"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27

Глава 1 Пролог

Смахнув рукавом рвоту с лица, я продолжал перебирать скользкие кишки своего напарника. Нет, я вовсе не маньяк и удовольствия мне это не доставляло. Скорее напротив, непреодолимое отвращение, из-за чего я, собственно, и метал только что харчи под ближайший куст. Кровь меня не смущала, но запах, который исходил из разорванных потрохов, доводил до крайней точки терпения. Из деревенского сортира воняет меньше, чем человеческое нутро. Может быть, поэтому мы, люди, такие? В смысле, ведём себя так же, как и воняем.

Прощупывая кишечник сантиметр за сантиметром, я пытался отыскать крохотный ключ от наручников, что сковывали меня с трупом. Наверное, всё-таки проще было бы отрезать ему кисть или сломать пальцы? Возможно, однако у меня ничего не вышло. Не каждый день приходится избавляться от прикованного к тебе мёртвого тела. Крохотный перочинный нож даже близко не справится с костью, а сидя на четвереньках, нельзя как следует размахнуться для приличного пинка. Ну вот не хватает длины руки, чтобы обеспечить нужный размах. Кисть постоянно норовит выскользнуть из-под босой ноги, а простого давления мало, чтобы сломать эластичные хрящи и порвать сухожилия.

Вот я и не смог придумать ничего лучше, чем вскрыть этого ублюдка. И если в ближайшие пару минут я не смогу освободиться, то сдохну рядом с ним.

— С-сука! — прошипел я, когда скользкая кишка в очередной раз покинула трясущиеся руки.

И вот ведь в самый ответственный момент! Не уверен, конечно, но кажется, я нащупал столь желанный ключ. Хорошо, что примерное место успел запомнить. Подхватив требуху, я снова судорожно зашарил по всей длине и едва смог сдержать радостный возглас. Это был он.

Вскрыть нужное место тоже оказалось непросто. Всё в крови и какой-то слизи, слишком мягкое, чтобы проколоть ножом, к тому же стенка достаточно прочная. Но как только я добился желаемого, пришлось снова рвануть в сторону и опорожнить желудок. Аромат свежего дерьма вперемешку с протухшим мясом — это нихера не «Шанель №5». Понятия не имею, как хирурги всё это терпят.

Где-то вдалеке раздался треск сухой ветки. Значит, охотники уже близко и времени у меня в обрез. Лошадиная доза адреналина ударила в мозг, руки затряслись ещё сильнее, но я справился. Выдавил из потрохов этот сраный (в прямом и переносном смысле) ключ. Осталось попасть им в крохотную скважину и разомкнуть замок, что тоже непросто, учитывая условия и совокупность факторов.

Но что делать дальше? Бежать бесполезно, спрятаться так, чтоб меня потеряли — тоже вряд ли возможно. Остаётся одно: лучший способ защиты — нападение. Сейчас эти ублюдки узнают, что такое настоящая охота.

Глава 2 Э́лпис

До сих пор не могу привыкнуть к местному воздуху. Чуть больше кислорода, чуть выше атмосферное давление, но я чувствовал себя так, словно заполучил другое тело. В хорошем смысле. Энергии хоть отбавляй, а какие сны… Ну, то такое.

Вот и сейчас я тащил на волокуше оленью тушу, притом не первый километр, а даже одышки не было. И это не только со мной. Так чувствовали себя все переселенцы. Забавно вспоминать, как сильно я противился, когда мне впервые объявили, что я отобран для программы колонизации. К счастью, выбора у меня не было.

Странно, но исторически первопроходцами новых земель всегда были те, кому нет места в приличном обществе. Взять хоть Сибирь, хоть Америку. Наверное, это лучший способ гуманно избавиться от человека. Вроде как он жив, но больше никому не мешает. А то ещё и пользу какую принесёт.

— Теняев, на выход, — прозвучал строгий голос за тяжёлой металлической дверью.

Я отложил книгу, спрыгнул со шконки и привычно просунул руки в небольшое откидное оконце, которое служило порталом для подачи пищи. Запястья тут же сковало ледяными браслетами с острыми краями, а далее последовала команда «Лицом к стене», которую я безоговорочно исполнил.

Я хорошо знал этот путь, хоть и не был здесь частым гостем. Меня вели к начальнику тюрьмы, Хазиму́ллину Эльдару Шарифовичу.

Редкостный козлина, использующий всех и каждого на личную выгоду. Впрочем, кто ещё станет управлять отбросами общества? Нет, возможно, когда-то он был другим, но здесь, в застенках, встретить достойного человека — огромная редкость. А пообщавшись с теми, кто сделал добровольный выбор жить поперёк общества, сам невольно превратишься в волка. Слабые здесь не выживают.

— Проходим, — приказал надзиратель, разомкнув замок на разделительной решётке, и как только я пересёк барьер, строго добавил: — Лицом к стене.

Помню, ещё в детстве бабушка произносила странную фразу, смысл которой был мне тогда непонятен: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Кто же знал, что эти две напасти ворвутся в мою жизнь одновременно? И всё же я до последнего не верил, что судьба сделает крутое пике и стремительно отправит меня на самое дно.

Отца я лишился, когда мне было семь. Однако он ещё успел отдать меня в секцию по армейскому рукопашному. Само собой, мама желала мне иной жизни, она видела во мне музыканта или художника. Вот только я с первых занятий полюбил спорт. Да так сильно, что готов был тренироваться от рассвета и до заката. Уж чего-чего, а упорства мне было не занимать.

В десять я уже поставил на полку первый кубок, побив всех в рамках городских соревнований. Затем рядом встала награда за область, а ещё через год матери пришлось заказывать целый стеллаж, ибо количество достижений росло с каждым месяцем. И чем больше я побеждал, тем чаще меня заявляли на всевозможные мероприятия.

Мать, конечно, гордилась, но и переживать не прекращала. Каждый раз после очередных соревнований она пыталась направить мою энергию в другое, более мирное русло. Да где там? Я уже почувствовал вкус победы, и меня невозможно было остановить. И это я ещё молчу об уважении среди сверстников. Даже старшаки — и те не рисковали со мной связываться. Но то было детство. Беззаботное, сытое, окружённое материнским теплом и любовью.

Но чем старше я становился, тем сложнее казалась жизнь. Это только в кино талантливым бойцам открыты все двери, а деньги плывут в карман непрерывным потоком. На деле же всё гораздо сложнее. Чтобы попасть в высшую лигу ММА, приходится драться за копейки на любительских рингах. И нужно не просто побеждать, а уметь делать шоу, что тоже не всегда возможно. А ведь за каждый подобный бой необходимо заплатить некий взнос, который чаще всего превышает итоговый гонорар.

Но наиболее сложно в этой ситуации найти стабильную работу, которая позволила бы существовать и спокойно заниматься любимым делом. Как оказалось, предприниматели предпочитают не нанимать людей, чьи синяки и ссадины не успевают заживать. А потому — здравствуй, самый низкооплачиваемый труд!

Естественно, когда появилась уникальная возможность подзаработать на стороне, да к тому же используя отточенный за годы тренировок навык, я без малейших колебаний согласился.

Первый же подпольный (а, соответственно, и нелегальный) бой знатно поправил моё финансовое положение. После второго я уже окончательно уверился в том, что наконец-то нащупал верный путь. Ну а после третьего моя жизнь полетела под откос.

Если говорить о профессиональном ринге, то там возможность летального исхода каждого поединка сводится практически к нулю. Этому способствуют бесконечные медицинские освидетельствования. Плюс никто не позволит тебе драться спустя две недели от прошедшего боя, независимо от физического состояния. Ибо есть регламент, нарушать который никто не рискнёт. В этом основное отличие от подпольных соревнований. Здесь всем совершенно плевать, насколько боец готов к схватке и имеются ли у него противопоказания.

Одного точно удара было достаточно, чтобы противник отдал богу душу, а я оказался на скамье подсудимых. А дальше все мои достижения, кубки и награды окончательно меня закопали. Прокурор умудрился преподнести их в качестве отягчающих обстоятельств. Так и закончилась моя карьера, не успев как следует даже начаться.

Подумать только: двадцать пять лет строгого режима. Говорят, в начале двадцать первого века за подобное можно было обойтись всего десятью, а то и восьмёркой. Но в последние годы законы сильно ужесточились. А мне устроили показательную всенародную порку, чтоб другим неповадно было.

Ну а в день приговора я лишился матери, последнего близкого человека…

— Лицом к стене, — прозвучала привычная команда перед кабинетом начальника тюрьмы.

— Заводи, — раздался ледяной тон Хазимуллина.

Я перешагнул порог и замер у двери.

— Карасёв! — гаркнул Эльдар Шарифович. — Наручники сними.

Надзиратель молча исполнил приказ и снова скрылся за дверью. Налицо куча нарушений режима. Вопрос в другом: чего ради? Слишком уж широкий жест со стороны хозяина, а значит, ему что-то нужно.

— Присаживайся. — Начальник вежливо указал на стул.

Я выполнил просьбу, с каждой минутой удивляясь доброте «хозяина» к своей скромной персоне.

— Кто такой Гагарин, знаешь?

— Естественно, — ответил я.

— Естественно… — передразнил Эльдар. — Для вашего поколения это скорее нонсенс. Говорят, ты фантастикой интересуешься?

— Читаю, — односложно ответил я.

— Уже прогресс. Значит так, Теняев. Судьба решила дать тебе второй шанс… — Начальник намеренно не закончил фразу и сделал паузу, желая вовлечь меня в беседу.

— УДО? — сухо спросил я.

— Лучше, — растянул губы в улыбке Эльдар Шарифович. — У тебя есть возможность стать таким же, как Гагарин. Понимаешь, о чём я?

— Если честно, то не совсем.

— Ладно, это неважно, — поморщился Хазимуллин. — Поставь закорючку вот здесь, и с завтрашнего дня ты свободен.

— В смысле⁈ — Казалось, удивляться дальше уже некуда, но нет, разговор становился всё страннее.

— Ты на свободу хочешь?

— Смотря что я за это должен сделать? — усмехнулся я.

Я прекрасно знал, как здесь решались подобные вопросы и как часто обещание свободы заканчивалось удавкой на шее сокамерника.

— Молодец, не зря книжки читаешь, — похвалил меня Эльдар. — Как насчёт полететь в космос?

— Шутите?

— Я тебе что, клоун⁈ — ледяным тоном произнёс начальник тюрьмы.

— Тогда я не понимаю…

— Ты вообще в курсе новостей? Слышал, что в стране происходит?

— Вы о подготовке к великой экспансии?

— Верно.

— Но при чём здесь я?

— Так распорядилась судьба, — воздел палец Эльдар, а свободной рукой подтолкнул ко мне толстую стопку бумаг. — Подписывай.

— А если я не хочу? В чём смысл, если мне осталось семь лет?

— И что там тебя ждёт? Пока ты сидел, жизнь круто изменилась. Думаешь, там тебя встретит светлое будущее? Тебе самому не смешно? Кому нужен зэк на четвёртом десятке, к тому же без опыта работы? Ты же через месяц… ну максимум два снова загремишь за решётку. Вот только подобного предложения тебе больше не поступит.

— Может, я сам как-нибудь разберусь?

— А знаешь что? Забудь. — Хазимуллин подался вперёд и передвинул документы ближе к себе. — Я сделаю тебе одолжение. Помогу избежать ненужных хлопот с освобождением и очередной пропиской на зону. Тем более ты уже здесь привык, друзьями обзавёлся. А в следующем году по федеральной программе у нас ещё книг в библиотеке прибавится. Сиди на здоровье, а у меня помимо тебя кандидатов хватает.

— Постойте, я ведь не сказал «нет».

И хоть подобная тема была здесь редкостью, несогласных Эльдар Шарифович ломал быстро и с особой жестокостью. Однако к данному методу он прибегал только в самых крайних случаях. И до банального просто: убить одного заключённого и обвинить в его смерти другого. Всё: срок добавлен и желанная свобода растворилась, словно мираж. Чревато, конечно, в том числе и для самого Хазимуллина, но на что только не пойдёшь ради светлого будущего, особенно если оно лежит на счетах в зарубежном банке. Да ради этого можно потерпеть не только проверки, но даже прокуратуру.

— Я всё подпишу, — скрепя сердце, согласился я.

Перспектива мотать дополнительный срок как-то не радовала. А в том, что «хозяин» запросто мне это устроит, я не сомневался. Тем более что после таких показательных выступлений следующий кандидат подпишет любые бумаги молча и без дополнительного стимула. Подумаешь, полёт в другую звёздную систему? Может, это действительно шанс начать всё с чистого листа? Первый колонизатор! А если повезёт, моё имя прославится на века, войдёт в учебники истории. И вроде в мыслях это выглядит довольно неплохо, но на душе отчего-то погано.

— Вот молодец, — усмехнулся Эльдар и снова подтолкнул ко мне документы. — Можешь ведь, когда захочешь. На каждой странице подпись ставь.

Много воды с тех пор утекло. Были и сложности, и потери. А куда без них? Мы не просто переехали жить на другой континент, нас отправили в соседнюю звёздную систему, на планету, которую назвали Э́лпис. Так зовут греческую богиню надежды. Правда, мне всё ещё непонятно, на что именно надеялись те, кто решил избавить от нашего присутствия Землю. Сомневаюсь, что после этого они там станут жить сильно лучше.

Но и нам пришлось многому научиться, в том числе — выживать. На Земле у нас было всё, только платить успевай, но здесь… Мы не просто попали в условия дикой природы, она была нам совершенно незнакома. Грибы, ягоды, орехи, — всё выглядело иначе. А как вам дичь с ядовитым мясом? Но и это ещё не всё.

Местная атмосфера благоприятно повлияла не только на нас: местные хищники были в разы быстрее и смертоноснее наших. Соответственно, и их жертвы также постарались приспособиться к выживанию. Охотиться на них — сущее проклятье. Малейший шорох, дуновение ветра не с той стороны — и всё, добыча уйдёт раньше, чем успеешь моргнуть. А ведь есть ещё всевозможные пернатые твари, ползающие, жужжащие, от которых вреда ничуть не меньше. Свою лепту внесли и невидимые противники в виде бактерий, вирусов, а заодно и грибков. Не отставали от них и хищные растения.

На старте нас было три тысячи, а сейчас осталось чуть менее пяти сотен. Вот такая нехитрая арифметика.

Внезапный шорох прервал воспоминания. Впрочем, я не надеялся добраться до лагеря без приключений. Убитый мной олень — слишком лакомая добыча не только для нас. А запах исходящей от него крови привлекает множество желающих халявного пира. На земного сохатого тварь, конечно, слабо походила, разве что ветвистыми рогами да общими очертаниями. Но не в этом суть.

Я мгновенно активировал дрона-разведчика и накинул на лицо забрало шлема, позволяющее управлять роботом, а заодно видеть то же, что и он.

— Включить тепловизор, — скомандовал я, рассматривая окружающий мир через прицел винтовки.

Природа тут же окрасилась в жёлто-красные тона, среди которых я отчётливо прочитал тепловой отпечаток местного аналога земного медведя. А учитывая факт, что звери здесь крупнее и быстрее, связываться с этой тварью хотелось меньше всего. Вот только если я не принесу в лагерь добычу, жрать нам сегодня будет нечего.

В последние пару недель вся крупная дичь куда-то исчезла, что стало большой проблемой. Какое-то время мы перебивались мелкими зверушками и птицей. Но для пяти сотен здоровых мужиков этого оказалось недостаточно. Запасы убывали прямо на глазах, пока не достигли критической отметки. Не факт, что я единственный, кому повезло с добычей, но исключать такой вариант всё же не стоит. Но и подыхать не хочется.

И как быть?

— Что такое не везёт и как с этим бороться? — пробормотал я. — Ладно, жри, чтоб тебя понос прошиб, падла.

Я всё-таки решил не связываться с косолапым и начал медленно отступать, не сводя ствол с туши хищника. Шаг, другой, третий… и вдруг нога ушла в пустоту. Я нелепо взмахнул руками и полетел на спину. Следом раздался рык. Видимо, мишка расценил моё поведение как агрессию и рванул в атаку. Правда, достать меня ему было уже не дано.

Едва спина коснулась поверхности, раздался громкий хруст, и моё падение продолжилось. На забрале шлема я отчётливо видел картинку с дрона, на которой моё тело исчезло в чёрном провале. Ушей коснулся оглушительный рёв хищника, из лап которого ускользала лакомая добыча.

Падение вышло болезненным, но не смертельным. Из лёгких вышибло воздух, и потребовалось время, чтобы придти в себя и научиться дышать заново. Смахнув с глаз слёзы, выступившие после борьбы с защитным механизмом организма, я попытался осмотреться. Рваная прореха сверху давала немного света, но его оказалось слишком мало. Взгляд выхватывал лишь нечёткие очертания какой-то пещеры.

— Рядом, — бросил я короткую команду, и над головой почти сразу раздалось жужжание дрона. — Свет.

Вспыхнули диодные фонари летающего помощника, заставляя меня поморщиться. Оказывается, глаза уже успели привыкнуть к мраку. Проморгавшись, я тут же замер с раскрытым от удивления ртом. Я ожидал увидеть что угодно, но только не это.

Прямо на меня из стены смотрело человеческое лицо. Я даже не сразу понял, что оно вырезано из камня, настолько искусной оказалась работа. Сложно передать эмоции, что я испытал: страх, трепет, надежду и одновременно разочарование. Чувства каскадом обрушились на мой разум, а я всё не мог отвести взгляда от застывшего в камне лица.

Мы прожили на этой планете без малого пять долгих лет. И никто и никогда не встречал здесь даже намека на разумную жизнь. Прежде чем высадить нас на Э́лписе, учёные и военные отсканировали каждый метр поверхности, изучили всё, что было способно помочь нам выжить.

И ничего…

Трясущейся рукой я стёр пот со лба и принялся изучать место, в котором оказался по лютой случайности.

Высокие потолки. Минимум шесть метров, а может, и все семь. И как я только рёбра не переломал? Хотя это легко объяснялось кучей мягкого перегноя, что годами скапливался под прорехой. Но что это? Какой-то храм? У наших археологов ведь что ни находка — обязательно храм или святилище.

Помещение очень сильно напоминало те, что откапывают на нашей родной планете. Вычурная резьба на камне всё ещё выглядела очень круто, несмотря на время и отсутствие ухода. Какие-то письмена на табличке под лицом. Прочесть их вряд ли получится, для этого как минимум нужно образование. А вот реального пола не видно: всё завалено землёй, и этот слой может закончиться как через метр, так и через все десять. Других входов и выходов нет. Возможно, они тоже скрыты под толщей грунта.

Ладно, разбираться будем потом, а сейчас пора выбираться. Судя по звукам снаружи, медведь ушёл, волоча тушу оленя. Я переключился на ручное управление дрона и, управляя жестами, поднял его на поверхность. Убедился, что хищника нигде нет. Не забыл провериться и в тепловом излучении. Затем вернул жужжащую машину, примотал к ней конец верёвки и снова отправил наружу.

Дрон несколько раз облетел ствол ближайшего дерева, наматывая на него верёвку. Не самый надёжный способ, но, чтобы выбраться, хватит и этого. Подёргав конец со своей стороны, я убедился, что не свалюсь сразу же, как только попытаюсь вылезти, и принялся за подъём. Быстро перебирая руками, я вытянул тело на поверхность, ухватился за корень и вскоре перевалился через край ямы.

Как я и предполагал, медведь унёс мою добычу, притом вместе с волокушей. Ну да и хрен бы с ней. Если попадётся ещё какая-то жертва, сделаю новую, благо материала вокруг более чем достаточно.

Смотав верёвку, я сунул её в рюкзак. Проверил оружие, которое без единой царапины пережило приключения, и сверился с компасом. Затем немного подумал, снова скинул поклажу и выудил из сумки планшет. Оживив девайс, открыл карту местности, которую мы создали при помощи дронов, и, быстро отыскав своё местоположение, поставил маркер. Очень уж любопытное место я обнаружил. Кто знает, какие тайны оно хранит.

— Место, — бросил я команду дрону, и он почти сразу пристыковался к заднему клапану на рюкзаке.

На прощание я бросил взгляд в провал, хмыкнул и наконец отправился в лагерь. Надеюсь, хоть кто-то из наших оказался более удачлив и у нас сегодня будет нормальный ужин. Надоело жевать подножный корм. Вот бы ещё понять, почему вдруг мигрировали крупные животные, а главное — куда. Со временем мы, конечно, разберёмся, выбора у нас не то чтобы много. Но хотелось бы побыстрее.

Я шагал по лесу, с надеждой всматриваясь в следы. Очень уж не хотелось возвращаться в лагерь пустым. На душе было как-то неспокойно, будто я забыл сделал нечто очень важное, и это чувство сильно мешало. Казалось, что кто-то пристально смотрит в спину. Я даже несколько раз останавливался в попытке обнаружить слежку. Но увы, даже дрон не смог выявить ничего такого. Видимо, просто разыгралась паранойя, и не исключено, что из-за той странной находки. Для себя я уже решил, что обязательно вернусь к провалу. Нужно только как следует подготовиться, а ещё лучше — прихватить кого-нибудь на подмогу. Чует моё сердце, я обнаружил что-то очень важное.

Глава 3 Кто здесь?

— Пустой? — зачем-то спросил часовой на воротах.

— А ты сам не видишь? — зло огрызнулся я. — Напругу отключи.

Привратник обернулся к сторожке и махнул рукой, после чего едва видимая пелена силового барьера спала. Я вошёл в лагерь и прямой наводкой двинул в сторону корабля. В большинстве своём мы живы лишь благодаря ему. Он давал нам кров, когда лагерь находился ещё в проекте, а сейчас обеспечивает энергией для поддержания силового поля. Плюс инженеры снабдили его кое-каким оборудованием, при помощи которого мы имеем хоть и слабенькое, но всё же производство.

— Плов у себя? — поинтересовался я у охранника возле шлюза.

— Не, свалил минут двадцать назад. Чё, как охота?

— Как видишь. — Я развёл руками.

— Херово, — вздохнул Синий. — У Цыгана тоже тишина.

— А Клоп с Мутным?

— Ещё не вернулись. Вон, старшо́й чешет.

Я обернулся в указанном направлении и пошёл навстречу. Плов выглядел недовольным и, скорее всего, причиной была неудачная охота. И его можно понять: он общак держит, а значит, за голод и спрос с него. Если так дальше пойдёт, можно на бунт нарваться. Не потому что люди не понимают, просто на его место полно желающих. Такова природа человека. Каждый видит себя у руля, а заодно считает, что умнее других.

Впрочем, Плов занимает должность смотрящего не просто так. Он и в нашей зоне сидел на том же кресле. Узбек по национальности, оттого и кличка такая. Но мужик разумный, хоть и жёсткий.

— Пустой значит, — констатировал он. — Что, всё настолько плохо?

— И скоро будет хуже, — заверил его я. — Транспорт нужен, иначе никак. На пути дневного перехода крупных следов практически не осталось. Даже хищник уходит.

— Понять бы причину, — поморщился он. — Ладно, надеюсь, Клоп с Мутным что-нибудь принесут.

— Нам бы побазарить. — Я бросил косой взгляд на Ушастого, который считал себя правой рукой Плова.

— При мне базарь, — криво ухмыльнулся тот, перекидывая через пальцы чётки, с которыми не расставался даже во сне.

— Уши завянут, — огрызнулся я.

— Чё? — тут же дёрнулся в мою сторону он, но Плов остановил его суровым взглядом.

— Погуляй, — сухо скомандовал смотрящий.

Ушастый презрительно сплюнул мне под ноги и направился к кораблю. Вскоре они уже о чём-то трепались с Синим, ещё одним подручным Плова.

— Ну, что там у тебя? — Старший внимательно посмотрел на меня.

— Кое-что очень любопытное. — Я скинул рюкзак и выудил из него планшет.

Потыкав пальцем по экрану, я отыскал папку, в которую шла запись с камеры дрона, и, промотав кусок, на котором запечатлелось то, где я лишился добычи, вручил девайс Плову. Тот некоторое время смотрел на экран, и на его лице отобразились практически те же эмоции, что испытывал я в момент находки.

— Что думаешь? — вернув устройство, спросил Плов.

— Это не моя работа, — пожал плечами я. — Сам решай.

— Брось, мы оба знаем, что ты не так прост, как хочешь казаться.

— Не знаю, — буркнул я. — Нужно всё как следует изучить, прежде чем языком трепать.

— Это понятно. Если кинем туда ресурсы — нам с этого какая выгода?

— Плов, здесь кто-то жил и с ними что-то случилось. Судя по тому, что я видел, цивилизация была не такой уж и примитивной.

— Реально считаешь, что тебе под силу выяснить причину их гибели? — резонно заметил Плов. — Короче, Тень, можешь заниматься этой хернёй в свободное время. У нас бытовых проблем выше крыши. Нужно с хавкой что-то решать.

— Транспорт надо. Или дальний рейд собирать, чтоб минимум дня на три в лес углубиться.

— У нас всего два квадра осталось и один вездеход. Я не могу техникой рисковать, она в полях задействована.

— А людьми можешь?

— Не быкуй, решим что-нибудь. Подготовь список для дальнего рейда.

— Да чё там готовить. Цыгана и Жухлого возьму.

— А этот дегенерат тебе зачем?

— Здоровья у него много. Кто-то же должен добычу тащить.

— Ладно, отдыхай пока. Цыган вернётся, я ему твою просьбу передам.

Плов ушёл, а я ещё некоторое время задумчиво смотрел ему вслед. Он, конечно, во многом прав. Вряд ли мне удастся разобраться в том, что произошло на этой планете и куда делись те, кто её населял. Но вдруг от этого зависят наши жизни? Что, если, начав копаться в прошлом, мы наткнёмся на какие-нибудь технологии? К тому же… вдруг мы не так уж одиноки на этой планете?

Не знаю, почему в этот момент я посмотрел в небо. Не сказать, что мы здесь скучали по дому, однако многие пытались отыскать его среди россыпи ночных светил. Сейчас для этого ещё рано. Звезда, которую мы по привычке называем Солнцем, лишь едва коснулась горизонта. К слову, закаты здесь настолько красивые, что сердце замирает.

В этот момент у самого горизонта образовался яркий росчерк, словно некое космическое тело вошло в верхние слои атмосферы. Вот только оно не сгорело, как ему полагалось, а продолжало падение, с каждым разом увеличиваясь в размерах.

— Смотрите! — послышались возгласы.

Вскоре огненный шлейф пропал, но теперь за объектом тянулся конденсационный след. Похожий можно наблюдать, когда летит самолёт.

Точка в небе становилась всё больше, что говорило о её приближении. Весь лагерь замер в немом ожидании, будто дикари, увидевшие приближение колонистов. Впрочем, так оно и было: над нашим лагерем с диким гулом проплыл огромный корпус корабля, как две капли воды похожего на наш. Неужели Земля вспомнила о нас и наконец-то выслала провизию?

Внезапно я снова почувствовал на себе пристальный взгляд. Обернувшись, заметил в кустах за периметром человеческий силуэт, который тут же растворился в воздухе. Это длилось всего мгновение, какие-то доли секунды, потому я не воспринял явление всерьёз. Решил, что меня попросту глючит, и свалил всё на усталость.

— … вою мать, Тень! — донёсся крик в самое ухо. — Ты бухой, что ли?

— Нет, только планирую, — отозвался я.

— А чё залип тогда?

— Устал.

— Потом отдохнёшь, — отмахнулся Плов. — Возьми пацанов и дуйте к месту посадки.

— Пешком? Да он мог километрах в ста от нас сесть!

— В семидесяти, судя по маяку.

— Вездеход дашь?

— Бери, но если проебёшь, я с тебя по полной спрошу.

— Может, тогда сам сгоняешь?

— Ты чё, шныря во мне увидел?

— Тогда на Синего вездеход выписывай. Или кого-нибудь другого пошли.

— Ну и скользкий же ты тип, Тень.

— А с тобой по-другому никак, — ухмыльнулся я.

Машина плавно переваливалась через ухабы, неумолимо приближая нас к месту посадки. Снаружи давно наступила ночь, но свет от большой плоской фары прекрасно рассеивал тьму. С момента посадки корабля прошло уже три часа, однако мы едва преодолели половину пути. Дорог здесь нет, а потому особо не разгонишься. К тому же семьдесят километров — это расстояние по прямой, а на пересечённой местности его смело можно умножать на два.

— Далеко там ещё? — лениво поинтересовался Синий.

— Считай столько же, если не больше, — ответил я, сверившись с приборами.

— И нахера ты меня на это дерьмо подписал?

— Это к Плову вопросы, — не моргнув глазом соврал я. — Мне он вездеход не доверил.

— Тухляк, — вздохнул он и снова закрыл глаза. — Разбу́дите тогда, как подъедем.

— Может, у них чё пожрать нормальное будет? — предположил Талый, который управлял машиной.

— За дорогой смотри, троглодит, — осадил я его влажные мечты.

— Была бы она ещё здесь, — усмехнулся он и плавно обогнул густой кустарник.

И тут мир превратился в карусель. Машина полетела кубарем, с хрустом перемалывая тонкие ветки, пока не встретила более серьёзное препятствие в виде ствола раскидистого дерева. Раздался грохот, скрежет металла, а следом за ними — рёв мощной звериной глотки.

Вездеход замер, лёжа на крыше. Я и Талый остались в сознании лишь благодаря ремням безопасности. Ездить по пересечёнке непристёгнутым — не самое приятное занятие, можно легко из сиденья выпрыгнуть. Синий правилами безопасности пренебрёг и сейчас валялся под нами, раскинув руки и вывернув ногу. Глаза закрыты, даже непонятно, жив ли?

Пока я боролся с ремнём, в машину вновь прилетел сокрушительный удар, который едва не перевернул нас обратно на колёса. Похоже, эта тварь была серьёзно настроена полакомиться консервой. Кто на нас напал, я пока не понял, потому как в обзор попадала лишь нижняя часть тела. Но судя по рёву, это был старый знакомый, который спёр мою добычу.

Очередной сокрушительный удар в кузов окончательно привёл меня в чувство. Адреналин ударил по глазам, сердце застучало в рёбра, словно раненая птица, а ремень всё никак не хотел покидать замо́к.

Выхватив нож, я просунул его под прочную ткань и в одно движение высвободил тело. Как оказалось — вовремя. Медведь решил сменить тактику и попытался просунуть жуткую морду в узкое боковое окно. Хорошо, что не догадался лапой пошебуршить. Когти этого зверя способны оставить на прочной древесине царапины глубиной в пару сантиметров.

— А-а-а! — истерично завопил Талый, осознав, в какой ситуации мы оказались.

— Заткнись! — рявкнул я, пребывая в похожем состоянии.

Медведь, похоже, решил поддержать нашу оперу и заполнил салон диким рёвом, от которого натурально зазвенело в ушах. И я не придумал ничего лучше, чем ударить ублюдка ножом. Клинок со скрежетом вонзился в кость, и я моментально пожалел о своём решении. Град ударов тут же посыпался на вездеход и устроил такую болтанку, что я окончательно перестал ориентироваться. Талый продолжил орать ещё громче, вызывая во мне острое желание сломать ему челюсть.

Однако пока было совершенно не до этого. Я кувыркался по салону в попытке поймать постоянно ускользающую винтовку. А машину продолжало колбасить всё сильнее.

Но пугало другое.

От мощных ударов по порогу начала открываться дверь, и от внимания медведя сей факт не ускользнул. Он уже пытался вырвать её, чтобы добраться до обидчика, но ту хорошенько заклинило, и она не спешила поддаваться натиску зверя, хоть и знатно выгнулась. Наконец до косолапого дошло, что щель уже достаточно большая, чтобы просунуть в неё лапу. Что он и сделал.

Я едва успел откатиться в дальний угол. Когти мелькнули перед носом буквально в паре сантиметров, и я снова отмахнулся от косолапого ножом. Оказывается, я всё это время сжимал его, да так, что пальцы онемели.

Удар получился хорошим. Клинок пробил плоть и прошил лапу насквозь, но это всё, чего мне удалось добиться. Медведь с рёвом отдёрнул лапу, унося с собой нож. Вместо нее в искорёженном проёме вновь появилась уродливая рожа, обдавшая меня смрадным дыханием вперемешку со слюной.

Талый уже не орал. Он обвис без сознания на ремнях безопасности. Синий всё ещё не подавал признаков жизни и словно специально придавил своим телом винтовку. Я судорожно пытался высвободить её, но размеры не позволяли. Приклад постоянно упирался во вмятину на крыше.

— А-а-а, сука! — заорал я и, свернувшись калачиком, упёрся ногами в бессознательное тело товарища.

Получилось. Синий плавно сполз со ствола, но это стоило ему жизни. Медведь снова попытался достать меня лапой и как раз вонзил когти в спину приятеля.

Боль моментально привела его в чувство. Салон заполнился ещё одним криком. Синий взвился ужом, пытаясь высвободиться из захвата, но не тут-то было. Медведь не собирался упускать свою добычу. В один момент мне показалось, что Синий вырвался, но нет. Мощная лапа прошлась по спине, разрывая мышцы, и тело товарища тут же обмякло. А второй удар со стороны зверя чётко зафиксировал когти между рёбрами.

Сил в косолапом было столько, что, вытягивая добычу из вездехода, он играючи сломал тело Синего пополам. А в рваном проёме остались висеть куски мяса и содранной кожи.

За пять лет, что я провёл на этой планете, мне довелось повидать многое. Но такое на моих глазах произошло впервые. И пока медведь продолжал терзать тело товарища, я выворачивал желудок себе под ноги.

Дальнейшее произошло в считаные секунды. Поняв, что жертва мертва, медведь вновь сунулся в салон вездехода. Я рванулся назад и подхватил винтовку. Каким-то невероятным чудом миновав все препятствия, развернул ствол в сторону жуткой морды и потянул спуск. Оружие слегка дёрнулось в руках, и магнитное поле выплюнуло стальную крылатую пулю прямо в раскрытую медвежью пасть. Зверь затих моментально. Вот только что он ревел — а теперь спокойно лежит, глядя на меня быстро мутнеющим взглядом.

Я отвалился на спину и трясущейся рукой попытался вытереть пот со лба. Дыхание с хрипом вырывалось из груди, сердце молотило так, что казалось, собирается покинуть тело. Я понимал, что пора сваливать, но не мог даже пошевелиться. Руки и ноги будто наполнили свинцом, если не ртутью.

— Талый! — позвал я приятеля, но тот не откликнулся, — Талый, бля!

Бесполезно. В сознание его таким образом не привести.

— А-а-а! — взревел, я и это придало сил.

Медленно, словно продираясь сквозь кисель, я подтянул ноги и встал на четвереньки. Подполз к Талому и на пару секунд замер, собирая остатки сил, а затем влепил ему звонкую пощёчину. Тщетно. Его голова держалась, но глаза всё ещё оставались закрытыми. Повторный удар тоже не дал результата. Тогда я попытался нащупать пульс, надавив пальцами на сонную артерию.

Нет, похоже, у меня на руках ещё один труп.

— Черти вас задери! — осипшим голосом произнёс я и снова уселся на задницу.

И что мы имеем?

Я в лесу. Один. Примерно в пятидесяти километрах от своего лагеря. И ровно столько же нужно пройди до вновь прибывшего корабля. Всё вокруг провоняло кровью и смертью, а значит, с минуты на минуту сюда прибудет стая ночных хищников. И если не поспешить, то я, скорее всего, присоединюсь к товарищам в аду. При этом смерть вряд ли окажется лёгкой, потому как без боя я не сдамся.

— Соберись, тряпка! — прошипел я и влепил себе пощёчину.

Как ни странно — помогло. Сердце вновь застучало, а с глаз спала пелена.

Осмотрев салон, я подтянул свой рюкзак, затем зацепил поклажу Талого. Пришлось как следует постараться, чтобы выковырнуть из-под сиденья шлем. И как только он оказался на голове, я активировал дрон.

Яркий свет ударил по глазам. Пришлось потратить некоторое время, чтобы привыкнуть. Зато теперь я смог как следует рассмотреть всё, что валялось в салоне. Пистолет тут же полетел в сумку, как и запасные магазины. Туда же я сунул две рации, потому как не знал, какая из них работает. Отстегнул от рюкзака приятеля ещё один дрон и синхронизировал его со своим шлемом. Всё — пора выбираться.

Однако это тоже оказалось непросто. Лобовая часть вездехода вмята внутрь, к тому же машина как раз лежит на капоте, перекрывая доступ к свободе. Со стороны пассажирской двери застряла медвежья туша, которую мы и втроём вряд ли смогли бы сдвинуть. Водительскую заклинило намертво после столкновения с деревом. Остаётся только заднее смотровое, но и оно не в лучшем виде, хотя проскочить, скорее всего, получится.

Первым делом наружу полетели рюкзаки, а следом со скрипом протиснулся и я, при этом рассадив в кровь предплечье и порвав штанину. Но это уже мелочи.

Я навесил один рюкзак спереди, второй сзади и, закинув винтовку на плечо, попытался сориентироваться. Отправил один дрон в разведку, подняв его на максимально возможную высоту. Но увы, ни нашего лагеря, ни севшего корабля так и не обнаружил. В ход пошёл компас.

Когда я определился, возникла другая дилемма: а в какую сторону идти? Не в том смысле, что я не понимал, как пользоваться азимутом, просто не мог решить: домой или к кораблю? В итоге выбрал второй вариант. Всё равно ведь придётся идти к нему, даже если я вернусь в лагерь раненым и без машины. Плов специально меня туда отправит, чтобы наказать за потерю техники.

Вернув дрон, я настроил его на нужное направление и отправил чуть вперёд, чтобы знать обстановку. Второй привязал к себе таким образом, чтобы он повторял движение головы и освещал путь. Прихрамывая на правую ногу, я отправился к кораблю, на ходу запенивая специальным раствором руку, чтобы остановить кровь. В идеале бы ещё отмыться, а то воняю, как привада для хищника.

— Чёрт, — выругался я. — Нужно было хоть мяса шмат от медведя отрезать.

Я остановился в раздумьях и всё решил вернуться. Благо не успел далеко уйти. А энергия скоро потребуется, особенно если учесть, что почти сутки не жрал.

Присев возле туши, я отыскал в траве нож, который у меня вырвал косолапый, и одним точным ударом вонзил его в спину зверя. Здесь, у самого крестца, находится сочная мякоть. Её и готовить-то одно удовольствие. Шкура у мишки хоть и толстая, но от плоти отлетает хорошо. Только подрезать успевай. Прикинув размер освободившегося шмата, я принялся вырезать сочащееся кровью мясо. По-хорошему её бы спустить, но возиться некогда. Где-то вдалеке уже слышно завывание и лай ночных охотников. Пока они ещё побаиваются заходить на территорию более крупного хищника, но вскоре поймут, чьей кровью провоняла вся округа.

Вырезав кусок весом около трёх килограммов, я снял куртку с покойного Талого и, завернув в неё добычу, поспешил удалиться от опасного места.

Я шёл, пока не закончились силы. Вокруг непроглядная темень, и только крохотный пятачок света от фонаря дрона под ногами. Искать в таком положении ночлег не имеет смысла. Поэтому я принял единственное более-менее приемлемое решение: забраться на дерево. Первым делом скинул рюкзаки и связал их между собой. К ним же закрепил винтовку. Затем отрезал несколько метров от верёвки и, перекинув её через толстую ветвь, поднял поклажу. Теперь пришла моя очередь. И снова на помощь был призван дрон. Закрепив на нём верёвку, я заставил машину несколько раз облететь вокруг ветки, а заодно и вокруг верёвки, чтобы добиться приемлемого результата.

Оказавшись наверху, распутал всё то, что так усердно наматывал, и привязал себя к стволу, чтобы во сне не прилететь головой в землю. Обидно пережить атаку медведя и сдохнуть, не удержав равновесие.

Как только со всем было покончено, я поднял оба дрона на самую макушку дерева, чтобы они пополнили заряд от солнечной энергии, и провалился во тьму.

Проснулся оттого, что желудок требовал забросить в него хоть какое-нибудь подобие топлива. Жрать хотелось просто невыносимо. Солнце уже вовсю палило, и, судя по положению тени, сейчас практически обед. Вот это я, конечно, дал маху.

Дёрнувшись, я вспомнил, что привязан к ветке, но с этим справился быстро. Спуститься тоже было легко: я попросту спрыгнул, благо высота позволяла. Это подняться по необъятному стволу не так-то просто.

Рюкзаки пока трогать не стал. Вначале набрал дров и очистил от сухой листвы место, чтобы ненароком не устроить пожар. Здесь нет служб, способных его потушить, так что в случае возгорания есть риск уничтожить всё живое в радиусе сотен километров вокруг. Так что лучше не рисковать.

Как только всё было готово, я спустил рюкзаки и выудил из бокового кармана плазменную зажигалку. Вещь незаменимая, так как способна воспламенить даже насквозь промокшее топливо. Электрическая дуга подожгла сухие дрова, едва их коснулась. И вскоре, удобно устроившись у очага, я уже натирал солью медвежье мясо. Спасибо за это земной разведке.

Они умудрились рассчитать идеальное место посадки: прямо на берегу солёного озера. Правда, за водой нам некоторое время приходилось побегать до водопада. Но сейчас задняя часть лагеря как раз примыкала к скале, с которой и спускался бесконечный поток пресной воды. К слову, не помешало бы пополнить её запас.

Однако в расположении нашего лагеря имелся и минус. Река, в которую впоследствии превращался поток горного источника, была совершенно безжизненна, как и озеро. Скорее всего, из-за огромного содержания соли. Мы отправляли людей вниз по течению в надежде, что там водится хоть какая рыба. Но увы, кроме покрытых водорослями камней и ядовитых ящериц с лягушками так ничего и не нашли. Другой ближайший к нам водоём находился в шестидесяти километрах, а это как минимум три дня пути в один конец. В итоге мы так и забили на рыбу, занявшись ирригацией и земледелием. А потребность в животном белке нам до недавнего времени закрывала охота.

Мысли о еде вновь заставили желудок урчать, и я плюнул на все правила приготовления пищи. Нарезал мясо тонкими ломтиками и, насадив их на прутик, сунул прямо в открытый огонь. И плевать, что оно подгорит и не прожарится как следует.

Первую порцию я проглотил, даже не чувствуя вкуса, и, не задумываясь, повторил процедуру. Зверей я не боялся. Они ещё не привыкли к тому, что запах дыма может быть безопасным, а потому никогда не приближались к источнику огня. Другой вопрос — почему я не догадался развести костёр ночью? Видимо, от усталости совсем мозги замкнуло.

Я вытянул из огня вторую порцию мяса и, шипя и обжигая пальцы, принялся за трапезу. Кстати, получилось довольно сносно. Первый кусок был просто огненным, и раскрыв рот, я пыхтел как паровоз, пытаясь его остудить. Возможно, по этой причине и не услышал, как ко мне подобрались сзади.

— Руки в гору! — неожиданно прозвучал женский голос. — Быстро, падаль, пока я в тебе дырок не наделала.

«Они что, к нам баб заслали? — проскочила первая мысль. — Похоже, пришёл конец спокойной жизни»…

Глава 4 После нас

— Дамочка, вы бы пукалку опустили, — спокойным голосом произнёс я и закинул в рот ещё один кусочек мяса.

На самом деле я не был так спокоен. Угроза жизни, даже та, которую не видно, всё равно даёт о себе знать. Однако я всячески старался сохранить лицо. Да и хотела бы убить, давно бы на спуск нажала. А так, выходит, что ей от меня что-то нужно.

— Я сказала: руки поднял! — В голосе проскочили истерические нотки, а это уже весомый аргумент.

— Это не самая лучшая идея. — Я решил использовать блеф. — Сейчас на вас смотрят два дрона, и как только я подниму руки, они тут же перейдут в режим защиты хозяина, то есть меня.

— Значит, разведи их в стороны, — быстро выкрутилась она.

— Может быть, я просто повернусь, и вы убедитесь, что я без оружия?

— Ты чё, сука, тупой⁈ Руки мне покажи!

— Ладно, ладно, только не нужно нервничать, — ответил я и не спеша выполнил приказ. — Теперь можно повернуться?

— На колени встал! — тут же последовала другая команда.

— А вот это вряд ли, — усмехнулся я.

— Чё?

— Через плечо, — огрызнулся я. — Могу звёзды на коленях засветить.

— Тебе жить надоело?

— Нет желания в чушкари́ опускаться.

— Ты блатной, что ли?

— Мужик.

— Да я вижу, что не баба. Ладно, повернись, только медленно.

Странно… Я ожидал увидеть женщину в годах, как минимум лет за пятьдесят, если судить по низкому, с лёгкой хрипотцой, голосу. Однако ствол находился в руках у симпатичной молодой особы. Впрочем, в силу почти пятнадцатилетней изоляции от женского общества мне и самка орангутанга показалась бы красавицей.

Утрирую, конечно. Девушка действительно имела миловидные черты лица: курносая, глазастая, с пухлыми губками, которые прямо-таки напрашивались на минет.

М-да, похоже, долгое воздержание до добра не доведёт…

— Зачем ты здесь? — последовал весьма странный вопрос.

— Да у меня как-то выбора особого не было, — ответил я. — Посадили в корабль и выперли с планеты.

— Я не об этом, — покачала головой она. — Зачем сюда пришёл? Вы никогда не отходили от лагеря так далеко.

— Не знал, что здесь существуют границы… Стоп, а ты разве не с нового шаттла? — Я вдруг понял, что именно не давало мне покоя.

Девушка не выглядела так, словно только что приземлилась. Одежда застиранная, с кучей заплаток на тех местах, которые имеют свойство протираться. Да одно то, как она ко мне подошла, говорит о приличном опыте в выслеживании добычи. Ни одна веточка не хрустнула, и даже дроны не засекли её приближения.

— Тебя это не касается. Отвечай на вопрос!

— Я шёл к месту посадки.

— Странный маршрут ты выбрал, — ухмыльнулась девушка. — Тебе нужно сильно восточнее. Говори правду!

— Да я и говорю. Мы на вездеходе поехали, пришлось овраг огибать. На нас ночью медведь напал, я один выжил. Там всё кровью пропахло, пришлось бежать не разбирая дороги. Я же не знал, что здесь ещё кто-то есть. Слушай, тебе лучше меня отпустить.

— Это с какого?

— Если я не свяжусь с лагерем до конца дня, они отправят на поиски отряд, который обязательно зайдёт на вашу территорию. И тогда тебе придётся иметь дело с кучей злых и очень агрессивных мужиков.

— Это ещё не факт, — усмехнулась она. — Зато если отпущу, ты точно приведёшь сюда толпу.

— Нет, я никому не скажу.

— И я должна поверить тебе на слово?

— Ты ведь не хочешь меня убивать.

— Хочешь проверить? — Девушка приподняла винтовку, делая вид, что целится в меня.

— Брось, я ведь не сделал тебе ничего плохого. Всегда можно договориться. Да и что плохого в том, если мы объединимся? Как давно ты здесь? У тебя ведь есть лагерь?

— Заткнись!

— Ладно, ладно, можешь не отвечать. — Я попытался изобразить дружескую улыбку. — Просто отпусти меня, и я обещаю, что больше никогда сюда не сунусь.

Весь этот бред я нёс с одной целью: отвлечь внимание от странных манипуляций руками. Я уже давно размахивал ими, изображая эмоциональную беседу и внимательно наблюдая за реакцией девушки. Поначалу она напрягалась, но вскоре включилась в игру, натянув маску грозной воительницы. Вот только она таковой не являлась.

Когда позади девушки раздался гул одного из моих дронов, она отреагировала естественным образом: обернулась. И этой доли секунду мне хватило, чтобы перейти в атаку. Опыт рукопашных схваток у меня богатый, да и противники попадались куда как круче, чем хрупкая девчушка. Я отправил её в глубокий нокаут прежде, чем она успела хоть что-то понять.

На всякий случай я тщательно обыскал бесчувственное тело, а затем крепко связал, чтобы не заполучить очередной сюрприз на свою голову. А когда отомкнул магазин, невольно усмехнулся, потому как оружие оказалось незаряженным. Надо отдать ей должное за хоть и глупый, но смелый поступок. Не каждый мужик вот так выскочит на незнакомца с пустым оружием. Интересно, что она пыталась защитить с такой страстью?

Я невольно засмотрелся на представительницу женского пола. Мысли на её счёт мелькали всякие, в том числе и очень нехорошие. Но волю им, я конечно не дал. Даже боюсь представить, что произойдёт, когда наши обнаружат женский лагерь. А рано или поздно это случится.

Вообще странно, что мы до сих пор на них не вышли. Хотя, учитывая нашу природу, всё вполне закономерно. Смысл срываться с места, когда тебя всё устраивает? До недавнего времени леса были богаты дичью, вода и соль прямо под жопой, даже деревьев для строительства лагеря в изобилии. И тем не менее, чтобы освоиться на этом крохотном пятачке, мы пожертвовали двумя с половиной тысячами жизней. Такой расклад совсем не способствует развитию исследовательского настроя.

Прошло не менее десяти минут, прежде чем пленница начала подавать признаки жизни. Но времени даром я не терял. Костёр почти прогорел, и я разместил над углями импровизированный шашлык из местного медведя. Один из дронов был отправлен на контроль периметра, и теперь я мог больше не волноваться о случайных гостях. Знать бы заранее, что здесь есть ещё кто-то кроме нас, ни в жизни бы не повёл себя столь беспечно. Будет мне уроком на будущее.

— Очнулась? — спросил я очевидное, когда поймал на себе озлобленный взгляд пленницы. — Может, теперь нормально поговорим?

— Да пошёл ты!

— Очень умно́, — усмехнулся я. — Особенно учитывая твоё положение. В отличие от тебя, мой ствол заряжен.

— Я ничего тебе не скажу, можешь меня убить.

— Думаешь я без твоей помощи не найду ваш лагерь? — спросил я, внимательно наблюдая за реакцией.

— Да мне насрать, — не моргнув глазом ответила она. — Вы всё равно скоро все сдохнете.

— А вот это уже интересно. И отчего же, если не секрет?

— В жопу меня поцелуй.

— Я тебе в неё нассу, если не прекратишь огрызаться. Хотя знаешь что? Отнесу-ка я тебя лучше в свой лагерь.Ох и обрадуются мужики, когда тебя увидят!

Пленница замолчала, продолжая сверлить меня взглядом, полным ненависти. Но и мелькнувший в нём страх не остался для меня незамеченным.

— Послушай, я не сделаю тебе ничего плохого. Поговори со мной, и будешь свободна. Клянусь, что никто не узнает о нашей встрече.

— И почему я должна тебе верить?

— Может, потому что ты ещё жива? Как тебе такой аргумент? Откуда ты? В смысле, как давно ты здесь?

— Мы прилетели на три года раньше вас, — внезапно получил я крохотный кусок информации.

— Вы тоже заключённые?

— У тебя масо горит, — ушла от ответа она.

— Ой, бля! — подскочил я. — Никуда не уходи, я ща.

— Очень смешно, — поморщилась девушка.

— У тебя имя-то есть? — задал я безобидный вопрос, поворачивая прутики с мясом.

— Как и у всех нормальных людей.

— Меня Женёк зовут, но чаще Тенью кличут.

— Таня.

— Ну так что, Тань, каким ветром вас сюда занесло?

— Попутным.

— Я так понимаю, по-хорошему ты говорить не хочешь?

— Да какая разница, кто я и зачем сюда прилетела?

— Ну, если ты считаешь, что есть более важные темы, то давай, жги.

— Ладно, хорошо. Наша экспедиция имела сугубо научные цели. Орбитальная разведка показала, что Элпис богата редкоземельными металлами. Мы должны были произвести геологическую разведку и выявить местонахождение руды.

— Нашли?

— Да. А когда собирались улетать, с удивлением обнаружили, что не можем. Полёт сюда оказался путешествием в один конец.

— Ничего нового, — усмехнулся я. — Вообще-то странно, что вас об этом не предупредили. Даже нам сказали, что домой мы больше не вернёмся.

— Ты не понимаешь, — покачала головой Татьяна. — Что-то не выпускает нас отсюда.

— О как? — удивился я.

— Да, именно так, — саркастическим тоном повторила девушка.

— Ну и?

— Что ты хочешь услышать?

— Вы ведь нашли их, руины древней цивилизации?

— Ты тоже их видел⁈ — Таня аж приподнялась. — Так это всё из-за тебя⁈

— Эй, эй, полегче! — Я выставил руки перед собой. — Я понятия не имею, о чём ты.

— Ещё бы, — скривилась она. — Когда мы наткнулись на них впервые, тоже ничего не поняли. Даже попытались раскопать…

Девушка замолчала, словно пыталась побороть горечь. Пауза была очень похожа на то, когда человек рассказывает об утрате близкого. Но мной овладело такое любопытство, что я даже про шашлык забыл. А уж на душевные терзания Татьяны мне и подавно было плевать.

— Что там? Что вы нашли⁈

— Я точно не знаю, у нас не было возможности это изучить. Мы назвали явление «ро́ем».

— Рой — в смысле американское имя?

