"Империя Здоровья"

ЭПИЛОГ 1 - НЕ ПОХОЖИЙ НА ЭПИЛОГ

Березки да березки, все белые, как первозданный свет, все с зеленым дымком - бесчисленно приближались и все проносились мимо, на мгновения растворяясь в голубой глубине небес.

...И Ганнибалу казалось, будто на самом деле он летит высоко над ними, в тех самых голубых небесах - как тогда, над Средиземным морем, и видит их всех в иллюминаторе самолета, а вовсе - не в окнах машины "Скорой помощи".

Он иногда закрывал глаза, и воспоминания вспыхивали в его мозгу так, чтобы читатель мог побольше узнать о последних событиях...

- Значит, Гулу все-таки успел заколдовать кровь? - вслух рассуждала Аннабель.

В ответ аспирант только пожимал плечами.

Потом опять возник пристальный взгляд Наташи, растерянно изучавший Ганнибала. Они встретились как обычно - в фойе больничного корпуса. Ганнибал вспомнил ее руки, опять прятавшиеся в карманы белого халата.

- Я говорю с тобой, как с человеком, которого никогда в жизни не знала, - защищаясь волевой улыбкой, признавалась Наташа. - Каждый раз я смотрю на тебя - и не знаю все сильнее...

- Я на это ни-че-го не могу ответить, - отвечал ей Ганнибал. - Надеюсь, такая просьба - последний раз... А то ты меня совсем перестанешь узнавать... Скажешь: "Что это за сумасшедший выдает себя за Ганнибала Дроздова?"

"Что это за Альберт Вальман, который выдает себя за Ганнибала Дроздова?" - подумал при этом аспирант.

Потом возник "мерседес" "Скорой помощи" - с двумя красными полосами на борту. Точь-в-точь как тот! Были в нем пробирки, был микроскоп, было все нужное для экспресс-тестирования крови...

- Вроде приехали, командир, - доложил водитель, затормозив перед мрачно-зелеными воротами. - Вытаскивай наши ксивы.

Водителем был Вадик, тоже наряженный в белый халат и шапочку, как член тайного клана врачей-тегулу.

- Не глуши мотор, - предупредил его Ганнибал, и регулярная армия Ганнибала двинулась к последней крепостной стене.

Сам Ганнибал начал приступ с того, что ткнул пальцем в кнопку звонка, просто так болтавшегося на проводе.

- Ты ногой толкни, командир, - донесся совершенно антиконспиративный голос Вадика. - Может, открыто.

Ганнибал обернулся и посмотрел на кабину "скорой" так, как научился смотреть. Вадик показал рукой, что он отныне - единственный в России глухонемой шофер.

Спустя пару минут, не меньше, робко приоткрылась дверца рядом с воротами, и наружу выглянула женщина тоже в белом халате и шапочке. Все были "свои".

Аспирант включил свой внутренний автоответчик: - Служба Федеральной Безопасности. Санитарный Отдел. Экстренное обследование по вирусу системной метапатии. Мы предупреждали вас полчаса назад по телефону. Вы готовы?

Женщина невидяще посмотрела на ксивы, потом - на самих "санитарных агентов СБ".

Они вошли в обшарпанный двухэтажный особнячок, который казался гораздо более ветхим и ненадежным, чем бетонная ограда вокруг него и, тем более, мрачные зеленые ворота, и остановились на втором этаже перед столовой, застекленной, как деревенские веранды.

- У них завтрак, - сообщили пришельцам, которые явились сюда из еще более страшного мира.

- Мы подождем, - улыбнулся в ответ аспирант.

Им устроили место в кабинете врача, где чистенькая простыня, постеленная на кушетку, и чистенькие полотенца над раковиной пахли по-дачному, как вещи, пролежавшие долгую мрачную зиму в стареньком дачном шкафу и только что вынутые на свет. Аспирант даже почувствовал ностальгию, и эта ностальгия вдруг не вовремя поколебала его агентурное хладнокровие. "Спокойно! - предупредил он себя, сдерживая вздох волнения. - Сейчас все устроится..."

Стратегия Ганнибала оказалась верной.

