Расколотые небеса

Эпилог

Наступил вечер. Стемнело. Мира сидела на кухне и читала электронную книгу. Алан трудился над фолиантом в гостиной, а Саймон несколько минут назад вышел наружу. Каждый вечер полицейский делал обход, осматривал территорию с фонарём и возвращался обратно в дом. То же происходило и утром.

Входная дверь хлопнула, в коттедж проникла приятная свежесть, разбавленная запахом хвои. Полицейский вышел из коридора, сбросил куртку на вешалке, бегло взглянул на Алана, потом на Миру. Казалось, он выбирал компанию и не мог решиться. Всё же пытаться заговорить с профессором во время работы было бессмысленно, потому он прошёл на кухню и устроился за столом. Мира не отвлекалась от книги.

— Я тебе не очень-то нравлюсь, верно?

Мира только хмыкнула, но ответить не успела. В это мгновение загорелся экран его коммуникатора. Кто-то звонил Саймону, но он отклонил вызов. Мира лишь успела заметить заставку на большом экране. Это была фотография. На ней были двое: мужчина и женщина, они стояли в обнимку на фоне заснеженной горы. Женщина смеялась, держа в свободной руке доску для сноуборда, а мужчина вооружился длинными лыжами. Они были счастливы.

— Это вы с Корой? — грустно спросила аспирантка, вдруг увидев Саймона с другой стороны.

— Да, — не стал запираться полицейский. — Это старая фотография, здесь я был ещё молод.

— Молод? — удивилась Мира. На вид Саймону было меньше тридцати лет. — Но я не вижу разницы между…

— Я старею не так быстро, как другие люди. Через три года мне стукнет пятьдесят.

— Ты шутишь? — изумлённо выдохнула девушка.

— Нисколько, это правда.

— А Кора… она тоже? — Мира вдруг смутилась, увидев печальные глаза Саймона. Напоминания о захваченной подруге будто вырвали стальной стержень из его позвоночника. Полицейский поник и опустил глаза.

— Прости, — виновато проговорила Мира, беря Саймона за руки. — Мне очень жаль твою напарницу. Я очень надеюсь, что с ней всё в порядке.

— Кора мне не напарница, — улыбнулся Саймон, — и даже не подруга.

— Вот как? — удивилась Мира.

— И о ней можешь не беспокоиться. Она сумеет о себе позаботиться.

— Но… я думала вы близки, — смутилась Мира, покосившись на коммуникатор.

— Это правда, мы очень близки. Нас связывают неразрывные семейные узы. Кора моя мать.

— М-мать?.. Кора твоя… мать? — округлились глаза аспирантки. — Но… как же…

— Неплохо мы сохранились, правда?

— Ещё как?

— Слушай, красотка, — блеснули глаза Саймона. Полицейский бросил быстрый взгляд Мире за спину, затем придвинулся к ней чуть ближе, покрепче сжал её ладони и томно заговорил:

— Кажется, профессор сегодня к нам не вернётся. Может, пока он занят, мы с тобой…

— Нет, — вспыхнула Мира, отрывая от него свои руки и откидываясь на спинку стула. — Ты совсем сбрендил? Думаешь, тебе что-то светит? Сначала в лаборатории бросить меня хотел, а теперь пытаешься за мной приударить? Да пошёл ты.

— Ну да, прости, виноват, — растянулись его губы в хищной, самодовольной улыбке. — Думаешь, этот слабак лучше меня?

— Это ты слабак, — подскочила Мира, взбешённая словами Саймона. — Это ты пытался избавиться от балласта. А он на руках меня вынес. Истекая кровью, не понимая, что происходит, рискуя жизнью. Не смей так о нём говорить, — стукнула она кулачком по столу.

— Эй… ладно… ладно, — расхохотался полицейский и Мире вдруг захотелось его придушить. — Ты только подумай хорошенько, не руби от плеча. Меня заводят тигрицы, вроде тебя…

Мира стрельнула глазами, прожгла ими дыру во лбу полицейского, резко развернулась и пулей вылетела из кухни. Алан расслышал звуки перебранки и взволнованно поднимался из-за стола.

— Что стряслось? — спросил профессор у взбудораженной ассистентки. — С тобой всё в порядке?

— Да, — неуверенно ответила Мира, обнимая Алана и прижимаясь к его груди. — Всё хорошо, не бери в голову.