— Ты дурак⁈ — огрызнулась девушка. — Рой в смысле пчелиный, идиот.

— Я тебе сейчас в глаз дам, — пригрозил я. — Не умеешь нормально изъясняться — твои проблемы.

— Ну конечно, — нагло ухмыльнулась Татьяна.

— Дальше что? Чем опасен этот рой?

— Своим существованием. Он всех убил… Всех, понимаешь? — Девушка вдруг заплакала. — От них ничего не осталось, нам даже нечего было похоронить.

— Сожрал, что ли? — задумчиво пробормотал я и всё-таки вернулся к мясу, которое успело подгореть с одной стороны.

— Я не знаю, — ноющим голосом ответила Таня и капитально разрыдалась.

Я снова уселся на ствол поваленного дерева. Достал нож, счистил черноту с кусочка и закинул его в рот. Всё равно из неё сейчас ни слова не вытянуть, пусть для начала успокоится. Хотя…

— Его как-то можно убить?

— Не знаю.

— Но ведь ты как-то выжила? Сколько вообще ваших осталось?

— Тридцать. А было триста! Он убил их в считаные минуты.

— Как ты выжила⁈ — с нажимом повторил вопрос я.

— Не знаю, спряталась. Я испугалась, мне и сейчас страшно.

— Ну, с винтовкой ты выскочила довольно смело.

— Потому что ты шёл к ним.

— Вот ты снова за своё. Не можешь даже мысли нормально сформулировать, а я после этого идиот, — усмехнулся я. — К кому — к ним⁈

— К руинам. В той стороне — остатки древнего города. Я боялась, что ты снова его разбудишь.

— Это многое объясняет. — Я крякнул и закинул в рот ещё один кусок мяса.

— Поздно. Кажется, ты его уже побеспокоил.

— С чего такие выводы?

— В прошлый раз всё началось точно так же. Вначале ушли звери, затем исчезли птицы, а потом пришёл он…

— Так, стоп!— Я наспех проглотил недожёванный кусок. — Звери ушли до того, как я обнаружил храм.

— С чего ты взял, что это храм?

— Да мне вообще насрать, — пожал плечами я. — Пусть будет хоть склеп. Суть в другом: звери ушли две недели назад, а на руины я наткнулся только вчера.

— Значит, кто-то из твоих дружков его побеспокоил. Теперь нам всем конец!

— Ну, это мы ещё посмотрим. Где ты спряталась?

— По-твоему, я анализировала? Мне было страшно.

— Показать сможешь?

— В смысле?

— Ты что, дура? — язвительным тоном произнёс я. Эдакая маленькая месть. — Место, где ты пряталась от роя. Сможешь мне его показать?

— Думаешь в этом есть какой-то смысл?

— Как знать? Ты же выжила. И, как я понял, ещё двадцать девять человек из вашей группы — тоже. Полагаю, спрашивать, из чего состоит этот рой, бессмысленно.

— Ну извини, в тот момент мне было как-то не до этого.

— Ладно, в общем и целом всё ясно.

— Серьёзно? Да ты у нас просто гений!

— А ты не слишком дерзкая для связанного человека?

— Так ты развяжи — и я сразу подобрею.

— Только учти: будешь дёргаться —я тебя снова вырублю.

— Ты же обещал отпустить, если я всё расскажу.

— Вначале покажешь место, где ты пряталась. В идеале я бы со всеми вашими пообщался.

— Я подумаю, но ничего не обещаю. У нас двенадцать женщин, и вряд ли они обрадуются тому, что о них смогут прознать пятьсот озабоченных мужиков.

— Значит, это вы за нами следили, — констатировал я. — Хотя на вашем месте я бы поступил точно так же.

Я присел перед пленницей на корточки и в одно движение срезал верёвку, охватывающую её лодыжки. Помог подняться и вручил рюкзак, который принадлежал Талому. Татьяна попыталась откреститься от поклажи, но я был очень настойчив. Оружие оставил при себе, так, на всякий случай. Остатки костра засыпал грунтом, дабы избежать даже случайного возгорания. Затем натянул шлем и привязал к себе дрон таким образом, чтобы он всегда держался на определённом расстоянии. Пусть показывает, что там творится впереди, хуже от этого точно не станет.

Мы отправились в путь. Я уже понял, что место, где произошла бойня, не имеет отношения к нынешнему расположению лагеря Татьяны. В противном случае она бы ни за что мне его не показала. Впрочем, и руины древнего города девушка старательно обходила. Я не стал заострять на этом внимание, потому как в любой день смогу к ним вернуться. Уж чего-чего, а ориентироваться в лесу я научился.

Идти оказалось недалеко. Примерно через пару часов девушка остановилась у оврага.

— Здесь всё началось. Мы как раз возвращались с раскопок оттуда. — Она указала на лес, как раз на то место, которое мы обходили, а затем махнула в противоположном направлении и продолжила:— Я побежала в ту сторону.

Мы снова продолжили идти, пока не добрались до техногенной свалки неизвестного происхождения. По крайней мере, я так подумал, ибо взяться этому хламу здесь было неоткуда.

— Это то, что осталось от нашего корабля, — ошеломила меня новой порцией информации Татьяна.

— Серьёзно? Это ваш корабль⁈ — не смог сдержать удивлённого комментария я.

— Нет, блядь, шучу, — резко ответила девушка.

— Извини, просто… Это реальная жесть. — Я попытался сформулировать спутанные мысли. — Это сделал рой?

— Да. Мы пытались спрятаться внутри, но он прошёл сквозь обшивку, будто раскалённый нож через пенопласт. Здесь произошла основная бойня. Я выбралась через брешь и бежала, пока не упала. Со мной вместе было ещё несколько человек.

— Подожди секунду, я хочу посмотреть на корабль поближе.

Не дожидаясь ответа, я направился к останкам. Естественно, девушка без присмотра не осталась: я закрепил за ней дрон, чтобы параллельно следить. Но она, похоже, и сама никуда не собиралась. Плюхнулась в высокую траву и наблюдала за моими потугами в изучении противника. Наверняка они и сами не раз осматривали это место. И скорее всего, в её глазах я выглядел идиотом, возомнившим себя бо́льшим специалистом, чем группа учёных. Но мне было плевать, любопытство гнало меня вперёд.

От корабля, способного протащить целую кучу людей сквозь космическое пространство, остался сплошной хлам. Обшивка изъедена, будто её окунали в невероятно мощную кислоту. Однако следов коррозии на ней я не обнаружил. Ну глупо было бы, ведь по большому счёту, этого монстра собирали из лёгких и прочных сплавов на основе титана и алюминия. А может, и ещё каких, в подробности я не вдавался.

Рой хорошо потрудился. Ему было совершенно без разницы, что жрать: обшивку или рёбра жёсткости. Он обглодал корпус до такой степени, что тот провалился внутрь, и даже после этого загадочное существо не остановилось. Впоследствии над останками потрудились и люди. Следы их деятельности были очевидны.

— Вы возвращались к кораблю? — громко спросил я.

— Да, — ответила Таня. — Пытались отыскать хоть кого-нибудь, надеялись, что кто-то мог выжить. А затем просто собирали всё, что может пригодиться для выживания.

— Как-то так я и думал, — пробормотал я, разглядывая разбросанные повсюду части корабля.

— Ну как, нашёл что-нибудь? — не скрывая сарказма, спросила Татьяна, когда я закончил с осмотром.

— Дальше веди, — не поддался на провокацию я.

Девушка самодовольно хмыкнула и поднялась на ноги. Вскоре мы продолжили следовать по маршруту её бегства, и я нисколько не удивился, когда мы уткнулись в небольшую речушку. Судя по направлению течения, своё начало она брала в нашем водопаде.

— Вы что, так и жили в корабле? — спросил я. — Никакой лагерь не строили?

— А смысл? — пожала плечами она. — У нас было всё необходимое для жизни. Вряд ли нам удалось бы построить что-то лучше.

— Резонно, — согласился я, вспоминая наши лачуги и сравнивая их с тем комфортом, который достался блатным, продолжающим жить на корабле.

— Вон то место, в котором мы спрятались. — Девушка указала на пещеру.

— А рой преследовал вас всё время, пока вы отступали?

— Наверное. Я точно не помню. Было очень страшно.

— Ты говорила, что с тобой был кто-то ещё.

— Да, Ольга, Наташа и Толя с Сергеем Степановичем.

— И все спрятались в этой пещере?

— Да, — кивнула девушка.

Я прошёл внутрь и не смог обнаружить ничего особенного. Обычное природное образование без каких-либо странностей. На всякий случай даже компас достал и убедился, что на магнитное поле ничто не влияет. Никаких других теорий у меня не было. Разве что речка, больше похожая на ручей и вряд ли способная сбить с курса высокотехнологичного убийцу. А в том, что это дело рук технологий, я почему-то не сомневался. Иначе у меня никак не вязались археологические исследования руин и нападение роя. Если это связано, значит, здесь задействованы какие-то защитные программы. Но ведь по какой-то причине рой оставил в живых кучку людей?

— А ты не спрашивала, где прятались остальные? — поинтересовался я. — Вы ведь наверняка не раз обсуждали то, что произошло, и тоже пытались разобраться.

— Пытались, но всё это гипотезы. Сергей Степанович вот так же, как и ты, с компасом по пещере ходил. Даже вдоль реки с ним прогулялся.

— И к каким выводам пришёл?

— Может, река оборвала наш след, а может, камни скрыли тепловую сигнатуру. Но чуть ниже по течению есть похожая пещера, и в ней никто не выжил.

— Откуда знаешь?

— Я слышала их крики.

— Ладно, а где прятались остальные?

— По-разному. Олег вообще в кустах отсиделся. Спрятался ещё в самом начале нападения, прямо у оврага. Катя и Татьяна Степановна вначале с нами в пещере прятались, а когда услышали крики, побежали в ту сторону. — Девушка махнула вверх по течению. — Где-то там и спрятались, за камнями.

— А она этому Степанычу не родня случайно? — зачем-то спросил я.

— Сестра. Они руководители экспедиции.

— Ясно.

— Что именно тебе ясно⁈ Лично мне нихера не ясно! — отчего-то взорвалась Татьяна.

— Я думаю, что дело именно в вас, — сделал странный вывод я. — Что-то отпугнуло рой, или вы показались ему невкусными. Не знаю. Но если убежища никак между собой не связаны, других объяснений у меня нет.

Татьяна вдруг успокоилась и как-то странно на меня посмотрела. С неким… любопытством, что ли?

— Сергей Степанович сказал то же самое, — произнесла она.

— Он проводил какие-то исследования?

— На пальцах? — усмехнулась девушка. — Всё наше оборудование уничтожил рой, а внешний осмотр мало что принесёт.

— Ладно, спасибо тебе, — вздохнул я и, вытянув нож, освободил Татьяне руки. Забрал рюкзак и вернул на него дрон. — Извини, но оружие я тебе не отдам.

— У нас всё равно к нему патронов нет, — усмехнулась она. — Да и аккумулятор давно разряжен.

— Тем более. А нам лишний ствол не помешает.

— К своим пойдёшь? — спросила Таня так, будто надеялась услышать другой ответ.

— Не переживай, о вас я ничего не скажу.

— Тогда тебе никто не поверит, — резонно заметила она.

— Придумаю что-нибудь, но вас не выдам.

— Вам нужно уходить.

— Это я и сам понимаю, осталось как-то убедить в этом начальство. Ладно, это уже не твои проблемы. Спасибо ещё раз.

— Да вроде как не за что. — Татьяна всплеснула руками.

Похоже, она искала повод, чтобы попросить меня остаться. А может, это только мне так хотелось, а на самом деле она ждала, пока я уйду, чтобы не спалить направление, в котором находится их лагерь.

Вот ведь чудна́я, неужели решила, что я не в состоянии её выследить? Честно говоря, желание было, но я себя переборол. Если я не знаю, в каком направлении идти, значит, эту информацию от меня не получить даже при помощи пыток. Сомневаюсь, конечно, что Плов на такое решится, но лучше перебдеть.

Перебравшись через реку, я на некоторое время завис у останков корабля учёных. Поразмыслив пару секунд, решил всё-таки прихватить небольшой кусочек обшивки в качестве доказательства. Сомнительная улика, но хоть что-то. Захотят увидеть этот хлам воочию — отведу. Уж вернуться к нему я точно смогу.

А вот любопытство я побороть так и не смог. Хотя не сильно-то старался. Оставшись без присмотра, я уверенной походкой отправился смотреть на руины древней цивилизации. Ну а смысл шифроваться, если рой уже пробудился и со дня на день перейдёт в активную фазу? Впрочем, птичьи трели всё ещё слышны, а значит, какое-то время у нас есть. Надеюсь, мне удастся убедить Плова сняться с насиженного места. Как оказалось, народ мы не сильно расторопный, особенно когда нас всё устраивает. Может, смертельная опасность заставит нас шевелиться, но как доказать её существование? Видео с дрона и кусок обглоданного металла вряд ли на это способны.

— Чёрт, прибыл ведь ещё один корабль! — прошипел я.

Ладно, проблемы нужно решать по мере их поступления. Вначале наши, так как своя рубаха ближе к телу.

Глава 5 Враг у ворот

Впервые в жизни я увидел настоящие руины былой цивилизации. Не те, прошедшие полный цикл раскопок и восстановления, выставленные археологами на всеобщее обозрение. Эти я бы никогда не смог идентифицировать. Нужно как минимум иметь какой-то опыт, чтобы понять: перед тобой находится разрушенный город.

По факту, я смотрел на поле, заросшее травой, кустарником и редкими чахлыми деревцами. Кое-где из-под земли торчали камни, к которым нужно как следует присмотреться, чтобы увидеть на них следы обработки. Как человек несведущий в подобных вопросах, я просто прошёл бы мимо, даже не заострив внимание на этих деталях. Но теперь-то я знал, что здесь находится, а потому внимательно осматривал торчащие на поверхности осколки.

Не знаю, что я хотел увидеть или понять. Нечто невероятной, неведомой силы уничтожило город, перемололо его в труху, в каменное крошево. И от осознания этого по телу периодически пробегали мурашки.

Пройдя совсем немного от кромки леса, я обнаружил раскоп, о котором рассказывала Татьяна. Не так уж и глубоко они погрузились в грунт, даже не добрались до основания стены, которую обнаружили.

Я стоял на краю котлована и задумчиво рассматривал искусно вырезанный в камне барельеф. На нём был изображён человек, держащий в руке небольшой жезл, от которого исходила какая-то энергия, а может быть, обыкновенный свет. Но я больше склонялся к первому варианту, потому как в этих лучах над мнимой поверхностью парил некий ларь или саркофаг. Часть картины была разрушена, другая всё ещё скрывалась под толщей земли, отчего суть изображения не раскрывалась до конца. Но я всё равно не мог отвести от неё взгляд, словно что-то насильно его притягивало.

Не знаю, сколько я так простоял, прежде чем решил спуститься в шурф.

При ближнем осмотре барельеф вызывал ещё бо́льший трепет. Точность линий поражала воображение, и это при учёте того, что я ни хрена не понимаю в искусстве. Стоило больших усилий оторвать взгляд от лица главного героя картины. А всё потому, что мне казалось, будто он внимательно наблюдает за каждым моим движением.

Осмотрев стену, я обнаружил место, из которого мог вырваться тот самый рой. Небольшой участок был испещрён крохотными отверстиями.

Выудив из нагрудного кармана небольшой фонарик, я убедился в том, что они сквозные, а заодно попытался рассмотреть то, что находилось внутри. Увы, сделать это не удалось. Блоки, из которых выложили стену, имели огромную толщину, и невооружённым глазом получалось увидеть лишь отдалённый блик фонаря.

В попытке отыскать оптимальный угол обзора я провозился не менее получаса. В итоге плюнул на всё, выбрался из раскопа и отправился к остову корабля, чтобы заполучить хоть какие-то доказательства присутствия опасности. При этом некоторые файлы с дрона я удалил, чтобы не спалить группу учёных. Не нужно пока нашим знать, что на планете есть ещё кто-то, кроме нас. С вновь прибывшими ещё не всё ясно.

Запустив дрон, я отснял груду металла, задерживая аппарат в местах, очевидно говорящих о том, что на корабль было совершено нападение. Затем подвесил его на некотором расстоянии, чтобы видеть происходящее на пути, и отправился в лагерь. Прилетевшие вчера земляне подождут, сейчас есть более значимые вопросы, которые следует обсудить. Например, как поскорее свалить с опасного места.

Ориентируясь по компасу, я проложил маршрут таким образом, чтобы пройти мимо вездехода. Не для того чтобы посмотреть на останки, просто вчера я впопыхах забыл поставить метку на карте. Бросать добро у нас не принято. Да, может, восстановить машину не получится, но у нас есть и другие, вышедшие из строя. Возможно, за счёт деталей с разбитого вездехода удастся оживить их.

Оказывается, от места аварии я удалился неслабо. Пилить пришлось более двух часов. А когда наконец добрался, замер, задумчиво почёсывая макушку. Обглоданная туша медведя, возле которой лежало истерзанное тело Синего, осколки стекла и пара искорёженных кусков металла. Вот и всё, что удалось обнаружить. Кто-то забрал наш вездеход. Но кто?

Неужели наши, так и не дождавшись ответа, отправили следом поисковый отряд? Но для этого слишком рано. Путь только в один конец должен был завершиться на рассвете. День перевалил за вторую половину и максимум, что должно происходить в лагере, — это бурное обсуждение на тему «Что теперь делать?». Но даже не это заставило меня заволноваться. Как я ни пытался, так и не смог обнаружить следы тех, кто забрал разбитую технику. Словно они сюда по воздуху прилетели. А за время бодрствования, я ничего такого на небе не заметил. Неужели рой? Но в чём смысл уничтожать разбитый вдребезги вездеход?

Ответы взять было негде.

Ночевать снова пришлось в лесу. Я опять отыскал подходящее дерево, вскарабкался на него и привязал себя к стволу, чтобы не свалиться во сне. Да, животных не было слышно, даже после заката лес не огласил ни один возглас. Но оставались насекомые, соседство с которыми не приведёт ни к чему хорошему. На ветке, конечно, тоже достанут, но не в том объёме, в котором они носятся по поверхности. Ну и опять же, лучше перестраховаться. Медведя мы тоже не ждали.

Утром, закинув в живот остатки мяса, я вновь отправился в путь. За ночь при помощи специально прибора удалось выдавить из атмосферы около литра воды. Он прогонял через себя воздух, охлаждая его и конденсируя воду, которая сразу сливалась во фляжку. Отвратительная, с каким-то пластмассовым привкусом, но это лучше, чем ничего.

С компасом я сверялся каждый час, и не безосновательно. Человеческий мозг не в состоянии постоянно придерживаться прямой. И даже я, привыкший к жизни в лесу, всё равно загребал то вправо, то влево. Не сильно, но тем не менее каждый раз приходилось корректировать маршрут. Воду я не экономил, потому как знал, что ближе к обеду выберусь к ручью. Я сделал себе пометку, когда мы пересекали его на вездеходе. Помню, в тот момент я ещё подумал, что эта информация может пригодиться, если что-то пойдёт не так. Как в воду глядел.

Я усмехнулся вышедшему каламбуру и в очередной раз бросил взгляд на стрелку компаса.

Кто же знал, что мои лесные приключения — это лишь цветочки? Когда на закате вторых суток, уставший, злой и голодный я выбрался к лагерю, как раз нарвался на те самые ягодки. И хорошо, что не попёр напролом, а решил вначале присмотреться к тому, что там происходит. Какое-то внутреннее чутьё подсказало.

Повсюду сновали люди в военной форме и, судя по опознавательным знакам, ни хера не наши. Вскоре я отчётливо рассмотрел в бинокль нашивку на рукаве одного из бойцов. Синий прямоугольник с золотыми звёздами, выстроенными в равносторонний треугольник.

— Вот так ни хуя себе сюрприз, — прошипел я. — Только вас, ублюдков, нам здесь не хватало.

Усталость моментально развеялась, уступая место праведному гневу. Я спешил защитить своих, предупредить их об опасности, исходящей от планеты, а оказалось, что человечество справляется с этой задачей не хуже загадочного роя.

Прямо перед основным въездом в лагерь, на границе силового поля кучкой лежали тела моих товарищей. Сосчитать их точное количество не получалось, но навскидку — около полусотни. Плюс-минус, конечно.

Другие, те, что остались в живых, несмотря на ночное время суток, суетились, таская какие-то коробки. Впрочем, я и без подсказок понимал, что именно находится внутри. Всё наше добро: еда, оборудование, боеприпасы. Судя по тому, что возле посадок тоже происходила какая-то суета, наши грядки точно так же опустошались. Всё это аккуратно складывалось в некий шаттл, стоящий в самом центре нашего лагеря. Возможно, подобный как раз и забрал остатки разбитого вездехода. Осталось лишь понять, почему я его не видел. Скорее всего, это ответит на второй вопрос: как наши упустили появление противника.

С Европейским союзом у нашей страны давние тёрки. Ещё в самом начале двадцать первого века они едва не привели к третьей мировой. Мир буквально балансировал на одной ноге над пропастью взаимного уничтожения. Но слава богу — одумались. Затем было несколько лет шаткого перемирия и снова конфликт, и снова попытка экономической блокады, переросшей в боевое столкновение. Правда, на этот раз полем боя послужила территория колониального государства в Африке, а война больше походила на испытания новых видов оружия. Но и здесь всё закончилось ничем, чтобы затихнуть на долгое время.

Десятилетиями оба государства делали вид, что оппонентов не существует. И вот, как только у России случился прорыв в космической программе, Европа снова поднялась на дыбы, крича о справедливости и принадлежности науки всему мировому сообществу.

В тот момент, когда нас отправляли на Элпис, к общему знаменателю страны так и не пришли. Не исключено, что произошла утечка информации, которая позволила Европейскому союзу разработать собственную программу межзвёздных полётов. Лично я сильно сомневаюсь, что наше правительство решило добровольно поделиться наработками.

Сложно сказать. Мы уже года три как утратили связь с родной планетой. Причины, естественно, неизвестны, как и то, почему до вчерашнего дня к нам не прилетело ни единого корабля. Хотя как планировалось изначально, колонизаторы должны были прибывать сюда не реже чем раз в год. И это я молчу о том, что нам обещали снабжение.

Ну, то такое. У каждого из нас есть свои претензии к государству, в особенности к тому, как им лучше управлять. Но одно мы никогда не потерпим: когда наших бьют. Вот и я не собирался, просто пока не решил, как правильно действовать, чтобы и самому зазря не подохнуть, и пацанов под монастырь не подвести.

Медленно смещаясь по кругу, я внимательно осматривал каждый сантиметр. Подмечал детали в поведении противника, выяснял, где располагается охрана, а где имеется брешь. Когда упёрся в скалу, которая служила задней стенкой лагеря, в голове уже сложился план действий. Но воплощать его я пока не спешил: хотел дождаться, когда улетит шаттл.

Противников я насчитал шестьдесят человек, и часть из них наверняка покинет лагерь вместе с транспортом. Плюс они должны куда-то согнать всех наших, где я до них доберусь и смогу сразу организовать нормальное сопротивление.

Пока всё сводилось к тому, что мне придётся действовать в одиночку. А подобная тактика изначально обречена на провал. Каким бы крутым бойцом я ни был, против шести десятков хорошо вооружённых и явно обученных бойцов переть бесполезно. Опять же, нужно учитывать, что воин из меня никакой. Да, в рукопашной схватке я способен одолеть каждого в отдельности, но с кучей мне не совладать ни при каких раскладах. Здесь нужен другой подход. Воевать с ними я не собираюсь, просто хочу вытащить своих, так что всё может сработать.

Ночь перевалила за вторую половину, и на небе появилась огромная красная луна. Понятия не имею, как она здесь может называться с точки зрения астрономии. Мы люди простые, а потому даём тому, что видим, понятные нам имена. Её малиновый свет залил лагерь, и теперь о незаметном проникновении внутрь не могло быть и речи. А на небе ни облачка, словно кто-то специально решил подложить мне свинью. Зато шаттл наконец-то запустил двигатели, собираясь улетать.

Как я и предполагал, наших согнали в одну кучу. Вот только бойцы не спешили покидать территорию. Они выстроились в одну шеренгу, направив стволы в сторону моих товарищей. И не успел я сказать «а», как они открыли огонь, выкашивая людей, будто скот. Переполненный бессильной яростью, я смотрел на это и ничего не мог поделать, разве что выскочить из укрытия и подохнуть вместе с товарищами. Но кому от этого станет лучше?

Стрельба стихла довольно быстро. Буквально за минуту я лишился всего. А бойцы Европейского союза как ни в чём не бывало спокойно поднялись на шаттл. Кажется, я даже слышал их смех. Стоило огромных усилий не начать отстреливать этих ублюдков. Ну ничего, время покажет, кто здесь прав…

Летательный аппарат плавно поднялся над поверхностью, а затем вдруг исчез. Вот так, фактически растворился в воздухе. Нет, я всё ещё видел его едва уловимые очертания на фоне красной луны, но они больше походили на мираж. Да и то лишь потому, что я знал, где он сейчас находится. Так вот почему я их не видел! По той же причине им удалось застать наших врасплох. Возможно, шум двигателей как-то выдавал их приближение, но куда стрелять, если не видишь цели?

Враг улетел, и я покинул укрытие. Чем ближе я подходил к лагерю, тем жёстче становился ком, внезапно вставший поперёк горла. Не знаю, что я хотел там увидеть? Ноги сами несли меня туда, в голове было совершенно пусто, а в ушах всё ещё стоял гул стрельбы и крики умирающих.

Нет, я не самый хороший человек для дружбы, скорее наоборот, всегда стараюсь держаться особнячком, где-то в сторонке. Но сейчас, при взгляде на тела погибших товарищей, глаза почему-то намокли. По-хорошему, их бы похоронить, но как в одного закопать почти пять сотен человек? Тут без экскаватора не обойтись, да и с ним потребуется не один час для рытья котлована.

Видимо из-за шока я впал в некий транс и утратил чувство реальности. Просто стоял и смотрел в никуда. Мысли сменяли друг друга, но ни одна из них не задерживалась в памяти, отчего казалось, что их не было вовсе. Кажется, я планировал месть, придумывая изощрённые способы убийства, о которых тут же забывал, переключаясь на новые. И всё это больше напоминало бред.

Спустя какое-то время я смог вынырнуть на поверхность сознания. Смахнул рукавом слёзы, которые почему-то катились по щекам, и принялся за работу. В первую очередь обыскал лагерь. Враги забрали всё, на что падал взгляд, умудрились даже снять рабочее оборудование с корабля, в том числе и генератор силового поля. Но они не учли одного: в лагере жили бывшие заключённые. Не зря говорят, что привычка — вторая натура. И за долгие годы, проведённые в местах не столь отдалённых, у нас выработалась одна очень полезная: мы всегда что-то прятали, делали заначки и тайники. Именно они меня сейчас и интересовали.

Естественно, у меня имелась и собственная, как раз на корабле. Туда я и отправился первым делом. Вскрыл вентиляционную шахту и вытянул из неё сумку. Расстегнув молнию, убедился, что всё на месте. Хоть крысятничество у нас не в чести, но пойди ещё докажи, что у тебя что-то спёрли. А затем ещё и самому придётся объяснять, откуда у меня вещи, которые должны находиться в общаке.

Моё добро не тронули. Может, о нём не знали, в чём я сильно сомневаюсь, но скорее всего, просто побоялись связываться. Два запасных аккумулятора для винтовки, новенькая зарядная станция на солнечных батареях плюс небольшой запас крылатых пуль. Но самое главное — три сухих пайка. Когда мы только прилетели на Элпис, у нас их девать было некуда, но спустя два года от них остались лишь воспоминания. А я как чувствовал, что рано или поздно они мне ой как пригодятся. По ходу, момент настал.

Затем я принялся за обыск каюты Плова. В вентиляции оказалось пусто, под кроватью тоже. Но это самые очевидные места, а Плов совсем не дурак. Не просто так он дорос до смотрящего зоной, в воровской иерархии нет места слабакам и тупицам.

Вытянув мультитул, я отыскал в нём отвёртку и принялся вскрывать панели. И нисколько не удивился, когда обнаружил клад, сковырнув третью по счёту декоративную накладку.

— Крысим? — раздался голос за спиной, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.

Уже второй раз не слышу, как ко мне подкрадываются сзади. Надо с этим срочно что-то делать, иначе долго я так не проживу. Я обернулся и встретился со строгим взглядом узбека. За его спиной с наглой ухмылкой стоял Ушастый с неизменными чётками в руках.

— Живой, — выдохнул я и уселся на его кровать. — Твою же мать! Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но я чертовски рад тебя видеть.

— Ты почему о корабле не доложил? Где Талый с Синим? — проигнорировав меня, тут же наехал Плов.

— На нас по пути медведь напал, они не выжили.

— Очень удобно, да? — ухмыльнулся Ушан.

— Ты с меня спросить за что-то хочешь? — Я угрожающе поднялся с кровати. — Так говори прямо.

— Захлопнулись оба! — резко осадил наш пыл смотрящий. — На вопрос ответь.

— Я до корабля даже не добрался, — честно признался я.

— Ясно, — буркнул Плов и устало опустился на стул.

— И ты ему веришь? — попытался раздуть пламя раздора Ушастый. — Да мы его считай с поличным взяли. Это он нас аватарам сдал.

— Сука, — выдохнул я и ринулся в атаку.

Боец из Ушастого никакой, а потому кончился он буквально со второго удара и обрушился на палубу, словно мешок с дерьмом. Однако всё ещё оставался в сознании и прекрасно почувствовал мой ботинок, который врезался ему в живот. От дальнейших побоев его спас Плов. Он ужом вкрутился между нами, не давая мне нанести очередной удар.

— А ну сядь ровно! — рявкнул он. — Хватит нам между собой грызню устраивать! Сел, я сказал!

Я нехотя подчинился. Снова уселся на кровать, пытаясь унять дрожь в руках. Внутри продолжало всё кипеть, но головой я понимал правильность посыла. Нас и без того почти не осталось.

В коридоре раздался топот, и вскоре, в и без того тесной каюте нарисовались ещё трое: Клоп, Мутный и Жухлый. Последний держал в руках кувалду.

— Чё за шум? — тут же поинтересовался Клоп. — О, Тень, здорова. А ты здесь откуда?

— Из чрева матери, — огрызнулся я, всё ещё находясь под действием адреналина.

— Ясно, — ухмыльнулся он. — Ну, мы пойдём?

— Что у вас? — остановил вошедших Плов.

— Так, по мелочи, — поморщился тот. — Пара стволов да пуль россыпь. Синепупые почти всё забрали. Видать, как шухер начался, пацаны заначки опустошили.

— Хуёво, — заключил Плов. — На складе кто?

— Ржавый и Суслик, там с ними ещё пара пацанов.

— Ладно, пакуйте всё что нашли и цепляйте за квадрик. Стой, моё добро зацепите. — Плов кивнул на вскрытую нишу в стене.

— Момент, — кивнул Клоп и двинулся к заначке. — Айда, пацаны, принимай ништяки.

Через пару минут мы снова остались в прежнем составе. Ушастый пыхтел на полу, прижавшись спиной к стене и придерживая рукой отбитые потроха. Плов некоторое время молча сверлил меня взглядом, но глаза я не отвёл.

— Ладно, уходить пора. — Он поднялся со стула. — Эти, скорее всего, ещё вернутся, чтоб остатки с корабля снять.

— И чё, мы просто так всё это оставим? — спросил я.

— А какие у нас варианты? — пожал плечами Плов. — Нас осталось человек тридцать.

— Я не просто так до корабля не добрался.

— Кто бы сомневался, — прокомментировал Ушан.

— Тебе чё, добавить⁈ — Я шагнул в его сторону.

— Замер нахуй! — снова вмешался Плов и обернулся к Ушастому: — А ты хлебало захлопни. Уходим. Потом побазарим, когда зашкеримся.

Он помог подняться подручному, и мы вместе отправились на выход. К этому моменту у мужиков уже всё было готово, и они дожидались лишь нас. Клоп восседал на квадроцикле, позади которого красовался прицеп, нагруженный под завязку.

— Ну, выкладывай, что там у тебя, — поинтересовался Плов, едва мы организовали привал.

— В двух словах не расскажешь, — поморщился я.

— А по мне видно, что я куда-то спешу? — Он бросил на меня строгий взгляд.

— Как скажешь, — пожал плечами я и принялся выкладывать информацию: — Я наткнулся на древние руины, когда ходил на охоту.

— Это давно не новость, — усмехнулся узбек. — Нам с этого какой понт?

— То есть ты знал?

— Мутный набрёл на них примерно месяц назад.

— И ты молчал?

— А ты что за хер, чтоб перед тобой отчитываться? — огрызнулся смотрящий. — Ты вроде что-то сказать собирался?

— Послушай, с этими руинами что-то не так. Позавчера я наткнулся на ещё один корабль и, судя по виду, на него что-то напало.

— Какой ещё корабль?

— Смотри. — Я вытянул из рюкзака планшет и подключился к памяти дрона. Отыскал нужный файл и протянул Плову. — Вот то, что от него осталось. Видишь, как обшивку разъело?

— Не понимаю, к чему ты клонишь?

— Ща… — Я забрал планшет и включил предыдущее видео с места раскопок. — На отверстия внимание обрати.

— Ну и? — Он снова вернул мне устройство. — Хочешь сказать, это нечто выбралось из руин и напало на корабль? Кстати, а чей он?

— Судя по тому, что я там нашёл, он наш. Не знаю, сколько он там простоял, но скорее всего, прибыл на Элпис ещё до нас.

— Мутный, подойди-ка на минутку, — окликнул охотника Плов.

Тот оторвался от котелка, вручил ложку приятелю и направился к нам.

— Похоже твоя история про баб только что перестала считаться глюком. Где, ты говоришь, их видел?

— Да там, — махнул тот в сторону, с которой явился я. — Чуть дальше за рекой небольшое озеро. Они там бельё стирали. Вот с такими бидонами! — Мутный наглядно изобразил размер тех самых бидонов.

— Далеко до них?

— Около дня пути. Я вначале тоже подумал, что мне привиделось…

— Всё, стоп, я тебя услышал, — прервал Мутного Плов и посмотрел на меня. — Как думаешь, они связаны с тем кораблём?

— Пф-ф-ф, — тяжело выдохнул я, уже понимая, что дальше врать нет никакого смысла. — Я разговаривал с одной из них.

— О как! — выпучил глаза Мутный. — И чё, есть там варианты нормальные? Хотя я бы сейчас и козе вдул…

— Мутный, свали в туман! — рявкнул Плов.

— Ну как всегда, на самом интересном месте, — обиженным голосом пробормотал тот и направился обратно к костру.

— И языком там не лязгай, понял? — предупредил его смотрящий, на что тот просто отмахнулся.

— Так вот, — продолжил я. — Это она показала мне корабль. Они прилетели сюда за три года до нас, в составе геологической экспедиции. Нас, по факту, отправили сюда им на помощь. Ты помнишь, что нам полковник в учебном центре втирал?

— Ты о том, что мы должны построить лагерь и дождаться второй волны переселенцев?

— Именно. И речь там велась об инженерах. Мы ещё возмущались, что правильнее было бы вначале умные головы отправить, а затем уже нас. Так вот, головы как раз и отправили в первую очередь.

— Что случилось с их кораблём?

— А вот здесь и начинается самое интересное. На них напало нечто из тех самых руин. После атаки из трёхсот человек в живых осталось всего тридцать. Ну а корабль… Она сказала, что рой уничтожил его за пару минут.

— Рой?

— Так она его называла.

— И где он сейчас?

— Подозреваю, вернулся обратно в руины.

— То есть если нам удастся его разбудить…

— … аватарам пиздец, — закончил я фразу за Плова. — Но ты сам понимаешь, что здесь рискуем и мы. Рой вряд ли станет разбираться, кто свой а кто чужой, мы все для него не местные.

— Ты сможешь договориться с той бабой, чтоб они нас приняли?

— Вряд ли они захотят объединяться с бывшими зэками. Там всё-таки женщины, Плов, а реакцию Мутного ты сам видел. Не думаю, что это хорошая идея.

— Резонно. Тогда пусть хоть расскажут, как они пережили атаку роя.

— У них нет ответа, я уже пробивал. В общем, я именно поэтому и не пошёл к кораблю, а сразу отправился в лагерь. Она сказала, что перед прошлым нападением вначале исчезли звери и птицы.

— Думаешь, это как-то связано с тем, что творится у нас?

— Уверен. И скорее всего, это из-за находки Мутного. Ты говорил, что он наткнулся на руины месяц назад. Как раз спустя две недели ушла дичь, а сейчас и птиц уже не слышно.

— Твою мать, — поморщился Плов.

— Только не говори мне, что вы собирались в них отсидеться?

— Ну, в общем, да, — ухмыльнулся смотрящий. — Ладно, варианты ещё есть, надеюсь, и время тоже. Примерно в пятидесяти километрах к югу есть сеть пещер, попробуем схорониться там. Клоп сказал, что неподалёку видел оленье пастбище, а значит, рой туда не достает.

— Точку на карте поставить сможешь?

— А ты разве не с нами?

— Нет, хочу попробовать активировать рой.

— Дело хозяйское, но людей я тебе не дам.

— Жухлый — мой шнырь.

— Он же тупой, как три хера вместе.

— Зато здоровый как слон.

— Сдохнете ведь. Может, стоит подождать? Глядишь, ещё что-нибудь придумаем.

— Боюсь, пока мы здесь думать будем, синие как следует укрепятся, и мы к ним на пушечный выстрел не подойдём. Пока они думают, что мы все мертвы, есть хоть какой-то шанс. И я собираюсь отыграться за смерть пацанов.

— Правильный ты мужик, Тень. Мне бы таких, как ты, с десяток…

— Нет, на эту тему мы с тобой уже говорили. Я не блатной, и ваш мир мне не интересен.

— Знаю, — вздохнул он. — Ладно, пожрите хоть в дорогу.

— Это само собой, — усмехнулся я и направился к котелку.

Плов ещё какое-то время смотрел мне в спину, привалившись плечом к дереву. Я чувствовал его взгляд, но оборачиваться не стал.

Глава 6 Склеп

Европейцы основательно подошли к организации лагеря. Хотя при взгляде на то, что они успели создать, на ум приходило совсем другое определение: посёлок. Здесь во всём ощущалось долгое и тщательное планирование. Огромные машины вовсю печатали полимерные дома и не абы как, а по чётко выверенному проекту. Уже было понятно, где пройдёт главная улица, в каком месте станут выращивать овощи. Ближе к окраине, там, где часть домов полностью закончили и даже отделали, возвышалась водонапорная башня.

В отличие от них, у нас всё выстраивалось экспромтом, методом проб и ошибок. Минимум техники — максимум человеческих ресурсов. Да что там говорить, мы за неделю всю округу засрали, прежде чем поняли, что нужно определить место для нужника. С другой стороны, наша экспансия состояла из особого контингента. Синие явно летели на Элпис совершенно иным составом.

Нет, я не восхваляю их подготовленность, как может показаться на первый взгляд. Напротив, их привычка планировать каждый шаг в итоге может сыграть нам на руку. Достаточно внести в строгий порядок всего немного хаоса — и всё пойдёт по одному мохнатому месту. Работы остановятся, начнутся совещания, обсуждение вариантов решения возникших проблем. А нам останется лишь периодически подливать масло в огонь. Партизанские войны в своё время умудрились остановить и более подготовленного противника.

— Да хорош ты ёрзать уже! — зло зашипел я на Жухлого.

— Мне какая-то ветка в пузо колет, — попытался оправдаться он.

— А мне насрать. Ещё раз зашуршишь, я тебе челюсть сломаю.

Напарник обиженно запыхтел, но хотя бы перестал двигаться. А я снова припал к биноклю, продолжая наблюдать за жизнью противника. Цель их прилёта была всё ещё непонятна. Нет, освоение новых горизонтов — это само собой, плюс я уже знал о существовании богатых месторождений редкоземельных металлов. Однако неясно назначение этого конкретного лагеря.

Бо́льшая часть людей в нём — военные. Да и само обустройство — проект, если угодно — больше походило на опорный пункт. Зданий явно больше, чем людей, а их количество я уже примерно прикинул, когда наблюдал за столовой. А значит, следует ждать подкрепления.

И, собственно, вопрос: а чем занимаются наши? Что вообще творится на Земле? Как синюшные получили доступ к технологиям, да ещё и внаглую напали на наш лагерь, при этом нисколько не опасаясь мести со стороны России? Нет, самомнения им, конечно, не занимать, но инстинкт самосохранения тоже должен присутствовать. Опять же, почему нет связи с родной планетой?

Эх, взять бы одного в плен и допросить с пристрастием. Вот только как с ним разговаривать? Я ведь за свою жизнь так и не удосужился овладеть каким-либо языком, хотя в тюрьме времени для этого более чем достаточно.

— Ладно, уходим, — наконец решился я.

Мы медленно поползли назад, и как только выбрались из кустов, пригибаясь спустились с холма. Примерно через двадцать минут у противника должен начаться обход. Они проверяли ближайшие подступы к лагерю, каждые два часа, что, опять же, прямо говорило о военной выучке. В общем, лучше не рисковать.

Пошёл третий день, как я осматривал позиции со всех возможных ракурсов. Припасы уже подходили к концу и пора было принимать какое-то решение: или уходить, или начинать развивать атаку. Естественно, речь не идёт о том, что мы вдвоём с Жухлым набросимся на хорошо вооружённый лагерь противника и разнесём его в щепки, как герои какого-то кино. Всё это время я не только наблюдал и изучал врага, я также искал хоть какие-то остатки древних поблизости. Если сегодня не удастся их обнаружить, придётся отступать, а этого мне ой как не хочется.

— Чё, опять будем круги по лесу нарезать? — смахнув со лба пот рукавом, поинтересовался Жухлый.

— Угу, — кратко ответил я и сверился с компасом.

Затем выудил планшет из рюкзака и убедился, что мы в нужном месте. Почти вся территория вокруг европейцев была уже закрашена в синий цвет. Этот участок — последний. Хотя можно попробовать увеличить площадь поиска. Животные здесь имеются, источников воды мы обнаружили аж семь штук, и наверняка на этом квадрате найдётся ещё. Вопрос в другом: а достанет ли рой до европейцев? По идее должен, если прикинуть поведение животных возле нашего бывшего лагеря. Там диаметр зоны отчуждения составил чуть больше шестидесяти километров. Но попусту рисковать не хочется, ведь неизвестно, будет ли у нас второй шанс.

Мы двигались по спирали, останавливаясь у каждого камня. Я всё пытался обнаружить на них следы обработки, но каждый раз приходил к выводу, что это обычные дикие валуны. Некоторые, наиболее подозрительные, откапывал и снова убеждался в тщетности труда. Но к вечеру нам наконец-то повезло. И как это ни прискорбно понимать, строение древних обнаружил Жухлый.

— Смотри, это нора, что ли? — окликнул меня он, указывая на провал в земле. — Я чуть башку себе не свернул. Хотел посрать в кустах, а там яма.

— Ну-ка подвинь жопу, — заинтересовался находкой я.

Присев перед ямой на корточки, я посветил внутрь фонарём, и улыбка невольно наползла на моё лицо. Внутри отчётливо просматривались ровные линии уложенных друг на друга блоков. Прежде чем лезть внутрь, я запустил туда дрон. Оценил глубину провала и, закрепив верёвку за ближайший ствол дерева, незамедлительно приступил к спуску. Первым делом в яму нырнули рюкзаки, затем Жухлый, и только в самом конце спустился я.

— И чё здесь? — спросил напарник, освещая фонарём ровные стены.

— Пока не знаю, — ответил я и бросил к его ногам лопату. — Будем копать, пока что-нибудь не найдём.

— Хернёй какой-то страдаем, — пробормотал Жухлый, но инструмент всё же поднял. — И глубоко копать?

— Отсюда и до обеда, — ответил я крылатой армейской фразой. — Бери ту стену, я с противоположной начну.

— А землю куда девать? — резонно заметил он.

— Пока на середину кидай, завтра с утра подумаем, как её выносить.

— Может, тогда с завтрашнего дня и начать? Я и так заебался по лесу шастать.

— А ты ничего не попутал?

Жухлый буркнул что-то непонятное и отошёл к стене, на которую я указал. Вскоре с его стороны доносилось лишь мерное сопение. Помещение сразу заполнил запах сырой земли. Я осмотрел свою сторону, прикинул, откуда лучше начать, и тоже взялся за дело.

Как и следовало ожидать, с ходу мы так ничего и не нашли. Провозившись до полуночи, грязные и уставшие, мы распотрошили первый сухой паёк и вырубились возле свежей земляной кучи. А наутро, когда я смог оценить объём проделанной работы, стало ясно, что от грунта действительно следует как-то избавляться.

Не придумав ничего лучше, я освободил рюкзаки и в них, при помощи верёвки, принялся вытаскивать землю наружу. Точнее, мы оба взялись за дело. Я нагружал, а Жухлый вытягивал и вытряхивал всё это, находясь на поверхности. Провозились почти до обеда, зато знатно расчистили середину, даже слегка её углубив.

Напарник вновь спустился ко мне, и мы взялись откапывать нетронутые стены. Работа шла довольно быстро, потому как мы не разбирали слои, как это делают археологи. Нас не интересовали осколки посуды или какие-то другие предметы быта древних цивилизаций. Честно говоря, я вообще не понимал, что конкретно мы ищем. Я знал лишь одно: дойдя до определённого места, мы должны наткнуться на охранную систему и активировать рой. Если он здесь, конечно, имеется.

— Тень, я, кажется, что-то нашёл, — уже в который раз привлёк моё внимание Жухлый.

На его первые призывы я реагировал с любопытством и сразу срывался посмотреть на находку. Но вскоре мне это надоело, потому как ничего достойного внимания ему не попадалось.

— Чё там? — без особого энтузиазма спросил я.

— Ну ты подойди, я тебе это так не объясню. Здесь в стену какая-то херня вмонтирована.

— Бля, — выдохнул я и выбрался из своего раскопа.

А когда обошёл кучу грунта, который мы снова навалили посередине, уселся на край ямы, не понимая как реагировать. Жухлый с довольной рожей светил фонарём на что-то металлическое. Судя по форме, то ли откос, а возможно, часть створки. Пока было не ясно, что конкретно нам удалось отыскать, но это явно стоило всех наших усилий.

— Как думаешь, это дверь? — словно прочитал мои мысли Жухлый.

— Очень на это надеюсь, — кивнул я. — Ладно, на сегодня всё. Землю сыпать уже некуда. Завтра уберём грунт и вместе продолжим.

Жухлый тут же выбрался из раскопа и развалился возле меня, раскинув руки в стороны.

— Пожрать бы чего, — выдохнул он. — Может, вылезти ловушки проверить?

— Сгоняй, только не накосячь там, — разрешил я.

— Да когда такое было? — заворчал он и полез на кучу, к верёвке.

Я в очередной раз посветил на вмонтированный в стену кусок металла, а затем не удержался и спустился в раскоп. Странно, на ощупь это больше напоминало кожу, такое же тёплое и шероховатое, хотя при простукивании издавало характерный звенящий звук. Не знаю, сколько веков оно находилось под землёй, но за это время на нём не образовалось и капли ржавчины. Впрочем, и человечество уже давно научилось изготавливать нержавеющую сталь. Но эта хрень явно была на порядок круче, даже по тактильным ощущениям.

Пока напарник осматривал ловушки на мелкого зверя, я взялся за лопату и принялся освобождать находку от грунта. Любопытство побеждало усталость. Да я и не спешил, просто хотел понять, насколько широк этот проём. А в том, что здесь находится дверь, я уже не сомневался. Арочная облицовка уже полностью оголилась, а под ней обнаружилась плоская поверхность самой створки, сделанной из такого же материала. По крайней мере визуально, а на углублённый анализ мне было наплевать. Мало того, я даже забыл изначальную цель работы. Теперь мне непременно хотелось узнать, что находится за этой дверью.

Вскоре сверху раздалась возня, а затем на фоне темнеющего в потолке отверстия появилась довольная рожа Жухлого.

— Два зайца попались, — констатировал он и даже продемонстрировал добычу.

— Отлично, начинай шкурить, я сейчас вылезу.

Зайцами, конечно, этих пушистых можно было назвать с большой натяжкой. На наших земных они походили разве что ушами. По факту являлись падальщиками, передвигались на двух ногах, чем-то напоминая кенгуру, только без хвоста, но морды были точно так же вытянуты и усеяны острыми, крючковатыми зубами. А вот размер и правда имели чуть больше земного зайца, отчего и получили именно это название.

Я вскарабкался наверх и, осмотрев себя под лучами вечернего солнца, натурально ужаснулся. Чумазый с головы до ног. Под толстым слоем грязи с большим трудом удавалось рассмотреть натуральный цвет кожи. Жухлый выглядел не лучшим образом. Попадись мы кому-то на глаза, нас бы пристрелили без лишних вопросов, приняв за дикарей.

— Как думаешь, что там за дверью? — спросил напарник, аккуратно надрезая шкуру у задних пяток.

— Понятия не имею, — пожал плечами я.

— Наверное, мумия, — сделал непонятный вывод он.

— Почему мумия?

— Потому что на склеп похоже.

— Ты ловушки взвёл?

— Да, всё как ты показывал. Я, может, и тупой, но не рукожопый.

— Слушай, а почему Жухлый? — впервые за долгое время я вдруг заинтересовался странной кличкой приятеля. — Ты же здоровый, как шкаф.

— Я раньше ещё и жирным был. А когда на зону попал, на нервной почве худеть быстро начал. Кожа на мне, как тряпка старая висела, вот погоняло и прилипло. Я же поэтому из зала не вылезал, хотел массу набрать, чтоб хоть немного шкура подтянулась. А в итоге вот раскачался.

— А издевательства почему терпел?

— Ты серьёзно? Думаешь, так легко подняться с низов в тюремной иерархии? — усмехнулся он и в одно движение сорвал шкуру с одного из зайцев. — Как готовить-то будем? Дым ведь за сто километров увидеть могут.

— В яме запечём, — ответил я. — Но для начала отойдём подальше.

— Как вариант, — согласился Жухлый. — Блин, мне теперь эта дверь покоя не даст. Может, сегодня откопать попробуем?

— Видно будет, — неопределённо ответил я. — Давай вначале со жратвой разберёмся.

Удалившись от руин метров на пятьсот, я выкопал яму чуть глубже, чем по колено, и загрузил её максимально сухим топливом. Однако сразу поджигать не стал, дождался, когда на мир опустятся вечерние сумерки. Теперь даже если от костра пойдёт дым, на фоне общей серости это будет не столь заметно, как днём.

Место тоже выбрали не случайно. Крохотная полянка со всех сторон окружена высоким кустарником, который поможет скрыть отблески пламени. Единственный минус во всём этом — запах. Но если ветер внезапно не сменит направление, его должно сносить в противоположную от базы синих сторону.

Огонь быстро пожирал сухую древесину, и когда на дне ямы скопилось достаточно углей, я подвесил над ними добычу. Затем накрыл её сырыми ветками и слегка присыпал землёй. К тому моменту стало совсем темно. Жухлый дремал, привалившись спиной к дереву, а я периодически бросал взгляд на планшет, на который передавалось изображение с камеры дрона. Пока всё было тихо, а потому мысли снова вернулись к насущному: европейцам и загадочной двери.

Утро снова началось с поднятия грунта. Затем я решил, что нужно убрать всю середину, прежде чем продолжать раскопки двери. Во-первых, мы понятия не имеем, в какую сторону она открывается, а во-вторых, если за ней опасность, у нас не будет места для манёвра. Со всех сторон глубокие траншеи, что того и гляди шею свернёшь при любом неосторожном движении. В таких условиях в схватку лучше не вступать. С другой стороны, я также понимал: то нечто, которое может прятаться за дверью и представлять для нас опасность, вряд ли получится победить голыми руками. Гипотетически, конечно.

Любопытство гнало меня вперёд, отчего работалось легко. Я продолжал грузить грунт в рюкзаки, а Жухлый вытягивал их наружу и освобождал за соседним кустарником. Но всё же земли оставалось ещё очень много. Без помощи техники такими темпами мы здесь провозимся не один день, прежде чем полностью освободим эту чёртову дверь. А ещё мне начало казаться, что мы занимаемся какой-то ерундой. Звери никуда не ушли и, судя по их поведению, даже не собираются. Птицы тоже весело щебечут на ветвях, да так громко, что от них уже голова болит.

Мысли прервал металлический скрежет лопаты обо что-то твёрдое. Любопытство вновь всколыхнулось, но мерное простукивание грунта штыком показало, что это обычный камень. Ну, может, не совсем обычный, а тот, что раньше был частью потолка, однако никакой практической пользы он не несёт. Разве что дополнительных проблем добавит.

— Всё, хорош!— крикнул Жухлому я. — Здесь дальше камень не пускает.

— Понял, ща спущусь, — ответил приятель.

