"Фантастика 2025-156". Компиляция. Книги 1-29

Глава 1 Гроб с обратной стороны и другие неприятности

'Если есть возможность не связываться

с тем, кто потерял память, или же с тем,

кто еще не обрел знаний — используйте её.

Никогда не известно, кем этот кто-то окажется'

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя с времён появления государственности».

Дышать было почти нечем. Со всех сторон были доски, которые не удавалось пробить кулаком. И чем сильнее я нервничала, тем меньше оставалось в этой коробке воздуха. Я знала, что я должна опасаться кого-то, но проблема в том, что я не понимала кто — я.

Удивительное дело, я отчётливо помнила, кто именно отвлёк меня, когда его сообщник меня оглушил. Я помнила даже их имена, но понятия не имела, кто они такие! И кто я такая — тоже. Я знала, что у меня разбито сердце и что есть люди, которым не всё равно на меня, но кто они и кто я — ничего в моей голове не удерживалось.

Я помнила, как меня тащили перевязанную верёвками, с кляпом и в мешке куда-то. А потом они что-то сделали ещё — и я очнулась вот тут, в деревянной коробке почти без воздуха, с развязанными руками, но совершенно не понимающая, что происходит.

Только паниковать ещё и по этому поводу у меня времени не было. Воздух стремительно заканчивался, а с ним и силы вырваться. Я чувствовала, что нахожусь под землёй. Что-то мне подсказывало, что с такой стороны я ещё не бывала, но обо всём я пообещала себе подумать позже. Мне нужно было выбраться и немедленно.

Почему меня не убили, почему закопали живьём? Я понятия не имела. Мне было душно и одновременно бил озноб, глаза закрывались. Удары по деревянной крышке становились всё слабее. Кажется, я так и умру, но не вспомню кто я…

Приступ злости был так силён, что я привстала на своём неудобном деревянном ложе и стукнулась головой.

Ну уж нет! Руки у меня заискрились так, что стало светло и запахло палёным.

«Не задохнусь, а сгорю!» — не очень оптимистичная мысль разозлила меня ещё сильнее. Я почувствовала, как вокруг меня образуется вихрь. Удивительное дело, но этот вихрь откуда-то черпал воздух, которым можно было дышать. Так что через несколько мгновений голова моя прояснилась. А вот злость никуда не делась.

Я легко пробила тлеющую древесину ударом кулака и, кажется, даже не обожглась. Пришлось зажмуриться. На грудь посыпалась земля, которую от меня отталкивал вихрь, окружавший меня точно доспех. Так я и выбиралась из могилы: разгребала землю руками и одновременно отталкивала её от себя. Мне повезло дважды. Во-первых, похоронили меня не слишком глубоко. Похоже, на меня совсем не надеялись. Обидно, и я обязательно это припомню, кем бы ни были мои враги! А во-вторых, они поленились даже как следует утоптать землю. В результате времени мне понадобилось не так уж много.

Словно крот — я помнила кротов! — я ладонями раздвигала кучи рыхлого грунта, пока не сумела подтянуться и моя голова не показалась на поверхности. Злость к этому моменту иссякла, и я просто некоторое время провела, стоя ногами в гробу и по плечи в земле. Отдыхала. Ну и убедилась заодно, что никто меня снаружи не поджидает, чтобы засунуть обратно, но на этот раз уже наверняка.

Даже обидно немного.

Наконец, я отдохнула достаточно, чтобы выбраться полностью и оглядеть себя. На мне было дорогое платье — я богатая! Но почему-то чёрное. У меня траур? А вот в руках, на ногах и на голове чего-то сильно не хватало. Мне даже захотелось отломать себе сук побольше, чтобы рукам не было так неприятно. Почему-то голова и ноги страдали меньше.

Но мне по-настоящему повезло. Когда я пошла к ближайшим деревьям, не чувствуя в себе силы стоять на открытом пространстве ни на что не опираясь, я обнаружила сокровище. Сокровище выглядело как насквозь ржавая лопата мне примерно по плечо. Даже поднять её было непросто, но едва мои руки сомкнулись на её древке, как я едва не взвыла от восторга. Я больше не безоружна!

Кто бы ни закопал меня — я смутно помнила полупрозрачную девицу, уговаривающую меня отойти для разговора, но понятия не имела, почему я согласилась и не знала, зачем они это сделали. Они, потому что рядом с девицей вдруг проявился невысокий и широкий мужичок с козлиной бородкой. А с учётом того, как несло потом незадолго до того, как я отключилась, тело третьего сообщника было объёмным, и я примерно представляла, как оно выглядит. Но вот кто они такие и почему решили похоронить меня заживо — я никак не могла вспомнить.

Первым дело, устав обниматься с лопатой и отдыхать, я решила проверить, что у меня с головой. Память не теряют просто так, верно? Должны быть какие-то причины. Тем не менее никаких шишек на голове я не обнаружила, проломлен череп тоже не был, что я сочла бы хорошей новостью, если бы не была проблема с тем, что я не понимаю, кто я, и почему я себя не помню.

Я подумала, что мне нужно узнать, кто я такая, а до того времени, если я кого-то встречу, прикидываться, будто всё знаю. Откуда-то я догадывалась, что терять память очень плохо. Впрочем, для этого не нужно было иметь большого ума. Проблема была в том, что, как бы я ни напрягала мозг, он выдавал мне какие-то странные разрозненные картинки. По одной версии я была дочкой инквизиторов. И я помнила, кто это! По другой — принцессой. По третьей — штормовой ведьмой. И даже драконом.

Так как первые два варианта я проверить никак не могла, я попыталась помахать руками, надеясь, что, если я дракон, то полёт у меня получится сам собой.

Не вышло.

Я стояла на поляне рядом с собственной разрытой могилой, где было лучше развернуться, если я вдруг обернусь драконом, и махала руками. Как следует утомившись, я решила проверить, могу ли я вызвать шторм. Раз ведьма штормовая, то вряд ли должен начаться звездопад, верно?

Теперь я снова стояла под деревом мокрая как мышь и негромко ругалась на себя. Не сразу, но я поняла, что от ругани мой зад начинает нагреваться. Правда, из-за того, что моё платье промокло насквозь, я не сразу поняла это, а когда поняла, было уже нестерпимо горячо. Так что я снова вызвала дождь, пытаясь заставить себя перестать ругаться от жжения, ведь ругань его только усиливала!

И вот я снова мокрая и очень молчаливая, а ещё до бесов голодная. Серьёзно, я оглядывалась по сторонам, готовая сожрать даже траву.

Я замерла.

Трава. Трава. Что-то заставило меня вспомнить снег, который должен быть в это время года. И тут одно из двух — или с момента моего попадания в могилу прошло куда больше времени, чем я могла представить, или я в центре аномалии. Отлично, я помню про аномалии, но не помню, кто я! Найти бы того, кто отвечает за амнезию, да вздуть его хорошенько!

Я вяло расстроилась, что помню слово «амнезия», и поняла, что нужно выбираться отсюда. Про аномалии я помнила чуточку больше и что они неизменно притягивают в себя в основном всяких отвратительных существ, я знала. А у меня только лопата и дождь с ветром. Нет, там имелись ещё молнии, но, как бы я ни старалась, мне не удавалось снова вызвать их из пальцев, а бьющие с воздуха попадали куда угодно, но только не туда, куда я указывала.

В общем, защитить я себя могла едва-едва, но рассчитывала, что это и не придётся. В конце концов я решила, что не все же вокруг хотят меня убить, как эти неизвестные мне личности, а узнать о себе побольше и заодно съесть хоть корочку хлеба, я смогу там, где водятся люди, а не неизвестные твари.

Подбадривание мне помогло не очень. Дело в том, что я осознавала — едва я выйду за пределы аномалии, как окажусь посреди снегов. Босиком, с непокрытой головой и одной-единственной лопатой! Мне удалось с помощью обтекающего тело ветерка высушить платье, но на этом хорошие новости заканчивались. Панталоны не сохли ни в какую, а где взять что-то потеплее, я понятия не имела.

Так что я решила начать с малого. Убедившись, что мои неудачливые убийцы не торопятся возвращаться, я подняла юбки, чтобы подсушить теперь уже и под ними. И ещё минуту, никак не меньше, пялилась на какие-то разнообразные мешочки, подвешенные под юбками. Ещё бы у меня высохли панталоны. Да тут десять панталон намокнут!

Я поспешно принялась снимать с себя всё это великолепие, тяжесть и неудобность которого совершенно не чувствовала. Похоже, для меня было привычным так ходить. Что напрочь убивало моё теорию, что я богата. Богатые не носят под одеждой целый склад!

К счастью, все мешочки были зачарованы от воды и огня. Удивительное чувство понимать, что, если меня совершенно случайно сожгут, скажем, мешочки при этом останутся, ну да ладно. Увы, ничего съестного в мешочках не оказалось. Только травки, какие-то изящные инструменты, о назначении которых я даже не догадывалась, порошки и мелкие орешки. Часть я узнала, другие нет. Ничего такого, что позволило бы мне поесть прямо сейчас, не было. Ближе всего к съестному выглядели орехи, но я побоялась их пробовать. Так что пришлось мне обратно всё вешать на нижний пояс и надеяться, что ничего из найденного мне попросту не пригодится.

Зато я вдруг поняла, почему здесь не было еды. И дело не в том, что пахнуть колбасой в районе коленок немного неприлично, а сесть на пирожное будет не очень приятно. Мне не зря ощущалось, что не хватает чего-то на голове. Там была шляпа, в которой я совершенно точно держала пакет с бутербродами! И это точно была шляпа, ведь в короне точно не уместится даже один бутербродик!

Значит, всё сходится. Я ведьма. Штормовая ведьма. И, как подсказывала мне чуть очнувшаяся память, штормовые ведьмы в этой стране были вне закона. По крайней мере, я помнила именно так.

Что же, значит, хорошо, что я потеряла шляпу. Легче будет себя выдать за кого-то другого! Лишь бы мне первыми не попались те, кто меня знает.

Кажется, я достаточно себя мотивировала двигаться дальше. Платье моё высохло, панталоны тоже, я уже привыкла к тяжёлой и громоздкой лопате, и терять мне было нечего, разве что мой гроб под землёй. Там теоретически могли оказаться туфли или шляпа, но даже ради бутербродов я не готова была это проверить.

Оставалось лишь понять, куда идти. Я выбрала дерево с самыми удобными ветками. Чутьё подсказывало, что при должной мотивации со стороны я могу забраться на любое, но зачем мне это проверять сейчас, когда я одна и никто не торопится меня мотивировать? Я на всякий случай зацепила лопату за одну из веток на такой высоте, чтобы с земли снять её было непросто, после чего полезла выше.

Как я и предполагала, всё ещё была зима и с верхушки дерева отлично были видны края аномалии. А ещё с востока очень далеко виднелась деревушка. Я прислушалась к своему чутью. Память молчала, но мне казалось, что я была в этом месте и мне там не особо понравилось. Что же, чутью тоже следовало доверять. Я повернулась ещё, но вокруг был густой лес, и только. Хотя… нет, нет, на юго-западе виднелись горы. Целая гряда. Почему-то мне показалось, что в горах должны жить люди. Почему? Я понятия не имела. Но туда меня тянуло, а к деревушке — нет.

Мне вдруг сделалось грустно, будто скалы были связаны для меня с чем-то важным. Я потёрла запястье. Чуть ниже выделялся подзаживший ожог, и мне показалось, что его можно было бы прикрыть плетённым браслетом. Интересно, я могла плести браслеты? Ещё один глупый вопрос самой себе от человека, который не понимает, кто он такой.

Я спустилась с дерева, подхватила лопату и уверенно двинулась в сторону пещер. По дороге я собиралась как следует напрячь память и вспомнить ещё хоть что-то. Итак, я штормовая ведьма и, по-видимому, должна это скрывать, если хочу выжить. С учётом того, что не штормовых заклинаний я не помню, мне придётся совсем не пользоваться заклинаниями и обходиться лопатой. Меня же не выдаст лопата, она может оказаться у кого угодно!

Я шла уже некоторое время, когда обнаружила, что у края совсем небольшой полянки из земли торчит шляпа. Остроконечная такая шляпа, заставившая мой живот снова забурчать, как будто в этой шляпе меня ждали бутерброды. Впрочем, так могло и оказаться. Я ведь не помнила тех, кто закопал меня, так что они вполне могли закопать по отдельности меня и мою шляпу. И, возможно, ещё через полчаса ходьбы я обнаружу свои закопанные туфли!

Эта мысль мне понравилась гораздо больше голоса разума, который робко пытался намекнуть, что по этой версии я движусь именно тем путём, каким прошли мои несостоявшиеся убийцы. Я плевать хотела на это, я видела шляпу и возможность ещё некоторое время не выходить из тёплой аномалии, так что никаких препятствий принимать не собиралась.

Зажав лопату подмышкой, хотя она была такой тяжёлой, что норовила выскользнуть, и дёрнула шляпу из земли.

Память проснулась ровно в этот момент, чтобы напомнить, у кого ещё такие шляпы, но при этом являющиеся не обычным головным убором, а часть этой самой головы ровно как шапка у гриба.

Но было поздно. Вместо шляпы я вытянула из земли дикую ведьму. Всего по плечи, но память истошно орала, что ведьма целиком выберется весьма быстро, а вот мне хватит и того, что она вытащит из-под земли руки.

Не дожидаясь этого события, я рванула прочь от ведьмы на всей скорости, какая доступна была моим ногам с учётом дополнительного веса в виде лопаты. Единственное своё оружие я бросать была не намерена. В крайнем случае попробую отбиться с его помощью от ведьмы, хотя уверенности, что это получится, у меня совсем не было.

Я бежала и бежала, слыша за спиной хриплое дыхание ведьмы. Под ногами уже была не трава, а снег. Кажется, ведьмы должны были зимой впадать в спячку, но, видимо, не сразу. Наконец, сообразив, что так я скорее выматываюсь, чем имею шанс убежать, я выбрала взглядом дерево потолще и, ускорившись, добежала до него и прижалась спиной, готовясь дорого продать свою жизнь.

Лопату я выставила перед собой, готовая к нападению, и, наконец, как следует разглядела ведьму. Так, я, конечно, не догадалась заглянуть в какую-нибудь лужу и рассмотреть себя, но я была уверена на все сто, что я не выглядела так ужасно!

У ведьмы на протянутых ко мне ладонях были два отвратительных рта и острые зубы, челюсти с зубами не хуже заметно выделялись и на её бугристом зеленовато-буром лице. Глаза её были плотно закрыты, а острый нос ходил ходуном, то и дело безошибочно находя меня. Она была в одежде, но, как и шляпа, её балахон создавал только впечатление одежды, на деле же являясь частью ведьмы. Несносная память решила сообщить мне, что у ведьмы ещё был хвост там, за спиной, а её зубы способны в считаные мгновения перегрызть мне шею. Очень вовремя, не спорю.

И я взмахнула лопатой, ударяя по ладони с зубами. Хотелось их выбить, но силёнок не хватило, такая неудача!

Ведьма зарычала и бросилась вперёд. Тут я остановила её ударом лопаты по носу. Мерзкий вой нарушил тишину леса, и нам обеим на голову свалился снег с дерева. Кажется, ведьма не привыкла к снегу, проводя зиму в спячке. А я использовала замешательство ведьмы, чтобы с небывалой скоростью взлететь на дерево, карабкаясь прямо с лопатой. Да, я была права. Мне не требовалось для этого ничего, кроме внешней мотивации, да и ту я предпочла бы попроще. Не дикую ведьму, которая клацала зубами у моих голых пяток, пытаясь забраться следом. Но дикие ведьмы не лазают по деревьям. Совсем. Я убедилась в этом довольно скоро и остановилась, поудобнее усевшись на толстой удобной ветке. Очень хорошее место — отсюда я могла достать лопатой до шляпы ведьмы, а она до моих ног — нет.

Единственное, чего я боялась — я могла замёрзнуть и свалиться под ноги ведьме раньше, чем она впадёт в спячку. И, что ещё обиднее, я была уверена, что со мной подобная история случалась, а может, даже не раз. Но как я не старалась, я не могла вспомнить, чем заканчивалось это в прошлые разы.

От злости я плюнула вниз и попала прямо на шляпу ведьмы. На том месте, где попала моя слюна, пророс цветок, но тотчас облетел.

Ведьма зарычала сильнее и принялась грызть толстую кору дерева. Я оставалась спокойной. С деревом мне повезло, а ведьма не бобёр, так быстро с деревом не справится. Кто-то из нас замёрзнет раньше. Хотелось только убедиться, что это буду не я.

Чтобы не трястись от холода и ужаса, я решила совместить неприятное с бесполезным. Осторожно, чтобы не уронить лопату и не упасть самой, я задрала юбку и вытащила горсть незнакомого мне порошка. Сыпанула сверху на ведьму. Ведьма чихнула, изо рта у неё пошли пузыри.

Не то, чтобы мне стало понятнее, что это за штука, но чихающая ведьма, изо рта которой шли пузыри, пугала меня меньше. Грызть дерево она больше не могла, а ещё теряла силы с каждым чихом. Мне достаточно было только ждать, но нет, я ещё кинула горсть.

Ведьма снова чихнула и начала разбухать. Нет, расти и словно подниматься в воздух. Прекрасно.

Я подхватила лопату и поднялась выше. Ведьма дрыгала ногами и руками, но поднималась и поднималась. Ещё немного — и она догонит меня, а на дереве отбиваться мне будет куда сложнее!

— Надеюсь, на моей могиле напишут «она слишком много экспериментировала», — пробормотала я. — Самое время превратиться в дракона!

Глава 2 От Первого до Десятого

'Если вы не помните, кем являетесь,

постарайтесь вспомнить самостоятельно.

Не позволяйте другим людям

навязать вам свое мнение о вас'.

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

В дракона я не превратилась. Вот никак, хотя мотивации у меня было хоть отбавляй! Ведьма наконец сообразила помогать себе ногами и руками и словно раздувшийся шар гребла в воздухе, приближаясь ко мне и клацая зубами уже в опасной близости от меня.

Пока меня спасало то, что я могла оттолкнуть её лопатой, а она перехватить лопату не могла — от этого её начинало кружить. Впрочем, ведьма и вниз головой всё равно пыталась меня достать зубами. Неугомонная старушка!

Мне теперь не было холодно, только нос ещё щипал мороз.

Мороз! Ну, конечно же! Я переложила лопату в одну руку, обняла ногами ветку, чтобы не свалиться, и нацелилась на ведьму свободной рукой. Хорошая мысль, что сейчас можно было бы и свалиться — на земле определённо сейчас безопаснее, пришла после того, как я заставила заработать шторм. Ветер, дождь, молнии, которые били прямо в сугробы — всё, на что я только была способна!

Ведьма визжала, уворачиваясь от молний, но ветер, послушный моей руке, завернулся в небольшой смерч и уволок мокрую ведьму куда-то в сторону. Надеясь, она так закопается и уснёт. Или же замёрзнет до весны. Мне не жалко.

Дикие ведьмы не считались слишком редкими существами, нуждающимися в защите. А если бы даже и да, что из того. Хоть я и не помнила, кто я такая, но была просто уверена, что я существо точно более редкое и нуждающееся в защите, чем какая-то там дикая ведьма!

Убедившись, что эта ведьма не вернётся, а других поблизости нет, я наконец спустилась с дерева. У меня в одном из мешочков имелись огниво и трут. Вероятно, это означало, что мне можно и не пытаться зажечь огонь самостоятельно, но в любом случае я сильно продрогла и решила, что у пещер немедленно разведу огонь, натащу хвороста, сооружу себе мышиное гнездо только ведьминских размеров и как следует посплю. Всё ещё хотелось есть, но лес словно вымер. Хоть бы какой-то заяц или куропатка! Клянусь, я не собиралась брать больше, чем могу съесть, но лес держался безмолвно, и даже птичьих голосов не было слышно.

Так что пришлось успокоиться и пообещать себе, что, по крайней мере, сон у меня отобрать никто не может. Вряд ли в этих горах жили драконы или ещё что-то ужасающее!

На мгновение я размечталась, что там окажутся люди, у которых можно будет выспаться, поесть и разобраться, куда мне идти, если я хочу попасть в крупный город. В городе затеряться куда проще. На самом деле я была уверена, что однажды уже использовала этот довод и он сработал.

Память отказывалась возвращаться в полном объёме, но то и дело подбрасывала вот такие ребусы. Я уже несколько раз переживала, что не пошла к той деревушке, ну где больше шансов найти людей — у гор или в деревне? Но что-то глубоко внутри отказывало мне в этой логике, и спорить я не решалась.

Впрочем, я ошиблась сразу в нескольких вещах. И в том, где можно встретить людей, и в том, что у гор смогу поспать.

— И-и-и-я-я! — раздался бешеный вопль, и на меня с дерева свалился мужчина. Ну, я была уверена, что мужчина, хотя на нём был глухой шлем в виде собачьей или волчьей головы. Тем не менее орать шлем не мешал.

Я успела отскочить. Недалеко, но мне хотя бы не сломал шею этот странный тип. Размахнуться как следует лопатой, чтобы вдарить прыгуну по голове или по хребту, у меня возможности не было, но всё легко решалось: на меня с разных сторон бросились несколько таких же типов в этих дурацких шлемах, и вот чтобы размахнуться и ударить кого-то из них, места хватало.

Удар за ударом я сыпала на эти металлические черепушки, и звук, который получался при этом, заставлял меня думать, что подобная встреча у меня уже была. Лопата, правда, не так оттягивала руки, но в жаре битвы я не чувствовала усталости. У моих противников были короткие дубинки, так что пока они до меня не доставали. Руки мои работали как лопасти мельницы, а звон стоял такой, что отдавался уже и в моих ушах. Но жар жаром, а я начинала уставать. Псов же с железными черепушками сильно меньше не становилось. Лопата всё-таки не тот инструмент, который годился для окончательного упокоения врагов. Да и силы у меня были на исходе.

Я уже думала от безысходности полить их дождём и попробовать ударить молниями, как вдруг заорал тот, что свалился на меня с дерева.

— Стойте! Стойте! Это не эйри и не дикая ведьма! Это королева Иссабелия!

Тут первая остановилась я и немедленно поплатилась. Не такой внимательный к чужим крикам песьеголовый вырубил меня сильным ударом по голове.

…— Ты вообще о чём думал? Это же королева! Она прикажет тебя казнить и будет права! — возмущался надо мной голос тот же голос, что и в первый раз назвал меня королевой Иссабелией. Имя какое-то дурацкое, я была уверена, что меня зовут как-то попроще.

— Давайте сразу его казнить, а то вдруг королева с фантазией, а я вида крови боюсь, — проныл кто-то другой. Все голоса звучали приглушённо, и я вспомнила про их железные головы.

Открывать глаза я не спешила. Сначала следовало понять, где я и как вообще себя чувствую. Голова гудела, и я понадеялась, что этот удар вернёт мне память. Так ведь и бывает обычно — один удар память выбивает, второй — возвращает. И повсеместно этот способ не используют только из-за его негуманности. Но нет. В моём случае не сработало. Я всё ещё слабо представляла, кем я могу быть, да и про этих типов тоже ничего не знала. Лесные разбойники? Но такие, если имелись в лесах, должны были прятаться вдоль оживлённых дорог, а не там, где никто не ходит! Да и бояться тогда гнева королевы им не было никаких причин. Прирезали потихонечку и закопали в чаще. Никто и искать не станет!

Эта мысль заметно меня приободрила, я даже открыла глаза и села. Как оказалось, очередные мои незадачливые убийцы позаботились обо мне куда лучше предыдущих. Я была завёрнута в очень тёплую шкуру неизвестного мне животного с длинным мехом и, если судить по когтям, имеющего не менее двенадцати конечностей.

Загадала себе не встречаться с этим зверем один на один и успокоилась.

— Королева, простите! — бухнулся прямо в снег передо мной один из песьеголовых. Видимо, тот, что подтормаживал с исполнением приказов. — Я вас не признал!

К железным головам я привыкла, а вот от вида маленькой зарёванной фигурки на его плече чуть вздрогнула. Фигурка была как хорошенькая фарфоровая куколка — я мельком отметила, что я знаю про такие дорогие игрушки, но с живым эмоциональным личиком и движениями. Симпатичный светловолосый крепыш. Сейчас он размазывал слёзы и беззвучно хныкал.

Я медленно оглядела сгрудившихся вокруг меня железноголовых. Насчитала ещё восемь. И у каждого на плече сидел такой же маленький человечек. Все они по-разному гримасничали. Похоже, они были нужны для того, чтобы люди не мучились, угадывая, кто тут что думает и чувствует. Удобно, но как это сделано — поди разбери!

Впрочем, это было из тех вопросов, которые вполне можно было отложить на потом. Сейчас что-то нужно было делать с провинившимся типом. Просто так сказать, что, мол, прощаю, я не могла. Королева я или им показалось, а меня попросту не поймут, если я начну тут разбрасываться виноватыми. Но и казнить мне никого не хотелось.

Та ещё задачка!

— Госпожа, вы же вели себя как штормовая ведьма, — продолжил стоящий на коленях виновник моей шишки на затылке. — Вот я и подумал…

— Идиот, — припечатал тот, что первым меня узнал. — Королева и есть штормовая ведьма! Поэтому их больше не убиваем.

— Всех, что ли? — не поверил тот и даже, похоже, забыл, что стоит на коленях и вымаливает прощение. До чего легко отвлечь некоторых, смотреть противно!

— Всех, — сурово произнёс его собеседник. — Но пока есть только госпожа Её величество.

И он ткнул в меня пальцем.

И я подумала, что пора бы уже активнее поучаствовать во всём этом безобразии.

— Я не буду принимать решения по поводу… — я посмотрела достаточно красноречиво, чтобы услышать в ответ имя, звание, ну хоть что-то полезное, но мне подсказали неслаженным хором:

— … Четвёртого.

— Четвёртого? — вот как тут быть, вся приготовленная речь вылетела из головы, чтоб их бесы катали. — Почему четвёртого?

— На время тайной миссии у нас запрещено общение с использованием наших имён. Под страхом ужасающей смерти, — на всякий случай уточнил тот, кого я мысленно уже окрестила Первым. — Так что у нас числа от первого и до десятого.

Я ещё раз их всех пересчитала. Девять! Вместе с резвым четвёртым их девять!

— Во время тайных миссий возможны потери, — дрогнувшим голосом произнёс первый.

— Так, рассказывайте всё, — приказала я. — Кто придумал не говорить имена, не я, надеюсь? Что за тайная миссия. Всё рассказывайте.

— Так миссия же тайная, — удивился Четвёртый. Вот чтоб его бесы покусали! Почему пропал десятый, а не этот? Вот не может быть, что был кто-то ещё более одарённый!

— Нас в эту миссию отправили король и королева, — терпению Первого можно было позавидовать. Я подумала, что если я и впрямь королева, то потом обязательно его чем-нибудь награжу. Ну нельзя такого умницу без наград оставлять. А вот «король и королева» меня напрягло. У меня есть муж? Час от часу не легче.

Я к этому моменту огляделась и поняла, что мы уже не в лесу, а в какой-то очень узкой щели между скалами. Сверху падал снег, но надо мной что-то натянули, а в тёплой шкуре мне и вовсе было неплохо. Но неужели в горах не было пещер? Ни за что не поверю.

Первый рассказывал очень ладно, словно подозревал у меня потерю памяти. Или что я его экзаменую. О, точно! Сделаю вид, что я проверяю всех вокруг. План хлипкий, но лучше, чем никакого плана.

Оказалось, что король — не муж мой, а брат. Уже куда приятнее. И правил он до моего появления, свергнув нашего с ним отца. А потом как-то сильно обрадовался тому, что появилась я, и немедленно отдал мне власть.

Я нахмурилась. Звучало странно. Чего это мой брат так радовался? Непонятно! С другой стороны, вряд ли меня закопали за немодный фасон платья. Может, и прав был брат, когда радовался.

Но, как всегда и бывает, оппозиция к королевской власти имелась. И вот именно этих нюхачей и отправили отыскать желающих нас с братом свергнуть типов, которые окопались в самом университете. И нюхачи пропали.

— Очень интересно, — пробормотала я. Живот у меня забурчал, и я снова отвлеклась. — Так, а что вы тут едите?

— Медведогусениц, — застенчиво произнёс Первый. — Они в спячке, вялые. Выкапываем их и едим.

Я собрала всю силу воли в кулак и не завизжала. Мне не нравились гусеницы. И бабочки. И жуки. Я нормально относилась только к могильным червям, но почему — не помнила. Сидеть под тёплой шкурой этой самой медведогусеницы стало куда менее приятно. Нет уж, я скорее погрызу какие-нибудь веточки, чем соглашусь это пробовать.

И я вспомнила про орешки в одном из мешочков. Они казались мне больше едой, чем всё остальное, и уж точно больше, чем медведогусеницы. Но проверять на себе мне не хотелось. Я вспоминала раздувшуюся дикую ведьму. Может, она и сейчас ещё летала, только замороженная!

Я достала мешочек.

— Эльфийские орешки! — воскликнул Четвёртый. — Один может насытить на день! Как же вам повезло!

В голосе его слышалась зависть. Пришлось поделиться. Каждому я дала по половинке орешка, а сама съела целый. Должна же я себя беречь больше остальных, а то кто иначе меня станет беречь? Что-то я очереди из желающих не видела!

Но нюхачи так воодушевились этим скромным даром, что я по их маленьким копиям видела — они теперь за меня в огонь и воду. Впрочем, я надеялась, что никому ни тонуть, ни гореть не придётся. Как же мало я понимала о той ситуации, в которой оказалась!

— Ну что, попробуем добраться до деревни? — спросила я, взбодрившись от мгновенно образовавшейся внутри сытости. Даже шкура гусеницы меня пугала меньше, чем на голодный желудок. — Мимо неё наверняка идёт дорога, а дорога, знаете ли, рано или поздно нас куда-нибудь да приведёт!

Прозвучало это не то чтобы очень оптимистично, но как сумела.

Нюхачи потупились. Точнее, их железные черепушки выглядели как обычно, но вот куколки на плечах буквально сгорали от стыда.

— Там вампиры, — наконец шёпотом сказал Первый. — Мы их… несколько опасаемся.

— Они не входят в нашу тайную миссию, — добавил, кажется, Девятый.

— Но вернуться домой ведь входит в вашу тайную миссию? — поинтересовалась я, прислушиваясь к тайному чутью. Хотя идти к деревне мне всё ещё особо не хотелось, страха перед кровососами я не ощущала.

— Это входит, — выдохнул Девятый.

— Мы всё равно сейчас никуда пойти не можем, — прервал мои попытки вывести на чистую воду эту компанию Первый. — Темнеет. В темноте эйри нас враз догонят.

Эйри! Чтоб меня бесы катали, эйри! Меня так ударило по голове увесистым кусочком воспоминаний, что кровь пошла носом. Напугались, правда, больше нюхачи.

— Что вы, королева, творите! — негромко ругался Первый, осторожно прикладывая мне к носу снег. — Эйри чуют кровь! Сожрут нас и имён не спросят!

— Вы их всё равно сказать не можете, — прогнусавила я, чтобы хоть что-то ответить.

Я вспомнила эйри. Нет, не так. Я понятия не имела, как можно было в принципе забыть эйри! Эти чудовищные существа, цель которых уничтожить вокруг всё живое, а если постороннего живого не оставалось, то они брались и за своих же. Я была уверена, что эйри осталось совсем мало, их ведь активно уничтожали инквизиторы… Так я вспомнила инквизиторов. Бабулю Варханке, маму, папу и какую-то Клементину, которая — и я это неожиданно тоже вспомнила, меня убила.

Я даже на короткое мгновение почувствовала себя мёртвой, так накрыло меня этим воспоминанием. А заодно я вспомнила, что инквизиторы проживали отсюда не так уж и далеко. Мы даже не должны успеть замёрзнуть, если, конечно, раньше нас не сожрут эйри!

— Как вы вообще могли поселиться прямо рядом с пещерами, кишащими эйри? — поинтересовалась я, когда смогла произнести это, не стуча зубами от ужаса.

— Эйри не охотятся рядом с гнездом, — пояснил Первый. — А тут как раз рядом узкий проход к их основному гнезду. Они нас чуют, но не нападают.

Я снова вздрогнула, представив, что могла пойти прямо к пещерам, если бы меня не вырубили нюхачи! Нет уж, никого казнить я не буду, пусть даже не упрашивают! Они меня в некотором роде спасли!

А ещё мне показалось, что я знала о том, что эйри не охотились рядом с гнездом, причём почему-то память упорно утверждала, что я узнала это от самой настоящей эйри. Почему я до сих пор при этом была жива, память умалчивала. Отвратительное ощущение беспомощности!

— Вообще, это часто тут происходит? — поинтересовалась я сварливо. И вспомнила, что решила скрывать, что у меня пропала память. Бесам шляпу в рот! Что с моей головой? Пришлось срочно исправляться. — Эйри в таких количествах? Инквизиторы тут недалеко живут, почему они их не уничтожат, а?

Нюхачи смотрели на меня так, что я махнула рукой. Бесполезные в целом существа.

Завернулась в отвратительную шкуру и принялась думать, что же делать дальше. Мне очень не нравилась такая потеря памяти. Я была уверена, что это не просто так. Кому-то было важно, чтобы я забыла. Но что именно? Судя по разрозненным воспоминаниям, моя жизнь была полна событий. И почему-то я была уверена, что выбраться отсюда можно как-то проще. Но как? Как-то взять — и сразу оказаться в столице! И… и не знаю.

Я крепче сжала лопату. Мне спать не хотелось, а вот нюхачи укладывались вокруг меня, тоже заворачиваясь в такие же противно тёплые шкуры с множеством лапок. По крайней мере, я могла рассчитывать, что эйри тоже в основном тут питались не человечиной.

Я всё-таки задремала, наверное, потому, что не поняла, когда один из нюхачей подобрался ко мне вплотную и с придыханием довольно громко произнёс:

— Моя королева! Вы в опасности!

Счастье, что я не орала от таких пробуждений. Но лопатой ударила, заранее скривившись от того, какой звук услышу, когда она коснётся металлической черепушки. И распахнула глаза. В темноте я не разглядела, но волчьей головы на этом парне не было, но и ударить я его не могла — лопата прошла сквозь него.

Я как-то сразу всё поняла.

— Десятый? — спросила я почему-то шёпотом, хотя тот должен был перебудить всех коллег своим громким голосом.

Тот кивнул и повторил:

— Вы в опасности, королева!

Глава 3 Опасность прочищает память

'Важно помнить, что помнить важно.

Самое большое сокровище —

память. И опыт.

Надо это запомнить, пожалуй'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будет мемуары, возможно, даже тайные, если будет время их вести».

— Говори конкретнее, — приказала я. — Паниковать я и сама умею, мне тут помощники не нужны. Откуда ждать опасность, от кого, что происходит вообще?

Я говорила теперь не шёпотом, и нюхачи зашевелились.

— С кем вы разговариваете, королева? — проворчал Первый, встряхиваясь от сна как собака от воды. — Какая опасность?

— Так Десятый же… — я растерялась и ещё раз оглядела Десятого. Без железной черепушки, коротко стриженный брюнет, плотный и коренастый. Понятно, почему он первый пропал у эйри. Ох… пропал у эйри. И куколки на плече у него не было!

— Десятый погиб, — подтвердил то, что я и так уже поняла, Первый. — Мы ведь так и узнали, что тут эйри.

— Всё так, — поддержал Десятый. — Я умер. Но я продолжаю служить моей королеве!

Я чуть не прослезилась. Точнее, подумала об этом, но слёзы не шли. Прямо никак!

— Вы видите Десятого? — неверяще переспросил Первый, а потом его куколка с силой ударила ладошкой по лбу. — Точно, я же слышал, что наша королева — медиум!

— А не много ли? — не выдержала я. — Я помню, что я дочь инквизиторов, ещё я штормовая ведьма, королева, а теперь и медиум. Я не лопну?

— Королева, меня зовут Олмун, — прервал меня нюхач Десятый. — Скажите это вслух, мои друзья поймут.

«Друзья» он произнёс с лёгкой прохладцей, и я понимала почему. Выжили те, кто бегал быстрее. Увы, так оно работает, если рядом эйри. Эти твари внушали ужас, и биться против них не желал никто.

— Он говорит, что его зовут Олмун, — нехотя повторила я. — А мы не можем вернуться к тому, что я в опасности, а? Поговорить про то, кого как зовут, мы и позже сможем. Надеюсь.

Судя по всему, имя я всё-таки назвала не зря. Все нюхачи встрепенулись и стали наперебой извиняться. Организованно не выходило, но справились они быстро. Олмун их великодушно простил. Приятный призрак. Насколько я знаю, многие призраки становятся ужасно злопамятные. Откуда я это знаю, я не помнила, но могла догадаться. Если я медиум, то это не первый призрак, с которым я общалась.

— Давайте вернёмся к опасности, — снова напомнила я. — Пока не стало поздно.

Итак, оказалось, что призрак Олмуна не просто так околачивался в пещерах все эти дни. Он обнаружил несколько проходов, которые вели куда-то далеко — призрак чуял, что не может пройти туда, будучи привязанным к этому месту. А ещё он подслушивал эйри, дожидаясь момента, когда сможет отомстить. И дождался.

— Они давно обсуждали, что стоит уменьшить расстояние, при котором нельзя охотиться, — пояснил он. — Но я не мог предупредить ребят, они меня не видят. А с появлением госпожи королевы они просто как с ума сошли и решили поступить иначе. Сегодня ночью они переносят гнездо вглубь пещер, и это место станет подходящим для охоты. Посеревшие лица куколок ясно давали понять, что нюхачи об этом думают, но сами они хранили гордое молчание, пока я пересказывала им расклад.

— Итак, мы можем прямо сейчас, пока эйри заняты переездом, махнуть к деревне с вампирами, — предложила я. — И при худшем раскладе принять бой в лесу. Или же попытаться выйти на инквизиторов, эти точно помогут, убивать эйри — их работа.

Судя по лицам куколок, нюхачи не верили в наши возможности добраться до деревни, не то что до инквизиторов. И я их прекрасно понимала. Эйри двигались очень быстро, и снег для них проблемой не был.

— Тогда мы можем поступить иначе, — продолжила я, убедившись, что внутренне все нюхачи солидарны в нежелании умирать уставшими после беготни по сугробам. — Мы можем пробраться в пещеры. Там мы окажемся на территории гнёзда эйри и тем самым с большой вероятностью не пострадаем. И второе. Мы можем пройти одним из этих ходов в другое место, далёкое отсюда.

Что-то прямо чесалось в голове, я где-то ходила так, минуя пространства за мгновения. Но не могла вспомнить где. Только ещё сильнее хотелось использовать лопату и покопаться. Почему-то в могилах. Странное дело.

— А если мы попадём туда, откуда пришли эйри? — спросил Четвёртый. — Не очень хочется, знаете ли, моя королева, отбиваться от полчища таких же.

Я задумалась. С одной стороны, он был прав, но мне почему-то казалось, что эйри не те существа, которые бродят толпами. Тут их и без того многовато, да. С другой стороны я не слышала ни об одной стране, где бы эйри жили в больших количествах. Или не помнила?

Я помотала головой. Нет, такое я бы запомнила!

— Их там всё равно не толпа, караулящая у прохода, — ответила я, надеясь, что мой голос звучит уверенно. — Как бы то ни было, у нас только два варианта.

— Ещё можно поубивать друг друга, чтобы не дожидаться эйри, — с готовностью подсказал Десятый. Шутку я не оценила, но пересказала её остальным нюхачам.

Это однозначно заставило их больше собраться и решиться последовать моему предложению проникнуть в пещеры. Правда, ползти первой уступили право мне. Вопрос множественных казней снова пришёл мне на ум, но призрачный Олмун предложил, что он будет двигаться впереди и предупредит, если там будут поджидать эйри. Очень мило с его стороны, но я сомневалась, что в узком проходе, где я не могла даже подняться с коленок, я сумею отбиться от кровожадной твари.

Тем не менее другого варианта я не видела. Если я хотя бы помнила, как быстро покинуть эти негостеприимные места, я бы рискнула. Но идти к вампирам, которые могут быть и врагами, или же пытаться добраться до инквизиторов… Нюхачи были правы. Умрём вспотевшими и уставшими.

К счастью, эйри и впрямь серьёзно отнеслись к перетаскиванию гнёзда. В пещере, куда мы выбрались, не было ни одного. А вот стены пещер и впрямь оказались точно зеркало, и моя измученная рожа отразилась сразу на всех гранях.

За мной начали выбираться и волкоголовые.

— Олмун, ты знаешь, где конкретно находятся проходы? — спросила я. — Поближе бы хотелось.

— И не те, где вылезают эйри, — добавил Первый. — Ну же, дружище, ты же видел наверняка, откуда они лезут!

Глаза Олмуна странно сверкнули, но я не придала этому никакого значения. Может, ему не понравилось слово «дружище», а может, что Первый смотрел в другую сторону, когда разговаривал с ним. Призраки, поди разбери, что им не так!

— Разумеется, я знаю, — ответил он мне, игнорируя Первого, который его не видел и не слышал. — Я проведу.

И мы двинулись гуськом за ним. Я сжимала свою лопату, а нюхачи — свои короткие дубинки. Я оглядывалась по сторонам, пытаясь вспомнить, что я ещё знала про эти пещеры. То там, то здесь мне попадались какие-то участки пространства, словно вырезанные прямиком из дворца: красивые столики и кресла, ковры из шкур медведогусениц. Я точно знала, что такое не могли создать эйри. Эйри были прирождённые охотники и убийцы, но никак не создатели.

Я остановилась.

— Что, что случилось? — заволновались нюхачи, выглядывая из-за моей спины.

— Ничего не случилось, — отмахнулась я. — Скажите, кто-то видел маленького эйри?

— Мы и больших видели только мельком, — буркнул Девятый. — И не очень хочется их разглядывать!

— Я откуда-то знаю, что эйри даже преподавала в университете, — пояснила я. — Вот и подумала, а как это получилось, если они только охотятся и раздирают на части своими когтями?

— Давайте обсудим это в безопасном месте, королева, — взмолился Четвёртый. — Не думаю, что проблема рождения эйри сейчас имеет большое значение! В конце концов, они, может, как грибы вообще. Вроде диких ведьм.

Я нервно почесалась. Убегая недавно от дикой ведьмы, я ещё живо помнила, до чего это отвратительные твари.

— Мы почти дошли, моя королева, — произнёс Олмун. — Вон этот переход. Только в этот раз идите последней, мне вам нужно кое-что сказать наедине.

Ничуть не сомневаясь в благих намерениях призрака, я передала его бывшим коллегам инструкции. Те пожали плечами и по очереди нырнули в переход.

Когда последним скрылся Девятый, Олмун зашёлся до того омерзительным смехом, что я завертелась на месте, ожидая, что со всех сторон на меня набросятся эйри.

— Не беспокойтесь, госпожа, — не переставая смеяться, произнёс Олмун. — Эйри ушли вглубь пещеры и тут вас даже не почуют. И они не станут выбираться до следующей ночи. Вы можете прямо сейчас выбраться наружу. До вампирской деревни вы точно добраться сумеете, а вампиры, если я правильно помню, вам благоволят.

— Что-то не так там, с той стороны! — догадалась я.

— Ну да, — призрак перестал смеяться и подплыл ближе ко мне. — Эйри появляются именно оттуда, я сам видел лишь раз, но другие эйри говорили об этом.

Я в ужасе смотрела на темнеющий проход.

— Пусть мои «дружищи», — злобно выплюнул Олмун. — На себе ощутят, что такое голодные эйри. Они не помогли мне!

Я не стала возражать. Не стала напоминать, как ужасны эйри, как сложно считать, все ли рядом, когда ты несёшься сломя голову. К чему это. Я знала, что собираюсь сделать сам.

Крепче сжав лопату, я шагнула вперёд.

— Куда вы, моя королева! — испугался Олмун. — Разве вы не слышали, что я сказал? Оттуда сюда лезут эйри!

— Слышала, — я вдохнула полной грудью, убеждая себя, что я штормовая ведьма, а не бесов хвостик и должна уже вспомнить, как бить молниями прицельно. Ну или поджарю сразу всех, что теперь. Помирать так с блеском! — Но бросить своихя́не могу.

И я шагнула в проём, чтобы через мгновение оказаться рядом с растерянными нюхачами. И было отчего растеряться. Здесь было тепло и всё зеленело.

И это не было аномалией. В аномалии всё зеленело, но воздух был влажен и прохладен даже летом, и лес был сумрачным. Идеальное место для диких ведьм. Здесь же было тепло, а хоть и тоже стояли мрачные деревья, но такие огромные, что я могла бы однозначно назвать это место, несмотря на почти полную потерю памяти.

— Чтоб его бесы драли, — я сплюнула, мысленно пожелав Олмуну все возможные для призрака кары. — Он сказал, что отсюда лезут эйри, и поэтому он отправил вас сюда. Но всё куда хуже!

Да, пришлось объяснить, почему я задержалась и почему ругаюсь так, что от меня пахнет свежевыглаженным бельём.

Нюхачи попытались рвануть обратно в пещеру и, сюрприз! — у них ничего не вышло.

— Дурацкий переход, — я потыкала в него пальцем. — Похоже, работает в одном направлении. Эйри уходят туда, но не могут обратно, а мы… вот.

Я с тоской вспомнила, что где-то тут, в этом мире, должны быть нормальные переходы, а ещё подумала, что моя память прочистилась достаточно, чтобы я захотела убраться отсюда как можно дальше.

— Да что может быть хуже эйри! — не дождавшись моего ответа, разъярённо произнёс Первый.

Слишком громко!

— Тише! — я против воли сделала несколько танцевальных па. Память тела была покрепче той, что в голове. — Тише, господа. Это земли эльфов. Разве вы сами это ещё не поняли?

— Но, госпожа королева, разве вы не дружите с наследником властителей лесов Фолееса? — шёпотом спросил Первый. Я давно поняла, почему он тут за главного. Все сплетни знает! Эх, как же мне хотелось признаться, что я ничего не помню! Но я не могла.

— Это только подтверждает мои слова. — объяснила я. — Эльфы в нашем государстве торгуют с нами и ведут себя цивилизованно, но у себя дома…

Я покачала головой. Кажется, мы танцевали. С кем? Я помнила огромного паука на груди моего партнёра и щемящую нежность, ничем не похожую на любовь. Мы танцевали до тех пор, пока могли. Иначе — смерть.

— Надо выбираться отсюда, — наконец произнесла я. — Эльфы опасны и ни во что не ставят людей. А раз отсюда ещё и эйри лезут, то могут и ведьмы оказаться поблизости. Да мало ли ещё что у них водится. У них есть и драконы, и эти… гигантские шелкопряды.

Память моя от пережитых ужасов разворачивалась всё сильнее. И чем больше я вспоминала, тем страшнее мне становилось. И, значит, я вспоминала ещё больше. Правда, почему-то только про эльфов.

Я вдруг как наяву увидела девушку. Красные длинные волосы. Бледное лицо и окровавленная шея.И чей-то голос, говорящий: «Укушенные ведьмой эльфы опасны. Но я должен был проверить поверье».

— Чтоб меня бесы катали, — я закрыла глаза руками, едва не выронив лопату. — Осторожно, здесь совершенно точно водятся дикие ведьмы!

Нюхачи поспешно окружили меня и выставили перед собой дубинки. Ну наконец-то хоть что-то полезное они сделали! Я же сейчас не могла защищаться, бежать, ждать, прыгать.

Понимание, о чём говорил тот, кого я пока не вспомнила, накрыло так, что у меня едва снова не пошла кровь носом.

Укушенная ведьмой эльфийка напала с ножом на кого-то. А могла напасть на Софи. Софи! Я вспомнила Софи!

Хотелось плакать и вспоминать подругу, но мне было не до этого. Вот почему никто не видел маленьких эйри! Вот почему эйри не становились обычно призраками. Вот почему они были довольно разумны, хотя ничего не создавали!

Они были эльфами, которые выжили после укуса дикой ведьмы! Как люди после смерти могли сделаться упырями или как укушенные вампиром становились вампирами, так эльфы становились эйри. Всё так просто, что я просто не понимала, почему об этом знали только гномы!

Понятия не имею, почему я решила, будто это знали только гномы, но в голову тут же прыгнула мысль, что гномы, вообще-то, чокнутые.

Всё это — за исключением информации про чокнутых гномов, я вывалила на ощерившихся дубинками нюхачей.

— То есть, тут нет толпы эйри? — на всякий случай уточнил Первый.

— Полагаю, что нет, — я убрала руки от лица и покрепче перехватила лопату. Нет времени раскисать! Нам всё ещё нужно отсюда выбраться! — Эйри весьма плохо переносят друг друга, даже в пещерах они чудом ещё не сожрали друг друга. А тут массовые пропажи эльфов бы заметили всё равно.

Мои спутники заметно приободрились.

— Но дикие ведьмы и обычные эльфы всё ещё здесь, — напомнила я. — И убить нас может кто угодно из них. Не забывайте об этом. Нам нужно выбираться в Калегосию.

Фух, я вспомнила название королевства, ну, ура, дело идёт на лад! Может, потихоньку всё восстановится, и никто не заметит, что я теряла память!

— Вы вспомнили! — грубо уничтожил все мои чаяния Первый. — А может, вы помните какой-то безопасный путь?

— Ты знал, что я потеряла память? — вырвалось у меня.

— Мы все это сразу поняли, — встрял Четвёртый.

— Это было довольно заметно, — не стал меня жалеть и Первый. — К тому же мы научены этому. Мы же ловим преступников, а они любят сделать вид, что не помнят что-то. Нужно уметь отличать тех, кто на самом деле не помнит, от мошенников.

— Ладно, — я признала, что звучит логично. — Тогда давайте, рассказывайте всё, что вы знаете обо мне и пока не рассказали. Вдруг что-то меня натолкнёт на мысль.

Уходить от пещеры я не торопилась. Мало ли, вдруг мы ошиблись и попасть обратно можно, просто через время? Я понимала, что на той стороне время тоже шло и эйри могли нас поджидать, но хотя бы проверить очень хотелось.

Первый и впрямь оказался весьма толковым и знающим. Смущаясь и спотыкаясь на каждом слове, он признался, что был тем нюхачом, что на плече приволок меня в камеру к Даррену, когда я ещё не была королевой, зато сломала крышу тюрьмы, сев на неё на драконе.

Мне ничего не говорило имя Даррен, хотя тот факт, что он был в тюрьме, а я явно собиралась его оттуда вызволять, заставлял задуматься. Я думала, что у меня насыщенная жизнь? Да я, похоже, даже преуменьшила проблему!

Потом Первый участвовал в битве претендентов со стороны моего брата короля и задержался достаточно долго, чтобы увидеть, что брат передавал мне все свои полномочия, а я оставляла его за себя заканчивать битву.

Я выдохнула. Кажется, с братом и правда всё нормально. Хорошая новость.

— Там вернулись ваш отец бывший король и ваша мать-дракон, — продолжил Первый. — А нас послали к университету, чтобы мы переправили в тюрьму двух преподавателей из оппозиции. И вот мы здесь.

Последнее я уже не услышала. Мой отец король и моя мать дракон? Но почему я помню себя дочкой инквизиторов?

Уточнить это я не успела.

— Берегитесь! — крикнул один из нюхачей, номер которого я не запомнила.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы обнаружить, что к нам огромными скачками приближается эйри.

Глава 4 Эльфов в лесу не считают

'Умные люди меняют государство.

Важнее всего понять, к добру это или нет.

Лучше до того, как умник лишится головы'

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя с времён появления государственности».

Мне искренне хотелось верить, что это эльф, просто несёт какие-то важные вести, вот и бежит так, но следовало как можно скорее избавиться от этой глупой мысли. Похоже, я немного перемудрила, оставаясь рядом с пещерой. Ведь нам туда идти всё равно смысла не было, а эйри туда тянуло как бесами на верёвочке. Вопрос времени был, когда появится очередной. И он появился. Точнее, она.

Эйри определённо была раньше эльфийкой. На ней было разодранное, но очень красивое когда-то платье и диадема в волосах. Это всё, что я успела разобрать до того, как обрушила на неё лопату.

Вообще-то, мне неожиданно сильно захотелось узнать, помнят ли эйри себя эльфами или нет. Вот вампиры помнят себя людьми, но пьют кровь, потому что иначе их существование сопряжено с массой неудобств. А упыри не помнят ничего и просто хотят жрать людей. Но что насчёт эйри?

Впрочем, я совершенно точно могла подождать с этой проверкой. Эта мысль пришла мне в голову, когда даже под ударами лопаты и дубинок эйри пыталась дотянуться до меня. Сдалась им всем моя тушка!

— Где их слабое место? — проорала я, позабыв, что лупим мы не безголосую дикую ведьму, которая ещё могла оказаться глухой, а эйри.

— У нас нет слабых мест! — прошипела эйри. — Зимой ведьмы вялые и слабые, могут только укусить. Мы заполоним весь мир! Тебе не остановить нас, королева!

Ну, ответ на свой вопрос я получила. И ещё на парочку. Эйри знала меня и чем-то была обижена. А ещё эльфийское королевство по неясным пока причинам ждало завоевание эйри. Куда только смотрят местные владыки, кем бы они ни были!

Эльфы сами позволяли себя кусать… зачем? Чтобы стать сильнее и неуязвимее? Но при этом их одолевала ярость и жажда крови. И питались эйри кровью и мясом, тогда как обычные эльфы питались или нектаром и орехами, или всяким лесным мусором. В общем, если и ели живое, то не крупнее лягушек.

Эльфы сами по себе были отнюдь не слабыми, но зачем-то им понадобилось таким способом увеличивать силу. Но зачем?

К этому моменту я устала махать лопатой и очень сильно разозлилась. Настолько, что с пальцев начали срываться искры.

Пытающиеся прикрыть меня от ушастой твари нюхачи разлетелись во все стороны от порыва ветра. Но у эйри только волосы стали дыбом. Впрочем, я ни на что большее и не рассчитывала. Ветер был лишь началом.

Позволяя ему вихрем заворачиваться вокруг меня, я вытянула руки — одна с лопатой, другая без — и ударила молнией. Ещё и ещё! Молний у меня, похоже, водилось в достатке, усталости я особо не чувствовала.

Я не каждый раз попадала по эйри, но, когда попадала, её глаза почти выскакивали из орбит, и она ругалась так, что мне с моими странными физиологическими особенностями оставалось только завидовать.

Наконец, третий удар заставил её пошатнуться и упасть ничком.

— Вяжите её и руки в антимагические наручники, я знаю, у вас такие есть, — приказала я и устало опустилась на траву. Всё-таки молнии дались мне не так легко, как я хотела бы вообразить.

Нюхачи на редкость бодро взялись за дело, и вскоре эйри напоминала того самого шелкопряда, которые питались людьми. И откуда я только это знаю!

— Знакомое лицо, — Первый перевернул эйри, всё ещё находящуюся в отключке, и отодвинулся, чтобы я могла рассмотреть получше. — На эльфийского владыку похожа. Дочка, может?

И он перевернул её обратно.

Я же, как не силилась, не могла вспомнить эльфийских владык. Хотя, по мнению Первого, я была дружна с их наследником задолго до того, как стала королевой. Как странно! Я вспомнила уже очень многих, но при этом не могла вспомнить родителей — инквизиторов или королей, всё равно, не могла вспомнить брата, лучшего друга и его родителей и того… который танцевал со мной у эльфов. Это было очень, очень странно.

— У эльфийского владыки прорва дочек, это всем известно, часть законные, часть незаконные, — влез Четвёртый. — Так что, может, и одна из них.

— Что-то надо делать с памятью, — произнесла я вслух, досадливо морщась. — Так дело не пойдёт. Это не удар по голове, это что-то другое.

— Мне кажется, у вас, госпожа королева, всё не так ужасно, как могло бы быть, — решил меня приободрить один из тех нюхачей, номер которого я не запомнила. Второй или Третий. Как будто есть разница! — Если это какое-то проклятие, то вы с ним успешно боретесь. Вон сколько вспомнили!

Проклятие! Ну точно же! Как я не додумалась-то! Если кто-то посчитал нужным закопать меня живьём, этот кто-то мог наверняка и проклясть меня беспамятством. Против воли я раздулась от важности. Это что же я такое умею, что от меня решили скрыть это даже перед тем, как похоронить?

— Королева просто состоит из двух, — напомнил коллеге, а мне так сообщил новость Первый. — Разве ты не помнишь, как мёртвая госпожа взяла в заложники весь университет, а живая её остановила, а потом они объединились?

Моя важность вся тут же сдулась. Так себе у народа обо мне воспоминания останутся, что и говорить. Взяла в заложники университет! А почему не школу?

Я вздрогнула. Снова какое-то воспоминание. Кажется, я уже так думала.

— Кто не помнит, может совершать те же ошибки, — со вздохом призналась я и толкнула эйри носком босой ноги. — Что с ней будем делать?

— Убьём? — предложил один нюхач, и все согласно забормотали, что с эйри это единственный правильный выход. Но как-то мне было не по себе. Одно дело, если бы я её пристукнула молниями в бою, а убивать вот такую, похожую на гусеницу…

— Оставить так мы её тоже не можем, — поддержал того нюхача Четвёртый. — Её тут кто-нибудь сожрёт. А отпустить, так она снова за нами погонится.

— Не погонюсь, — неожиданно влезла в наше совещание эйри, продолжающая неподвижно лежать ничком, отчего её голос звучал глухо. — Я не идиотка, чтобы нападать дважды на королеву Иссабелию Интийскую, штормовую ведьму и королеву мёртвых.

Она точно пропустила ещё медиума и наверняка какие-то другие замечательные эпитеты, но мне хватило и того, что она меня знает, а ещё, что я королева мёртвых. Это что ещё за бесовщина? Я тут чем занималась спрашивается? С пяти лет могилы раскапывала и армию набирала? Мне стало смешно даже от предположения. Раскапывать могилы, зачем это… а может быть интересно, кстати.