В это мгновение в гостиную влетел всколоченный Саймон. Полицейский подбежал к окну, приоткрыл жалюзи и аккуратно выглянул наружу. Несколько мгновений он рассматривал темноту, а затем отскочил на шаг, выхватил из-за спины боевой пистолет и направил оружие на профессора.

— Ты совсем спятил? — взвизгнула Мира.

— Это что?..

— Молчать! — вскрикнул Саймон, взведя курок. — Нас обнаружили. Ваш блокнот, доктор, — протянул Саймон свободную руку.

— Что? Что ты делаешь? — подрагивающим голосом проговорил Алан, толкая Миру себе за спину.

— Отдайте блокнот, иначе я пристрелю её, — нацелил Саймон пистолет на Миру.

— Но…

Звук выстрела перебил слова профессора. Пуля прошла в считанных сантиметрах над головой девушки и пробила стену. Мира вскрикнула и едва не упала от ужаса.

— Блокнот! — взревел Саймон.

Алан не посмел ослушаться. Он аккуратно взял со стола блокнот с переведённым текстом мемуаров торрека и протянул его полицейскому. Схватив книгу, Саймон бросился к заднему ходу. Стукнула дверь. Снаружи послышались выстрелы. По затихающему громыханию Алан и Мира поняли, что Саймон очень быстро удалялся от коттеджа. Он бросил своих подопечных и пытался скрыться в лесу.

— Они здесь, — вздрогнула Мира, заметив быстрые тени у окон.

— Не бойся, — профессор взял её за руку. — Всё будет хорошо, вот увидишь.

Обе двери раскрылись одновременно. В считанные секунды коттедж наполнился вооружёнными людьми. Историков окружили.

— Мы… мы безоружны, — поднял руки Алан. — Мы ничего не сделали.

В следующее мгновение от главного входа послышались уверенные шаги. Все верзилы вмиг встрепенулись, сделали несколько шагов назад и застыли под стенами, образуя живой коридор. В гостиную вошёл тот самый маг в белой броне. Увидев колдуна, Мира вскрикнула и спряталась за спиной у профессора. Алан побледнел.

Незнакомец остановился в паре шагов от учёных и властно взмахнул рукой. Повинуясь этому жесту, бандиты опустили оружие. Дальше колдун расстегнул застёжки и медленно снял с головы свой зеркальный шлем. Увидев его лицо, Алан задрожал всем телом и инстинктивно упал на одно колено.

— Ва… ваше высочество, — едва выдохнул профессор, опуская глаза.

Это был принц Бастий — самый младший правнук торрека и по слухам самый сильный маг со времён самого Андрея Великого. Лицом Бастий был похож на торрека как две капли воды. Он редко принимал участие в официальных и ритуальных мероприятиях при дворе своего отца, зато очень часто ускользал от внимания прессы и месяцами пропадал Бог знает где.

— Доктор Алан Шифер? — мягко проговорил принц.

— Да, ваше высочество.

— А это Мира, ваша ассистентка, не так ли?

— Да, ваше высочество, — на грани обморока пискнула Мира, приседая в очень неуклюжем реверансе.

— Я надеюсь, мы пришли вовремя? Похитители не причинили вам вреда?

— Похитители?.. похи… тители?..

— Что ж, видимо, всё в порядке. Нам пора, — властно проговорил принц. — Поговорим в новом убежище, — бросил он, развернулся и пошёл к выходу. Следом за принцем на улицу потянулись бойцы императорских спецслужб. Миру и Алана проводили ко внедорожнику, как две капли воды похожему на прошлые машины, на которых им повезло прокатиться, и увезли прочь из леса. Казалось бы, скучная и простая работа становилась всё более интригующей.

Учёных поселили в гостинице. Им достался шикарный разделённый двухместный номер на пятьдесят шестом этаже, с потрясным видом на бескрайний лес. Весь этаж заняли люди принца. Мире и Алану пришлось выдержать четыре утомительных допроса. Каждый раз приходил новый следователь и выворачивал историков наизнанку. Прошло несколько дней, прежде чем эмоции стихли и учёных оставили в покое. Как ни странно, но фолиант оставили при Алане. Профессор взялся за работу с ещё большим рвением, ведь из-за кражи блокнота он сильно отставал от намеченного графика.

