Рассказы

Город

Он держал их на верхнем этаже - восстановленные скелеты всех женщин, которых он убил. Первый он положил в кабинет рядом со своим столом. И второй. И третий. Но вскоре они заполнили гостевую спальню, ванную, холл, пока не заняли весь верхний этаж дома.

Он часто думал о том, чтобы нанять профессионала, способного покрыть кости "живым" латексом, сделать скелеты реалистичными копиями женщин, которых он убил, но он знал, что не может попросить кого-то сделать это, не вызвав подозрений. И уж точно в городе не было никого, кто мог бы выполнить такую детальную работу.

Кроме того, он любил своих женщин такими, какие они есть. Каждую ночь, за час до сна, он стоял у подножия лестницы, глядя вверх в темноту, видя молочные очертания костей в темноте. Он снимал с себя одежду - сначала ботинки, потом носки, потом рубашку, брюки, нижнее белье - и шел наверх, где бродил среди рядов скелетов, тихо бормоча что-то, позволяя голой плоти касаться холодной гладкости костей, прежде чем выбрать себе спутницу на ночь.

Шериф Уокер Хейман был счастливым мужчиной.

В дверь постучали, и Хейман оторвался от своих бумаг.

- В чем дело?

Дверь открылась.

- Шериф?

Джим Притчард вошел в кабинет и нервно откашлялся.

- Мы задержали одну, сэр.

- Женщина?

- Да.

- Взрослая или ребенок?

- Взрослая.

- Отлично.

Шериф встал и отложил ручку.

- Проводи меня к ней.

Он последовал за своим заместителем по коридору к первой камере, где хорошо одетая женщина лет тридцати пяти гневно расхаживала из угла в угол. Она подняла глаза, когда двое мужчин вошли, и Хейман увидел под прядью светлых волос рану на лбу, куда ее ударили рукояткой пистолета.

Он надеялся, что это не оставит вмятины на ее черепе.

А он мог сказать, что у нее хороший череп.

- Что все это значит? - потребовала объяснений женщина. - По какому праву вы задерживаете меня?

Хейман улыбнулся.

- Добрый день, маленькая леди.

- Я не маленькая леди. Я большая леди. С большими деньгами. И я могу себе позволить оплатить крупного талантливого юриста, - она сердито погрозила ему пальцем. - Я собираюсь представить вас перед наблюдательным советом так быстро, что у вас голова пойдет кругом. А эти обезьяны, которые работают на вас... - Притчард угрожающе шагнул вперед, но шериф удержал его. - ...это худшее проявление полицейской жестокости, которое я когда-либо видела. Я даже не превышала скорость. Меня остановили за... я не знаю, за что именно. За то, что я женщина...

- Да, - сказал Притчард.

- Вы это слышали? - она обратилась к шерифу. - Он сам признался.

Хейман кивнул, улыбнулся и достал пистолет.

- Вы хотите, чтобы это было здесь или на публике?

Женщина в шоке уставилась на него. - Что?

Он всадил ей пулю в живот и наблюдал, как она рухнула на пол, держась обеими руками за кровоточащую рану, ее рот превратился в круг боли и недоумения. Он повернулся к Притчарду.

- Разберись с этим бардаком, - сказал он. - И притащи ее ко мне, когда она будет чистой.

Он вернулся в свой кабинет, чувствуя себя хорошо.

Он надеялся, что пуля не задела кость.

Мэр Джим Джонсон открыл дверь на четвертом звонке и был удивлен, увидев шерифа, стоящего перед ним с коробкой в подарочной упаковке в руке.

- Джим, - сказал Хейман, кивая в знак приветствия.

Мэр жадно разглядывал коробку, зная, что в ней находится, даже не спрашивая.

- Ты добыл еще одну, не так ли? - спросил он, ухмыляясь и хлопая шерифа по спине. - Ах ты, старый проходимец!

Хейман протянул пакет. Мэр с нетерпением разорвал его и открыл коробку, вытаскивая зеленое деловое платье последнего фасона. Под ним он нашел соответствующие туфли, золотые серьги-гвоздики, маленькую сумочку, колготки, нижнюю юбку, черный кружевной лифчик и белые хлопчатобумажные трусики.