Тем временем эйри завертелась, перекатываясь на спину и теперь вперив в меня взгляд своих алых глаз. Жуткое существо. Мне не очень верилось, что она может передумать и отложить идею поживиться кем-то из нас.

— Молнии отлично прочищают мозги, — уверила меня эфри. — Вам бы тоже попробовать, королева!

— Так, рассказывай всё, что тебе известно, а я решу, отпускать тебя или нет, — потребовала я. Нюхачи зароптали, но я их не слушала. Пропавшие раньше меня, они вообще не знали, что происходит в мире.

— Война, королева, вот что происходит, — сверкнула глазами эйри. — Разве иначе я дала бы дикой ведьме укусить меня?

В общем, всё оказалось хуже, чем я предполагала. А ведь я не жаловалась на фантазию! Первому не зря показалась эйри похожей на владыку. Это и впрямь была его незаконнорождённая дочь, а по совместительству шпионка в моём, прошу отметить, дворце! Звали её Шипица, и я, якобы, знала её и до этого, она даже помогла мне немного, когда я побеждала другую себя.

Но после похорон или свадьбы — тут Шипица сама с трудом могла вспомнить, что было — все были в чёрном и имелся гроб, но, кажется, посреди зала зацвёл игрисид — известное эльфийское дерево для свадебных церемоний. Цветёт оно только по просьбе владык, то есть, свадьба имелась и проходила на самом высоком уровне.

А потом исчезла я. И другие короли и королевы. Все!

— Или не исчезли, — эйри закусила острыми зубами губу. — Возможно, они забыли кто они, а мы забыли, что у нас есть короли.

— Звучит странно и совсем нестрашно, — хохотнула я, но меня никто не поддержал. — Серьёзно, зачем людям короли? Никто и не заметит, если король исчезнет. Ну, может, через годик-другой.

— Вовсе нет, — покачал головой Первый. — Королева, вы так думаете, потому что никогда не жили среди простых людей.

Я открыла рот и закрыла. В голове складывалось возражение, основанное на смутных воспоминаниях, что я до того, как стать королевой, несколько лет перебивалась водой и хлебом. Но жила ли я среди обычных людей? В этом я сильно сомневалась.

— Короли и королевы, конечно, больше заняты государством в целом, — согласился с ним Восьмой. — И лично по домам не ходят.

— Спасибо большое им за это, — хором произнесли нюхачи.

— Но и занять чужой город или поля никто не решится — наказание будет неотвратимым, — продолжал Восьмой, а его рыжеволосая куколка на плече сурово нахмурилась. — Интийские никогда не спускают свары среди аристократов, но и простые люди, обладающие магией, всегда знали, что нужно всё решать через их величества, а не отбирать по праву силы.

— У эльфов ещё хуже, — снова влезла эйри. — Когда пропали владыки и мы забыли о них, часть схватилась между собой за обладание лесами Фолееса. А те, что послабее, бросились на соседние деревни людей.

Я задохнулась от ужаса. Мои подданные? Я пока не до конца чувствовала себя королевой, но тут вдруг чётко ощутила ответственность.

— И некоторые стали отправляться в этот лес, где живут ведьмы, — продолжала эйри. — Только возвращались не все, тут словно что-то тянет куда-то.

— Да мы уж знаем куда, — пробурчала я. Шипицу мне было жаль. Но своих людей жальче.

— Люди тоже решили, что наше магическое лето подойдёт для них и их посадок, — скривив презрительно губы, продолжила бывшая Шипица. — У них есть оружие, которого нет у нас. Но их с запада поджимают вампиры, а с юга инквизиторы.

— Этим-то что не так, — всплеснула руками я.

— Вампирам или инквизиторам? — уточнил Первый и продолжил, не дожидаясь, когда я отвечу. — Вампиры давно хотят откромсать кусочек нашего государства. А инквизиторы народец воинственный, а сейчас там магия появилась, феи какие-то, ещё какая-то пакость, гномы опять же.

— Гномы же чокнутые, — машинально изумилась я.

— Вот именно, — согласился Первый. — Если эйри не врёт и повсюду война… ох… должен быть способ вернуть память правителям.

— Артефакт какой-нибудь! — подпрыгнул на месте Четвёртый. — У королей на все случаи жизни должны быть артефакты.

— Должны, — кисло согласилась я. — Но кто может знать, где короли их хранят. Вот ты знаешь?

— Нет, — тот удручённо покачал металлической головой.

— Вы все помните, а ведь проклятие ударило по всем! — вдруг сообразила я. — Почему?

— Дело в голове, — охотно пояснил Девятый. Ого, я их начала различать!

— У меня голова вроде тоже светлая, — я даже немного обиделась. — И умная. Я же в университете училась!

Правда, память молчала насчёт того, как именно я училась, но будем считать, что хорошо.

— Не в той голове, — перебил Первый Девятого. — А в наших железных головах. Я же говорил, что она не только для устрашения, но и для нашей защиты. Мы можем быть слабы магически, но на нас очень сложно подействовать магией, отравить или же воздействовать на наш разум.

Я почесала нос и оглядела своих спутников. Уверена, что эту голову можно снять и дать померить мне. Вдруг поможет!

— Получается, все нюхачи сохранили память, потому что на их головы нельзя воздействовать, — пробормотала я. — Кто ещё может помнить?

— Удар молнией тоже заметно помогает, — заметила эйри. — Я всё ещё хочу вас всех сожрать, но пока прекрасно помню, чем это может закончиться. И Владык вспомнила.

— Тебе придётся отправить в зеркальные пещеры, — отвлеклась я на неё. — Извини, но там ты и сама безопаснее, и тебя не убьют так быстро. А если найдёшь способ вернуться в менее опасное состояние. Ну эльфы хотя бы не пытаются убить каждого встречного!

— Сил не хватает, — лаконично ответила эйри, но прикрыла глаза, показывая, что не будет сопротивляться. И то хорошо.

— В Калегосии существует множество амулетов, защищающих память от изменения или исчезновения, — вспомнил вдруг Пятый. Я его голоса ещё ни разу не слышала и даже вздрогнула, когда он заговорил. — У моей девушки такой был, родители перед университетом заставили надеть.

Пока я переживала мысль, что у этих волкоголовых возможна личная жизнь, Пятый продолжал:

— Мёртвые и призраки наверняка сохранили память. Плохо только, что личи не очень общительны, а призраков никто не видит. Только некоторых разве что.

— Идиот! — припечатал его Первый. — Наша королева медиум и королева мёртвых. Уж она точно может их увидеть.

Я нехотя кивнула. Да, Олмун тому пример. Только вот хорошего из этого ничего не вышло. Он всё равно обманул нас.

— Королеве нужно призвать своего немертвого, — вдруг произнесла эйри. — Он же только кронпринц и не должен был попасть под воздействие проклятия.

Немертвого? Да ещё и моего? О чём она?

В мыслях вдруг снова появилась рубашка с пауком на ней, мы танцуем. И голос. «Отец собирается уйти на покой» и «Я завоюю для тебя Лютое море или Драконьи горы. Я подарю тебе весь мир. Но сейчас ты человек, и тебе ещё хочется побыть им». Я не помнила имени, но я помнила, что он был. Был и ушёл, чтобы ждать меня много лет, а не через неделю!

— Он ушёл, — я покачала головой. — И он стал королём. Так что его нам тоже придётся спасать.

— Нам? — неуверенно повторил Первый.

— Точно! — неожиданно обрадовалась эйри. Она села, стряхивая с себя антимагические браслеты и остатки верёвки. — Я с вами. Где королева Иссабелия, всегда много врагов. А значит, я вряд ли останусь голодной.

Я расставила пальцы, готовая ударить молнией снова.

— В крайнем случае сожру дикую ведьму, — не меняясь в лице, пообещала эйри. — Я пригожусь, честное слово.

Я задумалась. Сильная и ловкая, да ещё знающая дворец лучше, чем я сама — она же была шпионкой! Так. Стоп. Шпионка. Служанка. Что-то важное вертелось на языке, и я прислушалась к себе. Это что-то было связано с самыми горячими поцелуями в моей жизни от самого холодного партнёра. В прямом причём смысле холодного.

— Ты умеешь становиться невидимкой, раз была шпионкой во дворце, — да, я вдруг вспомнила не только того самого, что стал королём вампиров, но и как он избавлялся от невидимок перед нашей единственной ночью. Искры с моих пальцев срывались и таяли, не достигая эйри. — Что, если ты используешь это?

Шипица сникла.

— Использую, — призналась она. — Но я должна была хотя бы попытаться! И потом, что сделают эти типы со своими дубинками против ведьмы или ещё одной эйри? А если на вас нападёт дракон?..

— Так, раз освободилась, то и иди сама в переход, — отрезала я. Нет, ну надо же! Дракона нам тут не хватает!

Под нашими взглядами эйри, шипя ругательства и то и дело оглядываясь с жадным блеском в алых глазах, исчезла в переходе. Я даже подошла проверить, не затаилась ли она рядом с переходом.

— Пока память неплохо восстанавливается, — подбодрил меня Первый. — Вы так вовремя вспомнили о её умении, королева.

— Я почти поверил, что вы её возьмёте с собой, королева, — пожаловался Четвёртый. — Она чудовищно убедительна!

— Хорошо, что обычно эйри с нами не говорят, — мрачно подтвердила я. — Я сама едва не поверила в это!

— И дракон, — нервно хохотнул Первый. — Откуда в лесу дракон⁈

Кажется, говорить ему это совсем не стоило.

Нас всех внезапно накрыла огромная тень. Откуда, спрашивается, он вылез? Я бы поняла, если бы это был кристальный дракон. Если верить нюхачам, а я подумывала верить им хотя бы потому, что они не какие-то там королевские дети, как эта эйри, моя мать была кристальным драконом. Но это был обычный дракон. Чёрно-зелёный и огромный, одна голова была больше меня.

Я вскинула руки, но понимала, что мои молнии для дракона как укусы комара.

— Мама, — прошептала я и крикнула. — Мамочка!

— Ну наконец-то, — раздался голос у меня над ухом. — Я думала, ты меня никогда не позовёшь.

Глава 5 Мамы бывают разные

'Королева-мать —

мне всегда нравилось, как это звучит.

Но я была королевой дольше,чем матерью.

Кажется, приходится выбирать,

и я выбрала быть драконом'.

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

— М-мама? — неуверенно повторила я, судорожно пытаясь понять, какая из моих матерей могла умереть и явиться в виде призрака.

А тут ещё и нездоровое оживление среди нюхачей указывало на то, что они тоже видят призрака. Они оживились прямо в кустах, куда прыснули, едва завидев дракона.

— Ты снова с этим драконом, — не тратя времени на объяснение, пожурила меня призрак, а потом вдруг гаркнула. — Капелька! Немедленно сесть!

И огромный дракон рухнул, придавив несколько кустов. По счастливой случайности не иначе в этих конкретно кустах никто не прятался.

— Ты тоже ничего не помнишь, да? — красивая черноволосая женщина никак не могла быть моей матерью.

— Вы не моя мама, — вырвалось у меня прежде, чем я начала объяснять, что помню фрагментами.

— Мы с тобой на «ты», дорогая, — тонко усмехнулась призрак. — Госпожа Арриена Гастион всегда к твоим услугам и везде, где ты позовёшь. Что до «мамы». С твоими мамами я в некотором роде подружилась, но дело не в этом. Вполне могу считать себя таковой, ведь я являюсь матерью двух твоих бывших женихов. И мачехой ещё одного, кстати.

— У меня столько бывших женихов? — я покачнулась и совсем забыла про дракона. Это что же я за особа ветреная такая! А королеве вообще так можно.

— Надеюсь, что я ещё буду твоей матерью по мужу, — продолжала Арриена. — Но для этого ты должна выжить, моя милая.

— Рассказывайте всё, — попросила я.

— Извините, что прерываю, — раздался голос Первого из кустов. — А что с драконом? Он тут зачем?

— Викуэль по моей просьбе отправил искать Иссабелию, — любезно пояснила Арриена, пока я силилась вспомнить хоть одного жениха. Тщетно. — Он тоже не помнит её как королеву, но помнит, как подругу. Так что спорить он со мной не стал.

— Точно! — сообразила я. — Мало вернуть нам память, надо вернуть её всем этим… подданным.

— Пока они воюют и не думают о таких мелочах, — «утешила» меня Арриена. — Один странный кладбищенский сторож попросил меня передать тебя, что королева и только она может всё исправить, если починит порталы. Что бы это ни значило.

— Это вообще не помогает, — ещё сильнее расстроилась я. — Я пока познакомилась только с одним порталом — тем, каким эйри проходят в зеркальные пещеры!

— Увы, я так удивилась, что не уточнила, — вздохнула Арриена. — Он не может призвать меня, а значит, мне добираться до столичного кладбища довольно долго. Если только не с драконом.

Я посмотрела на Капельку. Дракон опустил огромную голову рядом со мной. Вот на этом мне сейчас предлагалось лететь⁈

— Белка, — Арриена тоже посмотрела на дракона. — Я знаю, что тебе страшно. Но страна погрузилась в войну. Воюют между собой села и города. Несколько небольших войск пытается взять университет. Фата Эрис удерживает стены как может, но ей тоже когда-то надо спать. Ты должна остановить это.

— Почему я, — я не горжусь, но захныкала как маленькая девочка. Без слёз, просто капризно хлюпала носом. — Почему не мой брат-король. Почему не владыки эльфов или инквизиторы? Оппозиция, в конце концов, они же хотели свергнуть нас всех и всё получилось. Почему они не взяли всё в свои руки?

— Кто ломает, редко знает, как починить, — туманно ответила Арриена и подплыла ко мне вплотную, уставившись в глаза. Для этого ей пришлось провалиться по щиколотки в землю — и без того невысокая, без туфель и шляпы я выглядела совсем крошечной. — Милая, твоих мам тут нет. Полагаю, они попали под проклятие. И если Ифигения максимум сейчас пытает кого-то не очень нужного, то я думать не хочу, что творит Лесия. Дракон, потерявший память, — это пострашнее инквизитора.

Рядом согласно выдохнула облачко дыма Капелька.

— И поэтому именно я вместо твоих мам скажу то, с чем они наверняка бы согласились, — продолжала призрак. — Подотри сопли и соберись. Ты королева, и это твоя проблема. Тебе её и решать. Ты справишься. Мы все в тебя верим.

— Все — это кто? — пробурчала я. Арриена была права, но просто так сдаваться я не собиралась.

— Все призраки, мой муж и Бриен, — пояснила Арриена. — Знаю, с Ротаром у вас не очень сложились отношения, но он очень уважает тебя как королеву!

— Они все меня помнят? — удивилась я.

— Ротар Гастион был известным некромантом, а теперь лич! — выкрикнул из кустов Первый. — Нас отправляли его остановить даже разочек.

— Не получилось, — подтвердил Девятый из других кустов.

— А, понятно, — я кивнула. Личи мёртвые. — А этот Бриен тоже?..

— Нет, — Арриена так резко ответила, что я поняла — Бриен один из тех её сыновей, что были моими бывшими женихами. — Я не знаю, почему он тебя помнит. Но помнит.

— Хоть кто-то живой меня помнит, — вздохнула я. — Эй, ребята, вы не счёт, вы всё-таки не мои друзья!

— Все твои не друзья на дракона не влезут, — заметила Арриена.

— Это хорошо, что мы в дракона не влезем! — не расслышал её Четвёртый. — Мы и не стремимся.

— Она про полёт, идиот! — заворчал Первый.

— Всё равно хорошо, — не сдался Четвёртый. — Мы потихонечку. Пешком.

Я посмотрела на Арриену. Та пожала плечами.

— Ведьмы сытые, днём спят, — призналась она. — Если они поторопятся… но там на границе битва между пограничными городками и эльфами.

— Так мы там и поможем, — обрадовался Первый. — Распоясались ушастые!

Обходя дракона по огромной дуге, поляну покинули все нюхачи.

— Меня всё время все оставляют, — пригорюнилась я.

— Не все, — Арриена ухмыльнулась. — Я вот всегда прихожу, когда ты меня зовёшь.

— Не все, — подтвердил дрожащий голос и из кустов задом вперёд выполз на коленках Четвёртый. — Я с вами, моя королева! Вы не приказали меня казнить, теперь моя жизнь принадлежит вам!

Кажется, мне удалось скрыть своё разочарование. Нет, ну хуже был только Олмун, который сунул нас сюда!

— Мне нужно вернуть память сначала себе, — пожаловалась я, забираясь на дракона. Ладно, польза от Четвёртого всё-таки имелась, он подсадил меня на огромную шею. — Может, я знаю, о каких порталах идёт речь. И вообще, что-то полезное знаю!

— Может, — согласилась Арриена. — У королей должно быть что-то полезное. Есть же у вас троны для проведения битв претендентов?

Ну вот, мы опять никуда не полетели, потому что я слушала про битвы претендентов. Стонал и покряхтывал за спиной Четвёртый, который, похоже, больше хотел полетать на драконе, чем помогать мне, переминался с ноги на ногу и сам дракон.

Зато, когда Арриена закончила, я поняла, что знаю, как вернуть память.

— Корона, — уверенно произнесла я. — Ну разумеется, корона должна защищать носителя от воздействия на разум!

— Звучит разумно, — согласилась призрак. — Зачем ещё эти тяжёлые штуки на голове носить.

Четвёртый пробурчал что-то о тяжёлых штуках на голове.

— Кстати, — я повернулась к нему. — Ваша тайная миссия приостановлена. Как насчёт того, чтобы наконец сказать, как тебя зовут?

— Бхугвер, — пробормотал себе под нос Четвёртый.

— Бх… бх… — вот кто мог придумать имя, похожее на то, будто человек подавился. — Ладно, побудь ещё немного Четвёртым!

И мы наконец-то взлетели.

Арриена вытащила откуда-то горн и понеслась впереди дракона, что есть силы дуя в него. Мне почему-то совсем не было страшно. Только очень холодно.

Через некоторое время я сообразила, что, негромко ругаясь себе под нос, я неплохо так согреваю седалище, а от него тепло расходится дальше. Но о многолапой шкуре я успела пожалеть.

Арриена подлетела ближе ко мне.

— Мы сядем у дома Гастионов, — стараясь перекричать ветер, проорала она. — Тебе нужно переодеться, отогреться и привести себя в порядок. Во дворце тоже не всё славно!

Я кивнула, и она снова вернулась к дракону, направляя его своими раздражающими звуками. А я так и не решилась сказать, что мои босые ноги и оголённые руки замёрзли так сильно, что я не могу больше держаться.

Меня извиняло то, что я и сама об этом не подозревала, пока мои руки вдруг не разжались и я не полетела с дракона вниз.

И я неожиданно для себя не орала от ужаса, а вспомнила своих мам. Обеих.

«Ты лучшая, с магией или без неё, не смей сдаваться! — строго произнесла Ифигения. Судя по острому лезвию в руке, я оторвала её от чего-то важного. — Всегда есть выход. Слышишь? Всегда!»

«Штормовая ведьма — это и есть дракон, — моя родная мама Лесия выглядела бледной и словно прозрачной, но она была в человеческом обличии. — Поэтому их и убивали. Когда ведьме больше не во что верить, она становится драконом. Ты не разобьёшься, призови ветер».

Удивительно, но оба разговора я видела словно в замедленном падении и успела впрямь создать вихрь, прежде чем моё тело упало. Меня тряхнуло, а потом я головой нырнула в сугроб. Отплёвываясь от снега, я пыталась сообразить, как скоро Четвёртый и Арриена заметят, что меня нет. Наверное, стоило позвать Арриену прямо сейчас, но я очень удачно приземлилась в сугроб, тогда как вокруг стояли огромные древние ели. И я побоялась, что Капелька повредит свою шкуру, пытаясь сесть тут.

— Девочка! — раздался голос над моей головой. — Наша девочка?

Тяжело, знаете ли, почти ничего не помнить! Я понятия не имела, могла ли я посреди леса быть чьей-то девочкой!

Так что пришлось спешно выкапываться из сугроба. Это определённо было проще, чем из могилы! Да и застряла я в сугробе только по пояс.

— Не наша, — поджала губы девушка в лёгком светло-золотистом наряде.

— Не наша, — подтвердила почти точно такая же. — Но…

— Но? — третья растолкала их локтями и уставилась на меня. Все они были с острыми аккуратными носиками, медово-золотистыми волосами и раскосыми зеленоватыми глазами. Хорошенькие и нарядные. Не то что я!

Я же села в сугроб и кусала губы, пытаясь вызвать слёзы. Мне правда хотелось плакать! Даже тут я была не нужна! Как вообще верить в себя, когда не чувствуешь ног, а тебе говорят, что ты не их?

— Это дочка нашей девочки! — заявила третья. — Вы что, не чувствуете! Девочка-дракон устала и хочет домой.

— Домой? Домой! — неизвестно чему обрадовались эти лисицы. Да, я догадалась, кого вижу. Про лесные охоты на лисиц и малышей с острыми пушистыми ушками я была наслышана. А у этих красавиц ушки были скрыты их пушными причёсками.

— Надо позвать Сона, Сона! — защебетали девицы лисы. — Сон, Сон!

Я уже не чувствовала места, на котором сижу, а ругаться не решилась, чтобы сугроб подо мной не растаял. Но ждать пришлось недолго. Из-за деревьев выскользнул мужчина. Высокий и тоже очень легко одетый, он был бы невероятно хорош, если бы не такие же острые черты лица, как у лисиц. Удивительное дело, у девиц мне это казалось милым, а вот даже молодому мужчине совсем не шло.

— Её сердце не свободно, — зашептались за моей спиной лисицы. Вот болтушки и сплетницы! — Ей не понравился Сон!

Если Сон и слышал их так же, как и я, то всё равно проигнорировал. Не поведя и бровью, он так легко вынул меня из сугроба, что я даже пискнуть не успела. Он прижал меня к широкой груди и молча понёс куда-то, а впереди по тропке бежали лисицы, светло-золотистые шкурки их выделялись на белом снегу.

«Надо бы позвать Арриену, она же будет волноваться!» — подумала я и закрыла глаза. Мне наконец-то стало тепло и спокойно. Ну немножечко. Самую капельку вздремну. Совсем чуть-чуть…

Очнулась я под землёй. Ладно хоть не в гробу, хотя от темноты я сначала запаниковала, но вокруг меня было мягко, тепло и мех щекотал голую кожу. Мне понадобилось время, чтобы вспомнить, с кем я встретилась, и догадаться, что я в лисьей норе. И вокруг меня не мех, а спящие лисицы.

Впрочем, к моменту, как я это поняла, лисицы проснулись. Мои глаза достаточно привыкли к темноте, чтобы я видела, как они зевают, выгибаются и потаптывают лапками пол, прежде чем снова лечь. Кажется, они тут не слишком стремились к активности.

— Девочка проснулась, — затявкали со всех сторон лисы. — Наша девочка!

Часть лисиц обернулась людьми, и в немаленькой норе стало тесно. Я почувствовала, что меня обнимает мужчина. Кажется, тот самый, что принёс меня сюда. Сон. Впрочем, знала я его имя или нет, это нельзя было считать поводом держать руки на моём лифе платья!

— Руки убери! — прошипела я. — А то как дам лопатой!

К своему ужасу я поняла, что не представляю, где может быть моя лопата. Я её выронила раньше или потеряла уже в сугробе? В любом случае у меня была только моя магия, а бить молниями в норе точно было преждевременно.

— Не хочешь любиться, не будем, — голос у Сона был хрипловатым, словно он говорил редко. А руками продолжал гладить меня, словно так и надо. — Хотя лисята могли бы выйти всем на загляденье. Лисонькины бегают по лесу, очень на тебя похожи, только светленькие.

— Что? — я даже забыла про его руки. К тому же он и впрямь просто гладил меня, будто ему нравился сам процесс, и не пытался поцеловать или прижать ближе.

— Лисонька… моя двоюродная прабабушка?

Мне даже думать не хотелось, сколько лет этому лису, если он, чтоб его бесы катали, «любился» с такой древней старушкой! Но то, что Сон начал рассказывать дальше, поразило меня настолько, что я не отвлеклась бы даже реши он продолжить свои поползновения. У меня просто не могли удержаться в голове разом две такие потрясающие воображения вещи, и лисячьим любовным играм пришлось бы подвинуться. А новость была и впрямь невероятной.

Оказывается, моя прабабушка неспроста была так похожа с моей мамой, хотя они не должны были быть кровными родственницами. Какое счастье, что прабабушка была неродная Флину Первому! Ему и так придётся непросто, когда он поймёт, что его жена… ну… была замужем за его двоюродным прадедом!

Да-да! Моя прекрасная мама дракон, который Флин раздобыл на той охоте, когда Звояр смертельно ранил моего дедушку, была моей же прабабкой. Тоже штормовой ведьмой и драконом. Она обратилась в дракона неожиданно для себя над лесом и упала. В отличие от меня, ей некому было подсказать, и она сильно ударилась. От этого она потеряла память или по другой причине, но прошлая жизнь осталась позади. За ней никто не пришёл, и она годами жила среди лисиц, которые узнали, кем она являлась, спрашивая во сне. Лисицы были совсем не так просты, как мне всегда казалось. Я жалела их, погибающих на охоте. Но оказалось, что в истинном обличии лисы к людям бросались, когда совсем уставали жить. Охота редко приносила трофеи в виде хвостов. Куда чаще в лесу появлялись новые лисята.

— Мы стали звать Лисавету Лесией, чтобы не бередить её память, — теперь я терпеливо сносила массаж шеи. Не только потому, что было приятно. Я впитывала каждую крошку информации. — Она не помнила почти ничего, но категорически не хотела иметь дело с королями и королевской охотой.

— Но отец… — решилась произнести я.

— Он обманул нас, — голос Сона был полон изумления. Ну да, обмануть древних лис — это надо уметь. Я даже немного возгордилась. Мой отец — это нечто. — Его голос убаюкивал, и он убеждал, что не король. И мы отдали нашу девочку. А он стал королём!

— Ну, он не совсем собирался прямо тут же становиться королём, — попыталась я защитить честное имя деспота и тирана. — Там просто в тот же день короля угробили. Всего лишь совпадение!

— Она влюбилась! — Сон произнёс это так, что я замолчала. Мне показалось, что Сон категорически не одобряет это. — И испугалась! Дракон окончательно проснулся.

— А она могла стать хорошенькой лисой, — подтвердила какая-то лисичка. — Но лисам нельзя влюбляться.

— Нельзя, нельзя, нельзя — зашелестели они все.

— А из тебя лисы не получится, — нехотя добавил Сон, наконец оставляя в покое моё и без того изодранное платье. — Ты влюблена. Ты сама не знаешь, но ты влюблена. И твоё сердце было разбито и снова склеилось. Нет, не получится из тебя лисы. Да и дракона пока не получится.

— Ну и к бесам драконов, — не удержалась я. — Слушайте, а как мне отсюда выбраться?

Десятки пар глаз смотрели на меня с любопытством и беззлобно, но мне стало от этих взглядов не по себе.

— Я ведь не пленница, нет? — уточнила я.

Лисы молчали.

— Арриена, — позвала я. Но призрак не появился.

— Здесь особое место, — Сон снова обнял меня. — Не бойся, девочка. Тебе тут будет хорошо, спокойно и сонно. А когда придёт лето и лес оттает, кто-нибудь придёт и заберёт тебя. Таких как ты всегда забирают.

— Я не хочу ждать лета! — испуганно пискнула я. — Арриена!

Кажется, я всё-таки заплакала, а лисы укутали меня тёплыми объятиями, снова погружая в сладкий сон.

Глава 6 Белка возвращается

'Все говорят, что нельзя выспаться впрок,

И только потеряв возможность спать,

Почувствуешь, как тебе этого не хватает.

Но и наоборот ситуация тоже случается'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будет мемуары, возможно, даже тайные, если будет время его вести».

Я решила, что никакого толку буянить мне нет. Лисицы не желали мне зла, но их логика совершенно не походила на человеческую. Да даже на эльфийскую не особо походила. Всё время мира принадлежало им, и они понять не могли, почему мне не нравится просто валяться в тёплой норе.

Отсюда я не могла достучаться до призраков, но никаких физиологических потребностей у меня не было. Только всё время сильно тянуло в сон. Ни есть мне не хотелось, ни поискать укромный уголочек в этом лисьем царстве. Спать и спать.

Сны снились тоже какие-то сонные. Иногда мне казалось, что мне снится, что я сплю. Так себе история, но я просыпалась, чтобы переползти на другое место и снова уснуть.

Лисицы утверждали, что такие сонные они только зимой, зимой холодно и противно, зачем куда-то выбираться. Но я им не верила. Лисицы же не впадают в спячку, так к чему эта дремота? Я бы вот, будь у меня лисья шкурка, бегала бы по лесу, а не сидела в излишне тёплой норе! Но меня никто не слушал.

А через день или два до меня дошло, что чем больше я сопротивлялась, тем сильнее действовала лисья магия, и пошла на хитрость. Я сделала вид, что согласна ждать лета, а сама принялась искать, во что бы мне тут приодеться. Лисы только бегали босиком — их лапы даже в человеческом обличии не терпели обуви, но вот одежда у них была и довольно удобная, хоть и непривычная.

Я уже привыкла к темноте и постоянному тявканью сестричек-лисиц, познакомилась со своими… сёстрами, получается? Личиками они больше напоминали Сона, чем нас с мамой, но волосы были потемнее, как у нас. Только вот говорить с ними совсем было не о чем. Они только и щебетали о том, как увлечь какого-нибудь человека.

А я размышляла, что в который раз ошиблась. Ах, бедные лисы, на которых охотятся злые люди! Да у этих лисиц под землёй такие норы, до которых никакой чужой магией не достучишься! Я уже сомневалась, если честно, что мои молнии тут сработают!

Сестрички — ох, и будет мне о чём поговорить с мамой, когда я вернусь! — на радостях, что я передумала, надарили мне нарядов. Я приучилась надевать широкие штаны, которые обвязывались на щиколотках вокруг ноги и завязывались. Широкие длинные платья, их я надевала прямо поверх своего чёрного изодранного.

И теперь выжидала.

Когда в норе стало меньше лисиц, а оставшиеся обернулись людьми и принялись хвастаться новыми собственноручно сплетёнными украшениями, я осторожно поползла в сторону выхода.

Больше всего я боялась, что моё бегство почует Сон. Он сильно прикипел ко мне и ночами не отпускал из объятий. А вот днём он бродил по лесу. Лисицы проболтались, что мужчины лисы усыпляют зимний лес, чтобы в него не проникла зараза войны, которая бушевала за его пределами. Поэтому и уходили они ежедневно. И вот пока они кружили по лесу, мне нужно было успеть выбраться наружу.

Я очень плохо представляла, что буду делать дальше. Вызову вихрь и попробую выбраться за пределы леса? Или Арриену.

Знала я только одно. Обратно к лисам я не вернусь. Моя мама прожила с ними много лет, не удивительно, что она влюбилась в моего отца! После этого сладкого медового плена тиран и деспот Флин Первый покажется чем-то нормальным и даже чудесным!

А я пусть и не помнила, в чём моя проблема с женихами, но точно знала, что не хочу хвататься за первого, кто предложит выйти замуж. Мне нужен такой, с которым мне будет спокойно. Потому что с созданием проблем я и сама справлюсь, мне тут помощники совсем не нужны!

Вот так я размышляла, пока ползла по узкому лазу вверх. Даже думать не хочу, как они меня втаскивали в нору.

Становилось всё холоднее. Я приближалась к выходу.

«Пожалуйста, пусть меня не успеют хватиться! — умоляла я каких-то бесов, не иначе. — Я буду хорошей королевой и остановлю войну! И найду нормального жениха. И перестану жаловаться, что мне чего-то не хватает».

Наверное, я ещё много чего бы наобещала, но тут впереди забрезжил свет, и я выползла на снег.

— Арриена! — шёпотом произнесла она, шустро отползая в сторону от норы. Лишь бы меня не затащили обратно!

Шёпот или нет, призраку было всё равно. Она появилась рядом мгновенно, и на её лице было столько беспокойства и облегчения, что мне стало стыдно. Надо было позвать её сразу, как я опустилась на землю, упав с дракона. Представляю, что она успела подумать за эти дни!

— Иссабелия, — призрак развела руки, словно собиралась меня обнять, но потом вспомнила, что не может этого сделать. — Как же ты меня напугала!

Она огляделась, и лицо её искривилось.

— Лисицы! — произнесла она. — И почему я не удивлена!

— Арриена, выведи меня отсюда, пожалуйста! — взмолилась я. Несмотря на то что я оделась так же тепло, как и сами лисы, мои ноги не были приспособлены к хождению босиком по снегу, и я уже снова начинала мёрзнуть.

— Тебя уже два дня ищут, — туманно ответила Арриена. — Мы пойдём навстречу. Но тебе придётся двигаться быстрее, лисицы не любят упускать своего.

Быстрее так быстрее. Мне и без того было холодно стоять босиком на снегу, а уж от мысли, что в любой момент меня может нагнать Сон, я и вовсе припустила так, словно за мной гнались все дикие ведьмы разом!

Арриена только успевала мною управлять ну точно драконом Капелькой.

— Вправо! Теперь влево! Туда не лезь, сугроб! Там медвежье логово!

Я только успевала отпрыгивать от опасных мест. Ноги от холода я уже не чувствовала совсем, но бежать мне это не мешало, вот я и неслась, сама не разбирая дороги. Иногда под снегом попадались ветки или корни деревьев, кто их разберёт. Я только ойкала, наступая на такое, но поделать ничего не могла — бежать и одновременно использовать свою непростую штормовую магию и расчищать себе дорогу или сделать под ногами вроде воздушной подушки, у меня не получалось. Честно говоря, я сомневалась, что умела это и до потери памяти.

Арриена страдальчески кривилась, когда оглядывалась на меня, но не предлагала передохнуть или придумать замену обуви. И я её понимала. Если нас нагонят лисицы раньше, чем я выйду к тем, кто меня ищет, призрак ничем не сможет мне помочь.

Наверное, я временно вычерпала свой лимит злоключений, потому что лисицы не появлялись, а лес словно начал редеть. И только я загляделась на какую-то незнакомую пичужку, которая тоже не сводила с меня взгляда своих крошечных глазок-бусинок, как со всей своей скорости влетела в чьи-то объятия.

Не заорала я лишь потому, что знала — Арриена предупредила бы меня об опасности.

— Белка! — выдохнул парень, обнимающий меня так крепко, что мне стало сразу теплее. А потом он приподнял меня и посмотрел на ноги. — Ты же вся замёрзла!

Я же молча разглядывала его. Судя по его внешнему сходству с довольно крутящимся рядом с нами призраком, это был один из сыновей Арриены. И если уж на то пошло, или он один отправился меня искать, или же Арриена вывела меня к тому, которого считала более подходящим для спасения королев.

Хотя с Арриеной не разберёшь, она могла и как-то иначе оценивать полезность своих сыновей. Может, этот ещё не пристроен! А что? Я свободная королева, он свободный спаситель. Я всё равно никого не помню, всё с чистого листа!

Я ещё раз скептически оценила держащего меня на руках (теперь он уже перехватил меня поудобнее) парня. Красив, что уж там. Не так смазлив, как, например, Четвёртый, но это даже хорошо. Темноволосый и светлоглазый, очень даже симпатично. И лёгкая наивность, которая чувствовалась в его чертах, совершенно его не портила. Хотя, разумеется, она могла быть наносной. Я уже никому не верила и точка.

Но держал он меня очень аккуратно и так смотрел, что я решила, что ему можно дать шанс.

— Я тебя не помню, — предупредила я его. — Я почти никого не помню.

— Знаю, — выдохнул парень. — Ма… госпожа Арриена нам рассказала. Да ты и не одна такая, твой брат тоже ничего не помнит.

— Ты знаешь, где мой брат? — я и не заметила, что незнакомец — нет бы хоть спросить его имя! — уже двигался по своим следам обратно, прочь из леса. Двигался причём довольно быстро, несмотря на ношу в виде меня. Я, правда, попыталась как могла уменьшить его груз, обняв одной рукой его за шею, а вторую пропустив под его рукой и ухватываясь ладонью за спину. Понятия не имею, откуда такие специфические знания, но парень хмыкнул, выражая мне свою благодарность.

— Флина Второго нам удалось вытащить, когда всё это началось, — пояснил парень.

— Она не знает, что «всё это началось», Бриен, — мягко заметила Арриена. — Лучше расскажи с самого начала, вам всё равно ещё долго до того места, где вы с Дарреном оставили виверну.

Арриена так лукаво глянула на меня, что я поняла — она специально. И назвала мне того сына, который меня волок к спасительному месту, и обозначила, что здесь оба брата. И что, похоже, больше никого нет. Вот это уже было не так радостно. Если я правильно поняла из того, что помнила или мне успели рассказать, второй брат был деканом некромантов. Совершенно бессмысленный, как по мне, человек здесь в лесу. Против магии лисиц он ничего не сможет. А вот какая магия у второго брата, я понятия не имела.

Это я и озвучила вслух. Чего я никак не ожидала, так что из-за ворота Бриена мне прямо на руку прыгнет лягушонок. Ну как лягушонок. Умертвие. Наполовину скелетик, так что высохшее точно изюминка, но чуть поблескивающее сердце было отлично видно. А вторая половина больше похожа на обычную лягушку.

Я не заорала, хотя уже по медведогусеницам поняла, что не очень люблю непонятных тварей. Но этот малыш вызвал у меня короткий прилив непонятной нежности. Почувствовав это, умертвие негромко квакнуло и скользнуло мне в неприятно низкий вырез.

— И-ик! — выразила своё возмущение я, а Бриен воспользовался моментом и очень внимательно изучил мой вырез. А его куколка на плече, которую я сначала и не заметила в суматохе, и вовсе едва туда не нырнула. Было бы куда нырять! Вообще, смотреть на куколок людей с открытыми лицами мне казалось совсем не таким весёлым делом, как на нюхачей.

— Клема очень скучал, — признался Бриен и уставился на дорогу. Судя по его красным щекам и ушам, он сообразил, как выглядит его попытка проследить путь лягушонка. — Был бы живой, помер бы с расстройства. Я его нашёл, когда ты исчезла, ну и он с того момента со мной.

— Почему именно с тобой? — я как-то быстро поверила, что моим питомцем мог оказаться лягушонок. — Почему не у служанки какой-нибудь, я же королева?

— Клему оставить каким-то служанкам? — ужаснулся Бриен, а куколка закрыла глаза руками. — Вот теперь я верю, что ты и впрямь потеряла память. Они же через одну шпионки, как им оставить твоего любимца? И потом, я понятия не имел, куда ты пропала, мне… мне было страшно за тебя.

— И не зря, кстати, — я поболтала ногами, чтобы кровь начала ходить получше. — Меня похоронили живьём. И когда я найду тех, кто это сделал, им мало не покажется.

Я нахмурилась, вспоминая, как немного я помню о тех, кто унёс меня из дворца, а потом похоронил. Нашли ведь даже гроб, лишь бы закопать. Что им мешало меня убить, почему они пошли таким сложным путём — я этого не знала. Ничего, при встрече я выспрошу всё. Подробно. Кажется, во мне первой после штормовой ведьмы пробивалась дочь инквизиторов. Была я ею или нет — мне уже не было до этого никакого дела. Знания у меня просыпались.

— Это уж точно, — мрачно подтвердил Бриен, и я поразилась, как изменилось его лицо. Словно туча набежала на него, делая суровее и старше.

— Ты стихийник? — наугад поинтересовалась я. Уж больно это мне напомнило как я сама могла вызывать тучи.

— Нет, стихийник Весень, — рассеянно ответил Бриен, продолжая быстро двигаться по лесу. И я уже поверила, что мы сумеем вырваться, не столкнувшись с лисицами. — Я…

Он замялся, а я прищурилась. Что это, какие-то тайны?

— Ты просила никому не рассказывать, какой я маг, — смущённо произнёс он.

— Бриен, это не касается её самой, не глупи, — вмешалась Арриена.

Я недавно подумывала, что хочу выйти за одного из братьев только чтоб обрести такую отличную свекровь, но сейчас мой восторг поутих. Если она так всё время будет рядом и поправлять сына, то наша личная жизнь будет довольно странной. Интересно, не в этом ли моя проблема с братьями? Я бы не удивилась.

— Я не знаю, как это называется, — ещё больше смутился Бриен. — Но, когда ты говоришь мне о чём-то, что я сумею это сделать, я это делаю и всё получается.

Прозвучало донельзя странно, но я поняла. К счастью, такие знания в моей памяти сохранились.

Правда, обычно такого мага мог убедить любой, даже он сам. А этот утверждал, что речь идёт именно обо мне. Странно. Узконаправленное или он умудрился себя в этом убедить? Или это сделала я. Тогда плохо. Такой королевой я быть не хотела.

— Ты самая убедительная в окружении Бриена, — пришла мне на помощь Арриена. — И умудряешься не просить слишком невероятных вещей. Так, заключить врага в огромный алмаз вместо льда и вроде того.

Я посмотрела на своего бывшего жениха.

— Так, давай коротко. Что с тобой не так? — я решила не тратить времени зря. — Что-то ведь должно быть, раз мы расстались, да?

Короткая ухмылка появилась на его губах, а куколка вовсе покатывалась со смеху. Прекрасно, я их развеселила.

— Ты не рассматриваешь вариант, что проблема именно в тебе, да, Белка? — и совершенно нелогично добавил. — Я так рад, что ты не изменилась, даже потеряв память. Я так боялся, что будет как с Дарреном.

— А что случилось с Дарреном? — насторожилась я.

— Ну, он во время потери памяти успел жениться на другой, хотя бы были парой, — бесхитростно попался Бриен.

— Бриен! — прикрикнула Арриена, но опоздала.

М-да, похоже, выбирать тут особо не из чего. Один женат, а другой наверняка тоже занят. Нет, он сейчас волочёт меня на руках, но, может, как королеву, а не как женщину. Странно будет уточнить, да? Типа, Бриен, ты меня искал как королеву или любимую женщину? Или просто женщину. А он возьмёт и ответит: «Я искал и теперь несу тебя как друга». Нет, такого я не переживу. Уж точно не на голодный желудок и босиком.

— Даррен уже овдовел, — торопливо добавил Бриен и снова густо покраснел. Стыдно было и его куколке, но в её взгляде я заметила и некоторое торжество. Любопытно!

— Так это Даррен виноват в том, что мы с тобой не пара? — продолжала гнуть свою линию я. — Ты уступил брату?

Румянец стал уже такого насыщенного цвета, что мне сделалось страшно за Бриена. Но отступать я не собиралась.

— Даррен старший, да? И ты просто позволил брату забрать меня, а тот нагло потерял память и женился на какой-то девице, которая потом померла? Ничего не упускаю? — поинтересовалась я с ехидцей.

Самое печальное, что я легко представляла такой расклад. Опять же, оставалось надеяться, что не я убила эту несчастную супругу Даррена.

— Всё гораздо сложнее, — уверил меня Бриен. — Я надел тебе браслет без твоего ведома, а ты только и думала, чтобы снять его. А потом то Даррен, то мой сводный брат чудовище, то вампирский кронпринц. Ты просто ни на минуту не оставалась одна.

У меня на языке так и вертелось спросить «а ты хотел бы, да», но Арриена покачала головой, и я решила не торопиться. Лучше подождать, когда память вернётся. А ну как мы с Бриеном в ужасной ссоре или он тоже женат, просто молчит.

Я и без того слабо представляла, как можно было променять кого-то из таких вот вполне человеческих братьев на вампира или морское чудовище. Да и вообще, что за неразбериха с женихами, я вообще королева или какое-то безобразие?

Так что я решила сменить тему. Успею ещё узнать по поводу того, почему этот тип носит меня на руках через лес.

— Ты говоришь, вы моего брата успели спасти, — сменила я тему и услышала, как с облегчением выдохнул Бриен.

— Ну почти, — признался тем не менее он. — Мы его самого спасли, но пока не поняли, как вернуть ему память. У него похожая история. Правда, он помнит чуть больше, что недостаточно, чтобы понять, как вернуть себе всё королевство.

— Что⁈ — я едва не спрыгнула с рук Бриена, отчего он пошатнулся, но не упал, а даже пошёл быстрее. — Наше королевство занято?

— Ничего не помнит, — подтвердила Арриена на ошарашенный взгляд Бриена.

Глава 7 Снова Гастионы

'Доверие — это роскошь,

которую не могут позволить себе

короли и их приближённые,

но легко позволяют простые люди'.

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя со времён появления государственности».

Но рассказать, как обстоит дело, Бриен мне не успел. Откуда-то сбоку, не разбирая дороги примерно как я некоторое время назад, огромными скачками нёсся парень с лисицей через плечо. Ну как лисицей — болтались под его рукой вполне себе девичьи ножки, но я даже отсюда видела, что это одна из моих сестричек.

Парень был похож на Бриена, но не настолько, чтобы их можно было спутать. Так, мимолётное сходство. Ещё меньше он походил на Арриену, которая сейчас закрыла прозрачное лицо прозрачными же ладонями. Видимо, некромант больше пошёл в отца. Что там мне говорили про Ротара Гастиона? Кажется, он тоже был не совсем мёртв. Лич. Непонятно, как к этому относиться мне дальше, но сейчас требовалось решать другие проблемы.

Потому что за Дарреном бежали прочие лисицы в обеих формах. Целая стая.

— Бриен, их надо остановить, но не убивать! — я соскользнула в обжигающе холодный снег и спряталась за спину мага. У меня не было особо сил, не было лопаты. По всему выходило, что лучшее, что я могу сделать — не мешаться.

— Что? Как не убивать! — взвыл Бриен. Понятно всё. Он не обладал фантазией или же не мог её использовать в экстремальной ситуации. Вот и прожил так долго, сохраняя тайну своей магии.

— Для начала заткни им рты, чтобы они не могли петь свои бесовы колыбельные, — скомандовала я, высовываясь из-за его плеча.

И чуть не подавилась воздухом. Нет, что-то я переборщила с тем, что у Бриена нет фантазии! Фантазия у него как раз была! Яблоко, куриная ножка, уздечка…

Уздечка!

— Прицепи их к деревьям так, чтобы они могли выбраться, но не сразу, — приказала я. — На поводок, сделай клетку, что угодно! Они должны быть живы и не пострадать!

Пф-ф! И часть лисиц в человеческом обличии оказались спелёнуты одеялами, другие же и впрямь тонкими кожаными шнурами, да ещё по всему телу, для лис в зверином обличии нашлись поводки, клетки и один аквариум. Ладно хоть без воды!

Недовольная лисица поскребла лапкой по стеклу и превратилась в такую же недовольную девицу. К счастью, аквариум оказался достаточно большим и крепким.

Я решила, что обязательно спрошу Бриена, где он видел такие аквариумы. Всё-таки это была не самая широко используемая штука. Инквизиторы использовали их для русалок или других водяных существ.

— Аквариум я видел у твоей бабушки Клео, — словно услышал мой мысленный вопрос Бриен. — Кажется, мне удалось их остановить. Пора отсюда убираться.

— Пора! — согласился отдышавшийся Даррен, куколка на его плече поглядывала на округлости лисицы и потирала ручки. Хм, интересно. Это что же, он думает, что это я?.. — Последний раз я бегал так наперегонки с Белкой. Но и нести я её согласен.

Он так похлопал пониже спины довольно пискнувшей лисицы, что я едва сдержала смех. Он спутал меня с сестрёнкой. Непонятно с какой — имена я их запоминать не спешила, мне хватало и Сона.

— Ну уж нет, — возмутился Бриен. — Белку нести буду я.

— Да подожди, Бриен, твой брат про лисицу, которую он зачем-то волочёт с собой, — давясь смехом, произнесла я, снова выглядывая из-за плеча своего защитника. — Нет, если она ему понравилась, то пусть. Лисицы так легко не умирают, если сами не хотят. А потом сама сбежит в лес. Идеальная жена.

— Что? — Даррен побелел весь как снег, на котором мы стояли, а я, между прочим, ещё и мёрзла, отчего, правда, стал только симпатичнее, и сбросил с плеча лисицу. Теперь была очередь куколке Даррена закрывать глаза ладошками. Это они с Бриеном делали похоже. Лисица же подмигнула мне и показала язык.

Я против воли улыбнулась в ответ.

Всё-таки сестрички у меня были забавные. Совершенно другая история, совсем не люди, но всё равно похожие со мной лицом девчонки. И то, что они могли соблазнить любого, зашедшего в лес, а потом бросить и ни разу не вспомнить о нём, не делало их ужасными. Они просто были лисицами.

— Не спрашивай, если не готов получить ответ, — сурово предупредила я его, видя, как он переводит ошарашенный взгляд с моей сестрички на меня. — Давайте уберёмся отсюда поскорее. Яблоки и другие способы заткнуть лисиц — это оригинально, но недолговечно. А я не собираюсь провести тут всю зиму. Простите, дорогие мои, но меня ждёт королевство!

Я, вообще-то, боялась, что после этих слов мне придётся скучно топать по снегу, но Бриен всё понял правильно и поспешил подхватить меня на руки.

— Подождите! — нас нагнал Даррен. — Я был уверен, что это Белка. Она мне обрадовалась, и обняла, и… ну у неё же просто волосы светлые!

Мне хотелось точно моя сестричка мне показать ему язык, сидя на руках его брата. Я пока знала о Даррене только то, что он был некромантом, моим бывшим женихом и вдовцом, успевшим жениться и потерять жену, пока был без памяти. Или он успел без памяти только жениться. Я не уточняла.

— Мама, это ты специально? — поинтересовался Даррен у Арриены, по-видимому, найдя того, кому предстояло стать во всём виноватым. Этим он потерял ещё пару очков. Не то, чтобы я всерьёз собиралась искать себе жениха сейчас. Вообще-то, я ничего не помнила, и мне могли врать все. Арриена виртуозно подталкивать к младшему сыну. Зачем?

Бриен мог быть совсем не заинтересован во мне, а слушаться мать, дразнить брата или жаждать занять место принца-консорта. А Даррен… Даррен злился.

Он шёл за Бриеном и ругался с матерью-призраком.

— Вовсе нет, — Арриена, похоже, своих сыновей знала прекрасно, что не всегда бывает у родителей и детей. — Милый, ты был очень занят, бегая за лисицами, а я должна вывести королеву к свободе, а не наоборот.

— Я должен был произвести хорошее первое впечатление, — прошипел Даррен совсем тихо. — Рассказать, как мне жаль и как я её лю…

— Ты всё ещё производишь это самое первое впечатление, — заметила я, чувствуя, как напрягся Бриен, который продолжал тащить меня на руках. Он шёл уже на честном слове и упрямстве, я чувствовала, что ему тяжело.

— Бриен, отпусти меня, я пойду сама, — мягко попросила я. — Мне не нужно, чтобы ты упал замертво.

— У тебя ноги, — выдохнул Бриен. — Нет.

— Давай я понесу, — Даррен поспешно обогнал нас, закончив ругаться с матерью. — И правда, давай мне её сюда, у тебя и впрямь на лице ни кровинки.

— Не вздумай нести меня как лису, — предупредила я Даррена. Если бы не мои босые ноги, я бы не согласилась на такую замену, но я беспокоилась и за Бриена, и за себя. Простите-подвиньтесь, но кто-то должен был подумать о том, чтобы королева не отморозила ноги насмерть! Я была почти уверена, что штормовая ведьма — стихийница, а значит, мне трудно было повредить природными катаклизмами, но проверять я не собиралась.

Лицо Бриена было обиженное, как у ребёнка, но он послушно позволил своему брату отобрать меня и пошёл теперь за нами. Арриена летела рядом с ним и смотрела с беспокойством. И не зря. Куколка Бриена села на плечо и ослаблено привалилась к его шее. Совсем вымотался.

На удивление Даррен нёс меня очень аккуратно. Я не ожидала даже. Думала, начнёт меня щупать, как лисицу и получит… не знаю, молнией за это бить было чересчур, а лопаты у меня не было.

— А моя лопата, шляпа, туфли?.. — спросила я.

— Всё в карете, — успокоил меня Бриен и криво улыбнулся. — Мы ехали за тобой и все захватили, что тебе могло понадобиться.

— Туфли и шляпу она помнит, а нас нет, — пробурчал Даррен себе под нос.

— Отсутствие туфель и шляпы очень заметно, — пояснила я ему. — Особенно зимой, когда одинаково мёрзнуть пятки и уши. А без лопаты очень непросто отвечать на тупые вопросы, понятия не имею, как справляются другие.

Даррен поспешно замолк, но ненадолго. Он вдруг ускорился, оставляя брата позади, и наклонился ближе ко мне.

— Белка, ты, может, и не помнишь, — вполголоса произнёс он. — Но ты любишь меня. А я люблю тебя. Мы были прекрасной парой, я заказал гроб на двоих…

— А потом женился на другой, — в тон ему ответила я, болтая ногами. — Я разберусь, Даррен, не переживай. Верну свою память и во всём разберусь.

— Я просто не хочу, чтобы ты поверила кому-то ещё, пока ничего не помнишь, — пробормотал он, а его куколка уставилась на торопящегося за нами Бриена. — Брат ладно, он не станет обманывать тебя, а у вас с ним и не было ничего. А вот другие… королева — это лакомый кусок.

— Этим куском легче лёгкого подавиться, — холодно остановила я его.

Нет, за кого он меня принимает? Да ещё воспитывает как маленькую девочку! Да, я не помню ничего, что касалось отношений с людьми — уши оборвать бы тому, кто так меня проклял. Причём вместе с головой! Но я решила использовать это по-своему. Погляжу на всех сейчас совсем не замутнённым взглядом. Если я правильно понимала, меня с этими типами и многими другими связывали очень сложные отношения. Кто-то кому-то что-то должен или спас, а потом наоборот. Чувство вины, привязанности или вообще это… когда тебя кто-то бесит так, что это ярче всех остальных чувств. В общем, сейчас я была лишена всего этого и могла оценивать всех с чистого листа.

И, пусть бесы меня заберут, если я не буду продолжать делать вид, что ничего не помню ещё и после того, как обрету память! Для этого мне нужно, чтобы нюхачи не разболтали про корону, а я сама могла надеть её без свидетелей.

— Ты всегда была такой языкастой, — ничуть не обиделся Даррен, только перехватил меня поудобнее и зашагал быстрее. Ну да, смысл ускориться был. Лисиц оставили не так чтобы сильно заточенными, да и сестричка, которую зачем-то притащил Даррен, осталась совершенно свободна.

Другое дело, что лисы вряд ли возьмутся нас преследовать. Сон же говорил, что они отпускают тех, за кем кто-то пришёл. Зима, да. Зато за мной пришли сразу два.

Даррен был горячий, я даже забеспокоилась, не температура ли у него, но потом успокоилась. Взрослый уже, декан некромантов. Выпьет травок и вылечиться. А помрёт — так встанет личом. Было бы о чём переживать!

Но зато я согрелась, и даже ногам стало получше. Я боялась, что совсем их отморозила, а лежать и ждать, когда восстановятся почти отмершие ткани — занятие так себе.

— Немного осталось, — ласково произнёс Даррен. — Потерпи, Белочка. Старый советник по здоровью очень некстати помер, но зато ветеринар живёхонек.

— Ветеринар? — повторила я задумчиво и посмотрела на плечо несущего меня парня. Судя по тому, как ухохатывалась куколка на его плече, это была какая-то очень смешная для Даррена шутка. Ну-ну. — Это он лечил твою жену и поэтому ты теперь вдовец?

Знаю, опасный вопрос. Но я уже заметила, что опасность отлично прочищает мозги. Если мы сейчас сцепимся с некромантом, я вспомню что-то ещё. А что он может мне противопоставить такого, что я не сумею остановить с помощью шторма? Поднимет дохлых зайцев или оленя?

Представив выкапывающийся из-под земли скелет оленя, я едва не прыснула от смеха. И хорошо, всё-таки я, может, и злая, но не настолько.

Но Даррен только крепче сжал губы и устремил взгляд вперёд.

Я почувствовала себя обманутой. Нет, ну он первый хотел надо мной посмеяться, я же точно знаю!

— Ветеринар на удивление хорошо подлатал Наперстянку после укуса дикой ведьмы, — произнесла Арриена, о которой я успела позабыть, так тихо она себя вела. — А вот твой бывший советник по здоровью её убил. А она — его. Так что я думаю, Даррен не хотел предложить ничего предосудительного.

На последних словах она чуть повысила голос, и Даррен очнулся.

— Конечно, мама, — послушно ответил он. — Ничего такого.

Но мне было всё равно, как обстояло дело. Наконец я сумела сложить ещё один элемент загадки, которую представляла из себя моя память!

— У Наперстянки твоей были красные волосы? — спросила я и, не дожидаясь ответа, продекламировала: «Укушенные ведьмой эльфы опасны. Но я должен был проверить поверье».

— Ты вспомнила? — не поверил Даррен и остановился. Тут нас и нагнал Бриен. — Ни за что не поверю! Это что же, ты вспомнила дурацкую эльфийку раньше, чем меня?

— Дурацкая эльфийка была твоей законной женой, мой мальчик, — снова повысила голос Арриена. — Вряд ли тебе грозит скорый повторный брак, если ты так будешь отзываться о первой жене.

— Да Белка знает, что я так просто говорю, — начал Даррен и осёкся. — То есть… она не помнит? Ты не помнишь?

— Ты знаешь, что за поверье? — Бриен наконец перестал выглядеть как несвежий покойник, и на щеках появился румянец. Ну наконец-то! А то вот за него я уже переживать начала. Он-то личом не станет!

— Теперь знаю, — я вздохнула. — А давайте я вам расскажу в карете. Если ваша виверна ещё не удрала.