В дверь постучали. Алан, сидевший за стеклянным столиком у окна, никак не отреагировал, погружённый в работу, потому к дверям пошла Мира. Наученная горьким опытом и до смерти перепуганная девушка перед тем, как открыть, выглянула в глазок. В коридоре стоял господин Гровер. Министр был всё так же спокоен и собран, как и в день первой встречи.

Мира открыла дверь.

— Эм… милочка, — озадаченно округлились глаза министра, когда он рассмотрел хозяйку номера, одетую в белый бархатный халат и с закрученным на голове полотенцем. — Вы что, не готовы?

— Не готова? — удивлённо проговорила Мира. — К чему?

— Вы разве не получали моё сообщение? Ну же, час назад.

— Нет…

— Господь Всемогущий, — подкатил глаза господин Гровер и бесцеремонно вошёл в номер. — Где ваши коммуникаторы?

— Эм… у нас их нет, — замялась Мира, чувствуя себя виноватой, но пока ещё не понимая в чём именно. — Перед заселением коммуникаторы и браслеты у нас отобрали…

— Кхм… — вытянулся вдруг струной господин министр. — Простите, это моя вина. Но делать нечего, придётся выкручиваться.

— Что случилось? — подошёл Алан.

— На сегодня у вас назначена аудиенция с его высочеством принцем Бастием. На сборы у вас есть пятнадцать минут.

Эти слова огорошили Миру. Пятнадцать минут?.. серьезно?.. пятнадцать минут до встречи с настоящим принцем? Да она для работы красилась в два раза дольше, а тут…

— Думаю, вам стоит поторопиться, — строго проговорил господин Гровер и уселся в кресло.

Мира бросилась в ванную. Никогда прежде она не собиралась так быстро и всё же Алану и министру пришлось трижды стучаться и поторапливать девушку. Она успела высушить волосы и расчесаться, подвести глаза, накрасить губы. В спальне её уже дождалось прекрасное вечернее платье в бордовых тонах, пара новеньких туфель с высокой шпилькой и красная сумочка. Обновки подошли идеально, будто были сшиты специально для Миры.

Алану достался строгий синий костюм. Пиджак очень эффектно подчёркивал широкие плечи и узкую талию профессора, а чуть зауженные штаны хорошо сидели на стройных ногах. Министр Гровер провёл учёных до лифта, где они втроём поднялись на самый верхний этаж высотки. Там был всего один номер, у массивных позолоченных дверей которого застыли двое охранников в белых броне-костюмах.

— Его высочество ждёт вас, — укоризненно произнёс один из охранников, поглядывая на часы. Министр никак не отреагировал на упрёк. Дверь раскрылась, и гости прошли внутрь королевских апартаментов.

В общем-то, какой-то особенной роскоши в номере не было. Разве что он был в три раза больше обычного, ну и мебель была чуть дороже. Мира ожидала увидеть нечто волшебное и, сказать по правде, сильно разочаровалась. Их с Аланом номер выглядел почти так же, как апартаменты самого принца.

Гости расположились на мягком диване посреди гостиной. Спустя несколько томительных мгновений отворилась дверь спальни и показался принц Бастий, одетый в серый костюм. Без шлема и брони его высочество ничем не отличался от обычного человека, но Мира всё равно вздрогнула и покраснела.

— Ваше высочество, — подскочил министр Гровер и поклонился. Алан и Мира сделали то же самое.

— Ой, да бросьте вы эти поклоны, — отмахнулся принц, подходя к зеркальному столику. — Мы ведь не во дворце.

Затем его высочество взял на столе начатую бутылку с вином и разлил в три бокала.

— Насколько я знаю, господин Гровер, вы не пьёте, верно?

— Так точно, ваше высочество.

— Тогда может кофе? — подал принц бокалы Алану и Мире и вернулся к столику за своим.

— Вы очень любезны, ваше высочество, но я откажусь.

— Как пожелаете. Прошу простить мои манеры, но время меня поджимает, потому давайте сразу о делах. Много ли текста вы успели перевести на наш язык? — кивнул принц Алану, приглашая их с Мирой присесть на диван, а сам он расположился в мягком кресле напротив. Министр Гровер продолжал стоять.

— Трудно судить, ваше высочество, — засмущался профессор. — Я думаю, в похищенном блокноте содержалась где-то четверть… может быть пятая часть от всей рукописи. Я остановился на окончании осады Угрюмой.

