Рассветный вор

Глава 17

Первым ощущением Илкара было невыразимое блаженство. Вторым — запах дыма: удушливый, со сладковатым привкусом. Дым курительной трубки.

Он по-прежнему находился в зале. Открыв глаза, эльф увидел перед собой размытую картину: потолок, залитый ярким солнечным светом. Илкар лежал и прислушивался к тишине, пока его зрение не обрело былую остроту. Ирейн спасла его. Он чувствовал усталость и тупую боль в тех местах, где раньше были серьезные увечья, но теперь он знал, что жизнь его в безопасности. Это было замечательное ощущение.

Илкар приподнялся на локтях и увидел Денсера. Зитескианец сидел на стуле, положив ноги на стол. Он был в своем обычном черном одеянии, на коленях у него лежала знакомая шапочка. Он уже был похож на прежнего Денсера, хотя лицо его еще хранило следы недавних побоев. В зубах у него дымилась трубка, на столе перед ним стояла чашка, от которой поднимался пар, рядом с шапочкой спал, свернувшись клубочком, кот.

— Даже в самых дерзких своих мечтах я не думал, что мне будет приятно увидеть зитескианца.

Денсер пошевелился, засмеявшись, и это движение разбудило кота. Он зевнул, потянулся и спрыгнул на пол. Темный маг встал и подошел к Илкару.

— С добрым утром, Илкар — хотя, наверное, я должен был бы повторить это несколько раз.

— Не понимаю, о чем ты?

— Ты проспал двое суток.

— Хирад? Денсер улыбнулся.

— Лучше думай о себе. — Он показал рукой на что-то слева от Илкара, потом вернулся к столу и, положив трубку, взял чашку.

Илкар посмотрел туда, куда показывал Денсер, и на короткое, ужасное мгновение подумал, что Хирад мертв. Но потом он заметил, как плавно и спокойно опускается и поднимается грудь варвара. Это было поистине замечательное зрелище. Хирад был укрыт одеялами. Возвышение в области талии говорило, что на живот варвара наложена тугая повязка. Хирад был очень бледен, но сейчас это было уже не страшно. В глазах Илкара блеснули слезы радости. Эльф смахнул их рукой.

— Вот это да-а, — восхищенно произнес он.

— Кстати, тебе можно вставать, — сказал Денсер. — Иди сюда и выпей чашечку кофе.

Илкар кивнул и медленно сел. Голова тут же закружилась, и он с трудом удержался, чтобы не упасть назад на постель.

— Все в порядке? — спросил Денсер.

— Пожалуй, да, — ответил Илкар. — Но мне что-то не хочется вставать, я лучше попью кофе прямо здесь.

Денсер усмехнулся, встал и подошел к двери, ведущей на кухню. Из кухни доносились частые удары ножа.

— Талан? Заканчивай рубить и принеси чашечку кофе. Тут проснулся кое-кто, с кем тебе наверняка захочется поговорить.

Послышались шаги, и в комнату быстро вошел Талан, расплескивая на ходу кофе.

— Илкар! — Он чуть не бросил чашку в руки эльфа. — У тебя отличный вид!

— Осторожно, — усмехнулся Илкар. — Спасибо за кофе. Как дела?

Лицо Талана сразу же стало серьезным.

— Я сам отслужил службу по Ричмонду. Он похоронен в саду возле конюшен.

Илкар кивнул и отпил кофе.

— Мне очень жаль, что так случилось.

— Мне тоже.

— А что было с ним? — Илкар кивнул на Хирада. Талан сел рядом с эльфом.

— Это было просто потрясающе, — сказал он, немного оживившись. — Эта женщина, Ирейн, сейчас, наверное, спит. Денсер сказал, что она использовала «Обновление тела», правильно? — Илкар кивнул. — Она лечила его всего. Даже я почувствовал это загадочное тепло, которое излучали ее ладони… Она провозилась с Хирадом несколько часов.

Илкар кивнул еще раз и взглянул на Денсера:

— Неужели «Обновление тела»?

