Работник старых богов

Глава 24

В небе накренившись и хлопая порванной обшивкой падал дирижабль.

“Хорошая работа милая.”- подумал я.

“Всё для моего мужчины”- услышал я в голове голос Мист.

— Дежурный разъезд, по коням! Коня мне! — командую я. — Мирон, Сыч берете машину и за нами.

Сотник приданной нам казачьей сотни подъехал держа в поводу осёдланную лошадь. Я запрыгиваю в седло и мы скачем к месту предполагаемого падения дирижабля.

— У аппарата не курить, не стрелять, огнём не пользоваться. Там газ рвануть может. — предупреждаю я казачков.

— Брали, мы такую штуку, вашблагородь. Ты, не сомневайся, парни надёжные. Хорошо ты, в седле сидишь, не из казачков? — ведёт беседу сотник.

— Так на заставе вырос, да и в станице три года прожил, мальцом. — отвечаю я.

Мы увидели упавший дирижабль. Быстро доскакали до него.

— Никит, скачи наших с машиной встреть. — скомандовал сотник казаку.

Я уже лезу в гондолу. Живых тут нет. Собираю документы, влезший сотник нашёл фото и киноаппараты. Очень осторожно собираем фото пластины. Всю добычу выдаём казакам и солдатам.

Осматриваем тела и собираем документы.

— А этот в очках, что главный у них? — говорит сотник.

— С чего, ты взял? — спрашиваю я.

— Очень важно сидел перед падением. На документы глянь. — протягивает он несколько документов.

— Рихард Освальд режисёр. — читаю я.

— Я и говорю начальник. — усмехается сотник.

Мы выбираемся из гондолы. Бойцы скручивают пулемёты. Всё едем в расположение. Технику отдадим “держи морде”, это наш бывший жандарм. Мужиком он оказался дельным, особенно за него ратовали анархисты, которым он лично рожи набил вместо отправки в тюрьму. Сейчас он возглавлял техническую разведку.

Смотрим кино которое было на плёнке и понимаем, что полку конец. На кадрах видно, что противник собрался нас просто смешать с землёй артиллерией. В посёлке они сконцентрировали две пехотных дивизии. В лесочке недалеко кавалерийскую. На путях в посёлке стоит бронепоезд. Все пути заставлены эшелонами.

— Будет прорыв. — говорю я.

— Я на телеграф. — подскакивает командир полка.

— Я с тобой. — говорит Мирон.

— Что, вы так возбудились? — говорит дама из комиссии петросовета.

— Германцы Петроград взять хотят, если я правильно товарищей понял. — говорит мужчина с кавказским акцентом.

— Сыч, разведку зови и пошли в штаб, там карта хорошая. — командую я.

Стоим у карты.

— Вот тут у них эшелон стоит, учитывая расстояние, думаю с газами. Ветер дует утром в сторону посёлка. Захватив вот эту батарею, мы расстреливаем состав и газ стекает в посёлок. После этого, если нас кавалерия не перебьёт, захватываем бронепоезд и взрываем склады. Уходим вот сюда. — показываю я свою идею на карте.

— Самоубийство. Но единственный план, что может сработать. Если удастся газом накрыть посёлок это значительно облегчит задачу обороны. — говорит командир полка.

— Иду я и сотня добровольцев. Только добровольцы, это задание в один конец. Не буду обманывать, прорваться возможно но шанс минимальный. Полк надо отвести сюда за реку, тут один мост и удержать кавалерию вы сможете. Петросовету необходимо создать заслон здесь. Позиция хорошая и вы сможете перебить противника. — продолжаю я предлагать показывая на карте.

— Толково. — говорит полковой комиссар.

— Строю полк. — говорит командир полка.

— Я с вами пойду. — говорит дама из петросовета.

— Не выдержите марша, брошу. Слишком многое на карте стоит. И переоденьтесь в солдатское, в юбке неудобно будет. — говорю я.

— Товарищ Корецкий, удачи вам. Мы немедленно убываем для создания заслона. — говорит кавказец пожимая мне руку.

Я стою перед строем. Солдаты смотрят на меня.

— Братцы, вы, меня хорошо знаете. Я впустую воздух не сотрясаю. Положение очень серьёзное. Сейчас мне нужны добровольцы, врать не буду шансов выжить практически нет. Кто готов выходи. — говорю я.

— Я иду, со мной проще будет. Хоть на последок из пушек постреляю, а то у моих Канноне снарядов нет и не предвидится. — выходит артиллерист полка. За ним два его бойца.

— Я иду. Не всё Сергеичу лавры собирать. — выходит Сыч.

Из строя выходят по одному, двое. Набралось 60 человек.

— Паровоз, кто водить умеет? — спрашиваю я.

— Я и Василий. Мы раньше в депо работали. — говорит мужчина с седыми усами.

— Вперёд не лезьте, вы когда бронепоезд возьмём понадобитесь. — говорю я.

Грузимся на машины и подводы, с собой только минимум.

— Ваше благородие, я чутка пошумлю в стороне. Там уланы больно нагло стоят, а у меня к ним счёт есть. Всё вам подсоблю и сволочей накажу. — говорит сотник, едущий рядом.

— Пошуми, только убить себя не дай. Нам ещё Берлин брать, хоть и не в этот раз. — решаю я немного пошутить.

— Странный, вы. Вроде молодой и из благородных, а солдаты вас любят и уважают. — говорит дама.

— Вас, как зовут и может на ты перейдём. — говорю я.

— Василина, давай. Я из меньшевиков. — говорит она.

— Тут все сейчас как говорят в японии, самураи и как говорит их кодекс: “Когда на выбор есть два пути, выбирай тот, что ведет к смерти.”- усмехаюсь я.

— Всё равно, странный ты, тебе 20, а рассуждаешь как проживший жизнь. — хитро смотрит она.

— На войне люди либо взрослеют, либо умирают. — пожимаю я плечами.

Мы подъехали к болоту. Разведка провела нас. Дальше пошли по территории противника. Вдалеке услышали выстрелы.

— Казачки развлекаются. — усмехнулся Сыч.

Марш прошёл благополучно, мы не нарвались не на посты, не на разъезды. Вышли в точку атаки.