— Вот как? — облегчённо выдохнул принц. — Тогда я спокоен. Это только начало истории моего прадеда и никаких ценных сведений эти злодеи не получили. Профессор, мы совершили ошибку, когда доверили вам столь сложное дело и не разъяснили деталей. Сейчас я вам всё расскажу, но вы должны мне пообещать одну вещь…

Принц Бастий пристально вгляделся в глаза доктора Алана, а затем скользнул взглядом по лицу Миры.

— Всё, что вы сейчас услышите — великая тайна.

— Мы понимаем, ваше высочество, — взволнованно выдохнул Алан.

— Обещаю сохранить всё в секрете, ваше высочество, — неуверенно пискнула Мира. В это мгновение она поняла, что говорит чистую правду. Что-то щёлкнуло в её голове, Мира почувствовала, что информация будто навеки запирается в её разуме, что она никогда и никому даже под пытками, даже по своей воле не сможет рассказать о том, что ей предстояло услышать.

— Хорошо, тогда приступим. Перед тем, как я начну, может у вас есть вопросы?

— Эм… да, ваше высочество. Зачем вам нужны мы? — проговорил Алан. — Вы ведь и сами могли перевести эту рукопись, к тому же, судя по всему, вы знакомы с её содержанием, верно?

— Да, я читал эту книгу, весьма занятно, вот увидите, наша история откроется вам в таких красках, о которых вы раньше и не мечтали. Что же касается вашего первого вопроса — то это решение политическое. Нам пригрозили, что содержание фолианта может быть обнародовано без нашего ведома, потому мы и решили прибегнуть к вашим услугам. Нам нужен был человек со стороны, понимаете? Но, в то же время — свой человек.

Принц намеренно сделал акцент на последнем словосочетании.

— Так… значит, рукопись правдива? — воодушевлённо проговорила Мира.

— Это вы нам скажите, — недоумённо пожал плечами принц. — Ладно, дело в том, что мы на самом деле не знаем, кто написал эту книгу. Это мог быть мой прадед, но мог быть и кто-то другой. По крайней мере я никогда не слышал ни от родителей, ни от императрицы о том, что торрек мог вести подобные записи. Но в то же время события, описанные в фолианте, весьма близки к истине. Чертовски близки, я бы сказал.

— Вам… вам пригрозили? — изумлённо выдохнул Алан. — Но кто мог посметь угрожать правящему дому? Дому самого торрека?..

— Мы не всесильны, — хитро улыбнулся принц Бастий. — Но в то же время весьма могущественны. Не берите в голову.

— Это был «Продром»?

— Что? — хищно подобрался принц Бастий. — Вы о них слышали?

— Эм… да, кое-что слышали.

— И что же?

— Что это организация террористов, которая выступает против Утопии.

— Ха-ха-ха! — расхохотался принц. Господин министр тоже расплылся весёлой улыбкой. — Террористы? Ха-ха! Нет, это неправда. Продром — это кучка безобидных болтливых стариков. Они собираются несколько раз в году и жалуются друг другу на проблемы нашего общества. Они много рассуждают, ещё больше говорят, но ни черта не делают. И никогда не сделают. Такова участь интеллигенции. Эти люди слишком умны, чтобы действовать решительно. Они глубоко продумывают все варианты и от того очень боятся ошибиться. Боятся последствий неверного шага. Потому-то до прихода торрека людьми столько веков правили алчные идиоты. Пока умники думают, мерзавцы действуют. У правительства нет конфликтов с Продромом, потому что мы и сами разделяем их взгляды. Им незачем бунтовать.

— Так это правда? Наше общество действительно под угрозой?

— Дорогой профессор, мы с вами люди. А по сему любая модель общества, которую мы когда-либо создадим — всегда будет под угрозой. Всем угодить невозможно.

— Но что происходит? Неужели Утопия трещит по швам? — решилась подать голос Мира.

— Говорить об этом пока рано, но проблемы действительно есть. И их много. Человечество застоялось. Великие умы…

— Приходят в мир во время смуты, — закончил Алан за принца. — Это слова торрека.

— Верно. Но понимаете ли вы, доктор Алан, значение этого выражения? Ведь это не просто слова. Это одна из основ мироздания.

Алан молчал.

— Думаю, вы знаете, что такое живая материя?

— Да, ваше высочество, в общих чертах. Жизнь начинается на квантовом уровне — это знают и дети.