— Да. Ирейн выучила его по книгам. Она хороший и сильный маг, Илкар. По словам Фрона выходит, что Ирейн использовала еще и «Ледяной ветер». — Денсер многозначительно поднял брови. Он допил кофе и направился на кухню налить себе еще.

Талан наклонился ближе к Илкару.

— Знаешь, я теперь восхищаюсь Денсером.

— Да ну? — выпалил Илкар и сам на себя разозлился за эту привычную реакцию.

— Отдохнув после «Обновления тела», Ирейн использовала какое-то другое заклинание, чтобы завершить работу и усыпить Хирада. Потом она снова отдохнула и занялась Денсером. Это произошло через два дня. Все это время он сидел здесь и поддерживал в тебе жизнь. Он практически ничего не говорил, только иногда ел и пил.

— Я очень признателен ему за такую жертву, — сказал Илкар. Ему было трудно даже представить, каких усилий это потребовало и что при этом пришлось пережить Денсеру.

— Ему сломали челюсть и шесть ребер, порвали щеки, свернули нос, перебили почти все пальцы на руках и ногах. Наверное, все это время он испытывал ужасную боль. Так что ты теперь его должник.

Илкар изумленно покачал головой. В это время открылась дверь, и вернулся Денсер. Он улыбнулся, и только тогда Илкар заметил кота у себя в ногах.

— Не волнуйся, я никогда не потребую возврата этого долга, — сказал Денсер. — Я просто не мог поступить иначе.

— Что бы ты ни говорил, — произнес Илкар, — у меня не хватает слов, чтобы выразить тебе свою благодарность.

— Главное, что ты жив и разговариваешь, Илкар. Другой благодарности мне не нужно. — Смутившись, Денсер направился ко вторым дверям и вышел в коридор. Кот побежал за ним.

Днем Хирад попробовал встать. Илкар и Талан ему помогали. Только что сросшиеся мышцы болели, но он был готов к этому. Еще один сеанс «Исцеляющего тепла», сказала Ирейн, и Хирад сможет скакать верхом — через трое суток после того, как он ворвался в замок, вдохновляемый яростью.

Хирад попросил отвести его на могилу Ричмонда. На слежавшейся земле еще сохранился гордый символ Воронов. У могилы Хирадом овладело только одно чувство — неизбежности потерь. Рас, Сайрендор, Безымянный, Ричмонд. Умрут ли Вороны вместе с ними? Ведь остались только он, Илкар и Талан. Хирад спрашивал себя, достаточно ли этого, чтобы сохранить Воронов, и решил, что пока жив хоть один из первых Воронов, Вороны останутся. Они всегда понимали, что их состав будет меняться по мере того, как одни будут погибать или уходить, а другие, наоборот, присоединяться к ним. Заявить сейчас, что Воронов больше нет, — значит надругаться над памятью тех, кто проложил Воронам дорогу в историю.

Но кому суждено умереть следующим? Совершенно очевидно, что на этот раз умереть должен был он. Хирад всегда недолюбливал магию, но это чудесное спасение изменило его отношение ко всем магам и, в частности, к Денсеру. Хотя Хирад по-прежнему не доверял этому человеку, он не мог не восхищаться его силой духа и непоколебимой решимостью. Варвар выразил свою признательность и Ирейн, но она не пожелала говорить с ним и не смотрела ему в глаза.

Почти все свободное время она проводила на коленях около могил своих сыновей. На могилу Алана она даже не глядела. Хираду было жаль ее, но он понимал, что никогда не сможет выразить ей своего сочувствия, потому что она просто-напросто не станет его слушать.

И еще он понимал, что никогда не сможет отблагодарить должным образом Илкара. Эльф мог умереть вместе с ним и действительно выбрал бы смерть, если бы Ирейн не вылечила их обоих. Хирад легко мог понять верность в бою, но здесь проявилось какое-то более сильное чувство. Сглотнув комок в горле, он крепче обхватил плечо мага.

— Все готово? Илкар кивнул:

— У нас достаточно хороших лошадей — наши лошади нашлись в здешней конюшне, — трупы убраны, и Уилл подготовил замок к уничтожению. Он — мастер на все руки, поэтому я и поручил ему это дело.