— За этим холмом стоит, — ответил Даррен и понёс меня ещё быстрее. Так ему не терпелось узнать, правильно ли убили его жену. Ну хорошо.

Виверну и повозку я и впрямь увидела, едва Даррен со мной на руках поднялся на холм. Повозка не слишком походила на карету, но зато сверху был привязан гроб.

— Серьёзно? — я оглянулась на Бриена, который потупил взгляд. — Вы были не очень оптимистичны.

— Ты упала с дракона, Белка, — буркнул Даррен. — Несколько дней назад. В морозы. Что мы должны были думать.

Я открыла рот и закрыла обратно. Теперь я поняла, почему они отправились на поиски только вдвоём, хотя те же нюхачи помнили, что у них есть королева. Всё прозаично. Они хотели найти меня тайно и, если я мертва, поднять и сделать так, чтобы я выглядела максимально живой. Уверена, у Бриена бы получилось. А вот Даррен скорее бы утащил с собой одну из лисиц. Королевство сейчас нуждалось в королеве, живой или мёртвой.

Около повозки обнаружился и возчик. Очередной железноголовый. Ну, этот хоть знал, что я королева, и должен был относиться с пиететом.

— Королева Иссабелия! — воскликнул железнологовый, оставляя разведённый костерок и бросаясь к нам. — Да где вас бесы носят, мы тут чуть все мозги не потеряли!

Я растерянно повернулась к Бриену, не рассчитывая сильно на Даррена. Это что же, вот так относятся к королеве её подданные? Может, мне лучше обратно к лисам?

Кажется, я произнесла это вслух, отчего железноголовый сразу смешался и отступил.

— Она почти ничего не помнит, как и их высочество Флин, — пояснил Даррен. — И если она даже тебя вспомнит раньше, чем нас с братом, то я… я…

— Апфель Сират, — поспешил представиться самостоятельно нюхач. — Вам не обязательно вспоминать меня, Ваше Величество. Мы просто вместе охотились на ведьм…

Арриена кашлянула.

— Сидели на дереве, пока внизу дрались три ведьмы, а господин Гастион пытался нас спасти, — быстро поправился Апфель. — Точнее, вас. А мне просто повезло оказаться рядом, так что меня спасли тоже. Ну и мы расследовали смерти в университете. Да, если вам интересно, королева, нам удалось стабилизовать всех девушек, они теперь все живые. И этого… парня одного тоже.

Я вообще понятия не имею, что за история, как девушки и один парень, но на всякий случай кивнула. Спасли кого-то, ну хорошо же, да? Я вообще всегда рада, когда спасают.

Тем временем Бриен сходил в повозке и вернулся с огромным пуховым одеялом. Из выреза высунулся Клема и довольно квакнул.

— Твой лягушонок у тебя? — поразился Даррен. — Как ты его умудрилась не потерять?

— Это его Бриен не потерял, — ответила я и соскользнула с рук Даррена на снег. На снегу мне долго простоять не пришлось, меня тут же закутал в одеяло Бриен и отнёс в повозку. Снаружи о чём-то ругались Даррен с Арриеной, а Апфель так громко затаптывал костёр, что я почти не слышала слов. И мне не хотелось подслушивать. Отогревшись, я закрыла глаза на мгновение, а открыла, когда мы уже вовсю ехали. Братья Гастионы сидели на лавочке напротив.

Я посмотрела на их куколок, которые корчили друг другу рожи, и мне стало грустно. Почему-то мне казалось, что до моего появления в их жизни, братья были очень близки.

— Ты их по-прежнему видишь? — прервал мои размышления Даррен. Я непонимающе похлопала глазами, и он пояснил. — Душечек.

— Душечек? — повторила я. — Я называю их куколками.

— Это душечки, — Даррен был рад возможности рассказать мне что-то. Он говорил про тело как чайник и про пар, и про то, какая я особенная, и как-то словно по рассеянности взял меня за руку. — … Немногие могут их видеть. Ты уникальна.

Я посмотрела на Бриена. Тот пялился в окно.

— Так что, мне продолжить рассказ про Наперстянку? — спросила я, осторожно освобождая свою руку и снова заворачиваясь в одеяло. — Этот советник по здоровью был очень умным. И, вероятно, он спас Софи. А может, и всех во дворце.

— От Наперстянки? — присвистнул Даррен. — Слушай, а она обвела вокруг пальца нас обоих, но разве стоит преувеличивать, когда она…

— Укушенный дикой ведьмой эльф становится эйри, — прервала я его жалкие попытки снова оправдаться. — У нас из-за войны теперь и без того зеркальные пещеры кишат эйри, а одна эйри может убить много людей, прежде чем её остановят.

Глава 8 Как работают условности

'Когда вам говорят, что никогда вас не забудут,

не спешите радоваться — возможно, это угроза'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

Теперь молчание установилось совсем не уютное. Даррен молчал, размышляя… да бесы одни знают, о чём он думал. Его же жена могла сожрать ползамка, откуда мне знать?

Бриен тоже молчал и снова пялился в окошко. Нет, ну что за типы противные! И это мои бывшие женихи? Я пока понимала только «бывшие»! Где вообще были мои глаза, спрашивается?

— Расскажите мне, как вышло, что мой брат у вас? — я первая решила прервать напряжённое молчание. Нам всё равно нужно было понять и обсудить многое. Если я что-то не помню, это не значит, что я не могу планировать, что делать дальше! Да и вообще, сколько можно бежать на одной импровизации? Нам нужен план!

Даррен снова помрачнел. Интересно, почему? Ответ последовал незамедлительно.

— Спроси у Бриена, это он вытащил его из дворца, — нехотя процедил Даррен, и теперь уже он отвернулся к другому оконцу повозки. Будто есть там что смотреть!

— Бриен? — я повернулась к младшему.

— Я же советник короля по связям с инквизиторами, — начал Бриен. — Но тут главное, что советник, а потом какой уже. Дядя всё-таки меня хорошо учил, так что я знал, что дворец закроется, если там не окажется никого из королевской крови.

Он замолчал и уставился на руки.

Я тоже некоторое время помолчала, а потом осторожно призналась:

— Всё ещё ничего не понимаю.

— Когда я обнаружил, что ты пропала, я испугался, что ты можешь быть замурована во дворце, — хмуро ответил Бриен. — Что-то жуткое пронеслось по залу…

— Как быстро ты обнаружил, что я пропала? — ревниво прервала я его.

— Не так быстро, как хотелось бы, — признался Бриен. — Прошло не меньше четверти часа. Сначала я думал, что ты ушла с Чичей…

Я хмыкнула. Какое смешное имя! Ещё один мой жених? Да у меня их прямо как косточек в руке!

— А потом сообразил, что видел, как вампир сверзился с балкона, — продолжал Бриен, и я поморщилась. Кровосос? Нет, вряд ли это мой жених! — Но начать искать тебя я не успел. Что-то пронеслось по залу, и все королевские особы начали сходить с ума. Точнее, я сейчас понимаю, что они были королевские особы. Больше всего отличилась Лесия. Я так понимаю, что она твоя мать, вы похожи.

«Ну-ну, надеюсь, мы не всем похожи, — подумалось мне. — Лисы мне явно понравились куда меньше, чем маме».

— Она превратилась в кристального дракона прямо посреди зала, — наконец оживился и Даррен. — Разметала всех своими крыльями, пробила брешь в стене и улетела. И на ней был кто-то.

— Эльфы исчезли так, словно их и не было, — продолжил Бриен. — И я вспомнил, что дворец закроется, если в нём не останется никого из королевской семьи. Прости, это сейчас звучит глупо, но тогда я едва не умер от ужаса, не понимая, что мне делать. Я вытащил Флина, понимая, что если дворец не закроется, значит, во дворце осталась ты. Больше с вашей кровью никого нет!

— Ты хорошо сообразил, — поспешно успокоила я его. — И заодно убедился, что меня во дворце нет. Он же закрылся, да?

— Да, — Бриен опустил глаза. — Я понятия не имел, где ты, и это сводило меня с ума. И пусть Флин ничем не мог мне помочь, я забрал его в наш дом. Он не помнил ничего и мог пропасть. Смута в столице уже начиналась. Людям немного надо, чтобы измениться. Достаточно забыть, кто они и почему они именно такие.

— Не стыкуется, — я наморщила лоб. — Я не про людей. С этими понятно, они, может, ещё в битве претендентов поучаствовать хотели, а мы им не дали. Я про себя. Ты же не в железной голове. Как ты сумел меня не забыть?

— Хороший вопрос, — оживился и Даррен. — Ты так и не ответил мне на него, Бриен.

— Потому что тебя это не касалось, — неожиданно вспылил спокойный Бриен. — Почему ты меня поучаешь? Я вырос уже давно и сам могу решать, что мне делать!

Кажется, здесь было что-то, что я не знала. Или не помнила. Поэтому я сидела тихо, как мышка, и не подавала голоса. Ну их!

А Бриен, устав сверлить брата яростным взглядом, повернулся ко мне.

— Ты сказала, что я один никогда не забуду тебя, — тихо произнёс он. — Я не знаю, что ты имела в виду, кажется, ты упоминала, что я твой друг. Но я воспользовался этим, чтобы не забывать тебя ни при каких обстоятельствах.

Ну что на такое ответить? Вот я и не придумала. Так и сидела, молча хлопала глазами.

— Дворец закрылся, — уже куда бодрее продолжал Бриен, пока Даррен продолжал подавленно молчать. — А значит, заговорщики остались в нём тоже. Если, конечно, не выбрались через брешь в тронном зале.

— Для этого им нужно уметь летать или ползать как ящерица, — добавил Даррен с мрачной улыбкой. — Полагаю, что они не имеют ни того ни другого. И умения Интийских править страной у них тоже нет. Да и советники не станут их слушаться, серебряный паук у них во рту не позволит.

— Отличная новость, — обрадовалась я. — Значит, мы сумеем их взять, когда проникнем во дворец.

— Тебе не нужно «проникать во дворец», — со снисходительной усмешкой произнёс Даррен. Мне вот очень эта усмешка не понравилась, но я промолчала. Память старая у меня утеряна, зато что осталось, сочетает в себе и злость, и крепость. Так что я даже записывать не буду, так запомню. — Ты же королева — коснёшься двери — и дворец откроется.

— И все его потайные двери откроются, — в тон ему ответила я. — Бегите кто куда хочет, побаловались и хватит, не казнить же вас. Так?

— Надо и впрямь сначала взять зачинщиков, — согласился Бриен. — Но как проникнуть во дворец без королевы или короля?

— Вот об этом и надо думать! — подняла я палец. — А не о глупостях всяких.

И я дёрнула ногой, которая пусть и была закутана в одеяло, но стала объектом поползновения Даррена. Лежащую на одеяле ладонь я легко стряхнула и решила ничего не говорить. Мало ли, мне нравились раньше нахальство и постоянно транслируемое превосходство Даррена. Почему-то он был моим женихом, верно? Может, он хорош в чём-то другом. Дарит миллион цветов и поднимает в честь меня кладбище.

Так. Это вот прозвучало странно даже в мыслях. Чего это я?

Я высунулась в окошко и обнаружила, что мы проезжаем мимо кладбища.

— Апфель, останови тут! — крикнула я.

— Нет-нет, — забеспокоился Даррен. — Только не сейчас! Белка, дорогая, у нас нет ни времени, ни твоей лопаты, ни обуви. Ты же замёрзнешь!

Я не ответила. У меня чесались ладони, так хотелось скорее прикоснуться к лопате, которой у меня и впрямь больше не было.

Мрачный Бриен стащил с себя сапоги и камзол. В сапогах я едва не утонула, как и камзоле, но стало теплее.

— Даррен, королева желает не завоевать государство эльфов и не отстроить второй дворец краше первого, — пробурчал он. — Пусть. Мы искали её два дня, ещё полчаса потерпим.

— Спасибо! — я чмокнула его в щеку и не поняла, почему оба Гастиона так округлили глаза. — Я быстро.

— Даррен, чего ты сидишь, проследи за ней! — услышала я за спиной. — Вдруг она про упырей тоже не помнит!

Про упырей, кстати, я помнила прекрасно, как помнила и то, что выбираться из мёрзлой земли им было совсем недосуг, и зимой они бегали очень медленно, даже если и выбирались.

Чем ближе я была к кладбищу, с непривычки переваливаясь в чужих сапогах с боку на бок, тем яснее у меня были воспоминания по поводу мёртвых. Королева мёртвых, да? Я слышала их. Слабо-слабо, всё-таки мёртвые зимой спят, а скорая весна — не повод просыпаться. Перед весной ударили самые морозы, вот как раз их я и пропустила, будучи запертой в норе лисиц. На этом им, конечно, спасибо.

Но мертвецы, как бы так выразиться… были рады мне. Кто-то жаловался, кто-то что-то рассказывал, но все неспящие без исключения были мне рады. Вот бы с живыми было так же! Мёртвые жалели, что не могли помочь мне с памятью, и бормотали, рассказывая, как я раскопала Бриена прямо тут. Как он надел мне браслет, как мы ругались.

А потом я раскопала ещё и Даррена. У мёртвых было странное понимание времени, и сколько прошло между тем, как я раскопала братьев, я не знала. Но зато понятно, почему они были моими женихами. Мы в ответе за тех, кого раскопали.

Я шёпотом обещала всем вернуться весной с лопатой, и мёртвые мирно затихали. Засыпали.

А я шла и шла, словно здесь было что-то важное. И я не ошиблась. Впереди показалась дряхлая сторожка. А на пороге сторожке стоял он. Сторож. В его руке была лопата. И по тому, как она выглядела в его огромных ладонях, я сообразила, что эта лопата — для меня.

— Наконец-то, — прогудел сторож, протягивая лопату, которую я без раздумий схватила. — Зайди, Иссабелия.

Я не помнила сторожа, но почему-то мне казалось, что это даже многовато слов для него. И всё же я зашла, не обращая внимания на окрик Даррена, спешащего к нам.

— Пойдём, — моя рука провалилась в огромную ладонь, но страха я не чувствовала. Сторож явно знал меня, а я знала его. А что он большой, ну так это я маленького роста, что же теперь, всех бояться?

Мы вышли, и я ахнула. Это было не столичное кладбище. И вдалеке высился замок, который я отчего-то сразу узнала.

— Университет, — прошептала я.

— Когда вернёшь память, запусти её для всех, — сторож страдальчески поморщился. Да уж, объяснять кому-то, когда ты молчун — так себе история. — Память связана с порталами. Ты одна кроме хранителей знаешь о них. Пройди все порталы. Ильинка расскажет лучше.

Он снова втолкнул меня в сторожку, а потом мы вышли из той, где рядом с дверью запыхавшись стоял Даррен.

— Почему ты всё время исчезаешь! — напустился он на меня. — Ты вообще хоть представляешь, как тяжело успевать за тобой?

— Не надо за мной успевать, — разозлилась я. — Бриен прав. Я не ребёнок. Я справлюсь без того, чтобы меня всё время пасли.

— Бриен говорил так про себя, — попытался поспорить Даррен, но тут же опустил голову. — Ладно, но неужели трудно понять, что это просто беспокойство?

— Выкапывать, между тем, пришлось мне вас двоих, а я справилась сама, — отрезала я. — Ты же своей заботой убиваешь не только мою королевскую репутацию, но и шанс, чтобы у нас снова что-то было.

Глаза Даррен вспыхнули.

— Но он есть? — уточнил он.

Я непонимающе уставилась на него.

— Шанс, что ты вернёшься ко мне, — пояснил Даррен. — Ты не помнишь, но мы сильно любили друг друга. И… мы были с тобой близки.

Я задумалась. О том, что я отнюдь не наивна, я почему-то прекрасно помнила. Но вот с кем я лишилась своей наивности… это я не помнила. Не то, чтобы я стремилась вспомнить это. Раз уж у меня нет ни одного активного жениха, а сплошь бывшие, то и помнить мне совсем необязательно. Это мужчины пускай помнят, чтобы никакие детишки сюрпризом не стали. Про себя одно я знала точно — никаких детей я забыть не забывала, потому что их не имелось. А женихи… кто их упомнит.

Но Даррен смотрел так, что мне пришлось напрячь память.

— Розовые лепестки и свечи, да? — наугад спросила я. Потому что кроме этого и не помнила ничего. Хотя нет. Ещё жаркие поцелуи, которые покрывали все тело. Но это я говорить не собиралась. — И куча бумаг. Вот их отчётливо помню, а ещё…

И я замолчала, обнаружив, что мой визави потемнел лицом, того гляди разразится штормом! Ах, нет, это же только я могла сделать. Но всё равно не хотелось смотреть, как он лопнет от злости.

— Почему ты помнишь это, а не первый раз? — требовательно спросил он.

Но тут разозлилась уже я.

— Ты сам себя слышишь? — спросила я в ответ. — Надо ехать, а мы стоим посреди кладбища и выясняем, помню ли я, с кем потеряла наивность!

И я воспользовалась тем, что он даже рот закрыть забыл от неожиданности, — протопала мимо него к повозке. И села там с таким видом, словно мы все ждали Даррена, а не меня. Бриен смотрел в сторону, но его ку… душечка, точно, душечка, вот она просто валялась на плече от смеха. Ну хоть кому-то весело.

Я же крепко сжимала в руках подарок сторожа. Я не всё понимала, что он от меня хочет. Пройти из его сторожки во все сторожки Калегосии? Я догадывалась, что это возможно. Кажется, я и впрямь знала это единственная кроме сторожа и… как он сказал, Ильинка?

— Кто такая Ильинка? — спросила я Бриена, потому что Даррен изволил дуться и на меня не смотрел.

— О, — оживился тот. — Я и сам толком не знаю, но мы через её дом как-то попадали в другие места, а ещё она хозяйка твоей комнаты, которую ты снимала до того, как стала королевой.

Нет, ну насыщенная у меня была жизнь, ничего не скажешь!

Я убедилась, что Бриен знает, где это, и сумеет меня туда отвести, и успокоилась. А тут мы и подъехали к дому Гастионов.

Я не присвистнула лишь потому, что всё время держала в голове, что я — королева, а значит, живу во дворце. Но усадьба, в которой жили Гастионы, внушала. И огромный сад. Даже сейчас, покрытый снегом и в сугробах, он выглядел сказочно. Впрочем, очарование спало, когда я выпрыгнула из повозки и сразу провалилась так, что черпнула сапогами Бриена.

— Дорожки чистить не пробовали? — сердито спросила я. От злости пальцы начало покалывать молниями. Но я представила, как позволяю разразиться грозе, а потом весь сад Гастионов становится одним большим катком. Ну уж нет, это перебор, наверное, не стоит с этого начинать повторное знакомство с семьёй женихов. Пусть и бывших.

Поэтому я вытянула руки вперёд и представила, будто дую, но прямо на снег и ладонями. Ну что я могу сказать о результате. Мне стоило потренироваться где-то в другом месте. Причём даже не на безлюдном кладбище. Почему-то я была уверена, что сторож не оценит, если я устрою подобное на его территории.

Нет, снег с дорожки и впрямь слетел от ветра. Но тропинка получилась куда шире, чем я рассчитывала, а снег не разлетался по сторонам — что-то я тут недодумала в верчении ладонями, а всем огромным рыхлым комом врезался в усадьбу. И ладно бы только в неё, но за пару секунд до этого дверь открылась, и на пороге кто-то показался.

Остановить кучу снега я не могла, да и не умела, если уж на то пошло. Но теперь мне нужно было пояснять это тому, кого я впечатала снегом в дверь, а ещё полсугроба оказалось в доме.

— Дорожки стали чистыми, — дипломатично заметил Бриен. Я глянула на душечку — не смеётся. Ладно. Уже хорошо.

Он стоял босиком, ну тоже понятно. Не в носках же ему по снегу идти!

— Вообще-то, ты вполне можешь создать себе обувь и не мёрзнуть, — тем не менее произнесла я, оттягивая момент, когда нужно будет идти к сугробу в дверях дома.

— Но я не знаю, из чего состоит обувь, — замялся он.

— Ты и из чего состоит алмаз наверняка не знаешь, — ответила я. — Главное, чтобы снаружи не промокало, а внутри было тепло. Тебе же просто сейчас не замёрзнуть. Пока мы ещё откопаем проход в дом!

Про так и не двигающуюся фигуру, что немым укором и заснеженным сугробом продолжала возвышаться у дверей. Даже оторопь берёт. Не задохнулся бы человек!

— Папа точно недоволен, — вздохнул Даррен. — Следовало ожидать, что Белка что-то устроит, как в прошлый раз.

— Ну, он-то её и так помнит, — возразил Бриен. — Сомневаюсь, что он сильно удивился. И замёрзнуть он не может. Очень удобно.

Я, вообще-то, откуда-то помнила, что лич — высокофункциональный мертвец и чувствует боль, но насчёт холода не знала. Интересно уточнить, конечно. Но вряд ли Ротар Гастион достоит до обморожения.

«Лич, — я вдруг отвлеклась от того, что мне придётся объясняться с номинальным хозяином дома. — У Гастионов мама — призрак, а папа — лич. А как так вышло? Неужели мне не было интересно?»

Мой глас разума просто вопил, чтобы я не смела даже открывать рот, когда у нас и так проблем пирамиды и всё на моих хрупких плечах, но когда я это слушала гласа разума. Правильно, никогда!

Так что я оперлась на лопату и кивнула на сугроб, видимо, желающий достоять так до весны. Не мог же он всерьёз полагать, что я его буду очищать от налипшего снега?

— Возможно, я уже спрашивала, но такое можно и уточнить. А как ваши родители умерли?

Глава 9 Никуда без поцелуев

'Если ты что-то не помнишь,

то у тебя есть шанс это повторить.

Хорошие новости

— это касается не только ошибок'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будут мемуары, возможно, даже тайные, если будет время их вести».

Я, конечно, хотела отвлечь всех от занесённого снегом лича и сугробов в доме, но не предполагала, что это будет так.

Если бы я сейчас просто ударила молнией толщиной в руку прямо в их роскошный дом, наверное, и то реакция была бы и то не такой сильной.

Даррен отшатнулся, Бриен от неожиданности как-то не так шевельнул пальцами и у него на ногах вместо наколдованной обуви появились какие-то ящерицы с огромными пастями. Ящерицы немедленно рванули в сад, а Бриен вместе с ними, ведь ноги его словно приклеились к спинам этих коротколапых штуковин.

— Бриен! — крикнул Даррен, собравшийся прыгать по сугробам за братом. Я порадовалась, что он наконец вспомнил, как любит брата и переживает за него. А то переглядывания их душечек меня уже порядком напрягали. В конце концов, я не собиралась быть причиной ссор, у меня тут, вообще-то, все против всех воюют, мне только ещё уменьшенной версии этого и не хватало в отдельно взятом доме!

— Не переживай. — тем не менее успокоила я Даррена, чтобы сейчас в сугробах не завязли оба и не оставили меня наедине со своим мёртвым отцом. — Кроки теплолюбивые, они скоро замёрзнут и впадут в спячку. И Бриен вернётся. Так что там со смертью ваших родителей?

— Мы не говорим об этом, — Даррен навис надо мной и так рявкнул, что от неожиданности я попятилась. Я и забыла, что он так умеет. Или я и не видела его таким, потому что не задавала таких вопросов?

И почему же вы об этом не говорите? — спросила я. — Что-то не так с их смертью? Они умерли в своей постели? Или не своей постели? Или не друг с другом в постели? Ох, в смысле… я помню, что ваша мать умерла раньше, но без подробностей.

— Почему такие глупые мысли? — вспыхнул Даррен. — Я вообще не понимаю, откуда такие дурацкие предположения!

— Потому что я понятия не имею, какие ещё причины могли помешать вам говорить об этом! — пояснила я. — Если некроманта разорвали упыри, что вряд ли, раз господин Ротар целёхонек, или придавили гробом, то тут ничего удивительного. Госпожа Арриена и вовсе боевой маг и погибнуть могла где угодно — и ничего бы в этом такого не было. Понимаешь? А вы не говорите об этом, будто в их смерти есть что-то позорное.

— Кстати, да, — Ротар нашёл момент, чтобы эффектно стряхнуть с себя сугроб. — Мне тоже стало интересно, как и её величеству, по каким причинам вы не только не расследуете мою смерть, но и вообще не говорите об этом?

— У нас тут война, вообще-то, королевство в опасности! — напомнил Даррен со страдальческим видом.

— Вот именно, — согласился Ротар. — Но вдруг наша с Арриеной смерть связана с тем, что сейчас происходит в королевстве? Мы были не последними людьми в королевстве и верно служили королю Фрингвилу Интийскому, а потом и Флину Первому Интийскому.

Он повернулся ко мне, пронзил меня взглядом горящих глаз и извиняющимся тоном уточнил:

— Мы не одобряли тиранию и свержение отца, но мы в первую очередь подданные королевства. Хотя у него все кроме Гримия впали в немилость, но мы продолжали служить до самой смерти.

Я почувствовала неожиданную симпатию к личу. Вот правду ведь говорит! Всё может быть связано!

— Отец, ты пытался найти, от чего погибла мама, два года, — воззвал к здравому смыслу лича Даррен. Чудак, здравый смысл после смерти стухает первым. Кому нужен этот здравый смысл, когда ты уже и так умер, верно?

— Чепуха, — отрезал лич. — Я был жив, многое не понимал. А твоя мать была невидима, и во всём королевстве было не найти медиума. Теперь же её королевское величество сделала так, чтобы мы все могли видеть и опросить Арриену.

— Это спасибо вашей бабусе, — вставила я, не желая всё приписывать себе. — Она мне силу передала.

— Ты вспомнила! — из сугробов выбрался Бриен. Как я и предполагала, привыкшие к теплу кроки уснули, и он сумел вернуться к нам.

— Не совсем, — я указала на крышу, по которой очень шустро в сторону нырнула тень. — Увидела собственно вашу бабулю и сразу же память прояснилась.

— Где она? — Даррен привстал на цыпочки, но поздно — ушла старушка.

— Это не бабуля, это какая-то очень далёкая наша родственница, — пояснил Бриен, ковыляя ко входу в дом. Мне стало совестно, я ведь задерживала всех, а в сапогах Бриена мне было тепло. — Но мы и правда не говорим про ваши смерти, папа. Они были странные. Сейчас я думаю, что тебя мог убить и кто-то из братьев. Гримий или Остий.

— От братьев можно любой подлости ожидать, — согласно буркнул Даррен.

Мне оставалось только вздохнуть и войти за ними.

— Отойдите от двери, — попросила я всех. — Я ещё не очень хорошо владею своей магией, не вспомнила до конца.

Я снова направила руки на сугробы и попыталась направить их прочь из помещения.

— Ты не вспомнила, потому что тебе и вспоминать нечего, — произнёс Даррен. — Ты всегда использовала ветер только для самозащиты, да ещё кидалась молниями.

Вот кто просил его говорить под руку, спрашивается? Руки мои дёрнулись в сторону. А ближе всего к двери стоял Ротар Гастион. И он снова собрал на себя весь снег.

— Ой, — только и произнесла я.

— Не «ой», а будьте аккуратнее, королева, — мрачно произнёс лич, выбираясь наружу, чтобы отряхнуться уже там. Так что технически у меня получилось вынести снег, ай да я! — Я буду просто счастлив, если вы расследуете наши с Арриеной смерти.

А. Это была не просто любезность. А, так сказать, на будущее.

— Обязательно, — тем не менее пообещала я. — Но сначала я бы хотела увидеться с братом. Где он?

Почему-то память упорно намекала мне, что в этом доме проживала просто туча народа. И где все? Не могли же они все умереть за тот промежуток, что меня тут не было? Хотя, если вспомнить Наперстянку, имевшую несчастие выйти за Даррена и умереть в довольно короткий промежуток, могло быть что угодно.

— Где все? — дополнила я предыдущий вопрос.

— В доме после моего возращения остались только те, кто не пытался причинить вред Бриену, — пояснил Ротар. — А после того как Бриен привёл сюда бывшего короля Флина Второго, я позаботился о том, чтобы никого из дармоедов тут не осталось. Простите, королева, но я сомневался, что вас выкрали, чтобы потом с триумфом вернуть. И в таком случае королём снова стал бы Флин.

— Звучит логично, — покривив душой, призналась я. Ну да, меня закопали в могилу, я до сих пор не понимала, как я выбралась. А могла и не выбраться. И брат бы снова остался один. Странно, но я почему-то не чувствовала опасности от Флина, хотя не помнила, как он выглядит.

— Флин находится в библиотеке, скорее всего, — пояснил Даррен. Он как-то незаметно перетёк поближе ко мне и буквально дышал в затылок. Может, я поэтому носила ведьминскую шляпу, а? тут буквально все были сильно выше меня и пытались подавить меня своим ростом! Ничего, раздобуду каблуки и новую шляпу — и пусть ещё попробуют. — Он пытается вспомнить побольше. Память кое-что возвращает, но не связанное с принадлежащей Интийским властью.

— Ещё бы, — буркнула я. — Странно было бы, если проклятие так легко было бы развеять!

Я пошла к лестнице, почему-то уверенная, что знаю, где библиотека, хотя дом, с моей точки зрения, походил на довольно компактный, но лабиринт.

Самое неприятное, что я не хотела сейчас бороться за власть с братом или с запертыми во дворце злоумышленниками. Я думала об Арриене и Ротаре. Они были прекрасной парой, несмотря на такие плохо подходящие умения. Боевые маги обычно не сочетались браком с некромантами. Значит, это была и впрямь большая любовь.

Я посмотрела на Бриена и прикинула на вид, сколько ему лет. А потом перед глазами разом вспыхнуло воспоминание. Могильная плита: год рождения и год смерти. Так, если я правильно помню свою собственную, Бриен младше меня на год. Ему было всего тринадцать, когда погибла Арриена. И, если это было бы в битве, это можно было бы понять, но об этом речь не шла. Так что я просто обязана узнать, что случилось с той, что примчалась мне на помощь, когда я звала маму. Может, я не стану никогда женой одного из её сыновей, но этого никогда не забуду.

Я вообще сделаю что-нибудь, чтобы больше никогда ничего не забывать. Отвратительное чувство.

За этими мыслями я добралась до библиотеки и заглянула. Я сразу увидела брата. Он сидел в центре комнаты, а вокруг него стояли прозрачные фигуры изо льда или хрусталя — я не была уверена, что точно понимаю, какой это материал. Фигуры повторяли реальных людей. Я понимала это, потому что в одной узнала себя. Другая была очень похожа, но более острые скулы и совсем немного выше рост — это наша мама. Третий рядом с нами — его я не узнаю, но на него похож Флин — видимо, наш отец. Дальше стоит очень высокий, красивый даже в ледяном обличии, парень с острыми клыками. Вероятно, король вампиров. Ещё пара мне кажется смутно знакомой, а рядом с ними девушка с выдающимися формами при общей изящности. И всё бы ничего, но у прозрачной фигуры в кресле дремала почти точно такая же — только в закрытом платье, скрывающем внушающее уважение и зависть декольте. Ну и настоящая, да.

Было ещё несколько фигур, но рассмотреть я их не успела — Флин заметил меня.

— Исса! — крикнул он и бросился ко мне, едва не сбивая парочку фигур. Он обнял меня так крепко, а его душечка так тянулась ко мне, что я вспомнила. Вспомнила маленького брата, который прятался со мной в стенах огромного дворца. Взрослого брата, встреченного совсем недавно. Как он пёкся обо мне, как защищал. Я всё ещё ничего не помнила про то, король он или нет, но я вспомнила его. И тоже обняла в ответ крепко-крепко.

Тот, кто снова попытался разлучить нас, поплатится обязательно!

— Я вспомнил тебя, Исса, — шептал мне в волосы Флин. — Вспомнил, хотя мне потребовалось смотреть на твою безмолвную фигуру без сна.

— Они поплатятся за это, — чужим голосом произнесла я. — Никто не смеет делать больно моему брату. Никто.

Я тоже многое вспомнила. Вспомнила, почему мы росли не вместе, вспомнила про Ифигению и Клементия. Интересно, они тоже потеряли память? Полагаю, инквизиторы не заметили разницы. У них же не так важно, кто является главным. И Клео Варханке — её не было среди фигур, но лично я её не забыла бы никогда. Бабуля не даст устроить конец света в Астаросе, я была уверена. Но сейчас я чувствовала себя именно Астаросской. Той Белкой, что не отправилась в Калегосии учиться в университете.

И вот что забавно. В этот раз мне это нравилось.

— Сначала нужно решить, как проникнуть во дворец и надеть наши короны, — пояснила я брату, наконец отстраняясь. — А потом у меня есть ещё дело. И мне не даёт покоя загадочная смерть старших Гастионов. Не могу понять, но, мне кажется, это как-то связано.

— Так давай спросим у них самих? — предложил брат, снова возвращаясь в кресло. Девушка пододвинула своё к его креслу и жестом указала мне на него. А сама присела на краешек подлокотника кресла Флина. Я прищурилась. У брата невеста? Что-то помню про эльфиек, но эта не эльфийка.

— Я тебя знаю? — спросила я девушку. Почему-то в том, что она меня помнит, сомнений у меня не было. Уж больно говорящий у неё был взгляд.

— Я тебя убила, — со вздохом произнесла девушка. — Но я уже давно извинилась!

— Хотела убить? — уточнила я. — Это в общем мне не слишком помогло. Меня пытались убить многие, недавно вот ещё двое закопали живьём.

— Нет, — вот теперь девица позволила себе усмешку и, следует заметить, усмешка была вопиюще нахальной. — Пытались, может, и многие, но только мне удалось. Я убила твою половину, когда тебя было две.

Я помотала головой и решила, что подумаю об этом потом. Возможно, даже никогда.

— Это Клементина Астаросская, — пояснил Бриен, добравшийся до библиотеки. — Сейчас она временно секретарь Флина, ведь её знание законов и талант в вычислениях никуда не делись. Дочь Астаросских Ифигении и Клементия, но тебе не сестра.

— Надеюсь, — буркнула я, и мы смерили друг друга такими взглядами, что я поняла — мы, может, и не были подружками, но вполне могли ими стать.

Кстати, о подружках.

— Софи, — я очередной раз порадовалась, что помню подругу. — Где Софи, кто-нибудь знает?

Никто не знал. Я вздохнула. Ещё одна проблема!

— Белочка, может, ты переоденешься? — предложил Бриен. — Твоя одежда… а мы пошили и зачаровали шляпу так, как было у тебя. И туфли, как ты любишь — чтобы сваливались с ног в случае чего.

— Я подожду, — немедленно согласился Флин. — И попрошу сюда принести обед, на сытый желудок проведём совет.

Мне стало смешно. Нет, ну везде идут битвы, никто ничего толком не помнит, но обед должен быть ровно в полдень! Очень по-королевски.

Спорить я не стала. Есть и правда хотелось.

Да и грязное платье, в котором копошилось маленькое умертвие, тоже не повышало настроение. Я намеревалась посадить Клему в шляпу, пусть ворошит там волосы и не высовывается со своими очень важными кваками из моего платья.

Бриен вызвался проводить меня вниз. Странно, но шли мы какой-то другой лестницей. Тёмной — хоть глаз выколи!

— Мы тут шли в первый раз, когда я привёл тебя в наш дом, — произнёс Бриен негромко. — Ты, я и Даррен. И Даррен тебя тут поцеловал.

— А я тогда была твоей невестой или его? — я остановилась, и Бриен остановился тоже. Я не видела его, только чувствовала идущее от него тепло и слышала дыхание.

Как же сложно не помнить ничего такого и надеяться, что тебе не лгут! Даррен говорил, что мы любили друг друга, но почему я этого не помню? Я вспомнила брата, вспомнила Софи. Но не помнила Даррена.

— Моей, — Бриен коснулся моей ладони, и я сжала её. Стоять на лестнице, взявшись за руки, было странно, но по крайней мере, я знала, что он и правда тут.

— Так может, нужно восстановить справедливость, что скажешь? — почему-то шёпотом спросила я. Хотя знаю, почему шёпотом. Я просто чувствовала, что дом кишмя кишит призраками. Некроманты, чтоб их! И под домом я чувствовала компактное, но плотно заселённое кладбище.

— Справедливость? — повторил Бриен. — Это как?

— Есть ли причины, по которым мы не можем поцеловаться? — строго спросила я, радуясь, что темнота скрывает нас друг от друга. — Ты женат, обручён, влюблён?

На некоторое время Бриен даже дышать перестал и, если бы не его горячая ладонь, сжимающая мою, я бы подумала, что он умер.

Мне уже хотелось первой поцеловать его, но я не смела.

— Влюблён, — наконец произнёс он. — Но не это причина моих сомнений.

«Влюблён, — пронеслось у меня в голове. — Может, я даже знаю в кого? Наверное, в эту Клементину. Почему бы и нет? Она красивая… и точно не с Дарреном, иначе он не плёл бы мне про нашу неземную любовь».

Я задумалась насчёт того, насколько наглым мог быть Даррен. В памяти у меня об этом ничего особенно не появлялось, но почему-то интуиция подсказывала, что некромант не так прост, как хочет казаться.

— Но причина не в этом, — повторил Бриен. — Я не хочу обманывать тебя.

— Я не хочу обманывать тебя, — повторил Бриен. — Ведь вскоре после этого мы с тобой тоже целовались. Но ты всё равно была влюблена в Даррена и разорвала нашу помолвку.

— Так ужасно целуешься? — выпалила я и прикусила язык. Так себе разогрев перед поцелуем! Сейчас Бриен оставит меня на этой лестнице и уйдёт. И будет прав, между прочим! Королева или нет, а надо знать границы!

— Возможно, — как-то очень печально ответил Бриен. Рука его дёрнулась, освободиться из моей, но как-то вяло, так что я его удержала. И он пожаловался. — Моя следующая девушка даже не надела браслет, мы расстались раньше.

— Это совершенно не дело, — вот тут я рассердилась. Бриен мне нравился. Ну влюблён, что же теперь, у всех свои недостатки.

Вторая рука у меня была занята лопатой, так что я отпустила его ладонь и пальцами провела по его лицу, чтобы не промахнуться. Потом привстала на цыпочки — высокий, да ещё не наклоняется, балбес! — и прикоснулась к его рту губами.

Глава 10 Как вспомнить то, чего не знал

'Вести записи необходимо каждому.

Никогда не знаешь, в какой момент тебя лишат памяти.

Я написал каждому? Я имел в виду каждому королю.

Остальные пускай забывают, так легче'

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя со времён появления государственности».

Я, вообще-то, ещё немного зябла, даже несмотря на сапоги Бриена и его же камзол сверху, но камзол мы потеряли сразу. И мне стало жарко. Очень жарко. Бриен был весь невыносимо горячий — словно он был стихийником и готов был вспыхнуть от этого жара точно факел. И он целовался так, словно даже не сдавал экзамен, к чему я, в общем-то, была готова после своих неосторожных слов, нет! Он буквально пил моё дыхание, словно вышедший из пустыни путник, который знал, что сейчас его забросят обратно.

Я уронила лопату. Придушенно поквакивал Клема, которого мы зажали между нашими телами. Но я постоянно помнила, что могу позволить себе только поцелуй. Это и так было много, ведь он был влюблён, и мне не хотелось, чтобы Бриен ел себя поедом за измену своему предмету любви.

И я бы не хотела быть той, с кем это случится. Может, кому-то и нравилось, когда к ним уходили чужие мужчины или сражались между собой лучшие друзья или братья, а вот мне это совершенно не подходило. Нет уж, один поцелуй я могу украсть. В темноте.

Но не более того. Впрочем, Бриен и не пытался прижать меня к стене или ещё как-то дать понять, что одного поцелуя ему недостаточно. И я почувствовала досаду, удивительное дело! Вот почему я не ухватилась за него сразу, как стала его невестой? Я же точно не была тогда королевой, а значит, с его стороны не было каких-то тёмных мыслей!

— Ну как? — хрипло спросил он отстраняясь.

— Я вот подумала, а может, дело не в тебе? — как же мне нравилось говорить в темноте! — Может, та девушка просто влюбилась в другого, а я… я не помню, что было не так со мной!

Я не знаю, удалось ли мне скрыть мою досаду в голосе и, разозлившись на себя, нащупала на ступеньке лопату и с ней в руках быстро слетела вниз, чтобы едва не попасть в объятия Даррена — еле увернулась.

— Где ты застряла? — спросил он, разглядывая моё лицо. — Я уже спустился и проверил тебя в той комнате, что тебе выделили, но тебя не было.

— Восстанавливала справедливость, — буркнула я. — Сейчас переоденусь и поднимусь.

И я по стенке обошла его. Я знала, о какой комнате идёт речь. Кажется, там кто-то умер. Или жил тот, кто умер? Какая, в сущности, разница! Главное, я верно угадала — и эта комната была превращена в мою личную гардеробную. Тут было столько идеально подходящих мне вещей, да ещё красивых, что я только представило, сколько швей гоняло пауков, сшивая все эти платья и бельё.

Безумно хотелось принять горячую ванную, но Даррен, к сожалению, был прав. Если я собиралась вернуть своё королевство, то нужно было наконец начать торопиться. С поцелуями точно можно разобраться и позже.

Пока я натягивала бельё, в комнату через стену влетела Арриена.

— Там Даррен и Бриен мутузят друг друга, — с удовольствием в голосе сообщила она. — Не вздумай даже бежать туда в таком виде! Да и вообще никуда бежать не надо!

— А если они поубивают друг друга? — я промахнулась ногой мимо панталон и рыкнула от злости. Седалище потеплело в ожидании продолжения ругательств.

— Не поубивают, — отмахнулась Арриена. — Им это полезно.

Не знаю, что полезного, но на всякий случай я поинтересовалась:

— А куда ты пропала, когда мы начали обсуждать странность смерти тебя и господина Ротара?

— У меня были дела, — уклончиво ответила Арриена. — И мне кажется, что сыновья правы. Не стоит в это лезть. Мой муж пытался расследовать мою смерть, потратил два года на это, а в результате влез куда не надо и тоже погиб. Я даже не знаю где.

— Это как? — я перестала одеваться и беспокоиться о драке братьев. Если Гастионы хотят украсить друг друга синяками, то кто им лекарь, верно? Я же королева, а не их мамочка! К тому же мамочка вон, как раз не против. — Ты же всё время торчала тут, просто невидимая.

— Вот именно, — зло ответила она. — Пока ты не появилась, я была привязана к этому месту и не могла даже высказать всем этим дармоедам, которые не очень-то занимались моими мальчиками, а больше прожирали их деньги.

— Знаешь, — мне очень хотелось успокоить эту женщину. Я, может, и не мать, и непонятно, как ею стать с таким-то насыщенным графиком, но понять её почему-то могла.— Может, и хорошо, что они ими не занимались. Нормальные выросли. Не то чтоб огонь, но получше многих. А я пусть не помню ваших дармоедов, но почему-то возникает ощущение, что от их воспитания было бы только хуже.

— Много ты понимаешь, — фыркнула Арриена, но заметно успокоилась. — Мне хотелось для них лучшего, чем мотающийся в поисках справедливости отец, а он…

— Так, оставим в покое ваших сыновей, — прервала я её. — Даррен — декан факультета, все девицы его. Выберет самую красивую и женится. Пристроен мальчик. Второй тоже разберётся. А вот о том, что случилось с вами, знать хочется уже сейчас.

— Зачем? — буркнула Арриена.

— Затем, что это может быть не совпадением! — рявкнула я. — И тогда опасность может угрожать и вашим сыновьям! Мало ли что там, может, у вас что-то есть, что всем надо!

Арриена оторопела и всерьёз задумалась, но вскоре огорчённо махнула рукой — я как раз успела натянуть платье.

— Если и есть что, то разве разберёшься, — пожаловалась она. — У нас много чего есть. Особенно в склепе.

— Ладно, — остановила я её. — Причину поищем все вместе, а вот как вы оба умерли?

— Да я говорю же, не помню! — разозлилась Арриена. — Я очнулась призраком, а мой муж рыдал над моим гробом в склепе.

Она задумалась.

— Платье на мне было вот это, — она показала на себя. Одета она была и впрямь не какумерший в бою человек. Платье было красивым. — Я не могу поверить, что я умерла в этом платье на каком-нибудь королевском балу. Не такой я была человек, понимаешь?

Я понимала.

Призраки редко являлись в том, в чём их хоронили, так что хоронить в чём-то особенном был смысл лишь некромантов. Эти потом, как встанут, как начнут ходить и мир завоёвывать — переодеться некогда. В общем, шутить над одеждой некромантов — себе дороже.

Мысль ненадолго увела меня в сторону одеяния мертвецов. Воспоминания, смутно всплывающее в моём измученном разуме, намекали, что я видела куда больше мертвецов, чем мне стоило. И упырей в дорогих красивых камзолах. А можно было какой-нибудь весёленький костюмчик нацепить. Или хотя бы сковывающий движения. Слабые магически крестьяне только спасибо бы сказали.

Так, я и впрямь отвлеклась.

— У господина Ротара, насколько я поняла, тоже не боевое облачение некроманта, — заметила я. — Есть вероятность, что вы оба погибли не в бою. Но это странно.

Я и правда так считала. Некроманты и боевые маги почему считались плохой партией — и те и другие были теми ещё скорпионами, ядовитыми словами множа вокруг себя недругов, при этом всегда готовые вернуться к тем, кого обидели, и заслужить все эпитеты. Ну, короче говоря, что Ротар, что Арриена явно направлялись куда-то, где ни с кем не ссорились. Были ли это одни и те же убийцы, убравшие сначала боевую магичку, способные с помощью рога вызвать не только подмогу, но и ненависть драконов, а с помощью копья пробить насквозь парочку человек разом, а потом и магистра некроманта?

Проблема в том, что я не помнила большую часть людей, способных на такое. Да я вообще мало кого помнила!

— Странно, — согласилась Арриена. — Я помню только тот день, когда мы потеряли Ротара. Я же не знала, что сумею спустя годы поднять его с помощью рога, так что была уверена, что потеряла его навсегда.

— Так, — насторожилась я. Я уже надела туфли и переместила Клему в шляпу, и была готова идти, но сейчас мне больше хотелось услышать, что помнит Арриена. В конце концов, ко мне же не колотятся братья Гастионы, верно? А я уже поняла, что как минимум у Даррена терпение — не самая сильная сторона.

— Это был обычный день, — Арриена повела плечом. — Даррен был в университете, Бриен занимался с Гримием. И вдруг я почувствовала порыв ветра и дикий холод.

— Это было зимой или летом? — на всякий случай уточнила я.

— Неважно, — отрезала Арриена. — Холод был не связан с этим. И, если ты ещё не в курсе, призраки не чувствуют ветра или сквозняка. Только угрызения совести и прочие фантомные боли.

Свою мысль, что Арриену вряд ли мучили подобные боли, я оставила при себе. А она тем временем продолжала:

— Мне немедленно захотелось спуститься в склеп, сама не знаю почему, — произнесла она слегка удивлённым тоном, словно и впрямь сама не понимала этого поступка. — И там я обнаружила гроб. Я сразу поняла, что там Ротар. Но мои крики никто не слышал…

— Подожди, — остановила я её. Призракам только дай волю, как они начнут переживать все самые неприятные моменты своей жизни. Может, и хорошо, что многие эти плохие моменты даже не помнят! Впрочем, я думала, что им ничего не мешало их и придумывать. Времени свободного просто масса! — Как так «обнаружила гроб». Новый? Его там не было?

— Не было, — Арриена пожала плечами. — Ты вообще видела наш склеп? Там же каменные саркофаги, первый год используется деревянный гроб, чаще меньше. А стихийный маг по камню вручную делает саркофаг, тело в него и переносят. А тут хороший добротный гроб, который никто не приносил.

— Так не бывает! — я крикнула так громко, что в комнату ввалились Бриен и Даррен. Я даже немного расстроилась, не обнаружив у них на лице синяков. Ну что за дураки, даже подраться как следует не могут!

— Что случилось, Белка? — спросил Бриен.

— Да, мама, что вы тут так долго? — вторил ему Даррен. Может и неплохо, что они подрались. По крайней мере, смотреть друг на друга волком прекратили!

Пришлось вводить их в курс дела. Обратно мы поднимались по главной лестнице, чтобы было быстрее. При моём уточнении покраснели оба. Нет, ну точно дети малые — водить кого-то в тёмный магический коридор, чтобы там целоваться!

По дороге я успела дорассказать до конца, так что в библиотеку мы все ввалились с задумчивыми и загадочными лицами.

— Мы вас уже потеряли! — воскликнул Флин. — Исса, почему так долго?

— Были разные причины, — я неожиданно поняла, почему Арриена вечно нагоняла тумана. Мне сейчас тоже не хотелось обсуждать причины моего опоздания.

— Мы думали, ты снова где-то пропала, — добавила Клементина, как будто её мнение кому-то было интересно.

— Я на месте, — сухо ответила я и добавила. — А вот про неожиданно появляющиеся мёртвые тела я бы хотела поговорить!

— А что тут говорить, — буркнула Клементина. — Я тут вспомнила, как ты появилась в этом доме, так трупы просто штабелями можно было складывать. Ты где проходишь, везде мёртвые тела. Причём ладно бы ты хоть их убивала! Это я ещё могла бы понять…

— Ой, помолчи, — не выдержала я. — Я не об этом. Как насчёт того, что гроб вашего отца появился сам по себе в склепе.

И я посмотрела на Гастионов.

— Сам по себе? — Даррен нахмурился и повернулся к Бриену. — Ты не говорил.

— Он появился так же, как и мамин, — пожал плечами Бриен. — Откуда я знаю, кто приносит в склеп гробы? Ты тоже не интересовался.

Теперь растерянными выглядели оба брата.

— Я об этом не думал, — растерянно признался Даррен. — Есть же слуги…

Я закатила глаза. Отчётливо вспомнила, как какие-то останки, кажется, своего же деда тайком пронесла в королевский склеп. Королевский склеп! Не городское кладбище! А всё равно заходи кто хочет, вноси или выноси мощи королей сколько хочешь! Никто не следит! Но у Гастионов склеп находится под их же садом. Это я тоже отчётливо вспомнила.

А значит, гроб не мог появиться сам по себе, принесённый какими-то мимо проходящими доброхотами. Пусть дом и не охраняли жуткие чудовища, но дом некромантов последнее место, куда хочется заглянуть с гробом хозяина или хозяйки дома.

Но, судя по тому, как растерянно переглядывались братья, произошло что-то такое.

— Вы не видели, как принесли гробы? — я начала терять терпение. — У вас тут всегда такой бардак?

— С тобой становится хуже, — влезла Клементина, но я её проигнорировала.

— Исса, милая, может, подумаем, как проникнем во дворец? — попытался сменить тему брат, но я была неумолима. Я села в кресло и задумалась.

— Дворец никуда не денется, — рассеянно ответила я ему. — А вот то, что в семейном склепе появляются гробы сами по себе, да не пустые, а с хозяевами — это не шутки.

— Давайте спросим Ротара? — предложил Флин. — В отличие от Бриена и Даррена, он должен хорошо помнить момент появления гроба с Арриеной. Может, он знает, кто в этом доме за гробы отвечает!

Я представила ответственного за гробы и вздохнула. Лишь бы им не оказался какой-нибудь вампир. Почему-то в этом доме отлично вписывался и кровосос.

Бриен сбегал за отцом. Понятия не имею, что поделывает лич в доме, когда не открывает двери, отчего его сносит сугробом. Но задавалась я этим вопросом строго мысленно. С Ротаром у нас всё как-то сложно было, и мой сугроб дело не улучшил.

Ротар внимательно выслушал всё, что у нас имелось, но не стал говорить, что мы занимаемся ерундой. И это вместо того, чтобы штурмовать дворец. Спасибо ему за это большое.

— Сейчас я понимаю, что не обратил на это внимание, — задумчиво произнёс он. — Я ждал Арриену, которая ушла на какую-то встречу. Сидел в саду и размышлял о том, будем ли мы верно служить короне или же выступим на стороне юного Флина, если тот решится свергать отца.

Он кивнул моему брату, тот кивнул в ответ. Кажется, этот вопрос они успели решить ещё при жизни Ротара. Ну и прекрасно, мне хоть об этом не думать!

— А потом я почувствовал холод, — продолжил Ротар. — Порыв ветра, словно открылось окно, но это было странно, ведь я…

— Ведь вы были в саду! — подхватила я. — И мимо вас никак нельзя было пронести гроб!

Впрочем, радость моя быстро поутихла.

— Гроб могли принести и раньше.

— Не могли, — возразил Ротар. — Я видел Арриену живой ещё утром того дня, она вешала копьё молчания на стену, приговаривая, что молчать никому не нужно.

— Ничего такого не помню, — печально ответила на это Арриена. — Помню себя над гробом, а потом ты спустился…

Она погладила его невесомой рукой по плечу.

Я вздохнула. Мёртвые наводили на меня тоску своей живой любовью. Где мне взять такую, а? У них любовь пережила их самих, а я переживу, похоже, каждую любовь, которая мне покажется вечной.

Загадка показалась мне нерешаемой. Гробы, похоже, появились сами по себе. Конечно, мы тут же решили опросить всех слуг, но я готова была поставить мизинец на то, что это не поможет. Никто не будет знать, как появились они и как погибли старшие Гастионы.

Клементина и Ротар удалились опрашивать слуг, а я вдруг поняла. Сама не знаю как, но поняла.

— Это же библиотека, да? — я хищно оглядела помещение. — Мне нужно кое-что уточнить.

И я бросилась к книгам. Чихнула — и тут же переместилась поглубже за стеллажи. Мне нужны были самые пыльные книги, так было больше шансов найти. Наши противники, кем бы они ни были, точно не некроманты. Интересно, кто у нас занимается перемещениями? У нас точно что-то должно быть такое, но на месте памяти у меня было просто белое пятно, так что я рылась в книгах как бешеный крот, пока в библиотеку вносили еду, о которой я успела позабыть.

— Нашла! — я отложила книгу и ринулась к столу, хватая сразу два бутерброда и откусывая по очереди от обоих. Всё-таки есть хотелось просто ужасно!

— Нафла, — повторила я. — Фам нафа ф кофофевкий флеф.

— Флеф? — непонимающе переспросил Флин. — Во дворец?

Я быстро дожевала кусок.

— В королевский склеп! — отрезала я. — Дворец подождёт! А вот если я права, то в склепе мы найдём один очень интересный гроб. Надеюсь, что один.

Кажется, я сумела заинтриговать.

Глава 11 Легче не стало

'Надо всегда помнить, что знания бывают лишними,

Знаний или не хватает, или слишком много.

Чаще всего эти две категории совпадают'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

В дом Гастионов мы ехали на повозке, поэтому я не оценила, насколько всё плохо. А вот до дворца, рядом с которым и был склеп, добираться пришлось пешком. И я насмотрелась на то, что означает «все воюют со всеми». Что делить горожанам-то? У них дома и чаще всего без сада. Диваны и серебряные вилки, что ли?

Но война шла прямо на улицах. Бриен своей магией то и дело останавливал стрелы или бросающихся на нас озверевших от битвы людей.

Я только успевала вскрикивать, чтобы он никого не убивал.

Даррен же ныл, что он должен был давно поднять кладбище, но зимой мертвецы неповоротливые и защита была бы не очень хорошая.

В конце концов, мне это надоело, и я устроила смерч, в тихом эпицентре которого мы были вчетвером. Да, брат не отпустил меня с этими подозрительными типами. Хотя, мне кажется, он просто тоже хотел свою порцию приключений.

Его пыталась остановить Клементина.

«Вы же король, вам нельзя! — произнесла она. — Вдруг с вами что-то случится!»

«Королева — Иссабелия и правит она, — ответил Флин. — Вот о чьей жизни нужно заботиться. А я лишь первый в очереди».

«Но что, если вы пропадёте оба? — Клементина чуть не плакала. — Что тогда?»

«У вас тут будут большие проблемы, — хладнокровно ответил Флин. — Надеюсь, этого не произойдёт».

Мой брат!

И вот теперь мы перебежками продвигались в сторону королевского дворца и заодно склепа, а я вспомнила ещё про госпожу Ильинку и необходимость её навестить. Только ощущение, всё больше переходящее в уверенность, что странная гибель старших Гастионов как-то связана с тем, что сейчас происходило в Калегосии.

— Я могу вырубиться, силы мои не бесконечны, — на всякий случай уточнила я. Идти было полегче в тёплом плаще на меху, да и все наконец-то были одеты по погоде. Я волокла с собой свою лопату и по её поводу проинструктировала всех дополнительно. Ни шляпу, ни лопату терять было нельзя, если силы вдруг покинуть меня, и я рухну на снег.

— Я понесу тебя, — немедленно предложил Бриен.

— Что-то ты не был таким резвым при Чиче, — не удержался Даррен.

Я проигнорировала их обоих. Судя по всему, нас ждёт ещё одна драка, лишь бы не в королевском склепе. Хотелось сказать обоим, что им не на что надеяться, но я медлила. А вдруг это будет неправдой?

— Зато ты был резвым, — парировал Бриен. — И уступил Белку немертвому кровососу!

— Давайте вы потом обсудите наедине, мне не нравится ваша болтовня про меня, — прервала я их. — Я не приз, чтобы меня уступать. Когда ко мне вернётся память, я решу, что там у меня с чувствами. А пока перестаньте тратить зря воздух на ваши возгласы.

— Я лучше тебе какого-нибудь хорошего и полезного жениха найду, — предложил Флин.

— Почему-то мне кажется, что ты это уже делал, и ничем хорошим это не закончилось, — призналась я. — Как минимум потому, что у меня сейчас нет никакого жениха.

— Ты сама себя заколдовала! — не выдержал Даррен. — Я помню. Ты оживляла меня и нечаянно сказала, чтобы у тебя не было больше женихов. На тебе даже браслеты не держатся!

— Вот именно, тебя спасала, — буркнул Бриен.

— Хватит, — прикрикнула я. — Вы прямо молча идти вообще не можете! Склеп вон там!