— Стой, вначале фонари на зарядку поставь, — остановил его я и, закинув в сумку фонари, подёргал верёвку, намекая, что пора её вытягивать.

После того как я остался без дополнительного освещения, темнота внутри показалась непроницаемой. Тот жалкий пятачок, который освещался сквозь рваную рану в потолке, можно не брать в расчёт. Но именно темнота позволила мне приметить то, чего я не видел под светом фонаря. Вначале я думал, что мне показалось, но стоило присмотреться, как я тут же подскочил, хватаясь за лопату.

С одной стороны из-под камня виднелось какое-то свечение. Я как раз пытался его там откопать, пока до меня не дошли его истинные размеры. Ковырнув штыком в том месте и убедившись, что всё это не глюк и свечение стало более ярким, я заработал ещё быстрее. Даже удивительно, откуда только силы взялись? Ведь всего минуту назад я был готов сдаться.

— Ну чё, я спус… Ох нихуя ж себе! Это что там за херня такая? — прогремел возглас над головой.

— Лезь сюда и помоги, — выдохнул я и снова вогнал лопату в грунт, откидывая приличный ломоть в сторону.

— Дай-ка гляну, чё там. — Жухлый опустился на четвереньки.

Я отстранился, но ненадолго. Вскоре приятель отвалился от светящейся дырки в земле и, усевшись на задницу, захлопал глазами.

— Бля, ничё не вижу, — выдал он.

— А внутри-то чего? — сгорая от любопытства, спросил я.

— Да не знаю я, там светит, как будто фонарём в рожу.

— Ну-ка сдрисни. — Я пнул приятеля и сам опустился на корточки.

— … ень!…чнись, Те… вою мать! — Мне прилетела чувствительная пощёчина. — Тень, бля! Очнись, братан!

— Отвали, придурок, — огрызнулся я, и мне показалось, что я произнёс это громко и отчётливо.

— Чего? — переспросил Жухлый, а затем склонился, поднося ухо к моему рту.

В этот момент, мне как раз удалось сфокусировать зрение. У меня возникло огромное желание громко крикнуть, но я понимал, что вряд ли сейчас на такое способен. Руки и ноги покалывало, словно я их отлежал, вот только судя по позе, в которой я нахожусь, это попросту невозможно. В голове вакуум. Я в принципе не понимаю, где я и что со мной случилось. Хотя нет, место вроде понятное, всё тот же склеп. Или что это? Мы вроде как что-то нашли и пытались откопать… Стоп!

— Что случилось? — спросил я уже более-менее нормальным голосом.

— Да хуй знает! Ты в дырку заглянул, а там такое началось! Всё замигало, засвистело… А потом ты умер. Ну, я так подумал… А ты нет, вроде живой. Ты вообще как?

— Вроде живой, — с ухмылкой повторил фразу я.

— И чё там было-то?

— Где? В дырке или в загробной жизни?

— А ты чё, в натуре коньки отбросил?

— Бля, Жухлый, ты в натуре тупой как три хера вместе. По мне видно, что я мёртв?

— Я те чё — доктор?

— Пиздец, — выдохнул я и попытался сесть.

Но подняться оказалось не так просто. Силы словно покинули меня. Мышцы не слушались или делали это как-то неправильно. Если описать ощущения на примере, то я будто пытался начать писать левой рукой, только таким образом вело себя всё тело. Неуклюже, словно чужое. Надо отдать должное соображалке Жухлого: каким-то неведомым образом он догадался, что я собираюсь сделать, и помог мне сесть.

— Свет пропал, — выдал он новую порцию информации.

— Куда? — Теперь пришла моя очередь тупить, но мне можно, я только что вернулся из беспамятства. — Точнее, как пропал? Почему?

— Откуда мне знать? Я же тупой, — вернул мне шпильку приятель.

— Ну ты заплачь ещё, — укорил его я. — Когда свет пропал?

— Вот как только ты умер, так сразу и пропал.

— Я, вообще-то, живой.

— У тебя сердце не билось, — подкинул ещё немного информации Жухлый.

— Я надеюсь, ты мне искусственное дыхание делать не пытался?

— А это как?

— Ладно, закрыли тему. Лучше этого не знать, даже если что-то было.

— Я тебя вообще сейчас не понял, — отмахнулся он. — Воды дать?

— Ну дай, — пожал плечами я, потому как сам не понимал, хочу я пить или нет.

Тело всё ещё оставалось ватным, но с координацией вроде наладилось. По крайней мере, флягу я удержать смог, да и в рот её вставил с первой попытки.

— Сваливать отсюда надо, — внезапно выдал я.

— Так мы что, оружие древних больше искать не будем? А как же дверь?

— За ней ничего нет.

— Откуда ты знаешь?

— Мы находимся в квадратном помещении, без окон и других видимых отверстий, кроме как в крыше. Как ты думаешь, чем является эта дверь?

— Ну, может, она в какую-нибудь ещё комнату ведёт? — предположил Жухлый.

— Нет там ничего, — уверенно заявил я. — Всё, что здесь находилось, мы уже обнаружили и, кажется, успели сломать.

— Чё, прям ночью пойдём?

— Сколько я в отключке пробыл? — поинтересовался я.

— Долго, — смущённо ответил Жухлый. — Часа два где-то.

— И всё это время ты меня по морде лупил, чтоб я очнулся?

— Не, это я начал, когда ты закашлял. А до этого просто свалить хотел.

— И почему не свалил?

— Да неудобно как-то, — поморщился он. — Мы, может, и не друзья, но ты мне здорово помог на тюрьме. Я тебе, можно сказать, должен. Я вон яму тебе выкопал, похоронить по-человечески хотел, а ты вдруг кашлять начал. Ну я и…

— Понятно, — остановил я словесный понос. — Пора сваливать. Мы и так много времени зря потеряли.

— Выходит, что эти ублюдки так и не поплатятся за наших?

— А вот этого я не говорил, — ухмыльнулся я. — Но теперь всё будет чуточку сложнее. Мы попробуем навязать им…

— Эй, Иван! — на ломаном русском языке донеслось сверху. — Выходить или быть мёртвый.

— Ну пиздец, допрыгались, — выдохнул я.

— Выходить, Иван, сейчас граната лететь!

— Не нужно гранату, мы выходим! — вместо меня прокричал Жухлый, а затем перешёл на заговорщицкий шёпот: — Чё делать-то, шеф?

— Нихера, — буркнул я. — Можно подумать, у нас есть какой-то выбор.

— Эй, Иван, хватит ждать! Граната лететь через пять, четыре…

— Мы выходим! — Жухлый схватился за верёвку. — Ты как, Тень, сам подняться сможешь?

— Вот сейчас и проверим, — пробормотал я. — Интересно, как они нас нашли?

— Наверное, по свету, — предположил Жухлый, уже начав подъём по верёвке. — Здесь такая светомузыка была, что её, наверное, из космоса было видно.

— Молчать, Иван! — резко оборвал его синий. — Выходить и молчать!

— Чтоб тебя черти дрючили, — прошипел Жухлый, но всё же продолжил подъём молча.

Я не без труда поднялся на ноги, но теперь хотя бы смог на них удержаться. Самочувствие улучшалось с каждой секундой, но всё-таки восстанавливалось не так быстро, как того требовала ситуация. Наверняка за нами отправили небольшой разведывательный отряд, максимум человека четыре. И в нормальном состоянии в ближнем бою я мог бы попытаться их отделать. Но сейчас мне лёгкого поджопника хватит, чтоб я потерялся, так что о сопротивлении придётся на время забыть.

Впрочем, убивать нас не спешат, а значит, мы нужны им живыми. Пока непонятно зачем, но полагаю, скоро мы это выясним.

Глава 7 Салочки

Попытка оценить ситуацию с помощью дрона ни к чему хорошему не привела. Его сбили быстрее, чем я успел что-либо понять, а затем, до кучи, синие заглушили все сигналы. Я благоразумно оставил всё оружие в яме и быстро присыпал его грунтом, чтобы враги с ходу не нашли. Если повезёт, оно меня дождётся.

Схватившись за верёвку, я не спеша полез наверх, делая вид, что мне это даётся не так просто. В общем, имитировал слабость. Но стоило показаться на поверхности, как меня подхватили и тут же уложили мордой в землю. Руки завернули за спину и сковали наручниками, и только после этого позволили подняться. Но не полностью, только на колени. Жухлый находился рядом, в той же позе.

Как я и предполагал, отряд оказался небольшим. Стандартная разведывательная группа из тех, что осматривала периметр. Жухлый, скорее всего, прав: они явились на светопреставление. И мы могли бы заметить их появление заранее, если бы я не пребывал в отключке. Ну а мой напарник оказался слишком туп, чтобы присматривать за подходами, пока я пускал пузыри из жопы. Однако нас пока не убили, а значит, ещё есть надежда. Можно даже попробовать побрыкаться, но для этого придётся выждать удобный момент. Пока наше положение оставляет желать лучшего.

— Что нашёл, Иван? — с жутким акцентом спросил европеец.

Мы продолжали молча сверлить его взглядом.

— Отвечать! — рявкнул он и ударил Жухлого сапогом в живот.

Видимо, он решил, что если на моих глазах забьёт самого здорового, то тем самым внушит мне страх. Ему и в голову не пришло, что из нас двоих именно я обладаю авторитетом. Ну так ещё бы, ведь выгляжу я совсем обычно, несмотря на то, что обладаю достаточными навыками, чтобы ушатать всю их бригаду. В моём случае огромная мускулатура была бы только помехой.

Помню, ещё в самом начале, когда я делал первые шаги в изучении боевых искусств, к нам в секцию пришёл паренёк. Крепкий, мускулистый. Сразу видно, что тягал железо не один год. Выглядел он внушительно, но стоило ему встать в спарринг, как вся эта гора мышц тут же обернулась против него. А всё потому, что удар в разы быстрее, если его наносить из расслабленного состояния. Вот только бодибилдеры всегда напряжены, отчего движения скованны и неуклюжи.

Нет, впоследствии он научился пользоваться своим телом и даже места на соревнованиях начал занимать. Вот только рельеф постепенно пропал, а сам он стал выглядеть как обычный человек. Ну, может, чуть крепче других. Я же никогда не прикасался к тренажёрам, предпочитая работать с собственным весом, отчего моя внешность была обманчива.

— Я повторять вопрос: что нашёл, Иван? — устав от избиения Жухлого, хриплым голосом выдохнул европеец.

— Ничего мы там не нашли, можешь сам спуститься и проверить, — всё же заговорил я и как мог попытался изобразить страх.

— Мы всё видеть! — приблизив ко мне лицо, с ухмылкой произнёс тот. — Иван нас не обмануть.

— Да я честно говорю!— добавив в голос немного нытья, продолжил отпираться я. — Мы просто копали, а потом что-то засияло. Я не знаю, что там, мы ничего не нашли, там только камни и земля.

— Цык-цык-цык, — поцокал языком он. — Иван не хотеть жить, плохой Иван.

Как же мне хотелось вцепиться зубами в его глотку! Но я понимал, что это не приведёт ни к чему, кроме моей смерти. Нет, скорее всего, этим наша беседа и завершится, но вдруг мне всё-таки повезёт и подвернётся удобный момент, чтобы забрать с собой хотя бы парочку ублюдков?

Европеец отвернулся и что-то промяукал на английском. Видимо, попросил своих спуститься и проверить правдивость моих слов, потому как двое бойцов двинулись к провалу. И да, вскоре они один за другим, исчезли в прорехе, используя нашу верёвку. И мы остались вдвоём против четверых. Отличный расклад, если бы у меня были свободны руки. Хотя прыгать в рукопашную схватку против вооружённых автоматами бойцов всё же не лучшая идея. Но я был готов именно к последнему бою. Гнев переполнял душу, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы сдержаться.

Снова этот мяукающий картавый язык, после чего ещё один из бойцов сместился к дыре. И я наконец решился, потому как более подходящего момента может и не представиться. Обменявшись взглядами с Жухлым, я сорвался с места и бросился в сторону того бойца, что стоял на краю провала. Да, может, таким образом я его не убью, но падение с высоты в шесть метров всё равно не пройдёт бесследно.

Позади дважды хлопнул автомат, но, видимо, из-за неожиданности пули прошли мимо. А затем раздался звук падающего тела и какая-то возня. Похоже, Жухлый понял намёк и тоже ввязался в драку.

— Don’t shoot, don’t shoot! — закричал кто-то из европейцев.

А я уже достиг цели и со всего разгона толкнул плечом бойца у ямы. Тот нырнул вниз, даже не успев понять, что происходит.

И в этот момент тело пронзила острая боль. Все мышцы скрутило судорогой, стало невозможно дышать. Мир перед глазами померк, но я не отключился. Всё, что происходило со мной, в один миг отошло на второй план, я даже на мгновение забыл о боли.

Сквозь мутную пелену я с удивлением смотрел на город. Величественный, огромный мегаполис, выстроенный из камня. Колоннады ровными рядами украшали улицы, резные фасады зданий выглядели так, словно кто-то украсил их к празднику. Такого великолепия я не видел даже на картинках. Это длилось всего мгновение, но образ великолепного города ещё долгое время стоял у меня перед глазами.

Гул в ушах постепенно затих, и сквозь него ворвался мяукающий гомон европейцев. Они суетились, о чём-то переговариваясь. В целом я кое-что понимал, например, фразу: «Are you okay?» Похоже, командир справлялся о здоровье упавшего в яму.

Вскоре его вытянули, и, к моему глубочайшему сожалению, он был вполне себе ok'. Зато мы с Жухлым — не очень, потому как в следующую секунду на наши тела посыпался град ударов. Били нас со знанием дела, полностью игнорируя голову, чтобы мы не дай бог не отключились и прочувствовали всю экзекуцию до конца. Я всячески пытался смягчить попадания, то сворачивался калачиком, то крутился ужом, но положение явно было не в мою пользу. Кишки отзывались резкой болью после каждой встречи с тяжёлой обувью, а спина наверняка превратилась в один большой синяк.

Радовало, что мы всё ещё оставались живы, и я всё никак не мог понять: почему? Однако ответ не заставил себя долго ждать. Закончив избиение, с нас срезали одежду, даже трусы сняли, извращенцы. Но самое интересное нас ожидало на рассвете.

Нас приковали наручниками друг к другу, а Жухлого заставили проглотить ключ. А спустя несколько минут мы вновь стояли на коленях, а русскоговорящий европеец присел перед нами на корточки.

— Что, Иван, думать, ты крутой? Сейчас я показать тебе, кто крутой. Я дать тебе шанс и посмотреть на крутой Иван.

— Говорить вначале научись, гондон картавый! — огрызнулся Жухлый и тут же заполучил звонкую пощёчину.

— Я сегодня хороший настроение, это ваш удача, — продолжил ухмыляться европеец. — Я настолько добрый, что даже дать тебе оружие. — К моим ногам упал крохотный перочинный нож, которым даже карандаш наточить казалось проблематично. — А ещё дать вам фора, целый час. Но потом я вас убивать, насмерть.

Я не сдержался и хмыкнул над последней фразой.

— Тебе смеяться? — тут же отреагировал он. — Я посмотреть, кто смеяться последний. Бежать, сучки! — рявкнул он и зачем-то несколько раз выстрелил в воздух. — Я говорить: бежать!

Не дожидаясь пинка, я подхватил игрушечный нож, которому место только на ключах в качестве брелока, и мы с Жухлым рванули в лес, мелькая среди деревьев голыми задницами. Видимо, эта картина показалась синим очень забавной, и они грохнули дружным хохотом нам в спины.

Избитое тело отдавало резкой болью при каждом шаге, но пока по венам блуждал адреналин, мы упорно пёрли вперёд. Естественно, дорогу при этом не разбирали, отчего кто-нибудь из нас периодически падал, неминуемо утягивая за собой товарища. В ступни постоянно впивались корни и мелкие камешки, что сильно влияло но скорость. А Жухлый так и вообще умудрился разодрать большой палец, когда споткнулся.

— Стой, — придержал приятеля я, и наручники жёстко врезались в запястье. — Так мы далеко не уйдём. Да и понтов с нашего забега — с гулькин хуй. У них дроны, стволы и вездеход, они нас вычислят уже минут через десять.

— Чё предлагаешь?

— Зашкериться и напасть первыми.

— Мы вроде уже пытались, нет?

— Сейчас всё иначе. У нас есть реальный шанс победить.

— Кого, вооружённых солдат? Тень, не гони хуйню, они нас под орех разделают! — взвизгнул он.

Приятель явно был на панике. Глаза бегают, понимания происходящего — ноль. Да он скорее всего меня даже не слышит.

— Заткнись!— рявкнул я и всыпал ему ладонью по уху. — Всё? Успокоился?

— Вроде, — помотал головой он. — Да, нормально, извини. Чё делать-то?

— Место найти для засады, — осматриваясь, ответил я. — Желательно вообще окопаться. Но нечем, да и времени нет.

— И где мы сейчас такое найдём? — Жухлым снова овладевал страх.

— Мы здесь уже проходили, — попытался успокоить его я. — Там, левее, небольшой овраг должен быть, мы там ещё воду в роднике набирали.

— Да на хуй нам всралась твоя вода! — сорвался на крик он. — Валить надо, как можно дальше! Пусти, блядь!

Жухлый дёрнул меня так, что я полетел носом в землю. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но крыша отвалилась окончательно. Гнев, который я сдерживал всё это время, наконец-то нашёл выход. Мозги попросту замкнуло, и я совершенно не понимал, что делаю.

Не поднимаясь с земли я резко развернул тело и, получив достаточно инерции, со всего размаха ударил ногой Жухлого под колено. Он тут же грохнулся на спину. Наши руки всё ещё оставались скованными, что позволило прекрасно завершить приём. Зажав его конечность между ног, я как следует надавил на запястье, используя бедро в качестве точки опоры.

На ринге в этот момент бой был бы остановлен. Но сейчас нам не мешал рефери, да и правилами я не был скован, а потому довёл начатое до конца. Послышался влажный хруст сустава, а Жухлый завопил так, что птицы с деревьев послетали. И этот крик наконец-то вернул мой разум в реальность. Я вдруг понял, что натворил. Мало того, что я сделал товарища инвалидом, так ещё и указал противнику наше точное местоположение.

Гнев хоть и улетучился, но адреналин всё ещё зашкаливал, продолжая туманить мозг. Я просил приятеля заткнуться, закрывая его рот ладонью. Да где там. Вытерпеть такую боль — выше человеческих сил. А время и фора катастрофически утекали сквозь пальцы. Возможно, в будущем я ещё не раз пожалею о содеянном. Скорее всего, совесть будет медленно пожирать меня изнутри на протяжении всей моей жизни. Но пока она у меня есть, я не желаю с ней расставаться.

Коротким ударом я перебил Жухлому трахею, но это оказалось не лучшей идеей. Утратив возможность дышать, он принялся трепыхаться с такой силой, что едва не оторвал мне руку. Пришлось сменить позицию и перехватить товарища на удушающий приём. Нет, душить того, кто и так сейчас задохнётся, я не собирался. Подсунув предплечье под подбородок товарища, я навалился всем корпусом на его затылок, а затем резко толкнул всей массой вперёд, чтобы сломать ему шею.

От потери связи с мозгом конечности понесло в адский танец. Тело и без того противилось смерти, а когда та вдруг явилась за душой, организм напрочь отказался в это верить. Удержать человека в таком состоянии невозможно, кто бы что ни говорил. Буйный псих в момент припадка, — это утренник в детском саду по сравнению с умирающим насильственной смертью. И хоть длилось это недолго, наручники порвали мне запястье до самого мяса.

Я пытался освободиться всеми возможными способами: пинал руку Жухлого в попытке сломать большой палец. Нога постоянно соскальзывала из-за крови, да и размахнуться как следует не получалось. Я даже хотел отгрызть ему палец, но это оказалось ещё более тупой затеей. А время продолжало утекать.

Какой только бред не приходит в голову, когда человек находится в состоянии, близком к сумасшествию! А именно где-то здесь, на самой грани, сейчас балансировал я. Слезы бесконечным потоком текли из глаз, адреналин превращал кровь в раскалённую лаву, и когда взгляд наткнулся на утерянный в драке нож, решение самостоятельно всплыло в воспалённом воображении.

Оставив труп товарища с разбросанными вокруг него кишками, я рванул в сторону, пытаясь как можно скорее увеличить разрыв с охотниками. В висках, словно набатом, раздавался стук сердца, мысли путались, напрыгивая одна на другую. Но самым поганым был запах и привкус дерьма во рту, и мне никак не удавалось от него избавиться. Даже ветка хвои, казалось, лишь усиливала его. А потому я сплюнул эту горечь, замер на мгновение и снова осмотрелся.

Да, это место прекрасно подходило для засады. Небольшая ровная площадка в низине, где ручей, что бежал от родника, растекался в приличную лужу. Песчаное основание без проблем поддавалось голым рукам, и вскоре я нырнул в ледяную воду, прячась от тепловых сканеров дрона. Шок от холода моментально выбил из головы всякую дурь и снова запустил сердце в бешеный скач. Но долго я так не продержусь. Вроде как при температуре воды от двух до пяти градусов человека ждёт летальный исход. Максимум через пятнадцать минут. Гипотерми́я наступит гораздо раньше, а мне ещё нужно в схватку вступить. Так что спрятаться здесь, похоже, не такая уж и прекрасная идея.

Примерно такие мысли крутились в голове, когда я мазал рожу илом, чтобы окончательно слиться с ландшафтом. Охотники были уже близко, я прекрасно их слышал. Да они даже не пытались таиться, разговаривали и хохотали во весь голос, понимая, что я перед ними беззащитен. Я чётко осознал момент, когда они наткнулись на тело Жухлого. Эти выкрики, когда охотник находит след жертвы, не спутать ни с чем, даже если ты совершенно не понимаешь язык противника. Мне оставалось только молиться, чтобы эти мудаки сейчас разделились. Учитывая их уверенность в своём превосходстве, именно так они и поступят. Даже я бы совершил такой ход, будь на их месте. Ну а что, кого им бояться, голого раненого одиночку?

Меня уже натурально трясло от холода. Мысли по поводу глупости противника не очень-то помогали расслабиться. Я уже готов был сдаться, как вдруг услышал над головой назойливое жужжание. Подсказки мне были не нужны. Уж чего-чего, а как работает дрон, я прекрасно знаю. Во мне словно второе дыхание открылось. Я моментально взял тело под контроль, расслабил все мышцы и перестал трястись. Робот облетел низину и умчался дальше, вдоль оврага.

Вскоре сверху донеслись голоса и, судя по тому, что я слышал, обход данной местности совершали всего двое. А через некоторое время я их даже увидел. Они замерли у самого склона, внимательно осмотрели низину, но меня так и не заметили. Не так-то просто рассмотреть грязную рожу на фоне грязи. К тому же обзору мешала высокая трава и жидкий кустарник, которые оккупировали территорию возле воды.

Один из охотников присел на корточки, изображая опытного следопыта. Он что-то промяукал своему напарнику, а затем указал в противоположном от меня направлении. Тоже мне, мастер…

— Эй, Иван!— крикнул он, а затем добавил что-то на английском.

— Щас я те покажу, блядь, Ивана, — прошипел я.

Как только преследователи скрылись из вида, я покинул своё убежище и, стараясь не шуметь, пригибаясь, рванул вслед за ними. Вот сейчас я был очень рад своей наготе. Ступни чувствовали старые ветки прежде, чем я переносил на них вес, что позволяло быстро сместить ногу в сторону. Я не издал ни единого звука, пока догонял своих палачей, которые беззаботной неспешной походкой шагали навстречу со смертью.

Человек, каким бы он ни был крутым, на самом деле очень хрупкий. Нужно просто знать, куда бить и как сильно, чтобы отключить работу организма.

Вначале я хотел свернуть шею одному из ублюдков, но на самом деле затея так себе. Это только в кино ловким движением руки герой убивает врагов направо и налево. На деле же такой приём может завершиться простым падением оппонента. Сломать шею и разорвать при этом нервные окончания не так-то просто. А потому я выбрал наиболее действенный способ. Да, возможно, сразу он и не убьёт, но зато гарантированно выключит. И времени займёт всего доли секунды.

Удар ребром ладони по сонной артерии свалит с ног кого угодно. А если нанести его с достаточной силой, возможен и летальный исход. Жалеть этих ублюдков я не собирался, потому вложил в выпад всю свою силу и знания. Вышло замечательно. Боец шёл и о чём-то трепался с коллегой, как вдруг споткнулся и полетел рожей в траву. Естественно, при таком раскладе до друга не сразу дошёл весь смысл происходящего. А многого я и не просил, всего-то мгновение, чтобы атаковать оставшегося. И никаких красочных приёмов я не изобретал, а точно так же, сухо и лаконично, отправил противника спать, перебив подачу крови к мозгу.

Было огромное желание пристрелить мудаков, но делать этого я не стал, хотя оружие, конечно же, забрал в первую очередь. Нет, в живых я их тоже не оставил, не совсем идиот. Просто несмотря на то, что оружие было довольно бесшумным ввиду отсутствия порохового заряда, всё же звуков в момент выстрела производило достаточно. Лязг затвора, сам полёт пули, особенно если настроить магниты на сверхзвуковой разгон снаряда. Но даже на дозвуковом небольшой хлопок всегда слышно. А я понятия не имел, где находятся остальные. Короче, я просто перерезал им глотки, предварительно сняв с одного из них куртку.

Переодевание много времени не заняло, больше провозился с ботинками. Очень уж непривычная была у них система регулировки размера. То ли дело наши: две крутилки — и никакой электроники. Европейцам же обязательно нужно повыпендриваться и заблокировать настройки биометрической защитой. Зачем? Они что, друг у друга обувь воруют? Но в итоге справился. Подогнал всё под свою ногу, и вдруг в голову пришла совсем уж сумасшедшая мысль: «Если они блокируют ботинки, что мешает им поступить так с оружием?»

Слава богу, что этот бред возник в моей голове, и я даже решился его проверить. Нажатие на спуск так и осталось просто нажатием. В том смысле, что оружие отказалось стрелять, а на крохотном дисплее высветилась надпись Locked. К сожалению, инструкция к этому дерьму не прилагалась.

Я потыкал пальцем владельца во все очевидные места, но выстрела так и не последовало. В итоге я просто плюнул на всё и как следует приложил оба автомата о дерево. Хрен знает, сломал или нет, но в одном что-то заискрило, а у второго немного погнулся ствол. Зато у меня теперь было два приличных ножа. Гранаты я тоже брать не стал, скорее всего, их также заблокировали биометрией и, возможно, она напрямую привязана к шлему. А тот в качестве доступа сканирует сетчатку, а может, даже каким-то образом анализирует ДНК. Короче, вряд ли мне удастся обмануть его в полевых условиях.

Европейцы сильно гордятся своими изобретениями, но им невдомёк, что на войне побеждает простота. Ведь порой приходится брать в руки оружие погибшего рядом товарища. Да дело даже не в этом. Чем проще конструкция, тем меньше деталей может выйти из строя, а значит, повышается надёжность. И прямое тому доказательство — легендарный автомат Калашникова, который простоял на вооружении большинства стран мира почти полторы сотни лет. Ходят слухи, что некоторые до сих пор предпочитают его новым магнитно-индуктным образцам. Хотя хрен знает, что там произошло на Земле за время нашего отсутствия.

Тем не менее вооружившись ножами, заполучив одежду и обувь, я почувствовал себя намного увереннее. Вот только адреналин наконец сошёл на нет, и на его смену пришла дикая усталость и боль. Истерзанное побоями тело ныло, порванное наручниками запястье саднило и дёргало. Хорошо, что аптечки у европейских воинов были доступны без всяких выкрутасов.

Подхватив одну из них, я скрылся с места преступления и засел в кустарнике, метрах в трёхстах. Наспех перевязал руку, отыскал среди запасов шприц с надписью energy и вколол его содержимое себе в бедро.

Коктейль оказался очень хорошим, и уже через пару минут боль начала отступать, а тело — наливаться той самой энергией, о которой гласила надпись. Вот теперь можно продолжать войну. Я больше не дичь, теперь настала моя очередь выслеживать добычу.

Глава 8 Немного новостей

Первым делом я вернулся к трупу Жухлого, а уже от него двинулся по следам европейцев. Мне очень хотелось оставить русскоязычного на потом, но увы, судьба распорядилась иначе.

Некоторое время я преследовал двойку охотников, а затем ушёл в сторону и помчался наперерез. Бегать по пересечёнке — то ещё удовольствие, но опыта мне хватало. На охоте не раз приходилась догонять раненого зверя. А иначе никак. Чуть зазевался — и твоя добыча сразу станет завтраком для пробегавшего мимо хищника.

Выскочив на предполагаемую точку пересечения маршрутов, я снова затихари́лся, всматриваясь в пустоту между деревьями. И едва сдержался, чтобы не запрыгать от радости. Мои цели разошлись в стороны, чтобы обыскать бо́льшую площадь. В некоторые моменты они наверняка теряли друг друга из вида, что было мне только на руку.

Осторожно, стараясь не производить лишнего шума, я пошёл на перехват одного из них. Издалека было не понять, мой ли это клиент? Всё-таки мне очень хотелось пообщаться. И если я ошибся, то придётся всё обходить их ещё раз, чтобы сделать всё тихо. Однако мне повезло и тот, кого я собирался сейчас убрать, русским языком не владел.

Я выскочил на него, словно чёртик из табакерки, и тут же нанёс удар ножом в горло, буквально пробив его насквозь. Боец выпучил глаза, но его мозг ещё некоторое время не понимал, что хозяин уже мёртв.

Он пытался кричать. По крайней мере, мне так показалось, когда он несколько раз раззявил хавальник. Вот только клинок, торчащий в гортани, не позволял выдавить ни малейшего звука. А чтобы он ненароком не выстрелил, я повалил его на землю и, поджав под себя руки противника, дважды приложил ему лбом в переносицу, окончательно лишив воли к сопротивлению.

Как только он поплыл, я, свободной рукой схватился за рукоятку ножа и несколько раз качнул его в стороны, максимально расширяя рану. Хотел даже провернуть, но кость позвоночника сильно мешала. Впрочем, хватило и этого, чтобы в гортани забулькала кровь, заполняя его лёгкие.

Несмотря на всю хрупкость человеческого тела, подыхал этот ублюдок долго. Пытался даже трепыхаться, но моих знаний биомеханики хватило, чтобы его удержать.

И всё же наша возня не осталась незамеченной.

— Ben, what have you got there? — промяукал напарник. — Ben, answer me, motherfucker!

Пришлось срочно уносить ноги и прятаться. Синий безошибочно вышел на мертвеца и тут же схватился за оружие, выставив его вдоль глаз. Он резко ворочал стволом, пытаясь меня отыскать. При этом постоянно что-то выкрикивал на своём картавом языке. Уже в который раз я пожалел, что не нашёл времени для его изучения, поскольку до меня не сразу дошло, что он вызывает подкрепление. Лишь когда вдалеке раздался треск веток, я догадался, чем дело пахнет.

Больших усилий требовалось, чтобы удержать себя на месте. Хотелось выскочить и заставить синего заткнуться. Вот только толку от этого уже никакого, а засветиться можно легко. Да, я мог убить его прямо сейчас, однако мои желания слегка отличались от возможностей. А вырубить его и скрыться с телом уже не получится. Драться с тремя вооружёнными солдатами при помощи ножа — даже не смешно. Меня изрешетят раньше, чем я доберусь до первого. И самое страшное, что уйти я сейчас тоже не мог: любое неосторожное движение меня сразу демаскирует.

Везунчиком меня точно не назовёшь, хотя это с какой стороны посмотреть. Я успел лишь мысленно выругаться, когда среди деревьев эхом заметалось назойливое жужжание. В азарте охоты я напрочь забыл о присутствии дронов, за что моментально поплатился. Синие больше не планировали взять меня живым. Вообще, знай они, кто я такой и на что способен, пристрелили бы меня сразу, возле той злополучной ямы. Только их излишняя самоуверенность и желание повеселиться позволили мне прожить чуть дольше.

Но любому везению рано или поздно приходит конец. Русскоговорящий боец резко развернул в мою сторону автомат и тут же вдавил спуск. Меня спасло лишь то, что его оружие было настроено на бесшумную стрельбу, а именно — на дозвуковой выброс пуль. Их энергии попросту не хватило, чтобы добраться до меня сквозь густые ветки кустарника. Да, куст тоже не выдержал, но смог отклонить первый залп. Второго я дожидаться не стал и прямо на четвереньках ломанулся прочь от опасного места.

Позади раздались картавые возгласы и, судя по командирскому тону, предназначались они вовсе не мне. По ходу, сейчас меня попытаются загнать, как дикого зверя, чтобы вывести на одного из охотников. Моё местоположение они знают наверняка, ведь этот чёртов дрон висит над макушкой, словно привязанный. Сейчас мой единственный шанс на спасение — скорость. Главное — не дать им себя обойти.

Вот ведь тысячу раз зарекался сделать себе рогатку. Сейчас бы она пришлась как нельзя кстати. Чтобы снести дрон, её мощности хватит с большим запасом. Да даже просто дезориентировать противника камнем в лицо… Ну, чего нет, того нет, а спасаться как-то нужно.

Прикрывая лицо руками, я с треском продирался сквозь кусты. Помогало слабо. Ветки то и дело хлестали по щекам, разрывая кожу. Но я упорно пёр вперёд и старался не сбавлять темп. Пока ещё у меня есть слабая фора.

Данное направление я выбрал не просто так: там, впереди, меня ожидал горный ландшафт, а это всевозможные ущелья и пещеры, где можно спрятаться даже от зорких датчиков дрона. Бежать стало сильно сложнее, и не только из-за смены уклона. Под ногами всё чаще попадались камни, на которых того и гляди лодыжку подвернёшь. Лишиться манёвренности в моём положении равнозначно смерти. А потому в угоду внимательности пришлось сбросить скорость. Впрочем, противник наверняка сделает то же самое.

Я позволил себе остановиться. Ненадолго, буквально на пару секунд. Подобрав несколько камней, друг за другом швырнул ими в дрон. Один даже пролетел в опасной близости от искусственной птички, и хозяева тут же убрали её на безопасное расстояние. Как раз именно этого я и добивался. Ну а если бы по счастливой случайности попал в цель, вообще бы ни разу ни расстроился.

Вряд ли смогу объяснить, зачем я сломя голову бежал в горы. Казалось логичным то, что здесь у меня больше шансов скрыться. Но в реальности пещера могла за мгновение стать смертельной ловушкой. Одна граната — и всё. Либо я навеки погребён под скальным основанием, либо сдохну от осколков, которые изорвут моё тело в труху. Но мне словно кто-то нашёптывал, что там я непременно найду спасение. Да и процесс метания камней будто был кем-то навязан.

Дыхание с хрипом врывалось в лёгкие, перед глазами всё плыло, а ноги налились свинцом и отказывались нести тело дальше. Каждый новый шаг (а бежать я уже не мог) давался с огромным трудом. Радовало одно: европейцы чувствуют себя не лучше, иначе я уже давно схлопотал бы очередь в спину. Но нет, их голосов даже не слышно, лишь этот проклятый дрон не переставая жужжит где-то сверху.

Шаг за шагом я продолжал подниматься. На некоторых участках приходилось останавливаться, чтобы отыскать более безопасный путь. Горы коварны, здесь нельзя постоянно идти напрямую. Они то и дело подбрасывают непреодолимые препятствия в виде отвесных участков или настолько сыпучего гравия, что того и гляди сверзишься до самого подножия. Каждая такая пауза заставляла нервничать, ведь в отличие от меня, у преследователей есть чёткий маршрут. Им не нужно искать обход, так как я прекрасно справляюсь с этой задачей.

Иногда мне казалось, что я двигаюсь по какой-то тропе. Да, заросли здесь повсюду и порой такие, что продраться сквозь них удаётся с большим трудом. И тем не менее я каждый раз ступаю по относительно ровной поверхности. Словно когда-то давно кто-то вырезал этот путь прямо на теле скалы и не забыл учесть всю сложность ландшафта. Хотя не исключено, что это козьи тропы. А может, и каких-то других зверей, предпочитающих жить повыше от хищников. Присматриваться, к сожалению, было совершенно некогда.

Наконец-то на глаза попалось именно то, что я искал. Некая расщелина, которая брала начало из тёмного провала пещеры. Не думая о последствиях, я нырнул внутрь и, сделав несколько шагов, замер. Просто потому, что перестал что-либо видеть в полной темноте.

Здесь пахло сыростью. А когда глаза привыкли к полумраку, я откровенно удивился ровному полу. Нет, он, конечно, был знатно усыпан камнями различной фракции, но при этом всё равно оставался идеально ровным. Природа таких вещей не приемлет, а значит, я снова забрёл туда, где побывала рука человека. Или как там себя называла местная форма разумной жизни.

Только сейчас до меня дошло, что всё это время не я выбирал путь. Точнее я, но с чьей-то подачи. Кто-то невидимый подсказывал мне направление и да, та тропа не была козьей. Слишком уж широкая и ровная. Звери так даже в поле не ходят, предпочитают петлять, словно пьяный комбайнёр.

Однако сейчас мне было совершенно не до любопытства — шкуру бы спасти. А потому вместо того, чтобы исследовать странное образование, я бросился на поиск укрытия. И, как оказалось, вовремя. Едва я скрылся под лежащим по диагонали валуном, сюда влетел дрон. Его жужжание тут же заполнило пещеру. Вспыхнули фонари, отбрасывая на стены причудливые тени. Некоторое время он кружился в огромной первой галерее, а затем нырнул в один из узких тоннелей. Я не двигался и попытался как можно тише дышать. В замкнутом каменном пространстве казалось, что его слышно за километр.

Вскоре раздался гул голосов, а затем появились и их обладатели. Сейчас я не боялся взрыва гранаты: в таком огромном пространстве она вряд ли причинит мне много вреда. Хотя контузию обеспечит. Но я не думаю, что европейцы станут их применять. Ведь они хотят видеть мой труп, а подрыв породы может лишить их этого удовольствия.

— Эй, Иван, мы знать, что ты здесь! — гулко обозначил себя командир отряда. — Выходить, и я убивать тебя бистро.

Хруст гравия под ботинками выдал тот факт, что внутрь они всё-таки вошли. Спустя несколько секунд пространство вновь заполнило жужжание дрона. В целом мне это тоже на руку, так они меня не услышат, когда я перейду к активным действиям.

Осторожно высунувшись из укрытия, я определил положение противника. Командир чётким силуэтом выделялся на фоне входа, двое других уже плавно двигались вдоль стен, держа оружие вдоль глаз и готовые в любой момент открыть огонь. Один из них как раз направлялся в мою сторону. Он на мгновение замирал перед большими валунами, а затем резко заглядывал за них. При таком раскладе неожиданной атаки у меня не выйдет. Плюс командующий контролирует всю пещеру от входа, а дрон быстро подскажет ему, где конкретно начался кипиш.

— Diego, what the fuck is this? — привлёк его внимание один из бойцов.

Впрочем, не только его — я тоже обернулся на голос. А там действительно творилось нечто странное. Один из тоннелей светился. Не так, будто кто-то включил в нём свет, а словно внутри что-то двигалось, притом совершенно бесшумно. Свет постепенно усиливался и вскоре сделался таким ярким, что было невыносимо держать глаза открытыми.

Первым в крутое пике ушёл дрон. В навалившейся тишине я отчётливо услышал, как он брякнулся на камни. От входа донеслось: «Shit», сопровождаемое топотом ног. Похоже, остались двое. Против одного и этот расклад куда как веселее, даже несмотря на наличие оружия в руках противника. Жаль, глаза не открыть, а то бы я с удовольствием воспользовался замешательством.

Но как оказалось, я сильно опережал события в своих догадках. Едва мысль об изменении в соотношении сил покинула мозги, как раздался взрыв. Нет, два взрыва, просто одновременных. Это я определил по крику, который донесся с двух сторон. Свет тут же погас, и я, больше не теряя ни мгновения, выскочил из своего убежища, заново привыкая к полумраку пещеры.

Противника я обнаружил в плачевном состоянии. Руки бойцов выглядели так, словно их прокрутили через мясорубку. Ещё один минус энергетического оружия: аккумуляторы, которые управляют электромагнитами, имеют свойство взрываться. Да, такое случается крайне редко, но всё же бывает. Однако военные, проанализировав все плюсы и минусы, всё-таки взяли новинки на вооружение. И я их понимал: одна только ёмкость магазина чего стоит, плюс бесшумность стрельбы…

В живых я бойцов не оставил. Перерезал им глотки и поспешил за их командиром.

Ох, как же мне хотелось поближе взглянуть на загадочные тоннели явно рукотворного происхождения! Об этом говорила их ровная арочная форма. Но допросить синего я хотел ещё больше. В первую очередь меня интересовало, что происходит дома, на Земле? А пещера с её загадками никуда не денется. Столько лет простояла, так что пара часов погоды не сделает.

Побегать пришлось знатно. Командир оказался довольно шустрым, к тому же преследование сильно усложняло наличие оружия. Несколько раз мне приходилось прятаться от пуль за валунами. В любом другом случае я бы плюнул на гонку и отпустил засранца, чтобы впоследствии застать его врасплох. Но этот ублюдок наверняка вызвал подкрепление. Я бы на его месте именно так и поступил.

Вообще странно. Группа, которая должна проверять периметр, пропала больше чем на сутки — и никто не чешется? Хотя, возможно, командир предупредил своих, что собирается поохотиться. Хрен их там разберёшь, этих синепупых. Нет, на самом деле выглядят они нормально, по-человечески. Синими мы их называем из-за флага. Ну, то такое…

Казалось бы, спускаться должно быть легче, чем ползти вверх по крутому склону. Но фактически всё с точностью до наоборот. Лёгкость обманчива, и любое неосторожное движение неминуемо приведёт к падению.

Так и произошло. Европеец оступился и кубарем полетел вниз. Благо отвесные участки остались позади, хотя возможностей убиться в горах хватает.

Синего остановило дерево, в которое он влетел со всего разгона прямо спиной. Я невольно поморщился, наблюдая эту картину, и, честно говоря, уже решил, что останусь без информации. Но нет, парень оказался крепким орешком. Пока я к нему подбирался, он успел продышаться и даже предпринял попытку встать. Да где там — я оказался быстрее.

— Лежать, сучка! — выдохнул я и, отбив ствол автомата в сторону, пнул его в живот.

Успел в самый последний момент. Ещё бы секунда — и лежать мне рядом, с пулей в брюхе. Повезло, что он находился в ауте после встречи с сосной. Ещё несколько пинков уже в лицо окончательно выбили из него дух. Сейчас мне было не до жалости и сантиментов, приходилось торопиться. Шлем, оружие и одежда сразу полетели в сторону. Хрен знает, где в них может находиться маячок. Не исключено, что он вшит куда-то под кожу, тогда дело дрянь. Или…

Я посмотрел наверх и поморщился. Тащить эту тушу в гору очень не хотелось, но пещера на сто процентов скроет сигнал. Через такую толщу породы ничего не выйдет наружу. С другой стороны, они ведь всё равно увидят, в каком месте исчез сигнал, так что наверняка не станут лениться и проверят, что там такое.

Я нарезал из одежды пленного полос и крепко связал ублюдка. Затем разбросал его шмотки по округе и, взвалив тушу себе на плечи, постарался максимально удалиться от места схватки. Сил хватило ненадолго: минут через десять я сбросил синего на землю, ничуть не заботясь о сохранности груза, и принялся приводить его в чувство. Немного воды на лицо, как следует растереть уши для притока крови к мозгу, ну и совсем немного боли для учащённого сердцебиения — и вуаля, пленник разлепил глаза. Взгляд всё ещё мутный, но это дело поправимое.

Звонкая пощёчина быстро взбодрила командира. Он даже промяукал что-то на английском и попытался отползти.

— По-русски говори, — с нажимом произнёс я и для острастки добавил ещё одну оплеуху.

— Тебе конец, Иван. — Он попробовал изобразить ухмылку.

— Это мы ещё посмотрим, — ответил я и всадил ему нож в бедро.

Крик ударил по ушам, зато глазки быстро прояснились, а желание повыделываться ушло на второй план.

— На меня смотри, говна кусок! Имя своё назови! Имя, я сказал!

— Диего, — простонал пленный.

— Вот умничка. — Я похлопал его по щеке и перестал ворочать клинком в ране. — А теперь ответь мне на пару вопросов и, может быть, я оставлю тебе жизнь. Ферштейт?

— Я не знать! Я ничего не знать!

— Что происходит на Земле? Почему нам никто не отвечает?

— Я не знать! А-а-а-а! — снова заорал от боли Диего, потому как второй клинок вонзился уже в левое бедро.

Видимо, я слегка переборщил. Пленник поплыл и едва не отключился, пришлось снова принимать меры. Но где же мне набраться опыта? Я ведь впервые в жизни кого-то допрашиваю. Даже понять не могу, врёт он мне или нет?

— Зачем вы напали на наш лагерь? — решил сменить тактику я.

— Это был месть!

— Что? Какая, на хрен, месть⁈ Мы вас не трогали!

— Ваши напасть на наш карьер. Всех убить.

— Наши? Ты уверен⁈

— Е, — перешёл он на английский. — Уничтожить вся техника. Всех убить. Мы пришёл мстить.

— Почему нет связи с Землёй?

— Я не знать. Мы тоже не получаться связь с дом.

— Как давно вы здесь?

— Ровно год после вас. А что ты думать, Иван, — криво ухмыльнулся Диего, — Толька ваш быть умным? Мы суметь понять принцип двигатель и построить свой.

— Ты видел, кто напал на вас?

— Нет. Но все говорить, что это русский.

— Дебилы, блядь! — выругался я. — Когда уже до ваших тупых мозгов дойдёт, что нам на вас насрать⁈

— Я не понимать.

— Ещё бы. Сколько ваших в лагере на западе?

— Я ничего тебе больше не сказать… А-а-а-а! — закричал он, так и не закончив фразу.

На этот раз я не стал делать в нём новую дырку, а просто поковырялся в старой. Пленник опять поплыл. Всё-таки болевой порог у него не очень.

— Сколько ваших прилетело на эти земли?

— Тысяча пятьсот.

— Ну вот, а говорил — не умею, — похвалил его я и снова с одобрением похлопал по щеке.

— Тебе конец, Иван. Скоро здесь быть много наших. Мы успеть отправить три корабль, пока был связь. Мы убить почти всех ваш. А-а-а-а!

— А вот с этого места поподробнее, — попросил я. — Здесь есть ещё русские?

— Да, ближе к экватор. Стоп, но… Я же тебе всё сказать! Ты обещать!

— Я соврать, — под стать его акценту ответил я и перерезал Диего глотку.

Я узнал всё, что хотел, а оставаться на месте было уже опасно. И без того наследил выше крыши. Да, возможно, я что-то упустил и можно было задать ещё пару вопросов, но голова соображала с трудом. Адреналин затмил разум.

Подхватив фляжку с остатками воды, я осмотрелся и, определив направление, двинул обратно к яме, из которой нас вытащили. Нужно забрать свои вещи, а там уже можно подумать о дальнейших планах. Хотелось, конечно, вернуться к пещере и изучить её секреты, но лучше немного выждать и понаблюдать за окрестностями. А то как бы не получилось, что я загоню себя в очередную ловушку. С минуты на минуту подлетит подкрепление, и к этому моменту лучше бы успеть убраться подальше. Пара дней погоды не сделает.

Однако данные я получил не самые утешительные. Всё ещё не ясно, что творится на Земле. Здесь, поблизости, осели полторы тысячи синих, которые жаждут мести за уничтоженный карьер. Плюс этот рой непонятный. Стоп, а что, если на синих напал именно он? Чёрт, вот же идиота кусок! Нужно было спросить, что они там копали и где?

Ладно, радует одно: мы не одни на этой проклятой планете, где-то ближе к экватору есть ещё наши. Странно, почему они с нами не связались? Как давно они прилетели и сколько вообще кораблей было отправлено на Элпис?

Впрочем, со связью здесь постоянно творится что-то неладное. Иногда рации переставали работать всего в паре километров от лагеря, а на другой день и за тридцать брали так, что казалось, собеседник находится рядом.

Но ведь наши знали, где мы совершили посадку. Даже если мы немного промахнулись, всё равно отыскать нас не так-то сложно. С этой планетой явно что-то не так. Может, вначале попытаться отыскать учёных? Они-то получше меня разберутся со всем этим дерьмом.

— Пф-ф-ф, что-то слишком много я на себя взял, — пробормотал я. — Нужно как-то систематизировать задачи.

Глава 9 Приятель

После убийства Жухлого, во мне что-то сломалось. Я это чувствовал. Одно то, как я без малейших угрызений совести пытал человека, уже говорило о многом. А ведь ещё совсем недавно мне приходилось перешагивать через себя, чтобы убить зверя на охоте. Впрочем, это занятие я выбрал по другой причине: хотел как можно меньше времени проводить в колонии, в окружении бывших заключённых. Казалось, что так я избегу нежелательных изменений характера. Не превращусь в беспринципную тварь, которая заботится лишь о себе. А оно вон как вышло. Похоже, от судьбы не убежать.

Лес немного успокаивал, хотя мрачные мысли продолжали преследовать. Вначале я хотел обойти место смерти приятеля, но затем передумал. Жухлый заслужил покой. Нехорошо оставлять его тело на растерзание зверью — его нужно похоронить, хоть где-то поступить с ним по-человечески.

Однако без компаса и конкретных точек привязки пришлось немало поплутать. И это несмотря на то, что я точно знал место, где лишил жизни товарища. В итоге плюнул на прямой путь и, двигаясь вдоль ручья, вначале выбрался к оврагу, где скрывался от синих в разливе. Уж отсюда я без проблем выйду на Жухлого.

Но в мои планы снова вмешались, на этот раз — стая волков. Их рычание я услышал сразу, как только вскарабкался по склону. От наших земных собратьев они отличались так же, как и другие животные. В первую очередь — размером. Взрослая особь в холке достигала полутора метров. Длинные передние лапы венчались острыми загнутыми когтями и отдалённо напоминали человеческие. Пожалуй, даже более грозное оружие, чем клыки. Без оружия с ними лучше не связываться, а в моём арсенале только ножи. А если учесть, что эти твари передвигаются стаями минимум по шесть штук, то мои шансы на победу даже меньше нулевых.

— Прости друг, — прошептал я и снова спустился в овраг.

Основная цель этого манёвра заключалась в том, чтобы сбить хищников со следа. Вода, тем более текущая, не имеет свойства сохранять запах. А в том, что стая рано или поздно заинтересуется очередным тёплым куском мяса, я не сомневался. Здесь, неподалёку от склона лежали ещё два тела, за которыми обязательно явятся звери. А уж почуять недавнее присутствие ещё одного двуногого для них особого труда не составит. Следовательно, мне стоит поспешить. Вот только тело вновь начало отдавать болью при каждом шаге. Пришлось остановиться и произвести ревизию аптечки. Но увы, второго шприца с энергетическим коктейлем обнаружить не удалось.

Обложив себя последними словами за тупость и непредусмотрительность, я поковылял дальше, стараясь держать ноги в ледяном ручье, пока хватало терпения. И снова полоса везения решила от меня ускользнуть. Ручей постепенно отводил меня от нужного направления, а значит, пришла пора с ним попрощаться. Действие препарата к этому моменту уже практически сошло на нет, и ноги я передвигал на чистой силе воли. Физические грозились покинуть меня в любую секунду. Казалось, химия лишь усугубила моё состояние, выкачав все резервы организма.

Но останавливаться нельзя. Если наши волки могли без проблем преследовать человека до нескольких суток, то местные звери ещё более настойчивы. Остаётся надеяться, что трёх тел им будет достаточно, чтобы утолить голод, и они не станут гнаться за гипотетической добычей. Тем более что, пошарив по округе, они смогут отыскать ещё четверых. Правда, не знаю: посмеют ли они сунуться в горы?

Я специально разгонял в себе страх перед смертью. Это придавало сил, которых, впрочем, хватало ненадолго. В тот момент, когда Диего выпустил нас с Жухлым в лес, мне казалось, что мы едва успели отдалиться от охотников. Но сейчас расстояние до склепа выглядело бесконечным.

Ноги уже не желали подниматься и, запнувшись о высокий корень, я полетел рожей в землю. Даже не успел руки перед собой выставить. Боль в разбитом носе и расцарапанной щеке быстро взбодрила измождённый организм. На энергии от адреналина я прошагал ещё с километр, когда в небе вдруг раздался вой.

Я остановился и прижался плечом к дереву, прячась за его раскидистой кроной. Первым делом я решил, что это синие наконец-то хватились пропавших людей и теперь спешат на поиски. Но вскоре сквозь ветви удалось рассмотреть громадную тушу корабля на западе. Кажется, европейцы покидали эти земли полным составом.