— И правильно сделал, — согласился с эльфом Талан.

В ответ на просьбу Хирада посмотреть, как рухнет замок, Уилл разработал специальный маршрут, чтобы Вороны могли полюбоваться этим зрелищем, удалившись от замка на половину дневного перехода.

— Если пламя привлечет твоих врагов, то лучше, чтобы тебя в это время там уже не было, — сказал Уилл.

И теперь во все помещения, кроме кухни и столовой, было невозможно зайти. Драпировка, ковры, обстановка, книги и деревянные детали — все было пропитано керосином. Керосиновые дорожки пересекали все помещения замка снизу доверху. В особо важных местах были навалены дрова и щепки, а там, где Уиллу требовались большие разрушения — например, в башнях, — были насыпаны кучи сухой муки.

Все, кроме Хирада и Ирейн, работали под руководством Уилла. А он тем временем или обходил замок, проверяя, все ли сделано согласно его указаниям, или усердно испытывал фитили. Уилл зажигал их и контролировал время горения по стуку своего сердца. Наконец, удовлетворившись, он приготовил два длинных шнура толщиной в большой палец и протянул один из них на верхнем этаже замка, а второй — на нижнем.

— Осталось только приготовить последние две комнаты. Это сделаем завтра утром. Потом Уилл и Фрон подожгут фитили, мы навьючим лошадей и отправимся в путь.

— Хорошо, а то Денсер жалуется, что мы теряем время, — сказал Хирад.

— И не только он, — согласился Илкар.

— А как она отреагировала на наше желание отправиться в Додовер и ограбить одну из древних могил университета? Илкар улыбнулся:

— Хороший вопрос. Я могу только сказать, о чем бы они ни договорились с Денсером, ей ни в коем случае нельзя нас выдавать. — Он помолчал. — Не знаю… Ей очень много известно о «Рассветном воре», и она, несомненно, верит Денсеру.

— А остальные? — спросил Хирад. Илкар пожал плечами:

— Это хорошие люди, Хирад. Фрон — мечник от бога, Ирейн — очень талантливый маг, Джандир — замечательный лучник, о таком мы всегда мечтали, а Уилл… он быстр и хитер. Они прекрасно дополнят нашу команду. Мы с Таланом взяли с них клятву соблюдать кодекс и приняли их в Вороны. Я знаю, что это против наших правил, но у нас нет времени проверять их в другом деле. А кроме того, главное — быть уверенными, что они без вопросов последуют с нами. Я в этом уверен, а ты, Талан?

— Я тоже, — кивнул Талан, но взор его был устремлен куда-то вдаль. — Правда, Хирад, ты сомневался в Уилле, но думаю, Фрон удержит его в узде. Кроме того, Ирейн сейчас в горе и может совершить какой-нибудь непредсказуемый поступок. Так что будь начеку.

— Они подписали контракт и знают, на что идут, — продолжал Илкар. — Денсер подробно рассказал им всю кровавую историю, и они довольно легко согласились. Мы никогда бы так не поступили, правда? Но если они выживут, то станут богаты. Если нет — что ж, в этом случае им будет не до денег, не так ли?

Хирад поднял брови.

— Ты прав. — Он вдруг почувствовал усталость. — Пожалуй, мне лучше вернуться и немного полежать.

Вороны медленно зашагали через внутренний дворик к парадному входу. Около двери Талан попросил их остановиться.

— Мне нелегко говорить это, но я больше так не могу. Я ухожу из Воронов. Надеюсь, вы меня поймете. Хирад и Илкар молчали. Талан продолжил:

— Мы были очень близкими друзьями — я, Рас и Ричмонд. Но двоих уже нет, и в следующий раз придет моя очередь. Эта мысль поразила меня, когда я нашел Ричмонда… Он умер один… — Талан вздохнул и почесал голову. — Простите, если я плохо объясняю, но… но у меня в душе погас какой-то огонь. Слишком долго тянулась для меня последняя служба по Ричмонду, и я не готов еще раз хоронить кого-то из Воронов.