И я махнула рукой туда, где виднелся каменный холм. Над нами возвышался дворец с накрепко закрытыми воротами. А наверху виднелась и впрямь немаленькая дыра в стене. То есть, по поводу дракона никому не привиделось.

Раз говорят, что это моя мама, то она точно спаслась. Я неспроста переживала из-за гробов. Мне казалось, что их может оказаться больше одного.

И я оказалась права. Мы спустились в склеп, где я обнаружила два новеньких гроба. Было видно, что они хорошие и крепкие, но уже побывали в земле. Точнее, насчёт их крепкости можно было судить только по одному гробу. Крышка второго держалась едва-едва и была разбита посредине. Где обломки от той дыры, что образовалась, я могла только догадываться.

— Ого, — присвистнул Флин. Даже если бы мы оба не помнили, как здесь должно было быть, мимо этих двух гробов точно бы не прошли. — Что тут было?

Он осторожно заглянул в развороченный гроб, словно оттуда мог кто-нибудь выпрыгнуть.

— Я могу тебе сказать, — я заглядывать не стала. Что я там забыла. — Там была я.

— Что? — Даррен и Бриен, оглядывающиеся в королевской усыпальнице, немедленно повернулись ко мне.

— Да, — я развела руками. — Непросто было выбраться, но мне очень хотелось жить, и магия штормовой ведьмы была за то, чтобы у меня всё получилось.

Я начала пояснять то, что поняла совсем недавно и лишь тут сумела подтвердить.

— Ваши гробы Арриены и Ротара, — я повернулась к Гастионам. — Они появились не сами по себе. Их перенесло в специально подготовленное место. Кто-то приготовил якорь с односторонним порталом и в определённый момент он сработал.

Я не хотела смотреть на второй гроб, поэтому тянула время как могла. Прошло несколько дней. Человек не выдержит столько в гробу, нечего и пытаться.

— Этот «кто-то» или его сообщники убили ваших родителей, уложили в подготовленные гробы, и в нужный момент сработал портал. И они оказались в родном склепе. Никаких следов, никто ничего не видел и не знает.

— Отец и Клементина опросили всех, — подтвердил Бриен. — Никто из слуг не видел, как гробы появлялись, и никто не слышал, чтобы кому-то из них давали такое задание.

— То же самое предполагалось сделать с нами всеми, — продолжала я. — Забытые всеми короли и королевы, владыки и властители аккуратненько складывались в гробы и оказывались в родных склепах. Не знаю, правда, как там у эльфов. Или вампиров. Но пока меня мало волнуют кровососы и ушастые. Но вот все остальные… Мы можем искать всех или подождать, когда они появятся в гробах.

— Что ты говоришь такое, Исса! — испугался Флин и тоже теперь совсем иначе посмотрел на второй гроб. — Ты думаешь…

— Я не знаю, — резко ответила я. — Я не знаю!

Через стену просочился ещё довольно молодой мужчина с хитрыми глазами и причёской как у Флина. Да и похожие черты лица намекали, что это наш родственник.

— Белочка, дорогуша, ты орёшь так, что мёртвые беспокоятся, — усмехнулся он. — Безбоязно открывай этот гроб. Ничего ужасного там нет.

Я с сомнением посмотрела сначала на деда, потом на гроб. Серьёзно? Это кто там должен быть, чтобы «ничего ужасного». Может, тот, кто это устроил? Или… гроб тоже пустой, просто переместился по времени?

— Не переживай, моя дорогая внучка, — дед явно знал больше, чем показывал и вообще был просто счастлив от этого. — Открывай.

— Давай, я открою? — предложил брат, но дед замахал на него руками.

— Нет-нет, открыть должна именно королева!

Королева то, королева сё! Ни шагу без королевы! Я бормотала себе под нос, потому что чудовищно трусила. У призраков специфическое чувство юмора, и мало ли что могло так развеселить деда!

Но делать было нечего, и я поддела остриём лопаты крышку гроба. Сработала как рычагом, отчего гвозди повылезали из гнёзд, и крышка приподнялась. А потом ещё немного, и ещё. И вот мне удалось сорвать её полностью.

Я первая заглянула в гроб, но, конечно, любопытные мой брат и Гастионы тотчас сунулись за мной. И их реакция была куда быстрее.

— Ты?

— Ты⁈

— Я знал, что это будешь ты, — сообщил мне вампир, который лежал в гробу, аккуратно сложив руки на груди. Он не обращал никакого внимания на недовольных Гастионов и смотрел только на меня. — Но вот что ты совсем меня не помнишь… Это даже бодрит.

— Ты! Я тебя помню! — выпалил Бриен. — Но ты ушёл!

— Ушёл, — согласился с ним вампир. — Планировал завоевать для королевы пару-другую государств и не появляться здесь пару сотен лет. Но когда по Калегосии начало распространяться это заклятие, я едва тоже не лишился памяти.

— Но не лишился? — уточнила я. Неприятно осознавать, но я лишь чувствовала, что этот вампир что-то для меня значит, но больше ничего не помнила. Он был красивый, даже очень, но мне никогда не нравились слишком красивые. А этот ещё следил своими алыми глазами за мной, как за ускользающим десертом.

— Я немертвый, как ты любишь мне напоминать, Иссабелия, — развёл руками вампир. — Кем бы ни были те люди, что прокляли всех, они ничего не знают про вампиров. И это точно не эльфы, те враждуют с нами достаточно давно, чтобы понимать это.

— Хорошо, как ты тогда попал в этот гроб? — спросила я, теряя терпение.

— Когда я пришёл в себя, я сообразил, что пострадать должны в первую очередь люди, — пояснил он. — И принялся искать кого-нибудь, кто объяснит мне, что случилось. И встретил Флина.

Я оглянулась на брата.

— Нет, не этого Флина, а вашего отца, — поморщился вампир. — Вы, может, не в курсе, но они с Тонгбой организовали крошечное государство между Калегосией и Искуэртом. И я начал поиски оттуда.

Я потёрла виски. Почему всё так сложно!

— Когда я пришёл в эту деревушку якобы государство, — продолжил говорить вампир. — Тонгба был занят тем, что откапывал вашего отца.

Моё сердце упало. Я не помнила отца и знала, что он сверг деда и потом был свергнут моим братом. Но разве это повод не расстраиваться из-за его гибели.

— Ну, он думал, что откапывает именно вашего отца, — успокоил меня вампир. — Гроб был пустой. Эти гении умудрились настолько плохо подготовиться, что оставили уши открытыми! С потомками русалок так нельзя. Ваш отец убедил всех, что успешно умер и его похоронили.

Я выдохнула. Жаль, что у меня не было никаких папиных умений. Хорошо было бы убеждать голосом! Не удивительно, что он был королём!

— Проблема в том, что он всё равно потерял память, поэтому я не знаю, где он, — расстроил меня всё-таки вампир. — Но мне показалось, что будет забавно встретить того, кто оставил гроб. Жаль, что я немного не оценил их реальные планы, вот и оказался тут.

Он огляделся и с удовольствием уточнил:

— В королевском склепе. Снова.

— «Ничего ужасного там нет»? — проворчал себе под нос Даррен. — Это с какой стороны посмотреть!

Но я его не слушала, меня интересовала часть про отца, а не про вампира, который залез в гроб и, похоже, даже позволил себя закопать, чтобы проверить, кто хотел похоронить моего тирана-отца. Ещё один экспериментатор!

— Куда он мог деться, если потерял память? — спросила я. — Судя по всему, память о том, что они короли, потеряли все кроме вас.

Я не знала, как правильно обращаться к вампиру. Гастионам он почему-то ужасно не нравился, а мне вот совершенно наоборот, хотя, если я что и помню про вампиров, так что я их недолюбливаю. И это ещё мягко сказано!

Вампир прищурился.

— Мы на «ты», королева, и, если ты забыла, меня зовут Чича.

Что-то промелькнуло в голове, что-то очень важное, но там и не проклюнулось. Я разочарованно покачала головой.

— Чича, как ты думаешь, кто ещё мог спастись? — я кивнула на гробы. — Отец сумел, я выбралась из-под земли…

Договорить я не успела. Как и моргнуть. Чича перетёк ко мне, схватил за руки и заглянул в глаза.

— Тебя похоронили заживо? — прорычал он. — Я найду того, кто это сделал, и вырву его сердце!

— Вставай в очередь, — буркнул Даррен.

В этот раз Чича его услышал.

— Отлично, Даррен, ты поднимешь этого человека, и я убью его ещё раз, — рыкнул он. Сам он при этом выглядел весьма опасным, я даже попятилась. Не помню, общалась ли я с ним раньше и насколько близко, но сейчас он меня пугал.

— Ты её пугаешь, Чича, — Бриен встал рядом со мной. — Люди не помнят королей, а короли не помнят, кем они являются и всё, что с этим связано. Белка в случае тебя попадает под оба эти правила, она не помнит тебя как короля и не помнит тебя как королева.

Взгляд Чичи потух.

— Прости, Белка, — он поклонился. — Я не подумал об этом. Что до твоего вопроса… я видел пролетающего в ледяную пустыню кристального дракона. Сомневаюсь, что твоя мать может пострадать от каких-то там заговорщиков. Но вот с памятью у неё и до этого случались проблемы, и не советую её искать, пока всё не решится.

Я вспомнила про то, что моя мама по совместительству является и моей двоюродной прабабкой, и кивнула. Да, Лесию-Лисавету лучше не трогать. Сожрёт и не заметит. Это лисицы могут рисковать с драконом, а вот нормальные люди — нет.

— Не знаю, успели ли удрать ушастые, — вампир скривился. — Меня, правда, интересует только твой друг Вик, если все остальные закончились, плакать не буду. Но они чрезвычайно живучи. Если их тоже похоронили живьём, как тебя, то ничего страшного. Эльфы могут впадать в подобие спячки и находиться в ней довольно долго. Главное, найти, где их закопали. Или понять, куда настроены порталы.

— Порталы, вот именно! — я возбуждённо зашагала из стороны в сторону мимо гробов. — Знать бы, кто в Калегосии занимается порталами… это точно связано с ними. Мне об этом намекал… один человек.

Теперь на меня с одинаковым страданием на лице смотрели все трое. Только мой брат выглядел задумчивым.

— Белка, мы точно знаем, кто занимается порталами, — наконец произнёс Даррен. — Ты перед свадьбой Софи уже нашла виновников.

— И посадила их в королевские казематы, — добавил Бриен. Его душечка снова ревниво поглядывала на Даррена, словно они в чём-то соревновались.

— Какая я молодец, — кисло произнесла я. — А проверила, чтобы при них порталов не было? Или кто-то другой проверил?

Простой ведь вопрос, чего они так позеленели все?

— Н-нет, — наконец произнёс Даррен. — Никто их не проверял.

— Это же родители Софи, их и в казематы сажать было не по себе, — добавил Бриен.

— А где сама Софи и её муж? — забеспокоилась я. — Неужели они тоже пострадали как следующие наследники эльфов? И если Викуэль, как я понимаю, может в гробу и выжить, то Софи… Софи!

Я вспомнила подругу, лежащую в гробу. Что это было? Софи уже умирала⁈

— На Софи защита для эльфийских детей, — Чича задумчиво провёл пальцами по губам, и я отвернулась. Это мне снова что-то напомнило, но отвлекаться мне не хотелось. — Я думаю, у владык Рассехо есть возможность найти её по этой защите. Но для этого нужно сначала найти их!

— Хватит, — я затрясла головой. — Я постоянно наступаю на одни и те же бесовы ловушки из-за того, что не помню слишком многое. Сначала мы с братом должны вернуть себе всю свою память. Потом восстановить воспоминания Калегосии. И, возможно, все прочие королевские персоны вспомнят себя вместе с ними.

Думать о том, что кого-то мы не успеем спасти, я не хотела.

— А потом я найду и уничтожу тех, кто тебя похоронил заживо, — добавил Чича.

— Хорошо, — спорить с вампиром мне не хотелось. Их ещё найти надо!

— Встань в очередь, — тем не менее снова буркнул Даррен, но Чича его проигнорировал. Поди пойми, что не так с ними обоими!

— Итак, — я оглядела своё маленькое войско. — Необходимо проникнуть во дворец, не открывая его, и найти наши короны. Корона короля защищает его разум от всего наведённого, так что есть большая вероятность, что мы сумеем развеять это проклятие.

— Я помню эту корону, — оживился Чича и посмотрел на меня так… будто представил в одной короне без ничего. С чего бы это? Но подумать об этом мне было некогда, да и что толку думать, если скоро я верну себе память! — Но где она находится, знает только советник по ритуалам, а он наверняка невидимый во дворце. Если не сбежал.

— А призраки на что? — я была против считать, будто берусь за что-то невыполнимое. — Они наверняка знают, где корона!

— Призраки не скажут это никому, кроме тебя, ты же медиум, дорогая! — растолковал мне Чича как несмышлёнышу. Но у меня было чем ему ответить.

— Так я и не собираюсь позволить кому-то лезть в это вместо меня, дорогой, — излишне ласково проворковала я, а «дорогой» добавила так вовсе из вредности. — Моя корона — мои проблемы

Глава 12 Штурм дворца

'Если нужно что-то испортить,

не позволяй это делать посторонним,

порть всё сам!

Всё равно никто не справится лучше'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будут мемуары, возможно, даже тайные, если будет время их вести».

Я всё продумала. Даже специальную подвеску для лопаты на спину соорудила. Воины носили в таких мечи, когда не планировали ими пользоваться. Ну, короче говоря, начинающие и не очень успевающие стать опытными воинами. Я это поняла сразу, как только нацепила эту сбрую — лопата нежно, но твёрдо била меня по затылку каждый раз, когда я поворачивалась слишком быстро. Вот только использовать эту сбрую всё время я не собиралась. По моему мгновенно родившемуся плану, я собиралась просто добраться по стене до зияющей в стене дыре от дракона с болтающейся на спине лопатой, а дальше по необходимости использовать её по назначению.

Что назначение лопаты далеко не всегда выкапывание или закапывание кого-то, я уже вспомнила.

Теперь проблема была одна — отбиться от всех желающих меня сопровождать. А таковых была толпа. Пока я придумывала план, надо сказать, довольно быстро, другие оказались ещё быстрее. Арриена притащила Четвёртого — думать не желаю, где он мыкался со своей тайной миссией, ведь явно не искал, как её исполнить! А Даррен Гастион приволок Апфеля. Так что у нас теперь имелось к прочим имеющимся бедам ещё и два нюхача. На двух больше или на десяток меньше, чем требовалось.

Я кисло оглядела свою мини-армию.

— Кто знает, сколько тайных выходов из дворца? — наконец спросила я. Я категорически не горела желанием брать с собой кого-то из живых людей. Не потому, что страдала самоубийственными настроениями, отнюдь. Просто сейчас вокруг меня собрались или довольно бесполезные существа в виде волчьеголовых нюхачей, или те, что не станут меня слушаться, будь я сто раз королевой. А мне в моём и без того хлипком плане очень был нужен кто-то, способный делать всё так, как я скажу.

Это я и объяснила своим спутникам, пока они морщили лбы, изображая бурную умственную деятельность, хотя и Капельке было бы понятно, что знать про тайные проходы могут только короли или слуги! Слуг тут не наблюдалось, значит, короли.

— Твой план слишком похож на импровизацию, — заметил Чича. Вампир был убийственно вежлив и продолжал пожирать меня глазами, но это не меняло того, что он говорил то же самое, что Даррен, который пробурчал, что это самоубийственная глупость, и он не простит себе, если меня отпустит. Он. Меня. Отпустит.

Неужели мне и правда такое нравилось? Я же не маленький ребёнок и не нежная дева, способная только на сопли и слёзы по любому поводу! Я до сих пор не верила, что та цепочка эпитетов, которую выстраивали окружающие меня люди обо мне, действительно о моих талантах, но даже если часть правда, то я никак не могла быть человеком, которому может указывать жених. Тем более, бывший.

И вежливый намёк кровососа на то, что я плохо продумала план, мне тоже не нравился. Да, план был хлипким с виду. Но он был ещё и гибким! Что толку продумывать каждый шаг, если я понятия не имею, кого встречу во дворце до того, как найду корону!

Может, я вообще никого не встречу. Пройду как горячий нож через кусок масла… Я пожалела, что не взяла ещё один бутерброд в библиотеке, прежде чем отправляться в королевский склеп. Голод разыгрался. Ну, тем важнее поскорее попасть во дворец. Там ещё могло что-то быть, а вот в склепе с питанием было удручающе плохо.

А может, мне навстречу выйдут все мои слуги, подчинившиеся взявшим дворец оппозиционерам? А может, только они. Скажем, родители моей подруги Софи, которых даже лопатой бить будет как-то совестно. Или та троица, что засунула меня в гроб. Ах да, эти трое вряд ли во дворце, он же закрылся после того, как меня из него изъяли.

В общем, не было смысла гадать, насколько сложным будет мой путь, пока я туда не попаду. Так к чему строить подробные планы?

— Я знаю четыре тайных выхода, не считая главного и запасного, — наконец нехотя ответил тот, от кого я собственно и ждала ответа. Мой брат. — Если и есть какие-то ещё, то мне они неизвестны, а значит, вряд ли известны и заговорщикам. Всё-таки это мы с тобой, Исса, родились во дворце и прятались в тайных переходах от отца.

Я молча кивнула. Это я не помнила. Может, совсем, а может, это не стоило сейчас того, чтобы вспоминать. Неважно, ведь решать подобные проблемы имеет смысл лишь после возвращения памяти. У меня и без того на одно озарение приходилась парочка провалов. Вот сейчас только было озарение, и я его не запомнила. Станешь тут злой королевой с такими выкрутасами собственного организма!

— А как ты в одиночку собираешься подняться до провала в стене? — всё ещё пытался убедить меня в нецелесообразности моего подхода вампир. — Не лучше ли взять немертвого спутника. Я дотащу тебя до верха, а там не буду мешать махать лопатой. Всё как ты любишь, дорогая.

— Когда ты с ней находишься, с ней происходит ещё больше странного, а ты оказываешься единственным претендентом на её руку, — сквозь зубы прошипел Даррен, а Бриен добавил:

— Я против. Белка знает почему лучше, чтобы с ней пошёл я.

Я подумала, что тут он прав, но взять его до возвращения памяти, не зная, что на самом деле нас связывает, не говоря уж о том, в кого он влюблён… нет, я не должна пользоваться тем, что я королева, так явно.

И я нехотя помотала головой.

— Мне нужно сделать это самой, — повторила я. — Моя корона, мои проблемы. Я должна справиться. Один человек сказал мне, что я должна оживить все порталы Калегосии. И как я собственно должна это делать, болтаясь на руках одного из вас?

Кажется, их проняло. Все, включая моего брата, подавленно молчали.

— Что до твоего вопроса, Чича, — я обратилась к вампиру по имени и увидела, как вспыхнули рубинами его глаза. — Я передумала ползти по стене. Какой смысл корячиться, когда у нас есть дракон. Правда, Арриена?

Призрак не замедлила снова появиться.

— Всё верно, дорогая моя, — сладким голосом произнесла она. — Но тебе придётся взять с собой меня. Иначе Капелька унесёт тебя неизвестно куда, например, обратно в леса Фолееса.

Тут мне крыть было нечем.

— Но мы хоть обойдёмся без горна? — только и пришло мне в голову уточнить. — Не хотелось бы, знаешь ли, сообщать о своём пришествии всех злодеев разом.

— Они и так догадаются, когда в зал шлёпнется дракон, — утешила меня Арриена. — Но я могу обойтись без горна, если для тебя это важно. Капелька уже не выносит одного моего вида.

— Очень удобно, — согласилась я. Одета я была как нужно: утеплённые панталоны, по-прежнему не снятые мешочки с бесы знают чем, тёплое удобное платье, не мешающее движениям, легко скидываемая меховая накидка и зачарованная шляпа, в которой кроме бутербродов прятался ещё и Клема. И туфли, которые так удобно скидывать в случае чего. — Тогда не смысла ждать, отправляемся.

— Но ты обязательно должна выжить, Исса, — брат кусал губы, но останавливать больше не пытался. Мне стоило обеспокоиться этим, но я решила, что дело в памяти. Он ведь хоть и вспомнил меня, это была не вся его память, обрывки, как и у меня. — Я, знаешь ли, не собираюсь снова править.

— Я буду очень стараться, — пообещала я.

Вампир снова открыл рот, чтобы возразить, но Флин дёрнул его за руку, и тот молча закрыл рот. Вот бы меня они так слушались, а то нет же, постоянно возражают!

У склепа меня уже ждал Капелька.

— Выставите у каждого тайного и известного хода как минимум по одному человеку, — приказала я, надевая перчатки. — Я постараюсь не касаться дворца, но вдруг он открывается по другому принципу. Скажем, просто моё присутствие в замке откроет его. Так что лучше будет, если мы окажемся к этому готовы, и кто-то встретит возможных заговорщиков.

— Если это родители Софи, то они могут уйти порталами, — заметил Чича, аккуратно подсаживая меня на дракона. Надо заметить, спорить с его прерогативой делать это никто не решился. Интересненько.

Я махнула рукой. Ну вот какие планы, собственно, можно продумывать, когда на пустом месте столько вариантов? Сами бы подумали!

— Будем решать проблемы по мере поступления, — ответила я. — Сейчас нам нужно вернуть память.

И мы с Капелькой взмыли в воздух. В этот раз я была в перчатках и тепло одета, но от резкого взлёта всё равно заметно озябла. Беда с этими полётами, нет бы придумать что-то поинтереснее. Эльфы, что уж там.

Но лететь было недолго. Пара минут, не больше, да и то минута была потрачена Капелькой на то, чтобы сесть в уже пробитую стену, а не развалить дворец ещё больше.

Я скатилась со спины дракона и по ряби воздуха поняла, что худшая моя версия подтвердилась — дворец начал открываться от одного моего присутствия. Печально, но это значило лишь то, что мне нужно поскорее найти корону.

Я огляделась. Полуразрушенный зал был частично занесён снегом, столы перевёрнуты, пустые троны выглядели такими одинокими, что у меня защемило сердце. А посреди зала стояло наполовину облетевшее свадебное дерево эльфов. На нём чудом сохранилось несколько цветков, да и выглядело оно живым, по сравнению со всем остальным, что было в зале.

Но думать о дереве мне было некогда. И без того было понятно, что здесь никого не осталось. Я решила идти через ход за троном. Пусть у меня и были неприятные воспоминания, связанные с этим проходом, но он скорее привёл бы меня в нужную часть дворца, это я почему-то точно знала. Оставив Капельку и достав из-за спины лопату, я уверенно двинулась по узкому коридору.

— Я буду рядом, — самодовольно заметила Арриена. — В этот раз тебя никто не огреет ничем со спины и не нападёт неожиданно.

— Спасибо, — вежливо ответила я. Не спрашивать же её, где она была раньше со своей заботой! — Ты не помнишь случайно, где могут водиться знатоки ритуалов, которые в курсе про местонахождение короны?

Арриена пожала призрачными плечами.

— Найди любого невидимого слугу и спроси, — ответила она и… проплыла через огромную груду камней, в которую в полутьме едва не врезалась я. — Ой!

Она вернулась обратно, потом проплыла снова и вновь вернулась ко мне.

— Кажется, мне только показалось, что во дворец было легко попасть, — смущённо заметила она. — Кем бы ни были заговорщики, они позаботились о том, чтобы никто не пришёл из тронного зала.

Я рассердилась. В моём собственном дворце устроить такое! Нет, ну каким бы ни было наказание, что придумаем мы им с Флином, но сначала они разберут эти завалы, а потом помоют полы. Как мне кажется, никому не нравится мыть полы в целом дворце, так что неплохое наказание перед наказанием! А то завели моду — в казематы сажать. Сидишь себе, ничего не делаешь, толку никакого.

Я примерилась, чтобы раскидать камни ветром, но Арриена остановила меня испуганным возгласом.

— Слишком узкий проход, — остановила она меня. — Не рискуй, тебя может завалить саму.

Пришлось соглашаться с ней. Я побрела обратно в зал, а Арриена пролетела стену насквозь.

— Главный вход тоже завален, — сообщила мне Арриена раньше, чем я успела добраться до тронного зала.

Так, кажется, мне всё-таки придётся брать мой собственный дворец штурмом! Но заговорщики зря надеялись, что я буду разваливать дворец дальше. Я — не моя мама. Я даже не мой отец, который наверняка вытащил бы этих заговорщиков сладкими речами, просто войдя через главный вход. Я всего лишь Белка, и мне нужно вспомнить, кто я такая, даже не задумываясь о том, могу я это помнить или нет. Даже в голове это звучало ужасно запутанно, но я чувствовала именно так. Пока я не помню, кто я такая, а рассчитываю на чужие мнения о себе, мне не поможет дракон или лопата.

В этом смысле проклятие легло на благодатную почву. Мне всё равно, могла я это помнить или нет. Я должна была вспомнить. Эти стены. Здесь мы прятались с братом. Здесь мы сидели тихие как мышки, не замечаемые отцом и полувидимыми слугами. Мне просто надо пройти через них. И точка.

Я села на свой трон. Обжигающе холодный, но я словно не чувствовала это. Поболтала ногами, будто трон был мне велик. Каким я была ребёнком? Весёлым? Или я замечала, что во дворце что-то не так? Назойливым? Любил ли меня кто-то кроме матери и брата?

Меня словно начало клонить в сон, но я сидела с широко открытыми глазами и видела, как перед моим взором меняется дворец. Он оставался таким же, но теперь я видела больше. Ходы. Выходы. Как починить провал, который всё ещё перекрывала туша ленивого дракона, чтобы не разрушить стену совсем. Я видела теперь невидимых слуг, ну как видела — я чувствовала, где они находятся. И тёмными пятнами я ощущала тех, кого во дворце быть не должно.

И я вспомнила другой замок. Университет. Там было… было что-то вроде этого трона. Только… книга? Тетрадь? Свиток или ручка? Я не могла вспомнить точно, но я поняла, что так действует активированный артефакт. Я сумела заставить один королевский предмет работать на себя!

Я попыталась запомнить, где примерно находятся тёмные фигуры, как и определить, где все слуги, чтобы понимать, куда я могу обратиться за помощью. И ходы. Самое главное. Как спуститься прямо туда, где находились заговорщики. Почувствовали ли они, что дворец открыт? Судя по тому, как низко они находились, они или торчали в казематах — в чём не было никакого смысла, или рылись в сокровищнице — тут смысла было побольше, но только в том случае, если они рассчитывали сбежать со всеми сокровищами, но на деле они же не могли надеяться, что портал пропустит фамильные драгоценности Интийских?

Была ещё версия, что они просто пытаются сбежать, и тут у них шансов было побольше. Хоть я и оставила чёткие указания для своих спутников, что-то мне подсказывало, что слушать они меня будут не больше, чем в любой другой момент. А значит, у входа или не окажется никого, или окажется кто-то вроде Апфеля. А ведь злоумышленников было трое!

Пока я размышляла, как мне добраться до этих злодеев и остановить их в одиночку, дворец словно живой содрогнулся. Капелька нервно переступила с лапы на лапу и завертела головой. А я поняла, что дворец стоит на месте, это я на троне чувствую, что происходит нечто совершенно невероятное, будь я в любом другом месте, я бы ничего не поняла.

Я подбежала к пробитой стене, бесцеремонно протиснулась мимо нервничающего дракона и выглянула вниз. Ощущения меня не обманывали — дворец штурмовали! Издалека с такой высоты, да ещё и из-за снега не было толком видно, много ли наступающих и кто они, но одеты они были вычурно. Инквизиторы? Я плохо помнила, как они выглядят, но с какой стати инквизиторам сейчас по сугробам тащиться в Калегосию, чтобы напасть на и без того раздираемое битвами государство?

Я посмотрела ещё раз. Может, это советники? Вот подумать, у королей по любому поводу есть советники. Почему бы им, потеряв смысл к жизни, не решить завоевать дворец и начать править самим? Ну хоть такое они себе посоветовать точно могли!

Как бы то ни было, я не могла сейчас много думать об этом. Мне нужно было достать корону до того, как заговорщиков нечаянно сметут штурмующие.

Короны не хранились в сокровищнице. Они не хранились в специальных тайниках, вовсе нет. Всё было гораздо проще. Оказывается, моя корона так и лежала на той постели, где мне она пригодилась в прошлый раз. Одно плохо — недалеко от этой комнаты были люди, и я понятия не имела, что они хотят. Что, если им тоже нужна корона?

Где корона Флина, я тоже увидела, но не поняла. Какая-то небольшая комнатка в башне. Ни разу там не бывала. Впрочем, туда добраться было сложнее, чем до нужной мне комнаты, и я решила подумать об этом после того, как всё вспомню.

Я подошла к стене там, где заканчивался огромный камин, нажала на один из камней и нырнула в темноту. Моя охота за короной началась.

Глава 13 Корона

'Королевство почти как счастье —

удержать в руках сложнее, чем воду или огонь.

Но не меньше, чем в случае со счастьем,

хочется это суметь'

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя со времён появления государственности».

Легче было сказать, чем сделать. В полутьме тайных коридоров ко мне присоединилась Арриена.

— Ты не представляешь, что там творится, — заявила она мне с нервным смешком. — Я удивлена так… даже слов найти не могу.

— Я знаю, что там творится, — возразила я, протискиваясь там, где маленькой девочкой наверняка проходила запросто. — Там штурмуют дворец.

— Да, в некотором роде штурмуют, — согласилась Арриена до того странным тоном, что я заподозрила неладное.

— Кстати, а где оставленные мною стражи входов? — спросила я. — С ними всё в порядке?

— Да что им, собственно, сделается, — легкомысленно ответила Арриена. — Они же не там, а тут.

— Где тут? — с подозрением спросила я, но Арриена не ответила, полетев вперёд. Мне пришлось довольствоваться тем, что они не пострадают от неизвестных штурмующих.

Я шла по дворцу, то ныряя в стены, то передвигаясь перебежками по коридорам, и узнавала, и не узнавала его. Что-то мне было знакомо, что-то нет. И это было чудовищно странно. А потом я почти добралась до нужной комнаты, когда мне пришлось спешно прятаться в стену. У комнаты стояла группа советников. Я их не помнила, разумеется, но никем кроме советников эти разной степени потёртости типы в богатых накидках быть не могли. Среди них был только один молодой парень, тощий и рыжий, и ему явно было не по себе от этой компании.

И я его могла понять — компания, как я и предполагала ранее, пыталась поделить королевскую власть. Пробраться в тронный зал у них не получилось, как и покинуть дворец, так что, посовещавшись, они решили избрать главного среди советников и — вот тут я разозлилась так, что у меня едва не загорелось платье, — вручить ему мою корону!

О том, что корона именно тут, им было известно. Замечательно, королеву они не помнят, а корону помнят!

Руки у меня зачесались применить лопату, и останавливало лишь то, что большая часть советников выглядела так, словно развалится и без моей лопаты. И оттого я решила не стоять в тени и ждать, кто там чего нарешает. У меня, собственно, не было на это никакого времени. И я вышла из стены, взяв покрепче лопату и чеканя шаг так, что каблуки отстукивали какой-то очень опасный ритм. И советники замолкли раньше, чем я подошла.

— Штормовая ведьма, — шепнул один, и шёпот прокатился по всей группе. Советники рассредоточились.

— Штормовая ведьма! — громко произнёс рыжий парень и расплылся в улыбке. — Вот это да. Я же всё о вас знаю!

— Да ну? — холодно переспросила я. — И знаешь, что эта корона — моя, а я законная правительница Калегосии?

— Нет, — смешался парень, и мне стало его немного жалко. Он же не виноват, что я злющая, как тьма бесов в одной шкатулке! — Об этом в архивах не писали.

— Это не в архивах, — успокоила я его. — Не каждая штормовая ведьма королева, а только я.

— Но мы не знаем никаких королев, — заметил один бойкий старикан.

— Вы не помните королеву, — сухо ответила я. — И это только ваша беда.

Я взмахнула лопатой, и стариканы поспешно расступились.

— Корона не наденется на кого попало, — пролепетал один из них. Полагаю, что это тот самый надоедливый советник по ритуалам, иначе откуда ему знать такие вещи. — Если кто-то недостоин, то может даже погибнуть!

Я даже остановилась.

— Что-то ты мне не говорил этого в прошлый раз, — наугад сказала я. Честно говоря, я понятия не имела, говорил он или нет, но ведь и старикан этого тоже не помнил!

Старик смешался.

— Ну, если корона узнает вас, — немедленно заюлил он. — Тогда совсем другое дело…

— Вот именно, — грубовато прервала его я.

За грубостью я старалась скрыть неуверенность, ведь я сама понятия не имела, узнает ли меня корона. А медлить было нельзя. Заговорщики, мои товарищи, которые тоже где-то здесь, да ещё и непонятно кто, штурмующий дворец! Некогда думать, надо срочно возвращать память!

— Но разве королевством могла править штормовая ведьма? — заикнулся ещё один тип помоложе первого.

— А ты вообще советник по чему? — вопросом на вопрос ответила я. Конечно, был шанс, что раз советники королевские, то с исчезновением воспоминаний о всех королях мира, они и о том, что были советниками, забудут. Но мне повезло. Похоже, важная профессия и соответствующий ей статус задержалась в их старческих головах куда крепче.

Советник помрачнел, но нехотя ответил:

— Я советник по удобрениям. Но я точно был каким-то другим советником!

— Отлично, — я с трудом сдержала улыбку. — Скоро весна, твои знания пригодятся королевству. А теперь прочь и не мешай королеве!

И я шагнула к двери, дёрнула ручку и отворила её.

Странное дело, мне показалось, что эту комнату неспроста оставили в том виде, чтобы… чтобы что? Я медленно прошла к разворошённой постели, стараясь не наступать на высохшие и почерневшие лепестки цветов. В постели не оказалось простыни, но меня это уже не волновало. Среди подушек я увидела её.

Корона ничем не отозвалась в моей памяти, была она моей или нет — непонятно. И приходилось рисковать, надеяться, что я и правда настоящая королева, а советник блефовал, говоря, что надеть её недостойному значило смерть. Даже королева не может быть уверена, что она достойная!

С этими не очень располагающими к спокойствию мыслями я наконец взяла корону в руки. И вспомнила про шляпу. Вот как я вообще должна носить корону, когда в шляпе у меня Клема и бутерброды? В короне они точно не поместятся!

Но делать было нечего. Времени сидеть и разглядывать корону у меня не было, так что я стащила шляпу с головы, сунула Клему в вырез платья, где он от счастья расквакался — видать устал сидеть в тёмном пространстве, и наконец осторожно положила корону на волосы.

Корона легко скользнула чуть ниже и обручем обхватила мою голову, я едва не вскрикнула от неожиданности, а пятая точка потеплела в предчувствии бурных ругательств.

Но ничего не произошло. Я не умерла и не загорелась, хотя были у меня и такие мысли. Но и память… целиком ко мне так и не вернулась. Я почувствовала такое разочарование, что не сразу поняла, что некоторым образом корона всё-таки сработала. Лишь спустя очень растянувшееся для меня мгновение я осознала, почему память вернулась частично. Я помнила ясно и чётко все моменты, когда я была в этой короне, вот в чём фокус!

Проблема была в том, что я определённо не старалась оказываться в короне чаще, чем того требовалось по протоколу, шляпа мне была куда ближе. И в результате я прекрасно помнила помолвку с Дарреном — она проходила на высшем уровне, и пусть я ещё не была коронована, корону на меня водрузили. Вот только браслет он мне надел ненастоящий. Интересно, он уже тогда знал, что не будет со мной? Я теперь помнила, что говорила Арриена про браслет старшего из Гастионов. Или это касалось обоих братьев? Они могли жениться лишь на третьем выборе. Вот Даррен и женился. Был ли он счастлив с Наперстянкой, которую я помнила только с разорванным дикой ведьмой горлом, я понятия не имела.

Я прислушалась к себе. Я вспомнила себя и Даррена на нашей помолвке, вспомнила его с Наперстянкой на моей коронации. Вспомнила, как выглядят и ведут себя все, кто был на коронации — и это было настоящим облегчением. Но во мне не проснулась та самая любовь к Даррену, о которой он твердил так, словно сам её помнил.

А ещё я вспомнила ночь в этой самой комнате, и краска залила моё лицо и уши. Хорошо ещё, что напуганные моей лопатой — я перехватила её покрепче, советники не рискнули пройти за мной и толпились в коридоре.

А я теперь вспомнила нежность и страсть. Нежность усмиряла жаркую страсть, и холод тела моего партнёра вполне перекрывался его поцелуями. Но был ли он тем единственным, с которым я хотела бы провести жизнь? Он был почти идеальным, если не считать того, что до меня у него были сотни женщин, а сам он был немертвым. Но и не живым. Я могла рассчитывать, что моего жара хватит на двоих месяц, два, три… Но не на всю жизнь.

Как он сказал, когда мы нашли его в склепе? Он собирался завоевать для меня пару-другую стран, пока я буду жить без него. Похоже, вампир осознал это раньше меня. Ничего удивительного, живым или мёртвым, он существовал куда дольше и был мудрее. Мне было чуть жаль той страсти, что помнила корона, но…

Я не успела додумать, услышав за спиной шорох. Инстинкты были быстрее мыслей — и я с разворота опустила лопату кому-то на… думала, что на голову, но не рассчитала разницу в росте, так что как следует заехала по плечу.

— Оу, — раздался знакомый голос, и я обнаружила, что передо мной стоит тот самый предмет моих последний размышлений. Вампир потёр руку и широко улыбнулся. — Не думал, что буду скучать по твоей лопате, дорогая.

— Что ты тут делаешь? — краска снова залила лицо, и я сердилась, прекрасно понимая, что вампир чует моё волнение и бьющееся быстрее, чем следует, сердце.

Впрочем, если вампир и хотел позубоскалить на эту тему и поговорить о том, что в прошлый раз мы тоже были здесь вдвоём, только на мне была одна корона, то делать он это не стал.

— Мы решили, что одной тебе небезопасно находиться во дворце, где были заперты Херсты, — пояснил он. — Бовиль не выглядела очень уж опасной, но вот Равер… Понятия не имею, чем ему так не нравились разом и эльфы, и Гастионы, но я успел немного порыскать в библиотеке Гастионов — они единственный род, делающий порталы для Калегосии, а значит, эти перемещающиеся гробы — их рук дело.

Что-то в его словах меня царапнуло, но пока я не понимала, что именно. Да и думать об этом было некогда — все мои спутники, получается, были во дворце, а кто тогда остался снаружи? И кто, бесы их дери, штурмует дворец?

В ответ на эти вопросы Чича расплылся в улыбке.

— Ты не поверишь, но Даррен неожиданно вспомнил, что он некромант, — ухмыльнулся он. — И это королевский склеп вышел проветрить кости. Задание им было, правда, никого не выпускать из дворца, но с этим у Даррена вышел промах — бывшие короли и королевы слишком долго не выбирались из своих каменных гробов, чтобы теперь просто стоять.

— Так вот почему они так вычурно одеты! — сообразила я. И тут поняла, что ещё вспомнила, оказавшись в короне. Я не просто умею говорить с призраками, у меня есть целая группа призраков, которые могут мне помогать. И не только видимые всем дед Фрингвил или Арриена Гастион, но и множество никому не видимых призраков.

И я тотчас забыла и думать про драгоценные мощи, штурмующие дворец. Кто-то другой, может, и возмутился бы, но я-то знала: короли и королевы были не дураки подраться и при жизни, и такая возможность после смерти их ничуть не оскорбит.

— Кайса, — позвала я, удивляясь, как могла забыть ещё одну подругу. Она же даже не имела отношения к короне и тому, что я королева! Отвратительное проклятие!

— Белка! — призрак девушки даже сделал переворот в воздухе от радости. — Наконец-то! В Калегосии творится какой-то кошмар. Фата Эрис из последних сил удерживает университет, повсюду битвы. Ещё и ты пропала и не звала меня!

— Я не пропала, Кайса, я потеряла память, — призналась я. — Да и сейчас вернула её не полностью. И тебя я помню урывками, прости.

— О… Я поняла, — лицо Кайсы исказилось, но она быстро взяла себя в руки, если так можно сказать про призрака. — Но ты ведь не просто так меня позвала, верно?

— Верно, — не стала спорить я. — Очень хорошо, что ты упомянула фату Эрис. Фата Эрис. Меня всегда интересовало, почему её так зовут. И она выглядит молодо, хотя никто не знает, сколько ей лет. Она легко восстанавливает справедливость в университете, но совсем не появляется во дворце. У меня странное чувство, что я упускаю что-то важное, что-то, что знает она. Только вот чутьё требует от меня не спрашивать напрямую. Ты можешь проследить за ней?

— За фатой Эрис? — неуверенно повторила Кайса. — Хорошо, Белка. Как скажешь. Хотя мне и кажется это странным.

— Пусть я ошибусь, — остановила я её. — Но, если нет… боюсь, что я начинаю понимать, причём тут Гастионы и почему и как погибли Ротар и Арриена.

Я немного кривила душой. Как и почему я пока представляла слабо, но дурацкое проклятие неожиданно начало мне помогать. Я вспомнила многих, но не помнила почти ничего, что меня с ними связывало. Чистые ровные нити, не перевитые множеством узлов привязанностей, страхов и привычек. И я могла мыслить с холодным рассудком. Удивительно непривычное ощущение.

Кажется, я стала понимать, откуда появились первые порталы, унёсшие с собой старших Гастионов, откуда порталы были у Юлия Звояра, которого я помнила настолько смутно, что почти что и не помню.

Я была неправа, пытаясь искать ответ в настоящем. Пытаться разобраться, кому досадила я или мой брат, Бриен или Даррен. Да что там, в прошлое я не опускалась дальше, чем в историю этой самой Кайсы! Но начало всему тому, что закрутилось в такой тугой комок, было положено много раньше.

Теперь я поняла, что меня зацепило в словах Чичи. Ну конечно! Дело не в Бовиль и не в Равере, и уж тем более не в Софи. Дело куда глубже.

— Что ты поняла, Белка? — терпеливо ожидающий меня вампир, решил подать голос. — Причём тут фата Эрис, что за дела с гробами Гастионов?

— Ты был прав, — ответила я, поправляя корону. Пусть она показала мне не слишком много из того, что я уже не вспомнила, именно этих элементов мне и не хватало. — Род Херстов издавна работал с порталами. Вот в этом «издавна» мы и поищем ответы. И нас интересует не только род Херстов. А некоторые другие очень долго живущие, которые могут знать ответы.

Я посмотрела на него.

Он криво улыбнулся.

— Догадалась, да? — со вздохом спросил он.

— Вы очень похожи, — примиряюще ответила я. — Просто ты… ну красивее, что ли. Полагаю, что дело в бабуле Инессе. Она внесла некоторую простоту в черты потомков. Незначительную, но всё же. С Клементиной ты похож чуть больше.

Чича молчал.

— В некотором роде хорошо, что я не родная Астаросским, — продолжала я. — Иначе ты был бы мне кем? Прадедом? Прапрадедом?

— Это неважно, Иссабелия, — мягко произнёс Чича, впервые за время после нашей новой встречи называя меня полным именем. — Я давно не тот, кого звали Истром Астаросским. — Но ты права, похоже, пришла пора вспомнить всем, что тогда случилось. Возможно, это и правда связано.

— Отлично, — голос мой немного дрожал. Не каждый день узнаёшь такие вещи! А всё из-за того, что мы привыкли смотреть на вампиров как… на вампиров, да. Совсем позабыв о том, что они кем-то были до этого. Странно, но для того, чтобы это вспомнить, мне самой потребовалось потерять память. — Тогда предлагаю схватить тех злоумышленников, что ещё не успели покинуть дворец, а потом отыскать всех тех, кто может знать, с чего всё началось.

Я поправила корону и решительно направилась к выходу из комнаты. Прочь от тех воспоминаний, что сейчас мне могли только помешать.

Увидев меня в короне, советники все как один склонили головы.

— Королева Иссабелия Интийская… — прошелестели они. — Готовы служить и советовать.

Отлично, эти меня, кажется, вспомнили благодаря короне. Ну хоть что-то. Правда, я не могу показаться сразу всем в этой короне, так что от проклятия надо искать что-то другое.

— Белка, — разулыбался и тощий рыжий маг. Весень, точно. Мы с ним учились вместе, но на разных факультетах. — Точно, ну как я мог забыть тебя!

— Это проклятье, — пояснила я. — Кстати… а у нас есть советник по проклятиям?

— Есть, — обрадовался тот советник, что заведовал удобрениями, но сразу как-то сник. — Но он отправился в университет по приказу Вашего Величества расследовать убийства студенток. Там вроде всё решилось, но Висколь Грайд так и не вернулся из университета. Простите, Ваше Величество, мы не интересовались, почему так. Может, ему понадобилось там задержаться…

Я в сердцах ударила лопатой по каменному полу. Да уж, пришлось! И как теперь разбираться с проклятием без того, кто в них лучше всего понимает?

Зато ясно стало одно — соваться в университет сейчас совершенно точно не стоило.

Глава 14 Совет и советники

'Если нужен совет, бери того,

Кто сам не выглядит специалистом.

Если нужен результат — бери того,

Кто в этом по-настоящему разбирается'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

Я была уверена, что во дворце всё ещё остаются Херсты и именно их есть возможность задержать и как следует расспросить. И пусть тут нет никого из инквизиторов, Чиче можно постараться вспомнить, как он им был, и не отрывать никому голову, а подойти к вопросу со всем старанием. Для себя я уже примерно наметила, кого мне нужно расспросить, чтобы составить полную картину, но я хотела бы не бегать, как будто меня бесы за пятки кусают, а знать наверняка.

Однако вместо Херстов в малом тронном зале, который никем не был разрушен и поэтому заметно выигрывал у большого по всем параметрам, меня ждали Флин и братья Гастионы со связанными по рукам и ногам парнем с васильком на щеке и коротко стриженной женщиной.

Я их не помнила, но они мне не нравились, как и их ожерелья из плотно сидящих жемчужин.

— Королева Иссабелия, — выплюнула женщина. Отлично, она меня тоже узнала. Похоже, ближайшее время придётся ходить в короне. Не очень практично, зато хоть какой-то порядок будет восстановлен. Я всё ещё пыталась понять, кому и зачем нужен был весь этот хаос. Вот этим двоим? Но они, похоже, не слишком-то много получили от того, что исчезли все короли.

— Да они когда-нибудь прекратят попадаться на пути? — возмутился Чича. Очень удобно таскать с собой немертвого, на которого не действуют проклятия! Просто как карманная энциклопедия, только говорящая. — Сделайте уже что-то с вашими тюрьмами, чтобы из них нельзя было сбегать несколько раз подряд. Или отдайте их мне.

Он хищно сверкнул глазами.

— Впрочем, Белка и наших пленников всех освободила, — добавил он с укоризной.

Так мы узнали, что двое пойманных злоумышленников и впрямь принадлежали к секте, считающей себя оппозицией к власти.

— К власти кого? — на всякий случай уточнила я. — Ладно, мы с братом похожих взглядов, но наш отец был другим, дед сильно отличался от нас всех, а те же эльфы или инквизиторы, уверена, действуют вообще не так, как люди.

— Этим плевать, — махнул рукой Чича, обращая внимания на злющих пленников не больше, чем на табуретку. — Они словно сами кем-то проклятые, говорим им, не говори, хотят свергнуть всех сразу — и точка.

— А если показать им результат этого свержения? — я всё ещё не верила в плохое, но тут головой покачал уже Четвёртый, имя которого я благополучно забыла. Булгур? Или Бухтур? Называют же люди детей!

— Бесполезно, — произнёс он. — С Инеем мы вместе работали. Он фанатик и верит только в одно. И ещё своей маме.

Последнее он добавил с нескрываемым ехидством, даже сквозь железную голову было слышно. Женщина с короткой стрижкой зарычала. Понятно, это и есть мама. Ну и семейка, конечно! Решать по ним мне совершенно не хотелось, да и времени на это не было.

— А можно их и правда допросить, и отправить туда, откуда они так быстро не выберутся? — поинтересовалась я. — Дело в том, что у меня появились мысли насчёт того, кто во всём виноват, но я не уверена. И мне нужно время. Копать придётся глубоко.

Я задумалась.

— Вероятно, во всех смыслах, — уточнила я на всякий случай.

Но раньше, чем кто-то успел двинуться, чтобы увести пленников, женщина вдруг потёрлась подбородком об ожерелье, которое засветилось синеватым, и… запела.

— Заткните уши, — скомандовал Апфель. — Я читал! Это ожерелья русалок! Она использует их голос.

Сам он не делал никаких попыток защититься, ну и правильно — у него для этого была железная голова. А у меня моя корона и — я вспомнила рассказ Чичи, отец с корнями из русалок. Или, правильно сказать, с хвостами? Тем не менее защитить надо было остальных — Гастионов, брата и так некстати вынырнувших из коридора советников.

— Бриен, ты не поддаёшься этому, у тебя иммунитет! — быстро произнесла я. — Береги короля!

Бриен немедленно прижал ладони к ушам Флина, не позволяя тому слышать ни звука. Сам он и впрямь выглядел совершенно собранным и не очарованным. Я посмотрела на Чичу и железноголовых: кто меньше повредит стариканам?

Потом вспомнила, как Четвёртый приложил меня дубинкой, и скомандовала нюхачам:

— Заткнуть этих! — и указала на пленников, а Чичу попросила:

— Аккуратно останови советников!

Очень вовремя, потому что зачарованные голосом этой ненормальной, что надела ожерелье русалок, советники бросились их освобождать. Ну как бросились. Примерно так же успешно, как и за короной. Только Весень бросился всерьёз, но был остановлен подножкой Чичи, пропахал носом пол и остался лежать, хотя определённо не так сильно расшибся, как хотел показать.

А вот советники постарше на голос так легко не поддавались. Нет, они хотели освободить пленников, но предпочитали советовать друг другу, как это лучше сделать. Шум и гам поднялся такой, что я пропустила, когда Иней подтянулся к матери. Он не пел, а издавал какой-то дребезжащий звук, но теперь за голову схватились оба нюхача, а потом уронили на пол дубинки и потянулись за верёвками.

Делать было нечего, и я со всей дури опустила лопату сначала на железную голову одного, а потом и другого.

— Спсип крлва, — успел прохрипеть Апфель, прежде чем рухнуть на пол. Какой вежливый нюхач, не то, что те из секретной миссии!

Тут я поняла, что упустила из виду некроманта. А Даррен уже вовсю боролся с верёвками на руках Инея. И я опустила лопату на его спину, памятуя, что черепа у обычных людей не такие крепкие, как железные головы. А потом, когда Даррен рухнул, до меня вдруг дошла простая мысль, которую я почему-то не подумала раньше. А почему, собственно, я бью своих?

И я двумя ударами вырубила обоих певцов.

— Лучший день в моей не-жизни, — заметил Чича. — Ну, после ночи с тобой, разумеется. Впрочем, там была ночь, а не…

— Не оправдывайся, — лениво махнула я лопатой. — Я тоже получила кучу удовольствия. Как-то мне сильно этого не хватало.

— Я про то, как ты приложила Даррена, а ты о чём? — ухмыльнулся вампир.

— Я просто рада, что удалось помахать лопатой, — покривила я душой. Не признаваться же при всех, что даже без полных воспоминаний я чувствовала недосказанность в наших с Дарреном отношениях. Он предал меня, а я как-то просто приняла это, так? Вроде как он не хотел, он не знал, это всё она… Но как же мне хотелось, оказывается, просто разочек взмахнуть лопатой!

Бриен отпустил моего брата и бросился к своему.

— С ним всё нормально, — с облегчением произнёс он. — Некроманты крепкие.

— Конечно, нормально, — возмутилась я в ответ. — Я же бью аккуратно.

— Не всех, — заметил вампир. Но немертвый мог бы и помолчать, ему от лопаты ничего не сделается!

— Допрашивать их будет непросто, — призналась я. — Или я, или ты. Но я не очень умею… ну хорошо спрашивать.

— Оставь это на меня, — успокоил меня Чича. — От меня они не сбегут, и я всё узнаю. Лучше продолжить поиски Херстов, эльфов, Софи и решения всех проблем. Я так понял, ты знаешь, кто во всём виноват?

— Не совсем, — призналась я. — Чича, ты учился в университете, верно?

— Учился, пока Даррен не выкинул меня в окно, — подтвердил Чича. Что-то я всё больше не понимала свою былую привязанность к Даррену. Выкинуть вампира в окно — а если бы он пострадал? Немертвый, конечно, но всё равно чуточку жалко. Но сейчас это было неважно.

— Ты помнишь фату Эрис? — спросила я. Постанывая, сел рядом с братом Даррен. Очнулись и нюхачи.

— Даже я помню фату Эрис! — воскликнул какой-то очень дряхлый советник. — А что, фата ещё преподаёт?

— Преподаёт, — я прищурилась. — А ведь она не эльф. И не вампир.

— И не дракон, — добавил Чича и пояснил: — Драконы обязательно рано или поздно себя выдадут, разве нет?

— У нас есть кто-то, кто разбирается в расах? — решила наудачу спросить я у советников. Оказалось, что вот именно такого мы и не завели. Ну как неудачно-то!

— Ладно, — я решила не страдать по этому поводу, а потом обязательно назначить такого полезного советника. Как вообще можно мирно жить с соседями, если мы о них совсем ничего не знаем? И я сейчас совсем не про фату Эрис, разумеется. — Кто умеет работать с архивами и может поискать хоть что-то, способное пролить свет на её загадочное происхождение?

— Я могу! — не поднимаясь с пола, осторожный Весень поднял руку. — Я уже привёл в порядок всю информацию по штормовым ведьмам, могу и по расам разобраться.

— Отлично! — обрадовалась я и повернулась к остальным советникам. — Так, а какая польза может быть от вас?

Советники заволновались и принялись оглядываться друг на друга.

— Я подожду весны, — первый сообразил советник по удобрениям. — Там мои знания точно пригодятся.

— Хорошо, — не стала спорить я. — Остальные? От вас вообще есть какая-то польза или вы своим мельтешением заполняете дворец, чтобы тут скучно не было?

Советники снова переглянулись, по-видимому, пытаясь сообразить, хорошо ли будет ответить положительно на мой вопрос. Мне стало жалко стариканов. Нет, ну где ещё толпиться-таки престарелым магам? В университете, да во дворце. Тем более сейчас, угробит ещё кто-нибудь. На улицах неспокойно.

Но нутром я чувствовала — не займу их сейчас, они со скуки сами займутся мной и замучают советами.

Руки чесались что-нибудь раскопать, и я решила, что это знак.

— Найдите мне карту Калегосии и обозначьте все кладбища на ней, если они ещё не обозначены, — потребовала я.

— Но… королева… — заикнулся один. — Вам не стоит самолично тревожить мёртвых, да ещё и по всему королевству.

— Ей можно, — шикнул тот, которого я определила как советника по ритуалам. — Она же королева мёртвых!

Вот и славненько. Не то, чтобы я всерьёз планировала покопаться на всех кладбищах, но пусть хоть делом займутся и заодно обновят карту страны! Как известно, где свежие кладбища — там и люди. А то расслабились тут, устраивают битвы улица на улицу!..

Я задумалась. Хотелось приложить возможности всех и каждого сделать что-то полезное, а самой отправиться к госпоже Ильинке. Я просто чувствовала, что настоящая память придёт ко после встречи с ней. Почему? Понятия не имею. Я ни разу не встречала её в короне, а оттого помнила очень смутно.

— Так, Чича, эти двое на тебе, — приказала я вампиру. Вспомнила запоздало, что он не мой подданный и может не слушаться, но Чича спорить не стал, только легко поклонился и хищно уставился на оробевшую парочку. Уже неплохо. Я сомневалась, что ему удастся добыть полезную информацию, но мало ли!

— Кто знает, где живут Херсты? — спросила я советников и затесавшихся с ними Гастионов и нюхачей.

— Я знаю, — поднял руку ответственный за удобрения. — И советник по порталам, мы же у них все порталы заказывали.

— Отлично! — я огляделась и, не обнаружив никого, похожего на советника по порталам, спросила этого: — И как к ним попасть?

— Порталом! — сообщил тот нерадостно.

Интересно, а советников подбирали так, чтобы на их фоне король смотрелся лучше или это случайность? Я вздохнула. Устала от этих попыток вытянуть информацию. Брат смотрел на советников так задумчиво, что я поняла — он тоже не подозревал, насколько всё с ними печально.

Вообще, искать Херстов прямо сейчас большой необходимости не было. Они могли прыгать своими порталами по всей стране. А пока была такая неразбериха тем более. Но они могли пролить свет на то, кто были их подельниками. Не верю я, что все придумали эти двое, которые просто хотели свергнуть вообще всех. Это не работает!

Ладно. Я покрепче сжала лопату, поправила корону. Сначала восстановить память всем, потом всё остальное.

А значит, нужно идти к Ильинке.

— Даррен, — я обратилась к старшему из братьев и поморщилась, когда его лицо осветилось надеждой. — Направь действие мёртвых королей и королев в мирное русло. Пусть королевские мощи утихомиривают людей на улице. У нас тут столица или бесы знают что?

Я оглядела оставшихся без дела людей и, в первую очередь, их душечек. Мне надо было понять, кого я могу взять с собой. У большинства советников их душечки просто в панике носились по плечу, определённо оказавшись куда крепче хозяев, но такие же безголовые.Флин просто молча наблюдал за мной, но его душечка смотрела на меня как Клео Варханке, когда я в детстве подняла её топор. Ого, я помнила бабушку!

Душечка Апфеля с интересом вертела головой, тогда как у Четвёртого просто с подобострастием пялилась на меня.

— Кайса, — шёпотом спросила я подругу. — Кого мне взять с собой к Ильинке?

— Бриена, — уверенно заявила та.