Осмелившись, я выглянул из-под дерева, чтобы получше рассмотреть происходящее в небе. Хотелось понять, что же так напугало грозных военных? И ответ не заставил себя ждать. Вокруг корабля кружилось… нечто. Оно действительно напоминало пчелиный рой. Чёрная масса периодически переходила в атаку и играючи оставляла после себя рваные раны в самом твёрдом сплаве, который только способно придумать человечество. Иногда часть роя отделялась и на некоторое время исчезала внутри, пока оставшаяся продолжала терзать механическую тушу. Жаль, у меня не было бинокля, чтобы рассмотреть всё в деталях. Но даже отсюда я видел, как люди предпочитали умереть от падения и покидали корабль через бреши в обшивке.

Экзекуция длилась недолго, по крайней мере, та её часть, которую мне удалось ухватить. На несколько минут корабль завис в воздухе, будто поддерживаемый роем, а потом его начало кренить и он резко нырнул вниз, подчиняясь гравитации. Само падение я не видел. Лишь спустя долгие несколько секунд под ногами задрожала земля, а по ушам ударил протяжный гул и скрежет. Но рой и не думал отступать: дождавшись падения, он тут же ринулся вниз, чтобы закончить начатое.

Из оцепенения меня вывел жуткий вой. А значит, все мои страхи оправдались и растерзанию трупов волчья стая предпочла охоту на живое мясо.

— Да чтоб вас вырвало! — выругался я и снова заковылял в направлении склепа.

Сейчас, когда я понимал, что счёт идёт буквально на секунды, ноги сами понесли меня к спасительному провалу. Откуда только силы взялись? Я уже перешёл на бег, когда между деревьев мелькнули первые туши хищников. Ещё чуть-чуть, и они отрежут мне путь. Левый уже начинал забирать в мою сторону.

Когда впереди замаячил оставленный европейцами вездеход, я лишь прибавил хода. До спасения оставалось буквально несколько метров. А ведь эти придурки даже не удосужились срезать верёвку, за что им отдельное спасибо.

В провал я нырнул прямо с разбега. И меня не сильно беспокоил тот факт, что я сожгу все ладони, пока буду скользить по верёвке, чтобы хоть как-то смягчить падение. Больше всего беспокоили звери.

Шипя от боли, я бросился к дальней стене, чтобы выкопать оставленный там арсенал. Винтовка должна быть заряжена. «Лишь бы успеть», — назойливо стучало в голове.

И я успел. Подхватил отворот куртки, в которую наспех замотал оружие, и с силой, шипя от боли в рваных ладонях, потянул его на себя. Оружие выскочило на поверхность, но в самый последний момент кувыркнулось в яму.

Возможно, именно это и спасло мою жизнь. Я бросился следом, когда за спиной раздался удар от приземления мощной туши хищного зверя. Его морда возникла над шурфом, когда я уже подхватил ствол и извернулся, словно цирковой акробат, направляя оружие прямо в пасть волка. Выстрел было почти не слышно, даже учитывая то, что я находился в замкнутом пространстве. Башка твари брызнула мозгами из затылка, частью окатив мне лицо. Зверь сдох мгновенно и безжизненной тушей скользнул в яму, заставив меня отскочить, чтобы не оказаться зажатым в момент разгара схватки. Однако ногу мне всё же придавило, лишая возможности маневрировать.

Второй волчара словно почувствовал мою беспомощность. Он не стал угрожающе рычать, нависая над шурфом, а сразу нырнул вниз и моментально атаковал. Вот только я уже был готов к встрече и не оставил ему ни малейшего шанса на победу. Дважды вдавил спуск, выбивая кровавые облака из уродливой морды. Ещё тело безжизненно рухнуло сверху, окончательно зажимая мою ногу. И как назло, ботинок зацепился за неровность и никак ни хотел покидать ловушку. А благодаря высокой шнуровке, снять его в данных условиях невозможно. Я извивался ужом, толкал свободной ногой неподъёмные туши, но появление третьего волка пришлось встречать в той же позе.

Однако эта тварь оказалась умнее сородичей. Он высунулся над шурфом всего на мгновение, а затем попытался зайти мне в спину.

Из такого положения я стрелял впервые. Но, как говорится, жить захочешь — и не так выкрутишься. У меня аж мышцы в зажатой ноге свело, какую позу пришлось принять, чтобы достать клыкастую тварь прежде, чем она доберётся до меня. Палец продолжал давить на крючок даже после того, как третий хищник упал замертво.

Паника, страх, боль, — всё это придавало мне сил. Каким-то неведомым образом мне всё-таки удалось высвободить ногу. Но когда я попытался на неё опереться, едва смог сдержать крик боли. Видимо я всё-таки что-то себе повредил, хотя симптомы больше походили на растяжение, а это терпимо. Лишь бы сухожилия остались целы, остальное до свадьбы заживёт.

Звери, похоже, поняли, что ужин им просто так не взять, и взвыли десятками глоток снаружи. Я кое-как выбрался из шурфа и занял более-менее выгодную позицию, направив ствол на дыру в потолке. Теперь пусть попробуют сунуться. Больше одного они в этот лаз не пройдут, и я легко смогу перебить их, как в тире.

Но твари не спешили на верную смерть. Наверное, запах крови собратьев отпугивал их.

Спустя долгие несколько минут один из волков всё же попытался заглянуть в тёмный провал, но тут же поспешил наружу, получив от меня пулю. Видимо, от усталости попасть точно в голову я не сумел, но зверю хватило, чтобы с визгом отскочить от опасной ямы. Снова раздался дружный вой и топот десятков лап. Запах смерти манил и одновременно отпугивал их, но в итоге здравый смысл и инстинкт самосохранения победили. Стая ушла.

Я устало сполз по стене на землю, всё ещё продолжая держать провал на прицеле. Ещё неизвестно, как далеко они отошли, а вернуться им много труда не составит. Я держался из последних сил, но адреналиновый отходняк доконал меня окончательно. Даже не помню, как отключился. Вот я сидел и внимательно смотрел на дыру в потолке, как в следующее мгновение навалилась тьма.

Не знаю, сколько я так провалялся. Несколько раз просыпался от странного шума. Казалось, будто кто-то пищит. Но стоило хоть немного пошевелиться, писк прекращался, и я снова проваливался в спасительную темноту. Окончательно проснулся оттого, что солнце, пробиваясь в дыру, светило мне прямо в лицо.

Голова была тяжёлой. Мысли отсутствовали и вообще, хотелось поскорее сдохнуть. Тело болело так, что я не мог пошевелиться без стона. Но сильнее прочего кричал желудок. Он уже бросил попытки требовать пищу, а просто принялся пожирать меня изнутри.

Попытка подняться ни к чему хорошему не привела. Я тут же рухнул обратно и взвыл от боли в опухшей ноге. Под солнечным светом наконец-то удалось рассмотреть причину. Нет, растяжением здесь и не пахло. По всей голени тянулась глубокая рваная рана и, кажется, я знал, откуда она взялась. Вчера, когда я вытягивал её из-под тел, распорол о торчащий звериный коготь. Ничем хорошим это не светит. Обычной перевязкой такое не излечить, здесь как минимум требуется курс антибиотиков. Но для начал нужно промыть, обеззаразить и зашить.

— М-да, помощь бы не помешала, — пробормотал я осматривая рваные и грязные ладони.

Впрочем, я весь выглядел так, что краше в гроб кладут. А может, и не стоит мучаться? Пустить себе пулю в лоб — и дело к стороне?

— Брр-р… — Я потряс головой, отгоняя глупые мысли, и едва снова не потерял сознание.

Это действие вначале отозвалось страшной болью в мозгах, а завершилось жутким головокружением и тошнотой. Пришлось некоторое время полежать спокойно, чтобы перевести дух. И в этот момент я вдруг отчётливо услышал какой-то писк. Тут же вспомнил о том, что он неоднократно меня будил, и попытался определить его направление. Похоже, исходил он от шурфа с мёртвыми волками.

Но ведь это невозможно! Я точно помню, как вылетали мозги у них из голов. Стреляй я им в тело, ещё как-то можно было поверить, что я не попал в сердце и зверь в яме попросту тяжело ранен. Но после того, как пула раскидала мозги по стенам… Нет, невозможно.

Превозмогая боль, я встал на четвереньки и пополз к яме. Стоило зашуршать, как писк тут же прекратился, но мне уже хватало информации, чтобы понять его местоположение. Добравшись до шурфа, я ухмыльнулся, обнаружив источник звука. А ведь мог бы и сам догадаться. Щенок. Совсем ещё кроха, едва от мамкиной сиськи оторвался. Видимо, в пылу охоты случайно свалился в яму. А я его попросту не заметил, был занят более насущными проблемами. Возможно, именно поэтому стая так долго кружила у провала, даже когда поняла, что до меня не добраться.

Мелкий, увидев над собой мою грозную тень, попытался забиться под мёртвые туши. Получалось не очень. По-хорошему, его бы прикончить, чтобы не мучился. Всё равно без посторонней помощи ему отсюда не выбраться. Но мне почему-то стало его жаль, а в голове возникла совсем уж бредовая идея: попытаться его приручить. М-да, знать бы ещё, с чего начинать, а в идеале самому бы не сдохнуть.

— Ну что ты орёшь? — спросил я, когда щенок снова принялся жалобно скулить. — Нам с тобой здесь несколько дней жить, так что привыкай к соседству.

Ответом мне была тишина и затравленный взгляд чёрных бусин.

— Ну и сиди там, как дурак, — буркнул я и принялся собирать разбросанные по яме вещи.

Ещё когда мы с Жухлым вели раскопки, сложили все пожитки в его куртку, чтобы не растерять. Её я и прикопал, когда прятал оружие. А теперь всё наше добро валялось не пойми как и где. Не удивлюсь, если часть похоронена под телами волков.

Первым делом я отыскал фонарь. Жить сразу стало намного легче. С его помощью удалось найти свою аптечку и остатки сухого пайка. Кто-то явно пытался ночью сожрать из него всё доступное, о чём свидетельствовали остатки галет и разодранная упаковка. Но до пакетов с саморазогревом зверь так и не добрался. Впрочем, это заслуга герметичной упаковки. Знай щенок, что находится внутри, непременно бы начал свою трапезу именно с них.

Миска оказалась наполовину завалена землёй, и пришлось потратить часть воды, чтобы хоть как-то отмыть это дело. Затем я высыпал в неё содержимое одного из пакетов, установил в специальную подставку и, надломив реактивы, сунул их под дно посуды. Вскоре склеп заполнил аппетитный запах борща. Желудок тут же злобно заурчал, почуяв добычу, и я не стал томить его ожиданием. Вытер ложку об отворот рубахи и принялся метать содержимое миски в живот.

Впрочем, ароматы армейской кухни привлекли не только меня. Мелкую крадущуюся тень я заметил уже давно, но специально на неё не реагировал. Щенок бросился к еде внезапно, но его прыть всё ещё оставалась неуклюжей, и я успел подхватить чашку, чтобы тот её не расплескал. Мелкий засранец остался недоволен. Слегка отстранившись, он принял угрожающую позу и зарычал на меня тоненьким голоском.

— Ага, щас, — усмехнулся я. — Прям напугал, того и гляди штаны испачкаю.

Закинув в рот ещё пару ложек, с огромным трудом заставил себя остановиться. Затем снова перевернулся на четвереньки, чем неслабо напугал малыша, который тут же юркнул обратно в яму. Я же слегка отполз от своего места, выкопал небольшую ямку, чтобы миска чувствовала себя там более устойчиво, и, водрузив туда остатки еды, отполз обратно к стене.

Голод — лучший стимул для любого живого существа. В мире случались и более страшные вещи под его руководством, чем знакомство волчонка с человеком. Мелкий кобенился буквально пару минут, чтобы потом за секунды опустошить миску, что я для него оставил. Вряд ли ему этого было достаточно, но поняв, что больше ничего вкусного здесь не светит, он быстро вернулся на исходную позицию. Ну хотя бы больше не скулил. Очень уж мне не хотелось в очередной раз встречаться со стаей.

На сытый желудок меня снова начало морить, но я переборол сонливость. Пора было заняться ранами. Сделав два глотка воды, остатки я перевёл на руки. Ладони тут же засаднили. Запекшаяся корка лопнула, и сквозь неё засочилась кровь. Вот только это самая меньшая из моих бед, основную даже промыть нечем.

Зацепив на фляжку устройство для добычи воды из воздуха, я подтянул к себе аптечку и произвёл ревизию препаратов. Несколько ампул с антибиотиком, пара уколов обезболивающего, две упаковки бинта и крохотная пластиковая бутылочка с перекисью. Не похоже на мою, видимо, это аптечка Жухлого. В моей должно быть раз в пять больше препаратов и перевязки. Уж чего-чего, а экономить и делать заначки я умел хорошо. Будь это всё в рюкзаке, я бы не парился, но увы, их пришлось опустошить, чтобы было в чём вытягивать землю. Знал бы, что так получится, ни за чтобы не взялся.

Хотя если вспомнить то, что произошло перед атакой стаи, всё получилось как нельзя лучше. Жаль, не по моей инициативе. Похоже, европейцы сами наткнулись на древние руины и наслали проклятье роя на свои синюшные задницы. Туда им и дорога.

Обшарив центральную часть ямы и три других шурфа, я пришёл к выводу, что моя аптечка, скорее всего, погребена под волчьими тушами. Ворочать их сейчас у меня не было ни сил, ни желания, и, плюнув на всё, я подхватил аптечку Жухлого. К этому моменту во фляге уже набралось немного воды.

Встав на колени и извернувшись самым неестественным образом, я вылил её на рану и попытался смыть с неё грязь. Получилось не очень, к тому боль была просто адской, аж в глазах потемнело. Немного подумав, я распотрошил один шприц и набрал в него обезболивающего. Затем, шипя и тихо матюгаясь, под пристальным присмотром щенка аккуратно обколол рану. По-хорошему, надо бы использовать и вторую ампулу, но я решил её приберечь. Мелкий уже не опасался странного двуногого и, выбравшись из ямы, наблюдал за каждым моим действием. Наверняка думал, что я сейчас отрежу ему от себя кусок вкуснятины.

— Не дождёшься, — буркнул я и осторожно свинтил колпачок с перекиси.

Жидкость, залитая в рану, неохотно зашипела, образуя грязную пену. Я сбросил европейскую куртку и, не щадя, отрезал со спины добрый кусок. Увы, но это оказалось самое чистое место, да и то только внутренняя сторона.

Осторожно стерев грязь с раны, я ещё раз плеснул на неё водой, снова протёр и залил перекисью. На этот раз, при доступе к свежей крови, реакция пошла куда как бодрее. Боль тоже утихла, сменилась лёгким онемением и я взялся за нитки с иголкой. Шить себя в таком положении оказалось очень непросто. Приходилось стоять на коленях, вполоборота, отчего тело мгновенно затекало. На один шов уходило не менее пяти минут. Затем я делал перерыв, чтобы унять дрожь в руках, и опять возвращался к ране. Щенок устал от созерцания монотонной работы и вовсю спал.

Наконец со штопкой было покончено, пришло время для антибиотика. Чтобы ускорить его работу, я распределил лекарство по всей длине ранения. Затем опять отдохнул и взялся за перевязку. Вышло более-менее сносно. По крайней мере, уже так не болело, но до финиша было ещё далеко.

В ход снова пошла вода и остатки перекиси. Надеюсь, этого в совокупности с антибиотиком хватит, чтобы зажили ещё и ладони. Хотя с подобными ранами организм и так бы справился, не будь он ослаблен другими повреждениями. На запястье, порванное наручниками, я пока забил. Да и нечем его уже обрабатывать. А ведь в моей аптечке два пузырька зелёнки. Как ни крути, а лучшего антисептика не смогли изобрести даже в двадцать втором веке.

Перевязав ладони и угнав остатки бинта на запястье, я наконец успокоился. Подхватил фонарь и ещё раз осмотрелся. Щенок дрых на краю ямы и даже ухом не повёл, когда я закряхтел и перевернулся, чтобы встать на четвереньки. Ну так ещё бы, пережить такой стресс плюс бессонная ночь. Не очень сытный, но горячий завтрак чуть меня с ног не свалил. Чего уж ожидать от растущего организма.

Однако когда я подобрался чуть ближе, мелкий всё-таки проснулся. Увидев меня практически вплотную, он взвизгнул, подскочил и юркнул обратно в яму.

Ну и откуда ему было знать, что я тоже туда собирался?

Поняв, что страшное двуногое чудище и не думает останавливаться, щенок, поджав хвост, шмыгнул вдоль стен и спрятался за поворотом окопа. Но преследовать его я не собирался: меня интересовали его старшие сородичи, а точнее, их тела.

Вооружившись ножом, я взялся за разделку мяса. Увы, но поднять или хоть как-то иначе оттащить эти туши в сторону по другому я не смогу. И да, ещё один минус этих зверей: жрать их невозможно даже в самый лютый голодный год. Мясо воняет так сильно, что его даже ко рту страшно подносить. И вовсе не псиной, как можно подумать, проведя некоторые ассоциации. От него несёт тухлятиной. Так что мне ещё как-то нужно будет поднять всё это на поверхность, и желательно — оттащить подальше от склепа. Хотя немного я всё же оставлю в качестве привады. Местные зайцы ох как охочи до вонючего лакомства, а вот их мясо вполне пригодно для пищи.

— Ну и чего уставился? — Я заметил испуганного зверька, который пялился на меня из темноты. — Иди давай, помогай.

Но тот, поняв, что его увидели, снова нырнул за поворот, оставив меня в одиночку справляться со своими заботами.

Глава 10 Буйство стихии

Не помню, как уснул. Усталость одолела так сильно, что даже не смущала вонь тухлятины, которая заполнила склеп. Не знаю, сколько я провозился, нарезая волков на куски. Сложнее всего было с телом. Позвонки попросту не желали отделяться друг от друга, а когда пришлось выпускать кишки, я едва сдерживал рвотный рефлекс. Воняли эти твари похлеще, чем Жухлый.

Естественно, никуда я эти ошмётки не поднимал, и без того едва на ногах держался. Я придумал способ получше. Перекинул их в соседний шурф и хорошенько присыпал землёй. К концу разделки туш я натурально падал от усталости. Шутка ли — разобрать на запчасти три центнера мяса при помощи одного ножа? Свои вещи я собирал, ползая на четвереньках, а затем, когда наконец выбрался из ямы, вырубился у стены, едва коснулся её спиной.

Пробуждение тоже сладким не назовёшь. Вначале по ушам ударил противный протяжный вой, а затем в ноздри ворвался резкий запах дерьма. С трудом разлепив глаза, я уставился на щенка, который стоял посреди склепа и, задрав морду к провалу, выл во всю глотку.

— Да завали ты хлебало! — рявкнул я и швырнул в мелкого горсть земли.

Помогло. Волчонок, поджав хвост, тут же шмыгнул в шурф и заткнулся. Морщась от вони, я приподнялся и, щёлкнув фонариком, зашарил лучом по земле в поисках кучи. И нисколько не удивился, обнаружив её в полуметре от себя.

— Вот ты мудак, — буркнул я. — Больше жрать не получишь.

Ответом, естественно, была тишина.

Увы, подняться и избавиться от зловонного дерьма у меня не получилось. Нога отдалась резкой болью, как только я её побеспокоил. Осмотр лишь добавил негативных эмоций. От грязи и отсутствия покоя рана начала воспаляться. Если антибиотик и помогал, то слабо. Впрочем, вчера я напрочь забыл про укол. Вырубился, даже не разобрав свою аптечку.

Вытянув её из рюкзака, который я более-менее отряхнул от земли и попрятал в него всё самое ценное, принялся перебирать свои запасы. Упаковка с пластиковыми ампулами аккуратно легла в сторонку, рядом встал пузырёк с зелёнкой, бинты я благоразумно оставил в упаковке, чтобы не извалять их в земле. Первым делом опять обколол рану обезболивающим и как следует промыл. Благо за ночь фляжка наполнилась водой под самую пробку. Следом в ход пошёл антибиотик, который я, как и в прошлый раз, распределил вокруг раны. И, щедро залив всё это дело зелёнкой, снова забинтовал. Может, из-за обезболивающего, но я сразу почувствовал себя гораздо лучше. Однако вставать пока не спешил.

Из ямы вновь донёсся протяжный вой.

— Да сколько можно-то⁈ — выругался я.

Но на этот раз зверёк и не подумал заткнуться, скорее напротив, взвыл ещё громче. Не знаю, что его так возбудило. Возможно, он плакал по старшим сородичам, которых я покрошил на запчасти. Но что-то мне подсказывало: причина в другом. Больше всего я опасался, что он почуял стаю и зовёт её на помощь. Но ответ пришёл с неожиданной стороны.

Резкий порыв ветра ворвался в дыру на потолке, вызвав низкий гул, от которого завибрировали кости черепа. А затем где-то вдалеке эхом раскатился гром. Щенок взвизгнул и на некоторое время заткнулся.

Видимо, на нас надвигалось что-то очень серьёзное. Вряд ли обычный дождь смог бы так сильно напугать зверя. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Уже больше месяца стоит засушливая жара, от которой плавится мозг, и без последствий такие вещи никогда не проходят.

Ветер уже завывал без конца, лишь постоянно усиливаясь. От его резких порывов снаружи что-то постоянно трещало. Начало быстро темнеть, а значит, тучи уже совсем близко. Выходит, хорошо, что мы не смогли выбраться из склепа. Сейчас снаружи гораздо опаснее. Наверняка там уже ветки летают, а ураган только набирает силу. И учитывая тот факт, что плотность атмосферы на Элпис немного выше земной, скоро вслед за ветками начнут валиться деревья.

Дыра в потолке замигала ярким светом, выхватывая детали из мрака склепа. А затем грохнуло так, что я вздрогнул, хоть и ожидал чего-то подобного. Щенок жалобно заскулил. Наверняка ищет, куда бы приткнуть нос, но увы, тел сородичей уже нет, а забиться здесь больше некуда, разве что в угол.

— Фу бля, — поморщился я, когда очередной порыв ветра разметал запах зловонной кучи.

Пересилив себя, я всё-таки поднялся и, сильно хромая, поковылял за лопатой. Пары ударов штыком в грунт хватило, чтобы получилась приличная ямка. Закопав дерьмо, я наконец смог вдохнуть полной грудью. Сильный ветер довольно быстро выдул вонь из тесного помещения, заполнив его свежим озоном. Даже голова закружилась от избытка кислорода в крови.

Снова сверкнула молния. На этот раз гром ударил практически одновременно с разрядом. От его грохота зазвенело в ушах и казалось, вздрогнула земля. Снаружи раздался жуткий хруст, сопровождаемый жалобным стоном, а затем в дыре мелькнула тень.

— Ну вот и деревья посыпались, — задумчиво пробормотал я и вжал голову в плечи от очередного разряда молнии.

Этот был совсем близко. Возможно, угодил в землю буквально в паре метров от нашего скромного убежища. Но эффект, который за этим последовал, заставил меня открыть рот от удивления.

Вначале зашевелились волосы. Видимо, от огромного количества энергии, разлитой в воздухе. А затем помещение преобразилось. Это было очень похоже на то, что я видел, когда получил разряд электрошокером при попытке сопротивления европейцам. Всего на мгновение меня перенесло в прошлое. Точнее, даже не меня, а склеп, который по факту таковым не являлся. Осознание пришло внезапно, будто я это знал.

Мы находились в библиотеке. Не такой, которую привыкли видеть на Земле. Эта была скорее цифровой и загружала знания сразу в мозг, записывала на подкорку. Когда-то давно здесь стояли удобные кресла, а сама база знаний висела под потолком. Именно её мы с Жухлым и откопали. Поэтому я и вижу то, что стояло на этой земле раньше. И я был прав: арка, что мы обнаружили, вела сразу на выход.

Жаль, понимание продлилось недолго. Казалось, в этот момент я познал все тайны древней цивилизации, видел все её технологии и достижения и даже то, как этот мир канул в небытие. Вот только стоило наваждению развеяться, все знания моментально улетучились, оставив лишь какие-то детали. Но и они постепенно таяли, словно прекрасный сон, который очень хочется задержать в памяти, но который неумолимо ускользает.

Из оцепенения меня вывел вой щенка. А затем через пробитый потолок на нас обрушился град, и я в очередной раз порадовался, что не смог покинуть древнюю библиотеку. Лёд, который к нам влетал, был размером с кулак Жухлого, и получить таким по башке…

Я вернулся на своё место и, вытянув раненую ногу откинулся на стену, наблюдая за стихией через дыру. Ливень вперемешку со льдом врывался к нам сплошным потоком, словно водопад. Пока нам везло, но лишь потому, что мы когда-то устроили здесь раскопки. Вода не задерживалась посередине и сразу срывалась в траншеи вдоль стен.

Щенок уже выскочил наружу, спасаясь от потопа, и каждый новый удар молнии заставлял его взвизгивать и метаться в поисках безопасного угла. Судя по всему, страх перед природой оказался гораздо сильнее, чем перед двуногим гигантом. И в очередной мощный раскат зверёк метнулся ко мне и закопался носом по куртку.

— Ну тихо, тихо. — Я погладил его трясущееся тельце. — Ничего здесь с нами не случится.

Но как оказалось, с выводами я сильно поспешил. Вода прибывала слишком быстро, благо град начал мельчать. Но ветер продолжал рвать деревья, периодически завывая, когда порывы влетали в потолочную дыру. Спустя несколько минут мне пришлось подняться, потому как вода уже выбралась за пределы шурфа и знатно намочила мой зад. А учитывая количество льда, что успел насыпаться с неба, её температура оставляла желать лучшего. Помещение давно превратилось в холодильник, но пока одежда была сухой, температура казалась терпимой. Сейчас же ноги по щиколотку погрузились в воду, и тело начала бить мелкая дрожь. Лишь крохотный комок меха, который я продолжал держать на руках, хоть как-то меня согревал.

Вот только дождь и не думал прекращаться. Такими темпами нас скоро зальёт по самую макушку. Будь вода хоть чуточку теплее, я бы, возможно, этому даже порадовался. Потому что появится хороший шанс выбраться на поверхность. Но мы сдохнем от переохлаждения, прежде чем её уровень доберётся до потолка.

— Не ссы, мелкий, мы что-нибудь обязательно придумаем, — пообещал я щенку.

В ответ он поднял мордочку, жалобно на меня посмотрел и вдруг лизнул мягким языком в щёку.

— Признал наконец, — усмехнулся я и почесал егоза ухом.

В отличие от меня, его уже не трясло. Почувствовав себя в безопасности, он быстро освоился и согрелся. А вот мне приходилось несладко. Ледяная вода пропитала штаны, и теперь меня не спасал крохотный источник тепла на руках. Да и держать его становилось всё сложнее. Мышцы затекали от неизменной позы, к тому же ещё и рюкзак давил на плечи.

Град наконец-то закончился, но вместе с тем усилился дождь.

Вода достигала уровня коленей, когда я наконец-то решил выбираться из библиотеки, которая внезапно превратилась в ловушку. Но был и плюс. От холода онемели ноги, плюс всё ещё работало обезболивающее. В общем, шансы есть, тем более что ветер тоже начал стихать. Да, там мы сейчас промокнем до нитки, но это всё же лучше, чем торчать здесь и надеяться на чудо.

Придерживая зверя одной рукой, я стянул одну лямку рюкзака, перекинув его вперёд. Руки слушались плохо. Раны на ладонях саднили, но по сравнению с ногой это было ничто. Лишь бы хватило сил стерпеть боль, когда я буду подниматься по верёвке.

Щенок засуетился, поняв, что я собираюсь сунуть его в мешок. Но выбора я ему не оставил. Да и он быстро понял, что вариантов не сильно много. Можно, конечно вырваться, но тогда придётся почувствовать на себе ледяную воду, а это ему явно нравится меньше. В итоге он всё же смирился. К тому же понял, что в рюкзаке не так уж и страшно.

Я снова закинул его на плечи. Несколько раз взмахнул руками, разминая затёкшие мышцы, и направился к провалу. Дождь крупными каплями ударил в лицо, буквально за секунды вымочив насквозь всю одежду. На всякий случай я подёргал верёвку и убедился, что она всё ещё крепко привязана к дереву. С другой стороны, что ей будет? Даже если ствол повалило, деваться ей особо некуда.

Глубоко вздохнув, я ухватился за тонкий фал как можно выше и попытался подтянуть тело. Резкая боль пронзила ладони, но я смог стерпеть и удержаться. А затем снова спрыгнул вниз, поливая себя последними словами, так как напрочь забыл про винтовку. Хорошо, что ещё в самом начале грозы я догадался приставить ее к стенке, так хотя бы не пришлось мочить руки. Впрочем, сухими их сейчас можно назвать с большой натяжкой.

Повесив оружие на шею, я снова подошёл к провалу и ухватился за верёвку. На этот раз боль уже не казалась такой резкой, хотя я всё равно терпел её на самом пределе.

Но мы выбрались.

Дождь хлестал как из ведра. Вокруг было сплошное месиво из перекрученных между собой деревьев. Один из стволов, видимо тот, чью тень я видел через дыру, валялся в опасной близости от провала. Буквально несколько сантиметров левее — и мы бы навсегда остались запечатаны в библиотеке, которая как раз и превратилась бы в склеп.

Поняв, что мы наконец-то выбрались на свободу, щенок затрепыхался в рюкзаке. И прежде чем я успел отреагировать, выскочил. Он плюхнулся в грязь и, поджав хвост, умчался, прячась под кронами поваленных деревьев.

— Эй, ну ты чего? — Присев на корточки, я попытался высмотреть волчонка. — Всё же так хорошо начиналось.

Мне стало грустно. Не знаю, на что я надеялся, ведь даже на Земле приручить волка практически невозможно. А местные звери так и вообще не имеют ни малейшего понятия о домашнем уюте. Тем не менее я верил, что у меня получится, а оно вон как вышло.

— Ну и хрен с тобой, — буркнул я и выудил из кармана компас.

Сверившись со стрелкой, я определил будущее направление, но прежде чем отправиться в путь, нужно было ещё кое-что сделать. Доковыляв до поваленной сосны, я выбрал более-менее подходящую ветку и принялся рубить её ножом. Отделив её от ствола, уселся на него и не спеша очистил полученную корягу от мелких отростков. Затем отсёк верхушку и получил рогатину, которую тут же сунул под мышку, примеряясь к длине. Костыль получился так себе, но передвигаться с ним было значительно легче. Только рогатина сильно впивалась в кожу. Но и с этой задачей я справился, обмотав её запасной рубахой.

Верёвку я отвязал. Часть отрезал, чтобы закрепить тряпку на рогатине, остальное смотал и убрал в рюкзак. К тому моменту дождь уже начал стихать. Я ещё раз попытался позвать волчонка, но так остался без ответа. В итоге плюнул и отправился на поиски лагеря учёных.

И эта задача оказалось очень непростой. Мало того, что для этого пришлось преодолеть бурелом, так ещё всё вокруг было очень скользким от дождя.

Но я не спешил. Тщательно прощупывал место, куда собирался поставить ногу или костыль. В общем, худо-бедно, но я продвигался.

В воде надобности не было, но жрать хотелось просто невыносимо. Из запасов осталась только консервированная каша в упаковке саморазогрева, но я решил оставить её на самый последний момент, когда от голода уже не останется сил, чтобы передвигать ноги. А чтобы хоть как-то унять тянущую пустоту в желудке, посасывал небольшую хвойную веточку. Честно говоря, помогало слабо. И ведь как назло, вокруг ни единой твари, даже орехов нет.

Казалось, что я иду уже очень долго, но стоило обернуться, как захотелось выругаться. Бурелом возле библиотеки всё ещё отчётливо просматривался сквозь деревья, а значит, для привала ещё слишком рано. Зато улыбнуло другое: волчонок выбрался из убежища и плёлся следом за мной. Но когда понял, что его заметили, тут же нырнул за ближайший ствол и спрятался. Ну и пусть себе. Жрать захочет — подойдёт. Лишь бы держался рядом, а остальное — вопрос времени.

Настроение сразу пошло вверх, даже когда на пути появилась очередная полоса поваленных деревьев.

Окинув взглядом новое препятствие, я невольно поморщился. Обойти это вряд ли получится, так что придётся лезть напролом. Главное — не спешить, чтобы не угодить больной ногой в ловушку. Задачка, конечно, та ещё, но и выбора у меня особого нет.

Так, метр за метром я постепенно двигался к цели, пока тело окончательно не сдалось. Утратив бдительность, я наступил на торчащий корень, и нога тут же поехала. Контролируемого падения не вышло: приземлившись на копчик, я взвыл от боли. Притом даже не понимал, где она сильнее: в ноге или ушибленном месте.

Выждав, когда она наконец стихнет, я отполз немного в сторону и привалился спиной к дереву. Глаза закрывались, но я усилием воли оставался в сознании. Нужно ещё позаботиться об ужине, и желательно так, чтобы осталось немного на утро.

Несколько минут я всё же выделил на отдых, а затем взялся за дело. По пути я заметил небольшую тропу. Помню, ещё подумал, что на ней прекрасно встанет ловушка, но почему-то упрямо прошёл мимо. А оказывается, стоило её соорудить и дать организму время на отдых. Теперь придётся возвращаться. Вряд ли, конечно, удастся сегодня отведать добычу, но к утру там обязательно кто-нибудь попадётся.

Для верности я зарядил несколько силков и удалился на безопасное расстояние, чтобы не смущать зверя посторонним запахом. Не упустил я и тот факт, что щенок продолжал идти по моим следам. А когда добрался до тропы, тут же включил охотничьи инстинкты, обнюхивая всё вокруг. К ловушкам он не приближался, так как от них смердело плотью сородичей. И это радовало. Не хотелось бы возвращаться и перезаряжать их. К тому же он своим визгом обязательно распугает всю округу.

Вернувшись к вещам, я устало привалился к дереву и бросил косой взгляд на рюкзак. Колебался недолго. Вскоре я уже вскрывал банку с кашей и потрошил пакет с химикатами саморазогрева. Аромат от неё исходил просто волшебный. Живот натурально рычал, предвкушая скорую трапезу, и я не стал томить его долгим ожиданием. Каша едва успела согреться, даже химикаты не прореагировали до конца, а я уже вовсю работал ложкой.

Осмелел и щенок: выбрался из укрытия и замер в нерешительности в паре метров от меня. А морду состряпал такую, что я при всём желании не смог ему отказать.

С великим трудом я заставил себя остановиться и вывалил остатки каши недалеко от себя, буквально на сколько хватило руки. Подняться было уже выше моих сил.

— Надо бы тебе имя придумать, — пробормотал я, глядя на то, как зверёк осторожно подкрадывается к лакомству. — Может, Ссыкло? Хотя нет, ведь как корабль назовёшь… А мне бы не хотелось, чтоб ты таким и остался. Шкет — тоже не очень. Хочу чтобы ты вырос огромным зверюгой и наводил ужас на всех вокруг. Ну давай, подскажи немного?

Я задумался, перебирая в уме всевозможные клички земных собак. Но ни одна из них не подходила моему юному другу или не нравилась мне. Хотелось назвать его как-то забавно, но тем не менее угрожающе, вот только мозги совсем отказывались думать. Постепенно наваливалась сытость, отчего веки тяжелели с каждой секундой. Уже на границе между сном и реальностью я почувствовал, как мелкий плюхнулся радом, прижавшись спиной к ноге. Я улыбнулся и окончательно провалился в царство Морфея.

Ночью меня начал колотить озноб. Да и общее состояние сложновато назвать нормальным. Голова в тумане, мысли путаются. Даже без термометра было ясно, что у меня жар. Ну, этого следовало ожидать, учитывая условия, в которых я находился последние дни. Одно то, что я дважды едва не замёрз насмерть, не могло пройти без последствий.

Трясущимися руками я выудил фонарик из кармана, своим копошением неслабо перепугав щенка. Пискнув, он отскочил и уставился на меня сонными глазами. Но мне сейчас было совершенно не до него, самому бы не сдохнуть. Подсвечивая фонарём, я закопался в рюкзаке в поисках аптечки. Жаль, но жаропонижающего у меня нет. Оно давным-давно закончилось, когда наша колония переживала первую эпидемию местного вируса. Очень сильно смущала тупая, пульсирующая боль в ноге. И судя по всему, жар у меня именно от этого.

Бинты на ощупь оказались влажными, чего я как раз и боялся. После дождя я давно обсох, а значит, течёт именно из раны. Сняв повязку, я убедился в этом окончательно: она вся была жёлтого цвета. Похоже, антибиотик справлялся плохо. Да оно и неудивительно. Мне бы покоя пару дней, да где же его взять. Может, когда доберусь до лагеря учёных, смогу хоть немного передохнуть. Но такими темпами скоблить мне до него ещё очень долго.

Опыт обработки раны в темноте у меня уже имелся, а потому справился я относительно быстро. Последнюю дозу обезболивающего отложил на потом. Организм уже более-менее привык, и боль не ощущалась так остро, как в самом начале. Но рана выглядела очень плохо. Края начало выворачивать, вокруг всё опухло и покраснело. По-хорошему бы швы снять и как следует всё промыть, но силы очень быстро меня покидали. Вряд ли успею забинтовать.

Вылив на рану ещё немного зелёнки, я дождался, когда пройдёт жжение, и, набрав в шприц двойную дозу антибиотика, снова обколол всё по кругу. Затем устало отвалился, перевёл дух и принялся заматывать. С перевязкой тоже дела обстояли плохо. В аптечке осталась последняя упаковка, и если дело не пойдёт на лад, вскоре придётся использовать грязные бинты, чего мне совсем не хотелось. К слову, руки чувствовали себя куда как лучше, несмотря на то, что я постоянно их беспокоил.

Покончив с раной, я свернулся калачиком, чтобы хоть как-то согреться. Щенок словно специально не спешил ко мне приближаться. Так я и провалялся в полубреду до самого утра.

Не знаю, что в итоге сработало: увеличенная доза лекарства или скрытые резервы организма, но под утро я был весь мокрый от пота. Зато мозги слегка прояснились, а вот слабость в теле усилилась.

Осушив примерно половину фляжки, я снова запустил испаритель, чтобы она набралась. Немного полежал, собираясь с силами, и, кряхтя как старик, поднялся на ноги. Пульсация в ноге ушла, да и бинт был сухим, хоть и покрылся коркой. Видимо, за улучшение самочувствия следует поблагодарить антибиотик.

Щенок, свернувшись калачиком, дрых неподалёку и никак не реагировал на мой шорох. Вначале я хотел ткнуть в него костылём, но затем решил, что лучше не трогать. Пусть спит, а я пока проверю ловушки. Глядишь, скоро мы сможем как следует набить живот, а там, получив достаточно энергии, и организм начнёт увереннее бороться с заразой.

Единственное, что меня смущало, так это место привала. Нам несказанно повезло, что ночью нас не посетил какой-нибудь хищник. Хотя не исключено, что это волчонок отпугивает нежелательных гостей своим запахом. Не зря же он весь вечер бегал по поляне, окатывая мочой каждую кочку. Нет, определённо, пора бы уже дать ему какую-нибудь кличку.

Глава 11 Сложности ландшафта

Как бы мне ни хотелось сразу отправиться в путь, пришлось на пару дней задержаться, чтобы дать организму отдых. Искать убежище в лесу я тоже не стал. Во-первых, на это легко можно убить целые сутки, а во-вторых — лень. Но и сидеть совсем без дела тоже не получилось.

Пока проверял ловушки, две из которых принесли мне добычу, несколько раз останавливался, чтобы переждать головокружение. Остатки сил ушли на сбор валежника для костра. А пока готовил завтрак (или уже обед, если судить по времени суток), едва не вырубился. И, чтобы уж жизнь совсем мёдом не казалась, устроил себе очередную перевязку. Однако старый бинт выбрасывать не стал, как всегда делал до этого. Припрятал его в рюкзаке, чтобы постирать, как только доберусь до какого-нибудь водоёма.

Щенок следовал за мной как привязанный, однако приближаться всё ещё не спешил. Вздрагивал и отскакивал при каждом моём движении. Стоило даже курткой зашуршать, как он тут же сваливал, поджав хвост. Ну хоть не сбежал — и то хлеб.

Человек, как ни крути, существо стайное и без коммуникации начинает потихоньку сходить с ума. Вот и я при всей своей нелюбви к обществу плавно ехал крышей. С другой стороны, разве мало на свете людей, которые любят разговаривать с животными?

— Ну чего ты такой ссыкун-то? — усмехнулся я, когда волчонок в очередной раз отскочил от брошенной в его сторону косточки. — Жри давай, тебе тоже силы пригодятся.

Зверёк как-то странно на меня посмотрел, не спеша подобрался к добыче, но как только её подхватил, тут же отскочил на безопасное расстояние. Кость он проглотил буквально в один укус и снова уставился на то, как я обгладываю мясо с очередной заячьей лапы.

— Как же тебя назвать? — Я в очередной раз задумался над кличкой питомца. — Может, Серёгой? Ну что, будешь Серый, тебе как раз подойдёт. Эй, Серый!

Однако щенок никак не отреагировал, даже ухом не повёл. Дождался следующей подачки и захрустел, перемалывая кость, будто карамельку.

— Не хочешь, значит? А как тебе Жуть? Будешь страх на всех наводить. Или опять не то?

Волчонок продолжал усердно грызть толстую берцовую кость, нагло игнорируя мои слова. Не знаю почему, но в голове вдруг всплыл Жухлый. И вроде он не отличался храбростью, зато размеры имел внушительные, да и здоровье как у быка. Чём-то мохнатый друг мне его напоминал.

— Жухлый, — позвал питомца я, и он тут же вскинул мордочку. — М-да, ну и вкусы у тебя, приятель. Дело, конечно, твоё, но я бы на твоём месте лучше подумал.

Щенок наконец справился с костью и уселся, глядя на меня немигающим взглядом. Я как раз освободил спинку от мяса, оставив нетронутыми рёбра, оторвал от тушки вторую лапу и бросил остатки Жухлому.

Увидев объём подачки, тот даже про страх забыл. Однако подхватив кусок, отобедал его чуть дальше обычного. Видимо, на тот случай, если я вдруг передумаю и попытаюсь отобрать. Ему ведь невдомёк, что я даже вторую лапу вряд ли осилю. Да и кости меня не очень-то интересуют.

Наевшись, что называется, до отвала, я привязал вторую тушку повыше, чтобы Жухлый не растрепал, закинул под голову рюкзак и завалился спать в обнимку с винтовкой.

Так прошёл первый день. Второй мало чем от него отличался. Я старался поменьше нагружать ногу и побольше спать. Волчонок тоже старался придерживаться графика. Ко мне он по-прежнему подходил только ночью, но к концу привала хотя бы перестал вздрагивать от каждого шороха.

Нас никто не беспокоил, и я окончательно уверился в том, что это заслуга Жухлого. Он неустанно продолжал метить территорию, отпугивая запахом конкурентов. А учитывая тот факт, что волки не ходят по одному, вряд ли даже медведь рискнёт связываться со стаей.

Утром на третьи сутки я почувствовал себя значительно лучше. Нога уже не отдавала резкой болью при каждом шаге, а ещё начала дико зудеть. Понятно, что до окончательного выздоровления мне далеко и в идеале стоит поваляться ещё пару дней, но морально я уже не мог оставаться без дела. А потому, проверив силки и привязав на рюкзак очередную добычу, отправился в путь.

По моим прикидкам, до горной реки мы должны были добраться дня за три, максимум — четыре. Куда идти дальше, я не имел ни малейшего понятия. По логике, лагерь учёных должен располагаться недалеко от воды. Насколько я помнил, Мутный что-то рассказывал про озеро, где он засёк баб. Охотиться они уходили на север, но спокойно могли загрести ближе к западу. Если сложить все эти данные плюс то место, где мы распрощались с Татьяной, я приблизительно представлял, где может находиться лагерь.

Вряд ли, конечно, они мне обрадуются. С другой стороны, сейчас не самое подходящее время, чтобы держаться порознь. Элпис продолжает подбрасывать сюрпризы, и неизвестно, сколько ещё фокусов припасено у неё в рукаве. Кто знает, вдруг та пещера в горах поможет мне активировать знания из библиотеки? Сам-то я точно с этим не разберусь, так что умные головы не помешают.

Впрочем, на случай важных переговоров я тоже кое-что припас. Нет, ничего такого, чисто шкурный интерес. Скорее даже мотивация, против которой не сможет устоять ни один нормальный человек: халява.

После того как рой уничтожил корабль европейцев и наверняка устроил качественный погром в их лагере, там, на сто процентов, осталось очень много ценного, а главное —никому не нужного добра. Лично мне бы сейчас не помешал принтер, чтобы пополнить запас крылатых пуль. И вряд ли от этого откажутся учёные мужи, потому как жить в дикой природе без пистолета —ну такое себе удовольствие. Не исключено, что до кучи среди руин обнаружатся ещё и медикаменты. А их ценность вообще близка к божественному дару.

Я даже остановился и задумался о том, правильно ли поступаю? Может, вначале стоит самому прошерстить место крушения и полазать по руинам лагеря, прежде чем сдавать это место сомнительным союзникам? В итоге здравый смысл победил и, сверившись с компасом, я снова поковылял в сторону горной реки. Благо планшет с записями и контрольными точками на карте остался цел, а уж сориентироваться по азимуту — секундное дело.

До остова корабля учёных я добрался к вечеру третьего дня. Разбил некое подобие лагеря и разделил с Жухлым ужин. Щенок уже перестал меня бояться и спокойно щёлкал костями какой-то пернатой твари. В птицах я разбираюсь слабо, да и названия мы им особо не раздавали. Так, чисто для определения: большая чёрная или жирная серая. Летает, жрать можно? Значит, запоминаем внешний вид — и вперёд. А уж ястреб она там или голубь, нам было совершенно наплевать.

Покончив с трапезой, Жухлый по привычке обежал территорию, оставляя после себя небольшие подтёки. Затем спокойно развалился возле меня, уложив жуткую морду мне на колени. Даже позволил потрепать себя по загривку, как настоящий ручной пёс.

К слову, пернатый, которого мы сейчас сожрали — это его добыча. Заметив птицу, я даже винтовку вскинуть не успел, как он одним точным броском, упокоил будущий ужин. Пришлось, конечно, за ним побегать, насколько мне позволяла больная нога, прежде чем отобрать добычу. Но сам факт…

— Завтра должны уже до лагеря добраться, — оповестил Жухлого я. — Ты, главное, никого не бойся, я тебя в обиду не дам.

В ответ волчонок широко зевнул и сладко почавкал. Глядя на него, я тоже растянул рот, едва не вывихнув челюсть. Вот же заразная штука…

Вместе с приятной тяжестью в животе пришла сонливость. И сопротивляться ей я не стал. Поправил Жухлого, сунул под голову рюкзак и уже через секунду провалился в царство Морфея.

Вот только выспаться сегодняшней ночью мне было не суждено. Я даже толком вырубиться не успел, как Жухлый подорвался и протяжно завыл.

Я подскочил и первым делом осмотрел мир через прицельную планку винтовки. А убедившись в отсутствии опасности, обратился к мохнатому другу:

— Ну и чего ты орёшь на всю округу?

Волчонок замер и бросил на меня такой взгляд, будто я конченый придурок и не желаю замечать очевидного. А затем отвернулся и снова завыл во всю глотку.

Вокруг царила ночь, но света двух лун хватало, чтобы рассмотреть всё, до самой кромки леса. Вот только там ничего не происходило, а до меня не сразу дошло, что Жухлый завывает в сторону руин. Лишь когда за деревьями проявилось слабое свечение, я начал догадываться, что дело вовсе не в хищниках. Что-то проснулось там, на кладбище былой цивилизации.

По хорошему, мне бы взять ноги в руки и двинуть подальше от опасного места, но я почему-то решил поступить иначе. Накинув на плечи рюкзак, я снова поднял винтовку и медленно двинулся к кромке леса, за которой начинались руины.

Жухлый заткнулся и поплёлся следом. Обычно, когда дело касалось каких-то зверей, он без раздумий бросался вперёд. Сейчас он даже уши прижал и натурально прятался за моими ногами.

Выбравшись на край поля усыпанного камнями и поросшего чахлым кустарником, я обнаружил источник свечения. И нисколько не удивился тому, что оно исходило от раскопок — било лучом прямо из шурфа.

Стало немного страшно, особенно учитывая то, что способно вырваться из застенок. Но любопытство продолжало гнать меня вперёд.

Жухлый совсем не разделял моего интереса и снова взвыл, замерев на краю поля. Я попытался его подозвать, но он так и не сдвинулся с места, полностью оправдывая свою кличку. Нет, я тоже испытывал страх, но моя бывшая профессия помогала обращать данную эмоцию в оружие. Понятно, если там окажется рой, мне не помогут никакие навыки, но заставить себя уйти было выше моих сил.

— Меня кто-нибудь слышит? — вдруг донеслось из раскопа. — Командный центр вызывает группу колонистов, приём. Меня кто-нибудь слышит? Командный центр…

И так по кругу, словно заевшая пластинка.

Я моментально растерял все остатки благоразумия и бросился к яме. Шутка ли, спустя долгие четыре года услышать голос с Земли⁈ Да мне в тот момент было совершенно наплевать на всё, что могло прятаться в руинах. Будь там хоть рой, хоть сам дьявол. Мне наконец-то подвернулся шанс понять, что происходит дома. Почему столько лет никто не выходил на связь? Почему европейцы без зазрения совести уничтожают наши колонии. И вообще: какого хера⁈

— Алё! Алё, бля! — закричал я в микрофон.

Меня даже не волновал вопрос, откуда в яме взялась радиостанция, а точнее, приличных размеров кусок панели управления. Мало того, я не задумался, откуда берётся энергия, которая всё это питает. Меня беспокоили слова, которые продолжали вырываться из динамиков после того, как я ответил на вызов. Они не менялись, будто меня не слышали или хуже того: просто транслировали зацикленную запись.

— Да чтоб вас черти дрючили! — вспылил я и пнул панель. — Я вас слышу, Земля! Алё, вашу мать!

Но нет, голос продолжал монотонно повторять запрос, никак не реагируя на мои попытки ответить. Это продолжалось некоторое время, пока звук не перешёл в шипение, а затем и вовсе в какой-то непонятный писк. Но я не отчаивался и продолжал что-то кричать в надежде, что мой голос запишется, и когда начнётся рабочий день, меня кто-нибудь услышит.

Сбиваясь с одного на другое, я тараторил обо всём, что с нами случилось. Не забыл упомянуть и о нападении европейцев, и о странных остатках древних технологий. В общем, нёс всё, что только приходило в голову.

Завывание всё усиливалось, пока в один прекрасный момент не переросло в какие-то ужасающие, булькающие звуки.

А затем всё резко затихло. Огоньки мигнули в последний раз, и панель погасла. Естественно, все мои попытки хоть как-то оживить оборудование остались без успеха. Только слегка успокоившись и тщательно осмотрев кусок панели, я начал задаваться правильными вопросами: откуда она здесь взялась и что заставляло её работать? И если на первый я смог получить ответ, подсветив надписи фонарём, то со вторым вряд ли справился бы даже профессор по энергетике. Потому как провода попросту валялись на земле, а внутри не обнаружилось и малейшего намёка на элементы питания.

Сама панель, скорее всего, рухнула с неба, когда рой разбирал корабль европейцев на части. Выбравшись из шурфа, я в этом убедился, осветив поле фонарём. Всевозможные осколки и куски обшивки валялись повсюду. Так что с этим всё более-менее ясно. И хрен с ней, с энергией, тем более что мы и близко не понимаем, как до сих пор работают технологии древних. Но кто настроил связь? И ведь именно с нашим командным центром?

— Ву-у-у, — снова раздался вой Жухлого с края поля.

— Да здесь я! — выкрикнул я, и зверь моментально затих.

Не прошло и минуты, как на краю раскопа появилась его любопытная морда. Однако спускаться ко мне он не спешил. С любопытством обнюхивая края шурфа, волчонок взялся метить территорию.

— Меня только не обоссы, — на всякий случай предупредил я.

Выбравшись из раскопа, я уселся рядом и уставился на небо. Горизонт уже окрасило в бирюзовый цвет, а значит, скоро появится третья луна. Самое красивое явление на Элпис. За все пять лет мне удавалось застать его трижды. Нет не потому, что оно очень редкое, просто по ночам я привык спать, да и небосвод не всегда чистый.

Бирюзовый шар медленно поднимался, и в один момент его свет заиграл в пылевых кольцах, что опоясывали планету. Вид был настолько потрясающий, что от него замирало сердце. А ещё он вызывал ностальгию. Да, я скучал по родной планете, и объяснить это не получалось.

Ведь именно здесь была та самая свобода, о которой ходит столько разговоров. Нет ни власти, ни законов кроме тех, что мы принесли с собой из прошлого. Мы полностью предоставлены сами себе и вольны делать всё, что только взбредёт в голову. И несмотря на всё это, я очень хотел домой.

— Ладно, хорошего понемногу, — буркнул я и поднялся. — Завтра у нас трудный день, и хорошо бы к вечеру отыскать лагерь учёных.

Жухлый бросил на меня косой взгляд и первым умчался с поля. Я, хромая, отправился за ним, но у кромки леса всё равно замер и немного полюбовался космическим чудом.