- Я не могу в это поверить! - воскликнул он.

Шериф рассмеялся.

- В платье есть небольшое пулевое отверстие, но кроме этого, все в идеальной порядке. Кровь отмыли без проблем.

- Анне это понравится! - мэр виновато посмотрел на Хеймана. - Извини, я должен дать Анне примерить все это. У нее так давно не было новой одежды, и...

- Я понимаю, - сказал шериф. - Мне в любом случае нужно домой.

- Спасибо тебе! - крикнул мэр, когда Хейман, махнув рукой, уходил по подъездной дорожке. Он закрыл дверь и побежал наверх.

- Анна! - позвал он. - У меня есть кое-что для тебя!

Он распахнул дверь спальни. Его жена свисала с потолка, слегка вращаясь, хотя ветра не было. За год, прошедший с тех пор, как он вздернул ее, веревка погрузилась в разлагающуюся плоть ее шеи. Ее одежда, в последний раз переодетая два месяца назад, была грязной, испачканной и воняла впитанными трупными выделениями.

Взволнованный мэр сорвал с жены платье и стащил с нее нижнее белье. Он с любовью погладил новую одежду.

- Нам будет так весело, - сказал он.

Хейман хорошо спал, зная, что проделал хорошую работу. Части тела женщины были розданы тем в городе, кто принесет наибольшую пользу, а ее обнаженное тело теперь пропитывалось растворяющим средством в пожарной части. К завтрашней ночи у него будет еще один скелет, который пополнит его растущую компанию.

Утром он проснулся бодрым и счастливым и, насвистывая веселую мелодию, приготовил себе блинчики, слушая по радио репортаж Пола Харви[55]. Телефон зазвонил во время приготовления завтрака. Он снял трубку одной рукой, пока другой переворачивал блины.

- Алло?

- Шериф? У нас еще одна!

Хейман рассмеялся.

- Я сейчас приеду.

Он повесил трубку, проглотил оладьи и поставил грязную посуду в раковину.

Уже можно было сказать, что это будет замечательный день.

Вокруг машины, припаркованной перед офисом шерифа, собралась толпа. Свет и сирена были выключены, но, очевидно, новость просочилась наружу. Хейман протиснулся сквозь море возбужденных лиц и увидел девушку на заднем сиденье машины. Ей было не больше пятнадцати или шестнадцати. Ее лицо было разбито, одежда порвана, а на красивом лице застыло выражение паники.

- Слишком молода, - объявил шериф, глядя на девушку. - Она еще не женщина. Она не готова умереть.

Он сделал знак одному из своих заместителей.

- Отведите ее к остальным.

Помощник шерифа кивнул, вытаскивая девушку из машины. Хейман внимательно взглянул на нее. Она была худой, почти анорексичной, ее кости проглядывали в нескольких местах. Это были красивые кости, хорошо сформированные, и он почувствовал, что начинает возбуждаться.

- Забудь, - сказал он, хватая подростка за руку. - Я сам отведу.

Он почувствовал жесткое запястье сквозь ее тонкую кожу.

Толпа рассеялась, когда он повел ее к зданию позади офиса шерифа, где содержались несовершеннолетние. Крепко держа ее за руку, чувствуя под пальцами успокаивающую твердость костей, он потащил ее по узкой тропинке через поле.

- Не делай мне больно! - сказала она испуганным голосом. - Я сделаю все, что ты захочешь!

Он не обращал на нее никакого внимания.

- Я сделаю это прямо здесь, если хочешь! И как хочешь!

Потрясенный, он ударил ее по лицу. Она разрыдалась и подняла руку, растирая красное пятно на коже. Еще даже не женщина, а уже шлюха. О, от нее будет весело избавиться. Черт возьми, он мог бы даже задушить ее собственными руками, если бы ему представилась такая возможность.

Теперь перед ними был дом для несовершеннолетних, фальшивые стекла на его кирпичных окнах отражали яркое утреннее солнце. Хейман кивнул Тиму Фельдспуру, охраннику, который встал и вытащил связку ключей.

- Нашли нам новую, да?

Шериф кивнул.

- Открывай.