— Отлично, тогда вам будет гораздо проще понять, о чём я говорю.

Его высочество встал и сделал несколько размашистых пассов руками. В комнате возникла большая иллюзия. Мира восторженно любовалась золотистым пляжем, накатывающими на него задорными волнами и довольно крупным курортным городом с высотными домами и даже парочкой небоскрёбов.

— Это южное побережье Кертиса, один из самых популярных курортов на нашем материке. Прошлым летом его атаковал страшный шторм, вы слышали что-нибудь об этом?

— Нет, ваше высочество.

— Это потому что трагедии удалось избежать, — продолжал принц. — Мы предупредили опасность. Мой старший брат, Виктор, находился в том регионе и вовремя поднял тревогу. Он заметил атмосферные колебания и нетипичные движения потоков живой материи. Общими усилиями мы смогли развеять несколько ураганов и задержали стихию на несколько часов. За это время город был полностью эвакуирован. Дома, конечно, разнесло прилично, но это всего лишь инфраструктура. Главное, что никто не погиб.

Иллюзия изменилась. Теперь Мира видела разрушенный город, заваленный горами обломков и строительного мусора.

— А теперь представьте, что нас там не было, — проговорил принц, снова меняя картинку.

Мира ужаснулась. Теперь она видела множество трупов, разбросанных по улицам города, вереницы беженцев, грязных испуганных раненных людей, женщин в слезах, оглушённых детей на носилках. От этой картины Мира не удержалась и вскрикнула.

— Присмотритесь внимательно, — указал принц на тоненькую, почти невидимую жёлтую линию над домами.

— Это энергия? — выдохнул Алан.

— Да, — согласился его высочество. — После одновременной и страшной гибели стольких людей, в этом городе высвободилось огромное количество живой материи. Вы видите, она просто клубится над городом и медленно оседает на землю. А теперь взгляните вот сюда…

Принц приблизил улицу. У тротуара стояла меленькая заплаканная девочка, держащая в руках грязного плюшевого слоника. Девочка смотрела в одну точку и не шевелилась, будто зачарованная картинами разрушения. Над ней скопилось целое облако живой материи. Энергия опускалась всё ниже, пока не заключила девочку в жёлтом прозрачном коконе.

— Её разум немного сильнее, чем у среднестатистического человека, — проговорил принц, указывая пальцем на девочку. — В обычных условиях она бы ничем не выделялась из общей массы людей, но произошёл страшный катаклизм, унёсший множество жизней. Её мозг воспользовался случаем и будто приёмник пропустил сквозь себя часть высвободившейся энергии. С этого мгновения девочка изменилась. Она могла вырасти и стать выдающимся человеком, либо родить одарённое дитя, а быть может и вовсе гены сработали бы через несколько поколений — результат один — так приходят в мир гении и таланты.

— Но… это ведь значит, что… — Задохнулся Алан, не в силах высказать очевидного.

— Да, профессор. Это значит, что, когда мы спасли всех этих людей, мы лишили человечество этой девочки и того бесценного вклада, который она бы внесла в развитие нашей формы. Вот почему Утопия становится опасной. Безопасность даётся нам дорого. Слишком дорого.

— О Господи, — испуганно вскрикнул Алан. — Не хотите ли вы сказать, что жизни всех этих людей не стоили потери одной одарённой их гибелью девочки? Это… Это же безумие.

— Нисколько, — не согласился принц. — Это всего лишь естественный природный размен. Не более того.

— Но как вы… вы… можете говорить такое? Что бы сказал об этом ваш прославленный прадед?

— Ничего особенного, доктор Алан. Он знал обо всех рисках своего плана куда больше, чем я. Как вы думаете?..

Его высочество развеял иллюзию города и начал задумчиво ходить по гостиной. — Зачем Андрей Великий создал Утопию? Какие цели преследовал мой прадед?

— Торрек желал положить конец войнам и беззаконию, — загорелись глаза доктора Алана. — Он очистил наш мир от скверны, уничтожил оружие и создал безупречную модель мирного и безопасного общества.

— Кхм… как мило, — хитро улыбнулся принц Бастий. — Но вы заблуждаетесь, друг мой. Да, в чём-то вы, конечно, правы, да и официальная версия звучит именно так… скажу даже больше: после ужасов осады Угрюмой и беседы с госпожой Феорой, Андрей Великий был так потрясён, что действительно хотел сделать мир лучше… какое-то время.