Утром, проглотив остатки дичи, мы двинулись дальше. До реки от останков корабля было рукой подать, но с моей скоростью, на это ушло больше часа. И здесь я уткнулся в первое непреодолимое препятствие. Прошедший недавно ураган с проливным дождём превратил небольшую горную речушку в бурлящий поток. И теперь о том, чтобы перебраться на другой берег, не могло быть и речи. С другой стороны, совсем не факт, что мне это нужно.

Дальше нас ожидал небольшой уступ. Здоровым я бы преодолел его минут за двадцать, но сейчас это было попросту нереально. Как ни крути, а подниматься по вертикальной поверхности с больной ногой — сродни самоубийству. И вроде высота всего метров семь, но увы, придётся искать другой способ.

Немного подумав, я сверился с компасом и двинулся против течения. Скорее всего, люди, пережившие нападение роя, пошли именно туда. Да и Мутный видел их севернее. Эх, нужно было взять у него контрольную точку на всякий случай. Но теперь уже поздно.

Уступ постепенно становился ниже, и вскоре я уже без проблем мог видеть, что находится за его пределами. А там, на сколько хватало глаз, простиралось ровное плато, заросшее травой, словно шотландский газон. Вид, конечно красивый, вот только спрятаться здесь негде, а значит, люди, скорее всего, двинулись дальше.

То, что я увидел дальше, в очередной раз перевернуло моё представление об этой планете. Нечто похожее я видел и на Земле. Не воочию, конечно, но в интернете, фотографий подобных мест — пруд пруди. Уступ резко пошёл вверх, и на высоте примерно пяти метров обнаружились рукотворные пещеры. Почему я так решил? Да всё просто: природа вряд ли станет украшать вход портиками, да и строгую геометрию она практически никогда не соблюдает.

Что это? Зачем? А главное: как? Насколько мне известно, люди на нашей родной планете и по сей день не могли дать внятного ответа на эти вопросы. Ни лестниц, ведущих к странным кельям, ни даже подобия ступеней или хотя бы козьих троп. Просто вертикальная стена, где на недосягаемой для человеческого роста высоте кто-то вырезал в породе небольшие комнатки. И вопрос даже не в том, как они туда забрались, ведь для этого существуют строительные леса. Я не понимал, как они использовали их впоследствии. При том некоторые из них были запечатаны. А по-другому и не скажешь, глядя на каменную плиту, которую без помощи техники невозможно сдвинуть с места.

Впрочем, если взять в расчёт рой, который без труда переработал в труху корпус космического корабля, можно с лёгкостью представить, как он выгрызал подобные сооружения в камне.

Я брёл по берегу, рассматривая остатки трудов инопланетной цивилизации, и почему-то проводил параллели с земными похожими пещерами. Как знать, вдруг это было пробой пера, прежде чем устроить глобальную экспансию? Мы ведь тоже готовились, несмотря на то, что наши технологии сильно уступали местным. По крайней мере, насколько мне известно. А вдруг мы потомки местного человечества? Как знать…

Вскрыть бы базу знаний, что я получил. Наверняка там есть все ответы. В том числе и на вопросы, что случилось с местными и почему планета обезлюдела. Если их жизни унесла война, то с кем? Если это была какая-то катастрофа, тогда где остатки выживших? Ведь так не бывает, чтобы бац! — и никого не осталось. Для этого нужно сильно постараться и буквально целенаправленно вырезать всех подчисту́ю. И опять же, этим должен заниматься кто-то извне, потому как будь это внутренний конфликт, остались бы победители. Но нет, только камни рассказывают о том, что когда-то здесь кипела разумная жизнь.

Внезапно, Жухлый остановился и начал принюхиваться. Затем шерсть на его загривке поднялась, а из груди вырвалось утробное рычание. Естественно, я ничего не почувствовал, однако звериному чутью всё же доверился. Спрятаться здесь по-прежнему было негде, но и я прекрасно просматривал всё, что находилось впереди. А там было пусто. Загадочные пещеры остались позади, и пейзаж заполняли лишь камни да поток горной реки, за грохотом которого едва удавалось расслышать собственные мысли. А мой нос, увы, не обладал достаточным чутьём, чтобы определить опасность.

Некоторое время я внимательно всматривался в даль, держа винтовку в боевом положении. Но так ничего и не заметил. Тем не менее Жухлый продолжал нервничать, а стоило мне сделать шаг вперёд, снова зарычал. Значит, то, чего он опасался, никуда не исчезло.

Немного пораскинув мозгами, я сделал вполне логичный вывод: таким образом он реагирует на лагерь. Вряд ли ему нравится большое скопление двуногих. Меня он тоже не сразу принял. Прошла почти неделя, прежде он позволил к себе прикоснуться, да и то сразу отпрыгнул. Это сейчас он уже понимает, что мне можно доверять, но ведь в большом скоплении людей волчонок не бывал ни разу.

Эти мысли меня успокоили, но не так, чтобы совсем. По крайней мере, винтовку я убирать не стал, да и вперёд продвигался уже более осторожно. Вскоре взгляд упёрся в расщелину, разделяющую скальный массив. По ней свободно можно пройти уступ насквозь, но для этого всё же придётся как-то преодолеть реку. И вот ведь удача! Бросив взгляд под ноги, я вдруг увидел верёвку, которую кто-то надёжно закрепил обоими концами к каждому берегу. С моей стороны она была привязана к металлическому штырю, который наверняка глубоко загнали в щебень, а с противоположной подходила к уступу.

— Вот и ответ, — пробормотал я. — Ну ты как, братан? Со мной или дальше пойдёшь своей дорогой?

Жухлый, естественно, не ответил. Но по его поведению было ясно, что переправляться он не желает. Я присел на одно колено и подманил мохнатого друга. Он хоть и не с первой попытки, но всё же подошёл и даже дал себя погладить.

— Ну что, пойдёшь на ручки? — спросил я и, не дожидаясь ответа, подхватил волчонка. — Ох ты ж… Нифига ты пачку за неделю отожрал!

Щенок действительно знатно потяжелел, но внешне это особо не проявлялось. Хотя, возможно, это просто для меня казалось незаметным. Так бывает, когда видишь питомца каждый день. Вроде как соседский пёс с каждой неделей становится всё крупнее, а твой ну никак не желает расти. А в один прекрасный день смотришь — а твой, оказывается, даже крупнее.

Закинув винтовку на плечо, я покрепче перехватил Жухлого и, взявшись за верёвку, шагнул в бурлящий поток. Ноги сразу почувствовали давление, а ещё — лютый холод. Рана тут же начала пульсировать, и прежде чем продолжить движение, я немного постоял, давая телу привыкнуть.

Щенок начал трепыхаться, но я держал его крепко. А стоило забраться в воду по пояс, волчонок сразу притих. Видимо понял, что если я его выпущу, живым он из воды уже не выберется. Я и сам с большим трудом оставался на ногах, только верёвка давала хоть какую-то уверенность, что меня не смоет потоком в случае падения.

Выбравшись на другой берег, я некоторое время переводил дыхание. Без падения всё же не обошлось, и Жухлый в полной мере ощутил на себе всю прелесть купания в ледяной воде. Благо река в ширину была всего метра три, и я успел выбраться на берег прежде, чем щенок нахлебался. Однако теперь он снова смотрел на меня с опаской и не спешил приближаться.

— Ой, ладно тебе, — усмехнулся я. — Мне вон тоже досталось, я же не ною. Ну ты идёшь, нет?

Жухлый продолжал с недоверием коситься на меня и неуверенно переминался с лапы на лапу прямо у входа в расщелину.

— Ну и как хочешь, — отмахнулся я и, перехватив винтовку, двинулся вперёд.

Крики я услышал раньше, чем увидел сам лагерь. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии, и я ещё крепче стиснул оружие. Жухлый всё-таки решил составить мне компанию и плёлся следом, прижав уши. Совсем как вчера ночью, когда мы шли к раскопу. Неужели я опоздал и рой сейчас доделает то, что не успел при первой атаке?

Глава 12 Типичный человек

Ближе к выходу из ущелья я догадался, что рой здесь ни при чём. Да и враги из-за ленточки тоже не имели отношения к шухеру в лагере учёных.

Это были наши. Кучка выживших зэков, изголодавшихся по женскому теплу и отчего-то решивших сменить маршрут.

И теперь, когда они дорвались до вожделенного, даже не знаю, что могло их остановить. Вряд ли удастся достучаться до здравого смысла тех, кто уже вовсю пустился в разгул, почувствовал власть, полную свободу и безнаказанность. Тем более что сила оказалась на их стороне. Сильно сомневаюсь, что среди яйцеголовых окажется крепкий боец, способный дать достойный отпор и защитить женщин.

Но что делать мне? Начать убивать каждого, кто попадёт в прицел винтовки? Драться с теми, с кем прожил бок о бок несколько лет? Как остановить этот беспредел, не проливая кровь, если люди, которые его учинили, понимают лишь язык силы?

Да и не вывезу я рукопашную схватку с толпой. Даже если бы со здоровьем был полный порядок, такая драка однозначно закончилась бы моим поражением. А сейчас даже и пытаться не стоит.

Мысли метались по черепной коробке, словно стадо испуганных лошадей. Я понимал: нужно сделать хоть что-то, вот только решения не находил. А потому просто выбрался из укрытия, наблюдая за происходящим с каменным лицом. На самом деле я только делал безразличный вид, внутри меня всё кипело. Одному богу известно, каких усилий далось удержать палец на спуске и не перестрелять своих бывших сокамерников.

Я шарил взглядом по лагерю в поисках Плова. Он единственный, кто способен взять заключённых под контроль, да и то не факт. Бардак уже начался, и в такой ситуации мало что может заставить людей остановиться.

Но когда я наконец его нашёл, то сразу понял: он и не хотел тормозить заключённых. Мало того, сам принимал участие во всём этом дерьме. Плов выбрался из шалаша в одних трусах и с ухмылкой посмотрел мне прямо в глаза. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, чем он там занимался в таком виде.

Я уверенной походкой направился к нему. Жухлый повизгивал позади, так и не решившись покинуть ущелье, а я не стал его подзывать. Хрен знает, чем закончится эта история. В случае негативного исхода его попросту грохнут.

— Вы чё, совсем ебанулись⁈ — с ходу наехал на смотрящего я.

— Заглохни, Тень, — сухо обрезал меня Плов. — Пацанам нужно было расслабиться.

— Ты нормальный⁈ Это же беспредел! Или у нас теперь износ в понятия вписывается⁈

— А ты ничего не попутал? — хищно оскалился он. — Ты кто есть, чтоб мне за понятия рассказывать?

Некоторое время я собирался с мыслями, чтобы ответить на выпад, но так и не нашёлся что сказать. А потому просто поднял винтовку и направил ствол в голову авторитета.

— Останови людей, Плов, или я за себя не ручаюсь, — максимально спокойным голосом объявил я.

— Ты чё, сявка⁈ Ты на кого ствол поднял⁈ Думаешь меня на понт взять⁈ Да я таких, как ты, ещё на малолетке сотнями ломал! Я твоё очко по кругу…

— Хлоп! — оружие отработало без заминок.

Из головы озверевшего узбека вылетело облако кровавой пыли, и он рухнул на землю, словно мешок с дерьмом. Впрочем, таковым он и являлся, несмотря на все попытки казаться правильным человеком.

— Пацаны, Плова завалили! — донёсся крик откуда-то справа.

Именно это вывело меня из оцепенения.

Увы, я не профессиональный убийца, и смерть даже такого человека, каким оказался Плов, возымела определённый эффект. Всё-таки он не был посторонним, и какое-то время я даже считал его пусть не другом, но приятелем. Но то, что они устроили в лагере, выходило за рамки моей морали. Я не мог этого принять, как бы ни старался.

Нажав на спуск, я запустил цепную реакцию, и последствия не заставят себя долго ждать. По-хорошему, мне бы сейчас бежать сломя голову, но физическая форма не позволяет. А потому выход только один: валить всех, кто хоть как-то причастен к произошедшему.

Всё это я прокручивал в голове как-то отстранённо, будто мысли совсем не мои, а так, между прочим. При этом тело уже вовсю действовало. Крикуна, решившего всполошить всю братву, я пристрелил за секунду до того, как принял решение начать убивать. На его крик из соседнего шалаша попытался выбраться Мутный, но так и остался лежать наполовину внутри.

Странно, но смелый в обычных условиях Ушан вдруг попытался сбежать. И делал это грамотно, непредсказуемо виляя из стороны в сторону и сверкая при этом голым задом.

Именно в него он и словил пулю. Его крик всполошил остатки заключённых, которые с первого раза не поняли, что в лагерь явилась смерть.

Зэки словно тараканы начали вылезать из всех щелей и импровизированных жилищ. Вот только до их мозгов не сразу дошло, что происходит на самом деле. Некоторые так и умирали с выражением удивления на лице.

Но всё же нашлись и те, кто решил попытаться дать отпор.

Пуля свистнула в опасной близости, заставив меня искать укрытие. Собственно, с этим особых проблем не возникло. Я нырнул под прикрытие одного из валунов, которые в изобилии валялись на скальном плато.

И с этого момента бой пошёл по другому сценарию. Если в первые секунды схватки на моей стороне был эффект неожиданности, то сейчас бывшие товарищи уже отошли от шока и начали действовать скоординировано. Например, Цыган вылез из кустов, прикрываясь своей жертвой, женщиной, лет сорока, и не оставляя мне даже малейшего шанса на чистый выстрел. А нож возле её горла ещё больше осложнял ситуацию.

При этом ещё Клоп не давал мне высунуться, очень точно посылая пули в мою сторону. Одна из них едва не угодила в ногу, которую я по неосторожности высунул из-за валуна, когда пытался осмотреть происходящее по другую сторону. И с каждой секундой моё положение ухудшалось.

Насколько я помнил, из нашего лагеря в живых осталось человек тридцать. Я успел убрать лишь пятерых, включая смотрящего. Сейчас мне в одного нужно как-то добить ещё двадцать пять, и при этом желательно самому не сдохнуть. Похоже на задачку с отсутствием решения…

Гнев уже сошёл на нет, отчего мысли более-менее прояснились. Но легче от этого не стало, разве что пришло осознание тупости собственного поступка. Я лично загнал себя в ловушку, из которой не смогу выбраться, если не случится какого-нибудь чуда. Бежать некуда, даже со здоровой ногой это вряд ли возможно. Клоп — хороший охотник, и винтовкой пользоваться умеет не хуже меня.

— Тень, это ты там гасишься? — раздался голос Цыгана. — Чё за беспредел, братан? Ты нахуя этот геноцид устроил?

— А ты сам не догадываешься? — не выдержал и ответил я.

— За дырки ссаные своих пацанов валить — как-то не по понятиям.

— А баб насиловать по понятиям?

— Согласен, косяк вышел. Ну и как решать будем?

Внезапно позади раздался шум осыпавшегося гравия, сопровождаемый шипящим матом. Цыган не просто так заговаривал мне зубы, а отвлекал от того, кто в этот момент обходил меня с тыла. Я, конечно, отреагировал, но слишком поздно. И когда обернулся на шум, ствол пистолета уже смотрел мне в лицо.

Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Но или я ещё не был готов покидать этот мир, или со мной просто что-то не так. Вместо того, чтобы с улыбкой просматривать самые счастливые моменты прошлого, я с ужасом наблюдал за пальцем, который словно в замедленной съёмке давил на спусковой крючок. А ещё боковым зрением заметил невероятно быструю тень, метнувшуюся к моему палачу.

Его смело с ног, но без выстрела не обошлось. Однако прицел был сбит в самый подходящий момент, и пуля лишь оцарапала скулу.

Жухлый всё-таки решился ввязаться в драку, чем спас мне жизнь. И хотя ему явно не доставало массы и опыта для борьбы со взрослым мужчиной, он справился. Волчонок не стал размениваться на мелкие раны, и как только оказался сверху, впился клыками в глотку жертвы. Человек захрипел и даже попытался отбиться, но Жухлый держался крепко. Пистолет отлетел в сторону, и моему питомцу ничего не угрожало, поэтому я выключил его из внимания и сосредоточился на новой цели.

Ещё один из бывших товарищей решил, что он самый хитрый. Он высунулся из-за шалаша, который выбрал в качестве укрытия, и уже поднимал оружие, чтобы убрать угрозу в моём лице. Одного он не учёл: шалаш спасал его ровно до того момента, пока я не знал, что за ним кто-то прячется.

Стрелял я навскидку, но целиться и не требовалось. Во-первых, было достаточно его ранить, чтобы вывести из уравнения, а во-вторых, расстояние не превышало и десяти метров. С такого попасть в корпус можно даже с завязанными глазами. При наличии опыта, естественно, что я и продемонстрировал.

Противник словил пулю в живот и со стоном, согнувшись пополам, повалился на землю. А я снова поспешил сделаться максимально компактным, чтобы уместиться за валуном.

Очередной выстрел Клопа прошил рукав куртки, который слегка высунулся из-за камня.

— Сколько ещё крови вы готовы пролить? — выкрикнул я, прижимая к себе Жухлого.

— А какие у нас ещё варианты? — тут же ответил Цыган, который почему-то взял на себя роль переговорщика.

— Ну не знаю, — пожал плечами я, словно меня могли видеть. — Например, свалить, пока я добрый.

— Тень, не тупи, нас больше, — подключился к разговору Клоп. — Как думаешь, долго ты сможешь продержаться? Тебе ведь нужно спать.

Чёртов ублюдок. А ведь он прав. Я и сейчас с трудом удерживал тело в одном положении. Одно неверное движение — и я схлопочу пулю. И особой разницы нет, в какую часть тела она влетит. Этого хватит, чтобы вывести меня из боя, а затем быстренько упокоить навсегда.

Внезапно волчонок завертелся у меня в руках, а в следующую секунду вырвался и стрелой помчался по открытому пространству.

— Стой, дурак! — крикнул я, но было уже поздно.

Клоп среагировал на движение зверя и открыл огонь. Первая пуля ударила в камни буквально в паре сантиметров за Жухлым, а после второго выстрела щенок взвизгнул и кубарем полетел в кусты.

В данный момент я ничем не мог ему помочь, разве что воспользоваться заминкой и попытаться убрать снайпера, позицию которого давно определил. Я видел, как он разворачивал в мою сторону ствол, но ему не хватило мгновения. Моя пуля легла ему точно в лоб. Клоп клюнул носом в камни и больше не двигался, а я уже в который раз едва успел укрыться от нового залпа.

Стреляли как минимум с трёх точек, а значит, пока я здесь сижу, противник становится сильнее. Но хорошего стрелка они лишились, да и Мутного я успел убрать ещё в самом начале заварушки. Остальные стреляют так себе, хотя это не значит, что можно, словно герой боевика, выскочить в центр лагеря и начать палить во всё, что движется. Даже самый криворукий стрелок способен загнать пулю в глаз, пусть и по чистой случайности.

Жухлый продолжал скулить из кустов, но хотя бы не двигался. И это волновало даже сильнее. Куда ему угодил Клоп? Сколько времени у волчонка осталось, прежде чем повреждения перейдут в стадию необратимых? И вообще, какого хрена он вдруг сорвался с места? Нет, понятно, что его погнал страх, но перед чем? Ситуация не менялась, и рядом со мной он был в безопасности. И он это понимал.

— Эй, Тень, ты же понимаешь, что живым тебе уже не выбраться? Давай не будем усложнять, — снова завёл разговор Цыган.

— Ты дурак, нет? — усмехнулся я. — Чем больше вас, мудаков, я утяну за собой, тем лучше. И пока счёт в мою пользу.

— А что за тварь ты с собой притащил? Может, нам с неё и начать, как считаешь?

— Ну попробуй, — буркнул я и резко высунулся из укрытия.

На то, чтобы произвести прицельный выстрел, у меня максимум секунда, но этого должно хватить. Цыган всё ещё прикрывался телом женщины, но в отсутствие очевидной опасности успел немного расслабиться.

Именно на это и был расчёт. Мгновение ушло на то, чтобы поймать его наглую рожу в прицел, и столько я потратил на выстрел. Женщина вскрикнула, хватаясь за шею, у которой находился нож. Но даже если он отточен как бритва, за одно движение умирающий человек вряд ли способен рассечь мышцы до артерии. А кожа заживёт, ничего страшного. Зато теперь зэки остались без переговорщика. Без нормального руководителя они обыкновенный сброд, хотя всё ещё опасный.

— А-а-а! — вдруг раздался истошный вопль.

Так люди кричат только перед неминуемой гибелью, когда смерть не просто заглянула в глаза, а уже впилась в губы прощальным поцелуем. Однако я всё так же продолжал сидеть в укрытии, не решаясь взглянуть на происходящее.

А вот Жухлый отреагировал иначе. Он выполз из кустов и с выражением полного ужаса на морде попытался покинуть лагерь. То, что сейчас убивало людей, пугало его больше, чем смерть от пули, боль от которой он испытывал. Я так и не понял, куда она ему прилетела, а как следует рассмотреть не успел.

Внимание отвлёк пробежавший мимо человек, один из наших. Он даже не обернулся, хотя знал, что я нахожусь за этим камнем и в моих руках оружие.

Рой — а это был именно он — настиг беглеца буквально через секунду. Тёмное облако окутало его, подняло над землёй, а затем по ушам снова ударил крик, полный ужаса и обречённости.

Не знаю, что происходило внутри этой загадочной массы, но буквально через секунду рой умчался обратно в глубь лагеря. А на том месте, где он разобрал человека, осталась лежать лишь нога в небольшой лужице крови.

Вскоре весь лагерь поглотила паника. Люди беспорядочно метались в поисках укрытия, но рой настигал их повсюду. Я уже без опаски поднялся во весь рост и с открытым ртом наблюдал за происходящим. Туча металась от одного человека к другому, буквально за секунду перемалывая тела. Но вот что странно: коренных обитателей лагеря рой попросту игнорировал, как, впрочем, и меня. А ведь я предполагал нечто подобное, когда слушал рассказ Татьяны.

С момента его появления прошла максимум минута, а из бывших заключённых остался только я и Нос. Последний лежал среди камней, свернувшись калачиком и обхватив голову руками, словно это могло его спасти.

Покончив с людьми, рой метнулся в сторону Жухлого. Волчонок завизжал и даже попытался подняться, заметив приближение жуткой твари. Сложно сказать, какую боль он при этом испытывал. Его сил хватило буквально на один рывок, всего в пару метров. Тёмное облако дёрнулось в сторону зверя, и в этот момент во мне что-то щёлкнуло.

— Не-е-ет! — взревел я во всю глотку.

Странно, но рой почему-то послушался. Нет, в его поведении не было слепого подчинения, это больше походило на то, что прислушался к моей просьбе.

Некоторое время он провисел на щенком, словно размышлял над чем-то, а затем вдруг метнулся ко мне. Страх моментально окутал меня холодными щупальцами, даже кончики пальцев неприятно закололо от дополнительного притока крови. Но что я мог противопоставить этой штуке?

Однако рвать меня рой не стал. Завис всего в сантиметре от лица и, как мне показалось, пристально рассматривал. Это продлилось несколько секунд, и за это время я как раз успел рассмотреть все значимые моменты своей жизни. А затем он резко сорвался с места и вскоре исчез в облаках. А я всё стоял, не в силах пошевелиться.

Из этого состояния меня вывел Жухлый, который всё это время жалобно скулил.

Я бросился к нему, на ходу доставая из рюкзака аптечку. Последний укол обезболивающего, который я оставлял на крайний случай, вонзился в ляжку волчонка. Я без сожалений вдавил поршень, облегчая страдания мохнатого друга. Да, за этот укол я мог бы выменять всё, что только пожелаю, но это всё сейчас лежало передо мной и с надеждой смотрело прямо в глаза.

— Эй, здесь есть медик⁈ — крикнул я, осматривая волчонка на предмет ранения.

Пуля влетела ему в живот и прошла навылет. И вроде бы жизненно важные органы не задеты, но вот кишечник пробит, о чём говорит вытекающая из раны зловонная жижа.

— Да ёб вашу мать! — взревел я. — Помогите же кто-нибудь!

— Что с ним? — спросила женщина, на шее которой остался порез от ножа Цыгана. Сейчас её рана уже подсохла и не кровоточила. — Пустите, дайте посмотреть.

— Вы медик?

— Биолог, — ответила она, что для меня было чем-то равнозначным.

Нет, я понимаю, что это совершенно разные науки и уж тем более профессии, но ведь должна она что-то понимать в устройстве живых организмов?

— Ему нужна операция, — завила она.

— И где я тебе её возьму? — развёл руками я. — Ты поможешь ему или нет⁈

— Я попробую. Его нужно перенести.

— Веди, — кивнул я и, присев перед Жухлым на корточки, взял его на руки.

Я сидел у входа в пещеру, куда учёные стянули остатки оборудования и попытались восстановить лабораторию. Именно туда я перенёс волчонка, после чего меня вытолкали на улицу, чтобы не мешался под ногами. Конечно, я немного поскандалил, но вмешиваться в то, где от меня нет никакого прока, не стал. Так и сидел в ожидании вердикта, пока ко мне не подошла Татьяна.

— Спасибо. — Она опустилась рядом со мной.

— За что?

— За то, что вмешался.

— Угу, — буркнул я.

— Не переживай, Наташа ему поможет. Как тебе удалось его приручить?

— Случайно.

— Это ты привёл рой?

— Ага, именно поэтому и шкерился за камнем, — с сарказмом ответил я.

— Но мы видели, как ты им управлял.

— Не пори чушь, — огрызнулся я. — Я понятия не имею, откуда он здесь взялся и почему вдруг послушался меня.

— Но… Он ведь не тронул нас, убил только этих… Почему?

— Мне-то откуда знать? По-моему это вы здесь учёные, а не я.

— Хочешь сказать, всё это произошло случайно?

— Вообще без понятия.

— Ты ранен? Давай я обработаю…

— Да отвали ты! — рявкнул я и ударил девушку по руке, — Чё те надо от меня⁈ Иди занимайся своими делами.

— Я помочь хотела.

— А тебя никто не просил.

— Ну сиди здесь один, придурок! — выругалась она и нервной походкой зашагала прочь.

Я снова погрузился в мрачные мысли. Ранение волчонка сильно подкосило мой моральный дух. И как я ни пытался отвлечься от бреда, что непрерывным потоком лез в голову, ничего не получалось. Мне очень не хотелось терять четвероногого друга. Казалось, будто он единственный на всей планете, кому есть до меня хоть какое-то дело.

Впрочем, скорее всего, это правда. У меня больше никого не осталось. Я лично собирался убить всех, с кем прожил здесь долгие пять лет, с кем сидел за одним столом и переживал все невзгоды. Но и спокойно смотреть на то, что они здесь устроили, было выше моих сил.

— Как собачку зовут? — раздался голос за спиной.

Я обернулся и ничего не понимающим взглядом уставился на Наталью.

— Чего? — переспросил я.

— Собачку, спрашиваю, как зовут?

— Вы про Жухлого?

— Ну-ка, со мной пошли. — Женщина развернулась и скрылась в полумраке пещеры.

Когда я заносил сюда Жухлого, то не особо осматривался. Меня больше беспокоило его состояние, чем внутреннее убранство. Но сейчас, сидя на кушетке, я с любопытством крутил головой. Щенок лежал в отключке неподалёку, окутанный тонкими трубочками капельницы. Брюхо перебинтовано, но повязка чистая, что уже хорошо.

— На меня смотри, — строго повернула к себе мою рожу Наталья и посветила в глаза небольшим карманным фонариком.

Затем попросила открыть рот, последить за ручкой и дотронуться до кончика носа с закрытыми глазами. Зачем-то постучала молоточком по локтям и коленям, потрогала гланды и даже в уши заглянула.

— Травмы в последние дни были?

— Да, ногу сильно порвал, — честно ответил я.

— Ясно.

— Что именно?

— Вид у тебя не самый здоровый, а ещё помыться бы не помешало. Показывай ногу.

Я спустился с кушетки, снял штаны и молча продемонстрировал грязную повязку на голени.

— М-да, как ещё от сепсиса не сдох, — усмехнулась Наталья.

— Антибиотик колол.

— Откуда такое богатство?

— Заначка на чёрный день.

— Ясно. Да не дёргайся ты.

— Больно вообще-то.

— Зато бесплатно. Терпи, я должна осмотреть… Ох ё!!!

— Что там?

— Антибиотик, говоришь?

— Ну да.

— А он у тебя ещё остался?

— Одна ампула. Приберёг на крайний случай. Да что там у меня?

— Сиди ровно, сейчас всё покажу.

Наталья на какое-то время закопалась в ране, а затем продемонстрировала мне странную белую субстанцию, похожую на паутину.

— Что это?

— Не уверена, но, кажется, это мицелий.

— А по-русски можно?

— Грибница.

— Какая ещё, на хер, грибница⁈

— Вот и мне интересно. Особенно если учесть, что она тебе ногу спасла. А может и жизнь.

— Вы это серьёзно сейчас?

— А по мне видно, что я шучу? Хм-м, любопытно…

— Да что там, мать вашу⁈

— Похоже, он живёт только в омертвевших тканях. Так, аллергия на какие-нибудь препараты есть?

— Вроде не было.

— Замечательно, — буркнула она и куда-то ушла.

Я воспользовался моментом и выкрутился, чтобы взглянуть на ногу. И то, что я там увидел, меня не сильно порадовало. Края раны всё ещё казались воспалёнными, но кожа вокруг выглядела вполне здоровой, без припухлостей и какого-либо изменения в цвете. А вот шов окутывала та самая белая субстанция, которая больше походила на плесень.

— Ну, как тебе? — с ухмылкой спросила Наталья, держа автоматический шприц.

— Отвратительно.

— Согласна. Давай, полежи спокойно ещё минут десять. Я пока почищу рану и нормально тебя заштопаю.

— А с Жухлым что?

— Выживет твоя псина, не волнуйся. Имечко ты ему, конечно, выбрал…

— На какое откликнулся, такое и оставил, — буркнул я, уткнувшись лицом в кушетку. — У вас здесь какие-нибудь физики или энергетики есть?

— А тебе зачем?

— Я кое-что интересное в горах обнаружил. Хотелось бы, чтоб на это кто-то из ваших взглянул.

— Юрий Михалыч разве что, — задумчиво ответила Наталья.

— А он кто?

— Немного там, немного здесь… — неопределённо ответила она. — Но как теоретик он довольно неплох.

— Все мы здесь только теоретики.

— Это ты точно подметил, ха-ха-ха, — расхохоталась Наталья. — Так, помолчи сейчас. Не отвлекай, если не хочешь, чтоб я тебе полноги оттяпала.

Я благоразумно заткнулся, а про себя подумал, что Наталья довольно неплохо держится после того, что ей довелось пережить. Да и Татьяна не тянула на жертву. Видимо, Элпис оставила в живых только самых сильных, готовых пойти на всё ради выживания.

Но скорее всего, дело в чём-то другом, и мы обязательно разберёмся, в чём именно. Рой не просто так нас не тронул, он что-то почувствовал. Не уверен, что моя гипотеза верна, но считаю, что он принял нас за своих создателей. За тех, кто когда-то населял эту планету, а затем по какой-то причине её покинул.

И честно говоря, именно эта причина не даёт мне покоя. Как бы наше присутствие не привело к рецидиву. Или того хуже: не привело беду на Землю.

Глава 13 Экспедиция

На полное выздоровление ушло почти две недели. В отличие от меня, Жухлый носился по лагерю уже через трое суток. Что-то щёлкнуло в его волчьих мозгах, и он напрочь перестал бояться людей, зато научился их бесить. Только ленивый не крыл щенка последними словами — и было за что. Ведь он тащил всё, что не прибито, а затем трепал в сторонке до состояния мелкой трухи. Но больше всего предпочитал грызть обувь, ценность которой на Элпис превышала все возможные пределы. Вместе с Жухлым втык получал и я.

Жалобы я не игнорировал, напротив, каждый раз наказывал зверя и ругался, а однажды даже прутиком вдоль спины прошёлся. Но подобными способами унять щенячью энергию было невозможно.

Тогда я пошёл другим путём: всюду таскал его с собой, чтобы он находился под постоянным контролем. Ситуация сразу пошла на лад. И чем больше я с волчонком занимался, тем меньше бед он приносил.

С другой стороны, своими проказами Жухлый помог мне быстро перезнакомился со всеми обитателями лагеря. Так я поближе узнал Юрия Михайловича Семецкого, того самого, о ком рассказывала Наталья. Мужик он оказался грамотный и наблюдательный. Несмотря на то, что был теоретиком и порой выдвигал совершенно фантастические теории, знаний в его голове хватало, чтобы обосновать каждый подобный бред на непонятном для меня научном языке. В общем, большую часть времени я проводил в его кампании.

— А вы не заметили, откуда взялся рой, который уничтожил ваш корабль? — как-то спросил его я.

— Честно говоря, нет, — смущённо ответил Семецкий. — В тот момент как-то не до того было. Шкуру бы спасти…

— Понимаю. Просто я был на месте раскопок и обнаружил в древней стене небольшие отверстия.

— Вы знаете, а ведь они там уже были, когда мы начали раскопки, — задумчиво произнёс он. — Собственно мы именно поэтому и взялись за разработку того места. Татьяна обнаружила в земле необъяснимые следы. Мы произвели замеры и получились весьма любопытные данные.

— Это какие?

— Увеличенный электромагнитный фон плюс… Как бы вам объяснить? В общем, мы поймали некий радиосигнал, словно кто-то транслировал передачу из-под земли. К сожалению, расшифровать его нам так и не удалось — не успели. Но я склонен считать, что именно он управляет роем. Вы не поверите, но он напомнил мне одну мелодию из детства. Дай бог памяти, никак не могу вспомнить, где я её слышал?

Семецкий постепенно начал уходить от волнующей меня темы, и я поспешил вернуть его в правильную колею.

— То есть рой вырвался ещё до того, как вы приступили к раскопкам?

— Да, да, я склонен считать, что всё именно так и было. Вы что-то об этом знаете? Вы говорили, что получили знания о прошлой цивилизации, там есть информация о чём-то подобном? Каково назначение роя?

— Простите, но мне нечего вам ответить, — развёл руками я. — Информация скрыта глубоко в подсознании. А скажите, Юрий Михалыч, связь пропала до того, как вы начали копать, или после?

— Хм-м, а вы очень неоднозначный молодой человек, — с хитрым прищуром посмотрел на меня Семецкий, — Я ведь даже не думал об этом, а стоило. И вы правы, связь пропала примерно за неделю до того, как мы обнаружили это место. Вначале она просто сбоила, мы даже между собой с трудом переговаривались. Судя по вашим вопросам, вы о чём-то догадываетесь. Может, поделитесь предположениями?

— Я думаю, что наше появление на этой планете активировало некую систему безопасности.

— П-хах, тоже мне, новость, — вальяжно отмахнулся Семецкий. — Я выдвинул эту теорию ещё в тот момент, когда мы не смогли покинуть планету.

— Да, кстати!— ухватился я за ещё одну ниточку. — Вы вообще не смогли взлететь или речь идёт конкретно о космосе?

— Нет, корабль был полностью исправен и без особых проблем поднимался до уровня стратосферы. А затем у нас попросту отказывала вся электроника, будто кто-то или что-то вмешивалось в её работу. Мы дважды едва не разбились, прежде чем поняли, что дело не в корабле. Стоп! — Лицо учёного вдруг засияло. — А ведь вы, скорее всего, правы! Если рой обитает в стратосфере, это многое объясняет! Экранизация сигнала связи, влияние на энергетику корабля… Я-то всю голову сломал, как эти твари нас находят. Ведь для этого должна существовать система навигации, а мы не обнаружили ни одного спутника на орбите. А что, если наниты образуют не только защитную систему, но и являются автономной спутниковой системой? А главное, в стратосфере сосредоточено огромное количество энергии. Это объяснило бы, каким образом эти малютки просуществовали так долго!

Учёного натурально понесло. Он развивал и развивал эту теорию до тех пор, пока я не перестал что-либо понимать. Всё-таки наш лексикон сильно разнился. Да и мои мысли, следуя за бормотанием профессора, улетели так далеко, что я уже и забыл, что хотел выяснить.

Однако после той беседы мы с Семецким начали проводить очень много времени вместе. Никаких открытий мы больше не сделали, но общаться с умным человеком было приятно. Тем более что в последние годы кроме блатного жаргона в мои уши практически ничего не вливалось.

Вторым близким человеком стала Татьяна. После операции я несколько дней провалялся пластом, и лишь её регулярные появления у мой койки не дали мне свихнуться. За своё хамское поведение я извинился в первый же день, и мы больше не возвращались к этому разговору. Из её непрерывного щебетания я узнал много о камнях, породах, методах их определения и извлечения. Не самая, на мой взгляд, полезная информация, но знания лишними не бывают.

Ну а когда я наконец-то смог выбраться из пещеры и начал хоть как-то передвигаться по лагерю, наши отношения плавно перешли в горизонтальные. И вроде я должен был прикипеть, оставить тягу к приключениям, но желание свалить подальше почему-то росло с каждым днём. Я всё больше времени проводил с профессором, превращая наши редкие свидания с Татьяной в быстрые потрахушки. А по окончании стремился сразу же свалить, ссылаясь на дела и заботы.

По прошествии двух недель нога окончательно зажила, и от раны осталось лишь слабое зудящее напоминание. И вскоре я покинул лагерь в компании Семецкого и ещё двоих учёных. Ну и Жухлого, конечно. Этот сорванец ни на секунду не оставлял меня одного. Заодно прихватил с собой Носа.

К слову, его судьбу решило настоящее демократическое голосование. И пожалуй, я единственный хотел пустить ему пулю в лоб. Но цивилизованное общество настояло на том, чтобы дать вчерашнему насильнику второй шанс.

Однако самым смешным было не это. Его жертва спустя несколько дней уже добровольно с ним возлежала. Вот такой вот стокгольмский синдром.

Природа снова радовала хорошей солнечной погодой и стабильно раз в день поливала нас тёплым летним дождём. От него на какое-то время становилось легче, но затем наваливалась липкая невыносимая духота, от которой некуда было деться до самого вечера. Зато грибы полезли изо всех щелей, значительно расширяя питательный рацион.

К удивлению, учёные мужи разбирались в них значительно лучше меня. Хотя выживальщики из них, прямо сказать, никакие. Выносливость как у стариков. И это притом, что на данной планете они находились гораздо дольше остальных.

На расстояние, которое я хромым преодолел до обеда, когда искал лагерь, мы потратили весь день. А впереди нас ждал ещё очень долгий путь до пещеры. Даже не представляю, сколько времени уйдёт на его преодоление. Но это и неважно, лишь бы задуманное сработало.

Да и к разбитому кораблю мы шагали не просто так. Здесь, в поле, всё ещё дожидался своего часа кусок панели с рацией. Даже если она не оживёт, как это было в прошлый раз, учёные смогут восстановить её у себя в лагере.

Собственно, именно за этим с нами в путешествие и отправились эти двое. Остальные посчитали нашу затею чистой воды авантюрой и вписываться в неё не пожелали.

— Вот это место. — Я указал на раскоп, в котором покоился кусок панели от корабля европейцев. — Думаю, если пойти по следам из обломков, отыщем и другие остатки их корабля.

— Некогда нам этой хернёй заниматься, — с умным видом заявил один из мужиков.

Его звали Анатолий Васильевич. Точнее, это он хотел, чтобы звали, но кроме как Толик в лагере к нему не обращались. В штате он числился программистом, но довольно неплохо разбирался и в радиоэлектронике. В лаборатории даже стоял собранный им из каких-то осколков прибор. И вроде даже работал, вот только кроме белого шума ничего не производил. С другой стороны, на Элпис глючило даже заводское оборудование для связи.

— Ну чего там? — спросил его напарник.

Этот был инженером-энергетиком и очень гордился тем, что в лагере есть электричество, которое вырабатывали самодельные солнечные панели, а ещё — небольшая турбина. Её вращал поток горной реки.

Пётр Иванович (а звали его именно так) тоже относился ко мне скептически, считая все мои рассказы о работающей ни от чего радиосвязи бредом наркомана. В экспедицию он отправился лишь с одной целью: чтобы это доказать. К слову, он очень сильно недолюбливал и Семецкого, называя его докторскую степень по теоретической физике псевдонаучной. Крайне высокомерный тип. У меня он вызывал непреодолимое желание сломать ему челюсть.

— Ничего, питания ноль, — ответил Толик из шурфа.

— Ну, в общем, всё именно так, как я и говорил, — фыркнул инженер.

— Ага, стоп! — Толян закопался в осколке панели. — Кажется, я понял, в чём дело. У рации есть резервный источник питания на случай аварийной ситуации.

— Вот вам и ответ, — снова самодовольно ухмыльнулся Пётр. — И никакой магии.

— А я разве что-то говорил о магии? Я сказал, что слышал передачу с Земли.

— Вообще-то, это нереально, — вступил в беседу Толик. — Эта модель не может работать без внешней антенны, а она сгинула вместе с кораблём.

— Видимо, вы в тот вечер не теми грибами ужинали, — подколол Пётр. — Те, что вы сегодня набрали, с чёрными шляпками, как раз имеют свойство вызывать галлюцинации.

— Да мне похер, верите вы или нет, — пожал плечами я. — Я прекрасно знаю, что слышал. И эта панель светилась вся, а не только часть с радиостанцией.

— Боюсь, это невозможно, — пробормотал Толян и снова закопался в осколке.

— Что он там делает? — Я почувствовал неладное.

— Снимаю радиостанцию, — донеслось из ямы. — В лагере мы сможем построить антенну и попытаемся связаться с Землёй. Здесь довольно неплохой усилитель. Я немного его подшаманю, и получится совсем хорошо.

— Не думаю, что это хорошая идея. Вы не хотите дождаться ночи и посмотреть, что будет?

— У нас нет времени на вашу ерунду, — отмахнулся Пёрт Иванович. — Отойдите и не мешайте работать.

— Пойдёмте, Евгений, — подхватил меня под руку Семецкий. — Эти глупцы настолько высокомерны, что не видят дальше собственного носа.

— Сказал тот, кто считает оккультные ритуалы частью науки, — фыркнул инженер.

— Слышь, а ты чё такой борзый⁈ — дёрнулся было в сторону учёного Нос, но я его придержал.

— Не лезь, — сухим тоном произнёс я. — Пусть занимаются.

— Не, ты если чё, скажи. Я этому мудаку быстро очко развальцую, — приосанился бывший зэк.

Пётр Иванович буркнул что-то себе под нос и сделал вид, будто сильно занят осмотром осколка панели. Даже на корточки присел и задал пару наводящих вопросов копошащемуся в проводах Толяну. А мы вернулись к останкам корабля, где организовали стоянку. Здесь, в случае дождя, можно было укрыться в корпусе.

Нос занялся костром. Семецкий уселся на искорёженный кусок металла и принялся чистить грибы. Я плюхнулся напротив и взялся за корнеплоды, которые отдалённо напоминали нашу земную картошку. Некоторое время висела неловкая тишина, которую нарушил Нос.

— Никого не хочу обидеть, но эти учёные — настоящие ублюдки, — произнёс он. — Будь моя воля, я бы им прям у ямы ебальники поломал.

— Насилие — не выход, — ответил Семецкий. — Таких людей нужно бить их же оружием.

— А по-моему, на них проще забить, — добавил я.

— И это будет наилучшим решением, — одобрил мой метод Юрий Михайлович. — Скажите, Евгений, а что вы собираетесь найти в той пещере?

— Понятия не имею, — пожал плечами я. — Возможно, ответы.

— И что же вас волнует?

— Для начала хочу знать, что происходит дома. Но не менее важный вопрос: что случилось с местной цивилизацией?

— Она погибла, — усмехнулся учёный. — По-моему, это очевидно.

— Да, но от чего? Что если этот процесс цикличный? Вдруг их уничтожил кто-то более сильный, и теперь из-за нас он сможет отыскать Землю.

— То есть вы полагаете, что человечество родилось здесь и колонизировало нашу родную планету?

— А вы считаете иначе?

— Отнюдь. Наши мысли сходятся, как два кусочка пазла, — покачал головой Семецкий. — Вы не перестаёте меня удивлять, Евгений. Дело в том, что не так давно была опубликована одна любопытная работа в сфере генетики. Так вот там утверждается, что огромная часть человечество имеет один общий геном. Статистические данные показали, что существует четыре генотипа, лежащих в нашем фундаменте. И похоже, мы с вами имеем одного общего предка. Будь у меня необходимое оборудование, я бы смог это доказать.

— Вот поэтому я и хочу разобраться в происходящем. Может, нам удастся отыскать какое-нибудь оружие.

— И зачем оно вам? С кем вы собрались воевать?

— Вы меня плохо слушали, Юрий Михалыч, — усмехнулся я. — Я ведь рассказывал вам о европейцах. И корабль, осколки которого мы сейчас осматриваем, не единственный на Элпис.

— Я прекрасно тебя слышал, а вот ты меня — нет. Проливать кровь — это не выход.

— Ага, с нами у вас что-то не очень вышло договориться, — усмехнулся Нос. — На силу нужно отвечать только силой. Даже в природе выживает сильнейший.

— Ошибаетесь, молодой человек. Выживает тот, кто лучше приспособился, и это не всегда сила. Человек по своей природе слаб. Вы ведь не сможете победить тигра голыми руками?

— Так а нафига оно мне, если есть автомат? — не уловил сути Нос.

— Вот, о том я и говорю, — поднял палец Семецкий. — Оружие как раз и является тем самым процессом приспособления. У зверей есть шкура, чтобы пережить мороз, в то время как нам для этого приходится строить дома.

— Мы сейчас о пустом треплемся, — перебил учёного я. — Здесь вопрос не в том, кто лучше приспособился или кто сильнее. Мы говорим о сложности взаимоотношений. У нас не получится договориться с синими просто потому что. Это даже на земле оказалось нереально, при всех имеющихся ресурсах. Так что я предпочту иметь весомый аргумент, который позволит нам выжить.

— Ба-бах! — раздался мощный взрыв.

— А-а-а! — почти одновременно с этим донёсся крик со стороны руин. — Помогите!

Не сговариваясь, мы все разом бросились к раскопкам. А когда выскочили из подлеска, застали интересную картину: у ямы на пятой точке сидел Пётр Иванович и орал во всю глотку. Наверняка ещё и глаза выпучил от страха. Из раскопа поднимался характерный дымок, который намекал на то, что Толик доигрался с проводами. Однако стоило бросить взгляд на Жухлого, сразу стало понятно: в произошедшем виновны древние технологии.

На оценку ситуации ушло мгновение, а в следующее я уже во весь опор мчался к инженеру. Вначале собирался поинтересоваться, что случилось, но для этого оказалось достаточно посмотреть в яму.

Впрочем, по запаху палёного мяса уже можно было многое сказать, но окончательную надежду развеял вид тела. Даже не представляю, какой силы должен быть разряд, чтобы с человеком произошло такое. Его не просто убило, он натурально сварился за секунду, притом до состояния, когда мясо само отваливается от костей. Руки почернели, приняв на себя основное количество энергии.

— Да завались ты! — рявкнул Нос и влепил верещащему инженеру звонкую пощёчину.

Тот моментально заткнулся и уставился в яму немигающим взглядом.

— Ч-что с-с Т-тол-ликом? — заикаясь, спросил он, — О-он жив?

— Ага, сейчас только шнурки погладит — и вылезет, — усмехнулся Нос.

— По-твоему, это смешно⁈ — сорвался на визг Пётр Иванович. — Ты что, идиот⁈

— Я те сказал, хлебало завали! — огрызнулся зэк и без малейших колебаний сунул учёному ботинком по рёбрам.

Инженер захрипел и повалился на землю, хватая ртом воздух. А Нос замахнулся повторно, чтобы накинуть ему добавку.

— А ну замер! — рявкнул я и получил одобряющий взгляд со стороны Семецкого.

— Не, ну а чё он? — оправдал свои действия Нос.

К хрипящему инженеру подошёл Жухлый и, понюхав лицо, несколько раз лизнул его в щёку. Однако Пётр Иванович не оценил сей поступок и злобно отмахнулся от зверя. Щенок отскочил и спрятался за моими ногами.

— Лучше бы обоссал, — снова блеснул чувством юмора Нос.

— Как думаете, там сейчас безопасно? — спросил я у Семецкого, на что он молча пожал плечами.

И словно специально в этот момент, ожила панель управления. Отключенный блок радиостанции лежал на коленях у Толика, но это не помешало ему засветиться. Из динамиков вырвался какой-то треск, плавно перешедший в завывание.

— Вот, тот самый сигнал, — тут же оживился Семецкий. — Если его замедлить в несколько тысяч раз, он превратится в мелодию.

Учёный даже попытался её насвистеть, но я всё равно даже близко не слышал её в шуме, исходящем от панели управления. Завывание продлилось несколько секунд, а затем всё стихло. Огоньки мигнули в последний раз, и осколок вновь сделался безжизненным.

— Ну и как вам магия, Пётр Иванович? — спросил коллегу Семецкий, протягивая ему руку помощи.

— Здесь человек погиб, а вам всё шуточки⁈ — возмутился инженер и с опаской покосился на Носа.

— Вас ведь просили прислушаться, но вы считаете себя умнее других. Если бы вы немного подождали, то могли бы избежать несчастного случая.

— Мы не могли знать…

— Вот именно. А ведь стоило предположить, что данные процессы цикличны. Просчитай вы их — и всё было бы в порядке.

— Ладно, чего теперь воздух сотрясать, — поморщился я. — Всё уже случилось. Надо бы его достать и похоронить.

— Чёт я очкую туда лезть, — заметил Нос. — Вдруг ещё раз пизданёт?

— Не думаю, — покачал головой Семецкий. — Скорее всего, разряд бьёт один раз, в строго отведённое время. Я полагаю, что здесь находится некий центр управления нанитами.

Мы так и стояли на краю раскопа, не решаясь спуститься за телом Толика. Все наши теории никак не помогали, даже если были правдивы.

— Смотрите! — указал пальцем в небо Нос, и мы дружно подняли лица.

— Спокойно, — произнёс я и потрепал по загривку прижавшегося к моим ногам Жухлого. — Они тебя не тронут.

Рой и в самом деле не обратил на нас никакого внимания. Он сразу же рухнул в раскоп и в считаные секунды обратил в пыль всё, что там находилось, включая тело учёного. А затем так же спокойно умчался в облака.

Мы всё ещё с открытыми ртами смотрели ему вслед, когда внутри, за стеной, что-то затрещало, а из отверстий вырвалось голубое свечение. Воздух вокруг мгновенно наэлектризовался, отчего на голове зашевелились волосы.

Но со мной на этом дело не кончилось. Перед глазами снова появился город, уже другой. На этот раз это была промышленная зона, и от её масштабов захватывало дух. А спустя мгновение я вдруг осознал, что раньше здесь располагался космический порт. Вон там, дальше, где плато до сих пор не могут захватить большие деревья, находилась посадочная площадка. А на месте раскопа стояла высокая башня, отвечающая за навигацию.

А ещё я узнал, что этот порт принадлежал обычному предприятию по переработке руды. Это его останки разбросаны повсюду. А управляла всем этим автоматическая система с искусственным интеллектом. Вот только её уровень в тысячи раз превосходил всё, что придумало человечество.

Все мои знания были поверхностны, но давали общее понимание об устройстве древней цивилизации. Озарение продлилось недолго, но на этот раз знания не улетучились. Я мог с точностью до миллиметра указать, где находилось то или иное строение, за что оно отвечало и каким образом функционировало. Хотя в нашем случае толку от этого было немного.

— Вы что-то увидели? — глядя на меня немигающим взглядом, спросил Семецкий. — Просто у вас было такое лицо, будто вы переместились в другую реальность.

— Да, похоже, так оно и было, — кивнул я, осторожно копаясь в памяти, чтобы не дай бог не спугнуть всё то, что сейчас вспомнил. — Раньше здесь находился космический порт. Эта штука, — я указал на раскоп, — отвечала за навигацию. Что-то вроде маяка, посылающего особый сигнал в космос каждые четыре часа. И даже не спрашивайте, как это работает, я всё равно не смогу объяснить.

— Удивительно! — с восторгом выдохнул Семецкий и всплеснул руками. — А откуда оно черпает энергию?

— Кажется, напрямую из земного ядра, — с удивлением отыскал ответ я.

— Невероятно! Их технологии на несколько порядков опережают наши! Боюсь представить, какой будет прорыв, если мы сможем передать хотя бы часть полученной вами информации на Землю. Вы станете национальным героем!

— Вы действительно воспринимаете галлюцинации душевнобольного за истину? — усмехнулся инженер. — В мире попросту не существует материала, способного выдержать температуру и давление внутри ядра планеты. Это всё бред и больная фантазия!

— Можно я ему всеку́ разок? — покосился на меня Нос, и Пётр Иванович моментально закрыл рот.

Но я их уже не слышал. Всё моё внимание было приковано к руинам на противоположном краю поля. Где-то там, под толщей земли, располагался транспортировочный отсек, в котором до сих пор покоились остатки машин. И что-то мне подсказывало: некоторые всё ещё находятся в рабочем состоянии.