Хирад кивнул и ничего не сказал. Илкар помрачнел, насупил брови и прищурил глаза.

— Вы понимаете меня? — спросил Талан. — Скажите хоть что-нибудь.

— Да, я понимаю тебя, — сказал Хирад. — Оставшись с Сайрендором, я был готов сломать свой меч. Однако потом я все-таки сделал другой выбор, и мне очень жаль, что ты не можешь поступить так же.

Варвар опустился на ступеньки. Илкар протянул ему руку.

— И это все, что ты скажешь? Хирад пожал плечами:

— А что здесь еще говорить? Если его сердце не с нами, он нам будет только обузой. Я это понимаю, он это понимает, и ты тоже это понимаешь, Илкар.

— В обычных обстоятельствах — да, но ты, кажется, забываешь, что сейчас идет совершенно другая игра. И я должен заметить, что он будет гораздо большей обузой вдали от нас, чем вместе с нами.

— Я так не думаю… — начал Талан.

— Они тебя знают! — оборвал его Илкар. — Знают, как ты выглядишь и откуда пришел. Они охотятся за тем, что ты знаешь. О боги, Талан, да любой прихвостень лордов-колдунов умрет ради того, чтобы получить эти сведения. Ты знаешь, каковы катализаторы «Рассветного вора» и где их искать. И если ты сейчас уйдешь, мы никогда не узнаем, сохранил ли ты эту тайну или уже все рассказал им.

— Ты ведь знаешь, что я скорее умру, чем сделаю это.

— Да, но только ты сможешь сделать этот выбор. — Илкар на мгновение замолчал, заметив злость в глазах Талана. — Пойми, я не сомневаюсь в твоей стойкости и преданности. Я просто говорю, что может получиться так, что ты не сможешь умереть, даже если захочешь. Ты ведь не маг и не можешь остановить сердце.

Талан медленно кивнул.

— И все же — как они найдут меня, если не будут знать, что я ушел от вас? Если не будут знать, куда я отправился?

Илкар усмехнулся:

— Для тебя, Талан, есть только одно безопасное место — это гора Зитеска. И почему-то я сомневаюсь, что они примут тебя с распростертыми объятиями. — Илкар вздохнул. — Тебе нужно изменить свое решение — или по крайней мере хорошенько подумать.

— А как ты считаешь, чем я занимался все последние дни?

— Ты отказываешься от сражения за Балию. Талан наклонился к нему и постучал пальцем по груди эльфа.

— Позволь кое-что сказать тебе, Илкар. Не нужно объяснять мне, что я делаю. Я все прекрасно понимаю и сам. Мне и так тяжело, поэтому не нужно окунать меня головой в это дерьмо. — Талан вскинул руки. — Мне было нужно твое понимание, а не разрешение. Все кончено, я ухожу. — И он направился к воротам.

— Мы не можем позволить ему уйти, — сказал Илкар.

— Но не можем и остановить его, — добавил Хирад.

— Денсеру это не понравится.

— Денсер понимает, что тут он бессилен. Это дело Воронов.

— Хирад, я и в самом деле думаю…

— Это дело Воронов.

— Ладно, сдаюсь! — Илкар отвернулся. — Хоть кто-нибудь из вас понимает, что здесь происходит? Это дело важнее Воронов, оно важнее любого другого дела. Мы не имеем права его провалить.

— Нет ничего важнее Воронов, — спокойно сказал Хирад. — Только благодаря Воронам мы сумели зайти так далеко, и только благодаря Воронам мы победим. Подумай сам, так было всегда.

Илкар пристально посмотрел на Хирада, и суровое выражение его лица постепенно смягчилось.

— Неужели у тебя нет никакого другого объяснения?

— Нет.

— Слепая вера — замечательная вещь.

— На самом деле это не слепая вера, мой дорогой эльф. Назови мне хоть одну работу, с которой мы не справились.

— Ты же знаешь, что я не смогу этого сделать. Хирад пожал плечами.

— Илкар? — позвал эльфа Талан.

— Что тебе нужно?

— Твои глаза. Иди сюда.