Я с некоторым подозрением оглядела призрачную подругу и решила, что эта сводничеством заниматься вроде не должна. Строго говоря, я тоже думала насчёт Бриена. Он определённо мог в случае чего защитить меня, а на улицах города это было немаловажно. Не могу же я сама бить своих подданных лопатой! Кроме того, что это небезопасно, так ещё и неэтично. Я же их королева в конце концов!

— А из нюхачей? — я решила, что вдвоём с Бриеном не пойду. Он там в кого-то влюблён, а тут окажется скомпрометирован королевой, и придётся ему на мне жениться. Нет уж, дудки, хватит мне этих невольных женихов! Сначала любовь — потом жених, а не наоборот!

Кайса задумалась, покружилась в воздухе.

— Второго я не знаю, — шепнула она доверительно.

— Это Четвёртый, — машинально ответила я.

— Да хоть двадцать третий, — обиделась Кайса. — А вот Апфель показал себя как немного трусоватый, но неглупый детектив.

И вот поди разбери, кого с собой лучше взять: исполнительного дурака или в меру много детектива!

Но потом я вспомнила, что лопата при мне, а искать пропавших эльфов и Софи я никого не отправила, и решение пришло само собой.

— Апфель, нужно найти Софи Херст, — попросила я нюхача. — Понятия не имею, где может быть она и её молодой супруг, но им может грозить опасность от Херстов. Опять же, они могут найти их первыми, а значит, тем более надо искать Софи.

По лицу душечки было видно, что нюхач и рад неожиданному заданию и страшно перепуган. Но мне было не до его метаний.

— Может, есть какие-то идеи прямо сейчас? — осведомилась я, опираясь на лопату. — Пока я ещё здесь.

— А куда ты собралась? — заинтересовался Даррен, но я его проигнорировала. Даже брат не лез с глупыми вопросами, понимал, что это серьёзно, а этому всё неймётся!

Нет, ну нашёл время! Я по глазам видела, что он придумал что-то новое и ждёт, когда я обращу на него внимание, но у меня просто не было времени. Да и то, что я о нём вспомнила, меня совсем не вдохновляло. Может, он прав, у нас была огромная любовь и ожидание прекрасного будущего, но память пропала, а вместе с ней и ожидания. Осталось только то, что можно было увидеть прямо сейчас. Даррен лишился жены и теперь был свободен снова говорить мне всякие глупости. А если бы Наперстянка осталась жива? Точнее, осталась жива и не стала эйри, разумеется. Очень сомневаюсь, что для эйри имеет значение брачный браслет!

— Одна идея есть, — испуганно оглянувшись на Даррена, пролепетал Апфель. — Ваш дракон, королева. Точнее, не ваш. В общем, эльфийский дракон. Он ещё в тронном зале?

Я оглянулась на Кайсу. Та пролетела сквозь стену и вскоре вернулась.

— Там, — подтвердила она. — Сидит и таращится на дерево это. Небось единственное, что здесь ему дом напоминает. Холодно ему в это время года в Калегосии!

— Отлично, — растерянно произнесла я. Вот и куда бросаться? Восстанавливать всем память или искать Софи? А что, если мы вспомним, куда она могла деться? Или наоборот, что, если ей помощь нужна прямо сейчас, а не когда мы все тут навспоминаемся?

Я поняла, что королевой мне быть совсем не нравится. Раз нужно выбирать между подругой и целым королевством!

Впрочем, колебалась я недолго. Софи была моей подругой, а эти подданные… ладно меня забыли, но совесть они отчего потеряли? С соседями свары устроили! Пусть их пока прежние короли и королевы успокаивают, раз до такого довели, что тут без королевской магии разваливается всё. Ничего, вот верну по местам и наведу порядок, чтобы и пикнуть никто не смел!

— Вот так и становятся злыми королевами, — усмехнулся Чича, когда последние мысли я пробурчала себе под нос. — С самыми добрыми намерениями, заметь!

— Ой, иди ты уже… допрашивать этих вот, — беззлобно ответила я и кивнула на всё ещё незнакомых мне оппозиционеров. — Если узнаешь что-то стоящее, отправь пустельгу.

— Пустельгу она помнит, а меня нет, — проворчал Даррен, но я снова сделала вид, что его не слышу.

— Со мной отправляются Бриен и Четвёртый, — заявила я. — Есть возражения?

Возражений не было. Только Четвёртый смотрел с таким скепсисом, словно предвкушал, как я снова свалюсь с дракона. Но такой радости я ему доставлять не собиралась. Во дворце имелось много тёплой и удобной одежды на любой случай жизни. Нашёлся и королевский костюм для полёта на драконах. Удивительное дело. Своих драконов в королевстве не было, садиться им в столице было нельзя, а костюм имелся!

— У королевы должно быть всё, — пояснил Флин, который и указал мне на гардеробную матери. — Исса, я не буду спрашивать, что ты планируешь делать. Ты выросла, и ты настоящая королева. Но что делать мне?

— Пока меня нет, ты снова король, — я пожала плечами. — Найди свою корону, пусть тебя тоже вспоминают. Наведёшь порядок в столице, призовёшь боевых магов и лича Ротара на помощь, устроишь тут тиранию, я вернусь и тебя свергну. Все будут счастливы.

— Ну наконец-то хороший план, — улыбнулся брат. — Договорились, сестрёнка. Только ты должна для этого обязательно вернуться, договорились?

Я и сама не собиралась пропадать, о чём ему немедленно сообщила. А потом облачилась в костюм, с тяжёлым сердцем оставила шляпу на хранение Флину, лопату вручила Бриену — этот точно не потеряет, и двинулась в тронный зал по тайному ходу. Бриен и Апфель двинулись следом.

— Белка! — окликнула меня из стены Кайса, и я остановилась. — Хочешь совет?

Удивительное дело, полный дворец советников, а совет хочет дать призрак! Но я кивнула. Совет такая штука, применять его необязательно, а польза может быть. Беспроигрышная история!

— Попробуй разобраться, откуда у Инея и его мамаши ожерелья русалок, — произнесла подруга. — Это не та штука, которую можно прикупить в лавке. Когда ты вспомнишь своего жениха Ратора, ты поймёшь, что эти истории точно связаны.

И Кайса исчезла.

Замечательно! А я думала, у меня уже достаточно проблем, о которых нужно думать! Но нет, Кайса определённо считала иначе.

Глава 15 Куда дракон выведет

'Мы придаём другим существам

черты чего-то нам знакомого,

а потом удивляемся,

если они этим чертам не соответствуют'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будут мемуары, возможно, даже тайные, если будет время их вести».

Капелька, как мне показалась, была рада наконец-то лететь. Хотя она и сидела как приклеенная рядом с эльфийским деревом, когда мы вернулись в тронный зал, немедленно завертелась, разрушая остатки зала, и приготовилась взмыть в воздух. Мы едва успели вскарабкаться и усесться между гребней. С каждым разом у меня это получалось лучше и лучше. И да, я окончательно вспомнила драконицу. Сложно не вспомнить, когда она порыкивает и движется под ногами, переступая с лапы на лапу!

В костюме для полётов на драконах я не мёрзла, да и Бриен держал меня крепко. Не то чтобы в этом была какая-то необходимость, но всё равно приятно, и я не стала в воздухе возмущаться и требовать, чтобы он не переживал за меня, я же не упаду. Да и уверенности у меня было меньше, чем мне бы хотелось.

Калегосия проносилась под нами так стремительно, что я немедленно поверила в то, что мы делаем всё правильно, и дракон несёт нас к своим хозяевам. В глубине души я не переставала надеяться, что он принесёт нас к Викуэлю и Софи, а не к властителям лесов Фолееса, о которых я помнила ровным счётом ничего, но даже они были неплохим вариантом. Верну память им — они помогут найти своего сына и наследника, а что Софи будет рядом с ним — я была уверена на все сто!

Не знаю, на каком упрямстве держались Бриен и Четвёртый, но я даже в своём костюме начала подмерзать, когда мы наконец принялись снижаться, и вскоре я могла уже получше разглядеть местность. Тут мне в голову и закрались первые подозрения. Это оказалось довольно странное место для эльфов. Предгорье без единого дерева, только пышные кустарники, густая трава — близость эльфийского государства сказалась и тут, и весна наступала раньше, стада овец и несколько приземистых домишек, цепляющихся за обломки скал то тут, то там.

— Ну и где тут искать эльфов? — вслух поинтересовалась я, спускаясь с дракона. — Капелька, куда ты нас прине… а… о!

Драконица хищно рванула вперёд, переваливаясь на толстых коротких лапах и помогая себе выступами на крыльях, схватила овцу и немедленно проглотила. Что удивительно, остальные овцы лишь в первый момент бросились врассыпную, но тут же успокоились и принялись жевать траву, постепенно опять собираясь в стадо, только уже с драконом в середине. Невероятные создания.

— Судя по всему, Капелька проголодалась, — глубокомысленно произнёс Четвёртый, подчёркивая очевидное. — Боюсь, что эльфов мы тут не найдём.

— Мы тут вообще ничего не найдём, — в сердцах мне хотелось запустить в прожорливую драконицу лопатой, но терять разом средство передвижения и оружие не хотелось. Лопата вряд ли доставит хоть сколько-то проблем Капельке, но та может обидеться и улететь. И оставить нас в этом забытом всеми месте. Нет, серьёзно, это хотя бы всё ещё Калегосия? Тут даже биться никто за землю и богатства не собирался. То ли уже закончили, то ли размеренность жизни предполагала некоторую аморфность во всём и в этом тоже. За что им тут сражаться, за овец? За возможность обладания точно таким же жалким домишком?

Конечно, от злости я немного преувеличивала. Домишки вовсе не были жалкими. Приземистые, но крепкие, сложенные из обломков скал поменьше. А одно строение было больше прочих, и — я просто глазам своим не поверила, на нём было написано «таверна „У овец“»! Таверна! В таком месте, где она должна называться «Последний путь», не иначе!

— Можем зайти и узнать, — предложил Бриен. Он встал рядом со мной, словно собирался защищать, но я чувствовала, как от него исходит неуверенность. Из того, что я о нём помнила, я понимала, что он не так часто покидал столицу, и тут, на краю Калегосии, ему было неуютно.

Желая его поддержать и заодно поговорить хоть с кем-то более вменяемым, я негромко позвала:

— Арриена!

— Иссабелия, ты снова попала в неприятности? — сварливо осведомился призрак, появляясь передо мной, но тут она увидела Бриена, и её голос тотчас изменился. — Бриен, милый, как у тебя дела?

Бриен закатил глаза.

— Мама, не начинай, всё хорошо, — хмуро ответил он. — Если не считать того, что мы с Белкой ожидали оказаться рядом с проклятыми властителями эльфов, а глупая драконица принесла нас в это странное место.

— Вообще-то, это именно вы возомнили, что она понесёт вас к своим хозяевам, — возразила Арриена. — А теперь, когда животное всего лишь не оправдало ваши завышенные ожидания, оно и виновато?

— Ну да, — Бриен пожал плечами. — С детьми же так работает, почему с драконами нет?

— Ты хочешь сказать, что я ждала от вас того, что вы не собирались делать? — опасно ласковым тоном начала Арриена, и я поняла, что это пора сворачивать.

— Так, — я махнула лопатой, привлекая их внимание. — Мы собирались идти к таверне, верно? Вот и предлагаю не менять своего плана.

Я раздумывала как вежливо намекнуть Арриене, что мы тут отнюдь не умираем, и она может вернуться во дворец, как сама Арриена вскрикнула и огляделась.

— Я знаю это место! — заявила она. — Точнее… мне кажется, что я здесь бывала!

— Так вот для кого тут понастроили таверн, — буркнула я, хотя таверна была всего одна. — И что тебя занесло сюда?

— Я… — она вся поникла, и мне стало её жаль. — Я не помню! Но я точно тут была!

— Что толку размышлять, когда можно спросить? — Бриен с жалостью посмотрел на мать. — Вдруг тут ещё работает тот, кто тебя видел, мама.

— Очень может быть, — согласилась я. — Сомневаюсь, что тут часто меняются люди.

Мы оставили Четвёртого наблюдать за Капелькой, которая сожрала ещё овцу и прилегла отдохнуть, и только после этого двинулись к таверне. Не хотелось бы остаться без возможности быстро вернуться в столицу!

Если честно, я до последнего сомневалась, что эта таверна работает. Ну для кого ей быть открытой? Для этих овец, что ли? Даже пастухов не было видно!

— Там за грядой находится ледяная пустыня, — продолжила Арриена.

— Там, видимо, моя мама без памяти, — вздохнула я. — Снова. Интересно, где сейчас отец?

— А если спуститься ниже с этого предгорья, будут земли эльфов, — продолжала Арриена. — И это всё, что я помню. И как и почему я здесь была, я понятия не имею.

Я думала о том, что сейчас творится у инквизиторов. Забыли ли они так же своих главных, которыми были мои приёмные родители, и изменилось ли что-то для них? У них теперь имелась самая дикая и необузданная магия, так что мне становилось не по себе от мысли, что там могло твориться. Из моего костюма высунулся Клема, про которого я благополучно успела забыть, и недовольно квакнул. Я машинально погладила его по черепушке. Понимаю, в костюме куда неудобнее, чем в платье. Даже неживые любят комфорт.

И тут я сообразила, что не спросила главного. И Клема тут был совершенно ни причём!

— Арриена, что ты помнишь перед смертью? — произнесла я. — Не как ты умерла, а последнее, что ты помнишь?

Призрак развела руками.

— Ты понимаешь, да? — я повернулась к Бриену.

— Похоже на то зелье, которым меня отравили родственники, — он почесал голову. — Я тоже не помнил последних часов.

— И никто из тех, кого травили этим зельем, не помнит, — подтвердила я. — Очень, очень похоже! Вопрос только где дали ей это зелье.

Следующая мысль соскочила на язык раньше, чем я успела сообразить, можно ли её произносить вслух.

— Кажется, теперь я понимаю, почему призрак Арриены обитал именно в вашем доме, а не там, где её бесы носили перед смертью, — заявила я.

— Не надо говорить обо мне в третьем лице, когда я рядом, — уязвлённо произнесла Арриена, а потом до неё дошло, что я сказала, и глаза её удивлённо расширились. — Ты хочешь сказать…

Бриен выругался.

— Мама была ещё жива, когда в склепе появился гроб! И, возможно, отец тоже!

У него было при этом такое лицо, что я поспешила остановить его раньше, чем он начнёт заниматься самоедством:

— Уверена, там была смертельная доза, а не как в твоём случае, — ответила я ему. — Но да, окончательная смерть наступила в склепе. Вопрос только, где их отравили и зачем. Из чьих рук они рискнули взять еду и почему на встрече были не в боевых доспехах и без оружия, вот по-настоящему интересные вопросы.

Бриен явно не считал, что только эти вопросы по-настоящему важны, но успокоился.

— Раз ты помнишь это место, но не помнишь, как тут оказалась, вероятность того, что именно тут тебя отравили, весьма велика, — подбодрила я Арриену как могла. — Может, это были Херсты?

— Херсты не разбирались в этом зелье и едва насмерть не отравили Софи, — напомнил Бриен. — Это не могли быть они. Да и кишка тонка, как мне кажется.

— А если в их семье есть ещё люди? — спросила я и поправилась. — То есть, они наверняка есть, бабушки, дедушки, тёти, дяди… ты что-то знаешь о них?

Бриен расстроенно пожал плечами.

— Я должен был стать советником по инквизиторам, — напомнил он мне. — Вот про них я могу много рассказывать.

Имеющаяся часть памяти намекала мне, что при возвращении её целиком я смогу рассказать про инквизиторов куда больше, и это вообще никому и никак не поможет.

— Ладно, — наконец решила я. — Возможно, в таверне всё ещё работает тот коварный отравитель, который совершил злодеяние, да ещё и дважды. И нам не придётся искать неизвестных родственников Софи. Вообще, от этих непонятных родственников чаще проблемы, чем польза!

— Это точно, — согласился Бриен. — Как вспомню, что творилось у нас дома, когда ты меня раскопала и привела обратно, так вздрогну.

И совершенно нелогично добавил:

— Хорошее было времечко.

— Хорошее? — я помнила какими-то мутными урывками этот промежуток своей жизни, поэтому решила уточнить. — Чем же хорошее?

Бриен удивлённо посмотрел на меня.

— Ты спасла меня, — растолковал он. — Стала моей невестой и защищала от гнусных охотников за состоянием. И ещё сделала маму видимой, и я теперь могу с ней разговаривать. Мне очень этого не хватало.

Я вспомнила, что он был совсем юным, когда потерял мать, и вздохнула. Нам точно нужно разобраться с тем, что тут происходит!

— Арриена, не высовывайся раньше времени, — попросила я. — Будешь нашим тайным оружием. Вдруг нас с порога прикончат.

— Белка, давай ты будешь пооптимистичнее, а? — нервно потёр руки Бриен. — А то совсем не успокаиваешь.

Я качнула головой. Что толку быть оптимистом, когда лучше вовремя ударить лопатой? И я толкнула дверь. В таверне не было никого, кроме старика, который протирал и без того блестящие стаканы.

Увидев нас, он так обрадовался, что едва не уронил очередной стакан.

— Люди, живые, настоящие люди! — вскрикнул он. — Как же я рад! Может, вы хотите перекусить?

Вид у него был такой, что даже знай я наверняка, что он отравитель, всё равно не сумела бы отказать. Столько надежды было в его взгляде и позе!

— Очень хотим, — призналась я. — Несите всё, что у вас есть, мы ещё и с собой возьмём нашему товарищу, который охраняет дракона.

Прозвучало, будто Четвёртый был ого-го, но на деле он должен был следить за Капелькой, которая в любой момент могла улететь. И я понятия не имела, как нюхач сумеет её в таком случае остановить.

Я присмотрелась к душечке на плече старикана. Он был и впрямь очень нам рад и взволнован. И никаких гнусных улыбочек или потирания ладошек. Конечно, некоторые даже злодеяния творили без таких явных знаков, но я немного растерялась. Спросить его прямо, не отравил ли он еду? А если я нанесу ему жуткое оскорбление?

— У тебя на руке кольцо твоего дедушки, — шепнул Бриен, наклоняясь к моему уху. Его шёпот щекотал мою кожу, и я едва могла сосредоточиться на его словах. — Оно определяет яды. Ты так спасла Клементину.

Клементину, которая меня потом убила. Клементину, которая оставалась сейчас в доме Гастионов и которую я помнила рядом с самим Бриеном. Да, я, похоже, та ещё спасительница!

Наконец, старик принёс еду. Тёплый ароматный хлеб, горячую кашу с луком и овечьим мясом, овечий сыр и кувшин молока. Очень простая еда, вряд ли за ней сюда ехала Арриена, да и травить такую еду вряд ли кто-то станет. Но на всякий случай кольцо я над едой пронесла. Чисто!

— Спасибо, — я села первая и принялась за еду. Бриен сел напротив. Некоторое время мы сосредоточенно жевали, а трактирщик смотрел на нас, словно мы были его любимыми внуками.

А потом не выдержала Арриена и выплыла, как она любит — прямо из середины стола.

— Признавайся, ты отравил меня? — спросила она у трактирщика раньше, чем мы с Бриеном сообразили её остановить.

Трактирщик не выглядел ни удивлённым, ни обиженным.

— Как хорошо, что вы наконец появились, госпожа! — всплеснул он руками. — Ваши вещи, которые господин некромант хотел забрать и не забрал, всё ещё у меня хранятся! И его вещи тоже. Мне чужого не надо, так что вы заберите!

Час от часу не легче! Еда была забыта, мы с Бриеном вскочили. А шустрый старикан уже волок две походные сумки.

— Это их, — прошептал Бриен и рухнул обратно на скамью.

— Это моя! — возмущённо вскрикнула Арриена. — Как я могла её забыть!

— Полагаю, ты не забыла, — я вздохнула. — А умерла. Точнее, была отравлена.

Арриена меня не слушала, — она повернулась к трактирщику.

— С кем я встречалась в вашей глуши и зачем? — напустилась она на него.

— Да откуда я знаю, госпожа! — испугался старик. — У нас тут кроме пастухов кого только не бывает! Редко, да. Но зато какие яркие личности! И эльфы бывали, драконы их тут пасутся то и дело. И вот некромант про вас всё выспрашивал, я ему сумку и вынес, а он сел за дальний столик с кем-то в накидке, а потом и за сумкой не вернулся, и сам исчез.

— В накидке, — повторила я. — Женщина?

— Да разве углядишь, — расстроенно махнул рукой трактирщик. — Только вот помяните моё слово, накидочка-то за два года не изменилась, рядом с такой же и вы, госпожа, сидели!

Мы с Арриеной переглянулись. Или накидка была какая-то особенная, артефактная. Или, что куда логичнее, убийца у неё и Ротара был один и тот же.

Точнее, одна и та же. Хоть что делайте, а я была уверена, что это фата Эрис. Но зачем и как она выманила сюда Арриену, да ещё так, что та пришла без оружия?

— Ходят и ходят, — продолжал бормотать трактирщик. — И постоянно вещи оставляют. Например, гробы! Вот зачем мне на заднем дворе гробы, спрашивается!

Дослушивать его брюзжание мы не стали — бросились на задний двор, едва не сбив самого старикана.

Гробов было три. Увидев их, Бриен побледнел. Да и мне стало не по себе.

— Точно в таком мама появилась в склепе, и отец в таком же, — произнёс Бриен. — Видишь, это не просто доски из чего попало, а дорогое дерево, лакированное.

— Да я-то вижу, — вздохнула я. — И знаю. Ведь именно из такого гроба я и тебя вытащила. Ты, может, его снаружи и не запомнил, но поверь мне на слово, именно так он и выглядел. Не нравится мне это.

— Мне гробы тоже не нравятся, — согласился Бриен.

— Не в этом смысле, — я скрипнула зубами, но заставила себя успокоиться. Бриен же не виноват, что не понимает. — К гробам у меня вопросов нет. А вот к пустым гробам имеются. Вспомни, когда в университете оказались пустые гробы, они все были подготовлены для конкретных людей! А что, если эти гробы тоже?

— Теоретически два могли оказаться для нас с братом, — Бриен пожал плечами. — А, не. У меня уже был гроб. Ну, значит, для Даррена и Гримия с Остием. Мы самые близкие родственники Ротара и наследники. Кто-то хотел избавиться от рода Гастионов. По-моему, звучит логично.

— Вот не понимаю я этого, — пожаловалась я Арриене. — Он умный и прикидывается простачком или наоборот?

— Одно другому не мешает, — туманно ответил сам Бриен, ничуть не обидевшись, что я о нём говорю в его же присутствии. — Иногда мне вообще кажется, что я идиот.

— Я даже догадываюсь, почему именно, — в тон ему ответила Арриена.

Вот о чём они это, интересно? Спросила бы, но ведь не ответят!

— Что-то у устроителя этих убийств пошло не так, — пробормотала я. — И остальные гробы остались пустыми. Но что могло помешать?

— Например, убийца мог и сам умереть, — предположил Бриен, и я замерла. Нет, похоже, он всё-таки гений!

Глава 16 Неприятности в лесу

'Как известно, что угодно в чрезмерном количестве

может оказаться опасным для жизни.

Не только лекарство. И любовь. И тепло.

И насекомые'

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя со времён появления государственности».

— Получается, это могла быть Барбара, — вздохнул Бриен и потёр лицо руками. — Она дочка бывшего декана некромантов Юлия Звояра и жена моего дяди Остия.

Это он пояснил для меня, и я была тронута, потому что эту Барбару не помнила совершенно. Как и Юлия Звояра. Пришлось Бриену рассказывать мне с самого начала. Я подумала, что надо написать закон, по которому такие вот игры с памятью жестоко бы наказывались. Злая королева я или где? Хоть что-то нужно сделать для себя и других таких же бедолаг!

— И где сейчас это чудесное создание? — поинтересовалась я, когда он закончил рассказывать.

Рассказ получился долгим, мы успели всё доесть, а ещё Бриен постоянно сбивался и рассказывал что-то совершенно не относящееся к семейству Звояров. И так увлёкся, что пересел на мою скамью, а потом взял меня за руку. Я уже тогда хотела что-то сказать, но посмотрела на довольную Арриену и промолчала. От меня не убудет, а человеку нужно немного человеческого тепла. Не каждый день узнаешь, как именно умерли родители! Так что я в некотором роде его понимала. Хотя рассказывать о том, как мы с ним считались женихом и невестой, было совершенно некстати. Как я уже знала, я прокляла сама себя, и помолвочные браслеты больше не держались на моих руках.

— Должна быть в ледяном варане, — немедленно ответила Арриена.

— Но?.. — мне показалось, что в её предложении повисла пауза.

— Но я не понимаю, остался ли вообще кто-то в этой тюрьме, из которой невозможно бежать! — раздосадовано выкрикнула призрак. — Нет, если она и правда убила Ротара, я требую, я… да я сама превращу её жизнь в такое, что она позавидует мёртвым!

Ну понятно, что та могла и её саму убить, Арриену уже не особо волновало, а вот её мужа — совсем другое дело. И я в который раз подивилась такой любви. И позавидовала, не без того.

— Арриена, а как ты поняла, что любишь Ротара? — произнесла я и прикусила язык от неожиданности. Очень вовремя я с этим!

— А что, это имеет значение для расследования? — немедленно заинтересовался Бриен, но Арриена удивлённой не выглядела.

— Не сразу, — ответила она, и взгляд её затуманился. — Видишь ли, боевых магов осталось мало. Нюхачи — это всего лишь жалкая замена…

Я про себя порадовалась, что этого не слышит Четвёртый, всё ещё сторожащий драконицу. Трактирщик сам вызвался отнести ему обед, но я подозреваю, что он или хотел поглазеть на дракона, или не хотел оставаться рядом с нами после того, как мы нашли гробы. Весьма мудро с его стороны. Но, честно говоря, с Арриеной я была согласна.

— И оттого боевые маги стараются держаться вместе и не смешивать кровь с другими магами, — продолжила Арриена. — Особенно с некромантами. Магия некромантов очень часто превалирует над всеми другими видами, что и видно по Даррену.

— А я не некромант, — растерянно заметил Бриен. Похоже, таких подробностей он не знал. А я вот сразу удивилась, обнаружив, что мать Даррена — боевой маг. Нет, ну некромантов не то чтобы пруд пруди. Но их много и не надо, куда их девать, солить, что ли? А с учётом того, что многие некроманты после смерти были способны стать личами и продолжить работу, то тем более!

— С тобой нам повезло, — нежно взглянула на младшего сына Арриена. — Редкий вид магии. Мы поняли это ещё когда ты был ребёнком, потому и похлопотали, чтобы ты стал советником и учился дома. Некоторые умения опасны, если о них знают многие. Мало ли кто и в чём тебя мог бы убедить!

Я почувствовала лёгкую дрожь. Ну да, так и есть, очень опасное умение. А я в некотором роде главный его хранитель. С некоторых пор Бриен верил в основном только мне. По крайней мере, в этом меня убеждала Арриена, и я не видела причин подозревать её в обмане.

— Так что же насчёт Ротара, — поспешила вернуть я Арриену к интересующей меня теме.

— Мне не хотелось соединять свою судьбу с некромантом, — повторила Арриена. — Но только с ним я чувствовала себя как за каменной стеной. Слабой и в то же время защищённой. Понимаешь?

Я кивнула. Я это понимала. Я тоже могла отбиться или попытаться отбиться даже от дикой ведьмы, а ведь я не была боевым магом. Для Арриены чувствовать себя такой было невероятным чудом. А Ротару сделать так, чтобы боевая магичка чувствовала, что именно с ним она под защитой — это тоже чудо. Наверное, любовь и сама по себе чудо, только вот магия тут была совсем ни при чём, иначе я бы давно в этом разобралась. Я всегда во всём рано или поздно разбиралась, но тут… я так и не понимала, что и к кому я чувствую. Или боялась это понять.

И моя рука снова дрогнула.

— Теперь, когда ты запугала Белку, мы можем вернуться к главной проблеме? — спросил Бриен. Ах да, моя рука задрожала, а он воспринял это иначе и теперь переживал. — Если Барбара на свободе, мы её непременно отыщем.

— Если не на свободе, то я отыщу варана и буду за ним следить, — опасным тоном добавила Арриена.

— Но мы сейчас ищем Викуэля и Софи, а вместо этого нашли свои гробы, — продолжил Бриен свирепо. — Не спорю, лучше, чем ничего, но давайте не отклоняться от плана!

Я даже удивилась, обнаружив, что он может быть таким… суровым. Но Бриен был прав. Чем дольше мы медлим, тем призрачнее наши шансы найти моих друзей живыми и здоровыми.

— Надо поговорить с Капелькой так, чтобы она точно поняла, чего мы от неё хотим, — предположила я. — Бриен прав, к гробам мы успеем вернуться, нам бы пока разобраться с живыми.

Я посмотрела на Бриена.

— Ты когда-нибудь пробовал убедить дракона лететь куда надо?

— Нет, — ответил Бриен, настороженно глядя на меня.

— А зря! — на меня нашло вдохновение. — Ты должен понимать, как советник по инквизиторам, что именно ты можешь договориться с самыми неуживчивыми существами. Например, с драконами. Не стоит останавливаться на инквизиторах.

— Ты серьёзно? — поразился Бриен.

— Сам подумай, чем дракон хуже инквизитора? — вопросом на вопрос ответила я. — Смотри какая голова! Ну не может там совсем мозгов не быть!

— Хорошо, — Бриен поднялся на ноги. — Давай попробуем.

Я оставила трактирщику денег побольше. Нам же ещё сюда вернуться придётся. Забрать наконец вещи старших Гастионов и, возможно, гробы, и заторопилась за Бриеном.

Как я и предполагала, у Бриена всё прекрасно получилось, и вскоре мы с ним и Четвёртым уже снова поднялись в воздух. На этот раз я радовалась, что в полёте нельзя говорить. И молчание у нас было каким-то сложным, да и подумать было над чем.

Неизвестная мне Барбара в качестве убийцы старших Гастинов подходила куда лучше, чем фата Эрис. У неё был повод — наследство семьи, у неё была возможность — этим же зельем она отравила и Бриена. У неё были даже порталы, и уж точно имелся способ вернуть гробы в склеп. Но я почему-то никак не могла перестать думать, что фата Эрис как-то со всем этим связана, хотя и так и сяк прикладывала её к этой истории — и ничего не получалось.

Ещё опасения вызывала Капелька. А ну как снова понесёт нас не туда, я ведь для благого дела привирала Бриену. Как по мне, огромная черепушка, может, и не была абсолютно пустой, но и прямо умной эта летающая тварь точно не была. А если притащит нас туда, где танцевали эльфы? Я отчётливо вспомнила эти танцы. Как болели потом ноги, как я держалась на одном упрямстве, время от времени повисая на своём неутомимом немертвом спутнике… нет уж, только не туда! Не знаю, прислушалась к моим мольбам Капелька, а может, и сама не собиралась лететь к холмам, но вскоре под нами раскинулись настоящие эльфийские леса. Капелька неожиданно выдала целый столп огня и тряхнула крыльями так, что нам не помогло, что мы крепко держались — кулями полетели вниз! К счастью для нас, деревья были густыми и щедро покрытыми листвой, так что кроны сначала затормозили наше падение, а потом позволили осторожно спуститься вниз. Ну и Капелька летела довольно низко над деревьями, так что не в полной мере заслужила все те слова, которыми мы осыпали её, пока падали и спускались на землю. У меня бы костюм загорелся, если бы не был создан специально для езды на этих бесовых огнедышащих ящерицах! Да и в кваканье Клемы, который елозил под плотной тканью, я отчётливо слышала одни ругательства. Просто лягушачьи.

Наконец мы все оказались на земле. Я пригляделась к душечкам. У Бриена смотрела на меня — переживал за то, как я спустилась. Моя ругань его явно не задела. Душечка Четвёртого же огромными глазами разглядывала деревья. Я тоже решила оглянуться и ахнула. Нам очень повезло, что мы спустились, ничего не потревожив! На многих деревьях висели огромные, в человеческий рост, продолговатые клубки. И память как-то резво подкинула мне ответ на незаданный вопрос. Всегда бы она так, а не только в момент нечеловеческой опасности! А мы и правда были в опасности.

— Гигантские шелкопряды, — прошептала я. — Если я правильно помню намёки эльфов, им иногда скармливают людей.

— Или эльфов? — оптимистично предположил Бриен. — Ну сама посуди, сколько мы летели, откуда тут вообще людям взяться!

— Я думаю, эти гусеницы не разбирают, кого им есть, они не гурманы же какие, — дрожащим голосом произнёс Четвёртый.

Каюсь, при своём отличном знании бестиологии — понятия не имею, наследие это университета или школы, я очень смутно представляла, какая живность водится в лесах Фолееса. И шелкопряды, как по мне, могли оказаться кем угодно — хоть пауками, хоть гусеницами, хоть многоножками. А вот Четвёртый поразил меня своими знаниями, о чём я собиралась ему сообщить… если бы он не показывал дрожащим пальцем за деревья.

А оттуда и впрямь довольно шустро ползли гусеницы. Немногим меньше высокого Чичи, тогда как именно его тут и не было! Я в такой гусенице поместилась бы целиком без всяких хлопот вместе с короной за неимением шляпы, о чём мне немедленно сообщил Клема испуганным кваканьем и скользнул поглубже в вырез костюма. Ну да, так его тоже проглотят вместе со мной, но будет не так страшно.

Я выхватила лопату. Вместо страха появилась какая-то залихватская радость. Словно я слишком давно ни от кого не отбивалась. Отпрянув от Бриена, который пытался закрыть меня своим более массивным телом, я ринулась на врагов, размахивая лопатой. Я била гусениц по головам и толстым раздутым туловищам, сминая их бледные покровы и заставляя активнее шевелить лапками. Кажется, твари уже поняли, что мы не совсем та добыча, какой можно поживиться, но быстро отступить им мешала их неповоротливость.

Видя, что гусеницы, которых было всего три — сначала мне показалось, что их минимум в два раза больше, отступают, к битве подключился и Четвёртый со своей короткой дубинкой. А когда мы наконец изгнали эту троицу прочь, я поняла, почему мне казалось, что гусениц больше — ещё четыре навсегда застыли в огромных алмазных коконах.

— Растрачиваешь ты свой талант, — пробурчала я, стыдясь того, что плохо подумала о Бриене, вроде как не вступившем в битву. — Ну и гусеницы, конечно! Надеюсь, больше никого гигантского тут нет!

— Вот зачем вы вообще это сказали, королева! — простонал Четвёртый, пятясь и отступая к алмазным гусеницам.

— Осторожно, её клещи могут быть ядовитыми! — выкрикнула Арриена, очень вовремя появившаяся рядом с нами.

Она могла и не говорить это, конечно. Уховёртка размером с коня — да её клещи на конце брюшка были каждая толщиной с руку Бриена и длиной мне до шеи. Даже если она мне не оторвёт ими голову с первого раза, мне всё равно будет на то, ядовиты эти смертоносные штуки или нет!

В отличие от гусениц, уховёртка двигалась молниеносно, и мне стоило большого труда от неё уворачиваться, а в крайне опасный для себя момент я обнаружила, что она ещё может летать! Правда, из-за густых крон деревьев взлетала она невысоко и неохотно.

— Бриен, уничтожь эту тварь немедленно! — командовала Арриена, а потом достала откуда-то рог и принялась в него трубить. Какофония никак не мешала уховёртке нападать, но зато нам уши заложило знатно.

— Я не могу! — орал оглушённый Бриен матери. — Я боюсь попасть по Белке!

— А эта тварь не боится попасть по королеве! — вопил Четвёртый, потрясая дубинкой на приличном расстоянии от нас с уховёрткой.

Наконец мне удалось лопатой попасть по голове отвратительной твари, и я отскочила в сторону раньше, чем клещи сцепились на моём туловище. Удар молнией по уховёртке даже для меня самой стал неожиданностью — почти не используя свои умения штормовой ведьмы, я снова начала забывать о том, что я так могу!

Тварь дёрнулась и издохла, и я наконец опустила лопату.

— Хотелось бы хотя бы сегодня никого больше не бить, — заметила я, потирая ладони, которые покрылись мозолями от древка лопаты. — Впрочем…

Я посмотрела на слабо виднеющееся за кронами деревьев небо.

— День заканчивается, — бодро завершила я. — И у меня есть все шансы исполнить это желание.

— Белка… — Бриен выглядел таким несчастным, что я немедленно забыла про мозоли. — Я не смог тебя защитить.

— Ну почему же, — я указала на гусениц. — Очень даже смог! А что до этой твари, то мне не пойдёт алмаз или лёд, особенно если я в нём буду с такой штукой.

И я ткнула древком лопаты в сторону дохлой уховёртки.

— Так что отставить страдания, нам нужно поскорее понять, есть шансы тут найти живых властителей эльфов или только полупереваренных, — добавила я.

Я надеялась, что голос у меня достаточно весёлый, потому что на самом деле я страшно боялась, что находить уже будет некого. Я уже вспомнила Викуэля и то, что он был моим лучшим другом. И я помнила, в кого превратилась одна из его сестёр, другая же мне и до сих пор приходила во сне с разорванным дикой ведьмой горлом. Если ещё и с родителями его случились шелкопряды… Ох, тогда он сам станет властителем Фолееса и всех окрестных лесов, а им с Софи совершенно не понравится быть королями, я это точно знала. Мне вот не очень нравилось.

— Белка, а у эльфов есть душечки? — спросил Бриен и добавил со смущённой улыбкой. — Я помню, что их нет у инквизиторов и немертвых.

— Инквизиторы очень дисциплинированы, — вспомнила я. — И сдерживают пар из-под крышечки чайника, которым является наше тело.

— Да, примерно так говорил Даррен, — криво улыбнулся Бриен. — Ты вспомнила!

— Да, — я кивнула. — У эльфов душечки есть, но ужасно мельтешат, точно бабочки крыльями. А почему ты… Бриен, ты гений!

Бриен расцвёл, глаза его заблестели.

— Ну точно же, нам даже не надо заглядывать в каждый кокон, просто поискать, нет ли рядом с ним душечки! — я быстрым шагом направилась к деревьям, где висели коконы, Бриен поспешил за мной, не иначе как опасаясь, что я снова наткнусь на живых и очень активных гусениц.

Если честно, я не очень верила в счастливый исход этого мероприятия. Гусеницы же не пауки, чтобы опутывать жертв нитями и подвешивать на потом, но мне почему-то всё-таки повезло.

— Тут! — я ткнула в один кокон, рядом с которым висела крошечная ушастая фигурка, спящая свернувшись калачиком. — И тут!

Вторая фигурка, только в платьице, висела совсем рядом. Я даже подумала было, что нашла Викуэля и Софи, почему бы и нет? Но волосы не скрывали остроконечные ушки обеих фигурок, так что, кем бы ни были эти эльфы, в первую очередь они были именно эльфами.

— Надо очень аккуратно их освободить, чтобы они на землю не упали и не отбили себе последние мозги, — пояснила я обоим магам. — Понятно?

— Понятно, чего непонятного, — уверенно подтвердил Четвёртый и коротким ударом магии перерезал нить, удерживающей кокон.

Нет, с нюхачами точно нужно что-то делать! Или просто реже их бить по голове лопатой. Тут я пока не знала, что сыграло большую роль. Как-то быстро все нюхачи рядом со мной оказывались ударенными.

Глава 17 Эльфийские заморочки

'Если ты что-то по-настоящему хочешь вспомнить,

Ты обязательно с этим справишься.

Куда сложнее,

Если ты что-то по-настоящему хочешь забыть'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

Снимать с дерева кокон с эльфийкой я никому не позволила и взялась за это сама. Пусть я промучилась довольно долго, хоть и помогала себе как умела ветром, но зато кокон не свалился с таким грохотом, как первый. Я же сама и вскрыла оба кокона. Бриен слишком нервничал, а с Четвёртого сталось бы отрезать эльфам чего-нибудь важное.

Наконец, оба были освобождены. К сожалению, хотя я помнила их обоих по своей коронации и ещё некоторым официальным встречам, когда я была в короне, я очень смутно представляла, какие у нас с ними отношения. Да и лица их скорее были чуть похожи на моего друга Викуэля, и только.

— А что дальше? — я растерянно посмотрела на Арриену, потому что живые маги мне вряд ли могли помочь.

— Ну… — Арриена скептически поглядела на два тела. — Они не мёртвые. Очнутся рано или поздно.

Мне этого было недостаточно. Сидеть в этом лесу и ждать, когда эльфы соизволят очнуться, мне совершенно не подходило!

Я прикинула, что можно молнией чуть-чуть их подтолкнуть. Вопрос был только в том, как использовать такую крошечную молнию, чтобы эльфы очнулись, а не скончались, как давешняя уховёртка!

Через час я была готова сдаться.

— Может, мы что-то попроще попробуем? — осторожно спросил Бриен. — Дождь или град.

Я огляделась. И тут и там зияли чёрные пятна и провалы на местах, куда ударяли молнии. Такими можно было не то что уховёртку убить, а даже дракона!

— Допустим, — нехотя согласилась я. — Сейчас попробую.

Я махнула рукой и случайно не удержала молнию. Бриен зажмурился, а Четвёртый взвизгнул, что из-за его металлической головы прозвучало как завывание. Но эльфам повезло. Или мне, тут уж как посмотреть. Молния ударила между ними и ушла в землю, даже искрами их не осыпало. Но от этого толчка совсем рядом или же от запаха палёной травы, не знаю точно, они проснулись и сели.

По их растерянным взглядам я поняла, что они чувствуют себя немногим лучше, чем я, когда очнулась в могиле.

— Вы помните, кто я? — спросила я, вставая перед ними.

— Иссабелия Интийская, королева Калегосии, — хором произнесли эльфы, глядя на мою корону.

Очень удачный артефакт всё-таки! Захотелось даже на коротенькое мгновение всё так и оставить. И эльфам сказать, что они обычные такие эльфы. И подданные Калегосии вместе со всеми своими лесами.

Но, разумеется, эта подлая мыслишка была со мной недолго. Мне бы со своими подданными разобраться, ещё эльфов на свою голову свалить — дураков нет!

— А что вы помните о себе? — продолжила я допрос.

Эльфы переглянулись.

— У меня есть сын и четыре дочери, — наконец заявила эльфийка. — Где они⁈

Про их дочек я, разумеется, ничего не знала. Кто бы мне ещё объяснял, где дочки общие, а где — только властителя! Не та тема, которую мне интересно было бы обсуждать с этими эльфами! Они, может, и потеряли память, но могущество оставалось при них, даже если они, а вместе с ними и я, понятия не имели, в чём оно заключается.

Так что любые шутки лучше держать при себе. То, что я о них помнила, требовало относиться к ним с осторожностью.

— Я тоже хочу найти Викуэля и его молодую жену Софи, — пояснила я. — Надеялась, что вы мне поможете. Когда вернёте память.

Задачка! Как вернуть память этим эльфам? Я себе-то толком не могла вернуть, не то что другим! У эльфов-то таких артефактов не было, как моя корона. У них в волосах были цветущие растения с длинными и даже на вид опасными шипами. Совершенно не то, что могло помочь вспомнить. Хотя мне эти шипы навевали какие-то неприятные воспоминания, но напрягать разум по этому поводу мне совершенно не хотелось. Наверное, это что-то совершенно неважное.

— Эльфы всё время что-то едят и от болезней, и от сна, и от всего подряд, — блеснул знаниями Четвёртый. — Помните, королева, как вы с нами орешками поделились?

Стоило ему это вспомнить, как я сообразила, что чудовищно давно не ела. И в животе забурчало.

— И что ты предлагаешь? — нарочито громко спросила я, чтобы никто не услышал этого бурчания. — Отправить их пастись, авось наткнутся на нужную травку? Или совать в них всё, что здесь растёт — авось найдётся нужное?

— Я почему-то точно помню, что здесь очень много ядовитых растений, — заметил эльф немного нервно. — А я уверен, что никто точно не помнит, как вылечиться от этих ядов.

— Разумеется, — кисло ответила я. — Никто и не собирался на самом деле кормить вас чем попало! А то может совсем пройти всё. Нет эльфа, нет проблемы с его памятью!

На слове «кормить» мой живот снова жалобно буркнул, и я разозлилась. Вот что толку, мы тут воюем со всякие жуткими насекомыми, спасаем этих эльфов, а от них толку меньше, чем от виверны в лесу!

Жуткие насекомые! Я оглянулась на уховёртку. Гусеницы, к сожалению, заперты в драгоценном алмазе, и выковырять их та ещё забота. Но я и сомневалась, что согласилась бы есть белых жирных гусениц. Мне и уховёртку есть не хотелось совершенно, но надо же было нам тут чем-то питаться!

— Может, вы помните хотя бы, съедобна ли эта штуковина? — указала я на слегка обугленное туловище гигантской твари.

— Съедобна, — успокоила меня эльфийка и тут же заставила снова напрячься. — Всё, что даёт лес — можно есть.

— А ядовитые растения? — как по мне, она противоречила сама себе, точнее, своему супругу, который опасался ядов, но эльфийка лишь отмахнулась.

— Дурное само выйдет, — заявила она. Мне бы её уверенность!

Я ещё раз с сомнением посмотрела на тушку, потом вспомнила прекрасные простые яства у трактирщика и сглотнула слюну. Вот что мне стоило взять еды с собой? Полагалась по привычке на бутерброды в шляпе и забыла, что теперь хожу в короне, так, получается?

Выбора не было, если я не собиралась мучиться от голода, пока эльфы вспоминают, кто они такие. Так что я для начала почистила лопату какими-то лопухами, понадеявшись на своё гипотетическое везение и то, что они не являются ядовитыми. По крайней мере, кольцо моё не светилось, а значит, умереть от этих лопухов мне не грозило.

Затем я этой лопатой с силы врубилась в обожжённый хитин твари. Под остриём лопаты опасно хрустнуло, но я уже поймала ритм. Не знаю, хорошая ли я королева, но работать лопатой мне нравилось. Успокаивает.

Я успокоилась настолько, что начала негромко насвистывать мелодию. О чём я не подумала, так о том, что мелодий я слышала не так много, а с эльфами, чьи скорбные ушастые физиономии торчали даже перед внутренним взором, ассоциировалось ещё меньше.

Я насвистывала ту самую мелодию, под которую танцевала с Чичей. Перед глазами всплывало всё больше фрагментов того танца. Я вспомнила и то, что кроме Чичи я танцевала с какими-то эльфами, и про паука на его груди, и про яства, которые нельзя было есть — об этом я точно зря вспомнила, не самый подходящий момент… Я замолчала, крепче сжимая лопату. К чему мне эти воспоминания? Совсем не место и не время.

— Продолжайте, королева, — прошипел Четвёртый. — Продолжайте же!

Я не сразу поняла, что он имеет в виду не разбор насекомого на более мелкие составляющие, а посвистывание. И только когда он попытался фальшиво повторить мелодию за мной, сообразила и снова начала свистеть.

А потом обернулась и едва не уронила лопату. Властители Фолееса и всех бла-бла лесов… танцевали. Прямо на небольшом пятачке поляны, среди выжженных моими молниями пятен под сумрачными кронами деревьев и свисающими там и тут коконами. Я едва снова не перестала свистеть, но справилась с собой и постаралась продолжить мелодию дальше. В тишине эльфы точно не смогут продолжить танец.

— Господин Гастион, — снова зашипел Четвёртый, на моей памяти впервые обращаясь напрямую к Бриену. — Помогайте, королева может недотянуть!

Я едва не возмутилась. Чего это он за меня решает, что я могу, а что нет? А потом поняла — он прав. Голодная, намахавшаяся лопатой, я и впрямь могла на своём дыхании не дотянуть до конца танца, а мне тоже почему-то казалось это важным.

Бриен глянул на меня, словно ему требовалось подтверждение, и тоже начал насвистывать. Так втроём посреди леса мы свистели одну и ту же мелодию, разную настолько, насколько по-разному может звучать мелодия у тех, кто слышал её, не слышал, но обладал слухом и не слышал и кошмарно фальшивил. Последним был, разумеется, Четвёртый, но он очень старался, так что я решила ему не мешать.

Наконец я дотянула последний пересвист и махнула лопатой, заставляя моих спутников тоже наконец замолчать. Облегчённый вздох вырвался у обоих, но я смотрела не на них, а на эльфов.

— Свирхтуэлиэн! — выдохнула эльфийка своему мужу, хватая его за руки. — Владыка!

— Владычица моего сердца! — отозвался эльф.

И куда делись испуганные ушастые? Передо мной были настоящие короли! Я немного расстроилась, что Сверхтутарион или как там его не назвал свою супругу, но быстро утешилась, решив, что всё равно бы не запомнила её имя.

Некоторое время владыки таращились друг на друга, словно десятилетиями не виделись, никак не меньше, а потом наконец повернулись к нам.

— Иссабелия Интийская, — короткий кивок, который в темноте вообще был почти незаметен, по-видимому, должен был обозначать поклон. Мне показалось, что я, может, и не помню, но за что-то не очень люблю ушастых. Помимо красноволосой, с той понятны причины. Но сейчас мне казалось, что из всех эльфов мне нравился только Викуэль. — Мы с супругой благодарны за возвращение памяти, но у нас остались вопросы. Кто из людей ответственен за нашу потерю и где наш наследник Викуэль?

Вот ведь ушастая зараза! Сразу разложил всё по полочкам, якобы виноваты точно люди. Ладно хоть меня лично не обвинил, но ещё не утро!

— Про Викуэля я сама у вас хотела спросить, — ответила я, игнорируя обвинительный тон. — Вы же родители, вам виднее. Что до виновников… а вы так уверены, что это не эльфы? Может, кто-то из очень долго живущих эльфов, например…

Я до сих пор не знала, кем является фата Эрис, а назло всему её считала главной подозреваемой. А почему бы ей не быть и эльфом? Или полуэльфом, например? Я была в короне, когда узнала, что во дворце есть шпионка, работающая разом на вампиров и эльфов благодаря своим аккуратным округлым ушкам.

— Нет, уважаемая королева, — Сверхтупилион снисходительно улыбнулся. Так бы и дала ему лопатой по этой пренебрежительной морде, но Викуэля жалко. Придётся ему править, а зачем ему такая ноша раньше времени? — Эльфы никогда не опускались до игр с памятью. Со временем, со смертью, иллюзии — это всё да. Но только не память.

— Ладно, — уступила я и мстительно добавила: — Опять же, куда вам ещё проблемы, когда у вас от укуса дикой ведьмы перерождаются в эйри.

Владыка спал с лица.

— Что? — переспросил он, и я сообразила, что чокнутый полугном изучал это специально, а вот эльфам могли и не рассказать.

— Эйри — это укушенные и не погибшие после укуса эльфы, — ещё раз пояснила я. И уточнила. — Мой советник по здоровью знал это и поэтому убил…

Я замялась. Говорить о внебрачной дочери владыки не хотелось, как и упоминать, что я не помню её имя. Нехорошо как-то, она у меня жениха увела всё-таки.

— … Наперстянку, — владыка уже справился с лицом и произнёс очень спокойно. — Это многое меняет. Но откуда это известно вам?

Он посмотрел на меня так хищно, что я немного растерялась и замешкалась, но тут неожиданно пришёл на помощь Четвёртый.

— Да все нюхачи теперь знают, — влез он между мной и владыкой. — Мы в зеркальных пещерах рядом с этими эйри бок о бок торчали, а потом видели тут уже в лесу эльфийку из ваших, которая только-только в эйри вылупилась.

Опасный огонёк в глазах эльфа погас.

— А ещё один такой взгляд на королеву, и я не посмотрю, что мы потратили силы на то, чтобы вызволить вас из коконов, и будете сверкать как те гусеницы. Вечность, — с тихой угрозой добавил Бриен. И мне стало тепло, словно меня закутали в пуховое одеяло.

Эльфы восприняли эту угрозу не совсем адекватно. Они отправились смотреть, что там с гусеницами, а заодно подошли и к уховёртке, которую я не успела как следует порубить.

— Что вы тут пытались сделать? — удивлённо спросила владычица. — Нашинковать пастушью собачку?

— Кого? — не поняла я.

Вообще-то, я видела пастушьих собак и совсем недавно. Там в предгорье они прятались среди овец в достаточном отдалении от зубов Капельки. Они, в общем-то, и похожи на овец были куда больше, чем на вот это с клещами на брюшке.

— Уховёртки пасут шелкопрядов, — и снова этот снисходительный взгляд, но теперь уже от эльфийки! Им просто повезло, что Капелька улетела, а то я бы не посмотрела, что она принадлежит именно этим высокомерным ушастым, и отправилась бы на драконе подальше от них. — И следят, чтобы их не обижали. Их нити крайне ценны.

— То-то вы в них по самые уши замотались! — вот знаю, что королевы так не говорят, а остановиться не могу! Почувствовала, как Бриен за спиной встал — на всякий случай, и продолжила уже увереннее. — Когда я спросила, можно ли её съесть, вы сами сказали, что можно! А мы тут с вами пока возились, успели сильно проголодаться!

Владыки с недоумением переглянулись, но ни тени смущения на их лицах так и не появилось. И чего я ждала. Спрашивается.

— Вообще-то, мы их не едим, — осторожно произнесла эльфийка. — Жёсткие и не вкуснее подмёток человеческих сапог.

Я прикусила язык, чтобы не спросить, откуда такие познания. Надо ведь и границы иметь.

— Тем более, какой смысл есть это, когда можно легко и сытно перекусить орешками, — добавил Сверхтутарион.

Я огляделась. В темноте было видно плохо, но я ещё при свете успела изучить тут деревья и ни на одном дереве никаких плодов не заметила. О чём и заявила эльфам.

— Разумеется, — и снова улыбка. Я подумала, что Викуэлю можно сказать, что мы не нашли его родителей. Ну мало ли что в лесу случиться может. Набег эйри, диких ведьм и все они верхом на пастушьих собаках. Я вот очень легко такое могла представить!

А эльф, ничего не подозревая о моих кровожадных мыслях, подошёл к невзрачному кустику едва ли на ладонь возвышающемуся над землёй и указал на него рукой.

— Копайте тут, Иссабелия.

— А чего это Иссабелия должна копать, — немедленно набычился Бриен. — Она, вообще-то, королева!

— Зато у неё есть лопата и желание копать, — отозвался владыка. — И умение.

— Ничего не знаю, — Бриен вырвал у меня из рук лопату и сунул эльфу. — Копайте, Ваше Лесное Владычество!

Сверхтумакион так посмотрел на лопату, словно ему в руки сунули червя или продукт жизнедеятельности его драгоценной Капельки.

— Владыки не копают, — наконец произнёс он.

— Вас обманули, — отрезал Бриен. — Ещё как копают!

Я определённо видела в темноте хуже, чем эльфы, и не могла разглядеть ни выражения лица Бриена, ни вертящихся душечек эльфов, но владыка неожиданно взял лопату и осторожно ткнул ею землю.

В общем, глядя, как он мучается над этой крошечной ямкой, которую я бы выкопала в три счёта, я поняла, почему эти орехи такие дорогие. Я же как раньше считала — думала, что они редкие или растут в труднодоступных местах. Но таких жалких кустиков я видела множество. Получается, вся проблема в том, что эльфам тяжело добывать эти орехи?

Кому скажешь — не поверят. Сюда бы наших травниц на денёк — университет бы озолотился!

Пока я размышляла над сложностями культурных различий, владыка наконец сумел вытащить кустик с гроздями повисших на его корнях орехов. И сам сейчас смотрел на это как на какое-то небывалое чудо. Не ожидал, что ли?

— Я сам добыл их! — наконец шёпотом произнёс владыка. Его супруга приложила невесть откуда взявшийся платок к глазам. Похоже, расплакалась от восторга.

Не знаю, я откуда-то помню, что гномы чокнутые. Я гномов не видела, и теперь мне было интересно, видели ли те, кто так говорят, эльфов! Вот уж кто по-настоящему чокнутый!

Глава 18 Мертвые не забывают

'Разделяй всех, кто властвует.

Иначе проблем не оберёшься'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будут мемуары, возможно, даже тайные, если будет время их вести».

Пока мы ужинали или завтракали орехами, наконец взошло солнце, и я решила, что от эльфов лично мне и моим поискам Викуэля пользы не будет.

— Раз вы все вспомнили, то расскажите, как вы сюда попали. — потребовала я.

— А вы, королева, не всё вспомнили? — немедленно переспросил владыка, вцепившись в мою лопату. Чует гад ушастый, что я очень хочу его ею огреть!

— Не собираюсь это обсуждать с недостаточно дружественными соседями, — отрубила я. — Раз вы всё равно не знаете, где Викуэль и Софи, вы совершенно бесполезны. Занимайтесь своими этими… эйри, ведьмами и прочими дарами леса. И уберите своих ушастых от моих границ, а то я за себя не отвечаю.

Наверное, я выглядела очень грозно, потому что высокий, выше меня на голову, никак не меньше, эльф попятился. А может, Бриен опять на него посмотрел. Я бы не удивилась.

— Лопату отдай, — потребовала я, окончательно наплевав на все королевские расшаркивания. — И наведите хоть у себя порядок, большего и не прошу.

— А вы? — властитель лесов и вот это там всё прочее нехотя вернул мне лопату и шустро отпрыгнул в сторону. Его душечка спряталась за длинные волосы.

— А мы передохнём и отправимся к себе, — свирепо ответила я. — Нет никакого желания торчать в этом вашем безобразии с гусеницами. Мало ли кого ещё тут завернули кроме вас.

Обеспокоенные эльфы немедленно бросились проверять коконы, но больше никаких эльфов не нашли, ни живых, ни мёртвых. Я видела, что эльфам до смерти не хочется идти куда-то ночью, но жалеть их не собиралась. Не слишком-то они жалели людей. Со своими-то гусеницами и танцами!

К тому же у меня был план пополнить запас орехов. Мало ли сколько нам придётся искать решения наших проблем. А есть хочется вне зависимости от того, проблемы у тебя или нет! При эльфах это делать было как-то не особо прилично.