Фельдспур отпер целый ряд замков и засовов, которыми была надежно закрыта металлическая дверь. Держа пистолет наготове, он распахнул дверь.

В темном, лишенном мебели интерьере дома для несовершеннолетних шериф увидел кучу кишащих, извивающихся друг на друге малолетних тел.

- Нет! - воскликнула девушка. Она попыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной. Она умоляюще посмотрела на Фельдспура.

- Я сделаю для тебя все! - сказала она. - Все, что захочешь!

Хейман втолкнул ее в дом и закрыл дверь.

- Запирай, - сказал он охраннику.

Он улыбнулся.

- Я вернусь за ней через несколько лет.

Он провел эту ночь с первой женщиной, которую убил, Титией Реалто. Сначала ее кости были холодными и неподатливыми, но он согрел их, и под одеялом она ожила для него. Это было восхитительное чувство, и, как всегда, он наслаждался тем, что было невозможно до Перемены.

Он заснул, довольный и спокойный.

А проснулся, чувствуя нож у своего горла.

Это была девушка, которую он отправил сегодня утром в дом для несовершеннолетних. Ее лицо было покрыто свежей кровью, и он сразу понял, что она каким-то образом убила Фельдспура. Холодная рациональность и паническое помешательство боролись за главенство на ее лице.

- Вставай! - приказала она. - Сейчас же!

Он медленно откинул одеяло, стараясь не задеть кости Титии, пытаясь вспомнить, куда положил револьвер.

Нож сильнее прижался к его горлу. Он почувствовал резкую вспышку боли и из раны потекла кровь.

- Делай в точности то, что я говорю, или я тебя прямо здесь и порешу.

- Ладно, - прохрипел он.

Она заставила его спуститься по лестнице, все еще голого, и сесть в машину. Выключив свет, он следовал ее указаниям, покидая город. Она, казалось, хорошо знала дорогу, и он понял, что она, вероятно, жила здесь до Перемены.

Он ожидал увидеть полчища бродящих по городу других девушек, освобожденных из заточения, но улицы были пусты. Он все-таки еще надеялся увидеть какого-нибудь мужчину. Тогда он немедленно разобьет машину и будет надеяться на лучшее, уверенный, по крайней мере, хоть в какой-то помощи, но никого не было. Город был мертв.

Затем они выехали за пределы города и помчались через пустыню. Она разрешила включить свет, но он только подчеркивал одиночество дороги. Хейман понимал, что если она оставит его здесь, то скорее всего, он не сможет вернуться.

Уже почти рассвело, когда он увидел огни другого города. Каков был ее план? Неужели она собирается сдать его властям? Они никогда ничего ему не сделают. Он посмотрел на нее. В постепенно увеличивающемся свете зари и мягком сиянии ламп приборной панели она выглядела безумной, сумасшедшей. Он только надеялся, что она не собирается подвергать его какому-то самосуду.

- Притормози, - приказала она. Она протянула руку и дважды нажала на клаксон.

Машина миновала пустую заправку и закрытый киоск с гамбургерами.

Впереди он увидел черные очертания на дороге, что-то большое и темное.

Девушка велела ему снова притормозить, и когда черная фигура приблизилась, он увидел, что это была группа женщин.

Женщина оглядела свою коллекцию голов, выстроенных в ряд по размеру, с высунутыми языками. Ну, на самом деле это были не языки. Она велела Бет Кандински, медсестре, пришить фальшивые придатки из красной резины, но зато они хорошо смотрелись и соответствовали ее потребностям. Она прошла вдоль ряда полок, ее глаза остановились на новой добыче - шерифе, которого захватила Кейт.

Он был мерзким гадом, но это с лихвой компенсировал очень длинный язык, который Бет прикрепила к его рту.

Она задумалась на мгновение, затем подняла голову за волосы. Она возьмет ее в постель сегодня вечером, попробует. Дрожь предвкушения пробежала по ее телу. Прошло уже много времени с тех пор, когда у нее была свежая добыча. Она отнесла голову в спальню и, откинув одеяло, положила ее на подушку. Она выключила свет и сняла ночнушку.

Мэр Дебора Джонс была счастливой женщиной.

Ⓒ The Town by Bentley Little, 1991

Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2019