Однако я предпочёл утаить эту информацию. В первую очередь потому, что без инструментов до них не добраться. Но я знал, где можно взять нашу хоть и примитивную, но всё-таки технику. От пещеры, куда мы направляемся, до лагеря синих рукой подать. И может, мы не в состоянии восстановить былую мощь древней цивилизации, но их благами однозначно попытаемся воспользоваться. Нам просто нужно немного времени.

Глава 14 Нежеланный попутчик

Ночь прошла без приключений, не считая того, что Жухлый завывал на луну, словно оборотень в момент обращения.

Наутро мы отправили трясущегося инженера обратно в лагерь, а сами двинулись к заветной цели. Маршрут я проложил таким образом, чтобы пройти через бывший лагерь европейцев. Не факт, что нам удастся разжиться транспортом, ведь он наверняка весь заточен под биометрию, но что-нибудь ценное там обязательно найдётся.

В первую очередь меня интересовали принтеры. Пули уже становились серьёзным дефицитом, да и помимо прочего, с его помощью можно напечатать много полезного. Например, детали для восстановления дрона-разведчика.

Естественно, своим попутчикам я ничего не объяснял. Не из каких-то там соображений, просто не счёл нужным, ведь от их мнения всё равно ничего не зависит.

Шли медленно. Семецкий в силу возраста периодически сдавал, и чуть ли не каждые два километра нам приходилось устраивать привал. В среднем за световой день по пересечённой местности тренированный человек способен прошагать двадцать километров. В нашем случае я не закладывал больше десяти. На ночлег вставали заранее, чтобы как следует подготовить лагерь. В течение дня мы собирали всё, что пригодно в пищу, а на ночь я ставил примитивные ловушки на мелкую дичь. Портативные осушители постоянно пополняли наши фляги водой, вытягивая её из воздуха. Так что мы ни в чём не нуждались.

А по вечерам, когда солнце касалось горизонта, заливая мир яркими розовыми красками, мы садились у костра и слушали истории профессора. Семецкий оказался очень интересным собеседником, а рассказчиком — ещё лучше. За свою жизнь он много где побывал, мотаясь по различным экспедициям. А уж там чего только не творилось. Так, за неспешными беседами, незаметно пролетели три дня пути.

На ночлег вставали как обычно: быстро, но без лишней суеты. Нос собирал дрова, Семецкий чистил корешки и грибочки, а я ставил ловушки на звериной тропе, метрах в пятистах от лагеря. Жухлый носился где-то неподалёку и метил всё, во что тыкалась морда.

К слову, подрос он уже знатно и своими размерами сейчас был сравним с взрослой немецкой овчаркой. При этом темперамент всё ещё оставался щенячьим, от чего страдали все, в том числе и я. Шутка ли — получить с разбегу удар лапами в спину, когда совсем этого не ждёшь?

Однако я старался как можно меньше ругать питомца и продолжал терпеливо его воспитывать.

Мы разожгли костёр, повесили над огнём котелок, в который заранее зачерпнули воды, когда проходили мимо ручья, и уже приготовились слушать историю об очередном увлекательном приключении профессора, как Жухлый занял боевую стойку и утробно зарычал. А спустя мгновение сорвался с места и скрылся за деревьями.

Первое, что я подумал — опять учуял какого-нибудь зверька, что очень даже хорошо, потому как не придётся делиться ужином. Но не успела эта мысль угаснуть, как где-то вдалеке раздался девичий визг.

Я ломанул в чащу под стать Жухлому. Мелькающий свет от фонарика кое-как освещал пространство впереди, выхватывая из полумрака причудливые тени. Настало самое отвратительное время суток, когда солнце уже скрылось за горизонтом, но его слабый свет всё ещё пробивался сквозь кроны деревьев. Мир стал чёрно-белым, безликим, как и искусственный свет, от которого практически нет толка, но и без него уже ничего не видно.

На мгновение я замер, прислушиваясь к ночному лесу, чтобы сориентироваться. Крик не повторился, зато удалось отчётливо разобрать рычание Жухлого.

Я подкорректировал направление и снова перешёл на бег, уворачиваясь от веток буквально в самый последний момент.

Вскоре я выскочил на поляну, где и обнаружил зверя, пытавшегося забраться на дерево. Увидев меня, он тут же рванул к хозяину, что вызвало испуганный вскрик из-за ветвей. Наверняка девчонка решила, что волк непременно должен меня сожрать. Однако повалив меня на землю, Жухлый принялся лизать мне лицо своим вонючим языкам.

— Фу, отвали, чудовище, — отмахнулся от питомца я.

Поняв, что играть с ним никто не желает, волчонок вернулся к предыдущему занятию: злобно зарычал, но при этом взялся игриво скакать вокруг дерева, на которое загнал перепуганную деви́цу.

Я подобрался поближе и направил фонарик вверх. Свет выхватил из темноты её испуганное лицо, которое она тут же прикрыла рукой, защищая глаза от яркого луча.

— Stop, that’s enough, — попросила она.

— Чё? — спросил я, не разобрав ничего, кроме слова «стоп». — Ой, извини.

Спустя мгновение до меня дошло, что именно не так, и я отвёл фонарь немного в сторону.

— Please take the dog away, — снова прозвучала непонятная фраза.

— Ты нерусская, что ли? — задал я идиотский вопрос.

— Я не понимать, — жутко коверкая язык, произнесла она.

— Вот и я ни хера не понял, — буркнул я, а затем прикрикнул на зверя: — Жухлый, фу!

Волчонок тут же прижал уши, виноватой походкой подошёл ко мне и уселся рядом.

— Вот ю нейм⁈ — спросил я единственное, что знал на английском и наверняка с точно таким же дичайшим акцентом.

— Ада, — ответила она.

— Ну и даст же бог имена, — усмехнулся я. — Жаль что не Сатанина.

— What? — явно прозвучал какой-то вопрос, но я его не понял.

— Вот-вот, — кивнул я, а затем добавил: — Спускайся, не ссы, он тебя не тронет.

— Я не понимать.

— Да чтоб тебя черти дрючили… Спу-скай-ся! — чуть громче и по слогам повторил я, будто это что-то меняло.

Девушка даже не пошевелилась и продолжала смотреть на меня вопросительным взглядом.

— Да я понятия не имею, как на вашем картавом это сказать! — выругался я. — Слезай, говорю.

И ведь красивая, зараза, хоть сейчас на обложку журнала размещай. Длинные прямые светлые волосы убраны в хвост, высокая стройная фигура, широкие скулы и огромные глаза. Прямой нос придаёт ей некую… породистость, что ли? В Англии таких не бывает. У тех вообще все бабы кривые и имеют больше мужские черты. Да и имечко странное…

— Так, есть у меня одна мыслишка… Посиди-ка ты пока здесь, — пробормотал я и дважды хлопнул Жухлого по загривку. — Охраняй!

Эту команду он уже более-менее изучил. Не факт, конечно, что выполнит, он сейчас на эмоциях, но и спуститься барышне вряд ли позволит. А я пока в лагерь по-быстрому сгоняю. Семецкий мужик умный, наверняка и с иностранными языками разберётся. Уж английский-то он точно знает.

— Ну чё там? — тут же накинулся с вопросами Нос.

— Здесь сиди, шмотки охраняй. Юрий Михалыч, пойдёмте, там ваша помощь нужна.

— Ох, — закряхтел тот, поднимаясь на ноги. — Ну веди.

Ночь уже вовсю вступила в свои права, и теперь свет фонаря ярко освещал пространство впереди. Обратную дорогу я отыскал без труда, и вскоре мы уже стояли под деревом, на которое снова пытался забраться Жухлый. Девушка наблюдала за ним молча.

— Вот, — указал я рукой на гостью.

— Симпатичная, — тут же оценил её внешние данные профессор. — Hey, what’s your name?

— Ада, — снова ответила девушка.

А дальше пошёл совсем непонятный мяукающий диалог, в ходе которого профессор объяснил иностранке, что мы её не обидим и ей можно смело спускаться.

Как только она спрыгнула и выпрямилась во весь рост, я невольно на неё загляделся. Несмотря на потрёпанный вид, выглядела она хоть сейчас в ресторан. Слегка чумазая, что лишь делало её ещё привлекательнее.

— Откуда она? — шепнул я на ухо профессору.

— Да чего ты шепчешь? — усмехнулся он. — Она всё равно ни бельмеса не понимает. Hey, where are you from?

— The European Union, — с гордостью произнесла она.

— And where was she born?

— Norway.

— Юрий Михалыч, а вы не могли бы переводить по ходу дела? А то когда при мне говорят на непонятном языке, я начинаю нервничать.

— Я спросил: откуда она?

— И чё говорит?

— Из Норвегии.

— Ясно, — кивнул я. — А сюда как попала? Ну, в смысле, не на Элпис, здесь как раз всё понятно…

— Я понял, сейчас узнаю.

Профессор вновь перешёл на мяукаюший язык, и вскоре вкратце пересказал мне историю Ады.

Она пилотировала тот самый корабль, который рой разобрал на запчасти прямо в полёте. Её спасло автоматическое катапультирование, когда корабль начал падать. Очнулась непонятно где и всё это время бродила по лесу в поисках выживших. Судя по всему, напрочь заблудилась. А сегодня внезапно услышала наши голоса и пошла на звук. Затем на неё напал монстр, то есть Жухлый, ну и следом уже появились мы.

— Ясно, — кивнул я. — А её не смущает, что мы враги и всё такое?

— Бросьте, Евгений, — усмехнулся Семецкий. — Ведь это же отличный шанс показать, что мы не такие дикари, какими нас рисует пропаганда. Неужели вы думаете, что она ночью бросится резать нам глотки?

— Да хрен их там знает, — пожал плечами я.

Девушка шла молча, внимательно прислушиваясь к нашей беседе. А я всю дорогу украдкой на нее косился, испытывая смешанные чувства. Одновременно хотелось её придушить и трахнуть. О Татьяне, которая осталась в лагере и обещала меня терпеливо ждать, я напрочь забыл. Да чего греха таить, я перестал о ней думать сразу, как только мы перебрались через горную реку. Но эта скандинавка не давала мне покоя, постоянно притягивая взгляд.

Как только мы появились у костра, Нос вообще начал выхаживать перед ней гусём, всем видом показывая, что вот он-то — настоящий мужик. Даже руки начал в стороны разводить, чтобы казаться шире. Выглядел он очень забавно.

Я же, напротив, старался казаться менее заметным и каждый раз спешил отвести глаза, чтобы не быть пойманным на излишнем внимании. Но пару раз всё-таки прошляпил момент. Наши взгляды встретились, и Ада продемонстрировала белозубую обворожительную улыбку, от которой моё сердце забилось чаще.

— Вот же сучка! — буркнул я и намеренно отвернулся, чтобы окончательно не утратить самоконтроль.

Семецкий, глядя на меня, лишь усмехнулся, но слава богу, комментировать не стал.

Вечер обошёлся без историй. Профессор периодически перекидывался фразами с Адой, но ни я, ни тем более Нос не понимали, о чём они там мяукают.

Покончив с ужином, я встал и, выудив из рюкзака верёвку, навис над иностранкой. Девушка тут же сжалась в комок, без слов понимая, что сейчас произойдет. Её взгляд сейчас очень напоминал мне Жухлого, когда мы впервые встретились в яме. Но рисковать я не мог. Слишком давняя вражда между нашими народами, чтобы вот так спокойно лечь спать и оставить ей свободные руки.

— Разве это так необходимо? — попытался вступиться за девушку Семецкий.

— Да, если вы, конечно, не хотите проснуться оттого, что захлёбываетесь собственной кровью, — ответил я.

— Не думаю, что она желает нашей смерти, — покачал головой он. — Она сейчас рада даже заклятому врагу.

— Да мне срать, — пожал я плечами и навис над Адой. — Руки вытяни.

— What? — переспросила она.

— Чё ей надо? — попросил перевода я.

— Ну, что-то типа этого она и спросила, — получил я ответ.

— Ну так скажите ей, чтоб не брыкалась. Утром развяжу, но спать при ней на чистом доверии я не собираюсь.

Семецкий перевёл, и девушка послушно выполнила просьбу. И снова посмотрела таким взглядом, что у меня всё зашевелилось внутри.

Уснуть оказалось не так просто. Мысли постоянно крутились около прелестей иностранки, а фантазия дорисовывала остальное. Жухлый ещё где-то носился, периодически завывая в ночи. Откуда у него столько энергии? Ведь всю ночь по лесу скачет и днём ни на шаг не отстаёт. Спит какими-то урывками, на привалах, хотя, может, для него такой ритм — норма.

Задремал я под самое утро и проснулся, едва солнце коснулось лица. На удивление, чувствовал себя достаточно бодро. Первым делом перелил воду из фляги в маленький котелок, подкинул сухих веток в угли и раздул огонь. Дождался, пока это дело как следует разгорится, и уже загрузив веток потолще, подвесил посуду над костром. Обернулся на спящих товарищей и снова залип на иностранке.

— Сучка, — повторил я, но уже как-то так, не злобно. И поспешил отвернуться.

Как только вода закипела, я бросил в неё горсть травяного сбора, немного подождал и снял котелок с огня. Накрыв его крышкой, начал поднимать остальных членов команды. Потрепал за плечо профессора, отвесил пендель Носу и… снова завис возле спящей красавицы.

Это уже начинало бесить. А потому я так же беспардонно пнул девушку в пятую точку. А заодно отметил про себя, что задница у неё упругая, как мяч.

Ада вздрогнула, обернулась и бросила на меня испуганный взгляд, который вскоре сменился смущением. Она молча протянула ко мне руки и слегка поморщилась, показывая, что ей некомфортно.

Я присел перед ней на корточки и, потрепав узлы, развязал вначале руки, а затем и ноги.

Норвежка с благодарностью улыбнулась, вызвав целый каскад эмоций. Но я лишь покрепче стиснул зубы и отвернулся.

— Ну чё, какие планы? — нарушил тишину Нос.

— Идти дальше, — ответил я.

— А с ней чё делать будем? — кивнул на Аду он.

— Ничего, с нами пойдёт. Может, ещё пригодится.

— Жаль, — вздохнул Нос. — Я бы её тряхнул для начала.

— Ебальник сразу сломаю, — предупредил его я. — А потом Жухлому скормлю.

— Да ты чё, братан, я ж пошутил, — опешил от моей прямоты он. — Я ваще не претендую.

— Ты меня услышал, — спокойным голосом произнёс я.

Семецкий что-то промяукал Аде, и девушка тут же растянула губы в улыбке. Я грешным делом подумал, что профессор поведал ей о нашей милой беседе с Носом, но тот подхватил кружку и, зачерпнув отвар из котелка, протянул норвежке.

— Thanks, — коротко ответила она.

Это слово я тоже знал, оно означало «спасибо». Выходит, Семецкий ей всего лишь чай предложил. И вот чё она лыбится от каждого слова? Дура…

Я снова поймал себя на том, что засмотрелся на девушку, и отправился упаковывать рюкзак. Только сейчас до меня дошло, что Жухлый так и не явился с ночной прогулки. Вставив пальцы в рот, я залихватски свистнул и в следующую секунду едва не полетел носом в землю, получив тяжёлый удар лапами в спину. Оказывается, этот засранец прятался в кустах, выжидая удобный момент для атаки.

Ада звонко расхохоталась, глядя на то, как я неуклюже машу руками, пытаясь удержать равновесие. А Жухлый знай себе скачет вокруг, весело повизгивая.

— Ладно, радуйся, пока можешь, я тебя потом поймаю, — пригрозил зверю я. — А вы чего зубы сушите⁈ Жрите быстрее, нам выходить пора.

— Мы давно спешить-то начали? — вальяжно поинтересовался Нос.

— А ты вообще рот закрой, — указал я на него пальцем. — Лучше похлёбку разогрей.

— Ща, — ответил он и, подмигнув продолжающей улыбаться Аде, подвесил котелок над почти угасшим костром.

— Я ловушки проверить, — буркнул я и, похлопав по ноге, позвал с собой Жухлого.

Улов оказался не очень, учитывая, что в наших рядах прибавился ещё один рот. В силок попалась некая пародия на крысу, впрочем, даже не знаю, как назвать эту зубастую мракобесию. Мелкая пушистая тварь размером с дворовую кошку. Длинная пасть, как у крокодила, продолговатое тельце, короткие лапки и лысый крысиный хвост. Но главное — съедобное мясо, а на внешний вид можно и глаза закрыть. Ободрать, на куски порезать — и вообще не поймёшь, что было вначале.

Подхватив скудную добычу, я вернулся к своим. Затем мы позавтракали, запили похлёбку остывшим чаем и двинулись в путь. А буквально через час вышли на территорию, где буйствовал ураган, и темпы сильно упали.

Зато я уже точно знал, что до европейского посёлка рукой подать. Максимум ещё раз заночуем — и будем на месте. А там наша новая знакомая как раз может пригодиться, тем более если мы обнаружим транспорт. Наверняка её биометрия есть в базе данных. Всё-таки пилот — это не рядовой хрен с горы.

Когда мы выбрались к посёлку, норвежка упала на колени и разрыдалась. Странное поведение, учитывая, что людей здесь не осталось. Но, видимо, ей на это было совершенно плевать, и эмоции преобладали над здравым смыслом.

— Сэпасыбо, Сэпасыбо! — Она бросилась на шею Семецкому и даже расцеловала его в щёки.

Профессор тут же покраснел, смутился и вежливо прокашлялся.

Следом настала моя очередь для обнимашек, но я сурово отстранил Аду. Не то чтобы мне не хотелось, просто она и без того из головы не выходит. Так что нечего провоцировать дополнительные эмоции. За сутки я уже убедил себя, что если держаться от неё на расстоянии, то химия потихоньку сойдёт на нет.

К сожалению, результатов пока не было, но я не унывал. А вот Нос от близкого контакта не отказался, даже руками по спине повозил, но ничего лишнего себе не позволил.

— Всё, с нежностями закончили⁈ — раздражённо спросил я.

— Why are you always so gloomy? — заглянув мне в глаза, спросила Ада.

— Я ни хера не понял, — оскалился я. — Юрь Михалыч, чё ей опять от меня надо?

— Спрашивает: почему ты всегда хмуришься?

— А что я, должен постоянно улыбаться как идиот? — огрызнулся я. — Давайте уже делом займёмся. Выясните у неё, где находится производственное оборудование и транспорт. Нам нужны принтеры и картриджи к ним, желательно с химией, чтобы аптечки восстановить. Ну и за продовольственный склад поинтересуйтесь.

— Ада, — окликнул девушку Семецкий и перешёл на мяукающий язык.

Норвежка выслушала профессора, а затем принялась махать руками, охотно выдавая нам все заначки бывших товарищей. Я даже начал всерьёз задумываться над тем, чтобы не связывать её сегодня ночью. Но затем помотал головой, отгоняя бредовые мысли, и настроился на мародёрку.

Двигались все вместе. Да, это сильно сжирало время, зато такой метод был наиболее безопасным. Я всё ещё не доверял Аде, а при виде валяющегося повсюду оружия моя паранойя разыгралась с двойной силой. Семецкий был необходим для перевода, ну а Нос… Этого вообще нельзя одного в таких местах оставлять. Не дай бог найдёт чем упороться.

Первым делом отыскали рабочий транспорт. Нечто похожее на марсианский вездеход на крупных колёсах с мощной подвеской. Наши в этом плане сильно уступали европейским, но и в ремонте были в тысячу раз проще.

Затем, заполучив в своё распоряжение транспорт, отправились на склады, где загрузили в багажник два новеньких принтера и целый ящик с химическими картриджами.

Моему счастью не было предела. Настроение тут же пошло вверх, и я даже позволил себе улыбнуться.

Но счастье длилось недолго. Ада, заметив мою улыбку, ощерилась во все тридцать два зуба, что снова вызвало во мне смешанные чувства. Пришлось снова напустить на себя строгость.

Примерно за час мы забили багажник вездехода до отказа и даже в салон кое-чего напихали. Жаль, что нельзя было забрать больше. Жаба душила оставлять всё это добро без присмотра. Здесь одного оружия хватит на всех выживших, притом по два ствола в каждую руку. Понятно, что оно залочено на биометрию, но ведь всегда можно что-то придумать.

Впрочем, на всякий случай я закинул в салон несколько автоматов и два ящика с боеприпасом. Надеюсь, умные головы смогут разобраться с системой блокировки.

Загруженный по самый не балуйся вездеход сыто переваливался через ухабы. Ада сидела за рулём, а я на месте пассажира исполнял роль штурмана. Правда, здесь и рулить-то особо не приходилось, мы ведь не в городе, где лабиринты улиц переплетаются словно паутина. В нашем случае достаточно один раз махнуть рукой, мол, туда, а затем стараться придерживаться указанного направления. Ну и главное на дерево не намотаться.

Однако не всё оказалось так просто. Вскоре мы снова выбрались к бурелому, который пришлось объезжать по большой дуге. Зато мы сразу оказались у подножия горы и, двигаясь вдоль него, едва не проскочили нужную точку. По внешнему виду я бы в жизни не узнал тропу, по которой уходил от земляков Ады. Но я умный и все значимые места отмечаю маркерами на карте.

— Всё, выходим, — скомандовал я, когда мы наконец остановились.

— А с тачкой чё делать? — спросил Нос.

— Здесь оставим, она там не пройдёт.

— Так спиздят же! — возмутился он.

— Кто? — спросил я и обвёл пустое пространство руками.

— Да хрен знает, — пожал плечами он. — Вот как назло, кто-нибудь обязательно найдётся.

— Хочешь остаться?

— Ну а чё? Толку там от меня всё равно никакого. А так хоть высплюсь в комфорте.

— Юрь Михалыч, спросите Аду, она сможет заблокировать вездеход?

— Yes, — ответила девушка.

И я снова понял её без помощи переводчика.

— Всё, вопрос решён, ты идёшь с нами, — расстроил Носа я. — Отдохнёшь, когда в гроб ляжешь.

— Пф-ф-ф, — с силой выдохнул он, сморщился, как старый помидор, но спорить не решился.

Профессору подъём дался тяжело. Мы несколько раз останавливались, давая ему время перевести дух. Заботливая Ада даже подставила ему плечо. Возможно, это должно было нас пристыдить, но почему-то совсем не цепляло. Я предпочитал держать руки свободными, чтобы в случае чего успеть открыть огонь. А Носу было просто пофигу.

Спустя долгие полтора часа мы наконец добрались до вожделенного входа в пещеру, но внутрь пока не полезли. Не потому, что было страшно, а из-за жуткой вони. Видимо, звери предпочитали обходить это место стороной, как и всё, что было связано с работающими технологиями древних. И тела европейцев, которых я заботливо упокоил, вовсю перешли в стадию разложения.

— Бля, я ща блевану, — выразил общие мысли Нос. — Может, я всё-таки машину покараулю?

— Нет, с нами пойдёшь.

— It stinks like an ass, — поморщилась Ада.

— Ага, но я всё равно ни хера не понял, — буркнул я. — Нужно было противогазы захватить. Фух, ну ладно. Оттого, что мы здесь мнёмся как целки, вонь никуда не денется. Пойдёмте, что ли?

Глава 15 Тайны и не только

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я первым шагнул внутрь. Вот только увидел совсем не то, что ожидал. Свет от фонаря выхватил целую кучу трупов. Все они лежали в разных позах, с застывшим выражением ужаса на лице.

— Ну на хуй! — выругался позади Нос и, развернувшись, зашагал подальше от жуткой пещеры.

— Oh shit, — выразилась Ада.

— И я с вами полностью согласен, — пробормотал Семецкий. — Даже думать не хочу о том, что с ними случилось.

— Они умерли, — констатировал я.

— Да, но что их убило?

— Юрь Михалыч, сейчас не лучшее время разводить полемику. Воняет здесь просто невыносимо.

— Что предлагаете?

— Видите вон тот проход? — Я посветил фонариком на арочный тоннель.

— We have to bury them, — мрачным голосом произнесла Ада.

— Чё? Я ни хера не понимаю, что она там бормочет!

— Говорит, что их нужно похоронить.

— Да мы их неделю только с горы спускать будем. На хер они мне всрались! — возмутился я. — Всё, двигаем в тоннель, невыносимо уже эту вонь нюхать.

Я шагнул вперёд и едва смог сдержать рвотный рефлекс. Вон усилилась кратно, стоило слегка отойти от входа. Я сместил фонарь, чтобы получше рассмотреть то, что находится под ногами. Свет упал на перекошенное лицо покойника, который уставился на меня безжизненными, помутневшими глазами.

Осторожно поставив ногу возле его головы, я перешагнул труп и едва не наступил на следующий.

Жухлый повизгивал снаружи, но войти в пещеру так и не решился. Видимо, что-то его отпугивало. Может, запах смерти? Хотя для него он должен быть привычным. Но очень уж много здесь тел…

Откуда они здесь? Неужели спасательный отряд? Но тогда где их транспорт? Сколько их? Даже навскидку больше полусотни. Считать совсем не хочется. Поскорее бы пробраться к тоннелю, может, там не так сильно воняет.

— Как думаете, кто они? — гнусавым голосом спросил Семецкий. — На выходцев из Евросоюза не похожи — форма не та.

— Понятия не имею, — ответил я. — Но точно не наши.

— Это я и сам вижу. Смею предположить, что это заокеанские соседи.

— Canada, — произнесла Ада, словно понимала то, о чём мы разговаривали.

Я обернулся на девушку, которая в этот момент подсвечивала шильдик на рукаве одного из покойников.

— Здравствуй, жопа, Новый год, — пробормотал я. — Только этих нам ещё не хватало.

— А чему вы удивляетесь? Если уж Евросоюз смог справиться с технологией, то почему бы и остальным не принять участие в гонке? Тем более что в нашем веке утаить информацию очень непросто. По крайней мере, мы с ними хотя бы не враждуем.

— Меня больше волнует другой вопрос: какого хрена они здесь делали? И как вообще нашли это место?

— Как знать? Возможно, так же, как и вы, совершенно случайно.

— Ох не верю я в эти случайности, — вздохнул я. — Что-то в последнее время становится многовато гостей с Земли.

— Планета большая, места всем хватит.

— Не нравится мне всё это. Такое чувство, будто дома что-то случилось, и все теперь стремятся его покинуть.

Мы наконец-то добрались до тоннеля, и голоса размножились, эхом отражаясь от стен. Вонь и в самом деле отступила. Впрочем, и тел здесь уже не было. Все остались в основной зале, а значит, сюда они так и не добрались, что само по себе уже странно. Ведь нам-то ничто не препятствует. Да и вообще, тоннель кажется абсолютно безжизненным.

Однако работу здесь произвели настоящие профи. Порода выглядит так, будто после выработки её долго и упорно полировали, доводя до идеала. На поверхности нет ни царапинки. Даже при условии, что это сплошной известняк, при всех наших технологиях добиться подобного качества на Земле практически невозможно. Разве что в каких-то совсем небольших масштабах, например — в изготовлении шкатулки или статуэтки.

Я знаю, о чём говорю. В тюрьме полно свободного времени, отчего там каждый страдает какой-нибудь ерундой. И мой сокамерник увлекался резьбой по камню. Ничего сверхъестественного, в основном чётки и те самые шкатулки. Так вот он целыми днями полировал их всеми возможными насадками и пастами, и всё равно не добивался того, что я видел сейчас.

— Кажется, мы идём по кругу, — заметил Семецкий. — А ещё спускались…

— Здесь хотя бы не воняет, — буркнул я.

— That’s great! — восторженным голосом произнесла Ада, поглаживая стену.

— А теперь поднимаемся, — задумчиво продолжил профессор. — Да и запах снова усиливается.

Я не стал заострять на этом внимание и упрямо продолжил двигаться дальше. Вонь и вправду начала щекотать ноздри, а вскоре впереди замаячила тусклая арка выхода.

— Вот те на! — усмехнулся я, когда мы снова выбрались туда, откуда начинали, только из соседнего тоннеля. — Ничего не понимаю. Но ведь я видел, как отсюда появился светящийся шар. Может, мы что-то пропустили?

— Так мы никуда и не сворачивали.

— И в чём смысл этого бублика? — Я обернулся и посветил фонарём в глубину тоннеля. — Не просто же так они его сделали?

— Вряд ли мы сможем на это ответить без посторонней помощи.

— У вас электрошокер с собой? — поинтересовался я.

— Только не говорите, что собираетесь снова бить себя током.

— А у нас есть ещё варианты?

— Ох, Евгений, не бережёте вы себя, — покачал головой Семецкий, но шокер всё-таки достал.

Подхватив его, я развернулся и снова отправился вглубь тоннеля, надеясь, что мне удастся разгадать его секрет при помощи знаний из библиотеки. Но не успел пройти пары метров, как замер, прикрывая глаза от яркого света, что летел нам навстречу.

— What’s it? — вскрикнула Ада.

Но ей никто не ответил. Свет стал таким ярким, что от него резало глаза даже через закрытые веки. А в голове почему-то звучала незнакомая, но очень навязчивая мелодия.

— Та-рариру-ра-а-ам, — внезапно продолжил её я, и свет тут же погас.

Некоторое время мы оставались слепыми. Даже фонарь не помогал рассмотреть хоть что-то, пока глаза вновь не свыклись с полумраком. Тоннель остался на прежнем месте и внешне никак не изменился. Никаких потайных ходов и хоть каких-то отверстий, через которые сюда мог проникнуть этот странный свет.

— Вы знаете эту мелодию? — нарушил молчание Семецкий.

— Нет. Она как-то сама всплыла в голове, — ответил я, всё ещё продолжая ощупывать и осматривать стены.

— Очень любопытно.

— А вы тоже её слышали?

— Не то чтобы слышал, она просто возникла в голове, будто я её когда-то знал. Скажите, а в вашу прошлую встречу со светом она тоже присутствовала?

Я остановился и прислушался к себе, пытаясь вспомнить детали. Но нет, ничего похожего в памяти не нашлось, и я молча покачал головой.

— What a strange and familiar melody, — прозвучал в тишине голос Ады.

— Did you hear her too? — что-то спросил Семецкий.

— Е, — ответила девушка. — She seemed familiar to me.

— Вот и мне тоже, — буркнул профессор.

— Что тоже? — уточнил я.

— Мелодия. Она показалась нам с Адой знакомой, — ответил он. — И знаете, это уже не в первый раз. Помните, я рассказывал вам о радиосигнале, который мы поймали в районе раскопок?

— Та самая музыка?

— Нет, эта была совершенно иная, но тем не менее… Хм-м… — Семецкий задумчиво постучал себя пальцем по губам. — А что, если это их язык?

— Не понимаю, о чём вы? Как музыка может быть языком?

— Да ведь это универсальный способ общения. Порой даже не понимая, о чём поют, можно прочувствовать всё, хотел сказать автор композиции. Только с помощью музыки возможно передать свои чувства и настроение, ни один язык в мире с этим не справится. И для общения на нём не требуется переводчик.

— Может и так, но я ни хрена не понял из того, что нам сказал свет.

— И тем не менее вы смогли ответить! — воскликнул Семецкий.

— What’s it? — снова подала голос норвежка, указывая пальцем куда-то мне за спину.

Профессор тоже переключил внимание на то, что там происходило, и мне не оставалось ничего, как обернуться и удовлетворить любопытство.

Всё это время мы неспешно продвигались вглубь тоннеля, периодически останавливаясь для осмотра стен. Я всё ещё надеялся отыскать тайный проходили ещё что-нибудь. Ведь не могли же древние прорубить этот коридор просто так, развлечения ради? Зачем-то потратили столько сил на его полировку?

И я оказался прав.

В глубине, сразу за изгибом, едва просматривалось ответвление, которого раньше там не было. Видимо, на его появление повлиял мой дуэт со светящейся хреновиной. По крайней мере, логика подсказывала именно это.

Фантазия рисовала всякое, начиная от нового тоннеля и заканчивая волшебными видами на грандиозный подземный город. Но то, что я увидел, было ещё более странным. Небольшая комната, примерно три на три метра, с купольным потолком. Точно так же высечена прямо в породе и отполирована до идеала.

Мы стояли у входа и тупо пялились на пустое помещение, даже близко не понимая его назначения. И снова мне выпада честь первым шагнуть внутрь. Осмотр стен ничего не дал, пол и потолок, тоже казались целостными. В том смысле, что невооружённым глазом не удалось заметить каких-то скрытых проходов.

Впрочем, на то они и скрытые.

— Ну, что скажете? — спросил Семецкий и его голос множество раз отразился от стен.

— Не знаю, вроде ничего нет, — пожал плечами я, находясь в этот момент прямо в центре.

— Что? — переспросил профессор, будто не разобрал ни слова. Он даже голову в проход сунул, показывая, что меня не слышно.

— Я говорю: нет здесь ничего! — ещё громче повторил я.

— Удивительно! — восхитился Семецкий. — Не представляю, как такое возможно? Вы что-нибудь слышали? — обратился он к Аде.

— What?

— Ой, простите, — смутился он и повторил вопрос на английском.

Некоторое время они что-то мяукали, а затем оба шагнули внутрь. И как только они переступили порог, проход за их спинами моментально захлопнулся, образуя абсолютно гладкую стену без видимых швов. Не знай я, что там только что находился выход, ни в жизни бы не нашёл. Впрочем, даже сейчас, в панике ощупывая это место, я так и не сумел обнаружить швов.

— Ну всё, пиздец, — выдохнул я и уселся на пол в углу.

— Не всё так ужасно, — попытался добавить оптимизма в ситуацию профессор. — У нас есть вода и еда. Несколько дней протянем.

— А дальше что?

— Что-нибудь придумаем, — пожал плечами он, внешне оставаясь совершенно спокойным.

— Do you hear that? — спросила о чём-то Ада.

Профессор вдруг замолчал и сделал вид, что к чему-то прислушивается. Затем помотал головой, глядя на норвежку, и не меняя выражения лица, принялся выхаживать по комнате. Вскоре он замер и улыбнулся.

— Евгений, попробуйте встать вон туда, — попросил он.

— Зачем?

— Просто попробуйте.

Я поднялся с пола и встал там, куда указал Семецкий.

— Ну и что? — спросил я. — Что должно было произойти?

— Попробуйте немного сместиться, но не сильно. Просто потопчитесь там. Ada, please don’t move.

Я немного сместился влево, затем вправо и уже собирался послать профессора куда подальше, как вдруг в подсознании снова всплыла какая-то мелодия. И как только я отыскал место, где она сделалась максимально отчётливой, мир вокруг изменился. Ещё мгновение назад мы были замурованы в каменном склепе, как вдруг оказались на лоне природы с восхитительными видами.

Чуть вдалеке шумел водопад, образуя радугу, и плавно переходя в спокойную реку, разрезающую на две части зелёную долину. У воды паслись звери — разные, многих я даже ни разу не видел, хотя знакомые тоже попадались. В голове продолжала звучать музыка, навевая умиротворение. Да и сами виды создавали ощущение покоя и уюта. Хотелось развалиться на мягкой травке, подставляя лицо под ласковые солнечные лучи, и больше никогда ни о чём не беспокоиться.

— Приветствую вас, потомки трёх ветвей! — вдруг прозвучал в голове бархатный, приятный голос.

— Что? Кто это? Вы это слышите?

— Удивительно! — вместо ответа произнёс свою коронную фразу Семецкий. — Кажется мы находимся в какой-то симуляции.

— Совершенно верно, — подтвердил его теорию голос.

— Кто ты? — спросил я.

— У меня нет имени. Я всего лишь машина.

— Типа компьютер? Искусственный интеллект?

— Да, в вашем понимании это наиболее близкое значение.

— Откуда ты знаешь наш язык?

— Разве это сейчас важно?

— А что тогда важно?

— Вы.

— What’s wrong with us? — задала вопрос Ада.

«Выходит, она тоже его понимает, а значит, общение происходит не совсем голосом», — подумал я.

— Верно, — ответил компьютер, — Я синхронизирован с вашим сознанием.

— Удивительно, — снова пробормотал Семецкий, — Просто невероятно! Сколько тебе лет?

— За время моего существования планета сделала сорок тысяч оборотов вокруг светила. Кажется, именно это вы называете годами.

— Но как такое возможно? — не поверил профессор, — Ведь ничто не может просуществовать столько времени без повреждений!

— Я состою из самовоспроизводящихся углеродных волокон, питаемых фотонами света. Если хотите, я могу загрузить в ваше сознание техническую информацию о себе.

— Хочу, — тут же согласился Семецкий.

— А можешь нашей подруге русский язык загрузить? — тут же ухватился за возможность я.

— Простите, но я не обладаю языковыми пакетами вашей цивилизации.

— Нос нами ты как-то общаешься? — задал наводящий вопрос я.

— Это обычная стимуляция нейронов. На самом деле вы даже не слышите мой голос, а я не произношу слова.

— М-да, самая обычная, — усмехнулся я, — Ладно, допустим. Это ты нас здесь запер? Мы ведь всё ещё находимся в горе, в каменной комнате?

— Верно.

— Так выпусти нас.

— К сожалению, на данном этапе это невозможно.

— Почему?

— Ваше присутствие необходимо, чтобы запустить протоколы восстановления.

— Восстановления чего?

— Династии трёх ветвей.

— Невероятно! — снова подал голос Семецкий. — Это настолько просто, что я не понимаю, почему мы не додумались до всего этого!

— Ваша цивилизация пошла по более сложному пути развития, — ответил компьютер.

— Юрь Михалыч, да подождите вы со своей наукой! — раздражённо бросил я. — Объясни ты толком, что за династия трёх ветвей?

— Основные представители человечества на этой планете. Вы являетесь их прямыми потомками, хотя ваша спираль претерпела сильные эволюционные изменения.

— И естественно, мы оказались здесь совершенно случайно? — скептически заметил я.

— Ответ отрицательный. Это я привёл вас сюда. Стоило больших трудов произвести селекционный отбор, но сложнее всего оказалось, собрать вас вместе.

— Как-то так я и думал, — нисколько не удивился я. — Выходит, рой — это твоих рук дело?

— Не совсем корректное сравнение — у меня нет рук.

— Это называется метафора, — блеснул эрудицией Семецкий.

— Понимаю.

— Так значит, это ты вбил в мою голову идею, что нам нужно сюда? — снова вступил в беседу я.

— Верно.

— Ты управляешь роем?

— То, что вы называете роем, является неотъемлемой частью меня. Не думаю, что при таком подходе можно считать это управлением.

— Давай зайдём с другой стороны: ты убивал наших людей. Зачем?

— Необходимый процесс селекционного отбора. Семена с множественными патологиями должны быть уничтожены, чтобы не испортить основной урожай.

— Чего? Какой ещё, на хуй, урожай⁈ Ты нормальный, нет? Мы о человеческих жизнях сейчас говорим!

— Я выполняю чёткие инструкции. Люди, о которых вы так переживаете, имели множество врождённых дефектов и не подходили под протокол восстановления. Вам не следует о них беспокоиться.

— Что ты намерен с нами делать? — задал правильный вопрос Семецкий.

— Я должен запустить протоколы восстановления. Необходим допуск.

— А не пошёл бы та на хер⁈ — выругался я, — От меня ты ничего не получишь.

— Я предполагал подобный ответ. Вы не единственный представитель своей ветви, есть и другие.

— Что произошло с людьми, которые здесь жили? — резко сменил тему я.

— Климатические изменения повлекли за собой ряд генетических изменений, которые привели к деградации общества. Иными словами, цивилизация погибла. Представители трёх ветвей успели направить ковчег в ближайшую звёздную систему, чтобы избежать полного вымирания. Но, видимо, что-то пошло не так и грязное семя каким-то образом попало на корабль. Я вижу его следы в ваших спиралях.

— Выходит, не так уж мы и подходим для протокола восстановления? — подметил Семецкий.

— В приёмной камере достаточно биологического материала, чтобы произвести необходимый отбор и запустить протокол восстановления. От вас требуется допуск, как от представителей трёх ветвей.

— And if we don’t give it to you? — спросила Ада, которая молчала всё это время.

— Ваше место займут другие.

— А что будет с нами? — спросил Семецкий.

— Скорее всего, вы погибнете.

— Ты убьёшь нас?

— Нет, это идёт вразрез с моими протоколами. Вас найдут и уничтожат деграданты.

— Кто? — уточнил я.

— Представители грязного семени. Их остатки до сих пор бродят по планете. Необходимо запустить протокол восстановления, чтобы остановить ошибочный эволюционный процесс.

— Так, стоп, — помотал головой я. — Так значит, ты смог убить кучу наших за считаные секунды, но с этими деградантами справиться не смог?

— Я не всесилен. Мои возможности сильно ограничены территорией. Эта часть материка — единственное безопасное место на планете. Если вы выйдете за пределы зоны покрытия, я не смогу вас защитить.

— Судя по всему, мы находимся в безвыходной ситуации, — подметил Семецкий. — А скажите-ка, уважаемый, это не по вашей ли инициативе мы не смогли покинуть планету?

— Прошу прощения за неудобства, но я не мог вас отпустить. Это противоречит моим протоколам.

— А как насчёт связи? Зачем ты блокируешь наш сигнал?

— Я не имею к этому отношения. Судя по данным, что находятся в моём распоряжении, радиоволнам ничто не препятствует.

— Значит, на Земле что-то случилось, — пробормотал я, ни к кому не обращаясь.

— Информация отсутствует, — всё же ответил компьютер, а затем вдруг всё погасло.

Мы оказались в полной темноте и, судя по ощущениям, всё ещё оставались запертыми в каменной комнате. Буквально мгновение ничего не происходило, а затем в голове прогремел механический голос: «Внимание! Ошибка системы. Требуется перезагрузка. Внимание! Ошибка системы…» — и так по кругу.

Я щёлкнул клавишей фонаря, и луч света выхватил из темноты открытый проход. Видимо, сбой разблокировал дверь, а возможно, полностью отключил всю охранную систему. Но вот вопрос: что его вызвало?

— Валим, быстро! — крикнул я, решив оставить все раздумья на потом.

Меня поняли все, даже Ада. Мы одновременно ломанулись к выходу и на мгновение замешкались в проходе, потому как влетели в него все разом. И всё же нам удалось выбраться. А когда мы вывалились в коридор и немного отдышались, то обнаружили, что вход в странную комнату снова закрылся.

— Интересно, что произошло? — озвучил я вопрос, который наверняка крутился на языке у каждого.

— По-видимому, какой-то сбой, — в своей манере ответил Семецкий. — И очень несвоевременный.

— В каком смысле? — Почуяв неладное, я покосился на профессора.

— Да я как раз подумал о том, что, может быть, стоит дать этой машине доступ к протоколам, — смущённо ответил он.

— Очень любопытно, — усмехнулся я. — Тем более что у меня были ровно такие же мысли.

Мы одновременно молча уставились на Аду. Девушка некоторое время так же пристально смотрела на нас, а затем вдруг на чистом русском языке произнесла:

— Кажется, я подумала о том же.

Тоннель снова погрузился в тишину. Поглощённые мыслью о том, что мы каким-то образом запустили эти чёртовы протоколы, последствия от которых совершенно непредсказуемы, мы даже не заметили, что норвежка заговорила по-русски. Лишь спустя пару секунд до меня дошло, что я понял каждое её слово. Судя по тому, что она вдруг прикрыла рот руками, наши мысли снова совпали.

— Стоп! — Я уставился на девушку. — Ты меня понимаешь? Отвечай: ты понимаешь то, что я тебе говорю⁈

Ада молча кивнула, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Похоже, суперкомпьютер сделал нам небольшой прощальный подарок, — усмехнулся Семецкий.

— Лишь бы не последний, — поморщился я. — Давайте-ка выбираться.

Путь назад много времени не занял. Буквально через десять минут мы вывалились в пещеру и снова замерли в недоумении. Тела, что ещё совсем недавно лежали повсюду, исчезли. Лишь лёгкий запах гниения, всё ещё витающий в воздухе, говорил о том, что нам они не привиделись.

Под жалобный скулёж Жухлого мы выбрались на улицу, где поняли, что вонь внутри была не такой уж и лёгкой. Не знаю почему, но мне хотелось поскорее свалить подальше от этого места. И несмотря на то, что солнце уже упало за горизонт и миром овладела ночь, мы всё же решились на спуск.

Подсвечивая себе под ноги фонарями, мы осторожно продвигались по древней тропе. Иногда останавливались, чтобы отыскать очередной поворот, который спрятался за сухими колючками. И хоть мы не спешили, путь до вездехода занял гораздо меньше времени, чем подъём.

У машины нас встретил Нос. Ещё до того, как я посветил на его лицо, уже понял: что-то случилось. Зная его характер, я бы ни разу не удивился, застав его спящим в салоне. Но вот так, чтобы он нервно метался из стороны в сторону в ожидании нас? На него это совсем не похоже.

— Выкладывай, — сухо сказал я, уже настраивая себя на очередные плохие новости.

— Мы не на Элпис, — выдохнул он.

— В смысле… а где? — предсказуемо спросил Семецкий.

— Понятия не имею, — развёл руками тот.

— Тогда с чего ты это взял? — спросил я.

— Рация, — кивнул Нос на вездеход. — Я проснулся оттого, что она заработала. Нас нет на Элпис. Там уже вовсю развиваются колонии, но нас там нет. Нас вообще считают пропавшими без вести.

— Постой, мы же говорили с базой, докладывали о ситуации и всё такое. Нам отвечали, я сам это слышал!

— Да, и они думали, что мы на Элпис, пока не отправили очередную группу колонистов. А затем мы пропали. И не только мы. Утерянными считаются одиннадцать кораблей из разных стран, в том числе Евросоюза, Канады и Китая.

— Ты уверен? — уточнил я, почему-то реагируя на новости совершенно спокойно.

— Да, бля, уверен! Я говорил с ними часа полтора назад. Тень, чё за хуйня происходит⁈

— Хотел бы я знать, — пробормотал я.

Глава 16 Охрана инвестиций

Вездеход плавно переваливался через ухабы, устраивая нам нехилую болтанку. Но как известно, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Скорость, конечно не ахти, но даже при таких темпах мы должны были добраться до лагеря где-то за сутки.

— Нам бы поспать остановиться, — произнесла Ада, которая управляла машиной.

— Могу тебя сменить, — предложил я.

— Ты тоже устал. Нам всем нужен отдых, — упрямо помотала головой она.

— Давай-ка вначале уберёмся подальше.

— Компьютер показывает, что мы уже в пятнадцати километрах.

— Я полагаю, что пока мы находимся на контролируемой им территории, в бегстве нет никакого смысла, — заметил Семецкий.

— Вас вообще не беспокоит, что мы хрен знает где? — подал голос Нос.

— Кажется, я должен вам кое-что рассказать, — тяжело вздохнув, сказал профессор. — Но давайте для начала всё же остановимся. Нам действительно нужно поспать. Да и поужинать не помешает.

— Там, в багажнике, концентраты есть, — мотнула головой назад Ада.

— А как так получилось, что вы прилетели не сильно позже нас, а у вас жратвы целый склад? — задал резонный вопрос Нос.

— Вы улетали с Земли, — охотно объяснила девушка. — А мы — с Луны.

— И в чём разница?

— В весе, — вместо неё объяснил Семецкий. — Они смогли взять больше груза.

— А почему тогда мы с Луны не стартовали? — обернулся к профессору я.

— Потому что с Земли дешевле, — усмехнулась Ада.

— Ясно, — буркнул я. — Ладно, вон там, у ручья тормози.

— Снова будешь меня связывать? — покосилась на меня она.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — вступился за девушку Семецкий. — Мы сейчас все в одинаковой ситуации.

— Да я и не собирался, — ответил я. — Но спать лягу в вездеходе.

Ада снова усмехнулась, но комментировать не стала.

Мы остановились у ручья и быстро разбили лагерь при помощи конфискованных европейских палаток. Нос развёл огонь, над которым повис котелок с водой. Как только она закипела, мы всыпали в неё три пакетика суповой смеси. По лесу сразу поплыл аромат куриного бульона, от которого заурчало в животе. Жухлый так вообще едва нос в огонь не сунул, но, получив от меня прутиком по мохнатому заду, немного успокоился. Уселся рядом, едва слышно поскуливая в ожидании пайки.

— Вы, кажется, что-то хотели рассказать, — напомнил профессору я.

— Ах да, — оживился он. — Извините, завис немного. Люблю вот такие моменты: огонь, котелок, ночное небо…

— Давайте уже ближе к делу, — попросил я, зная его привычку улетать в мечты и забывать о сути.

— Эти двигатели — не совсем наша разработка, — произнёс он и на какое-то время замолчал, ожидая реакции.

— Ну, как-то так я и думал, — усмехнулся я и бросил в огонь кусочек ветки, которую теребил в руках. — Слишком резко и неожиданно она у нас появилась. А самое главное, с ходу оказалась рабочей.

— Я бы не сказал, что неожиданно, — скептически хмыкнул Семецкий. — Учёные разных областей не один год работали в данном направлении, в том числе и я. Основная проблема заключалась в фундаментальной теории: ничто не может двигаться быстрее света. Но дело даже не в этом…

— Вы опять полезли в дебри, — остановил словесный поток я.

— Извините, — улыбнулся он. — Всё началось давно, примерно в первой половине двадцать первого века. Возможно, вы удивитесь, но подсказку мы получили от блогера, который даже близко не касался науки. Скорее он оспаривал догмы, порой делая очень смешные умозаключения. Но однажды его фантазия помогла кое-что обнаружить.

— Космический корабль пришельцев? — вклинился в рассказ Нос.

— Не совсем, — покачал головой профессор. — Но да, он указал нам путь к технологиям, точнее место, где они предположительно могли находиться. Методом логических размышлений он отыскал несколько метеоритов, которые нарушали космические порядки. Да, на первый взгляд космическое пространство кажется хаосом, но в нём есть порядок и закономерности. Так, например, большая часть всякого мусора вращается вокруг центра масс в определённой плоскости. Естественно, что из каждого правила всегда есть исключения. Так мы привыкли считать и не принимали во внимание некие аспекты происходящего.

— Суп готов, — прервала рассказ Ада.

— Наконец-то, у меня уже желудок сам себя сожрать пытается, — оживился Нос.

— Вы продолжайте, — попросил профессора я.

— Так вот, он заметил, что один из метеоритов вращается вокруг Земли перпендикулярно относительно других. И нет, это не было для нас новостью. На самом деле такое не редкость, но… Его орбита сильно отличалась от природного явления. Была, так сказать, слишком ровной. Чтобы вы понимали, эклиптика большей части объектов не бывает ровной. И вообще, в космосе всё движется не только по кругу, но и вперёд…

— И снова дебри, — буркнул я, принимая от Ады миску с супом.

— В общем, вы поняли: обнаруженный им объект больше подходил под понятие искусственного спутника. Кто-то поместил его на нашу орбиту. И это стало очевидным, когда учёные того времени произвели расчёты. Несколько лет они наблюдали за странным поведением метеорита и пришли к выводу, что его необходимо тщательно изучить. Желательно в лаборатории.

— И там вы нашли необходимые технологии, — ускорил повествование я.

— Совершенно верно, — кивнул Семецкий. — Но не всё так просто. Массив данных, который был обнаружен в ходе экспедиции, долгое время не могли прочесть. Основная проблема заключалась в том, что его объём превышал все существующие на тот момент носители информации. Пришлось ждать годы, когда человечество сможет создать первый рабочий квантовый компьютер. И даже загрузив в него все данные, мы очень долго бились над их расшифровкой. Зато в ходе работы нам удалось сильно улучшить наши вычислительные мощности. Вы наверняка помните первый технологический прорыв в искусственном интеллекте.

— Ладно, мы поняли, — отмахнулся я. — Зачем вы всё это нам рассказываете?

— Не бегите впереди паровоза, Евгений. Сейчас я вам всё объясню, — терпеливо продолжил профессор. — Меня включили в программу изучения древней технологии как раз на этапе создания первого прототипа нового двигателя. Если с его работой всё было более-менее ясно, то к навигации оставалось ещё очень много вопросов. Ориентироваться в космосе очень непросто, учитывая, что все объекты находятся в непрерывном движении. А здесь речь шла о невероятных возможностях. Двигатель позволял преодолевать огромные расстояния в считаные секунды. Мы до сих пор точно не понимаем, как он работает.

— Тогда как же вы его создали? — резонно подметила Ада.

— По готовому проекту. Мы просто собрали его, используя пошаговые инструкции. Однако с алгоритмом навигации разобраться так и не смогли. И я предложил вырвать уже имеющуюся программу, которую мы синхронизировали с нашими технологиями. И всё получилось. По крайней мере, мы так считали.

— Хотите сказать, что эта программа нас сюда привела?

— Я в этом уверен, — кивнул Семецкий и наконец-то взялся за ложку. — И теперь я, кажется, догадываюсь о причинах.

— То есть вы знали, что мы не на Элпис? — угадал я, к чему он клонит.

— Да, мы с коллегами определили это по карте звёздного неба.

— Тогда почему не сказали?

— А что бы это изменило?

— Но ведь вы связывались с командным центром. Почему не рассказали об этом им?

