Рассказы

Вне времени и пространства

— Ну и что это? — спросил я и повертел непонятную самодельную коробочку в руках.

— Мы не знаем, — хором ответили физики.

— Странно все это, — я осторожно раскрыл прибор и посмотрел внутрь. Внутри, как и следовало ожидать находилась плата, с распаянными вручную микросхемами, конденсаторами, катушками и сопротивлениями, в основном китайского производства, без тени сомнения выпаянными из старых сотовых телефонов, материнских плат компьютеров и прочего бесхозного барахла, большой и неопрятной грудой громоздящихся в углу лаборатории. Это все натащили ребятам сотрудники института, с просьбой починить. Я до поры до времени смотрел на это баловство сквозь пальцы, потому что денег за ремонт никто брать не собирался, а без практики мои физики скоро совсем забудут, что такое паяльник.

Собственно, взгляду зацепиться было не за что. Плата как плата, детали, как детали. На одну сторону коробки из текстолита выходила обычная кнопка — микрик. Внизу, под платой, среди жгута проводов различных расцветок располагалась небольшая пальчиковая батарейка. Одним словом, бытовой прибор совершенно неясного назначения. С одинаковым успехом мог оказаться, радиоприемником, трансмиттером, детектором, микроконтроллером, адаптером, электронным термометром и черт его знает, чем еще.

— Так что это? — еще раз, безо всякой надежды спросил я, — хоть какие-то идеи у вас есть?

— Миха работал над темпоральными флуктуациями — начал Сергей Васильевич, молодой и подающий надежды аспирант. Он был еще очень молод, но аккуратная бородка придавала его лицу необходимую солидность, а взвешенная и неторопливая манера речи, добавляла авторитетности каждой фразе, — вчера задержался после работы, осенила его какая-то гениальная идея. Ну, вот такой он Колобок был, немного импульсивный. Если что-то придумает, не может успокоиться, пока не доведет до конца, и плевать ему день или ночь, и какое время года за окном.

— Почему был?

— Что? — прерванный на полуслове Сергей Васильевич растерянно поднял глаза на начальство, на меня, то есть, — что почему?

— Почему Колобок был? — повторил я, — вы хотите сказать, что его нет в живых?

— Колобок… кхм… Михаил Колобков почти наверняка не выходил из лаборатории. Мы смотрели записи с камер наблюдения. На вахте сидят три охранника. Клянутся и божатся, что никто не входил и не выходил. В самой лаборатории камер наблюдения нет, но можно отследить по нагрузке на сеть, что работал он не менее чем до одиннадцати вечера. А потом просто исчез. Окна целы, двери тоже. Похитили его что ли, в самом деле?

— Вариант отпадает? — я вопросительно осмотрел подчиненных.

— Если только инопланетяне… Ну, у нас тут нет никаких ни военных, ни промышленных секретов. Никаких абсолютно! Только теоретическая физика. У него и тема была — «Темпоральные флуктуации, как следствие гравитационного искривления квантовых струн». Там кроме формул, больше ничего интересного не было. Дня три Колобок носился по коридорам, с безумной идеей замера точного хода времени непосредственно у квазаров и на расстоянии нескольких световых лет от них. Объяснял, что разница доказывает его правоту. Формулы приводил. Методы решения. Доказательства. Но практического применения всему этому никакого нет. Совершенно.

— Хорошо, сказал я — Из лаборатории он не выходил. Но и здесь его тоже нет. Где же он тогда?

— Мы не знаем, — пробормотал Сергей Васильевич, — после его исчезновения на столе остался этот прибор. Что это такое — мы не знаем, но вчера никакого прибора еще не было. И даже никакого упоминания о том, что Миха собрался что-то паять, тоже не было.

— Может это не его? — я с сомнением покачал головой.

— Его. В этом я точно уверен, — Сергей Васильевич показал пальцем, — видите… это его рука. Его пайка, его монтаж. Плата заводская, но схема полностью изменена, так что трудно понять, что это вообще было раньше. Часть деталей тоже без маркировки. Откуда выпаяно? Какие характеристики? Что должно получиться в итоге? Неизвестно.

— Прибор работает?

— Мы не знаем. Не проверяли.

— Нет, ну а хотя бы предположить можете? — спросил я.

Сергей покачал головой.

— Разобраться с прибором пробовали?

— Детали, конечно, унифицированы, но схемы нет. А что там напаяно? Черт его знает! Колобок очень неаккуратный был. Хоть и гениальный. Так что поковыряться, конечно, можно, но это не за пять минут делается.

— Так, подытожим — я прокашлялся, — вчера вечером, Колобок… эээ… Михаил Петрович Колобков, задержался минимум до 23:00 в лаборатории, после чего исчез. Охрана на вахте не зафиксировала выход, камеры тоже. Кто сообщил о пропаже?

— Жена.