- Что там у вас происходит? - и с озабоченностью, и с любопытством спросила врач детского дома. - Тут только что уже было одно обследование...

Ганнибал просто внимательно посмотрел на нее - и все.

- Какая-то Антропологическая Служба ЮНЕСКО, - продолжала свое сообщение местный доктор. - Брали кровь у наших детей... Из вены. Представляете? У малышек... Но у них были такие аппаратики, они все делали быстро и совершенно безболезненно... И потом они привезли столько фруктов - все объелись. Ведь сами видите - весна. Авитаминоз.

- Фруктов мы не привезли, - сразу признался аспирант. - Извините... И кровь будем брать только из пальцев. И, вероятно, не у всех сразу...

- Они тоже брали кровь из вены не у всех, - сказала доктор. - Только у двоих... А из пальца брали у всех.

Ганнибал еле сдержал полководческую улыбку: "Значит, кровососам пришлось повозиться... Значит, Медакадемия им тоже какую-то хитрую шифровку подкинула! И на этом спасибо!" Подумав так, он заметил:

- Ну, эти "антропологи" еще под Новый год должны были здесь появиться...

- Да вот всего полторы недели назад... Я могу точно сказать... В позапрошлый вторник.

"Гулу еще был жив... Значит, ему в руки мог попасть первый образец крови - хладнокровно определил Ганнибал. - А мы ехали в Челябинск... Вот какая накладка..."

- Да, неделю назад они сообщили нам об этих двух... ваших подопечных, - сказал он. - Сказали, что у них редкая формула крови.

- Чем-то эти мальчишки им понравились, - подтвердила доктор. - Нам сказали, что уже готовят документы на их усыновление... Вы же знаете, больных детей у нас теперь разрешается отдавать за границу... Плохо, конечно... а что делать?.. Берут люди с деньгами, хоть полечат по-человечески.

Ганнибал понимающе кивал, чувствуя, что под краем белой шапочки у него на лбу шевелятся капли пота.

"Эти уж точно "полечат", - признал он. - Л может, и полечат... Всю жизнь будут кормить ребят фруктами... По двести врачей на каждого, чтоб никакого насморка... Будут ребята жить на Нагамах, купаться в море и сдавать свеженькую кровь три раза в месяц... И так триста лет подряд. И никто об этом не будет знать... Ну что, будем портить ребятам карьеру или как?.."

Он услышал тяжелый вздох Аннабель и увидел в ее глазах необычайную амальгаму решимости и ужаса - решительный ужас.

- С этими усыновлениями мы еще разберемся, - хитро-мрачно, по-энкавэдэшному заметил Ганнибал. - С этих ребят и начнем. Взглянуть бы на них...

Доктор сразу, готовно, поднялась со стула.

Они вновь подошли к столовой, и за квадратиками стекол Ганнибал увидел множество маленьких головок - светленьких и темненьких.

- Иисус Мария! - прошептала Аннабель по-своему и, спохватившись, крепко сжала локоть Ганнибала.

- Вон там, за третьим от окна столиком, - указала доктор. - Дима и Павлик.

Светленький и темненький. Каждому года по три.

"Господи, помилуй!" - немо шевельнул губами Ганнибал, увидев их воочию и оттого похолодев до корней волос.

Пока завтрак в детском доме подходил к концу, он машинально рассказывал доктору, какой такой вирус системной метапатии изучается Санитарным отделом Службы безопасности - о том, что этот вирус теперь очень распространен, но практически не опасен и не проявляется никак, если только у человека нет наследственных патологических изменений крови, а если такие изменения есть, что возможно развитие иммунологических нарушений, подобных тем, что бывают при СПИДе.

"Почему их все-таки двое? - по ходу лекции ломал себе голову Ганнибал. - Неужели я одного пропустил?! Или это - для отвода глаз? Придумали маскировку, гады... Ничего, теперь, разберемся".

Темненький, Павлик, оказался веселым, бойким и любопытным пареньком - с острыми глазенками, черненькими, почти такими же, как у Аннабель. Они сразу нашли общий язык. Не обращая внимание ни на какие игрушки, мальчишка сразу подставил палец как надо, только сначала потрогал другой рукой хитрую штучку с жальцем.