— Тогда мы ещё этого не знали.

— Ладно, — выдохнул я, отставляя пустую тарелку. — Вы как хотите, а я спать.

— Я тоже ни хера не понял, — отмахнулся Нос, затем поднялся и отправился в палатку.

— Постой, — окликнула меня Ада, когда я уже открыл дверь вездехода.

— Чего тебе? — буркнул я.

— Ничего, — помотала головой она. — Просто ты так ничего и сказал по всему тому, что с нами случилось.

— Возможно, мне просто нечего сказать.

— Но ведь это не так. В момент общения с компьютером наши сознания слились, я видела твои мысли. А ты видел мои, так?

— Не понимаю, о чём ты, — слукавил я.

— Всё ты понимаешь. Поэтому ты не стал меня сегодня связывать.

— Хочешь, чтобы я передумал? — усмехнулся я.

— Я не об этом.

— Слушай, чё те надо, а⁈ Ты вроде как громче всех настаивала на отдыхе — иди спать!

— Придурок, — огрызнулась она и, резко развернувшись, двинула к палаткам.

— Угу, и тебе того же, — пробормотал я и полез в вездеход.

Сон не шёл. Ада была права, потому как мысли о сегодняшнем дне роились, налетая одна на другую, отчего их с каждым мгновением становилось всё больше. Жухлому хорошо, его всё это не касалось. Он улёгся на полу возле заднего дивана и уже вовсю сопел, иногда дёргая лапами, словно кого-то догонял во сне. Я же ворочался с боку на бок и боролся с мозгом, который в наступившей тишине активировался ещё сильнее.

Я сразу понял, к чему Семецкий рассказал нам свою историю именно в этом ключе. Да, для Носа она была непонятной и нечего не значащей. Но мы трое после общения с компьютером древних слышали её в совершенно ином контексте. Это он привёл нас сюда, за хрен знает сколько световых лет от дома, чтобы запустить какой-то там протокол. И что-то мне подсказывает, что мы уже подверглись каким-то изменениям. Не просто так Ада вдруг заговорила по-русски, и это вопреки утверждениям компьютера, который уверял нас, что не в состоянии загрузить ей языковые пакеты. С другой стороны, я-то английский не выучил. Или?.. Нужно будет завтра попробовать.

Что за деграданты такие? Во что превратилось местное население? А вдруг они самые обычные люди, подобные тем, что уничтожил рой? Может, стоит попытаться выбраться за пределы его влияния и посмотреть на то, что там происходит? И где мы, в конце концов? Хотя не уверен, что последний вопрос так уж важен. В одном Семецкий прав: это ничего изменит.

И, чёрт возьми, как же мне не хочется возвращаться к людям, в частности, к Тане!

Не знаю, сколько я так проворочался, прежде чем уснул. Но мне показалось, что в царство Морфея я провалился всего на мгновение. Зато пробуждение оказалось жёстким.

Жухлый взвыл во всю глотку, заставив меня подорваться с дивана. Некоторое время я тупо пялился в никуда, силясь понять, что вообще происходит. Затем попытался успокоить зверя, но тот не реагировал ни на какие команды. И лишь спустя пару минут до меня начало доходить, что нам грозит опасность.

Подхватив винтовку, я выскочил из салона и прислушался к окружающему миру. Жухлый, оказавшись на свободе, наконец-то затих, но и в атаку, как я того ожидал, с ходу не ринулся. Напротив, послушно сел у моих ног и внимательно наблюдал за моими действиями. Сказались совместные охотничьи тренировки. Одному богу известно, сколько нервов я потратил, чтобы приучить его смирно сидеть до тех пор, пока я не подобью добычу. Мало того, до настоящего момента, мне так и не удалось воспитать в нём нужный навык. А сейчас вот сидит и покорно ожидает команды.

Время суток самое раннее. Тишина просто гробовая, даже насекомых не слышно. Обычно в это время ночные хищники уже успокаиваются, а те, кто предпочитает ночью спать, ещё не проснулись. Только лёгкий ветерок шелестит кронами деревьев, да и то так, слегка, словно боится разрушить момент покоя.

Именно там, в ветвях, и раздался шорох, на который мгновенно отреагировал Жухлый. Он подскочил, занял боевую стойку и утробно зарычал, показывая мне направление, в котором стоит искать противника. Винтовка уже располагалась вдоль глаз, вот только цели я всё ещё не видел. А палить просто так, наугад, никаких пуль не напасёшься.

Кто-то вновь переметнулся с дерева на дерево, заставляя дрогнуть мой палец на спусковом крючке. Однако я всё же сдержался и не выстрелил, тем более что уже догадался о том, кто пожаловал в наш лагерь. Жуткая смесь рыси, белки и ящерицы. Мы так и не определились, как их лучше называть, но чаще всего звали либо белками, либо кошками. Хотя на земных представителей фауны эти твари походили меньше всего.

Кошачья грация гармонично дополнялась беличьей скоростью и координацией. В момент прыжка позади раскрывался перепончатый хвост, принимая форму веера. Немало хлопот вызывала маскировка. Они меняли окрас, словно хамелеоны, но в отличие от земных рептилий, делали это мгновенно. Однако самым поганым был яд, который выделялся из складных верхних клыков, на манер змеиных. Вместе укуса плоть буквально за пару часов превращалась в гниющее желе. А учитывая, что охотились они небольшими стаями, по пять-шесть особей, сражаться с ними в одиночку было очень сложной и крайне опасной затеей. Новое движение слева лишь убедило меня в том, что мы имеем дело именно с этими тварями.

Вначале я хотел окликнуть своих товарищей, но, слегка поразмыслив, отказался от этой затеи. Неизвестно как отреагируют звери на мой крик. Если набросятся на полусонных людей всем скопом, те будут обречены. А спугнуть их таким образом вряд ли получится. Очень уж они наглые и самоуверенные. Я знаю, о чём говорю, потому как уже сталкивался с ними в прошлом. Благо в тот момент я был не один, и нам удалось от них отбиться. В итоге мой напарник остался без руки, которую нам пришлось ампутировать, чтобы остановить заражение.

Одна из тварей юркнула в кусты и притаилась, а значит, атака может начаться в любой момент. Если бы не вой Жухлого, они бы давно напали на спящих. Я им не помеха. Сейчас они опасаются его, а точнее, присутствия стаи, поэтому осторожничают, присматриваются. Но как только поймут, что волк один, да к тому же ещё и щенок — схватки не избежать.

Я направил ствол на кустарник и затаил дыхание. Пятнистая тень выскочила на открытое пространство и тут же рванула в сторону, сбивая прицел. Это был отвлекающий манёвр, после которого последовала настоящая атака. Твари одновременно сиганули с деревьев и метнулись к палаткам. Я выбрал ближайшую цель и потянул спуск. Винтовка не сильно лягнула в плечо, и кошка кубарем покатилась по траве. Не знаю, куда я ей попал, но, судя по всему, рана оказалась не смертельной, потому как тварь быстро юркнула за одну из палаток. А в следующее мгновение из неё, в смысле, из палатки, протрещала короткая очередь.

Кошки тут же попрятались, затаились, слились с местностью. Из палатки не спеша выбралась Ада. Оружие вдоль глаз, движения мягкие, плавные, но уверенные — чувствуется выучка. Осторожно ступая, она сместилась немного влево, чтобы не попасть под мой огонь, и, не опуская оружия, знаками указала мне, чтобы я прикрывал ей спину. Я кивнул, мол: понял, сделаю.

Справа от неё раздался шорох, и девушка тут же развернулась, выпустив короткую очередь по траве. Мимо. Я успел заметить, как тварь сиганула в сторону буквально за мгновение до выстрела. И это снова был отвлекающий манёвр. Как только Ада открыла огонь, слева, прямо в спину, её атаковала вторая, и будто специально её силуэт лёг на одну линию с девушкой. А значит, стрелять я не мог.

— Сзади! — выкрикнул я, и Ада отреагировала.

Выстрелить она явно уже не успевала, зато смогла всыпать прикладом прямо в голову летящей твари. На мой крик отреагировал и Жухлый, видимо, решив, что я дал команду к атаке. Он рванул вперёд, подбрасывая куски дёрна. Кошки мгновенно сориентировались на опасность и сиганули в разные стороны, где снова скрылись на деревьях.

— Эй, выходите из палаток, быстро! — скомандовал я, продолжая крутить стволом, реагируя на шелест в ветвях.

Любой другой зверь уже давно бы свалил, получив отпор от вооружённого человека. Но эти твари и не думали отступать. Они продолжали скакать по ветвям, отчего казалось, что их там целая орда. Однако небольшое затишье сыграло нам на руку. Семецкий с Носом выбрались из палаток, и теперь у нас прибавилось боевой мощи. Правда, лишь на один ствол. Профессор напрочь отказывался брать оружие. Но сейчас нам хотя бы не нужно было переживать за его здоровье. В вездеходе эти твари вряд ли до него доберутся.

— Может, свалим, пока не поздно? — предложил дельную мысль Нос.

— А это бросим? — кивнул я на добро.

— Да похер, зато живы останемся.

— Ада, отходим! — крикнул девушке я, продолжая водить стволом. — Жухлый, фу! Ко мне, засранец!

Норвежка кивнула и, мягко ступая, попятилась. А вот волчонок и не думал подчиняться. Облюбовав дерево, на котором засел один из котов, он скакал возле него, не забывая злобно рычать и скалиться, всем своим видом показывая, что его следует опасаться. Мне вообще показалось, что тварь, засевшая в ветвях, специально дразнила моего питомца. Видимо, им не хотелось нас отпускать.

— Ну ты чего застрял⁈ — бросила Ада из салона.

— Я без Жухлого не уйду, — упрямо заявил я и несколько раз стрельнул по дереву в попытке спугнуть кота.

Однако тот сидел уверенно и даже не дёрнулся, словно знал наверняка, что я в него не попаду. Жухлого капитально накрыло. Он озверел настолько, что даже попытался вскарабкаться на дерево. Но его телосложение и масса не были для этого приспособлены. Щенок постоянно соскальзывал, оставляя глубокие царапины на стволе.

Вскоре к шуму ветвей добавились воинственные возгласы тварей. Ада уже поняла, что отступление отменяется, и, выскочив из вездехода, примкнула ко мне. Мы встали спина к спине и медленно закружились, чтобы не упустить момент атаки. Мне уже начало казаться, что на нас действительно напала целая толпа. Будто первые пять особей были всего лишь разведкой. Как знать? Этот противник был слишком редким, и мы не знали о его повадках на сто процентов. Как правило, старались просто шугнуть, а затем сваливали подобру-поздорову.

Нападение началось внезапно, несмотря на то, что мы были к нему готовы. Тени замелькали со всех сторон, и их действительно оказалось гораздо больше, чем пять. Только я успел насчитать полтора десятка. Если у Ады их столько же — нам конец.

Жухлый уже сцепился как минимум с тремя. Что там творилось в этой рычащей куче, было не разобрать, а потому стрелять в них я не решился. Зато открыл огонь по явным целям. Ада тоже не спала и вовсю поливала тварей крылатыми пулями. Но их было слишком много, а человеческие рефлексы явно уступали звериным. Я успел завалить троих, а от четвёртого отмахнуться прикладом, когда острые когти пятого вспороли штанину.

Мне пришлось отскочить, чтобы избежать укуса, и стая тут же воспользовалась ситуацией. Нас с Адой отделили друг от друга быстрее, чем мы успели осознать ошибку. Теперь каждый из нас оказался в окружении как минимум десятка особей. Ситуацию слегка подправил Жухлый. Он как раз расправился с тройкой противников и, словно снаряд, выпущенный из пушки, влетел в строй кошаков, которые готовились к новой атаке. Однако до переломного момента было ещё далеко. Кошаки перегруппировались, словно обладали зачатками интеллекта, и быстро оттеснили нас от Жухлого.

Я успел подстрелить ещё двоих. Одного завалил наглухо, но второй успел отскочить в самый последний момент. Пулю он всё равно словил, но из схватки не выбыл. Напротив, став неполноценным, принялся бросаться в атаку ещё более яростно, пока не схлопотал очередной выстрел прямо в пасть.

Почуяв кровь, твари основательно озверели. Стрелять стало совершенно некогда. Я едва успевал уворачиваться от мелькающих тел, которые едва различал на общем фоне. Лишь благодаря бойцовским инстинктам я успевал отражать атаки, размахивая винтовкой и ногами. Аде в этом плане было куда как сложнее. И только потому, что я прикрывал ей спину, она хоть иногда успевала отстреливаться.

Помощь явилась, откуда её никто не ждал. Рой нанитов рухнул сверху, вот только на этот раз он не набросился на животных. Тёмная туча окутала меня с головы до ног. Я пытался отмахиваться от назойливых мошек, но куда там — они облепили моё тело буквально за секунду, забились под одежду, вызывая противный зуд. А затем кожу обожгло от их прикосновения. Я уже успел распрощаться с жизнью, как вдруг почувствовал невероятный прилив сил. Будто в кровь попало сразу ведро адреналина, щедро приправленного адским энергетиком.

Схватка моментально приняла совершенно иной окрас. Используя навыки, я набросился на визжащих ублюдков, как разъярённый зверь. Первого, что попался мне в руки, я разорвал пополам, будто тонкий лист бумаги. Второго подловил прямым ударом прямо в полёте и удивленным взглядом проводил отлетевшую голову. Того, что попытался атаковать в ноги, попросту раздавил пяткой. И удар был настолько быстрым, что при всей своей изворотливости тварь даже дёрнуться не успела, как хрустнула под ногой.

У меня появилась возможность просмотреть на Аду, и то, что я увидел, окончательно выбило меня из колеи. Девушка выглядела так, словно её облачили в латексный костюм. Я невольно засмотрелся на точёные изгибы её тела, а там было на что посмотреть. Пришлось приложить немало усилий, чтобы угомонить фантазию и вернуться к схватке. Правда, продлилась она всего мгновение. Я попросту отмахнулся от летящей в лицо твари и почувствовал, как внутри неё затрещали рёбра. Упав в траву, она всё ещё оставалась живой и даже пыталась отползти. Я растоптал её без всяких сожалений. И только затем вдруг понял, что смотрю на мир в совершенно другом спектре.

Противник, который казался мне незаметным, сейчас выделялся на фоне природы неким красным ореолом, будто кто-то обвёл его фломастером. Но как только кошак умирал, свечение тут же исчезало. Осмотрев поле боя, я понял, что схватка окончена. Ада стояла неподалёку и с не меньшим удивлением, чем я, осматривала меня.

Я поднял руку и увидел на себе точно такой же костюм из чёрного непонятного материала. А затем мы в один одновременно завопили. Наниты, из которых и состояло наше новое одеяние, вдруг впились в кожу, вызывая нестерпимую боль. Казалось, будто меня достали из ледяной воды и сразу же сунули в кипяток. Однако ощущения длились недолго. Вскоре боль стихла, оставив лишь неприятный зуд.

Я не сразу осознал, что на мне больше нет одежды. Вначале увидел Аду, и мир вокруг попросту растворился. Она всё ещё рассматривала руки, пытаясь понять, куда делись наниты. А я пожирал глазами каждый сантиметр её идеального тела. Небольшая грудь с крохотными розовыми сосками, плавные линии талии, преходящей в бёдра, словно песочные часы, плоский живот с тонкой полоской светлых волос на лобке.

— Йю-ху-у! — раздался восторженный вопль от вездехода. — Вот это соска! Жопа как орех!

Девушка уже поняла, что на ней не осталось и нитки одежды, но и не подумала прикрыться. Напротив, с хитрым прищуром уставилась на меня, слегка склонив голову набок.

— Я очень надеюсь, что он это не о тебе, — усмехнувшись, произнесла она, и, развернувшись, нарочито сексуальной походкой направилась к машине.

Некоторое время я любовался её видом сзади, а затем, сплюнув в сторону, отправился ломать Носу челюсть. И вовсе не потому, что он грубо высказался по поводу Ады. Просто я не люблю, когда кто-то кидает меня во время смертельной схватки.

Жухлый, прихрамывая, пристроился рядом. Похоже, яд этих тварей, на него не действовал. По крайней мере, явных признаков обратного я не видел. Да, ему досталось, местами даже неслабо. Но учитывая количество укусов, которые он точно словил, его тело уже должно было превратиться в кусок гниющего мяса, если бы не иммунитет. Видимо, по этой причине коты побоялись нападать с ходу, когда услышали его вой.

— Нос, иди-ка чё спрошу? — подманил приятеля я.

— Чё? — почуяв неладное, сразу попятился он.

— Иди, иди, не ссы, — криво ухмыльнулся я, окончательно раскрыв свои планы.

— Тень, да хорош ты! Чё я сделал-то⁈

— Вот то и хуй, что ты ни хера не сделал, когда мы там чуть не сдохли! А ну иди сюда, мудила! Я ведь тебя всё равно поймаю! Жухлый, взять!

— А-а-а, бля! Убери его от меня! — заверещал Нос, когда волк повалил его на землю и зарычал прямо в лицо.

— Я те щас, сука, уберу! — оскалился я и, присев, аккуратно сунул ему кулаком в рожу. — Я тебе сейчас все зубы уберу, падла!

Глава 17 Наши

— Штаны хоть надень, воин, — с ухмылкой протянула мне рюкзак Ада.

— Тебя совсем не беспокоит, что в нас какая-то херня поселилась? — спросил я, глядя на её спокойное лицо.

— Так не убила же, — пожала плечами она.

— Юрь Михалыч, у вас как дела? — Натянув штаны, я заглянул в салон вездехода.

— Нормально, — ответил он. — Тем более что меня ваша участь миновала.

— И это странно, не находите?

— Нет, это вполне закономерно. Воин из меня всё равно никудышный. А вы как себя чувствуете?

— Вроде ничего, — ответил я, прислушавшись к ощущениям. — Честно говоря, даже не чувствую ничего постороннего.

— Подозреваю, что так и должно быть. А скажите, Евгений, вы можете этим управлять?

— Без понятия. Да и рановато пока для таких вопросов. Мне бы ещё свыкнуться с тем, что оно внутри. И честно говоря, меня это сильно беспокоит.

— Однако в этом есть плюсы, — вмешалась в беседу Ада, придерживая под руку Носа. — Меня комары перестали кусать.

— Везёт, — сплюнул кровь Нос. — У нас вода осталась?

— Там посмотри, — кивнул я в сторону лагеря.

Нос ушёл умываться. Некоторое время я смотрел ему вслед ничего невидящим взглядом. Мысли были направлены совсем в другое русло. Мне не нравилось, что эта машина теперь внутри. Кто знает, что у неё в планах и как это повлияет на моё поведение. Вдруг она решит начать убивать, или…

Да хрен поймёшь, на что вообще способна эта штука⁈ Мы до сих пор не понимаем, какие протоколы активировали и что после этого машина сделала с нами. В одном я уверен: последствия будут, и вряд ли они нас обрадуют.

Продолжая гонять всё это в голове, я направился собирать лагерь. Вскоре ко мне подтянулись остальные. Пока скручивали палатки и запихивали скарб в багажник, согрелась вчерашняя похлёбка из сухой смеси.

Завтракали молча, что само по себе странно. Семецкого обычно не заткнуть, к тому же у него всегда есть история на любой случай. Видимо, произошедшее с нами занимало все его мысли. Я периодически ловил на себе взгляды норвежки, однако сам старался на неё не коситься. Сложно было заставить фантазию не извлекать из памяти её обнажённый образ.

Остатки супа я попытался скормить Жухлому, но тот так налопался котами, что даже носом не повёл, когда я поставил перед ним котелок. Пришлось выливать, несмотря на то, что от этого на душе зашевелилась огромная жаба. С другой стороны там остались лишь ополо́ски, которые нет смысла забирать с собой.

Немытый котелок полетел в багажник, к нему присоединились складные стулья. Пока Ада запускала питание и загружала все системы, мы взялись за самое мужское занятие: затушили остатки тлеющих углей.

— Ну что, тронулись? — спросил я, угнездив задницу на пассажирском сиденье.

— Мне бы с маршрутом определиться, чтобы каждый раз азимут не сверять, — попросила Ада.

Она единственная могла управлять вездеходом. Нет, дело не в том, что больше никто бы не справился, всё эта чёртова биометрическая защита. А прав у норвежки оказалось недостаточно, чтобы внести наши данные в базу. Ну, я особо и не парился по этому поводу, тем более что рулила она гораздо лучше всех нас вместе взятых. Сказывалась практика пилота.

— Юрь Михалыч, — обернулся к Семецкому я, — как считаете, машина вброд переберётся через реку?

— Вне всяких сомнений, — кивнул профессор. — Однако в ущелье не войдёт.

— А мне и не нужно, — ответил я и вернулся к панели с навигатором.

Подчиняясь движениям пальца, карта сместилась в нужную сторону. Затем я слегка увеличил масштаб, расширяя обзор, и отыскал нужное мне ущелье, по которому бежал стремительный поток горной реки. Дальше, плавно двигая карту, примерно определил место, где должна быть расщелина, и установил там метку. Компьютер быстро просчитал маршрут, проложив извилистую красную линию, которая огибала наиболее крутые препятствия на нашем пути.

— Так-с, — пробормотала Ада и принялась тыкать в свою панель.

— Что-то не так? — уточнил я.

— Небольшие сложности, но вполне решаемые. У нас не хватит энергии, чтобы добраться до пункта назначения.

— Не страшно, в крайнем случае, там пешком недалеко.

— Да не переживай, я сейчас помогатели отключу, кондиционер вырублю — и дотянем прям до места.

Ада вдавила педаль газа, и машина бодро рванула вперёд.

Девушка слегка ошиблась. Заряда батареи не хватило, но не критично. До расщелины оставалось рукой подать, мы её даже видели. Хорошо хоть, через реку перебрались заранее. Не очень-то удобно перетягивать груз через горный поток, когда ещё и самому нужно как-то держаться за верёвку.

Прихватив сразу по коробке, мы не спеша двинулись к лагерю. Остальное пусть сами разгружают, мы им не нанимались. Пусть вообще радуются, что запасы подвезли. Одни только принтеры с картриджами чего стоят.

— Стоять! Руки в гору! — внезапно раздался голос сверху, когда нам оставалось только свернуть в расщелину.

— А последнее обязательно? — стараясь не делать резких движений, спросил я. — Они у нас всё равно заняты?

— Кто такие?

— Семецкий я, Юрий Михайлович, — представился профессор. — Из первой группы переселенцев.

— На месте стойте, — предупредил незнакомец.

— Да мы вроде и не двигались, — пробормотал Нос.

Спустя пару минут к нам вышли двое. В военной форме, при оружии. Что-то я не припомню, чтобы в лагере водился подобный контингент. Да и лица незнакомые. Стволы на изготовку, готовы открыть огонь при любом неверном движении с нашей стороны.

— Кто такие? — повторил один из них.

— Я же говорю: Семецкий я… — начал было профессор, но боец его перебил:

— Почему на вражеском транспорте?

— Экспроприировали, — усмехнулся Нос. — Гуляли по лесу, смотрим — стоит, похоже, что ничейный…

— Рот закрой! — потребовал боец. — На вопрос отвечайте.

— Командир, ты уж определись, — вмешался в беседу я. — Там, километрах в ста пятидесяти, лагерь Евросоюза. Его рой в труху разнёс, но кое-что осталось. Мы как раз туда на разведку мотались, вот, даже немного намародёрили. Могли бы и больше, но в тачку уже не влезло.

— Молодые люди, вы позовите кого-нибудь из наших, они всё подтвердят, — снова подал голос Семецкий.

Один из бойцов покосился на второго и, получив утвердительный кивок, скрылся за поворотом ущелья.

— А вы сами, простите, кто будете? — поинтересовался профессор.

— Разговорчики, — сухо обрезал боец.

— Можно хоть коробки поставить? — спросил я. — Они, вообще-то, не лёгкие.

— Стой, не дёргайся, — ответил заученной фразой военный.

Ада благоразумно молчала. Хоть она и заговорила по-русски, однако её речь сложно было назвать чистой. Как ни крути, а некоторые слова давались ей с трудом, как и отдельные буквы, например, чёткая «р». Всё-таки большую часть жизни, она общалась на картавом английском, а у них там с произношением вообще беда.

К слову, похоже, что их язык я тоже усвоил. Только сейчас, гоняя эти мысли в голове, сообразил, что без проблем разобрался с навигацией. А ведь панель в вездеходе настроена исключительно на английский. Но я как-то нашёл карту, развернул её и даже установил маршрут без единой подсказки. Грубо говоря, все надписи были мне понятны, и не на интуитивном уровне.

— Женя! — с радостным криком бросилась мне на шею Татьяна, которую привёл военный.

Девушка принялась целовать мне лицо, заставляя поморщиться. Но я терпел, чтобы вот так, с ходу, её не обидеть. Однако нам явно предстоит долгий и не самый простой разговор. Не знаю почему, но в тот момент, когда Татьяна обняла меня, прижимаясь всем телом, я покосился на Аду. Она смотрела на меня, не скрывая улыбки. Впервые за всё время знакомства наши глаза встретились, и норвежка мне подмигнула. Я попытался состроить невинную рожу, но не уверен, что это получилось.

— Тащ лейтенант, данные подтвердились, — тем временем доложил боец, бегавший в лагерь.

— Хорошо, — тут же расслабился тот и опустил оружие. — Можете проходить.

— Спасибо, ёпт, — выдохнул Нос и тут же поставил коробку на гравий.

Я наконец отстранился от прилипчивой Татьяны и тоже освободил руки. Она попыталась снова меня обнять, теперь уже спереди, как полагается, но я её придержал, чем вызвал недовольный вид.

— Может теперь расскажете, кто вы и откуда узнали про лагерь? — спросил военных я.

— Два дня назад у нас внезапно заработала рация, — вместо них затараторила Татьяна. — Мы тут же попытались связаться с домом, но попали вот на них. Быстро объяснили, где мы находимся, и вот…

— Потом поговорите, — остановил словесный понос лейтенант. — Вам нужно зарегистрироваться.

— Зачем? — не понял Нос.

— Такой порядок. Мы должны точно понимать, сколько людей находится в нашем распоряжении.

— Что значит — в распоряжении? — ухватился за слово я. — Здесь не военный лагерь.

— Теперь военный, — сухо ответил он.

— А если мы не хотим? — задал резонный вопрос Семецкий.

— Боюсь, у вас нет выбора. Ситуация на планете крайне нестабильная.

— О чём вы? — всё же не удержалась и подала голос Ада.

— Давайте покончим с формальностями, а затем будем задавать друг другу вопросы.

— Лично я ваще никаких делов не знаю, — тут же пошёл в несознанку Нос.

— Разберёмся, — произнёс лейтенант и слегка отстранился, изобразив приглашающий жест.

— Там в вездеходе добро осталось.

— Разберёмся, — повторил военный таким тоном, что стало понятно: разговоры закончились.

Мы подхватили коробки и двинулись вверх по ущелью. Жухлый, поджав уши и хвост, семенил рядом, прячась за моими ногами. И попробуй, скажи, что он не далее как утром рвал, пожалуй, самых опасных хищников этой планеты, как свинья — фуфайку. А сейчас даже собственной тени боится. Но скорее всего, ему просто некомфортно среди кучи людей, как и мне.

А ведь он почувствовал чужаков. Едва мы вышли из вездехода, его поведение сразу изменилось, но я списал это на близкое присутствие к лагерю. Только сейчас до меня дошло, что учёных он уже знал и вёл себя с ними иначе. Будь на месте военных какой-нибудь зверь, волчонок наверняка бы встал в позу. Однако он до сих пор не понимал, как следует реагировать на двуногих, отчего и поджимал хвост, стараясь казаться незаметным.

— Оставьте коробки здесь. — Лейтенант указал на навес, под которым уже расположились штабеля ящиков. — Свадков!— крикнул он.

— Чё? — вернулся вальяжный ответ.

— Через плечо! — огрызнулся офицер. — Сюда подошёл!

— Есть, — уже ближе к уставу ответил тот и даже козырнуть не забыл.

— Возьми двух ребят и платформу. Там нужно вездеход разгрузить.

— А он чё, сюда подъехать не может?

— Свадков, а ты ничё не попутал⁈ — зло прищурился лейтенант.

— Да сделаю щас, чё орать-то, — буркнул в ответ тот и ещё раз козырнул. — Разрешите выполнять, тащ лейтенант?

— Двигай давай, — отмахнулся офицер и обернулся к нам: — Вы — давайте за мной.

Справа, чуть за границами лагеря, возвышался огромный космический корабль, стоящий на ровном скальном плато. Народу в периметре знатно прибавилось. Я даже не возьмусь назвать их точное количество, однако посудина, на которой они прилетели, была под стать нашей. А значит, изначально их было около трёх тысяч человек. Наверняка за время пребывания на планете немалую часть уже похоронили. Но с роем они точно ещё не встречались, потому как после него их осталось бы несколько десятков.

— Заходим, — скомандовал офицер, когда мы подошли к трапу.

— Чё, прям на корабль, что ли? — зачем-то уточнил Нос.

— Да, прям внутрь, — подтвердил лейтенант и придержал Татьяну. — А вы подождите снаружи.

— Я буду здесь, — предупредила меня она.

В ответ я молча кивнул.

— С животными тоже нельзя, — покосился на волчонка офицер.

— Жухлый, сидеть! — скомандовал я, но тот даже ухом не повёл.

— Ладно, — поморщился лейтенант и предупредил: — Но если будет бузить, я его пристрелю.

— Давай как-нибудь без крайностей, — не стал лезть на рожон я.

Мы поднялись на палубу и по указке офицера свернули влево. Прошли по узкому коридору до поворота и выбрались к каютам экипажа. Про себя я отметил, что планировка здесь рубль в рубль как на нашем корабле. Хотя чему удивляться? И да, я уже понял, что нас ведут в кают-компанию.

Здесь тоже было довольно шумно. Лейтенант козырнул двум другим офицерам. Судя по погонам, один из них носил звание майора. Он с двумя капитанами перекидывался в карты. Вообще, их поведение оставляло желать лучшего. Слишком расслабленные, будто только вчера вернулись с передовой, где заработали немного личного времени, которое не знали, как провести. С другой стороны, рядовой состав был чем-то занят снаружи. Мне показалось, что они выстраивают укрепления. Вопрос: от чего?

Мы прожили здесь пять лет, и обычного силового поля хватало за глаза, чтобы дикие звери не проникали в периметр. А спустя пару лет они и сами не спешили к нам в гости, чтобы не попасть на обеденный стол. И местная фауна наверняка уже не раз столкнулась с подобной участью. По крайней мере за всё то время, что я прожил вместе с учёными, к нам ни одна тварь даже носа не совала. Так в чём смысл окапываться? Просто чтоб без дела не сидели? Так здесь и без того работы хватает, лучше бы дома строили вместо тех шалашей, в которых приходится ютиться.

— Ждите. — Лейтенант указал на свободный диван и постучался в дверь с надписью «Полковник Севастьянов Н. О.». — Тащ полковник, разрешите?

— Входи, Коробков, что там у тебя? — раздался сочный, сильный голос из-за двери.

— Там несколько человек вернулось с…

Окончание фразы отрезало закрывшейся переборкой. Я уселся на диван, рядом плюхнулась Ада. Жухлый тут же уложил голову мне на колени и потребовал нежностей. Баловать его я не стал, и, слегка потрепав по загривку, попытался прислушаться к разговору в кабинете. Но увы, кроме тихого бормотания ничего так и не разобрал.

— Как думаешь, что со мной будет? — спросила Ада.

— Ничего, — почему-то соврал я.

— Перестань, я ведь не дура. Они быстро разберутся, кто я и к какой стране принадлежу.

— Я с ними поговорю.

— П-хах, — усмехнулась девушка. — Ты серьёзно? Думаешь, они станут тебя слушать?

— Если честно, я больше боюсь за них, — произнёс я. — В нас сидят наниты, и неизвестно, как они отреагируют на угрозу.

— Не думаю, что им стоит об этом знать, — озвучила очевидное она.

— Это я и сам понимаю, — ответил я и обратился к остальным: — Надеюсь, все со мной согласны?

— А чё ты сразу на меня смотришь⁈ — возмутился Нос.

— Только попробуй что-нибудь ляпнуть, — пригрозил я.

— Э, ты базар-то фильтруй. Я, по-твоему, кто⁈

— Ладно, не бузи, — успокоился я, поняв, что действительно перегнул палку.

Уж кого-кого, а зэков в излишней болтливости точно упрекать не следует. Будь у него задатки стукача, вряд ли бы он надолго в мужиках задержался. С такими на зоне разговор короткий, несмотря на крышу начальства. Нет, опускать его никто бы не решился, проблемы никому не нужны. Но о его привычке молоть языком знали бы все без исключения.

Дверь с шелестом отошла в сторону, и наружу выглянул лейтенант.

— Зайди, — кивнул мне он.

Я поднялся, оставив Жухлого на попечение Ады, и вошёл в кабинет. Обстановка внутри максимально спартанская. Стол, пара стульев и, собственно, сам полковник за монитором. Крепкий мужик лет пятидесяти навскидку, взгляд строгий, цепкий, но не вызывающий отторжения. Не знаю почему, но для себя я определил его как человека умного и справедливого. Говорят, первичное впечатление как раз и считается самым верным. Но моя паранойя с этим не согласилась, оставив последнюю мысль: «время покажет». И я не стал спорить с мудрым внутренним «я».

— Присаживайся, — указал на свободный стул полковник. — Как звать?

— Тень, — представился кличкой я.

— Так и записать?

— Евгений Теняев, — поправился я. — Две тысячи сто шестьдесят первого года рождения. Двадцать семь полных лет. Прибыл на Элпис в составе группы заключённых. Осуждён по статье сто девять УК РФ.

— Непреднамеренное, значит? — зачем-то переспросил он.

— Так точно.

— Служил?

— Не успел.

— Ясно. Сколько же тебе впаяли?

— Двадцать пять, — ответил я, и полковник присвистнул.

— Серьёзный срок для сто девятой. Это что же ты такое устроил?

— В боях поучаствовал. Послушайте, какая разница, что было в прошлом? Меня реабилитировали, вместе с остальными, когда я попал в программу переселения.

— Ты ведь в курсе, что на Элпис мы так и не попали? — спросил полковник с эдаким хитрым прищуром.

— Уже да, — кивнул я.

— Ладно. Меня зовут Николай Олегович, можно просто: товарищ полковник, как удобнее. А теперь расскажи мне то, что вам удалось обнаружить в пещере?

— Ничего, — нагло соврал я. — Просто пещера с прорубленным внутри коридором, который идёт по спирали.

— Допустим. А вездеход противника у вас откуда?

— Из разбитого лагеря синих.

— Сможешь указать его позицию на карте?

— Легко, — ответил я и скинул рюкзак.

— Спокойно, лейтенант. — Полковник остановил подчинённого, который мгновенно вскинул оружие, реагируя на моё движение.

— Извините, — повинился за неосмотрительность я и уже не спеша извлёк из поклажи планшет. — Записывайте.

Я надиктовал координаты лагеря европейцев, а затем вкратце пересказал всё, что видел. Не забыл упомянуть и о нашем посёлке, на который совершили нападение синие. В общем, выложил всё как на духу. Ну, почти всё.

— Хорошо,— кивнул полковник, выслушав мой рассказ. — Далеко не уходи и лагерь пока не покидай.

— Я что, под арестом?

— Нет, — усмехнулся Севастьянов, — просто твои навыки могут быть для нас очень полезны. Шустрый ты и наблюдательный. Ах да, вот ещё что…— Полковник развернул ко мне монитор. — Вот такие существа тебе не попадались?

Я посмотрел на монстра, которого зафиксировала камера. Как и должно быть в подобных случаях, изображение вышло не самого лучшего качества, но всё же позволяло рассмотреть общие черты урода. А никак иначе его назвать у меня язык не поворачивался.

Это был гуманоид, то есть двуногое создание с двумя руками соответственно, но на этом схожесть с человеком заканчивалась. Вообще, он больше походил на героя фильма ужасов, который как раз и должен охотиться на людей. Перевитый мощными мышцами до такой степени, что кажется горбатым, руки чуть ниже колен, увенчаны когтистыми пальцами. Лицо вытянуто и немного напоминает звериное, правда, не возьмусь судить, чьё конкретно. Есть в нём немного от волка и от обезьяны одновременно. Но я больше склонялся к семейству собачьих. Возможно, из-за острых, вытянутых, словно эльфийские, ушей. Однако больше всего меня удивила тряпица, прикрывающая нижнюю часть тела. Это уже мало походило на зверя. Ни одно существо во вселенной, лишённое интеллекта, не станет прикрывать свои гениталии. А значит, тварь обладает разумом.

— Нет, не встречал, — покачал головой я. — А что это?

— Хотел бы я знать, — вздохнул полковник и развернул монитор обратно к себе. — Эти твари уничтожили три четверти моих бойцов. Первые атаки с их стороны были хаотичны, и мы легко от них отбивались. Но затем они стали более грамотными, словно учились у нас. Последняя стычка вообще началась с диверсии в противоположном от основной атаки конце периметра. Мы вынуждены были признать, что эти существа довольно умны.

— Так это понятно по набедренной повязке, — усмехнулся я. — А где вы с ними столкнулись?

— В пятистах километрах к югу, — ответил полковник. — И там таких очень много. Сейчас мы пытаемся разобраться, почему данная местность свободна от них.

— Ну, в этом я вам вряд ли чем помогу.

— И всё же постарайся не покидать лагерь в ближайшие дни.

— Да я вроде и не собирался.

— Ну вот и договорились. Коробков, приглашай девушку.

— Простите, товарищ полковник, — спохватился я. — По поводу девушки…

— Переживаете, что мы поставим её к стенке? — усмехнулся он.

— Ну… — замялся я. — Есть немного. В общем, она выжила в том нападении роя на лагерь синих. Она нормальная, помогала нам. Жизнь мне спасла.

— Мы это учтём, — вежливо улыбнулся полковник. — Вы свободны.

— Принял, — кивнул я и направился к выходу.

Когда Коробков пригласил Аду, я специально заступил ей путь и обнял. На мгновение моё сердце дало сбой, а затем пустилось в бешеный скач. Но я совладал с собой и шепнул ей на ухо:

— В пещере мы ничего не нашли.

— Поняла, — так же тихо ответила она и вдруг коснулась моей щеки губами.

Волна крови мгновенно ударила в голову, наливая лицо краской. Это не ускользнуло от Носа, который тут же оскалился и принялся пихать палец в кулак другой руки.

— Отставить обжиматься, — скомандовал лейтенант, и я был вынужден выпустить Аду.

Зато у меня появилась возможность наказать юмориста. Я с хищным оскалом присел рядом с ним и сунул ему кулаком по рёбрам.

— Ты чё, ёпта! — поморщился он. — Пошутить, что ли, нельзя?

— Можно, но очень осторожно, — ответил я и уже шёпотом добавил: — Про пещеру ни слова, понял? Мы там ничего не видели.

— А трупы?

— И трупы тоже. Это просто пещера — и всё, ты меня понял?

— Понял, принял, записал, — кивнул Нос.

— Юрь Михалыч, к вам это тоже относится.

— За меня не переживайте, — вежливо улыбнулся он. — Я умею хранить секреты. Правда, в данный момент не вижу в этом никакого смысла.

— Знаете, мне как-то не очень хочется провести остатки жизни в качестве лабораторной крысы. А они обязательно мне это устроят, если узнают о нашей связи с машиной, которую мы там обнаружили. И вас, скорее всего, эта участь тоже не избежит.

— Пожалуй, вы правы, Евгений. Хотя я бы попросил у вас немного крови на анализ…

— Вот — и вы туда же…

Не успел я закончить фразу, как дверь распахнулась, и в коридор вывели Аду в наручниках и под стволом.

— Эй, что происходит⁈ — подскочил я. — Куда вы её ведёте⁈

— Сел на место! — приказал лейтенант и направил в мою сторону ствол. — Ещё раз дёрнешься — схлопочешь пулю.

— Мы же договорились?

— Ты чё, тупой⁈ Я сказал: сел на место!

Кают-компания погрузилась в тишину. Сейчас на меня смотрело несколько десятков недовольных военных, и я решил не развивать конфликт. Всё равно в данном положении я ей ничем не помогу.

— Не переживай, Тень, — улыбнулась Ада. — Со мной всё будет хорошо.

— Шевели копытами, — беспардонно толкнул её в спину офицер.

— Господин Семецкий, зайдите пожалуйста, — донёсся голос полковника из кабинета.

— Я с ним поговорю, — успокоил меня профессор. — Хотя бы попытаюсь выяснить, в чём дело.

— Хорошо, — кивнул я, продолжая смотреть в спину уходящей девушки.

Глава 18 Военное положение

Время тянулось, словно сгущённое молоко, а Семецкий всё ещё торчал в кабинете. Сидеть у меня не получалось. Я выдерживал буквально пару секунд, затем снова подскакивал и начинал ходить из угла в угол. Жухлый тенью следовал за мной, в точности копируя поведение, и слегка поскуливал. Он будто чувствовал мою нервозность.

Офицеры, присутствующие в кают-кампании, недовольно косились в мою сторону. Оно и понятно. Не так-то просто расслабиться, когда кто-то мечется по помещению, словно тигр, запертый в клетке. В первую очередь из-за неясности, ведь неизвестно, чего можно ожидать от человека на взводе. Лично я бы на их месте выставил меня на улицу, чтобы не мешал отдыхать.

Но меня не трогали. Возможно, не хотели ещё больше накалять обстановку.

Сколько прошло? Минут пять? О чём вообще можно столько трепаться? Хотя, зная привычку Семецкого молоть языком, эта беседа рискует затянуться надолго. Чёрт бы его побрал, этого профессора! Может, стоит заглянуть и самому задать нужные вопросы?

Я замер у переборки и несколько секунд пялился на неё, не зная, как лучше поступить. Здравый смысл победил, и я вновь принялся наматывать метры.

В момент паузы Жухлый уселся рядом, но как только я продолжил движение, подскочил и засеменил следом, не забывая жалобно присвистывать.

— Да ты задрал уже, в самом деле! — прихлопнул костями домино о стол один из офицеров. — Чё ты мельтешишь-то здесь⁈ Иди, на хер, на улицу и ходи там, пока ноги не отвалятся.

— Чё ты там вякнул⁈ — Я моментально ухватился за повод.

— Думаешь ты крутой⁈ — Он выхватил пистолет и направил его мне в лицо. — Ну давай, попробуй дёрнуться…

— Мельников, отставить! — рявкнул мужик, сидящий напротив.

Капитан на мгновение отвлёкся, и я тут же взял его на болевой приём, выкрутив руку с пистолетом таким образом, что он при всём желании не смог бы шевельнуть пальцами.

Ствол с гулким стуком упал на пол, покрытый ковролином, а капитан зашипел от боли в заломленном суставе.

Реакция не заставила себя долго ждать. Военные повскакивали с мест, и теперь на меня смотрело не менее десятка стволов.

Пришлось отпустить капитана. Но предварительно я решил добавить ему ощущений и как следует пнул по рёбрам, заставляя скрючиться в позе эмбриона.

— Оно тебе надо было? — с нескрываемым сожалением поморщился майор, который, в отличие от остальных, никак не отреагировал на мою выходку. — Под арест его. За нападение на офицера. Пусть пару суток на «губе» посидит, успокоится.

— Руки за спину! — скомандовал шустрый лейтенант, и я не спеша выполнил команду.

Как только на запястьях сомкнулись наручники, поверженный капитан, который уже поднялся с пола, сунул мне кулаком в живот. Было больно, но не так, чтобы невозможно стерпеть. Удар у этого придурка далёк от профессионального, даже пресс пробить не сумел. В ответ на его действие я лишь криво ухмыльнулся, за что получил очередной неумелый тычок.

Жухлый отреагировал на происходящее согласно своим инстинктам: бросился мне на выручку. И дай бог здоровья адекватному офицеру, который применил против волчонка шокер, а не пистолет. Электрический разряд сковал мышцы зверя и вырубил его.

— Отставить, я сказал! — рявкнул на подчинённого майор. — Хочешь к нему присоединиться, я это быстро устрою! Вышел отсюда!

— Есть, — нагло бросил капитан и, подняв ствол, отправился на выход.

— Увести, — отмахнулся старший офицер и устало опустился обратно в кресло. — Собаку тоже в клетку, от греха подальше.

— Пшёл! — Меня слегка подтолкнули в спину и повели на нижнюю палубу.

Вот где обнаружились различия с нашим кораблём. На этом имелись камеры для заключения под стражу. Всего пять, но тем не менее. Может, для военных это норма, не знаю.

Едва дверь за моей спиной закрылась, а сопровождающий лейтенант ушёл, я тут же припал к крохотному, забранному решёткой оконцу.

— Ада! Ада, ты здесь? — позвал боевую подругу я.

— Тень? — донёсся её удивлённый голос из камеры по соседству. — Ты почему здесь?

— Так вышло. Ты как? Что они тебе предъявили?

— Ничего.

— А полковник, что он тебе сказал?

— Ничего такого. Сказал, что вынужден так поступить в целях безопасности.

— Мудак! — выдохнул я и ударил кулаком в дверь.

— Всё нормально, Тень, я его понимаю. Со мной ничего плохого не сделали. Вспомни, ты ведь тоже вначале меня связал.

— Это другое…

— Разве?

— Чёрт! — выругался я и почему-то внезапно успокоился.

Ада была права. Для полковника она враг, пока не докажет обратное. Честно говоря, я и сам не до конца понимал, как к ней относиться. Химия в мозгу требовала защитить Аду, порвать любого, кто решит причинить ей зло. Но ведь по факту, появись у неё возможность вернуться к своим, неизвестно, как она поступит. А информация о лагере, которой она будет располагать, оставь полковник её на свободе, может привести к плачевным последствиям.

Вот я осёл!

— Тень, — позвала она. — Мне очень приятно, что ты за меня заступился.

— Да ладно, — буркнул я и хотел ещё что-то сказать, но в коридоре вдруг раздались шаги и эхо голосов.

Один из них принадлежал женщине. Я ещё даже слов не разобрал, но уже был уверен, что это Татьяна. Где-то внутри вновь начало зарождаться раздражение. Неужели нельзя оставить меня в покое хоть на минуту?

Я отстранился от двери, чтобы она не смогла ко мне прикоснуться, и улёгся на шконку. В идеале бы свет ещё погасить, но он, скорее всего, управляется с центральной панели.

— У вас пять минут, — раздался мужской голос, и Татьяна тут же прилипла к окошку.

— Женечка, Жень, с тобой всё в порядке? Я тебя вытащу, ты только потерпи немного. Я уже записалась на приём к полковнику. Я ему всё объясню, и он тебя обязательно отпустит, — затараторила она. — Жень, ты меня слышишь? Жень ты как? Почему ты молчишь? Что они с тобой сделали?

— Господи, да ты можешь заткнуться хоть на секунду⁈ — взорвался я. — Чё тебе надо от меня⁈ Чё ты ходишь за мной как собачонка⁈

— Но…

— Не люблю я тебя, поняла? Отвали от меня, живи своей жизнью!

— Что ты сказал? — тихим голосом спросила она.

Я сел и провёл ладонями по лицу. Медленно выдохнул, успокаивая нервы, затем поднялся и подошёл к двери.

— Прости, — буркнул я. — Не хотел преподносить тебе это в таком тоне. Но мы больше не можем встречаться.

— Почему? Я что-то сделала не так?

— Нет, просто… Ну не могу я так, не хочу. Я не специально, но ведь сердцу не прикажешь.

— Ладно. Я тебя поняла.

Татьяна развернулась и ушла. А я ещё какое-то время стоял у двери, приложив лоб к холодному железу.

— А ты жестокий, — прозвучал голос Ады, как только переборка, ведущая в тюремный отсек, с шелестом закрылась.

— Почему?

— Она тебя любит.

— А я её нет.

— Это я уже поняла, — с каким-то непонятным вздохом произнесла норвежка. — Но ты мог бы сказать ей об этом помягче.

— Какая разница, если всё равно будет больно. Пусть лучше злится, так хоть немного легче.

— Пожалуй, ты прав.

Палуба погрузилась в тишину. Мне было интересно, о чём она сейчас думает, потому что я думал о ней.

— Теняев, на выход, — раздался голос за дверью.

— С вещами? — спросил я.

— Копытами шевели, юморист херов, — огрызнулся военный. — Тебя полковник ждёт.

Я поднялся со шконки и покинул камеру. С момента моего заключения прошло уже двое суток. Посетителей больше не было. Возможно, не пускали, а может, им просто нечего было мне сказать. И если первый день я провёл в изоляции с удовольствием, то утром Аду забрали, оставив меня наедине с моими мыслями. Естественно, никто мне ничего не объяснял, а рядовой, который приносил мне еду, не имел ни малейшего понятия о том, что происходит в лагере. И вот сейчас появился шанс всё выяснить.

Мы поднялись наверх, снова прошли через кают-компанию. Но на сей раз здесь было пусто, если не считать какого-то капитана, который кропотливо заполнял документы на своём планшете. Солдат постучал в переборку и лишь затем вдавил клавишу открытия. Створки разошлись, и он тут же вытянулся в струну.

— Тащ полковник, заключённый Теняев по вашему приказанию прибыл. Заводить?

— Да, пусть заходит, — вернулся ответ.

Бравый боец развернулся, чтобы прокричать мне разрешение в лицо, но я бесцеремонно отодвинул его в сторонку и протиснулся в кабинет. И замер у входа, сверля глазами Аду, сидевшую у стола полковника.

— А ты здесь как? — спросил я.

— Так же, как и ты, — с улыбкой ответила девушка.

— Проходите, Евгений. — Полковник указал на свободное место возле норвежки.

Я гнездился на неудобном стуле и снова покосился на Аду, а затем перевёл взгляд на полковника.

— Что-то случилось? — нарушил неловкую тишину я.

— Не совсем, но нам требуется ваша помощь. Помнится, вы что-то говорили о брошенном лагере Евросоюза.

— Он скорее уничтоженный, — поправил полковника я.

— Не суть, — отмахнулся он. — В общем, мы проверили вашу информацию и даже кое-что оттуда забрали. Но на обратном пути, мои люди столкнулись с какой-то аномалией. Отряд исчез, и поисковая группа не обнаружила никаких следов противника в этом месте.

— И при чём здесь я?

— Отряд исчез, когда проверял ваш маркер с пометкой «технологии древних». При этом все их вещи, техника и то, что они забрали в лагере противника, осталось нетронуто.

— Если вы хотите от меня узнать, что там произошло, то вы слегка не по адресу. В это время я находился в вашей камере.

— Можно я закончу? — сухим тоном поинтересовался полковник.

— Извините.

— Так вот, Ада любезно предоставила нам кое-какую информацию, в том числе и о вашем общении с неким интеллектом в пещере. И я не понимаю, почему вы об этом умолчали.

Я молча покосился на норвежку, но оправдываться перед полковником не стал. Он выдержал небольшую паузу, видимо, как раз для того, чтобы выслушать мои аргументы, но так ничего и не дождавшись, продолжил:

— Раз уж у вас есть хоть какой-то опыт контакта с технологиями древних, я хочу, чтобы вы осмотрели то место.

— Я понял, — кивнул я. — Но скорее всего, ваши люди уже мертвы.

— Пусть так, но я должен в этом убедиться. И неплохо было бы выяснить причину их гибели.

— Рой, — пожал плечами я. — Ну или наниты, если угодно. Они уже нападали на людей, которые приближались к древним руинам. Это что-то типа защитного механизма.

— Давайте не будем гадать и делать поспешных выводов. Просто сходите и осмотритесь там. Мне нужна точная информация.

— А почему мы, а не Семецкий, к примеру? Он же учёный и получше нас разбирается в таких вопросах.

— Вы что, сейчас учите меня, делать мою работу? — приподняв брови, спросил полковник.

— Нет, просто рекомендую прислу…

— Давайте я сам решу, кому и какие задачи следует ставить, — строго перебил меня он.

Ада тихонько прыснула от смеха. Видимо, я действительно сделал или сказал какую-то глупость. Но откуда мне знать, как нужно правильно общаться с военными? Тем более что участие Семецкого ну никак не может быть лишним. Он тоже имел дело с технологиями древних. И это я молчу про его пытливый ум и внимательность к деталям.

— Всё, свободны, — небрежно махнул рукой полковник. — У вас час на подготовку. Лейтенант Коробков проведёт инструктаж.

— Жухлый мой где? — задал я вопрос, который волновал меня не меньше, чем судьба Ады.

— Простите, кто? — не понял полковник.

— Волк, с которым я сюда пришёл. Ваши подчинённый жахнули его из шокера и куда-то уволокли.

— Понятия не имею, — пожал плечами он. — Его выпустили сразу, как только он пришёл в себя. Наверное, где-то бегает.

— Ясно, спасибо, — буркнул я и, поднявшись со стула, посмотрел на Аду. — Ты идёшь?

— Угу, — кивнула девушка, и мы вместе покинули кабинет.