Что-то в голосе Талана удержало Илкара от колкости, и он торопливо зашагал к воротам. Хирад, превозмогая боль, самостоятельно поднялся на ноги, оперся о стену и, подождав, пока пройдет приступ тошноты, направился вслед за эльфом.

— В чем дело? — спросил Илкар, подходя к Талану. Талан показал пальцем на дорогу:

— Смотри, вон там, кажется, какое-то движение. Илкар кивнул:

— Да, это всадник. По всей видимости, скачет сюда. Здоровый мужик!

— Джандир! Фрон! К воротам! — крикнул Талан. — Если заварится каша, Хирад, — добавил он, услышав шарканье ног у себя за спиной, — то тебе лучше уйти отсюда.

— Пошел бы ты сам…

— Не сомневался, что ты так ответишь.

— Тогда зачем советовал?

— Так, вспомнил былые времена. — Талан встретился взглядом с Хирадом, и оба улыбнулись.

— Возвращайся в любое время, — скачал Хирад.

— Как знать, может, и вернусь. — Талан снова оглянулся.

Тем временем подошли Джандир и Фрон. Теперь уже все слышали топот копыт и видели всадника.

Он скакал на огромном сером коне, темный плащ развевался за его спиной. Воины обнажили мечи, а Илкар приготовился творить заклинание. Но не доезжая сотни шагов до замка, всадник спешился и быстрым шагом направился к воротам, выставив перед собой свободную руку ладонью вверх в знак мирных намерений. Его лицо было скрыто под маской, шлема на голове у незнакомца не было.

— Стой! — закричал Талан. — Что тебе нужно?

— Можете убрать мечи, — сказал Денсер, подходя. — Он на нашей стороне.

— Да? И кто же он такой? — спросил Хирад. Илкар уже знал ответ на этот вопрос.

— Это Защитник, зовут его Сол. И давайте не будем горячиться. — Денсер встал перед Таланом. — Я слышал, кто-то из вас недавно сказал, что нам пригодится любая помощь.

— А ты не подумал, что тебе нужно было посоветоваться с нами прежде, чем потребовать Защитника? — спросил Илкар. Весь день он молчал, делая вид для Хирада, что это часть соглашения, принятого, пока варвар был без сознания. Но сейчас Хирад спал, отдыхая после последнего сеанса «Исцеляющего тепла».

Илкар и Денсер сидели на ступеньках парадной лестницы, наслаждаясь теплом вечернего воздуха. Во рту у зитескианца, как обычно, дымилась трубка; кота, правда, нигде не было видно.

— Неужели это бы что-нибудь изменило?

— Просто существуют правила вежливости, которые нужно соблюдать, — раздраженно сказал Илкар.

— Ну, тогда прости. Только я не просил о Защитнике. Это Зитеск считает, что он необходим мне из соображений безопасности.

— Разумеется.

— Почему ты во всем видишь только плохое? — Денсер выколотил трубку и снова набил ее. — Это событие не имеет никакого отношения к попыткам возвратить «Рассветного вора» в Зитеск. — Маг зажег трубку и выпустил колечко дыма. — Нам всем будет легче, если он будет с нами.

— Да, и как же ты пришел к такому выводу?

— Видишь ли, обстановка в большом мире, о котором мы, похоже, забыли, осложнилась.

— Осложнилась? — Илкар мгновенно встревожился. Денсер имел привычку все преуменьшать. Скоре всего положение было хуже некуда.

— Есть кое-что, о чем ты должен знать. Я получил отчет о встрече на озере Триверн. На этой встрече четыре университета согласились создать объединенную армию для обороны Андерстоунского ущелья и залива Триверн. Очевидно, защищать Дженазскую бухту они доверили Блэксону и Гресси. К несчастью, остальные члены Торгового союза Корины не придали значения предупреждению, и страна останется практически беззащитной, если Висмин прорвет нашу оборону.

— Верю. А как они отреагировали на известие, что мы ищем «Рассветного вора»? — спросил Илкар, представив, какую бурю могло это вызвать. Денсер ничего не ответил. — Так что же они сказали? — Эльф нерешительно улыбнулся.