Очень нехотя эльфы наконец распрощались с нами и исчезли за деревьями. Понимающий нюхач немедленно вырвал у меня из рук лопату и принялся выкапывать орехи — только комья земли летели во все стороны! Нам с Бриеном оставалось только отойти в сторону.

— Ты сама хотела копать, да? — в темноте Бриен сжал мне руку. Смешной такой. При свете дня ни за что бы на это не решился, а ведь вроде бы взрослый маг!

— Нет, — шёпотом ответила я. — Мне нравится не просто копать, а… как бы так объяснить…

— Мёртвые, — мне показалось, что я видела, как Бриен кивнул. — Ты же королева мёртвых, они тебя зовут.

— И тебя это не беспокоит? — я вот сама никак не могла привыкнуть к тому, что я и то, и это, и тридесятое. Очень хотелось хоть что-нибудь делегировать, но я понятия не имела, как это сделать и возможно ли вообще.

Бриен издал короткий смешок и сильнее сжал мою руку. Такое короткое крепкое пожатие — то ли поддержка, то ли напоминание. Только вот я не знала о чём.

— Меня не беспокоит ничто, касающееся тебя, — уверил он. — А то, что ты слышишь мёртвых и выкапываешь их из могил… если бы не это, я бы и сам сейчас был мёртвым. Ты спасла меня. Пожалуй, я бы не забыл это, даже если бы забыл всё остальное.

— И поэтому ты надел мне свой браслет? — я всё ещё не могла вспомнить ничего, что касалось этого отрезка моей жизни, и это ужасно меня бесило. Почему-то всё было так, как было, а не иначе. У меня была какая-то просто неприличная куча женихов, один из которых оказался морским чудовищем, а другой женился не на мне, и это не считая вампира, но вот рядом Бриен, который надел мне браслет первым. Он же сделал это не из одной благодарности, верно?

Мне хотелось, чтобы он сказал, что полюбил меня с первого взгляда. Сейчас, лишённая памяти, я была готова поверить во что угодно, лишь бы перестать болтаться в воздухе и ощутить твёрдую почву под ногами. Я хотела услышать, что это я, а не Клементина, та самая возлюбленная, на ответные чувства которой он не надеется.

Я не собиралась на это отвечать твёрдым «да», ведь я не помнила, что и к кому чувствую и не хотела ошибиться, но эгоистично мечтала об этом.

— Нет, — Бриен вздохнул. — Я ужасно боялся, что меня снова попытаются убить. А ты была такая грозная со своей лопатой, ведьминской шляпой, да ещё перепачканная с головы до ног землёй, что я ухватился за свой шанс.

Что за мужчина, который даже соврать не может! Я тоже вздохнула. Что толку быть королевой, если тебя все разочаровывают? Сбежать, что ли, как сбежала моя мать? Может, там, в чужих странах, где я не буду королевой, а снова стану чучелом в ведьминской шляпе и с лопатой, кто-то полюбит именно меня?

— Ты дрожишь, Белка, — озабоченно произнёс Бриен, обнимая меня за плечи. — Ты перенервничала, замёрзла и устала. Тебе надо поспать.

Последние слова я слышала уже сквозь сон. Под мерный стук лопаты — Четвёртый явно не собирался останавливаться на паре кустиков, в тёплых объятиях Бриена я задремала. Во сне мне казалось, что кто-то мягко касается губами моей макушки и виска, но я не открывала глаз, чтобы проверить, так ли это или мне приснилось. Я и правда очень, очень устала.

А что было удивительно, так это то, что проснулась я по-прежнему в кругу рук Бриена. У него наверняка всё затекло так сидеть! А если бы на нас напали? А если бы с дерева сверзились гусеницы?

Я выпуталась из объятий ужасно злая и смущённая.

— Куда мы сейчас, королева? — судя по хитро-виноватой мордашке душечки Четвёртого, часть накопанных орехов он рассовал по своим карманам, ну да я не собиралась его за это винить. Хоть какая-то польза будет от этого путешествия!

— Нам нужно на кладбище, — я повертела руками и туловищем, возвращая себе подвижность после не самого удобного сна. На Бриена я не смотрела. — Мёртвые ничего не забывают.

— Только в том случае, если помнили при жизни, — заметила Арриена, появившаяся прямо передо мной. — Вот я так и не смогла вспомнить, почему и за что меня убили. И как вообще можно было застать врасплох боевого мага!

— Мама, не кори себя, — влез Бриен. — Если тебя напоили тем же, чем меня, только в убойной дозе, что ты могла с этим сделать?

— Не пить и не есть ничего с подозрительными личностями! — заявила Арриена свирепо. — Особенно с родственниками!

— Хватит ссориться, — буркнула я. — Призраки тут ни при чём. Я говорю о мёртвых, которые остались в земле. Вам кажется, что там ничего нет, но это не так. Они помнят, и эта память остаётся на этой земле. Я уверена в этом.

Я посмотрела на Арриену.

— Можешь почувствовать, где ближайшее кладбище? — я с тоской думала, что без дракона добираться нам придётся очень долго, но Арриена меня удивила.

— Ты и сама можешь почувствовать, — ответила она мне. — Тут совсем недалеко есть человеческие земли. Они настолько удалены от всего, что им даже потеря памяти не помешала заниматься своими делами. Да и замок там имеется, только не знаю чей.

Мне как-то не по себе стало, даже шея зачесалась, будто по ней надавать могут. Кто по своей воле станет так близко к эльфам селиться? Но кладбище мне нужно было. Никак от этой мысли я отделаться не могла.

— Веди тогда, — вздохнула я. — Надеюсь, это не ловушка. Или хотя бы не ловушка на нас.

— Да кому мы нужны, — пробормотал себе под нос Четвёртый, но Бриен его услышал.

— Это ты, может, никому не нужен, — резко ответил он. — А королева всем нужна!

Я только вздохнула. К чему мне эти все? Вот если бы он сказал «мне нужна», другое дело! А так… все и никто ходят рядом. И толк от этого примерно одинаковый.

Арриена же и впрямь повела нас вперёд, но её определённо зацепило моё беспокойство. Вела она нас осторожно, а когда начало темнеть, и вовсе заставила остановиться.

— Кажется, охраняет это место кто-то, — прошептала она. — Странное что-то там творится.

Я перехватила лопату покрепче и осторожно выглянула из-за деревьев.

Впереди и впрямь возвышался замок. Поменьше дворца, конечно, но всё равно побольше дома Гастионов. Замок окружал сад с розами и ров, а вот уже за рвом ютились домики людей попроще. А вот совсем за пределами поселения, там, где зима людская переходила в весну, соприкасаясь с вечным эльфийским летом, стояли мертвецы. Даже издалека я видела, что зорко и без устали всматривающиеся в чащу люди мёртвые. Хотя всматриваются ли? Скорее, принюхиваются, как звери. Даже мне немного стало жутковато, а ведь я даже упырей, питающихся человечиной, никогда по-настоящему не боялась.

— Получается, тут некромант, — ко мне вплотную подобрался Бриен. — И сильный! Но все личи обезврежены, да и лич первым делом пойдёт завоёвывать королевства, а не станет сидеть в пусть большом, но самом обычном замке.

— Обезврежены, — передразнила его я. — Да что за люди такие, даже на кусочки разбери, всё равно снова явятся! Хоть вообще некромантов запрещай! Ни конца ни края!

— Не надо некромантов запрещать, — испугался Бриен. — У меня брат некромант. И отец. Да и ты немножечко.

Так и подмывало спросить, что я немножечко. Немножечко некромант или немножечко у него? Но я сдержалась, конечно. Не до этого сейчас было. Я пыталась разобраться, кто же тут живёт, кто такое творит с мертвецами?

У меня руки чесались немедленно всех упокоить. Ну не дело мертвецам расхаживать среди людей, если они не личи! Да и им самим не по себе. Зима же в людском мире, сонное время.

— Давай думать, — потребовала я. — Кого мы тут встретим? К чему готовиться?

— Да чего думать? — вмешалась Арриена. — Давай, я слетаю и разузнаю?

Я покачала головой.

— Была бы ты невидимым призраком, вопросов бы не было, — пояснила я. — Некроманты тоже обычных призраков не видят. А такую как ты и изгнать могут. И нам не поможешь, и сама пропадёшь.

И мы снова все уставились на выглядевший неприступным замок.

— Мне бы поближе подобраться, я бы смогла их упокоить, — наконец произнесла я. — Но как бы сделать так, чтобы некромант ничего не почуял?

И мыслей никаких, как назло! Вот рядом есть почти всемогущий маг, а у меня совершенно не всемогущий мозг, чтобы придумать как его использовать!

Вылез и квакнул Клема. Я погладила его по голой черепушке.

— Вот тебя бы они пропустили, маленький, — вздохнула я. — Только толку от тебя ни на грош. Ты ни отвлечь никого не сумеешь, ни напасть.

И тут меня осенило!

— Я должна прикинуться мёртвой, — уверенно произнесла я. — Не очень пока понимаю, как это сделать. Зрение у мертвецов почти отсутствует, они полагаются на чутьё. Но если удастся, они подпустят меня достаточно близко, чтобы я начала их упокаивать.

— Вы же умирали, королева, — уверенно ответил Четвёртый. — Точнее, какая-то там ваша часть. Вам её просто нужно вспомнить!

— Не надо! — со страхом произнёс Бриен. — Давай что-то другое придумаем? Астаросская была безжалостная. Она пополам разрубила лича одним ударом! Она разделила с помощью Инея Даррена на тело и дух, и дух похоронила. И поэтому он не вспомнил тебя и женился!

— Значит, мне повезло, — отрезала я. — Я вот тоже потеряла память, но замуж пока не тороплюсь. А если от потери памяти хочется срочно такое совершать, то и не нужно мне таких женихов. У нас тут то мёртвые оживают, то память все подряд теряют, никакой надежды нет, что снова такое не случится!

Сказала и поняла — правда. Как я не приглядывалась к самому Бриену, как не чувствовала, что неспроста он с братом ссорится, да взгляды пылкие бросает, но не верила ни ему, не своим хрупким чувствам. Сначала нужно было вспомнить, что было, а не в омут бросаться.

Поник Бриен, словно не приговор желаниям брата услышал, а себе самому, а я Клему прижала и глаза зажмурила. Представила себя другую, ту, что от руки Клементины умерла. Какая она была, другая я? Здесь ли она ещё?

А потом внутри стало пусто. И больно. И очень одиноко. А ещё поднялась обида. На мир, на всех. Меня предали и предали самые близкие. Как я вообще могла забыть это, нет, ещё хуже! Как я могла простить?

Хотелось рушить всё, хотелось вернуться во дворец, взойти на трон и оттуда остановить всех в королевстве. Разом. Никаких войн. Никаких ссор. Никаких живых.

Доверчиво квакнул в моей руке Клема, и я выдохнула. Какое отвратительное помутнение! И неприятная дыра в груди. Её не было видно, но я её чувствовала.

— Бриен, — голос казался тяжёлым и чужим, но я, как могла, балансировала на грани. — Если я не смогу сама вернуться, оживи меня ты. Ты точно сможешь.

— Я точно смогу, — повторил Бриен, и я облегчённо выдохнула, позволяя мёртвой себе заполнить себя сильнее.

Так странно, что никуда не делась боль! Точнее нет, не так. Дыра в груди не болела, болела пустота в ней. Я чувствовала эти прорехи в себе слишком явно. И что на мне лишнее и чего не хватает. Хотелось надеть шляпу, а вместо удобных тёплых сапог — туфли на пару размеров больше. Кажется, я знала, в чём мне нужно быть похороненной, чтобы не мучиться в гробу. Но эта информация мне пока без надобности. Просто, думая об этом, я меньше злилась на весь мир.

Я шла и шла вперёд, уже по открытому пространству, но мертвецы не замечали меня. Кажется, сработало. Хотя сейчас мне хотелось не упокаивать их, а отправить на завоевание королевства. К чему всем вспоминать, что я была королевой, если я могла попросту завоевать всех заново?

Но вблизи я почувствовала их. От холода руки и ноги мертвецов плохо сохраняли подвижность, они скучали по своим привычным местам, они хотели вернуться в свой зимний сон. И мой пыл битвы и мщения угас.

Я подошла к первому мертвецу и бесстрашно взяла его за руку. Мертвецы не говорили, не чувствовали как люди и вообще ими уже не были. Но у них имелось последнее пристанище. К этому пристанищу я и повела первого мёртвого стража. Потом второго, третьего. Я не была мёртвой в прямом смысле, поэтому сквозь Астаросскую пробивались холод и усталость меня настоящей, но я терпела, понимая, что ещё не время. Ещё двенадцать. Ещё девять. Три. Один.

Помогая последнему мертвецу опуститься в его могилу, я наконец почувствовала, как отпускает, уходит Астаросская. Почти забытая, неотмщенная, но, как оказалось, простившая. Теперь я помнила её и как всё было. И как она простила, я тоже помнила. Мёртвые не забывают. Но они умеют прощать.

Я снова была живая, и сполна почувствовала и боль в ногах, и замёрзшие руки, и оголодавший желудок. Сейчас бы ухватить парочку орешков прежде, чем разбираться с неизвестными, выставившими такой караул, но я не успела.

На меня налетел Бриен, обхватил руками — тепло, даже жарко! — и впился губами в мои раньше, чем я успела сказать, что всё в порядке, и я — снова я.

Сначала хотелось вырваться из его рук, пояснить, что всё хорошо и я в порядке, а потом я передумала. Он целовал так яростно, так отчаянно, что я согревалась быстрее, чем в самой толстой шубе. А я же была свободна, что до него… если он целовал меня так, будучи влюблённым в кого-то ещё, то он ещё хуже своего брата. И об этом я узнаю довольно скоро, только вот верну всю память.

Отвлекло нас покашливание Четвёртого. Ладно хоть дурацкий нюхач довольно долго трусливо мялся за деревьями, прежде чем подойти к нам. Вот в такие моменты действительно хочется казнить!

— Уже ночь, — сообщил он то, что и без него было понятно. — Будем пытаться пробраться к замку в темноте или подождём утра?

Я чуть не рассмеялась несмотря на всё смущение. А Бриен… может и был смущён, но из объятий меня не выпустил.

— Ждать утра, — повторила я. — Может, ещё и пошлём письмецо, что мы идём? Разумеется, в замок лучше проникнуть ночью! Но сначала перекусить!

Четвёртый нехотя вытащил орешки. Прижимистый нюхач, вот заделается ещё в контрабандисты! Я бы, например, не удивилась.

Мы жевали и осторожно шли мимо домов ко рву. Люди нам не встречались, не иначе как попрятались из-за такой охраны. Нам оставалось придумать, как перебраться через ров, да проскользнуть к стенам, минуя сад, как Бриен остановился.

— Подождите, — внезапно охрипшим голосом произнёс он. — Кажется, я знаю, где мы. И нас слишком мало для этого места.

Глава 19 И снова здравствуйте, да сколько можно!

'Убивать или сажать врагов

Куда менее эффективно,

Чем держать их под пристальным присмотром'

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя с времен появления государственности».

— Это где? — я почему-то снова подумала про фату Эрис, хотя точно знала, что та не оставит университет. Выбирая между тем, чтобы брать в заложники университет или королевский дворец, большинство злодеев, включая вторую меня, выбирали университет.

Мне это казалось нелогичным, пока я не познакомилась со своими королевскими советниками. Студенты выглядели перспективнее и куда интереснее в качестве заложников!

И уж точно уверенная в себе фата ни за что не станет прятаться где-то на границе с эльфами.

Бриен ткнул пальцем в кусты роз у стены замка. Сначала я не могла понять, на что он показывает — кусты были покрыты снегом, и только отдельные подсохшие бутоны выдавали их принадлежность к собственно розам. А потом сообразила: половина кустов просто была смята в лепешку. И немаленькая такая половина! Да что там, это не половина, а две трети точно! Вот только что так могло разрушить чудесный наверняка в летнее время сад? Здесь прошла какая-то битва и солдаты, часть из которых была мертвецами, растоптали клумбы?

Перед моими глазами возникла чудная картина, как солдаты с пиками и мечами топчут прекрасные бутоны, но ее прервал Бриен.

— Я знаю эту историю! — восторженно прошептал он. — Викуэль рассказывал, как прилетал за Софи, когда собирался спасать тебя от рук Юлия Звояра!

— Это… — я совсем другим взглядом глянула на сломанные кусты. — Это садилась Капелька⁈

— Она самая! — подтвердил Бриен. — А значит, это замок Херстов!

— То самое место, которое мы искали, — восхищенно произнесла я. — Вот это удача!

У меня даже лопата в руках задрожала. По всему выходило, что здесь могут быть и Викуэль с Софи, и родители Софи, которые сбежали из казематов, и, похоже, кого-то из некромантов. По крайней мере, охрана из мертвецов четко на это указывала.

Я никак не могла сложить в голове, как сочетаются эти люди, особенно незнамо откуда появившийся некромант, но никак не переставала думать еще и про фату Эрис. Она-то как могла с ними всеми связаться?

Пусть память моя еще зияла провалами, но если я в чем и была уверена, так это в том, что фата Эрис определенно замешана в этой истории.

И мы были в шаге от того, чтобы узнать всё это! Увидеть тех, кто всё придумал, и проблема была лишь в том, как хотя бы в этот раз их удержать!

— Предположим, мы зайдем туда и увидим там тех, кого ищем. Что мы дальше будем делать, когда мы их найдем? — выразил вслух мои опасения Четвертый.

И ответить нам на это было нечего.

— Но что нам теперь делать? — Бриен тоже растерялся и оглянулся на меня. Прекрасно, опять что-то выдумывать придется мне. Только вот мыслей в моей голове не было нисколько. Даже обидно! Неужели я зря упокаивала всех этих мертвых?..

Мертвые! Я едва не забыла, зачем я вообще искала это место, так меня поразила возможность встретить сразу всех или почти всех заговорщиков в одном месте.

Я же собиралась найти кладбище и с ним — часть своей памяти. Упокаивая мертвых, я и впрямь немного вспомнила, но сомневалась, что это именно то, что мне было нужно.

— Их может оказаться слишком много, чтобы вести их в тюрьму, — пробормотала я. — И мы вряд ли с этим справимся.

— Вот бы превратить этот замок в тюрьму, было бы куда лучше, — заявил нюхач и со скрипом почесал железную волчью голову.

А я мысленно повторила, что он сказал. Ну конечно же! Если можно закрыть дворец в случае, если в нем нет никого с королевской кровью, то наверняка можно закрыть и другой замок, да так, чтобы никто не мог даже с порталами выйти! Такого развития событий я боялась больше всего — что неуловимые портальщики снова ускользнут от нас.

Конечно, внутри могли быть Викуэль с Софи, но, если они живы, им вряд ли что-то грозит, а если нет… то я вспомню, что могу быть по-настоящему злой королевой.

— Кайса, — негромко позвала я, и моя подруга немедленно передо мной явилась. — Скажи, а еще остались призраки, которых вижу только я?

— Полно, — успокоила меня подруга. — Только вот вызвать их проблематично, они привязаны к своим местам смерти. Это мой мизинец ты носишь на шее.

— А Арриена? — я посмотрела на недовольно надувшуюся мать Бриена, которая определенно была недовольна, что вопросы я задаю не ей.

— Понятия не имею, — Кайса тоже покосилась на нее. — Мне кажется, она больше привязана к сыновьям. И к тебе немножко.

Проблема была в том, что всех, кто был ко мне привязан, я уже сделала видимыми. Вот же незадача! Кто же знал, как всё обернется?

— Можешь попробовать призвать Малассецию, — предложила Кайса, когда я уже думала, что придется искать другой путь. — Она кровожадная эйри и совершенно чокнутая, но зато и к университету наверняка привязана меньше прочих.

— Только не эта кошмарная эйри, — простонала Арриена. — Она же может говорить только о том, каким способом кого убьет, если сможет вернуться к жизни!

— Возвращать к жизни мы никого не планируем, — прервала ее я. — А вот если она сумеет принести пользу, будет неплохо. Медиум я или не медиум? Призраки должны ко мне прислушиваться!

И, не дожидаясь, когда еще кто-то начнет меня отговаривать, позвала:

— Малассеция!

Некоторое время ничего не происходило, а потом передо мной появилась эйри. Ну… эйри как эйри. Я сглотнула. Очень даже хорошо, что она призрачная!

— Маленькая королева Иссабелия, — буркнула она. — Всё еще живая, хотя уже давно была умереть от удушья в закрытом гробу. Людишки ничего не могут сделать нормально.

— Ты права, — согласилась я под удивленными взглядами призраков. Бриен и Четвертый Малассецию не видели и не слышали. — Люди совершенно не умеют убивать. Но ты высказала это им или припасла для меня?

— Разумеется, высказала! — разъярилась эйри. — Только эти идиоты меня не слышат! Ладно женщина, она ведет всего лишь кулинарию, но Гийом работал одновременно со мной! Уже тогда стоило вырвать ему горло! Культуролог, как же! Как будто я не узнаю бестиолога, когда увижу!

Я постаралась скрыть улыбку. Конечно, я была в курсе, что среди заговорщиков есть преподаватели, не зря же тайную миссию с Четвертым отправили именно к университету. Но зато теперь я знала точно, кто это.

Эйри с подозрением уставилась на меня и приблизила лицо к моему так плотно, что касалась своим призрачным носом моего.

— Ты чему-то рада? — недовольно поинтересовалась она.

— Разумеется, — я была готова к этому вопросу. — Ты смогла появиться там, где можно уничтожить кучу людей. Разом!

Я видела, как вздрогнули Бриен и Четвертый, но оба промолчали. Вот и молодцы. Только еще их вопросов мне и не хватало.

— Ты собираешься убить много людей? — глаза эйри загорелись алым.

— Убить? — я покачала головой. — Ты же умная, Малассеция. Разве тебе нравится возможность убийства, когда ты не можешь сожрать сердце убитого?

— Продолжай, — Малассеция оскалилась.

— Я хочу, чтобы они помучились, — продолжала вдохновенно врать я. — Мертвые не слишком мучаются, знаешь ли. Я всё-таки тоже была мертвой, так что…

Я остановилась. На самом деле мертвой мне быть совсем не понравилось и я правда мучалась. Да и те, кого я раскапывала, я же это делала не просто так. Кому-то жал воротничок, кому-то ботинки. Конечно, не то, чтобы это были страшные мучения, но всё-таки.

Впрочем, эйри этого оказалось достаточно.

— Ладно, хватит, — буркнула она. — Я сама мертвая, так что не выдумывай мне лишнего. Но ты сумела меня заинтересовать. В университете становится скучно.

— Фата Эрис? — понимающе спросила я.

Малассеция прищурилась.

— Умная, — кивнула она. — Я сразу поняла, что ты умная, когда ты появилась в университете. А вот я не сообразила сразу. Она же просто играла мной. Взяла в университет и наблюдала… как кошка за мышью!

Острые когти призрака пролетели сквозь мое лицо, но я не дрогнула. Каждая крупинка информации казалась драгоценной. А судя по ошарашенным лицам Кайсы и Арриены — никому из нас неизвестной, а не просто забытой.

— До фаты Эрис мы тоже доберемся, — попыталась успокоить я разбушевавшегося призрака. — Я никому не позволю творить всякую дичь в моем королевстве!

— Детка, фата была еще до того, как правил твой отец и даже дед, — Малассеция сморщилась. — Если бы я вернулась в свое тело… не уверена, что рискнула бы выйти против нее.

Вообще-то совершенно не вдохновляет, что даже чокнутая психопатка не хочет сражаться с фатой, но у меня-то всё равно выбора не было. Если именно фата Эрис стоит за потерей памяти и хаосом на всем нашем материке, она должна за это ответить.

Впрочем, пока у меня была другая проблема, а все проблемы нужно решать по мере поступления, это я помнила без подсказок.

— Малассеция, мне очень нужно узнать, сколько здесь людей и какие они, — попросила я. — Не хотелось бы, знаешь, запереть в огромном замке одинокого повара, а потом по всей Калегосии ловить остальных.

— Ты планируешь их замучить? — уточнила эйри. Нет, ну до чего настырная!

— Еще как! — пообещала я, подумав, что сделать эйри видимой и оставить в этом замке было бы отличным мучением. Только я вот не помнила, как сделать призрака видимым. Ладно, придумаю еще что-нибудь. Или королевских родственников попрошу. Всякие мучительные мучительства должны быть у нашего семейства в крови!

Эйри еще сомневалась.

— Не понимаю, зачем это мне, — наконец призналась она.

— Ну это веселее, чем торчать в университете, — какая же нудная оказалась дамочка, вот ни в каком виде эльфы нормальными не были, ни в обычном, ни в таком! Один Викуэль среди них нормальный как-то затесался. — И потом, если ты встретишь внутри призраков, ты можешь запугать их. Они-то тебя еще не видели!

Эйри снова оскалилась и немедленно исчезла.

Я вытерла пот со лба. Всё-таки призраки и сами по себе были существами не самыми приятными, но призрак эйри был просто невыносим.

— Ты и правда хотела всех убить? — спросил Бриен. Я заглянула ему в глаза. Что там? Отвращение? Страх? Но Бриен смотрел так, словно он один был виноват в том, что я вдруг озверела.

— Нет, пока не хочу, — я покачала головой. — Я просто хочу знать, кого мы там можем застать врасплох, чтобы попросить тебя закрыть им выход отсюда. Даже порталами.

— Но так нельзя закрыть! — пискнул Четвертый и немедленно заткнулся под моим взглядом. Даже в темноте разглядел!

— Можно, просто не все на это способны, — ответила я, на ходу придумывая, как можно обезвредить порталы. Понять бы еще, как именно они работают! Эх, почему Софи в этом совсем не разбиралась! Или это я ее совсем не слушала?

Вот гробы, оказавшиеся в склепе Гастионов — как они туда попали? Если обязательно нужен был якорь для портала, это одно. А если настроить его можно было запросто из чего угодно, то совсем другое!

— Ров, — продолжала вдохновенно сочинять я. — Можно поднять крошечные капельки воды, которые при свете дня станут радугой и не пропустят никого из замка.

— Это я смогу, пожалуй, — неуверенно произнес Бриен, разглядывая воду во рву. — Красиво получится. А радуга и правда штука магическая, я такое читал.

Я выдохнула. Сама я ничего такого, разумеется, не читала.

— А ночью что? — снова влез Четвертый. Ничего этих нюхачей не берет! Я тут придумываю, стараюсь, а он только портит всё!

— А к ночи мы должны сюда вернуться с нюхачами и всех отсюда выковырять, вот что! — отрезала я, теряя терпение.

Тут вернулась Малассеция.

— Ты собиралась его убить без меня? — осведомилась она недовольно. — Вот и верь после этого людям!

— Что там в замке, Малассеция? — спросила я мрачно, не желая вступать в очередной спор про убийства.

— О, в замке прекрасно! — оживилась эйри. — Можно пойти и всем перерезать горло, они спят как вонючие суслики! Кажется, они так уверены в своих мертвецах, что даже не выставили живую охрану! Только один лич и не спит, но он занят созданием какой-то убийственной многорукой дряни. Если честно, даже мне от ее вида не по себе.

— Лич, — прошептала я. Да, я догадывалась, что тут наследил довольно сильный наркоман и, возможно, даже лич. Но одно дело — подозревать это, а другое — услышать, что так и есть. Да и откуда снова взялся лич? Неужели очередной? Честно говоря, я плохо помнила это, но личи не должны расти как грибы после дождя, они же не дикие ведьмы в конце концов! А их, судя по всему, уже больше, чем надо.

И потому первой мыслью было спросить, не знаем ли мы уже этого лича. Но я боялась ответа. Особенно с учетом того, что рядом были Бриен и Арриена.

— Малассеция, это ведь не мой Ротар, нет? — а вот Арриена не испугалась и взяла на себя сложную миссию. — Потому что, если это он, клянусь, я оторву ему голову и скажу, что так ему лучше!

— Мама… — начал Бриен, но замолчал под ее огненным взглядом.

— Молчи, а то отрывать голову придется тебе, — пригрозила Арриена, и мы все на всякий случай все замолчали, потому что не поняли, что это значит: Арриена грозится, что Бриену придется отрывать голову отцу-личу или что она оторвет голову уже ему.

— Ужасно приятно наблюдать, как вы грызетесь, но спешу огорчить, — ответила Малассеция. — Это не Ротар, а гораздо веселее. Гораздо!

Я задержала дыхание и сжала кулаки так, что ногти оставили следы на мякоти ладони. Понятие веселья для эйри весьма и весьма своеобразное. И я ничуть не ошиблась.

— Это не Ротар, — повторила Малассеция, наслаждаясь нашим вниманием. — Это Юлий Звояр!

Я со стоном выдохнула весь задержанный воздух, Бриен выругался, но был даже не рядом с тем списком ругательств, которые выдали Кайса и Арриена. От Кайсы я знала, что Юлий был ее возлюбленным, который ее же и убил, а мне он был женихом, но мы избавились от него раньше, чем он успел протянуть ко мне свои грязные лапы. Что-то вроде того. Об этом мне не особенно старались рассказывать.

— Юлий Звояр был у Астаросских, его забрала твоя приемная мать Ифигения, — пояснил мне Бриен. — Она инквизитор и что-то хотела с ним поделать.

— Ифигения в первую очередь ученый, — вмешалась Арриена. — Но, видимо, проклятие потери памяти коснулось и Астароса, и этой мертвой твари удалось сбежать. Неужели так сложно хоть кого-то убить до конца⁈

— И не говорите, — согласилась Малассеция, скаля острые зубы. — Мы просто прямое доказательство, насколько сложно.

— И что делать? — я кусала губы. Теперь рассчитывать на то, что радужный пузырь над замком сработает, было довольно проблематично. Мне самой нужно было верить на все сто, что Звояр не выберется из замка, пока сюда не придет достойное подкрепление. Я коротко пересказала Бриену и Четвертому то, что они не слышали, и замолчала, пытаясь придумать, как теперь поступить.

Честно говоря, я совсем расклеилась и не могла ни о чем думать, кроме того, что Звояр снова на свободе и готовится к завоеванию Калегосии. И к мести. О, вот в этом я даже не сомневалась.

Словно сквозь туман я почувствовала, как Бриен обнимает меня за плечи. Но это мне сейчас тоже никак не могло помочь.

— Малассеция, а кто там из живых? — поинтересовалась Арриена. — Много их?

Я слушала вполуха, но все равно поняла, что Софи и Викуэля там нет, а вот его родители и несколько малознакомых мне оппозиционеров — есть. С одной стороны, это хорошо, а с другой… я все еще не знала, где мои друзья и живы ли они. Выглядело пока все довольно беспросветно.

— Давайте, королева, вы сначала быстро придумаете что-нибудь, пока не взошло солнце и все не проснулись, — торопливо предложил Четвертый. — А потом переживать будете? А то лич разбираться не будет, укокошит всех, даже тех, кого и не видел ни разу!

Звучало это не слишком, но зато помогло мне встряхнуться. Я встала. Четвертый был прав. Если все внутри проснуться — нам останется только бежать, ну и в ловушке мы уже никого задержать не можем.

А я ведь не просто королева с беспамятным королевством. Я еще и медиум.

— Призраки замка Херстов, явитесь, — потребовала я негромко.

Если здесь есть хоть один — от такого приглашения им никуда не деться.

Глава 20 Лисы бывают разными

'Хотелось бы мне верить в случайности,

Но с тех пор как я стала королевой во второй раз,

Я перестала надеяться на то, что они существуют'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

Передо мной явились три старикана, молоденькая девушка и мужчина с головой в руке. Собственной. Я вот до этого момента думала, что Арриена просто пугает, но, похоже, иногда тут головы всё-таки отрывали. А когда я оторвалась от самого интересного и глянула на девушку, то ахнула. Она была вылитая Софи!

Честно говоря, в первый момент я и подумала, что это Софи, так сильно они были похожи, и мне стало нехорошо от одной мысли, что моя подруга мертва. Но упасть я не упала — Бриен и Четвёртый с обеих сторон довольно слаженно подхватили меня под локти, а тут и девушка замахала на меня руками.

— Госпожа королева, я не ваша подруга! Я её старшая сестра!

Вот час от часу не легче! Сестра, похожая один в один, а ведь Софи вроде как считалась единственным ребёнком.

— Это длинная история, госпожа медиум, — прокряхтел один из стариков. — Длинная и печальная. Зачем вы призвали нас?

— Прозвучит это не очень, — начала я издалека. — Но я надеюсь, что вы мне поможете. Потому что я медиум и ваша королева. Вот.

— Не томите, прекрасная госпожа! — завопила отрубленная голова на руках мужчины, а Малассеция завистливо вздохнула. Видать, мечтала тоже кому-нибудь голову оторвать. Промолчала и ладно.

— В вашем замке гостят преступники, — пояснила я, пытаясь, как могу, быть деликатной. Чего-чего, а деликатности мне очень не хватало. — Да и господин Равер с госпожой Бовиль…

— … Преступники и связались с вечной тварью, — прервал мои попытки сказать помягче один из стариканов. — Мы знаем, госпожа. Но что мы можем сделать? Мы всего лишь призраки, которых не видит никто, кроме вас. Эти гости сморкаются в занавески, топчут полы, тревожат мертвецов и уничтожают вино для особых случаев, запивая им сосиски! А мы всего лишь призраки.

— Хотел бы я вразумить внука, — подтвердил его бородатый родственник. — Наша семья всю жизнь честно служила короне, а они начали сначала нейтрально, вроде и не за, и не против, а потом и вовсе начали влезать в интриги. Так всегда и бывает.

— И я погибла из-за этого, — добавила не-Софи. — Но это их не остановило!

— Нас мало, — продолжила я, показывая на свою крошечную армию. Поддержка призраков меня ободрила, и я заговорила увереннее — Но мы не хотим дать ни малейшего шанса им покинуть замок, пока мы не найдём способ вернуть всем память. Хватит, я устала бегать за всеми этими оппозиционерами по всему государству!

Призраки переглянулись, словно принимая молчаливо какое-то важное решение.

— В замке пятнадцать настроенных на разные места готовых порталов, — произнёс третий, до сих пор молчавший старик. — Сделать новые, не имея места привязки за пределами замка невозможно.

— Теперь невозможно, — подтвердил безголовый. — Ещё родители Равера потеряли это умение.

— Потому что не учились, оболтусы, а не потому, что им кто-то мешал, — возмутился тот старик, что был дедом Равера.

Призраки принялись ругаться, огоньку добавляла Малассеция, к месту и нет вопрошая, кого и насколько зверски убили в замке. Но я была занята другим. Пятнадцать настроенных порталов… пятнадцать. Не так уж мало, но и немного.

— А сам замок можно закрыть? — прервала я идущие по третьему кругу взаимные обвинения. Нет, ну им что, кто-то мешает ругаться без присутствия живых, которые их слышат? Завелись как в первый раз!

— Изнутри, моя королева, — подтвердил бородатый. — Чтоб никто не вошёл.

— Только они не знают, что так можно, — согласился второй.

— Никто не вошёл, предположим, — я не теряла надежды. — А чтоб никто не вышел?

— Это в обе стороны работает, — пожали плечами сразу все призраки Херстов, даже бедняжка не-Софи. — Никто не выйдет, и никто не войдёт.

Как оказалось, для этого один из Херстов должен был нажать на рычаг, скрытый в винном подвале за одним из бочонков. Чтобы отменить это, кто-то другой из Херстов должен повернуть рычаг обратно. Только вот вся шутка в том, что никто из живых Херстов это место не знал.

— А нажимать должен обязательно живой Херст? — уточнила я, потирая ладони. Ладони потели, и надо понимать! Я очень нервничала.

— Не обязательно, но обязательно именно Херст! — ответил бородатый. — Что вы задумали, госпожа?

— Да вот думаю, что рано я всех по могилам отправила, — честно призналась я. — Мне целиком всех не поднять обратно.

— Целиком будет очень заметно, — успокоил меня Четвёртый, пытаясь по половине доступных ему фраз сообразить, что происходит. — Это нам и не нужно.

Я была склонна с ним согласиться.

— Мои руки в вашем распоряжении, Ваше Величество! — первый сообразил дед Равера. — И руки моего непутёвого сыночка тоже!

— Я тоже хочу поучаствовать! — вклинилась не-Софи.

— Я бы голову отдал на отсечение ради вас, если бы её уже не отсекли! — рассмеялся безголовый. — А уж руки запросто!

Так мой план наконец обрёл реальность. Я вернулась к кладбищу и методично вытащила кисти рук всех Херстов, что были готовы к этому. Не знаю, что я бы делала, будь я только медиумом! Но, как королева мёртвых, я могла знать, что сами мертвецы думают о готовящейся авантюре. Что же, все были ожидаемо в восторге.

Меня это не удивило, я ещё помнила мёртвых королев и королей, радостно ломившихся во дворец. Порой даже очень спокойным становится скучно лежать. А Херсты, похоже, как и Интийские, спокойными не были.

Теперь был самый сложный этап. Дальше всё проще. Дальше Бриен и Четвёртый должны были запустить руки в замок, те найти с помощью направляющих их призраков порталы — и унестись с ними бесы знают куда, а от одной руки требовалось нажать на рычаг и спрятаться рядом. И всё упиралось в то, что руки должны были сами действовать. А некромантом я была… недоученным, скажем так. Даже не была в некотором роде. Тот же самый Юлий ведь не взял меня учиться, так, позволял находиться на практиках, да с удовольствием скупал найденные мною редкие ингредиенты.

Кто же знал, что он окажется злодеем⁈

Я присела на корточки рядом с руками и вздохнула. Времени нет, надо пытаться.

— Белка, ты сможешь, — Бриен нашёл мою ладонь и крепко сжал. — Я в тебя верю!

Жалкий смешок вырвался из моей груди. Вот оно как поворачивается. Это я должна была верить в него, так он мог стать почти всемогущим, а вместо этого утешать приходится ему меня. Как же всё глупо!

— Господин Гастион прав, Ваше Величество, — Четвёртый неуверенно топтался рядом. — Кто ещё может всё смочь, если не вы?

— Не раскисай, глупая королева! — рявкнула Малассеция. — Это какие-то руки! Даррен Гастион говорил, что мыши не колдуют, когда у тебя не было и десятой доли этих сил!

— Даррену бы шею кто намылил за такие слова к девушке, — недовольно пробурчала Арриена, а Кайса перевернулась в воздухе.

— Я прослежу за тем, как всё получится внутри, и передам тебе, — заявила она. — А ещё я не всё высказала Юлию!

— Он может попытаться избавиться от тебя, — Малассеция клацнула зубами. — Говори, я погляжу на это, но болтай не выходя из стен. Замку не помешает ремонт!

На удивление предложение эйри не встретило сопротивление призрачных Херстов. Похоже, они тут и впрямь замучились с непослушными потомками.

И после такой поддержки я просто не могла сидеть и переживать дальше. Встаём и делаем — и точка, потом разберёмся, что получилось!

Как поднимать на одной силе, я помнила. Даррен при мне это проделывал несколько раз, и в этот раз память меня не подвела, чему я была несказанно рада. Я снова вспомнила нечто, скрытое в глубинах моего разума, но никаких чувств к старшему из братьев так и не всколыхнулось, хотя я и опасалось этого.

Вот так, оказывается. Не ждала. Не рассчитывала. Опасалась.

Неужели я ничем не лучше Даррена, забывшим меня и предавшим нашу любовь? Я не помнила многое и оттого не желала его выслушать, разве это не то же самое?..

— Королева… — робко напомнил Четвёртый, и я разозлилась. До чего неудобно быть королевой, ну никакой личной жизни! Я о ней даже подумать не могу!

Но увы, Четвёртый был прав. А злость не только подогревало меня пониже спины невысказанными ругательствами, но и копила силу, которая хлынула с моих пальцев смерчем, едва не разметав кисти рук, которые немедленно зашевелились.

— М-мамочки! — икнул Четвёртый и спрятался за могильный камень. Так стало ясно, что и закидывать руки в замок придётся без него.

Нет, ну мы как-то не уточнили, не боится ли он оживших рук, немного похожих на пауков, так что сами виноваты. Его тайная миссия точно с такими выкрутасами связана не была!

В результате в замок руки закидывали мы с Бриеном. Он, конечно, кидал лучше и попадал в окошки повыше. Зато я с помощью лопаты могла отправить сразу пару рук. Мертвецы были просто в восторге, когда поняли, что какая-то их часть окажется бесы знают где. Особенно призраки. Я не сразу сообразила, а потом дошло. Они же появляться могут только там, где умерли. А оживлённые руки однажды упокоятся, и появится у призраков ещё местечко, где можно оказаться. Всё веселее, чем глядеть на непутёвых потомков и ничего не мочь исправить!

А когда мы закончили, оставалось только ждать. Все призраки, включая видимых всем Арриену и Кайсу, отправились помогать рукам добраться до порталов и до рычага.

— Наверное, стоит спрятаться, — неуверенно произнёс Четвёртый, который всё это время не вылезал из-за могильного камня. — И, если вы не против, на территории эльфов. Там теплее.

Тут с ним спорить никто не собирался. Мы вернулись к лесу, и я только надеялась, что мы не пропустим результат своих действий. Глаза у меня слипались. После непривычной магии — я вяло вспомнила, что забыла погордиться тем, как справилась, но и сейчас сил на это у меня не было, я ужасно хотела спать.

— Спи, Белка, — Бриен стащил свой плащ и накинул на меня, заворачивая как маленькую. Сразу стало теплее. — Я разбужу, если что-то случится.

Уговаривать ему меня долго не пришлось — последние слова я слышала уже сквозь дрему. Снилась мне какая-то ерунда. Пауки, похожие на только что отправленные в замок руки, лисы, включая Сона, смеющаяся фата Эрис, Даррен…

— Белка, смотри! — я резко проснулась и не сразу сообразила, что дремлю в объятиях Бриена, отчего он обзавёлся небольшим, но заметным синяком на челюсти. Ладно хоть лопаты в руках не было! — Пр-р-сти!

— Это ты прости, — смутилась я. — Привычка…

Я осторожно коснулась расцветающего синяка пальцем, Бриен чуть заметно поморщился. Но нарушитель моей личной жизни, похоже, никогда не спал.

— Смотрите, королева, работает!

Сам Четвёртый находился на почтительном расстоянии — навскидку таком, чтобы я не сумела достать его лопатой. А его душечка нервно косилась на нас, но устоять перед тем, чтобы обратить наше внимание на замок, он не мог.

И было отчего!

Замок словно заковывался в полупрозрачные латы, похожие на алмаз, который так любил повсюду использовать Бриен. Но было видно, что происхождение у этой защиты не имеет ничего общего с камнями. Было красиво и жутковато. Словно принцессу закрывали в хрустальном гробу. И с этим у меня почему-то были личные и не очень приятные воспоминания. Понять бы почему!

Но наслаждаться триумфом я долго не смогла себе позволить. Я наконец вспомнила, зачем искала кладбище.

— Сторож! — воскликнула я. — Если здесь нет его самого, то всё равно должна быть его сторожка. Нам она нужна!

— А давайте я тут останусь? — храбро произнёс Четвёртый, хотя его душечка тряслась от ужаса. Впрочем, я думаю, он больше боялся идти с нами, чем издалека наблюдать за закрывающимся замком. Но мне его решение было только на руку.

Квакнул недовольный Клема, разбуженный нашей беготнёй между могилами. Я подумала, что просто ужасная хозяйка. Если у меня питомец жив только потому, что мёртв и не нуждается в питании, сне и тепле, то что я собираюсь делать как королева? Самое странное, что я была уверена — думаю я так не впервые. Поэтому погладила малыша по лапке и сунула его поглубже в тепло. Надо умертвию оно или нет, но я так, по крайней мере, чувствую себя более заботливой. И у меня меньше шансов его потерять!

— Мне кажется, я знаю, где была сторожка, — Бриен первый шагнул в сугробы, чтобы мне можно было идти по его следам. Жест я оценила. Если у могил сначала натоптал Юлий, потом мертвецы, потом мы всё, то в стороне сугробы стояли мне по пояс, не меньше.

Вот только Бриен оказался прав. Сторожка именно что «была». Полуразрушенная лачуга не выглядела жилой. И тем не менее я была уверена, что мне нужно именно туда.

— Давай, я первый, — предложил Бриен. Он даже не спросил, уверена ли я. А ведь я сама уже не так была уверена!

Но мы всё-таки полезли в эту лачугу. Было видно, что когда-то здесь жили, а потом кто-то разрушил это жилище и изгнал хозяина. Не убил, нет, тут я была уверена.

— Ничего нет, — Бриен потёр нос. — Обратно?

— Да, — я сдержала разочарованный вздох. Сколько можно торчать тут? Мне бы сейчас оказаться в столице! Там брат, там все наши союзники. И Ильинка, попасть к которой я собиралась до того, как отправилась в это путешествие!

— Ого! — Бриен выразился более ёмко, но в целом это было удивление. — Как ты это сделала? Это же даже не дом госпожи Ильинки!

Мы стояли на городском столичном кладбище, я знала это на все сто, даже если бы не была здесь с момента потери памяти, всё равно бы вспомнила.

— Вот именно, — подтвердила я, глядя на медленно шагающего к нам сторожа. — А нам надо бы оказаться в доме Ильинки. И поскорее!

И мы припустили прочь. Пытаться разговорить сторожа мне совершенно не хотелось.

Вообще, я думала, что нам придётся пробиваться в центр, но совсем позабыла про корону. Не зря я морозила уши! Все встреченные люди немедленно вспоминали, что я их королева, и успокаивались. Я бы побегала ещё по столице для хорошего-то дела, но, к сожалению или к счастью, Калегосия не ограничивалась одним городом.

Так что я бежала вперёд, а рядом бежал Бриен, ничего не спрашивая и лишь указывая дорогу, когда я сомневалась на поворотах.

Дом Ильинки я увидела издалека. Как и саму хозяйку, которая стояла на улице в лёгкой одежде, словно не чувствовала холода.

Я подошла ближе. Бриен замер, словно чувствовал что-то не то и готов был ударить своей смертоубийственной магией. Но я шла, пока не приблизилась к госпоже Ильинке на расстояние вытянутой руки.

— Вот теперь ты пришла, — произнесла старушка негромко.

Я могла ответить, что я приходила сотни раз. Могла напомнить, что, вообще-то, я жила у неё тут, пусть только и в осенние каникулы. Но я смотрела на её высохшее точно ореховая кожура лицо и в её глаза, и мне не хотелось напоминать об этом.

Вместо этого я произнесла:

— Да, я пришла, — а потом добавила, не сумев сдержаться. — Кто это сделал?

С такого знакомого лица моей квартирной хозяйки на меня смотрела лисица. Но не вечно молодая шаловливая сестрица или кто-то вроде неё. Эта лиса была не просто стара, нет. Она была давно мертва. И в то же время она ходила, говорила, пекла пирожки… Она была мертва не как лич или один из тех мертвецов, что я видела.

Госпожа Ильинка была мертва глубоко внутри. И никто, похоже, не видел этого уже очень давно.

— Кто это сделал, — повторила я.

В глубине души я понимала, что моё вмешательство не поможет. Кажется, эта старуха тоже жила вечно. Только если её обидчик не фата Эрис, я не смогу никак помочь ей. Почти все, кто мог застать Ильинку молодой, умер так давно, что даже костей уже не найдёшь.

Что же, в одном предположении я ошиблась куда сильнее, чем могла предположить.

По крайней мере, госпожа Ильинка улыбнулась. Глаза её оставались глазами мёртвой лисицы, но сама она словно чуточку ожила.

— Я всё расскажу тебе, Иссабелия Интийская, — произнесла она неторопливо. — Пришло время.

Глава 21 Почему предсказателей не любят

'Не бывает слишком рано или слишком поздно.

Бывает, что ты не готов к тому,

что может произойти. И никогда не будешь'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будут мемуары, возможно, даже тайные, если будет время их вести».

— Может, не пойдём? — шёпотом спросил Бриен, когда старушка развернулась и двинулась к дому. — Мне не нравится. Она обычно совсем неразговорчивая.

— Ты ещё скажи, что мы не справимся в случае чего со старушкой, — тоже шёпотом ответила я. В отличие от Бриена, я никакой опасности не чувствовала, а когда госпожа Ильинка приоткрыла дверь, почувствовала запах домашних пирожков, и в животе заурчало. Одними орешками сыт не будешь, как бы они не насыщали!

— Ты бы так не говорила, если бы помнила одну нашу родственницу, которая одарила тебя Клёмой и даром медиума в придачу, — проворчал Бриен себе под нос, но спорить не стал, просто пошёл впереди, словно намеревался всё время оказываться между мною и госпожой Ильинкой.

Но я считала, что это лишнее. Лисы они… лисы. Даже такие мёртвые. Они не причиняют людям зла, да и от Ильинки я помнила только хорошее. По крайней мере, пирожки вспомнила, едва взяла первый.

— Почему вы живете в городе? — после второго пирожка я решила, что тянуть больше нет смысла. Сама Ильинка говорить не торопилась, собиралась с мыслями. Вот только мне требовалось во всём разобраться поскорее.

— Торопишься, — старушка улыбнулась. Улыбка вышла горьковатой, но очень искренней. — Всё ещё считаешь себя человеком, а они всегда торопятся жить. А вот мне торопиться некуда, и никогда я не торопилась.

Тем не менее тянуть лису за хвост она не стала, принимаясь наконец за рассказ.

Как я правильно угадала, Ильинка была лисой. Вечной, юной и взбалмошной как все лисы. Тогда дремучие леса вроде того, где сейчас жил весь выводок, встречались повсеместно, лис было много, и путешествовать они любили, почти не встречая никого чужого на своём пути. Эльфы жили больше на деревьях и только-только начали выращивать шелкопрядов, люди охотились и занимались собирательством, а их главные ещё не называли себя королями. Прекрасное время для таких, как Ильинка.

В очередного охотника она влюбилась и, вместо того, чтобы оставить его после рождения лисёнка, отправилась путешествовать вместе с возлюбленным. Охотник был отважным и сильным, и Ильинке казалось, что большего и не нужно желать. Её лисья любовь была лёгкой и необременительной, и оттого она не заметила, что у охотника любви не было вовсе.

— Мы оказались в плену у русалок, — Ильинка говорила тихо, и, судя по заблестевшим глазам, эта тема даже спустя столетия не стала менее болезненной для неё. — Проклятые рыбы. Они могут уничтожить лучшее в любом.

Я вздрогнула и коснулась шеи.

— Да, ты не помнишь, Иссабелия, но тебя тоже едва не подчинил один такой, — подтвердила Ильинка. — Я не должна была пускать его в дом, но он пел так сладко, а за все годы в плену я так и не сумела привыкнуть к их пению, прости меня за это.

— Да ничего, — я смутилась. Тяжело принимать извинения за то, что ты сам не помнишь! Оказывается, это касалось не только Даррена. Как знать, может, я так сильно пострадала от этого рыба, что никак не имею права прощать квартирную хозяйку просто так? — Все живы, здоровы…

Хмыкнул Бриен. Похоже, что-то знал об этом типе. Ладно. Сама вспомню!

А госпожа Ильинка тем временем продолжала. Она рассказала, что охотник легко оставил её в море в обмен на собственную жизнь. Он так и не вернулся за ней, и Ильинка долго ещё размышляла почему. Таким сильным был испуг, такой слабой привязанность к ней или же рыбы, чья переменчивость могла сравниться лишь с текучестью воды, нарушили договор и утопили охотника, едва он продал возлюбленную?

Эти мысли поддерживали в лисице жизнь, но когда вышли все сроки, погибли и они. Рыбы умели держать при себе.

Ильинка тяжело вздохнула.

— Я нескоро сумела бежать, — продолжила она спустя паузу, в которую принесла ещё блюдо с пирожками. За женщинами в тягости рыбы ухаживают чуть лучше и держат ближе к тёплым мелким водам у берегов. Уже в лесу я родила королевскую двойню. Мальчик и сейчас молчалив как рыба, поди…

Она снова вздохнула и пытливо уставилась на меня.

— Кладбищенский сторож… — выдохнула я. — Ваш сын.

Я вспомнила, что уже знала это. Ну сколько можно! Надеюсь, хотя бы про дочь будет догадка-догадка, а не снова изобретение лопаты!

— Фата Эрис ваша дочь, госпожа Ильинка, — я начала как вопрос, но так и закончила утвердительно. Всё сходилось. Кроме, разве того, почему она устроила всё это. Не хотела довольствоваться мелочами, которых хватало матери и брату?

— Да, моя дочь, — казалось, госпожа Ильинка собиралась поставить рекорд по горестным и тяжёлым вздохам. — Что я могла поделать? Я всё время надеялась, что она отступится, согласится с нами, что Калегосия нуждается в защите. Но становилось только хуже.

— В защите? — я нахмурилась. Получается, меня тянуло сюда вовсе не неуёмное желание узнать про фату, а нечто более серьёзное?

— Когда я вернулась, лесов было меньше, помнящих меня лисиц — тоже, — пояснила Ильинка. — А вот Калегосия уже раздвигала свои границы, но со всех сторон её теснили вампиры, эльфы, русалы, эйри, дикие ведьмы. Лисицы уходили вглубь леса, довольствуясь этим, а пространства становились более опасными. И я решила, что неплохо было бы превратить государство, в котором я собиралась жить вместе с детьми, в лабиринт нор, которые будут удерживать это место так, как норы прочих лисиц берегут лесные пространства.

Как зачарованная, я слушала эту историю, не замечая, что Бриен давно похрапывает в кресле. Наверное, о подобной опасности он и говорил, но это не было опасностью как таковой. Просто то, что говорила лиса, долго не мог выдержать человек. Даже такой могущественный маг, каким был Бриен.

А история была и впрямь увлекательной. Ильинка и сама истончилась, побывав в тюрьме, и детей родила совершенно уникальных. Вот и её норы вместо того, чтобы быть просто подземными тоннелями, становились сетью порталов, привязка которых была только к дому самой Ильинки, что возникал на месте очередного выхода портала как по волшебству. У сына было силы поменьше, да и сильное влияние отцовской холодной крови привело к тому, что на местах, где выходили его норы-порталы, неизменно появлялись кладбища.

— Подождите! — я ахнула. — Получается, это не он — сторож кладбищ, а они — сторожат порталы?

Госпожа Ильинка ненадолго задумалась.

— Получается, что так, — наконец произнесла она. — Земля там становится такая. Спокойная. Молчаливая. Люди не понимают, что именно они чуют, но они чуют.

Я кивнула. Это я понять могла.

Как оказалось, фата Эрис иначе отнеслась к приютившему их королевству. Она считала, что они могли бы и постараться вытащить её мать из лап рыб. И после возвращения из плена помочь ей заново устроиться. Она не желала слышать доводов, что лисы хранят память иначе, а людей, что могли помнить Ильинку, и вовсе уже не осталось. Её ненависть была нелогичной и страстной, и никакие увещания не помогали.

Пока Ильинка и её сын — я наконец-то узнала, что его зовут Эр, все силы тратили на то, чтобы обезопасить новую родину и её жителей от внешнего врага, Эрис бросила доставшийся ей дар на собственное могущество. Она возненавидела новую родину и оттого начала делать предсказания.

— Предсказания? — я потёрла виски. — Когда мы успели перепрыгнуть к предсказаниям?

— Предсказания — штука очень непростая, — терпеливо пояснила Ильинка. — Если они произнесены достаточно могущественным существом, уже неважно, имеет ли это существо возможности для ясновидения или нет. Люди сами поддаются этому предсказанию и начинают действовать в его рамках. Теряют выбор. Теряют свободу. Теряют всё. Вспомни сама эти предсказания.

Легко сказать «вспомни»! Я себя-то помню не всю! Но тем не менее, кое-что мне удалось вспомнить.

— Королям нельзя жениться по любви, — неуверенно произнесла я. — И государство Астарос создано по какому-то предсказанию, так?

Ильинка просияла, хотя глаза её оставались полными невыплаканных слёз.

— Именно так, — подтвердила она. — Сама посуди, Иссабелия, какой толк от нелюбящих друг друга королей и королев? А Астарос? Веками инквизиторы воевали с магами, сами являясь их близкими сородичами и страдая от влияния магии. Если уж так пошло, и магия плохо влияла на них, жили бы, отгородившись, а не топтали земли Калегосии!

Я присвистнула. Похоже, фата Эрис серьёзно взялась за дело.

— Других предсказателей нет, я правильно поняла? — всё же уточнила я.

— Нет, — согласилась Ильинка. — И, как и требовалось Эрис, она предсказала, что никто её не сможет убить. Это предсказание известно не так широко, ведь Эрис совсем не нужно, чтобы кто-то задумался, зачем её вообще можно хотеть убить, но её уровень предсказаний не оставляет сомнений, что и это изменить будет непросто.

— А могли, вообще-то, не говорить мне это предсказание, и у меня бы повысились шансы, — возмутилась я, но снова взглянула в глаза мёртвой лисицы и вздохнула. Нет, не могла. Она мать Эрис, она до последнего будет цепляться за шанс сохранить жизнь дочери. Ладно если ещё не станет мешать!

Я толкнула Бриена. Надо было срочно менять тему, чтобы Ильинка не успела пожалеть о том, что открыла мне тайны дочери. Бриен хрюкнул во сне и заворочался. Понятно. Пока сама.

— Но ведь Эрис занималась не только предсказаниями, верно? — осторожно начала я. — Тогда бы ей проще было устроиться пифией в очень удалённом местечке, чтобы все к ней шли и ноги ломали по дороге.

— Эрис всегда была очень деятельной, — вздохнула Ильинка. — Она превосходный травник и ядовар, изобрела множество зелий, которые и поныне используются в Калегосии и за её пределами…

«Я даже знаю одно наверняка, — подумала я. — Вот это, что усыпляет до смерти и заставляет потерять память о последних нескольких часах!»