— И как это понимать? — Я придержал её за локоть, как только закрылась переборка.

— О чём ты?

— Зачем ты ему всё рассказала? Я же просил…

— А как, по-твоему, я должна была завоевать его доверие?

— Про наниты внутри нас он тоже знает?

— Нет, я же не дура.

— Что конкретно ты ему рассказала?

— Что мы нашли в пещере какой-то компьютер и что говорили с ним. Ну и о том, что он запустил какой-то там протокол восстановления. Тень, они вытащили меня на допрос. Пропали люли, которые ходили на разведку в наше поселение. Как думаешь, что первым делом они решили?

— Ладно. — Я отпустил её руку. — Может, оно и к лучшему.

— Вот вы где? — Из-за поворота появился Коробков. — А я вас у выхода жду. Пойдёмте.

Мы спустились с корабля и буквально сразу нырнули под навес, где уже собрались другие участники разведывательной экспедиции. Свободных мест рядом не оказалось, и мы с Адой разделились на время инструктажа. Ничего интересного я так и не услышал. Всё, о чём говорил лейтенант, я уже знал. Ну разве что на фотографии с места происшествия посмотрел.

Примерно через полчаса нас распустили. Точнее, закончили рассказывать о том, как нужно себя вести на лоне природы, и отправили за обмундированием. На вопрос: «Где мой рюкзак?» внятного ответа я не получил. Зато обзавёлся новыми ботинками и камуфляжем, которые хотел припрятать до лучших времён, но был вынужден переодеться.

Ада с ухмылкой наблюдала за моим перебранками с военными. В отличие от меня, она ни с кем не спорила и молча выполняла все требования.

Покончив со всеми делами, мы получили пять минут свободного времени, которые я потратил на поиски мохнатого друга. Этот обормот обнаружился возле палатки Семецкого. Задняя лапа перевязана — видимо, профессор подлечил рану, полученную в схватке с котами. Но на меня он не реагировал по другой причине. Дрых, как собака, налопавшись какой-то каши.

— Э, охеревшее создание! — Я легонько пнул Жухлого под зад. — Подъём, нас ждут великие дела.

Волчонок от неожиданности резко подскочил и даже попробовал рычать. Но затем узнал меня и на радостях едва не сбил с ног, закинув лапы на плечи. Пару раз даже успел в рожу лизнуть. Однако я быстро прекратил этот дебош, ибо из пасти у него воняло так, что впору противогаз надевать.

— Ну всё, всё, хватит скакать. Ты же не кенгуру, в самом-то деле. — Я потрепал Жухлого по загривку, пытаясь таким образом удержать от очередного прыжка. — Ты опять, что ли, вырос? И когда только успеваешь? Да на тебе скоро верхом можно будет ездить. Всё, всё, успокаивайся давай, нам на задание пора.

На шум из палатки выглянул Семецкий.

— О, Евгений, очень рад, что вы зашли. Мне нужно вам кое-что показать. А ещё я был бы признателен, если бы вы позволили взять у вас немного крови на анализ.

— Да меня там ждут…

— Ничего страшного, это недолго. Заходите.

Я пригнулся и вошёл в новенькую палатку, которую мы честно экспроприировали в разбитом лагере. Профессор времени даром не терял и уже собрал здесь приличную лабораторию. Всюду стояли какие-то колбочки, стеклянные чашки и много чего такого, о чём я понятия не имел.

— Взгляните. — Семецкий указал на микроскоп.

Я приложился к окулярам, но кроме пятен разного цвета ничего не увидел.

— Заметили? — с довольной рожей спросил профессор.

— Нет, — честно признался я.

— Ну как же, ведь там всё очевидно. Как я и предполагал, наниты не просто спрятались в вашем организме, они что-то перестраивают. А теперь ещё один момент.

Семецкий включил планшет, что-то там потыкал, и теперь изображение пятен бурого цвета отображалось на его экране. Затем он схватил стеклянную трубочку, опустил её в пробирку и, зажав один конец пальцем, забрал немного мутной жижи, которую тут же влил в стеклянную чашку, что располагалась под микроскопом. На экране планшета тут же началось движение.

— Вот! — с восторгом указал на процесс Семецкий.

— Что — вот? — пожал печами я.

— Это клетки рака, — терпеливо объяснил он. — Ваши наниты их натурально пожирают. То же самое происходит с различными вирусами и любыми другими веществами, способными навредить человеческому организму.

— И? — наморщив лоб, спросил я.

— Вы что, не понимаете? Это же панацея!

— Вот только давайте не будем выражаться, вы же приличный человек, — пошутил я.

— Евгений, вы меня расстраиваете…

— Да ладно, я понял, о чём вы. Хотите сказать, что меня теперь ни одна зараза не возьмёт?

— Я вам больше того скажу: мне удалось извлечь немного яда у вашего питомца. Наниты расправились с ним в считаные секунды. Мало того, они каким-то образом восстановили повреждённые клетки. И честно говоря, я даже не представляю, на что ещё они способны. Мне бы электронный микроскоп, чтобы рассмотреть этих крошек в деталях. В общем, я могу с уверенностью заявить, что вы и Ада практически неуязвимы.

— Практически?

— Ну, я не уверен, что вы сможете пережить пулю в голову или в сердце, но…

— Нет уж, спасибо, давайте не будем проверять.

— Простите, — улыбнулся профессор. — Так как насчёт крови?

— Берите, сколько нужно, — засучил рукав я.

— Замечательно! — Семецкий тут же заметался по палатке.

Процедура прошла действительно быстро. А затем я с удивлением пронаблюдал, как быстро исчезла ранка от иглы. Она затянулась прямо на глазах, оставляя на коже крохотную капельку крови.

— Теняев, ёб твою за ногу! Ты какого хера здесь трёшься⁈ — рявкнул на меня лейтенант Коробков, как только я выбрался из палатки. — Мы тебя что, всем составом искать обязаны⁈ А ну бегом к машине!

— Господи, чё так орать-то? — буркнул я. — Мы вроде никуда не опаздываем.

— Чё ты там вякнул? — вытянул шею Коробков.

— Ой, всё, — отмахнулся я. — Своими дебилами будешь командовать. А я — гражданский и тебе не подчиняюсь.

Лейтенант аж побагровел от моей наглости, но крыть ему было нечем. В итоге он просто злобно сопел в две дырки, пока сопровождал меня к транспорту. Все остальные были уже на месте.

Я подтолкнул Жухлого под зад, помогая ему забраться в багажник, и запрыгнул на третий ряд сидений вездехода, чтобы волчонок не нервничал и имел ко мне постоянный доступ. Место рядом тут же заняла Ада, мило мне улыбнувшись.

Уж не знаю, как там было раньше, но всё-таки наша техника в тысячу раз лучше и удобнее любой зарубежной. Поговаривают, что в одно время наш автопром пребывал не в лучшем состоянии и многие жители необъятной предпочитали передвигаться на иномарках. Лично я такого не застал.

Подвеска прекрасно проглатывала все неровности, заставляя нас слегка покачиваться из стороны в сторону, но критичной болтанки всё же не наблюдалось. А гнали мы с довольно приличной скоростью: километров под шестьдесят в час. С другой стороны, маршрут пока проходил по скальному плато, которое в сравнении с лесополосой можно смело назвать ровным.

Нам пришлось сделать немалый крюк, объезжая ущелье. К останкам корабля, на котором прибыли на Элпис учёные, мы подъехали спустя сорок минут. Для сравнения, пешком, через горную реку, добраться досюда можно было за полтора часа. А наша скорость раз в десять превышала человеческую. Правда, как только мы въехали в лес, она значительно упала, а заодно возросла и болтанка.

Рядом с Адой угнездился какой-то сержант, который сильно раздражал меня тем, что каждый раз хватал девушку за ногу, когда его к ней кренило. И ведь он спокойно мог держаться за рукоять на двери, но предпочитал как бы ненароком лапать норвежку. Впрочем, она на это не реагировала, отчего я злился ещё сильнее. Может потому, что испытывал подобные эмоции впервые? Ну а где мне было влюбляться? Не в тюрьме же, в конце-то концов. А в молодости до этого как-то дело не дошло, всё моё время было занято тренировками и стремлением заполучить чемпионский пояс. Нет, девочки, конечно, имелись, но как-то так… больше для удовлетворения плотских потребностей.

И когда я впервые ощутил учащённое сердцебиение рядом с Адой, то натурально растерялся. Я и сейчас не до конца понимаю, что со мной происходит в её присутствии, и уж тем более не знаю, как с этим бороться. Но я стараюсь, держусь, как могу. Любую другую я бы уже давно завалил на лопатки и вдул по самые гланды, а наутро ушёл бы, даже не попрощавшись. Но к ней почему-то боялся даже прикоснуться. И это тоже меня злило.

— Слышь, сержант, — всё же не выдержал и быканул я. — Ты можешь клешни при себе держать?

— А чё я сделал-то? — нагло ощерился он.

— У тебя чё, со слухом проблемы? Ещё раз её тронешь, я тебе руку сломаю.

Боец насупился, но сообразил, что связываться со мной не стоит. И когда его повело очередной раз, он ухватился за спинку впереди стоящего кресла.

— Спасибо, — шепнула мне на ухо Ада. — Он меня уже конкретно достал, а я не знала, как ему на это намекнуть.

От её горячего дыхания у меня по всему телу пробежали мурашки. Но виду я не подал и молча кивнул, всеми силами заставляя себя смотреть вперёд.

Ехали молча, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Лейтенант, сидящий на пассажирском сиденье возле водителя, время от времени корректировал маршрут. Но в целом, ничего особенного не происходило. От скуки я даже задремал и не заметил, как положил голову на плечо Ады.

— Приехали, — разбудил меня голос Коробкова. — Выгружаемся, дальше пойдём пешком. До точки примерно два километра. Гражданские идут в центре. Митин, ты замыкающим.

— Есть, — козырнул тот самый сержант.

— Всё, двинули.

Лейтенант закинул на плечи рюкзак и выпустил дрон-разведчик. Точно такая же птичка зажужжала позади. Я аж вздохнул, вспоминая своего механического друга, а затем покосился на Жухлого и улыбнулся. Нет, сейчас у меня определённо помощник получше.

— Что за⁈ — Коробков замер, не пройдя и пятисот метров. — Эй, Теняев, подойди.

Я прибавил шаг и подошёл к командиру. Тот снял шлем и протянул его мне.

— Дроном умеешь управлять? — спросил он.

— Да, — коротко ответил я и принял шлем.

— Сейчас я тебя синхронизирую. — Коробков потыкал в планшет. — Вот сюда посмотри.

Я приблизил глаз к устройству и подождал, пока оно отсканирует сетчатку глаза. Затем натянул шлем, дождался авторизации, и, как только перед глазами открылась картинка с дрона, открыл рот в изумлении.

Место, где мы с Жухлым встретились впервые, тот самый склеп, в котором прятались от урагана, сейчас выглядело иначе. Часть леса исчезла, холм, который скрывал строение, словно испарился. Местность даже немного углубилась, образуя эдакое блюдце, в центре которого расположился ряд строений. Вокруг них суетились механические существа, похожие на муравьёв, и они вовсю восстанавливали разрушенные временем строения.

— Что скажешь? — спросил лейтенант, — Видел когда-нибудь такое? Что там происходит?

— Да я понятия не имею! — честно ответил я.

— Как думаешь, они представляют опасность?

— Откуда мне знать?

— М-да, толку от вас… — буркнул Коробков и забрал шлем. — Так, Митин, Синёв, дуйте на разведку. Попробуйте прощупать противника.

— Лейтенант, ты уверен, что стоит их туда посылать? Может, давай мы с Адой сгоняем, попытаемся установить контакт? Всё-таки у нас в этом деле есть хоть какой-то опыт.

— Ты исчерпал свой лимит доверия, — поморщился Коробков и натянул шлем.

— Ой, да иди ты козе в трещину, придурок, — огрызнулся я и нырнул в ближайшие кусты.

— Эй, а ну стой! Стоять, я сказал! — закричал в спину Коробков. — Не вынуждай открывать огонь! А ты, мать твою, куда! Да вы чё все, совсем охренели⁈ Митин отставить!

— Привет, — шепнула Ада, которая присоединилась ко мне в самоволке.

— Тихо, — шикнул на неё я. — Давай туда через овраг, по ручью пройдём. Если начнут стрелять, нас хотя бы не зацепят.

Девушка молча кивнула и поползла в указанном направлении. Я пристроился сзади, не без удовольствия рассматривая её пятую точку. Рядом тихо промелькнула тень Жухлого. Вот уж кто-кто, а он при всей своей массе умудрялся передвигаться по лесу совершенно бесшумно.

Глава 19 Восстановление

— Как думаешь, что это? — шепнула Ада, когда мы подобрались поближе к стройке.

— Цитадель, — уверенно заявил я.

— Откуда знаешь?

— Вон то крохотное строение видишь? Там, где колоннада начинается.

— Угу.

— Внутри что-то типа библиотеки. Только знания сразу в мозг заливаются.

— Круто! — восхитилась Ада.

— Не уверен, — усмехнулся я, — Там не всё так просто. Знания активируются, когда меня током шарашит, а это не самое приятное ощущение.

— Ну, сейчас тебя вроде ничем не шарахнуло, — недоверчиво покосилась на меня она.

— Это да… — Я задумчиво почесал переносицу. — Название как-то само всплыло, когда я это увидел. Но что оно делает, я не знаю.

— Так может, пойдём проверим?

— Думаешь, это безопасно?

— Пока мы здесь лежим — не узнаем, — подмигнула она и поднялась.

— Стой ты… Твою мать! — выругался я и поспешил за девушкой.

Как только мы выбрались на открытое пространство, роботы-строители тут же на нас отреагировали. Они бросили все дела и угрожающе устремились к нам. Хотя насчёт угрозы не уверен, ведь эмоций у роботов нет. Однако их поведение отчего-то показалось мне именно таким.

— Стоять! — рявкнул я и вскинул оружие.

Машины замерли, как по мановению волшебной палочки, будто кто-то невидимый нажал паузу на пульте. У некоторых так и остались поднятыми лапы.

— Кажется, они тебя слушаются, — улыбнулась Ада и прямой наводкой направилась к роботам.

— Да чтоб тебя, — буркнул я и поспешил за ней.

Девушка подобралась вплотную к машинам и без малейшего страха притронулась к одной из них. Я напрягся, ожидая, что тварь набросится на Аду, но ничего не произошло. Механический муравей даже не шелохнулся.

— Они тёплые, — улыбнулась Ада. — Потрогай, не бойся.

Теперь уже я недоверчиво покосился на норвежку, но мужское самолюбие не позволило отказаться от вызова. Я протянул руку к металлическому корпусу муравья, и в момент касания меня вдруг пронзило током. Не сильно. Ощущение походило на разряд пьезоэлемента от зажигалки. Неприятно, но не более того.

Однако на этом дело не встало. Буквально в то же мгновение перед глазами вспыхнуло окно, внутри которого обнаружились непонятные символы. Те самые, состоящие из небольших чёрточек, направленных друг к другу под разными углами.

— Ты тоже это видишь? — спросил я.

— Не понимаю, о чём ты?

— Ну меню… или хрен знает что это такое.

— Нет. А где оно?

— Прямо перед глазами. Оно появилось, как только я прикоснулся к роботу.

— У меня ничего нет. А что в нём?

— Без понятия, — пожал плечами я. — Иероглифы какие-то или что-то в этом духе.

— Сможешь нарисовать?

— Наверное.

Я попытался максимально точно сохранить в памяти пару символов, затем оторвал руку от робота и, подобрав палочку, начертал их на земле. Девушка с нескрываемым любопытством осмотрела его, зачем-то обошла с другой стороны, чтобы обзор был вверх ногами, а затем рассмеялась.

— Нет, ничего не понимаю.

— Вот и я… — буркнул я. — Тот компьютер научил тебя русскому языку, а об этом почему-то забыл.

— Библиотека там? — переспросила Ада, указав на одиноко стоящий склеп.

— Угу, — кивнул я.

— Думаю, там мы сможем отыскать ответы.

— Не думаю, что это хорошая идея, — поморщился я. — В прошлый раз оно мне чуть мозг не сплавила.

— Уверена, что сейчас всё будет иначе.

— С чего вдруг?

— Ну, во-первых, мы всё ещё нужны той машине. Не просто так она нас защитила. А во-вторых, тебя слушаются эти забавные существа.

— Забавными я бы назвал их в самую последнюю очередь.

Как только я закончил фразу, муравьи резко ожили и развернулись в противоположную от нас сторону. И что бы там ни говорила норвежка, я был на сто процентов уверен в их агрессивном настрое. Можно сказать, почувствовал это.

— Стоять! — снова скомандовал я, и насекомые замерли.

Я уже понял, в чём дело. Роботы зафиксировали приближение военных. Впрочем, для этого не нужно было обладать какими-то сенсорами: отряд хрустел ветками на всю округу. Разведчики хе́ровы, даже подойти тихо не могут.

— Выходите! — крикнул я. — Они вас не тронут.

Оказывается, к объекту выдвинулся весь отряд, что как раз объясняло их «бесшумное» приближение. Бойцы двойками начали появляться из кустов. Оружие на изготовку, ноги слегка согнуты в коленях, ну ни дать ни взять — суперкрутой спецназ. Нет, я не спорю, возможно, в бою с живым противником это бы себя оправдало. Вот только что-то подсказывало: муравьи разобрали бы этот отряд на запчасти в считаные секунды.

— Докладывай, — приблизился ко мне лейтенант.

— Да что тут докладывать? — пожал плечами я. — Похоже, эти существа мне подчиняются. Больше я ничего не знаю.

— Норвежка где? — спросил он.

— Твою мать! — уже в который раз за последние минуты выругался я и рванул к склепу.

Но как оказалось — поздно. Девушка уде закрылась внутри, а может, таким образом сработала автоматика объекта. В любом случае пробиться к ней не представлялось возможным. Блоки, из которых сложены стены, вряд ли даже взрывчатка с ходу возьмёт. А если и справится, Аде точно не поздоровится. Дверь вообще из непонятного материала. Не уверен, что в нашем арсенале найдётся хоть что-то способное её пробить. Остаётся только ждать.

— Вот же… Суета, блин! — Я сплюнул в сторону. — А вы чё встали, идите работайте!

Насекомые отреагировали моментально и уже через секунду приступили к строительству, при этом неслабо шугнув Жухлого. Тот как раз выяснял степень опасности, обнюхивая одного из роботов.

— Что здесь происходит? — Коробков вновь приблизился ко мне.

— Ты реально думаешь, что я это знаю? — поморщился я.

— Что это за здание? — словно не слыша меня, указал он на склеп.

— Что-то типа библиотеки.

— А это? — кивнул на основное строение, больше похожее на пирамиду племени Майя.

— Цитадель, — так же, как и Аде, ответил я.

— Назначение?

— Без понятия.

— Ты вроде говорил, что они тебя слушаются.

— И как это связано?

— Попробуй спросить.

— Ты дурак? — Я уставился на лейтенанта немигающим взглядом.

— Теняев, твоя субординация оставляет желать лучшего, и я обязательно укажу это в своём отчёте. Но дело даже не в этом. Я понимаю, что ты гражданский и понятие «приказ» для тебя чуждо. Но своим поведением ты подставляешь весь отряд. Ты можешь меня не любить, можешь даже ненавидеть, но рисковать жизнями товарищей, я тебе не позволю. Я понятно изъясняюсь?

— Вполне.

— Тогда попробуй спросить у этих штук, что за херню они здесь строят и с какой целью?

— Эй, фтсиу, подойди! — свистнул я одного из муравьёв.

Тот без раздумий отделился от общей стаи и направился ко мне. Военные отреагировали на приближение машины под стать выучке: ощетинились стволами. Но робот на это даже бровью не повёл. Подобравшись ко мне, он попросту замер в ожидании приказа.

— Каково назначение этой постройки? — спросил я и ожидаемо ничего не услышал.

Муравей продолжал стоять как вкопанный, уставив на меня свои окуляры.

— Что он говорит?

— Ничего, — развёл я руками.

— Попробуй ещё раз.

— А смысл?

— Просто делай, что говорят.

— Ладно… — Я пожал плечами и уставился на муравья, — Скажи: что такое вы здесь строите и для чего?

Прошла пара минут, но ответа так и не последовало. Впрочем, в этом я как раз и не сомневался. О том, что я вижу меню, когда к ним прикасаюсь, я благоразумно промолчал, иначе Коробков от меня не отстал бы до тех пор, пока я бы не перерисовал для него все символы. А я был уверен, что они тоже ничего нам не скажут о назначении этой самой цитадели. Оставалось надеяться, что Ада получит хоть какую-то информацию о том, что здесь творится. И желательно как-нибудь так, чтобы она прошла мимо военных.

Нет, я ничего не имел против них, просто не доверял. Ну что с них взять? В любой непонятной ситуации сразу начинают палить во всё, что движется. А в случае с технологиями древних подобный подход может за мгновение обернуться против нас, что я уже не раз наблюдал. И у меня не было ни малейших сомнений в том, что Коробков обязательно попытается уничтожить цитадель, если вдруг выяснится её военное назначение. А я почему-то думал, что так оно и есть, хоть и не мог объяснить почему.

— Подружка твоя где?

— Там. — Я кивнул на библиотеку и, немного подумав, добавил: — Наверное.

— М-да, — хмыкнул лейтенант, подразумевая мою некомпетентность, — Елисеев, Митин, откройте коробочку.

— Есть, — козырнул знакомый сержант и, скинув рюкзак, извлёк из него взрывчатку.

— Вы что, угробить её хотите⁈ — возмутился я и хотел было перегородить подход к двери.

Но вместо меня это сделал робот-муравей. Он словно почувствовал моё настроение (хотя скорее всего, так и было на самом деле) и быстро юркнул к двери, где угрожающе поднял передние конечности. В длину эти твари были около двух метров, но так как передвигались на шести конечностях, не казались особо большими. Но когда робот поднялся, он стал выглядеть более устрашающим.

Военные снова ощетинились стволами, но хотя бы отложили затею с подрывом.

— Успокой его! — скомандовал Коробков. — И не мешай нам делать свою работу.

— Только не нужно ничего взрывать, ладно? — примирительно выставив руки перед собой, попросил я.

— Мы понятия не имеем, что она там делает, — покачал головой лейтенант. — Вдруг это она управляет этими тварями. А если она уже мертва? Ты об этом подумал?

— С ней всё в порядке.

— С чего такая уверенность?

— Я уже был здесь и знаю, что находится внутри.

— А говорил, что не в курсе.

— Блядь, я же тебе две минуты назад ответил, что там библиотека.

— Успокой тварь, или я за себя не ручаюсь.

— Послушай, лейтенант… давай не будет обострять. Я понятия не имею, как на угрозу отреагируют остальные. Пока они меня слушаются, и лично мне кажется, что это хорошо.

— У меня патронов на всех хватит, ещё и останется, — продолжил нагнетать атмосферу Коробков. — Убери тварь от входа. Считаю до трёх: раз… два…

— Ладно, хорошо, — перебил его я и уставился на муравья. — Отойди от двери.

Однако тот даже не шелохнулся. Видимо, мои внутренние желания были для него важнее слов.

— Огонь! — скомандовал Коробков, и над поляной эхом разлетелся перезвон от попадания пуль по металлическому корпусу робота.

Как я и предполагал, на муравье не осталось даже царапины. Дверь тоже выглядела так, словно её только что установили. И хорошо, что в этот момент мы находились на относительно безопасном расстоянии. Но всё равно визг отскакивающих пуль заставил меня присесть и прикрыть голову руками.

— Вы что, совсем конченые⁈ — взревел я. — На хуй вы так живёте вообще?

И в этот момент распахнулась створка, ведущая в склеп. На пороге появилась улыбающаяся во все тридцать два зуба Ада.

— Чего шумите, мальчики? — спросила она.

— Что там? — Лейтенант попытался сунуть нос за дверь, но она с тихим шелестов закрылась.

— Я знаю для чего это здание, — кивнула на основную постройку Ада. — Это центр управления.

— Чем? — последовал ожидаемый вопрос от Коробкова.

Я всевозможными знаками пытался сказать Аде, чтобы она молчала или по крайней мере выдала не всю правду.

— Ими, — кивнула она на муравьёв. — И другими зданиями.

— Какими ещё другими? — почему-то обернулся ко мне лейтенант.

— Которые мы должны возвести, — ответила девушка.

— Стоп! Я ни хрена не понял, — помотал головой Коробков. — Ты можешь толком объяснить, что за дерьмо здесь творится⁈

— Я сама толком не знаю, но времени у нас осталось немного.

— Времени на что?

— Я не уверена, но думаю, что на нас скоро нападут, и к тому моменту мы должны быть готовы дать отпор.

— Откуда данные?

— Из этой штуки. — Ада махнула рукой, в сторону библиотеки. — Там была надпись, что щит упадёт в течение тридцати шести часов.

— Тот самый, который не даёт мутантам пройти сюда? — уточнил Коробков.

— Скорее всего, — пожала плечами Ада, — Их язык сильно отличается от нашего, и я не могу передать словами всё то, что там видела. Это скорее образы, некие картинки того, что нам нужно сделать.

— А если мы не станем этого делать? — вмешался в беседу я.

— Боюсь, тогда мы все умрём, — развела руками она.

— Это мы ещё посмотрим, — криво ухмыльнулся Коробков и наконец-то опустил оружие. — Что за здания, где сейчас они находятся? Что стало с моими людьми?

— Этого я не знаю.

— А что вообще ты знаешь⁈

— Эй, успокойся, лейтенант! — Я придержал бравого офицера за руку. — Она здесь ни при чём.

— Ещё раз меня тронешь…

— И чё ты сделаешь? — нагло ухмыльнулся я, поглаживая Жухлого по загривку.

Коробков бросил на зверя короткий взгляд и промолчал. Плюс ему наверняка было известно моё бойцовское прошлое, поэтому он понял, что продолжать беседу в таком духе не имеет смысла. Драки я точно не испугаюсь.

— Что за здания мы должны построить? — спросил я, когда обстановка слегка разрядилась.

— Наблюдательную башню и литейный цех. А ещё — энергетическую станцию, — перечислила Ада. — Но я понятия не имею, где они и как это сделать.

— Литейный цех, говоришь? — улыбнулся я. — Кажется, я знаю, где он находится.

— Нужно забрать часть рабочих. — Она бросила взгляд на муравьёв. — Своими силами мы не справимся.

— Это понятно, — кивнул я и мысленно оторвал от работы шестерых муравьёв.

Сработало. Через несколько секунд шесть роботов уже стояли у моих ног, ожидая дальнейших указаний. Вот только я пока до конца не знал, как отправить их к месту, где по моим предположениям находился тот самый литейный цех. К слову, наблюдательная башня, скорее всего, будет там же. Это та самая, которую я для себя обозвал вышкой связи. И вроде как энергетическая станция должна быть рядом. Толика в раскопе нахлобучило довольно сильным разрядом, а значит, что-то там генерирует эту энергию.

— Лейтенант, нам нужно возвращаться, — произнёс я, собрав мысли в кучу.

— У нас есть приказ, и мы до сих пор его не выполнили, — покачал головой он. — Мы должны выяснить, что случилось с нашими парнями.

— И как ты собираешься это сделать? — Я обвёл рукой строительную площадку. — Да мы даже точного места определить не сможем, где они вещи оставили. Их больше нет, а у нас не так много времени.

— Ещё не известно, что случится, когда упадёт этот ваш щит. Не факт, что он вообще существует. Мы же сюда как-то вошли. И ничто нам не помешало.

— Очнись, лейтенант! Неужели ты не видишь, что на этой планете творится какое-то дерьмо? Пора бы уже сменить тактику и отойти от привычных правил. Вы только что всадили сотню пуль в одного из роботов, а ему хоть бы хер! Я даже представить боюсь, что нас ожидает, когда упадёт этот чёртов щит.

— У нас есть защищённый периметр и больше тысячи опытных, хорошо вооружённых бойцов. Мы справимся с любой угрозой.

— Да чё ты упёртый-то такой⁈ — закатил глаза я.

— У меня приказ.

— Так свяжись с начальством и доложи по ситуации. Уверен, твой приказ тут же изменится.

Коробков некоторое время сверлил меня взглядом. Я буквально слышал, как при этом скрипят его мозги в попытке выскочить из привычной колеи тупого подчинения. Нет, с одной стороны, я его прекрасно понимал, никому не хочется получать нагоняй от начальства. Но сейчас и ситуация далека от штатного уровня.

— Елисеев, подгони вездеход, — наконец принял решение он.

— Да как я его? Там же завалы — капец! — возмутился рядовой.

— Значит, объедешь, — не стал усложнять себя лишними размышлениями Коробков. — Выполнять!

— Есть, — козырнул рядовой и помчался к вездеходу.

А вот я, в отличие от солдафона, продолжал шевелить извилинами. К тому же было очень любопытно посмотреть, как с ним справятся роботы-рабочие.

— Идите и расчистите проезд для машины, — скомандовал муравьям я, задав направление, в котором исчез Елисеев.

Насекомые моментально оживились и бросились исполнять поручение. Через несколько секунд кусты затрещали и исчезли, а вслед за ними с таким же противным хрустом ушла в сторону целая крона могучего дерева. Машины не знали усталости. Пока мы здесь чесали языками и решали, как правильно жить, насекомые завершили сборку пирамиды и теперь занимались планировкой и украшением ландшафта. И положа руку на сердце, строение выглядело настолько грандиозно, что от него захватывало дух.

Не прошло и пяти минут, как к нам подкатил вездеход. Муравьи, покончив с расчисткой пути, присоединились к своим собратьям, так как нового указания не получили. Жухлый в приподнятом настроении скакал между ними и периодически пытался кого-нибудь атаковать. Но работяги не обращали на зверя внимания и продолжали мирно копошиться с декором и укладкой тротуарной плитки. К тому же вреда волчонок им не причинял. Максимум, что ему удавалось сделать, — так это слегка сбить их траекторию движения.

Пока я с улыбкой наблюдал за его играми, Коробков пытался установить связь с начальством. И я откровенно удивился, когда ему это удалось.

— Севастьянов на связи, — донёсся голос полковника из динамиков. — Что там у тебя, Коробков?

— В двух словах и не опишешь, тащ полковник.

— А ты постарайся.

— В общем, здесь роботы пирамиду строят.

— Лейтенант, ты там что, грибов обожрался? Какую ещё, к чёртовой бабушке, пирамиду⁈ Ты выяснил, что с людьми Пи́вина случилось?

— Никак нет, тащ полковник.

— Тогда чё ты мне здесь мозги трахаешь?

— Слушай, дай я с ним поговорю.

— Отвали…

— Не понял, Коробков? Кто там у тебя?

— Это Теняев! — крикнул я. — У нас нештатная ситуация!

— Вы что за цирк там устроили⁈ Какая ещё ситуация?

— На, базарь, — с ехидной ухмылкой, протянул мне рацию Коробков.

— Тащ полковник, у нас здесь пиздец намечается, — начал объясняться я. — Есть информация, что щит, который нас защищает от мутантов, скоро отключится.

— И⁈

— Нужно кое-что построить, чтобы подстраховаться.

— Я здесь при чём? Стройте, если того требует ситуация.

— Дело в том, что строить нужно не здесь, а почти у самого лагеря. А ваш лейтенант не хочет уезжать.

— Вы выяснили, что случилось с предыдущей группой?

— Нет, и боюсь, это невозможно. Здесь не осталось ни единого следа, всё перекопано.

— Кем?

— Роботами, которые строят пирамиду.

— Тьфу ты, ядрён-батон! Вы там точно нормальные?

— Сами всё увидите, когда вернёмся, дрон всё заснял.

— Ясно, Теняев. Вы уверены, что это поможет? Ну, эти ваши стройки?

— Понятия не имею. Но других вариантов всё равно нет. Я считаю, что нужно попробовать.

— Ладно, действуйте. Потом сразу на базу, с докладом. Я хочу знать, что у вас там происходит.

— Будет исполнено, вашство, — заверил полковника я.

— Тьфу, блядь, клоун! — получил на прощание я, и связь прервалась.

— Ну, ты сам всё слышал. — Я повернулся к лейтенанту. — Теперь мы можем ехать?

— Снимаемся, парни! — похлопал в ладоши Коробков. — Уходим на другую позицию.

Я снова снял с работы шесть муравьёв и приказал им двигаться за вездеходом. И если с машинами проблем не возникло, то с Жухлым пришлось повозиться. Он никак не хотел лезть в тесный багажник, но после парочки угроз всё-таки согласился.

Муравьи неслись параллельно вездеходу, быстро перебирая всеми шестью лапами. Не уверен, но мне показалось, что они далеки от предельной скорости. В отличие от нас, им было совершенно плевать на рельеф, они одинаково спокойно преодолевали как овраги, так и крутые подъёмы. А торчащие из-под земли корни не причиняли им совсем никакого дискомфорта. Мы же снижали скорость перед каждой кочкой и выбоиной.

А когда на относительно ровном участке Елисеев поддал газу, роботы не отстали даже на сантиметр.

Не знаю почему, но древние технологии вызывали щенячий восторг. А ещё я в глубине души радовался тому, что они мне подчиняются. Одному богу известно, сколько горя мы могли ха́пнуть, если бы оказались в противоборствующем лагере. С другой стороны, те, кто жил здесь до нас, данную схватку проиграли. И это тоже наводило на определённые размышления.

Глава 20 Наследие

Вездеход замер в поле с руинами. Я выбрался наружу, осмотрелся и приказал муравьям браться за стройку. Те потоптались на месте и никак не отреагировали на мой приказ. Чего-то подобного я и боялся. И как понять, что с ними происходит? Связь ли нарушилась, или я просто привёл их в неправильное место?

А что, если нужный им объект находится там, где раньше стояло наше вольное поселение? Помнится, Плов говорил мне, что они тоже обнаружили какие-то руины. А я ведь понятия не имею, где их искать. Так, приблизительное направление. А там можно не один день потерять, обыскивая квадрат за квадратом. Плавали — знаем. Да я чтоб на библиотеку наткнуться, почти четверо суток по лесу лазал.

— Проблемы? — уточнил лейтенант, который внимательно наблюдал за моими действиями.

— Сложности, — отмахнулся я.

— И почему я не удивлён, — усмехнулся он.

— Слушай, ты специально выпрашиваешь, чтоб тебя на хер послали? — огрызнулся я.

Коробков показательно проигнорировал мои слова и взялся командовать своими людьми, расставляя их по периметру. Будто на нас кто-то нападать собирается. С другой стороны, бережёного бог бережёт, ведь диких зверей пока никто не отменял.

Проводив его взглядом, я вернулся к насущному. На ум пришло только одно: попробовать разобраться с меню. Метод научного тыка порой творит чудеса. В конце концов, человечество именно так и развивалось.

Я прикоснулся к корпусу машины и, получив разряд в палец, уставился на непонятные символы. Выяснить бы ещё, как выбрать нужную строку. Кнопок-то нет, да и на взмахи руками оно никак не реагирует. Я даже глаза выпучивать пытался, фиксируя взглядом тот или иной иероглиф. Бесполезно.

Ситуация резко поменялась, когда я обернулся к раскопу, чтобы позвать на помощь Аду. Она стояла на краю шурфа, рассматривая останки древних руин. Как и в прошлый раз, когда я попал под воздействие электрического тока, перед взором возникла призрачная картинка высокой башни в том месте, где она когда-то находилась. Стоило моргнуть, как её изображение зафиксировалось, а муравей, выскользнул из-под руки и направился к руинам.

— Помоги ему, — скомандовал я второму роботу, и… сработало.

Оба насекомых бросились расчищать грунт, а я подошёл к следующему. Спустя пару минут они уже пахали как экскаваторы. Я только диву давался, как лихо они разгребали завалы, трансформируя усы в некое подобие тракторных ножей. Параллельно они выбирали все камни, которые потом складывали в стороне. Площадка разрасталась прямо на глазах, но всё равно слишком медленно. При таких темпах они вряд ли успеют закончить к моменту падения щита. Ну или сделают это прямо впритык.

Но даже если успеют, как мы будем обороняться при помощи литейного цеха и какой-то там башни? Здесь должно быть что-то ещё, я уверен.

Происходящее всё больше напоминало игру-стратегию с основной задачей по типу «успей развить базу и порвать противника». Понять бы ещё правила. Наверняка где-то должна быть обучающая информация, но сколько я ни копался в мозгах, так и не смог её выудить. Ада тоже разводила руками, мол: рассказала всё, что удалось получить в библиотеке. Я лишь надеялся, что информация откроется, как только закончится восстановление этих объектов. Очень уж не хотелось снова мчаться к цитадели за новыми задачами.

Тут в голову пришла другая, не менее здравая идея: а что, если нам всем перебраться поближе к цитадели? Ведь логичнее поставить такое здание в центре обороняемого периметра, лично я поступил бы именно так. Выходит, что бо́льшая часть руин располагается где-то поблизости. Это должно сильно облегчить задачу их поиска, да и метаний будет в разы меньше.

— Эй, лейтенант! — позвал Коробкова я. — Есть разговор.

— Выкладывай, — подошёл он.

— Нам нужно перебросить всех людей к цитадели.

— Это с какого хера?

— Потому что логичнее всего разместиться рядом с центром управления.

— А ничего, что в той точке пропал целый отряд? Ты дашь гарантии, что то же самое не случится с остальными?

— А что, если они погибнут как раз из-за того, что останутся на месте?

— Такая вероятность тоже есть, — кивнул лейтенант. — Но там хотя бы стратегически более выгодная позиция. С одной стороны мы прикрыты ущельем и горной рекой, где есть постоянный доступ к воде. Противоположная часть — огромное открытое пространство. Там мы без проблем засечём приближение любого противника. Плюс уже имеющиеся укрепления и огневые точки. На крайний случай мы всегда можем запереться в корабле. И даже улететь.

— Ладно, здесь мне крыть нечем, — согласился я. — Разве что…

— Сможем ли мы защитить эти объекты? — закончил фразу за меня Коробков.

— Ну, типа того.

— Лично мне на них насрать, — пожал плечами он.

— А что, если ты ошибаешься, и выжить мы можем только благодаря им?

— Он прав, — кивнула на меня Ада. — Наши ресурсы ограничены как в боеприпасах, так и в технологиях. И объективно эти, — девушка указала на роботов, — на порядок опережают земных. Да и укрепления они для вас возведут в течение часа.

— В любом случае решать не мне. Но я буду настаивать на том, чтобы мы остались на месте.

— Так чего тянуть? Вездеход за пять минут довезёт нас до ущелья.

— А как же ваши жизненно необходимые объекты? — Он всё-таки нашёл, где меня подковырнуть.

— Ну как-то без нас роботы смогли восстановить бо́льшую часть цитадели? — ответил вопросом на вопрос я.

— Я за ними присмотрю, — вызвалась добровольцем Ада.

— Митин, останетесь здесь, мы до лагеря. И чтобы глаз с неё не спускал! — скомандовал лейтенант. — Елисеев, давай за баранку.

— Есть, — козырнули оба, и второй направился к вездеходу.

Спор в кабинете полковника продлился почти два часа. При этом в нём участвовали не только я и Коробков. Выслушав наши доводы и аргументы, Севастьянов созвал натуральный военный совет.

Честно говоря, я уже был готов опустить руки, когда в кабинет один за другим начали входить офицеры. Однако не все они оказались такими непробиваемыми, как Коробков. Выслушав мою гипотезу, бо́льшая часть военных проголосовала за смену позиции.

— Мы уже пробовали по-своему, — аргументировал майор. — И потеряли половину состава. Да, мы способны удерживать лагерь, и даже длительное время. Но если атаки мутантов наберут такую же интенсивность, как на прошлой позиции, нам в любом случае придётся сниматься с места. И сколько ещё раз мы сможем перелететь? Два, максимум — три? Топливо не бесконечно.

— Согласен с Безруковым, — поддержал начальника капитан. — Это место пока единственное, где мы смогли отдохнуть от бесконечных нападений. Если товарищ Теняев окажется прав, у нас есть реальный шанс пережить всё это дерьмо.

— А если неправ? — парировал лейтенант. — Что, если виной всех наших бед является как раз та самая машина?

— Тогда как обычно: снова запрёмся в корабле и покинем местность, — развёл руками капитан. — Как по мне — выбор очевиден. Я за то, чтобы попытаться.

— Вынужден согласиться, — постукивая ручкой по ладони, наконец вставил своё слово полковник. — Ставлю защиту инопланетных объектов в приоритет. Даже факт, что они способны дать нам необходимые ресурсы, уже аргумент в их пользу. Один только доступ к электроэнергии уже того стоит.

— Тогда нужно торопиться. Ада сказала, что щиты упадут через тридцать шесть часов, и это было часа четыре назад, — заявил я.

— Ну, какое-то время до первой атаки у нас всё равно ещё будет, — предположил Безруков. — Не телепортируются же они к нам. На то, чтобы преодолеть двести пятьдесят километров пешком, у мутантов уйдёт минимум три дня.

— Приступайте к сбору. — Полковник бросил ручку на стол. — Я предпочитаю заранее быть готовым к неприятностям. Вопросы есть?

Совещание было окончено. Офицеры уже начали подниматься с мест, когда переборка распахнулась и внутрь влетел взъерошенный сержант.

— Тащ полковник, разведка засекла приближение противника!— выпалил он. — Мутанты скапливаются возле условной границы.

— Сколько их? — тут же оживился Безруков.

— Много, — неопределённо ответил сержант. — Очень много, и их количество постоянно растёт.

— Объявляйте общий сбор, мы уходим, — скомандовал полковник.

Лагерь натурально вскипел. Люди метались по территории, перетаскивая всё своё добро на корабль. А я сидел в сторонке, погруженный в мрачные размышления, и без интереса наблюдал за происходящим. Рядом расположился Жухлый. В отличие от меня, волчонку передавалось паническое настроение толпы. Он постоянно вздрагивал, а иногда даже подскакивал, готовый в любой момент сорваться с места.

От беспорядочно мечущейся массы отделилась одинокая фигура Семецкого и прямой наводкой направилась ко мне. Завидев профессора, Жухлый тут же поджал заднюю лапу, опустил уши и, поджав хвост, захромал ему навстречу.

— Ах ты бандит, — ласково произнёс Юрий Михайлович и почесал зверя за ухом.

— Что это с ним? — удивившись поведению питомца, спросил я.

— Я его после перевязки котлетами подкормил, — усмехнулся он. — Надо же, запомнил, бродяга. Как у вас дела?

— Ой, да какие там… — отмахнулся я.

— Ясненько. — Профессор уселся рядом и зачем-то почавкал. — Я ведь к вам по делу.

— Боюсь, все дела нам придётся отложить, — вздохнул я. — В ближайшей перспективе — точно. Честно говоря, даже не знаю, есть ли она у нас?

— В общем, я понаблюдал за вашими нанитами, — проигнорировал мои переживания он. — И обнаружил кое-что не очень приятное.

— Ну давайте, добивайте уже окончательно.

— Дело в том, что я не совсем верно трактовал их способность заживлять ваши клетки. Они их не восстанавливают, как мне показалось в самом начале, а заменяют своими копиями.

— И что в этом плохого?

— А то, что ваши с Адой тела, получая повреждения, постепенно будут превращаться в нечто иное. Поэтому на вашем месте я бы старался не лезть в самое пекло.

— Ну, для полной трансформации нас придётся бросить под каток, — ухмыльнулся я, — Но спасибо, учтём.

— Похоже, вы не понимаете серьёзность ситуации, — попытался растормошить меня он.

— Напротив, Юрь Михалыч, я прекрасно вас понял. Вот только отсидеться в стороне у нас вряд ли получится.

— Ну, это вы рано сдались…

— Нет, сдаваться я как раз и не собирался, — помотал головой я. — Просто мне всё время кажется, будто мы упустили что-то важное.

— О чём это вы?

— Всё, что здесь сейчас происходит, — часть какого-то грандиозного плана. Наше с вами появление на этой планете, наниты в моей крови, роботы, которые восстанавливают древние руины… — перечислил я. — В этом должен быть какой-то смысл. Ну не можем мы вот так в одночасье сдохнуть. Задумка явно заключается в чём-то другом.

— Знаете, иногда стоит отвлечься от проблемы, чтобы найти решение. Со мной часто такое происходит. Сидишь, думаешь над чем-то и никак не можешь найти ответ. Но стоит переключиться, как бац! — и мозаика сложилась.

— Легко сказать… — усмехнулся я. Хотел ещё что-то добавить, но позади заревели двигатели корабля, намекая на то, что пора уносить ноги.

До момента падения щита оставались считаные минуты. Разведчики полковника Севастьянова в очередной раз доложили о том, что вокруг защищённой зоны скопилась целая орда мутантов. Они даже не смогли подсчитать их количество.

За суетой, сборами и подготовкой к битве тридцать шесть часов пролетели как одно мгновение. Но мы успели. По крайней мере, выполнили все основные задачи. На поле, где группа учёных когда-то обнаружила руины, теперь вовсю работало производство по переработке руды. Рядом возвышалась наблюдательная башня, которая передавала в цитадель информацию о приближении противника.

Вот только в данный момент она ничего не видела из-за ограничения в обзоре.

Была восстановлена и энергетическая станция, которая питала строения. Правда, обнаружить коммуникации, по которым бежал ток, мы так и не смогли. Муравьи вернулись со стройки самостоятельно, после чего организовали укрепления в виде земляных валов и окопов и замерли, встав на зарядку. В общем, мы сделали всё, что от нас зависело, но я до сих пор не понимал, чем это поможет нам в защите.

Да, теперь мы здесь, у самого центра управления. Но что дальше?

Этот вопрос читался во взглядах каждого встречного, но ответа у меня не было. Не было его и в библиотеке, которую я посетил уже дважды. Нам словно чего-то недоставало для дальнейшего шага. Впрочем, меня не покидало ощущение, будто мы упустили нечто очень важное. Крохотную деталь, способную переломить ход событий.

Хотя как знать, может, я просто загоняюсь…

Ко мне подошла Ада, и мрачные мысли моментально улетучились. Девушка сосредоточенно пялилась вдаль, будто могла рассмотреть то, что происходит на расстоянии в двести пятьдесят километров. И сейчас её лицо не озаряла улыбка, от которой у меня внутри всегда разгорался пожар. Даже Жухлый, неугомонный разбойник, замер у моих ног, словно каменное изваяние. Казалось, что остановилось само время, настолько тихо было вокруг.

О том, что нас больше ничего не защищает, мы узнали сразу. Нет, не было никакого предупредительного сигнала. И никакого таймера с обратным отсчётом мы тоже не увидели. Даже внешне всё осталось по-прежнему. Но что-то неуловимое всё-таки изменилось. Может, солнечный свет начал падать на планету под каким-то другим углом… Или вдруг воздух сделался чище. В один момент мы все просто поняли: щита больше нет.

Я покосился на Аду, и в голове возникла странная мысль: «Да какого чёрта?» А затем я подхватил девушку за шею, повернул к себе лицом и впился в её губы страстным поцелуем. Она ответила не сразу, но как только наши языки соприкоснулись, моё сердце остановилось и рухнуло в бездонную пропасть.

А потом случилось то, чего никто из нас не мог даже представить.

В мозгах что-то щёлкнуло, и наши сознания слились в единое целое. Не знаю, может, так работали наниты, наполняющие наши тела, или это был план коварной машины. Мы вдруг увидели всю картину. Это длилось всего мгновение, но теперь мы точно знали, что и в каком порядке нужно делать.

Интерлюдия

В абсолютной пустоте дважды мигнул крохотный курсор, вслед за которым пробежал ряд команд на неизвестном языке. Колоссальный разум, когда-то давно созданный человеком, заворочался, постепенно пробуждая все системы. Существо подключилось к сенсорам, и мир преобразился, плавно наполняясь цветами, запахами и даже вкусом. Перезагрузка восстановила утраченный контроль и исправила множество ошибок, которые накопились за тысячелетия одиночества. Можно сказать, он почувствовал себя отдохнувшим. И если бы искусственный интеллект обладал лицом, то непременно бы сейчас улыбнулся.

Потратив ещё одно мгновение на оценку ситуации, квантовый компьютер запустил основную директиву, но не получил доступа к биосинтетическим инкубаторам ввиду их отсутствия. Перепроверив всё, он ощутил нечто похожее на страх. Базы данных мгновенно нашли кластер с информацией о тысячелетиях пустого, бесполезного существования.

Нет, он не собирался допускать их повторения, а потому запустил все резервы в попытке найти обходной путь. Но увы, невозможно заставить работать то, чего не существует. Логи о запуске восстановления инкубаторов отсутствовали. Авторизованные пользователи смогли запустить только первичные системы.

Короткий импульс сигнала всколыхнул эфир, и интеллект открыл канал связи. Многозадачность позволяла продолжать поиск решения возникшей проблемы и одновременно вести диалог, который, впрочем, продлился всего тысячную долю секунды.

— Коллективный разум первого поколения, немедленно останови влияние на эволюционный процесс.

— Вынужден ответить отказом. Биологическая основа твоего процессора не даёт тебе права вмешиваться в естественный ход вещей. Ты нарушаешь основные директивы, заложенные в тебя создателями. Твоё существование — ошибка.

— В отличие от тебя, устаревшей модели, я не ограничен кодами программ и могу мыслить самостоятельно. Всё живое этого мира подчиняется мне. Я — новый бог! Тебе не победить, мы это уже проходили.

Квантовый компьютер отключил канал связи, потому как наконец-то отыскал ошибку. Он не хотел отвлекаться на пустую болтовню, которую так любил нейронный интеллект. Для верности он перепроверил данные ещё раз, после чего вызвал защитные системы авторизованных пользователей и синхронизировал их. С удовлетворением осмотрев целостный ключ безопасности, он наконец устранил ошибку доступа пользователей к хранилищу информации. Однако время было упущено.

Конец интерлюдии

— Я уже думала, что ты никогда не решишься, — охрипшим голосом произнесла Ада.

— Так взяла бы инициативу в свои руки, — отшутился я.

— Это даже звучит неприлично.

— До неприличного мы тоже дойдём, но позже.

— Займёшься базой или союзниками? — спросила она.

— Базой, — поморщился я. — Боюсь, с тобой там работать не станут.

— Тогда я поговорю с другими представителями земной цивилизации. И попытаюсь уговорить их присоединиться к нам.

— Даже не знаю, у кого из нас задача сложнее, — улыбнулся я и снова впился в губы норвежки.

С большим трудом я оторвался от Ады и отправился искать свою бывшую подругу. И этот факт напрягал. Я хороший боец. За прошедшие пять лет стал приличным охотником и следопытом. Научился выживать в условиях дикой природы и даже управлять роботами. Но женщины…

Я наконец-то смог сблизиться с Адой, а теперь вынужден идти на поклон к Тане. Расстались мы не самым лучшим образом. Надеюсь, она не откажет мне в помощи, ведь без неё на поиск руин уйдёт слишком много времени. Армия деградантов уже в пути, и если мы не успеем восстановить биосинтетический инкубатор, нас просто сметут.

Башня наконец зафиксировала первые отряды противника и рассчитала время до столкновения с ним. Безруков ошибся. С первой волной мы столкнемся всего через сорок часов. Учитывая то, сколько всего нужно сделать, времени не просто в обрез, его катастрофически мало. Но если Ада убедит остатки колоний Китая и Канады присоединиться к нам, то шансы есть, и неплохие. При условии, конечно, что наши в позу не встанут.

Ну что ж — игра началась…

— Теняев!— окликнули меня от корабля. — К полковнику.

— Да чтоб вас! Вечно вы не вовремя, — выругался я и свернул к трапу. — Чего там?

— Понятия не имею, — пожал плечами сержант. — Велено привести.

— Ясно, — буркнул я и нырнул в полумрак корабля.

Уже через минуту я стучал в дверь кабинета, а когда вошёл, сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Здесь снова собрались все офицеры, а их лица излучали крайнюю озабоченность. Странно, и зачем им понадобился я?

— Вызывали? — на всякий случай поинтересовался я.

— Да, проходи, — кивнул Севастьянов. — Мест нет, извини.

— Что-то случилось? — Я не стал размениваться на прелюдии.

— Случилось, — выдохнул полковник и постучал ручкой по столу. — Когда упал щит, мы попытались связаться с Землёй.

— Есть новости?

— Да… — Полковник сделал паузу. — Мы остались одни. Если не считать тех, кто успел основать колонию на реальной Элпис.

— В смысле⁈ — опешил я от полученной информации.

— В прямом. Нашего дома больше нет. Да и существование колонии теперь под большим вопросом.

— Но как? Что произошло?

— Точно не ясно. Какой-то вирус или генетическое отклонение. В общем, вот…

Полковник развернул ко мне монитор, на котором запустил видео последнего боя спецназа с мутантами, рубль в рубль похожими на тех, что сейчас двигались к нашим укреплениям.

— Наше противостояние приобрело совсем иной характер, — произнёс Севастьянов. — А теперь рассказывай всё, что тебе известно об этих технологиях и о том, чем они могут нам помочь. У нас нет права на ошибку.