Рассказы разных лет (сборник)

Cyber-план, или Есть ли «камни» в русских долинах

Восьмидесятые годы — какое время!

В мир пришли — да что там, пришли — ворвались персональные компьютеры. Вычислительные машины, раньше такие огромные и так далекие от простого человека, почти мифические, вдруг оказались маленькими и чертовски — лишь протяни руку и включи — близкими. А невзрачная гусеница военных коммуникаций вдруг сбросила кокон секретности — и обернулась прекрасной бабочкой, тут же угодившей в Повсеместно Протяженную Паутину…

И, Винер всемогущий, сколько же новых возможностей это открыло! Да ведь это настоящая революция, Тьюринг побери! Чудо из чудес, которое перевернет весь мир! Через какие-то пять лет все, ну абсолютно все-все-все вокруг станет совершенно иным!

Здесь — о, сплошные иск-ины! Там — ах, люди, навсегда убежавшие из опостылевшей реальности в сладкие грезы виртуальных миров…

И приходят проповедники новой технологии, и провозглашают новую эру, годы в которой отсчитываются от рождества персоналки. И приходят певцы новой технологии, и складывают о ней бравурные марши и апокалиптические симфонии, имя которым — киберпанк…

Смешно? Но тогда, в начале восьмидесятых, многим было не до смеха. Казалось, все это неизбежно. Ну, может быть, не через пять лет — а через десять. Или пятнадцать. Ну, максимум — через пару десятилетий, но уж никак не позже!

И что же? На дворе уж третье десятилетие от рождества персоналки — а где эти ваши иск-ины?.. Нет, нет, даже не говорите. Не нужно про успехи развития нейронных сетей, давайте не будем о грустном…

А полноценная виртуальная реальность? Где она?.. Нет, нет! Не надо об успехах электронного бизнеса в последние годы. Мы же договорились, поменьше о печальном…

Впрочем, такова судьба любого крупного прорыва в технологиях. То, что древо новой технологии пестовалось долгие десятилетия, и выращивать его было ох, как непросто — все это знает лишь узкий круг садовников-специалистов. А все прочие видят одни только плоды. Которые, кажется, вызрели буквально за несколько лет — и то ли еще будет! Новые возможности опьяняют. А ошибочное, многократно завышенное ощущение скорости прогресса новой технологии довершает дело. И как же тут не поверить в закат всего допотопного — и всевластие новой технологии?..

Но потом-то время расставляет все по местам. И оказывается, что кино не только не смогло вытеснить книгу — но даже не похоронило театр. Всесильные дирижабли не потянули вытеснение поездов и пароходов — и, надорвавшись, отошли в мир иной, буквально сгорев на работе. Крошечный, на взгляд всей прогрессивной общественности, шажок от ядерного взрыва до рентабельного термояда — пустячок, почти формальность! — вдруг растянулся на полвека и все тянется и тянется, и конца-края ему не видно. А смелые и такие реальные планы межзвездных перелетов? Даже они обернулись робкими мечтами о крошечной лунной базе…

Бум персоналок не стал исключением. Наступает отрезвление и от этой технологии. Слухи о смерти всего допотопного оказались слегка преувеличены. Проповедники скорого пришествия иск-инов и певцы виртуальнох миров посыпают головы тонером. На смену идеалистичному киберпанку приходят желчные пародии.

В англоязычном мире это паропанк. Викторианская Англия, где механические калькуляторы не остались диковинными игрушками — но были взяты в оборот шифровальными отделами разведывательных служб, и получили бурное развитие. За полвека до того, как это случилось в реальной истории.

Могло ли такое быть на самом деле? Конечно же, нет. Но если чуть-чуть передернуть вот здесь, а вон там кое-чего не договорить… Профессиональных историков широкого профиля не так уж много. Да и книжки-то, в конце концов, не исследовательские монографии — а всего лишь беллетристика. Фантастическая. Да не просто фантастическая — а самую малость замаскированная пародия. И здесь не нужно реализма, достаточно реалистичности.

А что же наши? Опять отстаем?! Мало того, что персоналки просачивались к нам десять лет — так теперь и отрезвляться будем позже всех?!

К счастью (или все же несчастью?), на этот раз все иначе. Может быть, дело в том, что сатира в России всегда больше, чем сатира? Самоирония нам куда ближе, и уж здесь-то мы Запад догоним, перегоним и закидаем гарнитурами?..