Но вслух я это, разумеется, говорить не собиралась.

— Лес влечёт её, всё-таки кровь — это кровь, — продолжила Ильинка со вздохом, занявшим достойное место в коллекции тяжёлых вздохов. — Но она никогда не ходит там, где живут наши родичи. Обижена на них или боится — я никогда не спрашивала.

— Она великолепная травница, вы правы, — решила я подлить немного мёда. Мне совсем не улыбалось ссориться с лисицей, пусть и растерявшей половину могущества. — Но скажите, госпожа Ильинка, это её рук дело — то, что сейчас происходит в Калегосии? Она лишила всех памяти?

— Я сомневаюсь, что она хотела именно этого, — поспешно произнесла Ильинка. — Все воюют со всеми, уверена, Эрис в таком же ужасе, как и мы с сыном! Только вот сломать — не построить. Исправить сейчас не сумеем и мы.

Я придержала при себе мнение о том, в ужасе Эрис или нет. С учётом того, что она удерживала университет в заложниках, правдивость этого утверждения вызывала сомнения.

— То есть, исправить всё-таки можно? — вынесла я оптимистичный перевод сказанного Ильинкой. — Просто не можете именно вы?

Я гнала от себя мысли о том, сколько милых девушек-травниц вырастила Эрис. Что она заложила в их головы, случайно ли Нирочка запросто отравила Софи лишь за то, что в ту влюбился Викуэль. Что ещё нам ждать в дальнейшем?

Но сейчас первостепенным было решить вопрос памяти всех, кто жил в Калегосии. Да если уж на то пошло, и за её пределами. Если уж эльфов и инквизиторов задело, нужно что-то с этим делать!

Словно не слыша меня, Ильинка продолжила вспоминать, а я в результате — мысленно ужасаться. Почему я не заметила этого раньше? Властность фаты не наводила ни на какие мысли, нет? Впрочем, о чём это я, если убийца моей подруги был деканом некромантов, и тоже никто этого не понял.

— Однажды Эрис уговорила тогдашнего ректора университета взять на работу эйри, — бормотала Ильинка. — Мы тогда ещё иногда общались, хотя на кладбища, кроме университетского, Эрис перестала ходить ещё раньше. С братом у них вышла серьёзная размолвка, и он даже у университета не подходил с ней поговорить. Как она смеялась, когда это удалось. А потом эйри всё же сумели убить, и отношения с эльфами совсем разладились. Они начали трещать по швам, когда эйри взяли работать, и окончательно охладели, когда её убили. Удивительные существа эти эльфы.

Я решила, что Малассеция, вероятно, принадлежала к королевскому роду, и кто-то это ещё помнил. Поди разберись, так оно или нет!

Аккуратные и совсем не заострённые ушки Эрис торчали из всех мало-мальски крупных проблем университета. Вот и Звояра выпестовала Эрис.

— Я думаю, гнильца в нём была и раньше, — продолжала Ильинка. — Многие могли случайно найти её рецепт зелья забвения и сна, но кто станет использовать его на любимой девушке? А вот потом он развернулся.

— Похоже, он ещё и помнит, кому должен быть благодарен за науку, — не сдержалась я. — Раз сейчас он среди её заговорщиков!

— Люди всегда любили Эрис, — вздохнула Ильинка. — Она могла очаровать любого, даже не прилагая к этому усилий. Только с Лисаветой так не вышло, как Эрис ни пыталась её запутать, удалось только немного повлиять на её память.

Она снова помолчала. Я жевала пирожок. Кусок не лез в горло, но выбора не было. Я чуяла, что снова просто пожевать пирожок мне придётся нескоро. А значит, не до капризов.

— Тогда мы перестали с ней общаться, — снова заговорила Ильинка. Рядом медленно просыпался Бриен. Несмотря на мои опасения, он не стал пытаться сразу размахивать руками или орать, что его отравили. Прикидывался спящим, сам постепенно приходя в себя. Не думаю, что это могло обмануть такое древнее существо, но хоть с мысли её не сбивал — и то хорошо! — Мне не нравилось, что она пытается разрушить то, что далось нам с таким трудом. На магии короны держится и наша магия, мы же пришли именно в Калегосию! Но корона без королей и, главное, королев, мертва.

— А ей нравилось создавать тиранов и самодуров, да? — спросила я.

— Очень нравилось, — согласилась Ильинка. — По моему совету будущие коронованные особы и их советники не учились больше в университете, чтобы не подпадать под влияние моей дочери. Это ей чрезвычайно не нравилось, хотя не так уж много это и меняло. Но для меня было важно сделать хоть что-то.

Я решила повторить вопрос про то, как всё вернуть, и сделать это раньше, чем Ильинка начнёт упрашивать меня пожалеть её дочь. А что всё идёт именно к этому, я и так поняла. Но тут заговорил Бриен.

— Не понимаю, как это связано с моей семьёй, — произнёс он. — За что убили моих родителей? Вряд ли это сделала Барбара в одиночку, в надежде получить наследство!

— В некотором роде она вполне могла на это рассчитывать, — не согласилась с ним Ильинка, но тут же добавила. — Но ты прав, господин Гастион. Моя дочь ненавидела вашу семью. Она планомерно избавлялась от лучших представителей вашего рода, позволяя расцветать таким, как Гримий или Барбара, и, подводя под уничтожение таких, как Даррен или ты. Не попытайся Барбара убить тебя тогда, ты бы погиб в роли советника по инквизиторам. Если бы не появилась Иссабелия.

Я смущённо потупилась. Похоже, я натворила дел.

Но Бриен даже не повёл бровью. Ах да, почему моё появление помешало планам Барбары и Эрис, он помнил и так. Его интересовало совсем другое.

— Но почему именно наша семья? — спросил он. — Разве мы какие-то особенные?

Ильинка мелко захихикала.

— Нет, не особенные, — покачала она головой. — Но долгие годы Гастионы не поддавались её чарам, да ещё до тебя дважды рождались маги с такими же умениями. Правда, тогда им не хватало хитрости это скрыть, и магов вычерпывали быстрее, чем убивали за такое могущество. А потом у них родилась медиум и сумела дожить до глубокой старости…

Ильинка покачала головой.

— Медиумы! — произнесла она торжествующе. — Те, кто могут соединять мир живых и ушедших душ. А может, даже обнаружить кончики ниточек, ведущих к Эрис. Зачем ей такое нужно.

Бриен выглядел растерянным. Понятное дело. Ждёшь как-то чего-то не из дряхлых времён, а поближе! Впрочем, как оказалось, Ильинка ещё не закончила.

— А потом Гастионы и вовсе сделались заклятыми врагами моей Эрис, — тише заговорила она. — И просто наблюдать за ними ей стало мало. Когда они не оставили друг друга, продавая за свою жизнь чужую, когда сумели оба выбраться из рыбьего плена.

Она помолчала. Казалось, что она выговорилась на сто лет вперёд и теперь будет молчать, укрывшись в своём доме. А нам, вообще-то, нужно ещё понять, как спасти королевство!

— Я завидовала им, — совсем тихо произнесла Ильинка. — Знала о том, как они спаслись, как вернулись к сыновьям, и завидовала. Но считать, что из-за этого они достойны смерти? Нет, никогда.

Она подняла на меня взгляд, стараясь не встречаться им с Бриеном. Слёзы всё-таки пролились на её сморщенные щёки, терялись в глубоких морщинах. Бриен негромко ругнулся и вышел за дверь, с силой хлопнув ею. Его шаги стихли на втором этаже.

— Я помогу тебе вернуть память Калегосии, — твёрдо произнесла она. — Но одна ты не справишься. Кого выберешь в помощники?

Глава 22 Первое имя

'Король всегда один.

Кто-то именно поэтому хочет стать королём.

Кто-то поэтому решает никогда им не становиться.

Но король всегда один и никогда не остаётся в одиночестве'

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя со времён появления государственности».

— Бриен, — ответила я без раздумий, и сама удивилась.

Неужели из-за того, что он ближе всего сейчас? Но мы в столице. Отсюда не так уж далеко до дома Гастионов, да и до дворца тоже. Мой любимый брат Флин, неубиваемый и неунывающий Чича, сестра по приёмным мне и настоящим ей родителям Клементина. Весень, восторженный советник, то ли преклоняющийся передо мной, то ли втихаря изучающий меня как штормовую ведьму. Даже Даррен тоже мог прийти мне в голову раньше, чем Бриен!

И я могла хоть поинтересоваться, в чём будет заключаться помощь. Не проще ли будет сначала узнать, как именно мы будем возвращать память всему королевству, и выбрать того, кто с этим справится лучше?

Но нет, первое же имя, что коснулось моего языка, было Бриен. И Ильинка, надо сказать, не выглядела удивлённой. Только пробормотала, что в этого мага она верит, и он не разболтает тайну.

Я догадывалась, что она расскажет ещё до того, как госпожа Ильинка подошла к сути.

Ну стоило догадаться, что про норы-порталы Ильинка рассказывала не для того, чтобы похвалиться или услышать запоздалую благодарность!

Как оказалось, мне и моему помощнику придётся восстанавливать эти переходы, а с ними вернётся и память. И делать это обязательно одновременно. Выйти в новом месте, прочувствовать его и вернуться. Выйти в другом. И так столько раз, сколько есть выходов лисьих нор. Звучало настолько просто, что я немного засомневалась, что это действительно поможет.

— Живые сумеют, — успокоила меня Ильинка. — Ты, конечно, не совсем человек, но зато королева мёртвых. Тебе кладбища обходить. В могилах памяти поболее, чем в некоторых людях будет. Соединишь как ниточка с иголочкой, все кладбища, вот и память вернётся. Только делать одновременно надо, чтобы перекоса не случилось. И не останавливаться, пока не закончишь.

Это я и так поняла, хотя какой перекос может быть, спросить постеснялась. Но звучало всё неплохо. Пожалуй, мы с Бриеном должны справиться. Оставалось спросить самого Бриена.

Я поблагодарила госпожу Ильинку и направилась на второй этаж. Бриен нашёлся в небольшой комнатушке, где стояли кровать, сундук и шкаф. Больше тут ничего и не было.

— Это твоя комната, — не поворачиваясь ко мне, произнёс Бриен. Сам он стоял у окна и бездумно пялился на снежинки. — Только ты, наверное, не помнишь.

— Не помню, — подтвердила я, подходя к нему со спины. Как же сложно ничего не помнить! Мне почему-то хотелось прижаться щекой к его спине и обвить руками его торс. И постоять так немного, прежде чем наконец рассказать, что нам предстоит делать.

Но я не смела.

Не потому, что боялась отказа. А потому, что боялась согласия через силу. И собственной ошибки я тоже боялась. Меня тянуло к Бриену, но могло ли это быть из-за того, что он неизменно оказывался рядом. Уверена, будь со мной рядом Чича, я бы тянулась к нему, а может, и к Даррену потянулась бы тоже, не сдайся он так быстро.

Моя память была как накрошенный салат — тут многовато листьев, а тут вместе слиплись сразу пять кусочков дичи. Верить в это было совершенно невозможно.

— Бриен, — сообразив, что больше он ничего не скажет, я решила сразу перейти к делу. — С учётом того, что госпожа Ильинка наконец открыла тайну, как нам всё вернуть, я хочу спросить тебя. Есть ли что-то, что ты хотел бы рассказать до того, как вся память восстановится? Что-то, способное изменить моё отношение к тебе, ухудшить его?

Я сама не знала, зачем мне это. Хотела дать ему шанс? Ему и прожитому без памяти времени. Его вот-вот затопит воспоминаниями, и прошлое в виде этих воспоминаний непременно победит настоящее, родившееся без него. Так глупо и так логично!

Вот теперь Бриен обернулся ко мне.

— Мы можем вернуть всем память? — повторил он. — Правда? Я могу тебе помочь?

— Можешь, — подтвердила я. — Не отвлекайся, Бриен. Есть то, о чём ты жалеешь? Из касающегося меня, разумеется.

Лицо Бриена исказилось.

— Только две вещи, — наконец произнёс он. — Я не стал бороться. Уступил. Позволил тебе уйти, хотя именно мой браслет украшал твою руку. А я отошёл в сторону и позволил себе думать, что Клементина — именно то, что мне нужно. И ей позволил тоже в это верить.

Я ждала признания в любви, но его не последовало. Это вообще случается с живыми людьми или только в книжках бывают признания? Я уже перестала верить, что когда-то услышу его! Даррен не в счёт, он готов был признаваться в любви, которую даже не помнил толком сам.

— И второе, — Бриен ухватил меня ладонями за плечи, и я не решилась ответить, что мне показалось, будто первое и второе уже было. — Мои поцелуи не заставили тебя потерять голову.

— Королева без головы не сможет носить корону, — нервно хихикнула я, пытаясь перевести всё в шутку. Некстати вспомнился один из Херстов, тот, что держал свою голову в руках.

Но Бриен не улыбнулся.

Он наклонился к моему лицу и очень медленно, словно я могла его остановить, коснулся моего рта поцелуем. Вобрал нижнюю губу, так же нежно и очень медленно, тягуче, отчего я запрокинула голову и прижалась ближе.

Мысли вылетели из головы, и последняя была о том, что я вроде бы свободная женщина. По крайней мере, никто до сих пор не заявил, что я обещала ему вечной любви, верности и совместного сидения на троне. А значит, я могу себе позволить чуточку побыть импульсивной собой, а не серьёзной королевой, каждый шаг которой протоколируют советники!..

Кажется, память и разум были не причём. Моё глупое сердце требовало любви прямо сейчас и здесь, пока восстановление памяти всей Калегосии не вернуло нас к тому, что нужно будет восстанавливать государство, разбираться с оппозиционерами, издавать законы и делать множество трудных, но важных дел.

А сейчас я была Белкой, которая могла наслаждаться поцелуями, полными тех чувств, что вслух не произносились. Или же мне так казалось, но до чего хотелось обмануться и поверить!

Придушенно квакнул Клема, сжатый нашими телами.

Бриен смущённо рассмеялся, отступая на шаг, и я почувствовала, как натягивается нить между нами, вот-вот готовая порваться и вернуть всё обратно. И Бриен не подойдёт ко мне больше. К королеве, к той, в кого влюблён или думает, что влюблён, его брат. К той, на голове которой корона, и той, чьи дни и ночи будут заняты проблемами королевства.

— Лягушонку всё-таки тут совсем не место, — произнесла я еле слышно. — Можешь его перенести на сундук?

Глаза Бриена расширились, когда он понял, что я ему предлагаю. А я сгорала от смущения и стыда, запоздало пугаясь того, что предложила. Не только у королев, но и у девушек попроще не принято так откровенно выражать чувства.

Может, после того как вернётся старая память, я это забуду?

Бриен тем временем избавился от собственного смущения, вернулся ко мне ближе и осторожно принялся распускать шнуровку, пока Клема не вскарабкался ему на ладонь, чтобы ещё раз победно квакнуть.

На сундук лягух был отлевитирован — Бриен не сумел отвести взгляда от меня. И снова стало не по себе. Я же знала, что этой частью тела природа меня отнюдь не одарила, тогда как Клементине, похоже, отвесила сразу за нас обеих.

Но тут Бриен потянул лиф вниз, а тотчас за этим припал губами к открывшейся под ним коже, и мне стало не до посторонних мыслей. Совсем.

Если мысли и забирались ко мне в голову, то короткие и торопящиеся снова её покинуть. «Какая всё-таки узкая кровать». «И что мне могло не нравиться в его поцелуях». И даже «вот откуда он такое умеет, а?»

Ревность пополам со страстью пожирали меня, тогда как Бриен, казалось, был абсолютно посвящён одному. Каждый раз, когда мы встречались взглядом, он опалял меня своим жаром и восхищением.

Панталоны, многослойные юбки, туфли, нижняя рубашка — всё полетело прочь, как и мысли о том, что происходит за пределами этой маленькой комнатки. Я была даже рада, что моя память не вернулась. Никаких условностей. Я и тот, жаждал этого не меньше, чем я сама.

Если это не любовь, то я понятия не имею, что такое любовь, и вряд ли когда-нибудь узнаю. И вообще, если Бриен вдруг признаётся, что это не то, чего он ждал, и всё было ошибкой, то я… я запрещу любовь, вот! И всё-таки стану злой королевой!

Эта была последняя связная мысль, которую я запомнила. В какой-то момент мне показалось, что я умерла — только наоборот. И сразу после этого я почувствовала, что оживаю вся. Каждая моя клеточка взывала к жизни, даже те, что принадлежали астаросской и были давно мертвы.

Помнила я или нет, но я была попросту уверена, что ничего подобного не ощущала. И как, спрашивается, я могла не понять это в той, прошлой жизни, когда была его невестой и не была никакой королевой.

— Ты не просто спасла меня, когда вытащила из гроба, — прошептал Бриен мне на ухо, прижавшись ко мне всем телом так, что я буквально врастала в него. Кожа к коже. Шёпот к шёпоту. Стон к стону. — Ты подарила мне другую жизнь. И её не существует без тебя. И никогда не будет существовать.

Это всё ещё звучало непохоже на настоящее признание в любви, но Бриен обхватил ладонями мои горящие отнюдь не только от мысленных ругательств ягодицы, и прижал к себе ещё сильнее, так что я решила погодить.

Пока мне было так хорошо, как только могло быть, и я позволила себе забыть обо всём, что творится за пределами нашего маленького мирка. Это ли не небывалая роскошь?

Оставалось только надеяться, что вернувшаяся память не похоронит это воспоминание под своим грузом или под сожалениями. Я, по крайней мере, собиралась приложить к этому все свои усилия.

Было, конечно, искушение попытаться протянуть это время рядом с Бриеном, когда я не могла вспомнить ни одну причину, по которой мы не могли быть вместе, подольше, но я, похоже, уже слишком привыкла к тому, что я королева. Ответственность-то никуда не денешь! Если уж вспомнила о ней, теперь всё.

Так что вместо нежного лепета о том, как всё было волшебно и прочих моих чувствах, я сразу перешла к делу. Я ещё опасалась, что Бриен обидится на меня за это, но ни тени не проскользнуло на его лице, он слушал внимательно, и единственное, что продолжал сжимать меня в объятиях, словно тоже хотел продлить эти мгновения.

— То есть, я должен выходить из дома Ильинки в разных местах Калегосии, а ты будешь это делать в сторожке на кладбище? — уточнил он. — Я понял, что с этими домами что-то не так, ещё когда ты переправляла меня в Астарос. Но полагал, что это просто стационарные порталы вроде того, что связывает дворец и университет.

— Да, тут всё несколько сложнее, — согласилась я. — Но нам повезло, что это ещё можно починить.

Я поднялась на ноги и прошла к шкафу, собираясь выбрать то, в чём буду спасать королевство. К такому вопросу нельзя подходить спустя рукава, когда ты не просто какой-то герой со стороны, бродяжка или вроде того. Королева даже в такой момент должна думать о своём внешнем виде!

Всё усугублялось тем, что в этой квартирке я никакой новой королевской одежды не хранила. Только то, что было у меня студентки. Невелик выбор, надо заметить.

— Ты очень красивая, — заметил Бриен, одеваясь за моей спиной. — Мне кажется, совсем неважно, что именно ты наденешь.

Он замялся и добавил:

— Я не рассмотрел это в первую встречу, это правда. Назвал тебя ведьмой. Но я был в ужасе от того, что меня похоронили, а ты была чумазая и вся в каких-то мелких косичках, которые звенели артефактами.

Он смущённо замолк, а я повернулась к нему, чтобы увидеть, что он так и не сводит с меня глаз.

— Потом я узнал, что у тебя совсем мало магии, — продолжил Бриен негромко. — И ты всё равно потратила на меня лечилку, а свои ладони оставила с мозолями. Из-за Даррена я подумал, что мне хватит быть твоим другом…

Он замолчал и уставился на свои руки.

— Ты хороший друг, — призналась я, чтобы не молчать. — С тобой спокойно и в то же время весело.

— Спокойно и весело, — пригорюнился Бриен. — Это не то, что девушки говорят о тех, в кого они влюбляются.

— А ты бы хотел? — я на ощупь взяла первое попавшееся платье. К бесам эти условности, потом поймаю того, кто ведёт исторически важные записи, и заставлю записать так, как мне нужно. Делов-то! Главное, чтобы корона была на месте, а её я на всякий случай не снимала.

Ответить Бриен не успел, в дверь постучали.

Я скользнула в платье за мгновение и подхватила Клему, сажая его в уже привычное место. Но это оказалась всего лишь госпожа Ильинка. Понятия не имею, почему я ждала тут не иначе как армию заговорщиков или хотя бы Даррена!

— Хотела подсказать, что вы с помощником должны быть покрепче связаны, чтобы точно всё получилось, — проронила старушка, неожиданно цепким взглядом окидывая застывших нас с Бриеном. — Но вы и сами догадались. Только быстрее надо. Говорите, что нужно ещё сказать, а я уж вам подсоблю.

Мы переглянулись. Говорить? Это про любовь, что ли? Но тут я собиралась стоять насмерть. Пока не вспомню, что в моём сердце нет никого другого, никаких признаний!

— Я не умею красиво говорить, — признался Бриен первым. — Можно я лучше что-нибудь для тебя сделаю?

Странно, но госпожа Ильинка закивала, словно это её устроило. Мне же следовало всё-таки сказать что-то более прочувственное, но вся проблема в том, что и у меня в любовных разговорах не всё было ладно.

— Ты прав, девушки влюбляются в других, — наконец произнесла я. — В тех, кто говорит гадости, а потом осыпает комплиментами. С кем жизнь словно скачки на бешеной виверне от страсти до ненависти через ревность и расставание. Но прожить всю жизнь они хотят с тем, кто не оставляет синяки. В том числе и те, что вот тут, и тут.

И я коснулась рукой сначала груди в районе сердца, а потом головы. Не знаю, понял ли меня Бриен. Но я вспомнила о Звояре и прочих заговорщиках в замке Херстов. Вдруг они найдут способ выбраться?.. Нам требовалось поторопиться.

Я достала тёплые, хоть и довольно уродливые сапоги, и натянула на ноги. Лопата. Тёплый, пусть и шитый-перешитый плащ. Вот я и готова.

Не дожидаясь ответа от Бриена, я кивнула ему, мол, не подведи. И он кивнул в ответ. Не подведёт.

Но просто так выйти мне не удалось. За руку меня поймала Ильинка.

— Ещё кое-что, — попросила она. — Много времени не займёт, но поверь тому, что никогда не разменивался на предсказания — ты будешь мне благодарна.

Не знаю, почему я ей поверила. Может, потому, что именно она приютила меня, когда я никого не знала в Калегосии, призрак старого короля не в счёт. А может, потому, что перед тем, что мы собирались с Бриеном провернуть, любая мелочь, способная перевесить магию фаты Эрис, была на вес золота.

Правда, как оказалось, госпожа Ильинка имела в виду совсем не мелочь, но… может, лисице, прожившей больше лет, чем я могла посчитать, виднее?

Так или нет, но меньше чем через час я уже шагала по заснеженной улице, вяло помахивая лопатой редким прохожим, которые кричали мне приветствия, вспоминая во мне королеву.

Вечерело, и я подумала, что стоило бы сообщить Флинну, что мы здесь, поговорить с ним, рассказать про Херстов… но совершенно не было на это времени.

Сторож уже ждал меня, он стоял рядом со своей магической лачугой, оперевшись на лопату, которая была с меня ростом.

Теперь я удивлялась, почему раньше не замечала у него рыбьих черт. Лисьего в нём было куда меньше, да оно и понятно. Всё лисье словно забрала Эрис. Она и фатой прозвала себя сама, полагая, что играть судьбами людей очень забавно.

— Пришла, — произнёс он и посторонился, пропуская меня в сторожку. — Удачи, королева Иссабелия.

Я лишь покрепче сжала лопату. Не так часто сторож (Эр, у него есть имя, его зовут Эр!) говорил со мной. И от этого мне становилось ещё страшнее.

«Просто выйти и зайти — и так несколько раз, — напомнила я себе мысленно. — Ничего ужасного, никаких битв с драконами или танцев у эльфов. Просто выйти и зайти. Даже ребёнок справится!»

И я шагнула из сторожки на заснеженное кладбище, расположенное далеко от столицы, кажется, где-то на границе с Искуэртом.

Глава 23 Умирать бывает полезно

'Лучше всего мне жилось,

Когда все думали, что я умерла'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

Вообще-то, мне казалось, что ничего сложного в задании Ильинки нет. Шагнул за дверь — шагнул назад. И так много-много раз, но, честно говоря, я ведь за день шагаю и больше!

Мне надоело ошибаться, но здесь я ошиблась снова. Я вынырнула на кладбище недалеко от вампирской столицы. Это чувствовалось во всём. Деревня была небольшая, но сложена из крепких брёвен, даже частоколы у каждого дома были собраны на совесть. Ворота закрывались накрепко — это я видела издалека. Кладбище было совсем небольшое, аккуратное, даже сейчас, когда кое-где сохранялся снег, а кое-где он начал сходить, оно не выглядело запущенным или неряшливым. А сразу за кладбищем начиналось бескрайнее поле. Ну да, чтобы вампиры устали идти, всё логично.

Тут уже была почти весна, и мертвецы начинали просыпаться. Нет, не шевелились и не торопились прокопаться на поверхность, они же не упыри! Просто я слышала их шёпот. Кто-то был недоволен протёкшей крышей, кто-то злился на золото, отягощавшее истлевающие карманы. Кто-то возмущался доставшимися соседи.

Мысленно подивившись тому, что тут умудрились кого-то захоронить с золотом, я прошлась мимо могил, шепча всем утешение и обещание вернуться и решить их проблемы.

— Помните? — шептала я. — Калегосия, что стоит над вами, потеряла память. А вы помните?

Мертвецы помнили. Кроме упырей, но как раз те спали ещё крепким сном. Любители человеческой крови терпеть не могли скакать по лужам и вылезали не раньше летнего семестра. Оттого некроманты и проводили свои практики незадолго до осенних каникул.

Сердце кольнула печаль. Мне уже не грозило учиться ни на некроманта, ни на кого иного. Королевы не учатся, верно? Моя мама пыталась изменить это — и вот, пожалуйста, попалась в сети Эрис.

Но долго печалиться я себе не позволила. Копнула немного земли, сжала в кулаке, да и вернулась в сторожку, чтобы выйти уже совсем рядом к зеркальным горам. Тут я так долго ходить не стала. Даже одна живая эйри способна прервать мою миссию в самом начале пути! Так что я высыпала взятую с собой горсть земли, копнула тут немного, убедилась, что мертвецы просыпаются и «всё помнят», и рванула обратно.

Я боялась, что запутаюсь, ведь обычно мне требовалось представить место, чтобы туда переместиться, но в этот раз всё происходило без меня. Я просто шагала в сторожку, потом меня тянуло обратно, и вот уже новое незнакомое кладбище. Мне хватало времени быстро оглядеться, причём порой кладбище было далековато от деревни и городка, так что я не могла даже глянуть и понять, чем и как живут тут люди. Только слушала мертвецов, шептала им о том, чтобы они помнили, брала горсть земли — и снова возвращалась в сторожку. Раз или два мне попадался сторож, но в самой сторожке мы с ним не пересекались.

Я была и рада этому. Не хотелось мне обсуждать с ним его родство с Эрис, а я ведь себя знала — дёрнет за язык, разговорюсь и молчуна разговорю!

Я и так уже от усталости начинала говорить сама с собой.

— Думаешь, что будешь скучно сидеть на троне в окружении фрейлин и прекрасных ухажёров, — бормотала я, выскакивая у кладбища, где два какие-то типа рыли могилу. Непонятно только, хотели похоронить или выкопать. Ну да и бесы с ними, мне вообще было не до них, пусть они и застыли как изваяния. — Но ухажёры пытаются тебя убить, фрейлины то ходят невидимками, то шпионят, а чаще всего совмещают. И приходится прыгать между кладбищами, как будто я нанялась тут героем, а не родилась принцессой!

Бормотание помогало продержаться.

— Вот я сейчас лопатой по хребтине дам, будете знать! — пригрозила я пару кладбищ спустя двум вампирам, которые пытались закопать третьего. — У себя в Искуэрте всякой чепухой занимайтесь, нечего тут бардак разводить, чтоб вас бесы катали!

Пониже спины предсказуемо начало жечь — не стоило мне ругаться. Но вампиры с воплями «Королева Иссабелия Интийская!» Бросили свою жертву и понеслись прочь. А я только подивилась. Неужели уже вечер, а я и не заметила? То-то ноги гудели, и во рту всё пересохло. Я же не пила и не ела целый день!

Где-то там также прыгал Бриен, из дома в дом, из городка в деревню, но мы с ним не пересекались. Я даже не уверена, что мы с ним действовали синхронно, но Ильинка утверждала, что это и не обязательно. Так что я решила позволить себе передохнуть. Достала припасённую фляжку с водой, оперлась на лопату и в два глотка осушила флягу.

Тем временем жертва произвола поднялась на ноги, и я поняла, что уже видела этого вампира.

— Тонгба к вашим услугам, Ваше Величество, вы меня не помните… — начал он.

— Да как же, вспомнила уже, — буркнула я, задирая с краю юбку, чтобы пошарить в поисках эльфийских орешков. — Тебя снова пытались прикопать? Хоть в чём-то в мире есть стабильность!

— У нас с Флином Первым начало складываться идеальное государство, — попытался возразить Тонгба. — Мои золото и серебро, его умение общаться с людьми. Мы собирались построить маленькое, но гордое государство…

— … Откочеврыжив кусок моего, — прервала я его. — Помню. Так себе идея, скажу честно. Лучше бы вы чем-то полезным занялись.

Если бы вампиры могли краснеть, Тонгба бы покраснел.

— Но господин Флин в одночасье потерял память, а с ним и все люди, — продолжил он рассказ, сделав вид, что не понял намёка насчёт моей вообще-то Калегосии. — Его первого, между прочим, хотели похоронить! Он отвлёк нападающих и сумел убедить их, что они его похоронили. А тут Чиче стало интересно, зачем хоронить живого Флина, и он полез в гроб. Так что я всего лишь пошёл путём моих повелителей!

— А сейчас где господин Флин? — историю про Чичу я знала от самого Чичи, а теперь ещё была в курсе, зачем убить моего отца хотели так экстравагантно, чтобы он умер обязательно в королевской усыпальнице. Чтобы его призрак болтался там, а не тут. Но я всегда была поражена тому, как легко кто угодно может попасть в королевскую усыпальницу. Безобразие форменное!

— Не знаю, — Тонгба пожал плечами. — Может, в ледяной пустыне, а может, где-то правит. Я же ему напомнил, что он король.

Я вздохнула. Прекрасно. Ну хоть живой.

— Королева, я прошу прощения, что вмешиваюсь, — лицо вампира стало озабоченным. — Но вы выглядите немногим лучше моих сородичей. Вам нужно отдохнуть и поесть.

— Я знаю, — я покачала головой от возмущения. Нет, ну какие наглые пошли вампиры! Учить он меня вздумал! Сам бы не болел, а то похоронят снова, ищи потом где именно! — Но это успеется. Мне ещё немного осталось.

И, не прощаясь с вампиром-неудачником, я снова нырнула в сторожку.

Уже совсем стемнело, и я теперь шарахалась по кладбищам в привычном мне антураже. Темно, едва видные могильные камни, редкое карканье ворон, кое-где ещё покрытые снегом кусты. И тишина.

На вторую ночь… или это была третья? Я уже не понимала. Но ночью у меня словно открылось второе дыхание. Я скакала между кладбищами, чувствуя, что тянет всё меньше и меньше, и скоро я закончу. Чего я не поняла сразу, так это того, что с открытием второго дыхания, первое закрылось.

Сообразила я это только на предпоследней точке. Ноги гудели так, что их больно было переставлять. Голова кружилась, во рту снова пересохло, а воды у меня больше не было. Я закинула горсть снега в рот и его же приложила к вискам, чтобы хоть немного прийти в себя. Холод меня и впрямь взбодрил, но ненадолго.

Это место было не похоже на все остальные. Честно говоря, оно и кладбищем-то не было, хотя мертвецы тут определённо были. Даже в темноте я видела, что вокруг поляны, куда я выбралась, сомкнули кроны огромные деревья.

А ещё я откуда-то знала, что Бриен тут был и совсем недавно. Тропинка от дома была протоптана в снегу, и я пошла по ней, надеясь, что она меня выведет хоть к крошечному, но кладбищу.

Надежды мои были тщетны. В конце короткой, надо сказать, тропинки, и впрямь оказался камень, но не могильный. Огромный плоский камень, с которого и до меня стряхнули снег. Видимо, это тоже был Бриен.

На ощупь камень показался мне огромным и очень холодным, а потом я вдруг поняла. Вспомнила. Я была здесь, и это была не могила, а древний алтарь, на котором сумасшедший парень с васильком на щеке пытался меня убить. Я ещё тогда удивилась, откуда алтарь, да ещё такой старый, в нашем лесу? Вроде бы привычки приносить в жертву людей, нет ни у кого из живущих в Калегосии. Да даже наши соседи таким не занимаются.

А теперь я поняла. Этого нет сейчас. Много лет назад, когда этот дом был прибежищем мёртвой лисицы и её новорождённых детей, алтарь мог и пригодится. Не уверена, что я готова осуждать Ильинку. Её не приняли лисицы, не узнав в этой изломанной женщине свою родственницу. Она не знала тут никого. И ей надо было жить ради своих детей. Нет, со стороны Эрис было настоящим свинством это не понимать!

Некоторое время я размышляла, не была ли я такой же неблагодарной дочерью для кого-то из моих родителей. Вроде бы я не очень ладила с инквизиторами и даже сбежала от них, но потом я успокоилась, что мне по сравнению с Эрис лет как младенцу, а я уже разобралась, тогда как эта вечная травница продолжала ненавидеть всех и вся. И хотела уничтожить Калегосию, к которой, между прочим, в хорошем смысле даже не прикладывала рук! Только в плохом.

Так что нет, я вовсе не такая, как она. Напомнив мертвецам, похороненным под поляной, что жизнь сложна, а смерть немногим проще, и отсюда в некотором роде идёт Калегосия, а значит, на них особая надежда, я шагнула в последнюю точку. В темноте я напрасно силилась разглядеть, где оказалась, плюнула на это и копнула землю, взывая к мертвецам. И, получив неожиданно мощный отклик, не выдержала. Перед глазами потемнело куда сильнее, чем просто от темноты, и я ничком упала на землю, чудом не разбив лицо о каменные глыбы.

Очнулась же я, когда солнце пригревало моё лицо, щекотало ресницы. Память, та, что всегда была со мной, совершенно новенькая и ещё никем не проклятая, требовала признать, что упала я лицом вниз, а сейчас лежала на спине, но сомневаюсь, что это имело какой-то смысл. Мало ли кто меня мог найти на кладбище и положить так, чтобы я не задохнулась в луже! Например, это мог сделать сторож. Или кто-то из прохожих. Не то, чтобы на кладбище было прямо много прохожих, но вдруг?

Я не торопилась вскакивать, но не потому, что опасалась кого-то, а просто очень хотелось ещё немного полежать. Пусть и на кладбище, пусть и юбка моя промокла, одна нога попала в сугроб, а волосы в лужу. Что толку сейчас переживать, когда я могла находиться в горизонтальном положении?

Ещё бы знать, что это было не зря. Я была вымотана настолько, что едва не умерла. Обидно было бы, окажись это без смысла!

— Что толку, что все вернули память, если Белка умерла⁈ — вопль Бриена едва не заставил меня вздрогнуть. Я умерла и не заметила как?

Нет, я в курсе, что так бывает, но я знала и ещё одно — если я чувствую, как неприятно моей левой пятке в сугробе, я никак не могла умереть.

— Я не успел сказать ей, что люблю её! — продолжал Бриен, и я окончательно решила не торопиться. Успею ещё ожить. — Я влюбился в неё, когда увидел впервые, такую странную, в каких-то лохмотьях. Но её улыбка и то, что она без колебаний пожертвовала свою лечилку незнакомцу… в неё просто нельзя не влюбиться!

— Ну почему же, я вот смог, — раздался голос Четвёртого, но Бриен его не слушал.

— Я трус, я тряпка и сопляк, — сообщил Бриен, судя по громкости, всему кладбищу. — Я не должен был уступать её брату. Что за дело, что Даррену она нравилась? Она была моей невестой, и у меня было полно времени убедить её, что это то, что должно было случиться с нами обоими! Конечно, я не достоин её ответной любви, я просто ждал непонятно чего, и так не решился признаться даже, когда она осталась одна.

— Господин Гастион, ну что толку сейчас сокрушаться, — Четвёртому определённо было не по себе от стенаний Бриена, и тут нельзя было его в этом винить. Мне и самой было очень смущающе это слушать, а ведь это было для меня! — Говорить такие вещи надо живым!

Прозвучало это так, словно Четвёртый наставлял несмышлёныша, но Бриен даже не разозлился.

— Ты прав, — выдохнул он. — Я всюду опоздал.

— Вообще-то, Иссабелия жива, — заметила Арриена. — Просто перемещения в течение нескольких суток по кладбищам вытянули из неё больше сил, чем ожидалось. И, если бы ты, мой милый, вытащил её из лужи и сугроба и укутал в одеяло, она бы очнулась куда быстрее. Она тут и так давненько лежит.

— Жива? — в голосе Бриена было столько надежды, что у меня не было сил его мучить. И я открыла глаза, мгновенно попадая в горячие объятия Бриена. Да, пожалуй, Арриена была права. Так гораздо лучше!

— Жива, — подтвердила я слабым голосом. — И это, вообще-то, мне решать, кто кого достоин, а кто — нет.

Сейчас я была удивлена тому, что гадала, получилось у нас или нет. Моя память была такой чёткой и полной, что было даже чуточку больно. Я помнила всё, о чём говорил Бриен. И нашу первую встречу, и то, как доверчиво он тянулся ко мне, пока я была занята перепалками с Дарреном. И сам Даррен, сначала мучащийся тем, что глупенькая, за которой он тайно приглядывал, считая меня неспособной выжить в суровом мире, вдруг спасла его брата. Он не надел мне настоящий браслет из-за ещё одного предсказания Эрис, которая пыталась уничтожить их род. Да, если жениться только на третьей, можно ошибиться сильнее, чем кажется. А если подчинять свою жизнь глупым предсказаниям, то это всенепременно произойдёт!

Я вспомнила всех. Жаждущего наживы и абсолютного беспрекословного послушания Ратора. Брр, жуткое воспоминание. Юлия Звояра, что тоже недолго успел побыть моим женихом, так что в этот раз его стоило упокоить получше.

Я теперь всё знала о чувствах Чичи, который любил себя в любви ко мне. Он любил меня со всей страстью, что только мог позволить себе мёртвый. Со всей нежностью, что он мог вспомнить из своей короткой человеческой жизни. Но больше всего во мне ему нравилось, что он способен меня любить.

Однажды мы с ним и впрямь могли снова оказаться вместе, но до этого ещё очень и очень долго. Чича понял это первым. Вполне нормально для вампира, прожившего в десятки лет больше, чем я!

А ещё я поняла, что Ильинка была права. Я не пожалею. И моё сердце не обмануло меня, хотя и не позволяла ему слишком многого, опасаясь совершить ту же ошибку, что со мной совершил Даррен.

Теперь я знала, что ошибки у нас были разные. Даррен любил меня, как умел, но любил, это я теперь тоже знала. Может, она даже всё ещё любил меня, и только сильнее начал ценить после смерти его нечаянной супруги. Но проблема была не в том, что он забыл про нашу любовь. Дело в том, что он влюбился в меня, не желая этого, боясь этой любви, и оттого ему так легко оказалось ею пожертвовать.

Сначала я была его стыдной любовью. Слабая магически. Прямодушная. Чуть что — бьющая лопатой. То ли сирота, то ли бродяжка. Даже думать о том, чтобы полюбить меня, ему казалось кошмаром.

А потом я оказалась той, кем оказалась. Честно говоря, я сама была в ужасе от перечисления всего, кем я являлась, так что как я могла требовать иного отношения от окружающих?

Я вспомнила, как долго Даррен не решался прийти ко мне и сделать предложение. Кажется, только выдумка с двойным гробом и смирила его с тем, что я могу стать его невестой. Даже не женой.

Мне кажется, он тянул бы до последнего, как тянул бы и признание в том, что двойной гроб нам не понадобится. И даже не потому, что однажды я стану драконом. А потому, что некромант однажды станет личом.

Бриен не будет лежать со мной в одной могиле. Он покинет мир много раньше, чем я. И я видела в этом только одно: мне не стоило терять ни мгновения с ним рядом.

Кажется, Бриен подумал так же. По крайней мере, к губам друг друга мы потянулись одновременно.

Глава 24 Почтальона есть запрещается

'Самое сложное, не понять, кто тебе друг.

Самое сложное, понять,

кто им останется до конца'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будут мемуары, возможно, даже тайные, если будет время их вести».

— Кхм, — смущённо кашлянул Четвёртый, и я вспомнила, что он, вообще-то, тоже тут. Очень неприятное ощущение, вот не мог он куда-нибудь деться? Интересно, кто занимается нюхачами, что у них вообще с субординацией? Они же не сами по себе как-то такими выучиваются, нет? — Прошу прощения, что отвлекаю, но разве вам самим не хотелось бы уединиться не посреди кладбища? И вообще, ну… уединиться, а не на глазах всех этих мертвецов и одного нюхача? Хотя не знаю, как там под землёй с глазами-то…

Я нехотя оторвалась от губ Бриена. Четвёртый был прав, хотя раздражало это невыносимо. Но мы и правда увлеклись. Нас тут и сторож мог увидеть, и местные…

— А как ты тут очутился? — я сообразила, что меня зацепило. Бриен мог найти меня, если закончил проходить свой путь, и Ильинка сказала ему, где меня искать. Или сторож Эр. А вот что тут же делал Четвёртый? Послан был портить нам поцелуи? Понять бы ещё кем послан, если это и впрямь так!

— Так я подумал, когда вы все ушли, а враги были заперты в замке, что мне пора вернуться к секретной миссии, — пояснил Четвёртый. Его покрасневшая душечка старалась не смотреть на нас с Бриеном. — Мы же так её и не закончили тогда. А тут как раз место, где мы должны были её завершить.

Я наконец сообразила посмотреть вокруг и ахнула. Надо было и впрямь почти умереть, чтобы не заметить этого! Я была на самом знаком мне кладбище, копанном и перекопанном столько раз моими руками, что я должна была помнить каждый кустик, каждый комок земли.

Меня извиняло лишь то, что была весна, и облезлые подтаявшие сугробы заметно меняли ландшафт. Но посмотри я чуть вперёд и вверх, я бы не могла ссылаться на это. Вдалеке возвышался замок университета. Наша последняя точка оказалась совсем рядом с Эрис. А я ещё не была готова к встрече с ней.

— Я ещё не готова к встрече с Эрис, — прошептала я вслух, со страхом глядя на замок. — Совсем не готова.

— Любимая, — Бриен чуть покраснел скулами, произнося это, но мне было приятно это слышать, и я кивнула в ответ. Не знаю, что собирался сказать Бриен, но его прервала Арриена. Ещё один свидетель наших объяснений с её младшим сыном. Понятия не имею, кстати, что она думает по этому поводу. Впрочем, недовольной она не выглядела.

— Иссабелия, ты никогда не будешь готова к такому, — произнесла Арриена, сбивая у Бриена весь настрой. — Поэтому прекрати пищать и думай, что делать.

И она кивком указала на сына, как бы намекая на то, что я должна использовать особое умение её сына. Но вот мне как раз эта идея совершенно не нравилась. Если я ошибусь, Эрис уничтожит Бриена в мгновение, и как я буду жить с этим? Нет, с бессмертными надо быть аккуратнее. И не забывать опять же об Ильинке. Та хотела, чтобы я остановила её дочь, но определённо будет против, чтобы мы её убили. Даже если бы могли.

— Я не знаю, как победить Эрис, — призналась я вслух. Вот. Сказала, и самой стало легче. Жаль, что только на душе. Придумать что-то всё равно никак не получалось. — Она же бессмертная и строила всё это столетиями! А я… мне ещё двадцать не исполнилось!

— Ты наверняка знаешь, — Бриен смотрел так уверенно, что я поняла — он не рассматривает даже варианта, что я не справлюсь с этой задачкой. Несмотря на мокрые и стылые юбки, я почувствовала, как по моему телу разливается тепло. И это вовсе не было связано с какими-нибудь ругательствами!

— Ты так в меня веришь, — со вздохом ответила ему я.

— Но ведь и ты веришь в меня, — возразил Бриен. — Так и должно быть, разве нет?

— Всё так, — согласилась я. — Бриен, я уверена, что ты можешь подсказать идею. Видишь ли, я не хочу убивать Эрис. А как её убрать подальше, чтобы она прекратила строить козни, пока не придумала. Подумай и ты, пожалуйста.

— А что делать мне? — снова влез Четвёртый.

— Заканчивать миссию, — я пожала плечами. — Где-то тут прячутся преподаватель по культурологии Гийом и преподавательница кулинарии. Именно они похоронили меня заживо. Вы как хотите, но я просто уверена, что такие люди не должны работать со студентами!

Четвёртый со мной согласился. Судя по смущённому личику душечки, он немного переживал, что злодеев двое, а он один, но определённо утешился тем, что его не зовут сражаться с бессмертной Эрис.

Зашевелился и квакнул Клема. Я осторожно вытащила малыша.

— Тебе бы переждать где-нибудь, — негромко произнесла я. — Тут будет опасно.

— Я тоже подумал, что можно немного подождать, — обрадовался Четвёртый. — Где-то ведь ходят остальные восемь нюхачей из нашей секретной миссии! Не может быть, что они забыли о ней! О!

До него неожиданно дошло, что я говорю не с ним, а с лягушонком. Он, наверное, полагал, что в металлической голове я не вижу, как он запунцовел от смущения, но душечку от меня не скрыть. Говорить я разве что об этом не собиралась.

— Я пойду, начну, пожалуй, — пробормотал он. — Во славу Калегосии и королевы!..

Я кивнула, продолжая думать, что же делать. Бриен тем временем помог мне выбраться из лужи и, подхватив на руки, поволок в сторожку. Я не сопротивлялась. На руках мне думалось ничуть не хуже, чем так. А может даже лучше.

Сторожа внутри не было, так что Бриен за несколько мгновений избавил меня от грязной и холодной одежды. И прежде чем я успела возмутиться, что сейчас не время и не место, он закутал меня в какое-то одеяло, а всю мою одежду движением руки высушил. Грязь, правда, отвалилась не вся, но тут уже дело такое. Я сомневалась, что мне удастся не вымазаться снова во время битвы, а значит, какой смысл переживать?

Так что я на всякий случай очень быстро облачилась в свою одежду, но не стала возвращать на место многочисленные мешочки, надеясь среди них найти ответ на свой вопрос. Теперь я помнила про все амулеты и травы, что тут были, но проблема была в другом. Ни одно из них не могло повредить бессмертной травнице.

— Призраки университета, — позвала я. — Явитесь.

Ух, как и многолю… многопризрачно стало в сторожке. Кажется, я не всех призраков до сих пор видела.

— Докладывайте, — приказала я. Помнить себя и свои возможности — бесценно!

— Эрис знает, что вы вернули всем память, королева, — произнёс первым Асколь Грайд. Кажется, остальные уступили ему право сообщать новости. — Но она пока ничем не показывала, что в курсе, где именно вы.

— Она попыталась вызвать Юлия Звояра, — не удержался какой-то молодой призрак. Его я видела однажды. Кажется, это был преподаватель танцев. И, если я правильно помню, он погиб в университете из-за эйри Малассеции.

Тут и эйри появилась, стоило мне о ней подумать.

— Звояр просто вне себя от ярости! — заявила она восторженно. — Он просто всё крушит, как и его многорукая химера. — Ты оказалась права, маленькая королева. Иногда можно получить удовольствие и без убийств! По крайней мере, когда не можешь убить лично. Ты ведь поэтому их там закрыла?

— Разумеется, — буркнула я. — Зачем ещё. Что там со студентами?

— Вернув память, многие попрятались, Ваше Величество, — снова взял слово Асколь Грайд. — Осмелюсь дать совет…

Он замолчал. Я молчала тоже. Дошло до меня не сразу.

— Осмеливайся, — разрешила я.

— Если в сердце университета отправить госпожу Астаросскую, она сумеет взять замок в свои руки и перекрыть доступ фаты Эрис к студентам. Без заложников она будет менее опасной. Как мне кажется, моя королева.

Асколь Грайд страшно смутился, но я подпрыгнула от радости. Ну правда же! Как я могла забыть про то, что Клементина всё ещё может управлять университетом изнутри?

— И не только к студентам, — добавила я. — Преподавателей тоже надо обезопасить. Как ваш брат, Висколь Грайд. Он цел?

— Брат заперт вместе с ректором в кабинете ректора, — порадовал меня Асколь Грайд. — Его не выпускают из-за его знаний проклятий.

— Превосходно, — я потёрла руки. — Из кабинета ректора легко выбраться в подземелья. Или Эрис это не знает, или забыла. Кайса, поможешь?

Подруга закивала и исчезла.

— Я, может, тоже хотела бы спасти ректора университета, — пробурчала Арриена.

— Арриена, ты лучше приведи Клементину, — прервала я её страдания. — Только она может сделать так, чтобы Эрис не могла шантажировать нас студентами и преподавателями. Только пусть будет очень осторожна!

Теперь исчезла и Арриена.

— Что же, теперь надо ждать и думать, как именно можно уничтожить бессмертную и почти всесильную тварь. Или хотя бы просто остановить, — пробормотала я.

— Можно попросить сторожа, — предложил Бриен. — Он же её брат-близнец, наверняка тоже сильнее, чем мы думаем.

Я нехотя покачала головой. Увы, рождённые одновременно, они пошли настолько разными путями, что я сомневалась в том, что сторож сумеет нам помочь. Да и не дело это, заставлять сражаться родственников.

— Есть одна идея, — наконец решила я. — Мне нужна пустельга, ворон не подойдёт. Лишь бы её не съели там, куда я её отправлю.

— Вампиры не едят птиц, — заметил Бриен, и нотки в его голосе мне не понравились. Он что, ревнует?

— Ты про Чичу? — тем не менее спросила я. Бриен кивнул. Сам он выглядел упрямым и немного отрешённым, но его выдавала душечка. Она металась по плечу, заламывая руки и беспрестанно краснея. — Чичу тоже стоит позвать, ты прав. Но я имела в виду не его.

За сторожкой я обнаружила почтовую птицу и поспешила отправить её. В отличие от Чичи или Клементины, к этим существам я не могла отправить призрака. Нехорошо может выйти.

Когда я вернулась, Бриен сидел бледный и отрешённо смотрел в стену.

— Да вырви ему сердце, и дело с концом, — предложила Малассеция. — Возомнил, что королева должна ему отчитываться!

И я поняла, что происходит.

— Спасибо, Малассеция, — произнесла я негромко.

— О, ты его убьёшь? — обрадовалась та.

— Нет, — я покачала головой. — Ты помогла мне понять, что не так.

я подошла к Бриену, который немедленно встрепенулся и сел прямо, делая вид, что наблюдает за прыгающим по столу Клёмой.

— Бриен, у нас есть немного времени поговорить, — произнесла я. — Ты не против?

Судя по страху, отразившемуся на лице Бриена, я поняла правильно. Но спорить он не стал.

— Не против, — ответил он и уставился на свои ладони.

Я села рядом.

— Бриен, — медленно произнесла я. — Ты признался мне в любви.

Тот молчал, но мне и не нужен был ответ.

— Мы были с тобой близки, — продолжала я. Душечка Бриена теперь по цвету напоминала алый цветок. — Я доверяю тебе, а ты — мне.

Вот сейчас Бриен сумел кивнуть. Ну хоть удар его не хватил, уже хорошо.

— Мы даже прислушались к Ильинке, — продолжала я. — Но кое-что мы с тобой не сделали. Мы не обсудили, что с нами будет дальше.

Раньше мне казалось, что такие разговоры ни к чему. Гроб на двоих, браслет на руку — ну и разобрались вроде как. Однажды всё произойдёт так, как надо. Я не торопилась замуж, что мне там собственно делать? Но сейчас всё было иначе. Я поняла, что некоторые разговоры нельзя откладывать даже в том случае, если всё вокруг рушится, мир на пороге изменений и все заняты грядущей битвой.

— Я не обещаю, что буду с тобой до смерти, — произнесла я. — Но я могу быть с тобой до самой твоей смерти.

— Если ты не в курсе, это подходящий момент, чтобы вспороть ему живот, — подала голос Малассеция, но я её не слушала.

— Я не сразу поняла, что выкопала тогда свою судьбу, — продолжала я. — Меня оправдывает то, что не каждый с первого взгляда узнает судьбу, даже если столкнётся с нею нос к носу. Так что, никаких больше женихов, а у тебя — никаких больше невест. Я доверяю тебе и жду того же от тебя, но никаких девиц, смотрящих на тебя как на румяный пирожок, я рядом не потерплю.

— На меня никто так не смотрит, — улыбнулся Бриен. Его душечка немного успокоилась, но всё ещё выглядела чересчур взволнованной. — Это на Даррена…

— Неправда, — я топнула ногой. — Как минимум одна женщина на тебя так смотрит. И, пусть она пока что одна, по крайней мере, я на это надеюсь. Но, полагаю, какое-то значение имеет то, что эта женщина — королева?

— А вот сейчас можно сожрать его сердце, — без особой надежды на мою реакцию произнесла Малассеция. — Ну, знаешь, вы же едите пирожки. Будет очень смешно!

Я снова ей не ответила, но на этот раз по другой причине. Бриен вскочил, обнял меня так, что я почти крылась в его объятиях, и впился в губы. Нет, ну мне и впрямь стоило расставить всё по полочкам давно. Мне же говорили, что мужчины не понимают намёков!

И то, что мы провели вместе прекраснейшие часы, для Бриена ничего не значило. Мало ли зачем королеве пришло это в голову! И даже Ильинка его не убедила, хотя, как по мне, намёк был очень толстый.

— Ты всё вспомнила и всё равно хочешь остаться со мной? — на всякий случай уточнил Бриен, когда мы разорвали поцелуй. Удивительное дело, ни живые не вошли внезапно, ни призраки не лезли со своими очень важными советами! Всегда бы так!

— Я всё вспомнила, — повторила я. — Тебе всегда было всё равно, кто я. Кроме первой встречи, конечно. Ты смотрел на меня и только на меня, а не на медиума, королеву, штормовую ведьму и только бесам ведомо кого ещё. Ты готов стать принцем-консортом?

Бриен кивнул.

— Ты готов покинуть Калегосию и отправиться в ледяную пустыню на поиски моей вновь пропавшей матери? А на поиски болотных упырей?

Бриен кивнул ещё энергичнее.

— Вот и ответ, — я пожала плечами. — Ты не разглядел меня с первого взгляда. Я не разглядела тебя. На этот раз мы квиты. Но в качестве наказания я потребую всего твоего внимания в дальнейшем, так и знай!

— Мне кажется, это я бессмертный и почти неуязвимый, а не фата, — ответил мне Бриен. — Я просто готов пойти и ради тебя совершить нечто невероятное! Скажем… скажем, выйти на бой с фатой Эрис и победить.

— Подожди пока с боями, — остановила его я. — Когда мне не спится, я с лопатой иду на кладбище и копаюсь там, разговаривая сама с собой. Тебе ещё понадобится твоё невероятное, едва я снова вернусь к старым привычкам! А с боями любой может, геройствовать легче, чем торчать на кладбище, когда ужасно хочется спать!

— Я буду с тобой и там, — пообещал Бриен. — Всегда хотел погулять по ночам. Только ты, пожалуйста, не дай фате Эрис убить тебя.

— Облезет, — буркнула я. — Мы сейчас все вместе придумаем такое, что фата Эрис точно облезет! Я ведь не просто так всех сзываю. Эрис заигралась в судьбу целого королевства. Людям такое не нравится. Впрочем, эльфам и вампирам тоже. А уж как наверняка злы были инквизиторы, когда обнаружили исчезновение Юлия Звояра, я даже представить боюсь! Но основная надежда у меня не на них…

Я не успела договорить, услышав шум снаружи.

Меня порядочно напугала мысль, что я зря была так уверена в себе, и сейчас прямо тут на меня нападёт фата Эрис, и совершенно скучно прикончит нас обоих в сторожке. Но, когда мы выскочили наружу, то увидели сторожа, который в полном остолбенении смотрел на могилу перед ним. Я не видела с этого расстояния, чья это могила, но вскоре я могла это узнать. Комья земли летели во все стороны, давая понять, что скоро тот, кто в ней находился, появится снаружи.

Понять бы ещё, друг или враг сейчас пытается выбраться из могилы. Хоть бы не упырь!

— Упыря я могу заключить в алмазный куб, — напомнил Бриен. — Так, подожди! Разве я не могу заключить в алмазный куб фату Эрис? Зачем изобретать колесо, когда есть способ, который и так прекрасно работает?

Я не знала, что ответить. И впрямь, почему мы об этом не думали?

Тем временем из могилы появилась сначала одна пухлая рука, потом вторая, потом яма расширилась и показалась голова.

Уж на что сторож Эр был неразговорчив, но тут не сдержался и он.

— Я такое не хоронил! — с чувством произнёс он.

Глава 25 Чувство времени

'Однажды окажется, что ты потерял самое главное,

что у тебя было'.

Король Флин Первый Интийский

«Тайные мемуары величайшего правителя со времён появления государственности».

— Ишь ты! Нахал какой! — выбравшаяся из ямы бабуля Клео отряхнулась и поправила причёску. — Не хоронил он! Да я ещё тебя переживу, безобразник!

