущихся чиновничьих задниц золотом. Скоро мой золотой запас, доставшийся в наследство от англов и покойного банкира сильно уменьшится или даже совсем исчезнет. Пока имею возможность тратить золото, то всем нужен. Как только золото исчезнет, то стану надоедливым просителем. Тогда стану не нужен ни Столыпину, ни кому-то ещё.

На стапеле Балтийской верфи, где строится крейсер номер два, работает около трёх тысяч человек. Появилось некое подобие порядка, проложили дорожки, посыпанные галькой, посеяли траву и посадили цветы. Когда это увидел, то понял, что шарманка завертелась и даже, если прекратить платить деньги, то будет вертеться не меньше года. А если так, то можно отвлечься на другие дела.

Информировал старшего кораблестроителя о том, что уезжаю на Чёрное море. Может он рекомендовать нескольких молодых людей на которых вполне можно положиться? Люди были рекомендованы с зубовным скрежетом, за что я пообещал увеличение вознаграждения за выполнение установленных сроков строительства.

Была ещё встреча с атташе. Они хотели знать сумел ли я сохранить коммерческую тайну? Я отвечал утвердительно, если кто узнает секреты, то не от меня. Прибыл и американский атташе. Ему стала интересна наша мышиная возня и он спросил, а в чём дело? Почему морские атташе других стран собираются вместе, а американцев не пригласили. Можно было бы послать его, американцы пока ещё не строят из себя пуп земли, но я думаю, что после развала империи англов, они захотят иметь долю.

Мы сыграли в покер, причём все, кроме меня передёргивали. Проиграв несколько золотых понял, что честно с этими господами играют совсем законченные дебилы. Ну, что же, сам бог велел обмануть и американца тоже. Сделав вид, что не видел как эти обезьяны мухлевали и расстроенный проигрышем, собрался уходить. Меня предложил проводить американский атташе. Тут же встряли и два других, и пошли провожать втроём. Они, что? Боятся как бы я не выдал секретов? Обязательно выдам, но не за так, а за деньги.