— Ничего. Их не поставили об этом в известность.

— Как это?

— Другие университеты понятия не имеют о том, что мы ищем «Рассветного вора». — Денсер отвел глаза.

Уши Илкара встали торчком, глаза превратились в узкие щелочки. Эльф вскочил: ему было противно сидеть рядом с зитескианцем.

— А я-то, дурак, вообразил, что Зитеск отбросит мысли о собственной выгоде перед лицом нового вторжения Висмина! — Илкар глубоко вздохнул. — Знаешь, я почти поверил, что Зитеск и в самом деле начал меняться к лучшему. Но теперь мне кажется, что ваша главная цель не спасти нашу страну, а обеспечить себе превосходство в случае победы.

— У меня другое мнение, — сказал Денсер.

— Неужели?

— Да! — вспыхнул Денсер. — Иначе зачем бы я тебе все это рассказывал?

— Зачем? Да стоит нам добраться до Додовера, как все и так всплывет на поверхность. Там нас никто не встретит у ворот и не преподнесет кольцо в подарок. Вот зачем.

— Я понимаю, почему ты злишься, — сказал Денсер.

— А мне кажется, нет! — вспылил Илкар. — Твой университет хочет, чтобы мы сражались и умирали за деньги, а не за будущее Балии. Но я не пешка в руках Зитеска, и Вороны тоже.

— И что же теперь ты хочешь сделать? — не глядя на него, спросил Денсер.

— Ты боишься самого худшего, правда? — сказал Илкар. — Я вынужден продолжать наши поиски, потому что я верю, что Балия в опасности. Но позволь мне кое-что тебе сказать. Теперь с тобой не только я, но и Ирейн, а значит, «Рассветный вор» будет принадлежать всем университетам, не только Зитеску.

— Ты мне не поверишь, но в этом я согласен с тобой и полностью разделяю твою позицию, — сказал Денсер. — Однако я согласен и с позицией Зитеска. Ты ошибаешься, считая, что Зитеск хочет господства. Если бы мы заявили о поисках «Рассветного вора» на озере Триверн, то вмешательство университетов подвергло бы нашу работу, а вместе с ней и всю Балию еще большей опасности.

— Это удобное объяснение, — тихо сказал Илкар. — Но если ты действительно так считаешь, то, наверное, слишком доверяешь вашим догмам. Как бы там ни было, теперь нам нужно проникнуть в Додовер тайно, потому что твоим наставникам недоступна сила сотрудничества. А никому из нас не нужно лишних ран.

Сол вошел в ворота и исчез за углом дома. Илкар непонятным образом почувствовал, что его внимательно изучают, и внутренне содрогнулся. Кое-что в облике Защитника встревожило его, и он прямо сейчас мог указать причину своего беспокойства. Маска, простая черная маска. Денсер сказал, что она вырезана из эбонита. Внутренняя поверхность плотно прилегала к лицу, а по наружной поверхности, согласно заверениям магов Зитеска, было совершенно невозможно узнать хозяина маски.

Илкару маска показалась совсем безжизненной, и это как нельзя лучше соответствовало истине. Эльф снова невольно вздрогнул, неожиданно вспомнив, зачем нужна такая маска. Защитники были живыми мертвецами, эти люди с рождения были обещаны Зитеску, и, когда они умирали, их души переносились туда. Пока существует душа, можно воссоздать тело. Это было отвратительное наследие минувших столетий издевательств Зитеска над жизнью и смертью людей. Его необходимо было запретить, но Черный университет не желал отказываться от своей армии, одной из самых могущественных.

Илкар мог лишь догадываться, как переносится душа и как воссоздается тело. Защитники неизменно хранили молчание; они открывали рот только тогда, тогда этого требовал долг. Нарушивший этот обет, как гласило зитескианское учение, «обречет себя на вечные муки в горе, по сравнению с которыми сам ад покажется избавлением — тихим и безмятежным». Еще оно говорило о том, что «никогда больше ни свет, ни взгляд живого человека не должны коснуться их лиц. Они не должны говорить, пока жизни их подопечного ничто не угрожает».