Кто-то, криво усмехнувшись, скажет — да, конечно! А еще мы — родина радио, неравенства Буняковского и слонов… Но факты — упрямая вещь. Трое известных отечественных фантастов собрались, раскачались, поднатужились — и выдали на-гора более чем достойный ответ чемберленам.

Думаете, это тупая калька? Кройка по чужим паропанковым чертежам на нашем сермяжном материале? А вот и нет. У нас своя, особенная стать. Войте подключающимся модемом от зависти, англоязычные Гибсоны и Стерлинги! Вы не виноваты, — вам просто не повезло с родиной. Может быть, «камни» в русских долинах и завозные — но уж по плодородию на сатиру и гротеск наша земля впереди планеты всей!

Уже в магазинах и на лотках многоликий Дмитрий Строгов и его паропанк по-советски: «Cyber-план».

Нет, перед нами не викторианская Англия. И даже не царская Россия. Дмитрий Строгов не ограничился сатирой на киберпанк. Не остановился он и на пародировании паропанка. Безусловно, в его романе все это есть. И все-таки его роман — это нечто большее. Итак…

1946 год. СССР. Кремль.

Товарищ Сталин выбирает путь послевоенного развития Красной Армии. Перед ним две возможности. Развивать танковые корпуса, сосредоточившись на разработке супертанка — или бросить все силы на атомный проект и ракетостроение. Обескровленная войной Советская Россия не может позволить себе заниматься всем сразу. Но противостоять американским агрессорам — дело выживания страны.

Что же выбрать? Цена ошибки может оказаться слишком высока — гибель страны под сапогами оккупантов… Решающим аргументом становится доклад главы внешней разведки. Доблестные советские разведчики завербовали нескольких участников Манхэттенского проекта — и получили от них важнейшие сведения о разработке атомного оружия…

1947 год. США, Вашингтон.

Срочное заседание ЦРУ. Россия слишком быстро наверстывает отставание в создании атомного оружия. Ее надо остановить. Любым способом! Во что бы то ни стало!

С этой целью задумана и разработана чудовищная, не имевшая доселе аналогов в мировой истории провокация. А что, если заставить Советскую Россию поменять ориентиры, отказаться от атомного проекта — и сосредоточить силы на заведомо провальном направлении?

Уже найден и человек, которому это по силам. Советским контрразведчикам не удастся его раскрыть — ведь это фанатик, истово верящий в верность лженаучных россказней, которыми ему предстоит заразить все лучшие умы Советской России…

Август 1947. СССР.

На Дальнем Востоке советские пограничники сбивают американский самолет-разведчик с лейтенантом ВВС США Исааком Озимовым, сыном белоэмигрантов.

Озимов оказывается в лагере военнопленных. Но не озлобляется на все и вся. Напротив. Общаясь с советскими надсмотрщиками, видя их искреннюю любовь к оступившимся людям, желание помочь, вплоть до дележа с заключенными своих пайков, — видя все это, Исаак понимает, что его родители глубоко заблуждались. Коммунизм — вот что спасет этот мир!

Лагерь военнопленных, куда поместили Озимова, находится на урановых рудниках. Долгими днями махая киркой, Озимов много размышляет о будущем Советской России. Уже всей душой полюбив ее, он думает, как обустроить послевоенное хозяйство и противостоять агрессорам. И ему кажется, что он знает выход — единственно верный выход. Желая отплатить надсмотрщикам и Советской России за любовь и ласку к заблудшему, он делает — на манжетах своей робы — расчеты, которые доказывают, что…

Октябрь 1947. СССР.

На процедуре обмена на советского шпиона Озимов делает заявление: он отказывается возвращаться в США и просит советского подданства.

Товарищ Сталин, тронутый этим примером возвращения блудного сына белоэмигрантов в лоно Родины и на путь истинный, лично вручает Озимову советский паспорт — но Исаак не просто так решил остаться в Советской России. Не только безмятежная жизнь в расцветающем коммунистическом раю привлекает его — о, нет, он куда выше этого! Он хочет помочь Советской России, обогревшей его и раскрывшей ему глаза. Он добивается аудиенции у товарища Сталина и показывает ему свои расчеты.

Вторая часть романа переносит нас на два десятилетия вперед от исторической встречи Озимова и Сталина, так круто изменившей путь Советской России.

США, конец 60-х.