Алан изумлённо молчал. Мира затаила дыхание, не веря собственным ушам.

— Но на создание Утопии торрека подвигли причины куда более важные, — продолжал принц. — Вы знакомы с теорией эволюции?

— В общих чертах, ваше высочество. Простите, но мы историки, а не биологи…

— Можете не расстраиваться по этому поводу, — хмыкнул принц. — Наши биологи знакомы с этой теорией тоже весьма поверхностно. Чтобы уяснить её как следует, нужно быть членом моей семьи или хотя бы сильным воспламенённым, — проговорив это, его высочество поднял правую руку до уровня груди. Ладонь его сверкнула голубоватым сиянием и спустя секунду над ней загорелась новая красочная иллюзия.

— Это живая клетка в разрезе, — комментировал принц, вертя иллюзию, показывая клетку с разных сторон. — Вы знаете, почему она ожила?

— Её питают частицы живой материи, — ответила Мира.

— Верно, — проговорил принц, развёл руки в стороны, и иллюзия увеличилась в десятки раз. Теперь клетка занимала почти всю комнату. Мира снова затаила дыхание, она могла рассмотреть изображение до мельчайших деталей.

— Примерно вот так мозг сильного мага видит живую материю, — указал принц пальцем на едва заметные тоненькие ручейки, протекавшие по всей поверхности клетки от мембраны и до самого ядра. — И теперь главный вопрос — вы понимаете суть эволюции? Что должно произойти, чтобы эта клетка видоизменилась и стала более совершенной… более сложной и развитой?

— В ней должно скопиться больше частиц живой материи, — уверенно проговорил Алан. — В этом и заключается суть теории эволюции. Чем больше живых частиц способна удержать в себе особь, тем более развитой она в итоге становится.

— Верно, — согласился принц. — Чтобы наша форма ступила на следующую ступень развития, мы должны накопить достаточное для этого количество живой материи. В этот момент у избранной особи происходит генетический сбой и на свет рождается представитель совершенно нового вида. Он спаривается с другими особями прежней расы и, так как его гены сильнее, потомство будет принадлежать к его форме. Постепенно виды, исчерпавшие свой потенциал, исчезают, уступая место новым, более сильным и совершенным. Так было с первым человеком — то же произойдёт и с последним. Это непреложная аксиома.

Но как же человечеству накапливать силу, которая должна его изменить?

Алан и Мира снова молчали.

— Для этого мы должны размножаться, — помпезно ответил сам себе принц. — Размножение — это основа основ эволюции. Чем большее количество развитых особей одного вида населяют живую планету, чем больше живой материи они все вместе сумеют скопить, тем скорее эти особи выйдут на новую ступень развития.

— Но…

— Вас что-то смущает, профессор?

— Но если дело в количестве, то… на Борее есть виды, которые значительно превосходят нас числом. Те же насекомые, к примеру.

— Человек — высшая форма, из всех живых форм, населяющих нашу планету. Мозг единого представителя нашей расы способен пропустить сквозь себя гораздо больше энергии, чем все насекомые и другие примитивные виды вместе взятые.

— Так в чём же тогда проблема? — удивилась Мира. — Нас миллиарды. Разве этого мало?

Принц снисходительно посмотрел на девушку и сменил интонацию. Теперь он походил на озабоченного родителя:

— Милая, сколько тебе лет? — мягко улыбаясь, спросил он.

— Мне?.. двадцать… двадцать четыре, — смутилась Мира.

— И сколько у тебя детей?

— Но… я не замужем…

— Вот в чём, — развёл принц руками. — Тири Прекрасная — первая жена моего прадеда — пошла за него в шестнадцать. Промедли она с замужеством хотя бы несколько лет, и на неё уже смотрели бы как на старую деву. Сегодня девушки не спешат обременять себя семьёй и детьми. Лишь немногие чтят традиции и идут замуж вовремя. Но большинство поступает иначе: одни делают карьеру, другие развлекаются и живут в своё удовольствие, третьи просто ничего не хотят. Мы дали вам много свободы, но что из этого вышло? В лучшем случае, такие женщины обзаводятся семьёй к тридцати годам, а то и позже, ограничиваясь одним единственным ребёнком. В худшем — остаются одинокими до самой смерти. О мужчинах я и вовсе говорить не хочу, они ещё безответственнее, — кивнул принц на Алана. — Последние пятьдесят лет наша раса безнадёжно стареет и вырождается. Мы попросту теряем свою живую материю — вот в чём проблема.