— Ясно, значит все, самостоятельное расследование закончено, вызываем копов? Только что мы им скажем? Как объясним пропажу человека из лаборатории?

Я снова покрутил коробку в руках.

— И все-таки, что это такое? — я на секунду замялся, — темпоральные флуктации. Он что машину времени изобретал? Но тогда почему только одна кнопка? Маловато. Судя по фантастическим фильмам, там еще как минимум шкала должна быть с цифрами, какие-то гигантские катушки Тесла и рамка портала. Или луч лазера, разрезающий саму ткань пространства.

Я улыбнулся.

— На МВ не похоже, но тогда что это? Это же обычный бытовой прибор, причем далеко не самый сложный. Микроволновка технологичнее будет.

Сергей что-то невнятно промычал, и снова отрицательно покачал головой. Не знаю мол, и строить догадки не собираюсь.

— Хорошо, допустим, что это какой-то прибор, связанный с перемещением во времени, других идей нет? — Я поднял бровь. Все промолчали, — так, допустим даже, что это машина времени, хоть и с одной кнопкой. Нажал кнопку и переместился. Но почему прибор остался здесь? Он же без него не сможет вернуться?

В лаборатории стояла тишина.

— Нет, на машину времени все равно не похоже, — я тоже покачал головой в задумчивости, а вот больше похоже на прибор останавливающий время.

Тишина в лаборатории стала такая, что было слышно, как жужжат мухи…

— Тогда он выпал из ритма — сказал Сергей Васильевич и сник.

— Совсем не обязательно, — возможно просто сместился. То есть, он по прежнему движется в потоке времени, вслед за нами, с 1–2 секундным опозданием. То есть, он здесь, но его здесь еще нет.

— И что же делать? — Сергей почесал бороду, — в одном Вы правы, без прибора он там застрял намертво, если конечно не соберет новый.

— Если это действительно то, что я думаю, то этот прибор ему не поможет нас догнать. Каждое нажатие на кнопку будет смещать его еще на 1 секунду дальше в прошлое.

— У меня вопрос, — вдруг вмешался Алексей, — самый тихенький наш лаборант, — слышит ли он нас?

— Вряд ли, ответил я — скорее всего, для него мы уже не существуем.

— А он для нас — еще не существует, но, тем не менее, вселенная у нас одна. Значит, он может влиять на вселенную, так же, как и мы. Начиная от того, что может переставить стул и заканчивая банальным письмом на компьютере или маркером на стене.

Я поморщился, представив процесс отмывания перманентного маркера со стены.

— Пока есть только одна идея — нажать кнопку и проверить работоспособность машины при свидетелях.

В лаборатории снова повисла тишина.

— Страшновато, — пробормотал Сергей Васильевич, — а вдруг оно работает… надо сначала теоретически все обосновать, с формулами Колобка разобраться, нельзя же так сразу, взять и нажать.

— Понимаете, — сказал я, — есть несколько основных теорий времени. Среди которых есть и такая, что во времени движется череда параллельных миров, друг за другом, как бусинки на ниточке. И тогда, — я покосился на лаборанта, — пиши хоть буквами в компьютере, хоть маркером на стене, но надпись останется в той вселенной, которая движется за нами. А мы всегда будем обгонять ее и никак не сможем увидеть эту надпись. Такие вот дела.

Что-то мои подчиненные не выдвигали альтернативных идей.

— Да не волнуйтесь вы так, — сказал я — никого не отправляю, пойду сам. Возможно только два варианта. Первый — ничего не произойдет и прибор не работает. Тогда бросаем заниматься не своим делом и вызываем полицию. Пусть ищут, даже если престиж института пострадает. Второй — я исчезну у вас на глазах. Маловероятно, но возможно, если наш Колобок действительно гений. Хм… а прибор как мы уже поняли, останется здесь. Так? Что тогда? Как мне оттуда выбираться?

— Как выбираться придумаем, — уверенно заявил Сергей Васильевич. — Может не сразу, но обязательно придумаем. Сложнее будет оттуда весточку послать, вне времени и пространства. Такого метода не существует даже в принципе.

Я задумался. Интересно получалось. Что бы проверить нашу теорию, нужно нажать кнопку. Но возможно, что нажав кнопку, назад дороги уже не будет. Но пока не нажмешь, не узнаешь наверняка. Отступать было не по-мужски, но глупо рисковать тоже не хотелось.

— Ну ладно, сказал я — все равно выбора у нас не много. Я сейчас нажму кнопку и посмотрим, что получится. Если исчезну, вся надежда на вас. Вытаскивайте тогда нас с Колобком.

Сергей Васильевич кивнул головой, с очень серьезным выражением лица.

— Непременно вытащим.

— Ну, хорошо, — сказал я и нажал кнопку…

— Ну и что это? — спросил я и повертел непонятную самодельную коробочку в руках.

— Мы не знаем, — хором ответили физики.

— Странно все это…

Виктор Саморский.

2005/2013 г.