Аннабель гордо показала всем, что она была хорошей медсестрой. Она сделала свое дело так быстро и ловко, что у Ганнибала даже на сердце отлегло - все-таки тайную операцию исполняли профессионалы, а не просто компания Остапа Бендера.

Через минуту они уже знали главное: вторая группа крови, резус-фактор положительный. Павлик был - не тот.

Ганнибал, пока остальные возились с йодом, ваткой и похвалами, взглянул на мазок под микроскопом. Взглянул и через десять секунд понял, в чем дело.

"Я - профессионал!" - гордо сказал он себе самому.

Эозинофильные клетки крови имели несколько измененную форму и напоминали те клетки, которые Ганнибал некогда обнаружил в образце "пятой группы". Эти эозинофилы были подобны тем, но не те. Профессионального взгляда аспиранта хватило, чтобы увидеть тонкие различия. Кроме того, Ганнибал явственно вспомнил эту кровь: после воздействия излучением у нее не появилось никаких чудесных свойств.

Ганнибал оторвал свой профессиональный взгляд от мира невидимого и совершенно бесстрастно посмотрел на Аннабель...

Светленький, по имени Дима, вошел с опаской, проницательно ко всем пригляделся и спрятал руку за спину, а, увидев хитрую штучку, спрятал вторую руку и разревелся.

Аннабель вдруг воспряла духом и засюсюкала с ним по-русски так лихо, так чисто, что Ганнибал изумился и даже немного заревновал. Но заревновал зря: малыш не оценил способностей американской шпионки и только припустил реветь сильнее.

- Он и в прошлый раз кобенился, - с виноватой улыбкой сообщила доктор, толкая к малышу через стол большой разноцветный паровозик.

Маневр не удался: мальчишка так и не протянул навстречу паровозику свои ручонки, и паровозик бухнулся со стола на пол.

Ганнибал отвернулся в сторону, невольно решив, что женщины как-нибудь уладят дело сами... И вдруг его взгляд, пробежав мимо собачек и зайчиков, сваленных в кучку на стеклянном медицинском шкафу, наткнулся на детские новогодние маски, которые, по какому-то таинственному замыслу здешних взрослых, были развешаны на стене в кабинете врача...

Ганнибал, почти как сомнамбула, поднялся со стула, неторопливо подошел к стене, снял одну из масок, натянул резинку на затылок и, приладив прорези против глаз, повернулся к людям.

Люди поначалу его не заметили, и тогда он тихо помурлыкал.

Рыдания оборвались. Сюсюканья стихли.

На людей смотрел грозный хищник - клыкастый, усатый, остроухий.

Доктор ахнула и прикрыла рот рукою.

В огромных, темных глазах Аннабель отразился не кто иной, как самый настоящий тегулу.

Пока двуногий тегулу двигался к людям навстречу, мальчишка завороженно смотрел ему прямо в глаза - прямо в глаза хищнику, что, конечно, не полагается делать никакому обыкновенному человеку. Он вытащил ручонки из-за спины и - и с опаской протянул их к большому-большому тегулу...

Аннабель, опомнившись, схватила со стола свой кровососный инструментик и в одну секунду справилась со своими прямыми обязанностями - малыш даже не заметил, что случилось с его безымянным пальчиком.

Через минуту она - своими пальцами - показала Ганнибалу результат: четвертая группа, резус-фактор "минус"...

Потом, когда Ганнибал, так и не снимая маски, глядел в окуляры микроскопа, малыш тихо сидел у него на коленях - и Ганнибал верил и не верил, что у него на коленях тихо притаился человечек, узнав о котором кое-что важное, все человечество может посходить с ума.

Лицо под маской уже начинало гореть, но Ганнибал просто боялся снять ее до поры, до времени...

Так, тем же грозным, но спокойным леопардом Ганнибал посмотрел на доктора и сказал:

- Этого вашего подопечного мы должны забрать на дополнительное обследование. До завтра... Документы из Службы безопасности у нас есть.

- Как велите... - пробормотала доктор, все так же ошеломленно глядя на настоящего тегулу. - Только еще директор...