Кажется, бессмертному сторожу ещё никто не обещал, что его переживут. Он так и замер, глядя на мою бабулю в таком потрясении, что я начала подозревать самое невероятное. Что бабуля может между делом выйти замуж и в восемнадцатый раз. Хотя предыдущий муж вроде бы ещё не кончился, но кто его знает. Мы не виделись некоторое время, многое могло произойти.

Тем временем вслед за бабулей из могилы полезли другие инквизиторы. Легко выпрыгнула Ифигения, подала руку мужу, помогла выбраться. Крис и Летка тоже были здесь, а потом полезла такая толпа, что я заподозрила неладное. Ну не могли их всех в одной могиле похоронить!

— Здорово, да? — бабуля стукнула меня по плечу, отчего я покачнулась, но устояла. Не помни я о том, какая у меня бабушка, тут бы и упала. Но мне повезло, я уже всё помнила. — Это всё гномы. Прокопали тоннель аж от Астароса!

— Гномы чокнутые! — восхищённо произнесла я.

Только сейчас до меня дошло. Моя семья. Первая, которую я помнила, которую привыкла называть своей. Та, от которой я сбежала, та, что от меня не отвернулась. Она пришла мне на помощь!

— Ну и что тут у нас происходит? — Клементий оглядел кладбище острым взглядом, на мгновение остановился на Бриене, но тут встретил его взгляд прямым ответным. И я вспомнила, что Бриен некоторое время считался почти что женихом настоящей дочери Астаросских, Клементины.

Клементий ухмыльнулся и отвёл взгляд, теперь глядя на меня.

— Иссабелия, против кого воюем на этот раз? — спросил он.

— Ты моего лича не видела, милая? — я не успела ответить отцу, как вмешалась мама. — Стоит ненадолго потерять память — и сбежал!

— Привязывать лучше надо, — фыркнула бабушка Клео. — А я говорю, не привязываешь, доченька, может убежать. Это не только личей касается.

И она тоже уставилась на Бриена.

— Бабуля, ну ты привязывай не привязывай, а замуж ты выходила больше раз, чем мы упомнить можем, — я аккуратно задвинула Бриена за плечо, хотя при нашей разницы в росте смотрелось это, конечно, довольно забавно. — Я у некоторых имена даже запомнить не успевала.

— Так-то не сбегают, то мрут, проклятые, — вздохнула бабушка, но Бриена сверлить взглядом перестала.

— Мама, Юлий закрыт в башне заговорщиков, — пояснила я. — Это довольно далеко отсюда, на границе с эльфами.

— Для гномов не бывает далеко! — хрипло раздалось из раскопанной могилы.

— Давно хотел посмотреть на эльфов! — так же хрипло добавил второй голос, и комья земли снова взметнулись в воздух. Даже завидно немного стало. Я, конечно, хорошо копаю, но до гномов мне ой как далеко!

— Отлично, Звояра я верну, — Ифигения прищурилась. — И он пожалеет, что сбежал.

Как я и подозревала, потеря памяти меньше всего сказалась именно на инквизиторах. Хоть Ифигения и Клементий и были самыми главными инквизиторами, поэтому забыли в первую очередь их, они сами это заметили не сразу.

После суматохи во дворце, когда я исчезла, Флина Второго утащили друзья, а Лесия эпично улетела, разрушив половину этажа, они тоже поспешили покинуть дворец и отправились в Астарос. Забыть, откуда они приехали, им не удалось. Полагаю, это связано с их невероятным самообладанием. Кроме мёртвых, только у инквизиторов и не было душечек, потому как они держали свой дух всегда в тонусе и порядке.

Так что Ифигения и Клементий преспокойно добрались до дома и обнаружили, что их никто не помнит, а все активно готовятся напасть на кого-нибудь. На кого именно можно напасть, инквизиторы тоже не помнили, но логично предположили, что оружие, доспехи и вот это всё у них не просто так.

Потом, правда, бабуля нашла подвал с пыточными инструментами, и некоторое время инквизиторы были плотно заняты. Не стоит забывать, что были ещё гномы, феечки, наги и один великан. Забывший себя великан вообще мало отличался от обычного великана, что не скажешь о гномах и феях, которые тоже попытались втиснуться в войну с неизвестно кем. Вот тут и появились Ифигения с Клементием.

Как известно, инквизиторы изначально выбирали главных не по рождению, а за особые качества. Так что, пока Клементий перечитывал мемуары и разбирался со ставшими незнакомыми инструментами, Ифигения построила войска, наорала, потом построила их ещё раз и предложила избавиться от соседства эйри.

Это только в пересказе звучит быстро, а так на это ушло довольно много времени, так что в зеркальных пещерах от меня и нюхачей даже следов не осталось. Только Десятый, но призраков инквизиторы не видят.

— Ни за что не поверю, что эти хлюпики избавились от эйри! — завопила Малассеция так, что я поморщилась. Слышу из живых её одна я, а у меня уши тоже не казённые! — Эйри даже друг от друга избавиться не могут!

— Инквизиторы — люди очень талантливые и изобретательные, — пояснила я ей, а потом отдельно пояснила живым. — Тут у нас имеется очень кровожадный призрак эйри.

— Как будто бывают другие эйри, — хмыкнула Ифигения.

— Призрак она единственная, — похвасталась я. — Работала в университете, пока не утомила всех и её не убили.

— Может, и плохо, что у нас своего университета нет, — задумчиво произнесла бабушка Клео. — Интересное местечко.

— Ещё какое интересное! — подхватила я. — Собственно там у нас и находится главный враг. И все враги с ней связаны.

— Очень удобно, — восхитилась Клео. — Никогда в голову не приходило всех врагов объединить и разом укокошить. Всё-таки ты очень талантливая девочка, я всегда это знала!

Пришлось теперь мне рассказывать, как связаны оппозиционеры, например, Иней и Ираида Алес, преподаватели университета вроде Гийома, родители моей дорогой и всё ещё не найденной подруги Софи Херст, Юлий Звояр вместе со своей лупоглазой дочкой Барбарой, и фата Эрис.

Звучало это, конечно, очень странно, но они и правда всё подталкивались фатой, которая, не жалея сил, развивала худшие качества в них. А скольких мы ещё не знали! Например, я была уверена, что Росса такой отвратительной стала не потому, что она частично клурикон, а потому что связалась с фатой Эрис!

— Удобно, — повторила Клео. — Даже жаль, что это совсем не наша битва.

Она показала руки.

— Мы не владеем магией, детка, — со вздохом пояснила она. — Твоя фата Эрис уничтожит нас одним щелчком. Это не значит, что мы не попытаемся, но продержимся мы недолго, только и всего.

— Даже не вздумайте! — испугалась я. — Вы мне нужны живыми, вообще-то!

— Госпожа Варханке, — вежливо произнёс Бриен. — Помните, мы обсуждали магическое оружие для не владеющих магией инквизиторов? Я готов его создать.

— И что изменилось? — бабушка прищурилась. — Память мне вернулась во всём объёме, даже больше. Я вспомнила, куда пропал меня одиннадцатый муж. Оказывается, он не сбежал, как мне казалось тогда.

— Не пытайтесь напугать меня, госпожа Варханке, — Бриен позволил себе лёгкую улыбку, хотя любой бы уже трясся и плакал. Ведь бабуля Клео, при всей моей любви к ней, отличалась от эйри не слишком многим. — Я уже был напуган, когда едва не потерял Иссабелию. А она очень любит вас. Мне кажется, тут всё понятно и так.

Он развёл руками, давая понять, что защита тех, кто мне дорог, для него в приоритете. Вот как я должна к этому относиться? Обнимать изо всей силы прямо при всех инквизиторах я Бриена не рискнула, пообещав себе обязательно выжить и обнять. Наедине.

— О да, — бабуля расплылась в такой многообещающей улыбке, что я против воли крепче сжала лопату. Бабулю моя лопата не покалечит и не остановит, но чуточку замедлит. — Абсолютно всё понятно. Зови меня бабуля Клео, мальчик. Давай, что ты предлагаешь?

— Хорошо, бабуля Клео, — Бриен даже не дрогнул лицом.

Я же только покачала головой. Прошло… меньше года с момента, как мы встретились, а Бриен так изменился. Стал… старше? Спокойнее? Я не знала. Я помнила, каким увидела его, когда вытащила из гроба вот этими самыми руками. Руки мои не изменились, я вроде бы тоже. А Бриен из исцарапанного собственными руками перепуганного мальчишки, не умеющего пользоваться своими силами и боявшегося возвращаться в одиночку домой, где были те, кто похоронил его заживо, превратился в того, кто звал самого страшного инквизитора Астароса «бабулей Клео» и рассказывал, что любимую бабушкину секиру можно улучшить так, что при ударе она будет бить молниями.

— Ты будешь моим любимым внуком, — заявила бабуля, опробовав секиру.

— Ба! — возмутилась я.

— Внуком, а не внучкой, — успокоила меня бабушка. — Ну-ка, дочка, собирайся. Пора поджарить твоего лича. Бегает он, ишь ты!

С этого момента я могла не переживать за заложников замка Херстов. Ну… в том смысле, что могла не опасаться, разумеется. Инквизиторы пусть и были лишены магии, но врага не упустили бы. И бабуля была права. Увы, но фата Эрис им была не по зубам.

Я дёрнула кистями рук, позволяя из пальцев ударить молниям.

— Во-от. Умничка, — обрадовалась бабушка. — Вспомнила, что ты ещё и штормовая ведьма, да? Поджарь эту бессмертную заразу! Пойдём, я тебе ещё пару фокусов расскажу.

И я пошла за бабушкой, уверенная, что она мне расскажет, куда именно стоит бить молниями. Наивная!

— Белка, я замужем уже семнадцатый раз, — начала бабушка. — И могу дать парочку советов по поводу этого милого мальчика.

Она кивнула в сторону Бриена, который в этот момент слушал Ифигению. Невысокая, как и я, словно она была мне родной матерью, Ифигения, тем не менее, умудрялась подать себя так, что это она смотрела сверху вниз. Когда-нибудь и я научусь так же. Обязательно!

— Бабуля, — прошипела я. — Какие ещё советы!

— Обычные, — бабуля схватила меня за руку и оттащила ещё дальше, отчего мы оказались за оградой кладбища и недалеко от озера, уже почти полностью вскрывшегося ото льда. — Помнишь, как я веду себя с мужьями.

Я вздохнула и кивнула.

— А как ведёт себя Ифигения с Клементием? — продолжала бабушка.

Я снова кивнула.

— Вот не вздумай быть как я, а будь как Ифигения, — строго потребовала бабушка. — Я уже стара, чтобы привыкать к новым внукам. Мне нужны новые правнуки!

Она задумчиво уставилась на кладбище. Проследив за её взглядом, я поняла, что кроме правнуков, она готова привыкать ещё к новому восемнадцатому мужу. И, когда сторож Эр это поймёт, наверняка станет уже поздно.

— Я постараюсь, ба, — я вздохнула. Ифигения и Клементий не только любили друг друга, но и были лучшими друзьями. Если Ифигения роняла клещи или иглы, Клементий подавал ей новые. Не уверена, что сумею так же.

— Не кисни, Иссабелия, — усмехнулась бабушка. — Сначала надо победить великое зло, а уж потом решать все прочие проблемы.

И тут я никак не могла с ней поспорить.

— Кстати, — теперь бабуля смотрела на озеро. — Как насчёт того, чтобы призвать Инессу? Толку от неё немного, но она попробует спеть и немного замедлить эту Эрис. Я сомневаюсь, что наша толпа не привлекла до сих пор внимание.

Я ахнула.

Ну точно же! Я даже не подумала, что вывалившиеся на кладбище несколько десятков инквизиторов наверняка привлекут внимание!

— Клементина в замке и закрыла всех студентов, — сообщила появившаяся рядом Арриена. — И большую часть преподавателей. Но теперь Эрис движется в сторону кладбища!

— У вас отличный сынок получился, — похвалила её бабушка. — Давно хотела кому-нибудь это сказать!

— Я так понимаю, Инессе про папу ты так не говорила? — спросила я и потянула руки к озеру. Бабуля Инесса была не просто русалкой вроде этих мерзких рыб из моря. Она была мёртвой русалкой. И оттого её кроме меня никто не видел уже много лет. И только бабушка всегда верила, что я её вижу. Наверное, она что-то подозревала. А ведь я тогда даже не была медиумом!

— Ой, Инессе это и без меня было понятно, — отмахнулась бабушка. — Зови давай!

— Спасибо, — произнесла немного растерявшаяся Арриена. — Мне тоже нравится, что получилось.

Вот так, за совершенно женскими разговорами мы ждали, когда к нам присоединится утопленница. Но у меня получалось что-то не то. Сначала появилась огромная спина морского чудовища, потом знакомая морда…

— Гони его немедленно! — взвизгнула Арриена. — Только Ратора нам тут и не хватало!

Я поспешно ударила лопатой по воде, а потом и по голове чудовища. Ратор недовольно захлюпал, но нырнул обратно. А я перевела дух. Нет, на мгновение у меня появилась мысль натравить бывшего жениха на Эрис, но я сомневалась, что два мерзких существа станут сражаться. Ещё найдут общий язык, вот надо мне оно!

— Не озеро, а проходной двор, — буркнула Арриена, немедленно успокаиваясь. В этот момент на берег выбралась Инесса Астаросская. Тоненькая, как при жизни, облепленная водорослями и ракушками, она выглядела сонной.

— Белка, деточка, пока лёд не сойдёт, мы спим, — капризно произнесла она. Но я уже поняла, чем встряхнуть её. Предложить помочь с ужасной Эрис? Обязательно, но чуть попозже.

— Бабуль, у меня мужчина появился, — похвасталась я. — И я его люблю.

Арриена, про которую я успела забыть, ахнула. Ну да, при ней только Бриен признавался в своей любви ко мне.

— И ты не разбудила меня сразу, как с ним познакомилась? — возмутилась Инесса, закидывая волосы, спутанные с зелёными водорослями через плечо. — Немедленно показывай!

Она пошлёпала к кладбищу, оставляя мокрые узкие следы на земле и снегу, а бабуля Клео задумчиво смотрела на них, наверное, она впервые поняла, что Инесса и впрямь была всегда рядом с ними.

Инесса даже не посмотрела на сына, словно видела Клементия каждый день, и завертела головой, словно не было ничего важнее, чем увидеть моего Бриена. Видать, с русалками и впрямь очень скучно!

— Вот он, — я ткнула пальцем в Бриена, одними губами произнеся ему «потом».

— Здравствуйте, — вежливо произнёс Бриен и поклонился немного вбок. Наверное, он полагал, что я привела очередного призрака. — Белка, сюда идёт фата Эрис.

Он пошевелил пальцами.

— Попробуем алмазную тюрьму?

— Попробуем, — согласилась я, покосившись на Эра. Тот не пошевелился. Не боялся, что мы уничтожим его сестру, или ждал этого? Поди разберись.

— Бабуля, её надо замедлить, — пояснила я Инессе. — Сможешь?

— Красивый мальчик, — Инесса продолжала таращиться на Бриена, пользуясь тем, что он её не видел. — У тебя уже с ним было?

— Бабуля, — прошипела я. — У нас тут намечается битва!

— Мне скучно, — заупрямилась бабушка Инесса. — У вас тут столько всего, а я там одна с глупыми русалками!

— Да! — прошипела я. — Ты довольна? Пой давай!

Бриен с подозрением посмотрел на меня, но промолчал, а удовлетворённая ответом Инесса наконец запела колыбельную. Такую она пела мне в детстве. Я потёрла виски. Меня не усыпляло, но заставляло вспоминать время, когда я была маленькой. Не те воспоминания, которые нужны были мне перед битвой.

Бабуля не очень хорошо умела петь прицельно, поэтому первой уснула Крис, привалившись к могильному камню. Потом зевнул Клементий — ему Инесса тоже пела эти песни, но он умудрялся держаться ровно. Но Ифигения немедленно поднырнула ему под руку и теперь помогала стоять и не засыпать.

А я тем временем увидела вдалеке фату Эрис.

Она приближалась не торопясь, словно её ничего не беспокоило, и она просто прогуливалась в сторону кладбища. Уверенная как всегда, спокойная и оттого особенно ужасающая.

Пусть я училась у Эрис ввиду того, что меня отказывался брать Звояр, сейчас я чувствовала себя не как королева Калегосии, а как провинившаяся первокурсница. Эрис же шла и шла, постепенно из крошечной фигурки превращаясь во вполне различимую. И, казалось, колыбельная Инессы на неё совсем не действовала.

Глава 26 Свобода или смерть

'Однажды окажется, что нет ничего важнее одного человека.

Или не человека.

Но жизнь без спутника будет казаться тоскливой и одинокой.

И тогда ты захочешь быть лучшим не для всего мира, а для него одного'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

— Где же они, — пробормотала я с отчаянием и оглянулась. Но ни со стороны озера, ни со стороны леса никто не появлялся. — Ба, на неё не действует.

— Наш отец — русал, — разжал губы сторож. — Не действует.

— Ну вот, — расстроилась Инесса. — Меня впервые позвали помочь, а я не смогла.

— Понимаю тебя, — неожиданно пришла на помощь Малассеция. — Руки так и тянутся вырвать кому-нибудь сердце или намотать кишки, а не получается.

Инесса заметно повеселела.

— Под водой немного проще, — доверительно произнесла она. — Иногда даже настоящие водоросли наматываются. Да и русалки сами по себе такие кровожадные, что постоянно кого-то рвут на части.

Дальше я не слушала. И без того было понятно, что эйри, похоже, переедет в озеро. Но проблемы мёртвых меня, как не обидно для них прозвучит, сейчас волновали мало.

— Инквизиторы, прочь с первой линии огня, — скомандовала я. — Лета, забери Крис. Тут будем мы с Бриеном.

И мы одновременно шагнули вперёд. С моих волос и пальцев срывались молнии, Бриен щёлкал суставами пальцев.

— Как выросла наша девочка, — мокро шмыгнула носом Инесса. — Совсем большая королева.

— Ой, да не разводи ты сырость, — буркнула Клео.

— Ты слышишь меня? — Инесса даже перестала шмыгать.

— И вижу, — ответила та. — Просто хотела хоть немного отдохнуть от твоего нытья!

Я бы послушала ещё, но Эрис была совсем близко, и она тоже что-то ворожила.

Не дожидаясь, когда она войдёт на кладбище, я ударила молнией. Молния попала в мокрую землю — на этом месте Эрис уже не было. Она переместилась так стремительно, что я не успела даже понять.

Бриен швырнул магией в то место, где оказалась наша противница, и там возник алмазный куб. Пустой. Эрис снова легко переместилась.

— Что такое, Ваше Величество, даже не поговорим? — проворковала Эрис, и я ударила снова. Снова мимо. Я разозлилась и принялась швыряться молниями одной за другой. Но Эрис уворачивалась с лёгкостью и не выглядела даже запыхавшейся. Теперь я и сама удивлялась, что ей удавалось так долго водить всех за нос.

Любой сейчас мог видеть, что она не человек. Единственное, что я могла сделать своими молниями, так это не позволить ей сосредоточиться на собственной ворожбе.

Так мне казалось, но я услышала треск молнии позади. Обернулась и увидела, как бабуля Варханке с трудом отражает какой-то магический удар, прикрывая секирой бледную как смерть Ифигению. Та, похоже, снова швыряла свои иглы, но не попала и сейчас застыла на месте. Я словно вся заледенела изнутри.

Ифигения в моём детстве никогда не была милой мамулей, которая будет петь колыбельные или кормить с ложечки, но она всегда защищала меня, и василёк на щеке Инея был знаком того, что никто не смеет обидеть меня, а ведь я не была ей даже родной по крови.

И сейчас от мысли, что она пострадала, я разъярилась так, что не могла ни о чём думать. Лёд проник во все мои кости, он тёк по моим венам, он стучал в моём сердце. И в то же самое время мне было жарко так, словно горело моё нутро.

Я медленно повернулась к Эрис. Она не выглядела напуганной, отнюдь.

— Всегда хотела посмотреть, как это происходит, — усмехнулась она. — Ещё немного и ты потеряешь всё. Но ты и так в курсе, верно? Только остановиться уже не можешь.

Я слышала её как будто сквозь подушку, но она была права — я ничего не могла поделать. Я ещё была человеком и могла потерять то, что делало меня им. Навсегда. Потому что не все потери можно вернуть.

Мою холодную как лёд руку накрыла горячая ладонь.

— Ты не оставишь меня, Белка, — произнёс Бриен.

И это была не мольба. Это был приказ.

«Как он смеет приказывать королеве? — мысленно удивилась я. — И ладно бы королеве, но я не слушалась никого и будучи обычной!»

Кажется, мне стало легче дышать, а Эрис зарычала, кажется, она наконец начала терять самообладание.

Шум крыльев заставил меня запрокинуть голову. Они едва не опоздали. Ещё немного, и такие же крылья появились бы у меня.

Но я устояла благодаря горячей руке, что сжимала мою собственную, и всему тому горячему, что ещё оставалось во мне.

— Пр-рочь! — прорычала Лесия, тяжело шевеля неподходящей для человеческой речи пастью. — Все прочь!

С её спины легко соскользнул на землю Флин Первый.

— Дорогая, я предпочёл бы кувыркаться в постели, а не в воздухе, но ты и там и там великолепна! — крикнул он матери, но та не повела и крылом. А вот Эрис отвлеклась, лицо её исказилось.

Кажется, любое упоминание любви, какой бы она ни была, выбивала Эрис из колеи. Получается, за свои сотни лет она никогда не любила?

А Флин не просто так отвлёк Эрис, он проскользнул за спиной огромного дракона и бросился к Ифигении.

— Жива и слышит! — крикнул он. — А значит, будет жить. Иссабелия, немедленно вернись в нормальный вид. Ты королева, а не ящерица!

И он принялся что-то шептать на ухо Ифигении, которую с двух сторон поддерживали растерявшая всю свою весёлость и мгновенно постаревшая Варханке, и Клементий, который, казалось, проморозился сильнее, чем я, а ведь я едва не стала ледяным драконом!

Я смотрела на бабулю Клео и понимала, что вот так выглядит человек, едва не потерявший дочь. Нет уж, у меня целых две мамы, я не позволю им выглядеть так!

И я вернулась. Моя рука согрелась — от жара ли Бриена, или же сама по себе. Неважно. Но я снова была собой.

Я знала, что Флин сейчас использует весь свой дар убеждения, чтобы вернуть Ифигению. Ту самую, что годами прятала у себя его дочь, чтобы не дать ему меня убить. Как странно поворачивается судьба!

Но я знала и то, что раз она слышит — Флин справится. И значит, мне стоило снова обратить внимание на Эрис.

Тем временем, обнаружив, что за её спиной всё в порядке, Лесия обратилась человеком. Ну как человеком. Теперь я знала, что человеческого в ней осталось куда меньше, чем она показывала.

— Не подходите! — приказала Лесия. — Это моя битва. Я отомщу. Эрис запутала мою жизнь, и не единожды. Она поплатится!

— Я бессмертная, а ты всего лишь дракон, — ухмыльнулась Эрис и послала в мою мать какой-то луч, но та прикрылась рукой, на мгновение превратившейся в крыло, и шагнула вперёд. Ещё один удар — и он снова был отражён рукой-крылом, и снова Лесия шагнула вперёд, заставляя Эрис отступать.

— Попробуй снова ударить алмазом, — прошептала я Бриену. — А то вдруг мама обратится и проглотит Эрис? Представляешь, какое несварение будет от бессмертной?

Я шутила, пытаясь сбросить напряжение, которое скопилось из-за того, что я едва не погибла как человек. Но Бриен серьёзно ответил:

— Боюсь промахнуться — они очень близко друг к другу.

И нам оставалось только смотреть. Никто не решался сделать ни шага, когда университет затрясся и загудел. Я зажмурилась. Только вот брата сейчас и не хватало! Надеюсь, Клементина сумеет его остановить.

Будем честными, когда память вернулась, я иначе стала воспринимать взгляды, какими обменивались эти двое. Если бы Клементина ещё была с Бриеном, а потом, оставаясь без памяти, влюбилась в моего брата, было бы сложно. Но они были свободны, так что… я приму, если мой брат женится на той, что меня убила.

Эрис ударила снова и оглянулась на замок. На её лице проскользнуло беспокойство. Ну наконец-то её хоть что-то вывело из равновесия!

Тем временем зашевелились могилы. Можно было подумать, конечно, что это чокнутые гномы, но, скорее всего, кто-то другой. Арриена исчезла и снова появилась.

— Звояр на месте, — отрапортовала она. — Его многорукое чудовище перестало слушаться создателя, и теперь все, кто остался в замке Херстов, прячутся от этой химеры, в том числе и сам Юлий. Так что это Даррен.

Она снова исчезла и появилась.

— Точно Даррен, — в её голосе чувствовалась гордость. — Поднимает кладбище прямо на бегу, даже его отец так не умел!

— А укладывать опять мне, — буркнула я. Но, конечно, мне было настоящим облегчением узнать, что выбирающиеся из-под земли мертвецы будут на нашей стороне. Но весна же, грязь, земля где промёрзла, а где уже хлюпает!

Что касается Звояра и прочих заговорщиков, то мне их жалко совершенно не было. Хоть заняты будут. Их так много, пусть сами с одной мёртвой тварью разбираются. Или с двумя, включая лича. Нам же меньше работы будет!

Теперь я видела, как от университета к нам и впрямь спешат на помощь. Брат размахивал мечом. Понятия не имею, где он его раздобыл, но мысль интересная. Железяками в бессмертных мы ещё тыкать не пробовали, всё на слово верим. Мне тоже стоит подобраться поближе и огреть её лопатой. Убить не убью, но надо же выплеснуть ярость, которую она у меня вызывала!

Рядом с братом вполне ожидаемо неслась Клементина. Придерживая юбку, чтобы не запутаться и не упасть. Её длинные, красивые волосы развевались парусом, а грудь… в общем, я поняла, что хорошо, что у меня в декольте нечего положить. Я очень много бегаю — жизнь такая, и не готова, как Клементина, отвлекать на бегу людей.

Впрочем, с учётом кинжала в свободной от юбок руке Клементины, я ей об этом не скажу. В отличие от меня, она убивает без колебаний и без предупреждений.

Обгоняя их обоих и приближаясь к кладбищу огромными скачками, нёсся Чича. Ну этого я была рада видеть. Убить его даже Эрис довольно сложно, а мы ещё не проверяли, можно ли пить кровь у бессмертных и не случится ли заворот кишок от этого.

Даррен бежал медленнее Флина, но лишь потому, что одновременно с бегом и впрямь поднимал кладбище. Уникальная семейка, конечно. Одарённые ребята.

Я вспомнила, как всерьёз рассматривала возможность выйти замуж за Бриена, когда познакомилась с ним, из-за того, что он красивый, сильный и не очень умный.

Сейчас было даже смешно это вспоминать. Хотя отвлекаться не стоило. Поле боя всё больше превращалось в какое-то безумие. Вылезали мертвецы, от университета бежали заметно отставшие нюхачи. Нас становилось много. И это было опасно. Очень опасно.

— Бриен, — шепнула я, ругая на чём свет стоит тех бесов, что задерживали тех, кого я больше всего ждала. Они не могли отказать, я знала точно. Неужели они просто не торопятся⁈ — Обрати всё своё внимание на Эра.

Бриен искоса глянул на сторожа. Тот стоял спокойно, оперевшись на лопату, и его лицо было таким же спокойным, как всегда.

— Что не так? — так же шёпотом спросил он у меня.

— Если мы все нападём на Эрис разом, он не устоит, — ответила я. — И заступится за сестру.

Я хотела сказать, что знаю это точно, ведь у меня тоже был брат. Но и у Бриена был брат, поэтому он только кивнул.

— Мне бы не хотелось его убивать, — с сожалением произнёс он. — Но сторож не увернётся как она.

— Не увернётся, — эхом ответила я. — Поэтому надо бы что-то попроще. Подумай пока.

И я покрепче сжала лопату и смерила взглядом огромного сторожа. Кажется, я тоже не смогу его остановить, если он решит вступить в битву. Разве что Чича сумеет. Но вампир слишком далеко от меня, чтобы подать ему знак, что за незадача!

Возможно, если я вступлю в драку со своей лопатой, Чича поймёт без намёков. Он ведь был таким. Быстрым. Понимающим. Идеальным. И мёртвым.

А я собиралась остаться живой и быть такой как можно дольше. Странно, что Чича понял это раньше, чем я, но, наверное, это правильно. Он же куда опытнее меня. Как и Эр с Эрис. Бессмертные видели все уловки, что я могла придумать. И как прикажете с ними биться⁈

И наконец мои мольбы были услышаны! Сначала на меня напала сонливость. Я встряхнулась и закрутила головой, полагая, что это Инесса не теряет надежды усыпить Эрис. Но Инесса давно скрылась в озере, досадуя то ли на Клео, то ли на то, что у неё ничего не вышло.

Да и сон, что пытался поглотить меня, был другим. Не тяжёлой водой, грозящей сомкнуться над головой, а тёплым мягким одеялом, под которым все звуки будут поглощаться этим мехом, что окружит сонную меня.

Я снова затрясла головой и наконец увидела их. Похоже, пустельгу они не сожрали. По крайней мере, моё письмо до них дошло. Я запоздало испугалась, что лисицы, вообще-то, могли не уметь читать. Но сейчас это было неважно. Они пришли. Все.

Мои юные сестрички, похожие на нас с мамой и в то же время остроносые тонколицые лисички — и как только Даррен мог нас спутать, не представляю! И легко шагающие через сырой рыхлый снег мужчины, одетые так небрежно, что можно было разглядеть не только босые ноги, но и обнажённый торс у каждого из них. И пожилые лисицы, похожие на своих юных сестриц, дочек и внучек, но несущих во взглядах древность этого мира. И конечно же, тут был Сон.

Я на всякий случай спряталась за спину Бриена. Пусть я и сама призвала бессмертных лисиц, попасться им на глаза я совершенно не желала.

— Наша девочка! — весело затявкали сестрички, увидев меня. Я осторожно высунула голову из-за спины любимого и вяло помахала им. И снова спряталась. Лбом упёрлась в спину Бриена, руками обхватила его так, чтобы меня нельзя было оттащить от него даже силой.

Но лисы не отличались постоянством.

— Ещё наша девочка! — запрыгали лисы постарше и тыча пальцами в Лесию, которая даже опустила руки, увидев лисиц. Лицо мамы залила краска.

Флин старший переводил взгляд с неё на моих сестричек и обратно.

— Милая, даже не надейся, что я их всех удочерю, — с шутливой тревогой произнёс он. — Мне хватает Белки!

И мама несмело улыбнулась, словно боялась, что Флин бросит её из-за того, что было ещё до их встречи.

Только она зря отвлеклась. Воспользовавшись, что самая опасная противница смотрит на своего мужа и не атакует, Эрис собрала светящийся клубок магии и швырнула в неё.

— Мама! — я успела только крикнуть. Ни молнией ударить, ни лопатой — ничего. Слишком далеко я была, и слишком быстро всё произошло.

Но не для всех. Когда я открыла глаза — от страха я успела зажмуриться, то увидела, что Лесия тоже замерла, прикрывшись ладонями, вместо того, чтобы защищаться, а магический светящийся шар какого-то мерзкого заклятия в паре пальцев от её лица распутывает Сон, невесть как оказавшийся в одно мгновение рядом со сражающимися.

Он занимался этим так вдумчиво и спокойно, словно был старушкой, неторопливо сматывающей клубочек ниток длинным зимним вечером. По крайней мере, я так себе это представляла. Ни одна из моих знакомых старушек за ничем подобным замечена не была.

— Вот ещё одна наша девочка, — негромко произнёс он, но услышали его все. Он спрятал клубок магии — куда, спрашивается? Сунул в штаны или за пазуху? С лисами такое никогда не поймёшь. — Бедная, бедная наша девочка. Запутавшаяся. Несчастная.

Я прикусила язык, чтобы ничего не сказать, но пониже спины у меня всё уже горело от невысказанных слов. Несчастная, ага. Запутавшаяся!

Тем временем Сон подошёл вплотную к Эрис, которая не пыталась убежать или защищаться. Просто стояла так, будто остолбенела.

Лис же мягко приподнял её лицо за подбородок и подул ей на губы.

Лицо Эрис чуть зарябило, и я подтолкнула Бриена, чтобы подойти поближе. Перед нами творилась история! Что сделает Сон? Убьёт Эрис, и наконец мы закончим с этим? Или нет?

Сон нежно обнимал ладонями лицо Эрис, и я поняла, что убивать он её не будет. Немного обидно, но, может быть, и правильно. Эти мёртвые постоянно возвращаются, хоть что ты с ними делай!

— Маленькая лисичка, — нежно шептал Сон, гипнотизируя Эрис своим мягким голосом и нежными поглаживаниями. — Тебе так мешает холодная рыба. Мы избавимся от неё. Лисицы — свободные существа, они живут, как хотят, и умирают, когда выбирают.

Я смотрела открыв рот, как Сон и впрямь изгонял «рыбу» из Эрис. Черты её смягчались, ушли складки меж бровей, нос сделался острее, тяжёлые веки приподнялись игривыми стрелками. И без того не выглядевшая старой Эрис молодела на глазах. Её человеческие уши вытянулись, заострились и обрели мягкую шёрстку, из-под юбки вырвался на свободу длинный пушистый хвост.

Эрис со стоном выдохнула, а Сон, словно только и ждал этого, немедленно впился в её рот губами. И совсем юная лисица обмякла в его руках, словно и не было столетий, что она провела, разрушая Калегосию. И даже мстить ей расхотелось. Что толку? Заберёт её в нору Сон, будет она зимой спать или сладко любиться, а летом бегать от охотников или путать тропы. Нет больше коварной и несчастной в своей ненависти ко всему Эрис. И наверное, уже не будет никогда.

Одна за другой сестрички исчезали. Кто прямо с места, а кто убегал в лес на своих двоих или одним мгновением превращаясь в юркую рыжую молнию.

— Знаешь что, Белка, — Бриен повернулся ко мне и взял меня за руку. Я замерла, ожидая вопросы про то, как я проводила время в норе лисиц, пока они с Дарреном скакали по сугробам и искали меня. — Если решишь навестить сестёр — то только со мной!

Глава 27 Последнее предсказание

'Однажды окажется, что ты потерял то единственное,

Что у тебя всегда было. Себя'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будут мемуары, возможно, даже тайные, если будет время их вести».

Наверное, в глубине души мы все ждали какого-то кровавого финала. Такого, чтобы полегли почти все (или хотя бы нюхачи — в их волчьих головах их не видно, и советники — они старые и их не жалко), и потом надо было долго зализывать раны и восстанавливать Калегосию из руин.

А вышло всё иначе.

Сон увёл Эрис. Эр выдохнул и исчез в сторожке. Похоже, тоже сражаться вовсе не хотел. Я засучила рукава и принялась разводить мёртвых по их гробам. От Даррена ведь помощи ноль в таком деле! Клементина и Флин-младший вернулись в университет и, пока я плюхалась в грязи, выпустили всех студентов и преподавателей и представили события так, будто я снова всех спасла.

Не то что студенты, даже я слабо верила в эту версию, пока волокла за руку очередного мертвеца к его могиле. Ну да ладно. Сейчас вернутся все по местам, летописец внесёт всё в исторические документы, и поверят все, никуда не денутся.

По сути, и восстанавливать надо было всего ничего — тот кусок зала, что разрушила Лесия, когда улетала. Издержки того, что королева-мать — дракон. Все к этому отнеслись с пониманием. Ну и вернуть ещё прежних королей в усыпальницу. Как говорится, угадайте, кто это будет делать, когда разговаривать с мёртвыми умею только я.

Работа скучная, долгая и грязная. И даже приказать другому её сделать не получается.

Арриена вместе с инквизиторами отправилась к замку Херстов. Она мне и доложила, когда я лопала бутерброд, вот этими самыми ручками сложенный из всего, что придётся, начиная от окорока и огурчиков и заканчивая каким-то прошлогодним вареньем, что Ифигения и Клементий обезоружили родителей Софи и Звояра, а бабуля Варханке лично укокошила многорукую тварь. Теперь, правда, кто-то должен будет отправиться туда и разложить руки по местам. Звояр же химеру из ближайшего кладбища собирал, ни дна ему ни покрышки. Чтоб его Ифигения получше бесов укатала!

Бриен только вздохнул, глядя на мой бутерброд. Ну да, преподавательницу по кулинарии Четвёртый скрутил самолично. Привыкший уже к эйри, драконам и прочему, он со страху так отколошматил дородную тётку, которая всего и могла, что травить потихоньку или нападать со спины, что теперь её надо было лечить, прежде чем отправлять в тюрьму. А других преподавателей готовки у них не было. Бриен так и вовсе дома жил на всём готовеньком.

— Хочешь, и тебе такой же бутерброд сделаю? — щедро предложила я. Потом вспомнила, что ради любимых многие шли на страшные жертвы и добавила. — Или от своего откусить дам.

— Я не голодный, — поспешно ответил Бриен. — Что ты, Белка. Я просто переживаю, как ты со всем этим справишься.

— Как-как, — я поспешно доела и стряхнула крошки с ладоней. — У меня есть секрет.

Бриен спрашивать не стал. Похоже, мои секреты его немного пугали. Но этот секрет был простой.

— Как справлюсь, как справлюсь, — бормотала я уже через несколько часов у дома Херстов, раскладывая руки в нужные могилы. — Выбора у меня нет, справиться или нет. Вот и весь секрет, собственно!

Бриен неподалёку, разложив салфетку на могильном камне, пытался повторить мой бутерброд.

— Ты точно сможешь! — подбадривала я его, закапывая очередную могилу. — Ты можешь всё!

Сюда мы переместились вдвоём. Честно говоря, я ужасно не хотела разбираться с Дарреном, про которого я вспомнила достаточно, чтобы убедиться, как правильно я в результате поступила. Не хотелось мне толкаться среди студентов, да и разбираться с деревней, которую отец отделил от Калегосии, я оставила брата.

Инквизиторы, разобравшись с заговорщиками так быстро, что я и глазом моргнуть не успела, утащили их по тоннелям одним бесам и гномам известно куда, и мы с Бриеном остались наедине. Ну и дюжина бесхозных рук, разумеется.

Только зря я надеялась на романтическое свидание. Вообще не понимаю, как я могла на что-то подобное надеяться!

Первой заявилась Клементина. Она была одна, но неловко стало сразу всем.

Клементина ходила вокруг и вздыхала.

— Белка, хочешь, я ещё раз извинюсь за то, что я тебя убила? — спросила она, когда Бриен куда-то отошёл.

— Бриена не отдам, — немедленно ответила я. В некоторые вопросы лучше сразу внести ясность. А то мало ли.

— Да не нужен мне твой Бриен, — вспыхнула Клементина. — Я его тогда… ну… ухватилась за него, потому что обидно стало. Даррен на тебя таращился так, словно ты чудо чудесное!

— Так тебе Даррен, что ли, нужен? — я удивилась. — А я тут при чём?

— Да не Даррен! — Клементина топнула ногой и та провалилась в землю. Ну нашла где топать, конечно! Впрочем, Клементина словно ничего и не заметила. — Я хочу замуж за Флина!

Я задумалась. Нет, ну понятно, что речь про брата, а не про отца. Но при чём здесь я?

— Так я-то тут при чём? — повторила я вслух.

— Ты королева и его сестра, — Клементина чуть не плакала. — Если ты будешь против, он на мне не женится!

Я смотрела на её заплаканное лицо, на её уныло повисшие кудряшки и думала.

— Давай поспорим, — наконец произнесла я. — Так ему и скажи, что я категорически против. Какая из тебя королева, право слово.

Клементина немедленно разрыдалась и унеслась прочь. А я села. Ждать. Руки я всё равно уже все закопала.

Много ли времени нужно Клементине, чтобы через сторожку допрыгать до университета и обратно? Вроде бы немного.

Бриен вернулся из замка с горячим напитком и плащом. Очень вовремя, я как раз успела озябнуть.

— Слушай, Белка, я тут подумал…

Закончить он не успел. Я ждала Клементину или Флина, но совсем забыла, что земли Херстов граничили с эльфийскими. И вот оттуда заявились властители лесов Фолееса и прочая и прочая. Сверхпупилион и его прекрасная супруга.

— Королева Иссабелия! — заорали они ещё издалека. Вот спрашивается, откуда они знали, что я тут? Кто разбалтывает государственные тайны?

Но они выглядели такими опечаленными, что я решила вопрос со шпионажем оставить на потом. Вообще надо этим серьёзно заняться. Не должно быть в нашем дворце их шпионов больше, чем у них — наших! Но это потом.

— Королева Иссабелия, где наш сын и его невеста? — спросила владычица этих самых лесов.

— Ваш сын и его жена, — ответила я задумавшись. Вообще-то, я сама думала поскорее проверить эту версию, но мне передали информацию запиской. Хотелось живьём.

— Где наши дети, они живы? — повторила эльфийка, и мне стало стыдно. Госпожа Бовиль Херст ещё немного волновалась за дочь, а отец и вовсе не думал о Софи, а эльфы, которых мы привыкли считать холодными и бездушными, оказались куда человечнее.

— Пойдёмте, — пригласила я их. — Мы вместе узнаем это.

Я вовсе не была чёрствой, нет. Но по словам того самого человека, если дело обстоит так, как он предсказывает, несколько часов не сыграют роли. А вот разбежавшиеся по лесам руки — сыграют. Уверена, Софи меня поймёт.

И мы вчетвером направились к сторожке. Эр только глаза закатил. Ну да, тайна перемещений сторожа перестала быть тайной для людей, а я теперь ещё и эльфов тащу. Но кто знает способ быстрее, пускай со мной поделится. Никого? Я так и думала.

В полном молчании мы прошли через весь город ко дворцу, поднялись в тронный зал. Никто вообще пока не торопился заделывать дыру в стене. По-видимому, приказа не было. Я вздохнула. Как же мне это надоело. Не прикажешь — никто ничего и не сделает. Быть королём или королевой ужасно хлопотно.

— Позовите мне советника Грюндо Клавиуса, — потребовала я, обращаясь к пустоте. Шелест юбок и стук каблучков дал понять, что слуги или шпионы, неважно, кто тут торчал под невидимостью, меня услышали и бросились исполнять.

— Клавиус? — повторил Суппавильон. — Гном? Гномы же чокнутые!

— Этот гном только на четверть, — успокоила я его. — А то и на одну шестнадцатую.

Про то, что чокнутый он, как и его почивший брат, по самую макушку, я решила умолчать. К чему нервировать эльфов, они и так нервничали.

— Так что, королева Иссабелия, вы нашли Викуэля или нет? — не выдержал ожидания эльф. Как существа, живущие тысячи лет, могут быть такими нетерпеливыми!

— Весьма вероятно, что да, — ответила я туманно, оглядывая руины тронного зала. Бриен держался поближе ко мне, определённо не доверяя эльфам. И правильно делал. Гномы, может, и чокнутые, да только эльфы ещё хуже.

— Это как? — подала голос его супруга.

— Я нашла лучше! — и я подтащила выглянувшего из-за двери старикана к светлейшим во всех лесах Фолееса особам.

— Ну, гном, — эльф всё ещё ничего не понимал.

— Не просто гном, — растолковала я. — А советник по эльфам!

Да-да, я подумала, что раз есть советник по инквизиторам, которым должен был стать Бриен, то уж по эльфам тем более должен быть. У нас одних шпионов эльфийских пол дворца! И я угадала.

— И он знает вашу культуру получше вас, — продолжала я. — Или вы тоже знаете, просто забыли?

Сверхмиллион уставился на их семейное свадебное дерево, как будто видел его впервые в жизни. Я мысленно выдохнула. Значит, советник не совсем чокнулся.

— Не может быть! — прошептал эльф. — Это легенды!

— Вся наша жизнь — ожившая легенда, — я пожала плечами. Вот нашёл чему удивляться! Я за год такого повидала, что ожившая легенда — цветочки! Но тот меня не слушал. Резво для своего пышного одеяния он подбежал к узловатому стволу дерева, которое даже в полуразрушенном зале ещё не растеряло всех листьев и лепестков. Я ещё в прошлый свой приход посчитала это странным, но мне было несколько не до этого.

— Белка? — Бриен потянул меня за руку, пока владыка гладил ствол дерева, а его супруга целовала ветку с незамёрзшими бутонами.

— Нам повезло дважды, — шёпотом ответила, чтобы не отвлекать эльфов. Вряд ли они часто так явно проявляли чувства. Вон, из-за Наперстянки и Шипицы Суперпопильон не проронил ни слезинки! — Даже трижды.

Всё-таки Софи ужасно везучая, это правда. Я вспомнила тут, как её чуть не убили, а она выжила. Это прямо не знаю, как вообще могло так повезти. И вот спустя совсем немного времени — второй раз!

Во-первых, это произошло прямо на их с Викуэлем свадьбе, и самое важное дерево эльфов расцвело в моём тронном зале. Дерево это в целом способно защитить эльфов, ну понятно дело, что не всех. Но могло.

Во-вторых, Викуэль был наследным принцем. Понятия не имею, как отличает такие штуки дерево, и, если честно, вообще не хочу это знать. Оно же не берёт у них кровь или у дерева есть список принцев? Тем не менее дерево со свадьбы наследного принца было особо расположено именно к Викуэлю.

Ну и наконец, третье. Дерево бы не цвело, если бы Викуэль дрогнул, бросил всё и начал спасаться сам. Даже в момент, когда все забывали всё, а он, как наследный принц, наверняка забыл не только это и своих родителей, но и многое другое, Софи он не оставил. И укрылся в дереве вместе с ней.

Нет, ну и кто-то ещё будет говорить, что чокнутые гномы! Понять бы теперь, как мне свою подругу и этого дурацкого эльфа, по совместительству моего друга, вытаскивать!

Вот это всё я и пояснила Бриену, пока родители этого самого эльфа лобызали дерево.

— Так, а вытащить-то их как? — спросил Бриен, и я только вздохнула. Честно говоря, мне хотелось уже разобраться с этим, обняться с Софи и отправить их с мужем в медовый месяц. На полгода, не меньше. И себя с Бриеном отправить хотя бы в свою спальню. Честное слово, я королева, а ночую как бродяжка под кустом!

— Королева! — позвал меня владыка. Не то чтобы я надеялась обойтись без этого, но да, надеялась.

Я подошла ближе.

— Я при жизни никогда такого не видел, — признался эльф, бледнея от досады. Ну ещё бы, сколько он там прожил? Я столько и представить не могу. — Помогите, королева Иссабелия.

Вот что он от меня хочет, спрашивается? Я привыкла работать с мёртвыми, а мои друзья, как мне хочется верить, живы!

— Душечки, — напомнил Бриен. — Посмотри, где они.

Ну точно! Я стала обходить дерево и с третьего круга наконец заметила их. Маленькие фигурки свернулись под листьями у ветки, поэтому я их не сразу заметила. Я с облегчением обнаружила, что, хоть душечки и выглядели крепко спящими, они были в порядке, и Викуэль бережно обнимал Софи.

— Они тут, — тихо прошептала я, словно боялась их разбудить. — Но как их вытащить оттуда? Я просто уверена, что разрушать это дерево нельзя!

Дерево дрогнуло ветвями, осыпая нас лепестками. Похоже, согласилось. Нет, ссориться с разумным деревом мне категорически не хотелось!

Я замерла.

Как я раньше не сообразила? Измоталась со всеми этими чужими руками, гномами и прочими безобразиями!

Я подошла ближе к дереву и осторожно погладила его по коре.

— Ты такое хорошее, — зашептала я, почти касаясь губами дерева. Так, чтобы никто не услышал. — Спасибо, что спасло моих друзей. Софи и Вик очень важны для меня. Да и для тебя тоже, верно?

Я чувствовала себя чрезвычайно глупо, разговаривая с деревом, но тут на меня снова упало несколько лепестков.

— Тебе многое пришлось пережить, — продолжала я шептать и гладить дерево. — Тут холодно, нет солнца и вокруг только бездушный камень. Но ты выдержало всё. Ты лучшее дерево, какое я знаю.

Я подумала, что я бы хотела услышать, будь я деревом. Очень странное ощущение — стоять и представлять себя деревом!

— Ты заслужило награду, — наконец продолжила я. — Твоим подопечным больше ничего не грозит. Отпусти их, и эльфы отправят тебя со всей осторожностью в свои вечнозелёные леса. Будут поливать тёплой водой твои корни, их дети будут играть под твоей кроной, юные эльфийки станут привязывать ленточки к твоим ветвям. Там не бывает холода, там тебя ждёт пышная жирная земля. Я обещаю.

Чего я ожидала, выдав такое? Уж точно не того, что дерево мгновенно послушается! Но именно это и произошло.

Дерево дрогнуло, кора его треснула, но испугаться я не успела. Дерево стремительно начало уменьшаться — примерно так же быстро, как и появилось на свадьбе, и вскоре передо мной были мои друзья, а у их ног небольшой саженец — мне едва по пояс.

Викуэль крепко прижимал к себе Софи, стараясь закрыть её руками и всем телом, а она уткнулась носиком в его плечо и обняла в ответ.

— Так, — я едва сдержала облегчённый вздох. — Господа владыки. Дерево посадить на самую светлую полянку, с самой лучшей землёй, поливать тёплой водой и благодарить за спасение их высочеств. Я ему пообещала. Ясно?

— Пообещали дереву? — уточнил владыка.

— Вы оглохли? Королева говорит внятно! — произнёс Бриен. В его руках словно сама собой появилась моя лопата.

Кажется, Свекролион отлично помнил, чем закончилось его предыдущее общение с Бриеном, потому что он поспешно вырвал у него из рук лопату.

— Я лично посажу дерево перед дворцом! — пообещал он нервно. — Такие вещи никому нельзя доверить!

Пока я наблюдала, как моя лопата переходит из рук в руки, Викуэль очнулся.

— Софи! — вскрикнул он. — Любимая!

Ресницы Софи тоже дрогнули.

— Мне придётся ходить по часу в день, похоже, — произнесла она. — Я с этими приключениями Белки вообще перестала двигаться.

— Я тут вообще ни при чём, — обиделась я, пока Викуэль усыпал Софи поцелуями, а его родители вертелись рядом, пытаясь добраться с объятиями к сыну и его супруге.

Я даже думала, что стоит сказать, какую именно долю моих приключений устроили родители самой Софи, но не стала. Сейчас не хотелось портить им радость, а вот потом, когда они будут в состоянии разговаривать, а не только целоваться…

Я оценивающе посмотрела на парочку. Месяц. Не меньше!

— Может, уйдём потихоньку? — шёпотом спросил Бриен.

Я не ответила. Я ждала. Когда в тронный зал ворвался Флин, я совершенно не удивилась.

— Ты долго, брат, — только и заметила я.

— Милая Исса, — ядовито ответил Флин. — Если твоя цель — чтобы тебя нашли, оставляй хотя бы записки с намёками, где тебя искать.

— С записками любой может, — пробормотала я, но Флин меня не слушал.

— Почему ты сказала Клементине, что против нашего брака? — спросил он.

— То есть, уже вашего, а не она хочет, а тебе нужно моё благословение? — несмотря на усталость, я развеселилась.

— Мне ничьё благословение не нужно! — возмутился Флин. — Я её люблю, она любит меня. А так как ты королева, то ничего страшного для Калегосии не грозит. Это королям нельзя жениться по любви!

— Эти глупости придумала Эрис, — возразила я. — Так что не надейся увильнуть, Флин Интийский. Клементине невероятно пойдёт корона. А университетом она уже правила, Калегосия не слишком сложнее.

— Подожди, — Флин нахмурился. — Так ты не против?

— Про короля дурачка предсказаний не было, — обратилась я к Бриену. — Так что ничего королевству не грозит.

И, прежде чем кто-то из них произнёс хоть что-то, добавила:

— Разумеется, я не против! Вы смотрите друг на друга, как вот эти двое, — я кивнула на Викуэля и Софи. — Только вопрос времени был, когда вы это поймёте!

Я подумала ещё и выпалила:

— Кстати, Ифигения предлагала Клементину выдать за тебя замуж. Уже тогда что-то чувствовала!

Ещё я вспомнила, что, будучи королём, Флин хотел переманить Клементину к себе бухгалтером, но не стала, чтобы не смущать брата ещё больше. Похоже, сколько ни бегай от судьбы, она всё равно нагонит.

— Но… — Флин оглянулся. Чтобы не смущать его, Бриен отошёл к эльфам.

— Муторное это дело, быть королевой! — продолжала я. — Пока ты был королём, было спокойнее. Сам согласись.

— Но Фрингвил говорил… — Флин никак не успокаивался.

— Дедушка повторял предсказание фаты Эрис, — пояснила я. — А теперь будет моё предсказание, слушай внимательно! Всё в Калегосии будет хорошо, пока короли и королевы будут жить в любви и согласии!

Флин хлопал глазами.

— Если честно, Чича прав, из меня легко может получиться злая королева, слишком много титулов для одной меня, — пояснила я. — Мне пришлось всё забыть, чтобы вспомнить, кто я такая.

— А я тебе Клёму принёс, — невпопад произнёс Флин и достал моего полумёртвого лягушонка. — Ты забыла его в сторожке.

— Не забыла, а тактически оставила, — не согласилась я. Приняла лягушонка и сунула в вырез. Вот найду шляпу, сниму здесь корону, и Клёме будет удобнее. — Не хотелось бы уходить без него.

— И ты вот так просто говоришь, что покинешь королевство? — голос брата дрогнул. Пришлось его немедленно обнять.

— Покину королевство? — сквозь слёзы спросила я. И чего я так расчувствовалась, спрашивается? Никогда почти не плакала, а тут просто от чувств! — С чего ты взял? Я люблю Калегосию, с первого взгляда полюбила. Но пока ходила порталами, поняла, что совсем её не знаю. А Бриен и вовсе ничего толком не видел, пока его оберегали то родители, то брат.

Я оглянулась на Бриена, который отнял мою лопату и теперь стоял в отдалении, ожидая, когда я закончу разговор с братом.

— Я просто чувствую, что меня зовут новые приключения, — закончила я. — Не такие опасные, по возможности. Но зовут.

Флин почесал нос и тоже оглянулся на Бриена.

— Но ты же должна остепениться, выйти замуж… — произнёс он наконец.

— Тс-с-с! — шикнула я на него, и ещё раз посмотрела на Бриена. — Я уже вышла замуж, но Бриен пока не знает, что это значит остепениться! Не надо ему подсказывать!

Флин вытаращился так, что мне стало не по себе. Ну да, не было времени рассказывать, что именно Ильинка попросила нас сделать перед спасением Калегосии. Но мы делали это и для себя тоже, а не только для королевства, тут всё по-честному!

— А пышная королевская свадьба⁈ — если можно кричать шёпотом, то Флин делал именно это.

Я посмотрела на Бриена. Он смущённо улыбнулся. Наверняка слышал, о чём мы говорим, но не хотел мешать.

— У меня была пышная королевская помолвка, Флин, — напомнила я. — Так что пышную королевскую свадьбу я оставлю для тебя, братец.

— Н-но… — Флин начал заикаться, а я его не стала жалеть.

— Я даже прикупила себе дом, хорошо быть богатой, — поделилась я по секрету. — Мебели там нет, но мы поставим там гроб. Тот самый, в котором похоронили Бриена. Спросят дети, как мы познакомились, а мы им покажем этот гроб.

— Да когда ещё будут эти дети… — фыркнул Флин, и тут его глаза стали ещё больше. — Подожди, что?

— Пока-пока, мне нужно успеть ещё многое! — ответила я с улыбкой.

Подошла к Бриену, забрала лопату и закинула на плечо.

— Надеюсь, он знает! — крикнул Флин.

— Пока, Флин! — бросила я через плечо.

— Он должен тебя беречь ещё сильнее! — Флин не оставлял надежды докричаться до меня.

— Ваше королевское величество, займитесь своим королевством! — крикнула я ему в ответ и вышла из тронного зала.

Бриен поспешил за мной.

— О чём это Флин? — спросил он. — Это как-то связано с твоими странными бутербродами и слезами?

Я остановилась.

— Сам такой умный или мама подсказала? — с подозрением спросила я.

— Мама, конечно, — выдохнул Бриен и приподнял меня на руках. — Белка!

— Что? — спросила я, болтаясь в воздухе вместе с лопатой.

— Нам обязательно сейчас уходить? — какое счастье, что он не стал бормотать никакие глупости! Я ещё не привыкла к прошлым, тем, что про любовь. Всё надо потихоньку. Думаю, через месяц мы оба дозреем. Или через два.

— Вовсе нет, — уверила я. — Но сейчас я найду шляпу и красиво выйду в ней и с лопатой за ворота дворца.

— А потом? — не унимался Бриен.

— Потом я вернусь, и мы наконец-то выспимся, — пообещала я. — В нашем доме же даже кровати нет. К тому же я не попрощалась с Виком, Софи, Чичей, нашими родителями… Разве можно просто так сбегать из дворца как из дома? Мне же не семнадцать, а почти двадцать лет!

— А зачем тогда всё это? — Бриен ещё ничего не понимал. Это потому, что он во дворце не жил, не испорченный королевскими этикетами мужчина!

— Ты про народ подумай, — веско пояснила я. — «И тоненькая фигурка бывшей королевы в шляпе с лопатой на плече исчезла за воротами дворца». Звучит?

Ответить Бриен не успел.

— Звучит, ваше бывшее королевское величество, — раздался скрипучий голосок сбоку от нас, и у стены проявился летописец.

— Вот! — я подняла палец. — Всегда надо думать не только о себе, но и о людях, которые будут потом о тебе читать! Так поступают королевы.

Бриен осторожно опустил меня на пол.

— Часть про маму и бутерброды вычеркни, — приказала я, прежде чем принять шляпу от фрейлины и напялить её на голову.

Потому что история должна нравиться всем. И тем, кто читает, и тем, кто в ней участвует!