Повсюду колышутся звездно-полосатые флаги, трещат фейерверки и сияют радостные лица. Победа! Мы первые в космосе, мы первые на Луне! Советы отстали, отстали навсегда — у них нет ничего, чем бы они могли угрожать Америке! Ни новых танков, ни атомных бомб, ни баллистических ракет ни-че-го!

И вдруг, на фоне этой всеобъемлющей радости… Неизвестный доселе концерн «Азимофф и К» разворачивает гигантскую кампанию по рекламе диковинного прибора — не то телевизора, не то огромного калькулятора. Подростки очарованы. К тому же, новая игрушка продается почти задаром. А при желании — и в беспроцентный кредит…

США, три месяца спустя.

Первыми начинают беспокоиться звукозаписывающие компании — продажи в США записей «Битлз» и «Ролинг Стоунз» сошли на нет.

Затем бьют тревогу профсоюзы школьных учителей: не предвидятся ли сокращения? В колледжах совершенно пустые классы…

Специальная комиссия Конгресса начинает расследование: что это за приборы, которые продает концерн «Азимофф и К»? И откуда взялся сам этот концерн? И как расшифровывается буква «К» в его названии? Компания? Компьютер? Или комью… О, Боже храни Америку!

В ЦРУ буря. Подняты архивы двадцатилетней давности, и… Неужели Озимов, заброшенный в Советскую Россию в рамках проекта «Киберплан», был не пустобрехом и фанатиком-фантастом — а гением? Неужели Озимов и глава концерна «Азимофф и К» — одно и то же лицо?!

Экстренное расследование показывает, что у инициировавшего проект «Киберплан» бывшего германского офицера Отто фон Штирлица идеальное личное дело. Подозрительно чистое. Без единого, самого крошечного скелета в шкафу. Слишком хорошее, чтобы быть настоящим. Но возможно, самое страшное даже не это. Что такое «план» в названии проекта? «Программа действий» — или же слово «план» в названии означает совсем другое? А что, если это жаргонное словечко из Советов, которым тамошние асоциальные элементы называют ко… О, Боже храни Америку!

Третья часть переносит нас еще на десятилетие, в 1981 год…

США.

Полет на Луну забыт.

Университеты пусты.

Фабрики не работают.

В городах грязь и запустение…

Единственный небоскреб в Нью-Йорке с приличным фасадом — центральный офис концерна «Азимофф и К». Десять лет назад его работников обвинили в пособничестве Советской России, концерн попытались закрыть — но миллионы подростков вышли на улицы и разгромили все суды и полицейские участки, а когда в город вошла Национальная Гвардия, подростки легли под танки, но не подпустили солдат к зданию.

А в остальном — грязь, запустение и безработица…

И лишь кое-где островки прежней чистоты и порядка. Это зеркальные ларьки «Азимофф и К»: «Счетчиковые игры и подсобное оборудование! В бессрочный кредит! Всем желающим!»

СССР.

Нет супертанков.

Нет атомного оружия.

Нет баллистических ракет.

Но… Страна трудится, не покладая рук.

У входа ВДНХ высится памятник: Рабочий клавиатуры и Модель для оцифровки.

Повсюду кумачовые лозунги: «Даешь удвоение частоты за год!», «Три обновления архитектуры за пятилетку!», «Долой 2И! 3И — вот наш путь к коммунизму!», «Стратегия должна быть стратегичной!», «Не жалей сил и крови, советский боевикотворец!»…

Мелькают передовицы: «О повсеместном повышении качества смотро-версий», «„Ленин в Разливе“ на распутье: как быть? Стратегия для высоколобых — или зубодробительный боевик?», «Разоблачена подпольная организация заданистов! Заявим твердый рабоче-крестьянский НЕТ уклонистам от киберлинии партии!», «Хентай-игры: реализм и суровая правда жизни — или заблуждение наших восточных товарищей?», «Разоблачены враги кибернетики, запускавшие „тараканов“ в краснознаменную ордена Ленина ОС „Ворота в светлое будущее — 77“ имени 25-го съезда КПСС!»…

В магазинах нет даже колбасы, лишь хлеб и молоко.

Плохая одежда, почти нет легковых машин.

Но разве это главное?..

Зато у них тонкие, нервные, прекрасные пальцы. У них одухотворенные, загорелые и шелушащиеся от излучения плохих мониторов лица. У них красные, слезящиеся — но такие счастливые глаза!

И, конечно же — мечты, мечты, мечты о светлом будущем: «Каждой американской семье — по отдельному виртуальному миру к 2000-му году!»