Директору человек-леопард тоже все объяснил как надо и вдобавок повелел обязательно позвонить в представительство той самой Службы ЮНЕСКО и предупредить там всех, кого это касается, в каких таких федеральных органах России ребенок еще должен пройти специальное медицинское освидетельствование.

Весь персонал печального детского учреждения проводил пришельцев до ворот. Маска была отдана им в дорогу вместе с малышом.

Ганнибал нес паренька на руках и, когда перед ним открыли последнюю дверь, опять подумал: "Слишком легкая победа!", но тут же запретил себе больше так думать.

Теперь он больше всего опасался за Вадика, но Вадик продержался молодцом, чинно открывал дверцы машины, очень вежливо попрощался со всеми женщинами и, только в километре от детского дома, когда здание давно пропало за деревьями и кустами, он прыснул за рулем, захрипел и даже зарычал по-звериному.

- Ну, я тащусь! - почти человеческим языком выговорил он. - Знаете, как это называется?.. Кид-на-пинг... Слышали?

Аспирант и американская шпионка улыбнулись друг другу.

- Похищение детей в особо крупных размерах, - объяснил Вадик. - И при отягчающих обстоятельствах. Лет по восемь каждому обеспечено.

- А за прокат есть статья? - спросил Ганнибал.

- Чего?! - удивился Вадик.

- За прокат детей...

Вадик задумался и стал сосредоточенно рулить.

Малыш теперь тихо сидел на коленях у Аннабель и смотрел в окошко, на березки. Если бы он все знал и разумел, люди должны были бы казаться ему огромными, страшными комарами. Сколько бы их полетело ото всюду, чтобы присосаться к нему и обрести долгую, очень долгую, страшно долгую комариную жизнь?.. Все не все, но...

"Отче наш... и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого".

На всех бы его не хватило... Могущественные "гуманисты" знали об этом и потому везли много фруктов - ведь все-таки весна, Россия, авитаминоз...

- Наверно, я думаю о том же, о чем - и ты, - тихо сказала Аннабель, внимательно глядя на аспиранта.

Теперь оставалось надеяться только на то, что этой своей затеей они хотя бы ненадолго спугнут самых опасных комаров... На крайний случай у них теперь было много любопытной информации для какой-нибудь свободной прессы, для какой-нибудь Службы государственной безопасности... для какого-нибудь Генерального секретаря ООН... А в самом крайнем случае они могли рассказать этим добрым женщинам из Дома ребенка всю правду или почти всю правду - про то, как злодейская тайная организация охотится за органами кровотворения, за детским костным мозгом, за вилочковой железой... И попросить их прятать малыша по своим собственным домам, вычеркнув его имя из всех списков, из всех протоколов - до тех пор, пока не удастся придумать что-нибудь совсем "неординарное"... Должно в России хватить места, где можно спрятать одного трех летнего гражданина...

- Они могли забрать его сразу... Так же, как это сделали мы, - заметил аспирант; это обстоятельство прошлого тревожило его не меньше, чем все обстоятельства будущего времени. - "На дополнительное обследование"... А потом, как сказал Вадик: кид-на-пинг... Не понимаю.

- Ты считаешь, что ребенка можно провезти через границу, как обезьянку, - на дне ящика с бананами? - сказала Аннабель шепотом, потому что малыш уже начал дремать у нее на руках.

- Да чего только от нас не вывозят, - горько усмехнулся Ганнибал. - В конце концов им можно вообще никуда его не вывозить, а держать здесь, в России - в каком-нибудь подходящем, тихом и никому не известном санатории...

- Если бы они тебя услышали, то, наверно, задумались бы над таким хорошим советом... Мне кажется, я понимаю этих людей... если их можно называть людьми. Они хотят, чтобы все законы были на их стороне. Просто они хотят иметь полное право...

- Ты не ошиблась, - согласился аспирант. - Ганнибалу надо было наступать на Рим не с армией, а с двумя-тремя лучшими друзьями...

Через час "мерседес" "Скорой помощи", с двумя красными полосами по борту, въехал в безлюдный дачный поселок и остановился около самого любимого дома аспиранта Дроздова.