Неудивительно, что Защитники были такими преданными телохранителями. Ведь они знали, что малейшее неповиновение грозит вечными муками. Но основной их работой была война. Армию Защитников практически ничем нельзя было остановить, кроме магии. Но даже магия срабатывала не всегда, потому что Защитники при воссоздании тел получали магическую защиту.

Сол должен был стать немой тенью Денсера и следовать за ним повсюду. Он был настоящим гигантом — крупнее Фрона, а может быть, даже и Безымянного. За — спиной Защитника висели боевой топор и двуручный меч. Представив, как Сол обращается с этим оружием, Илкар решил, что лучше не становиться у него на пути.

— Прости, я немного отвлекся, — сказал он Денсеру, с трудом отрываясь от своих размышлений. — Да, если дело обстоит именно так, то его появление понять гораздо легче, правда? Ты хотел мне что-то сказать.

Денсер затянулся и выпустил большой клуб дыма.

— Я заметил, как ты смотрел на Защитника. Он не причинит тебе вреда. Его подробно проинформировали о нашем положении.

— Кто? С тех пор как он появился, ты сказал ему не больше десяти слов.

— Он гулял с моим Любимчиком.

— Понятно. Что еще?

Денсер сдвинулся в сторону, смахнул песок со ступенек и снова сел на прежнее место.

— Решение Зитеска не рассказывать о «Рассветном воре» сейчас, а объявить о нем в нужный момент создает нам дополнительные сложности.

— Почему Вороны работают на Зитеск? — сформулировал вопрос Илкар.

— Точно. Нам придется решать непростую задачу, когда доберемся до следующего катализатора. Илкар поджал губы.

— Додовер.

— Если тебя, Хирада или меня увидят в городе, это усложнит наши отношения с университетом Додовера. А нам сейчас нельзя разделяться, иначе лорды-колдуны в мгновение ока растопчут нас поодиночке.

— Нас там не заметят только при очень большом везении. — Илкар покачал головой. Когда же университеты наконец перестанут ссориться и объединятся? Он был бы рад обвинить Денсера во лжи, но что-то не позволяло ему это сделать; может быть, тот факт, что черный маг рисковал не меньше Воронов. Впрочем, поступки Зитеска все равно были недостойными и заслуживали презрения.

— Мы и не пойдем в Додовер. Туда отправятся Уилл, Фрон и Джандир.

— И Ирейн? — Похитить кольцо Мастера знаний — сложное дело, и Илкар боялся доверить его непроверенным людям. Но он понимал, что в решении Денсера есть свой резон.

— Мы можем не сомневаться, что она нас не выдаст. — В глазах Денсера вспыхнул мрачный огонь. — Тут сложностей не предвидится. Она не принадлежит к числу любимых дочерей Додовера, и если мы пошлем ее туда…

— Мне это совершенно не нравился, — сказал Илкар. — Я должен подумать и посоветоваться с Хирадом.

Селин, вздрогнув, проснулась. Ее разбудил топот множества ног. Приближался вечер, но еще можно было бы поспать часа два-три. Она укрылась в густом кустарнике, на склоне высокого холма. Отсюда можно было наблюдать за дорогой между Израненными пустынями и Терентсой. До Парве оставалось четыре дня пути.

Стараясь не шуршать листвой, она приподнялась и выглянула из-за груды камней. Мимо бежали тысячи висминцев, возглавляемые шаманами на лошадях. Селин несколько минут наблюдала за дорогой, стараясь прикинуть количество одетых в шкуры вооруженных людей, бегущих к Андерстоунскому ущелью. Получалось не меньше семи тысяч. С такой скоростью они доберутся до ущелья приблизительно через шесть дней.

— О боги, все-таки это случилось! — вздохнула Селин. И хотя она не должна была выходить на связь, пока не доберется до Парве, нельзя было допустить, чтобы эта армия застала врасплох защитников ущелья. А если предположить, что из южных областей Центрального Висмина к границе движется гораздо больше людей, значит, лорды-колдуны собираются обрушить все силы на Восточную Балию. Селин легла на спину и стала настраиваться на ману Стилиана.