— И что же делать?

— Кхм… милая, ты вот так просто хочешь услышать ответ на вопрос, над которым моя семья бьётся уже несколько веков? Так не пойдёт. Сценариев много, но беда в том, что ни один из них не подходит для нашего образа жизни.

— И что это за сценарии? — спросил Алан.

— Например, война… не пугайтесь, профессор, мы просто рассуждаем. Этим путём двигались древние атланы и борейцы. Ничто так сильно не подстёгивает человека к размножению и развитию, как бушующая вокруг него катастрофа. Но эта дорога слишком опасна. Цивилизация развивается очень быстро, но вместе с ней развивается и оружие. К чему может привести подобная гонка — вы уже знаете.

— К истреблению всего вида.

— Вот почему торрек уничтожил оружие. Он здраво оценил риски и решил двигаться более медленным, но гораздо более надёжным путём. И на старте у него получилось. После объединения Бореи ещё целую сотню лет люди развивались семимильными шагами.

— Но ведь это значит, что не всё потеряно.

— А я и не заявлял, что всё потеряно. Я лишь говорил о проблемах и возможных путях их решения.

— Но вы озвучили только один вариант, — проговорила Мира.

— Сценариев великое множество, но есть один наиболее вероятный, — снова мягко улыбнулся ей принц. — Если мы убедимся, что план торрека провалился и Утопия нежизнеспособна — мой род и девять правящих домов Бореи добровольно отойдут от дел. Мы предоставим человечество самому себе. В таком случае наша раса отойдёт от тепличных условий Утопии и продолжит развиваться в естественном ритме.

— Но… как… что же тогда?..

— Это крайняя мера, к тому же времени для наблюдений и решения задачи у нас полно. Если, конечно, никто не попытается нас торопить…

— Фолиант?.. — Едва не подпрыгнул профессор.

— Именно, — подобрался принц, будто хищник перед броском. — Кто-то решил форсировать события. Кто-то желает подорвать устои нашего общества раньше срока и привести человечество к смуте. И этот кто-то — фигура достаточно могущественная, чтобы противостоять нам — чистокровным магам и потомкам торрека. Теперь вы понимаете, доктор Алан, насколько важное у нас дело и каких жертв оно от нас требует?

— Те люди, которые нас похитили — они были потомками воспламенённых. Эта их особенность позволяет здорово сократить круг подозреваемых.

— Нет никакого круга. Я точно знаю с кем мы столкнулись. Не озадачивайте себя расследованиями, профессор, это не ваше сражение. У вас есть другие заботы.

— Да, да, ваше высочество, я понимаю. Я ускорю работу, обещаю. В ближайшее время перевод будет готов.

— Профессор-профессор, — разочарованно покачал принц головой. — Ничего-то вы не поняли. Мне не нужен от вас перевод. Вы здесь не за этим.

— Но… зачем же тогда?

— Возможно, однажды наступит день, когда в сеть попадёт обработанный вариант этой книги. Мы не знаем, насколько он будет правдив и в какой интерпретации будут поданы факты из фолианта. Но мы точно знаем, какой резонанс вызовет эта штука и сколько волнений она с собой принесёт. Так вот, в случае провокации, ваша задача разнести эту версию в пух и прах. Доказать любыми путями правдивость официальной истории. Вы понимаете, профессор?

— Но вдруг там…

— Любыми путями, — строго оборвал его принц. — Эта книга может стать началом конца — не забывайте об этом. Не забывайте о том, что сегодня услышали и к чему это всё нас ведёт. На Утопию посягают могущественные враги, и вы обязаны стать её первым щитом. Вы понимаете меня, доктор Алан?

Принц говорил очень строго, его аура стала вдруг осязаемой, придавила профессора и его ассистентку непомерным грузом властности и авторитета их собеседника.

— Я понимаю, ваше высочество, — опустил глаза доктор Алан. — Я всё сделаю… как прикажете.

— Вот и славно, — смягчился голос принца Бастия. — Тогда вы продолжите начатую работу, но сейчас отдохните несколько дней, придите в себя, приведите мысли в порядок, — добродушно похлопывал его высочество Алана по плечу.

— Вы это заслужили.