Они с Аннабель вышли, оставив спящего малыша в машине, на носилках. Ганнибал открыл любимую калитку, потом открыл ключом дверь, и, глубоко вдохнув самый любимый запах, с радостью пропустил вперед американскую шпионку.

- Funny! - сказала Аннабель, оказавшись в любимой комнате Ганнибала, где висел древний абажур с выцветшей бахромой, где стоял школьный письменный стол аспиранта, а на нем - зеленая лампа, при свете которой аспирант когда-то в детстве, летом, прочел книжку "Капитан Сорви-голова". - Только холодно... У тебя есть план?

- Есть самый надежный план, - сказал аспирант. - Затопить печь, включить обогреватель, сходить за водой, приготовить ужин... Пока не станет тепло, пусть мальчишка поспит в машине.

- Ему будет что рассказать завтра воспитателям о резиденции Службы безопасности, - весело заметила Аннабель.

Согласно стратегическому плану, на следующий день, перед тем, как вернуться в свой детский дом, малыш должен был попасть к Наташе, в настоящую больницу, где он мог запомнить кое-что, напоминающее "медицинское обследование".

- Я думаю, мы еще успеем свезти его в Зоопарк, - сказал Ганнибал и принялся за дело.

Когда печка уже вовсю топилась и натужно гудела, когда по всему дому уже распространился вкусный запах, раздался стук в дверь.

Аннабель вздрогнула и крепче сжала в руке кухонный нож.

- Это доктор Айболит, - представился Вадик, появившись на пороге вместе с мальчишкой. - А это вождь краснокожих. Он сказал, что всем пора по вигвамам... Ничего у тебя хата, командир!

От ужина он, конечно, отказаться не мог и, чтобы не соваться в чужие дела и чужой быт, удалился еще на десять минут - покурить в саду.

Малыш, наверно, видел печку первый раз в жизни. Он сел перед ней на корточки и стал завороженно смотреть на сверкающие щели черной заслонки.

Тогда Ганнибал открыл заслонку, подбросил в огонь пару полешек, пододвинул к печке табурет, и, сев на него, усадил к себе на колени мальчишку.

Теперь они смотрели на огонь вдвоем.

Аннабель, поглядев на мужчин, отложила нож, вытерла руки, потом подошла к мужчинам и прижалась к спине Ганнибала, обхватив его за шею.

- Что дальше?.. - прошептала Аннабель, поцеловав Ганнибала в ухо.

- Завтра, после больницы, мы его окрестим, - сказал Ганнибал. - Я уже договорился... Надо кончать с этим язычеством...

- Я могла бы стать ему крестной матерью, - сказала Аннабель и почувствовала, как Ганнибал вздрогнул в ее руках.

- Есть проблемы... - заметил Ганнибал. - Во-первых, ты - иноверка... Но даже если мы завтра возьмем тебя и первой окрестим в нашу веру, то тогда... тогда мы с тобой уже никогда не сможем...

- Да, я понимаю... - легко вздохнула Аннабель. - Всегда есть проблемы...

- Крестной мы возьмем цветочницу Наташу, - сказал уже все продумавший Ганнибал. - А крестным... хотя бы Вадика. В сущности, он добрый парень.

- А потом?.. - спросила Аннабель, еще крепче прижимаясь к аспиранту Дроздову. - Расскажи, что будет потом...

Ганнибал невольно поглядел на часы. Было 19:45...

- Потом будет счастливая мирная жизнь, - решил он. - И не будет войны... Все будут жить долго и счастливо... Для начала я стану торговать хорошими книгами... Я думаю, что сумею прокормить семью... всю нашу семью.

Аннабель поцеловала его в висок и сказала:

- Я работала медсестрой в африканском племени онезе... Как ты думаешь, здесь, у вас в деревне, может пригодиться медсестра?

- Конечно, пригодится, - вроде бы ничуть не шутя ответил ей аспирант Дроздов.

Они замолчали и, пока снова не раздался стук в дверь, уже все вместе, втроем, больше ни о чем тревожном не думая, стали смотреть на яркий огонь, гревший печку и вместе с нею весь дом.